Когда Саба Себатайн вывела свой истребитель из гиперпространства, она увидела, что Бараб-1 горел. Вместо нормального вида планеты, покрытой серыми тучами, освещаемыми зловещим светом красного карлика, глаза барабела, обладавшие способностью инфракрасного зрения, видели огненный ад. От кипящей поверхности высоко в атмосферу поднимался дым.
      Пытаясь подавить ужас, поднимавшийся внутри нее, не желая принять то, что она видела, Саба направила свой "крестокрыл" к поверхности планеты, чтобы с близкого расстояния увидеть, что там происходит.
      "Этого не могло случиться", говорила она себе. "Кто-то должен остаться в живых там, внизу…"
      Но мониторы были пусты. На орбите не было кораблей. Системы связи не засекали никаких переговоров. Не было ни одного признака жизни.
      – Это Саба Себатайн, – сказала она в комлинк. – Если кто-то слышит эту передачу, пожалуйста ответьте. Кто-нибудь…
      Ответом была только тишина, прерываемая статическими помехами.
      Она покачала своей плоской головой, покрытой чешуйчатой кожей, желая потерять зрение и разум, чтобы не видеть и не понимать того, что произошло. Столько миров уже погибли с тех пор, как йуужань-вонги вторглись в Галактику, но Бараб-1… Хотя часть ее знала, что всегда есть вероятность худшего, но она никогда не думала, что это действительно может случиться с ее родным миром…
 

***

 
      Она снова включила комлинк, пытаясь связаться с кем-нибудь – не потому, что она действительно ожидала ответа, просто больше ничего не оставалось делать.
      – Ресва? – ее голос выдал эмоции, возникшие при мысли, что ее сестра могла погибнуть в этом огне. Ради Ресвы она летела сюда. Ее сестра стала взрослой, и должна была провести ритуальную охоту на шенбита-костолома, и просила Сабу быть свидетельницей охоты. Быть приглашенным в свидетели ритуальной охоты – большая честь, отказ от приглашения означает серьезное оскорбление, особенно когда приглашающий – член семьи.
      Семья… никогда это слово не звучало для Сабы так… пусто. Друзья, семья – все погибли… Никто не смог выжить в том пламени, которое пожирало сейчас ее родину. И чем ближе она подлетала к поверхности планеты, тем больший ужас она испытывала. Космопорт Алатер-Ка превратился в пылающий кратер. Заповедники шенбитов были залиты расплавленной лавой. Мемориал Шака скрылся под волнами кипящего моря.
      Она направила "крестокрыл" в верхние слои атмосферы, истребитель вздрагивал, попадая в струи горячего газа, поднимавшегося от руин ее родного мира…
      – Оная должна была быть здесь… – прошептала Саба. Она знала, что это было глупо. Даже если бы она была здесь, она ничего не смогла бы сделать.
      Внезапно все мысли приостановились.
      Она их увидела.
      Из-за лимба планеты появилась группа скипперов – всего четыре. Они сопровождали корабль, подобного которому Саба никогда не видела. Очень большой, овоидной формы, его движения были медленными, как будто он боролся с гравитацией планеты. Он напомнил Сабе надутый шар, готовый лопнуть.
 

***

 
      Что бы это ни был за корабль, он и его эскорт – это все, что оставалось в системе от флота йуужань-вонгов, уничтожившего ее планету. Возможно, это арьергард. Неважно… Даже если бы здесь была сотня боевых крейсеров йуужань-вонгов, реакция Сабы была такой же.
      Она позволила горю внутри себя перейти в ярость, что немного облегчило ее душевную боль. Она знала, что эта боль станет еще легче после боя…
      Стиснув свои острые зубы, Саба направила свой истребитель на перехват скипперов. Йуужань-вонги не ожидали ее атаки, явно полагая, что все сопротивление сокрушено. Она смогла подобраться очень близко до того, как они ее заметили. Только когда "крестокрыл" был уже над ними, скипы сломали формацию, но для одного из них, ближайшего к шарообразному кораблю, было уже поздно. Рыча от ярости, Саба выпустила в него очередь из лазерных пушек. Она не ожидала, что первой атакой сможет нанести противнику серьезные повреждения, и была удивлена, когда скиппер неожиданно взорвался огненной вспышкой, разлетевшись на множество осколков.
