Глава 1

Хантер ОБаньон оглядел маленькую красивую блондинку, с которой только что познакомился, и почувствовал толчок адреналина. Ее фарфоровые щечки пылали от жары и от возбуждения, в глазах фиалкового цвета промелькнуло любопытство.

– Надеюсь, вы будете не против, но нам придется ехать быстрее, чем я планировала, – еле слышно сказала она.

Он ухмыльнулся.

– Валяйте. Готов на любую скорость, какую вы захотите.

– Договорились. – От ее улыбки сердце Хантера застучало, как двенадцатицилиндровый двигатель на всех оборотах. – Пристегнитесь, храбрец. Езда может показаться вам небезопасной.

Она одновременно включила передачу и вдавила педаль газа в пол. Вой сирены практически заглушал звук шин, выбивающих из-под колес тучи гравия на пыльной дороге юго-западного Техаса; пикап, накренившись, рванулся по шоссе, ведущему с аэродрома в город Дьявольские Вилы.

Когда Хантер узнал, что до маленького городка нет прямого рейса, ему бы следовало удивиться, почему так захохотал пилот в Чесна-Скайхаук, куда Хантер позвонил, чтобы заказать чартер, из Эль-Пасо в Дьявольские Вилы. Теперь он знал почему. Весь аэродром состоял из асфальтовой посадочной полосы – он мог побиться об заклад, что она не отвечает федеральным стандартам, – ангара, притулившегося сбоку, и деревянного шеста, на котором ветер трепал флаги США и штата Техас. Насколько он понял, там не было даже посадочных огней для ночных полетов. Оставалось надеяться, что медицинский центр будет в лучшем состоянии.

– Кстати, меня зовут Калли Маршал, я медсестра воздушной бригады Эвак-2, – сообщила словоохотливая блондинка.

Приятное имя для приятной женщины, подумал он, отметив, что они приближаются к городу.

– Я Хантер ОБаньон.

– Слава богу. – Она усмехнулась. – Я не дала вам времени представиться, и мне вдруг пришло в голову, что вы не тот, кого я собиралась встретить.

Сердце у него заглохло, пришлось прокашляться. Улыбающаяся Калли Маршал была не просто мила – она была умопомрачительно красива.

– А разве кто-нибудь еще хотел прилететь в Дьявольские Вилы? – спросил он, когда восстановил способность управлять голосовыми связками.

Ее восхитительный смех был самым приятным звуком, который ему доводилось слышать.

– Правильно мыслите. По-моему, вы первый человек, который прилетел в Дьявольские Вилы за те два месяца, что я здесь живу.

– Почему-то меня это не удивляет. – Он вцепился в ремень безопасности, поскольку она сворачивала за угол, кажется, на двух колесах. – Вы сюда тоже прибыли самолетом?

– Ни в коем случае. – Она мотнула головой, и конский хвостик качнулся туда-сюда. – Из Хьюстона на машине. Я не собиралась пользоваться рейсами-попрыгунчиками.

Они мчались по центральной улице, и Хантер решил, что если сейчас моргнет, то пропустит весь город. При такой скорости он видел только смазанные очертания домов. Деловой район был длиной всего в несколько кварталов, а жилая часть и того меньше, два-три квартала.

– Наш диспетчер Мери-Лу сказала, что вы из Майами. Вам будет нелегко приспособиться к Дьявольским Вилам. До ближайшего пляжа шестьсот миль, вечеринок и дискотек не бывает в принципе.

– Да уж, не до веселья, – сказал он и зажмурился, потому что машина, не замедляя хода, рывком остановилась уже на другом конце города. – Я знал, что город маленький, но все же ожидал чего-то побольше.

– Я тоже. Когда я в первый раз проехала его насквозь, то не могла поверить, что здесь найдется место для медицинского пункта быстрого реагирования. Но я ошиблась.

Хантер вспомнил, что прочитал в папке, где были собраны сведения об этом бизнесе, который он получил в наследство от бабушки.

