Трилогия Эдентонов (№2) - Принцесса и Золушка

Как хорошо, что у нее хватило сил перебороть свою слабость и, вырвавшись из его объятий, отойти в сторону. Ибо, оказавшись так близко к Эр-Джею, Сара вдруг осознала, насколько он сексуален. Последние два дня стали для нее настоящим испытанием, но она полагалась на свой здравый смысл и боролась изо всех сил. Что и говорить, Бромптон был ужасно привлекательным. Он не был красив, но обладал магнетизмом сильного и властного человека. Женщины мгновенно чувствовали это и, как мотыльки, стаями слетались на его свет, на его зов... кто угодно, но не она сама!

– Извини, – тихо сказал Эр-Джей. – Я ошибся. На какой-то миг мне показалось...

– Не нужно рассказывать мне, что вам показалось и что вы себе нафантазировали! Я очень хорошо успела вас изучить – помните об этом. У вас сильно завышено самомнение, и вы уверены, что любая женщина только и мечтает о том, чтобы прыгнуть к вам в постель. Любая – но не я!

Выпалив это, Сара несколько устыдилась. Она ведь и правда подумала о том, чтобы скинуть одежду и нырнуть в бассейн... и чтобы он был рядом. Должно быть, в ее взгляде это было написано более чем ясно. – Она поманила его... а потом оттолкнула.

– Простите, – пробормотала Сара. – Я сама виновата в том, что случилось. Давайте просто пойдем... куда мы там шли?

– А может, тебе стоит все же вернуться к Гидеону? – Голос босса звучал холодно и язвительно. – Или к Ариэль. Ты могла бы ей помочь.

– Нет. Я не хочу к Гидеону и не хочу к Ариэль! Давайте двигаться вперед. Прошу вас.

Он кивнул, повернулся и пошел вперед. Бромптон шагал молча, но по тому, как напряжены были его плечи, Сара поняла, что он сердится.

Им пришлось совершить еще один подъем, и к середине пути Сара отчаянно жалела, что была так резка со своим спутником. Его поведение изменилось, и теперь он был холоден и как бы дистанцировался от нее. Не шутил, не смеялся, не дразнил. Если она не могла преодолеть какой-то участок, он помогал, но потом быстро отпускал ее руку и спешил дальше. Поднявшись наверх, они прошли по гряде, и в какой-то момент Сара споткнулась. Эр-Джей остановился и оглянулся, но не стал помогать подняться.

Потом они сделали привал, чтобы немного отдохнуть и попить. Сара попросила показать ей карту, которую нарисовал Гидеон. Даже ее скудных познаний в картографии и топонимике хватило, чтобы понять, что тропа, которую обозначил для них юноша, находится ниже той, которой ведет ее Бромптон. Они двигались в том же направлении, но другим путем.

– Похоже, вы ему совсем не доверяете, – сказала Сара.

– Я не доверяю ни единому человеку на этом острове. – Он глотнул воды и вытер губы тыльной стороной ладони. – Они все меня достали, и я подумываю о том, чтобы убедить Чарли скупить тут всю землю до последнего клочка и выселить всех на материк к чертовой матери. У меня такое чувство, что тут творятся недобрые дела и все друг друга покрывают.

– А может, нам просто нарассказывали кучу сказок, – лениво предположила Сара.

– Самым сказочным моментом было появление тела Фенни. К сожалению, он был вполне реален.

– Я понимаю, но все же... знаете, убийство вещь хоть и ужасная, но оно все же укладывается в рамки некоей нормы. И на материке такое случается, что ж делать. Но вот заманивать на рифы корабли, а потом грабить их – это ненормально. И приносить домой неизвестно откуда взявшихся детей, словно это щенки дворовые, тоже ненормально и неправильно.

Бромптон склонил голову набок и с любопытством спросил:

– А ты не думаешь, что нас послали в эти горы искать «золото Фенни» , чтобы мы не болтались по городу до понедельника? Вдруг кому-то нужно, чтобы мы вели себя тихо, не задавали вопросов и не мозолили людям глаза. И он направил нас к горячим источникам. А что, мне кажется, неплохой план. Главное – он сработал.

