- Опять ты, - услышал он знакомый голос. - Как - когда - на чем - но главное, зачем? Когда я видел тебя последний раз, ты мирно спал в роскошных покоях. Что ты делаешь в этом сугробе?
      О'Лири заморгал ресницами, по которым стекал растаявший снег, и, словно сквозь туман, увидел прямо перед собой озабоченное лицо Горубла-Крупкина. За ним стояли, раскрыв рты, вооруженные стражники.
      - Решил незаметно скрыться, а? - сказал Лафайет срывающимся голосом. На этот раз вам это не удастся, ваше бывшее королевское величество. Я узнал тебя и знаю, что ты задумал...
      Лафайет потянул за край ковра, который каким-то образом обмотался вокруг него, но тщетно - его словно накрепко связали веревками.
      - По-послушай, мой мальчик, - пролепетал, запинаясь, Горубл. Он жестом приказал стражникам отойти в сторону. - Почему бы нам не договориться по-хорошему? Ведь ты неплохо устроился, к чему тебе мне мешать? Видишь ли, совсем нелегко стать простым смертным после того, как правил королевством. Будь ко мне снисходителен. Если бы ты согласился помочь мне вернуть престол в Артезии, я бы отблагодарил тебя по-королевски, можешь мне поверить. Хочешь, я отдам в полное твое распоряжение Меланж...
      - Забудь об этом, - ответил Лафайет, стараясь незаметно высвободить руку. - В Артезии я имею все, что захочу. С какой стати я буду помогать тебе?
      - Но здесь ты был бы полновластным хозяином всех богатств - движимого и недвижимого имущества, природных ресурсов, лесов...
      - Что-о-о? Остаться в Меланже? Да ты с ума сошел! Я сплю и вижу, как бы мне побыстрее вернуться домой! Здесь не жизнь, а сплошное мучение!
      Горубл хотел было что-то сказать, но передумал и внимательно посмотрел на Лафайета.
      - В таком случае, - осторожно начал он, - почему бы тебе не вернуться в Артезию?
      - Дело в том, что...
      - Насколько я припоминаю, ты был в весьма незавидном положении, когда тебя схватили мои ребята. И вот теперь - этот странный способ передвижения... Сдается мне, что ты больше не хозяин своей судьбы. Бывший король задумчиво потер подбородок. - Я знаю, что ты - Лафайет О'Лири; я заметил у тебя на пальце перстень с изображением секиры и дракона. Больше ни у кого такого перстня нет. Но... Мальчик мой, неужели, - промурлыкал Горубл, словно тигр перед обедом, - неужели ты утратил свою бесценную способность управлять вероятностями по своему желанию? А?
      - Конечно, нет. Я... я просто хотел поговорить с тобой и... и поэтому оказался здесь.
      - Да, конечно... и при этом рот у тебя забит снегом, а на лбу уже появились новые шишки. Ну, что ж, отлично, сэр Лафайет: прежде чем мы продолжим нашу беседу, докажите мне свое могущество. Пусть здесь окажется маленький, удобный шатер, а в нем, скажем, походная печка и бар - мы бы могли в уютной обстановке продолжить наши переговоры.
      Неуверенно хмыкнув, Лафайет ответил:
      - С какой стати я буду тратить на это свое время?
      - Тогда что-нибудь попроще: как насчет маленького веселого костра, вон там, под скалой... - Горубл махнул рукой в направлении белой снежной завесы.
      - Зачем это все? - выдохнул Лафайет. - Тебе проще сдаться - в этом случае я замолвлю мистеру Прэтвику за тебя словечко...
      Горубл склонился над ним и прошипел прямо в лицо:
      - Признайся! Ведь ты ничего не можешь сделать! Ты всего-навсего ни на что не годный болван!
      - Вовсе нет! - в отчаянии крикнул О'Лири. - Мои способности практически безграничны!
      - Тогда для начала попробуй избавиться от этого ковра, в который ты каким-то образом завернулся!
