Аликс лежала на спине, закрыв глаза, слегка обнимая его за шею, а Рейн бережно ласкал ее. Вот он провел рукой по ее бедрам, и она открыла глаза, встретила его темно-голубой пронзительный взгляд, и у нее по спине пробежали мурашки. Ее чрезвычайно возбуждало то, что этот могучий, большой, страстный человек держит себя в узде, думая только о том, чтобы доставить ей радость.

Она быстро приподнялась и прижалась к нему, жадно целуя в губы. Он глухо рассмеялся, лег вниз и положил ее сверху. Доспехи вокруг звякнули, и два каких-то предмета упали на пол.

Аликс прихватила зубами шею Рейна, зарывшись руками в мощные мыщцы предплечий. «Как чудесно! — подумала она, — такой великолепный, замечательный мужчина — и весь-весь принадлежит мне!»

Смех, опалявший горло, был не слишком благозвучен, но сама его хрипота, низкий, скрипучий тон был полон соблазна. Она быстро провела большим пальцем по его ребрам, так что он оттолкнул ее руку, но жадно стал искать губами ее рот. Однако Аликс толкнула его в другой бок и засмеялась, когда он увернулся.

— Чертовка! — прошептал он, схватив ее за волосы и отгибая голову назад, а сам приподнялся и куснул ее в живот.

Аликс охнула и хотела ногами оттолкнуть его, но Рейн схватил ее левую ногу и стал покусывать палец за пальцем. Ощущение, пронизавшее Аликс, заставило ее оцепенеть на месте.

Она легла на него, вытянулась во весь рост, так что ноги касались его лица, и тоже стала поцапывать зубами подушечки его больших пальцев. Ей доставляло большое удовольствие чувствовать, как он при каждом укусе подпрыгивает на кровати, с которой с оглушительным звоном упало еще что-то металлическое.

Но у Рейна руки были длиннее, чем у нее, и они взметнулись вверх к ее ногам и гладили, и пощипывали ее бедра так настойчиво, что через минуту она уже думала только о его прикосновениях.

У нее началась дрожь, ее стало лихорадить, ей стало так горячо, как в тот момент, когда пламя костра опалило кожу на спине.

Рейн схватил ее, перевернул в воздухе, словно она была невесома, как перышко, и посадил на себя так точно и быстро, что она хрипло вскрикнула.

— Это называется игра с мечом, — засмеялся Рейн. — А я действую мечом очень точно.

Аликс наклонилась вперед. Ее сильные бедра ритмично задвигались, и Рейн слишком увлекся этим ритмом, чтобы говорить. Он лежал тихо, и лицо его выражало почти боль, он всеми чувствами отдавался наслаждению. Когда Рейн уже не смог себя сдерживать, . он прижал к себе Аликс что есть силы, и, трепеща одним трепетом, содрогаясь, они словно стремились слиться воедино.

Через несколько мгновений Рейн улыбнулся Аликс такой улыбкой, которая была красноречивее всяких слов. Удовлетворенно ворча, он перекатил ее на постель и прижал к себе. Их потные тела прилипли друг к другу. И они одновременно заснули.

Уже начинался вечер, когда они проснулись, и Рейн со скрежетом зубовным вытащил из-под своего крестца ее острую коленку.

— Как такое маленькое существо может быть таким опасным? — спросил он у сонной Аликс.

Он звучно щелкнул ее по заду, отодвинулся, чтобы встать, и потянулся.

— Поднимайся! — приказал Рейн. — Мы здесь загостились. Нам еще два дня добираться до дому.

Аликс не слишком нравилась мысль опять ехать верхом, и лицо ее выразило нежелание. Она бы с удовольствием осталась здесь — в постели вместе с Рейном — и на много дней.

— Аликс, не искушай меня. Сейчас же вон из постели, или я вернусь в лес и пусть люди Гевина провожают тебя в замок Монтгомери.

Едва услышав это, она вскочила и через секунду уже натягивала через голову рваное белое платье.

— До чего же оно грязное, — заметил Рейн, едва прикоснувшись к нему пальцем, — но Джудит найдет тебе платья, подобающие одной из Монтгомери. Приятно будет увидеть тебя одетой, как тебе положено, но мне нравятся твои волосы вот такими. — И он потрепал локоны Аликс, словно она по-прежнему была его оруженосцем.

