– Следует ли мне понимать эти слова как приглашение стать вашей сотрудницей? – уточнила Келли.
– Да, – ответил, убирая в шкаф фотографии, Адам. – Мы обсудим условия контракта и сразу же заключим его.
– И сколько же вы намерены мне платить за работу? – спросила Келли.
– Думаю, что мы с вами договоримся, – уклончиво сказал работодатель, запирая шкаф на ключ.
– Искренне надеюсь на это, – промолвила Келли. – А как насчет моей подруги?
– Разумеется, я возьму и ее! Если, конечно, она не возражает, – сказал Адам и пронзил Джудит испытующим взглядом своих стальных глаз, которые притягивали ее словно магнит.
– Да! Конечно же, я согласна! – воскликнула она, не в силах скрыть радость по поводу того, что он желает ее взять.
– Вот и прекрасно! – Адам прикоснулся к ее руке, и она вздрогнула, ощутив легкий укол в клиторе. – Остается лишь обсудить расписание вашего рабочего дня и оплату. Предлагаю сделать это за чашечкой кофе. Когда вы сможете приступить к работе?
– Уже завтра, – уверенно ответила Келли.
– Чудесно! Завтра утром и начинайте! – сказал Адам.
– Я чуть со смеху не умерла, когда он стал показывать нам свою коллекцию скабрезных картинок! По-моему, он мастурбирует, глядя на них, – промолвила Келли, как только подруги покинули книжную лавку. – Ну, и кто из нас будет трахать его первой? Ты или я?
– Келли! Как ты можешь так говорить об этом интеллигентном джентльмене! – густо покраснев, воскликнула Джудит.
– Успокойся, я пошутила! Не надо принимать все за чистую монету, иначе можно получить апоплексический удар, – с усмешкой осадила ее подруга, живо представляя себе, как Адам будет лежать под ней, вытаращив глаза и раскрыв рот.
Он предложил им весьма высокую зарплату, но назначил обеим один месяц испытательного срока. Келли не стала настаивать на авансе, решив, что уж месячишко они как-нибудь продержатся. В том, что им удастся сохранить свои рабочие места, она не сомневалась: раз уж Адам млеет, разглядывая порнографические снимки, от их прелестей и чар он окончательно потеряет рассудок.
– Предлагаю отметить наше удачное собеседование пышным пиром: нажарить рыбы с картошкой и вволю напиться чаю! – воскликнула она, заводя старушку Трейси.
– Ничего не имею против обеда, – сказала Джудит, – но сразу же заявляю, что не имею никаких видов на мистера Ренальда. Просто он произвел на меня приятное впечатление. И я рада, что наконец-то начну зарабатывать деньги.
– И продолжать мучиться в постели со своим неумехой Питером, – заключила Келли, раздраженная ее неумелым притворством.
– А что в этом особенного? Он мой любовник, и я обязана хранить ему верность! – патетически воскликнула Джудит.
– Не говори чушь, подруга! Признайся лучше, что он тебе изрядно надоел со своей примитивной манерой трахаться. Так что ничего ты ему не должна, – в сердцах сказала Келли, сворачивая на магистральное шоссе.
Джудит прикусила губу, наморщила лоб и, не выдержав, спросила:
– Ты считаешь, что мне пора его бросить и найти себе другого парня?
– Давно пора, милочка! Вот увидишь, из тебя получится чертовски обольстительная нимфетка! – сказала Келли и уставилась на дорогу: транспортный поток усиливался.
Ровно в половине шестого Адам Ренальд запер свою книжную лавку, повесил на двери табличку с надписью «Закрыто» и направился в жилую половину дома. Поднявшись по винтовой лестнице, он по узкому и тускло освещенному коридору прошел в гостиную, подошел к телефонному аппарату и набрал чей-то номер. В ожидании ответа на другом конце провода Адам задумчиво уставился в окно, выходящее в сад. Этот особняк он приобрел несколько лет назад и был им чрезвычайно доволен. Внизу имелись вместительный, на две машины, гараж, винный погреб и служебное помещение, из которого можно было попасть как в магазин, так и на задний двор. Для холостяка этот укромный уголок, скрытый от посторонних любопытных глаз, был подлинным раем. Здесь можно было принимать девиц в любое время суток, не опасаясь косых взглядов и сплетен соседей. Недостатка в сексуальных утехах Адам никогда не испытывал, так что ни жениться, ни становиться монахом он не собирался.
