Глава 8

В крохотной телефонной кабинке отеля «Ераван» было жарко. Малко подождал, пока телефон продребезжит пять раз, и в задумчивости положил трубку. Было восемь часов, и мадам Стэнфорд должна бы уже приехать домой. Новозеландка сообщила ему, что та ушла из магазина в семь, и шофер повез ее на виллу.

В любом случае мог бы ответить слуга. Наверно, телефонистка не так его соединила. Малко повторил номер мадам Стэнфорд и снова стал ждать.

Опять раздались долгие продолжительные гудки. На этот раз Малко решил не вешать трубку до двадцатого гудка. Нельзя устоять перед телефоном, который звонит и звонит.

После восьмого гудка послышался щелчок. Потом легкое потрескивание, словно человек на другом конце провода ждал, пока заговорят.

— Мадам Стэнфорд? — спросил Малко.

— Да.

Голос звучал как с того света. Искаженный, почти неслышный. Не зная, что и думать, Малко продолжил:

— Это князь Малко Линге. Я хочу прийти рассказать о своем расследовании исчезновения вашего супруга.

После довольно долгого молчания мадам Стэнфорд произнесла уже более твердо:

— Не сейчас. Сейчас я не могу с вами встретиться.

И она повесила трубку, не дав Малко возразить. Озадаченный, он вышел из кабины. С мадам Стэнфорд было что-то не так. В ее голосе Малко почувствовал страх.

А с чего бы ей бояться прихода Малко?

Он прошелся вдоль бассейна, ломая себе голову над этой новой тайной. Кого и почему боялась мадам Стэнфорд?

Получалось прямо по Кафке: без всякого видимого повода люди убивали, лгали, дрожали от страха. Тут явно было что-то такое, что мешало событиям развиваться в надлежащем русле.

Малко отбросил сомнения. Он поднялся в свою комнату, сунул за пояс плоский пистолет, бросил взгляд на свой талисман — фото замка — и вышел вон.

На такси он доехал до пересечения Сукхумвит-роуд и дороги к вилле Стэнфордов. До самой виллы оставалось метров триста. Черный канал выглядел зловеще. В старых деревянных домах на левом берегу мерцали керосиновые лампы. Люди, сидевшие у домов, молча провожали Малко взглядом.

Он пересек мостик и остановился около храма с фаллосами. Прямо перед ним был дом Джима Стэнфорда. Малко огляделся. Ни людей, ни машин не было видно. Из парка доносились крики африканской жабы. Малко подошел к решетке и посмотрел внутрь. В доме царила темень.

Ворота открылись без труда. Малко притворил их за собой. Он действовал по наитию. В парке Малко, прячась за большими деревьями, стал подкрадываться к дому. Оставалось надеяться, что сокровища мадам Стэнфорд не стережет дюжина немецких овчарок.

Без помех Малко добрался до крыльца, через которое он входил в дом в прошлый раз, и в смущении остановился.

В конце концов мадам Стэнфорд не приглашала его в гости. А если она была с любовником? Или просто спала? Присев, Малко на несколько минут замер, размышляя над тем, как ему поступить. Малко казалось, что он совершает оплошность. Завтра он придет к мадам Стэнфорд в магазин и попробует ее разговорить.

Все газеты без каких-либо комментариев известили об убийстве Пой. Поговаривали, что это сведение счетов.

Малко уже подходил к газону, когда донесшийся из дома звук заставил его застыть на месте.

Приглушенный крик.

Малко вернулся и прильнул ухом к двери. На этот раз не оставалось никаких сомнений. Крики, по-видимому, доносились сверху. Слабые, словно приглушенные кляпом. Они повторялись примерно каждые тридцать секунд.

Малко быстро обошел дом. На левой стороне здания он нашел то, что искал: одна из деревянных дверей была просто прикрыта. Он распахнул ее и сразу попал в темное помещение. Сжимая пистолет, он во тьме на ощупь двинулся к лестнице. Крики, теперь более громкие, по-прежнему доносились сверху. Стонала женщина.

До сих пор паркет не скрипел. Однако, чтобы уберечь себя от возможной случайности, Малко разулся и дальше уже скользил по натертому деревянному полу босиком. Так он добрался до холла, куда выходили лестница и верхние галереи. К счастью, его удивительная память помогла ему сориентироваться в доме, где он был всего лишь раз.

Стоны не утихали. Они звучали через равномерные промежутки времени, так что Малко на секунду засомневался, уж не занимается ли мадам Стэнфорд просто-напросто любовью.

Внезапно случилось непредвиденное.

Локтем Малко зацепился за руку метровой статуэтки. Покачнувшись, она рухнула вперед. Шум от ее падения на мраморный пол заглушил вырвавшееся у Малко ругательство.

Словно взорвалась граната!

Бедная статуя с ужасным грохотом разлетелась вдребезги. Затаив дыхание, Малко присел за лакированным комодом и стал ждать, что произойдет, на всякий случай направив ствол своего пистолета в сторону лестницы.

Никакой реакции.

Стоны стихли. Наверху теперь не раздавалось ни звука. Малко подождал три минуты и на четвереньках пополз по лестнице. Каждую секунду ожидая пули в лоб. Теперь он не сомневался, что в доме неладно.

Беспрепятственно Малко достиг последней ступеньки, осторожно поднялся и надел ботинки. Он решил, что крики шли из-за самой дальней двери, и направился прямо туда.

Приблизившись, он приложил к ней ухо. Ничего не было слышно. Полная тишина.

Рука Малко нащупала в темноте выключатель, который, судя по всему, зажигал свет в коридоре. Тянуть время Малко было ни к чему. Он тихо взялся за ручку двери, повернул ее, зажег свет и, толкнув ногой дверь, прижался к стене.

