Затянувшаяся помолвка

— Так почему ты вчера сбежала с моей вечеринки? — с некоторым вызовом спросил ом, прищурив свои голубые глаза, в которых скрывалось непонятно что.

— Потому что я увидела, как ты целовался в кабинете с той молоденькой… — Она чуть не сказала «стервочкой», но быстро передумала… девицей. — У нее не было сил придумывать что-то в качестве объяснения своего внезапного ухода.

Глаза Бена широко распахнулись.

— А почему, черт возьми, это так взволновало тебя, Кэт? — Бен с интересом смотрел на нее и ждал ответа, искусно скрывая свое нетерпение.

— А ты сам не догадываешься? Хочешь, чтобы я все тебе разжевала?

— Не надо ничего разжевывать. Я прошу тебя прямо и честно ответить на мой вопрос.

Что я теряю, подумала Кэтлин, если скажу правду. Так или иначе, но скоро я буду далеко отсюда и мы больше никогда не встретимся.

Глаза ее вспыхнули решимостью отчаяния.

— Ты хочешь, чтобы я призналась тебе в любви? Чтобы сказала, что я всегда любила тебя? Так ты и сам это отлично знаешь, даже если у тебя возникали какие-то сомнения за эти пять лет.

Бен помолчал, удобнее устраиваясь в новом кресле, но взгляд его был холоден.

— Не кажется ли тебе, Кэтлин, что ты слишком легко меняешь объекты своей любви? Совеем недавно это был Филипп, теперь я.

Кэтлин ужасно не хотелось вдаваться сейчас в подробности своих отношений с Филиппом, она тихо качнула головой.

— Филиппа я никогда не любила.

— Нет? — Бен засмеялся и резко оборвал свой смех, словно поперхнулся. — Хочешь сказать, что ты прожила с ним столько лет без любви? Странные отношения у вас были, ты не находишь?

— Согласна, очень странные… Но это не было любовью. — Кэтлин отвела взгляд. — Любви между нами не могло быть… из-за тебя.

Повисла тишина, во время которой Кэтлин страшилась взглянуть Бену в лицо.

— Тогда почему ты не вернулась раньше? Почему ты жила с человеком, которого не любила? Ты могла остаться здесь после смерти матери, ведь тебе нужна была моя поддержка.

Кэтлин решилась поднять голову и посмотреть Бену в глаза.

— Твоя поддержка! — воскликнула она. — Если бы ты знал, как я нуждалась в твоей поддержке! Скажи ты тогда хоть слово, что я тебе дорога, нужна тебе, я бросила бы свою работу и осталась с тобой! Но ты едва произнес несколько банальных слов соболезнования. Могла я после этого говорить с тобой о своих чувствах? Как часто в Нью-Йорке я мечтала, что ты приедешь за мной!

— Приехать за тобой?! Зная, что ты живешь с другим мужчиной? — взревел, возмущенный ее словами, Бен. — За кого ты меня принимаешь? Чтобы я приехал и стал вырывать тебя из объятий Филиппа? Извини, Кэтлин, но это не в моем характере.

Она открыла рот, чтобы ответить, но снова закрыла, чувствуя свою беспомощность. Все так запуталось. Но стоит ли распутывать, если первая любовь умерла, а начинать сначала для них уже поздно?

— Бен, — позвала она тихо и встретила его взгляд, в котором прочитала ответ на свой вопрос.

Но не успела Кэтлин до конца осмыслить этот ответ, как оказалась в объятиях Бена, настолько крепких, что трудно стало дышать.

— Только не спрашивай, люблю ли я тебя, — горячо зашептал он ей на ухо, — потому что я не переставал тебя любить все эти годы. Хотя, Господь свидетель, я очень старался забыть тебя, Кэт!

С этими словами он поцеловал ее так, словно хотел выпить ее душу, чтобы никогда не расставаться с ней. Только необходимость дышать заставила его оторваться от ее губ. Он нежно взял в ладони ее лицо.

— Что касается той девицы, с которой ты застала меня на вечеринке…

— Можешь ничего не объяснять мне. Бен словно не слышал ее.

— Если честно, я видел, что ты там была, тихо признался он.

Кэтлин попыталась отодвинуться от него, пораженная его признанием в такой… подлости, другого слова она подобрать не могла.

— Ты видел меня? — Кэтлин сдвинула брови.

— Конечно, видел и знал, что ты наблюдаешь, как девушка целует меня.

— Ты ей ответил на поцелуй! — тоном прокурора воскликнула Кэтлин.

— Не правда, я просто позволил ей меня поцеловать.

— Считаешь, что вел себя как порядочный человек?