– Ну, не знаю. – Сара бесцельно слонялась по каменной площадке. Наступил полдень, и она порядком проголодалась. – Давайте быстренько доберемся до источников, взглянем на них и вернемся в город.

– Неплохой план. Хотя можно сделать его еще лучше. Мы можем вообще не ходить к источникам.

В этот момент они услышали выстрел. Он прозвучал где-то далеко, но эхо растиражировало звук, и, отраженный от множества каменистых склонов, он зазвучал приглушенной канонадой.

– Пошли! – Бромптон сунул пластиковую бутылку с водой в рюкзак и заспешил вперед. Но не успели они сделать и нескольких шагов, как пролились первые теплые капли летнего дождя. А еще через минуту разразилась гроза.

Гремел гром, раскаты его множились эхом. Вспышки молний разрывали серую пелену дождя, и тогда Сара видела впереди себя Бромптона, который почти бежал по скользкой и неровной тропинке.

– Ты как? – крикнул он, и Сара закричала в ответ, но так и не поняла, расслышал ли он ее за грохотом и шумом ливня. Она вспомнила, что в рюкзаках у них есть пончо, но негде было остановиться и укрыться, чтобы распаковать вещи.

Они спустились на плато и теперь бежали по тропинке меж высоких деревьев. Саре казалось, что молнии бьют прямо в их верхушки. Вспышки нереально белого света слепили да еще накладывали на окружающую действительность отпечатки ветвей и трепещущих листьев. Саре мерещилось, что все вокруг шевелится, что ветви тянутся к ней и кто-то сверху целится в ничтожно маленькие фигурки людей, бегущих по тропинке... вот только никак не может попасть... вспышка белого света, гром... Сара подумала, что тот, наверху, рассердился и решил просто уронить на них небо. Она закричала от ужаса. И в тот же миг Эр-Джей оказался рядом, обнял ее за плечи и, заглядывая в залитое дождем лицо, закричал:

– Мне показалось, я видел впереди убежище. Еще немного, держись!

Теперь они двигались вместе. Бромптон вел ее, и Сара получила возможность смотреть вниз. Так молнии казались менее яркими, и дождь уже не хлестал в лицо, заливая глаза. Пару раз она все же пыталась взглянуть вперед, но это было так страшно, что Сара пригибала голову как можно ниже. Услышав, как после очередного удара молнии ломается позади них дерево, она испытала новый приступ ужаса. Что там мифический гнев небес! Опасность быть придавленными стволом оказалась куда реальнее, а потому страшнее.

– Давайте вернемся! – закричала она, но Бромптон лишь тянул ее вперед, кажется, он сказал нет, но все равно слышно ничего не было.

Мучимая страхом и любопытством, Сара вывернулась из-под руки босса и оглянулась на пройденный путь. Молния полыхнула, осветив массу спутанных ветвей упавшего дерева, камни – и Гидеона. Юноша стоял на скале и смотрел на них, бегущих вниз. Дождь хлестал его лицо и тело, но странным образом это совсем ему не мешало. Сара поразилась, как уместно и естественно он выглядел там, на фоне горы, в эпицентре разбушевавшейся стихии: словно древний воин, вышедший на тропу войны. Нет, скорее, на охоту. За спиной у него был рюкзак, а в руках – ружье. Точно, он словно вышел охотиться на медведя... только вот время для охоты выбрал неподходящее. И шел он за ними. Он выследил их и шел следом.

Сара отвернулась и, ткнувшись губами почти в самое ухо Эр-Джея, сказала:

– Я видела Гидеона. Он идет за нами.

– Я знаю. – И он ускорил шаг.

Они вышли на скользкий участок, камни и вода текли под ногами, и Бромптон поддерживал Сару. Иногда она понимала, что он почти несет ее на руках, но возражать не могла. Предел был уже близок, и она с отчаянием думала, чем для них может закончиться эта безумная гонка. «Наверняка Эр-Джей понятия не имеет, куда бежит... Он не знает остров и его скалы... или знает? А вдруг он попросил Гидеона нарисовать карту, чтобы проверить его искренность и желание помочь? Кажется, босс что-то говорил о том, что несколько недель собирал информацию об острове. Интересно, изучал ли он и карты тоже? Минуточку, а вот он вызывал каких-то людей и расспрашивал их об острове... Кто же они были? Геологи? Геодезисты? Инженеры?

