- Значит, вы и есть тетка Даф... то есть леди Андрагорры?
      - Ну конечно! Разве ты этого не знал? Но ты не ответил на мой вопрос.
      Лафайет огляделся вокруг. Комнатка была чисто прибрана и уютна, но без особых удобств.
      - Мне показалось, что леди Андрагорра очень богата, - проговорил он. Неужели это все, что она смогла сделать для вас?
      - Ах ты дурачок! Да мне просто нравится жить среди птиц и цветов! Здесь так тихо и спокойно!
      - А кто вам колет дрова?
      - Дрова? Ко мне приходит по вторникам один человек... Но ты говорил о леди Андрагорре.
      - Ничего я не говорил о леди Андрагорре. Я не знаю, где она. Ну, спасибо вам большое за все...
      - Я тебя не отпущу, - резко перебила его старушка. - Ни за что на свете!
      Лафайет надел плащ и направился к двери.
      - Боюсь, что не смогу воспользоваться вашим гостеприимством...
      Он запнулся, услышав позади себя странный звук. О'Лири повернулся - за его спиной старушка занесла руку, целясь ему в висок. Он успел пригнуться, и удар пришелся ему в предплечье. Лафайет вскрикнул от боли - и получил еще один сильнейший удар. Защищаясь, он угодил своей хозяйке кулаком в бок, но от нового удара в солнечное сплетение свалился в кресло-качалку.
      - Решил меня надуть! - завизжала старуха. - Продался этому длинноносому Родольфо, и это после всего, что я пообещала сделать для тебя! Откуда только у тебя нахальство взялось заявляться сюда и врать мне в глаза, что ты впервые меня видишь!
      Старушонка метнулась к креслу, но Лафайет свалился на пол, успев при этом лягнуть ее. Вскочив на ноги, он приготовился к обороне.
      - Где она? Черт тебя дери? Зачем только я вытащила тебя из вонючего болота, где ты пас своих свиней...
      Старуха неожиданно умолкла, прислушиваясь к чему-то. Лафайет явственно различил приближающийся конский топот.
      - Дьявол!
      Старушонка прыгнула к двери, сдернула с крюка плащ и обернула его вокруг себя.
      - Ты еще ответишь мне за это, Лоренцо, - завизжала старуха изменившимся голосом: вместо хриплого сопрано Лафайет услышал отвратительный тенор. Погоди, я доберусь до тебя, негодяй! Ты проклянешь тот день, когда впервые увидел Стеклянное Дерево!
      Она распахнула дверь и скрылась в темноте.
      О'Лири кинулся за ней, но было уже слишком поздно. Старуха стояла на поляне, застегивая пуговицы плаща. Лафайет бросился к ней, но она со свистом взмыла в воздух. Быстро набирая высоту, старуха понеслась к лесу. Развевающийся на ветру плащ, словно шлейф, стелился за ней.
      - Эй! - слабо прокричал Лафайет.
      Неожиданно до его сознания дошло, что топот копыт становится все громче и громче. Он кинулся к дому, вбежал в комнату и, выскочив через заднюю дверь, со всех ног помчался к лесу.
      Занимался серый, ненастный день, но в лесу стало лишь немного светлее. Окончательно продрогнув и выбившись из сил, Лафайет опустился под огромное дерево, в стволе которого можно было бы проложить туннель. У него болела голова, в животе, казалось, разгорался костер, а в глаза будто насыпали песку. Во рту был противный привкус испортившегося маринованного лука. В ветвях над его головой тоскливо прокричала птица.
      - Да, это конец, - простонал Лафайет. - Я болен, голоден, продрог, голова раскалывается, и к тому же у меня расстройство желудка. Я потерял лошадь, след леди Андрагорры - короче, все. И я не знаю, куда и зачем я иду. И ко всему прочему у меня начались галлюцинации. Летающие старухи, надо же такое придумать! А что, если мне привиделась не только старуха, но и ее домик? Предсмертный бред или что-нибудь в этом роде. Может быть, эти недотепы в желтых ливреях меня все-таки застрелили и я уже мертвый?
      Он ощупал себя, но отверстий от пуль не обнаружил.