      Лафайет дернулся, изо всех сил стараясь освободиться, но все было бесполезно. Он был намертво спеленут, словно гусеница в коконе. Горубл довольно рассмеялся:
      - Великолепно, просто великолепно! Я не знаю, как ты попал в основной район моих опорных пунктов, сэр Лафайет, но большого вреда ты мне не причинишь. Более того... - Он, задумавшись, закивал головой. - Мои планы приобретут дополнительное измерение, если можно так выразиться. Да, именно так. Почему бы и нет? Теперь я обладаю важными сведениями, и мне совсем необязательно задерживаться в Меланже. Почему бы мне не расширить свою империю - я мог бы включить в нее все сочетаемое множество миров... Ну, а пока вот что: где находится эта неуловимая девчонка, которую ты выкрал у меня?
      - Ты ее никогда не найдешь, - ответил Лафайет.
      - Какой ты, однако, скрытный! Ну, ничего, это можно легко поправить. У нас с тобой будут долгие беседы, мой мальчик. У моего вассала, герцога Родольфо, есть опытный специалист по ведению допросов, некий Гроунвельт, так он быстро развяжет тебе язык!
      Стремительно развернувшись, Горубл отдал команду гвардейцам в красных мундирах: они подскочили к Лафайету и, поставив его на ноги, размотали смерзшийся ковер.
      - Вот те на - дама! - ахнул один из них, увидев в складках тринадцатой модели ошеломленную и дрожащую Свайнхильд.
      Горубл радостно засмеялся:
      - Ну, наконец-то мне повезло! - крикнул он. - Судьба мне улыбнулась! Это знамение - знамение, ты меня слышишь?
      Он так и сиял от счастья, глядя, как его слуги крепко схватили девушку за руки и поставили ее на ноги. Про ковер все, казалось, забыли. Воспользовавшись этим, Лафайет бросился к тринадцатой модели, но чьи-то руки мгновенно схватили его.
      О'Лири рванулся из последних сил - и поставил ногу на запорошенный снегом ворс ковра.
      - Домой, - скомандовал он, обращаясь к входной схеме приемника. Полная скорость и никаких отклонений от курса.
      При этих словах ковер развернулся, обдав Лафайета фонтаном ледяных кристаллов, подпрыгнул на шесть футов и неподвижно повис в воздухе. Когда же пришедший в себя от удивления гвардеец попытался схватить его, он взмыл вверх и скрылся в снежном буране.
      - Он заколдован! - вскрикнул гвардеец, отскакивая в сторону.
      - Глупости! - отрезал Горубл. - Наверняка еще одна штучка из "Аякса". Так значит, ты заодно с этими умниками, сэр Лафайет? А? Ну ничего: я разделаюсь с ними, как, впрочем, и со всем этим отсталым герцогством!
      - Кишка тонка! - ответил Лафайет. - Твои планы захватить Артезию провалились, провалится и этот!
      - Связать их и положить на лошадей! - приказал Горубл капитану гвардейцев. - Ночь на морозе и день на дыбе научат тебя хорошим манерам!
      - Вот ты и вернулся, приятель, - радостно обратился к О'Лири специалист по физическому воздействию герцога Родольфо. Гвардейцы бросили полуживого Лафайета на деревянную скамью около очага, в котором лежали наготове с полдюжины раскаленных докрасна щипцов.
      - М-м-м-н-н-н-г-г-г, - промычал Лафайет сквозь стиснутые зубы. Согреться хоть немного, пусть даже у меня обгорят пятки.
      - Пожалуйста, пожалуйста, дружище. Ну, так на чем же мы остановились прошлый раз? - Гроунвельт потер ладонью щетинистый подбородок - звук, раздавшийся при этом, напоминал треск разрываемого брезента. - Мы могли бы начать со щипцов, как ты сам предложил. Быстренько восстановим кровообращение, а потом как следует разомнем суставчики на дыбе. Ну, что ты об этом думаешь?
      - Весьма продуманная программа, - пробормотал Лафайет. - Но нельзя ли сначала посильнее развести огонь?
      - Вот это мне нравится! Хотя, может, ты захочешь испытать новое оборудование? Я его только на днях получил. Отличный гидравлический пресс для обработки суставов, весь на роликовых подшипниках! Универсальная штучка: прекрасно действует как на тазобедренные суставы, так и на суставы пальцев. Впрочем, пресс и автоматическую машину по сдиранию кожи мы лучше прибережем напоследок - их воздействие необратимо. Надеюсь, ты понимаешь, что это значит? Ведь мы не хотим расстаться с тобой, прежде чем ты заговоришь. Герцог очень хочет получить от тебя кое-какие сведения.