Если предположить, что Бромптон знает остров, то он мог увидеть неточности на карте Гидеона... или даже ловушку. И тогда он ведет нас другим путем. Только вот куда? Куда он идет?»

– Сюда! – крикнул босс, резко сворачивая налево. Сара быстро оглянулась и замедлила шаг, ожидая вспышки. Молния услужливо разорвала небо, превратив окрестности в декорации к фильму ужасов, но Гидеона нигде видно не было. Только скалы, деревья и дождь.

Потом она заметила нечто вроде каменной пирамидки в том месте, где босс свернул налево, и обрадовалась – значит, они бредут не наугад. Еще немного, и можно будет отдохнуть от творящегося вокруг ужаса...

Все дальнейшее случилось очень быстро, и Сара даже не успела толком испугаться. Удар молнии, треск дерева, едва слышный за раскатами грома. Бромптон схватил ее за руку и рванул к себе. Они совершили немыслимый прыжок вперед, но дерево неумолимо настигало их, и Сара уже сделала следующий шаг вперед. Руки босса удержали ее – потому что шаг был в никуда. Они стояли на краю глубокого темного провала. Бромптон прижал Сару к себе и повалил на землю. Дерево накрыло их, стегая ветками и листьями. Через пару минут земля перестала дрожать, а дерево упало окончательно, и ветки перестали хрустеть и ломаться. Стало ясно, что опасность быть раздавленными счастливо миновала: крупные ветви не задели их. Не размыкая рук, они взглянули друг на друга и улыбнулись. Спасены! Но как только кто-то из двоих попытался пошевелиться, земля под их телами вдруг разверзлась, и они полетели вниз, во тьму, а потом упали на камни, и удар на какое-то время погасил сознание обоих.

– Сара? – Бромптон пришел в себя быстро. Падая, он сумел повернуться так, чтобы смягчить удар для Сары, и теперь мучительно пытался понять, целы ли его кости. Пошевелился и не почувствовал острой боли, хотя все тело тупо ныло, но он заставил себя не думать об этом и попытался заглянуть в лицо неподвижно лежащей на нем девушке:

– Сара, что с тобой?

Она молчала, тогда Бромптон осторожно переместил бесчувственное тело и встал на колени. Он глянул вверх: над ним зияла дыра – та самая, через которую они свалились в эту яму. Ветви упавшего дерева почти полностью закрывали отверстие, не пропуская дождь и позволяя проникать внутрь лишь призрачному свету молний.

Эр-Джей ждал, пока глаза привыкнут к темноте, и в душе его рос страх. Тело Сары было безвольно-послушным и неподвижным, и на какой-то миг он подумал, что она мертва. Склонившись к ее лицу, он ощутил дыхание. Нет-нет, конечно, она жива. Без сознания, но жива. Медленно и осторожно он ощупал голову – ни крови, ни шишек. Это хорошо. Руки его скользнули дальше. Плечи целы. Ребра. Эр-Джей слегка нажал. Темп дыхания не изменился, значит, ей не больно, то есть ребра тоже целы. Глаза его немного привыкли к полумраку, и он стал действовать более спокойно и решительно. И довольно быстро нашел место перелома большая берцовая кость правой ноги. Он стал еще осторожнее. Да, сомнений нет, и остается благодарить Бога, что перелом закрытый: кость не проткнула кожу.

Бромптон взял рюкзак и достал фонарь. Первым делом он огляделся. Они находились в небольшой пещере, единственным входом – и соответственно выходом – была та самая дыра наверху, через которую они свалились. Насколько он мог судить, следов пребывания людей или животных в пещере не было. Потом Бромптон еще раз осмотрел Сару и убедился, что единственным последствием падения оказался перелом. Порадовавшись, что она потеряла сознание и некоторое время не будет чувствовать боли, Бромптон достал нож и обрезал правую штанину ее джинсов выше колена. Теперь нужно наложить шину. Им потребуется много усилий, чтобы выбраться из пещеры, и нельзя, чтобы кость сместилась.