– Алло? Кто это? – после нескольких долгих гудков отозвался из трубки мелодичный женский голос.
Едва услышав ее голос, Адам живо представил себе ее льняные волосы, роскошное тело и длинные ноги и почувствовал, что у него возникла эрекция.
– Это я, Адам, – хрипло произнес он. – Во что ты сейчас одета? Может быть, ты совершенно голая?
– Ну, как прошло собеседование? – не ответив, задала свой вопрос Анна, устраиваясь поудобнее на двуспальной кровати.
– Сначала скажи, во что ты одета! – не унимался Адам.
– Ну, так и быть, я удовлетворю твое любопытство, шалун! – игриво проворковала Анна. – На мне длинная юбка с разрезом спереди и сзади и бюстгальтер.
– А какие на тебе трусики? – спросил Адам, нащупывая головку члена, упершуюся в ткань брюк.
– Нет, сначала поговорим о деле! Ты разговаривал с этими женщинами? Какое они произвели на тебя впечатление?
Адам мученически поморщился, прижал трубку подбородком к плечу и стал расстегивать ширинку. На лбу у него высыпали бисеринки пота, в мошонке возникла томительная боль. Наконец его дракончик обрел свободу и радостно закивал головкой, в единственном глазу которой сверкала накатившаяся от умиления слеза.
– Прекрасное, – просипел Адам, сжимая член в руке. – Я принял их обеих. Завтра они приступят к работе. Келли – тертая прохиндейка, ей палец в рот не клади. И ее подружка Джудит – именно то, что тебе нужно: наивная и легко ранимая простушка, подающая, однако, большие надежды!
– Это вдохновляет, – сказала Анна. – Я передам Дэмиану, что ты хорошо потрудился.
– Я стараюсь исключительно ради тебя, Анна! – сказал Адам.
– Ты забыл, как нужно ко мне обращаться? – резко поменяв тон, спросила она.
– Прости меня, госпожа!
– Это уже лучше. Ты уже рукоблудствуешь, озорник?
– Да, госпожа! – признался Адам.
– Тогда расскажи, что ты при этом испытываешь!
Связно изложить свои ощущения Адаму было сложно, он не мог сосредоточиться, потому что его мошонка была переполнена семенем, а член раскалился, словно брусок расплавленного железа.
– Не могу, моя королева! Я дьявольски хочу кончить!
– Рассказывай, презренный раб! Если ты ослушаешься моего приказа, то я жестоко накажу тебя во время нашей следующей встречи. Ты ведь хочешь со мной встретиться?
Представив, как она хлещет его по голой заднице кнутом, Адам пришел в экстаз. Словно бы наяву он почувствовал резкую, обжигающую боль, пронизывающую его чресла при каждом ее ударе по красным ягодицам, ослепительные вспышки перед глазами, дрожь в коленях. Анна мастерски обращалась с кнутом и плетью, но особенно жестоко она стегала его розгами. Рука Адама стала летать вверх и вниз по стволу пениса еще быстрее. Головка его задрожала, готовая сделать первый плевок сгустком спермы. Чувствуя, что от оргазма его отделяет один волосок, Адам прохрипел:
– Я думаю только о тебе, госпожа! Представляю себе твои великолепные груди, лобзаю твои сладкие соски, целую твое бритое лоно и дразню кончиком языка твой сверкающий, словно драгоценный алмаз, клитор.
– Продолжай говорить, жалкий раб! – грудным голосом сказала Анна. – А что в это время делаю я?
– Обводишь клитор пальчиком? Потираешь ладошкой свою росистую расселину? Ну подскажи мне, госпожа!