– Насколько я понимаю, мы – единственная служба скорой помощи на пять округов.

Калли кивнула.

– В этой части Техаса население так разбросано, что округам невыгодно иметь собственные службы. – Она пожала плечами и поехала по грязной дороге к огромному ангару с надписью: "Вертолетная служба "Лайф медэвак"". – К тому же если бы они имели наземные пункты, большинству пациентов было бы слишком долго туда добираться, еще дольше – доставлять их оттуда в больницы, так что мы единственная надежда на оперативную медицинскую помощь.

Когда они объехали строение, Хантер вздохнул свободнее: база "Лайф медэвак" оказалась в гораздо лучшем состоянии, чем аэродром Дьявольских Вил. Кроме хорошего ангара, здесь были два новеньких вертолета и всю взлетно-посадочную площадку окружали прожектора.

– Увидимся, когда я вернусь, – сказала молодая женщина, заглушила мотор и распахнула водительскую дверцу. – Я должна успеть на вылет.

– Спасибо, что подвезли, – отозвался Хантер и вылез из грузовичка.

Калли обернулась и послала ему еще одну из своих убийственных улыбок.

– Чуть не забыла: опасайтесь кофе Мери-Лу. Она вам скажет, будто это лучшее, что вы пили в своей жизни, но не верьте. – Она сморщилась. – Кофе у нее ужасный.

Хантер стоял и смотрел, как Калли бредет к ожидавшему ее вертолету, и смутное беспокойство охватило его. Не считая того противоречия, что она неслась по городу, как будто за ней гнались тысячи чертей, а сейчас еле двигалась, словно в ее распоряжении уйма времени, что-то неправильное было в том, как облегал ее темно-синий летный костюм.

Но когда она скрылась в кабине и скользящая дверца захлопнулась, его мысли переключились на работу. Хотя Эмеральд Ларсон заверила его, что обеспечила медпункт всем самым лучшим и современным, он решил заказать новую летную форму, чтобы бригаду "Лайф медэвак" легко было узнать, когда она будет появляться на местах. И надо будет проследить, чтобы каждый получил костюм правильного размера.

– Должно быть, вы Хантер ОБаньон, новый босс нашей группы.

Хантер обернулся; к нему обращалась женщина, которой на вид было лет семьдесят. Завитые белые волосы, совершенно круглое лицо, узкие очки на носу – на рождественском карнавале она вполне могла бы играть миссис Санта-Клаус.

Он с улыбкой протянул руку.

– Это я. А вы, должно быть, Мери-Лу Карсон.

– Единственная и неповторимая. – Старушка усмехнулась и твердо пожала предложенную руку. – Пойдемте в диспетчерскую, вы передохнете, я налью вам чашку лучшего кофе, какой вы пили в своей жизни, а потом покажу ваше жилье.

Хантер забрал из пикапа свой багаж и следом за Мери-Лу перешел из августовской жары в кондиционированную прохладу импровизированного офиса. Она привела его в диспетчерскую, и он увидел на стене возле двери множество воинских наград.

– Это медали вашего мужа?

– Не все. – Мери-Лу прошла в уголок, отведенный под кухню, и помешала восхитительно пахнущее содержимое огромной кастрюли, стоящей на электрической плитке. – Там есть и мои.

Она вернулась с чашкой кофе и подтолкнула Хантера к поцарапанному деревянному столу.

– Расслабляйтесь.

– В каком роде войск вы служили? – спросил он, садясь на стул.

– В военно-воздушных силах. – Она прошла вдоль длинного стола, на котором стояло радиооборудование, компьютер, несколько телефонов, и села в деревянное кресло времен Второй мировой войны. – Он был авиамеханик, я медсестра. Незадолго до того, как мы собрались уходить на пенсию, он погиб при аварии на борту транспортного самолета.

