- Я думал, что ее зовут Беверли. Впрочем, это неважно. Если мы освободим тебя, согласишься ли ты помочь мне отвлечь внимание гвардейцев?
      - Освободите меня! - заорал бородатый узник. - А уж потом мы обо всем договоримся.
      - Кранч, - позвал Лафайет. - Займись, пожалуйста, этой дверью.
      Он направился дальше по коридору. Большинство заключенных спали на соломенных подстилках, во некоторые провожали его настороженными взглядами.
      - Эй, послушайте, - прокричал он. - Нам удалось освободиться. Обещаете ли вы помочь нам - напасть на стражников, бегать по коридорам, орать, крушить все на своем пути, - если мы освободим вас?
      - Идет, приятель!
      - Договорились!
      - Мажешь рассчитывать на меня!
      - Отлично.
      Лафайет кинулся назад, чтобы дать указания Кранчу. Минуту спустя великан принялся деловито выламывать решетки камер. Заросшие бродяги в лохмотьях всех видов столпились в камере пыток. Лафайет заметил Лоренцо, теперь уже без бороды. Он протиснулся к нему:
      - Слушай, нам надо действовать вместе...
      Он запнулся, глядя на своего бывшего товарища по камере, который в свою очередь озадаченно смотрел на него. О'Лири вдруг подумал, что ему впервые по-настоящему удалось рассмотреть лицо Лоренцо.
      - Эй, - пробасил Кранч, - я думал, ты вон туда пошел...
      Он остановился:
      - Хм-м.
      Он недоуменно перевел взгляд с Лафайета на его собеседника.
      - Похоже, у меня с головой что-то не в порядке... Кто ж из вас двоих мой приятель, с которым я сидел в камере?
      - Я Лафайет, - ответил О'Лири. - А это - Лоренцо...
      - Ничего подобного, меня зовут Лотарио, и я никогда в жизни не видел этого питекантропа.
      Он смерил взглядом Кранча.
      - Ты чего ж не сказал мне, что у тебя есть брат-близнец? - спросил Кранч.
      - Брат-близнец? - разом переспросили Лафайет и Лотарио.
      - Ну да. И вот еще, приятель: с чего это ты нацепил на себя этакие штаны из кожи и сапоги? Удивить меня решил, что ли?
      Лафайет присмотрелся повнимательнее к Лоренцо - или Лотарио: на нем был облегающий дублет, плащ из узорчатой парчи и рубашка с оборками - все не первой свежести.
      - Он совсем на меня не похож, - возразил он негодующе. - Ну, может, есть некоторое поверхностное сходство... Но у меня нет этого бездумного выражения лица, этого беспомощного взгляда...
      - Что? Я похож на тебя? - воскликнул его собеседник. - Да кто тебе дал право оскорблять меня? Так, где здесь ближайшее отделение королевской почты? Я немедленно направлю сообщение нашему пресс-атташе, и уж он-то мигом наведет порядок в этом сумасшедшем доме!
      - Ты здесь! - прокричал кто-то, перекрывая шум толпы. - Лафайет!
      О'Лири обернулся. К нему пробирался, размахивая руками, молодой человек, как две капли воды похожий на его собеседника. Вот только одет он был по-другому. Лафайет оглянулся - человек, назвавшийся Лотарио, исчез в толпе.
      - Ты-то как здесь очутился? - спросил, подходя ближе, Лоренцо. - Я рад, что ты на свободе. Послушай, я так и не успел поблагодарить тебя за то, что ты спас меня от гвардейцев Крупкина. Бедняжка Беверли рассказала мне все, что произошло. Она была так потрясена случившимся, что даже забыла, как меня зовут...
      - А как тебя зовут? - перебил его Лафайет, чувствуя, что начинает сходить с ума.
      - А? Ну, разумеется, Лоренцо.
      - А как... - Лафайет перевел дух. - Как твоя фамилия?
      - О'Лири. А что? - ответил Лоренцо.
      - Значит, Лоренцо О'Лири, - пробормотал Лафайет. - Почему бы и нет? Ведь у Адоранны, Дафны, Йокабампа и Никодеуса есть двойники. Должен он быть и у меня.