– Ты сам все чудесно описал, Адам, – ответила Анна, принимаясь быстро погружать в лоно пальчик. – Моя киска шлет тебе воздушный поцелуй!
– О Боже! – срывающимся голосом воскликнул Адам. – Я сейчас кончу!
– Не смей этого делать, пока я тебе не разрешу! – крикнула Анна. – Ах, ах, ах! – Дыхание ее стало прерывистым и шумным.
Он догадался, что она тоже близка к оргазму: очевидно, ее рука вошла во влагалище по локоть. Насколько же в действительности была глубока эта волшебная пещера, оставалось тайной за семью печатями.
– Погладь за меня свою пушистую киску! – воскликнул Адам, желая угодить своей госпоже. – Скоро, очень скоро ее станут ласкать Келли и Джудит. Ах, какие тугие у них ягодицы! Какие спелые, полные груди! И какие сладкие фрукты растут в их райских кущах между ног! А их алые пухлые губки…
– Ох! Ох! Ой! – закричала Анна. – Я улетаю! О Боже!
Адам догадался, что она умчалась в безвоздушное пространство, и начал мастурбировать так, что побагровел от натуги. Он уже не властвовал над своими эмоциями, ахи и охи Анны перешли в сладострастные стоны – и в тот же миг он кончил.
Густая тяжелая капля кремовой спермы вылетела из ствола пениса, за ней – вторая, потом и третья. И вот семя хлынуло из него струей, пачкая ему руку и одежду и образуя на полу лужу. Ноги Адама подкосились, он рухнул в кресло. А его петушок все еще продолжал трясти своим красным гребешком, не желая успокаиваться. Адам погладил себя по мошонке, сожалея, что это не сделали за него его новые ассистентки. Он блаженно улыбнулся, представив, как Келли отдается ему, сидя на компьютерном столе, и залился счастливым смехом, увидев мысленным взором другую чудную картину – свое совокупление с Джудит среди старинных фолиантов.
Словно бы угадав на расстоянии его мысли, Анна сказала:
– Организуй нам с Дэмианом встречу с этими девчонками. Я не хочу медлить с их обучением.
– Будет исполнено, госпожа! – произнес Адам и положил телефонную трубку.
Глава 3
Вспоминая этот милый разговор с Адамом, своим рабом, торговым партнером и поставщиком «живого товара», Анна улыбнулась и задумчиво наморщила лоб. Она была довольна этим человеком, оказавшимся не только прекрасным специалистом по антиквариату, но и страстным энтузиастом-сводником, регулярно обеспечивающим ее молоденькими девицами. Анна вздохнула и включила настольную лампу: за окном темнело, на город опускалась ночь.
Абажур из шелка цвета спелого абрикоса выделялся на фоне черного квадрата окна, словно большая зажженная свеча. Это придавало теплоты интерьеру комнаты, изобилующей симпатичными старинными безделицами, подобранными с большим вкусом самой Анной, большой поклонницей всего прекрасного.
Этот дом, являвшийся на протяжении многих десятков лет домиком сельского священника, они с Дэмианом приобрели два года назад и в короткий срок превратили его из развалюхи в царские хоромы. Ремонт стоил им приличной суммы, но они не сожалели о затраченных деньгах. Теперь их гнездышко стало настолько уютным, что они с неохотой покидали его даже на короткое время, когда этого требовали дела.
Анна окинула самодовольным взглядом свой будуар и ухмыльнулась: такой роскошью могли похвастаться не всякие дворцы вельмож девятнадцатого столетия! Стены помещения были обиты китайским шелком с причудливыми узорами, потолки украшены гипсовым орнаментом в виде цветов, пол устлан персидскими коврами, а мебель красного дерева выполнена знаменитыми мастерами той эпохи. Возможно, прежние жильцы этого дома и одобрили бы такой интерьер, но вряд ли бы они пришли в восторг, спустившись в погреб. Там, где когда-то хранились бочонки с виски и бутылки с вином, теперь была оборудована пыточная камера, в которой Анна и ее друзья устраивали садомазохистские оргии.
