- Мистер Булеро, в приемной мистер Майерсон. Он хотел бы перекинуться с вами парой слов.
      - Пусть войдет. - Он обрадовался, что хотя бы на минуту сможет забыть о своих проблемах.
      Несколько мгновений спустя эксперт-прогностик в области моды с хмурым видом вошел в кабинет и молча сел напротив Лео.
      - Что с тобой, Майерсон? - спросил Булеро. - Ну, говори, я ведь для этого здесь и нахожусь. Можешь поплакать у меня на плече. - Он старался, чтобы голос его звучал холодно.
      - Дело касается моей ассистентки, мисс Фьюгейт.
      - Да, я слышал, что ты с ней спишь.
      - Не в этом дело.
      - Ах вот как, - иронически заметил Лео. - Ну, это мелочь.
      - Я только хотел сказать, что пришел сюда по другой причине. У нас только что было серьезное недоразумение. Мне принесли образцы...
      - Ты что-то отклонил, - перебил его Лео, - а она с этим не согласилась.
      - Да.
      - Ах вы, ясновидцы!
      "Заслуживает внимания. Может быть, существуют альтернативные варианты будущего".
      - И ты хочешь, чтобы я приказал ей в будущем во всем с тобой соглашаться?
      - Она моя ассистентка, - сказал Барни Майерсон. - И поэтому она должна делать то, что я ей скажу.
      - Ну... а то, что она с тобой спит - это разве не явный шаг в этом направлении? - рассмеялся Лео. - Однако в присутствии продавца она должна поддерживать твое мнение, а если у нее будут какие-то замечания, то она должна сказать тебе об этом позже, с глазу на глаз.
      - Я даже на это не соглашусь. - Барни нахмурился еще больше.
      - Ты знаешь, что я прошел курс Э-Терапии и практически сам стал ясновидцем. Это был продавец вазочек? Керамики?
      Барни неохотно кивнул.
      - Это творения твоей бывшей жены, - сказал Лео и задумался. Ее керамика хорошо расходилась; он видел объявления в газетах. Она продавалась в одном из лучших художественных салонов в Нью-Орлеане, а также здесь, на Восточном побережье, и в Сан-Франциско. - Как они, пойдут, Барни? - Он внимательно посмотрел на своего ясновидца. - Мисс Фьюгейт была права?
      - Никуда они не пойдут, и это святая правда, - бесцветным голосом сказал Барни. Слишком бесцветным, подумал Лео, чересчур лишенным чувств. - Я так вижу, - упрямо добавил Майерсон.
      - Ну ладно, - кивнул Лео. - Принимаю твое объяснение. Однако, если эти вазочки станут сенсацией, а у нас не будет миниатюр для колонистов... - Он задумался. - Может оказаться, что твоя подруга по постели займет твое место! пригрозил он.
      Вставая, Барни сказал:
      - Так вы проинструктируете мисс Фьюгейт, как она должна себя вести и какую позицию занимать?
      Лео расхохотался. Барни покраснел и пробормотал:
      - Может, я неудачно выразился...
      - Ладно, Барни, я погрожу ей пальцем. Она молодая, переживет. А ты стареешь. Ты должен заботиться о собственном достоинстве и не можешь позволить, чтобы кто-то тебе противоречил.
      Лео тоже встал, подошел к Барни и похлопал его по спине.
      - Послушай, что я тебе скажу. Перестань себя изводить. Забудь о своей бывшей жене. Ладно?
      - Уже забыл.
      - Есть ведь и другие женщины, - сказал Лео, думая о Скотти Синклер, своей нынешней любовнице. Скотти, хрупкая блондинка с большим бюстом, сейчас ждала, пока Лео не устроит себе недельный отпуск - на вилле, которая находилась на спутнике в пятистах милях от Земли. - Их бесконечно много, в отличие от первых почтовых марок США или шкурок трюфелей, которые мы используем в качестве валюты.
      Внезапно ему пришло в голову, что можно было бы уступить Барни одну из своих брошенных, но все еще вполне пригодных любовниц.
      - Вот что я тебе скажу... - начал он, но Барни тут же резким жестом остановил его. - Нет? - удивился Лео.
