Что происходит в моей семье? Мистер Гейтс говорит, что этот Таггерт убивал людей ради того, что он сейчас имеет, и я не могу отделаться от мысли, что Хьюстон соглашается на брак с ним потому, что потеряла Лиандера и хочет показать всему городу, что может заполучить другого мужа. А он, должно быть, очень богат. Мне невыносима мысль, что она выходит за этого человека из-за его денег. Блейр села рядом с матерью:
– Это я во всем виновата. Опал потрепала дочь по колену:
– Тебя всегда было легко вовлечь во что угодно. Не удивляйся, моя дорогая, я знаю своих дочерей достаточно хорошо. Хотя Хьюстон выглядит пай-девочкой, я знаю, что именно она всегда подговаривала тебя на самые ужасные проделки. У тебя всегда было доброе сердце, и ты всегда хотела помочь людям, и поэтому я уверена, что ты будешь очень хорошим врачом.
– Если я когда-нибудь отсюда выберусь и продолжу свое образование, – мрачно ответила Блейр.
Опал теребила лозу клематиса, тянущуюся вверх по стене веранды.
– Я думала о тебе и о Ли. Сейчас тебе так не кажется, но он действительно очень хороший человек. Думаю, что мало кто хорошо знает его. Рядом с Хьюстон он был всегда таким спокойным, а последние несколько дней он оживлен – я никогда его таким не видела.
– Оживлен! Ты это так называешь? Ли командует мной, говорит, что я собираюсь выйти за него замуж, что женщина не может быть его помощником в клинике, которую он хочет построить. И вообще – он просто узколобая свинья.
– А в пятницу вечером ты так не думала? Блейр отвернулась, чтобы скрыть румянец:
– Тогда, возможно, нет, но я выпила много шампанского, светила луна, и эти танцы, потому так все и случилось.
– М-м-м, – протянула без упрека Опал. – Какой бы тебе ни казалась та ночь, думаю, что Ли вспоминает ее по-другому.
– Боюсь, мне нет дела до того, как он ее вспоминает. Сейчас главное – это Хьюстон. Я вернулась сюда и испортила ей жизнь, и теперь она говорит, что собирается выйти замуж за этого мерзкого царя Мидаса, Кейна Таггерта. Как нам предотвратить это?
– Мистер Гейтс и я собираемся поговорить с ней, как только она вернется домой, и посмотреть, сможем ли" мы убедить ее, что существует и другой выход из создавшейся ситуации, нежели тот, к которому она прибегает.
Сквозь зелень, окружавшую веранду, Блейр посмотрела на угол дома Таггерта.
– Я глубоко и искренне ненавижу этот дом, – с чувством произнесла она. – Если бы Хьюстон не хотелось так сильно посмотреть, что там внутри, нам не пришлось бы меняться местами, я не провела бы ночь с Лиандером, и сейчас, если бы ей не хотелось так увидеть этот дом, ей не нужно было бы выходить замуж за варвара.
– Блейр, тебе надо отдохнуть сегодня. Почитай книги, которые ты привезла, оставь нам тревоги о Хьюстон. Кстати, а где Ли? Почему он не привез тебя домой?
Блейр поднялась:
– Пожалуй, я отдохну. Я мало спала этой ночью. А Ли, возможно, подойдет попозже за экипажем. Я не хочу его видеть ни при каких обстоятельствах.
Немного поколебавшись. Опал согласилась:
– Сьюзен принесет тебе поесть. Отдохни, дорогая, потому что я знаю этот город, завтра здесь начнется сущее безумие. Как только все узнают о ваших свадьбах, я уверена… О Боже, я даже не хочу об этом думать.
Блейр этого тоже не хотела и с благодарностью уединилась в святая святых – в своей комнате, где и оставалась весь день.
***
Понедельник оказался хуже, чем Блейр могла себе вообразить. Завтрак превратился в пытку. Гейтс, не переставая, кричал с набитым ртом, что Блейр погубила жизнь сестры. А поскольку Блейр была с ним согласна, ей было трудно защищаться. Опал все время плакала, а Хьюстон сидела с отсутствующим видом, словно не слыша ничего вокруг себя.