Бен укоризненно покачал головой.

— Напрасно ты так возмущаешься. Вся моя вина, что я не остановил ее. Если б ты не ушла, то увидела бы, что я вышел из дома через несколько минут и присоединился к гостям. Поискал тебя, но нигде не нашел.

— Тебе было хорошо известно, куда я ушла! Невыносимо было смотреть, как все девицы так и липли к тебе!

Бен задумчиво кивал головой.

— Конечно, я хорошо понимал, что ты должна была переживать вчера. Думаю, то же, что и я, когда увидел, как ты целуешься с Филиппом. Теперь понимаешь, какую огромную роль играет в нашей жизни воображение? Без него невозможно творчество, но оно же может стать разрушительным оружием. Помнишь, как ты пожимала своими прелестными плечиками и уверяла меня, что у вас с Филиппом был всего лишь невинный поцелуй? А сколько я вообразил себе, тебя не трогало, даже вызывало недоумение, ты гневалась! То же самое произошло вчера с тобой, Кэтлин!

Бен был прав! Чувствуя себя пристыженной, она подняла к нему покрасневшее лицо.

— Я не помнила себя, когда выскочила из твоего коттеджа, и почти всю дорогу до своего дома бежала. Почти сразу я решила уехать из этого города, подальше от тебя, от воспоминаний, от всех, кто еще помнит меня!

— Ты снова хотела меня бросить?

— Я считала, что наша с тобой любовь давно умерла, а ничего нового на ее пепелище не построишь. Понимаешь?

Бен кивнул головой.

— Логика — великая вещь, но чувства неподвластны никакой логике. — Он вгляделся в ее лицо. — Не хочешь убедиться в этом? — Нежная лукавая улыбка таилась в уголках его губ.

Кэтлин провела пальцем по его заросшему подбородку.

— Ты сегодня не брился, — шепнула она.

— Дома побреюсь. — Он обвел глазами комнату. — Здесь мы не останемся, хотя ты и создала очаровательный интерьер. Но слишком много воспоминаний связано с этим домом. — Бен улыбнулся Кэтлин и, нежно прижав к груди ее головку, поцеловал в макушку. — Пошли, наш дом заждался тебя.

Последние лучи заходящего солнца освещали их неподвижные обнаженные тела на смятых простынях. После бессонной ночи накануне, утомленные бурной вспышкой страсти, Бен и Кэтлин спали сном праведников. Первым проснулся Бен и прислушался к дыханию любимой. Потом отодвинулся и долго смотрел на ее красивое, одухотворенное счастьем лицо. Длинные черные ресницы Кэтлин отбрасывали тень на щеки. Наконец веки ее дрогнули и она открыла глаза, в которых было столько света, что Бену захотелось зажмуриться.

— Скажи, почему ты не предупредила меня, малыш?

Кэтлин беззаботно зевнула, но решила не притворяться, что не понимает, о чем он спрашивает.

— Как мне не пришло в голову. Да я бы и не успела. — Она засмеялась тихим счастливым смехом.

— Ты должна была предупредить меня до того, как мы занялись любовью. — Бен понимал, что выглядит глупо, улыбаясь от уха до уха, но ничего не мог с собой поделать.

Кэтлин приподнялась на локте и теперь смотрела на него сверху.

— Велика важность!

— Черт возьми, Кэт! Ты не понимаешь, как важно это для меня! Я бы по-другому себя вел, если бы знал, что ты до сих пор девственница. — Увидев насмешливое выражение ее лица, он разозлился. — Прекрати, я пытаюсь разговаривать с тобой серьезно! Ты не хочешь объяснить мне… как случилось, что ты осталась целомудренной?

— Ты и без меня все хорошо понимаешь, — ответила Кэтлин и недовольно надула губы. — Потому что я никогда не была близка ни с одним мужчиной. А почему, тебе тоже хорошо известно. — Кэтлин лукаво улыбнулась.

— Не надо смеяться, — взмолился Бен. — Для меня это слишком серьезно!

Если б он знал, насколько это серьезно для меня, подумала Кэтлин.

— Понимаешь, у Филиппа были другие увлечения.

— Не понимаю, что это значит?

— О Господи, что тут непонятного?! Филипп — гей.

— Гей?!

— Да, и женщины его никогда не интересовали. Тот поцелуй в его машине действительно был самым невинным из всех поцелуев. — Кэтлин промолчала о том, какую реакцию в ее теле вызвал тот поцелуй Филиппа. Дело прошлое, решила она, и не стоит о нем вспоминать. — Я жила в его холостяцкой квартире, а он жил в особняке матери до тех пор, пока не встретил того, кого полюбил настолько серьезно, что ему понадобилась квартира. Для меня это послужило последним толчком для того, чтобы решиться сюда вернуться. — Она внимательно разглядывала лицо Бена. — Надеюсь, тебя не очень шокирует, что мой друг Филипп оказался геем?

