Глава пятая

Глядя из окна своего офиса, Стелл просто не верил глазам — так велики были разрушения внизу, на территории базы; они затронули все, буквально все. В отдалении кое-где еще пылали огни пожарищ, и столбы черного дыма поднимались над теми зданиями, чьи владельцы пожалели денег, чтобы застраховаться от огня. Во дворе медики грузили раненых зоников в машины и одну за другой отправляли их в две частные больницы Зоны. Оплачивать лечение придется бригаде. Глупость, конечно, но… не могли они просто так бросить их тут. Медики утверждали, что большинство раненых поправится. Стелл вздохнул. В результате засады, нападения на штаб-квартиру, а потом и на отель они потеряли двадцать три человека. Все сначала. Еще двадцать три погибших, фактически ни за что. Да, отдых на Арно не только не доставил никому удовольствия, но и дорого обошелся бригаде.

Вернувшись в штаб-квартиру, Стелл выслушал отчет капитана Ванга. Этот молодой офицер действовал просто здорово. Как и капрал — нет, сержант — Флинн. Стелл решил сегодня же внести ее имя в список тех, кто идет на повышение. Однако Ванг оказался не в состоянии ответить на вопрос, который волновал Стелла больше всего: где, к чертям, болтался майор Малик во время всей этой заварухи? Как заместитель Стелла, он оставался тут за старшего. Однако, когда напали зоники, его нигде не смогли найти, и Ванг вынужден был взять командование на себя.

Стеллу никогда не нравился Малик. Он присоединился к бригаде год назад. Его нанял на службу еще Стром, потому что они испытывали большую потребность в опытных офицерах. С бумагами у Малика был полный порядок. Он третьим на своем курсе окончил Академию, из двух возможностей — морская пехота или навигационная служба — выбрал первое, воевал, хорошо проявив себя в целом ряде операций, и в положенное время дослужился до чина капитана. Звание майора он получил после гибели Строма, точно так же, как Стелл звание полковника. Однако Стелл всегда недоумевал, с какой стати человек с таким послужным списком и, соответственно, перспективами на будущее отказался от дальнейшего продвижения по службе ради того, чтобы стать наемником. В отличие от остальных у него был выбор… Нет, этого Стелл никак не мог понять.

Как бы то ни было, ему никогда не нравился Малик, и, похоже, чувство было взаимным. Этот высокомерный, эгоистичный, ленивый, упрямый человек кроме всего прочего обладал садистскими наклонностями. Такой «букет» качеств заставлял Стелла беспокоиться о том, во что бригада может со временем превратиться. В конце концов, Малик был в ней вторым по званию. В случае гибели Стелла именно он возглавил бы бригаду и наверняка быстро перестроил ее по своему образу и подобию. Эта мысль заставляла Стелла содрогаться.

Итак, где же Малик? Либо в самовольной отлучке, либо отсутствует по не зависящим от него обстоятельствам. Помня о своей нелюбви к этому человеку, Стеля постарался заранее себя против него не настраивать. Но если он и впрямь в самовольной отлучке… Тогда да поможет ему Бог.

Старшина Комо уже разослал целый взвод на поиски майора. Как и всем офицерам, имеющим звание выше лейтенантского, Малику в свое время под кожу спины чуть пониже правой лопатки был имплантирован крошечный мини-маячок. Устройство, работающее от тепла человеческого тела, было практически вечно — насколько это слово применимо к самому человеку, конечно. Такие маячки не раз спасали жизнь раненым офицерам, позволяя медикам обнаружить их. Однажды и сам Стелл оказался в подобной ситуации за вражеской линией; трудно сказать, какова была бы его судьба, если бы не маячок. Теперь они рассчитывали с помощью маячка найти Малика. Первоначальный пеленг указывал на то, что он находится где-то в десяти милях отсюда, в одном из самых злачных районов Зоны. Что он там делает, интересно? Никакого разумного объяснения этому не было, но Стелл убеждал себя до определенной поры не делать скоропалительных выводов.

Внизу началась подготовка к отлету. Вскоре после возвращения Стелла старейшины прислали сообщение, в котором уведомляли его, что дальнейшее присутствие бригады на Арно нежелательно. На то чтобы убраться, им давалось сорок восемь часов. Конечно, они и сами не собирались тут оставаться. Зона, как выяснилось, не самое подходящее место для того, чтобы отдохнуть и расслабиться. Кроме того, у бригады появился новый клиент — планета под названием Фригольд.