      12
      - Эй, ребята! - громовой голос Кранча заставил очнуться двух оцепеневших О'Лири. - Нам пора двигаться, а не то мы пропустим все на свете.
      Лафайет огляделся: вокруг них никого не осталось, освобожденные узники, прихватив расставленные в камере орудия пыток, с оглушительным ревом бежали по коридору.
      - Знаешь, Лоренцо, мы потом уточним, кто есть кто, - проговорил он, стараясь перекричать шум удаляющейся толпы. - Главное сейчас - освободить Свайнхильд и леди Андрагорру, которые оказались в лапах Горубла. Для тебя это Крупкин. У него дьявольский план - захватить Артезию, и что самое ужасное, похоже, ему это удастся. Мне теперь понятно, почему он не особенно переживал, когда я отказался помочь ему, он вполне мог использовать тебя, добившись помощи Свайнхильд. Впрочем, не будем об этом. Я хочу попытаться проникнуть в покои Родольфо и рассказать ему обо всем. Возможно, еще не слишком поздно, и нам удастся расстроить планы Крупкина. Ты мог бы помочь мне. Если нас будет двое, одному наверняка повезет. Я тебе все объясню по дороге. Ну, что скажешь?
      - Я согласен. Ты, видимо, разбираешься в том, что здесь происходит. Но учти - забудь о Беверли.
      - А я-то думал, ее зовут Синтия, - пробурчал Лафайет.
      Прихватив из камеры пыток пару крепких дубинок, они поспешили за Кранчем. Неожиданно впереди послышались испуганные крики и шум завязавшейся драки, которые явственно свидетельствовали о том, что заключенные встретились с дворцовой стражей.
      - За мной, - крикнул Лафайет, устремляясь в боковой коридор. - Мы их обойдем и поднимемся по боковой лестнице.
      - Слушай, а какую же роль во всем этом играешь ты? - задыхаясь, спросил на бегу Лоренцо.
      - Да никакую, - заверил своего двойника Лафайет. - Я спокойно жил в Артезии, занимаясь своими делами, как вдруг раз - и я в Меланже. А потом ни с того ни с сего на меня посыпались обвинения...
      Он свернул на боковую лестницу, ведущую вверх.
      - Полагаю, это случилось по твоей вине - они приняли меня за тебя. Ты, должно быть, неплохо поработал, судя по тому, как стражники набросились на меня.
      - Я сначала не заметил никакого подвоха, - проговорил, тяжело дыша, Лоренцо. Он с трудом поспевал за Лафайетом, а за ними пыхтел Кранч. Крупкин... пообещал отправить меня домой... и оставить в живых... если я выполню его поручение. Я должен был проникнуть... в покои леди Андрагорры... и договориться о свидании. Ну... я перемахнул пару стен... дал пару взяток... и в конце концов попал к леди Андрагорре. Но потом... я увидел, что это Беверли. Нам не удалось поговорить... но я передал ей записку, в которой назначал свидание в охотничьем домике... все, как планировал Крупкин. Но дальше я намеревался... кое-что изменить... в сценарии...
      - Вот только Крупкин обвел тебя вокруг пальца, - докончил Лафайет. - Я не знаю, как ему удалось доставить тебя в Меланж... но вряд ли он отправил бы тебя обратно... в Соединенные Колонии...
      С лестничной площадки они выбежали в широкий коридор. Со всех сторон до них доносился шум драки.
      - Так - я думаю, нам сюда, - проговорил Лафайет.
      Но не успели они сделать и нескольких шагов, как сзади раздался дикий вопль. Лафайет обернулся: Кранч схватился за голову и бросился назад, к лестнице.
      - Ах вы мерзавцы! - взревел он, кидаясь вниз по ступенькам.
      - Кранч, - крикнул Лафайет, но великан уже исчез. Секунду спустя внизу раздался страшный грохот, за которым последовал шум рукопашной схватки.
      - Мы не можем здесь оставаться, - сказал Лоренцо и кинулся к парадной лестнице в конце коридора. Лафайет последовал за ним. На лестничную площадку неожиданно выскочил гвардеец в малиновой ливрее и прицелился в них из мушкета.
      - Не вздумай стрелять, идиот! - завопил Лоренцо. - Ты испортишь обои!
