– Ах да, вера… – Шимрра повернулся к верховному жрецу.
При взгляде на лицо Джакана Ном Анору захотелось навсегда сохранить эту картину в виллипе. Наблюдать за тем, как под взглядом Шимрры чувствуют себя мастер войны, верховный префект и глава формовщиков, уже было крайне забавно, но в случае с верховным жрецом это было еще лучше.
– Ересь подрывает духовную основу нашего великого народа, Джакан, – сказал Шимрра, подойдя к верховному жрецу практически вплотную. – Боги имеют все основания быть недовольными таким недостатком веры, который мы проявляем. Твои планы по избавлению нас от так называемого "Пророка" демонстрируют явную нехватку воображения.
– Можете быть уверены, Ваше Величество, возмездие обрушится на еретиков, – произнес Джакан, его дрожащие руки выдавали ужас, который он испытывал. – Их мерзкие богохульства не останутся безнаказанными…
– Разумеется, не останутся. Наши враги из плоти и крови, они смертны. Они не соперники истинным богам, – Шимрра отвел свой страшный взгляд от верховного жреца, и Джакан облегченно перевел дыхание.
– Вопрос остается открытым, – сказал Шимрра, снова повернувшись к верховному префекту Дратулу, – как объяснить распространение ереси среди высокопоставленных должностных лиц на Йуужань’Таре?
Дратул выпрямился, но ничего не сказал под пронзительным взглядом Верховного Правителя.
– Возможно, верховный префект, измена проникла более глубоко, чем я мог подумать… Возможно, предатель находится прямо в моем дворце, и вербует сторонников на службу ереси?
Низкий угрожающий голос Шимрры звучал, словно отдаленные раскаты грома. Смысл его слов был слишком ясен. Каждый шрам на голове Ном Анора напрягся в предвкушении. Он даже не надеялся, что его план приведет к такому успеху. Неужели будет казнен сам верховный префект?
– Этот ядовитый кширруп распространяет ересь "Пророка" среди моих приближенных, пытаясь обратить их против меня. Предатель крадет мои тайны, снабжает еретиков ресурсами, сообщает мне дезинформацию. Что ты скажешь об этом, Дратул?
Имя верховного префекта было произнесено тихим угрожающим рычанием. Все присутствующие, затаив дыхание, ждали, что будет дальше.
– Думаю, что такая возможность существует, мой Лорд, – сказал Дратул, пытаясь говорить настолько уверенно, насколько было возможно в данной ситуации. – Но я уверяю вас…
– Ни слова больше, Дратул! – Шимрра угрожающе навис над верховным префектом. – Я наблюдателен. Я слышу шепот. Я чувствую на себе скрытые взгляды. Я знаю, когда меня пытаются обмануть!
Его оглушительный голос эхом разнесся по залу. Дратул не смог сдержать дрожь. Из-за помоста из полипов хо появились стражники. Ном Анор почувствовал, как его пронизывает ощущение победы. "Дратул в яме йаргх’унов? Так скоро?"
Но вместо того, чтобы схватить верховного префекта, воины окружили Нгаалу. Наблюдая по виллипу, Ном Анор видел, как приближаются свирепые лица, покрытые шрамами, и не сразу понял, что случилось. Нгаалу тоже была ошеломлена.
– Мой Лорд, что происходит…
– Предательство, вот что, – Шимрра повернулся к ней. Его горящие красные глаза смотрели, казалось, в застывшее от страха сердце Ном Анора. – И ты отлично это знаешь.
– Ваше Величество, я клянусь…
– Взять ее!
Шимрра подошел к ней, и в виллипе было видно, что ярость его становится все сильнее. Воины схватили Нгаалу. Она не сопротивлялась, но по тому, как дрожал виллип, Ном Анор чувствовал ее страх.