      - Герцог тут ни при чем! - уточнил Лафайет. - Это негодяй Крупкин надеется выпытать у меня нужную ему информацию. Послушай, Гроунвельт, как верный подданный герцога Родольфо, ты должен бороться с Крупкиным, а не помогать ему. Ведь он хочет захватить вашу страну и превратить ее в плацдарм для нападения на Артезию!
      - Ох уж эта мне политика! - вздохнул Гроунвельт. - Знаешь, она меня никогда особенно не интересовала. Правители приходят и уходят, а опытный специалист остается...
      - Неужели в тебе нет ни капли патриотизма? - с возмущением спросил О'Лири. - Этот человек - маньяк! Он ограбит Меланж: лишит его продовольственных запасов, оружия, природных ресурсов и... и...
      - Да, да, конечно. Только вот нам пора начинать. Но ты можешь говорить, пока я работаю. Давай-ка, снимай рубашку и становись вот сюда: мне нужно привязать тебя, прежде чем мы приступим к делу.
      - А... а можно мне еще минутку погреть ноги?
      - Неплохая мысль. Дай я сниму с тебя сапоги, и мы закрепим лодыжки в оптимальном положении. Слишком близко - будет много дыма, а слишком далеко - ты не почувствуешь в полной мере...
      - Постой, постой! Я тут немного подумал и решил все тебе рассказать все, что тебя интересует. Не утруждай себя! - поспешно предложил О'Лири. Вот только с чего начать? С того момента, как я очутился на крыше ветряной мельницы две недели назад? Или три недели? А может быть, раньше, с того времени, когда у меня было все, что только можно пожелать, а мне этого было мало? Или...
      - Эй, приятель, не торопись! - прошептал, нервно озираясь по сторонам, Гроунвельт. - Ты что же, хочешь, чтобы я лишился работы?
      - Вовсе нет, просто этим вечером мае хочется поговорить...
      - Да ты что? Сейчас утро. Ты, малый, перепутал все на свете.
      - Утро, вечер - какая разница? Я люблю поговорить и ночью, и днем. Ну, так вот...
      - Ш-ш-ш! - СФВ приложил толстый палец к красным губам. - Ты меня погубишь! Я потеряю из-за тебя самое лучшее место при дворе герцога! Вот ты сейчас все выболтаешь, и я даже не успею дотронуться до тебя щипцами, а потом пойдут разговоры о сокращении лишних штатных единиц. В моем возрасте мне никак нельзя попасть под сокращение, понятно? Поэтому, будь добр, заткнись, ладно?
      - Давай... давай вот что сделаем, - начал Лафайет, не спуская глаз с дымящихся щипцов, зажатых в волосатом кулаке палача. - Ты немного отдохнешь, а я тем временем постараюсь помолчать - займусь йогой. Это поможет мне сосредоточиться и но достоинству оценить твое мастерство.
      - Вот это ты здорово придумал! Молодец!
      - Я рад, что тебе понравилось мое предложение, Гроунвельт! Всегда готов помочь тебе. Кстати, ты случайно не знаешь, что стало с молодой леди, которая прибыла в замок одновременно со мной?
      - Ах, с этой! Знаю, конечно. Ее отмыли, и она оказалась совсем недурна! Я видел, как наши ребята отвели ее к экономке. Похоже, что у принца Крупкина есть на нее какие-то виды. - Гроунвельт хитро подмигнул.
      - Негодяй, - прорычал сквозь зубы Лафайет. - Гроунвельт, ведь ты порядочный человек неужели ты и пальцем не пошевелишь, чтобы остановить этого беспринципного мерзавца, который обделывает свои делишки прямо у тебя над головой?
