– А вас, – сказал я, поочередно загибая пальцы на руке, – следует привлечь за: первое – неоказание помощи, второе – оскорбление личности, третье – управление автотранспортом в нетрезвом виде (это я уже на ходу придумал).

– Тоже верно, – согласился старшина, снова постукивая карандашом по столу и подозрительно глядя уже на водилу.

Этот инцидент, к счастью, завершился благополучно, если не считать, что я упустил Валери из-под самого носа. Она уехала, думал я, бредя в сторону автостанции. Куда уехала? В Симферополь? Или дальше? Надолго? Что в рюкзачке? Ее вещи? Или ее доля денег? Почему одна?

Вопросы сыпались один за другим, но я не торопился отвечать на них, тем более что ни одного ответа пока не было.

Я походил по автостанции, почитал объявления, расписание, выяснив, что Валери уехала в Симферополь рейсом 11.50. Зашел в диспетчерскую, оттуда позвонил в Симферополь своему приятелю, после чего попросил у диспетчера лист бумаги и карандаш и крупно написал на нем:

АРИКЯН ВАЛЕРИ АВГУСТОВНА, ПОТЕРЯВШАЯ СВОЙ ПАСПОРТ, ОБРАТИТЕСЬ В МЕДКАБИНЕТ НА СПАСАТЕЛЬНОЙ СТАНЦИИ.

Объявление я привесил на самом видном месте – на входе в кассовый зал.

Мой давний приятель – фельдшер спасательной станции Борис – настоящая находка для тех людей, которые нуждаются в мудром советчике. По известной причине я не смог рассказать ему все, но, к счастью, Борис не отличался чрезмерным любопытством.

– Короче, ты влюбился по уши и пытаешься заманить свою вумэн сюда, – по-своему понял он меня, и я не стал его переубеждать. – Ноу проблем, – добавил он, через белый халат почесывая волосатую грудь. – Топчан есть, холодильник есть, спирт есть. Трахай ее тут хоть всю ночь. А за это покатаешь мою детвору на «Арго».

На том и порешили. Я не очень верил в успех, но трюк с объявлением давал мне хоть и вялую, но надежду.

– Эть, какой станочек!.. И что ж ты, моя цыпа, так водички боишься? – бормотал Борис, наблюдая в бинокль за пляжем. – О, новое веяние, дама с голым торсом. Третий размерчик, как минимум… Что-то резкость плоховата…

– Послушай, Борис! – Я лежал на топчане, застланном полиэтиленовой пленкой, и сквозь полуприкрытые веки смотрел на грузную фигуру фельдшера. – Ты же у нас автолюбитель?

– Ну, не только авто, – поправил Борис.

– Вот ответь мне, есть ли у кого из наших, местных, «Мерседесы»?

– «Мерсов» у нас – как собак нерезаных… Ты что, надумал тачку брать?

– Да не то чтоб надумал, – уклончиво ответил я. – А, скажем, «Пежо» есть у кого-нибудь?

– Вот это пежопа! – воскликнул Борис, и мне показалось, что он сейчас раздавит окулярами свои глаза. – И на лодку лезет! Да ты посмотри, что делает! Она ж утопит ее к чертовой матери! – У него снова сбилась резкость, и Борис оторвал от лица бинокль. – «Пежо», говоришь? Нет, не припомню. Это машинка редкая, в наших краях еще не завелась. Езжай в Париж, – дал совет Борис через минуту, встал и открыл дверцу холодильника. – Ну что, коль утопленников пока нет, примем по пятьдесят медицинского?

Он разлил спирт в странные бокальчики с яйцеобразным дном, которые невозможно было поставить на стол, и бросил на кусок газеты горсть копченой мойвы.

– Три года работаю тут, – сказал он вместо тоста, – но до сих пор не могу понять, почему нам выдают спирт? Они думают, что я курортникам наливать буду? Или их обожженные спины протирать?.. Ну, вздрогнем!

Он выпил и стал шумно занюхивать мойвой, прижимая рыбешку к носу с такой силой, будто намеревался всунуть ее в ноздрю.

– А разве ты не слышал про фирму «Авто-гон»? Тачками подержанными торгуют, – наконец сказал Борис. – Не слышал? Пять кэмэ по Феодосийскому шоссе и направо. Там, кстати, и «Пежо» может быть… Еще по полста?