Он сломал пару веток и разрезал на полосы одну из фланелевых рубашек. Потом осторожно свел вместе кости, услышал стон и, сжав зубы, продолжал действовать, стараясь не причинять лишней боли. Потом быстро примотал ногу к импровизированной шине. Когда он закончил, Сара начала стонать и метаться. Эр-Джей положил ее голову себе на колени и попытался влить в рот немного воды.

Сара поперхнулась, закашлялась, но потом сделала глоток и спросила:

– Что случилось? – И тут же вскрикнула, почувствовав резкую боль.

– Ш-ш. – Бромптон ласково удержал ее от попытки встать. – Мы свалились в одну из местных пещер. Наверное, когда-то давным-давно здесь был вулкан. Ты сломала ногу, и я наложил шину, но пока лучше поменьше шевелиться.

Сара все же попыталась сесть, но боль оказалась слишком сильной, и она упала на руки Бромптону, кусая губы, чтобы не разреветься.

– Не надо терпеть, – мягко сказал он. – Ты имеешь полное право плакать, рыдать и наорать на меня за то, что я приволок тебя на этот остров, затащил в горы и не заметил дурацкую пещеру. Прости меня, я виноват, что так все вышло.

Гроза наверху утихла, и только дождь шуршал по земле и веткам деревьев. В пещеру вода почти не проникала благодаря тому самому упавшему дереву.

– Ни в чем вы не виноваты. – Было больно, и слова набегали одно на другое, но ей вдруг очень захотелось избавиться от лжи и недомолвок. – Это Ариэль все придумала, а я согласилась ей помочь. Она убедила жену Чарли Данкерка...

– Я знаю, знаю. Но я ведь мог и отказаться, верно? Однако мне хотелось, чтобы мы побывали в Арунделе – ведь это твой родной город.

– Родной город? – Сара помолчала, пережидая волну боли и пытаясь сообразить, о чем он говорит. – Но откуда вы узнали? Этого не было в моем резюме.

– А я вообще знаю о Саре Джейн Джонсон много такого, о чем ни слова не было в твоем резюме. – Он осторожно погладил ее волосы. – Неужели ты еще не поняла этого?

– Ничего я не поняла, – пробормотала Сара, отвернувшись.

Она попыталась оглядеть пещеру, но полумрак скрывал все, кроме фигуры Бромптона рядом и отверстия наверху. Босс поднял фонарь и медленно осветил их пристанище. Сара увидела каменные стены, кое-где по ним стекали струйки воды. Пещера была почти правильной круглой формы. Пол покрывал слой земли и всякого древесного мусора. Эр-Джей направил фонарь на отверстие и сказал:

– Смотри, вот откуда мы свалились. Не думаю, чтобы наш вес мог так повлиять на местный рельеф. Скорее всего эта дыра была тут и раньше. На нее падали деревья, часть древесины проваливалась внутрь и образовала не очень чистую, но все же своего рода подстилку. И я за это очень благодарен матушке-природе, иначе мы с тобой ударились бы о голые камни. Те ветви, что покрупнее и гнили медленнее, замаскировали яму. Может, они и выдержали бы нас, но тут сверху рухнуло дерево... и мы провалились. В целом нам посчастливилось легко отделаться.

– Как-то я не чувствую себя особо счастливой.

– Я должен поискать что-нибудь для костра. Ночью будет прохладно. А ты лежи спокойно. – Бромптон бережно переложил голову Сары на свернутую рубашку и встал.

– А как же...

– Что? Гидеон?

– Да. Я абсолютно уверена, что видела его как раз перед тем, как вы повернули налево. Вы так уверенно шли... я решила, что каким-то образом вы знаете дорогу.

– Просмотрел кое-какие карты в Интернете, – коротко ответил Эр-Джей. Он пошарил в своем рюкзаке и выудил небольшую бутылку миндального ликера «Амаретто ди Сароно». – Держи, это тебе. Пей.

