Глава 8

Свуп Рао оказался просто движком для гоночного кара «Лонгтейл» от ИПГ, на который приварили лазером сиденье и кое-как приделали пару стабилизаторов, — и репульсор, чтобы он держался над землей, — и пластиковое стекло перед сиденьем водителя. Побитый корпус и заляпанное кровью сиденье свидетельствовали о том, что он был еще опаснее, чем утверждала Ульда. Это был самодельный монстр, созданный для победы любой ценой.

Хэну он понравился, но садиться за руль было немного страшновато. Как заниматься контрабандой, подумал он, быстро, опасно и очень весело, но может окончиться внезапно и трагично.

Пока Оди устанавливал видеокарту между рычагами управления, Хэн одел гоночный комбинезон, на котором настаивала Ульда, и обошел машину, проверяя, что все крылья и стабилизаторы двигаются свободно. Он был восхищен опытом собравшего машину гонщика. Из-за огромного размера собирали такие свупы на заводе, инженеры бы сделали стабилизаторы в два, а то и в три раза больше и поставили бы компьютерную систему регулировки механизмов на высоких скоростях. Собравший этот свуп приделал маленькие стабилизаторы, зная, что на высокой скорости они не так сильно будут влиять на траекторию движения, прощая мелкие ошибки, — и будут надежнее работать в песчаном климате Татуина.

Когда Хэн закончил осмотр, видеокарту уже установили и запрограммировали. Пунктом назначения был пустой, одинокий домик в пустыне, примерно в двух третях пути до старого дворца Джаббы.

— Туда Китстер отправляется, чтобы успокоить душу, — пояснила Ульда. — Там прекрасный вид Западного Моря Дюн.

— Так вы там никогда не были? — спросила Лея. Ульда покачала головой:

— Я последовала за ним однажды, когда подозревала, что он встречается с другими женщинами. Выяснилось, что он просто смотрел на пустынный ландшафт. — Она одарила Тамору злобным взглядом: — Может, поэтому я была так невнимательна позже.

Тамора покраснела и прикусила губу.

— Ладно, что было, то прошло, — желая сменить тему, Хэн похлопал по корпусу свупа. — Наверное, мне надо повнимательней с ним, когда полечу на сверхзвуке.

— Да, постарайтесь быть повнимательнее, — Ульда протянула ему тяжелый шлем, закрывающий все лицо, со встроенным комлинком и внутренним дисплеем, подключенным к видеокарте. — Перед тем как преодолеете барьер, будет трясти.

— Да ну? — Хэн выдавил из себя улыбку, чтобы скрыть удивление; он шутил насчет сверхзвука. — Вы не серьезно.

Ульда кивнула — вполне серьезно.

— Только не слишком-то расходись там, летун, — сказала Лея. — Тебе уже не шестнадцать.

— Вот и хорошо. В шестнадцать я бы с ним не справился. — Хэн опустил стекло шлема и кивнул Чубакке: — Подтолкнешь меня, лады?

Чубакка рыкнул и посмотрел на Лею. Хэн обернулся и увидел, что она смотрит на него неверящим взглядом, со слезами обиды на глазах.

— Ну что ты волнуешься? — Он поднял щиток и поцеловал ее, не отрываясь, пока она сама не отстранилась. — Я вернусь, ты же знаешь.

Лея все еще думала о прощальных словах Хэна полтора часа спустя, пока Тамора вела их через улицы беднейшего района Мос Эспа, по сторонам которых стояли грязные хибары. Лею привлекал Хэн — негодяй, аура таинственности и опасности, окружавшая его подобно голограмме. Но любила она Хэна — героя, его легкомысленную отвагу, с которой он оседлал ракету и полетел в пустыню, полную штурмовиков, чтобы добыть бесценную картину с секретным кодом. Ни один мужчина не должен подвергать себя опасности, чтобы впечатлить любимую женщину.

Но ей было приятно, что Хэн был готов пойти на риск ради нее.

Они подошли к небольшой захудалой лачужке, ничем не отличавшейся от остальных вокруг нее.

— Эти старые бараки для рабов перешли вместе со свалкой запчастей… думаю, они принадлежали хозяину твоего отца, Уотто. — Тамора подождала, пока поднимется колпак, и вылезла из машины.

Затем подошла к двери, чтобы открыть ее с помощью кода, который по комлинку передал Вальд.