Времени было уже в обрез, когда он вытолкнул ее из дверей и усадил в седло. Аликс еще никогда не видела рыцарей в услужении, кроме посланцев Гевина. Рейну стоило только сделать еле заметный знак, и люди сразу же приступили к исполнению обязанностей. Они быстро и ловко почистили доспехи пагнеловского стражника, которыми завладел Рейн, а сам он снова оделся в зеленые шерстяные одежды, которые носил в лесу. Один из рыцарей бросил на него такой удивленный взгляд, что Рейн рассмеялся.

— От них вдобавок все тело чешется, — сказал ни. — Аликс, ты готова?

Не успела она ответить, как они уже выехали со двора галопом, к которому она привыкла, будучи его оруженосцем. Аликс не удивилась, что Рейн ехал так до самой полночи. Но что ее действительно удивляло, так это, как относились к ней рыцари Гевина. Они осведомлялись, как она себя чувствует и не устала ли она. Когда они остановились, чтобы поесть и дать отдых коням, один из рыцарей преподнес ей цветы. Другой расстелил свой плащ на земле, чтобы она могла сесть. И никто, казалось, не замечал, что подбитый мехом плащ был неизмеримо дороже, чем ее простое платье.

Удивленно и недоверчиво взглянула она на Рейна, но он даже не замечал этого рыцарского внимания. Один из них попросил позволения сыграть для нее на лютне, и, когда потом трое рыцарей запели, Рейн с некоторым весельем взглянул на Аликс, потому что те пели не очень хорошо. Однако Аликс отвернулась, потому что эти рыцари, такие вежливые и добрые, казались ей самим совершенством.

Усаживая ее снова на лошадь, Рейн пояснил:

— Они испытывают на тебе свои рыцарские приемы. Надеюсь, ты смиришься с этим.

«Смириться с этим!» — подумала Аликс, когда они снова пустились в дорогу. У нее было такое ощущение, словно она узрела благодать небесную при таком рыцарском служении, и, разумеется, могла с ним смириться.

Ночевали они в гостинице, и Аликс смущало ее одеяние. Но в том не было необходимости. Хозяин гостиницы только один раз взглянул на Рейна и на двадцать рыцарей в их богатых зеленых, с золотым шитьем, дублетах и буквально стелился ковром. Им была подана такая еда, которую она никогда прежде не пробовала и даже не видела, и в таком количестве, что Аликс разинула рот.

— Ты им позволить сесть за стол вместе с тобой? — спросил ее Рейн.

И она не сразу поняла, что он спрашивает ее разрешения для этих прекрасных рыцарей разделить с ней трапезу. Широко улыбаясь, она пригласила их садиться, показав на стулья.

Застольные манеры рыцарей были так хороши, что Аликс чрезвычайно внимательно следила за своими собственными. За ужином рыцари предлагали ей самые лакомые кусочки мяса и отборные фрукты. Один рыцарь очистил яблоко, отрезал верхнюю часть и преподнес Аликс на блюде, осведомившись, не соизволит ли она принять это подношение.

Они выразили ей сочувствие из-за потери голоса, а Рейн рассмеялся и сказал, что они и вообразить не могут, о чем сожалеют. И рыцари с достоинством попросили лорда Рейна объяснить свои слова. Он сказал, что никто не поверит ему, но у нее очень громкий голос, и Аликс покраснела.

В их комнате оказалась большая мягкая, блестевшая чистотой постель, и Аликс сразу же уютно улеглась под легкое одеяло. Через считанные секунды Рейн присоединился к ней, притянул к себе и стал ласково поглаживать ее живот, смеясь, когда ребенок в ответ толкался.

— А он сильный, — произнес Рейн, засыпая, — здоровый сильный ребенок.

Утром хозяин гостиницы постучал в их дверь и преподнес свежий хлеб, горячее вино и двадцать красных роз от рыцарей Гевина.

— К этому их приучила Джудит, — сказал Рейн, одеваясь. — Они все почти влюблены в нее, и, сдается, ты тоже завоевала их сердца.

Аликс покачала головой и жестами дала ему понять, что они так предупредительны к ней из-за ее брачных уз.

Рейн поцеловал Аликс в нос.

— Да наверное, все мужчины могут влюбиться и женщину, которая постоянно молчит.

