– Саба, мы не можем его уничтожить, он же битком набит пленными…
      – Мы не будем его уничтожать, – Саба сделала паузу, понимая всю дерзость того, что она задумала. От этого у нее даже в животе заурчало. – Оная хочет освободить пленных…
      Пауза со стороны Мары была гораздо длиннее.
      – Подожди секунду, – сказала наконец Мара. На мониторе Саба видела, что "Нефритовая Тень" выходит из боя, за ней следует "крестокрыл" Мастера Скайуокера…
      – Надо обсудить это с Гранд-Адмиралом.
      Голографический проектор мигнул, на нем появились лица Мары и Пеллеона.
      – Меня хорошо слышно? – спросил Пеллеон.
      – Да, Гранд-Адмирал. Саба хочет освободить пленных, которых везут на том фрейтере.
      – А что вы об этом думаете? – спросил он Мару.
      – Думаю, что это достойная цель, – сказала она.
      – Но это не значит, что она достижима, – возразил Пеллеон.
      – Да, но также мы не можем сказать, что она недостижима. Предложение Сабы имеет смысл, Гранд-Адмирал. Захват этого рабовоза спасет множество жизней.
      Старый адмирал кивнул, его тонкие белые волосы заколыхались в бакте вокруг его головы, что было заметно на голографическом изображении. Выражения его лица не было видно из-за дыхательной маски.
      – И как вы намерены это сделать? – спросил он. – Корабль находится позади формации вражеского флота.
      – Точно, – сказала Саба. – Все их внимание будет направлено вперед. Тыл будет уязвим.
      – Нам еще нужно будет пройти мимо их иммобилизаторов, – напомнила Мара. – И тыл не будет уязвимым слишком долго. У них же тут полно кораблей… Даже если удастся захватить фрейтер, что дальше? Корабль с абордажной группой будет немедленно окружен, и я сомневаюсь, что он сможет оттуда выбраться.
      – И они не переведут фрейтер вперед, пока не удостоверятся, что наш флот уничтожен и планетарная оборона подавлена, – сказал Люк, вмешавшись в разговор.
      – Может быть, их стоит убедить в этом? – спросил Пеллеон. – Мы все равно сейчас делаем вид, что отступаем…
      – Это слишком рискованно, – сказала Йэдж. – Получается, мы сдаем им Бороск, и нет никаких гарантий, что мы сможем его вернуть.
      Пеллеон снова кивнул, и у Сабы создалось впечатление, что Пеллеон вызвал их на эту дискуссию больше из теоретических соображений, чем как действительные предложения. Хотя она понимала, что не только для этого…
      – Нам нужна жертва, – сказала она. – И мы должны доставить ее прямо к цели.
      – Я не понимаю, – сказала Йэдж, повернувшись к барабелу.
      – Они, должно быть, полагают, что мы уже знаем, что это фрейтер-рабовоз, – стала объяснять Саба. – Возможно, поэтому они так рано ввели его в бой – чтобы привести нас в ярость, оскорбить нас. Они этим говорят нам: "Вы уже рабы. Это только вопрос времени". – Саба выпустила когти от злости и отвращения, но, смутившись, снова их втянула. Казалось, она смогла совместить в себе джедая и барабела, но так и не смогла изгнать барабела из джедая. – Мы атакуем их, если они вызывают нас.
      – Но если они вызывают нас, они ждут, что мы ответим на вызов, – сказала Мара.
      – Да. И мы проиграем…
      – Думаю, я начинаю понимать… – сказала Йэдж. – Мы пошлем несколько кораблей в демонстративную атаку на рабовоз. Они будут отвлекать внимание, а тем временем другая группа проведет настоящую атаку, захватит фрейтер, так?
      – Нет, – сказала Саба. – Если корабль не полностью уничтожен, его экипаж может быть добычей. Они не смогут это проигнорировать…
      Пеллеон усмехнулся в своей дыхательной маске.
      – Уши Императора… Вы предлагаете то, о чем я думаю? Вы, вероятно, имеете в виду не "жертву" а "приманку"?