– Я сожалею. – Хантер хорошо знал, что значит внезапно потерять кого-то близкого. К его удивлению, Мери-Лу сказала:

– Не сожалейте. Он умер, занимаясь любимым делом. Каждый из нас надеется уйти из этого мира таким образом. – Прежде чем Хантер успел что-то сказать, она продолжила: – Вот почему я стала работать здесь диспетчером. Когда артрит вынудил меня оставить работу в госпитале, я перешла сюда. Иногда, когда люди вызывают службу спасения, я остаюсь на линии и разговариваю с ними, пока не прилетит одна из наших бригад. Их это успокаивает почти так же, как присутствие медсестры.

Обдумывая слова Мери-Лу, Хантер прихлебнул кофе, но рот наполнился такой горечью, что пришлось поскорее сделать глоток. Он быстро поставил чашку на стол. Калли говорила, что кофе будет ужасным? Это еще мягко сказано: кофе был густой, как сироп, и такой горький, будто сварен из хинина.

Закашлявшись, Хантер поднял глаза на Мери-Лу: она смотрела и ждала, что он рассыплется в похвалах.

– Вы любите, чтобы кофе был крепким? – Он постарался удержаться от гримасы.

Она пожала плечами.

– Я люблю такой кофе, каких люблю мужчин: крепких и самых лучших из всех, кого можно найти.

Если кофе привело его в состояние шока, то последнее высказывание лишало дара речи. Он был ошеломлен. Не зная, что сказать, Хантер ждал, что будет дальше. Ждать пришлось недолго.

Мери-Лу покровительственно улыбнулась.

– Вам надо заранее кое-что узнать обо мне, Хант. Я без обиняков говорю то, что думаю. Я достаточно стара и могу себе это позволить.

– Я уважаю честность в людях. – Хантер понятия не имел, к чему она клонит.

– Рада слышать, потому что вам могут не понравиться мои следующие слова.

– Слушаю вас.

– Я собираюсь обращаться с вами так же, как со всеми, потому что на меня не производят впечатление регалии. Включая то, что вы внук Эмеральд Ларсон.

Хантер нахмурился. Он специально просил Эмеральд не раскрывать их родство. Во-первых, ему не нужны нелепые сравнения. И во-вторых, он еще не свыкся с тем, что он ее внук.

– Откуда вы узнали...

– Мы с Эмеральд давно знакомы. Она не всегда была богата. Подростком она работала в аптеке моего отца, продавала газировку. – Мери-Лу усмехнулась. – Она была мне как старшая сестра, и все эти годы мы не теряли связи.

Хантер был не в восторге от того, что будет работать с закадычной подругой Эмеральд. Значит, каждое его движение станет известно бабушке. Мери-Лу как будто прочла его мысли.

– И не беспокойтесь, что я побегу докладывать Эмеральд обо всем, что вы делаете. Я не разносчица сплетен. Если она захочет узнать, что здесь происходит, ей придется спросить вас самого.

– Рад слышать. – Почему-то Хантер ей поверил.

Мери-Лу допила свой кофе и встала.

– На этом все, теперь я провожу вас в ваше жилище, устраивайтесь, а я пока пожарю мясо нам на ужин. – Она показала на его чашку. – Подогреть?

Он быстро замотал головой.

– Я не большой любитель кофе. – Хантер не хотел задевать ее чувства, но больше не мог выпить ни капли этого пойла.

Она покачала головой.

– Не понимаю вас, молодых. Здесь одна только я люблю кофе.

Хантер взял чемодан и пошел за ней по коридору в другой конец ангара, размышляя о том, что всеобщее нежелание пить кофе Мери-Лу не имеет ничего общего с нелюбовью к кофе.

– Здесь ваш офис, – сказала она, проходя мимо какой-то двери. – А здесь комнаты отдыха. У нас три сменные бригады, двое суток дежурства через четыре. Если вызов поступает, когда дежурные на выезде, тогда отправляется та бригада, которая сменилась последней.

– А вы? Какой у вас график?

– Я все время здесь. В основном готовлю еду и раздаю советы, которые никто не слушает. – Она засмеялась и показала на дверь рядом с дежурной. – Вот моя комната. Специальный звонок будит меня, если вызов поступает ночью или когда я прилягу отдохнуть.