— Шокирует? — Бен грустно улыбнулся. — Если хочешь знать честно, то я потрясен. Если бы я знал тогда правду! — Он уставился в какой-то прострации на потолок. — Ведь все могло быть иначе…

Наконец Бен вышел из этого состояния и снова повернулся лицом к Кэтлин.

— Значит, Филипп был тебе хорошим другом? Расскажи мне о нем.

— О, его богатство и красота притягивали к нему столько фанатичных поклонниц, что они ему прохода не давали. Приходилось выручать его, изображая ревнивую любовницу. Впрочем, от поклонников у него тоже отбоя не было. Но он мечтал, что когда-нибудь встретит свою единственную любовь. Так и случилось месяц назад.

— А если бы не встретил, как долго бы ты еще там оставалась?

— Решение вернуться созрело у меня задолго до этого, да я все откладывала свой отъезд. — Теперь Кэтлин поняла, чем грозила ей эта отсрочка. — Просто я боялась, что не смогу здесь жить, если выяснится, что в твоей жизни появилась другая женщина.

— Как видишь, не появилась. — Бен вздохнул. — Подумать только, девственница! А я был так груб с тобой!

— Ладно, признаюсь, я специально не сказала тебе об этом. Мне важно было убедиться, что ты по-прежнему хочешь меня, хотя и считаешь, что у меня уже был любовник. Так же, как у тебя были любовницы…

— Ну, не так уж много, как ты себе воображала. Если хочешь, я посчитаю…

— Их количество и качество меня не волнуют. Мне было важно, чтобы ты относился ко мне как к равной. Узнай ты, что я девственница, ты бы снова поставил меня на пьедестал и стал бы ходить вокруг да около.

— Значит, я все сделал правильно? — спросил Бен.

Кэтлин смущенно улыбнулась.

— Сам знаешь, — тихо ответила она.

— Теперь твоя очередь выслушать меня. Возвращаясь к вопросу о любовницах…

— Бен, я не хочу слушать! — предупредила Кэтлин.

— Нет, ты должна меня послушать. В моей жизни были женщины, но не было ни одной… — Он увидел недоверие на ее лице. — Можешь мне поверить, ни одной с того момента, как ты уехала.

— Правда?

— Правда. — С видом собственника Бен положил руку на ее бедро. — Сначала я начал пить. Вокруг меня тогда крутилось много женщин легкого поведения, создавая мне репутацию пьяницы и бабника. Но тогда я испытывал отвращение ко всем женщинам на свете, все они казались мне потенциальными предательницами. С пьянством я покончил быстро и с головой ушел в бизнес. Уставал так, что едва добирался до постели. Не до женщин мне было. Потом, когда стало полегче, я снова стал думать о тебе. Улетучились гнев, досада, даже ревность отступала, когда твоя мать читала мне твои письма. В них ты ни словом не упоминала о Филиппе, к которому я ревновал, » они помогали мне пережить боль утраты.

Кэтлин почувствовала, как глубокая печаль овладевает ее душой и сердцем.

— Милый Бен, как подумаю, сколько времени мы потеряли по моей вине…

— И по моей тоже. Но я не считаю эти пять лет потерянными напрасно. Ты повзрослела, я преуспел в бизнесе. А тогда мы еще не были готовы к трудностям семейной жизни. Так что инстинкт правильно направлял меня, когда я оберегал тебя от… от себя самого. Вот почему я отказал Джонатану от дома. Он не имел права так легкомысленно поступить с моей сестрой.

— Но теперь ты его простил?

— Он не нуждается в моем прощении. Главное, что теперь он обрел почву под ногами и научился дорожить любовью Фанни.

— Ты в курсе, что Джонатан собирается в экспедицию по глухим уголкам Ирландии для сбора фольклора? И намерен взять с собой Фанни и Патрика.

— Я буду против.

— Но почему? Патрику необходимо общаться с отцом.

— Вот именно. Пусть вначале обвенчаются и узаконят свои отношения.

— Значит, скоро на свадьбе погуляем, — обрадовалась Кэтлин.

— Если у тебя нет возражений, то я бы погулял на двух свадьбах, — мечтательно произнес Бен и посмотрел вопросительно на Кэтлин.

