Бархатная сага (№4) - Бархатный ангел

Ее рука взметнулась, чтобы стереть след его поцелуя, но Майлс поймал ее за запястье.

— Что же надо совершить мужчине, чтобы ты полюбила его? — пробормотал он.

— Боюсь, мне это не удастся, — честно призналась она. — По крайней мере, это не то, о чем вы думаете.

— Я начинаю приходить к мысли, что мне хочется это проверить. Спокойной ночи, мой хрупкий ангел.

И он вновь припал к губам Элизабет, лишив тем самым возможности ввязаться в спор по поводу ее «хрупкости», но на этот раз ей удалось стереть след его поцелуя.

Глава 5

Майлс, Элизабет, сэр Гай и свита Монтгомери находились в пути два дня, прежде чем достигли южной границы Шотландии. Элизабет предприняла еще одну попытку сбежать — ночью, когда Майлс спал рядом с ней, — но не успела дойти до двери, как он перехватил ее и отправил обратно в кровать.

После этого Элизабет долго лежала без сна, размышляя о своем нынешнем положении. Кто она: пленница или нет? Никогда и никто еще не обращался с ней столь учтиво, как Майлс Монтгомери. Он по-прежнему использовал любую возможность, чтобы прикоснуться к ней, но она уже к этому почти привыкла. Его прикосновения, конечно, не доставляли ей особого удовольствия, но, во всяком случае, и не казались уже такими омерзительными, как при первой встрече с ним. Однажды в одной из гостиниц, где они остановились пообедать, у ног Элизабет свалился захмелевший посетитель, и она инстинктивно, к большой радости Майлса, кинулась к нему за помощью.

Сегодня он сообщил Элизабет, что отныне они будут ночевать в его палатке, так как в Шотландии слишком мало гостиниц. Он также намекнул, что, как только они минуют горы, можно ожидать разного рода неприятностей со стороны шотландцев, которые недолюбливают англичан. Во время ужина он был погружен в свои мысли и несколько раз совещался с сэром Гаем.

— Интересно, неужели все шотландцы столь же кровожадны, как и вы? — задала она вопрос Майлсу, когда он вышел из-за стола в очередной раз.

Майлс, как ей показалось, даже не понял вопроса.

— Я жду кое-кого, а он опаздывает, хотя должен быть здесь давным-давно.

— Один из ваших братьев? Или, быть может, женщина?

— Ни то, ни другое, — резко ответил Майлс. Элизабет не стала больше задавать вопросы. Она юркнула в кровать, повернулась на бок и стала внимательно наблюдать, как он ерзает и ворочается на своей походной койке.

Как только раздался сильный стук в дверь, Элизабет вскочила с кровати одновременно с Майлсом. Вошел сэр Гай, за ним — маленький мальчуган.

— Кит! — воскликнул Майлс, подхватив мальчика и крепко обняв его. Было видно, что и ребенок, прижимаясь к Майлсу, не имел ничего против такой бурной встречи.

— Почему они так долго добирались? — спросил Майлс сэра Гая.

— В пути их настигла буря, и они потеряли трех лошадей.

— А люди?

— Все уцелели, но потребовалось время, чтобы найти замену лошадям. Юный наездник Кит сумел удержаться в седле, несмотря на то, что двух рыцарей постигла неудача, — с гордостью произнес сэр Гай.

— Это правда? — спросил Майлс, поворачивая мальчика к себе.

Элизабет увидела точную копию Майлса, только с карими, а не серыми глазами; мальчик был красив и выглядел очень важным.

— Да, отец, — ответил Кит.

— Дядя Гевин всегда говорил, что рыцарь ни в коем случае не должен оставлять коня. Я даже помогал вытаскивать поклажу из воды.

— Ты хороший мальчик, — довольно ухмыльнулся Майлс, вновь крепко обнимая Кита.

— Можешь идти, Гай, и проследи, чтобы накормили людей. В дорогу тронемся на рассвете.

Улыбнувшись на прощание сэру Гаю, Кит громко прошептал, обращаясь к отцу:

— А это кто?

Разжав объятия и опустив Кита на пол, Майлс произнес официальным тоном:

— Леди Элизабет, разрешите представить вам Кристофера Гевина Монтгомери.

