Трилогия Эдентонов (№2) - Принцесса и Золушка

– Вы меня слушаете? – спросила Филлис.

– Простите, я задумалась, – честно призналась Ариэль. Потом оглядела плоды рук своих – прическа Филлис стала более гладкой и строгой – и удовлетворенно сказала:

– Мне кажется, так гораздо лучше.

– Вы не думаете, что так я выгляжу старше? – капризно протянула миссис Ванкаррен.

Ариэль ужасно хотелось сказать, что лучше выглядеть старше, чем дешевле, но она сдержалась и ответила:

– Вы выглядите более утонченной и изысканной. Подобная внешность привлечет внимание мужчин гораздо значительнее тех, с которыми вы встречались до сих пор. – Она сказала это искренне, и Филлис, должно быть, поверила.

– Ну так что? – спросила Ариэль, стараясь, чтобы голос ее звучал не слишком резко. – Вы сможете мне помочь встретиться с местными дамами? Если мы не хотим умереть с голоду, нам с Дэвидом нужно заработать хоть какие-то деньги.

– А где Эр-Джей и та, другая, девушка? как ее зовут, кстати?

– Сара. Они куда-то ушли.

Филлис резко обернулась и внимательно взглянула на Ариэль, потом сказала:

– Им не стоит пытаться покинуть остров.

– И как это они могут его покинуть? Парома-то нет. – Ариэль старалась говорить как можно спокойнее, но сердце ее забилось. А что, если Эр-Джей и Сара нашли способ покинуть остров? Не удержавшись, она спросила: – А что такое должно случиться, если они попытаются уехать?

– Ничего хорошего. – Филлис отвернулась, помолчала, потом все же решилась: – Я помогу вам распространить информацию. С этим хорошо справляются детишки. Они относят весточки.

– А они смогут раскидать флайеры по почтовым ящикам? Я надеюсь уговорить несколько магазинов принять участие в моем проекте.

– Об этом не беспокойтесь. Бизнес на острове идет из рук вон плохо, и люди пойдут на что угодно, лишь бы заработать пару баксов.

– Им следовало бы поискать сокровища. Возможно, тогда они жили бы без забот. Как мистер Несбит. – Ариэль с интересом ждала, что скажет на это Филлис.

– Ах вот оно что, вы прослышали про «золото Фенни», – Филлис улыбнулась, глядя в зеркало. – Стоит местным выпить пару кружек пива, как они ничего больше обсуждать не могут. Нет человека на острове, который не пытался бы подобраться к секрету Несбита.

– Но никому это так и не удалось?

– Никому. Вот разве что...

– Что?

– Я уверена, что Гидеон, например, знает намного больше, чем говорит. Но мне не удалось ничего у него выведать.

– А вы пытались?

– И еще как! Мы чуть кровать не разломали, так усердно я пыталась... Но мальчишка упорный и скрытный, как черт. Если что и знает, то держит это при себе.

– А кто такой Гидеон?

– Сын Фенни. По крайней мере так говорит Фенни, а вот сам Гидеон уверен, что Несбит не может быть ему родней. Честно сказать, там история темная... Я Эулу беременной не видела, да и никто другой ничего не заметил, а потому весь остров удивился, когда у них вдруг появился малец. Но Эула сказала, что сложение у нее такое – до последнего времени ничего не заметно. А потом, мол, она на люди не показывалась и родила его дома. – Филлис расхохоталась.

Ариэль, которая не очень поняла, в чем смысл шутки, решила вернуться к более сиюминутным проблемам:

– Так Дэвид может воспользоваться вашим компьютером, чтобы распечатать флайеры? И вы поможете нам найти детишек, которые их разнесут по домом?

– Конечно. – Филлис кокетливо поправила волосы.

– А они не рассердятся?

– Кто?

– Ну те люди, которые стоят во главе этого города?

Филлис покачала головой и улыбнулась Ариэль, глядя в зеркало:

– Не волнуйтесь насчет слушания дела в понедельник. Бромптон вполне в состоянии дать им то, что они потребуют.

