Убийственные болоньезе

      Сомнений не оставалось, девчонка убила итальянца. Что же случилось? Жалости к ней Виктор не испытывал, хотя подозревал, что дело нечисто и виноват, скорее всего, итальянец. Нечего ошиваться с иностранцами! Своих ребят не хватает? Так брезгливо думал Виктор, приравнивая Ладу к проституткам. Те даже казались ему честнее, они не прикидываются наивными девушками, сразу называют свою цену, а эти ее не называют, а набивают. Со слов Браско Виктор узнал, что близкой подругой Лады считается девушка Маурицио Камилиери, Виолетта, они даже живут вместе. Узнать адрес не составило труда – немного побеспокоили телефонным звонком сеньора Камилиери, ответили на его недоуменные вопросы и всего-то.
      Виктор знал, что вероятнее всего в квартире, снимаемой девушками, он никого не застанет. Он сделал несколько звонков своим знакомым в автодорожной инспекции с просьбой обратить внимание на синий "Альфа Ромео" с номерным знаком "у600мн", и сообщить ему, Виктору Павлову. Не останавливать, не задерживать.
      Браско отстранил его от основных обязанностей и командировал разыскать девушку Джованни Ризио. С какой целью? Предотвратить неверные действия и заставить беглянку вернуться. Для себя Виктор решил, что не будет участвовать ни в каких "карательных акциях", и, не смотря на то, что та была и есть шлюха, не даст ее в обиду "макаронникам".
      Он хотел найти ее и предупредить, чтобы спряталась и носа не выказывала. Денег на розыскные мероприятия Браско не пожалел, пожалуй, за всю свою жизнь дважды Виктор держал в руках такую крупную сумму.
      Родиной обеих девушек оказался Ангельск, крупный областной центр на севере страны.
      – Скорее всего, туда они и направились, – сказал вслух Виктор.
      Он основательно собрался, решив направить свои стопы в сторону холодного Севера.
      Доложил о принятом решении Браско. Все еще не пришедший в себя Браско, запротестовал:
      – Витторио, боюсь, ты делаешь ошибку! Стоит обыскать аэропорты, они хотят убежать за границу!
      – Готов с вами поспорить. Они не знают, что вы не позвонили в милицию, уверены, что их разыскивают и не рискнут воспользоваться своими паспортами. К тому же "Альфа Ромео" не найден брошенным. Глупо, но они не могут пользоваться общественным междугородним транспортом, поэтому и не бросили автомобиль.
      – Тогда они в Москве! Город большой, легко затеряться.
      – Сеньор Браско, они не москвички. Этот город им чужой. Особенно в таких обстоятельствах. Я уверен, они бегут домой, там они смогут укрыться, переждать.
      Когда поймут, что им ничто не угрожает, выйдут из подполья.
      – Хорошо, Витторио, тебе видней. Я верю, что ты справишься с задачей. Я тебя благословляю, да поможет тебе Мадонна.
      – Не волнуйтесь, сеньор Браско, скоро все встанет на свои места.
      – Надеюсь. Арриведерчи, Витторио.
      Уверенность Виктора Павлова принесла свои плоды, когда он попросил усилить внимание на федеральной трассе ведущей к Архангельску.
      – Есть! – рапортовал инспектор. – "Альфа Ромео", цвет сапфир, замечен на трассе.
      – Не препятствовать! – напомнил Виктор, и, подхватив сумку, набитую необходимыми в дальней дороге вещами, направился к стоящему на обочине внедорожнику.
      Виктор был классным водителем, он чувствовал машину, а она беспрекословно ему подчинялась, признавая его главенство. На расстояние, пройденное девушками, он затратил вдвое меньше времени. Он подрулил к посту ГИБДД, откуда поступила информация, притормозил и, выйдя из внедорожника, удивленно присвистнул, глядя на груду искореженного металла бывшего когда-то новенькой восьмеркой.
      – Дождь, – прокомментировал стоящий рядом инспектор, казавшийся огромным из-за прорезиненного плаща, защищавшего его от дождя.
      – Даа… – протянул Виктор, и перешагнув через лужи укрылся от дождя под козырьком поста.
      – А водила-то, живой? – спросил он инспектора.