— Тут полно торговцев хламом и бывших космонавтов, ночующих с позволения Вальда, так что мы не привлечем внимания. Хорошее место, чтобы залечь на дно.

— Бараки для рабов? — Лея прошла в дверь следом за Таморой. — И сколько же их было у Уотто? Тамора пожала плечами:

— Тот единственный, что есть у Вальда. Лея огляделась. Лачуга оказалась больше, чем казалась Лее снаружи, хотя внутри была грязь и беспорядок. Вокруг зала были еще три комнаты-ниши — две из них были на втором этаже и оказались спальными комнатами, одна была внизу — кухня.

Несмотря на грязь и почти полное отсутствие окон, дом не отталкивал Лею. Наоборот, он показался на удивление… уютным.

Хотя остановиться здесь предложила Тамора, Лея подумала, что в бараки их привело нечто другое. Она почти ожидала увидеть пару горящих глаз в тени за дверью или услышать шепот, зовущий ее в угол пустой комнаты.

Она повернулась к Таморе:

— Это, случайно, не тот дом, где жил Анакин Скайвокер и его родители?

Тамора пожала плечами:

— Может быть. И он жил с одной матерью, по-моему Кит никогда не говорил о его отце. — Она провела пальцем по столу и посмотрела на собранную пыль, — похоже, тут нет никаких дроидов — уборщиков.

— Ничего. Мы тут не задержимся, — Лея увидела раздражение на лице Таморы и поняла, что Тамора могла думать вовсе не о ней. — В смысле мы. Если ты думаешь, что здесь слишком грязно для Джай и Элли…

— Да нет, — ответила Тамора. — Эти двое в песчаной дюне будут спать, если я им скажу.

— Думаю, мы придумаем что-нибудь получше, — сказала Лея. — Чубакка подвезет тебя к Вальду, чтобы забрать их, только возьму пару вещей из машины.

Чубакка вопросительно рыкнул.

— Мобильный голографический комлинк, — ответила Лея. — Мне надо известить Мон Мотму о том, что произошло на аукционе.

Чубакка кивнул и достал из багажника прибор, потом взял Тамору и отправился за детьми к Вальду. Установив прибор и отрегулировав наклон параболической антенны, Лея отправила Ц-ЗПО на улицу, высматривать имперские корабли-шпионы над городом. Хотя Новая Республика использовала синхронную волну-призрак — одно из технических изобретений «Теневой сети» — для тайных передач, Лея решила предостеречься. С их простым заданием и так уже все пошло наперекосяк.

Определив текущее время в правительственном районе Корусканта, Лея решила, что лишь связаться с Люком будет безопасно. Ее доклад нельзя было доверять секретарю, а будить Мон Мотму в это время означало привлечь внимание — в том числе и имперских шпионов. А Лея меньше всего хотела дать новому адмиралу на «Химере» еще больше намеков на значимость «Заката Киллика».

Кроме того, Лея хотела поговорить с Люком с самого ее кошмара на борту «Сокола», увидеть веселое лицо, которое она так любила, и удостовериться, что все в порядке. Лея не была уверена, стоит рассказывать ему о том, что она видела. Не хотелось изливать на него свои страхи, в которых она сама не была до конца уверена. Ведь это был просто сон.

Она наладила связь с квартирой Люка. Через мгновение дрожащее изображение его головы, размером с кулак, появилось над панелью. Брат подпирал голову пальцами и смотрел на документы. Хотя изображение было нечетким, Лея предположила, что это были древние архивы, найденные им недавно на Чу'унторе, тренировочном корабле джедаев, который разбился на Датомире.

— Минуточку, — Люк закончил читать и поднял взгляд. — Спасибо. Что у тебя?

— А джедаи во сне не нуждаются? — поинтересовалась Лея.

Руки Люка исчезли из поля зрения, он смотрел на нее через сотни световых лет.

— Зачем мне спать, если я знал, что ты позвонишь?

— Знал? Эти записи тренировок — Лея не договорила, увидев, как поднялись уголки его рта, и поняла, что опять начала про «мастера». — Думаю, ты даже знаешь, что мне надо?

— Конечно, — произнес Люк обычным тоном. — Поговорить со мной. Лея подняла взгляд.

— А может, уже и не надо? — Она наклонилась к прибору и стала говорить тише. — Слушай, у нас неожиданно нарисовалась кое-какая компания на аукционе.

Она рассказала Люку о старом коде, спрятанном в «Закате Киллика», о попытке имперцев купить картину и о ее похищении и о том, что произошло после этого.