Хантер нахмурился.

– А кто работает диспетчером в ваши выходные?

– В редких случаях, когда я беру выходной, меня подменяет кто-нибудь из свободной от дежурства бригады.

– У вас нет регулярных выходных? – Ему это не понравилось. Наверное, это против закона – так много работать.

– Не парьтесь, Хантер, – сказала Мери-Лу, будто прочитав его мысли. – У меня нет семьи, и работа в "Лайф медэвак" меня здорово поддерживает. Я люблю свое дело, и мне не нужны выходные. – Она открыла дверь в его комнату и отступила в сторону. – Вы привезли с собой всего один чемодан?

– Остальные пришлют, когда я найду квартиру в Дьявольских Вилах.

– Хорошая мысль. Вы располагайтесь, а я свяжусь с Эвак-2, узнаю состояние пациента и когда они думают вернуться на базу.

Хантер смотрел вслед Мери-Лу и думал, что энергии этой женщине не занимать. В ее-то почтенном возрасте!

Разбирая чемодан, он решил, что прямо сейчас сделает две вещи: закажет новую форму для сотрудников и просмотрит трудовое законодательство.

Хорошо, что он всегда разъезжает налегке. Засунув в комод последнюю рубашку, Хантер огляделся. Двуспальная кровать, великоватая для этой комнаты, комод и тумбочка. Ничего, кроме одежды, здесь не поместится.

В конце концов, ему и не надо много места. Последние пять лет он не слишком заботился о своих вещах. Надрывался на работе и вечером падал от усталости. Все, что ему было нужно, – это кровать, душ и смена белья. Если повезет, то и в "Лайф медэвак" у него будет много работы.

Послышался звук приближающегося вертолета, и Хантер пошел в диспетчерскую.

– Как они быстро.

– Хуанита Родригес подумала, что у нес начались роды, – с улыбкой объяснила Мери-Лу. – Ей всего девятнадцать лет, они с мужем боялись не успеть в больницу.

Хантера кольнула боль. Ему никогда не испытать радостного ожидания появления на свет первенца. Но для грустных дум не было времени – в диспетчерскую вошла команда Эвак-2. Кроме Калли, он увидел сорокалетнего мужчину с волосами песчаного цвета и юнца лет двадцати.

– Меня зовут Джордж Смит. – Мужчина с улыбкой протянул руку. Ростом почти с Хантера – сто восемьдесят шесть сантиметров, – он был сложен как борец-тяжеловес и, судя по рукопожатию, так же силен. – Я пилот бригады Эвак-2. А этот малыш – Кори Тиммонс, санитар нашей бригады.

– Рад познакомиться, мистер ОБаньон, – сказал Кори и энергично потряс Хантеру руку. – Мы вас ждали с нетерпением.

– Зовите меня Хантер. – Он не удивился тому, что служащие с нетерпением ждали начальство. Когда Эмеральд купила "Лайф медэвак", сотрудники не получали зарплату уже несколько недель.

В карих глазах молодого человека заплясали озорные огоньки.

– Мы рады, что вы выжили после поездки по городу с Калли за рулем.

– А что, были сомнения? – засмеялся Хантер.

– Сначала прилететь в Дьявольские Вилы на легком четырехместном самолете, а потом прокатиться с Калли – ого! Мы думали, это вас прикончит, – весело добавил Джордж.

– Будете смеяться над моим вождением – не буду делать ваше любимое овсяное печенье в шоколаде, – добродушно проворчала Калли и подошла к плите, где Мери-Лу колдовала над обеденным блюдом для всей компании.

– Беру свои слова обратно, – пылко воскликнул Кори и подал Мери-Лу тарелку, куда она щедрой рукой наложила тушеное мясо.

– Мы шутили, – решительно поддержал его Джордж. – Готов на все ради твоего потрясающего печенья. – Он повернулся к Хантеру и доверительно сообщил: – Вы никогда в жизни не ели такой вкуснятины, как ее овсяное печенье в шоколаде.