      – Какой там, покойник, – равнодушно ответил инспектор, повидавший на своем веку не одну сотню аварий, и философски заметил. – А все отчего – оттого, что у некоторых водителей завышенная самооценка.
      Виктор с любопытством посмотрел на простое крестьянское лицо инспектора.
      – Вот тебе и король автострады, – подытожил инспектор и спросил Виктора. – А у вас какие проблемы?
      – Мне нужно повидаться с Ивановым Денисом Сергеевичем.
      – Денис на маршруте, а вам срочно? Вы по какому вопросу? – полюбопытствовал инспектор.
      – Я по поводу телеграммы от вашего начальства – пояснил Виктор.
      Инспектор понимающе взглянул на Виктора и неуклюже завозился под своим гигантским плащом, извлекая на свет божий переносное переговорное устройство.
      – Третий, третий, ответь первому, – вызвал Иванова инспектор. Внутри радиостанции что-то затрещало, затем зашипело и отозвалось трескучим басом:
      – Третий слушает, – шипение эфира заглушило окончание фразы.
      – Третий, вернись на базу, гости к тебе, – пробубнил в микрофон инспектор и, извиняясь за допотопную связь, подернул плечами.
      – Сейчас буду, – отозвалась радиостанция, придав голосу Иванова металлический оттенок.
      – Третий, конец связи.
      Виктор взглянул на небо, затянутое хмурыми тучами, с козырька стекали грязные струи, наполняя лужи, образовывающиеся в ямах поврежденного асфальта.
      – Э-хе-хе, – вздохнул инспектор, – посиди-ка, брат, в каптерке, Денис в пять минут обернется.
      – Да ладно, – отозвался Виктор, – на свежем воздухе постою, насиделся в дороге.
      И, действительно, минут через пять к посту подрулила бело-синяя девятка с включенными проблесковыми маячками. Дежурный инспектор Иванов, не торопясь, вальяжно вышел из машины и высоким голосом спросил:
      – Ну, кто тут по мою душу?
      – Вот, товарищ… – кивнул в сторону Виктора гигантский плащ.
      Они двинулись навстречу друг другу.
      – Моя фамилия Павлов, Виктор Федорович – представился Виктор, все еще удивленный метаморфозами голоса Иванова, искаженного радио эфиром.
      – Здрасьте, чего надо-то? – пожимая протянутую Виктором руку, спросил Иванов.
      – По распоряжению вашего начальства вы отслеживали продвижение по трассе иномарки с номером "у600мн" и доложили о том, что данное транспортное средство вами замечено.
      – Да, было дело.
      – Нужны подробности. Время, отрезок трассы, возможные пути дальнейшего движения.
      – Ну… – тенорком отозвался Иванов, и широкой ладонью почесал затылок, словно раздумывая.
      Виктор немедля достал портмоне и, глядя в синие глаза инспектора, четко сказал:
      – Ваше начальство отдало распоряжение отследить машину, остальное в ваши обязанности не входит. Я это понимаю. Информация достойно оплачивается.
      Он открыл портмоне и достал несколько купюр. Глаза Иванова алчно заблестели, дернулся кадык, но за минуту из его открытого рта не выпало ни слова. Павлов успел подумать, уж не ошибся ли он в натуре инспектора, но Иванов сумел справиться со ступором, и слова посыпались из него, как орехи из неожиданно прохудившегося кулька.
      – Стою я, значит, на обочине, утро, на трассе никого, а они мимо… – начал рассказывать Иванов, обращаясь к Павлову, как старому знакомому, – За рулем девица, рядом с нею вроде тоже… Я думаю, дай стопарну… и тут меня осенило, ведь это тот "Альфа Ромео" про который нам сегодня сверху телеграммку отбили! Я по газам и за ними, думаю, дай, проедусь, задерживать ведь не велели…
      – Надеюсь, фонари не включали, – буркнул Виктор, скосив глаза на казенную девятку.
      – Я, Виктор Федорович, вообще на другой машине был, там и бортовых надписей нет, – с вежливым цинизмом, присущим сотрудникам ГИБДД, ответил Иванов.
      – Не обижайтесь, – миролюбиво попросил Виктор.