      СФВ сочувственно вздохнул:
      - Да, молодо-зелено. Вы, молодые, хотите изменить к лучшему весь мир. Но вот беда: когда становишься старше, начинаешь понимать, что все не так-то просто. Вот я, к примеру: довольствуюсь своим делом, горжусь своим мастерством. Я всю душу вкладываю в своих подопечных, и мне никогда не бывает стыдно за свою работу. Я ее делаю на совесть! Кстати, о работе: не пора ли вам начинать? В любую минуту может пожаловать старина Родольфо; захочет узнать, как наши успехи...
      - Я уже здесь, - раздался холодный голос.
      СФВ быстро обернулся - на пороге стоял герцог Родольфо и недовольно оглядывался вокруг.
      - Ох, и напугали же вы меня, ваша светлость, - воскликнул Гроунвельт. Что это за привычка у вас такая - незаметно подкрадываться к людям! Я уж, право, и не знаю, смогу ли продолжать работу.
      Он поднял руки, словно желая убедиться, что они не дрожат.
      - Да перестань ты! - резко перебил его Родольфо. - Его высочество решил удостоить тебя своим посещением. Поэтому возьми себя в руки и постарайся произвести на него хорошее впечатление.
      Услышав в коридоре приближающиеся шаги, герцог обернулся.
      - Сюда, дорогой принц, - сказал он с деланной улыбкой. Никаких особых удобств здесь нет, но вот оборудование...
      - Да, да, конечно, - нетерпеливо перебил его Крупкин, входя в подземелье в сопровождении двух слуг, которые, казалось, были готовы на ходу вылизать ему башмаки. Он окинул внимательным взглядом камеру и, заметив Лафайета, пробормотал что-то сквозь зубы.
      - Рули, оставь нас одних, - небрежно приказал он. - И захвати с собой слуг, они мне ужасно надоели, - добавил он, отпихнув лакея, который хотел было расправить складки его одежды. - А ты останься, - обратился он к Гроунвельту.
      - Но я не показал вам наши новые орудия пыток... - запротестовал Родольфо.
      - Ты можешь нас покинуть! - рявкнул Крупкин-Горубл.
      При этих словах герцог и слуги поспешили удалиться. Принц подошел к О'Лири, который встал на ноги при его приближении. Бывший король осмотрел его с ног до головы, потом бросил взгляд на перстень с изображением секиры и дракона. Заложив пальцы за широкий пояс, украшенный драгоценными камнями, он оттопырил нижнюю губу.
      - Итак, сэр Лафайет, - начал он, понизив голос, чтобы СФВ, возившийся в дальнем конце подземелья с испанским сапогом, не мог их слышать. Последний шанс. Без твоих прежних способностей ты не представляешь для меня особой ценности. Тем не менее, твоя помощь могла бы мне пригодиться. Я провел несколько часов, обдумывая свои перспективы, и пришел к выводу, что планы, которые я намеревался осуществить, весьма незначительны. Завоевать Меланж! Да кому он нужен! Как ты правильно отметил, здесь не жизнь, а мучение. Но твое появление открыло передо мной новые горизонты. Из-за твоего вмешательства я потерял Артезию, а теперь ты поможешь мне вернуть ее.
      - Не говори ерунду, - устало сказал О'Лири. - После того что ты попытался сделать с Адоранной, люди забросают тебя камнями на улице. Конечно, если тебе удастся вернуться в Артезию, в чем я сильно сомневаюсь.
      Горубл ткнул О'Лири пальцем в грудь:
      - Оставь свои сомнения, сэр Лафайет. Эта часть плана самая простая. Всего час назад я направил заказ нашим общим друзьям со специализированного завода "Аякс". Полагаю, что в течение нескольких дней они доставят сюда корабль "Травелер".
      - Тебя ждет большое разочарование. Они лишили тебя кредита, так что доставки не будет.
      - Вот как? - промурлыкал Горубл-Крупкин, вертя в пальцах булавку с драгоценным камнем, которая украшала его воротник. - Ну, что ж, я думаю, что в скором времени в мое распоряжение поступят новые денежные средства от моего дорогого друга герцога Родольфо.
      Что же касается возможной враждебности со стороны жителей Артезии, то она рассеется, как утренний туман, как только принцесса Адоранна публично объявит, что слухи, ранее распускаемые обо мне, были злостной клеветой, исходившей от врагов государства, что на самом деле я ее единственный благодетель и что она отказывается в мою пользу от престола, исходя из интересов государства, так как я обладаю большим опытом и мудростью.