Соглашение было заключено, можно сказать, на ходу. Кастену и его людям оставаться в отеле явно было небезопасно, и Стелл организовал их эвакуацию в штаб-квартиру бригады. Пока они прокладывали путь сквозь хаос и пожары, вызванные действиями капрала Флинн, Кастен и Стелл осторожно прощупывали позицию друг друга. Кастен спросил, каковы стандартные расценки бригады. Стелл ответил, что не существует такого понятия, как «стандартная» война, значит, ни о каких «стандартных» расценках не может быть и речи. Бригада берет столько, сколько стоят оказанные ею услуги, куда входит некоторый минимум плюс дополнительные статьи, связанные с возникновением незапланированных расходов. Тем не менее он готов, проанализировав некоторые прошлые соглашения, прикинуть, какова может быть плата в данном случае. Что он и сделал. Услышав сумму, Кастен побелел как мел.

— Руп знал, что говорил: вы и в самом деле дорого стоите, — пробормотал он с вымученной улыбкой.

— Это правда, — Стелл пожал плечами, — но, как говорится, сколько заплатишь, столько и получишь. Мы стоим того, что нам платят.

Кастен кивнул.

— Не сомневаюсь, полковник, но, честно говоря, я даже не могу сказать, хватит ли у нас денег, чтобы заплатить вам. Наверно, я совершенно необоснованно питал оптимистические иллюзии относительно вашего вознаграждения, и ведь в конечном счете, Аустин возможно, прав: мы стоим перед выбором, кому отдать планету, вам или пиратам.

Стелл рассмеялся:

— Даже если дело обстоит именно так, уверен, что наш вариант предпочтительнее.

Они продолжали разговор с явным, и притом обоюдным, желанием достигнуть компромисса. Кастен не имел права нанять бригаду без согласия Рупа как главы оппозиционной партии. Даже если бы удалось собрать требуемую сумму, он не обладал властью распоряжаться ею единолично. Однако, поскольку Руп все еще находился без сознания, Кастен получал возможность пока нанять бригаду на временной основе, передав окончательное решение проблемы на рассмотрение сената. Если сенат наложит свое вето, бригаде будет уплачено только за потерянное время, на том все и закончится. Если же идея Кастена получит одобрение, бригада будет уже тут как тут. Поскольку они так или иначе должны были покинуть Арно, это соглашение ни в какой мере не противоречит интересам бригады. Стелл улыбнулся, вспомнив, как заблестели глаза Кастена, когда он сказал:

— Честно говоря, полковник, Аустин окажет нашей планете огромную услугу, если подольше пробудет без сознания. Без его вмешательства у меня не возникнет никаких проблем с сенатом!

Размышления Стелла были прерваны жужжанием ком-связи.

— Да? — спросил он.

— Здесь какой-то человек хочет видеть вас, сэр, — в голосе сержанта Вилкинса, секретаря штаб-квартиры, явно слышны были недовольные нотки. — Говорит, что его зовут Сэм, и больше ничего о себе не сообщает.

Стелл усмехнулся.

— Пошлите его ко мне, сержант.

— Есть, сэр, — с явной неохотой ответил Вилкинс.

Спустя несколько минут дверь распахнулась, на пороге возник встрепанный молодой человек и плюхнулся на кушетку, которую Вилкинс притащил неизвестно откуда.

— Ты называешь это офисом? — спросил он, бросая насмешливые взгляды на обшарпанные стены и разнокалиберную мебель. — Финтианские бордели и то обставлены получше.

— Я тоже рад тебя видеть, Сэм, — Стелл откинулся в кресле и положил ноги на поцарапанный письменный стол. — Очень грустно, что, как выясняется, один из моих офицеров так хорошо знаком с финтианскими борделями… в особенности, если учесть, что речь идет об офицере женского пола.