      - Чепуха какая-то! Если бы я был мертв, у меня не болела бы голова.
      Лафайет затянул потуже ремень и с трудом поднялся на ноги. Пройдя несколько футов, он опустился на колени перед маленьким ручейком, зачерпнул ледяной воды и умылся. Потом растер лицо краем плаща и сделал несколько глотков.
      - Вот и хорошо, - решительно сказал он сам себе. - Что толку стоять и разговаривать вслух? Пора действовать.
      - Чудесно, - ответил он. - Только что же мне делать?
      - Ну, можно отправиться в путь, - предложил он. - До Порт-Миазма всего каких-нибудь миль двадцать.
      - Вряд ли Родольфо обрадуется, узнав, что я вернулся с пустыми руками, - возразил он сам себе. - Но, возможно, я смогу оправдаться - перед Гроунвельтом. Впрочем, я все равно не знаю, в какую сторону идти.
      Лафайет запрокинул голову, стараясь разглядеть что-нибудь сквозь густую листву деревьев. Но плотные серые облака не пропускали ни лучика света, по которому можно было бы определить положение солнца.
      - Кроме того, не могу же я убежать и бросить леди Андрагорру на произвол судьбы.
      - Ну хорошо, ты меня убедил: я буду продолжать поиск. Но куда же все-таки идти?
      Он зажмурился, повернулся три раза на месте и, остановившись, вытянул руку:
      - Туда.
      - Знаешь, - заметил Лафайет доверительно, - не так уж это глупо разговаривать с собой. Узнаешь много нового.
      - Да и решительности прибавляется.
      - Но все-таки это значит, что ты рехнулся.
      - Ну и что из этого? Шизофрения какая-то! Да это пустяк по сравнению со всеми моими прочими недомоганиями.
      И Лафайет решительно направился вперед, прихрамывая попеременно на обе ноги - прошлой ночью он вывихнул их при падениях и прыжках. Постепенно деревья начали редеть, а молодая поросль и вьющиеся растения у него под ногами стали гуще. Время от времени попадались громадные валуны. Наконец он очутился на открытом, продуваемом со всех сторон склоне, поросшем одинокими, чахлыми кедрами. Начался дождь: его острые струи слепили глаза, затекали под плащ. В пятидесяти футах склон круто обрывался. О'Лири подполз к самому краю и заглянул вниз - где-то далеко под ним клубились клочья тумана.
      - Чудесно, - заметил он, глядя в бездонную пропасть. - Просто великолепно. Ничего другого и нельзя было ожидать. Не удивительно, что старуха улетела на метле, то есть без метлы. Тут и муха не проползла бы.
      - Ну что ж, значит, я пойду вдоль края, пока не найду дороги, тропинки или спуска.
      - Ты забыл о веревочной лестнице и фуникулере.
      - Досадное упущение. Ну, тронулись.
      И он направился вдоль обрыва. Час прошел без всяких перемен. Лафайет упорно шел вперед, несмотря на боль, усталость и холод. Раза два он поскользнулся и чуть было не сорвался в пропасть.
      - Что с тобой, О'Лири? - спросил он, с трудом поднимаясь на ноги после очередного падения. - Неужели тебе не под силу небольшая прогулка в горах?
      - А что здесь удивительного? Нельзя же столько лет жить в роскоши и праздности и при этом оставаться в форме.
      - Да, ты прав, как это ни печально. Вот тебе урок на будущее.
      Ветер усилился; вниз по склонам несся стремительный поток. О'Лири поплелся дальше. Руки, ноги и губы у него окончательно онемели. Он прошел еще полмили - и остановился для нового совещания.
      - Рано или поздно я что-нибудь обязательно обнаружу, - сказал он себе без особой уверенности и принялся растирать замерзшие уши негнущимися пальцами. - След какой-нибудь или брошенный платочек...
      П-и-и... П-и-и... П-и-и... Писк раздавался где-то совсем рядом. Лафайет огляделся по сторонам, но ничего не обнаружил.
      - Послушай, - громко сказал он. - Хватит того, что я разговариваю сам с собой. Азбука Морзе - это уже слишком.