— Боюсь, мы лишь привлекли внимание «Химеры» к картине, когда попытались ее уничтожить, — сказала Лея. — И тут час от часу не легче.

Люк кивнул, но заметил:

— Вы поступили правильно. Если бы код оказался у адмирала в кабинете, Новой Республике пришлось бы в любом случае распустить «Теневую сеть». Да и если бы они нашли его позже, все равно могло погибнуть много разведчиков.

— Знаю, — отозвалась Лея. — Но теперь, если Хэн не добудет картину первым, разведчики рискуют погибнуть куда быстрее.

На этот раз у Люка не нашлось, чем ободрить ее.

— Что я могу сделать?

— Боюсь, немного, — ответила Лея. — Тут все слишком быстро происходит. Пока ты прилетишь, все уже закончится. Но ты должен информировать Мон Мотму лично. Никто, кроме нее, не знает настоящей причины, по которой нам нужен «Закат».

— Я сразу пойду к ней утром.

— Спасибо, — сказала Лея. — И скажи ей, что если от нас не поступит сообщения до отлета Призрачной эскадрильи…

— До отлета? — перебил Люк. Лея сникла.

— Через два дня. Только не говори мне, что они уже улетели.

— Ведж отменил встречу, которую мы запланировали вчера вечером, — сказал Люк. — Он не назвал причину, но у меня сложилось впечатление, что что-то случилось раньше, чем намечено.

— Плохо, — только и сказала Лея.

Призраки должны были отправиться к планете Аскай, чтобы захватить гранд моффа Уилкадона, пока тот проводил ежегодный осмотр стада томуонов. По плану Ведж Антиллес, командир операции, должен был использовать «Теневую сеть», чтобы вызвать местную ячейку борцов сопротивления, которые предоставили бы информацию и оружие. Если сеть будет раскрыта, то либо никто не придет на помощь Призракам, когда они прибудут, либо их будет поджидать имперская армада на выходе из гиперпространства. А возможно, и то и другое.

— Очень плохо, — добавила Лея.

— Мне сказать Мон Мотме, чтобы их отозвали? Лея покачала головой:

— Можем сделать только хуже. Они идут в глубоком космосе, сохраняя полное молчание в эфире, с ними можно связаться только по самой «Теневой сети».

Ей не надо было объяснять, что у безопасности «Теневой сети» была оборотная сторона — низкая скорость. Каждое сообщение тщательно шифровали, затем с помощью волн-призраков вставляли в определенный рекламный ролик, который передавали регулярно в определенное время. Это означало, что потребуется как минимум день, чтобы отозвать Призраков, а к этому времени операция вполне может вступить в фазу невозврата. А если Ведж уже связался с местными повстанцами их вообще не удастся остановить до того, как они начнут выполнять свою часть операции.

— Нам просто надо добыть этот код, — сказала Лея.

— А если не получится?

— Имперцам потребуется минимум пара дней чтобы взломать коды, — сказала Лея. — Этого должно хватить.

— Ну что ж, тогда — да пребудет с тобой Сила.

— Спасибо, — сказала Лея, думая о том, какая ирония была в его словах, учитывая текущие обстоятельства, — Передай Мон Мотме, что мы будем держать ее в курсе событий. Если от нас не поступит сообщения в течение двух дней, это будет означать, что «Теневая сеть» раскрыта.

— Я передам. — Люк замолчал, но когда Лея не прервала связь, сказал: — Чувствую, что ты хочешь еще что то сказать.

Лея криво улыбнулась.

— Это Сила, или я стала такой предсказуемой?

— И то и другое. Если бы ты хотела, чтобы кто-то передал Мон Мотме сообщение, ты бы связалась с Винтер, — он сузил глаза, и на голограмме они стали темными и пустыми проемами. — Тебя беспокоит что-то еще.

— Наверное, это место, — вздохнула Лея. — Люк, почему ты не сказал мне, что Анакин Скайвокер вырос в Мос Эспа?

— Откуда ты узнала?

— Встретила его лучшего друга, — сказала Лея. — Он все еще тут живет. Он и украл «Закат Киллика».

— Лучший друг нашего отца украл твою картину? — Люк был в недоумении. — А ты уверена, что он был другом нашего отца?

— Его зовут Китстер Банаи, — сказала Лея. — Он выставил на аукцион голографический куб с Анакином Скайвокером. И ты не ответил на мой вопрос.