      Часовой испуганно заморгал - в то же мгновение двое беглецов налетели на него. Гвардеец упал под оглушительный грохот мушкета, который разрядился в потолок, расписанный цветочными узорами.
      - Я же сказал тебе, чтобы ты не портил обои, - крикнул Лоренцо, перепрыгивая через гвардейца и устремляясь вверх по лестнице.
      Они поднялись еще на два пролета и очутились в коридоре, устланном ковром. К счастью, стражников нигде не было видно. Звуки драки сюда почти что не доносились. Они остановились перевести дух.
      - Лоренцо, с герцогом говорить буду я, - начал Лафайет. - Мы с Руди старые приятели...
      В противоположном конце коридора распахнулась дверь: в сопровождении четырех могучих гвардейцев в малиновых ливреях появилась маленькая напыщенная фигурка Крупкина-Горубла. Обернувшись, он крикнул через плечо:
      - Это приказ, а не просьба, Руди. Через полчаса ты и твои министры должны собраться в Большом бальном зале. Ты публично утвердишь мои указы о мобилизации, комендантском часе, военно-полевых судах и введении продуктовых карточек. В противном случае я повешу тебя на стене твоего собственного замка!
      Бывший король Артезии поправил отделанную горностаем мантию и удалился в сопровождении своих телохранителей.
      - Похоже, на помощь Крупкина вам рассчитывать не приходится, - заключил Лоренца - Какие будут предложения?
      Лафайет нахмурился, закусив нижнюю губу:
      - Ты случайно не знаешь, где находится этот бальный зал?
      - Двумя этажами выше, в южном крыле.
      - Я так и думал; судя по звукам бьющегося стекла, там сейчас самое пекло.
      - Ну и что из этого? - спросил Лоренцо. - Нам следует держаться подальше. Лучше попробуем пробраться в покои к Беверли и выкрасть ее, пока политики играют в свои игры.
      - У меня есть причины полагать, что Даф... я хотел сказать, леди Андрагорра, будет в бальном зале. А с нею и Свайнхильд. Это входит в планы Горубла. Мы должны остановить его, пока не поздно!
      - Но как? Ведь нас только двое. Что мы можем сделать против вооруженных гвардейцев, которые заполнили весь дворец?
      - Не знаю, но мы должны попытаться что-то сделать! Пошли, нельзя тереть ни минуты!
      Из тридцати минут, отведенных Родольфо, прошло двадцать пять. Лафайет с Лоренцо притаились на дворцовой крыше. В тридцати футах под ними светились окна бального зала, из которого ухе доносились приглушенные звуки оживленных разговоров. Через несколько минут здесь должны были произойти важные события.
      - Ну что ж, - начал Лафайет, - кто спускается первым: ты или я?
      - Мы оба разобьемся, - ответил Лоренцо, перегнувшись через парапет. Карниз отступает от стены на три фута. Невозможно...
      - Хорошо, я буду первым. Если я... - Лафайет запнулся, - если я сорвусь, ты будешь действовать в одиночку. И помни - леди Андрагорра, то есть Беверли, рассчитывает на тебя.
      Он сея верхом на парапет, идущий по краю крыши, и, стараясь не глядеть вниз, приготовился спускаться.
      - Погоди! - остановил его Лоренцо. - Металлический край крыши может перетереть веревку. Нужно что-нибудь подложить под нее...
      - Вот, возьми! - Лафайет сиял яркий камзол, полученный от служащих "Аякса", сложил его и подложил под веревку, которую они прихватили из кладовки на чердаке.
      - И потом, нам нужны рукавицы из толстой кожи, - начал перечислять Лоренцо, - и наколенники, и ботинки с шипами...
      - Конечно. А еще неплохо бы иметь страховой полис на кругленькую сумму, - добавил Лафайет. - Но поскольку ничего этого у нас нет и не будет, пора действовать. Медлить больше нельзя.
      Стиснув зубы, он ухватился за веревку и соскользнул в черную бездну.