      - Она этого никогда не сделает, - уверенно сказал О'Лири.
      - Возможно, возможно, - согласился Горубл, кивая головой. - Но вот некая особа по имени Свайнхильд сделает.
      - При чем тут Свайнхильд... - начал было О'Лири и осекся. - Неужели... неужели ты хочешь выдать Свайнхильд за Адоранну?
      Он снисходительно улыбнулся:
      - Опомнись, Горубл. Свайнхильд - милая девушка, но она никого не сможет обмануть.
      Горубл повернулся и приказал что-то Гроунвельту. Тот подошел к двери и, высунув голову, передал приказ дальше. Послышался звук приближающихся шагов. СФВ отступил в сторону и с изумлением уставился на стройную, изящную женщину, которая неуверенно вошла в подземелье. Вошедшая была воплощением женского очарования. Лафайет не мог отвести глаз от изумительного платья, украшенного драгоценными камнями; от грациозной головки, которую обрамляла аура золотых волос.
      - При...принцесса Адоранна! - только и смог выговорить он. - Что... как...
      - Лейф! С тобой все в порядке, дорогуша? - раздался знакомый голос Свайнхильд.
      - Нам придется поработать над ее манерой выражаться, прежде чем она выступит публично, - заметил Горубл. - Но это уже детали.
      - Свайнхильд! Неужели ты поможешь этому мошеннику осуществить его грязные планы? - взволнованно спросил Лафайет.
      - Он... он сказал, что если я откажусь... то он сделает из тебя котлету. Ну, вот я и решила, Лейф...
      - Довольно! Уведите ее! - заорал, побагровев, Горубл.
      Пока Гроунвельт с низким поклоном провожал Свайнхильд, Горубл стремительно повернулся к О'Лири.
      - Девка лжет, - прорычал он. - Она сама ухватилась за возможность стать принцессой - спать на шелковых простынях, есть на золоте! Еще бы какая-то кухарка!
      - А что же станет с настоящей Адоранной?
      - Я обнаружил определенную симметрию в межконтинуумных перемещениях, с хитрой улыбочкой начал Горубл. - Бывшая принцесса окажется в Меланже в роли посудомойки. И поделом ей - как она посмела захватить престол!
      Горубл довольно потер руки:
      - Да, мой мальчик, с твоим появлением передо мной открылись новые перспективы. Сначала я хотел заманить леди Андрагорру в ловушку, чтобы держать в руках герцога Родольфо, который не желал оценить по достоинству мудрость моего плана. Но теперь все изменилось! Она будет всего-навсего пешкой в моей игре, она и этот безмозглый Родольфо. Их присутствие поможет осуществлению моих планов. Кстати, тебе тоже отводится маленькая роль.
      Его лицо приняло жестокое выражение.
      - Помоги мне - добровольно, - и ты сохранишь свое завидное положение при дворе. Если же ты откажешься, то я придумаю тебе такую казнь, от которой у тебя волосы на голове станут дыбом!
      - Да ты окончательно спятил, если решил, что я соглашусь помогать тебе!
      - Вот как? Очень жаль. А я-то собирался отдать женщин в твое полное распоряжение, после того как они сослужат свою службу. Но, увы, теперь они, очевидно, окажутся в гареме другого, боже преданного слуги.
      - Ты не сделать этого!
      - Сделаю, - ответил Горубл и помахал пальцем у него перец носом. Беспощадность - вот залог успеха, мой мальчик. Я это хорошо усвоил. Если бы я в свое время избавился от двух младенцев - принцессы Адоранны и некоего принца Лафайета, - у меня не было бы всех этих неприятностей.
      - Я не буду помогать тебе! - выкрикнул Лафайет. - Давай, действуй! Центральная вычислит тебя, и тогда...