      И он снова потер уши.
      П-и-и... П-и-и... П-и-и... - услышал он отчетливо. О'Лири взглянул на свои руки. На среднем пальце сверкал перстень герцога Родольфо. Рубин светился неровным светом: то ярче, то слабее, то ярче, то слабее.
      - Ох, - простонал О'Лири. Он осторожно поднес перстень к уху: раздался писк и одновременно рубин вспыхнул ярким светом.
      - Раньше он не пищал, - подозрительно заметил Лафайет.
      - Ну, а теперь пищит, - решительно ответил он сам себе. - И за этим что-то кроется.
      - А что, если это радиолуч, радиомаяк - как на авиалиниях?
      - Может быть. Надо проверить.
      Он спустился по склону футов на пятьдесят и вновь прислушался.
      П-и-и... П-и-и... П-и-и...
      - Ага! Значит, я сбился с правильного курса!
      Он опять вскарабкался наверх. Теперь перстень издавал непрерывный гудящий звук.
      - Ясно, - пробормотал О'Лири. - Только вот куда он меня ведет?
      - Какая разница? Только бы не оставаться здесь.
      - Верно.
      О'Лири двинулся вперед, низко нагнув голову и прижав перстень к уху. Гудение все усиливалось. Путь ему преградила куча намокшего валежника. Он кое-как перебрался через нее - и повис над пропастью. Судорожно замахав руками в воздухе, он старался уцепиться за что-нибудь. Потом ураганный ветер засвистел у него в ушах, а перед глазами понеслась отвесная каменная стена, похожая на шахту скоростного лифта. Он успел заметить огромную цифру 21, написанную белой краской, 20, 19... А потом все слилось у него перед глазами.
      Получив откуда-то снизу удар гигантской бейсбольной битой, он перелетел через забор и понесся вперед под крики тысячной толпы и вспышки фейерверка.
      7
      Кто-то спутал его спину с трамплином или, может быть, ее приняли за персидский ковер и хорошенько выбили стальными прутьями. А у него в животе бригада дорожных рабочих варила гудрон: он до сих пор явственно ощущал, как внутри него надувались и лопались пузыри. Голова служила вместо мяча игрокам в баскетбол, а глаза... Их, видимо, вынули из глазниц, использовали в чемпионате по настольному теннису, а потом грубо запихнули обратно.
      - Эй, похоже, он приходит в себя, - раздался чей-то скрипучий голос. В его стонах слышится больше жизни.
      - Он полностью в твоем распоряжении, Рой. Дай мне знать, если ему станет хуже.
      Послышались шаги, открылась и закрылась дверь. Лафайет приоткрыл один глаз - над ним был перфорированный акустический потолок с лампами дневного света. Стараясь не обращать внимания на гарпун, который кто-то всадил ему в шею, он повернул голову и увидел коренастого человечка с большим носом и веселыми глазами, который участливо смотрел на него.
      - Как дела, приятель? - спросил человечек.
      - Йокабамп, - только и смог выговорить О'Лири.
      Он откинулся на подушку - лампы на потолке закружились у него перед глазами.
      - Вот те на! Иностранец, - сказал человечек скрипучим голосом. Извини, Длинный, я не говорить по-венгерски. Ты понимать?
      - Видно, вы не Йокабамп, - еле слышно прошептал О'Лири. - Вы просто похожи на него. В этом кошмарном месте все похожи на кого-то еще.
      - Так ты все-таки умеешь говорить, приятель! Ну и напугал же ты меня. Я никогда в жизни не терял заказчиков, а сегодня был очень близок к этому. Куда ты так торопился? Не мог даже лифта дождаться!
      Маленький человечек отер пот со лба красным шелковым платком, на котором зелеными нитками были вышиты его инициалы.
      Лафайет обвел комнату глазами: стены из слоновой кости, выложенный плитками пол. Из решетки над дверью доносится приглушенное гудение кондиционера.
      - Что со мной случилось? - Он сделал попытку сесть.
      - Не волнуйся. Длинный, - успокоил его человечек. - Врач сказал, что с тобой все в порядке - небольшая встряска, только и всего.