      Ветер будто когтистой лапой ударил его в спину. Он отчаянно попытался упереться ногами в стену, до которой было три фута. Грубая веревка врезалась ему в ладони, словно колючая проволока. Он осторожно спустился почти что к самому окну. Нога его ударилась о стену - раздался грохот, который, как показалось Лафайету, мог бы разбудить целое графство. Стараясь не замечать боли в руках и сосущего чувства под ложечкой, забыв о зияющей под ним бездне, Лафайет опустился еще немного и оказался как раз между двумя окнами. Из зала до него долетали обрывки разговоров; слышалось шарканье ног.
      - ...не могу понять, что все это значит, - воскликнул тенор. - Но полагаю, что мне наконец-то решили пожаловать звание Почетного сквайра, ухаживающего за ногтями его светлости.
      - Пора бы утвердить мое назначение Почетным парикмахером, отвечающим за усы его светлости, - возразил звучный баритон. - Однако какой странный час для церемонии...
      - Поскольку у его светлости нет усов, тебе придется долго ждать, Фонтли, - заметил ядовитый голос. - Но посмотрите-ка: вот и они...
      - Эй, у тебя там все в порядке? - послышался сверху шепот Лоренцо.
      Лафайет вытянул шею, но ничего не увидел, кроме нависавшего над ним темного карниза.
      Между тем из зала раздались звуки фанфар, потом послышались вежливые хлопки, и гнусавый голос одного из придворных что-то неразборчиво объявил. После этого заговорил герцог Родольфо. До Лафайета едва доносились обрывки фраз:
      - ...собрались здесь... это торжественное событие... имею честь представить вам... несколько слов... прошу внимания...
      Опять редкие хлопки, а за ними - неожиданная тишина.
      - Я не буду скрывать от вас правды, - услышал Лафайет отчетливые слова Горубла. - Создалась крайне опасная ситуация, которая требует введения чрезвычайных мер...
      В это мгновение веревка, на которой повис Лафайет, задрожала, и через секунду он увидел быстро спускающегося Лоренцо.
      - Эй, потише! - зашипел Лафайет, почувствовав, как на него сверху опустились остроносые ботинки и Лоренцо всем своим весом навалился ему на плечи.
      - Лафайет! Где ты?
      - Идиот, ты стоишь на мне! - проговорил Лафайет сквозь стиснутые от боли зубы. - Слезай сейчас же!
      - Как это слезай! - раздался шепот Лоренцо. - Куда?
      - Куда хочешь, только поторопись, а не то я не выдержу и мы оба сорвемся вниз.
      Сверху донеслось сопение и пыхтение, а затем Лафайет с облегчением почувствовал, что больше ничто не давит ему на плечи.
      - Ну что, доволен? Я, как муха, зацепился за трещину в стене, в которую нельзя и монету просунуть, - прошептал Лоренцо дрогнувшим голосом. - Что дальше?
      - Заткнись и слушай!
      - ...и по этой причине я решил взять в жены достойную леди, - продолжал Горубл вкрадчивым голосом. - Вас пригласили сюда, чтобы сообщить эту радостную новость. Мы по достоинству оценили вашу преданность и здравый смысл, который подсказал вам, как поступить при данных обстоятельствах.
      Последовала зловещая пауза.
      - Или, может быть, кто-либо полагает, что существуют причины, по которым я не могу вступить в брак с леди Андрагоррой?
      - Ах ты гнусный обманщик! - воскликнул Лафайет.
      - Ах ты гнусный обманщик! - раздался из зала гневный возглас, принадлежащий, без сомнения, герцогу Родольфо. - Мы так не договаривались, мерзкий выскочка!
      - Схватить предателя! - крикнул Горубл.
      - Что там происходит? - прошептал Лоренцо, до которого стали доноситься звуки суматохи в зале.
      - Негодяй Хрупкий собирается жениться на леди Андрагорре! Родольфо это не устраивает, а Крупкина не устраивает то, что Родольфо это не устраивает!
      Гомон голосов в зале усиливался и стал напоминать шум, возникающий при дорожной пробке. Приказы, выкрикиваемые Горублом, слились с восклицаниями, ругательствами и разъяренными воплями Родольфо. Над головой Лафайета раздался скрип веревки и треск, после чего Лоренцо оказался почти что на одном с ним уровне.
      - Прочь с дороги! - заорал он, отталкивая Лафайета. - Наконец-то я доберусь до этого гнусного похитителя, обманщика и соблазнителя невест!