      Саба подумала, что скип, вероятно, был поврежден в бою с силами обороны Бараба-1, и его тяговый довин был выведен из строя. Такая простая победа, тем не менее, напугала ее. Вероятно, она вообще не ожидала победы в этом бою. Она начала этот бой, ожидая смерти – нет, даже желая смерти. Весь ее народ погиб, и это была достаточная причина, чтобы и ей умереть.
      Сейчас она оказалась в затруднительном положении, и одна вряд ли смогла бы найти из него выход. Двое из оставшихся скипов атаковали ее с хвоста, выпуская потоки плазмы. Сработали рефлексы. Она избежала участи своих соплеменников, уведя истребитель из-под огня. Несколько плазменных выстрелов все же достигли цели, мгновенно выбив ее щиты.
      У нее не было времени проверять, по-прежнему ли скипы висят на хвосте. Ее астромех R2 запищал, предупреждая о новой угрозе: еще один скип заходил в атаку с левого борта. Она резко дернула штурвал, совершая маневр уклонения. Шары плазмы пролетели мимо. Саба вздрогнула. Последний выстрел, наверное, обжег краску на крыле ее истребителя.
      Не успела она поблагодарить дроида за предупреждение, как вернулись первые два скипа, чтобы сделать новый заход. Саба знала, что врагов слишком много для нее одной. Если она по-прежнему будет только обороняться, рано или поздно они прикончат ее. Но у нее не было выбора, кроме как обороняться…
      Думая об этом, она направила истребитель к большому кораблю йуужань-вонгов. Пролетая мимо массивного корпуса, она почувствовала, как тяговые довины корабля пытаются сорвать щиты с ее истребителя. Но они действовали не столь успешно, как довины других крупных кораблей вонгов, с которыми ей приходилось встречаться в бою. Несомненно, этот корабль создавался не для боя, но Саба не могла догадаться, какое у него назначение.
      Поднырнув под брюхо большого корабля, чтобы быть в безопасности хотя бы с одной стороны, Саба сумела сесть на хвост одному из скипов. Вонг пытался стряхнуть ее резкими бросками из стороны в сторону, но Саба смогла продержать его на прицеле достаточно долго, чтобы система наведения торпед захватила цель. Когда поступил сигнал о захвате цели, Саба выпустила одну торпеду. Она имела достаточно опыта, чтобы почувствовать, что она сделала хороший выстрел, и когда другой ее палец нажал гашетку, она знала, что скипу конец. Торпеда взорвалась рядом с целью, выведя из строя защитные системы скипа и позволив Сабе поразить незащищенный корпус градом лазерного огня. Она закричала от восторга, когда скиппер разлетелся на куски в пламени взрыва.
      Однако она испытывала радость лишь до того момента, пока в ее поле зрения снова не попала ее горящая планета. "Не время радоваться", напомнила она себе.
      От дроида пришло новое предупреждение. На этот раз у нее даже не было времени узнать, с какой стороны атака. Она просто резко бросила "крестокрыл" к большому кораблю. Когда пролетала совсем близко от его корпуса, она заметила, что его поверхность, казалось, движется странными волнами, как мешок, наполненный водой, и в то же время, она выглядела такой же твердой и грубой, как поверхность корпуса скиппера. Она заметила еще кое-что: с кормы корабля развернулись большие щупальца, они двигались, как будто пытаясь дотянуться до истребителя Сабы.
      – Что это? – спросила она вслух, не ожидая ответа. Тем не менее, дроид-астромех пропищал ответ. Сабе не нужно было смотреть перевод, чтобы узнать, что дроид не имеет достаточно информации для ответа на вопрос.