Глава 11

После венчания в церкви лимузины доставили обе пары новобрачных в гостиницу «Шэмрок» Машины гостей, прибывших на двойную свадьбу, заполнили все места на стоянке и, в нарушение городских правил, часть набережной.

Проходя через вестибюль под руку с Беном Маккарти, Кэтлин Маккарти увидела знакомую дежурную и подмигнула ей. Женщина расплылась в улыбке и покраснела от удовольствия. Все служащие гостиницы вышли встречать новобрачных. По их общему мнению, такой красивой невесты, как у господина Маккарти, они в гостинице еще не видели.

Сообщив Филиппу по телефону, что она выходит замуж за Бена Маккарти, Кэтлин пригласила его на свадьбу и попросила в качестве свадебного подарка сшить ей платье, которое она сама выдумала, потому что в здешних магазинах не нашлось ничего похожего. Филипп был счастлив за нее и доставил точно в срок не только роскошный свадебный туалет из кружев, атласа и нежного пуха, но еще и белый лимузин, который предназначался в подарок Бену.

Фанни, похудевшей после упорных занятий в тренажерном зале и бассейне, удивительно шло длинное шелковое бледно-зеленое платье без рукавов с легкой атласной накидкой, отороченной кремовыми кружевами. Она выглядела настолько элегантно, что Джонатан не сводил с нее влюбленных глаз.

После обильного, как водится в Ирландии, застолья начались танцы. Первыми должны были выйти на танцевальный помост, установленный в центре ресторанного зала, две пары новобрачных. Фай с испуганным лицом подошла к Кэтлин и шепнула:

— Боюсь, у меня ничего не получится, я ведь столько лет не танцевала!

— Все у тебя получится, ты только слушайся Джонатана, он тебя поведет.

На всякий случай Кэтлин подговорила несколько знакомых пар, чтобы они побыстрее присоединились к ним на помосте. Она знала, что и для нее с Беном, и для Фанни с Джонатаном в гостинице, опустевшей после нашествия туристов, приготовлены свадебные апартаменты, куда они в любой момент могли бы удалиться. Патрика обещали взять на себя Флетчеры. Поль и Сара убедили невесту-маму, что ее мальчику не придется скучать в обществе двух их собственных сорванцов, один из которых был ровесником Патрика.

Бен и Кэтлин провели целый день в том самом номере, в котором она когда-то ночевала одна. Ей и в голову не приходило, как прекрасно завтракать вдвоем, не вылезая из постели. Они занимались любовью, спали, а затем просыпались с новым чувством любовного голода, который тут же удовлетворяли к обоюдной радости.

Только к вечеру они решились покинуть кровать и… переместились в ванную комнату.

Сидя лицом друг к другу в теплой, душистой воде, они блаженно улыбались. Бен не уставал удивляться розовым ступням и нежным пальчикам своей возлюбленной, которые успел не один раз перецеловать.

— Знаешь, ты сейчас похожа на ленивую породистую кошку с розовыми подушечками на лапках, — дразнил он ее.

— А твои длинные, как у кузнечика, ноги не вместит ни один бассейн, — отвечала Кэтлин, заливаясь смехом.

Подурачившись вволю, пока вытирали друг друга, они облачились в вечерние наряды и торжественно спустились в ресторан, где их уже ждал накрытый ужин за тем же столиком у окна. Тот же молодой официант все с той же счастливой улыбкой на лице обслуживал их, меняя то и дело блюда. После вынужденного поста аппетит у обоих был волчий.

Насытившись, они посмотрели на столик, за которым сидели Фанни и Джонатан. По взгляду Бена Кэтлин ничего определить не могла, но сама она так радовалась за свою подругу, видя ее счастливое лицо, словно это была ее заслуга Впрочем, отчасти так и было.

— Ты не будешь возражать, если мы сократим наш медовый месяц? — спросил Бен, помявшись.

— Хочешь сказать, что у тебя срочные дела?

— Не только у меня. — Бен скромно потупился.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Видишь ли, я боялся, что тебе станет скучно здесь без любимой работы, и купил салон модной одежды. Дела у них идут неважно, а ты вдохнешь в это заведение свежую струю. Одно твое свадебное платье чего стоит! Я имею в виду не его цену, а твою фантазию, которую ты в него вложила. По-моему, даже такой знаменитый кутюрье, как Филипп, был потрясен.

— Бен… — растерянно проговорила Кэтлин. От радости у нее на глаза навернулись слезы. — Ты сделал мне такой… такой подарок! У меня слов нет!

— Значит, начинаем новую жизнь? — весело спросил Бен, взял руку Кэтлин и почтительно ее поцеловал.

— Начинаем, — нежно ответила она.