      Лоренцо отпихнул О'Лири, и тот чуть было не сорвался вниз.
      - Эй, потише, - заорал Лафайет своему двойнику.
      - Не мешай мне! Я сейчас придушу этого негодяя!
      С этими словами Лоренцо изо всех сил ударил ботинком по стеклу, которое со звоном разлетелось на мелкие осколки. В ту же секунду Лоренцо исчез за взметнувшимися шторами.
      - Господи, какой идиот! - простонал Лафайет. - Ведь его разорвут на куски, и он ничем не сможет помочь Дафне; то есть, Беверли; то есть, Синтии; то есть, леди Андрагорре!
      Вытянув шею, Лафайет попытался разглядеть что-нибудь в пестрой толпе придворных. Лоренцо изо всех сил старался протиснуться вперед сквозь нарядные платья и камзолы, а со всех сторон к нему устремились стражники в малиновых ливреях...
      В это мгновение Горубл обернулся - и получил сокрушительный удар в правую скулу. Принц, на которого было совершено дерзкое нападение, зашатался, и в ту же секунду на Лоренцо навалились рослые гвардейцы.
      - Ну, вот и все, - пробормотал Лафайет. - Во всяком случае, удар был отличный...
      Он вновь приник к окну.
      - Ага! - взревел Горубл, прижимая большой кружевной платок к заплывшему глазу. - Опять ты, Лоренцо! Ну что ж, я найду для тебя применение, мой мальчик! Горог уже пообедал сегодня, но он, конечно, не откажется от добавки! Но прежде чем ты умрешь, ты будешь удостоен чести присутствовать на церемонии бракосочетания меня и той особы, которой ты смел досаждать своими ухаживаниями.
      - Ми-ми-миледи Андрагорра! - возвестил дрожащим голосом дворецкий в наступившей тишине.
      Толпа расступилась, и в дверях возникло прекрасное видение: темноволосая очаровательная невеста в белом платье, а рядом с ней две костлявые придворные дамы в нарядах подружек невесты, которые мало соответствовали злобному выражению их лиц.
      - Приступайте к церемонии! - заорал Горубл, забыв о придворном этикете. - Сегодня моя свадьба, а завтра я завоюю новую вселенную!
      Прижавшись к стене, Лафайет дрожал крупной дрожью под порывами ледяного ветра. Его руки онемели от напряжения, а пальцы ног превратились в мороженых креветок. Он чувствовал, что в любой момент может сорваться и полететь в зияющую под ним бездну. Он прижался подбородком к холодным камням, прислушиваясь к словам брачной церемонии а зале.
      - Ну почему, почему это должно было вот так закончиться? - простонал он. - Почему я вообще здесь оказался? Почему Прэтвик отказался помочь мне и зачитал какой-то дурацкий стишок - это бессмысленное слово, которое ни с чем не рифмуется...
      Что каждому по вкусу - от Бронкса до Майами?
      Ответ загадки прост...
      Ну, что тем может быть? Что рифмуется с Майами? Майами? Мамми? Огурцами?
      Что каждому по вкусу - от Бронкса до Майами?
      Ответ загадки прост... прост...
      Неожиданно в зале раздался крик:
      - Беверли, скажи "нет"! Пусть он перережет мне горло, но я не переживу, если ты станешь его женой!
      Вслед за воплем Лоренцо последовал глухой удар и звук падающего тела.
      - Он всего-навсего оглушен, моя прелесть, - вкрадчиво проговорил Горубл. - Эй, вы, продолжайте!
      - Со-согласны ли вы... леди Андрагорра... взять этого... этого... принца...
      - Нет! - взмолился Лафайет. - Это слишком ужасно! Это неправда! Полный, полный провал... А ведь мне всегда удивительно везло... я нашел эту дверцу в скале, и рясу сумасшедшего монаха, и... и...
      Он замер, стараясь уловить призрачную мысль, которая пронеслась у него в голове.
      - Думай, - приказал он себе. - Я называл это везением. Но это совершенно неправдоподобно! Тебе не могло так везти. Подобные вещи случаются лишь в том случае, если ты способен управлять вероятностями. Следовательно, вывод напрашивается сам собой: ты управлял космическими энергиями. И это у тебя получалось - иногда. А иногда нет. Но в чем же разница? Почему в одном случае тебе удавалось управлять физическими энергиями, а в другом - нет?