      - Нет. У меня сейчас есть Рони Фьюгейт. Одной для нормального человека хватит. - Барни сурово взглянул на шефа.
      - Согласен. Я тоже за один раз могу встречаться только с одной. Неужели ты думал, что у меня гарем в "Домике Винни-Пуха"?
      - Когда я был там в последний раз, - сказал Барни, - то есть на вашем дне рождения в январе...
      - Ну да. Это совсем другое дело. То, что происходит во время приемов, не стоит принимать во внимание.
      Он проводил Майерсона до дверей кабинета. " - Знаешь что, Майерсон, я слышал о тебе сплетню, которая мне не понравилась. Кто-то видел, как ты тащил один из этих переносных терминалов психиатрического компьютера... ты получил повестку!
      Наступила тишина. Наконец, Барни кивнул.
      - И ты не собирался ничего нам об этом говорить, - заметил Лео. - И когда же мы должны были об этом узнать? В тот день, когда ты окажешься на борту корабля, летящего на Марс?
      - Как-нибудь выкручусь.
      - Ну конечно, так же, как и все. Именно таким образом ООН удалось заселить четыре планеты, шесть спутников...
      - Я не пройду психологических тестов, - заявил Барни. - Мои способности к ясновидению ясно мне об этом говорят. Я не могу перенести столько Фрейдов стресса, чтобы их удовлетворить. Вот посмотрите... - Он вытянул руки. Они ощутимо дрожали. - Вспомните мою реакцию на безвредное замечание мисс Фьюгейт. Вспомните, как я себя вел, когда Хнатт принес вазочки Эмили. Вспомните...
      - Ладно, - прервал его Лео, но он все еще был обеспокоен. Обычно повестки вручали за девяносто дней до срока, а мисс Фьюгейт наверняка еще не сможет занять место Барни. Конечно, можно перевести из Парижа Мака Ронстона, но даже Ронстон со своим пятнадцатилетним опытом не заменит Барни Майерсона. Талант не приходит со временем; талант дан человеку от рождения.
      "Кажется, ООН в самом деле до меня добирается", - подумал Лео. Его интересовало, является ли повестка Барни, пришедшая именно в этот момент, обычным стечением обстоятельств, или же это очередная попытка прощупать его слабые места. Если так, то им это удалось. И он не мог оказать никакого влияния на ООН, чтобы освободить Барни от призыва.
      "А все только из-за того, что я снабжаю колонистов Кэн-Ди", - подумал он. Ведь кто-то же должен это делать; это им необходимо. Иначе зачем им наборы Подружки Пэт? А кроме того, это было одно из самых доходных дел в Солнечной системе. Речь шла о многих миллионах скинов.
      ООН об этом тоже знала.
      В двенадцать тридцать по нью-йоркскому времени Лео Булеро обедал в компании новой девушки, только что поступившей на работу. Сидя напротив него в уютном зальчике ресторана "Пурпурная Лиса", Пия Юргенс с хирургической точностью орудовала вилкой и ножом, откусывая небольшие кусочки крепкими ровными зубами. Она была рыжеволосая, а он любил рыжих: они обычно оказывались либо до отвращения уродливыми, либо почти нечеловечески прекрасными. Мисс Юргенс принадлежала к последним. Теперь, если
      только найдется какой-нибудь повод, чтобы пригласить ее в "Домик Винни-Пуха"... если, конечно, Скотти не будет возражать. А это было как раз не слишком вероятно. Скотти была очень своевольна, что для женщин является весьма опасной чертой.
      "Жаль, что не удалось подсунуть Скотти Барни Майерсону", - подумал Лео. Это решило бы сразу две проблемы: сняло бы психологический стресс у Барни, а его самого
      освободило бы от...
      "Чушь! - подумал он. - Барни ведь и должен быть психически неустойчив, иначе он давно бы уже был на Марсе. Для этого он и взял напрокат этот говорящий чемоданчик. Похоже, я совершенно не понимаю современный мир. Живу в прошлом, в двадцатом веке, когда задача психоаналитиков заключалась в том, чтобы снимать у людей стресс".
      - Вы всегда молчите, мистер Булеро? - спросила мисс Юргенс.
      - Нет.