      Она держалась вплотную к большому кораблю, постоянно меняя курс, чтобы избежать захвата щупальцами. Один из скипов рискнул сделать пару выстрелов. Она уклонилась достаточно легко, и плазма безвредно улетела в пространство, прочь от шарообразного корабля. Саба заметила, что скипы не стреляли, если она оказывалась между ними и кораблем, который они охраняли.
      "Что же это?", спросила она себя снова. "И почему скипы так боятся случайно повредить его? Если этот корабль так важен, и не имеет своего оружия, кроме этих щупальцев, почему его охраняет только одно звено скипперов? Если у него есть оружие, почему он его не использует?"
      Однако не было времени останавливаться на этой мысли. Саба не могла обороняться неопределенно долго. Она была уверена, что вонги вызвали помощь, и остальной их флот уже спешит сюда, чтобы помочь своим товарищам.
      Она снова сманеврировала, увертываясь от щупальца, и одновременно обстреляв один из приближающихся скипов. Выстрелы были легко абсорбированы миниатюрными черными дырами, но они заставили пилота скиппера отвернуть. Это дало ей несколько ценных секунд, чтобы улучшить позицию. Она вывела истребитель из-под брюха массивного корабля, оказавшись над ним, и атакующий скип пролетел мимо. Саба не стала ждать, пока система наведения захватит цель, она просто выстрелила. Торпеда сдетонировала слишком рано, чтобы нанести урон противнику. Саба мысленно обругала себя за поспешность: зря потраченная торпеда!
      Но размышлять о неудаче не было времени. Она пошла на сближение, чтобы атаковать скип прицельным лазерным огнем. Вонг выстрелил плазмой из боковых пушек. Шары плазмы ударили в передние щиты "крестокрыла". Истребитель вздрогнул, и Саба зарычала, когда дроид доложил, что мощность щитов уменьшена на 12%. Саба решительно продолжала обстреливать скип, упрямо держась у него на хвосте и не позволяя ему выскользнуть из перекрестия прицела. Наконец, когда скиппер оказался точно в прицеле, она нажала гашетку. В этот момент еще один скип атаковал ее сверху. Она успела развернуть истребитель носом к атакующему скипу, передние щиты приняли на себя весь залп плазмы, в результате истощившись еще более.
      Позади нее щупальце рассекало вакуум, пытаясь ударить по ее истребителю. Инстинктивно Саба направила истребитель вниз, позволяя скипперу столкнуться с мощным толстым щупальцем. От столкновения скип вошел в неуправляемый штопор. Саба поливала поврежденный скип лазерным огнем, пока он не взорвался.
      Восклицание радости заглохло в ее горле, когда спустя секунду она увидела, что последний оставшийся скиппер неожиданно появился из облака пара, оставшегося от его погибшего товарища. Саба легко уклонилась от его атаки. Она искусно пилотировала истребитель, уверенность вернулась к ней, возможно, впервые за все время боя. Сейчас, когда она значительно улучшила свои шансы, она почувствовала, что может победить в этом бою! Все, что для этого было нужно – не терять бдительности и помнить о щупальцах.
      Скип попытался увести ее от большого корабля. Но теперь, когда оставался только один скип, она больше не испытывала необходимости использовать большой корабль в качестве щита. Она считала, что в бою один на один легко победит.
      Саба гналась за скиппером несколько тысяч километров, выжидая момент для точного выстрела. Неожиданно скип развернулся, и его плазменные пушки наполнили пространство потоками горячей плазмы.
      R2 предупредил: щиты полностью сбиты. Но это было уже не важно. Саба дождалась, пока система наведения захватит цель и выпустила торпеду. На этот раз выстрел оказался удачным: довин был перегружен, и корпус скипа остался беззащитным. Вражеский пилот отчаянно пытался маневрировать, уклоняясь от огня, но на поврежденном корабле это было бесполезно. С удовлетворением Саба смотрела, как от ее огня скип разлетается на куски.
      Она подавила приступ истерического смеха. Что значила ее победа, когда ее родной мир был в огне, а весь ее народ погиб?