      - Подайте нюхательную соль, - крикнул в зале Горубл. - Бедняжка лишилась чувств; видимо, от счастья.
      - Ну, ничего не приходит в голову, - простонал Лафайет. - Мысля все время возвращаются к Дафне и Свайнхильд. Какая, однако, милая девушка! Вот только от нее всегда пахнет чесноком...
      Чеснок...
      - Магия и чародейство всегда были связаны с чесноком, - бормотал Лафайет, пытаясь сосредоточиться. - А магия - это не что иное, как любительская попытка управлять космическими энергиями. Неужели чеснок? Или, может быть, сама Свайнхильд? Но Свайнхильд не рифмуется с Майами. Чеснок, впрочем, тоже. И во всяком случае, от нее пахло чесноком только потому, что она делала бутерброд с салями...
      - Салями! - воскликнул Лафайет. - Именно так.
      Что каждому по вкусу - от Бронкса до Майами?
      Ответ загадки прост - салями!
      Он задохнулся от волнения и чуть было не полетел вниз.
      - Подо мной на палубе была колбаса салями - и мне удалось дотянуться до ножа. Когда я нашел рясу, мы ели салями. На утесе колбаса была у меня в кармане камзола. И теперь мне надо...
      О'Лири похолодел.
      - В кармане. Салями в кармане моего камзола. А он наверху, подложен под веревку!
      - Ну что ж, - ответил он сам себе. - Значит, тебе придется лезть наверх, только и всего.
      - Наверх? Но как? У меня руки заледенели, а сил осталось не больше, чем у котенка. Я совсем окоченел... И все равно будет слишком поздно...
      - Вперед!
      - Я... я попробую.
      С трудом разжав руку, Лафайет перехватил веревку и подтянулся. Теперь он больше не упирался ногами в стену. Он почувствовал, как тело у него наливается свинцом, а руки становятся, словно тесто.
      - Бесполезно...
      - Попробуй!
      Он кое-как поднялся на несколько футов. Потом еще на шесть дюймов. Сильный порыв ветра качнул веревку, и Лафайет ударился о стену замка. Он взглянул вверх: на парапете, свисая вниз, лежало что-то черное.
      - Слишком высоко, - прошептал он. - И все равно...
      Словно во сне, Лафайет неожиданно заметил, что его камзол начал медленно съезжать из-под веревки. Фалды из узорчатой парчи громко захлопали на ветру. Камзол все дальше и дальше съезжал по парапету. Какое-то мгновение он висел на самом краю, потом новый порыв ветра подхватил его...
      Он падал, казалось, прямо на О'Лири. Пустые рукава взметнулись вверх, словно для последнего прощания. Внезапный порыв ветра отбросил его от замка.
      В отчаянной попытке Лафайет потянулся за ним. Камзол скользнул по его вытянутой руке, но О'Лири сжал пальцы и схватился за край полы. Под дикие завывания ветра он нащупал в кармане липкий кусок салями, положенный туда Свайнхильд...
      - Чудо! Любое чудо! Только побыстрее!
      В то же мгновение на О'Лири обрушился страшный удар, его закрутило и подбросило вверх, в темноту, а потом он понесся куда-то в кромешном мраке под крики, визги и звон бьющегося стекла. Дальше иступила тишина, словно он очутился в могиле.
      - Это просто чудо! - услышал Лафайет голос над собой. Он с трудом разбирая слова, доносившиеся до него будто из другого мира.
      - Насколько я понимаю, он упал с крыши, ударился о флагшток и, подлетев вверх, катапультировал прямо в зал, приземлившись на его высочество, который как раз спешил к окну, чтобы выяснить причину непонятного шума снаружи.
      - Расступитесь, ему трудно дышать, - приказал кто-то отрывисто.
      Лафайет открыл глаза в прямо над собой увидел лицо Лоренцо - украшенное синяком, но, как и прежде, полное решимости.
      - Ты бы мог посвятить меня в свои планы, - обратился он к Лафайету, - а то я уже начинал волноваться, когда ты наконец появился.
      - Вы... вы были великолепны, сэр, - прошептал чей-то нежный голос.