      "Интересно, удалось бы мне как-то помочь Барни? - размышлял он. - Помочь ему... как это говорится, стать менее устойчивым?"
      Однако это было не так просто, как казалось. Он ощущал это подсознательно, благодаря увеличенным лобным долям. Нельзя же здоровых людей делать больными по приказу.
      А может быть, все-таки?..
      Он извинился, подозвал робота-официанта и велел принести видеотелефон. Через пару минут он соединился с мисс Глисон, своей секретаршей.
      - Слушай, как только я вернусь, я хотел бы встретиться с мисс Рондинеллой Фьюгейт, сотрудницей Майерсона. А сам Майерсон не должен об этом знать. Поняла?
      - Да, сэр, - ответила, записывая, мисс Глисон.
      - Я все слышала, - заявила Пия Юргенс, когда он закончил разговор. Знаете, я могла бы рассказать об этом мистеру Майерсону. Я его вижу почти каждый день в...
      Лео рассмеялся. Его позабавила мысль о том, что Пия Юргенс может отказаться от прекрасного будущего, которое перед ней открывается.
      - Послушай, - сказал он, похлопав ее по руке. - Не бойся, это не имеет ничего общего с интимными делами. Доедай свой крокет из ганимедской лягушки, и поедем обратно.
      - Я хотела только сказать, - холодно произнесла мисс
      Юргенс, - что мне показалась несколько странной подобная откровенность в присутствии кого-то, кого вы практически не знаете. - Она взглянула на него, и ее пышный соблазнительный бюст выдвинулся вперед еще дальше, как будто от обиды.
      - Значит, мне нужно познакомиться с тобой поближе, - сказал Лео, с аппетитом глядя на нее. - Ты жевала когда-нибудь Кэн-Ди? - задал он риторический вопрос. - Ты должна обязательно попробовать, хотя он и вызывает привыкание. Переживания необыкновенные.
      Конечно, у него в "Домике Винни-Пуха" был запас наркотика самого лучшего качества. Он часто оказывался весьма кстати, когда приходили гости; иначе то, чем они занимались, могло показаться скучным.
      - Я спрашиваю потому, что, как мне кажется, у тебя живое воображение, а реакция на Кэн-Ди зависит прежде всего от твоих творческих способностей.
      - Я бы с удовольствием попробовала, - сказала мисс Юргенс. Она огляделась вокруг, понизила голос и наклонилась к нему: - Только ведь это незаконно.
      - В самом деле? - Он вытаращил глаза.
      - Вы же сами хорошо знаете. - В голосе девушки чувствовалось раздражение.
      - Послушай, - сказал Лео, - я могу достать для тебя немного.
      Он, конечно, будет жевать вместе с ней; таким образом мысли принимающих наркотик соединяются, образуя новый, единый разум... Такое, по крайней мере, было впечатление. Несколько совместных приемов Кэн-Ди, и он будет знать о Кие Юргенс все, что требуется. В ней было нечто - кроме, естественно, физических достоинств, - что притягивало его. Он с нетерпением ждал момента близости.
      - Мы не будем пользоваться набором.
      Что за ирония судьбы - он, создатель и производитель микромира Подружки Пэт, предпочитал употреблять Кэн-Ди просто так. Что мог дать землянину набор, представлявший собой в миниатюре условия, имевшиеся в любом городе на Земле? Для колонистов в продуваемых ураганами пустынях Ганимеда, ютящихся в убогих бараках, защищающих их от града метановых кристаллов, наборы Подружки Пэт были чем-то совершенно иным - возвращением в мир, который они вынуждены были покинуть. Однако он, Лео Булеро, чертовски устал от этого мира, в котором родился и в котором продолжал жить. Даже "Домик Винни-Пуха" со всеми своими более или менее изощренными развлечениями не заполнял пустоты. И все же...
      - Этот Кэн-Ди, - сказал он мисс Юргенс, - великолепная штука, и ничего удивительного, что он запрещен. Это как религия. Да, Кэн-Ди - религия колонистов. - Он засмеялся. - Берешь кусочек, пожуешь минут пятнадцать, и... нет убогого барака. Нет замерзшего метана. У тебя есть повод, чтобы жить. Разве это не стоит риска и цены?