Опасаясь, что Борис нальет по новой и тогда уже невозможно будет отказаться от выпивки, потому как стакан нельзя поставить на стол, не выпив его содержимое, я поблагодарил и вышел на пляж вроде бы как прогуляться. На самом же деле я побежал через санаторий на автостраду, и пятьдесят граммов допинга оказались кстати – по жаре так легко я давно уже не бегал. За каких-нибудь десять минут я пересек территории двух санаториев, миновал стройку и выскочил на шоссе. Мне везло, и первый попавшийся грузовик тормознул рядом со мной.

– «Авто-гон»? – переспросил водитель и кивнул. – Садись.

* * *

Я бы с превеликим трудом назвал это автомобильное кладбище фирмой по продаже авто. Прямо посреди степи, огражденные колючей проволокой, жарились на солнце отбегавшие свое автомобили. Здесь были и наши развалюхи, и иномарки, потерявшие не только товарный, но и даже мало-мальски приличный вид. Ворота зоны были заперты, рядом с ними стояла вышка, увенчанная жестяной кабиной с окном.

Я постучал ногой в ворота, и сверху, из окна, высунулась голова мужика.

– Чего гремишь?

– Машинами интересуюсь.

– Завтра приходи. Сегодня выходной.

– Я хочу только посмотреть.

– Завтра, дорогой, завтра, – ответила голова и зевнула.

Пришлось вынимать из кармана доллар. Сторож через мгновение оказался внизу, будто съехал на лифте. Загремел засовом, открыл калитку.

– Все машины на ходу, – начал он рекламное вступление. – Заправлены топливом и маслом под завязку, возраст – от десяти до двадцати пяти лет. Зато недорого.

– Меня «Пежо» интересует.

– Есть одна, но, к сожалению, почему-то не заводится. Ее тоже один товарищ хотел взять, приходил несколько дней назад, договорился, а сегодня утром стали ее заводить, так она, собака, только воет стартером. Но пришла сюда своим ходом и вроде работала нормально…

– Ну и что же, тот товарищ ушел без машины? – спросил я как бы между прочим, идя за сторожем вдоль ряда автомобилей.

– Нет, схватил «Мерседес» и погнал. Потом, правда, мы сами его назад перегоняли.

– Что значит «назад перегоняли»? – не понял я.

– Понимаете, в чем дело, – сторож вытер пот со лба. – Мы иногда даем машины вроде как напрокат. На сутки там или на двое. Отдыхающим иногда хочется баб по берегу покатать, вот мы и идем навстречу. Тоже получается выгодно. Записываем паспортные данные, клиент платит – и езжай себе на здоровье. Машины все без номеров, далеко не уедут, а с местными гаишниками у нас договоренность, так что за пределы района ее не выпустят… Да вот она, старушка.

Мы стояли напротив белого «Мерседеса», левое окно которого было заделано фанерой. Я обошел машину, постучал ногой по колесам, заглянул в салон, словно надеялся увидеть там Ольгу с оранжевым кейсом.

– Еще хорошая, – ласково сказал сторож и погладил машину по борту. – Еще побегает. Эту надумали брать?

– Да, наверное, эту. А вы учитываете, сколько километров клиент намотает за прокат?

– А как же! – кивнул сторож. – Все учитываем, все фиксируем. Пойдем ко мне, глянем в журнал.

Мы еще немного поболтали о преимуществах «жигуленка» в сравнении с подержанными иномарками и поднялись по лестнице в жестяную кабину.

– Вот глядите, – сторож открыл замусоленную тетрадь на последней странице, нацепил очки и стал водить пальцем по каракулям. – «БМВ», «БМВ», «Москвич», еще «Москвич», а вот и «Мерседес», А-12. Это наш учетный номер. Глядите-ка сюда: вот сегодняшняя дата, а это – пробег. Сто семь тысяч двести тринадцать – это перед сдачей в прокат. А это – сто семь тысяч двести сорок один – последнее показание. Значит, всего двадцать восемь километров клиент накрутил.

– Вы же говорите, что сами ее назад пригнали, – подсказал я, не отрывая взгляда от журнала, где ужасно неразборчиво были записаны паспортные данные клиента.

