Глава 19

Хэн уже чувствовал себя не так уж плохо на Татуине. Никакой награды за его голову. Ни карбонита. Ни Джаббы Хатта — одно это уже превращало планету в рай. Он был за рулем быстрого ховерскаута и летел через самое сердце Юндландских пустошей, тени только-только начали скрывать валуны на дне каньона, рядом с ним, схватившись за поручни, сидела самая прекрасная женщина Галактики.

Может, Лея думала о том же — и о том, как она чуть не потеряла Хэна вновь. Она постоянно суетилась вокруг него, предлагая воду, проверяя, достаточно ли ему прохладно, объясняя ему, как сильно она его любит, при малейшей возможности. Не то что бы он возражал, но он просто не мог понять почему. Он вел себя как настоящий хатт с тех самых пор, как покинул Датомир, считая Временное правительство своими врагами и требуя, чтобы Лея сделала выбор между ним и ими.

А там, в пещере, когда она выбрала остаться с ним, а не исполнить долг, он понял, что с этим блефом он проиграл. Если бы ему удалось отговорить Лею уйти из совета, у нее появился бы отличный повод — и рано или поздно Хэну пришлось бы пожертвовать чем-то в обмен на это — может, азартной игрой на большие деньги в сабакк, может, страстью к путешествиям… а может, даже «Соколом». Чем бы ни пришлось — он знал, что не сможет отказаться от этой части себя и при этом остаться собой. Также и Лея не останется женщиной, которую он любил, если уйдет из совета.

Хотя вообще-то Хэн не хотел, чтобы имперцы получили код. Что бы он не думал о Временном правительстве — а ему было на них наплевать, во всяком случае на Мон Мотму и других, кто без проблем отправил Лею выходить замуж по расчету, — Хэн любил Новую Республику, и он бы себя ненавидел, если бы из-за его обиды Республика потеряла один из самых важных своих секретов.

Но признаваться в этом Хэн не собирался. Он наслаждался вниманием — хотя уже начал уставать от восклицаний:

— Осторожно, пастух несчастный!

Хэн был также рад тому, что одурачил сквибов. Ключ-инициализатор был спрятан в багажнике флаера, и Грис с компанией все еще будут бегать вокруг пескохода в пещере, когда вернется Хират со своими сородичами, чтобы похоронить погибших и забрать краулер.

Даже имперцы вели себя так, как они ожидали. Через десять минут после их отъезда три ДИшки начали крутиться над аскайанцем. Через двадцать минут, когда Соло уже был в семи километрах оттуда — появился штурмовой челнок. Хэн никогда, наверное, не узнает, послали ли имперцы за Борно отряд — и смогли ли они его захватить, — но челнок провел на земле лишь несколько минут, а потом улетел в сердце Великого Чотта.

Теперь Хират вела Хэна и остальных по лабиринту каньонов и ущелий, где их трудно — почти невозможно — обнаружить со спутника. Их цель, по словам йавы, — оазис глубоко во владениях тускенов, священная деревня духов у подножия гор. Целое племя песчаных людей однажды нашли там изрубленными на куски злым духом — во всяком случае, так верили песчаные люди. Теперь все тускены останавливались там и приносили дары и совершали жертвы, прежде чем покинуть эту землю. Хират заверила их, что песчаные люди намеревались предложить Китстера и его картину «духу». Все, что Хэну и Лее потребуется, чтобы вернуть «Закат Киллика», — подождать, пока тускены не уйдут, пройти и забрать ее.

Но если они хотели спасти своего друга, им пришлось бы как-то обойти часовых тускенов и пробраться в деревню так, чтобы их не убили. Если они намеревались так поступить, Хират надеялась, что ей позволят остаться в ховерскауте со включенными моторами и заряженной пушкой.