      – Изнутри. Оная должна попасть на этот корабль, – сказала Саба кивнув. – Это не военный корабль, это всего лишь фрейтер. Если его обездвижить, это всего лишь поможет легче выгрузить пленных.
      – Только где их выгружать? – спросила Йэдж.
      – Прямо там, – сказала Мара. – Когда Саба убьет мозг корабля, нам только надо будет обеспечить доставку пленных в безопасное место.
      – Оная думает использовать старую охотничью хитрость барабелов, – сказала Саба. – Отравить костолома можно только если накормить его живым хка'ка, который съел отравленных всст. Костолом съест его и не почувствует запах яда. И тогда он уже обречен… – Она пожала своими массивными чешуйчатыми плечами, – Такая охота не добавляет чести охотнику, но все же это лучше, чем умереть…
      Гранд-Адмирал с изумлением посмотрел на нее.
      – Если вы добьетесь успеха, это будет самый дикий трюк, который я когда-либо видел. Империя будет вечно вам благодарна… Отступить от Бастиона, оставив людей на растерзание йуужань-вонгам было самым тяжелым решением, которое мне приходилось принимать. Я был бы счастлив хотя бы частично освободиться от этой тяжести.
      – Люк?
      – Я полагаю, ты хочешь в этом поучаствовать, Мара? – отозвался мастер Скайуокер.
      – "Нефритовая тень" может послужить отличной отравленной всст, – сказала она. – И у нее есть притягивающий луч, который нам очень пригодится.
      – Считайте меня в деле, – раздался из комлинка голос Данни.
      – Ты уверена? – на голографическом изображении было видно, что Мара нахмурилась.
      – Саба и я много работали вместе, – сказала Данни. – А это будет отличная возможность близко познакомится с новыми биотехнологиями йуужань-вонгов в действии.
      – Слишком близко, на мой взгляд, – проворчала капитан Йэдж. – Но это ваш выбор…
      Пеллеон взглянул на трехмерную карту боя. Другие этого не могли видеть, они только заметили, что на голографическом изображении его лицо под полупрозрачной маской нахмурилось.
      – Если вы намерены выполнять свой план, тогда давайте быстрее, – сказал он. – Каждая минута промедления будет означать лишний риск для всех. Я думаю, что могу найти… этого… кто там ест этих всст, Саба?
      – Хка'ка, – ответила она.
      – Вот именно, – сказал Пеллеон. – Вы, джедаи, конечно, можете быть сумасшедшими, но вы собираетесь спасти жизни имперских граждан. Вам понятно?
      Вспоминая о страшной гибели своего народа, Саба только серьезно кивнула.
 

***

 
      Ном Анор проснулся от звука чьих-то жутких воплей, с запоздалым осознанием того факта, что даже в глубинах Йуужань'Тара он не может чувствовать себя в безопасности.
      За время своей карьеры он привык к постоянному ожиданию внезапного удара в спину – часто в самом прямом смысле – и это научило его спать очень чутко. Эта полезная привычка не раз спасала ему жизнь. И здесь, в подземелье планеты, он ложился спать, держа в руках нож-куфи, и плаэрйин бол в его глазнице был всегда готов к бою. Глупцов, рискнувших напасть на спящего Исполнителя, пусть и бывшего, ждал очень неприятный сюрприз.
      Эти выработанные рефлексы едва не привели к преждевременной смерти одного из его новых товарищей неделю назад. Совершенно неожиданно, ночью к нему пришла Ниириит Эш. В своем полусне Ном Анор почувствовал чужое присутствие, инстинктивно вскочил в боевую стойку и нанес рубящий удар, направив куфи в горло предполагаемого противника.
      Он едва успел остановить удар. В тусклом свете биолюминесцентных светильников было видно потрясение в ее глазах. Испытывая чувство шока и обиды, она убежала в свою комнату.
      Через пару секунд после этого Ном Анор с некоторым смущением понял, что она была не вооружена, и не имела враждебных намерений. Скорее даже наоборот.
      Но это было тогда. Сейчас пробуждение не оставляло никаких сомнений: поселение Опозоренных было атаковано.