Впрочем, с улыбкой подумала Анна, вполне возможно, что добропорядочные ханжи викторианской эпохи и заинтересовались бы таким оригинальным способом выпустить лишний пар. Ведь практиковали же они телесные наказания своих вороватых и ленивых слуг, вразумляли плеткой упрямых отпрысков и пороли розгами блудливых жен! Сохранилось множество подтверждений двойной морали того времени, как то: порнографические рисунки, литографии, мемуары, скабрезные анекдоты и фривольные стишки.
Грешили такими вольностями, разумеется, только мужчины, от дам все эти похабные вещи тщательно прятались. Мужья лицемерно объясняли это своим женам необходимостью оградить неразумных детей, легкомысленных женщин и слаборазвитых трудящихся от пагубного воздействия порнографии на их неустойчивую психику. Право любоваться пикантными рисунками узурпировалось благородными высоколобыми джентльменами, якобы способными контролировать в отличие от всех остальных свои животные инстинкты. Свой интерес к аморальным литографиям эти лицемеры прикрывали тягой к науке и искусству.
А с каким наслаждением они пресекали малейшую попытку какой-нибудь наивной молоденькой служанки проникнуть в их библиотеку! Бедняжке тотчас же задирали подол юбки и всыпали «горячих» по ее нежной заднице. Чем же это отличается от садизма?
– Кто это тебе звонил? – спросил низкий мужской голос, и Анна обернулась, вернувшись в реальность.
В спальню бесшумно вошел Дэмиан Крессуэлл, на редкость привлекательный мужчина, от одного лишь вида которого Анну охватывала похоть. Он только что принял душ и поэтому был босиком, в тюрбане из полотенца на голове и в набедренной повязке из другого полотенца. Анна млела, глядя в его светло-карие глаза с тяжелыми веками, говорящие о страстной натуре не меньше, чем его высокие скулы, впалые щеки и четко очерченный жесткий подбородок. Лицом Дэмиан пошел в свою красавицу мать Магду, французскую аристократку, по воле злого рока очутившуюся в Англии и вышедшую благодаря счастливому стечению случайных обстоятельств за сэра Родерика Крессуэлла, богатого землевладельца и пэра. Плодом этого неравного брака стал их единственный сын Дэмиан – породив его, старик отец вскоре умер.
Как только сэр Родерик скончался, на его убитую горем вдову и кроху сына обрушилось новое несчастье. Объявился другой сын покойного, от его первого брака, и прибрал к рукам семейное поместье со всем имуществом. К счастью, любящий отец незадолго до своей кончины завещал Дэмиану весьма солидную сумму, хранившуюся в банке. Магда же, потратив все свои средства на адвокатов, так ничего и не добилась. Вскоре она скончалась от сердечного приступа.
– Это звонил Адам, – промолвила Анна. После легкого оргазма, до которого она довела себя мастурбацией, разговаривая по телефону с букинистом, она так распалилась, что готова была повалить Дэмиана на персидский ковер и оседлать его чресла. При мысли о его изумительно огромном фаллосе и жесткой манере обращаться с ней во время соития Анна затрепетала.
Такого колоссального мужского причиндала, как у него, она еще никогда не встречала, хотя и пропустила через себя целый легион крутых парней. Начав грешить еще в годы учебы в монастырской школе, она прошла основательную закалку в пору работы стриптизершей в ночном клубе, отшлифовала свои навыки, снимаясь в сценах группового совокупления в порнофильмах, и стала наконец получать от своих эротических познаний крупные дивиденды, подвязавшись на ниве проституции и сводничества.
Венцом ее карьеры стало сближение с другим скандально известным борцом за полную сексуальную свободу – гедонистом и спекулянтом антиквариатом Дэмианом. Этот дьявол во плоти стал ее повелителем, сожителем и наставником. Их объединили не только схожие свойства натуры – острый ум, смекалка и внешняя привлекательность, но и природная тяга к авантюрам и острым ощущениям. Какой-то свойственный им обоим порочный ген толкал их на опасные эксперименты со своими телами, вынуждая изучать все новые и новые грани порока, настоятельно требовал отодвигать порог терпимости к боли, не познав которой они уже не ощущали радости от плотских забав.
