Глава 14

— К вам мистер Ивенс, сэр, — доложила спине Джейсона миссис Хакнел.

Джейсон не дал себе труда повернуться, а просто кивнул, продолжая пристально смотреть в окна, занимавшие все пространство от пола до потолка. Манхэттен лежал тридцатью этажами ниже, люди и автомобили отсюда казались игрушечными. Джейсон, не зная почему, продолжал нанимать частных детективов. Двенадцать месяцев назад вся его жизнь вращалась вокруг сообщений первого, кого он нанял. Эти сообщения поступали по телефону ежедневно, и Джейсон принимал звонки где бы ни находился. Но когда выяснилось, что этот детектив не смог найти следов миссис Эйми Томпкинс и ее маленького сына, Джейсон отказался от его услуг и нанял другого.

За этот год Джейсон нанял и уволил столько детективов, что даже счет им потерял. Он испытывал каждого, от ничтожных гомиков, которые обещали из-под земли достать любого беглого мужа, до отставников Скотланд-Ярда. Но ни один из них так и не смог найти одинокую женщину и ее маленького сына.

— Вам следует оставить эти попытки, — говорили ему снова и снова, и это было правдой. Прежде всего, не было ни одной фотографии Эйми старше двенадцатилетнего возраста. Милдред, ее свекровь, хранила фотографии своего внука, но Эйми на них не было. Люди из родного города Эйми сообщили, что дом, в котором она выросла, сгорел через неделю после смерти ее матери и что, главное, все ее фотографии именно тогда были уничтожены. С ума сойти, но Эйми, кажется, отсутствовала всякий раз, когда шла фотосъемка для ежегодников института.

Детективы говорили, что единственное, что она могла сделать, это обратиться к грошовому адвокату в каком-нибудь захолустном городишке и сменить фамилию. Такой адвокат обязан дать уведомление об этом в какой-нибудь местной газетенке, «где его не прочтет и сам Господь Бог», как заметил один детектив. А с новой фамилией Эйми могла оказаться где угодно. Америка полна одиноких женщин с детьми, но без их отцов.

Джейсон увольнял детективов одного за другим: правду слышать было слишком больно. Так он провел целый год, платя за розыски женщины с ребенком, но детективы приходили к нему ни с чем.

Джейсон слышал, как в кабинет вошел очередной детектив, но даже не пошевелился. И только когда вошедший многозначительно кашлянул, Джейсон резко повернулся.

— Ты откуда взялся? — рявкнул он, потому что в дверях стоял Дэвид.

— Подожди! — воскликнул тот, когда Джейсон потянулся, чтобы нажать кнопку вызова секретарши. — Пожалуйста, пять минут. Это все, о чем я прошу.

Джейсон отвел палец от кнопки, но, судя по его позе, он не смягчился.

— Пять минут, не больше. Говори и отправляйся.

Вместо того чтобы открыть рот и заговорить, Дэвид засунул руки в карманы брюк и прошелся по кабинету.

— Я всегда ненавидел твои офисы, — заметил он тоном общительного собеседника. — Они такие холодные, и потом это стекло, эти картины! Кто их для тебя выбирает? — Когда он посмотрел на брата, Джейсон нахмурился.

— Четыре минуты, — бросил он.

— Не хочешь ли взглянуть на фотографии моей свадьбы?

Джейсон не ответил, а лишь сверлил брата взглядом. Год назад, тем ужасным утром, когда он, проснувшись, обнаружил, что Эйми и Макс исчезли, между Джейсоном и Дэвидом произошла ужасная ссора, в ходе которой они едва не убили друг друга. Дэвид обвинял Джейсона во всем, утверждая, что тот увез Эйми и Макса из дома и бросил на произвол судьбы, без средств к существованию, без друзей, без семьи, вообще без какой-либо помощи. А Джейсон обвинял брата в том, что тот первым все начал. Несмотря на этот довод, Джейсон уже через час после того, как проснулся, создал группу для розыска Эйми. Но к тому времени ее уже и след простыл. Женщина, едущая одна с ребенком, слишком обычное, ничем не примечательное зрелище. Никто их не заметил.

После их исчезновения между братьями произошел полный разрыв, потому что Паркер приняла сторону Дэвида. Лояльная секретарша, женщина которая многие годы была правой рукой Джейсона, внезапно превратилась в его врага. Впервые за все время их знакомства она восстала против хозяина и сказал ему все, что о нем думала.