      – Да чего там, – снисходительно сказал Иванов и продолжил. – Ну еду я тихонечко за ними, а они возьми и остановись. Девица, что рядом с водительским местом сидела, вышла, но тут же снова вернулась в машину. Я обратил внимание, у нее вроде как руки забинтованы…
      – Руки?
      – Да, ладони, пальцы большие только торчат.
      – Вы что, так близко от них остановились?
      – Зачем? У меня классный цейсовский бинокль, – гордо ответил на очередную глупость собеседника Иванов.
      – Что еще вы разглядели?
      – Девка – косоглазая, – он усмехнулся и уточнил, – то есть глаза у нее раскосые, на эскимоску похожа. Или на чукчу.
      – На чукчу?
      – Ну, народы Севера, так сказать…
      – Понятно. Дальше.
      – А дальше они медленно проехали еще метров триста и съехали с трассы на проселочную к Трегубово.
      – Что это за Трегубово? Деревня? Поселок?
      – Деревня, Тихоновского района. Дворов двадцать. Машину подогнали к крайнему от леса дому, принадлежащему деревенскому пастуху Сундукову. Его и с трассы видно.
      – Показать можете? – попросил Виктор.
      – Могу.
      Иванов, махнув рукой прорезиненному инспектору, сел на переднее сиденье внедорожника. Виктор плавно двинулся от поста по трассе.
      – Хороша игрушка, "Дискавери", – заметил, завистливо причмокивая Иванов.
      – Неплоха, – скромно похвалил любимицу Виктор.
      – Самая крутая из "Лэнд Роверов", а идет-то как, словно плывет, – продолжал инспектор.
      – Моя девочка может быть и жесткой, но проблем с ней у меня еще не было. Тьфу, тьфу, – на всякий случай сплюнул Виктор. – Так вы говорите, отсюда недалеко?
      Иванов нехотя свернул с любимой темы, и ответил:
      – Рукой подать, километра два не более.
      Скоро показался пролесок, и в просветы стало видно деревеньку.
      – Трегубово, – объявил Иванов.
      Виктор затормозил на обочине, все еще скрываемой пролеском:
      – Денис Сергеевич, раз уж вы мне оказываете помощь, то я вас попрошу подсказать мне, где лучше остановить машину так, чтобы вести наблюдение и не быть замеченным.
      – Можно сказать, вам повезло, – Денис Сергеевич яростно поскреб затылок, словно активизируя мозговую деятельность. – Дом Сундукова стоит на отшибе, фасадом к трассе, слева лесополоса, в ней и укроетесь, на такой мощной машине и съезд, и выезд не проблема. Сундуков мужик пунктуальный, выгулы стада точно в срок. Так что в определенное время гости останутся одни.
      – Простите, Денис Сергеевич, а откуда вы так осведомлены?
      – Да друган мой, Валерьян Сундуков, иногда за поллитрой вместе сидим. Хотите, в гости могу заглянуть, на разведку, так сказать?
      – Не надо. Вспугнем.
      – Хорошо, позвольте только вопрос… – Иванов снова поскреб затылок.
      – Давайте, – добродушно согласился Виктор.
      – Там ваша жена? – глаз Иванова хитро блеснул из-под кокарды.
      – Ммм… Нет.
      – Ну, знать, подружка. А?
      – Подружка, – Виктор вдруг решил, что так, пожалуй, будет лучше.
      – Угадал! – обрадовался Иванов. – У меня глаз – алмаз, сразу вижу, мается мужик.
      А ради чего по кустам хорониться? Ясно дело – баба.
      – Вас не обмануть, – подмигнул инспектору Виктор, и снова достал портмоне. – Спасибо, вот в виде премиальных…
      – Что вы, что вы! Ну да ладно, и вам спасибо. Не дурак, рот на замок. Дело-то семейное. А если…
      – Не надо. Дальше я сам.
      – Ну, раз так, вам сюда, вот съезд, видите? А меня Петрович в миг подберет, или попутной, я ж при параде.
      – Удачи вам, Денис Сергеевич и еще раз спасибо.
      Дверь внедорожника хлопнула и Виктор начал съезд к лесополосе.