– Буду ждать, когда угостят, – сказал Хантер, наслаждаясь их легкой перепалкой.

Джордж пошел получать мясо, Калли открыла холодильник и достала апельсиновый сок. Хантер опять подумал, что костюм сидит на ней как-то неправильно. Темно-синяя ткань везде болталась, а на талии плотно прилегала, как будто она... Он похолодел. Калли Маршал беременна.

Глава 2

Идя за Хантером к столу, Калли гадала, что она сделала такого, что попала под его пристальное наблюдение. Он неотрывно следил за ней с того момента, как она вошла в комнату, и это ее нервировало.

Чтобы избавиться от наваждения, она тряхнула головой и объяснила свою реакцию на него приливом гормонов по причине беременности. Наверняка он сейчас гадает: она просто толстая или ждет ребенка?

Стараясь говорить тихо, чтобы не привлекать всеобщего внимания, Калли сказала:

– Если вас удивляет моя фигура, то у меня беременность четыре с половиной месяца.

Он смутился.

– Я... я не хотел...

– Пустяки, невелик секрет. – Она улыбкой постаралась ободрить его. – Как видите, я ее не скрываю.

– Ваш муж не возражает, что вы продолжаете работать? Хотя это не мое дело, извините.

Вопрос был нетактичный, но выражение участия на красивом лице тронули Калли.

– Об этом не беспокойтесь. У меня нет мужа, значит, нет и проблемы. Ни мужа, ни бойфренда, и я этим вполне довольна.

– Я не собирался совать нос... – Он еще больше смутился.

– Пустяки. Я с удовольствием стану матерью-одиночкой.

Хантер хотел что-то сказать, но подошел Кори и плюхнулся на соседний стул.

– Мы достаточно подлизались, чтобы ты сделала печенье, или надо еще попресмыкаться?

Калли засмеялась, а Хантер вдруг встал и пошел к двери.

– Извините, я проверю офис.

Глядя на своего нового босса, Калли гадала, что вызвало в нем такую перемену. Когда они встретились на аэродроме, он был вполне дружелюбным, а сейчас в считанные минуты стал задумчивым и беспокойным. Он боится, что она не справится с работой?

Калли собралась пойти за ним и объяснить, что отлично выполняет свои обязанности, но в этот момент ожило радио.

– Похоже, придется снова лететь, – сказала Мери-Лу и пошла ответить на вызов.

Слушая, как патрульный офицер объясняет, где случилось ДТП, Джордж, Кори и Калли уже шли к двери.

– Расчетное время прибытия пятнадцать минут, – сказал Джордж.

– Держите мясо на плите, – добавил Кори.

Уголком глаза Калли видела, что Хантер вернулся в комнату; озабоченное выражение на его лице не исчезло. Их разговор, однако, может подождать. Верит он в нее или нет, сейчас главное – жертва аварии, которой нужна срочная помощь.

Хантер проснулся в холодном поту, рывком сел, спустил ноги на пол и, упершись локтями в колени, попытался прогнать остатки страшного сна.

Авария не снилась ему почти полгода, но сейчас привиделась так живо, как будто не было эти пяти лет. Он и его невеста Элен Рейчерт, служащие медицинского центра в Майами, летели в Центральную Америку, чтобы доставить медицинское оборудование и медикаменты в дальние деревни, где пронесся чудовищный ураган. Полет протекал нормально до тех пор, пока он не зашел на круг перед посадкой.

Неожиданно в грузовом вертолете, который он вел, упало давление топлива, и двигатель заглох раньше, чем он успел посадить машину. Хантер не помнил деталей того, что было дальше. Он безуспешно пытался управлять вертолетом, но при аварийной посадке тот рискованно накренился и боком ударился о землю.

