— Мне так плохо. — Голос ее задрожал.

— Не надо…

— Я какая-то… опустошенная. У меня все болит. Почему, Джек? В чем дело? Почему мне так плохо?

— Оставь! — отрывисто бросил он.

— Мне страшно. Мне хочется тебе что-то дать… и нечего. Я — всего лишь пустое место, да? Пустышка?

— Не совсем.

Силки вскочила на ноги и теперь маячила размытым силуэтом, быстро передвигаясь по комнате. Когда Джек вновь поднял глаза. Силки предстала уже полностью нагой. Одежда аккуратной стопочкой сложена рядом на тахте.

— Ты меня хочешь?

— Да, до… скорее теоретически.

— Ты можешь!

— Могу? — иронически усмехнулся Гамильтон.

— Тебе — можно, я хотела сказать.

Гамильтон протянул ей обратно тряпки:

— Одевайся. Мы зря теряем время, а обед стынет.

— Что, бесполезно?

— Да! — с горечью ответил Джек, стараясь не смотреть на нелепо исковерканное женское тело. — Абсолютно бесполезно. Но ты сделала все, что могла.

Как только Силки оделась, Джек взял ее за руку и повел к двери. Проигрыватель за спиной все еще плел бессмысленные кружева любовных призывов. Ни Гамильтон, ни Силки не слышали их, удрученно поднимаясь по лестнице.

— Извини, я так подвела тебя, — шептала Силки.

— Забудь.

— Может, найдется какой-нибудь выход. Может, я…

И вдруг голос ее смолк, оборвавшись на половине фразы. А ладонь Джека уже не сжимала тонкие сухие пальчики. Шокированный, он резко обернулся и вытаращился в темноту. Силки исчезла. Она выбыла из этой реальности. Джек замер на месте, с дрожью в коленях поджидая новых сюрпризов. И тут наверху распахнулась дверь, на лестнице показалась Марша.

— О!.. — удивленно воскликнула она. — Вот ты где. Поднимайся быстрей, у нас гости.

— Гости!.. — тупо повторил Джек.

— Миссис Притчет. И она привела еще кое-кого. Похоже, намечается вечеринка.

Как в дурмане, Гамильтон одолел оставшиеся ступеньки и проковылял в гостиную. И сразу окунулся в оживленное многоголосие. Из всех пришедших выделялась громоздкая фигура женщины в кричаще-дешевой шубе и нелепой шляпе с громадными перьями… Ее перекрашенные локоны обрамляли одутловатое лицо и морщинистую шею.

— А вот и вы! — восторженно закричала миссис Притчет, едва завидев Джека. — Сюрприз! Сюрприз!

Приподняв набитую до отказа картонку, она громко объявила:

— Я привезла изу-уми-и-ительные пирожные! И глазированные фрукты — уверяю, вы таких в жизни не пробовали!

— Что вы сделали с ней? — рявкнул Гамильтон, наступая на женщину. — Где она теперь?

На миг миссис Притчет лишилась дара речи. Затем ее пятнистые пухлые щеки разъехались в коварной улыбке:

— Да ведь я упразднила ее, милый! Всю эту категорию. Вы не знали разве?

В то время как Гамильтон пытался взглядом сокрушить миссис Притчет, Марша тихонько подошла и шепнула ему на ухо:

— Осторожней, Джек! Будь осторожен!

Он повернулся к жене:

— И ты причастна к этому?

— Косвенно. — Она пожала плечами. — Эдит меня спросила, где ты, и я сказала ей… Не в подробностях, ты не думай… просто в общих чертах.

— В какую же категорию угодила Силки?

Марша улыбнулась:

— Эдит очень точно определила.

Маленькая мерзавка или что-то вроде.

— Но их же множество! — воскликнул Гамильтон. — Стоило ли так?..

За спиной у Эдит Притчет показались Билл Лоуз и Чарли Макфиф. Оба навьючены, как грузчики из бакалейной лавки.

— Большое торжество! — доложил как бы извиняющимся тоном Лоуз, осторожно кивнув Гамильтону. — Где тут кухня? Я хочу скорей это поставить!

— Как жизнь, приятель? — хитро подмигнул Макфиф. — Неплохо время проводишь, верно? У меня в мешке двадцать банок пива.

— Здорово, — еще не до конца очнувшись, буркнул Джек.

— Тебя стоит только пальцем ткнуть!.. — добавил раскрасневшийся Макфиф. — То есть, я говорю, это ей стоит только пальцем… Подошла хмурая Джоан Рейсс. Мальчишка, Дэвид Притчет, шагал рядом с ней. Замыкая процессию, ковылял с каменным выражением лица старый, ветеран.