      Тина сидела на заваленном бумагами столе в кабинете Бернса. Короткое платье в горошек, нога на ногу. Волосы стянуты в длинный хвост. В сверкающих бриллиантами пальцах – сигарета. За дубовой дверью послышался гневный возглас Романа Израилевича:
      – Я научу вас работать! Разгоню шарашку, к чертовой матери! Час назад звонили с киностудии, мало того, что никто в этой богадельне не оказался достаточно компетентным, чтобы ответить на вопросы, так еще и факс умудрились потерять!
      – Роман Израилевич, – раздался возражающий голос референта, – вы же сами меня командировали в налоговую, а факс принят, он у вас на столе.
      Молоденький симпатичный референт расторопно заскочил в кабинет, опережая Бернса, задержанного еще каким-то вопросом, и онемел. Тина глубоко затянулась, эротично сомкнула пухлые губки, выпустив струйку сигаретного дыма. Референт поперхнулся и, сглотнув, промолвил:
      – Тина Андреевна, фак-с-с…
      – Это ты мне?
      – Я имею в виду бумажку такую…
      – Бумажку? – издевалась Тина.
      – Она на столе лежит… – осмелился референт.
      – Под моею задницей? Ну, так возьми, – сказала Тина и приподняла бедро.
      Короткое платье взметнулось вверх и обнажило часть шикарного бедра в тонком кружевном чулке. Референт попятился, не сводя глаз с кремовых кружев и загорелой кожи.
      – Что здесь происходит?!! – взревел вошедший в кабинет Бернс, и в миг стал багровым.
      – Мы это… фак…с-с ищем, – наслаждалась сценою Тина. – Не так ли Давидик?
      Давид ошеломленно молчал. Бернс сгреб со стола Тинку и одернул горошек платья.
      – П-шел к черту! – рявкнул он референту и тот удалился.
      Пожав плечами, Тина села в кресло Бернса.
      – Я же тебя просил, – шипел разгневанный Бернс, – неоднократно просил, что бы ты не заявлялась вот так, без приглашения! Весь офис шеи свернул! А я думаю, что случилось? Никто ничего не соображает, сказать не могут, блеют. Еще и на стол уселась! И в кресло мое! Убирайся!
      – Ах так, Роман Израилевич! – совсем по-деревенски вперила руки в бока Тина, топнула ножкой и, закусив губу, двинулась к двери. Бернс схватил ее за руку.
      – Зачем ты делаешь это, Тина?
      – Скучно мне, Роман Израилевич, – заныла она. – Вам лишь бы в кресле посидеть, вот испугались, что место ваше заняла. А я молодая, во мне кровь играет, я на дискотеку хочу.
      – Какая дискотека, Тина? Что ты мелешь? Говори, что хочешь?
      – На дискотеку хочу! – выкрикнула она.
      – Шубку? – у Бернса екнуло сердце в предчувствии, что Тина согласится, но не тут-то было.
      – Дискотеку!
      – Бриллиантик? – уже с надеждой спросил Бернс.
      – Дискотека, твою мать! – снова топнула ногой Тина.
      – Ты серьезно? – все еще не веря, спросил Роман Израилевич.
      – Серьезнее не бывает, – твердо ответила Тина.
      – Ты отдаешь себе отчет, что мне, Бернсу Роману Израилевичу, не пристало по дискотекам и по клубам ходить? – напирая на Тину, скороговоркой прокричал Бернс.
      – Потанцуешь в ресторане.
      – Роман Израилевич, а зачем вам самому? – миролюбиво сказала Тина. – Приставьте ко мне кого-нибудь, раз уж не доверяете. Вот хоть Давидку.
      – Давида? С ума сошла. Давид мой родственник. Не дам мальчишке жизнь испортить.
      – Жаль, симпатичный, хоть и еврей.
      – Стерва ты, Тинка, хоть с виду и порядочная девушка, – устало вздохнул Роман Израилевич, на что Тина ответила заливистым смехом. – Смейся, смейся, потом вспоминать будешь, что был такой Роман Бернс, готовый для тебя на многое, а взамен хотел лишь честности.