Первой его мыслью было убедиться, что с Элен все в порядке, потом выбраться из останков вертолета. Но когда он ее окликнул и она не ответила, у него заледенела кровь. Хантер приложил пальцы к шее Элен, уловил слабый пульс и отстегнул ремни. Кое-как отворив дверь, он осторожно поднял молодую женщину и отнес на безопасное расстояние.

Когда она пришла в себя, они оба понимали, что ей недолго осталось жить. Элен сказала, что ждала подходящего момента сообщить ему о своей беременности. В последнюю минуту жизни она сказала, как любит его и как жалеет о том, что приходится умирать, а потом закрыла глаза... Навсегда.

Расследование показало, что причиной катастрофы стала неисправность вертолета и что он ничего не мог сделать, чтобы избежать падения. Но с того дня Хантер прекратил летать и пять лет жил с чувством вины за то, что он отделался синяками и порезами, тогда как женщина, которую он любил, и их будущий ребенок погибли. Бесчисленное количество раз он перебирал детали аварии, выискивая, что можно было бы сделать, чтобы избежать трагедии, но не мог придумать ничего, что предотвратило бы ужасный конец.

Хантер прерывисто вздохнул и постарался упрятать тревожные воспоминания в дальний угол памяти. Его волнение объяснялось очень просто. Как только он узнал, что Калли беременна, все, о чем он мог думать, это о том, что опять отвечает за жизнь женщины и ее будущего ребенка. Как руководитель он должен обеспечить ее безопасность.

По счастью, ее дежурство закончилось сразу после того, как команда Эвак-2 доставила жертву аварии в больницу Эль-Пасо. Теперь у него есть четыре дня на поиск убедительных аргументов, чтобы она прекратила летать.

– Секундочку! – крикнула Калли, услышав, что кто-то барабанит в дверь.

Она вытерла о фартук испачканные в муке руки, убавила звук CD-плеера и поспешила из кухни к дверям.

– Что такого важного... – Она осеклась, увидев в своей крохотной прихожей Хантера ОБаньона, в потертых джинсах и черной футболке, облегавшей тело, как вторая кожа. Широкие плечи, развитая мускулатура... Боже милосердный, да это самый красивый мужчина, которого она когда-либо видела! У нее по спине пробежала дрожь.

Калли приказала себе успокоиться. Что с ней такое? И почему она пожирает его влюбленными глазами, как будто он ореховая помадка в шоколадной глазури?

– У вас все хорошо? – озабоченно спросил Хантер.

– Конечно. – Она с трудом проглотила ком в горле. – Почему бы нет?

Смущенная тем, что у нее беспорядочно заколоты волосы и одета она в самые старые шорты и майку, какие нашлись в шкафу, Калли потупила взор.

– Я пять минут стучал, вы не открывали. Я подумал, что-то случилось. – Он нервно провел рукой по волосам. – Неважно. У вас найдется пять минут? Нам надо поговорить.

Что еще такое он собрался обсуждать? И почему ему надо было появиться как раз после ее телефонного разговора с матерью?

С тех пор как Калли сказала матери, что беременна, примерно раз в неделю происходило одно и то же: мать звонила, желая узнать, кто отец ребенка и почему Калли так настойчиво его покрывает. В этот раз, положив трубку, Калли отмерила ингредиенты для теста и достала из шкафчика орехи в двойном количестве.

Некоторые женщины в возбужденном состоянии затевают уборку. Калли всегда пекла печенье.

– Не возражаете, если я войду?

– Ой, извините. Входите, пожалуйста. – Она отступила, пропуская его в маленький коттедж. – Я пеку... Ой! Мое печенье! – Печенье с орехами она поставила в духовку как раз перед тем, как услышала стук в дверь. Она пулей помчалась на кухню, Хантер – за ней.

Калли вытащила противень из духовки, поставила на плиту и осмотрелась по сторонам. Тарелки с печеньями занимали все доступные поверхности. Она покачала головой и прикусила губу. Видимо, разговор с матерью расстроил ее больше, чем она думала.

– Хотите печенья с молоком? – Калли усмехнулась. – У меня его много.