После завтрака посетители начали прибывать толпами. Они несли с собой всевозможные угощения. Блейр так давно не жила в маленьком городе, что бесцеремонность этих людей просто напугала ее. Казалось, им до всего было дело. Самым важным был вопрос о том, почему теперь Ли женится на Блейр. Во всем, что касалось Таггерта, их любопытство не знало предела, и они задавали Хьюстон тысячу вопросов о нем и о его доме.
Блейр поставила один из принесенных кем-то пирогов на стол и выскользнула через заднюю дверь, никем не замеченная. Две мили до железнодорожной станции она почти бежала, чувствуя, как каждый шаг приближает ее к свободе. Когда Алан приедет, все встанет на свои места, и тогда Хьюстон сможет выйти за Лиандера, а Блейр вернется домой.
Она с нетерпением ждала прибытия поезда, а когда он приблизился к перрону, ей показалось, что пар никогда не рассеется. Она увидела Алана, продолжая бежать рядом с поездом, пока молодой человек не спрыгнул на землю и не заключил ее в объятия.
Ее не волновало, что жители Чандлера смотрят на них или думают, что она обручена с другим. Только то, что она снова с Аланом, имело для нее значение.
– Какая чудесная встреча, – сказал он, крепче обнимая ее.
Она откинулась, чтобы посмотреть на него. Он был таким же красивым, каким она его помнила: высокий блондин с приятными голубыми глазами.
Она начала что-то говорить, когда заметила, что его внимание привлечено к чему-то за ее спиной. Она быстро повернулась – но недостаточно быстро.
Одним движением Лиандер ловко обнял ее за талию и привлек к себе.
– Вы, должно быть, Алан, – мягко произнес Ли, тепло улыбаясь. – Я так много о вас слышал. Но ведь между возлюбленными почти нет секретов, не так ли, дорогая?
– Отпусти меня! – сказала она, задыхаясь и пытаясь ответить улыбкой на удивление, написанное на лице Алана. Ткнув Ли локтем в ребра, она обратилась к Алану:
– Разреши представить тебе жениха моей сестры. Это Лиандер Вестфилд. А это Алан Хантер, мой…
Ли оборвал ее, ущипнув за бок, и даже три резких удара локтем не заставили его отпустить ее. Он протянул Алану руку:
– Пожалуйста, извините Блейр. Она немного возбуждена сегодня от встречи со старым добрым другом. Я ее жених. Мы с ней должны пожениться через две недели, даже меньше, не так ли, дорогая? Всего несколько коротких дней, и ты станешь миссис Лиандер Вестфилд. Я знаю, ожидание делает тебя нервной и забывчивой, но давай не будем создавать у твоего друга ложных представлений.
И он ангельски улыбнулся Алану.
– Все совсем не так, как кажется, – начала Блейр. – Этот человек сошел с ума, у него очень странные мысли. – Ей удалось отодвинуться от Ли. – Алан, давай пойдем куда-нибудь и поговорим. Мне нужно очень многое тебе рассказать.
Алан с недоумением посмотрел на Ли, который был выше его на несколько дюймов.
– Я думаю, что нам действительно нужно поговорить. – Он протянул ей руку. – Идем? – И, взглянув через плечо на Лиандера, добавил:
– Вы можете отнести мои чемоданы, молодой человек. Ли ловко втиснулся между ними.
– Для меня было бы большим удовольствием отнести чемоданы друга моей будущей жены, но сегодня у меня кое-какие затруднения. Вчера мне пришлось пройти четыре мили в новых башмаках, и мои ноги слишком натружены, чтобы выдержать дополнительный вес. Мой врач настоял, чтобы я не давал им никакой нагрузки. Пойдем, Блейр, мы подождем твоего юного друга в экипаже.
– Ты дрянь! – бросила она ему, в то время как он тащил ее к экипажу. – Интересно, что за врач прописал тебе такое нелепое лечение?
– Доктор Вестфилд к вашим услугам, – ответил он и помог ей забраться в экипаж.