— Рада познакомиться с вами, — ответила девушка, пожимая протянутую детскую ручонку. — Меня зовут леди Элизабет Чатворт.

— Вы… вы очень красивая, — с восторгом произнес мальчик. — Моему отцу нравятся красивые женщины.

— Кит… — начал было Майлс, но Элизабет не дала ему договорить.

— А тебе нравятся хорошенькие женщины? — спросила она.

— О да. Моя няня очень, очень хороша.

— Уверена, что это правда, раз уж твой отец пригласил ее. Проголодался? Устал?

— Я съел целый пакет засахаренных слив, — с гордостью ответил Кит. — Ой, папа, у меня ведь для тебя письмо. Оно от кого-то по имени Симон.

Майлс слегка нахмурился, но, прочитав послание, усмехнулся.

— Хорошие новости? — с нескрываемым любопытством спросила Элизабет.

Посерьезнев, Майлс бросил записку на свою неубранную кровать.

— И да, и нет. Моя кузина родила мне дочь, но мой дядя Симон угрожает мне расправой.

Элизабет не знала, то ли смеяться, то ли возмущаться.

— У тебя появилась маленькая сестренка. Кит, — наконец вымолвила она.

— У меня уже есть два брата. Мне не нужна сестра.

— Полагаю, такого рода вопросы твой отец решает сам. Уже поздно, и тебе пора быть в кровати.

— Кит может лечь на койке, а я… — просияв, начал было Майлс.

— Кит будет спать со мной, — тоном, не допускающим возражений, произнесла Элизабет и протянула ребенку руку.

С радостью взяв ее за руку. Кит зевнул и последовал за ней в кровать.

Улыбаясь, Майлс наблюдал, как Элизабет раздевала малыша и как тот радостно обнял девушку, когда она подняла его, укладывая на кровать. Забравшись вслед за Китом в постель, Элизабет придвинулась к нему поближе.

Некоторое время Майлс продолжал стоять, внимательно разглядывая обоих. Затем, улыбнувшись, наклонился и поцеловал каждого в лоб.

— Спокойной ночи, — прошептал он, прежде чем отправиться спать.

На следующий день Майлс довольно скоро заметил, что Элизабет проявляет интерес только к его сыну. В свою очередь, ребенок также тянулся и девушке, словно был знаком с ней целую вечность. Единственная фраза, оброненная Элизабет за все время, прозвучала следующим образом: «Мне всегда нравились дети, что, кажется, не является для них секретом». Как бы то ни было, но Кит, похоже, чувствовал себя в присутствии Элизабет довольно свободно. Вечером он отправился с ней кататься верхом и заснул, тесно прижавшись к Элизабет. Когда Майлс хотел забрать у нее тяжелого ребенка, Элизабет буквально зарычала на него.

Ночью, лежа на одной кровати, они снова свернулись калачиком рядом друг с другом и мирно заснули. Посмотрев на них, Майлс почувствовал себя лишним.

Их путешествие продолжалось более трех дней, и Элизабет догадывалась, что скоро они приблизятся к землям Мак-Арранов. Весь день Майлс находился в глубокой задумчивости, и дважды Элизабет замечала, как он спорит с сэром Гаем. Судя по хмурому виду сэра Гая, Майлс замышлял что-то такое, что было явно не по душе великану. Однако, как только Элизабет приближалась на расстояние, с которого можно было хоть что-нибудь услышать, мужчины тут же умолкали.

Остановив караван в полдень, Майлс поинтересовался у Элизабет, не хотят ли они с Китом отобедать с ним. Обычно они всегда ели вместе, чтобы повидать друг друга и, в случае необходимости, оказать помощь.

— Вы, кажется, чем-то обрадованы? — поинтересовалась Элизабет, вглядываясь в него.

— Нам остался еще день пути, и мы прибудем к моему брату и его жене, — радостно сообщил Майлс, снимая Кита с лошади Элизабет.

— Дядя Стивен носит юбку, а леди Бронуин скачет на лошади со скоростью ветра, — сообщил ей Кит.