      – Не браните меня, Роман Израилевич. Я вам верна, но на дискотеку мне от этого не расхотелось. Подружек моих рядом нет, а вам, Роман Израилевич, претит на танцах появляться, даже Давидку и того пожадничали.
      – Так ведь ты его охмурять начнешь!
      – Больно надо, мне главное, чтобы партнер выносливый был.
      – Что?!! – глаза Бернса вылезли из орбит.
      – Что б танцевал до упаду, – невинно пояснила Тина.
      – Уф, ну ты Тина и выражаешься.
      – Это не я выражаюсь, это вы во всем ищете сексуальный подтекст. Ну что согласны на Давидку?
      – Нет.
      – Пожалеете, – усмехнулась Тина, – Давидка все бы вам докладывал, а если я себе партнера на стороне найду, то вы и знать ничего не будете.
      – Ради бога, не произноси больше слово "партнер"! – завращал глазами Роман Израилевич.
      – Что вы так болезненно реагируете, – спокойно сказала Тина, – человека, который с тобой танцует, всегда называют партнер. Танцевальный партнер.
      Бернс застонал от безысходности и согласно кивнул.
      – Ладно, бери Давида.
      – Ура, ура, ура! – добившись своего, Тина даже подпрыгнула от радости.
      Бернс нажал кнопку селектора и строго сказал:
      – Давид, зайди ко мне.
      Через секунду удивленный Давид предстал на пороге.
      – Входи, – еще строже сказал Роман Израилевич, оробевшему Давиду, – я тебе, Давид, доверяю, и доверяю настолько, что поручаю тебе самое дорогое, что есть у нашего продюсерского центра…
      Давид сглотнул, все еще не понимая, о чем идет речь. -…нашу звезду Тину Гранд. Ты займешься ее досугом. Но предупреждаю, персоны вредней ее, я еще не встречал. На ее заигрывания не отвечай, ее интересуешь не ты, а то, как бы досадить мне.
      Тина плотоядно посмотрела на референта, тот продолжал слушать шефа, ловя каждое слово.
      – Все действия заранее обговаривай со мной. Советую не слишком потакать ее желаниям.
      – Но, но! – возмущенно вскинулась Тина.
      – Кино, театры, концерты и клубы, никаких стрип-баров и гоу-гоу! Финансовую часть я обеспечу. Сегодня вечером мы ужинаем с Тиной в ресторане, к моему приезду доставишь ее в…? – и он вопросительно взглянул на Тину.
      – "Соловецкое подворье", – ответила та.
      – Значит ровно в двадцать три часа в ресторане "Соловецкое подворье", а сейчас поступаешь в ее распоряжение. Тина выйди на минуту, подожди Давида в приемной.
      – О, у вас секреты! Господин Бернс откроет свою кубышку?
      – Тина, – строго начал Бернс, – я попросил тебя выйти.
      – Иду, иду, – она вильнула попкой, волна ткани на соблазнительных формах перебрала горошек платья. Мужчины посмотрели ей в след.
      – О-хо-хо, – горестно вздохнул Бернс.
      Давид молчал – ждал продолжения наставлений. Бернс подошел к старинному резному шкафу, где за витриной громоздились разных форм хрустальные сосуды, содержащие дорогие напитки. Бернс открыл бар, нажал невидимую глазу панель, и полка с хрусталем опустилась внутрь шкафа, открыв изумленным глазам Давида скрытый сейф.
      – Да, друг мой, – Бернс пухлой рукою стал набирать код на панели, встав к Давиду спиной и не давая возможности рассмотреть, – как правильно выразилась молодая леди, это и есть моя кубышка. Но, я не храню все яйца в одной корзине.
      Бернс покопался в сейфе, перебирая бумаги, свертки и конверты. Достал увесистую пачку купюр.
      – Давид, я при Тине сказал, что бы ты ее не баловал, но я не хочу, что бы она думала о нас, как о скупых людях. Деньги, что мы потратим на нее, окупятся с лихвой. Поэтому, для Тины – самое лучшее и все, что попросит, в пределах разумного, – оговорился Бернс.
      – Будет исполнено.
      – А насчет ее заигрываний я не шутил. Держись на расстоянии. Что дозволено Юпитеру, то не дозволено быку, – Бернс, конечно же, имел в виду себя, когда упоминал Юпитера.
