— Это для меня большая честь, Ваша Ярость, — дружелюбно ответил Ретиф. — При условии, конечно, что вы уполномочиваете меня передать ваше милостивое согласие на приглашение его превосходительства, — он еще раз поклонился.
Хубрик помрачнел.
— Ладно, мы еще успеем поживиться в посольстве. А сейчас, — он перекинул туловище через веревки гамака и подошел к все еще распростертому на полу телу Дара Блажа, — вставай, лодырь! Позови несколько разбойников и прикажи им одеть меня для обычного испытания. И моего гостя тоже! — он указал на Ретифа. — Только пусть пока не одевают его, чтобы не порвать одежду и не запятнать ее кровью и грязью.
— Церемония ожидается серьезная, — заметил Ретиф.
— Серьезная будет потом, — пообещал Хубрик, — сначала будет Испытание. Готовься, Пришелец!
6
Церемониальное место для Первого Испытания находилось на лесистой стороне полого холма. Все пространство в долине было занято разношерстой толпой тваггов. Они кричали, ругались, заключали сделки, обменивая что-то вроде бумажных денег.
— Все вон из круга Первого Испытания, — заорал Дар Блаж, раздавая щедрые удары направо и налево. — Или вы хотите разделить участь с пришельцем? — толпа раздалась, освобождая круг около пятидесяти футов в диаметре, в центре которого остался Ретиф и Дар Блаж.
— Ну, Ретиф, — начал Дар Блаж, — это болезненное испытание, но оно покажет тебе храбрость и выдержку тваггов, а также… — он осекся, оглянувшись на вопли, шум ломающихся ветвей и свирепый храп, доносящийся из-за внешнего круга. Вдруг кольцо зрителей разорвалось, и несколько тваггов кубарем разлетелось в стороны, уступая место разъяренному скакуну семи футов в холке, с мордой, покрытой кровавой пеной, из которой виднелись устрашающие клыки. Издав хриплый рев, животное кинулось туда, где стояли Ретиф и Дар Блаж.
— Что за чушь? — нахмурился Дар Блаж, уставившись на мчавшегося к ним зверя. С неожиданной ловкостью он нырнул в сторону, и ухватив обезумевшую скотину за ухо, с хрустом отпустил свой молотоподобный кулак ей на череп. Бедное животное рухнуло, как подкошенное, на колени и неподвижно застыло у ног Ретифа, зарывшись мордой в дерн.
— Вовремя… — заметил Ретиф.
— Это глупая скотина испортила всю церемонию. Видно, он сорвался с цепи, — недовольно пробурчал Блаж. — Эй, кто там? Немедленно уволоките его отсюда! — Он повернулся к Ретифу. — А сейчас, если ты готов…
— Да, вроде… — неуверенно улыбнулся Ретиф.
— Тогда слушай: вдохни!
Ретиф вдохнул.
— Один, два, три… девять… десять… — скороговоркой выдохнул Дар Блаж, внимательно вглядываясь в лицо Ретифа в поисках ужаса. Послышались одобрительные крики и аплодисменты.
— Ну, — буркнул Дар Блаж, — ты держался молодцом. Нормально. Для пришельца, конечно. Принято! — громко объявил он. — Принято!
Несколько секунд прошло в полном молчании. Ретиф, как и прежде стоял спокойно. В толпе раздавались удивленные возгласы. Дар Блаж с недоумением повернулся к Ретифу и открыл рот.
— Разрази меня гром! Он все еще не дышит! Эй, парень, ты обманываешь меня…
Ретиф задышал.
— Ни в коем случае!
— Даже сам Великий Мастер Удушения Дирдир Куч держался только до двенадцати! — пробормотал твагг. Тут зрители разразились громом аплодисментов.
— Ну что ж, землянин. Тебя ждет Второе Испытание. Пойдем. Оно будет, пожалуй, посерьезнее первого.