Если все пройдет гладко, Хэн надеялся, что они будут на борту «Сокола» к заре — времени хватит с лихвой, чтобы доложить Мон Мотме об успехе. Они летели через каньоны еще целый час. Потом Хират указала им в узкое ущелье, ведущее на широкое плато из песчаника, окрашенное в малиново-ржавый цвет сиянием заходящих светил.

Хэн остановил ховерскаут прямо перед выходом из расселины.

— Не уверен, что стоит выезжать, — сказал он. — Имперским ищейкам нас будет легче легкого заметить. Хират коротко ответила ему.

— Она говорит, это единственный путь, — ответил Ц-ЗПО. — Но мы вдали от Великого Чотта, а флаеры тут проезжают довольно часто.

— Хубадуджа, — добавила Хират.

— Две-три машины в неделю. Хэн повернулся к Лее, которая все еще сжимала одной рукой поручень:

— Что скажешь?

— Давай выедем, ты сможешь там разогнаться на всю катушку, — она покачала головой. — Меня-то зачем спрашивать? Я не знаю, где этот «оазис духа».

Она отпустила поручень и включила голокарту, которая немедленно показала их местонахождение символом с подписью ССЦ17. ССЦ17 стоял на краю небольшого P-образного плато, позади него был очень детально смоделированный лабиринт каньонов. На карте были только три подписи, одна спереди, над шестью строениями, обозначенными как ПОСЕЛЕНИЕ, одна с той стороны, где сидела Лея, — УЕДИНЕННОЕ ЖИЛИЩЕ (ПОКИНУТО) и третья со стороны Хэна, возле песчаных волн Дюнного моря, которая гласила: МОНАСТЫРЬ/ДВОРЕЦ (ОБИТАТЕЛИ НЕИЗВЕСТНЫ).

Хэн ткнул пальцем в голограмму, указав на поселение:

— Это здесь, Хират?

Йава ответила, и Ц-ЗПО перевел:

— Вы уверены, что пескоход их клана будет все еще в пещере, когда она вернется, капитан Соло?

Чубакка спросил, был ли на борту запасной инициализатор.

— Нет, — ответил Ц-ЗПО.

— Тогда он там будет. Имперцам точно ничего не надо от мусоропереработки на колесах. — Хэн показал пальцем на голограмму: — Это там или нет? Мы не можем эту голограмму держать включенной весь вечер. Не было времени деактивировать транспондер.

— Ты не деактивировал? — ужаснулась Лея. — Мог быть хоть сказать об этом, прежде чем позволил мне включить карту.

— Успокойся, — сказал Хэн. — Транспондер имперский. Даже если оператор заметит сигнал, он не слишком-то удивится.

Хират сомнительно поворчала и продолжила разговор.

— Она говорит, оазис расположен за Дальнепутьем, ближе к старому дому Кеноби. Мы находимся где-то в трети…

— Кеноби? — переспросила Лея. — Оби-Ван Кеноби? — она и не думала, что они так близко.

Йава покачала головой и объяснила, что он принадлежал старому Бену Кеноби.

— Она говорит, что он уже давно там не живет, — добавил Ц-ЗПО. — Но я уверен, что это то же место. Масса Люк совершил такую же ошибку, когда…

— Мы поняли, Золотник. — Хэн повел пальцем к указанному месту. — Это здесь?

Хират подтвердила, что место то самое. Хэн проверил компас в нужном направлении и выключил голографическую карту, помчавшись по плато. Лея что-то бормотала про себя о Люке, Оби-Ване и серьезно задумалась о них.

Останавливаться у Оби-Вана было нельзя. Лея это понимала. Имперцы искали их, Китстера должны были принести в жертву в деревне духа. Призраков вот-вот отзовут с задания на Аскайе. У них не было времени на разъезды. Но она не могла перестать думать о доме Кеноби. Там начался путь Люка как джедая. Он говорил ей, что это хорошее место, где можно поразмышлять.