– Ой, откуда это у вас? – Сара попыталась приподняться, но вскрикнула и неловко упала обратно.

Бромптон поднял ее на руки, перенес в дальний, самый сухой угол пещеры и устроил с максимальным удобством.

– Пока ты там умилялась на детишек, я нашел бутылку в шкафу в хижине Гидеона и сунул себе в рюкзак, – смущенно признался Эр-Джей. – Надеялся, понимаешь ли, что настанет в нашем путешествии какой-нибудь романтический момент... – Сара взглянула на него с отвращением, и он добавил со смущенной улыбкой: – Нельзя винить мужчину за желание.

– Еще как можно! – Сара сдерживалась из последних сил. На лбу выступил пот – ей было чертовски больно, и еще ужасно хотелось наорать на босса. Или просто устроить истерику. Она понимала, что они попали в ужасную ситуацию, весьма близкую к безвыходной. Стены пещеры каменные и довольно гладкие, а отверстие высоко – как они выберутся? А Гидеон? Он бродит где-то там, неподалеку, с ружьем. Что замышляет этот юноша, красивый, как греческий бог или как древний охотник? Может, он обрадуется тому, что они попали в ловушку и представляют собой идеальную мишень? Потом ему останется лишь завалить пещеру ветками – и их никто никогда не найдет. Мысли и страхи отразились на лице Сары, и Бромптон ласково погладил ее по щеке:

– Все будет хорошо, вот увидишь. Мы выберемся, поверь мне.

– Как вы можете быть так уверены, что этот поход закончится для нас хорошо? Мы чужие на Королевском острове. Никто, кроме Гидеона, не имеет ни малейшего понятия, куда мы пошли. В записке, которую вы оставили Ариэль и Дэвиду, наверняка не было дружеских слов. Уверена, вы опять сказали им какую-нибудь гадость. Они обиделись и не станут нас искать... и тревожиться не станут. Я и представить себе не могла такой ужас: оказаться на острове и знать, что все окружающие ненавидят тебя. Ариэль была права: Королевский остров – страшное и зловещее место. И вот скажите мне: почему они все нас ненавидели? Ведь они даже еще не знают, что нас нужно подозревать в убийстве Фенни!

Бромптон покачал головой и поднялся. Он вложил в ладонь Сары бутылку ликера и сказал:

– Я хочу, чтобы ты выпила все до капли. Это должно несколько заглушить боль и вселить в тебя хоть немного оптимизма.

– Господи, о чем вы говорите? – Сара сделала большой глоток прямо из горлышка. – Да если бы я была оптимисткой или хоть просто умела бы смотреть на жизнь трезво, разве я позволила бы Ариэль уговорить меня совершить этот дурацкий обмен?

– Ваш маскарад не выдержал проверки моим пристальным взглядом и острым умом. Я все понял уже через пять минут. – Бромптон обходил пещеру, разглядывая стены при свете фонаря.

– Правда? Но как же?.. Дэвид сказал...

– Да что он знает, твой Дэвид! Он ничего не видит, кроме своей Ариэль, в которую влюблен по уши. «Дэвид, дорогой, запричитал он высоким голосом, изображая Ариэль, – иди в сад и застрелись, только не вздумай упасть на мою клумбу и испортить внешний вид поместья. Сделай это аккуратно где-нибудь на заднем дворе».

– Неправда! Дэвид вовсе не такой бесхарактерный. Он хочет стать...

– Ну конечно, как же я забыл! Наш мальчик хочет стать президентом.

Эр-Джей нашел, как ему показалось, не слишком отвесный участок, зажал фонарь в зубах и попробовал подняться, но ноги его скользили по камню. Тогда он снял ботинки и носки и попробовал снова. При этом он продолжал говорить, отвлекая Сару от грустных мыслей:

– Я думаю, из твоей кузины получится прекрасная первая леди. Она умеет носить одежду и красоваться на публике. Ей понравится позировать фотографам.