Люк наклонился вперед.

— Если честно, Лея, я не думал, что тебя это интересует. Каждый раз, когда я пытаюсь поговорить об отце, у тебя такой вид…

— Такой вид? Ну, спасибо. — Лея отвернулась от передатчика, молча поежившись от одной мысли о выговоре, который она получит от Люка, если расскажет о других вещах, что случились на Татуине. Решив начать понемногу и выслушать столько, сколько получится, она продолжила — Ты знал, что он был гонщиком? — Люк кивнул:

— Я поискал его имя в ГолоСети. Он выиграл свободу на гонке в канун праздника Бунты. Он был единственным человеком, выигравшим в гонках, по-моему.

— И тут так говорят, — сказала Лея. — Он местный герой.

Люк улыбнулся:

— Правда?

— Правда, — ответила Лея саркастическим тоном. — Они говорят, что он никогда не играл грязно.

— Меня это не удивляет.

— А меня удивляет, — ответила Лея. — Мне вообще трудно поверить во многое из того, что они говорят. Все, кто его знали, в восторге от него. До сих пор.

— Лея, он был просто ребенком. Ты думаешь, он родился в черном шлеме с респиратором? — Лея вспомнила сон на Татуине.

— Приходила на ум такая мысль. — Она замолкла, думая, стоит ли — осмелится ли она сказать ему об э этом. Ей казалось, что это словно сказать кому-то, как он умрет… лучше этого не слышать. — Люк, ты ничего странного не чувствовал на Татуине?

— Поточнее, — сказал Люк. — Ты знаешь, что за место — Татуин.

— Не знаю. Его присутствие или твое. — Лея рассказала о своих беседах с Вальдом и Тимто и о странном чувстве, будто ей привычен Мос Эспа, умолчав лишь о своем сне. — Мне кажется, будто Сила ведет меня по пути Скайвокера, и мне это не нравится.

Голова Люка увеличилась, он наклонился к прибору.

— Тебе не должно нравиться. Просто не сопротивляйся.

Лея ощутила, как закипает ее гнев.

— Ты хочешь сказать, простить его.

— Я хочу сказать, верь тому, что увидишь, — голос Люка стал суровым. — Лея, Сила никому не подчиняется. Присутствие, которое ты ощущаешь, не связано ни со мной, ни с моим отцом. Если Сила воздействует на тебя, она тебе ответит.

— Невозможно, — сказала Лея. — Я не джедай.

— Тебе не надо быть джедаем, чтобы пасть жертвой собственного страха и гнева.

— Мне? — Лея покачала головой. — Я могу волноваться за Хэна, но я не боюсь в том смысле, о котором ты говоришь, — и я ни на кого в данный момент не злюсь.

Люк ничего не сказал. Он ждал. Изображение дрожало, но, по-видимому, брат терпеливо смотрел на Лею.

— Ни на кого живого, — поправилась она. — Дарт Вейдер не в счет.

— Не совсем. Тебе не с Дартом Вейдером надо примириться. Сила с тобой, и ты не можешь этого изменить. — Люк наклонился так близко к голокомму, что Лея видела лишь его глаза — мягкие, голубые, чуть размытые дрожащей голограммой. — Лея, ты можешь быть в опасности. Будь осторожней, иначе твой гнев и страх превратят тебя в то, что ты презираешь.

Глава 9

На малой скорости свуп вел себя как каменный, так что Хэну пришлось лететь быстро. Быстрее бластерных залпов. Подходя к звуковому барьеру, он чуть сбавил, чтобы ударная волна не сбила стабилизаторы. На такой скорости Арочный каньон был просто извилистым тоннелем из мелькающих скал. Один невероятно крутой поворот за другим, каменная арка за каменной аркой и иногда острые камни на дороге — чтобы было веселее.

Хэн летел, одним глазом посматривая на видеокарту на стекле шлема, отслеживая изгибы и повороты каньона, приближавшиеся к мигающей точке, обозначавшей его положение. Он нажимал на рычаги задолго до поворота и входил в кривую, почти касаясь земли головой. Каждую секунду мимо проносились два-три ответвления от главного каньона. На видеокарте они были светлыми полосками; в стенах каньона они представали мелькающими темными провалами.