– Какая необычная лошадь, – сказал Алан, закидывая назад чемоданы и указывая на лошадь, впряженную в экипаж Ли.
– Единственная такая во всей округе, – гордо ответил Ли. – Куда бы я ни ехал, люди видят эту лошадь и узнают ее и, если им нужна помощь, всегда могут найти меня.
– Помощь какого рода? – спросил Алан, забираясь в экипаж.
– Я врач, – ответил Ли, ударив лошадь хлыстом и двинувшись раньше, чем Алан успел усесться рядом с Блейр.
Скорость была такая, что все внутри холодело, а жители города, думая, что он летит на вызов, освобождали дорогу. Он остановился перед домом, который купил для Хьюстон.
– Я подумал, что это – прекрасное место для разговора, Глаза Блейр расширились. Она не видела этого дома с той самой ночи, когда она и Ли…
– Мне нужно поговорить с Аланом, а не с тобой, и уж конечно не здесь.
– Место преступления, так сказать? Что ж, я полагаю, мы могли бы пойти в кафе мисс Эмили. У нее есть отдельная комната.
– Гораздо лучше, но мне хотелось бы остаться вдвоем с Аланом. Хьюстон и я… – Блейр замолчала, поскольку Ли рванул вперед с такой скоростью, что и она, и Алан были отброшены назад на сиденье.
– А вот и наши голубки. Ли, тебе следовало рассказать нам о себе и Блейр, – сказала мисс Эмили. – Когда Нина сказала нам, что ты превратился в больного от любви обожателя, мы все подумали, что это Хьюстон.
– Мне кажется, это правда, что любовь слепа, – ответил Ли, подмигивая старушке. – Мы можем воспользоваться отдельной комнатой? Приехал старый друг моей невесты, и мы хотели бы поговорить.
Мисс Эмили бросила взгляд на Алана и улыбнулась:
– Вам нужно познакомиться с Ниной, сестрой Лиандера. Она такая приятная молодая леди.
К моменту, когда все улеглись, чай с пирожными уже стоял на столе. Блейр хмурилась, Алан все еще выглядел озадаченным, а Ли гордо улыбался.
– Если ты не возражаешь, я расскажу Алану правду, – сказала Блейр, едва дверь закрылась. – Моя сестра, Хьюстон, хотела кое-куда пойти и…
– Куда? – перебил Ли.
Она свирепо посмотрела на него:
– Если хочешь знать, в тот вечер она получила приглашение осмотреть чудовищный дом Таггерта, и ей очень хотелось пойти, а единственный способ осуществить это заключался в том, чтобы я выдала себя за нее и поехала с тобой на прием. В любом случае, – повернулась она к Алану, и ее голос потерял свой гнев, – моя сестра хотела поменяться местами лишь на вечер, как мы часто делали в детстве. Так мы и поступили. Просто я не знала, во что ввязалась, потому что он, – она взглянула на Ли, – продолжал сердиться на меня, я имею в виду, Хьюстон, а я старалась отделаться от него, но он меня не отпустил. А на следующий день он узнал, что мы поменялись местами и вообразил, что я хочу выйти за него замуж. Алан некоторое время молчал.
– История мне кажется неполной.
– Я бы сказал, что не хватает половины, – вступил Ли. – Это правда, что близнецы поменялись местами, и я до сих пор не могу понять, как я не заметил этого с самого начала. Я был помолвлен с Хьюстон, этой маленькой ледышкой, поэтому мне следовало догадаться, что это не она, ведь когда я прикасался к Блейр, она моментально воспламенялась.
– Как ты смеешь говорить такие вещи! Ли выглядел абсолютно невинным.
– Я всего лишь рассказываю правду, дорогая. Я привез ее к себе домой на поздний ужин, и, как бы это сказать, наша первая брачная ночь состоялась на пару недель раньше.
– Алан, все было не так. Я была Хьюстон, и это она любит его, одному Богу известно за что, потому что мне этот человек даже не нравится. Он тиран, эгоист и считает, что женщина не может работать в клинике, которую он хочет открыть. Я хочу вернуться домой, работать в больнице св. Иосифа и выйти за тебя замуж, Алан. Ты должен этому поверить.