— Стивен носит килт,[1] — поправил его Майлс, помогая Элизабет спуститься с лошади и не обращая внимания на ее попытки оттолкнуть его руки. — Мой повар накрыл нам стол в лесу.

Кит взял Элизабет за руку, Майлс подошел к ребенку с другой стороны, и они все вместе зашагали в лес.

— Что вы думаете о Шотландии? — спросил Майлс Элизабет, поддержав ее, когда она перешагивала через упавшее дерево.

— Похожа на место, куда с давних пор не ступала нога человека, грубая и… неопрятная земля.

— Как и ее жители. — Майлс засмеялся. — Мой брат отрастил себе волосы до плеч, а его одежда… Нет, лучше вы увидите сами.

— Мы не слишком удалились от лагеря? — спросила Элизабет, когда первобытный лес сомкнулся за ними, а из-за густого кустарника стало трудно идти.

Майлс достал висевший за спиной топор и начал расширять тропу. Удивленная девушка повернулась к Майлсу. Он представлял собой довольно угрюмое зрелище: одежда темно-зеленого цвета, на плечах коричневый плащ, за спиной огромный лук в колчан со стрелами, в руках топор, на одном боку — меч, на другом — кинжал.

— Что-то произошло?

— Да, — ответил он, посмотрев на нее, — сказать по-правде, Элизабет, в послании, которое я получил, была просьба встретиться здесь кое с кем, но мы уже слишком далеко зашли в лес.

Она подняла брови:

— Неужели вы могли рисковать жизнью сына ради этой тайной встречи? Майлс убрал топор.

— Вокруг мои люди. Я полагал, что вам с Китом лучше быть рядом со мной, чем остаться с кем-нибудь из них.

— Смотри, отец! — возбужденно крикнул Кит. — Там олень!

— Пойдем посмотрим на этого оленя, — спокойно предложила Элизабет. — Беги вперед, мы тебя догоним.

Не выпуская Кита из виду, она повернулась к Майлсу:

— Я останусь с Китом, а вы идите и отыщите своих людей. У меня такое ощущение, что здесь какая-то ловушка и нас специально отсекли от них.

Немного удивленный решительным тоном Элизабет, Майлс уже через минуту исчез в лесу, в то время как сама Элизабет поспешила за Китом. Когда ей показалось, что Майлс не возвращается уже целую вечность, она нетерпеливо стала оглядываться.

— Ты чем-то взволнована, Элизабет? — спросил Кит, поймав ее за руку.

Она нагнулась к нему поближе:

— Мне просто интересно, куда исчез твой отец.

— Он вернется, — заверил Кит. — Мой папа позаботится о нас.

Элизабет решила не подавать вида, что глубоко сомневается в этом.

— Уверена, так и будет. Я слышу, где-то в том направлении шумит вода. Давай найдем ее?

С трудом продираясь сквозь подлесок, они все же выбрались к реке. Это был стремительно несущийся поток воды, шумным каскадом падающий со скал и разбивающийся на мелкие брызги о скалистый берег.

— Холодно? — поежился Кит и отступил назад. — Как ты думаешь, там водится рыба?

— Скорее всего, лосось, — произнес Майлс за спиной Элизабет, и от неожиданности она подскочила. Майлс обнял ее за плечи. — Я не хотел напугать тебя.

Она отошла в сторону:

— Что слышно о ваших рыцарях?

Майлс взглянул на Кита, бросающего лесной мусор в воду и наблюдающего за тем, как вода поглощает его, и только после этого взял Элизабет под руку.

— Мои рыцари исчезли. Нет никаких следов. Но давай без паники, Элизабет, договорились?

Элизабет посмотрела ему в глаза. Было невыносимо страшно находиться на этой незнакомой земле с ребенком и мужчиной, которому не доверяешь.

— Конечно, — уверенно сказала она. — Я не хочу пугать Кита.

— Отлично, — он улыбнулся, сжимая ей руку. — Мы находимся сейчас у южной границы земель Мак-Арранов, и, если мы направимся на север, завтра к вечеру доберемся до какой-нибудь фермы.