      - У меня в голове... все смешалось, - прошептал О'Лири. - Я, кажется, упал в шахту лифта... прямо из чащи леса.
      - Да... пролетел пару этажей. К счастью, обошлось без переломов.
      - Довольно странное место для шахты лифта.
      Человечек, казалось, удивился:
      - А как еще нам подниматься и спускаться? Эй, послушай! Уж не хочешь ли ты подать жалобу на компанию? Это было бы несправедливо. Как только я услышал позывные, я помчался к тебе со всех ног. Тебе нужно было немножко подождать, только и всего.
      - Я не сомневаюсь, что все так и было. Кстати, а кто вы такой?
      Человечек протянул широкую мозолистую руку:
      - Меня зовут Спронройл, приятель. Отдел обслуживания заказчиков. Рад с тобой познакомиться. Между прочим, ты прибыл на день раньше условленного срока. Заказ еще не совсем готов.
      - Ах да... заказ, - проговорил Лафайет, стараясь выиграть время. Сказать по правде, у меня что-то с памятью. Из-за падения, наверно. А... что за заказ?
      - Видно, у тебя небольшое сотрясение. Это всегда сказывается на памяти.
      Спронройл сочувственно покачал большой головой:
      - Твой босс, принц Крупкин, заплатил аванс за двухместный ковер-самолет, плащ-невидимку и десяток миражей, набор N_78.
      - Ну как же, конечно. Двухместный набор и десяток ковров, - пробормотал О'Лири. - Так вы говорите, заказ будет готов завтра?
      - Тебе лучше прилечь и немного отдохнуть, дружок, - посоветовал Спронройл. - У тебя с головой явно что-то не в порядке.
      - Нет, нет, я себя прекрасно чувствую.
      Лафайет с трудом сел в постели. Он обнаружил, что его вымыли, побрили, перебинтовали в некоторых местах и одели в просторную пижаму - желтую в красный горошек.
      - Кстати, - сказал он, - а как вы... э-э-э... узнали, что я прибыл сюда за... э-э-э... заказом принца?
      Спронройл недоуменно заморгал:
      - Как я об этом узнал? Но ведь у тебя одно из лучевых сигнальных устройств, которые мы для него сделали.
      - Ну, конечно. Как это я забыл?
      О'Лири свесил ноги с постели и попытался подняться. Несмотря на дрожь в коленях, он не упал.
      - Мне нужно немного мыслей, чтобы развеяться, - начал Лафайет. - То есть немного порядка, чтобы развеять мысли... я хотел сказать, чтобы привести мысли в порядок...
      Спронройл поддержал Лафайета под локоть.
      - Все хорошо. Длинный, ты только не волнуйся. Давай-ка перекусим немного, и все твои болезни как рукой снимет.
      - Перекусим, - повторил Лафайет. - Да, да, непременно.
      - Ну, вот и отлично. Пойдем потихоньку, я тебе помогу.
      Человечек подал ему халат и вывел в извилистый коридор, который проходил, очевидно, внутри скалы. По коридору, устланному светлым нейлоновым ковром, они прошли в комнату с низким потолком, отделанную деревянными панелями. У столиков, накрытых клетчатыми скатертями, сидели за кофе маленькие, крепкие человечки и оживленно разговаривали о чем-то. Некоторые из них дружески кивнули спутнику Лафайета, который направился к столику у окна с занавесками. По стеклу хлестал дождь, а в комнате было тепло и уютно. В воздухе стоял аппетитный аромат свежемолотого кофе и свежевыпеченного хлеба. К их столику подбежала толстушка-официантка со вздернутым носиком, которая едва доходила Лафайету до груди. Она поставила перед ними чашки, подмигнула Лафайету и достала блокнот с карандашом.
      - Что будем заказывать, мальчики? Оладьи? Ветчину с яичницей? Клубнику со сливками? Гренки с вареньем?
      - Да, - с готовностью отозвался Лафайет. - И большой стакан молока.
      - Звучит неплохо, Герти, - сказал Спронройл. - Мне то же самое.
      Спронройл, ухмыльнувшись, потер руки:
      - Другое дело, верно? Сейчас подкрепимся - и настроение у тебя сразу поднимется.