Они двинулись вверх по склону, сопровождаемые зрителями. Тропинка превратилась в скалистое ущелье, стиснутое отвесными скалами. Мелкие камешки сыпались им на головы. Валун средних размеров со свистом пролетел в нескольких дюймах от них и с треском скрылся в лесной чаще. Путешествие окончилось у отвесного края амфитеатра, сплошь усыпанного булыжниками всевозможных размеров. Публика расположилась по краям, опять оставив Ретифа и Дар Блажа в центре. Между тем камнепад продолжался. Булыжники размером с голову ребенка грохотали, падая то справа, то слева. Чудовищный валун величиной с рояль прямо над ними угрожающе покачнулся и сполз на несколько дюймов вниз.
«Как бы не заработать синяков», — подумал Ретиф.
— Дурное предзнаменование, — многозначительно сказал Дар Блаж, взглянув в верх. — Однако, как надоедливы эти пылинки, — пробурчал он, поеживаясь от ударов камней размером с бильярдный шар. — Они сводят на нет серьезные испытания.
— Совсем нет, — возразил Ретиф, — по-моему, мне будет что вспомнить.
— Надеюсь, — Дар Блаж сурово взглянул на Ретифа. — Итак, приготовься услышать одну серьезную штуку. Согнись! — он выразительно замолчал. — И коснись руками кончиков носков.
— Можно ли сгибать колени? — поинтересовался Ретиф.
— Сгибай все, что можешь согнуть, — презрительно сказал твагг. Таким испытаниям тебя не подвергали в вашем посольстве.
— Пожалуй, — согласился Ретиф и быстрым движением коснулся носков ботинок.
— Черт побери! — послышалось из толпы. — Он сделал это сразу! Не дергаясь! — Толпа восхищенно взвыла.
— Коряво немного, — пробурчал Дар Блаж, — Однако, принято. Но я не завидую тебе, о Пришелец. Ты стоишь перед третьим Великим Испытанием, где твои хитрости не пройдут! Пойдем! — последние его слова потонули в грохоте: каменный рояль рухнул на то место, где они только что стояли.
7
Путь к Третьему Испытанию лежал по узкому карнизу крутого каменистого склона. В пятидесяти футах величаво возвышалась остроконечная скала, оканчивающаяся небольшой площадкой. К ней вела узкая гряда в полфута шириной. В бездонной пропасти по шуму угадывалась река. Расстилавшаяся перед ними картина была восхитительна. На нее и обратил внимания Ретифа Дар Блаж.
— Смотри, пришелец. Любуйся на прощание. Кстати, можешь помолиться своим богам. Для многих славных тваггов это было последним утешением.
Ретиф из вежливости потупился.
— Вперед! — вдруг рявкнул твагг и быстро побежал по гребню на одинокую скалу.
Осторожно потрогав ногой этот мост, Ретиф пустился за ним.
— Вот здесь, — Блаж указал на каменную скамью примерно двенадцати дюймов в высоту. — Перепрыгни! — скомандовал он инквизиторским тоном. — Но запомни: одним шагом!
Ретиф оглядел препятствие.
— Я вижу, ты колеблешься, — поддразнил его Блаж, — уж не раздумал ли ты, землянин?
Сделав серьезное лицо, поставив ноги вместе, Ретиф без лишних слов перемахнул через камни, и, повернувшись, сделал это еще раз. Над местом страшного Третьего Испытания повисла еще более страшная тишина.
И только спустя несколько секунд разразилось настоящее столпотворение. На этот раз громче всех орал и восхищался Дар Блаж.
— Ну, парень! — гремел он. — По твоей храбрости, ты должен был родиться чистокровным тваггом, а не землянином!
8
— Замечательно! — потирая руки грохотал Хубрик. — Я тебя беру в личные телохранители! Дай только победить на выборах.
— Возвращение от Вашей Ярости уже само по себе дорого стоит, — величаво ответил Ретиф. — Кстати, считаю своим долгом предупредить Вашу Ярость, что при вступлении на пост Президента вам придется также пройти некоторые Ритуалы, например: Перекрикивание Свистунов, Целование Детей, Сидение-На-Заборе, — Копание-В-Грязи, ну и так далее.
Хубрик задумался.
— Они столь же серьезны, как и наши Испытания?