– Приведенные тобой доказательства вины префекта Аш’этта были очень убедительны, – прорычал Шимрра, – а доказательства против Дроша Халии и Зареба просто неопровержимы. Пожалуй, слишком хороши. У меня это вызвало подозрения. Я решил еще раз допросить твоих свидетелей, перед тем, как бросить их в ямы йаргх’унов. И на моем допросе они дали совсем другие показания…
– Нет…
– Ты использовала их, чтобы обвинить Аш’этта, Халии и Зареба, не так ли, Нгаалу? Это ты предатель в моем окружении, а не те неповинные интенданты!
На лице верховного префекта Дратула появилось смешанное выражение облегчения и гнева.
– Мой Лорд, – сказал он, – это просто невероятно. Предательство Нгаалу объясняет многое, но чтобы агент Пророка мог действовать при дворе…
– Я ничего не сказал о Пророке, верховный префект, – Шимрра повернулся к нему. – Предательница использовала ловушки ереси, чтобы обвинить своих жертв, но это еще не значит, что она сама верит в джедайскую ересь. Нет… Я чувствую заговоры внутри заговоров… Понадобится некоторое время – и определенные усилия – чтобы найти истину в этой паутине лжи.
– Я не скажу вам ничего! – крикнула Нгаалу. Изображение в виллипе дернулось, когда ее тело содрогнулось от спазмов. Ном Анор в ужасе смотрел и слушал, как Нгаалу, испустив крик боли, повисла на руках стражников.
Возникло какое-то движение. Изображение в виллипе рябило, и какое-то время Ном Анор не мог разглядеть, что происходит. Когда изображение перестало дергаться, Ном Анор понял, что Нгаалу лежит, а воины склонились над ней.
– Яд, – сказал один из охранников. – Боюсь, что она покинула нас, Ваше Величество.
– Это не важно, – голос Шимрры был неожиданно спокойным. – В любом случае, мы не смогли бы верить показаниям жрицы обмана, даже при самом интенсивном допросе. Ее смерть станет предупреждением для тех, кому она служила. Они должны понять, что нас невозможно обманывать долго.
– Ущерб, который она причинила, можно исправить, – сказал Дратул. – Можно опровергнуть ее клевету и восстановить доброе имя казненных интендантов.
– В этом нет необходимости, – ответ Шимрры удивил Ном Анора. – Аш’этт, Халии и Зареб погибли не зря. Сообщений о ереси становится все больше. Страх наказания заставит должностных лиц лучше бороться с ересью, и я не хочу, чтобы этот страх исчез. Это единственная польза, которую мы можем извлечь из этой неудачи.
Виллип продолжал передавать изображение, когда один из стражников пнул тело Нгаалу.
– Что делать с ней, Ваше Величество?
– Как обычно, – равнодушно ответил Шимрра. – Подослал ее этот "Пророк" или нет, ее смерть послужит предупреждением любому, кто попытается шпионить в моем дворце и сеять смуту среди моих приближенных. Тот, кому она служила, увидит, что меня нелегко обмануть. Он узнает, что это только вопрос времени – когда я до него доберусь, и он разделит ее судьбу.
– Скорее бы наступило это время, – сказал верховный префект Дратул.
– Оно наступит, мой верный слуга, – уверенно заявил Верховный Правитель, – оно наступит…
Голос Шимрры затих, когда тело Нгаалу бесцеремонно выволокли из тронного зала. У Ном Анора заслезились глаза потому, как изображение в виллипе бешено дергалось. Эту отвратительную процессию сопровождали только едва слышное ворчание и звуки тяжелых шагов. Никто из встречных не удивлялся, не задавал вопросов. Труп, выносимый из дворца, давно уже стал привычным зрелищем.
– Пророк… – сказал Кунра дрожащим голосом.
– Просто молчи, – прорычал Ном Анор. Ему сейчас абсолютно не хотелось ни с кем говорить. Нгаалу погибла, и с ней он потерял лучшие средства для осуществления своих планов на Йуужань’Таре. Без нее он не мог больше следить за Шимррой и его двором, не мог узнать, какие планы составляет Верховный Правитель против еретиков. Возможность отомстить старым врагам ушла безвозвратно, как раз в тот момент, когда он решил, что находится на грани величайшего успеха.