– Он-то, может, и в состоянии, – пробормотала Ариэль. Потом попятилась к двери и добавила: – Пойду скажу Дэвиду, чем ему следует заняться.

«А кроме того, я должна предупредить его, что он теперь голубой и должен вести себя соответственно. Вряд ли ему это понравится. Но ничего, переживет». И она улыбнулась.

– Позволь мне сделать все так, как я считаю нужным.

Пожалуйста. – Ариэль умоляюще смотрела на Дэвида.

Он хмуро спросил:

– А я в какой роли буду выступать? Мыть головы твоим клиенткам?

– Ну зачем же... ты сможешь подбирать аксессуары под платья, например.

– Ах так! Будешь продолжать в том же духе, и я скажу им, что все наврал про твое аристократическое происхождение. Скажу, что ты живешь в трейлере на Семнадцатой улице.

– По соседству с Бритни?

– Нет, не по соседству, а непосредственно с ней самой. И что вы лесбиянки.

– Боже, я и не знала, что ты такой жестокий! – Ариэль захихикала.

– Ты вообще мало что обо мне знаешь... Может, мне сходить в местную лавку, где продают инструменты и всякий механический хлам? Вдруг мне тоже удастся раздобыть какую-нибудь информацию? Помимо креплений весел и прочих интригующих подробностей из жизни рыбаков.

– Спорю, им понравится, если ты прочтешь им лекцию о необходимости сохранения болот. Кажется, именно это особенно интересовало тебя в колледже.

– М-да, пожалуй, с визитом в лавку придется подождать. – Дэвид криво улыбнулся. – Так что я должен сделать, чтобы помочь местным замарашкам стать претендентками на звание «Мисс Вселенная»?

– Ну, это вряд ли по силам даже нам. Впрочем, такие подвиги и не требуются. Мы всего лишь должны найти в этих женщинах привлекательные черты и максимально подчеркнуть их. Ибо каждая может стать красивой, даже не имея идеальной фигуры или правильных черт лица. Ты понимаешь, о чем я?

– Да. И не начинай повторять мне всю эту чушь снова. Я писал для тебя флайеры, помнишь?

– Да-да. – Ариэль вдруг замолчала, испуганно оглянулась и шепотом спросила: – Ты правда думаешь, я смогу это сделать?

– Уверен, ты сможешь! – Дэвид ободряюще улыбнулся ей. – Если прежде у меня и были какие-то сомнения, то теперь они полностью отпали.

Дэвиду подобное решение далось нелегко: отведенная ему роль казалась унизительной, но ради Ариэль он готов был пойти и на это. Поэтому он стоял рядом со своей девушкой, когда она стучалась в дверь хозяйки единственного на Королевском острове магазина женской одежды. Вышеупомянутая дама жила с сестрой, которой принадлежал магазин косметики и парфюмерии, находившийся здесь же рядом. От того, насколько им удастся расположить к себе этих женщин, зависело многое. Дэвид нервничал: магазины открывались в десять, а сейчас не было и восьми часов.

На стук никто не ответил. Ариэль вздохнула и нерешительно сказала:

– Может быть, они еще не проснулись. Наверное, нам стоит вернуться позже.

Дэвид пожал плечами и пару раз ударил кулаком в двери так, что все соседи попадали с кроватей от испуга. Через несколько минут дверь распахнулась, и на пороге появилась женщина в возрасте, одетая в старый халат. Она щурилась на яркий свет и хрипловато спросила:

– Чего вам?

Дэвид хотел было пустить в ход свое очарование, но потом передумал и чуть подтолкнул Ариэль вперед. Он знал, что у нее практически нет опыта общения с чужими людьми: маленькая принцесса разговаривала либо с теми, кого знала всю жизнь, либо с теми, кого ей должным образом представили. Но когда-нибудь надо начинать. Ариэль глубоко вздохнула и, приветливо улыбаясь, сказала:

– Мы пришли сделать вам деловое предложение.