Капитан Саманта Анне Моузли показала язык своему командиру, стянула с головы парик и встряхнула светлыми волосами до плеч. Ее нельзя было назвать красавицей, что как нельзя лучше соответствовало делу, которым она занималась. Запоминающаяся внешность — последнее, чем должен обладать офицер разведки. Не была она и чересчур некрасивой. Миловидная — так будет точнее всего, и в свое время это не ускользнуло от внимания Стелла. Под рельефными от природы — отнюдь не выщипанными — бровями поблескивали умные карие глаза. Нос был чуть-чуть великоват, но впечатление смягчали полные, чувственные губы. И Стелл по личному опыту знал, что под мужской одеждой скрывалось очень даже приятное женское тело.

— Привет, Марк, — сказала она. — Рада видеть тебя. Прости за карнавал, но эта свалка не слишком-то подходящее место для бедной беззащитной девушки.

Стелл недоверчиво фыркнул.

— Беззащитная, скажешь тоже. Ты такая же беззащитная, как линтианская змея… Но я рад, что ты вернулась. По правде говоря, я уже начал беспокоиться.

— Почему? — с улыбкой спросила она. — Ты же знаешь, меня никакая пуля не берет.

— Ну да. То есть я знаю, что ты так думаешь.

Последовала пауза. Молчание их не тяготило — это было молчание людей, очень хорошо знающих друг друга. Когда-то на протяжении двух лет их связывали самые близкие отношения. Со временем любовь ушла, но дружелюбное отношение друг к другу сохранилось, и они стали добрыми товарищами. Иногда Стелл немного корил себя за это, но мысль о полном разрыве была для него невыносима. Не раз его мучил вопрос, как бы он поступил, если бы возникла необходимость послать ее туда, где она с большой долей вероятности не уцелела бы. Точного ответа на этот вопрос он не знал, зато ему было отлично известно, что Саманта терпеть не может никаких поблажек, основанных на личных взаимоотношениях. Это заставляло еще больше восхищаться девушкой, но, увы, лишь усложняло проблему.

Она достала и раскурила сигарету. Стелл, как всегда, осуждающе нахмурился, и, как всегда, она проигнорировала его реакцию.

— Ты тут не скучал, — сказала она, махнув рукой в сторону окна. — Это как-то связано с моей миссией?

Стелл кивнул:

— Во многом. Надеюсь, ты прольешь свет на происходящее. Но лучше сначала я сам расскажу тебе, что у нас тут творилось.

Не останавливаясь на деталях, он сообщил о нападении зоников, о встрече с Кастеном и Рупом и об атаке на штаб-квартиру. Когда он закончил, Саманта загасила сигарету, раскурила новую и заговорила, сосредоточенно сощурив глаза:

— Да, связь есть, хотя поначалу моя поездка не предвещала ничего интересного. Я приземлилась на Фригольде под видом торгового представителя небольшой компании под названием «Три-Стар». Вроде бы в мою задачу входит организация регулярных поставок на Фригольд. Сначала я побывала в столице; небольшой такой городок под названием Первый. Поговорила кое с кем из правительства. Сказала, что мою компанию беспокоят участившиеся набеги пиратов, и спросила, как они объясняют эту ситуацию. Однако ответы получила весьма уклончивые. У них нет никаких даже самых смутных идей относительно того, почему к ним зачастили пираты, но правительство неустанно занимается этим вопросом. В общем, «можете не обременять свою хорошенькую головку беспокойством по этому поводу». Тогда я решила поискать более разговорчивых собеседников. Черт, поначалу мне никак не удавалось их найти. Те, кто что-то знал, молчали как рыбы, и даже те, кто ничего не знал, держали язык за зубами.

— По всем признакам экономика у них базируется на горном деле, легкой промышленности и производстве каких-то специфических керамических изделий. Похоже, первые два вида деятельности сильно пострадали во время периода плохой погоды. Получается, что всю прибыль они получили от своей керамики. Кругом один песок, а огромные подземные реки являются практически безграничным источником энергии. В таких условиях только керамикой и заниматься. Вдобавок производят они предметы маленького размера, которые легко транспортировать, — как раз то, что предпочитают пираты.

— Держа все это в уме, я стала искать кого-нибудь, кто заинтересуется высокими ценами, которые моя компания готова предложить за керамические изделия, — Сэм усмехнулась. — Не поверишь, какие только взятки я не предлагала — включая сексуальные услуги, которые заставили бы тебя покраснеть. Как бы то ни было, у меня создалось впечатление, что поселенцы там объединены в кооперативы, между которыми существует конкуренция. Поэтому все, с кем я разговаривала, только и делали, что нахваливали свои изделия и чернили то, что производят другие. Но, увлекшись и сгорая от желания обойти конкурентов, они все-таки слегка распускали языки. Таким образом мне перепали крохи хоть какой-то информации.