– Любопытно, о чем это вы с ним ворковали? – спросил Дэмиан и, подойдя к Анне, раздвинул руками ее колени. Хищно прищурившись и раздувая ноздри, он вдохнул запах ее лона и воскликнул: – Я чувствую аромат оргазма! Ты кончила, беседуя с Адамом по телефону? Дорогая, так ты сведешь беднягу в могилу раньше срока. Нельзя же постоянно его терзать! Помилосердствуй, милочка, он ведь наверняка опять изнурял себя мастурбацией и перепачкал спермой и одежду, и пол в магазине. Онанизм подорвет его хрупкое здоровье, и тогда мы лишимся ценного помощника!
– Ему это нравится, милый, – грудным голосом возразила Анна и тихо охнула, вздрогнув от его прикосновения к ее клитору, в головку которого был вживлен бриллиантик.
– Я буду вынужден тебя наказать, плутовка! – сурово сказал Дэмиан и, развязав на чреслах полотенце, сел на кушетку, стоявшую возле окна, и приказал Анне подойти к нему.
Трепеща от сладостного предчувствия, она подбежала к нему и заученно воскликнула:
– Только не бей меня слишком больно, хозяин! Я обещаю никогда тебя не обманывать!
Ее горящий взгляд говорил ему, что она будет рада самому суровому наказанию. Анна жадно вдохнула запах его тела – смесь аромата мужских половых органов, шампуня и одеколона – и уставилась на его огромный искривленный член.
– Ты получишь хороший урок, проказница! – сказал Дэмиан, и его пенис начал увеличиваться и тянуться к пупку. – Признавайся, о чем вы с Адамом болтали! И не пытайся скрыть от меня правду, иначе отведаешь розог!
Анна зябко передернула плечами, услышав это резкое, как удар, словечко, и выпалила:
– Он сообщил мне, что принял на работу двух новых девушек. Одна из них самоуверенна, другая – стеснительна. Но Адам говорит, что они обе нам подходят.
– И когда же мы сможем их увидеть? – спросил Дэмиан, заметно повеселев.
– Уже скоро, хозяин! Адам придумал план дальнейших действий, – ответила Анна.
– Ах вот как? – Дэмиан недовольно нахмурился. – Он опять умничает! Значит, плохо я его проучил в прошлый раз. Адам будет все делать только так, как скажу я. И не смей потворствовать его своеволию, сучка! А ну, живо ляг поперек моих колен! Я отшлепаю тебя за непослушание, маленькая стерва!
Анна с плохо скрываемым нетерпением легла на его бедра и уронила голову, так, что ее прямые светлые волосы коснулись ковра. Тело Дэмиана было мускулистым и твердым как сталь, благодаря занятиям боевыми искусствами, уроки которых он брал у опытных мастеров – японца и англичанина, олимпийского чемпиона, удостоенного золотой медали за победу в состязаниях фехтовальщиков. Поэтому Анна и не думала сопротивляться, понимая, что все равно проиграет. Она предпочитала наслаждаться отведенной ей ролью рабыни и терпеть его шлепки, пинки и зуботычины.
Вот и теперь она смиренно ждала, когда он расстегнет застежку ее длинной юбки, снимет с нее бюстгальтер и насладится созерцанием ее обнаженного тела – полных грудей с набухшими от вожделения сосками, тугих округлых ягодиц, словно бы отлитых из бронзы, тонкой талии и крутых бедер.
Дэмиан стал поглаживать ее оттопыренную задницу, и Анна раздвинула ноги, предлагая ему просунуть палец в любую из ее потайных норок и расширить отверстие для последующего введения во влагалище или в анус своего могучего мужского инструмента. Первые шлепки по ее попке показались Анне такими слабыми и нежными, что она сладострастно заурчала и заскулила, поводя бедрами.
– Хозяин! – жалобно простонала она. – Позволь мне кончить!