      О'Лири с усилием перевел взгляд и увидел улыбающееся лицо Дафны. Нет, не Дафны, а леди Андрагорры, уточнил он, и сердце его сжалось от боли.
      - Вы... вы действительно не знаете меня? - спросил он слабым голосом.
      - Вы удивительно похожи на одного рыцаря, которого я знаю. Его имя Ланселот, - тихо ответила девушка. - И я полагаю, что именно вас я видела из окна кареты, когда ехала на свидание в лесу. Но... но нет, благородный рыцарь, мы с вами незнакомы... и тем больше я признательна вам.
      - И я тоже, - раздался мужской голос.
      Рядом с леди Андрагоррой стоял молодой человек, уверенно обнимая ее за стройную талию. У него была короткая бородка и закрученные усы, а голову украшала широкополая шляпа.
      - Я думал, что мне до конца дней своих придется томиться в подземелье герцога, но тут появились вы и освободили меня.
      Он пристально вгляделся в лицо Лафайета.
      - Хотя, клянусь жизнью, я не вижу между нами того поразительного сходства, о котором говорила моя невеста.
      - Ты только подумай, Лафайет, - прервал его Лоренцо, - этот тип был в одной из камер тюрьмы. Похоже, что он из Меланжа. Раньше он был герцогом, а потом появился Крупкин и посадил на его место Родольфо. Теперь он снова на свободе и может управлять страной, а Крупкин взят под стражу. И эта дама, оказывается, вовсе не Беверли. Она убедила меня. - Лоренцо вздохнул. - Так что... мы с тобой здесь лишние.
      - Свайнхильд, - прошептал Лафайет и с трудом сел, опершись о стену. Что с ней?
      - Я здесь - и в полном порядке благодаря тебе, Лейф, - прокричала очаровательная женщина в придворном платье. Бывшая кухарка оттолкнула в сторону растерявшегося врача и склонилась, улыбаясь, над О'Лири. - О господи, голубчик, ты ужасно выглядишь.
      - Я хочу поговорить с ней! - раздался сзади резкий мужской голос.
      Сквозь толпу придворных пробился взволнованный молодой человек в облегающем костюме. Он грозно взглянул на Лафайета и остановился перед леди Андрагоррой.
      - Что все это значит, Эронн? Кто этот усатый Дон Жуан, который держит тебя за талию? Откуда у тебя такое платье? И вообще, где мы и что здесь происходит?
      - Не горячись, приятель, - сказал Лоренцо и взял незнакомца за локоть. - Видишь ли, мы с тобой оказались в одинаковом положении...
      - Заткнись, сопляк, кто тебя просил вмешиваться? - Мужчина оттолкнул Лоренцо. - Итак, Эронн? - обратился он к леди Андрагорре. - Можно подумать, ты меня впервые видишь. Это я, Лотарио О'Лири, твой жених. Неужели ты не узнаешь меня?
      - Эту даму зовут леди Андрагорра, - резко ответил ему усатый герцог Ланселот. - И она моя невеста!
      - Неужели?
      - Именно так. Или ты мне не веришь?
      Пока придворные пытались успокоить спорящих, Лафайет неуверенно поднялся на ноги и, поддерживаемый Свайнхильд, побрел из зала.
      - Мне надо побыстрее выбраться отсюда, - сказал он. - Знаешь, Свайнхильд, мне наконец-то повезло. Я вновь обрел способность управлять космическими энергиями, так что теперь я смогу вернуться домой. И я хотел спросить тебя... Только пойми меня правильно: дома меня ждет Дафна... но... не хотела бы ты отправиться в Артезию вместе со мной? Я бы мог представить тебя как кузину принцессы Адоранны. Я уверен, что, если тебя немного подучить, ты вполне могла бы...
      - Ой, Лейф, неужели ты и впрямь должен ехать?
      - Ну, конечно! Но, как я уже сказал, ты можешь поехать со мной. Так что, если ты готова...
      - Прошу прощения, сударыня, - раздался сзади них неуверенный мужской голос. - Извините меня, ваша светлость, я тут ищу... мне сказали, что... э-э-э... моя жена... вообще-то, она мне не жена, но я женюсь на ней, как только...