— Не удивительно, что она от вас ушла, — заявила Паркер, поначалу тихо, но голос ее, словно исходивший из самых глубин ее существа, постепенно набрал силу хорошего пароходного гудка. — У вас нет сердца, Джейсон Уилдинг. Вы видите в людях товар, который покупается и продается. Вы полагаете, что если платите мне хорошее жалованье, то можете обращаться со мной так, словно я не человек. Вы думали, что раз купили для Эйми детский мебельный гарнитур, то она должна упасть к вашим нотам и вечно благодарить. Но единственное, что взращивают такие люди, как вы, — это алчность. Вы заставляли меня желать все больше и больше денег от вас, пока я не стала презирать самое себя. Но мне необходимо вернуть себе самоуважение, поэтому я от вас ухожу.

Ничто в мире не могло бы так ошеломить Джейсона, как отступничество Паркер. Рассчитавшись с нею, он ожидал, что никогда больше о ней не услышит, но это оказалось далеко не так: спустя три месяца он получил приглашение на свадьбу доктора Дэвида Уилдинга и мисс Черри Паркер.

Джейсону, который делал все от него зависящее, чтобы найти Эми и Макса, этот брак показался крайней степенью предательства. Теперь он не мог переносить даже дыхание брата. Если бы Дэвид не позвонил ему и не солгал, что их отец умирал… Если бы Дэвид не вообразил, что влюблен во вдову с ребенком… Если бы Джейсон не ввязался в эту историю…

— Чего ты хочешь? — спросил Джейсон, бросив на Дэвида испепеляющий взгляд.

— Семьи, вот и все. Женитьба, обретение стабильности меняет человека. Я хочу, чтобы ты приехал на рождественский обед. Черри прекрасно готовит.

— У нее есть для этого превосходная кухня, — заметил Джейсон, вспоминая полученный им счет за пристройку к отцовскому дому поистине баснословной кухни. Была и еще одна потеря: его личный повар оставил Джейсона, чтобы попытаться начать свой бизнес в производстве детского питания. Джейсон пытался уговорить себя, что рад за него, но вместо этого почувствовал неприязнь к своему бывшему шеф-повару. Самонадеянность Чарльза в отношении своих кулинарных способностей не привела ни к чему хорошему в его отношениях с банками, и у него не оказалось средств для поддержания своего бизнеса.

— Это все еще не дает тебе покоя? — взорвался Дэвид. — Черт возьми, да я отдам тебе деньги за эту проклятую кухню. Уж не знаю, как вывернусь, но отдам.

Вдруг Дэвид уселся в кресло напротив Джейсона, который стоял, как столб, возле своего письменного стола.

— Что ты хочешь от всех нас? Чего ты хочешь от жизни? Неужели ты думаешь, что, если найдешь Эйми, она вернется к тебе, чтобы жить в твоей золотой клетке? Она не захотела быть пленницей, какая бы роскошь ее ни окружала. Можешь ты это понять? Можешь ты простить ее? Простить меня?

Джейсон не пошевелился, продолжая пристально смотреть на брата. Как мог он объяснить, что на протяжении нескольких коротких дней он был счастлив? Просто, старомодно счастлив. Когда он был с Эйми и Максом, ему доставляло удовольствие покупать что-то для других, что-то делать, слушать их, смеяться. У Эйми был свой особый образ жизни…

Ему пришлось выбросить из головы мысли о ней, иначе он сошел бы с ума. Но не было дня, чтобы Джейсон не думал о том, как теперь вырос Макс. Малыш, наверное, уже ходит, а может быть, даже говорит.

А может быть, и нет. Судя по всему, Эйми и Макс умерли. В этом мире столько ужасных людей и…

— Я вижу, ты не намерен сдаваться, — продолжал Дэвид. — И это делает тебя сильным. Но и слабым тоже. Послушай, сегодня сочельник, и я должен лететь домой. Я хочу, чтобы ты полетел со мной, и…

— У меня свои планы, — ответил Джейсон, глядя на брата. Вечером его квартира будет полна народу, потому что сегодня годовщина того дня, когда он в последний раз видел Эйми и Макса. Сегодня вечером он напьется допьяна шампанским, а завтра уже не проснется в одиночестве.

— Ну что ж, я пытался, — проговорил Дэвид, шагнув к двери. — Если мы тебе понадобимся, ты знаешь, где нас найти. — Он хотел еще что-то сказать, но, взглянув на каменное лицо брата, пожал плечами и пошел к двери. Однако, взявшись за ручку, задержался:

— Я знаю, ты по-прежнему убиваешься по Эйми и Максу, но на свете есть и другие люди. И даже другие дети. — Не услышав ответа, Дэвид вздохнул и вышел из кабинета.

Джейсон соединился с секретаршей.

— Позвоните в магазин «Харри Уинстон», путь пришлют мне образцы обручальных колец.

— Обручальных — переспросила миссис Хакнел.

— Да! — рявкнул Джейсон и хватил кулаком по кнопке селектора.

Глава 15

— О Джейсон, дорогой — промурлыкала Доуни, прижимаясь к нему своим великолепным ухоженным телом. — Вечер просто чудо! Я никогда не видела столько знаменитостей в одном месте.