– Она не так плоха и избалованна, как вам кажется! И жизнь ее не всегда бывала сказочно прекрасной и беззаботной. Уж я-то в курсе. Если хотите знать, мы с ней много лет переписывались. Когда ей исполнилось девять, мать отвезла ее в Нью-Йорк и записала на прием к самому известному психиатру. Дело в том, что Ариэль все время составляла сценарии своих похорон. Каким должен быть гроб, и что на ней должно быть надето, и какие цветы заказать...

– Ужас какой! Бедняжка что, склонна к самоубийству?

– Нет, дело в другом. Ариэль объяснила психиатру, что поскольку ее мама уже спланировала ее предстоящую свадьбу до самых мельчайших деталей, то она не знает, какое еще событие может сравниться с ней по значимости и потому занимается обдумыванием похорон. А самое смешное – вы только представьте себе, – когда психиатр спросил мисс Помми, правда ли это, она ответила: «О да, конечно». Доктор осторожно так поинтересовался, не выбрала ли она заодно и жениха. Мать Ариэль посмотрела на него как на идиота и ответила, что поскольку свадьбы без жениха не бывает, то, само собой, она выбрала для дочери жениха. Тогда доктор сказал, что в следующий визит он хочет побеседовать не с Ариэль, а с ее мамой, так как именно она нуждается в услугах специалиста по психическим расстройствам, и мисс Помми покинула его кабинет, пылая гневом, и в тот же день вернулась в Арундел.

– Как ни дико это звучит, но я вполне верю в эту историю, – усмехнулся Бромптон. – Не забывай, я имел счастье познакомиться с матушкой Ариэль на том балу. Она угрожала мне судебным преследованием только за то, что я осмелился взглянуть на ее дочь. Честно сказать, мне кажется, что в будущем Ариэль грозит одна беда: она может стать точной копией своей матери. Если только не встретит мужчину, способного противостоять ее диктату. А наш душка и слабак Дэвид на это явно не способен.

– Дэвид... – пробормотала Сара и отпила из бутылки. Она хотела возразить, что Дэвид вовсе не слабак, но потом вдруг поняла, что в данных обстоятельствах ей совершенно не важно, что именно представляет собой Дэвид Тредуэлл. – Они за нами не придут, – печально сказала она, глядя на прикрытый ветками вход в пещеру. На улице был день, и в пещеру все же проникал свет. Но что будет, когда наступит ночь? – И мы даже ничего важного не сумели выяснить, – еще более грустно сказала Сара и сама услышала, что голос дрожит от слез.

– Вот тут ты не права, – заявил Бромптон, прыгая на одной ноге и потирая ушибленное колено: он сорвался, пытаясь подняться по каменной стене. Слишком отвесно, думал он, да еще и вода стекает – скользко. – Мы узнали довольно много.

– Да вы что? – Еще один глоток ликера, и Сара прищурилась на Эр-Джея, бродившего в полумраке. – Не будет ли профессор так любезен просветить меня, что же именно мы узнали?

– Мы с уверенностью можем заявить, что множество людей ненавидели жертву и имели мотив для убийства. Я не думаю, что какой-нибудь суд сочтет убедительной историю о том, что мы убили Фенни Несбита, поссорившись с ним из-за мертвой собаки. Кстати, у меня есть фотография той собаки, и на ней будет видно, что животное не сбито машиной.

– Откуда у вас фото?

Эр-Джей подошел поближе, чтобы она могла его видеть, и, как фокусник, извлек из брючного кармашка для часов чип от цифровой камеры.

– Между появлением полиции и тем моментом, когда на меня надели наручники, прошло секунд пятнадцать, может, больше. Я успел вынуть чип из камеры и сунуть в карман. Я точно не помню, что мы снимали, но там должно быть несколько фотографий.

– Конечно, я сделала снимки собаки, лежащей на дороге! – Сара взирала на босса с восхищением. Подумать только, он сохранил удивительное хладнокровие и мог думать о доказательствах в момент, когда его заковывали в наручники и тащили в тюрьму! Когда любой другой потерял бы голову от страха.

– Если уж быть точным, то снимала ты своего любимого Дэвида. Раз десять. Но я надеюсь, что собака тоже попала в кадр. В конце концов, он много с ней возился.