      Горубл рассмеялся:
      - Не вычислят, мой дорогой мальчик! В том-то и прелесть плана! Признаю, что долгое время опасность вмешательства Центральной сдерживала игру моего воображения. Но новое уравнение энергий сводит такую возможность к нулю. При взаимном перемещении людей энергетические уравнения остаются неизменны. В матрице вероятностей не возникнет несоответствия, ничто не привлечет внимания Центральной к мирной Артезии, одному-единственному континууму среди миллиона других. Поверь мне, я знаю, что говорю. Ведь я раньше был инспектором по континуумам! Нет, от Центральной тебе помощи ждать нечего. Лучше последуй моему совету и помоги мне. А уж я в долгу не останусь!
      - Пошел ты к черту! - в сердцах ответил Лафайет. - Без меня Свайнхильд никогда не согласится помочь тебе, а без нее все твои планы рухнут.
      - Ну что ж, делай, как знаешь, - сказал Горубл с самодовольной улыбкой. - Я хорошо отношусь к тебе, мой мальчик, и только поэтому сделал это предложение. Но в моем распоряжении есть и другие средства или - как бы это поточнее сказать? - лица.
      - Неправда! - закричал Лафайет. - Ты думаешь, что сможешь выдать леди Андрагорру за Дафну, не так ли? Но я-то знаю, что она в полной безопасности.
      - Неужели?
      Горубл широко зевнул и повернулся к Гроунвельту.
      - Нам не потребуются твои услуги, - обратился он к палачу. - Тебе не придется выяснять у этого изменника, где находится леди Андрагорра. Полчаса назад она и ее спутник были схвачены. Они будут доставлены сюда с минуты на минуту. А этого предателя можешь бросить к Прожорливому Горогу. Он, как мне известно, не ел несколько дней и не откажется от хорошего обеда.
      - Ну вот, мне опять не повезло, приятель, - печально заметил Гроунвельт; он вел закованного в цепи Лафайета по еле освещенному коридору. - Я всегда знал, что у меня есть враги при дворе. И кому я там мог помешать? Да я в жизни никого и пальцем не тронул, разве что по долгу службы. И вот тебе награда за преданность.
      Он взглянул в темноту сквозь толстые прутья решетки:
      - Отлично, он спит у себя в берлоге. Значит, мне придется использовать электрическую дубинку, чтобы не дать ему выскочить, когда я открою дверь. Знаешь, у меня душа переворачивается, когда бьют бессловесную тварь.
      Из клетки чудовища на Лафайета повеяло сыростью; на полу он разглядел соломенную подстилку и разбросанные кости. Невольно попятившись, он пролепетал:
      - Послушай, Гроунвельт, ведь мы с тобой старые друзья, не так ли? Почему бы тебе не проводить меня назад в камеру? Герцог ничего не узнает...
      - Как? А Горог опять останется без обеда? Да как же тебе такое в голову пришло? Стыдись, приятель!
      Отперев дверь, СФВ приоткрыл ее ровно настолько, чтобы впихнуть Лафайета. О'Лири изо всех сил уперся каблуками, но железная лапища Гроунвельта протолкнула его в зловонную камеру. Дверь с грохотом захлопнулась у него за спиной.
      - Ну, пока, приятель, - сказал СФВ, запирая замок. - Ты мог бы стать отличным клиентом. Жаль, что мне так и не удалось поработать с тобой.
      Когда его шаги стихли, из отверстия в стене камеры послышалось глухое, грозное ворчание. Лафайет отскочил в сторону от входа в берлогу - судя по ее размерам, там вполне мог бы притаиться взрослый тигр. Из темноты на него сверкнули красноватые глаза. Потом показалась голова - но не клыкастая морда медведя или тигра, а узколобое, заросшее черной щетиной и покрытое слоем грязи лицо некоего подобия человека. Опять послышалось глухое ворчание.
      - Извиняюсь, - раздался хриплый, низкий голос. - Я так давно не ел, что у меня внутри кишки марш играют.
      О'Лири попятился. За головой появились широкие плечи и туловище, похожее на бочку. Великан распрямился и, отряхнув пыль с колен, принялся разглядывать Лафайета.
      - Эй, послушай, - пророкотал голос, - да ведь я тебя знаю! Ты тот самый парень, которого я перевозил сюда с премиленькой девчонкой! Она еще ударила меня веслом по голове.
      - Кранч! - ахнул Лафайет. - А ты-то как здесь очутился? Я думал, это клетка Прожорливого Горога...