— А что, если кто-то взял в плен ваших людей…

— Моя основная забота теперь — это ты и Кит. Если мы останемся в лесу, нас, возможно, не заметят. Я совсем не против того, чтобы принять бой, но не хочу рисковать ни тобой, ни Китом. Ты поможешь мне? — Майлс продолжал держать ее за руку.

— Да, — еле слышно прошептала Элизабет. — Я помогу вам.

— Здесь, в горах, холодно даже летом. Укройся вот этим. — Он протянул ей большой шерстяной шотландский плед в темно-синюю и зеленую клетку.

— Откуда вы его взяли?

— Это все, что осталось от ужина, приготовленного для нас моим поваром. Еды больше нет, а скатерть, на которой он расставлял закуску, точнее, один из подаренных мне Бронуин пледов, остался. Он пригодится нам сегодня ночью.

Майлс крепко держал Элизабет за руку, пока она перекидывала плед через плечо, а затем они подошли к Киту.

— Хочешь прогуляться до дома дяди Стивена? — спросил Майлс сына.

Кит очень внимательно посмотрел на отца:

— А где сэр Гай? Рыцарь не ходит пешком.

— Рыцарь поступает так, как это необходимо, чтобы защитить своих женщин.

Двое мужчин обменялись долгими взглядами. Хотя Киту было всего четыре года, он с самого рождения знал, что должен будет стать рыцарем. В два года ему уже подарили деревянный меч, и все услышанные им истории касались примеров рыцарского достоинства, рыцарских подвигов и благородства. Кит взял Элизабет за руку.

— Мы защитим вас, миледи, — торжественно обратился он к девушке и поцеловал ей руку.

С гордостью дотронулся Майлс до плеча своего сына:

— А теперь, сынок, беги вперед. Посмотрим, какого зверя ты сможешь найти для нас. Сойдет даже заяц или парочка уток.

— Хорошо, отец. — Улыбнувшись, Кит побежал вдоль реки.

— Как бы он не потерялся.

— Не потеряется. У Кита хватит ума не убегать очень далеко.

— Похоже, вы не очень-то переживаете из-за исчезновения ваших рыцарей. Вы видели какие-нибудь следы сражения?

— Никаких.

Казалось, Майлсу не хотелось более обсуждать этот вопрос, и, нагнувшись, он сорвал нежный дикий цветок желтого цвета и воткнул его в волосы Элизабет за ухом.

— С твоими великолепными распущенными волосами и порванным платьем, заколотым бриллиантовой брошью, ты выглядишь словно частица этой дикой природы. Я был бы не против подарить тебе кучу бриллиантов, Элизабет.

— Я бы предпочла свободу. Он отступил от нее.

— Отныне вы, Элизабет Чатворт, не являетесь более моей пленницей, — объявил он. — Вы можете покинуть меня навсегда.

Элизабет обвела глазами дикий, густой и темный лес.

— Вы очень умны, Монтгомери, — с отвращением выдавила она из себя.

— Насколько я понял, это означает, что вы остаетесь со мной, — с невозмутимым видом произнес Майлс и, прежде чем она сумела что-нибудь ответить, обнял ее и поцеловал в щеку.

— Пустите меня, — начала было протестовать Элизабет, но скоро на ее губах заиграла еле заметная улыбка.

Уткнувшись носом в мочку ее уха, он прошептал:

— Я думаю, если бы ты только захотела, я был бы у твоих ног.

— Надеюсь, связанный и с кляпом во рту, — резко ответила она, вырываясь. — А теперь, интересно, собираетесь ли вы кормить нас, или вы носите этот лук только потому, что он хорошо смотрится за спиной?

— Отец! — закричал Кит, не дав Майлсу ответить. — Я видел зайца.

— Уверен, он только и ждет, когда я приду и убью его, — пробурчал себе под нос Майлс, в то время как Кит рванулся к ним.

Элизабет издала звук, похожий на хихиканье, и Майлс с удивлением повернулся к ней.

Боясь снова рассмеяться, Элизабет старалась не смотреть в его сторону.

— Где заяц. Кит? Твой отец горит желанием сразиться с этим зверем, и, возможно, нам повезет и мы сможем поужинать, раз уж остались без обеда.