На секунду тряска виллипа прекратилась, и Ном Анор снова мог увидеть, что происходит. Охранники, раскачав тело Нгаалу и досчитав до трех, бросили его в яму. Мир вокруг завертелся.
Нгаалу и виллип оказались в огромной яме, на куче мертвых тел. Ном Анор мог отлично рассмотреть лежащие вокруг сотни гниющих трупов. Где-то здесь были и фальшивые еретики, которых он сам послал на смерть. Где-то здесь лежали и префекты Аш’этт, Дрош Халии, Зареб и многие другие верные слуги, ставшие жертвами террора Шимрры. Где-то здесь был и хвастливый командующий Эк’м Валь – ныне разлагающийся труп без лица и без имени, все его мечты о славе окончились здесь.
"Сколько еще времени осталось Пророку", – подумал Ном Анор. – "Пока он не окажется в этой яме?"
– Ном Анор…
– Я сказал, молчать, Кунра, – Ном Анор слышал страх в своем голосе, но скрыть его не удавалось. – Здесь не о чем говорить.
В гробовом молчании они сидели и смотрели на гниющих мертвецов. Когда стало темно, изображение в виллипе начало меркнуть, но Ном Анор продолжал смотреть. Словно под гипнозом, он мог только смотреть и думать.
"Сколько осталось времени?.."
Он не слышал, как Кунра ушел, чтобы заняться дальнейшей работой с еретиками.
"Сколько осталось?.."
ЭПИЛОГ
На мостике "Гордости Селонии" впервые за долгое время была тишина. Только несколько членов экипажа находились на постах, когда Лейя села за консоль связи. Последняя пара дней была очень напряженной для фрегата и его экипажа, вместе с эскадрой Пеллеона участвовавшего в уничтожении остатков йуужань-вонгского флота, атаковавшего Эсфандию. Сейчас в боевых действиях наступило затишье. Экипаж "Гордости Селонии" готовился к возвращению на Мон Каламари для давно необходимого ремонта и отдыха. "Сокол Тысячелетия", который тоже должен был возвращаться, сейчас был пристыкован к фрегату и проходил проверку систем и небольшой ремонт. Капитан Мэйн разрешила Лейе использовать аппаратуру связи фрегата для проверки работы антенн на Эсфандии. Ожидая вызова на связь от коммандера Эшфидер, Лейя рассматривала Эсфандию на мониторах.
С орбиты серая атмосфера Эсфандии казалась совсем не пострадавшей от боевых действий. Освещаемая только далеким светом звезд, планета вобрала в себя энергию взрывов и выстрелов, как озеро растворяет ложку соли. Рассматривая Эсфандию на мониторах фрегата, Лейя надеялась, что местные жители бррбрлпп вернутся к своему нормальному существованию, общаясь между собой и фильтруя съедобные частицы из густой атмосферы, в которой они плавали. Лейя подумала, как долго они будут рассказывать друг другу истории о сражении, в первый раз осветившем небо Эсфандии, и не послужит ли их контакт с инопланетянами стимулом для развития их собственной цивилизации.
– Принцесса Лейя? – в динамике послышался голос, в котором эмоций было не больше, чем у дроида.
Лейя оторвалась от своих размышлений.
– Инженер Гентри завершила предварительную проверку антенны, и говорит, что она готова для тестового сеанса связи.
Лейя с неподдельным облегчением ответила:
– Прекрасно. Скажите Гентри, что я очень впечатлена ее работой.
– Обязательно скажу, – даже в деревянном тоне готала Лейя почувствовала оттенок гордости. – Вы можете передавать сообщение, когда будете готовы.
– Полагаю, вы будете наблюдать за сеансом связи?
– Только чтобы проверить качество сигнала и улучшить настройки.
– Понятно. Дайте мне двадцать секунд.
Лейя отключила связь со станцией и активировала передатчик гиперкома, пытаясь связаться с Мон Каламари. Диагностика системы прошла успешно. "Пока все хорошо", – подумал Лейя. Она набрала личный номер Кэла Омаса, едва помня о том, что на Мон Каламари сейчас далеко за полночь.
– И ничего… – прошептала она.