      - Халк! - вскрикнула Свайнхильд. - Ты пришел за мной! Ты любишь меня!
      - Свайнхильд! - пролепетал Халк в изумлении. - Господи боже мой, да ты настоящая красавица!
      - Хм-м, - протянул Лафайет, глядя, как Свайнхильд кинулась в объятия к Халку. Незаметно выбравшись из зала, он проскользнул в маленькую туалетную комнату.
      - Домой, - сказал он, поглаживая себя по карману, - скорее домой...
      Он нахмурился и стал ощупывать все карманы по очереди.
      - О, дьявол! Я потерял салями... Должно быть, выронил где-нибудь на полпути от флагштока к голове Горубла.
      Он кинулся обратно в зал, где столкнулся с Лоренцо.
      - А, вот ты где! - воскликнул его двойник. - Послушай, Лафайет, мне нужно с тобой поговорить. Может быть, нам вдвоем удастся сконцентрировать достаточно космической энергии, чтобы вернуться домой. Я просто с ума схожу, глядя, как герцог Ланселот обнимает Андрагорру...
      - Тогда помоги мне найти салями, - ответил Лафайет, - а там посмотрим, что мы сможем сделать.
      - Как! Думать о еде в такое время?
      Тем не менее он последовал за Лафайетом во двор замка. Они нашли то самое место, над которым полчаса назад Лафайет совершил свой чудесный полет.
      - Она должна быть где-то здесь...
      - Ради бога, пойди на кухню и съешь там что-нибудь!
      - Послушай, Лоренцо, это может показаться глупым, но я должен найти салями! Без нее я не смогу управлять космическими энергиями. Я не знаю, почему это так. Об этом надо спросить одного бюрократа по имени Прэтвик.
      В течение десяти минут они тщательно осматривали двор перед замком, но так ничего и не нашли.
      - Слушай, я держал в руках салями, когда влетел в окно? - допытывался он у Лоренцо.
      - Откуда я знаю? В это время на мне сидело двое стражников. Я понятия не имел о том, что происходит, до тех самых пор, пока в зал не ворвался этот Ланселот и не потребовал, чтобы ему возвратили его герцогство.
      - Нам придется вернуться и узнать насчет салями.
      Бальный зал почти опустел. Бывшие сторонники взятого под стражу герцога Родольфо толпились вокруг нового суверена, демонстрируя свою преданность. Лафайет останавливал придворных, повторяя один и тот же вопрос, но тщетно. Люди недоуменно смотрели на него, а некоторые открыто смеялись.
      - Все бесполезно, - сказал он подошедшему Лоренцо, который также ничего не узнал. - Подумать только - счастье было так близко...
      - Что здесь происходит, Лейф? - раздался за его спиной голос Свайнхильд. - Ты что-нибудь потерял?
      - Свайнхильд, ты не видела салями? Ту, что ты захватила с собой из дома?
      - Нет, а что? Мы можем спросить у Халка - он ее обожает.
      В этот самый момент к ним подошел Халк, утирая рукой рот.
      - Кто меня спрашивает? - сказал он, икнув. - Прошу прощения, - виновато добавил он. - Вечно меня пучит от салями.
      Лафайет потянул носом воздух:
      - Халк... ты случайно не _съел_ салями?
      - А она что, ваша была, мистер О'Лири? Тогда извиняюсь. Салями у нас больше нет, но зато дома, в "Приюте нищего", осталось полно ливерной колбасы.
      - Все кончено, - воскликнул Лафайет. - Я пропал. Теперь мне не выбраться отсюда.
      Он упал в кресло, закрыв лицо руками.
      - Дафна, - прошептал он. - Увижу ли я тебя когда-нибудь?
      Он застонал, представив себе ее нежный облик, легкую походку, голос, прикосновение руки...
      В зале наступила странная тишина. Лафайет открыл глаза. Оброненный носовой платок да растоптанные по полу обрывки сигар - вот все, что напоминало о шумной толпе, которая наполняла зал несколько минут назад. Из коридора доносились удаляющиеся голоса. Лафайет вскочил на ноги и бросился к высокой резной двери с массивной серебряной ручкой. Толкнув ее, он очутился в зале, покрытом красным ковром. Впереди мелькнула мужская фигура.