      - Здесь гораздо лучше, чем снаружи, - заметил Лафайет, указывая на сплошную стену дождя за окном. - Одно меня беспокоит: где я все-таки нахожусь?
      - Я тебя что-то не понимаю, Длинный. Ты в филиале специализированного завода "Аякс" в Меланже, завтракаешь в зале Игдрейзил.
      - Ах, вот оно что: значит, это фабрика. Это уже легче. Не смейтесь, я почему-то вообразил, что нахожусь внутри скалы.
      - Так оно и есть на самом деле. Только это не всегда была скала. Когда здесь закладывался завод, мы начинали строительство под землей. Но из-за геологической активности, деформаций и всего такого прочего почвы осели. Впрочем, мы привыкли к такому перепаду уровней, да и вид отсюда неплохой.
      - Геологическая активность? - наморщил лоб Лафайет. - Вы имеете в виду землетрясение?
      - Да нет же, просто горообразовательные процессы. Такие вещи случаются время от времени, понятно? В другой раз мы можем оказаться на дне моря, кто знает.
      - А ну-ка, подвиньте локти, - сказала Герти, ставя на стол полный поднос.
      Пока она расставляла тарелки, Лафайет еще как-то сдерживался, но, как только официантка ушла, он с жадностью набросился на еду.
      - Послушай, Длинный, - сказал Спронройл с полным ртом - А ты давно работаешь у принца?
      - А? Нет, не очень, - ответил Лафайет, не переставая жевать. - Можно сказать, что совсем недавно.
      - Это, конечно, останется между нами, но... что ты думаешь о его кредитоспособности?
      - О его кредитоспособности? - Лафайет поспешил набить рот оладьями и пробормотал что-то нечленораздельное.
      Служащий отдела обслуживания заказчиков поднял руку.
      - Пойми нас правильно, мы нисколько не беспокоимся, - заверил он Лафайета. - Но принц нам все еще должен приличную сумму за Стеклянное Дерево.
      Лафайет застыл с вилкой в руке.
      - Стеклянное Дерево... - задумчиво проговорил он. - Где я мог слышать о нем раньше?
      - Да ты, видно, все начисто забыл!
      - У меня идея, мистер Спронройл, - сказал О'Лири. - Давайте представим, что я вообще ничего не знаю, и вы расскажете мне обо всем по порядку. Я бы тогда все быстрее вспомнил.
      - Зови меня просто Рой. Так с чего же начать? Впервые мы услышали о его высочестве года три назад: он тогда искал работу. В то время он был еще незнатного рода. У него были кое-какие интересные идеи, ну, мы и устроили его в опытно-конструкторский отдел. Но через пару месяцев его пришлось уволить: у него оказался самый большой счет за электричество, а работа и с места не сдвинулась. Потом он снова появился - на этот раз с тугим кошельком и новыми предложениями, попросил нас сделать несколько изделий по индивидуальному заказу. Заказ его мы выполнили, он расплатился шлифованными драгоценными камнями, и все были довольны. После этого он вдруг присвоил себе титул принца и решил начать строительство. Он опять обратился к нам - не возьмемся ли мы за строительный подряд? Цену назначил подходящую, вот мы и согласились. И я тебе честно скажу: мы свою работу сделали отлично - вся постройка из силикона, армированного микроволокном. Вид шикарный, можешь мне поверить.
      - Да, конечно. Но какое отношение это все имеет к Стеклянному Дереву, о котором вы говорили?
      - Да просто строители прозвали этот замок Стеклянным Деревом; с тех пор все так и зовут его. Он и впрямь похож на дерево - все эти башенки, минареты, ответвления, отходящие от центральной части. На солнце он весь так и сверкает. Вот только нам за работу не заплатили, - мрачно закончил Спронройл.
      - А не работает ли на принца старуха, которая летает на метле? Я хотел сказать, без метлы.
      Собеседник О'Лири сочувственно взглянул на него:
      - Длинный, может, тебе лучше вернуться и прилечь?
      - Послушай, Рой, прошлой ночью старуха говорила про Стеклянное Дерево, а до этого она пыталась меня убить.