Лея была там пару раз и чувствовала то же самое. А ей надо было поразмышлять. Встречи со старыми друзьями отца, дневник ее бабушки, видения — или галлюцинации, чем бы они не были, — это все уже нельзя было просто игнорировать. Сила касалась ее, как прежде не касалась никогда. Возможно, это ее отец — пытается что-то ей объяснить, как на Бакуре, когда она отказалась его простить. Может, это ответ на те перемены, которые произошли с ней за последние годы, — из героя Альянса она превратилась в слугу народа, из принцессы в представителя погибшей планеты, из незамужней женщины в жену. А может, это сама система Тату — два солнца, влияющие на кровь Скайвокера в ее венах так же, как они влияют на космические корабли, забивая их сенсоры помехами и ослепительно вспыхивая перед глазами. Она не была настолько глупа, чтобы думать, будто знает истинную причину происходящего.

Но Лея знала, что не может просить Хэна направиться к Оби-Вану. Даже час задержки мог означать для Китстера Банаи жертвоприношение призрачному духу или то, что их вновь найдут имперцы. А Лея не хотела подвергать других опасности просто для того, чтобы разобраться в своих чувствах. Как бы ей ни казалось, что она должна в них разобраться.

Кроме того, у нее был другой способ исследовать связь этого места с ее прошлым. Хэн летел прямо к оазису, но до цели оставалось еще три часа. Можно посмотреть дневник бабушки. Может, это даже отвлечет ее от манеры Хэна вести машину.

21:18:16

Возвращаясь сегодня домой, я обнаружила, что Клигг Ларс ждал, меня у дверей с огромным ящиком фруктов с фермы — палли, хуббы, блоддлы, стручкихлопушки, даже щетинистую дыню принес. Он сказал, что цены в Мос Айсли упали, и он решил попробовать поторговать здесь, но я думаю, он пришел по другой причине… надеюсь, что по другой. Он показал мне, как сжигать колючки с дыни. Мы, ее съели на ужин. Я в жизни ничего вкуснее не пробовала.

— Что слушаешь? — поинтересовался супруг. — Голос как будто знакомый.

Лея была рада, что он не отвлекался и смотрел вперед, потому что наступала ночь, а они летели на скорости, которую безопасной мог считать только Хэн Соло.

— Ну да, — отозвалась Лея. — Это Шми Скайвокер, моя бабушка.

Хэн глянул на колени Леи.

— Твоя кто?

Йава затрещала в панике.

— О боги, нет! — завопил Ц-ЗПО. — Мы разобьемся…

Чубакка угрожающе рыкнул. Лея повернулась и увидела тучу пыли впереди.

— Ладно, смотри мех не испачкай, — сказал Хэн. Он непринужденно направил машину в самую густую часть пыльного столба, и Лея увидела за окном взбивающие пыль хвосты стаи диких галумпов. Ховерскаут вылетел из клубов пыли с другой стороны и продолжил свой путь.

— Твоя бабушка? — спросил Хэн, на этот раз не отворачиваясь от лобового стекла.

Лея объяснила смысл дневника и то, как он попал к ней в руки.

Хэн пораженно покачал головой:

— Да, это нечто, учитывая то, кем была твоя бабушка

— Главное, чтобы меня не размазало по заду банты, — Лея повернула дневник так, чтобы Хэн не видел дисплей. — Следи за… ну, за чем там надо следить.

— Сделай погромче. Мне тоже интересно. — Лея расслышала зависть в голосе Хэна, кореллианин не знал, кем могла быть его бабушка, не важно, по какой линии. Его детство прошло на борту вольного фрахтовика, и если кто-то и стал его бабушкой, так это Дьюланна. Это тоже объединяет их, подумала Лея. Возможно, поэтому он и хочет иметь семью.

20:08:17

Клигг привел своего сына, Оуэна, чтобы помочь ему погрузить влагоуловители, которые он купил, — хотя мне кажется, что испарители — просто повод, чтобы нас познакомить. Ему было бы проще купить их в Мос Айсли. Оуэн примерно твоих лет, Ани, с таким же грубоватым лицом, как у его отца, и голубыми глазами. Он не похож на то, каким я воображала тебя, но, глядя на него, невозможно не думать о тебе. Ты, должно быть, меняешься и уже не тот малыш, каким я тебя знала.