Алан хмурился и водил вилкой по скатерти.
– У тебя должны быть какие-то чувства к нему, иначе ты не…
– Я же сказала тебе, – перебила Блейр с озабоченным видом, – я была Хьюстон. Алан, пожалуйста, поверь мне. Я уеду с тобой прямо сейчас.
– Только через мой труп, – сказал Ли.
– А, наконец-то хоть одна приятная мысль, – сказала она, улыбаясь ему сощуренными глазами. Алан перебил их, повернувшись к Ли:
– Скажите мне, вы собираетесь тащить ее к алтарю за волосы?
– У меня почти две недели. Ко дню свадьбы она будет умолять меня жениться на ней.
– Вы в этом уверены? – спросил Алан.
– Абсолютно, – ответил Ли.
– Устроим соревнование? Двадцатого она или уезжает со мной, или выходит за вас.
– Согласен.
– Согласен? – встала из-за стола Блейр. – Мне кажется, что мне не нужен ни один из вас. Я не собираюсь быть предметом пари, как бессловесное существо.
– Сядь, – Ли надавил ей на плечо и усадил на стул. – Ты говоришь, что любишь его, и в то же время ты не можешь устоять передо мной. Так из кого еще ты хочешь выбирать?
– Я вовсе не хочу выбирать. Я хочу выйти замуж за Алана.
– Это ты говоришь сегодня, но со мной ты только начала знакомиться, – самодовольно произнес Ли. – Конечно, первая встреча была впечатляющей, но… Тихо, сиди! – Он посмотрел на Алана. – Нам нужно установить правила. Первое, она должна согласиться остаться в Чандлере до двадцатого. Из города не уезжать. И второе, она должна принимать мои приглашения. Она не может запереться в доме Гейтса или выходить только с вами. Во всем остальном – полная свобода действия.
– Что ж, звучит достаточно справедливо. А что скажешь ты, Блейр?
Ее первой мыслью было уйти из чайной комнаты и оставить их вдвоем, но сначала ей захотелось узнать о последствиях.
– А если я не соглашусь?
– Если ты не согласишься, а это значит, что ты собираешься улизнуть из города, – сказал Ли, – я направлю Гейтса за тобой в Пенсильванию, и, когда он изложит там эту историю, у тебя уже не будет медицинской карьеры. Если же двадцатого ты, по ошибке, выберешь Алана, я сам куплю тебе билет на поезд и как-нибудь успокою Гейтса.
Она поразмыслила и посмотрела на Ли:
– Хорошо, но я тебя предупреждаю. Я не хочу выходить за тебя и собираюсь заставить тебя испытать чувство облегчения, когда двадцатого покину с Аланом этот жуткий городишко. А до того я собираюсь сделать твою жизнь как можно более невыносимой.
Ли повернулся к Алану:
– Я люблю женщину, у которой в жилах горит огонь. Пусть победит лучший.
Он протянул руку, и Алан пожал ее. Дело было решено.
Глава 9
На следующий день после приезда Алана Блейр лежала на пледе, разостланном под деревом в Фентон-парке. Алан читал ей статью о последних достижениях в лечении дифтерии, а она наблюдала за движущимися над ней облаками, слушала жужжание пчел и смех людей, гулявших в парке в этот прекрасный день.
– Блейр, ты слышишь меня? Я читал доклад доктора Андерсона. Что ты думаешь?
– О чем? – мечтательно произнесла она, переворачиваясь на живот. – О! – Блейр вздрогнула. – Похоже, я де слушала. Я думала о сестре и о том, что случилось вчера.
Алан закрыл книгу:
– Не хочешь поделиться?
– – Этот Таггерт прислал ей экипаж и лошадь, а сверх того – самый большой в мире бриллиант. Хьюстон даже не взволновалась. Она очень спокойно прижала кольцо к сердцу, села в экипаж и уехала, вернувшись домой только после девяти часов. К этому времени мама находилась в прострации из-за того, что ее дочь продает себя, поэтому мне пришлось потратить несколько часов, успокаивая ее, прежде чем она смогла заснуть. А сегодня утром Хьюстон уехала на заре.., и мама опять плачет.