      Ном Анор по голосу узнал кричащего: это был Йусс Ш'рот, выполнявший этой ночью обязанности часового. И несомненно, так кричать мог только умирающий. "Жаль", подумал Ном Анор: Ш'рот, бывший формовщик, был очень полезным членом их маленького сообщества. Однако горевать по нему не было ни времени, ни желания. Смерть Ш'рота могла спасти жизни остальных, разбудив их и позволив приготовиться к бою – кто бы на них ни напал.
      Возможно, это заблудившийся рабочий, случайно наткнувшийся на лагерь и зачем-то напавший на Ш'рота, или какая-нибудь другая банда Опозоренных решила провести грабительский рейд…
      "Нет, не будь глупцом". Звуки ударов не оставляли сомнений – это были амфижезлы. Значит, нападавшие были воинами. Лагерь Опозоренных был слишком глубоко, чтобы на него мог наткнуться проходящий мимо патруль. А это могло означать только одно: эти воины были посланы специально чтобы найти и уничтожить лагерь…
      Ном Анор быстро собрал вещи и покинул свое скромное жилище, понимая, что он может сюда не вернуться. Снаружи он едва не столкнулся с кем-то, пробегавшим мимо в дикой панике. Вероятно, это был И'пан.
      Ном Анор несколько секунд прятался в тени, ожидая увидеть того, кто преследовал И'пана. Но никто не появлялся. Все, что было слышно – это отдаленный топот и приглушенные крики. Ном Анор не знал, сколько воинов напали на лагерь, но было ясно, что они берут верх. Пещера быстро наполнялась предсмертными воплями Опозоренных.
      "Меня вы не получите", поклялся сам себе Ном Анор, последовав за И'паном в глубину шахты, туда, где работала чак'а, и мысленно пожелав погибшим товарищам легкого перехода к загробной жизни, если они в нее верили. Все-таки Опозоренные спасли его из очень трудной ситуации, когда он бежал от гнева Шимрры. Ном Анор сумел выжить дольше чем он сам ожидал, питаясь одними гранитными слизнями, но в конце концов он неминуемо должен был сдаться враждебной окружающей среде и погибнуть – или от голода, или от зубов какого-нибудь подземного хищника, или напившись отравленной воды… Ном Анор был обязан Опозоренным своей жизнью, а благодаря их историям о джедаях он также был обязан им своим будущим возвышением. Возможно…
      Но будет ли у него это самое будущее, спрашивал он себя, если он наткнется в туннеле на отряд хорошо вооруженных воинов? Он был обязан жизнью немногим, но никому еще не был обязан смертью.
      Думая об этом, он снял светляка со стены и пошел в том же направлении, в котором бежал И'пан. Но не успел он сделать и дюжины шагов, как страшный пронзительный крик заставил его остановиться. Ном Анор оглянулся в направлении крика, зная в душе, что это была Ниириит. Его чувство ответственности вызвало внутри него странный конфликт. Ниириит могла быть Опозоренной, но она оставалась воином, и она не могла бежать от боя. Она предпочла сражаться до смерти, за честь, за Йун-Йаммуку, за…
      Он энергично встряхнул головой. Нет, это все неправильно, он сейчас думал о ней в понятиях прежней жизни. Но она больше не была воином, она была Опозоренной. Она больше не посвящала свою жизнь Йун-Йаммуке, Она пожертвовала собой, чтобы ее друзья могли спастись. "Как джедай… Ее память заслужила истину, даже если она и ошибалась".
      Он побежал во тьму, чувствуя ярость воинов, преследующих его.
 

***

 
      Громоздкий корпус старого дредноута класса "Катана" был поднят с низкой орбиты Бороска, где он находился до сих пор. Саба хорошо знала этот тип кораблей. Знала она и историю именно этого уцелевшего реликта прошлого. Модернизированный дредноут класса "Непобедимый", входивший в свое время в состав легендарного флота Катаны, который Гранд-Адмирал Траун так эффективно использовал против Новой Республики. Оснащенный эффективными компьютерными системами управления, он мог нести на борту самый минимальный экипаж. Но даже так, его медленный гиперпривод и слабые щиты не позволяли дредноуту сравниться с современными кораблями, и Саба была удивлена, увидев, что его еще не списали. И не только она испытала удивление…
      – Эта куча мусора не увезет нас далеко, – сказала Мара, увидев дредноут.