Шми день ото дня все меньше жаловалась на Уотто. Она с радостью выполняла все, что он ей ни говорил, иногда даже делая задания по собственному усмотрению. Тойдарианец стал лишь ревностней к ней относиться, иногда находя повод, чтобы оставлять Шми в лавке допоздна. Шми не возражала, даже когда Уотто давал ей так много работы, что у нее хватало времени только повернуть камеру к звездам и сказать про себя, что у Анакина все в порядке и что он счастлив. Она никогда не забывала делать записи — Анакин был центром всех ее мыслей, даже когда стало ясно, что она влюблена в Клигга так же сильно, как и он влюблен в нее.

Раз в неделю Клигг ждал ее у дверей с ящиком фруктов — иногда даже с букетом цветов хуббы. Вскоре она дала ему коды доступа к дому.

20:51:18

Когда я, как обычно, выпивала с Уотто, он сказал мне, что мой «ухажер» пытался обменять на меня флаер. Уотто считает, что я должна быть оскорблена тем, что он не предложил больше, но он просто не понимает, как много флаер значит для фермера.

Несколько месяцев пролетели быстро. Клигг пытался еще несколько раз купить Шми, предлагая намного больше, чем можно было заработать от раба ее возраста. Но Шми не злилась на Уотто за то, что он пользовался чувствами Клигга и заставлял того повышать цену. Она воспринимала отказы тойдарианца с интересом, словно зная, что, в конце концов, он сдастся.

Лее показалось, что Уотто вел себя словно ревнивый ухажер, а не хозяин раба. Он приблизил к себе Шми насколько мог — иногда закрывал лавку, чтобы возить ее на рынок. Он даже пару раз свозил ее посмотреть достопримечательности — один раз в Мос Айсли, а второй — на великолепные алебастровые пики Дворца — скалы. Теперь он постоянно говорил Шми о том, как трудна жизнь на ферме по добыче влаги, и даже заехал на пару ферм, чтобы показать ей.

Шми сказала Уотто, что хотела бы, чтобы тот продал ее Клипу за разумную цену. Уотто сказал Шми, чтобы та больше не виделась с Клиггом.

В ответ на это Шми засмеялась.

Вскоре после этого Клигг начал появляться в ее доме два раза в неделю.

06:22:19

Я налила всем вина из палли и сделала легкий ужин. Тогда-то Клигг и объявил, что уже обговорил «это» с Оуэном. Они решили продать ферму, чтобы купить меня у Уотто. А если тот откажется, они его прихлопнут и на все деньги купят билет с этой планеты.

Я вновь объяснила им про бомбу и передатчик. Кроме того, нужно куда больше денег, чем стоимость фермы, чтобы, бедняга Уотто продал своего единственного друга. Клигг усмехнулся, когда я сказала, что я — друг Уотто, но я действительно его друг. Я привязалась к нему за эти годы… и он скучает по тебе, Ани. Поэтому я испытываю к нему симпатию.

Но, думаю, Клигг — тот самый, Ани. Я ждала целых пять лет кого-нибудь, кому я могла бы доверять, теперь я его нашла. — Покажу ему, что прислал КуайГон.

Сидя подле мужа, Лея чувствовала себя неуютно от воспоминаний своей бабушки. Уотто был хозяином Шми и ее сына несколько лет, и все же она сумела простить его. Лея была рабыней Джаббы одну лишь ночь — и задушила его цепью на следующий день.

Конечно, все-таки Уотто и Джабба были как небо и земля, не меньше.