      Яростно шипя, она развернула "крестокрыл", чтобы атаковать последний корабль йуужань-вонгов. Он распухал в прицеле, как отвратительная живая луна – цель, по которой почти невозможно промахнуться. Саба не стала дожидаться сигнала о захвате цели, а просто выпустила три оставшиеся торпеды в корпус корабля.
      Они вошли в его борт и взорвались, образовав огромную пробоину, из которой вырвалось пламя. Щупальца страшно задергались, как будто от мучительной боли.
      – За наш дом, – прошептала Саба, – За наш народ…
      Она сделала новый заход, чтобы прикончить поврежденный корабль. Ее сердце бешено забилось при мысли о неминуемом возмездии, ожидающем врагов. Это чувство она хотела бы сохранить надолго, на все время, что она будет скорбеть о своей родине…
      Лазерные разряды врезались в борт корабля, создавая многочисленные новые пробоины. К удивлению и разочарованию Сабы, вражеский корабль не взорвался. Вместо этого его корпус лопнул сверху донизу, как плод, слишком долго пролежавший на солнце. Из разрыва выливался какой-то странный полупрозрачный гель, за ним начали высыпаться, казалось, тысячи предметов, похожих на шестиконечные звезды.
      "Звезды?" Она отпустила гашетку. "Как такое могло быть?" Их были тысячи, они высыпались из лопнувшего корпуса корабля в космос, сверкая яркими пятнышками в инфракрасном зрении барабела. Они не могли быть оружием, иначе странный корабль должен был применить их раньше. Они не могли быть и награбленной добычей, потому что на Барабе-1 не было ничего ценного, имевшего столь странный вид…
      Саба уменьшила скорость истребителя и осторожно приблизилась. R2 вывел изображение одной "звезды" на дисплей. Тошнота скрутила внутренности Сабы, когда она увидела, что это были за "звезды".
      Две руки, две ноги, голова и хвост.
      "Ничего ценного…"
      Мысль молнией ударила в ее мозг, когда ужас от осознания случившегося затопил ее. Йуужань-вонги не ценили металлы и драгоценности. Для их биологической науки были бесполезны обычные ценности Бараба-1. Йуужань-вонги предпочитали живую добычу.
      Этот транспорт перевозил пленных.
      "Мой народ!"
      Саба беспомощно наблюдала, как умирающий корабль извергал свое содержимое в холодный вакуум космоса. Все ее существо содрогалось от горя, которое жгло сильнее, чем огонь, пожиравший планету внизу. Последней ее мыслью, перед тем, как слезы закрыли ей глаза, был отчаянный крик:
      "Что я наделала?!"

      Перекресток
      Три месяца спустя.
      – Я сказал, мы будем сражаться!
      Голос разнесся эхом по огромному, увенчанному куполом залу, исполнявшему сейчас роль Большого Зала на Корусканте, где раньше собирался Сенат. Сейчас Корускант был в руках йуужань-вонгов, и временной столицей была избрана Мон Каламари, где сейчас собрались представители Галактического Альянса – группы, гораздо меньшей, чем был Сенат до вторжения йуужань-вонгов, но достаточно многочисленной.
      Призыв сражаться представители разных рас приветствовали в манере, индивидуальной для каждой отдельной расы: кричали, рычали, свистели, махали щупальцами, топали ногами. Но некоторые молчали, и среди них Лейя Органа Соло. Она стояла не двигаясь, открыв себя в Силе, чтобы чувствовать эмоции, излучаемые теми, кто собрался здесь.
      Говоривший, суллустианин с угрюмым лицом, по имени Ньюк Ньюв, расхаживал по трибуне с энергией, противоречившей его невысокому росту. Явно взволнованный такой поддержкой, он прижал одну руку к уху, а другой сделал жест, призывающий собравшихся уменьшить шум. Даже с шумоглушителями уровень шума в зале был такой, что причинял боль его чувствительным ушам.
      – Мы можем застать их врасплох, – сказал он, его большие черные глаза обводили собравшихся. – Они оккупировали слишком большую территорию, и плохо подготовлены к обороне. Они не ожидают, что сейчас, когда по их мнению война выиграна, им придется обороняться. Мы должны использовать это преимущество! Проигнорировать его означает просто всем вместе положить головы на плаху!