— Уверен, ты немало потрудилась ради этого, — сухо заметил Стелл. — Ты выглядела как мужчина или как женщина?

— В зависимости от обстоятельств, — поддразнила его Саманта. — Теперь слушай внимательно, я подбираюсь к самому интересному. После обеда — за которым было немало выпито — с руководителем одного из этих самых кооперативов я смогла уговорить его показать мне местную фабрику. Большое такое, стоящее на отшибе здание на берегу реки. Внутри там все, как на любой гидроэлектрической фабрике: турбины, силовые агрегаты… ну и прочее в том же духе. Но был там один отдел, которого мой хозяин очень старательно избегал. Пришлось дождаться момента, когда ему понадобилось в туалет, и украдкой заглянуть туда.

Стелла не обманул ее внешне легкомысленный тон — он прекрасно понимал, как сильно она рисковала.

— Я знала, что времени у меня в обрез, и не пыталась ни в чем разобраться с ходу, а просто взяла и записала все, что сумела.

С этими словами Сэм вытащила из потайного кармана микропроектор и вручила его Стеллу. Двухмерная картинка была лишена объемности и глубины голозаписи, но хорошо передавала детали и цвет. Изображение слегка подрагивало — Сэм, конечно, торопилась, все время поглядывая на часы, пока ее хозяин опустошал свой мочевой пузырь. Первое, что Стелл увидел, был сложный лабиринт трубопроводов, которые, змеясь, выходили из большой опечатанной металлической коробки. Потом камера заскользила вдоль лабораторного стола, заваленного распечатками, бутылками с какой-то мутной жидкостью, инструментами и другими, менее узнаваемыми предметами.

Стелл вернул Саманте микропроектор.

— Впечатляет. Что это?

Она улыбнулась:

— Перед тем как прийти сюда, я задала этот самый вопрос умникам с Техно.

Техно — так назывался искусственный спутник, созданный несколько сот лет назад. Поначалу он представлял собой крошечную научно-исследовательскую станцию, но со временем к нему стали добавляться все новые и новые модули, и в конце концов он достиг размеров земной Луны. Это была маленькая, независимая и полностью самостоятельная вселенная, где трудились ученые и техники высшей квалификации, выполняя заказы самого высокого начальства. Ходили слухи, что они разработали секретное оружие потрясающей мощи для защиты своего искусственного мирка. Пока во всяком случае никто не пытался проверить этот факт на себе.

— И что они тебе ответили? — спросил Стелл.

— Сказали, что эти, на Фригольде, нашли очень интересный способ зарабатывать себе на жизнь. Они смогут стать богачами, если будут поставлять свой товар на рынок. Еще яйцеголовые сказали, что уже какое-то время ломают себе головы над продукцией, поступающей с Фригольда. Теперь, сопоставив свои собственные исследования со сведениями, которые я им предоставила, они смогли произвести более качественный анализ. По всей видимости, лабиринт труб, который ты видел, является частью сложной фильтрационной системы. Настолько сложной, по оценке яйцеголовых, что она способна осуществлять фильтрацию на уровне всего пары микронов. То, что стоит на рабочем столе, подтверждает этот вывод и наводит на мысль, что система предназначена для очистки единственного минерала, в больших количествах присутствующего в этих их подземных реках.

— Есть какие-нибудь идеи насчет того, что это за минерал? — спросил Стелл.

Сэм усмехнулась и прикурила от окурка новую сигарету.

— Я уж было подумала, что ты так никогда и не задашь этого вопроса! Умники с Техно называют его термиум. Они говорят, что именно этот секретный ингредиент делает керамику Фригольда такой особенной, ни на что не похожей. Никому до сих пор не удавалось продублировать их изделия, хотя пытались многие. Они невероятно жаростойки. На рынке им нет равных, и применять их можно в самых разных областях, от оружия и до домашних тостеров. Техно обещают мне золотые горы, если я смогу достать им хоть немного термиума.