Следующие несколько недель Шми была занята какими-то загадочными «приготовлениями», хотя ни разу не забыла на ночь сказать, что у Анакина все в порядке, и она в это верит. Она одновременно чувствовала себя радостной и словно виноватой в том, что она замышляла. Несмотря на кучу эмоций по поводу предстоящего, Шми ни разу не объяснила, что это, собственно, будет, — скорее всего, намеренно, решила Лея.

Принцесса включила следующую запись. Лицо ее бабушки появилось на дисплее, сияющее, как луна. Шми начала шептать в микрофон дневника.

09:58:20

Ани, мы закончили приготовления. Оуэн готов сыграть свою роль, сейчас будет что-то интересное. Знаю, тебе захочется это увидеть. И мне тоже — потому я решила записать все на видео.

Лицо Шми уступило место прилавку в лавке Уотто. Изображение было размытым и маленьким, — дневник, похоже, был на полке довольно далеко от прилавка. Через пару минут в лавку вошел светловолосый юноша лет пятнадцати. Если это был Оуэн Ларс, он был одет совсем не так, как положено сыну фермера. На нем был плащ из отличной шерсти томуона, под которым была безупречно сшитая шелковая рубашка, а его ремень и ботинки были сделаны из шкуры крайта. Такой костюм офяга Уотто просто не мог проглядеть.

Тойдарианец начал кружить над юношей, как скетто над рососпинником.

— У меня есть то, что вы ищете, — он не спрашивал, а утверждал. — У меня лучшая лавка в Мос Эспа, спросите кого угодно.

— Спрашивал, — юноша, несомненно Оуэн Ларс, осмотрел полки, взял пару инфракрасных очков и внимательно их осмотрел. — Возможно, меня направили не в то место.

Оба голоса было еле слышно, потому что микрофон дневника не был предназначен для записи с такого расстояния. Оуэн бросил очки, разбив линзы, чем вызвал сдавленный смешок Шми и тихое шипение Уотто.

Потом он протянулся к дорогому записывающему стержню. Уотто прикусил язык и позволил молодому человеку взять его.

— Ищете записывающее устройство? Оуэн повернулся, непринужденно помахивая стержнем.

— Нет.

Уотто подлетел к нему и попытался выхватить прибор, но промазал, попробовал еще раз и потом перестал.

— Может, вам нужен дроид? У меня лучшие подержанные дроиды в городе.

— Нет, — Оуэн повернулся к двери во двор и вышел из виду. — На Нал Хутте мне сказали, что у вас есть один из старых кораблей-игл от «Гоночных Систем Ренатты».

— Есть! — Уотто ушел из виду вслед за Оуэном и крикнул Шми: — Принеси стаканчик нектарота, рабыня, и… чего пожелает мой молодой друг?

— Рюмку ярдла, пожалуйста.

— Ярдла? — голос Шми было слышно куда лучше, и в нем явно читалось неодобрение. — Крепковато для вас, молодой человек. Может, лучше рубиновый блиэль?

— Блиэль?! — возмутился Уотто. — Принеси мальчику:

— Ладно, пусть будет рубиновый блиэль — усмехнулся Оуэн. — Мне не стоит забывать, что сегодня вечером у меня гонка на Паво Прайм.

— О, Паво Прайм. Всегда хотел побывать там… Голоса стихли за дверью. На дисплее пробежала за напитками Шми; изображение задергалось, когда дневник потащили во двор. Потом на экране опять появились Оуэн и Уотто, они спускались по трапу гладкого ребристого гоночного корабля. Дисплей потемнел — Шми сунула дневник в карман.

— … немного потрепан, — сказал Оуэн. — Но я могу заставить техников отца починить его.

— Ну конечно, — голос Уотто стал громче, он подлетел к Шми. — А кто твой отец? Оуэн проигнорировал вопрос.

— Ну что ж, можно провести испытательный полет. Голос Уотто упал.

— Боюсь, что нельзя. У него нет тобальной лизны.

— Тобальной линзы, нет? — удивление Оуэна звучало вполне искренне. — Тогда чего ж вы пытаетесь мне его продать?