      – Я ждал, что вы это скажете, – ответил Пеллеон по комлинку. – Да он нам и нужен не для этого.
      Вернувшись на "Нефритовую Тень", Саба переоделась в легко бронированный боевой скафандр. Такие скафандры после миссии на "Баану Расс" стали обычными для джедаев, если предполагался ближний бой с йуужань-вонгами. Данни Куи тоже оделась в такой скафандр и теперь взволнованно смотрела на Сабу. Джедай-барабел тоже нервничала, ее когти сжимались от нетерпения напасть на тех, кто уничтожил ее народ. "Как еще лучше можно почтить их память?"
      – Мы сохранили его для какой-нибудь самоубийственной миссии, вроде этой, – объяснил Пеллеон. – Он переоборудован так, что может как бы "умереть дважды". Противник увидит, как отключаются его щиты и выходят из строя двигатели, а потом, когда он будет уже безжизненно дрейфовать в вакууме, его неожиданно вернувшаяся боеспособность может стать для противника большим сюрпризом.
      – Так предполагается по плану, – мрачно заметила Мара.
      – Да, это всего лишь план. К счастью, у нас не было необходимости использовать его до этого.
      – Грань между фальшивой смертью и настоящей будет весьма тонкой, – прокомментировала Мара.
      – Я знаю, – печально сказал он. – Поэтому на корабле оставлен такой малый экипаж, насколько это возможно. Кроме того, там есть несколько старых боевых дроидов. В свое время Император Палпатин восстановил их для проекта губернатора Белтана. Так как нам сейчас нужны все ресурсы, которыми мы можем располагать, я решил использовать их. Этот корабль вполне способен доставить вас к цели и создать убедительную видимость атаки, и выдержать достаточно сильный огонь, чтобы потом суметь вернуть группу назад. Внутри корпуса достаточно места для стабилизаторов и инерционных компенсаторов. Обычно корабли такого типа несли на борту эскадрилью ДИ-истребителей и полк штурмовиков. Но здесь можно найти пространство и для другого груза.
      Саба знала, что "другой груз" означает "Нефритовую Тень" и уменьшенную эскадрилью ДИ-истребителей. В соответствии с планом, дредноут, ранее носивший имя "Храбрость Браксанта" был переименован в "Костолома". Кроме всего прочего, его пустые трюмы должны вместить освобожденных рабов, для чего на него была установлена система для быстрой регерметизации. Притягивающий луч "Нефритовой Тени" должен был помочь захватить фрейтер и его содержимое. Защитные поля должны были удерживать воздух достаточно долго, чтобы успеть принять живой груз на борт, пока "Нефритовая Тень" и истребители будут прикрывать дредноут.
      Собственно, в этом и состоял план. По мнению Пеллеона, он был достаточно безумным, чтобы сработать. Саба пыталась не думать о том, что ей хотелось сделать с йуужань-вонгами, которым не повезет подвернуться ей под руку. Вместо этого она сосредоточилась на людях, которых необходимо спасти. Только это должно быть важно. Она сейчас не должна думать о своем горе.
      – Все готово, – доложил Джейсен по закрытому каналу. – Мы ждем стыковки с "Нефритовой Тенью", тетя Мара.
      Яхта Мары вышла на одну орбиту с "Костоломом".
      – Все системы работают? А то от этого старья не знаешь, чего ожидать, – спросила Мара.
      – Вроде бы все в порядке. Координаты микропрыжка введены, двигатели готовы. Ждем вас.
      Джейсен захотел участвовать в миссии, как только он о ней услышал. Пеллеон, однако, был против этого.
      – Вы должны остаться здесь, – сказал Гранд-Адмирал, – Так должен поступать ответственный командир.