Сара сильно опьянела, и ей как-то не хотелось возражать и оправдываться. Да и что тут возразить, если босс говорит правду? Фотоаппарат в основном был у нее, и Сара снимала все подряд – дома, улицы, магазины. Она по большей части даже не выходила из машины. Но потом, когда мужчины перетаскивали собаку, Сара вышла на дорогу и специально сделала несколько кадров, постаравшись, чтобы Дэвида и несчастное животное было видно как следует. Боже, подумать только, сейчас все это представляется каким-то далеким воспоминанием... словно с того злосчастного утра прошло несколько лет! Как глупо, должно быть, она себя вела. Еще подумала, что когда-нибудь эти снимки могут пригодиться для избирательной кампании Дэвида. Мол, президент и его любовь к братьям нашим меньшим. Даже в молодости он придавал большое значение борьбе за права животных... что-то в этом роде.

– Итак, у нас есть фотографии сильно истощенной и измученной собаки, – пробормотала она. – Но это еще не доказывает, что мы не переехали ее.

– Согласен. Но это поможет нам доказать, что Несбит лжец.

– Но Несби мертв. И нашли его мертвым в нашей ванне.

– Не преувеличивай. Это была ванна Филлис Ванкаррен. – Бромптон пытался схватиться за ветви, свисающие из отверстия в потолке, но они ломались, и было очевидно, что тонкие ветки не выдержат вес его тела. – Знаешь, жители Королевского острова сами виноваты в том, что их ждет. Да, именно так. Признаюсь честно, у меня было намерение отправиться к Чарли и отсоветовать ему покупать здесь землю. Но теперь… теперь я сам готов купить это место.

– Чтобы сровнять тут все с землей?

– Нет, конечно. – Он взглянул на Сару с искренним удивлением, потом присмотрелся к уровню ликера в бутылке и вздохнул. – Я пришлю на остров команду геологов и спелеологов, чтобы они осмотрели каждый дюйм местной почвы и раскрыли секрет Фенни Несбита. Я хочу знать, что именно этот мошенник нашел, как он исчезал, сбивая со следа своих родственников и знакомых, и за что его убили. Уверен, что на острове полно пещер, подобных этой, куда мы свалились. И я заставлю специалистов найти все до одной и предоставить мне подробный отчет. Если мы собираемся завлечь сюда туристов и зарабатывать на них деньги, то нельзя позволить, чтобы они попадали в ловушки и проваливались под землю.

– И ломали себе ноги, – подхватила Сара. – И чтобы потом дерево упало сверху и закупорило выход. А еще вы должны будете издать закон, который запретит местным жителям стрелять в чужаков. И запретить им похищать детей. И... и...

Мысли куда-то разбежались, и Сара сделала еще один большой глоток «Амаретто». О чем она только думает? Надо постараться сосредоточиться на проблемах сиюминутных. Они чертовски важные, между прочим, потому что речь идет о том, смогут ли они выжить.

– А как вы думаете, если мы покричим, нас кто-нибудь услышит? И... и если кто-нибудь услышит и придет... они нас спасут или пристрелят?

– Джонсон, да ты, оказывается, завзятая пессимистка!

– А что остается бедной девушке, у которой такой ужасный босс? – Она вдруг пожалела о том, что так глупо пошутила, и добавила шепотом: – Простите.

– Ничего. Я хочу кое-что тебе сказать... вернее, спросить, а ты подумай и не спеши с ответом. – Эр-Джей упирался в большой камень, пытаясь сдвинуть его ближе к центру пещеры. Тогда он мог бы взобраться на валун и попробовать дотянуться до краев отверстия. – Если бы я не нагружал тебя работой и не гонял с бесконечными поручениями, как еще я мог бы удержать тебя рядом с собой?

– Что-то я плохо поняла... Наверное, я уже слишком много выпила. А почему вы хотели удерживать меня рядом?

Он усмехнулся:

– Даже не знаю. Действительно, с чего бы? Ладно, проехали. Как твоя нога?