— Я думал, вы могли бы достать ее сами. Они не очень дорогие, но здесь их трудно найти.

— Их всюду трудно найти, — сказал Оуэн. — Потому ГСР и обанкротились.

Шелест крыльев Уотто стал медленнее, стих почти до порхания.

— Я мог бы продать задешево, за сто тысяч.

— Без линзы он и кредитки не стоит, — голос Оуэна стих, он отправился прочь.

Шми подождала, пока он отойдет на достаточное расстояние, и спросила Уотто:

— Тобальная линза… овальный такой кристалл размером примерно с голову человека, блестит и переливается?

— Может быть.

— Если на него смотреть, можешь на пару часов ослепнуть? — спросила Шми. — А может вообще зрение испортить, если близко поднесешь?

— Ты видела ее? — воскликнул Уотто. — Где? Скажи мне, пока парень еще не ушел!

— У Клигга, — сказала Шми.

— Клигга? Твоего приятеля Клигга? — Уотто был жутко расстроен. — Да откуда у фермера тобальная линза? У него никогда в жизни не было корабля-иглы.

— Ну а где бы я ее еще увидела? — сказала Шми. Уотто помолчал, потом полетел прочь, крича:

— Эй, парень! Постой!

Шми засмеялась и тихонько сказала:

— Спасибо, Куай-Гон.

Запись окончилась, Чубакка что-то зарычал.

— Даже если Уотто и узнает, откуда была линза, он уже вцепился в мальчишку, — сказал Хэн. — Он эту сделку не отменит ни за что на свете. Ты же знаешь, что стоит корабль-игла, если найдешь того, кому он нужен.

Лея оторвала взгляд от дневника и увидела, что второй закат был позади. Восходили две луны Татуина, и по темной пустыне пролегли полосы серебряного и янтарного света. Впереди были видны лишь тени и силуэты камней.

Хэн не сбавил скорость. Он явно наслаждался управлением имперской машиной.

— Хэн, ты нормально видишь? — спросила Лея. — Я что-то не уверена.

— Да кому надо тут что-то видеть?

Хират взволнованно залепетала — похоже фраза Хэна ей не понравилась.

Чубакка недоуменно заворчал. Хэн показал ему стекло. На нем горели тонкие линии дисплея.

— Сканеры поверхности, — отозвался Хэн. — У этой крошки есть все…

Из динамиков на панели управления послышалось шипение. Вспыхнуло нечеткое очертание на голографической панели.

Хэн посмотрел на Лею:

— Это ты включила…

— Я тут ни при чем, — сказала Лея.

— Коммуникатор! — завопил Хэн, сбавив газ и отпустив руль. Машина пошла юзом. — Замажьте голокамеры.

Он плюнул на пальцы и размазал слюну по двум маленьким линзам с его стороны машины. Лея сделала то же самое. Чубакка тревожно рыкнул.

— Не знаю, где они, — сказал Хэн. — В конце концов, ты же сидишь сзади…

— Может, сзади их нет вообще? — предположила Лея.

Голограмма приняла форму головы, и Хэн перешел на шепот.

— Сейчас и узнаем, есть или нет. — Он посмотрел на Ц-ЗПО через плечо: — Твой выход.

— Я? В прошлый раз я не очень-то справился, — заныл дроид.

— Ты! — приказала Лея.

Хэн не мог отвечать — его могли идентифицировать по голосу. А уж остальные тем более. Йавы, женщины и вуки не очень косили под штурмовиков.

Голограмма головы обрела подозрительное лицо имперского офицера.

— ССЦ-17, это вы? Доложите обстановку. Ц-ЗПО молча смотрел на голограмму.

— Семнадцатый? Ваш передатчик отключен, и вы вне зоны действия. Объяснитесь, — потребовал голос, — Что с вашим проектором? У меня нет изображения.

Лея сжала кулаки, и что-то прошептала Ц-ЗПО.