Через несколько секунд на голографическом проекторе появилось изображение главы Галактической Федерации Свободных Альянсов.
– Кто бы это ни был, – сказал Кэл Омас, глядя полусонными глазами на голопроектор, – у вас должна быть очень важная причина вызывать меня по моему личному номеру во время…
– В чем дело, Кэл? Я помешала вам спать?
Он, моргая, уставился на нее.
– Лейя? Это вы?
– Вы меня не узнали? – Лейя сделала вид, что обиделась. – Я думала, что прошло не так много времени.
– Да нет, – сказал он, – просто изображение нечеткое. И, кроме того, вы разбудили меня посреди ночи!
– Простите, Кэл, что пришлось вас разбудить, – искренне сказала Лейя, – но я думала, вы захотите узнать, что станция связи на Эсфандии снова функционирует. А скоро мы восстановим станцию и на Дженерисе.
– Это не могло подождать до утра?
Лейя улыбнулась. Кэл Омас явно проснулся, и его раздражительность была обыкновенным притворством.
– Сомневаюсь, что гранд-адмирал Пеллеон будет ждать так долго.
– Да он, наверное, и спит, не снимая форму, – проворчал Омас. – А что, он тоже с вами?
– Да, – сказала Лейя, – и рины тоже здесь.
– Рины? Они-то что там делают? – он вздохнул, протирая глаза. – Может, вы расскажете с самого начала, что там у вас происходит?
– Это довольно-таки длинная история.
– Через десять минут я снова буду спать, так что постарайтесь рассказать как можно короче. Наш канал связи защищен?
– Нет. Но то, что я расскажу вам, отнюдь не является военной тайной.
Лейя насколько возможно кратко рассказала о бое у Эсфандии. Кэл Омас слушал ее, не перебивая, и это ей всегда нравилось в нем. Хороший глава государства должен уметь выслушивать доклады подчиненных. И Кэл Омас был очень хорошим главой государства.
– Так вы поймали предателя, – сказал он, дослушав до конца, – и разбили флот йуужань-вонгов. Отличная работа, Лейя. Но вам так не удалось выяснить, почему они хотели захватить станцию неповрежденной? Это единственное, что мне пока непонятно.
– Мы с Хэном допросили Тегга. Он сказал только, что Воррик приказал ему подать сигнал бедствия со станции. В сообщении он должен был сказать, что станция атакована кораблями чиссов, и передавать этот сигнал до полного уничтожения станции. Не думаю, что Воррик ушел бы отсюда, не уничтожив ее.
– Значит, йуужань-вонги продолжают свою политику, настраивая соседей друг против друга?
– Да, они продолжают сеять вражду и недовольство, – кивнула Лейя. – Наверное, понадобятся века, чтобы исправить то, что они уже сделали. И кто знает, что они сделают еще? Принимая во внимание то, что случилось с Люком на Ксилле, и без вмешательства йуужань-вонгов хватает тех, кто не хочет, чтобы мы сотрудничали. В такой обстановке одной искры хватит, чтобы разжечь пожар.
– К счастью, на этот раз у вонгов не получилось, – Омас одобрительно улыбнулся. – Вы проделали поистине великолепную работу, Лейя.
Она вежливо улыбнулась и сменила тему:
– Сейчас на Мон Каламари достаточно безопасно, чтобы мы могли вернуться?
– Сейчас – да. Мы засекаем иногда йуужань-вонгских разведчиков на краю системы, но они не пытаются подойти ближе. Вообще за последнее время произошло лишь несколько достаточно крупных боев. Сиен Совв считает, что йуужань-вонги собирают силы для большого наступления.
– Как и мы.
– Именно так. Если вы собираетесь вернуться, сейчас самое подходящее время.
– Понятно.
Его лицо стало серьезным.
– Я не хочу рисковать потерять одного из лучших моих помощников, Лейя. Я хотел бы, чтобы вы вернулись. А восстанавливать системы связи может и кто-нибудь другой. Сейчас вы уже определили проблему, и решить ее будет не так трудно.