– Почти ничего не чувствую. Впрочем, все остальное тоже как-то онемело. Честно сказать, я совершенно не умею пить. Глупо, да? Иметь папашу-алкоголика и пьянеть от одного бокала. Что-то тут не сходится с учением генетиков о законах наследственности.

– Мой старик тоже пил.

– Я знаю. Все женщины в офисе только и делали, что говорили о вас. Иногда я слушала их болтовню.

– И что еще... они... обо мне говорили? – Чертов камень никак не желал двигаться, и Бромптон навалился изо всех сил – даже говорить мог с трудом.

– Да все одно и то же. Вы богаты, не женаты и поэтому желанны для любой женщины.

– Кроме тебя.

– Да. Я хотела... – Она замолчала. Как-то вдруг нечего оказалось сказать. Господи, чего же именно желала она совсем недавно? Что хотела получить в качестве подарка судьбы?

– Может, ты хотела стать великой актрисой? – Бромптон выпрямился и мрачно взирал на неподвижный камень. – Ведь у тебя есть талант.

– А вы откуда знаете?

– Я ходил на пьесу с твоим участием три раза. Неужели ты забыла, я ведь говорил тебе об этом.

– Ах да. Вы рассказывали об этом Ариэль.

– Я говорил с тобой, глупая девочка. Я прекрасно знал, кто передо мной. – Он стоял прямо под отверстием и смотрел вверх. – Жаль, что твоя нога сломана. Иначе ты взобралась бы мне на плечи и, может быть, дотянулась бы до прочных веток.

– Ну, я сейчас выпью еще немножко и сделаю это, стоя на одной ноге. Скажите, вы правда считаете, что в том спектакле... что роль мне удалась?

– Ты была великолепна! Но разве дело в этом? Во-первых, я пристрастен, а потому необъективен. А во-вторых, мне кажется, вопрос в том, хорошо ли ты себя чувствуешь на сцене. Вспомни, что тебе понравилось больше: быть актрисой или быть твоей кузиной?

Сара прикрыла глаза и попыталась сосредоточиться. Боль уже не мучила ее так сильно. Если не шевелиться, то вполне можно терпеть и даже думать об отвлеченных вещах.

– Трудно сказать. Я недостаточно долго была Ариэль и сравнивать не просто. Мне кажется, я бы хотела...

– Чего? – Эр-Джей перебирал содержимое рюкзаков в надежде найти что-нибудь полезное.

– Не знаю! Вообще-то мои желания неоригинальны. Я всегда мечтала иметь дом и семью.

– Ага! А мужем ты желаешь видеть такого пупсика, как Дэвид? – Бромптон пожал плечами. – Знаешь, давай договоримся. Ты перестаешь действовать мне на нервы, вспоминая его каждые пять минут, и тогда я его тебе раздобуду. Мы выберемся отсюда, и – обещаю – ты получишь своего Дэвида. Это несложно. Я найду для него работу, а ты будешь рядом. Как только он станет проводить с тобой много времени, он быстро позабудет свою Ариэль.

– Я, должно быть, уже в бессознательном состоянии, и мне мерещится, что вы что-то хорошее про меня сказали. – Сара откинулась на землю и пристроила гудящую голову поудобнее. – Такого просто не может быть, – бормотала она.

Бромптон перестал копаться в рюкзаке и посмотрел на нее. Она еще немного повозилась, тихо постанывая, а потом уснула. «Значит, ты не веришь, что я могу сказать про тебя что-то хорошее. А ведь я влюбился в тебя с первого взгляда. Интересно, это хорошо или нет? Вопрос оказался не так прост».

Эр-Джей присел рядом с Сарой и обхватил руками голову. Заговаривая ей зубы и заставляя пить, он преследовал одну цель: не дать ей понять, насколько он сам напуган происходящим. Тогда, во время грозы, он тоже заметил Гидеона и не смог решить, чего добивается мальчишка, преследуя их: хочет ли он защитить людей, которые помогут ему покинуть остров, или... или что? Избавиться от шустрых чужаков, претендующих на «золото Фенни»? Или он хочет предъявить местным властям два трупа, на которые можно будет без проблем списать убийство Несбита?