Джейсон молча сидел в кресле, потягивая пятый бокал шампанского, и смотрел на своих гостей. Все они на самом были знамениты и богаты, подумал он, так же, как и красивы. Женщины сияли красотой, которая была результатом многих часов, проведенных в косметических салонах всего мира. Их кожа и волосы дышали здоровьем и косметикой, стоившей больше, чем ресурсы нескольких маленьких графств, вместе взятых.

— Что с вами? — спросила Доуни, и едва заметная морщинка озабоченности появилась на ее прекрасном лбу. Но Джейсон-то знал, что от рождения он вовсе не был таким уж прекрасным. Он был «подтянут», как у нее было подтянуто или приращено почти все остальное. Выглядела Доуни лет на двадцать семь, но Джейсон посмеивался над этим, зная, что не удивился бы, если бы ему сказали, что ей все семьдесят пять.

— Почему вы так на меня смотрите? — спросила Доуни. Она сидела на подлокотнике его кресла, и ее длинное, умеренной полноты с хорошо оформленными мышцами бедро было совсем близко.

— Я раздумывают над тем, сколько вам лет.

Доуни едва не поперхнулась шампанским, и Джейсон заметил, как на ее великолепно оштукатуренных щеках от злости появились два ярких пятна.

— Вы сегодня не в настроении, не так ли? — процедила она, сжав губы. — Почему бы вам не встать и не поговорить со своими гостями?

Внезапно ее лицо прояснилось, словно она запретила себе злиться на Джейсона.

— Я знаю, что могло бы поднять вам настроение. Как насчет того, чтобы я сделала вам свой рождественский подарок прямо сейчас?

— У меня достаточно любовных связей, — заметил Джейсон.

— Нет, глупый, это не связь, это… — Наклонившись к Джейсону так, что ее груди коснулись его плеча, Доуни шепотом поведала ему, как собирается соблазнить его.

Откинувшись на спинку кресла, Джейсон улыбнулся ей.

— Не думаете ли вы, что я оставлю своих гостей?

Сказав это, он увидел боль в ее глазах. Доуни поднялась и ушла, оставив его одного.

После ухода Доуни Джейсон не знал, радоваться ли ему или ему стало еще более одиноко, чем обычно. Черт бы побрал этого брата! — снова подумал Джейсон. Он чувствовал себя прекрасно, пока не появился Дэвид со своими разговорами о свадьбе и о семье. Этот визит в сочетании с сочельником и годовщиной исчезновения Эйми вконец расстроил Джейсона.

Он предвидел, что этот вечер будет для него трудным, поэтому пригласил известного дизайнера с целью так обставить и провести прием в своей квартире, чтобы он отвлек его от всех проблем. И Джейсон должен был признать, что дизайнер поработал на славу, потому что прием проходил в исключительно изысканной атмосфере. Интерьер был великолепным, хрусталь сверкал в свете свечей, органично вплетаясь в серебристо-белую тему, заданную дизайнером.

Стол был чудесным, блюда — восхитительно вкусными. Так, по крайней мере, утверждали гости. Сам же Джейсон не притронулся ни к чему, а только пил шампанское.

Но если все в его жизни было так чудесно, почему он чувствует себя таким несчастным? Конечно, он потерял женщину, которую, как ему казалось, любил, но разве у других не происходят такие разрывы чуть и не ежедневно? И разве они впадают при этом в такую хандру, которая преследовала бы их даже спустя год? Джейсон понимал, что, если у него осталась хоть капля здравого смысла, он должен сделать то, что советовали ему все, начиная от детективов и кончая собственным братом, а именно: выбросить из головы всякую надежду разыскать женщину с маленьким ребенком. Как сказал ему один из детективов, «если бы у меня были ваши деньги, я бы не беспокоился о какой-то женщине. — Я купил бы их всех». Джейсон тут же его рассчитал и постарался выкинуть из головы эти слова.

Но теперь, глядя на этих блестящих людей в блестящей квартире, он снова их вспомнил. «Купил бы их всех», — сказал этот человек. А разве не то же самое сказала Эйми? Что Джейсон пытается купить себе семью?

Он сделал знак официанту, чтобы тот наполнил его бокал, и принялся рассматривать своих гостей. Целый год Джейсон делал все, чтобы забыть ту последнюю ночь с Эйми. Целых двенадцать месяцев нежелания думать, помнить об этом. Двенадцать долгих месяцев жгучей боли! Если бы только она выслушала его… Если бы взглянул на все с его точки зрения. Если бы хоть просто подождала до утра, чтобы поговорить…

Джейсон осушил бокал и распорядился наполнить его снова. Но в этот вечер, несмотря на то что он был совершенно в другом окружении и на то что гигантская елка в углу была совсем не похожа на ту, которую украшали они с Эйми, все было так, как если бы он снова был с нею.