– А за тебя она не волнуется? – спросил Алан, откладывая учебник по медицине и прислоняясь к дереву.
– Я думаю, что оба они с мистером Гейтсом считают, что мне достался лучший человек, чем я заслуживаю.., или, по крайней мере, мистер Гейтс так считает. Маминого мнения я, пожалуй, не знаю. Она слишком обеспокоена тем, как рушится жизнь Хьюстон.
Алан пробежал пальцами по обрезу книги.
– Ты по-прежнему считаешь, что мне не следует познакомиться с твоей матерью и отчимом?
– Пока нет, – ответила Блейр садясь. – Ты представить себе не можешь, что такое Гейтс. Если он узнает, что я…
Она остановилась, потому что меньше всего хотела напоминать Алану, что было причиной ее помолвки с Ли. Но Блейр знала, как только Гейтсу станет известно, что она состояла в близких отношениях с одним мужчиной, будучи помолвленной с другим, ее жизнь станет еще более ужасной, чем сейчас. Этот человек не упускал случая напомнить ей, что она погубила жизнь сестры и Хьюстон приходится теперь выходить замуж из-за денег. Только так сестра могла избежать унижения перед лицом города, – унижения, причиной которого были всецело Блейр и ее безнравственность. День и ночь она слышала эти слова от своего отчима.
Блейр слабо улыбнулась Алану:
– Давай не будем говорить о неприятностях в такой дивный день. Может, погуляем или лучше возьмем лодку и покатаемся по озеру? Я не садилась за весла с осени, когда ушла из гребной команды.
– С удовольствием, – ответил он, поднимаясь и подавая ей руку.
Они свернули плед, подхватили книгу и направились к маленькой лодочной станции на берегу озера Миднайт, где взяли напрокат каноэ. Несколько пар, уже катающихся по озеру, приветствовали их.
– Доброе утро, Блейр-Хьюстон, – говорили они, с интересом разглядывая Алана, а некоторые намекнули, что неплохо бы его представить, но она этого не сделала. Хьюстон может чувствовать себя обязанной удовлетворять любопытство горожан, но в отношении себя Блейр так не считала.
Алан взял весло, а она откинулась назад, защищая лицо большой шляпой от стоящего в зените солнца и опустив руку в воду; она почти задремала.
– Доброе утро! – раздался голос, заставивший ее сесть прямо. Взгляд ее уперся в лицо Лиандера, гребущего рядом с ними.
– Что ты здесь делаешь? – спросила она сквозь зубы. – Уходи.
– По словам твоей матери, это я гуляю с тобой. Эй, Хантер, вам не слишком-то уютно с этим веслом. Вы ведь, скорее, городской житель.
– Может, ты уберешься отсюда и оставишь при себе свои подленькие замечания? Нам было так хорошо, пока не появился ты.
– Держи себя в руках, на нас начинают обращать внимание, а ты ведь не хочешь, чтобы они подумали, будто в раю что-то не так?
– В раю? С тобой? Да ты просто… Лиандер перебил ее:
– Хантер, вы можете дать мне руку? Кажется, я защемил сиденьем ногу, и ее начинает сводить.
– Алан, не делай этого, – предостерегла Блейр. – Я ему не доверяю.
Но было слишком поздно. Только что закончивший медицинскую школу и серьезно воспринимающий свою ответственность врача, Алан не мог отказать в помощи. Он тут же положил весло и перегнулся через борт, чтобы помочь Ли, и, как только он оказался над водой. Ли толкнул каноэ; Алан, после секундной попытки удержаться, упал в озеро. Блейр сразу же наклонилась, чтобы помочь Алану, но Ли схватил ее за талию и втащил в свою лодку.
Вокруг них звучал смех, было слышно барахтанье Алана, пытающегося забраться в лодку, и звук молотящих по Ли кулаков Блейр, старающейся заставить его отпустить ее. Каким-то образом ему удалось подгрести к берегу с помощью одного весла, другой рукой он держал Блейр и, по возможности, уклонялся от ее ударов.