Спустя час ходьбы, в течение которого Майлс, казалось, был занят только пальчиками Элизабет, они не встретили больше ни одного зайца. Было уже гораздо позднее, чем думала девушка. Начинало смеркаться, а может, просто лес казался таким темным.

— Мы переночуем здесь. Кит, собери-ка дров для костра. — Когда ребенок ушел, Майлс повернулся к Элизабет. — Не выпускай его из виду, а я пока постараюсь отыскать нам на ужин какую-нибудь зверюшку. — Сказав это, он исчез в лесу.

Как только Майлс оставил ее, Элизабет ощутила свое одиночество. Она последовала примеру Кита и принялась собирать сухие ветки. Если раньше Элизабет ничего не замечала, то теперь ей почудилось, что чьи-то глаза следят за ней. В доме брата шестым чувством она научилась ощущать присутствие, чужих людей, готовых в любую минуту наброситься на нее.

— Тебе страшно, Элизабет? — спросил Кит, широко открыв глаза.

— Конечно, нет.

Элизабет выдавила из себя улыбку, хотя у нее в голове вертелись все услышанные когда-то истории о зверствах шотландцев. Это были дикари, пытавшие маленьких детей.

— Мой отец защитит тебя, — уверенно произнес Кит. — Его посвятили в рыцари, когда он был еще маленьким мальчиком. Мой дядя Рейн говорит, что отец — один из величайших рыцарей Англии. Он никому не позволит украсть тебя.

Элизабет притянула мальчика к себе и обняла:

— Твой отец действительно великий воин. Знаешь, несколько дней тому назад на меня набросились трое мужчин. Твой отец раскидал их в считанные минуты и даже не был ранен. — Элизабет видела, что, несмотря на всю свою ребячью браваду, мальчик страшно трусит. — Думаю, твой отец смог бы отразить нападение всех шотландцев вместе взятых. Нигде не найти такого смелого и сильного человека, как твой отец.

Тихий смешок заставил Элизабет обернуться, и она увидела Майлса, державшего за уши двух убитых зайцев.

— Благодарю за похвалу, миледи.

— Элизабет ужасно испугалась, — объяснил Кит.

— Ты молодец, что успокоил ее. Мы всегда должны защищать наших женщин. Могу ли я надеяться, что вы умеете свежевать зайцев, Элизабет?

Выпустив Кита из объятий, Элизабет уверенно принялась за тушку зайца.

— Я докажу вам, что леди Чатворт — это не леди Монтгомери, сидящая на атласных подушках и ожидающая, когда слуги принесут ей поесть.

— Ты превосходно описала жен Стивена и Гевина. Пойдем, Кит, посмотрим, на что способны мужчины из семейства Монтгомери.

Очень скоро Майлс и Кит разожгли костер, а Элизабет, подготовив зайцев, насадила их на вертел. При помощи топора Майлс забил в землю колья и закрепил на них вертел. Опершись на локти, он лениво наблюдал за огнем, в то время как Кит поворачивал мясо.

— Похоже, вы слишком расслабились, — нахмурившись, сказала Элизабет тихим голосом. — Мы не защищены и находимся на чужой земле, и тем не менее вы разводите костер. Нас могут увидеть за несколько миль.

Майлс потянул ее за юбку, и она присела в нескольких футах от него.

— Эта земля принадлежит моему брату и его жене, и, если Мак-Арраны найдут нас, они узнают леопардов Монтгомери на моем плаще. Шотландцы редко убивают женщин и детей на месте. Тебя доставят Стивену, и единственное, что потребуется, это только объяснить ему, кто ты такая.

— Но что же случилось с вашими рыцарями?

— Элизабет, мои воины ушли, не оставив никаких следов борьбы. Можно предположить, что их увели в Лэренстон, замок Бронуин. Однако сейчас единственное, что меня заботит, — это твоя и Кита безопасность. Когда мы дойдем до Лэренстона, и там их не окажется, я начну беспокоиться. Кит! У тебя подгорает мясо с одного бока. — Майлс придвинулся поближе. — Элизабет, ты вне опасности, насколько это вообще возможно. Я разведал этот район и никого не встретил. Подняв с земли у нее за спиной клетчатый шотландский плащ, он укрыл им ее и свои плечи, затем притянул Элизабет к себе. — Это только чтобы согреться, — не разжимая объятий, объяснил Майлс, когда она стала сопротивляться.