      - Надо же! Из пистолета?
      - Нет, она...
      - Тогда ножом?
      - Нет, она хотела убить меня голыми руками.
      - Ты, наверно, в это время спал, так, что ли?
      - Нет, конечно! Но...
      - Послушай, ты ведь мне рассказываешь о старухе, я тебя правильно понял?
      - Пожалуйста, Рой, не перебивай меня. Я пытаюсь объяснить тебе...
      - Длинный, а что, если тебе начать поднимать гантели? Как ты на это смотришь? Ты бы стал сильным, мужественным и перестал бояться всяких там старух. Я могу со скидкой продать тебе наш набор "Атлас-223" в комплекте с акустическим устройством - тебя будут подбадривать, воодушевлять...
      - Не надо меня подбадривать! Я пытаюсь тебе объяснить, что эта старуха как-то связана с исчезновением леди Андрагорры.
      - Кого-кого?
      - Леди Андрагорры. Это моя жена. То есть на самом деле она вовсе не моя жена, но...
      - Я все понял, - подмигнул ему Спронройл. - Можешь положиться на меня, Длинный, я не проболтаюсь.
      - Я вовсе не это хотел сказать! Леди Андрагорра - очаровательная девушка. Она исчезла, когда ее собирались похитить. То есть ее похитили, когда она хотела исчезнуть. Короче, она пропала! А старая ведьма в избушке говорила о Стеклянном Дереве!
      - Ну и что из этого? Здесь, наверно, все знают о Стеклянном Дереве. Спронройл нахмурился. - Вот только здесь никто не живет, насколько мне известно.
      - Старуха наверняка работает на принца Крупкина! Она приняла меня за кого-то другого - плохо видит, должно быть, - и проболталась, что леди Андрагорру должны были привезти в ее избушку.
      - Что-то я тебя не пойму. Если старуха работает на принца так же, как и ты, то с какой стати ей кидаться на тебя?
      - Она решила, что я обманул ее, привел к ней стражников герцога Родольфо.
      - Вот как? Выходит, ты знаешь герцога Родольфо? Его светлость однажды направил нам запрос, интересовался персональным генератором ауры. Но мы не смогли договориться о пене.
      - Послушай, я уверен, что именно Крупкин задумал похищение. Но кто-то помешал ему: леди Андрагорра исчезла, прежде чем старуха смогла сделать свое дело.
      - Значит, эта леди А - подданная герцога Родольфо? - Спронройл недоверчиво покачал головой. - Боюсь, ты ошибаешься, Длинный. Герцогство слишком далеко отсюда, чтобы Крупкин мог стоять за всем этим.
      - Он ее сначала заманил сюда, в горы, - леди Андрагорра думала, что едет на свидание с неким мошенником по имени Лоренцо, который втерся к ней в доверие. Она и не догадывалась, что негодяй намеревался передать ее Крупкину.
      Лафайет потер лицо - ту его сторону, на которой не было синяков.
      - Но кто же мог перехватить ее?
      - В самом деле, кто? Трудно сказать. В здешних лесах полно воров и разбойников. Забудь-ка все это, Длинный. Давай лучше перейдем к делу. Что касается просроченных платежей...
      - Как? Забыть самое прекрасное, восхитительное, преданное, очаровательное существо, которое когда-либо носило бикини! Да ты с ума сошел, Рой! А вдруг как раз сейчас ей угрожает смертельная опасность? Она покинута всеми, испугана, ее, может быть, пытают или... или...
      - Но ведь ты сам сказал, что она собиралась встретиться с каким-то Лоренцо, верно? - попробовал успокоить его Спронройл, намазывая варенье на третий кусок подрумяненного хлебца. - Похоже, что Крупкин вообще не имеет к этому делу никакого отношения, и тебе не о чем волноваться.
      - Да я же сказал тебе, что ее обманули!
      - А, понимаю. Этот тип пригласил ее осмотреть какое-нибудь имение или прокатиться в карете новой модели, так, что ли?
      - Да нет. Это должен был быть в некотором роде медовый месяц, признался Лафайет. - Но какое теперь это имеет значение? Ее похитили, и я хочу ее спасти.