– Значит, он еще меньше накрутил, – согласился сторож, снял очки и положил их на стол. – Сколько тут будет до развилки на Новый Свет?

– Километров десять.

– Правильно, десять-пятнадцать, не больше. Вот там он и кинул машину вместе с ключами! Наши ребята, правда, сразу ее нашли и сами пригнали… Бывают такие случаи, что поделаешь! Привезет мужик бабу на берег, выпьют они там, туда-сюда, потом на лодке кататься поедут, потом еще куда, а про машину и забывают. Отдыхающие, что с них взять! И не своя же машина, так чего о ней беспокоиться, так, да?

Я прочел фамилию и имя: Тимон Давид. Отчество не разобрал, такие каракули только криминальному инспектору под силу.

– Спасибо! – поблагодарил я сторожа, прерывая начавшийся у него словесный поток, который мог запросто вымыть из моей памяти Тимона Давида. – Завтра я приду с деньгами.

Глава 11

Когда я вернулся на спасательную станцию, Борис уже крепко спал под навесом на топчане. Дверь в медкабинет была открыта, и на легком ветру колыхалась белая марля.

Крепкий сон эскулапа был очень кстати, и я, вооружившись телефонным справочником, принялся накручивать диск аппарата.

– Алло, здравствуйте! – кричал я, потому что слышимость была скверной. – Это гостиница «Сурож»?.. Вас со спасательной станции беспокоят… Нет, пока никто не утонул. Только вот какой-то рассеянный гражданин забыл свою сумку с документами. Давид Тимон его зовут. Посмотрите, не значится у вас такой?.. Нет? Спасибо, простите за беспокойство! – И снова набор. – Гостиница «Горизонт»? Со спасательной станции вас беспокоят…

Через полчаса у меня онемел палец, которым я крутил телефонный диск, как вдруг администратор интуристовского «Золотого пляжа» вяло и безрадостно ответила мне:

– Да, проживает у нас Тимон. Только не знаю, что вы там нашли, паспорт его здесь лежит, передо мной.

– Мы не паспорт его нашли, – ответил я, – а удостоверение члена географического общества.

– Где вы находитесь, сообщите адрес, мы передадим Тимону, – монотонно произнесла администратор.

– Ради бога, не беспокойте человека! – как можно убедительнее ответил я. – Скажите мне номер его комнаты, и мы сами доставим удостоверение ему прямо в руки.

– Номер комнаты не даем, записывайте телефон Тимона: два-три-семь-пять-три…

И короткие гудки.

Я подскочил со стула, потирая руки. Два-три-семь-пять-три, повторял я цифры, как стишок. Номер телефона Тимона – это уже что-то!

* * *

Я просидел в своей засаде за белой марлей до вечера. Жара спала, народ повалил на ужин, лишь немногие темнокожие фанаты трупами валялись на песке.

Подошел опухший от сна и жары Борис, надел какие-то дурацкие трусы с пальмами и кепку с огромным козырьком, кинул мне связку ключей, буркнул «до завтра» и вышел.

Вооружившись биноклем, я смотрел на причал, где качался на слабых волнах мой злополучный «Арго», причаливали груженные килькой баркасы, и выходили на берег крепкие парни с просоленной и загоревшей до черноты кожей. Они кучковались, обсуждая страшную новость. А я прячусь в медпункте, знаю все, но не могу рассказать. И рыбаки так и не поймут, как это старый волк, который мог на весельной лодке выйти в море в любой шторм и снять сети, упал с моторки под винт в двух десятках метров от берега.

Я лег на топчан, на холодную клеенку, на лицо – газету, чтобы не донимали мухи, и, кажется, заснул, потому что когда в дверной косяк тихо постучали, то вздрогнул и подскочил, как по тревоге.

Было сумрачно, с набережной доносились звуки музыки, тихий ветер колыхал марлевую занавеску. За ней – я видел только силуэт – стоял человек.

Я неслышно взял с холодильника ключи, кашлянул и сказал:

– Да-да!

– Простите, я туда попала? Я пришла за паспортом.

Это была Валери! Не зажигая света я метнулся к двери. Я был уверен, что в первое мгновение она не узнает меня.