– Мы не сможем вам помочь, – буркнула женщина и попыталась закрыть дверь.

Ариэль быстро всунула ногу в щель и скороговоркой выпалила:

– Я только что собственноручно накрасила и причесала Филлис Ванкаррен. Она теперь выглядит как леди и достаточно привлекательна и элегантна, чтобы найти себе состоятельного мужа на острове или вне его.

– Вы либо колдунья, либо лгунья, – усмехнулась женщина.

– Нет, я ни то ни другое. – Теперь Ариэль говорила более уверенно. – Я всегда заказываю одежду в Нью-Йорке и время, проведенное мной у визажиста, измеряется, наверное, месяцами. Я могла бы работать консультантом в «Эсте Лаудер». Нам нужны деньги – вы, наверное, знаете, в каком затруднительном положении мы оказались. Я хочу предложить женщинам города мастер-класс по искусству макияжа. Кроме того, я могла бы помочь с подбором одежды: платье, туфли, сумочки и прочие аксессуары. Прически и косметика по уходу за телом и лицом. Вы заработаете хорошие деньги. Я хочу получить двадцать процентов.

Дэвид мысленно зааплодировал. На него произвели впечатление речь подруги и проявленная ею деловая хватка.

Женщина помедлила некоторое время, потом решилась:

– Ох, чувствую, что наживу себе неприятности. Ну да там видно будет. Входите, поговорим.

– Если нас не осудят на пожизненное заключение, то я буду иметь удовольствие лично тебя прикончить, – прошептал Дэвид на ухо Ариэль. – Как ты могла привести меня сюда и позволить этим женщинам так со мной обращаться? Ты не представляешь, что они со мной вытворяют.

Ариэль в целом представляла, потому что женщины рассказывали ей все и получали от этого немалое удовольствие.

– Если он может это выдержать, то он и правда голубой, – говорили они.

Ариэль разрывалась между желанием расхохотаться и отомстить за друга: ну вот хоть оставить на этой мымре состав для химической завивки минут на пятнадцать сверх положенного. Но она была так занята, что мысли эти лишь скользили по краю сознания. Ариэль приходилось крутиться как белке в колесе, и она не могла позволить себе даже лишних эмоций.

Между салоном красоты и магазином женской одежды имелись двойные двери, которые раскрыли настежь, чтобы дамы могли беспрепятственно сновать туда-сюда. Ариэль умудрялась быть в обоих помещениях одновременно, по большей части ее консультации по стилю сводились к тому, что она твердо говорила «нет».

– Это не ваш цвет. Попробуйте голубой. Нет-нет! Только не этот ремень!

Сначала она чувствовала себя не слишком уверенно и изо всех сил пыталась быть дипломатичной, но к одиннадцати часам она уже не пыталась даже быть просто вежливой. Местные дамы общались без затей и порой бывали весьма грубы и циничны, так что Ариэль решила особо не церемониться. Она сверху вниз смотрела на толкающихся, лезущих без очереди, препирающихся женщин и думала, что все дочери Евы одинаковы: все хотят быть модными и красивыми.

Желающих оказалось слишком много, и вскоре Ариэль перестала все делать самостоятельно. По правде сказать, она успела наложить макияж одной женщине и сделать завивку другой, но потом она лишь отдавала указания и даже не удивлялась тому, что дамы со всех ног бросаются выполнять их. Она походила на военачальника, отдававшего приказы и начальственным оком контролировавшего исполнение.

– Не надо светлее – и так уже почти обесцветилась. А взгляните на эти брови! У кого-нибудь есть садовые ножницы?

Еще вчера Ариэль подобные слова сочла бы оскорбительными и даже мысли не допускала, что их можно произнести вслух. Но сегодня все вдруг изменилось. Никто не обижался – женщины смеялись и охотно выполняли ее распоряжения, из кожи вон лезли, чтобы протиснуться вперед и удостоиться внимания новоявленной визажистки.

– Я принесла шестьдесят одну сумочку – все, что нашла. Не могли бы вы взглянуть и сказать, что имеет смысл оставить, а что нужно выбросить?