— Ох беда, — начал было Ц-ЗПО.

Чубакка тихонько завыл, но Хэн покачал головой. Дроид имитировал голос слабого и, вероятно, раненого человека.

— Кровь… тут всюду.

Лея произнесла совсем другое слово. Она имела в виду: тускены. Но то, что придумал Ц-ЗПО, могло сработать.

— Мы обречены! — прошептал Ц-ЗПО голосом умирающего.

— Обречены? — офицер был в недоумении. — Доложите ситуацию, солдат.

Хэн показал Чуи на турель, а потом достал бластер и принялся стрелять из бойницы в окне водителя.

— Что это?! — воскликнул офицер. — Кто вас атакует?

— Пов:

Лея яростно замахала руками и прижала палец ко рту.

— Усики? — спросил дроид у Леи своим голосом.

Лея покрутила пальцем у виска, чтобы он додумал конец слова.

— О, тускены! — слабым голосом произнес Ц-3ПО. — Они повсюду! Они убьют нас.

— Нет, солдат, — голограмма головы повернулась к кому-то за камерой. — Надо немедленно отправить туда подмогу.

Офицер на миг замолчал. Хэн и Чубакка продолжили стрелять. Пару раз вуки изображал предсмертный крик.

Внезапно что-то забарабанило по броне. Лея невольно вскрикнула, когда в транспаристил ударила пуля.

— Их убивают, — сказала голограмма. — Послушай этого солдата!

Лея затихла, но продолжала вздрагивать, когда пули ударяли по корпусу машины. Через треснувший транспаристил Лея увидела два долговязых силуэта в лунном свете — тускены по очереди поднимали ружья и стреляли по ховерскауту.

— Ох беда! — голос Ц-ЗПО снова упал. — Тускены! — Он спохватился и добавил: — Еще тускены!

Еще одно попадание, но Чубакка уже начал отстреливаться из тяжелого бластера.

Офицер вновь заговорил:

— Семнадцатый, нам надо знать ваше точное местоположение. Включите голографическую карту.

Лея обернулась — Хэн отрицательно мотал головой.

— Не могу, — сказал Ц-ЗПО голосом раненого. — Она повреждена.

— Повреждена? — Офицер задумался и потом сказал: — Держитесь, семнадцатый. Недалеко от вашего плато наш ДИ — истребитель преследует пескоход. Он вас найдет.

— Найдет нас? — взвизгнул Ц-ЗПО. — В этом нет необходимости.

По броне загрохотали выстрелы. Лея проигнорировала их и начала яростно кивать вместе с Хэном, чтобы Ц-ЗПО понял — это нужно.

— О нет! Что я говорю? — завопил дроид. — Нам нужна помощь! Любая подмога! Быстрее!

Хэн облегченно вздохнул, Лея махнула дроиду, чтобы тот продолжал.

— Мы в ужасном положении! Лея достала бластер, чтобы расстрелять рацию, и обнаружила, что Хэн сделал то же самое.

— Ох беда… мы обречены! Они нажали на курок вместе.

— Ладно, летун, — сказала Лея. — Пора… Что-то стукнуло о стекло позади принцессы и ударило в лобовое стекло с внутренней стороны. То немедленно потрескалось.

— … убираться отсюда, — закончил Хэн за нее.

Он прибавил скорости, и они унеслись во тьму ночи.

Взгляд Хэна был прикован к синим полосам сканера поверхности на дисплее. Кореллианин повернул машину на новый курс, запоминая угол поворота, скорость и время, чтобы потом рассчитать новый путь к оазису, не включая голографическую карту. Имперцы планировали спасательную операцию, а тускены уже наблюдали за ними. Добраться до оазиса будет непросто.

И он чуть не потерял Лею. Чуть-чуть вправо — и пуля никогда не долетела бы до его края машины. Он обернулся и увидел, что Лея смотрит на него. Ее лицо побледнело, а губы все еще подрагивали от страха. Близко пролетел.