      - А что ты думаешь об этом Лоренцо? Может, похищение - его рук дело?
      - Я не исключаю такой возможности. Он мог передумать в последний момент - решил обмануть Крупкина. Скажу тебе честно, чем больше я об этом думаю, тем правдоподобнее кажется мне эта версия. Он, должно быть, похитил ее из кареты, как и было задумано, а потом, вместо того, чтобы привезти ее в избушку, отправился с ней... куда-то еще.
      - Отличный пример дедуктивного рассуждения, Длинный. Итак, я полагаю, победил достойнейший - и с тех пор они жили в любви и согласии. Хотя, может, и не достойнейший, как знать? Может, он тоже боялся старух. Я хочу сказать...
      - Я знаю, что ты хочешь сказать, - резко перебил его Лафайет. Послушай, Рой, я должен ее найти!
      - Я восхищаюсь твоей преданностью хозяину, Длинный, но боюсь, ему придется придумать что-нибудь еще...
      - Да плевал я на него! И вообще, никакой он мне не хозяин.
      - Как? Ты уволился?
      - Я никогда на него не работал. Я должен был тебе раньше сказать об этом. Извини.
      - Так. Откуда же тогда у тебя сигнальное устройство?
      - Если ты имеешь в виду этот перстень, - Лафайет протянул руку - на пальце сверкало кольцо с красным камнем, - то мне дал его герцог Родольфо.
      - Неужели? - Спронройл схватил О'Лири за палец и принялся тщательно изучать перстень.
      - Это и впрямь перстень Крупкина.
      Человечек понизил голос:
      - Если честно; Длинный, как ты его достал? Перерезал горло Крупкину, что ли?
      - Нет, конечно. Я его вообще в глаза не видел.
      Спронройл покачал головой, недоверчиво глядя на О'Лири.
      - Что-то здесь не так. Как мог перстень принца попасть к герцогу? Его высочество очень дорожит этой безделушкой, уж я-то знаю.
      - Ну, а я знаю, что перстень был у герцога - и он дал его мне.
      Лафайет снял перстень с пальца.
      - Вот, - сказал он, - можешь получить его обратно, мне он не нужен. Я хочу найти леди Андрагорру, а все остальное меня не касается.
      Его собеседник мрачно взвесил перстень на ладони.
      - Боюсь, Длинный, у тебя могут быть большие неприятности.
      Он встал, резко отодвинув стул.
      - Пошли, тебе придется рассказать обо всем Флимберту. Он у нас начальник службы безопасности, следователь, суд присяжных заседателей в одном лице, и он же приводит приговоры в исполнение. Вряд ли ему это все понравится. Советую тебе придумать что-нибудь более убедительное по дороге, в противном случае нам придется действовать в строгом соответствии с инструкциями, регулирующими коммерческую деятельность "Аякса".
      - Что же это за инструкции? - раздраженно спросил его О'Лири. - Я лишусь вашего кредита?
      - Да нет, Длинный, скорее ты лишишься своей головы.
      Флимберт оказался круглолицым лысым коротышкой. Он был в очках с толстыми линзами, которые, казалось, приросли к его голове. Флимберт, не переставая, барабанил толстыми пальцами по крышке стола, пока Спронройл рассказывал ему об О'Лири.
      - Я проверил: это действительно наш перстень; мы сделали его для принца Крупкина, - закончил он.
      - Дело совершенно ясное: убийство и крупная кража, отягченные незаконным проникновением на территорию завода под ложным предлогом и дачей ложных показаний, - пропищал фистулой Флимберт. - Твое последнее слово.
      Он взглянул на О'Лири сквозь очки, словно золотая рыбка из аквариума.
      - Последнее слово? Да я еще и первого не сказал! Выслушайте меня: я совершенно случайно свалился в эту вашу шахту, когда тихо и мирно шел по своему делу. Мне бы и в голову не пришло сказать, что я от Крупкина, - это была идея Роя. И кто, в конце концов, вынес смертный приговор? Где показания свидетелей...