Знакомые образы встали перед его мысленным взором, и Джейсон почти не видел заполнивших комнату людей. Он вспоминал смех Эйми, ее поддразнивание, ее восторг, когда она узнала о возможности приобрести мебель для своего ребенка.

Официант хотел снова наполнить бокал, но Джейсон жестом отослал его. Потом на мгновение прикрыл глаза. Впервые с того дня, как Эйми оставила его, Джейсон подумал: «Почему я не выслушал ее?»

Он поднял голову и оглянулся. Никто на него не смотрел. Нет, все были слишком заняты тем, что разглядывали друг друга и наслаждались вкусной едой и вином Джейсона, чтобы думать о хозяине, тихо сидевшем в углу и помаленьку сходившем с ума.

«Я схожу с ума», — подумал Джейсон. Потому что целый год у него не было ни минуты покоя. Он пытался жить полной жизнью, но ему это не удавалось. Он встречался с женщинами, прекрасными женщинами, и сегодня даже подумал, что попросит последнюю, Доуни, выйти за него замуж. Может быть, брак был бы тем, что ему нужно, чтобы все забыть. Может быть, если бы у него был собственный ребенок…

У Джейсона вдруг перехватило дыхание. Что сказал ему Дэвид? Существуют «другие дети». В сознании Джейсона существовал только одни ребенок — Макс.

Но он потерял этого ребенка, потому что…

Джейсон снова прикрыл глаза. Может быть, в нем говорит выпитое вино, может быть, виновата годовщина, но сегодня он не может справиться со своей обычной злостью на себя, на Дэвида, на городок Абернети, на отца, на всех и вся.

— Она ушла из-за меня, — сказал себе Джейсон.

— Присоединяйтесь к нам, Джейсон, — услышал он справа от себя мужской голос.

Джейсон узнал в этом человеке исполнительного директора одной из крупнейших в мире корпораций. Он приехал на этот вечер, потому что ему грозило увольнение и в надежде получить работу у Джейсона. Сказать правду, все оказались здесь потому, что чего-то хотели от Джейсона.

Покачав головой, Джейсон от него отвернулся. Эйми ушла потому, что он хотел поселить ее в доме и оставить там. Он хотел отнять у нее ее свободу, ее свободную волю, отнять все, чтобы создать себе максимальные удобства.

Трудно смотреть в глаза этой горькой истине, подумал Джейсон, очень, очень трудно. И если бы ему удалось убедить Эйми выйти за него замуж, где бы он был сегодня вечером?

Здесь, ответил себе Джейсон, совсем как сейчас, потому что продолжал бы считать, что все эти менеджеры — очень важные персоны. И где была бы Эйми? — спросил он себя, зная ответ на этот вопрос. Он привез бы и ее на этот прием. Сказал бы ей, что, как его жена, она обязана присутствовать на его деловых приемах, помогая ему тем самым зарабатывать деньги.

Деньги, подумал он, оглядывая присутствующих. Их бриллианты сверкали так, что могли бы ослепить человека. «Ты проглотил бы меня», — сказала тогда Эйми. Он не понял ни слова из того, что она говорила в ту ночь, но теперь понял. Он живо представил ее в этом сверкающем хрусталем и хромом зале, с елкой, украшенной его дизайнером, с роскошно одетой публикой, и смог почти физически ощутить ее муку.

«Другие дети», — сказал Дэвид. «Другие дети». Наверное, у него могло бы не быть Макса и Эйми, но, возможно, он мог бы делать в жизни нечто иное, нежели деньги.

— Другие дети, — громко сказал Джейсон. В этот момент рядом с ним снова оказалась Доуни, и Джейсон посмотрел на нее так, словно видел впервые. Сунув руку в карман, он извлек из него кольцо с огромным сапфиром и вручил его Доуни.

— О Джейсон, дорогой, я согласна. С радостью. — Нарочито, так, чтобы это видели все присутствующие, она протянула руки, чтобы обнять его за шею, но Джейсон осторожно взял ее за запястье и опустил ее руки по швам.

— Очень сожалею, что оказался таким ублюдком. Думаю, что вы уже поняли, что я вам не подхожу, — сказал он. — Но я хочу, чтобы это кольцо осталось у вас. Носите его на здоровье. — Он отвернулся от Доуни, потом взглянул на нее снова. — К сожалению, я вынужден прервать этот вечер: я только что вспомнил, что мне нужно быть в другом месте. — С этими словами он отвернулся от Доуни и вышел в переднюю. Роберт, его дворецкий, последовал за ним.

— Уезжаете, сэр?

— Да, — ответил Джейсон. Дворецкий подал ему пальто, и Джейсон сунул руки в рукава.