Стелл помолчал с задумчивым видом.

— Теперь многое становится понятным, — сказал он в конце концов. — Если этот минерал представляет собой нечто новое, ранее неизвестное и встречается только в подземных реках, это объясняет, почему «Интерсистемс» могла не заметить его при первоначальном обследовании планеты. А если он и в самом деле столь ценен, как ты говоришь, становится ясно, почему у них возникло желание вернуть себе планету. И это желание настолько сильно, что толкает их на сделку с пиратами.

— Все правильно, — кивнула Сэм. — И это же объясняет, каким образом Фригольду до недавнего времени удавалось осуществлять свои ежегодные выплаты. В роскоши они, конечно, не купались, но эти специфические керамические изделия позволяли им удерживаться на плаву. Но я вот чего не понимаю: зачем вся эта волынка с керамикой? Не проще ли продавать сам термиум, предоставив другим налаживать промышленное производство и изготавливать изделия?

— Не знаю. Может, им казалось, что это важно — построить собственную индустриальную базу и таким образом обеспечить себе полную независимость.

— Независимость — это, конечно, хорошо, но ты мне вот что скажи, — Саманта ткнула сигаретой в сторону Стелла. — Во имя чего они лгали тебе? Почему ни Кастен, ни Руп даже не упомянули о термиуме, делая вид, что его вообще не существует?

— А потому, — с грустью в голосе ответил Стелл, — что потенциально мы для них так же плохи, как пираты, и вряд ли можно осудить их за это Оказавшись на планете, мы можем с легкостью захватить все, что они имеют. Думаю, Кастен хотел рассказать нам, но… Руп остановил его.

Оба смолкли. Сэм задумчиво выпустила длинную струю пахнущего лавандой дыма.

— Да, — сказала она наконец. — Думаю, мы и в самом деле не можем осуждать их за это. Будь у меня дом, я, возможно, поступила бы точно так же.

Послышалось жужжание ком-связи.

— Да, сержант?

— К вам направляется старшина, сэр.

— Спасибо, Вилкинс.

В холле послышался звук тяжелых шагов. Распахнулась дверь, и в комнату, обиженно вопя, почти влетело маленькое существо в лохмотьях. Его втолкнул старшина, появившийся следом.

— Садись, — приказал Комо.

При ближайшем рассмотрении существо оказалось худющей девчонкой. Она вывернулась из-под руки Комо и с вызывающим видом плюнула ему на ноги.

— Отвяжись, мистер! Ишь, раскомандовался! Ты же не старейшина.

Старшина посмотрел вниз, на плевок на своих прекрасно вычищенных сапогах, а потом перевел взгляд на девчонку с таким выражением, которое устрашило бы и взрослого, сильного мужчину. Она быстренько уселась.

— Что у нас тут, старшина? — с трудом сдерживая улыбку, спросил Стелл.

— Повернись спиной, — грубовато, но без злости приказал Комо.

Девчонка скорчила рожу, но послушно встала, повернулась и уселась снова, положив руки на спинку стула. Ее жалкое короткое платье на спине оказалось разорвано чуть не до пояса. Бережными движениями Комо раздвинул лохмотья, обнажив голую спину. Стелл присвистнул. Кто-то сделал в спине девчонки глубокий разрез, а потом небрежно зашил его. След засохшей крови тянулся между острыми лопатками и дальше, под уцелевшую часть платья. Стелл перевел взгляд на Комо.

— Малик?

Тот лишь кивнул. Стелл выругался себе под нос. Сволочь! Он удалил свой мини-маячок и вшил его девочке. Маячок продолжал функционировать, вводя в заблуждение преследователей. И Малик прекрасно отдавал себе отчет в том, что его ненужная жестокость приведет Стелла в ярость.

— Это еще не все, полковник, — сказал старшина, брезгливо скривив губы. — Взгляните сюда.

Стелл встал и подошел к девочке. Она задрожала от страха, и он мягко положил ей на плечо руку. Комо достал из аварийной аптечки кусок перевязочного материала и осторожно стер засохшую кровь. Перед его глазами оказалось послание, вырезанное в нежной детской плоти.

«Дорогой Стелл. Я решил сложить с себя обязанности вашего заместителя — теперь у меня другие интересы. Жаль, что засада не сработала, но уверен, мы еще встретимся. Петер Малик».