      – Роман Израилевич…
      – Ничего не говори, но когда будет невтерпеж, вспомни мои слова. Я обещал твоей матери, что буду заботиться о тебе, как о родном сыне.
      – Спасибо Роман Израилевич.
      – Ну, иди, а то Тина психовать будет. Она не любит ждать, не любит, когда опаздывают, в общем, будь пунктуален, Давид.
      – Я обязателен, думаю, по этой части проблем у нас не будет.
      – С богом. На завтра планчик обговорите, вечером доложишь.
      – Есть, – Давид пожал руку шефа, и вышел из кабинета, прикрыв за собой дверь.
      Бернс тщательно закрыл сейф, вернул на место бар, плеснул на два пальца в широкий бокал "Чивас Ригал" и опустился в кресло. Сделав глоток, он вспомнил, что до него здесь сидела Тина, вспомнил ее стройные ножки, хрупкие плечики, горошины одернутого им платья, и нервным жестом прикрыл ладонью глаза, отгоняя будоражащие видения.
 

Глава шестая

 
      – Спасибо вам, Валерьян, за хлеб да соль, за приют да ласку…
      – Что ты несешь? – шикнула на Ладу Виолетта и, оттеснив подругу в сторону, продолжила. – Спасибо вам большое за гостеприимство, Валериан. Вы нас очень выручили.
      – Да не за что, русский русскому да не поможет? Если что, всегда прошу ко мне гостевать.
      – Спасибо, мы, пожалуй, поедем, путь у нас не близкий, – заторопилась Виолетта.
      – Да, экспедиция. Далеко ли, коль не секрет?
      – Полуостров Ямал. Предприятие "Геологоразведка", – ответила, моргнув двумя глазами, Виолетта.
      – Далече вас, дамочки, несет! В Москве, что ль плохо?
      – Хорошо, – Виолетта закусила губу, в надежде на спасительную ложь. – Но нас влечет романтика.
      – Врет Светка, Валерьян, – решила поддержать, не умевшую врать подругу Лада, – женихов там тьма, а с невестами проблема, вот и едем улучшать ситуацию.
      – Видать москвичи вам не угодили, – засмеялся пастух. – Что ж, на севере мужик крепкий, глядишь, и как-нибудь… присмотритесь…
      – Как-нибудь нас и дома… – не удержалась от шутки Лада, и Виолетта, в который раз, шикнула на нее. – Ладно, ладно, уж и посмеяться нельзя, правда Валерьян? Уж больно ты Светка правильная.
      – Чувство юмора – лучшее из человеческих чувств, – философски заметил Сундуков.
      – Ладно, Валерьян, прощай, – сказала Лада и пожала крепкую ладонь пастуха.
      – До свидания, Валериан, – попрощалась и Виолетта.
      – И вы прощевайте, дамочки, – сказал пастух и взмахнул рукой вслед удаляющейся "Альфа Ромео".
      После полноценного отдыха и Валерьянового гостеприимства дальняя дорога показалась Виолетте вполне преодолимой. После утреннего дождя погода установилась ясной, и постепенно надвигающиеся сумерки для них были желанными.
      – Проклятый итальянец, – возмущалась Лада, копаясь в бардачке "Альфа Ромео" в надежде найти кокаиновую заначку, – ничего кроме карты Москвы и та на итальянском!
      – А зачем Джованни карты на русском? – спросила Виолетта, на секунду отвлекшись от созерцания разделительных полос, убегающих под днище автомобиля.
      – Просто срываю на покойнике свое удрученное настроение. Водка – это хорошо, если не брать в расчет похмелье. Все бы отдала за свои таблетки! Как я не сообразила сказать тебе, чтобы ты упаковала их вместе с вещами?
      – В этот момент ты мало чего соображала. Но я считаю, даже хорошо, что их нет, твоя привязанность к ним, может нам навредить. Мой совет – отвыкай.
      – Легко сказать, – промолвила Лада и, устроившись на сиденье, долго молчала, о чем-то думая.