– Это не только наша заслуга, Кэл, – сказала она. – Рины оказали нам поистине неоценимую помощь. Я хочу, чтобы они получили уважение, которое они заслуживают.
– Возможно, но Грон Марраб едва ли будет рад иметь дело с ними.
– Вряд ли он будет обсуждать ваш приказ. Кроме того, его сотрудники так и не смогли выяснить, что случилось с системами связи. Как и другие наши агенты, если уж на то пошло…
Омас кивнул.
– Поверьте мне, Лейя, я разделяю ваше мнение.
– Спокойной ночи, Кэл, – сказала она, улыбаясь, – мы еще свяжемся с вами.
Когда связь отключилась, Лейя снова закрыла глаза и погрузилась в размышления. Но спокойствие было недолгим: через несколько секунд зазвучал сигнал вызова на связь.
Лейя наклонилась к микрофону.
– Коммандер Эшфидер, это вы?
– Да, принцесса, – ответила женщина-готал, – я просто хотела сказать вам, что антенны станции работают исправно, но хотелось бы проверить их еще раз, направив сигнал в другом направлении, не к Ядру.
– Кажется, я знаю, с кем можно связаться, – сказала Лейя, – подождите минуту.
Она не успела снова включить аппаратуру связи, когда услышала на мостике голос Хэна. Обернувшись, Лейя увидела, что Хэн идет к ней, обходя посты членов экипажа, дежуривших на мостике.
– Так вот ты где, – сказал он, – капитан Мэйн сказала, что тебя можно найти здесь.
– Эшфидер сообщила, что станция работает, – ответила Лейя, – мы проверяем связь.
Хэн отвлеченно кивнул.
– Ты не видела Дрому?
– Нет. Он летел с нами, когда мы покинули станцию?
– Я уверен, что он был на борту, но я был так занят управлением, что…- Хэн, не договорив, пожал плечами. – Ладно, может быть, Джейна знает.
– Пока ты не ушел, – сказала Лейя, – я собираюсь связаться с Люком. Так что, если тебе интересно…
Хэн улыбнулся своей знакомой улыбкой.
– Почему бы и нет, посмотрим, как там дела у старины Люка.
Лейя набрала код связи "Тени Джейд" и стала ждать, пока сигнал дойдет. Это заняло гораздо больше времени, чем понадобилось для связи с Мон Каламари. Наконец на голографическом дисплее появилось лицо Мары.
– Ах, это ты, – на лице Мары отразилось явное облегчение, – наконец расплатилась со всеми долгами?
"Взлелеянная Красота" летела над верхушками борасов, издавая свистящий крик, от которого вздрагивали листья и ветви. Тысячи насекомых и птиц, кружившихся в воздухе, уступали дорогу дирижаблю, бросались врассыпную, сверкая тысячами цветов. Лесные животные отвечали живому дирижаблю криками и воем, раскачиваясь на ветвях.
Саба, удобно устроившись в гондоле дирижабля, зубасто улыбалась. Воздух был наполнен звуками и ароматами. Солнце ярко светило, было тепло, и Мобус висел в небе как невероятный воздушный шар.
Их охота закончилась. Секот согласился помочь им в войне. Многое еще нужно было решить – особенно то, как именно живая планета намерена это сделать – но главная цель их миссии была достигнута. Мастер Скайуокер добился того, чего хотел. Теперь они могли лететь домой.
"Домой…"
Это слово звучало для Сабы уже не так горько, как раньше. Несмотря на явные различия в климате и топографии между Барабом-1 и Зонамой Секот, Саба комфортно чувствовала себя на живой планете. Воздух здесь тоже всегда был теплым, даже когда шел дождь. Постоянная влажность заставляла особенно тщательно ухаживать за чешуей и когтями, чтобы не допустить заражения грибковыми инфекциями, но это не было непреодолимой проблемой. Сабе приходилось посещать и гораздо менее гостеприимные планеты.