— Гораздо, гораздо серьезнее! — торжественно заверил его Ретиф.
— Ерунда! — расхрабрился Хубрик, ударяя кружкой по столу. — Твагги не боятся ни зверя, ни человека!
— А стояли ли вы лицом к лицу с Женским Форумом? — вкрадчиво спросил Ретиф. — А приходилось ли вам, Ваша Ярость, балансировать на партийной платформе — сооружении на мой взгляд очень шатком, готовым рухнуть при первом же шквале экономического или политического кризиса?
С каждым его словом Хубрик мрачнел все больше и больше.
— И это в том случае, если вы минуете обвинение в Государственной Измене, сфабрикованными вашими недругами, не говоря уже о куче подосланных ими убийц…
— Довольно! — рявкнул твагг и одним залпом осушил кружку. И, доверительно пододвинувшись к своему собрату по крови, проговорил: — Как ты думаешь, Ретиф, не сделать ли мне подобающий моему благородству жест и занять второе место в правительстве, оставив место Президента кому-нибудь более молодому и энергичному… Ну, например, Блажу…
— Кому? Мне? — удивился подручный. — Ну, нет, Ваша Ярость, — огорошил он Хубрика. — Это честь не для меня ни сейчас, ни потом!
— Тогда для кого? — задумался Хубрик.
— Нам нужен, как я понимаю, боевой парень, истинный твагг по смелости и силе, — Ретиф поднялся. — Разрешите мне отправиться в посольство, Ваша Ярость. Могу ли я передать…
— Ладно, мы придем, — сказал Хубрик. — А я пока подыщу подходящую кандидатуру на этот высокий пост. Прощай, землянин!
9
Среди разноцветных лун, украшающих посольский фасад, кучками стояли дипломаты, земляне, собравшиеся в кружок и нервно глядящие на центральный вход.
Оттуда с минуты на минуту должен был появиться посол Клаухаммер.
— Первые результаты сейчас будут, — прошептал Маньян. — Я весь дрожу!
— Нам не о чем беспокоиться, — заметил полковник Седдисер. — Парни Хубрика развели такую бурную деятельность, что все избирательные пункты были покрыты их плакатами, а головы недовольных — мешками и шишками.
По площади прошел шумок. На пороге появился преувеличенно сосредоточенный посол Клаухаммер, одетый в специально сшитый для этой церемонии костюм.
— Ну, какие новости? — он оглядел штат посольства. — Из достоверных источников мне стало известно, что твагги избрали президента почти абсолютным большинством голосов. И это, подчеркиваю, при довольно сильной оппозиции.
Его рассуждения были прерваны радостными криками со стороны ворот. На территории посольства наступила тишина и в дверях показалась шумная толпа оберонцев. Впереди всех, одетые в желто-красные одежды, с сигарами в зубах выступали твагги, далее же следовали прочие оберонцы. И все, кажется, в довольно неплохом настроении.
— Да здравствует демократия! Разбит кубок вассалов! — непрерывно кричал один из них.
— Это точно! — пророкотал другой твагг. — Пусть Хубрик поживится чем хочет! Я же не жадный, место в министерстве меня вполне устраивает.
— Все прочь с дороги! — гаркнул знакомый веселый баритон и в воротах показался Дар Блаж с группой вооруженных палашами телохранителей. Ретиф не сразу узнал Его Ярость Хубрика Грубого.
— Примите наши поздравления! — гордо заявил посол Клаухаммер. — В эту радостную и торжественную минуту мне бы хотелось завершить некоторые пустяковые формальности. Дело касается установления долгосрочных политических и экономических контактов с молодой Республикой Оберон, — с этими словами Клаухаммер раскрыл папку с гербовыми бумагами и подал ее Хубрику. Сургуч и печати были уже наготове.
— Об этом вам лучше переговорить с президентом планеты, — сказал Хубрик, отодвигая бумаги в сторону и в поисках кого-то оглядываясь по сторонам.
— Но… Ваша Ярость… — растерянно пробормотал Клаухаммер, — но… твагги разобрали все официальные посты и…
— Верно, — ответил Хубрик и с радостным громким ревом полез в толпу, расплескивая коктейль, направляясь к Ретифу.