      Они проезжали небольшие притихшие города, плохо освещенные деревеньки, темные лесные массивы. Проезжая мимо милицейских постов, они отчаянно трусили, и страх гнал их дальше. На удивление, они никого не интересовали, инспекторы дорожно-патрульной службы чуть ли не отворачивались, завидев "Альфа Ромео". Это немного подбодрило их. Оказывается, не все так страшно! Под утро они остановились у придорожного Макдональдса.
      – Да здравствует цивилизация! – воскликнула проголодавшаяся Виолетта.
      Лада, проспавшая большую часть дороги, открыла глаза и, сонно щурясь, спросила:
      – Где мы?
      – Справа город Белозерск, Вологодской области.
      – Из вологодских коров уже делают гамбургеры?
      – Я так хочу есть, что мне не жаль бедных вологодских коров, наплевать, что гамбургеры калорийны и "фаст фуд" очень вреден.
      – Так и быть, составлю тебе компанию, но после Валерьяновой тушенки объявляю разгрузочный день, разве что салатик…
      Они припарковали "Альфа Ромео" на макдональдовской стоянке и направились внутрь ресторана. За стойкой у кассы дремал тщедушного вида парнишка, в зале кроме молодой семейной пары и двух мужчин, поросших трехдневной щетиной, никого не было. Молодожен уплетал гамбургеры с быстротой чемпиона в этом виде спорта, а его спутница лениво потягивала молочный коктейль. Мужчины, похожие на перегонщиков автомобилей, подкреплялись основательно, по их щетине чувствовалось, что они долгое время провели за рулем, и, скорее всего, им еще предстоит не раз остановиться на заправку. Парнишка встрепенулся и приветствовал девушек заученной улыбкой:
      – Добрый день… – и смешавшись, добавил, – вернее, утро.
      – Здравствуйте, – Виолетта придирчиво осмотрела меню в освещенных витражах, и, сделав выбор, заказала:
      – Роял Чизбургер, картошка, салат "сезонный", чай.
      – Здесь будете кушать? – спросил парнишка, перестукивая клавишами кассы.
      – Это здесь. С собой пару гамбургеров, коробку на шесть "чикен наггетс" и большую колу.
      – Марь Иванна, – крикнул парнишка в сторону, – "чикен наггетс", шесть, с собой!
      Из-за металлических конструкций пищевого блока, находящегося за спиной парнишки, выглянуло недовольное лицо Марь Иванны.
      – И побыстрее, – скомандовал парнишка, укомплектовывая поднос Виолетты свертками и коробочками с фирменным логотипом.
      Лада сдержала свое слово и обошлась скромным салатом из овощей. Они выбрали место у окна, в наступающем рассветном тумане не было видно ничего, кроме освещенного подъезда и стоянки Макдональдса.
      – Скорее бы домой, – мечтательно проговорила Лада, хрустя капустным листком.
      – Я вот что думаю, – поддержала разговор Виолетта, – нам нельзя въехать в Ангельск на "Альфа Ромео". Мы остановимся в Обореченске, бросим в тихом местечке машину, и от станции пойдем вдоль железнодорожных путей в сторону Ангельска, до моста через Аймугу, там всего-то два с половиной километра. А уж в городе мы сориентируемся.
      – Так и знала, что придется топать пешком! – воскликнула Лада, и редкие посетители повернули головы в их сторону.
      – Это не единственный вариант, что б ты знала, но и другие тоже предполагают пешую прогулку, одно отличие – через Аймугу короче.
      – Может, Тинке позвоним, что б встретила? Хотя бы на окраине? – и сделав трагическое лицо, голосом комментатора криминальных передач она произнесла. – Две одинокие, груженные сумками девицы, пересекают границы вражеского района…
      – Насчет Тинки вопрос спорный, стоит ли вообще останавливаться в городе? Наша цель "Северкварцсамоцветы".
      – К-какие самоцветы?!
      – Геологическое объединение "Северкварцсамоцветы", ангельский филиал, – сказала Виолетта, не обращая внимания на оглушенную сообщением Ладу. – Наша ложь навела меня на мысль, что это единственное место, где никто не подумает нас искать.
      Уйдем с партией, время покажет, ищут нас или нет, во всяком случае, это не самое худшее, что может с нами случиться. Мои родители всю жизнь работали геологами, и даже побывали в заграничной командировке.