Джабита дала понять, что если Саба хочет, она может оставаться на Зонаме сколько угодно. Саба была очень благодарна за это приглашение, и хотя она еще не решила, остаться здесь или нет, предложение было очень соблазнительным. Зонама отлично подходила, чтобы провести здесь время в исцелении – то, чего Саба не позволяла себе со времени гибели Бараба-1. По крайней мере, она не исцелилась должным образом. Охотник в ней не позволял этого. Но сейчас она понимала, что это важно. Когда она закрывала глаза, вспоминая Бараб-1, она хотела видеть не огонь, пожирающий ее родной мир, а суровую красоту его величественных гор и лесов. Когда она засыпала, она хотела видеть в своих снах не то, как тела ее соотечественников вылетают в пустоту из трюма йуужань-вонгского транспорта. Она хотела видеть лица друзей и семьи, в которой она росла. Саба решила, что настала пора перестать помнить родной мир в смерти, и начать помнить его таким, каким он был при жизни.
"Лови не только момент, но и будущее…"
– Зонама прекрасна, не так ли? – Крой’б, пилот-компаньон дирижабля, сел рядом с ней, пока "Взлелеянная Красота" легко скользила к посадочной площадке.
– Оная находит ее… – Саба попыталась подобрать слово, -…поистине совершенной.
– Во время Исхода многое из этого погибло. Борасы, тампаси, животные…- он указал рукой за окно гондолы. Данни, Сорон Хэгерти и Тэкли слушали его, хотя он обращался к Сабе, – это было ужасное время. Многие из нас прятались под землей, в специальных убежищах, которые Секот вырастил для нас. Тьма покрывала небо, и каждый прыжок сквозь пустоту делал эту тьму еще страшнее. В полете вся планета дрожала от напряжения, и мы боялись, что она развалится, – взгляд Крой’ба, казалось, был обращен в прошлое, – мы все потеряли кого-то из близких…
– Оная скорбит о ваших потерях.
Он печально улыбнулся.
– Я помню день, когда убежища открылись в последний раз, и тьма рассеялась. Мы увидели Мобус в небе над нами, и мы знали, что Секот счастлив. Наконец мы нашли новый дом. Был праздник по всей Зонаме – танцы, праздничная еда, напитки… И много-много радости и смеха. Праздник продолжался неделю. Но я тогда был совсем маленьким, и мне казалось, что он длится целую жизнь.
– Мысль о том, что придется снова вернуться в убежища, пугает тебя? – спросила Саба.
Крой’б тряхнул головой.
– Наверное, должна пугать, но я не боюсь.
– Даже если вы больше не вернетесь сюда? – спросила Данни.
Пилот пожал плечами.
– Думаю, нам следует пойти на какие-то жертвы, чтобы в дальнейшем ничто не угрожало нашей безопасности, – сказал он. – И если помощь Секота так важна для завершения этой вашей войны, как говорит ваш мастер-джедай, я думаю, это будет не слишком долго. Секот поможет вам выиграть войну, и мы сможем вернуться сюда.
– Боюсь, что едва ли это будет так легко, – сказала Хэгерти.
Крой’б снова пожал плечами.
– Скоро мы это выясним.
– Должна признать, – сказала Данни, – вы относитесь к этому гораздо спокойнее, чем я ожидала.
– Да, – кивнула Хэгерти, – Не так, как Роуэл и Дарак.
Ферроанец улыбнулся.
– Я уверен, что и они к этому придут. У них просто нет другого выбора. Секот принял решение, и мы должны доверять ему. Если мы не будет доверять Секоту, тогда, возможно, нам не стоит жить здесь.
– Они боятся, – сказала Тэкли, – после стольких лет мира…
– Я знаю, – ответил Крой’б. – Но Секот защитит нас. И новый полет Зонамы не будет похож на то, что было во время Исхода. Мы многое успели сделать за эти годы. Мы построили планетарные щиты, которые защитят атмосферу и поверхность Зонамы во время полета в гиперпространстве. А как Секот умеет сражаться, вы видели сами, – он пожал плечами. – Чего же нам бояться?