Он хохотнул, и от низкого тембра его голоса у молодой женщины по телу пробежали мурашки.

– Что вы будете со всем этим делать?

– Джордж и Кори быстро управятся с печеньем, не волнуйтесь.

Она открыла шкафчик, чтобы достать еще одну тарелку. Хантер тоже протянул руку к верхней полке и при этом коснулся ее своей широкой грудью. Ей стало нечем дышать.

Дрожащей рукой Калли приняла из его рук тарелку.

– С-спасибо.

Он кивнул и отодвинулся.

– Пожалуй, я продегустирую ваше печенье.

Калли налила два стакана и поставила их на разных концах стола. Когда она собралась сесть, Хантер подскочил и придвинул ей стул. Она так разволновалась из-за его близости, что чуть не опрокинула стакан.

Господи, да что же с ней такое!

Хантер сел напротив и оглядел тарелки.

– С чего предлагаете начать?

– Я люблю овсяное, но вместо изюма кладу в него шоколадные чипсы, – сказала она и взяла лакомство.

Хантер кивнул и взял печенье с другой тарелки.

– Ореховое выше всяких похвал. Кори и Джордж не преувеличивали, ничего вкуснее я в жизни не ел.

Жуя печенье, Калли размышляла, что же такое важное он собрался с ней обсуждать, ради чего стоило навещать ее в выходной день.

– О чем вы хотели поговорить? – напрямик спросила она. Чем скорее он объяснит цель визита, тем скорее уйдет. Ей нужно восстановить самообладание.

Хантер со вздохом поставил стакан на стол и посмотрел ей в глаза.

– Я озабочен тем, что работа спасателя может быть слишком тяжела для женщины в вашем положении.

Калли засмеялась.

– Вопреки тому, что вы думаете, беременность – не болезнь.

– Я понимаю, но уверен, что временами ваша работа крайне утомляет.

– Не стану притворяться, что это не так. – Она поставила стаканы в посудомойку. – Но бывает, что у нас за день нет ни одного вызова, и я изнываю от скуки. Мой гинеколог возражает против того, чтобы я работала медсестрой, так что вам нечего беспокоиться, работа меня не напрягает. Кори и Джордж заботятся обо мне, не позволяют поднимать тяжести. А когда нет вызовов, я регулярно отдыхаю днем.

– Да, но нужно принимать в расчет и другое – состояние тревоги и возможные ошибки пилота, – сказал Хантер, подавая ей тарелку с печеньем.

– Я верю Джорджу. Он хороший пилот.

– Я говорю не о том, что он плохой пилот.

Она со щелчком захлопнула крышку жестяной коробки и стала наполнять печеньем следующую.

– О чем же вы говорите?

Он потер мышцы у основания шеи, чтобы снять напряжение.

– Разве вы не боитесь жесткой посадки или крушения?

– Не очень. – Калли не могла взять в толк, почему он так озабочен. Все знакомые ей пилоты считают полеты самым безопасным средством передвижения. – Если что-то подобное случится, опасность не больше, чем в том случае, если бы я не была беременна.

– Но...

– Я не вижу причин для беспокойства, но если для вас это так важно, просмотрите личные дела сотрудников и переведите меня в бригаду с лучшим пилотом.

К ее удивлению, Хантер положил свои большие руки ей на плечи и повернул липом к себе. Он долго смотрел на нее, потом невнятно выругался, наклонил голову и поцеловал.

Этого Калли никак не ожидала. Но вместо того, чтобы оттолкнуть его, она положила руки ему на плечи. Дрожь возбуждения пробежала по телу, колени подогнулись. Будь у нее хоть немного ума, она бы сразу прекратила поцелуй и потребовала, чтобы он ушел, но твердые, теплые губы мигом лишили ее способности трезво мыслить. О таких поцелуях она читала в романах и женских журналах, и ей не хотелось прерывать восхитительные ощущения.

Хантер углубил поцелуй и прижал Калли еще крепче, но когда круглый животик вдавился в него, он застыл, а потом осторожно отодвинул ее от себя и сделал два шага назад.