      Джейсен был, казалось, удивлен этим.
      – Но вовсе не я командую миссией.
      – Когда-нибудь вы будете командовать, – сказал Пеллеон, – и тогда вы должны будете находиться там, ради тех, кто следует за вами, и за кого вы несете ответственность.
      Это был комплимент, но он не компенсировал Джейсену то, что он не будет участвовать в такой важной миссии. Конечно, ему было приятно такое доверие адмирала, но оставаться в тылу ему решительно не хотелось. В конце концов он все же нашел некий компромисс. Он должен был контролировать действия боевых дроидов во время операции, находясь на дредноуте, в относительной безопасности по сравнению с другими участниками миссии. Как бы ни были сильны и интеллектуальны боевые дроиды, они не могли сравниться с джедаем, и Сабе стало спокойнее, когда она узнала, что дредноутом будет командовать Джейсен. Когда она и Данни будут находиться на фрейтере, кто-то должен помочь обеспечить их отступление.
      Данни проверяла свой скафандр уже, кажется, в тысячный раз, когда "Нефритовая Тень" опустилась на полетную палубу дредноута. Воздуха в скафандрах должно было хватить на шесть часов. Если они не уложатся в это время, им придется дышать тем воздухом, который будет на вражеском корабле…
      – Все там в порядке, – сказала Саба, когда Данни, проверив скафандр, начала копаться в наборе инструментов, чтобы проверить, не забыла ли она чего-нибудь. – Вспомни охоту на йаммоска.
 

***

 
      – Да уж, весьма похоже, – Данни выглядела сейчас гораздо моложе, с волосами, убранными в подшлемник. Она едва ли достигала половины веса Сабы и не могла сравниться даже с детенышем барабела. Тем не менее, Саба знала, что эта женщина способна на многое. Ей приходилось участвовать в сражениях с йуужань-вонгами, и то, что она осталась жива, говорило о многом. Некоторые шутили, что у нее есть счастливый амулет. Саба не знала об этом, но она знала, что Данни могла чувствовать Силу, а это могло очень помочь в их миссии.
      Она глубоко вздохнула, чувствуя, что ее наполняет энергия, которой она не ощущала уже долгие месяцы. Мысль о предстоящем бое одновременно возбуждала и вселяла спокойствие. Она пыталась сказать себе, что ей все равно, но знала, что это не так. Она должна была попытаться. Возможно, это был единственный путь к ее освобождению.
      Резкий лязг возвестил, что "Нефритовая Тень" состыковалась со специальными стыковочными узлами, которые должны были противостоять сотрясениям, неизбежным, когда корабль участвует в бою и получает попадания. Через плечо Мары Саба увидела два ряда тесно поставленных ДИ-истребетелей, поддерживаемых силовыми полями. Эти старые истребители управлялись дроидами и должны были обеспечить прикрытие в начале миссии.
      – Покидаем орбиту, – сообщил по интеркому Джейсен.
      Хотя корабль и был старым, но его инерциальные компенсаторы работали отлично. Саба ничего не почувствовала, когда двигатели дредноута включились.
      – Курс к точке прыжка.
      – Спасибо, Гилад, – сказала Мара. – Только потом не забудьте собрать наши кусочки.
      – Не бойтесь, похороним со всеми почестями, – ответил Пеллеон в том же духе.
      Саба почувствовала волнение в Силе, когда Люк и его жена прощались друг с другом по закрытому каналу, а потому наступила мертвая тишина гиперпространства. Ее соединение с живой Вселенной тоже прервалось. Они направлялись к своей цели…
      – Корабль ушел в прыжок, – сообщил Джейсен.
      – Дифферент оптимальный, – раздался механический голос дроида, выполнявшего работу, для которой раньше требовались тысячи членов экипажа, – Все системы в норме.
      – Расчетное время прибытия?
      – 7,53 стандартных минут – время оптимальное.
      – Полагаю, прибыть раньше оптимального времени нам вряд удастся, не так ли? – спросил Джейсен.