      – А кто спас наши головы с плахи в первый раз? – раздался голос из дальнего угла зала. Лейя узнала этот голос, он принадлежал Туву Шиниву, представителю Гегемонии Тион.
      Лицо Ньюка Ньюва скривилось.
      – Это к делу не относится, – раздраженно сказал он.
      – Да неужели? – отозвался Шинив. – Я так не думаю. Слишком долго некоторые из нас относились к джедаям с презрением и подозрением. Даже если у нас сейчас действительно появилась возможность перейти в контрнаступление, мы должны узнать мнение джедаев по этому поводу.
      – Ну, что же, если вы так хотите, я согласен, что джедаи оказали большую помощь, – ответил Ньюк Ньюв. – Я не говорил, что они не заслуживают благодарности. Но отказаться от контрнаступления на йуужань-вонгов было бы безумием, неважно, что по этому поводу скажут джедаи. Мы должны доказать вонгам, что нас нельзя покорить, и никогда мы не подчинимся завоевателям! Они уже совершили достаточно преступлений! Теперь пришло время показать им, кому в действительности принадлежит Галактика! Мы должны ударить по ним всеми силами, и сделать это сейчас!
      Шум одобрения поднялся в зале. Он был громкий, но не оглушающий, как боялась Лейя. После множества сокрушительных поражений многие сенаторы сомневались, действительно ли можно так легко окончательно разбить вонгов, как говорит Ньюк Ньюв. Но желание попытаться сделать это было неоспоримым.
      Когда взгляд Лейи скользил по толпе, она заметила высокую фигуру Кента Хамнера на другой стороне зала. Судя по нахмуренному лицу мастера-джедая, он хотел возразить суллустианину, но его опередил другой несогласный.
      – Что если вы правы? – Лейя узнала голос Релеки А'Кла, дочери сенатора-каамаси Элегоса А'Кла, убитого йуужань-вонгским военачальником Шэдао Шаи в начале войны. После смерти Элегоса народ каамаси избрал на место представителя его дочь. – Что если мы действительно сможем разбить их?
      – Тогда мы победим! – большие круглые глаза Ньюка Ньюва зажглись в предвкушении славы.
      – Но какой ценой? – золотистый мех Релеки А'Кла распушился от сильного волнения. – Йуужань-вонги сражаются до смерти, сенатор. Адмирал Акбар сумел использовать эту их особенность против них в битве у Эбака-9, но я не думаю, что вы представляете себе, что это значит.
      – Я вполне представляю, – ответил Ньюк Ньюв. – Но победа невозможна без жертв. Если бы наши позиции поменялись, йуужань-вонги не задумались бы заплатить за победу любую цену.
      – Я сожалею, но мой народ не может поддержать кровавую бойню, – она прижала свои длинные трехпалые руки к груди. – Мы пацифисты, сенатор. Мы не можем впустить этот ужас в наше сознание.
      – Я уважаю убеждения вашего народа, – сказал суллустианин. – Если бы была какая-то альтернатива, я был бы согласен ее рассмотреть. Но у нас просто нет выбора. Я не собираюсь сидеть и ждать, пока йуужань-вонги приставят амфижезл к моей шее!
      В зале снова раздались крики одобрения.
      – Вам, пацифистам, очень хорошо рассуждать здесь о сострадании и совести! И вы больше всего выиграете от абсолютного мира, который наступит после нашей победы, – Ньюв снова посмотрел на Релеки А'Кла. – Но много ли будет толку от вашего пацифизма, если вы умрете, сенатор?
      Каамаси села на свое место, испуганно моргнув.
      – Мы сокрушим йуужань-вонгов! – закончил свою речь Ньюк Ньюв, подняв кулак в воздух. – И прогоним их остатки туда, откуда они пришли!
      Его снова громко приветствовали. Земляк Лейи, альдераанец Кэл Омас, исполнявший обязанности главы государства, не сказал ничего. Да и бессмысленно было что-то говорить, когда большинство явно поддерживало Ньюка Ньюва.