– Заходите, вот ваш паспорт, – ответил я, пытаясь как-то изменить свой голос.

Она осторожно отодвинула марлю в сторону, но не вошла. Тогда я схватил ее за руку, рывком втащил в кабинет и тут же захлопнул за ней дверь. Валери вскрикнула, но не громко, а приглушенно, даже обреченно, будто уже приготовилась к тому, что сейчас ее будут убивать. Я запер дверь на ключ и включил свет.

Сначала Валери щурилась, прикрывая глаза ладонью, потом узнала меня и ахнула.

– Ты? – крайне удивленно произнесла она, словно я давно умер. – Надо же…

Отдаю ей должное, она быстро взяла себя в руки, села на топчан, закинула ногу на ногу и даже попыталась иронически усмехнуться.

– Если я правильно понимаю, ты, в свою очередь, взял меня в заложницы?

– Ты правильно поняла, – ответил я, зашторивая оконце и придвигая к себе табурет.

– И чего ты хочешь?

– Денег.

Валери пожала плечами.

– Деньги у Ольги. Где эта сучка их спрятала – не знаю.

– И ты так спокойно об этом говоришь?

– А чего мне волноваться?

– Вы толкнули меня на преступление…

– Я никого никуда не толкала, – перебила меня Валери. – Объясняйся с Ольгой.

– Ты соучастница!

– Это не доказано.

– Где сейчас Тима и Ольга?

– Понятия не имею, где могут сейчас быть жених и невеста. Мы мало знакомы и больше не общаемся.

Я начинал заводиться, потому что не мог ухватить ее. Она легко и быстро парировала любой мой выпад.

– А зачем ты ездила сегодня в Симферополь?

Возникла пауза. Валери не изменилась в лице, но не смогла ответить сразу.

– Это допрос? – спросила она. – А ты кто – мент? Прокурор? Следователь?

Я сжал кулаки, скрипнул табуретом, но ничего веского не мог сказать ей. Валери поняла это. Расслабилась, вынула из сумочки сигареты, закурила, стряхивая пепел в мензурку с яйцевидным дном (оказывается, это была медицинская банка).

– Так что, милый, гони паспорт и открывай дверь, – сказала она. – Иначе тебе будет плохо.

– Хуже не будет.

– Будет, если я наведу на тебя боевиков из казино. Они повесят тебя на рее.

Я смотрел ей в глаза и пытался понять, знает она про корейца или нет. Кажется, не знала.

– Повесят на рее, говоришь? – переспросил я. – Или кинут под моторную лодку, как сторожа с причала, да?

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – ответила Валери. Похоже, это была правда, но я сыграл недоверие.

– Надо же – не понимаешь! Ничего, прокуратура разберется, кто навел убийц на несчастного старика, и ты, как соучастница, получишь свой срок.

– Что ты несешь, – поморщилась она. – Какой старик? При чем здесь я?

– Не строй, девочка, невинных глазок! Повторяю для тех, кто не понял: сегодня утром наемные убийцы, чтобы припугнуть меня, затащили под лодочный мотор сторожа, с которым за полчаса до этого мы вместе ездили на «Арго». И не надо утверждать, что ты здесь ни при чем.

Наконец-то я заметил в глазах Валери искорку испуга. Впрочем, она быстро справилась с собой, и снова ироническая улыбочка заиграла на ее перламутровых губах.

– Ничего ты не докажешь! Это все ложь. Тебе угрожают боевики из казино, и правильно делают, потому что ты ограбил инкассатора.

Снова ускользнула. И все же дважды я замечал в ее глазах страх. Значит, есть бреши в ее обороне, и я должен их найти.

– Хорошо, – сказал я. – Предположим, что кейс с деньгами спрятала Ольга и ты не знаешь, где именно. Тогда я беру тебя в союзники, и мы будем искать его вдвоем.

– Нет, капитан, – покачала головой Валери. – Никакого союзничества у меня с тобой не получится. Меня не интересуют твои темные делишки с этой сладкой парочкой.

– Тебе придется здесь долго сидеть, – пригрозил я.

– Думаю, что тебе сидеть придется намного больше, – отпарировала она.

И тут я понял, что буду делать дальше.