Аликс схватила подушку и запустила в него, задев по голове.

— Это так ведет себя леди, да? — поддразнил он ее. Но несмотря на беспечность тона, Аликс весь день тревожилась о сказанных им словах. Она не принадлежала к его кругу и не знала, как ведут себя настоящие дамы. И как ей встретиться с этим образцом приличных манер, Джудит Монтгомери, если на ней, Аликс, все еще прожженное, грязное, бесформенное платье, похожее на мешок?

— Аликс, что с тобой? Что я вижу: у тебя слезы на глазах? — спросил Рейн, сидевший рядом.

Она попыталась улыбнуться, притворяясь, что в глаз попала соринка и что через минуту все будет в порядке. После этого она старалась владеть собой получше, но, когда вдали показался замок Монтгомери, ей захотелось поджать хвост и куда-нибудь скрыться.

Массивная каменная крепость, насчитывающая несколько столетий, была еще громадной, чем она себе представляла. Вот они подъехали ближе, и Аликс казалось, что старые стены сейчас обрушатся ей на голову.

Рейн направил всех к черному ходу, чтобы как можно меньше народу узнало об их приезде. Тропинка, ведущая к воротам, шла между двух высоких каменных стен, и, пока они ехали, с них то и дело слышались радостные восклицания стражников, приветствовавших Рейна. А он был здесь настолько свой, что стал казаться Аликс чужим и незнакомым. Люди, без слов исполняющие его приказания, огромный замок и все это пространство очень подходили ему, гораздо больше, чем лагерь бродяг в лесу.

Они въехали во двор, и Аликс с удивлением увидела за стенами несколько на вид очень удобных домов со множеством окон. В тех немногих замках, где они с Джослином пели, владельцы все еще обитали в башнях, отчего в замках было совсем неудобно жить, и многие из них уже обезлюдели.

Они только успели остановить лошадей, когда из небольшого, обнесенного стеной сада выбежала изумительно прекрасная женщина в красном шелковом платье, блистающем шитьем.

— Рейн! — воскликнула она и раскрыла объятия. «Но петь она не смогла бы», — самолюбиво подумала Аликс, глядя, как муж соскочил с коня и побежал навстречу женщине.

— Джудит, — сказал он, хватая ее, кружа в воздухе и целуя прямо в губы, по мнению Аликс, чересчур энергично.

— Миледи, — донесся слева чей-то голос, — позвольте помочь вам спешиться?

Не отрывая взгляда от Рейна и утонченно-изящной Джудит, Аликс позволила снять себя с лошади.

— Но где она, Рейн? — тем временем говорила Джудит. — Твое послание было таким туманным, что мы едва его поняли. Мы, наверное, ослышались но посланец сказал, что твою жену едва не сожгли на костре.

— Это верно. Я спас ее в самый последний момент. — И голос Рейна звучал очень горделиво. Обвив одной рукой Джудит, он подвел ее к Аликс и тоже легонько ее обнял.

— Вот это Аликс, а это прекрасное видение — жена моего недостойного ее брата.

Аликс кивнула, во все глаза уставясь на свою невестку. Еще никогда в жизни она не видела ничего подобного: золотисто-карие глаза, каштановые волосы, едва видные из-под остроконечного головного убора, расшитого жемчугом, и маленькая, но чувственных очертаний фигурка.

Джудит вырвалась из объятий Рейна:

— Ты, наверное, устала. Идите со мной, и я устрою ей сейчас горячую ванну.

Она взяла Аликс за руку и повела к дому. — Да, Джудит, — крикнул вдогонку Рейн, — из-за дыма на костре она потеряла голос.

Идя рядом, Аликс чувствовала напряжение Джудит и поняла: ей не понравилось, что Рейн осмелился жениться на простолюдинке, и Аликс постаралась смигнуть набежавшие слезы.

— Да, ты устала, — заметила сочувственно Джудит, но в голосе слышалась какая-то ирония.

У Аликс не было времени разглядывать дом, пока Джудит вела ее по лестнице вверх. Они вошли в большую, обитую деревянными панелями комнату. В этой комнате можно было бы поместить четыре ее мортоновских дома.

Тяжелые шаги на крыльце заставили Джудит обернуться. На пороге стоял ухмыляющийся Рейн.