— Осторожней, Хэн, — сказала она.

Хэн повернулся к схеме на лобовом стекле.

— Близко было, а?

— Слишком близко, — пробормотала Лея. — Они почти попали в тебя.

— В меня? Они не в меня стреляли.

— Да, наверное, — странно, но голос Леи окреп. — Но нам надо найти укрытие. Этот ДИ — истребитель скоро прилетит, а мне не нравится наш разговор с «Химерой»…

— Не нравится? — сказал Хэн. — Да у меня просто дрожь по коже от него!

Чубакка прорычал что-то сзади.

— Ты прав, — сказала Лея. Она протянула руку и нажала на кнопку управления температурой на поясе бронекостюма Хэна. — Он не выключил кондиционер.

Хэн нашел наконец подходящее ущелье, перед которым сбавил ход. Потом проехал пару раз взад-вперед, чтобы отпугнуть скрывающихся в песке зверей — и привлечь внимание тускенов, если те были поблизости. Ни первого, ни второго не случилось. Хэн въехал в расселину и остановился в тени огромного валуна. Бросив последний взгляд на залитые лунным светом скалы, Хэн отключил все системы, кроме лазерной пушки.

— О, как безопасно, — сказала Лея. — Тускенам, конечно, и в голову не придет спуститься сюда.

— Безопаснее, чем в нашей кровати на Корусканте, — ответил Хэн. — Включика дневник своей бабушки. Интересно, попался ли Уотто на удочку.

— Интересно тебе, еще бы, — сказала Лея. — Ты просто хочешь отвлечь меня от песчаных людей.

— Да нет. — Хэн подождал, пока она наклонилась, чтобы поднять выпавший из кармана дневник с пола, и повернулся к Чубакке, показав пальцами на глаза и махнув на пушку: — Знаю я, с чего ты такая нервная…

— Да ну? — Лея буравила его взглядом, держа дневник в руке; затем посмотрела на Чубакку, который старался изобразить невинный вид, садясь за пушку. — Спасибо, я заметила.

Лея включила дневник и показала Хэну дисплей. На нем было обветренное пустыней, но все же привлекательное лицо женщины с карими глазами. Она была красива, как Лея, какой Хэн воображал ее через лет двадцать. Шми начала шептать.

16:04:21.

Бот и финал розыгрыша, Ани. Я чувствую… ну, не знаю даже, что и сказать. Сердце гулко бьется и руки дрожат. Я не должна чувствовать вину за то, что обманываю Уотто, — но я чувствую. А может, мне просто жаль его.

Лицо Шми исчезло, появилось расплывчатое изображение лавки. Через пару минут вошел крепкого вида фермер с коробкой в руках, защищенной энергетическим полем. Шми появилась на экране и поцеловала фермера в щеку. Он поставил коробку на прилавок. Взволнованный тойдарианец вылетел из-за прилавка и подлетел к коробке.

— Это она? — голос Уотто был едва слышен. — Дай поглядеть. — Он потянулся к защелкам, но фермер — должно быть, Клигг Ларс — прикрыл коробку рукой. — Сперва цена, — глубокий голос Клигга было проще расслышать. — Потом линза.

— Я просто хочу увидеть товар! Ты что, решил, что я тебе заплачу за кота в мешке?

— Сперва условия сделки.

— Условия? Эта линза все равно была моя. Я узнаю ее — Уотто повернулся к Шми: — Этот джедай отдал ее тебе. Ты что, за дурака меня держишь?

— Теперь она принадлежит Клиггу, — произнесла Шми. — С ним и разговаривай.

Уотто повернулся к Клиггу:

— Ладно. Если линза настоящая и подходит к кораблю, дам тебе четверть цены корабля. Клигг молчал.

— Ну, говори. Мой покупатель отбывает через час. Если к этому времени линзу не установят, она вообще ничего не будет стоить!

— Ты знаешь, что мне нужно. Это не деньги.