Хэну нравился рев большого реактивного двигателя, и свист ветра над стеклом, и даже то, как подпрыгивал желудок в крутых поворотах, когда ему приходилось наклонять свуп набок, чтобы оттолкнуться от стены каньона мгновенным ударом репульсорных двигателей. Но Тату I уже опускалась за горизонт, окрасив искривленную полоску неба над каньоном багровым сиянием. Когда спустилась Тату II, сумерки поползли по дну каньона, скрывая в багровеющей тьме настоящую угрозу и усеивая землю миражами препятствий. С закатом Хэну придется ползти не быстрее ста километров в час, и его сверхмощный свуп станет просто тихоходным металлоломом по сравнению с легкими гравициклами штурмовиков.

Он уже обошел две группы штурмовиков, настолько удивив первый отряд, что они даже не успели открыть по нему огонь. Второй отряд не зевал, и когда вокруг него стали разрываться разряды бластерных пушек, Хэну пришлось ослепить их выхлопами своего мощного двигателя. Чем быстрее он обгонял отряды, тем лучше. На такой скорости им надо было просто протянуть через каньон стандартную леску, и он бы даже не заметил, как уже умер.

На видеодисплее загорелась надпись «развилка тускена», и кривая полоска света, обозначавшая Каньон-арку, разделилась на три полосы, каждая из которых в свою очередь расходилась на бесчисленное множество глубоких ходов, за что этот участок трассы и назвали развилкой тускена. Зеленая линия показывала самый короткий путь через лабиринт к укрытию в пустыне, куда, по словам Ульды, направлялся Банаи. Хэн обогнул скалу и увидел впереди три разверстые пасти Развилки. В ту, что посередине, устремились белые точки — десяток штурмовиков.

Хэн проверил дисплей — зеленым горел левый путь.

— Лохи!

Он помахал штурмовикам вслед и рванул к левой стене каньона — и увидел, что перед отрядом штурмовиков маячила голубоватая точка ионного двигателя, примерно в тысяче метров от лидера имперцев, медленно уходя в отрыв. У имперских гравициклов не было ионных двигателей.

Они были у гоночных свупов. — Проклятье, — тихо выругался Хэн. — Китстер, что ты там творишь?

Он резко повернул правый стабилизатор и, вращаясь, влетел в центральный вход. В ухе пискнуло сообщение о неверно выбранном пути, его дорога вспыхнула красной на карте. Он проигнорировал предупреждение и широко развел рычаги.

Свуп нерешительно дрогнул, рычаги в руках Хэна тряслись так, будто машина разваливалась на части. Он прижался к корпусу, стараясь опустить центр тяжести пониже. Вибрация начала стихать и внезапно прекратилась. Полет стал гладким, как на аэрокаре, а рев реактивного двигателя уступил место тишине, и лишь в шлеме Хэна пищал сигнал тревоги. Хэн отключил сигнал голосовой командой и внезапно оказался перед штурмовиками. Он едва успел поднять нос машины, чуть не врезавшись в хвост колонны. Ударная волна позади него опрокинула гравициклы штурмовиков и швырнула их в землю, но не успели расцвести огненные отсветы взрывов, как он был уже далеко впереди.

Лидер имперцев оглянулся и вместе с двумя другими пилотами отъехал в сторону, к стенам каньона, чтобы не оказаться под ударной волной от свупа Хэна. Маневр продлил их жизнь лишь на долю секунды. Они не врезались в землю, но турбулентный след Хэна отшвырнул их спидеры в стороны. Машина лидера потеряла управление и врезалась в стену каньона. Хэн не видел, что случилось с остальными, но вслед ему никто не стрелял.

Хэн не мог понять, почему Китстер не полетел в свое убежище. Может, Ульда ошиблась в его намерениях, или Китстер просто не видел смысла лететь к убежищу с колонной преследователей на хвосте. Не важно. Когда Хэн его догонит, они направятся к «Соколу», где Банаи заплатят за его «помощь» и предоставят транспорт в безопасное место для него и его семьи.

Хэн подошел к новой развилке и полетел вслед за своей целью направо. В его шлеме опять запищал сигнал об ошибке. Он голосом приказал отключить тревогу. Свуп Банаи оказался вовсе не таким быстрым, как утверждали Вальд и Тамора. Через пару мгновений Хэн сумел различить на сиденье грузное тело пилота, который лежал на рычагах, чтобы уменьшить сопротивление воздуха.

Еще через миг оказалось, что не лежал. Сидел, оглядываясь через плечо и как-то умудряясь обходить острые скалы и вписываться в крутые повороты, как-то умудряясь видеть, куда он летит, при этом оглядываясь на Хэна.