На берегу Ли ухмыльнулся, как мальчишка, который только что совершил небывалый подвиг.
– Моя шляпа, – процедила сквозь зубы Блейр, и Ли, продолжая ухмыляться, пошел взять шляпу из лодки.
И как только он, потеряв бдительность, повернулся к ней спиной, Блейр схватила брошенное весло и изо всех сил толкнула Ли в спину. К ее великой радости, он упал лицом в грязь у кромки воды.
Но у Блейр не было времени наслаждаться победой, потому что Алан все еще барахтался в воде. Она возблагодарила небеса за годы, проведенные в гребной команде, направляясь к Алану в лодке Ли.
– Я так и не научился плавать, – сказал он, когда Блейр нагнулась к нему через борт. – Только барахтаться в воде.
С ее помощью ему удалось забраться в лодку, он кашлял, вода текла с него ручьями, и он чувствовал себя неуютно после такого горестного испытания. Блейр посмотрела в сторону берега и увидела перепачканного в грязи Ли. Это принесло ей некоторое удовлетворение.
Она решительно развернула лодку и подгребла к лодочной станции.
Блейр уладила дела с прокатом лодки – Алан, чихая, стоял рядом, – а потом нашла наемный экипаж, который отвез их в гостиницу «Империал», где остановился Алан.
Блейр была настолько зла, что ни разу даже не взглянула на Алана на всем пути через город до гостиницы. «Как посмел Лиандер так обращаться со мной на людях – или наедине, какая, разница», – думала она. Она достаточно ясно дала ему понять, что не желает иметь с ним дела. Тем не менее он продолжает навязываться.
Вместе с Аланом она поднялась в его комнату.
– Еще одна подобная выходка, – и я убью его. Он самое бесчувственное существо! Думать, что я когда-нибудь захочу выйти замуж за подобного человека – нелепо! Вот великолепный образец его эгоцентризма.
Дай мне ключ.
– Что? Блейр, ты хочешь войти в мою комнату вместе со мной? Я имею в виду, как это будет выглядеть?
Блейр взяла у него ключ и открыла дверь.
– Ты можешь представить жизнь с этим человеком? Он похож на большого избалованного мальчишку, привыкшего своевольничать. Сейчас он решил, что хочет получить меня, возможно, потому, что я первая женщина, отказавшая ему, и вот он делает все, чтобы испортить мне жизнь, – она замолчала и посмотрела на Алана, с которого на пол гостиничной комнаты стекала вода. – Почему ты стоишь тут в мокрой одежде? Тебе нужно переодеться.
– Блейр, не думаю, что тебе стоит здесь находиться, и я, конечно, не намереваюсь раздеваться перед тобой.
Блейр начала приходить в себя и осознала, где находится.
– Ты, конечно, прав. Я слишком разозлилась, чтобы думать. Мы увидимся завтра?
– Если раньше я не умру от пневмонии, – с улыбкой ответил Алан.
Она улыбнулась в ответ и собралась уходить, но потом, повинуясь импульсу, вернулась назад, обняла его и прижалась губами к его губам.
Сначала он держал ее осторожно, словно не хотел вымочить ее мокрой "одеждой, но, по мере того как Блейр сжимала его все крепче и крепче и проявляла все больше страсти, он привлек ее и наклонил голову, наполняя свой поцелуй ответным чувством.
Блейр оторвалась от него.
– Мне надо идти, – мягко сказала она, направляясь к двери. – Увидимся завтра.
Некоторое время после ухода Блейр Алан стоял не двигаясь, не торопясь переодеться в сухое.
– Ты не сказала ему «нет», Блейр, – прошептал он. – Когда я целую тебя, тебе нужно идти, а он смог заставить тебя остаться на всю ночь.