— Ах, Ретиф, прошу вас, не мешайтесь, — сердито зашептал посол, — У меня намечаются серьезные переговоры с Его Яростью…
— Я бы вас попросил быть повежливее! — строго заметил ему Хубрик. — Вы что, не видите, с кем разговариваете?
— Что?.. я… — оторопело промямлил посол. — Э-э-э… и с кем же я разговариваю?
— С Президентом планеты Диром Тифом, — гордо ответил Хубрик, вытаскивая Ретифа из толпы. — С Победителем и Чемпионом!
10
— Боже, Ретиф! — первым опомнился Маньян. — Когда?.. как?..
— Вы издеваетесь надо мной! — вмешался Клаухаммер. — Что все это значит?
— Это значит, ваше превосходительство, — весело объяснил Ретиф, — что эти ребята выставили мою кандидатуру. Ну, как «темную лошадку».
— Вы почернеете еще больше, — прошипел Клаухаммер, — когда я…
Он осекся, почувствовав на шее лезвия двух скрещенных палашей.
— Но каким образом землянин может быть вашим президентом? — прохрипел политический офицер.
— Он больше не землянин, — объяснил Хубрик. — Он — твагг и мой брат по крови!
— Я имею ввиду его неестественное происхождение, — начал было объяснять офицер.
— То есть, ты хочешь сказать, что наш президент, по-вашему, неестественно рожденный? — проскрежетал Хубрик.
— Нет, ну что вы…
— Ну а если так, то перейдем к делу. Где ваши бумажки?
Клаухаммер было заколебался, однако обстоятельства заставили его подчиниться.
— Я бы попросил, Ваша Честь, — пробурчал он, — чтобы вы приказали, Ваша Честь, вашим подчиненным убрать эти страшные ножи.
— Безусловно, — просто сказал Ретиф. — однако я хотел бы внести некоторые коррективы в отдельные пункты договора, — он взял лист бумаги.
— Во-первых, правительство хотело бы иметь от Дипломатического корпуса гарантии о невмешательстве в процесс выборов в настоящем и будущем.
— Вы не посмеете этого сделать! — зашипел Клаухаммер, но быстро осекся.
— Потом, как мне кажется, — продолжал Ретиф, — необходимо убрать и подправить пункты, касающиеся присутствия советников на Обероне, а также портовых соглашений. И конечно, внести пункт о неприкосновенности дипломатов с Земли на время их аккредитации на Обероне.
— Согласен, — пискнул Клаухаммер. — Где ручка?
Несколько минут понадобилось на изменение документов, на визирование и наложение печатей, после чего Ретиф потребовал внимания.
— Сейчас, когда взаимоотношения с республикой Оберон имеют юридическую основу, я бы хотел объявить о своем намерении уйти со своего поста в отставку, освободив место для нового вице-президента Хубрика.
Среди поднявшегося шума Клаухаммер шепнул Ретифу:
— Наконец-то вы сделали ошибку. Вам бы следовало держаться за этот пост, ибо сейчас я вас посажу в такую глубокую темницу, так что даже консервные банки к вам будут поступать раздавленными.
— А мне думается, — произнес Хубрик, — что вы должны установить статую в честь экс-президента. Футов сто, по-моему, будет достаточно.
— А… конечно…
— Мы аккредитуем Дира Тифа в качестве постоянного советника на Обероне, — продолжал Хубрик, — он будет полезен на этом посту.
— Будьте уверены, — пробормотал Клаухаммер.
— А сейчас прошу вас, милорды, оказать честь моему заведению! — прокричал невесть откуда взявшийся дядя Винкстер.
— Ну, Ретиф, — сказал Маньян, когда все направились к выходу, — вы действительно оказались самым нужным президентом в истории Космомиссий. — И, доверительно наклонившись к нему, спросил: — Но как вам удалось сделаться чистокровным тваггом?
— Боюсь, что это пока секрет, — ответил Ретиф. — Но наберитесь терпения. Подождите выхода в свет моих мемуаров.