Ариэль опасливо заглянула в черный пластиковый пакет. Сумочки были покрыты пылью, и кожа потеряла блеск и всякую привлекательность, но девушка наметанным глазом завсегдатая модных салонов узнала вещицы из лучших коллекций прошлых лет.

– Раздобудьте бесцветный крем для обуви и дегтярное мыло, сядьте в уголке и как следует отчистите сумки. Когда закончите, поставьте их на тот большой стол в середине зала. Я продам их за хорошие деньги. Мои двадцать пять процентов.

Женщина несколько секунд простояла с открытым ртом, глядя вслед Ариэль, которая уже занималась кем-то в другом конце салона, потом пришла в себя и со всех ног бросилась добывать названные средства.

Дэвид некоторое время крутился здесь же и даже пытался помогать. Но вскоре его терпению пришел конец. Женщин привлекали его внешность и прекрасные манеры, и каждой хотелось проверить на практике, правда ли то, что сообщила по секрету Филлис Baнкappен.

Около часа дня Ариэль отыскала взглядом женщину, которая в разговоре с подругой несколько раз произнесла имя Гидеон. Девушка внимательно оглядела вновь прибывшую даму и отметила, как сильно кожа ее лица пострадала от солнца. Она подошла к ней и взялась за кисточки для макияжа.

– Вам нужно серьезно заняться кожей, – сказала она. – Я бы рекомендовала процедуры с применением лазера.

– А то я сама не знаю, как ужасно выгляжу! Что вы хотите – столько лет провести в рыбацкой лодке Фенни.

Ариэль пришлось сжать зубы и несколько раз глубоко вздохнуть, чтобы не выдать своего волнения. Фенни Несбит. Человек, который сидел в их ванне с дырой во лбу. Человек, который подал на них в суд.

– Не волнуйтесь, – мягко сказала женщина, от которой не укрылось, что Ариэль переменилась в лице. – Я не позволю Фенни причинить вам вред. Никому из вас. Это вроде игры. В понедельник все пройдет как по маслу, вот увидите. Все же знают, что этот человек очень богат.

– Эр-Джей?

– Ну да, тот, что постарше. Он обожает ту девчонку, да?

– Сару? Она на него работает, и я не думаю, что он ее... обожает.

– Ха! – Женщина хмыкнула и подмигнула Ариэль. – Видели бы вы их сегодня утром. Я спешила сюда, и, должно быть, он решил, что я собираюсь их переехать, так он столкнул ее в канаву и прикрыл своим телом. И уж если он готов был принять удар, а то и пулю вместо нее, то что это, если не любовь? Вот мой Фенни никогда бы так не поступил, хоть я и мать его детей, ан нет! – Она наклонилась ближе к Ариэль и негромко добавила: – А вон тот молодой человек тоже рискнул бы жизнью ради вас.

Ариэль нашла глазами Дэвида. Тот с выражением вселенской печали взирал на даму бальзаковского возраста, которая жаждала услышать его мнение по поводу выреза на блузке: чересчур глубокий или в самый раз.

– Вы ошибаетесь, – начала Ариэль. – Дэвид...

– Ой не надо мне рассказывать, что он гомосексуалист! Я еще могу отличить ложь от правды... даже если слышу ее от собственного мужа, а уж от других – и подавно. Этот мальчик не голубой.

– Знаете, мне очень хотелось бы поговорить с мистером Несбитом, – сказала Ариэль. – Нельзя ли это устроить? Возможно, сегодня вечером?

– Он уехал и никому не сказал, когда вернется. Может, не раньше понедельника. Но уж в понедельник-то будет на месте, это точно.

– Он что, уехал с острова? – Ариэль продолжала трудиться над лицом миссис Несбит. Она накладывала тени, но глубокие морщины клиентки и собственное волнение затрудняли ее работу.

– Не думаю. Скорее всего отравился спать со своим золотишком.

– Спать с золотишком? – переспросила Ариэль.

– Ну да. Не может быть, чтобы вы не слышали про «золото Фенни».