Маленькая мордастая фигура в плаще и очках.

Мимо Хэна пронеслась очередь бластерных разрядов. Пилот стрелял через плечо. Да кем он себя считает? Бобой Феттом?

Свуп исчез за поворотом. Пилот — Хэн был уже уверен, что это не Банаи, — ожидал, что преследователь резко завернет. Хэн прошел половину поворота перпендикулярно траектории пилота. Ветер ударил ему в лицо, — обогнув стекло, и чуть не сорвал с сиденья. Хэн потерял контроль из-за очереди бластерных залпов, пролетевших мимо и врезавшихся в стену каньона. Ухватив рычаги, Хэн поднял левый стабилизатор и поддал газу.

Свуп рванул вверх, и Хэн оказался позади своей цели, увидев не одного, а трех пилотов на свупе, одетых в одинаковые пескозащитные плащи. Сквибы. Один вел машину, тот, что посередине, отстреливался из бластерной винтовки, а тот, что сзади, держал среднего.

Хэн выругался — сначала проклял сквибов за то, что те отвели его от пути Банаи, потом себя за то, что наивно полагал, будто они уймутся после того, как Лея провела их у Вальда. Сквибы, как и все вредители, обладали ресурсами и настойчивостью.

Хэн погрозил пальцем тому, кто держал винтовку, и повернул следом за ними в следующий поворот. Сквиб больше не стрелял, но держал его на мушке. Хэн шел за ними, входя в повороты намного плавнее, но не теряя сквибов из виду и продолжая сокращать разрыв. Тот, кто был посредине, сбросил маску, — Хэн был достаточно близко, чтобы узнать Эмалу. Она убрала винтовку.

Хэн прижался к противоположной стене каньона, чтобы их не сбило турбуленцией, когда он пролетит мимо. Он махнул рукой, пролетая, но не стал отмахиваться от них; трудно было остановить сквиба, почуявшего запах кредиток. Кроме того, чем больше имперцев они отвлекут, тем меньше будут гнаться за Банаи и «Закатом Киллика». Если повезет, Банаи вообще может оказаться без хвоста.

Голос Слая раздался в комлинке на той же частоте, что Хэн использовал на аукционе:

— Соло, это ты?

Хэн прижался к микрофону подбородком.

— Не знаю, о ком ты.

— Хватит нам шерсть банты на уши вешать, Соло, — вклинилась Эмала. — Я подслушала ваш разговор у Вальда. Мы знаем, кто вы.

— Мы сразу вас узнали, когда вы появились у Банаи без рогов и голосового синтезатора, — добавил Грис.

— Удивлен, что вы еще не в Мос Айсли, считая ваши имперские кредитки у леди Валариан.

— Чтобы мы продали партнера? — вспыхнул Слай. — Ты что, нас уторами считаешь?

Хэн объехал скалу и прижался к свупу, пролетев в такую узкую каменную арку, что, вылетев с другой стороны, он увидел, как его выхлопы отлетели от камня и рванулись вслед за ним жарким оранжево-огненным кольцом

— Гм, ребята, я занят, — Хэн с удивлением заметил, что его голос подрагивает. — Так что если вы мне просто хотите сказать спасибо:

— Спасибо? — перебил Слай. — В честь чего это?

— Мы теперь квиты, ты сбил имперцев с нашего хвоста, — добавил Грис. — Сделка снова в силе.

— Снова в силе? Забудьте…

— Ты не хочешь ее разрывать, правда? — спросила Эмала. — Ведь тогда мы уже не будем твоими партнерами и можем рассказать про вас кому угодно.

Хэн сжал зубы.

— Ну, так что? — спросил Слай.

— Ладно, — ответил Хэн. — Сделка в силе. Только не врежьтесь ни во что. Я за вами не вернусь.

— Не надо, — ответил Грис — Мы сами тебя найдем.

Хэн прекратил связь, затем вызвал общий план на видеокарте и обнаружил два пути, чтобы вернуться в нужное ему ответвление. Один из них был длинным кольцом вокруг Развилки Тускена; второй был диагональной ломаной, которая вела через лабиринт узких тоннелей, и свернуть на нее было надо через несколько километров.

— Я пойду по короткой, — сказал Хэн видеокарте.

— Желтые точки обозначают опасный путь, — ответила карта. — На вашей текущей скорости:

— По короткой, — повторил Хэн.