Дэмиан шлепнул ее больнее и строго произнес:
– Не смей открывать рот без моего разрешения! Помалкивай, похотливая рабыня! Хозяин знает, что делает. Твое дело – молча терпеть.
– Но я изнываю от вожделения, хозяин! – упрямо возразила непокорная рабыня и тотчас же была наказана градом шлепков, от которых ее попка стала похожа на зад павиана, обгоревший под палящим эфиопским солнцем. Время от времени Дэмиан подергивал и щипал ее соски, так что они вскоре стали напоминать острые наконечники стрел.
– Вот так же я буду охаживать и зады новых работниц Адама, – самодовольно приговаривал он, и его эректированный пенис подтверждал серьезность его намерений покачиванием своей лиловой головки, смахивающей на спелый баклажан.
– А мне ты позволишь с ними позабавиться? – игриво тряся грудями, напоминающими аппетитные дыни, спросила Анна.
– В свое время ты получишь от меня соответствующие указания. Возможно, я позволю тебе побрить их киски и сделать им интимный пирсинг, а также слегка растянуть фаллоимитаторами их задние проходы, – строго произнес хозяин.
– Благодарю за доверие, повелитель! – выдохнула Анна.
Дэмиан стал массировать клитор. Анна молчала, стиснув зубы, хотя каждая клеточка ее тела взывала о скорейшем совокуплении. Ягодицы ее пылали, анус зудел.
– Терпеть! – прикрикнул на нее повелитель, когда она заелозила на его бедрах. – Ты кончишь, когда я тебе это позволю. Если не успокоишься, я надену на тебя пояс целомудрия, и тогда ты не сможешь даже мастурбировать.
Это было самым страшным наказанием. Анне уже доводилось носить это жуткое приспособление в течение недели, и она чуть было не сошла с ума. Ключ от этой причудливой металлической штуковины, закрывающей лобок и промежность металлической дугой и застегивающейся на замок, всегда носил при себе Дэмиан. И всякий раз, когда Анне требовалось справить естественную нужду, она униженно просила его освободить ее на время от оков.
«Ты должна быть мне благодарна, Анна, за то, что я изгоняю вселившегося в тебя дьявола! – наставительно говаривал он, укоризненно покачивая головой. – Ведь согласись, что не будь меня рядом с тобой, ты бы трахалась со всеми подряд, как сучка во время течки, и вскоре окончательно лишилась бы рассудка или дотрахалась бы до смерти. Ну, разве я не прав?»
Ту же фразу он повторил и сейчас, сопроводив свое наставление звонким шлепком по ее истерзанным ягодицам.
Анна взвыла и глухо ответила:
– Ты прав, хозяин! Я бы давала всем без разбора.
Ее сочащееся лоно стало судорожно сжиматься, требуя срочного внедрения в него хотя бы пальца.
– Вот видишь, какой я мудрый! – самодовольно произнес Дэмиан и, отшлепав ее хорошенько напоследок, спихнул с колен на пол.
Анна не осмеливалась встать, зная, что он ее накажет за малейшее неповиновение.
Дэмиан рывком поставил ее на ноги и толкнул на кушетку.
Она шлепнулась на саднящую задницу и раздвинула ноги.
Дэмиан связал ее запястья, вывернув ей руки за спину, шнуром от шторы, помахал у нее перед носом своим фаллосом и строго приказал:
– Соси!
Анна открыла рот и, облизнув головку, лизнула ее чувствительную нижнюю часть. Пенис у Дэмиана был обрезанный, и головка казалась огромной. Набухшая, багровая и блестящая, она источала густую и терпкую на вкус смазку. Блаженно зажмурившись, Анна начала старательно делать минет своему повелителю.
Он сжал ее голову пальцами так, что ногти впились в кожу. Анна чувствовала, что он вот-вот утратит контроль над своими эмоциями и засадит свой причиндал по самую мошонку, так что слезы брызнут у нее из глаз. Так кто же все-таки из них безвольный раб, а кто хозяин ситуации, подумала она, ритмично кивая и втягивая щеки.