      - Принц Крупкин никогда в жизни не расстался бы по собственной воле со своим персональным сигнальным устройством. Следовательно, чтобы получить его, ты должен был убить принца. Дело открыто и закрыто. Властью, которой я облечен...
      - Я же сказал вам, что получил перстень от Родольфо!
      - Невозможно! Крупкин не отдал бы его и Родольфо...
      - Но он отдал! Почему бы вам не проверить мою версию, вместо того, чтобы казнить меня без суда и следствия!
      - Знаешь, Берт, - начал Рой, потирая свой тяжелый подбородок, - все это очень странно. Может, Длинный говорит правду? Ну с какой стати ему так нескладно врать? Если бы он на самом деле что-то задумал, разве он признался бы, что Крупкин не посылал его? Он мог бы и дальше меня дурачить. Поверь мне, парень прекрасно осведомлен о всех делах принца.
      - Вовсе нет, - запротестовал Лафайет.
      - Старая уловка! - сказал начальник службы безопасности. - Хитрость наоборот - вот как мы называем этот прием! Практически невозможно отличить от тупости.
      - Это и впрямь трудно - взять хотя бы вас, к примеру, - вставил Лафайет. - Послушайте, Крупкин дал перстень Родольфо, Родольфо дал перстень мне. Я попал к вам случайно и теперь хочу уйти, только и всего.
      - Невозможно, мы поймали тебя с поличным, приятель. Фактическое владение при отсутствии правооснования - одно из самых тяжких преступлений по нашим правилам. Тебя закуют в кандалы, и следующие триста лет ты проведешь на камнедробилке, двенадцатый уровень.
      - Боюсь, мне придется вас разочаровать, - прервал его Лафайет. - Я не проживу триста лет.
      - Извини, приятель, я не знал, что ты болен. В таком случае, я вынесу тебе пожизненный приговор. Так что не переживай, если не сможешь отработать триста лет.
      - Спасибо за заботу. Но почему бы вам не проверить мою версию, хотя бы просто из любопытства? Что, если у Родольфо все-таки был перстень Крупкина?
      - У его светлости кольцо его высочества? - Флимберт в задумчивости соединил кончики пальцев рук. - Ну, во-первых, это было бы серьезным нарушением условий продажи. Во-вторых, это не в характере Крупкина: он ничего не делает просто так, без причины...
      - Значит, у него была причина, только и всего. Неужели вам неинтересно выяснить, что это за причина?
      - Любопытно.
      Спронройл взял перстень, поднес его к носу и принялся изучать.
      - Как ты думаешь, он не мог тут что-нибудь переделать?
      - Чепуха, только специалист из нашей лаборатории мог бы это сделать. Флимберт запнулся. - Но ведь Крупкин работал в наших лабораториях, не так ли?
      - Да... И он отличный специалист, прекрасно разбирается в микроэлектронике, - подтвердил Спронройл. - Ну, дела! Но зачем это ему могло понадобиться?
      Начальник службы безопасности достал увеличительное стекло и начал внимательно рассматривать перстень.
      - Я так и думал, - бросил он отрывисто. - Следы механических повреждений.
      Отложив перстень в сторону, он нажал кнопку в крышке стола.
      - Соедините меня с лабораторией, - приказал он.
      - Пинчкрафт слушает, - раздался недовольный голос. - Что вам надо, я занят ответственной работой.
      - Понимаю, понимаю, ты, наверное, устанавливаешь микротелекамеру на спине у комара?
      - Вовсе нет. Я вылавливаю соломинкой маслину из мартини. Мне почти удалось ее достать, а из-за вашего звонка я ее опять уронил.
      - Забудь о маслине. Я иду в лабораторию. Мне нужно, чтобы ты взглянул на одно изделие, прежде чем я приведу в исполнение смертный приговор шпиону.
      Лаборатория находилась в пещере и была до предела набита сложной и громоздкой аппаратурой, чье название было так же непонятно для О'Лири, как сборник китайских анекдотов. Перед столом на высоком табурете сидел хозяин лаборатории и рассматривал прибор из изогнутых стеклянных трубок, в которых булькали жидкости розового, желтого и зеленого цветов. Над таинственным прибором поднимался сиреневый пар.