Глава шестая

В просторном помещении сената оказалось прохладно, что было очень приятно после иссушающего жара полуденного солнца Фригольда. Сенат располагался глубоко под землей и мог выдержать даже прямое попадание ядерной бомбы. Стелл глазом военного оценил и одобрил увиденное. Однако обстановку в зале никак нельзя было назвать спартанской. Может, жители Фригольда и не были богачами, но их гордость своим домом явственно проступала в красочной росписи стен, а надежды на лучшее будущее были воплощены в голопроекциях, повисших под потолком. Комбинация великолепных произведений искусства с чудесами современной электроники позволила создать образ Фригольда, каким жители представляли его себе через десятки или, может быть, даже сотни лет. Перед зрителем разворачивалась картина планеты, во всех направлениях пересеченной сетью ирригационных каналов, питаемых подземными реками. Чудесные зеленые леса покрывали сотни квадратных миль поверхности, между ними видны были тщательно ухоженные фермерские хозяйства, на лугах паслись стада домашних животных. Вознесенная над залом сената, эта картина становилась уже не просто произведением искусства, она воплощала в себе желанную, объединяющую всех цель.

О физическом комфорте тоже не позабыли — от центра помещения к стенам поднимались ряды удобных кресел. Самый нижний плавно закруглялся вокруг невысокого помоста, позади которого тянулась прозрачная стена из бронированного пластика, отделяя от зала подземную реку. Здесь доминировала именно она, огромная и могучая. Искусно размещенные светильники имитировали солнечный свет, отражающийся на поверхности воды бесконечным танцем света и тьмы. На таком фоне человеческие дела и заботы должны были казаться мелкими и незначительными. Люди могут сколько угодно спорить или соглашаться друг с другом, но правят на Фригольде реки. Они дают воду, без которой невозможна сама жизнь, они снабжают энергией машины, и они же являются источником минерала, за обладание которым люди готовы сражаться и умирать.

«Вот куда меня занесло», — подумал Стелл, откинувшись в кресле и с любопытством наблюдая, как сенаторы Фригольда заполняют зал, порознь и небольшими группками. Многие даже не успели снять защитные костюмы, без которых невозможно находиться в условиях пустыни, и почти все были вооружены Да, это явно не собрание привилегированной элиты. Эти люди привыкли много и тяжко работать в очень трудных, опасных условиях — ситуация более чем знакомая и понятная Стеллу. Входя, они поглядывали в его сторону и негромко переговаривались со своими спутниками. Дебаты должны были вот-вот начаться.

Кастен встретил его в небольшом столичном космопорту. Выяснилось, что его шансы на успех не слишком велики. Руп уже пришел в себя и развернул бешеную деятельность, уговаривая сенаторов не прибегать к помощи бригады. Кастен, ясное дело, тоже не дремал, но большие опасения у него вызывали независимые депутаты, которые могли нарушить шаткое равновесие между двумя, примерно одинаковыми по числу членов партиями. Фактически судьба решения в большой степени зависела от того, в чью пользу склонятся независимые депутаты.

Будет ли толк от того, что он задумал? Странное дело — этот вопрос мучил Стелла постоянно, и все же, несмотря на любые доводы рассудка, в глубине души он был уверен, что его план хорош.

Он вспомнил ровные ряды обращенных к нему настороженных лиц на фоне опаленного огнем дюракрита и витающий над ними тошнотворный, сладковатый запах смерти. Стоя «вольно», они внимательно слушали, улыбались и подбадривающе кивали; с таким видом, точно перед ними стоял их любимый ребенок, отвечающий свой урок. Они восхищались им, уважали его, но, с естественным цинизмом людей более низкого звания, в глубине души считали его наивным, а может быть, даже слегка придурковатым. Он, в свою очередь, восхищался ими и уважал их, но никак не мог понять, почему они воспринимают его идею с такой пассивностью, такой безучастностью. Они не вопили в знак протеста и не выражали энтузиазма; они просто приняли его предложение, как уже принимали тысячи других — молча, без особой охоты. Когда он закончил, они дружно проголосовали «за» и расселись по машинам, которые должны были доставить их в космопорт.