***
В четверг утром Блейр ворвалась в Чандлер-хаус вся в слезах и бегом поднялась наверх, в свою комнату. Ей пришлось продраться через несколько букетов цветов, прежде чем она смогла достичь кровати. Отодвинув полдюжины коробок с шоколадом, она бросилась на постель и проплакала так целый час. Лиандер Вестфилд делает ее жизнь невыносимой. Вчера он опять испортил прекрасный день с Аланом. Она с Аланом поехала за город на пикник, а Ли их выследил и разрядил свой шестизарядный револьвер в воздух, напугав лошадей, и попытался втащить Блейр на свою лошадь. И опять ей удалось помешать ему, заставив лошадь подняться на дыбы, и ускользнуть.
Алан стоял и смотрел на них, не имея возможности принять в происходящем участия, так как очень мало знал о поведении лошадей, не запряженных в экипаж. По правде сказать, Блейр с трудом удалось уговорить его проехаться верхом, а не в наемной коляске, как хотелось ему.
Когда Блейр отделалась от Ли и его вздыбленной лошади, она села на одну из лошадей, взятых ею и Аланом напрокат, – другая умчалась прочь при звуках выстрелов – и потратила несколько мгновений, уговаривая Алана сесть позади нее.
Значительную часть своего детства Блейр провела на лошади, и сейчас ей понадобилось все ее мастерство, чтобы ускакать от Ли. На секунду она оглянулась на него, и Алан, вцепившийся в нее мертвой хваткой, вскрикнул от ужаса. Они неслись прямо на дерево, о которое лошадь должна была бы неминуемо разбиться.
Лиандер увидел опасность и молниеносным движением отклонил свою лошадь в сторону, но так круто, что та встала на дыбы и сбросила его в пыль. Благодаря этому, Блейр и Алан не пострадали.
К сожалению, а по мнению Блейр – к счастью, лошадь Ли не остановилась и направилась в спасительное укрытие своей конюшни.
Алан сидел, крепко ухватившись одной рукой за Блейр, другой – за седло.
– Разве ты не подвезешь его? До города несколько миль.
– Всего лишь около шести, – бросила она через плечо. – И потом, он уже привык ходить пешком.
Это произошло в среду и, по сравнению с сегодняшним днем, казалось Днем благодарения. С утра на Блейр напустился Гейст, который наконец узнал, что на озере Блейр видели с другим мужчиной и что она унизила Ли на глазах у всех.
Блейр не хотелось с ним спорить, поэтому она сказала, что этим утром встречается с Ли в больнице. Она солгала, сказав, что Ли хочет поговорить с ней о медицине, но, на самом деле, она надеялась, что в больнице его не будет.
Гейтс настоял, чтобы она вышла вместе с ним – он направился на работу, – довез ее до больницы и ждал, пока она не вошла в дверь. «Как в тюрьме», – подумала Блейр.
Внутри ей все было знакомо: запах карболки, влажного дерева и мыла. Она словно вернулась домой. Казалось, вокруг никого не было, и она пошла по коридору, заглядывая в палаты, рассматривая пациентов и желая вернуться в Пенсильванию и приняться за работу.
На третьем этаже она услышала звук, который узнала сразу же: кто-то пытался сделать вдох.
Она тут же превратилась в доктора Чандлер, вбежала в комнату и увидела задыхающуюся пожилую женщину, лицо которой уже начало синеть. Не теряя ни секунды, Блейр принялась надавливать на грудную клетку женщины, одновременно во всю силу своих легких вдувая ей в рот воздух.
Она не сделала и двух вдохов, когда почувствовала, как ее с силой оттащили прочь.
Ли так оттолкнул ее, что она чуть не упала, а сам стал прочищать женщине горло. Через несколько минут пациентка снова смогла дышать с легкостью, и он перепоручил ее заботам медицинской сестры.
– А ты зайди в мой кабинет, – сказал он Блейр, едва на нее взглянув.
В последовавшие затем двадцать минут Блейр получила такую порцию словесных упреков, как никогда до этого в своей жизни. Ли, похоже, думал, что она пыталась вмешаться в его работу и могла убить его пациентку.
Никакие оправдания Блейр не помогли. Он сказал, что ей следовало позвать на помощь, а не браться за больную, о которой она ничего не знает, что ее действия могли оказаться неверными и она могла принести больше вреда, чем пользы.