      Лейя увидела, что Хамнер нахмурился еще сильнее, покачал головой и тихо выскользнул из зала.
 

***

 
      – Наконец, мы реабилитированы!
      В помещении недалеко от зала, в котором собирались сенаторы, происходило собрание джедаев, гораздо меньшее по численности, но не менее бурное. Мастер-джедай Люк Скайуокер собрал своих последователей, чтобы обсудить стратегию следующего этапа войны с йуужань-вонгами. Говоривший сейчас Вазарн Кел шагал взад и вперед перед собранием, как хищник в клетке. Его лицо и безволосый череп были розовыми от свежих шрамов, показывавших, насколько близок он был к тому, чтобы стать еще одной жертвой антиджедайской кампании йуужань-вонгов.
      – Объясни, – сказал Люк. Он сидел на ступени, подпирая правой рукой подборок. Неестественная холодность искусственной кожи руки помогала держать голову ясной.
      Кел, нахмурившись, посмотрел на Люка.
      – Мне действительно нужно объяснить? – спросил он с раздражением и удивлением. – Хорошо, я объясню. На нас возводили гнусную клевету, за нами охотились и убивали нас от одного конца Галактики до другого. Нас сделали козлами отпущения за все ошибки Новой Республики, допущенные из-за самодовольства правительства и нежелания объединить усилия. Мы говорили им вещи, которых они не хотели слышать, и что мы получили в награду? Нас прокляли за это, вот что! Но сейчас мы оправданы. Ловушка у Эбака-9 и разгром йуужань-вонгов показали, что мы – сила, с которой следует считаться. Жертва Верджер не должна быть напрасной!
      – А я и не знал, что мы сражались с Новой Республикой, – усмехнулся Кип Дюррон, одетый в летную униформу, скрестив руки на груди. – Я думал, мы сражались с йуужань-вонгами.
      Кел с досадой посмотрел на Кипа.
      – Да, наш враг – йуужань-вонги. Я имею в виду, враг не для "мирных граждан Галактики", а для нас, джедаев. В этой войне была такая страшная вещь: Новая Республика пресекала каждую нашу попытку защитить себя. Мы больше пострадали не от предателей из Бригады Мира, а от идиотов в правительстве, вроде Борска Фэй'лиа, связывавших нам руки. А сейчас мы получили свободу действий, и можем показать, на что мы способны!
      – Я полагаю, ты уже что-то придумал? – выражение лица Кипа было нейтральным, но Люк почувствовал осторожный интерес, скрываемый за этим равнодушием – как будто кто-то тыкает палкой в гнездо насекомых, чтобы увидеть, что оттуда появится.
      – Конечно, – сказал Кел. – Я придумал. Мы нанесем удар!
      – По йуужань-вонгам?
      – Конечно, по йуужань-вонгам! – Глаза Кела зажглись гневом. – Мы должны действовать, чтобы гарантировать, что на нас снова не будет влиять общественное мнение!
      – И как оно сможет это сделать, Вазарн? – спросил Люк. Кел посмотрел на него. Люк смог почувствовать, как покрытый шрамами молодой джедай приводит свои эмоции в порядок.
      – Я боюсь, это может произойти довольно легко, Мастер Скайуокер, – сказал он. – Если мы не будем действовать решительно, чтобы подтвердить нашу полезность и добрую волю, чтобы доказать, что война может быть выиграна только с нашей помощью, мы рискуем выглядеть слабыми. Хуже того, может показаться, что мы недостаточно верны Галактическому Альянсу.
      Люк улыбнулся.
      – А наша верность миру?
      – Прежде всего, это так, Мастер Скайуокер. Но мы должны быть сильными, чтобы защитить мир от тех, кто хочет его нарушить. Иногда необходимо воевать, чтобы покончить с войной. Разве не это – путь джедая?