      – Хороший вопрос, – сказала Мара, убирая волосы с лица. – Неплохо было бы выиграть несколько секунд.
      – Все, что не является оптимальным, неразумно, – заявил дроид.
      Саба усмехнулась очевидной глупости дроида.
      – Как жаль, что у нас нет с собой нескольких дроидов типа YVH Ландо Калриссиана. – сказала Данни.
      – Да уж, – отозвалась Мара. – Они бы сказали этим электронным мозгам, как важно вовремя проводить диагностику. Старение – страшная вещь для дроидов, знаете ли.
      Джейсен засмеялся, но дроид ничего не ответил. Саба снова зашипела, усмехаясь, и продолжала ждать… ее когти втянулись, хвост расслабился, и сейчас она являла собой великолепный образец джедайского спокойствия. Только другой барабел смог бы увидеть в ней признаки нервозности: некоторую напряженность чешуи на спине и подергивание внутренних глазных век. Даже джедайская медитация не могла полностью устранить ее волнение. "Лови момент…"
 

***

 
      Туннель, проложенный чак'а, оканчивался сложной серией колец и петель. Здесь не было комнат, просто случайные ниши, появлявшиеся как пузыри в слизи блораш. Светляк, которого Ном Анор нес в руке, отбрасывал странные отблески на стены. Идти было трудно, и Ном Анор осторожно шел по скользкой поверхности, избегая острых углов. Он не знал, как далеко ведет извилистый коридор. Все, что он знал – что верхняя часть чак'а может находиться очень глубоко.
      Проходя по нижним этажам того места, которое он так недолго называл домом, Ном Анор услышал чье-то дыхание. Сначала он подумал, что это его собственное дыхание, но слабый звук шагов, сопровождавший его доказывал обратное. Он уменьшил свет от светляка до едва заметного и пошел к источнику звука.
      Тихо выползая из-за угла, он заметил чей-то силуэт, присевший на полу, одетый в знакомые лохмотья Опозоренных. Ном Анор облегченно вздохнул. В первую секунду он подумал, что это может быть воин, посланный перекрыть путь к отступлению.
      – И'пан, дурак! Я едва не…
      Он замолчал, когда фигура поднялась с пола и распрямилась. Это был не И'пан, а Кунра. В правой руке бывший воин держал обломок йорик-коралла.
      – Что ты здесь делаешь? – спросил Кунра, не пытаясь скрыть неприязнь, которую он испытывал к Ном Анору
      – Я мог бы спросить тебя о том же, – сказал Ном Анор. – Но я думаю, что мы оба здесь по одной и той причине.
      Воин опустил глаза, потом снова поднял их на Ном Анора.
      – Здесь верхняя часть чак'а, не так ли? – добавил Ном Анор, указывая на кровавый след под ногами воина.
      Чак'а, заканчивая свою работу, блокировала шахту и служила своеобразной затычкой, не позволяющей ни войти в шахту, ни выйти из нее. Открыв ее, Ном Анор и Кунра могли бы выбраться из шахты до того, как сюда придут воины Шимрры.
      Но "крышка" чак'а крепко вцепилась в стенку шахты, и заставить ее отцепиться было нелегко. Под твердым верхним панцирем находился мягкий пористый слой плоти, и где-то под ним были нервы, соединяющие сеть ганглиев существа. При воздействии на определенный нерв многочисленные щупальца чак'а отпускали стену и втягивались в защитном рефлексе, при этом чак'а падала. Видя окровавленные руки и ноги Кунры, Ном Анор понял, что воин не достиг особого успеха в открывании чак'а.
      Кунра кивнул в ответ на вопрос Ном Анора.
      – Да, но она не реагирует. Я не могу достать до ее нервных центров.
      – Дай я попробую, – сказал Ном Анор. Он отдал светляка Кунре, подошел к чак'а и снял с пояса свой самодельный куфи. Он делал это медленно, позволяя Кунре увидеть нож в руках, перед тем как приступить к осмотру мясистой части чак'а. Острием куфи Ном Анор попытался пробиться к нервам твари. Это было не легко. Приходилось постоянно оглядываться, проверяя не намерен ли Кунра выразить свою неприязнь к бывшему Исполнителю более решительно – например куском йорик-коралла по черепу. Наконец Ном Анор сказал:
      – Мне ничего не видно. Поднеси светляка ближе.