Беседа подошла к концу, когда "Взлелеянная Красота" совершила посадку на широкую поляну. Саба увидела мастера Скайуокера и Джейсена Соло, стоящих возле "Тени Джейд". Рядом с ними были Магистр Джабита и сам Секот, принявший облик Вержер. Подготовка к путешествию началась, как только Люк и его спутники прилетели в регион, называемый Средней Дистанцией. Еще многое необходимо было организовать и решить, но Саба была уверена, что самые важные решения уже приняты. Все, что оставалось – претворить их в жизнь.
"Взлелеянная Красота" зашла на посадку с таким креном, от которого выворачивало желудок. Саба и другие, схватившись за поручни, крепко держались, пока днище гондолы не коснулось травы. После этого дирижабль остановился, покачиваясь из стороны в сторону.
Пока все выходили из гондолы, Саба задержалась, рассматривая картину, развернувшуюся перед ней. Все вокруг было зеленым и цветущим, воздух наполнен бодрящим ароматом. Искушение остаться здесь было действительно велико. Но Саба предостерегала себя не поддаваться очарованию живой планеты. Хотя Зонама и была прекрасна, жизнь и смерть в ней были в том же соотношении, что и везде в природе. На каждом клочке этой поверхности разыгрывались крошечные трагедии. И в любом случае, это не был оазис во вселенной зла. Разум, управляющий планетой, преследовал свои цели – он хотел избавиться от угрозы извне. Секот, более чем ясно продемонстрировавший, что он может быть жестоким, был словно воплощением самой природы.
Саба напомнила себе, что Джейсен отказался от его помощи, но Секот все же решил принять участие в войне. Это поступок мирного разума, желающего помочь, нежели закончить войну? Или это следующий шаг в эволюции – от жертвы к охотнику?
Саба тряхнула головой. Эти мысли были слишком тяжкими, чтобы задумываться над ними прямо сейчас. Надо подождать другого времени – может быть, потом, когда будущее станет прозрачнее…
Саба спустилась из гондолы по лестнице, сплетенной из лиан. Когда ее ноги коснулись земли, Саба ощутила удивительное чувство завершения. Ее охота закончилась. Она исполнила свой долг и почтила память своего погибшего народа. Какая бы судьба не ждала ее в будущем, Саба была готова встретить ее.
Джейна кипела от злости, пока доктор Вигос проверял ее голову. Казалось, осмотр длится уже целую вечность, и жужжание медицинской аппаратуры раздражало еще больше. Джейна старалась терпеть, сколько возможно, но, наконец, не выдержала.
– Слушайте, док, – сказала она, взгляну в большие красные глаза дурозианца, – говорите прямо: вы позволите мне летать или нет? Моя нога уже совсем зажила.
Доктор Вигос отвернулся, чтобы сделать какие-то заметки в ее файле.
– Подождите еще один день.
– Какое значение имеет один день? – запротестовала Джейна. – Или я готова к полетам, или нет.
– В таком случае вы не готовы, – сказал Вигос, снова повернувшись к ней. – Послушайте, полковник Соло, я понимаю ваше желание быстрее вернуться в эскадрилью. Но я не могу со спокойной совестью разрешить вам летать, пока вы полностью не восстановитесь.
Вигос улыбнулся, и Джейна была вынуждена с ним согласиться. Она знала, что Вигос прав. После травмы, полученной в бою на Эсфандии, головокружение давало о себе знать. Сегодня утром, когда она шла по коридору фрегата, палуба неожиданно закачалась под ногами, и вдруг пропало чувство направления.
– Хорошо, – неохотно сказал она, – но завтра я опять приду…
Вигос кивнул.
– А до тех пор никаких полетов, полковник Соло.
Джейна вышла из медицинского пункта и направилась к каютам пилотов, в душе проклиная несправедливость ситуации. Никоим образом не улучшил настроение тот факт, что все каюты пилотов были пусты. "Солнца-Близнецы" отправились помогать имперцам очищать пространство над Эсфандией. В околопланетном пространстве после боя осталось огромное количество обломков йуужань-вонгских кораблей, которые, падая на поверхность планеты, могли повредить мачты транспондеров, не говоря уже о том, что это угрожало экологии Эсфандии и жизни ее аборигенов. Сейчас, когда Галактическому Альянсу стало известно, что Эсфандия населена разумными существами, были предприняты все меры, чтобы обеспечить безопасность ее жителей.