      "Только какова его ценность для нас?" - мысленно спросил он сам себя и ощутил легкую грусть. Изготовляя наборы Подружки Пэт и разводя лишайник сырье для производства Кэн-Ди, он делал сносной жизнь миллиона с лишним колонистов, принудительно высланных с Земли. Но что он с этого имел? "Всю жизнь я посвятил другим, - подумал он, - а теперь начинаю трепыхаться, поскольку мне этого не хватает". На спутнике его ждала Скотти; как обычно, предстояло решать сложные проблемы, связанные как с легальным его бизнесом, так и с нелегальным... Но неужели в жизни не должно быть ничего больше?
      Он не знал. Никто не знал, поскольку все, так же как Барни Майерсон, в разных вариантах воспроизводили одну и ту же схему. Барни со своей Рондинеллой Фьюгейт - ухудшенное подобие Лео Булеро и мисс Юргенс. Куда бы он ни посмотрел, везде было одно и то же. Наверняка даже Нед Ларк, шеф Отдела наркотиков, жил подобным образом, так же как и Хепберн-Гилберт, у которого, кажется, была бледная высокая начинающая кинозвезда из Швеции, с грудями величиной с шар для игры в кегли и такими же твердыми. Даже Палмер Элдрич. Нет, вдруг понял он. Не Палмер Элдрич; тот нашел себе что-то другое. Десять лет он находился в системе Проксимы, по крайней мере, летел туда и обратно. Что он там нашел? Неужели это стоило подобных усилий, стоило катастрофы на Плутоне?
      - Видела газеты? - спросил он мисс Юргенс. - Читала о корабле на Плутоне? Такие, как Элдрич, попадаются один на миллиард. Другого такого, как он, нет.
      - Читала, - сказала мисс Юргенс, - что он фактически чокнутый.
      - Наверняка. Десять лет жизни, столько мучений - и ради чего?
      - Можете быть уверены, что эти десять лет для него окупились с лихвой, ответила мисс Юргенс. - Может, он и сумасшедший, но хитрый. Свое дело он знает. Не настолько уж он чокнутый.
      - Я бы хотел с ним встретиться, - сказал Лео Булеро. - Поговорить с ним хотя бы минуту.
      Мысленно он уже решил, что сделает это. Он пойдет в госпиталь, где лежит Палмер Элдрич, и проникнет в его палату силой или подкупом, чтобы узнать, что же тот нашел.
      - Когда-то я думала, - говорила мисс Юргенс, - что когда корабли впервые покинут нашу систему и полетят к звездам... Помните, когда это было? Я думала, что мы узнаем... - Она на мгновение замолчала. - Это так глупо, но я была еще ребенком, когда Арнольдсон впервые полетел к Проксиме и вернулся обратно. Я имею в виду, что была еще ребенком, когда он вернулся. Я действительно думала, что так далеко он найдет... - она отвернулась, избегая взгляда Булеро, - что он найдет Бога.
      "Я тоже так думал, - подумал Лео. - А я ведь был уже взрослым. Мне было уже за тридцать. Я несколько раз говорил об этом Барни. И лучше мне верить в это и дальше, даже сейчас - после этого десятилетнего полета Палмера Элдрича".
      После обеда, вернувшись в свой кабинет в "Наборах П. П.", он впервые увидел Рондинеллу Фьюгейт. Она уже ждала его.
      "А она ничего", - подумал Лео, закрывая дверь кабинета. Симпатичная фигура и красивые сияющие глаза. Казалось, она волнуется: она сидела, закинув ногу на ногу, оглаживала юбку и искоса поглядывала на него, пока он усаживался за стол напротив нее. "Совсем молоденькая, - подумал Лео. - Девчонка, которая осмеливается противоречить своему начальнику, поскольку считает, что тот не прав. Трогательно..."
      - Вы знаете, зачем я вас вызвал? - спросил он.
      - Догадываюсь, что вы сердитесь из-за того, что я не поддержала мистера Майерсона. Но я в самом деле видела будущее этой керамики. Что же еще я могла сделать? - умоляюще спросила она, привстав с кресла.
      - Я вам верю, - сказал Лео. - Однако мистер Майерсон очень раздражителен. Поскольку вы с ним живете, вы должны знать, что он везде таскает с собой переносного психиатра.