— Она хорошенькая, правда? — сказал он, нежно глядя на Аликс. — Очень скверно, что у нее нет сейчас голоса, но это, конечно, пройдет.

— Но благодарить ей тебя не за что, — сказала Джудит, подводя Аликс к креслу.

— Что такое? — спросил изумленный Рейн. — ведь я ее спас.

И тут Джудит круто обернулась к Рейну.

— От чего ты ее спас? Из ловушки Пагнела? Но ведь ее использовали как наживку, чтобы заманить тебя, Рейн, — успокаиваясь сказала она. — Я думаю, тебе лучше уйти. Вряд ли твоей милой женушке захочется услышать, как я буду тебя пилить.

— Вот прекрасно! — фыркнул Рейн. — А по какой такой причине ты на меня сердишься? — Он явно обиделся.

— Рейн, ты испытываешь мое терпение, — предупредила Джудит. — Аликс, ты голодна?

— Послушай, Джудит, если ты хочешь что-нибудь сказать, так выкладывай сразу!

— Хорошо, но сейчас выйди из комнаты. Твоей жене надо отдохнуть.

Аликс начала понимать, что имеет в виду Джудит. Она схватила невестку за руку и взглядом очень выразительно попросила ее продолжать. Она сама бы хотела очень многое сказать сейчас Рейну.

Джудит заговорщически подмигнула Аликс и опять обернулась к Рейну:

— Ладно, я скажу все как есть. Вы, мужчины, все до единого, все четыре брата, можете тащить за собой женщину через всю Англию, совсем не думая о ее безопасности или удобствах.

Рейн разинул рот:

— Да, но мы ночевали сегодня в очень удобной гостинице.

— Вы — что? Ты привез свою жену, знатную даму, в общественное место в таком виде? Да как ты посмел, Рейн? Как ты можешь таким образом обращаться с женщиной?

— А что я должен был по-твоему делать? Покупать ей платья? А может, мне надо было наведаться в Лондон и попросить у короля штуку шелка?

— Не пытайся разжалобить меня из-за того, что король объявил тебя изменником. Твои беды — следствие твоей вспыльчивости, как у всех Монтгомери.

При этих словах Аликс захлопала в ладоши. Джудит слегка улыбнулась, взглянув на нее, а Рейн разозлился:

— Вижу, что я здесь лишний.

— Нет, тебе не удастся сбежать, — отрезала Джудит. — Ты сейчас спустишься вниз и вытащишь Джоан сюда, где бы она ни прохлаждалась, пусть даже в постели, и прикажешь ей приготовить ванну. Ой, Рейн, ну как ты мог так поступить с этой бедной девочкой? Будущей матерью твоего ребенка? Уже прошло несколько дней после костра, а она все еще в грязном платье. И как же ты должен был гнать лошадей, чтобы примчаться сюда так быстро! А теперь ступай, помойся сам и оденься как подобает.

Все еще разинув рот, Рейн повернулся и вышел, громко хлопнув дверью. Вздохнув, Джудит снова обернулась к Аликс.

— Нужно уметь постоять за себя, иначе мужчины возьмут над нами верх. Ты в порядке? Рейн тебе не повредил своей спешкой, нет?

Аликс отрицательно мотнула головой, глядя на Джудит с восхищением и начиная ее любить.

— Это хорошо, что все трое мы крепки и выносливы, иначе уже давно бы отошли в мир иной.

Аликс подняла три пальца и вопросительно нахмурилась.

— Третья — это Бронуин, жена Стивена. Ты скоро с ней познакомишься. Она прекрасная женщина, само совершенство, но Стивен таскает ее повсюду за собой и заставляет спать на земле в одном шерстяном пледе. Это просто ужасно.

Стук в дверь прервал рассказ Джудит, и вошли слуги с большой лоханью и ведрами горячей воды.

— Да, мне надо будет почаще поручать Рейну разные дела — он очень расторопен.

Аликс еле слышно хихикнула, и Джудит улыбнулась:

— Они все хорошие. И я не променяла бы Гевина ни на кого в мире, но иногда приходится немного повысить голос. Когда ты перестанешь боготворить своего мужа, то станешь на него тоже покрикивать. Ты, конечно, сейчас мне не веришь, но потом увидишь, что я права.

Аликс только улыбнулась и дала отвести себя к лохани.