– Филлис...

– Не произносите при мне это имя! Она и Гидеон – худшие отродья дьявола на этом острове.

– А кто такой Гидеон?

– Злобный маленький ублюдок. Черт в человеческом обличье.

– Мне казалось, кто-то назвал его вашим сыном.

– В семье не без урода, – заметила миссис Несбит, и Ариэль видела, что выражение ее лица изменилось. То ли она рассердилась, то ли пыталась скрыть улыбку.

– А когда вы видела Сару и Эр-Джея, с ними все было в порядке? – спросила Ариэль. – Куда они шли?

– К моему дому. Я велела им присмотреть за детьми, пока меня не будет.

Ариэль развеселилась, представив себе Бромптона, который нянчится с детьми, но потом она вспомнила о Саре и загадочном Гидеоне и попросила:

– Расскажите мне побольше о Гидеоне.

– Это самый подлый человек на острове, вот и все что можно о нем сказать. Настоящий поганец. Кстати, меня зовут Эула. У вас есть дети?

– Нет.

– И хорошо! Впрочем, мои девочки уродились все как на подбор, милые и славные дети. Но вот Гидеон – просто отродье сатаны. Надеюсь, ваши друзья с ним не встретятся. Он, знаете, кому хочешь голову заморочит, особенно женщинам: так хорош собой, мерзавец... должно быть, это у него от меня.

Ариэль не успела удержать удивленную гримасу, и Эула горько усмехнулась:

– Да уж, сейчас-то в это трудно поверить, но в молодости я была очень хороша собой. Однако чертов остров и это безжалостное солнце забрали мою красоту.

– Но если ваш муж богат – если у него есть золото, почему же вы живете здесь? Почему не уедете на материк?

– Думаете, Фенни дает мне деньги? Да он жмот, каких поискать! Приходится выпрашивать каждое пенни. Нет, он сам, в одиночку, откапывает очередную порцию золота, едет на материк и там продает его за наличные.

Она лжет, – думала Ариэль, внимательно наблюдая за женщиной и отметив, что та все время отводит глаза в сторону. – Но вот что именно в ее словах не соответствует истине. Ариэль не успела внести ясность в этот вопрос. Распахнулись двери, и на пороге возникла дама, чей объем несколько компенсировался значительным ростом, хоть все вместе и производило угрожающее впечатление. По салону пронесся шепот, и голоса стали тише, из чего Ариэль сделала вывод, что вновь пришедшая клиентка – важная персона. Кто-то услужливо шепнул ей на ухо, что это жена мэра, и Ариэль пришлось заняться важной дамой и покинуть Эулу Несбит.

Ариэль удалось переговорить с Дэвидом лишь после пяти часов вечера.

– Где ты был? – сердито спросила она.

Сестры – владелицы салона и магазина одежды запирали двери. Запасы косметики, шампуней, красок для волос и много чего еще были исчерпаны. Ассортимент магазина одежды и аксессуаров также был почти полностью раскуплен. Все, кроме Ариэль, буквально падали с ног от усталости.

– Мы проголодались и хотели бы чего-нибудь поесть.

Дэвид вперил многозначительный взгляд в хозяек.

– Потерпи еще чуть-чуть. Нам сначала нужно разобраться с деньгами. Я начерно подсчитывала по ходу дела, так что более-менее представляю себе сумму.

Одна из сестер недовольно поджала губы, но подошла к кассе и, погремев ключами, протянула Ариэль несколько банкнот. Прежде чем Ариэль успела что-нибудь сказать, Дэвид подхватил ее под локоть и почти силой увел из магазина.

– Двести тридцать долларов? – Ариэль попыталась повернуть обратно. – Это грабеж! Да благодаря мне они избавились от всего стока, который у них годами на полках лежал!

– Они продали сегодня приблизительно на двадцать три тысячи долларов. Подели это пополам, чтобы вычесть сумму, которую они сами заплатили за товар. Двадцать процентов от остатка и составят приблизительно двести тридцать долларов, – примирительно заметил он.