– Сейчас ты позвонишь Ольге, – сказал я, – и скажешь, что на несколько дней уезжаешь в Вильнюс к маме и чтобы твою долю пока придержал у себя Тима.

Валери устало покачала головой и легла на топчан.

– Мамы моей давно уже нет, и бабушки нет… Никому, никуда, никогда я звонить не буду, – медленно проговорила она. – Я устала и хочу спать. Учти, что каждая лишняя минута, которую я проведу здесь, тебе потом зачтется. Ты играешь с огнем.

– Повторяю: бери телефон и набирай номер. Диктую…

– Как ты мне надоел, – сказала она и зевнула.

– Ну хорошо, – сказал я сквозь зубы. – Видит бог, я не хотел.

С этими словами я поднял с пола тазик для мытья пола, открыл дверь и, выйдя наружу, запер ее снова. Быстро побежал к морю, зашел по колено, опустил руки в спокойную и теплую воду.

– Ах вы мои миленькие, мои скользенькие, мои холодненькие…

Через пять минут я возвращался на спасательную станцию с тазом отборных разнокалиберных медуз. Валери продолжала лежать на топчане, поджав ноги и сонными глазами глядя на меня. Я только сейчас подумал о том, что в мое отсутствие она могла запросто позвонить куда угодно, в том числе и в казино.

– Знаешь, что у меня здесь? – спросил я, медленно подходя к ней с тазом.

– Что? – без особого любопытства спросила Валери.

– Твои любимые медузы…

Такого дикого визга я никогда еще не слышал. Валери в одно мгновение подскочила с топчана и буквально приклеилась к запертой входной двери.

– Убери!!! Убери, пожалуйста, эту гадость! Я позвоню, честное слово! Унеси это, я сейчас умру!..

– Ты посмотри, какие они прекрасные! – продолжал я свою экзекуцию. – Особенно вот эта, с синим ободком и бахромой! – Я вытащил комок таявшего на глазах желе и только тогда понял, что немного переборщил: у Валери вот-вот мог начаться истерический припадок. Она страшно побледнела, опустилась перед дверью на колени и дико, по-звериному завыла. Признаюсь, я еще не видел, чтобы женщины так своеобразно реагировали на медуз.

Глава 12

Мы спали тихо и мирно, как детишки в детском саду. Валери – на топчане, укрытая Бориным белым халатом, я – на полу, на надувном матраце, очень кстати оказавшемся здесь. Как только начало светать, я принялся будить Валери. Сделать это было достаточно сложно. Валери, не открывая глаз, тихо поскуливала и невнятно просила меня оставить ее в покое. Если бы в эту минуту к нам ворвались ее сообщники, то Валери наверняка продолжала бы так же крепко спать.

Ну что ж, подумал я, так даже лучше, и взял ее на руки, как дитя. Девушка обняла меня за шею, продолжая мерно посапывать.

Рядом с медицинским кабинетом находился лодочный склад, а за ним, за ржавой, но достаточно крепкой дверью, – заброшенная ремонтная мастерская. Я открыл ее Бориными ключами, взвалив спящую красавицу на плечо, зашел внутрь и осмотрелся. Окон нет, стены крепкие, под потолком – тусклая лампочка, в углу, за стальной перегородкой, – гальюн. В прошлом году я разместил здесь на отдых целую бригаду парней, с которыми когда-то давно служил в Афгане. Сарай – он и есть сарай, но жить можно.

Я уложил Валери на раскладушку, и она даже не проснулась, лишь перевернулась на другой бок. Я нашел одеяло, подушку и облагородил ее ложе. Затем протер от пыли металлический столик для токарных работ, застелил его простыней и накрыл легкий завтрак для моей узницы, состоящий из банки пива, вяленой мойвы и черствого кусочка хлеба. Не ахти, конечно, но до обеда потерпит, а потом я принесу ей с набережной шашлыков.

Я запер дверь, подергал ее, проверяя, надежны ли замки, и сочинил коротенькую записку Борису, в которой просил его не беспокоиться, если из мастерской будут доноситься крики, так как моя возлюбленная – девушка со странностями. Ключ от кабинета я оставил в двери, а от мастерской взял с собой.