— Все здесь?! — не вполне понимая происходящее, спросил Гамильтон.

— Мы собираемся играть в шарады, — радостно сообщила Эдит Притчет. — Я забегала на минутку после ленча, — пояснила она Гамильтону. — И мы отлично поболтали с вашей женушкой. От души!

— Миссис Притчет… — начал было Джек, но Марша сразу оборвала его.

— Пошли на кухню, ты мне поможешь! — четко скомандовала она.

Джек поплелся без особого желания за Маршей. В кухне торчали с неприкаянным видом Макфиф и Билл Лоуз. Лоуз состроил гримасу, что, видимо, должно было означать улыбку — опасливую и отчасти виноватую. Гамильтону было нелегко определить. Лоуз торопливо отвернулся и принялся распаковывать бесконечные кульки и свертки с закуской. Миссис Притчет явно питала слабость к бутербродам.

— Бридж! — торжественно объявила миссис Притчет в соседней комнате.

— Но нам потребуются четверо. Мы можем рассчитывать на вас, мисс Рейсс?

— Боюсь, из меня никудышный игрок, — бесцветным голосом ответила мисс Рейсс. — Но я сделаю все что смогу.

— Лоуз! — окликнул Гамильтон. — Не могу поверить, что ты играешь в это… Я не удивился бы Макфифу, но чтобы — ты?!

— Беспокойся о себе! — не поднимая глаз, проворчал Лоуз. — Я сам о себе позабочусь!

— В твоей голове достаточно мозгов, чтобы…

— Масса Гамильтон, — стал кривляться Лоуз. — Даст Бог день, даст Бог и пищу. Моя дольше жить будет.

— Прекрати! — покраснев, сердито бросил Джек. — Кончай придуриваться!

С издевательской ухмылкой Лоуз повернулся к Джеку спиной. Но несмотря на всю его браваду, было заметно, как он дрожит. Руки Лоуза тряслись так сильно, что Марше пришлось отнять у него кусок копченого бекона, чтобы негр не уронил его.

— Оставь его в покое, Джек! — фыркнула она осуждающе. — Не лезь в чужую жизнь.

— Тут ты и не права! — возразил Гамильтон. — Это ее жизнь, ты поняла? Сама-то ты сможешь питаться только холодными закусками?

— Не так уж и плохо, — философски заметил Макфиф. — Ты что, приятель? Проспись! Это мир старушки, не так ли? Она тут заправляет! В дверях появился Артур Сильвестр.

— Пожалуйста, можно мне стакан теплой воды и немного соды? У меня небольшая изжога.

Сильвестр молча прошел мимо к кухонной мойке. Там он получил от Марши стакан подогретой воды и соду. Удалившись в угол, он всецело сосредоточился на процедуре.

— Никак не могу поверить… — как заведенный бормотал Джек.

— Во что, дорогой?

— Силки. Она исчезла! Абсо-лют-но! Как будто и не было.

Марша безразлично пожала плечами:

— Ну, она должна быть где-то в другом мире. В том самом настоящем мире. Скорей всего опять клянчит у мужчин выпивку и предъявляет свой товар. О «настоящем мире» Марша упомянула как-то двусмысленно, если не. презрительно.

— Могу я вам помочь? — колыхая телесами в цветастом шелковом платье, возникла на пороге Эдит Притчет. — О, мне бы только передник, дорогие мои!

— Вон там, в чулане, дорогая! — Марша показала ей где и как.

Джек брезгливо отстранился, когда нелепое создание оказалось рядом. Старуха ласково улыбнулась ему, но за приторной улыбочкой пряталась самая настоящая ненависть.

— Ну-ну, мистер Гамильтон, не будьте букой! Не портите нам вечер.

Когда миссис Притчет убралась из кухни в гостиную, Джек обратился к сидящему в углу Лоузу:

— Ты что же, будешь и дальше плясать под дудку этого чудовища?

Позволишь распоряжаться собственной жизнью?

Лоуз пожал плечами:

— Да у меня и жизни-то никакой толком не было. Это жизнь, по-твоему, — водить экскурсии по «Мегатрону»? Зевак, ничего не смыслящих в этом. Они просто забрели с улицы, им ведь все равно — что нейтрон, что электрон!

— Хорошо, чем ты занят теперь?

Лоуз гордо выпрямился:

— Я возглавляю исследовательские программы в «Лакман соуп компани».

Это в Сан-Хосе.

— Никогда не слыхал о такой.

— Ее придумала миссис Притчет, — смущенно пояснил Лоуз. — Она производит всевозможные душистые шампуни…

— Бож-же праведный! — выдохнул Гамильтон.