      - Да, верно, я дерусь под этим именем. Ребята герцога схватили меня по доносу одного бродяги, когда я приехал в город, чтобы найти тебя. Я пытался отбиться от этих олухов, но потом приустал, и они свалили меня, набросившись с двух сторон разом. А потом еще трахнули дубинкой по башке.
      Великан осторожно ощупал затылок.
      - Ты хотел меня найти? - переспросил О'Лири, прижимаясь к стене. Ему вдруг стало трудно дышать, словно в горле у него застрял биллиардный шар. - За-зачем это?
      - Чтобы отдать тебе должок, приятель, вот зачем. Я не из тех, кто забывает такие вещи.
      - Послушай, Кранч, я единственный кормилец двух незамужних тетушек, пролепетал О'Лири срывающимся голосом. - Только не это! После всего, что я пережил, встретить конец в этой берлоге!
      - Чего-чего? Это не конец, малыш, а только начало, - прорычал Кранч. Мой должок не так-то просто будет отдать.
      - Что я тебе такого сделал? - простонал О'Лири.
      - Дело не в том, что ты сделал, приятель, а в том, чего ты не сделал.
      - Не сделал?
      - Вот именно. Ты не выбросил меня из лодки, хотя запросто мог это сделать. Ты не думай, что я был оглушен; я все слышал: как твоя милашка предложила бросить меня акулам и как ты вступился за меня. Сказал, что я без сознания и потому, мол, нельзя меня бросать в озеро.
      - И... и вот теперь ты меня хочешь отблагодарить?
      - Совершенно верно, малыш.
      Великан потер рукой живот, из которого опять послышалось урчание.
      - Да, я чертовски проголодался!
      Лафайет зажмурился.
      - Хорошо, - прошептал он. - Начинай поскорее, не то я не выдержу и закричу Гроунвельту, что я передумал.
      - О чем ты, парень?
      - Ну, давай, ешь меня, - выдавил из себя Лафайет.
      - Что-о-о? Есть тебя? - переспросил Кранч. - Да ты что, приятель! Ты меня, видать, не понял. Как я могу съесть человека, который спас мне жизнь?
      О'Лири приоткрыл один глаз.
      - Так ты не растерзаешь меня на куски?
      - Зачем бы это мне понадобилось?
      - Неважно, - сказал Лафайет, съезжая по стене на пол. Он с облегчением вздохнул и пробормотал:
      - На некоторые вопросы лучше не отвечать.
      Отдышавшись немного, О'Лири взглянул на великана, который озабоченно разглядывал его с высоты своего гигантского роста.
      - Послушай, если ты действительно хочешь меня отблагодарить, придумай, как нам отсюда выбраться.
      Кранч почесал затылок пальцем, который был не меньше ручки молотка.
      - Надо подумать...
      - Что, если сделать в стене проход? - предложил О'Лири, ковыряя известку между каменными плитами. - Но нам не обойтись без стальных инструментов... И к тому же на это ушли бы годы.
      Он оглядел темную камеру:
      - Может, в потолке есть люк...
      Кранч отрицательно покачал головой:
      - Я уж неделю задеваю башкой за этот потолок. Он сделан из дубовых досок толщиной в четыре дюйма.
      - Ну... тогда пол...
      - Каменные плиты толщиной в шесть дюймов.
      Минут десять Лафайет осматривал пол, стены и дверь камеры, а затем прислонился к решетке.
      - Ну, что ж, - сказал он без всякой надежды, - приходится признать, что я проиграл. Крупкин заставит Свайнхильд делать то, что ему надо; Адоранна очутится здесь, в Порт-Миазме, и станет мыть грязные горшки; Горубл захватит Артезию, а Дафна... Дафна, скорее всего, тоже окажется здесь, после того как леди Андрагорра попадет в Артезию. И если она не достанется Родольфо, то ее получит Счастливчик Лоренцо. Или Долговязый Ланселот...
      - Эй... Я кое-что придумал, - начал Кранч.
      - Лучше ляг и поспи, Кранч, - без всякого интереса отозвался О'Лири.
      - Да, но...
      - И хватит думать об этом - все равно никакого толку. Знаешь, может, было бы лучше, если б ты в конце концов разорвал меня на части.