— Я уже не раз об этом слышала, — резко оборвала его Элизабет. — Сначала вы всегда говорите «согреться». Неужели вам нравится заставлять меня делать все по-вашему?

— Нет, мне не нравятся твои намеки на то, что я похож на одного из грязных дружков твоего братца, — огрызнулся он.

Элизабет перестала вырываться.

— Возможно, жизнь с Эдмундом слегка и извратила мое мышление, но я терпеть не могу, когда меня хватают руками!

— Хорошо, ты высказалась довольно ясно и понятно, но если хочешь, чтобы мы пережили эту ночь, мне кажется, нам необходимо согревать друг друга. Кит, отрежь-ка ногу зайца. Похоже, уже готово.

Мясо едва прожарилось внутри, хотя и подгорело снаружи. Все трое были, однако, так голодны, что не обратили на это ни малейшего внимания.

— Мне нравится, отец, — произнес Кит. — Мне нравится здесь в лесу.

— Ужасно холодно, — укутываясь плотнее в плед, поддержала разговор Элизабет. — Если это — лето, то на что же тогда похожа зима в Шотландии?

— Бронуин считает, что в Англии слишком жарко. Она заворачивается зимой в один из таких пледов и спит на снегу.

— Не может быть! — чуть не поперхнулась Элизабет. — Она что, действительно такая дикарка?

Улыбнувшись, Майлс повернулся к сыну и заметил, что у того слипаются глаза.

— Иди ко мне, ложись рядом, — предложила Элизабет, и Кит не заставил себя долго ждать.

Разостлав на земле свой плащ, Майлс жестом пригласил Элизабет и Кита лечь, а затем накрыл их пледом. Подбросив в костер еще немного веток, он приподнял плед и устроился рядом с Китом.

— Вы не можете… — начала было Элизабет, но осеклась. Майлсу больше негде было спать. Лежавший рядом Кит согревал их обоих. Хорошо отдавая себе отчет в том, что Майлс находится совсем близко, Элизабет, вместо того чтобы испугаться, почувствовала себя в безопасности.

Подперев рукой голову, она неотрывно смотрела на огонь.

— Что представляла собой мать Кита? — тихо спросила девушка. — Она, наверное, влюбилась в вас с первого взгляда, увидев наши доспехи?

Майлс прыснул от смеха.

— Маргарет Сидней отвернула от меня свой хорошенький маленький носик и отказалась со мной разговаривать. Я делал все, что было в моих силах, чтобы произвести на нее хоть какое-то впечатление. Однажды, когда она принесла своему отцу воду на поле, где мы тренировались, я обернулся, чтобы только взглянуть на нее, потерял стремя, и Рейн пронзил копьем мой бок. У меня до сих пор остался шрам.

— А я думала…

— Ты думала, что я продал душу дьяволу и могу обладать теперь любой женщиной, какой захочу.

— Я слышала именно эту историю, — не глядя на него, сказала девушка ровным голосом.

Поймав ее свободно лежащую рядом с Китом руку, Майлс поцеловал кончики пальцев.

— Дьявол не предлагал мне купить мою душу, но, если бы такое произошло, я пожалуй, задумался бы над этим предложением.

— Какой же вы богохульник! — воскликнула Элизабет, вырвав руку. Некоторое время она хранила молчание. — Но ваша Маргарет Сидней, похоже, сменила гнев на милость.

— Ей было шестнадцать, она была очень красива и в то время сильно влюблена в Гевина. Она не хотела иметь ничего общего с таким мальчишкой, как я.

— И почему же тогда она пошла вам навстречу? Он широко улыбнулся:

— Я настаивал. Элизабет напряглась:

— И как же вы отпраздновали свою победу, когда вам удалось ее добиться?

— Я сделал ей предложение выйти за меня замуж, — не задумываясь, ответил Майлс. — Я ведь говорил, что любил ее.