      "Это?", спросил Люк себя, обдумывая слова молодого человека. Раньше Люк и сам часто действовал, оправдываясь такой философией. Несколько раз во время войны с йуужань-вонгами внутри него поднимались голоса, соблазнявшие принять легкий путь Темной Стороны, а не разгадывать двусмысленности Силы.
      Люк не думал, что Кел перешел на Темную Сторону. Он сейчас не чувствовал в молодом человеке гнева и ненависти, как и в тех, кто находился около него. Они оставались спокойными, не мешая Келу говорить. Но Люку было не трудно понять их чувства. Так много их пострадало от рук йуужань-вонгов и Бригады Мира, что желание мести было вполне естественным. Однако естественное не всегда является необходимым, и частью работы Люка было убедиться, что это не собьет их с пути. Никто из джедаев, собравшихся в комнате, не перешел за время войны на Темную Сторону, и Люк был за это им благодарен. Хотя некоторые из них делали ошибки, а некоторые испытывали сильный соблазн перейти на Темную Сторону сейчас. Но Люк верил в них – даже в тех, кто всегда не соглашался с его мнением. Он был уверен, что коллективная мудрость джедаев, их вера в Силу, смягчит горе, которое они испытывали из-за гибели друзей – и из-за своих страданий.
      Люк выпрямился и посмотрел на Вазарна Кела. Когда-то считавшийся красивым, молодой джедай был теперь изуродован почти до неузнаваемости. И, как предполагал Люк, очень страдал из-за этого. Каждый раз, когда Кел смотрел в зеркало, это напоминало ему о том, что война сделала с ним, и с теми, кого он любил. Разумеется, после этого гнев и ненависть становились все сильнее.
      "Темная Сторона может манить нас отовсюду", подумал Люк.
      – Если мы нанесем удар сейчас, – сказал Кел, смело глядя в глаза мастеру-джедаю, – мы нанесем вонгам максимальный ущерб. Но если мы будем ждать слишком долго, наши враги получат время, чтобы восстановиться, и…
      – Ты полагаешь, что мы поэтому еще не погибли? Потому, что наши враги слабы? – прервал его Люк. – А те из нас, кто погиб в бою, погибли потому, что они были слабы?
      Кел удивленно моргнул.
      – Мастер, я так не думаю…
      – Я знаю, – продолжил Люк. – Йуужань-вонги – сильная раса, они очень эффективно использовали наши слабости против нас, так же, как мы теперь учимся использовать их слабости против них. Но не бывает непобедимой расы, и не бывает войны, которую можно выиграть одной лишь грубой силой. Есть очень много других факторов, которые необходимо учитывать.
      Кел кивнул, опустив глаза.
      – Да, Мастер.
      Люк внутренне вздрогнул. Кел обращался к нему, как дроид к хозяину.
      – Под моим руководством, – сказал Люк, – мы создали специально обученные подразделения, которыми командуют джедаи, и это дало нам преимущество на поле боя. И в то же время я не позволяю джедаям заниматься политикой. Значит ли это, что мы слабы?
      Молодой джедай встряхнул головой.
      – Мастер, я не…
      Люк продолжил:
      – Я создал новый Совет джедаев, и прикомандировал к нему не-джедаев. Разве это признак слабости?
      – Нет, Мастер.
      До того, как Люк сказал еще что-то, Кип, тихо кашлянув, перебил его.
      – Да, Кип?
      – Мастер, я знаю, что вы слабы, – Кип поклонился, но не с сарказмом, а с уважением. – Так же, как и я. И как все, собравшиеся здесь. Но я горжусь своей слабостью, потому, что она делает меня тем, кто я есть. И если мы забудем о своей слабости, это может привести к несчастью.