Ариэль сложила банкноты и засунула их в бюстгальтер. – Надо придумать, как увеличить прибыль, – задумчиво сказала она. Потом улыбнулась и заявила: – Знаешь, я никогда в жизни так не веселилась. Как ты считаешь, может, мне открыть магазинчик в Арунделе? Я смогла бы вести дела с выгодой?

– Ну, если ты хочешь убить свою мать, то это неплохой способ.

– Было бы здорово, если бы она согласилась работать в моем магазине!

Дэвид закатил глаза и принялся было что-то втолковывать размечтавшейся девушке, но заметил, что она кусает губы от смеха, и понял, что Ариэль дразнит его.

– Ах так, ну ладно, раз ты у нас самая богатая, то заплати за мой обед, я ужасно голоден. И ты должна рассказать мне все, что узнала за сегодняшний день.

Через двадцать минут они уже сидели за столиком в пабе, там же, где ужинали в свой первый вечер на острове. Но сегодня атмосфера изменилась разительно. Каждая входящая женщина здоровалась с Ариэль и спрашивала, как она выглядит. Ариэль кивала и негромко давала советы: сменить тон помады, по-другому уложить волосы, застегнуть пару пуговиц.

– Так ты не узнала ничего важного? – спросил Дэвид, воспользовавшись временным затишьем.

– Только то, что парень по имени Гидеон – настоящее отродье дьявола. Что-то вроде будущего серийного убийцы. Все жители острова предпочитают держаться от него подальше. Он заботится о двух маленьких детишках, которые – как по секрету сообщила мне Эула – его родные дети. Весь город думает, что она их мать, а Фенни – отец, но это не так.

– И кто же их настоящая мать?

– Эула не сказала, но я думаю, это может быть Филлис Ванкаррен. Вдруг она пьет потому, что Фенни Несбит забрал ее детишек?

– Господи, да на этом острове нет ни одного нормального человека, – пробормотал Дэвид устало.

– Похоже, все действие было задумано ради денег, а потому в понедельник особых проблем не предвидится. Бромптона оштрафуют на круглую сумму и дело закроют.

– А потом? Что будет потом? Придет паром, мы сядем на него и уедем на материк? А через какое-то время они придут за нами; после того как Филлис откроет холодильник.

– А может, они арестуют Филлис. – Ариэль с плохо скрытым отвращением рассматривала поданные креветки.

– Что я слышу? Тебе жаль миссис Ванкаррен? Мне показалось, то ты ее ненавидишь и не доверяешь ей.

– Я и не доверяю... Но мне кажется, она не убийца. И если ее арестуют, а потом осудят на основании того, что тело найдено в ее морозилке да плюс те улики, что ты и Бромптон там оставили... А она вообще ни при чем, то как-то это...

– Значит, ты считаешь, что она ни при чем? Тогда кто? За сегодняшний день у тебя перебывал чуть ли не весь город. Скажи мне – кто убийца?

– Я думаю, Фенни погиб из-за золота. Кто-то хотел прибрать его к рукам, а Несбит не пожелал делиться, и тогда они попросту убили его. А потом положили к нам в ванну. Может, они считали, что это смешно. Шутка такая.

Некоторое время Дэвид молча смотрел на Ариэль. Потом медленно сказал:

– Я уверен, что если бы ты захотела, то смогла бы уговорить одну из рыбацких жен помочь нам. И ее муж вывез бы тебя с острова.

– Я думала об этом. Даже завела с одной из женщин такой разговор. В конце концов, им нужны Бромптон и его деньги. Мы попали сюда случайно... – Она пожала плечами.

– Ариэль... – Дэвид внимательно смотрел на нее, и голос его звучал ласково, почти вкрадчиво: – Ты узнала что-то еще? Что-то, о чем не хочешь мне рассказывать?

– Почему... почему ты поцеловал меня сегодня утром? – спросила она, не поднимая глаз.

– Не уходи от вопроса.