— Уверены? — спросила карта. — Предупреждаю вас, что человеческих рефлексов не хватит, чтобы обеспечить вашу безопасность.

— Да ну? — Хэн еще раз глянул на длинный путь и увидел, что приблизительное время, когда он вернется к преследованию Китстера, было чуть ли не в полночь. — Про моего тестя то же самое говорили.

Хэн почти ждал от видеокарты ответа, что его тесть владел Силой. Вместо этого она просто переключила масштаб и показала, где поворачивать. Под дисплеем замигала яркая надпись «ОСТОРОЖНО».

Хэн сбавил скорость, как мог, чтобы свуп не стал летающим кирпичом, а потом началась долгая нервотрепка — полет через узкие тоннели и извилистые отрезки, которые занимали его внимание. Не было времени беспокоиться ни о сгущающихся в каньоне сумерках, ни о участившихся пылевых вихрях. Слишком часто на пути попадались задушенные скалами проемы, где он чувствовал себя как пилот истребителя в космическом бою, у которого отключили компенсаторы ускорения из-за того, что у гоночного свупа не хватало стабилизаторов. Иногда ему приходилось проходить через извилистые теснины, доверяясь лишь видеокарте, где ему в лицо бил вихрь песка, который его собственная турбуленция поднимала перед ним.

Наконец Хэн подлетел к последней развилке и оказался в узкой расщелине с гладким каменным дном, которая шла абсолютно прямо и пересекала нужный ему путь меньше чем через километр. Видеокарта наконец отключила надпись «ОСТОРОЖНО». Хэн преодолел расщелину за несколько ударов сердца.

Он не видел гравицикл в конце ущелья, пока белая точка не спрыгнула с него.

— Проклятье!

Еще несколько белых точек спрыгнули с гравициклов,

— Проклятье!

Он наклонился назад, потянув рычаги, чтобы поднять нос, и мгновенно взлетел вверх метров на десять. Имперские машины и спрыгнувшие штурмовики пронеслись мимо, а впереди показалась стена из песчаника.

Хэн повернул свуп и был уже в километре от штурмовиков, прежде чем те сумели выстрелить по нему. Свуп мотало так, что Хэн подумал было, что оторвался стабилизатор, — пока он не взглянул вниз и не увидел, что это дрожат его руки на рычагах.

— Спокойно, Соло, — сказал он себе. — Расслабься и получай удовольствие.

То, что он наткнулся на отряд штурмовиков, — просто совпадение. Или это он сам себя уверял? Ущелья «Развязки Тускена» были слишком глубокими и извилистыми, чтобы проследить за ним с воздуха. Чтобы обеспечить захват цели, кораблю-шпиону пришлось бы лететь прямо над его головой, следуя каждому его повороту. И даже если они нашли бы какого-нибудь лихого пилота, который бы с этим справился, они все равно не могли предсказать его путь и отправить отряд наперехват. Кроме того, если бы они его ждали, они бы заранее открыли огонь.

Разве что они решили, что он Китстер Банаи, и не рискнули уничтожить «Закат Киллика».

Хэн все еще пытался в этом разобраться, когда вылетел на прямую длиной километра два, обозначенную на карте как «Главное Авеню». Он рискнул посмотреть через плечо в поисках ДИшек или чего еще в темнеющем небе. Вместо этого он увидел настоящую причину, по которой остановился отряд штурмовиков, — гигантскую стену взвившегося песка, в глубине которой сверкали молнии, двигавшуюся по каньону обратно в направлении Северного Дюнного моря. Песчаная буря изменила направление.

Хэн сбавил скорость, двигаясь почти ползком, и снова оглянулся.

На этот раз он увидел десяток машин, выруливающих на «Главное Авеню», под корпусами которых вспыхнули синие огоньки — имперцы открыли огонь.

— Надо бы осторожней, — прошептал Хэн самому себе. — А то тут может стать опасно.

Он толкнул рычаги и пронесся по каньону. Вокруг него полетел щебень — выстрелы штурмовиков ложились близко. Хэн начал дергаться и мотаться, как пилот-ас; внезапно на видеокарте вновь вспыхнуло «ОСТОРОЖНО». Небольшая стрелочка указывала вправо, и загорелись слова «ПОВОРОТ МЕРТВЕЦА». «УГОЛ 120 ГРАДУСОВ».

Хэн резко притормозил и не увидел впереди ничего, кроме каменной стены.