      Открыв ящик стола, он достал коробку "Куэста Рейс", лучшего сорта сигар, и предложил одну мисс Фьюгейт, которая, поблагодарив, взяла ее. Лео дал ей прикурить, закурил сам и удобно устроился в кресле.
      - Вы знаете, кто такой Палмер Элдрич?
      - Да.
      - Вы можете воспользоваться своими способностями к ясновидению для чего-то другого, кроме прогнозирования моды? Через месяц или два в газетах уже будут сообщать о местоположении госпиталя, в котором находится Пал мер Элдрич. Я хочу, чтобы вы взглянули на эти газеты и сказали мне, где этот человек находится в данный момент. Я знаю, что вы можете это сделать.
      "Лучше, чтобы ты смогла, - подумал он, - если хочешь здесь работать и дальше". Он ждал, дымя сигарой, глядя на девушку и думая с некоторой завистью о том, что если она и в постели так же хороша, как выглядит...
      Мисс Фьюгейт, запинаясь, сказала:
      - Я вижу, но очень слабо, мистер Булеро. - Ничего страшного, послушаем. Он взял ручку.
      Ее рассказ занял несколько минут, но в конце концов он записал в блокноте: Госпиталь Ветеранов имени Джеймса Риддла, База III на Ганимеде. Принадлежит, естественно, ООН. Он этого ожидал. Дело было, однако, не безнадежным; может быть, ему все же удастся туда попасть.
      - Он там под чужим именем, - добавила мисс Фьюгейт, бледная и обессиленная. Она закурила сигару, которая за это время погасла, и, выпрямившись в кресле, снова скрестила свои изящные ноги. - Газеты сообщают, что мистер Элдрич был зарегистрирован под именем... - Она замолчала и крепко зажмурилась. - О, черт, - вздохнула она. - Никак не получается. Один слог. Френт. Брент. Нет, думаю, скорее Трент. Да, Элдон Трент.
      Она с облегчением улыбнулась. Ее большие глаза лучились детской, наивной радостью.
      - Они действительно хорошо постарались, чтобы его спрятать. Газеты сообщают, что его допрашивают. Значит, он должен быть в сознании. - Внезапно она нахмурилась. - Подождите. Вижу заголовок... я в своей квартире, одна. Сейчас раннее утро, и я читаю первую полосу. О Боже!
      - Что пишут? - спросил Лео. Он чувствовал, что девушка потрясена.
      - В заголовках говорится, что Палмер Элдрич мертв, - прошептала мисс Фьюгейт. Она заморгала, огляделась вокруг и посмотрела на Лео с испугом и неуверенностью, почти ощутимо замыкаясь в себе. Она отодвинулась от него и вжалась в спинку кресла, нервно сплетая пальцы. - И в этом обвиняют вас, мистер Булеро. В самом деле. Так написано в заголовке.
      - Вы хотите сказать, что я его убью!
      Она кивнула.
      - Однако... это не столь определенно. Я видела это только в одном из вариантов будущего... понимаете? Я хочу сказать, что мы, ясновидцы, видим... Она сделала неуверенный жест.
      - Я знаю.
      Он хорошо знал ясновидцев; Барни Майерсон работал в "Наборах П. П." тринадцать лет, а некоторые еще дольше.
      - Это может случиться, - хрипло сказал он.
      "Почему?" - задавал он себе вопрос. Сейчас трудно сказать. Может быть, когда он доберется до Элдрича, поговорит с ним... А все указывает на то, что это ему удастся.
      Мисс Фьюгейт добавила:
      - Думаю, что в свете возможных событий вы не должны контактировать с мистером Элдричем. Вы согласны с этим, мистер Булеро? Я хочу сказать, что риск существует, и притом значительный. Думаю, около сорока.
      - Сорока чего?
      - Процентов. Почти один к двум.
      Уже полностью овладев собой, она смотрела на него, дымя сигарой. Ее глаза, черные и проницательные, не мигая, глядели на него. В них крылось любопытство.
      Он встал с кресла и подошел к двери.
      - Спасибо, мисс Фьюгейт. Я вам очень благодарен за помощь.