И все же были, были среди них те, кого его слова не оставили равнодушными. У них просто не хватало слов, чтобы выразить свои ощущения. Среди этих последних оказалась и сержант Флинн. Когда Стелл закончил свою речь и слез с ящика из-под взрывчатки, она проводила его взглядом, в котором сквозила такая преданность, точно он был… Да, святой. Однако их разделяла огромная толпа, и он ничего не заметил.

Размышления Стелла были прерваны появлением высокого, худощавого человека с густыми черными волосами. Он поднялся на помост и призвал сенаторов к порядку. Оглянувшись по сторонам, Стелл удивился тому, как много в зале пустых кресел, и даже не сразу понял, что на самом деле они вовсе не пусты. В каждом из них можно было разглядеть слабое, почти прозрачное голографическое изображение того сенатора, которому это кресло предназначалось. Когда свет немного пригасили, изображения обрели большую реальность, стали почти неотличимы от людей из плоти и крови. Видимо, сенаторы из особо удаленных селений предпочитали присутствовать на заседаниях именно таким образом, не тратя времени на поездку в столицу.

Пока человек с черными волосами подводил итоги предыдущего собрания и утрясал организационные вопросы, взгляд Стелла снова невольно устремился к могучей реке. Он позволил себе на несколько минут слиться с ее мирной голубизной, раствориться в ней, расслабиться, сбрасывая напряжение и собирая силы для предстоящего сражения. Биться, конечно, предстояло с помощью слов, а не оружия, и тем не менее это, несомненно, будет самое настоящее сражение; возможно, одно из наиболее важных в истории бригады.

Оппозиция, вооруженная страхом и алчностью, станет всячески склонять остальных сенаторов к конфликту. Стелл не сомневался, что действия Рупа так или иначе связаны с термиумом, хотя одно обстоятельство вызывало у него недоумение. Во время нападения зоников Руп сам оказался ранен; поэтому как-то не верилось, чтобы именно он это нападение и организовал. Как бы то ни было, стратегия Стелла базировалась на факторе неожиданности, сострадании, мужестве — и отчаянном положении, в котором оказались граждане планеты. «Помни, сынок, точный расчет времени — это все, — не раз говаривал ему Стром. — Мощь любого тайного оружия кроется прежде всего в том, насколько своевременно ты его используешь. До последней секунды не позволяй противнику даже догадываться, что ты им обладаешь, а потом выжми из него все, что сможешь».

Вспомнив эти слова, Стелл призвал себя к терпеливому ожиданию.

Наконец с рутинными проблемами было покончено, черноволосый распорядитель предоставил слово Кастену, и тот поднялся на помост. Его облик и манера держаться вызвали восхищение Стелла. Кастен отнюдь не выглядел напряженным. Напротив, он, казалось, получал удовольствие от всего происходящего — упругая поступь, уверенность в себе, доброжелательность во взгляде. Когда вежливые аплодисменты стихли, он обвел глазами аудиторию, стараясь оценить настроение сенаторов, и заговорил, тщательно подбирая слова:

— Леди и джентльмены, уважаемые сенаторы и граждане Фригольда, благодарю вас. Перед нами сегодня возникла очень серьезная проблема. От того, как мы разрешим ее, зависит наше будущее, и не только наше с вами, но и детей наших детей. От этого решения зависит ни много ни мало, как сама наша судьба. Среди нас есть люди, уже переставшие оплакивать своих друзей или любимых, за последние несколько месяцев погибших от разбойных нападений, которые по-прежнему угрожают нашим домам, нашей свободе и самой нашей жизни. Эти люди считают, что насилие можно остановить мирным путем… подкупив пиратов. Ничто не может быть дальше от истины. Ценой за сотрудничество с пиратами станет рабство. И не только для нас, но и для будущих поколений тоже. Плохое наследство оставим мы своим детям. И вот еще что. Согласившись выплачивать пиратам дань, мы закрываем глаза на источник наших проблем, истинную причину того, почему пираты продолжают нападать снова и снова, а она, леди и джентльмены, кроется в непомерной жадности «Интерсистемс Инкорпорейтед».

Кастен продолжал говорить, приводя убедительные доводы, развертывая их в логической последовательности и подводя к неизбежному выводу, что, поскольку фригольдцы не могут защитить себя сами, нужно нанять тех, кто в состоянии это сделать.