– Этого не должно было произойти... – Он нервно провел рукой по густым волосам. – Пожалуй, мне лучше уйти.

– Пустяки. – Смущенная собственным неестественным поведением, Калли снова стала складывать печенье в коробки. Почему она сразу не остановила его, а вместо этого бессовестно повисла на нем! Хантер ОБаньон красив, как кинозвезда, но ее не интересует ни он, ни какой-либо другой мужчина! Но боже мой, вот бы он ее еще раз поцеловал...

От этой мысли щеки Калли запылали, и она сунула ему в руки одну из коробок.

– Отнесите это в ангар для Мери-Лу и дежурной бригады.

– Калли... Я…

Если он сейчас же не уйдет, она будет печь всю ночь.

– Уже поздно, вам пора возвращаться. – Она пересекла прихожую и открыла дверь. – Спасибо, что заглянули. Я ценю вашу заботу и подумаю о том, что вы сказали.

– Кстати, я назначил общее собрание персонала на послезавтра в десять утра. Вы сможете прийти? – У него был несчастный вид.

– Нет, мне в это время надо быть у врача. Но я потом загляну, и кто-нибудь мне все расскажет.

Хантер смотрел на нее, кажется, целую вечность, потом кивнул.

– Спокойной ночи, Калли.

– Спокойной ночи, Хантер, – сказала она, закрывая за ним дверь.

Мудрая женщина прошла на кухню, поставила коробки с печеньем в шкаф и достала новую порцию ингредиентов для теста. Разговор с матерью привел к тому, что она сделала несколько противней орехового и овсяного печенья, но поцелуй Хантера вызвал прямо-таки кулинарную лихорадку. Больше всего ей сейчас хотелось сделать шоколадное печенье.

Калли поспешно отмерила какао, муку, опрокинула в смесь чашку сахара. Говорят, шоколад дарит наслаждение, подобное сексуальному.

– Плохо дело, Калли. Очень плохо.

Торопливо открыв банку с шоколадными чипсами, она сунула в рот полную горсть. Даже если она наберет лишний вес, это не так опасно для ее состояния, как Хантер ОБаньон.

Направляясь к белому пикапу с надписью "Лайф медэвак", Хантер проклинал себя. Он не винил Калли в том, что она выставила его за дверь. Черт, он заслуживал худшего. Вел себя, как сексуально озабоченный юнец на первом свидании. Сейчас самое время разобраться почему.

Он включил двигатель, задним ходом выехал на дорогу, миновал город и, не сворачивая к ангару, помчался дальше, пока огни Дьявольских Вил не скрылись из виду. Ему нужно было подумать, и хотя в его комнате никто бы ему не помешал, он знал, что простор ночного звездного неба всегда помогал ему найти нужное решение.

Заглушив мотор, он стал смотреть на звезды над видневшимися вдалеке Апачами. Хантер никак не мог понять, что на него нашло, черт побери. Он заглянул к Калли только для того, чтобы убедить ее, что самое разумное – пока ребенок не родится, прекратить полеты. Но когда он положил руки ей на плечи и заглянул в фиалковые глаза, предотвратить поцелуй уже ничего не могло.

Хантер глубоко вздохнул. Разумеется, после смерти Элен он не жил монахом. Он внимательно выбирал таких женщин, которые хотели от него только взаимного удовольствия и не рассчитывали, что их связь приведет к чему-то большему. А Калли Маршал совсем не такая. Ее приоритеты – не прокуренный ночной клуб, шампанское и одноразовый секс, а уютный маленький коттедж, домашнее печенье и семейные обеды.

Если уж на то пошло, последние месяцы он был так занят, что времени на личную жизнь просто не оставалось. И хотя он не семнадцатилетний распутник, у мужчины тридцати двух лет есть определенные потребности, с которыми надо считаться.

Хантер нахмурился. Никогда в жизни он не находил беременную женщину неотразимой красавицей.