Опасаясь засады, я незаметно приблизился к своему дому, несколько минут наблюдал за всеми подходами, но ничего подозрительного не заметил. Кинулся в подъезд, забежал на второй этаж. Все вроде в порядке, дверь не выломана. Я уже достал ключи, когда заметил торчащий из щели маленький листок.

Записка была очень лаконична. Посредине ее красным карандашом был нарисован чемоданчик, а ниже надпись: «24 часа».

Все ясно, мои недруги дали мне сутки на то, чтобы я одумался и вернул им деньги. Только вот непонятно было, с какого момента отсчитывать эти сутки.

Четыреста долларов – все, что я успел заработать за курортный сезон, – я сунул в карман, где лежал паспорт Валери, и, жуя на ходу бутерброд с сыром, выбежал обратно.

Всего полтора часа понадобилось мне на то, чтобы добежать до «Авто-гона», оформить прокат «Мерседеса» с фанерой вместо бокового стекла и домчать на нем до агентства по продаже авиабилетов на международные рейсы.

Возвращался я не торопясь. У «мерса» здорово барахлила коробка передач, и колеса были какие-то дефективные, из-за чего автомобиль все время сносило вправо, как бывает с яхтой при сильном боковом ветре.

К «Золотому пляжу» я подкатил к девяти пятнадцати – как раз к разгару завтрака. Поставил свое убогое авто на стоянке рядом с новенькими, сверкающими иномарками и направился к телефонной будке. Набрал два-три-семь-пять-три. Трубку взяла Ольга.

– Алло, доброе утро! – сказал я слащавым голосом. – Вас беспокоит метрдотель. Прикажете подавать завтрак в номер?

– Сейчас, – пробубнила Ольга, и было слышно, как она спрашивала у Тимы, заказывать ли завтрак. Кажется, Тима сказал что-то вроде: «Дорогое удовольствие». Ольга ответила в трубку: – Не надо, мы позавтракаем в баре.

В баре было сумрачно, я выбрал самый темный уголок, заказал кофе и ветчину, сел так, чтобы видеть входную дверь, и стал ждать. Сначала в бар зашла какая-то немолодая парочка, почитала меню и незаметно вышла. Потом с хохотом завалилась компания бронзоволицых мускулистых мужчин со спортивными сумками, они заказали соки со льдом, тут же, у стойки, выпили их и ушли. Две негритянки в коротких юбках сели на вращающиеся стульчики у стойки и стали цедить шампанское, стреляя в мою сторону глазами. Я закрылся от них свежей газетой.

Затем вошли Тима с Ольгой.

– Эй, друг! – громко сказал Тима, направляясь к стойке. – У нас мало времени. Яичницу с беконом на двоих и кофе. Только быстро!

Ольга выбирала столик. Я опустил газету и сделал жест рукой.

– Здесь свободно, Ольга.

Надо было видеть ее физиономию! И чем еще недавно я восторгался? Этой раздобревшей, грудастой бабой, сильно напоминающей продавщицу на колхозном рынке?

Тима, делая массу всяких ненужных движений, шуршал своим бумажником, щелкал пальцами, тарабанил по стойке, брал и швырял на место меню, словом, пытался казаться респектабельным господином. Пока он красовался самим собой, Ольга, едва переставляя ноги, шла ко мне с какой-то идиотской улыбкой на лице.

– Садись, – сказал я, придвигая ей стул.

Ольга глянула на Тиму, прикидывая, успеет ли он защитить ее в случае непредвиденной опасности, прежде чем сесть на предложенный стул.

– Как дела, милочка?

– Прекрасно! – в тон мне ответила Ольга. – А ты что ж, еще не в тюрьме?

– Пока не собираюсь.

– Понятненько. А не страшно?

– Чего опасаться, Ольга?

– Ты же ограбил инкассатора, тебя разыскивают.

– Ерунда! – махнул я рукой и сделал глоток кофе. – Ребята уже во всем разобрались. Теперь ищут белокурую водительницу старого «Мерседеса» с фанеркой вместо бокового стекла. Я, кстати, перегоняю его к казино для динамической экспертизы. Стоит у гостиницы, можешь глянуть.

Ольга снова посмотрела на Тиму. Потом – на меня.

– Пусть ищут, – сказала она. – Очень далеко нас искать придется.