      – В Монголии! – захохотала Лада. – Подумаешь, заграница! И ничего романтичней буровой вышки за всю жизнь! Ответь, что ты, ничем кроме модельного бизнеса в жизни не занимавшаяся, будешь делать в геологической партии?
      – Ну… Буду разнорабочей, что поручат, то и буду выполнять.
      – О! Какие речи! Так и представляю себе: "А подсобные рабочие вам не нужны? – А это, девушка, смотря чем подсобить", – нервозность Лады дошла до предела, и чувствовалось, что она вот-вот сорвется. – Кстати, тебе очень подойдет телогрейка.
      – Между прочим, в этой ситуации мы оказались благодаря тебе! – не удержалась Виолетта, до этого давшая себе обещание не напоминать Ладе, кто стал виною их путешествия.
      – Прости меня, Ветка, – в миг словно протрезвевшая, ответила Лада, – я действительно сволочь.
      – Я этого не говорила, – уже кляла себя за несдержанность Виолетта.
      – Ты, наверное, права и геологическая телогрейка лучше, чем тюремный бушлат.
      Они замолчали, Лада отщипывала пальцами кусочки салатного листа, рвала его на мельчайшие части и бросала на поднос.
      Виктор смотрел на освещенное окно Макдональдса, и на то, как эмоционально разговаривали девушки – он многое отдал бы, что бы узнать, что вызвало эту ссору.
      На них оборачивалась компания потрепанного вида мужчин, молодая пара вышла из ресторана и сев в машину отъехала к расположенной рядом заправке. Виктор последовал за ними, не спуская глаз с ресторанного окна. Заправившись на полную, и купив в палатке пакетики орешков и карамель, он снова занял позицию напротив.
      Во всяком случае, они не делали попыток связаться с кем-нибудь по телефону, вполне мирно закончили ранний завтрак, заехали на заправку и снова отправились в путь. Следующим пунктом на федеральной автотрассе – Ельск.
      Тина уже пожалела, что вынудила Бернса предоставить в ее распоряжение Давида.
      Вся ее затея с дискотеками и клубами сейчас казалась ужасной глупостью, ведь как только они вошли в зал модного в нынешнем сезоне клуба "Точка G", так тотчас же по нему прошелся слушок, что сегодня здесь будет отдыхать сама Тина Гранд.
      Давиду пришлось хуже всех. Считая себя телохранителем, секретарем и эскортом одновременно, он взял на себя связи с общественностью. Вечер превратился в отбивание от любопытных, выслушивание комплиментов от официантов и администрации и нервозное поглощение Тиной шампанского. В конце концов, Тина сжалилась над выбившимся из сил Давидом и пригрозила администрации, что ноги ее в этом клубе не будет, если они не оставят их в покое и не позаботятся о том, чтобы никто не мешал ее уединению. Это возымело действие.
      – Слава создателю, – вырвалось у вздохнувшего с облегчением Давида.
      – Что, не так представлял себе развлечения звезды?
      – Да уж, врагу не пожелаешь такие развлечения, – отозвался Давид.
      – Ты шампанского выпей, а может, хочешь чего-нибудь покрепче? – спросила Тина.
      – Я не пью.
      – Молодец. А я выпью, – она подняла бокал с шампанским и кивнула Давиду. – За твое здоровье.
      – Спасибо, Тина Андреевна, – поблагодарил Давид.
      – Да брось ты, зови меня просто Тина.
      – Неудобно, – Давид потянулся к тарелке с пирожными, – Роман Израилевич не одобрит.
      – Одобрит, – и что бы показать свою власть над всесильным Бернсом, Тина хлопнула ладошкой по столу. – Скажешь, я так велела.
      Давид промолчал, жуя тоненькую миндальную пластинку. За перегородкой слышались взрывы смеха, навязчивая танцевальная музыка. Тина сделала глоток из бокала, поставила локоток на стол, оперлась подбородком на изящную кисть.
      – Расскажи о себе, Давидик. Очень хочется послушать интересную историю.
      – Ну, пока в моей жизни ничего интересного не происходило, – сказал Давид, вытирая подбородок салфеткой.