      Он остановился у двери, давая понять, что ждет, когда девушка выйдет.
      Однако мисс Фьюгейт не двигалась с места. Он столкнулся с тем же особенным упрямством, которое обеспокоило Барни Майерсона.
      - Мистер Булеро, - спокойно сказала она, - думаю, что, собственно, я должна пойти с этим в полицию ООН. Мы, ясновидцы...
      Он закрыл дверь.
      - Вы, ясновидцы, - прервал он ее, - слишком интересуетесь жизнью других людей.
      Однако он знал, что он у нее в руках, и теперь размышлял, что делать.
      - Мистера Майерсона могут призвать, - говорила мисс Фьюгейт. - Вы, конечно, об этом знаете. Вы собираетесь воспользоваться своим влиянием, чтобы его от этого спасти?
      - Я собираюсь в связи с этим кое-что предпринять, - честно ответил он.
      - Мистер Булеро, - тихо, но твердо сказала она. - Давайте договоримся. Пусть его призовут, а я стану вашим консультантом по прогнозам моды в Нью-Йорке. - Она выжидающе замерла. Лео Булеро молчал.
      - Что вы на это скажете? - спросила она.
      Она явно не привыкла к подобным переговорам, но намеревалась добиться своего, насколько это было возможно. В конце концов, подумал он, каждый, даже самый опытный, должен с чего-то начинать. Может быть, он как раз был свидетелем возможного начала крупной карьеры.
      Внезапно он кое-что вспомнил. Он вспомнил, почему ее перевели из Пекина в Нью-Йорк и сделали ассистенткой Майерсона. Ее предсказания бывали неудачными. В сущности, некоторые из них - слишком многие - оказывались ошибочными.
      Может быть, и картина будущих заголовков, говорящих о том, что его обвиняют в убийстве Палмера Элдрича, - предположим, что она говорила правду и действительно их видела, - была лишь очередной ошибкой, ложным предсказанием, так же как и те, из-за которых она оказалась в Нью-Йорке.
      - Дайте мне время подумать, - предложил он. - Пару дней.
      - До завтрашнего утра, - твердо сказала мисс Фьюгейт.
      Лео рассмеялся.
      - Теперь я понимаю, почему Барни был так раздражен.
      'И Барни, благодаря своим способностям к ясновидению, должен был предчувствовать, пусть хотя бы туманно, что мисс Фьюгейт подставит ему ножку, угрожая его положению.
      - Послушайте. Вы любовница Майерсона, - сказал Лео, подходя к ней. - Может быть, вам хотелось бы чего-то другого? Я мог бы отдать в ваше распоряжение целый спутник.
      "Естественно, если допустить, что удастся выкинуть оттуда Скотти", подумал он.
      - Нет, спасибо, - покачала головой мисс Фьюгейт.
      - Почему? - удивился Лео. - Ваша карьера...
      - Я люблю Майерсона, - ответила она. - И меня не особенно интересуют шаро... - она прикусила язык. - Люди, которые прошли курс в этих клиниках.
      Лео снова открыл дверь.
      - Завтра утром я вам сообщу.
      Он смотрел, как она идет по коридору и через холл, и думал: "У меня есть время, чтобы добраться до Ганимеда м Палмера Элдрича. Тогда я буду знать больше. Я узнаю, ложны твои предсказания или нет".
      Закрыв дверь за девушкой, он быстро подошел к столу и, нажав кнопку видеотелефона с выходом в город, сказал телефонистке:
      - Соедините меня с Госпиталем Ветеранов имени Джеймса Риддла, База III на Ганимеде. Я хочу говорить с мистером Элдоном Трентом, пациентом госпиталя. Личный разговор. - Он назвал свою фамилию и номер и отключился, потом снова нажал кнопку и набрал номер космодрома имени Кеннеди.
      Он зарезервировал место на корабль-экспресс, вылетавший в тот же вечер из Нью-Йорка на Ганимед, и, шагая по комнате, стал ждать соединения с Госпиталем Ветеранов.
      Шароголовый, подумал он. Так она хотела назвать своего работодателя.
      Через десять минут его соединили.
      - Мне очень жаль, мистер Булеро, - извинялась телефонистка. - Мистер Трент не отвечает на звонки. Распоряжение врача.