– Должно быть, в Испании? – подсказал я.

– А тебя мы все-таки заложим охранке, – продолжала Ольга, не обратив внимания на мои слова, – а там посмотрим, в чем ребята разобрались, а в чем нет. Предупреждали тебя? Предупреждали! Вот и не обижайся.

– Чего это вы вдвоем? – изменил я тему разговора.

– А зачем нам еще кто-то? – И снова быстрый взгляд на Тиму. Долго жарится бекон с яичницей, ничего не поделаешь.

– Вот смотрю я на тебя, – медленно произнес я. – С виду – неглупая баба, а дала облапошить себя… Ты случайно не знаешь, где сейчас Валери?

По ее лицу пробежала тень тревоги, Ольга закурила, прикрываясь ладонью.

– Валери у мамы, – ответила она. – Какая тебе, к черту, разница?

– В Вильнюсе у мамы, которой давно нет?.. Эх, Милочка, Милочка, жаль мне тебя! Была дурой, дурой и останешься. – Я придвинулся к ней ближе, нависая над столом. – Я провожал Валери до Вильнюсского аэропорта. Сегодня утром она улетела в Мадрид.

Ольга молча рассматривала мое лицо. Я выждал паузу, затем достал из кармана отрывной корешок авиабилета.

– Читай: Арикян Валери Августовна, Вильнюс – Мадрид… Возьми себе на память. – И я протянул ей корешок.

Лицо Ольги помертвело. Пепел упал с сигареты на ее белую юбку.

– Так что ты в планы Тимы не входишь, и не сегодня-завтра он прихватит оранжевый кейс и полетит следом за своей возлюбленной… Кажется, ты не ошиблась, когда говорила мне о том, что у нее есть окно на таможне.

– Подонок, – прошептала Ольга.

– А я ведь тебя еще на яхте предупреждал, что у Тимы с Валери сговор. Постороннему человеку это было заметно.

– Дрянь, подонок, ничтожество, – шептала Ольга, а я удивлялся тому, как легко она поверила в этот бред. – Денег он не увидит, это дерьмо полетит к своей проститутке с пустыми карманами, клянусь всеми богами!

Я встал.

– Я так не думаю. Надеюсь, Тима знает много способов, как выбить из непокорной девушки деньги. Порезать бритвой лицо, отдать на растерзание маньякам, посадить на «якорь»… Ну, не буду тебе всего рассказывать, сама узнаешь!

Тима уже шел к столику с подносом в руках.

– О! – воскликнул он, увидев меня. – Господин грабитель! – И, нагнувшись к моему лицу, громко прошептал: – Мы пока еще никому не рассказали о вашем преступлении. Но так, знаете ли, хочется! Аж язык чешется!

– И у меня тоже чешется, – ответил я ему с улыбкой. – Хочется кое-что вам рассказать.

Я почувствовал, как Ольга коснулась моей ноги кончиком туфли.

– Тогда присаживайтесь к нам! – ответил Тима, подталкивая ко мне стул. – Вот только угостить вас нечем. Да ладно, перебьетесь! Кандидатов в покойники, знаете ли, незачем кормить. Вскрытие в морге, судмедэкспертиза – к чему полный желудок, правда?

Ольга не сводила с меня глаз и снова толкнула туфлей.

– У вас отличный юмор! – похвалил я Тиму. – Но представляю, как вы станете шутить, когда узнаете, о чем я только что рассказал вашей очаровательной подруге.

Она уже не толкала меня туфлей, а вонзила каблук в ногу. Глаза ее молили о пощаде.

– Интересно, интересно, о чем же? – и Тима посмотрел на Ольгу.

– Думаю, что она сама вам расскажет. А нет – я вечером позвоню, – и пошел к выходу.

В фойе меня догнала Ольга, схватила за руку. Она была красной, будто выпила неимоверное количество вина, глаза блестели.

– Этот подонок действительно станет пытать меня, а потом убьет, если ты скажешь ему, что я знаю про их заговор, – прошептала она. – Только зачем тебе это надо? Что ты хочешь?

– Денег, – ответил я.

Она посмотрела на дверь бара, потом снова на меня.

– Если ты поможешь мне незаметно уйти от него и спрячешь на своей яхте, я дам тебе… десять процентов.