Блейр знала, что он прав, и заплакала.
Лиандер смягчился, прервал свою тираду и нежно обнял ее.
Блейр отодвинулась, выкрикнув, что ненавидит его и не желает его больше видеть. Она сбежала вниз по лестнице и спряталась в тамбуре за дверью. Он пробежал мимо, не заметив ее. Когда путь освободился, она вышла из здания и на конке доехала до дома, где и находилась сейчас, плача и никогда больше не желая видеть этого отвратительного человека.
К одиннадцати часам ей удалось взять себя в руки, чтобы встретиться с Аланом. Она сказала матери, что идет играть с Ли в теннис. Опал одобрительно кивнула в ответ.
***
Опал сидела на заднем крыльце, наслаждаясь весенним днем. В руках она держала пяльцы. Она подняла голову и увидела стоявшего на пороге Ли.
– Ли, какой приятный сюрприз. Я думала, что вы с Блейр пошли поиграть в теннис. Ты что-то забыл?
– Вы не против, если я немного посижу с вами?
– Конечно нет.
Она посмотрела на него. Приятное лицо Ли редко бывало нахмуренным, но сегодня он выглядел так, словно его что-то заботило.
– Ли, ты хочешь о чем-то поговорить со мной? Ли ответил не сразу. Сначала он достал из внутреннего кармана сигару и жестом попросил у Опал разрешения закурить.
– Она вместе с человеком по имени Алан Хантер, – с человеком, за которого, как она говорит, собирается замуж.
Опал отложила рукоделие.
– О Боже, еще одно осложнение. Тебе лучше все мне рассказать.
– Кажется, она приняла предложение этого человека в Пенсильвании, и в понедельник он должен был познакомиться с вами и мистером Гейтсом.
– Но к понедельнику Блейр уже… И объявление о вашей свадьбе было сделано… – голос ее оборвался.
– Это я сделал так, чтобы о нашей помолвке объявили. И Хьюстон, и Блейр хотели обо всем умолчать и забыть, как будто ничего и не было. Мне почти стыдно, что я шантажом вынудил Блейр остаться в Чандлере и участвовать в состязании.
– В состязании?
– В понедельник я встретился с Хантером на вокзале и уговорил его соревноваться со мной за руку Блейр. До двадцатого я должен завоевать ее, потому что в этот день она собирается решить, выходит ли она за меня или уезжает с Хантером. Он повернулся к Опал:
– И боюсь, что я проигрываю, потому что не знаю, как завоевать ее. До этого я никогда не ухаживал за женщинами и не очень-то знаю, как это делается. Я попробовал цветы, конфеты, строил из себя дурака перед всем городом – мне казалось, что женщинам нравятся подобные вещи, но все это безуспешно. Двадцатого она уедет с Хантером, – повторил он, словно это было самой большой трагедией, и, вздохнув, поведал Опал обо всех событиях последних нескольких дней, включая происшествие на озере, историю с лошадьми. Закончил он пересказом утренней сцены в больнице, отметив, что был излишне суров с Блейр.
Некоторое время Опал размышляла.
– Ты ведь очень сильно любишь ее? – с удивлением в голосе сказала она. Ли выпрямился на стуле.
– Не знаю, любовь ли это… – Он взглянул на Опал, кажется, вдруг осознав, что бьется в безнадежной схватке. – Что ж, наверное, я и правда люблю ее, так люблю, что не побоюсь показаться дураком в глазах окружающих.., если только я смогу получить ее. И тут же начал защищаться:
– Но я не собираюсь идти к ней с виноватым видом и говорить, что меня угораздило полюбить ее с первой же проведенной вместе ночи. Одно дело, когда в лицо тебе швыряют твои розы, и совсем другое, когда то же проделывают с твоим признанием в любви.
– Думаю, ты прав. А ты знаешь, как этот другой мужчина ухаживает за ней?
– Вот об этом я не спросил.
– Это должно быть тот «друг», что посылает ей медицинские книги. Она читает, а через час уходит, говоря, что идет на встречу с тобой.