      - А все-таки, что, если...
      - Иначе и быть не могло. Ведь я только и делаю, что сижу по тюрьмам с тех самых пор, как попал в Меланж. Я бы мог догадаться, что окончу свои дни в одной из них.
      - Конечно, это не бог весть что, но почему бы не попробовать? проговорил Кранч.
      - О чем это ты? - безразлично спросил О'Лири.
      - Да все о том же, о моем плане.
      - Ну хорошо, рассказывай.
      - Так вот что я придумал... Вот только вряд ли тебе понравится: у меня все слишком просто, без всяких там хитрых подземных ходов.
      - Выкладывай, Кранч.
      - Ну, так вот... Ты уж только не суди меня слишком строго... Просто я подумал, что, если сорвать дверь с петель?
      - Что, если со... - Лафайет повернулся и посмотрел на тяжелую стальную решетчатую дверь. Он невесело рассмеялся.
      - Ну что ж, попробуй.
      - Ладно.
      Кранч шагнул вперед и схватился за толстые прутья. Набрав в грудь воздуха, он поднатужился: послышался легкий скрежет металла, потом громкий треск. Кусок каменной плиты отлетел от стены и упал на пол. С оглушительным скрежетом, как если бы столкнулись два "роллс-ройса", решетка поддалась, прогнулась внутрь и слетела с петель. Кранч с грохотом отбросил ее в сторону и отер ладони о кожаные штаны.
      - Вот и все, приятель, - сказал он. - Что дальше?
      В одно мгновение освободив Лафайета от кандалов, Кранч направился вслед за ним по освещенному факелами коридору. Из-за решеток камер к ним тянулись руки грязных, взлохмаченных узников с горящими глазами. Однако камера пыток была пуста.
      - Не повезло, - сказал Лафайет. - Я рассчитывал на помощь Гроунвельта.
      - Глянь-ка, какие удобные, - сказал Кранч, подбрасывая на ладони остро отточенные ножницы, предназначенные для обрезания ушей и носов. - Как раз для меня - будет чем ногти стричь.
      - Послушай, Кранч, - перебил его О'Лири. - Нам необходим план действий. Если мы будем бродить по коридорам, нас в конце концов схватят и снова бросят в камеру. Во дворце полным-полно гвардейцев: стражники Родольфо плюс вооруженный отряд Горубла. Мы должны как-то отвлечь их внимание, чтобы я смог незаметно выкрасть Свайнхильд и леди Андрагорру у них из-под носа.
      - Эй, вы! - закричал кто-то пронзительным голосом в одной из камер. - Я требую адвоката! Я хочу видеть американского консула! Я имею право позвонить по телефону!
      - Это наверняка Лоренцо!
      Лафайет бросился к камере, откуда доносились крики. К своему удивлению, он увидел молодого человека с вандейковской бородкой, аккуратно подстриженными усиками и прической, как у Эдгара По. На нем была рубашка с высоким воротничком времен Наполеона. Холеными руками он изо всех сил тряс решетку.
      - Эй, ты... - начал было он. - Послушай, мы с тобой не встречались раньше?
      - Лоренцо? - Лафайет пристально вглядывался в своего собеседника. Значит, тебя все-таки схватили? При вашей последней встрече ты преспокойно бросил меня в беде и смылся, во, видимо, далеко убежать тебе не удалось. Скажи-ка на милость, откуда у тебя взялась борода? И зачем ты так вырядился?
      - Переставь молоть ерунду, - перебил О'Лири заключенный. Его неприятная манера разговаривать была хорошо знакома Лафайету по темной камере в Стеклянном Дереве. - Меня зовут Лафкадио. Впрочем, это тебя не касается. А все-таки, кто ты такой? Готов поклясться, что мы где-то встречались...
      - Сейчас не время препираться, - прервал его Лафайет. - Нам с Кранчем удалось бежать. Я хочу попытаться освободить леди Андрагорру, но...
      - Очевидно, ты имеешь в виду Синтию. Значит, ты тоже замешан в этом дурацком заговоре? Ну подожди, ты мне за это заплатишь! И не смей приближаться к моей невесте...