Джейна уселась перед монитором и где-то с полчаса наблюдала, как идет очистка околопланетного пространства. Иногда она давала советы пилотам, но так, чтобы не мешать командовать Джагу. Он отлично командовал эскадрильей, и Джейна знала, что ей не стоит вмешиваться. Свалка йорик-коралловых обломков на орбите постепенно росла, напоминая большой скалистый астероид. Джейна не удержалась и посоветовала Джагу назвать его "Глупость Воррика", в "честь" йуужань-вонгского командующего, благодаря которому здесь образовался весь этот мусор.
Она была так поглощена наблюдением за действиями своей эскадрильи, что не заметила, как дверь открылась, и кто-то вошел.
– Я не вовремя?
Джейна испуганно вскочила с кресла и повернулась.
– Привет, Тахири…
Девушка улыбнулась и подошла к ней. Ее золотистые волосы были короче, чем обычно. Тахири была одета в полностью застегнутую полевую форму Альянса, и даже обута, что для нее было необычно. Джейна не могла понять, пытается Тахири скрыть шрамы, или ее объединенной личности просто нравится форма. В любом случае, это было необычное зрелище. Лицо Тахири, несмотря на улыбку, было очень сосредоточенным, как будто она внимательно изучала абсолютно чуждую ей культуру.
"Возможно, именно так оно и есть", – подумала Джейна. Прежней Тахири здесь было знакомо все, а Риина видела все это в первый раз. Разделения между двумя личностями больше не было, но получившаяся новая личность, вероятно, чувствовала и то и другое одновременно. Наверное, это нечто противоположное чувству потери памяти.
– Могу я чем-то помочь? – спросила Джейна.
– Я хотела поговорить с тобой, – сказала Тахири, – если, конечно, у тебя есть время…
Джейна вернулась в кресло.
– Как видишь, сейчас я не загружена служебными делами.
Тахири присела на край кресла напротив Джейны. Из-за своей сосредоточенности она казалась очень взрослой, хотя была совсем юной. Шрамы на ее лбу зажили, превратившись в белые линии.
– Я хотела попросить прощения… – сказала Тахири.
Джейна нахмурилась.
– За что?
– За многое. Я очень сожалею о том, через что тебе пришлось пройти из-за меня… И прости за то, что они выбрали тебя…
Джейна удивленно встряхнула головой.
– Выбрали меня? Кто выбрал? И для чего?
– Они пришли к тебе на Мон Каламари. Моя прежняя личность и Риина. По разным причинам, но они обе выбрали тебя. Если кто-то и мог помочь им, то это ты.
Джейна не совсем поняла, почему Тахири говорит о своих прежних личностях так, словно они были чем-то абсолютно другим и разным, и сосредоточилась на том, что Тахири пытается сказать ей.
– Я помню, прежняя Тахири звала меня, – сказала Джейна. – Она думала, что Энакин пытается убить ее. Это ей говорила Риина?
Тахири кивнула.
– Частично… но это было и мое собственное чувство вины. Прежняя Тахири считала, что она бросила Энакина. Она думала, что могла бы сделать больше для него – возможно, даже, умереть вместе с ним, – на глазах девушки блеснули слезы, но она тщательно сдерживала эмоции. – Мы были на грани ментального распада, разделяя одно тело и некоторые воспоминания. И ни одна из нас не хотела позволить другой выжить. Но я думаю, Риина первой поняла, что мы должны сделать. Если наши личности не соединятся, то мы обе погибнем, или впадем в безумие. Когда хрупкое равновесие вокруг нас начало разрушаться, мы обе бросились искать ту единственную, которая могла бы помочь нам…
– Кажется, я понимаю, – печально сказала Джейна.
– Ты напоминаешь нам об Энакине, Джейна, – сказала Тахири. – Ты его сестра и во многом похожа на него. Мы обе чувствовали, что можем верить тебе. И мы были уверены, что ты придешь, когда будешь особенно нужна нам.