      Кунра подошел ближе и стал на месте, более удобном для наблюдения. Ном Анор про себя облегченно вздохнул.
      "Сейчас мы опять союзники. Пока… Но есть еще одна вещь которую я должен знать".
      – Это ты привел их сюда? – спросил он, не поворачиваясь к Кунре. – Воинов?
      – Нет! Как ты мог даже подумать об этом?
      В голосе бывшего воина было достаточно потрясения, чтобы даже Ном Анор поверил, что это правда.
      – Ты и я – единственные, кому удалось убежать, и я точно знаю, что это не я их сюда привел.
      На лице воина под шрамами отразилась внутренняя боль.
      – Это не я, – начал уверять Кунра. – Я не знаю, откуда они здесь взялись… – он замолчал на секунду, ему явно трудно было признаваться. – Я был вместе с Ш'ротом, когда они пришли. Пока они убивали его, я… я сбежал…
      Ном Анор несколько секунд изучающе смотрел на Кунру, потом снова принялся за работу. "Сбежал…". Это объясняло многое: почему Кунра единственный из Опозоренных, кто уцелел, и прежде всего, почему он вообще оказался среди Опозоренных. Йуужань-вонгские воины никогда не бегут от врага, неважно насколько неблагоприятно соотношение сил. Кунра явно не в первый раз проявлял трусость. Вероятно, он был счастлив, что его не казнили, а разжаловали в Опозоренные.
      – Но кто тогда выдал нас? – спросил Ном Анор. Он думал, что вряд ли кто-то еще из Опозоренных мог выдать их властям. Если бы Шимрра узнал, что Ном Анор еще жив, то отправка отряда воинов для убийства бывшего Исполнителя было бы именно тем, что должен был сделать Верховный Сюзерен.
      – Кто еще? – повторил Кунра, оживившись после смены темы разговора. – Вероятно, дело в единственной вещи, которой боятся высшие касты: в ереси.
      Ном Анор про себя согласился, что такое предположение имело смысл. Жрецы ненавидели поклонявшихся джедаям примерно так же, как Шимрра ненавидел самих джедаев, или даже больше. Опозоренные, исповедовавшие религию джедаев, были внутренним врагом, и уничтожение их могло стать приоритетной задачей. Но если дело было только в этом, почему Ном Анор не слышал о таких рейдах против еретиков до своего падения? Вероятно, из-за запутанного пути, которым распространялась история Вуа Рапуунга: слуги Шимрры могли поймать кого-нибудь из новообращенных еретиков, но он мог привести их только к двум или трем другим. Ясного следа не было – это Ном Анор мог сам подтвердить. Он сам пытался найти его, но потерпел неудачу.
      Хотя, возможно, его расследование и привело к достаточно ясным следам, по которым можно было двигаться дальше. Он мог навлечь преждевременную смерть на своих товарищей Опозоренных, пытаясь найти возможность использовать их веру в своих целях. А теперь он сам себя загнал ловушку, оказавшись в шахте, из которой есть только один выход.
      Давая выход своей ярости и отчаянию, он снова и снова вонзал куфи в плоть чак'а, пока его правая рука по локоть не почернела от запекшейся крови. Наконец он почувствовал, что существо реагирует на удары, значит до нервов совсем близко. Ном Анор несколько раз провернул куфи, загоняя его еще глубже в рану, и почувствовал, что мягкая ткань чак'а задергалась и сомкнулась вокруг его руки, как будто ее мускулы были напряжены. Опасаясь сломать пальцы или – что еще хуже – потерять куфи, Ном Анор срочно выдернул руку с клинком из раны. Хлынула струя темной крови, и раковина чак'а задрожала еще сильнее.
      Кунра облегченно вздохнул.
      – Ты уже делал такое раньше? – спросил он. Некое подобие улыбки начало появляться на его изуродованных губах.