И вскоре Дэмиан зарычал и заскрежетал зубами. С огромным трудом сдержав желание исторгнуть семя, он вытянул член из ее рта, сел в кресло и, вновь перекинув Анну через колени, принялся беспощадно шлепать ее ладонью по заду. Потом он начал тереть ей пальцем клитор и половые губы. Анна подумала, что она сейчас сгорит от охватившей ее пламенной страсти. Терпеть эту сладостную пытку она уже была не в состоянии. Стиснув зубы, она тихонько кончила, не выдав себя ни криком, ни стоном, ни томным вздохом.
Наконец Дэмиан перевернул ее и, посадив лицом к себе на колени, вогнал во влагалище свое сексуальное орудие. Стенки лона стиснули его, оно выстрелило, и Анна запрыгала на бедрах Дэмиана словно безумная. Он развязал ей руки, она рухнула на него и, обхватив его руками, прошептала слова благодарности за все его истязания. Ведь только так и следовало с ней обращаться!
В голове у Анны все перемешалось, ягодицы ее пылали, по телу распространялось тепло. Дэмиан встал и стянул с пениса презерватив. Она и не заметила, когда он его натянул, слишком занятая собственными ощущениями.
– Вот чему мы будем обучать этих глупых девчонок, верно? – с ухмылкой воскликнул Дэмиан.
– О да! – выдохнула Анна. – Как я им завидую! Ведь они познают всю радость порочного падения и откроют для себя новый мир, доступный лишь избранным! Ах, где же вы, мои былые юные годы! Как много бы я отдала, чтобы заново пройти по извилистому пути грехопадения.
* * *
– Ума не приложу, что мне надеть! – в отчаянии воскликнула Джудит, в десятый раз перебирая свой гардероб.
– Ты вполне можешь пойти в том, в чем была на собеседовании, – успокоила ее Келли. – По-моему, именно благодаря своему скромному облику ты ему и понравилась.
Она спокойно покрывала ногти лаком, удобно устроившись на кровати и не выказывая никакого беспокойства. Белые комочки ваты, которыми она проложила свои растопыренные пальчики, подчеркивали безупречную голубизну тщательно обработанных лаком ноготков.
– Мне кажется, что я не смогу уснуть, – посетовала Джудит.
– Позвони Питеру, он поможет тебе расслабиться. Лично мне совокупление всегда помогает успокоиться. Ой, я и забыла, что доктор он никудышный, поэтому только еще больше разбередит твои нервы. Готова побиться об заклад, что Адам эксперт в плане секса.
– Об этом я не желаю даже думать! – возмущенно воскликнула Джудит. Она извлекла из комода ярко-красную переливающуюся юбку и жакет такого же цвета, приложила к себе этот наряд и уставилась на свое отражение в зеркале. – Ну, что ты скажешь об этом?
– Где ты это купила? На благотворительной ярмарке? Разве это можно носить? – состроив скептическую гримасу, сказала Келли. – Ты станешь похожей на чучело.
– На благотворительных ярмарках продают хорошие вещи, – тяжело вздохнув, ответила Джудит. – Этот комплект я купила на распродаже изделий, пошитых мастерицами местного женского совета. Меня затащила туда миссис Таннер, она же и уговорила меня купить эту вещь в рассрочку. Я так ни разу ее и не надела.
– И слава Богу, это ведь жуткая безвкусица. И фасончик уже сто лет как вышел из моды. Выброси эту пакость на помойку или отдай в фонд помощи бездомным. Но чтобы я не видела этого хлама в своем доме! – сказала Келли.
Джудит положила комплект в черный пластиковый пакет, задумчиво наморщила носик и достала из комода темно-синюю юбку из джинсовой ткани.
– Вот! Это именно то, что надо! – сказала Келли.
– Но я не ношу джинсовую одежду! – возразила Джудит. – Питер, во всяком случае, эту юбку не одобрил. Он сказал, что только легкомысленные девицы могут носить такие вещи, со всеми их латунными пуговицами, накладными карманами и прочими прибамбасами. А мне казалось, что в этой юбке я буду выглядеть раскованной и спортивной. Но Питер, взглянув на нее, запретил мне надевать молодежную одежду, особенно джинсы.