      Значит, Рондинелла Фьюгейт была права: Элдон Трент существует, находится в Госпитале Ветеранов, и вероятнее всего, это и есть Палмер Элдрич. Наверняка стоило туда отправиться.
      "Хорошенькое дело, - со злостью думал он, - есть шанс, что я встречусь с Палмером Элдричем, поссорюсь с ним, Бог знает из-за чего, и в конце концов окажусь виновником его смерти. Смерти человека, которого в данный момент я даже не знаю. К тому же сухим из воды мне выйти не удастся. Вот так перспектива..."
      Однако любопытство его росло. Никогда еще в ходе самых разнообразных операций ему не приходилось убивать. Если между ним и Палмером Элдричем должно было что-то произойти, это "что-то" обещало быть весьма необычным. Лететь на Ганимед определенно стоило, тем более что Рондинелла Фьюгейт сказала лишь о том, что его будут обвинять в убийстве, и не сказала ни слова о приговоре.
      Осудить человека с его положением, даже при вмешательстве ООН, будет не так-то просто.
      Он решил дать им этот шанс.
      Глава 3
      В баре недалеко от "Наборов П. П." Ричард Хнатт маленькими глотками пил коктейль. Коробка с образцами стояла перед ним на столе. Он знал, что с вазочками Эмили было все в порядке: ее керамика всегда хорошо продавалась. Проблема заключалась, в ее бывшем муже и его возможностях.
      И Барни Майерсон ими воспользовался.
      "Нужно позвонить Эмили и сказать ей", - подумал он и начал вставать, но кто-то преградил ему путь. Странный толстячок на тонких ножках.
      - Кто вы? - спросил Хнатт.
      Тот закачался перед ним на своих ножках, одновременно копаясь в кармане, как будто успокаивая зуд, вызванный присутствием какого-то микроорганизма, паразитические склонности которого прошли испытание временем. Однако то, что он в конце концов вытащил, оказалось визитной карточкой.
      - Мы интересуемся керамикой, мистер Хатт... Натт...
      Не знаю, как это произносится.
      - Ихольц, - вслух прочитал Хнатт. На визитке не было ничего, кроме фамилии, никаких других сведений, даже номера видеотелефона. - Но у меня с собой только образцы. Я дам вам адреса магазинов, где продается моя керамика. Эти же...
      .. Предназначены для миниатюризации, - сказал забавный тип, кивая головой. - Именно это нам и нужно. Мы собираемся миниатюризировать вашу керамику, мистер Хнатт. Мы убеждены, что мистер Майерсон ошибается - эти вазочки войдут в моду, и очень скоро.
      Хнатт вытаращил глаза.
      - Вы хотите миниатюризировать, но вы не из "Наборов П. П."?
      Никто другой миниатюризацией не занимался. Все знали, что монополия принадлежит "Наборам П. П.".
      Усевшись за стол рядом с коробкой с образцами, мистер Ихольц достал бумажник и начал отсчитывать скины.
      - Сначала большого ажиотажа не будет. Но потом... - Он протянул Хнатту пачку коричневых, сморщенных шкурок трюфелей, которые служили валютой в Солнечной системе. Только они содержали единственную аминокислоту, которую не мог воспроизвести Душгакатор - открытая на Билтонге форма жизни, которую многие земные заводы использовали вместо автоматических сборочных линий.
      - Мне придется согласовать этот вопрос с женой, - сказал Хнатт.
      - Разве вы не представляете свою фирму?
      - Н-ну...да.
      Хнатт взял пачку скинов.
      - Теперь договор. - Ихольц достал документ, разложил его на столе и протянул ручку. - Это дает нам исключительные права.
      Наклонившись над бумагой, Ричард Хнатт заметил название фирмы, которую представлял Ихольц. "Чуинг-Зет Мануфакчурерс", Бостон. Он никогда о ней не слышал. Чуинг-Зет... это было похоже на какой-то другой продукт, но он не мог вспомнить, какой. Он вспомнил это, лишь когда уже подписал контракт и Ихольц вручил ему копию.
      Нелегальный галлюциноген Кэн-Ди, повсеместно употребляемый в колониях вместе с наборами Подружки Пэт!