— Для тебя это глупость, да? Вашу милость, конечно, не заманишь на такую работенку — мелковата.

— Ну уж я не стал бы делать шампуни для Эдит Притчет!

— Я вот что тебе скажу. — Лоуз перешел на зловещий шепот, весь дрожа от обиды и ярости. — Влезь в шкуру цветного — тогда болтай. Попробуй покланяйся со словами «да, сэр» перед всяким белым дерьмом, что появляется у тебя под носом… Перед каким-нибудь ублюдком из Джорджии, что сморкается на пол или не может без посторонней помощи отличить мужской туалет от женского! Я, оказывается, должен был учить его, как спускать штаны. Нравится такая работенка? Повкалывал бы ты шесть лет, чтоб оплатить колледж, помыл бы тарелки после белых посетителей в закусочной на шоссе! Я слышал о твоих предках: папочка — светило в физике. Ты купался в деньгах; тебе не приходилось работать в дешевой забегаловке. А попробовал бы ты заработать диплом, как я его заработал. И потом потыкайся с ним в кармане, поищи работу. В результате — поводырь идиотов. Иди получай нарукавную повязку, будто еврей в концлагере… Тогда и мыльный завод покажется раем земным.

— Даже если этот мыльный завод не существует?

— Здесь он существует! — Темное, худое лицо Лоуза исказилось в судороге отчаяния. — Я там работаю. Пользуюсь шансом на все сто.

— Но это же иллюзия!

— Иллюзия? — Лоуз саркастически ухмыльнулся, стиснул кулак и ударил костяшками по стене. — По-моему, вполне реально.

— Не более чем бредовые фантазии Эдит Притчет. Послушай, при твоих-то знаниях…

— Хватит! — грубо оборвал Лоуз. — Не хочу ничего слышать. В том прошлом мире тебя не слишком волновали мои знания. Тебя не беспокоило, что я работал гидом.

— Тысячи людей работают гидами, — попытался оправдаться Джек.

— Люди вроде меня, конечно! Но не такие, как ты. Хочешь знать, почему здесь я чувствую себя лучше? Из-за тебя, Гамильтон. И ты, а не я в этом виноват. Подумай над этим. Если б ты попытался хоть что-нибудь сделать — там… но ты не сделал. У тебя было все: жена, дом, кот, машина и работа. И теперь, естественно, ты хочешь назад. Но у меня все по-другому. И я не хочу назад.

— Все равно ты вернешься, когда разрушится этот мир, — заметил Гамильтон.

Холодная ненависть сверкнула во взгляде Лоуза.

— Ты бы уничтожил его?

— Можешь не сомневаться.

— Тебе хочется, чтоб я снова напялил нарукавную повязку? В таком случае, ты не особо отличаешься от остальных. Никакой существенной разницы. Мне всегда говорили: «Не верь белым людям». Но тебя я считал своим другом.

— Лоуз, — тяжело вздохнул Джек, — ты самый неврастеничный сукин сын, какого я встречал.

— Если так, то в этом ты виноват.

— Мне жаль, что ты так думаешь.

— Но это правда! — горячо воскликнул Лоуз.

— Не совсем. Какая-то подспудная правда, наверное, присутствует.

Может, ты и прав: лучше тебе остаться здесь. Миссис Притчет о тебе позаботится, если ты опустишься на все четыре конечности и будешь издавать именно те звуки, каких от тебя потребуют. Если будешь держаться сзади на безопасном расстоянии и сильно не беспокоить. Если ты не против шампуней, холодных бутербродов и пилюль от астмы. Потому что в настоящем, реальном мире тебе пришлось бы драться. А ты, вероятно, не создан побеждать.

— Прекрати его мучить, — подал голос слушавший их Макфиф. — Пустая трата времени: он же пропащий ниггер.

— Ты не прав, — отмахнулся Джек. — Он обычный человек и устал от поражений. Но победа не светит ему и здесь, как, впрочем, и тебе тоже. Тут никто ничего не выиграет, кроме миссис Притчет.

Лоузу он заметил:

— Тебя перетряхнет здесь почище, чем придирки белых… В этом мире ты окажешься в лапах у пожилой белой женщины!

— Ужин готов! — резко выкрикнула из гостиной Марша. — Идите все и садитесь!..

Гуськом друг за другом они проследовали в гостиную. Гамильтон подоспел как раз вовремя, чтобы увидеть на пороге Прыг-Балду. Кот заинтересованно принюхивался.

Взъерошенный после сна в обувной коробке в чулане, Балда роковым образом пересек путь Эдит Притчет…

Споткнувшись о бедное животное, та воскликнула:

— Какой ужас!