– А в чем вопрос? Разве я обязана докладывать тебе о каждом услышанном слове или обо всем, что пришло мне в голову? А ты сам – тебя не было почти три часа, где ты был и что делал?

– Это совершенно не важно. Я думаю, ты должна уехать, покинуть Королевский остров.

– Ты что-то задумал, да?

– Ничего подобного. – Дэвид смотрел на нее честными глазами.

– Ты совершенно не умеешь врать, Дэвид Тредуэлл. И знаешь что, я думаю, нам стоит попытаться найти Бромптона и Сару.

– Я думал, ты его ненавидишь.

– Может, так и есть. Завтра воскресенье, так что...

– Завтра мне нужно кое-что сделать. Я хочу, чтобы ты осталась в доме Филлис и хорошенько отдохнула.

Ариэль хотела возразить, но потом улыбнулась:

– Боже, Дэвид, какой ты добрый и милый! Просто удивительно – ты словно прочел мои мысли. Я сегодня так устала, что с удовольствием отдохну денек.

Дэвид внимательно смотрел на Ариэль, но она казалась совершенно искренней. Зевнула и смущенно извинилась. Моргала глазами, как делают маленькие дети, когда им ужасно хочется спать. Она была так трогательна, что Дэвид отбросил сомнения и нежно сказал:

– Пойдем, дорогая, тебе нужно отдохнуть. Я отведу тебя домой.

– Домой... Как бы я хотела оказаться дома! Как ты думаешь, мама тревожится обо мне?

– С ума сходит, это уж наверняка. А ты, случайно, не рассказала ей, куда мы направились?

– Ну как я могла, я же была Сарой. Ты забыл...

Он вел ее домой, и Ариэль шла, прижавшись к его плечу. Дэвид улыбался, счастливый этой мягкостью; его тронула усталость Ариэль.

Пока она была в душе, Дэвид торопливо обшарил чердак, откладывая вещи, которые могли бы пригодиться для завтрашних дел. Конечно, не очень хорошо оставлять Ариэль одну, но его не будет всего несколько часов. Сегодня, спасаясь от навязчивых женщин, он вдруг вспомнил свои вылазки в отдаленные части Королевского острова. Тогда, в лагере, ребята ходили в поход искать горячие источники. Он пошел один и в другую сторону. И нашел – не источники, но кое-что очень интересное.

Глава 19

– Дэвид? – прошептала Ариэль. Она стояла на пороге спальни, одетая только в ночную рубашку, которую ей одолжила Филлис и потому слишком просторную, и неуверенно вглядывалась в полумрак комнаты. – Ты здесь?

Когда они возвращались из паба, небеса вдруг разверзлись, и началась гроза. Ливень был такой, что молодые люди промокли до нитки в считанные минуты. Добравшись до дома, замерзшая Ариэль клубочком свернулась на кровати, спрятавшись под уютный плед и прижав ноги к бутылке с горячей водой. Она слышала, как Дэвид шарит на чердаке, и гадала, что именно он там ищет. И еще она никак не могла выбросить из головы слова Эулы Несбит о том, что Эр-Джей влюблен в Сару. Неужели это правда? И что, интересно знать, эти двое поделывают сейчас?

Ариэль вновь перебирала в уме все, что Сара писала про своего босса. Надо отметить, что Бромптон и его чудачества всегда являлись основной темой ее писем. С кем он встречается, что делает, чье сердце разбил. «Женщины совершают глупости и ведут себя как дуры, – писала сестра. – Они даже не догадываются, что ему нравится бороться за результат, и готовы отдаться ему по первому знаку». А вдруг вся эта буря негодования была лишь прикрытием, за которым кузина прятала свои подлинные чувства? Ариэль усмехнулась в подушку. Если постоянные раздоры и разговоры означают любовь, то она сама, должно быть, влюблена в Дэвида. Именно с ним она может спорить и разговаривать бесконечно.

Влюблена в Дэвида! Какая абсурдная мысль! Дэвид такой скучный, такой правильный...