      Ном Анор хотел признаться, что никогда раньше не имел дела с чак'а, но тут неожиданно пол пещеры провалился, и они оба полетели вниз…
 

***

 
      Мысли Джейсена Соло сейчас были сосредоточены на настоящем, а не на будущем. За несколько минут микропыжка так много нужно было успеть сделать: ознакомиться с системами управления, проверить задачи, поставленные боевым дроидам и, при необходимости, изменить их, продумать тактику их действий… Все это отнимало время, но было абсолютно необходимо. Если он отдал приказ уйти в прыжок, значит, миссия уже началась, и не было времени проверять, все ли в порядке.
      Сидя в кабине переоборудованного ДИ-истребителя, поддерживаемого силовым полем на полетной палубе "Костолома" вместе с "Нефритовой Тенью" и многочисленными ДИ-истребителями, управляемыми дроидами, Джейсен имел доступ к электронному "мозгу" дредноута, и мог контролировать каждое его движение. Он чувствовал себя кукольником фидианского театра теней, использующим эффекты света, чтобы сделать тени гораздо больше. Джейсен только надеялся, что йуужань-вонги будут обмануты этой иллюзией. Если же нет… Дредноут долго не продержится, и миссия закончится очень быстро… Все, на что они могли надеяться – это удача. И хотя его семья была знаменита своей удачливостью, ему очень не хотелось, чтобы от этого зависела вся операция. Смерть Энакина показала, что удача не сопутствует кому-то одному слишком долго.
      Время шло, пока он проводил последнюю проверку систем. Этим была занята часть его мозга, отвечавшая за аналитические действия. Другая часть, интуитивная, которую он обычно использовал для понимания Силы и своего места в ней, была сейчас обращена к Данни и Сабе, находящимся на "Нефритовой Тени". Наблюдая сквозь Силу за их приготовлениями, он понял, как мало он сам может добавить к этой миссии: ведь он здесь просто для контроля над дроидами. Однако он знал, что его участие может очень пригодиться, особенно в конце миссии, когда придется эвакуировать освобожденных рабов.
      Волнение Данни перед боем взволновало и его. У нее не было светового меча и не было джедайских навыков действий с Силой. Попав на вражеский корабль, она могла полагаться только на Сабу. Тем не менее, она пошла на эту миссию, и ее храбрость произвела на Джейсена большое впечатление. Он вспомнил, как они вместе ждали капитана Йэдж на борту "Нефритовой Тени". Было ли их увлечение друг другом результатом скуки? Или это было доказательство большого искреннего чувства? Несомненно, он испытывал к ней определенные чувства после того, как спас Данни от йуужань-вонгов на Хельске-4, но это было мимолетное, незначительное увлечение.
      Сейчас чувство вернулось, и это тревожило Джейсена. Он решил обдумать это потом, когда они закончат миссию. Он успел проявить себя как пилот, воин и – многие могли это подтвердить – как джедай, но в делах любовных он не имел большого опыта.
      – Прыжок завершен, – объявил дроид, нарушая размышления Джейсена.
      – Приготовиться к следующему прыжку, – приказал Джейсен, боясь, что любое промедление может выдать другим его мысли. Его пальцы бегали по клавиатуре, вводя координаты второго прыжка. Расположение систем управления в кабине этого ДИ-истребителя отличалось от того, к какому привык Джейсен, но все же было узнаваемым.
      – Звучит прямо-таки оптимально, – сказала Мара из рубки "Нефритовой Тени".
      – Подтверждаю, – сказал дроид, не запрограммированный на понимание сарказма.
      Джейсен взглянул на экран монитора. Если фрейтер-рабовоз не сменил позицию, сейчас они должны находиться прямо над ним.
      Он подтвердил ввод координат прыжка. Гиперпривод включился, но благодаря силовому полю, удерживающему малые корабли на полетной палубе дредноута, этого никто не почувствовал.
      – Вышли в гиперпространство, – сообщил он на "Нефритовую Тень". – Скоро доберемся до него…