— Легко же вы одариваете женщин своею любовью! Почему тогда Бриджит не вышла за вас замуж, или эта… ваша только что родившая кузина?

Он помолчал несколько секунд.

— Я любил только одну женщину, хотя и имел многих. Я делал предложение только матери Кита, и если мне придется произнести такие слова еще раз, то только в том случае, если я действительно полюблю.

— Мне ее заранее жаль, — вздохнула Элизабет. — Ей придется смириться с тем, что ежегодно ей будут преподносить в подарок двух или даже трех ваших незаконнорожденных детей.

— Однако ты совсем не возражаешь против присутствия моего ребенка, а в гостинице, решив, что девочка — моя дочь, держала ее на руках.

— Но я, к счастью, не замужем за вами. Майлс понизил голос:

— А если бы ты была моей женой, разве противилась бы через определенный срок родить новое дитя?

— Я бы не стала винить ваших четырех детей за ваши прошлые грехи, но, если бы я вышла за кого-нибудь замуж, чего я, впрочем, не собираюсь делать, и мой муж унизил бы меня, обрюхатив всех английских служанок, полагаю, что позаботилась бы о его смерти.

— Весьма справедливо, — с оттенком некоторого удовлетворения произнес Майлс. Повернувшись на бок, он обнял Элизабет и Кита, крепко прижал их к себе. — Спокойной ночи, мой ангел, — прошептал он, засыпая.

Глава 6

Майлс проснулся от болезненного удара по ребрам: это Кит, перелезая через него, задел его ногой.

— Тише, папа, не разбуди Элизабет, — громко прошептал он ему на ухо и, перебравшись через отца, убежал в лес.

Наблюдая за сыном, Майлс потирал ушибленный бок.

— Жить будете? — раздался за его спиной смех Элизабет.

Обернувшись, он встретился с ней взглядом. Ее волосы распустились по плечам, черты лица после сна смягчились. Раньше он не замечал, как строго она следила за собой. Осторожно, слегка улыбаясь, Майлс убрал руку с плеча девушки и, коснувшись ее щеки, нежно погладил. У него даже перехватило дыхание, когда до него дошло, что на этот раз девушка не отшатнулась. Казалось, она похожа на дикого зверька, и, чтобы приручить ее, Майлсу надо было действовать очень медленно и осторожно.

Элизабет не сводила с Майлса глаз. Удивляясь самой себе, она почувствовала, что его прикосновение больше не пугает ее. Никогда прежде не позволяла она мужчинам дотрагиваться до себя и никогда не задумывалась над своим поведением в случае мужской ласки. Но сейчас, лежа всего лишь в нескольких дюймах от Майлса, она захотела узнать, что почувствует, если дотронется до него. Темная щетина на его щеках подчеркивала остро очерченные скулы. Золотистый локон Элизабет касался его уха.

Словно прочитав ее мысли, Майлс взял руку Элизабет и приложил к своей щеке. Она держала руку на его щеке, а у самой в это время сердце отчаянно колотилось. Ей казалось, что она совершает что-то противозаконное. Спустя некоторое время она отняла руку от щеки и дотронулась до его волос. Они были мягкими и чистыми, и ей вдруг стало любопытно, чем они пахнут. Встретившись с Майлсом глазами, девушка поняла, что он собирается поцеловать ее. «Надо бежать», — подумала она, но не двинулась с места.

Медленно, как бы намекая взглядом, что она вправе отказать ему, Майлс придвинулся ближе в губами коснулся ее рта.

«Какое приятное ощущение», — подумала Элизабет, не отводя взгляда от Майлса. Его поцелуй был нежен и ласков. Он не тискал ее за груди, не наваливался на нее всей тяжестью тела, как это делали другие, а всего лишь нежно поцеловал.

Майлс отстранился от Элизабет, глаза его излучали столько тепла, что она съежилась и замерла от охватившего ее ужаса: сейчас он воспользуется ее слабостью и набросится на нее…

— Не волнуйся, — успокоил ее Майлс, гладя по щеке. — Никто и никогда более не обидит тебя, моя дорогая Элизабет.

— Отец! — Раздавшийся крик Кита нарушил очарование их уединения.