      Дверь открылась, и Люк повернулся, увидев Кента Хамнера, входившего в комнату. Люк приветственно кивнул ему, скрыв свое разочарование, что это не Джейна. Его племянница опаздывала на собрание, и Люк волновался, не возникли ли у нее какие-то проблемы. Гибель Энакина, младшего брата Джейны, глубоко ранила ту часть Люка, которая была наиболее человеческой. Эта часть заставила его прервать обучение у Мастера Йоды, чтобы спасти друзей. Эта часть любила его жену и Бена, его сына, больше, чем что-либо в Галактике. Эта часть могла понять желание отомстить у тех, кто потерял своих близких. Он не называл любовь слабостью, но иногда она все же отвлекала его от долга джедая. Кроме Джейны многие джедаи отсутствовали на собрании: Тарн Азур-Джеймин, Окта Рэмис, Кайл Катарн, Тенел Ка, Тахири Вейла… Если бы они были мертвы, он почувствовал бы это…
      Вазарн Кел покраснел, приобретя из-за шрамов малиновый цвет. Люк не мог сказать, это из-за того, что сказал Кип Дюррон (и что пытался сказать сам Люк), или из-за того, что молодой человек подумал, что он выглядит глупо перед своими коллегами. И некоторые из них снова начали беспокоиться: напряжение в воздухе становилось ощутимым. Несмотря на последний поворот в судьбе джедаев, здесь явно были те, кто думал, что Люк – неудачливый лидер.
      – Спасибо, Кип, – сказал Люк, ответив на поклон. – Есть больше способов выиграть войну, чем могут предложить военные. Помните это, и мы сможем выиграть тем путем, который спасет нас от нас самих.
      Усаживаясь снова на ступеньку, Люк заметил взгляд Джейсена. Его племянник, стоявший отдельно от других, едва заметно кивнул. Вазарн Кел вернулся на место, и выступил следующий оратор.
 

***

 
      – Банты разные, но мясо одинаковое.
      Кэл Омас фыркнул после этой фразы, которой Кент Хамнер выразил свои мысли. Хотя джедай своим огромным ростом возвышался над ним, а его суровое выражение лица было непроницаемо, глава Галактического Альянса испытывал определенную симпатию к Хамнеру. В отличие от большинства политиков, Кэлу Омасу нравилось, когда говорят прямо.
      – У нас на Альдераане не было бант.
      Он стоял у огромного окна в своем кабинете, рассматривая открывавшийся оттуда вид. Стены плавучего города тянулись, исчезая в тумане. За туманом было только бурное море, простиравшееся до самого горизонта. Кэл проводил много времени, наблюдая из этого окна, надеясь увидеть легендарную кракану, всплывшую на поверхность. Хотя часто он был так занят размышлениями, что мог и не заметить ее, даже если бы она и появилась.
      Он взглянул через плечо на Кента Хамнера и сказал:
      – Но я понял, что вы имеете в виду.
      Шепот согласия прокатился в маленькой группе слушателей, присутствовавших в кабинете.
      Прошло два часа после окончания собрания Сената и джедаев. Кэл Омас собрал небольшую группу избранных им лиц, чтобы обсудить итоги обоих собраний. Кроме Хамнера здесь были оба Скайуокера, Лейя Органа Соло, Релеки А'Кла и суллустианин Сиен Совв, командующий медленно реформирующимися вооруженными силами Альянса. Другими словами, здесь были те, кому Кэл Омас мог доверять – и те, кого он мог использовать в лучшем смысле этого слова.
      – Я собрал вас здесь, чтобы просить вашей помощи, – он посмотрел в лицо каждому из присутствующих. – Я должен сказать вам, мне опротивела эта бесконечная борьба.
      – С йуужань-вонгами? – спросила Мара Джейд Скайуокер. Она сидела за длинным овальным транспаристиловым столом. Ее муж стоял рядом с ней.
      Омас неопределенно пожал плечами.
      – Борск Фэй'Лиа совершил много ошибок. Мне приходилось бороться с ним за каждое решение. Потери, которые мы понесли из-за его глупости… – Омас встряхнул головой. – Когда он погиб, я какое-то время имел глупость думать, что теперь будет немного легче… Но я ошибался. Из-за его смерти ботаны объявили священную войну -Ар'край, и теперь один моих главных адмиралов постоянно всем доказывает, что йуужань-вонгов необходимо уничтожить до последнего. Я поставил этот вопрос перед Сенатом, и от них я услышал то же самое. Даже джедаи…