Ариэль вдруг вспомнила, как он залезал на огромную старую яблоню, что растет за домом Тредуэллов, и срывал для нее самые красные, самые сочные яблоки. Она вздохнула и повернулась на другой бок. И тут же память услужливо подсказала, как часто он выслушивал ее жалобы на тиранию матери и помогал. Только Дэвиду удавалось договориться с мисс Помми.

Когда Ариэль было пятнадцать, он спросил, что она желает получить в подарок на ближайший день рождения. Ариэль поморщилась. Мама наверняка подарит что-нибудь полезное. Или что-нибудь безумно дорогое и красивое, к чему и прикоснуться не разрешит. Она расстроилась и выдала Дэвиду свою самую дикую фантазию:

– Я хотела бы покататься на мотоцикле. И чтобы за рулем сидел парень, затянутый в черную кожу.

– Я спрошу на это разрешение у твоей мамы, – невозмутимо заявил Дэвид, и она в сердцах швырнула в него подушкой.

Но вот наступил день ее рождения. Утром матери кто-то позвонил, что-то срочное требовало ее присутствия, и она уехала. Натягивая перчатки, мисс Помми сказала:

– Я вернусь вечером, и мы разрежем праздничный пирог. Ну и подарок ты, само собой, получишь.

– Да, мама, – ответила Ариэль, а когда мать повернулась спиной, показала ей язык. Одна из горничных заметила шалость и выскочила из комнаты, чтобы не расхохотаться при хозяйке.

Часом позже позвонил Дэвид и сказал:

– Надень что попроще и жди меня.

Ариэль рассердилась: она терпеть не могла, когда он начинал указывать ей, что делать; и матери больше чем достаточно, та вечно командует. Но вообще-то Дэвид не склонен был к тирании, да и голос его звучал так... странно, что она подчинилась. Нашла хлопковые брюки и рубашку, натянула туфли для тенниса и стала ждать.

Когда Дэвид вошел в гостиную, рот Ариэль приоткрылся от удивления: он был одет в черные кожаные штаны и такую же куртку. А в руках держал два шлема.

– Ты готова? – спросил он как ни в чем не бывало.

– К чему?

Дэвид указал глазами в сторону окна. Выглянув на улицу, она увидела у ступеней парадного крыльца огромный черный, с серебром, мотоцикл.

Ариэль поплотнее завернулась в плед и прикрыла глаза, вспоминая тот чудесный день. Они неслись по дороге, и она обнимала Дэвида за пояс и прижималась к его спине.

– Я и не знала, что ты умеешь водить мотоцикл, – сказала она, а Дэвид только рассмеялся в ответ.

Это был самый чудесный день за все шестнадцать лет ее жизни в золотой клетке. Они катались по дорогам и мостам, и волосы Ариэль выбились из-под шлема и спутались от ветра. А потом оказалось, что Дэвид захватил с собой сандвичи, и колу, и фрукты, и даже немного персикового вина, и они устроили чудесный пикник.

И вот теперь Ариэль стояла на пороге его комнаты и ощущала себя ужасно глупо в слишком большой по размеру ночной рубашке. Дэвид лежал на постели и читал позавчерашнюю газету, не обращая на нее никакого внимания. Она внимательно оглядела комнату, надеясь понять, что именно он искал – и нашел ли, что хотел, – на чердаке и в шкафах. Ариэль не удалось заметить что-нибудь новое или необычное, и тогда она кашлянула и сказала:

– Ты сегодня великолепно держался.

– Спасибо, ты тоже. – Он по-прежнему читал газету.

– Прости, что пришлось придумать эту глупость... про то, что ты голубой.

– Ничего. Некоторые женщины сочли, что не стоит тратить на меня время, и я был чертовски этому рад. И без того пришлось нелегко.

Ариэль разглядывала лежащего на кровати молодого человека. Он красив. Она всегда это знала, но как-то не придавала значения. После душа волосы его влажно блестят. Джинсы и белая футболка, полученная от хозяйки магазина, очень ему идут.

– Женщины часто обращают на тебя внимание, да? – спросила она.