— Не сомневаюсь, что на этот раз он напал на следы, по крайней мере, единорога, — пробурчал Майлс себе под нос, неохотно поднимаясь, за что был вознагражден чуть заметной улыбкой девушки.

Вставая, Элизабет поморщилась от ломоты в плечах: она явно не привыкла спать на голой земле. Действуя так, словно он делал это каждый день, Майлс принялся массировать ей плечо.

— И что же ты нашел на этот раз. Кит? — спросил он сына, не оборачиваясь.

— Тропинку, — радостно сообщил Кит. — Можно я посмотрю, куда она ведет?

— Нет, нельзя до тех пор, пока мы вместе не доберемся до нее. Теперь получше? — обратился он к Элизабет. Получив утвердительный ответ, поцеловал ее в шею и начал быстро собирать их скудные пожитки.

— Вы всегда столь непринужденно ведете себя с женщинами? — поинтересовалась Элизабет с любопытством. — Вы так же легко и свободно целуете всех женщин, когда приходите в чей-либо дом?

Майлс засыпал землей головешки, оставшиеся от вчерашнего костра.

— Я могу быть вполне воспитанным, уверяю тебя, и обычно ограничиваюсь поцелуем руки, по крайней мере, на публике, — хитро улыбаясь и поблескивая глазами, бросил он, переводя взгляд на Элизабет. — Но с вами, моя любимая Элизабет, с самой первой… э… э… встречи я не могу вести себя как обычно. Я не могу удержаться от чувства, что вы для меня — подарок судьбы и подарок очень дорогой. Поэтому, что бы ни случилось, я сохраню вас для себя.

Прежде чем она успела ответить, хотя, по-правде сказать, была слишком потрясена услышанным, чтобы вымолвить хотя бы слово, Майлс взял ее за руку и повел к тому месту, откуда нетерпеливо взирал на них Кит.

— Идем, проверим, куда ведет эта тропа. Пока Кит вел их по узкой, давно нехоженой тропе, Майлс держал Элизабет за руку.

— Как ты находишь моего сына?

Элизабет улыбнулась, взглянув на мальчугана, шарившего по земле в поисках грибов. Заметив, что она наблюдает за ним. Кит выпрямился и побежал вперед.

— Он независим, умен и достаточно взрослый для своих лет. Вы, должно быть, очень гордитесь им. Плечи Майлса заметно распрямились.

— Дома у меня еще двое. Филипп Стивен выглядит также экзотично, как и его мать, хотя ему лишь год. У него такой характер, что его няня трепещет при одном его появлении.

— А еще один сын? Сын Бриджит?

— Джеймс Рейн — полная противоположность Филиппу, но они не разлучаются. У меня такое чувство, что они и дальше всегда будут вместе. Джеймс отдает Филиппу свои игрушки, когда бы тот ни потребовал, — он хмыкнул. — Единственное, чем Джеймс никогда и ни с кем не поделится — это его няня. Он начинает вопить, как только я прикасаюсь к ней.

— Ему, наверное, приходится делать это довольно часто, — съязвила Элизабет.

— Да нет, Джеймс чаще всего молчит, — засмеялся Майлс и придвинулся ближе. — Правда, он весьма рано ложится спать.

Элизабет шутливо оттолкнула его.

— Отец! — закричал Кит и подбежал к ним. — Пойдем, посмотрим. Я нашел остатки сгоревшего дома.

За поворотом они наткнулись на то, что когда-то было фермерским домом: большая часть его крыши обрушилась, и целым сохранился лишь один угол.

— Подожди, Кит, — Майлс остановил сына, попытавшегося вскарабкаться на руины. Тяжелые обугленные балки свисали с единственной сохранившейся стены. — Сначала я сам все проверю.

Элизабет и Кит остались стоять, в то время как Майлс, обхватывая руками одну балку за другой, повисал на них всем телом. Лишь несколько головешек посыпалось вниз, но бревна остались на месте.

— Кажется, никакой опасности, — сказал Майлс Киту, и тот принялся исследовать все щели в доме. Майлс взял Элизабет за руку:

— Я предлагаю взобраться на холм, если не ошибаюсь, там растут яблони.