– Уверяю тебя, что скоро ты будешь их носить. Джинсовая одежда идет людям всех возрастов, – уверенно заявила Келли. – Сейчас она опять в моде. Так что надень эту юбку. – Она полюбовалась своими голубыми ноготками и добавила, иронически усмехнувшись: – Разумеется, твоя мамочка вряд ли бы одобрила такой выбор, не говоря уже о миссис Таннер. Но ведь ты собираешься жить своим умом, не так ли?
Джудит быстренько надела юбчонку, обтягивавшую бедра и не прикрывавшую коленки, и растерянно пробормотала:
– Придется мне быть в ней поосторожнее, иначе из-под нее будут выглядывать трусики. Но какими длинными вдруг стали мои ноги!
– А для чего, по-твоему, девушки носят одежду такого фасона? – язвительно спросила Келли.
– Не представляю, что обо мне подумает Адам, когда я заявлюсь к нему в таком виде завтра утром, – сказала Джудит и покраснела.
– А чего тебе стесняться? – возразила Келли. – У тебя весьма соблазнительные ножки. А если ты наденешь плотные черные чулочки и белые подтяжки, то вообще перевоплотишься в скверную девчонку, заветную мечту любой лесбиянки или мачо – любителя горячих попок. – Она разразилась громким хохотом.
– Нет, в этом я точно не пойду на работу, тем более в первый день, – решительно заявила Джудит и стала снимать юбку.
– Не смей! – крикнула Келли. – Сейчас я подберу к ней симпатичную майку, и будет полный порядок.
Она выбежала из комнаты и вскоре вернулась, держа в руках короткую белую майку с надписью на груди: «Еву подставили!»
Джудит неохотно сняла блузу и натянула через голову майку. Она не прикрывала даже пупка.
– Я в ней продрогну, – проскулила Джудит, взглянув в зеркало.
Коротенькая юбочка и куцая майка с феминистским лозунгом поразительно преобразили ее, и она была вовсе не уверена, что ей нравится этот новый облик. В отличие от нее Келли пришла в жуткий восторг. Она моментально сделала подруге начес, заколола ей волосы сверкающими заколками на пружинках, нарумянила ей щечки и наложила блеск на веки. После этого Джудит стала похожа на уличную проститутку. Это так вдохновило Келли, что она велела ей спрятать очки подальше и впредь их никогда не надевать.
Джудит это не понравилось, как и то, что Келли делала из нее клоуна. В том, что Питер придет в ужас, увидев ее в таком виде, она не сомневалась.
– А что скажет Питер? – все-таки спросила она, когда Келли принялась подкрашивать алой помадой ее губы.
– Закрой рот, ты мне мешаешь! – одернула ее подруга. – Можно подумать, что ты намерена продолжать поддерживать с ним прежние отношения. Ты ведь начинаешь новую жизнь, милочка! Доверься мне, и все будет о’кей.
Джудит тяжело вздохнула, стараясь не шевелиться. Ей надоело обманывать себя, настало время признать, что Питер ее не устраивает.
Она покосилась на свои торчащие под майкой соски, перевела взгляд на голые коленки и подумала, что ботиночки на шнурках абсолютно не подходят к ее новому облику.
Хлопчатобумажные трусики насквозь пропитались ее соками. Стоило ей подумать об Адаме, как их поток усиливался, а во влагалище возникал спазм.
Келли продолжала с вдохновением гримировать ее, чувствуя себя доброй сказочной феей, превращающей дурнушку в красавицу. Покрыв лицо Джудит густым слоем пудры, она удовлетворенно изрекла:
– Вот теперь ты можешь повернуться и посмотреть в зеркало.
– Боже мой, что ты со мной сотворила! – воскликнула Джудит, с трудом устояв на ногах. Она была готова разразиться витиеватым проклятием, но слова застряли в горле. Вряд ли ее сейчас узнала бы даже родная мама, да и Питер тоже.