      Интуитивно он уже предчувствовал грядущие неприятности. Однако отказываться было поздно. Ихольц взял коробку с образцами; ее содержимое теперь принадлежало фирме "Чуинг-Зет Мануфакчурерс" из Бостона.
      - Как... как мне с вами связаться? - спросил Хнатт, когда Ихольц встал из-за столика.
      - Вам незачем с нами связываться. Если вы нам понадобитесь, мы позвоним сами, - улыбнулся Ихольц.
      Как, черт побери, сказать об этом Эмили? Хнатт пересчитал скины, прочитал договор и постепенно осознал, сколько заплатил ему Ихольц: хватило бы на пятидневный отдых в Антарктике, в одном из больших холодных курортных городов, где полно богатых землян, где наверняка проводят лето Лео Булеро и ему подобные; а лето теперь продолжалось круглый год.
      А может быть, и еще лучше: эта сумма давала ему и Эмили доступ в одно из наиболее привилегированных заведений на планете - если бы им этого хотелось. Они могли полететь в Германию и пройти курс Э-Терапии в одной из клиник доктора Вилли Денкмаля. "Ого!" - подумал Хнатт.
      Он заперся в будке видеотелефона и позвонил Эмили.
      - Собирай вещи. Мы едем в Мюнхен. В... - он выбрал первое пришедшее ему в голову название. Объявление этой клиники он видел в одном из дорогих парижских журналов. - В Айхенвальд, - сказал он. - Доктор Денкмаль...
      - Барни взял вазочки, - обрадовалась Эмили.
      - Нет. Но теперь есть еще одна фирма, которая занимается миниатюризацией.
      Хнатт был возбужден и взволнован.
      - Барни дал отрицательный прогноз. Ну и что? Заключить договор с этой новой фирмой оказалось еще и лучше. У них, похоже, куча денег. Увидимся через полчаса; я зарезервирую места на экспресс до Мюнхена. Только подумай: Э-Терапия для нас обоих.
      - Если уж на то пошло, - тихо ответила Эмили, - то я вовсе не уверена, что хочу эволюционировать.
      - Наверняка хочешь, - удивленно ответил он. - Ведь это может спасти нам жизнь, а если не нам, то нашим
      детям... нашим будущим детям. И даже если мы пробудем там недолго и эволюционируем лишь чуть-чуть, только представь себе, какие откроются перед нами возможности. Нас везде будут рады видеть. Ты знаешь кого-нибудь, кто прошел курс Э-Терапии? Ты же все время читаешь в газетах обо всех этих... людях из высшего общества, но...
      - Я не хочу, чтобы у меня были волосы по всему телу, - сказала Эмили. - И я не хочу, чтобы мне увеличивали голову. Нет. В клинику в Айхенвальд я не поеду. - Голос ее звучал твердо и решительно, лицо было спокойным.
      - Значит, я поеду один, - сказал Хнатт.
      Так будет еще лучше. Ведь это он заключал договора с покупателями. И он мог бы пробыть в клинике вдвое дольше, эволюционировать вдвое больше, предполагая, естественно, что курс пройдет нормально. В отношении некоторых людей терапия не давала результатов, но это не вина доктора Денкмаля - не все в одинаковой степени были наделены способностью к эволюции. Он был глубоко убежден, что для него лично все сложится великолепно, он станет вровень с крупными шишками, а некоторых даже превзойдет, если иметь в виду то, что Эмили в силу предрассудков не вполне справедливо назвала "волосами".
      - А мне что делать, если ты поедешь? Горшки лепить?
      - Именно, - ответил он.
      Наверняка заказы начнут поступать быстро и в большом количестве, иначе фирма "Чуинг-Зет Мануфакчурерс" из Бостона не заинтересовалась бы миниатюризацией. Видимо, на нее работали свои ясновидцы, так же как и на "Наборы П. П.". Однако он тут же вспомнил, о чем говорил Ихольц: вначале большой известности не будет. Это означало, понял Хнатт, что новая фирма не имела сети рекламных агентов, кружившихся вокруг колонизированных спутников и планет. В отличие от "Наборов П. П.", у них не было Аллена и Шарлотты Фейнов, которые могли бы распространить эти новости.