– Гуд бай, милая! – я повернулся к выходу. – Вечерком позвоню!

– Подожди! – она снова схватила меня. – Двадцать пять процентов тебя устроит?

– От какой суммы?

– Да я сама не знаю! – Ольга прижала руки к груди. – Клянусь, я не обманываю тебя!

– Ты мне очень много лгала.

– Ну поверь в этот раз! Кейс был закрыт на кодовый замок, я не могла его открыть, там только киркой можно. Я спрятала его в надежное место… Ты мне не веришь?

Она заглядывала мне в глаза, в которых горела собачья преданность вперемежку с пламенем жадности.

– Хорошо, – делая вид, что с трудом соглашаюсь на ее условие, ответил я. – Завтра в семь утра выйдешь из номера, скажешь, что в бар за сигаретами или шампанским – сама придумаешь. Я буду ждать на стоянке, в знакомом тебе «Мерседесе». Если опоздаешь – не обижайся. Все, иди!

Она не опоздает, думал я, выходя из гостиницы и принимая поклон швейцара.

Глава 13

– К тебе гость, – сказал мне Борис, когда я зашел в медицинский кабинет, и кивнул на парня, сидящего спиной ко мне на табурете.

Парень обернулся, и я, признаюсь, сразу потерял дар речи, потому как к такой встрече совершенно не был готов. Короткая стрижка, коренастая фигура, темные глаза… Молодо выглядящий Слон! Инкассатор из казино «Магнолия»!

– Привет, – сказал парень, поднялся с табуретки и протянул мне руку.

Уложить его, пожалуй, сумею, подумал я, без ложной скромности оценивая свои возможности. В крайнем случае поможет Борис.

– Глеб, – представился парень.

– Очень приятно, – ответил я, потрогал его руку и подумал, что не был готов к такому повороту событий.

– Ну, вы тут поболтайте, – сказал Борис совсем некстати и перекинул через плечо махровое полотенце, – а я схожу искупаюсь.

Глеб водил глазами, рассматривая кабинет. Потом посмотрел на меня и улыбнулся. Симпатичный парень, отметил я.

– Шея не болит? – заботливо спросил я. – А то у нас тут спирт есть, можно примочку сделать.

– Прошла уже, – махнул он рукой и демонстративно покачал головой. – А удар был классный.

– Я еще и не так умею, – на всякий случай предупредил я. – Но ты не сердишься на меня?

– Да брось ты! Чего мне на тебя сердиться.

– Теперь, должно быть, у тебя неприятности на работе?

– Меня уволили, – усмехнулся Глеб. – Такие вещи в казино не прощают…

– Послушай, дружище, – сказал я, внимательно глядя ему в глаза, чтобы вовремя разглядеть недоверие. – Меня втянули в эту историю аферисты. Я совсем не предполагал, что буду грабить инкассатора. Деньги я отдал малознакомой бабе и теперь прячусь от сотрудников службы безопасности казино.

– Я знаю, – сказал Глеб. – То, что ты олух, человек случайный, я понял сразу. Зачем-то молоковоз подогнал, а через десять минут снова пришел к казино и, естественно, засветился… Я нашим ребятам говорил, что не тот след взяли, но они и слушать меня не стали. Выгнали с работы к чертовой матери! Теперь с такой славой меня в охранку ни одна фирма не возьмет.

– Я возьму тебя матросом на свою яхту.

Глеб усмехнулся.

– Спасибо.

– Послушай, а как ты меня нашел?

– Есть источники, – неопределенно ответил он.

Минуту мы сидели молча. Я рассматривал Глеба. Он кого-то напоминал мне, но я никак не мог понять, кого именно.

– Нас с тобой обули, – сказал он. – Сама жизнь требует, чтобы мы теперь действовали сообща.

– Точно, – ответил я.

– Мы должны найти тех аферистов… Ты случайно ни на кого из них не вышел?

Я сделал неопределенный жест рукой:

– Не то чтобы вышел…

– Понимаю, – ответил Глеб. И после паузы: – Послушай, а что ты хочешь?

– Восстановить статус-кво.

– То есть?

– Я хочу вернуть деньги в казино и наказать убийц.

Глеб кивнул.