И Балда, уже изготовившийся вскочить кому-нибудь на колени, исчез. Миссис Притчет продолжила свой путь, даже не заметив исчезновения кота, сосредоточившись на содержимом подноса в своих пухлых розовых пальцах.

— Она убрала вашего кота! — пронзительно воскликнул Дэвид Притчет.

— Не беспокойся, — рассеянно ответила Марша. — Кошек еще много на свете.

— Нет, — хрипло возразил Джек. — Уже нет. Ты забыла?.. Исчезает целая категория!

— О чем это вы? — спросила миссис Притчет. — Я не уловила, о чем вы?..

— Так, пустяки, — быстро ответила Марша и стала обслуживать гостей.

Все заняли свои места. Последним подошел Артур Сильвестр. Покончив с содовой, он принес из кухни стеклянный кувшин с горячим чаем.

— Куда это поставить? — ворчливо спросил он, выискивая место на заставленном посудой столе; большой сверкающий кувшин в его вялых, старческих руках выглядел скользким и очень тяжелым.

— Дайте сюда, — сладко улыбаясь, проговорила миссис Притчет и потянулась за кувшином. Подойдя к ней с бесстрастным выражением, точно принимая парад новобранцев, Сильвестр поднял кувшин и швырнул его изо всех сил женщине в голову. Общий вздох изумления раздался над столом; все вскочили на ноги.

Прежде чем кувшин угодил в цель, Артур Сильвестр растворился в воздухе. Сосуд, потеряв поддержку растаявших рук, грохнулся на ковер и лопнул на кусочки. Во все стороны полетели бледно-коричневые брызги.

— О Господи! — с досадой воскликнула миссис Притчет. Вслед за Артуром Сильвестром прекратили существование разбитый кувшин и дышащая паром чайная лужа.

— Какая неприятность, — с трудом проговорила Марша.

— Я рад, что с этим покончено, — не очень убедительно соврал Лоуз. — Я как чувствовал — должно что-то случиться. У негра тряслись руки.

Джоан Рейсс порывисто вскочила:

— Мне что-то нехорошо. Я сейчас приду.

Круто развернувшись, она бросилась из гостиной, пересекла коридор и скрылась в спальне.

— В чем дело? — спросила весьма обеспокоенная миссис Притчет, обводя взглядом присутствующих. — Что могло ее так расстроить? Вероятно, я могла бы…

— Мисс Рейсс! — прокричала Марша настойчиво и пронзительно. — Пожалуйста, вернитесь! Ужин остынет!

— Придется мне пойти посмотреть, что с ней, — вздохнула миссис Притчет, делая попытку подняться на ноги.

Но Джек уже успел переступить порог гостиной.

— Я сам займусь, — бросил он через плечо.

В спальне, сложив руки на коленях, сидела мисс Рейсс. Пальто, шляпа и сумочка лежали рядом с ней.

— Я предупреждала его, — тихо прошептала она Гамильтону. Потом нервно сняла свои очки в тяжелой роговой оправе. Без привычных очков глаза ее казались бесцветными и жалкими. — Такими методами ничего не добьешься, — вещала она.

— Выходит, вы сговорились?

— Конечно. Артур, мальчик и я. Мы встречались сегодня. Больше ведь рассчитывать не на кого. Вас мы тревожить не решились — из-за вашей жены.

— На меня вы можете положиться, — хмыкнул Гамильтон.

Мисс Рейсс извлекла из сумочки стеклянный пузырек и поставила на кровати.

— Мы собираемся усыпить ее, — произнесла она ледяным тоном. — Старая, глупая…

Схватив пузырек, Джек поднес его к свету. Жидкий хлороформ.

— Но он же убьет ее.

— Нет, не убьет.

В дверях появился взволнованный Дэвид:

— Лучше идите к нам, а то мама злится.

Поднявшись, мисс Рейсс взяла пузырек и сунула обратно в сумочку.

— Мне уже лучше, спасибо. Просто шок от неожиданности. Он обещал не делать этого… ох уж эти старые вояки…

— Я сделаю все сам, — заявил Гамильтон.

— Почему вы?

— Не хочу, чтобы вы ее убили. Потому что вы непременно ее убьете.

Какой-то миг они пристально смотрели друг другу в глаза. Затем мисс Рейсс резким нервным движением выдернула пузырек из сумочки и пихнула Джеку в ладонь.

— Тогда сделайте все как следует. И сегодня же.

— Нет. Завтра, в подходящий момент. Не в доме, а… на пикнике. Мы увезем ее в горы, прямо утром. Как только рассветет.

— Смотрите же: не трусить и не идти на попятный!

— Ни за что, — мотнул головой Джек, кладя в карман пузырек. Он был совершенно серьезен.