Он успел различить трех азиатов, полукругом стоящих около двери. Один держал короткоствольный пистолет, вероятно, кольт марки «Кобра», у двух других в руках ничего не было. Малко видел их какую-то долю секунды. Человек с пистолетом выстрелил в стеклянный колпак на лампе, лампа разбилась, и все сразу погрузилось во тьму. В то же мгновение тот, что стоял ближе, нырнул Малко в ноги.

Все произошло в один миг. Словно каменная глыба обрушилась Малко на затылок. На самом деле это один из противников ударил его ребром ладони. Малко нажал на курок и тут же получил сильнейший удар в печень.

Желчь подступила к горлу. Пошатываясь, Малко попытался подняться, но последовал еще и удар в висок, после которого он совсем отключился. Через какое-то мгновение почувствовал, как один из азиатов перешагивает через него, но сил задержать его уже не было.

В комнате по-прежнему царил мрак. С тяжелой головой и горьковатым привкусом во рту Малко поднялся и зашарил по стене в поисках выключателя.

Малко зажег свет и замер озадаченный. Он находился в небольшой, отделанной лепниной, комнате с картинами на стенах и двумя великолепными шкурами пантеры на полу; всю мебель составляли большая низкая кровь и ширма.

Мадам Стэнфорд лежала на кровати. Совсем голая. Ее руки и ноги были привязаны шнурами к спинкам кровати, рот и глаза заклеены двумя широкими коричневыми полосками лейкопластыря. Одежда валялась на одной из шкур. Малко посмотрел на кровать и оцепенел: рядом с женщиной он увидел два оголенных провода.

Малко поднял с пола пистолет и, опасаясь самого худшего, подошел к постели. Склонившись над безжизненным телом, он обнаружил, кроме красных точек, которые электроды оставили около сосков, еще и мелкие, почти не видимые невооруженным глазом порезы, испещрившие грудь.

Мадам Стэнфорд дышала носом — тяжело и нервно.

Как можно осторожнее Малко отодрал пластырь с глаз и был поражен ее взглядом — взглядом измученной пытками женщины. Взглядом потерянным, отчаянным, но и непреклонным, который немного смягчился, когда мадам Стэнфорд узнала Малко. Однако, как только он отодрал пластырь с ее рта, первыми ее словами были:

— Я же сказала, чтобы вы не приезжали.

Она произнесла это почти обычным своим голосом. Удивительная все же женщина.

Повозившись с веревками, Малко развязал мадам Стэнфорд.

Если не считать небольших морщинок на животе, у нее было тело тридцатилетней женщины. Уже развязанная, мадам Стэнфорд продолжала лежать неподвижно, на том же самом месте, словно забыв, что она голая.

Потом она подняла правую руку и начала осторожно массировать грудь, но тут же вскрикнула от боли.

— Что случилось? — спросил присевший на край кровати Малко. — Вы ранены?

— Перец. Они втерли мне перец. Не дотрагивайтесь до меня.

Малко только сейчас заметил, что у его ног валялось несколько раздавленных желтых перчинок, подобных той, что он в свое время так неосторожно разгрыз.

Почему мадам Стэнфорд подвергли таким ужасным пыткам? Те же ли это люди, что изрубили топором сестру Джима?

Малко хотел, чтобы она скорее заговорила, объяснила наконец все эти тайны, все эти страшные преступления. Из-за чего собственно разгорелся сыр-бор?

Но мадам Стэнфорд только и сказала тихим голосом:

— За ширмой стоит маленький шкафчик. Откройте его и принесите то, что там лежит.

Малко послушался и возвратился с серебряным подносом, красивейшей трубкой, лампой и баночкой. Полный набор курильщика опиума.

Приподнявшись на локте, мадам Стэнфорд взяла с подноса спички и зажгла лампу. Потом длинной стальной иглой открыла коробку, подхватила толстую каплю размером с рисовое зерно и подержала ее над пламенем. Шарик надулся и запузырился, переливаясь всеми цветами радуги.

Малко уже видел, как курят опиум, но его всегда очаровывала сама процедура. Мадам Стэнфорд живо поместила горячий опиумный шарик в головку курительной трубки, поднесла ее к пламени и глубоко вдохнула.

Теперь слышалось лишь слабое потрескивание опиума. Мадам Стэнфорд сделала несколько небольших затяжек, чтобы ничего не терять. Потом откинулась назад, как можно дольше задерживая дым в себе, и наконец выпустила его маленькими клубами.

Через несколько секунд мадам Стэнфорд повторила операцию, не обращая на Малко никакого внимания.

Она выкурила подряд шесть трубок. Выражение ее лица постепенно менялось. Она расслабилась, впалые щеки округлились, пустой совсем недавно взгляд засверкал. Движения приобрели уверенность. Но вот она положила трубку на поднос, поднос — на пол и задула лампу.

Потом поднялась и ушла, должно быть, в ванную комнату. Через некоторое время мадам Стэнфорд появилась вновь уже в черном шелковом купальном халате. Она села на кровать лицом к Малко и спросила:

— Что вам надо?

Малко взглянул на нее с некоторым изумлением.

— Как, но ведь эти люди вас пытали! У меня такое впечатление, что я подоспел вовремя.

Мадам Стэнфорд слегка улыбнулась, обнажая зубы.

— Они бы меня не убили. А боль очень быстро забывается.

— Почему они вас мучили?

Словно не расслышав вопроса, мадам Стэнфорд сухо спросила:

— Зачем вы сюда пожаловали?

Малко поведал ей о покушении на свою жизнь и о смерти Пой.

— Теперь я уверен, что ваш муж жив, — заключил он. — Вы должны помочь мне его отыскать.

Мадам Стэнфорд медленно покачала головой.

— Джим мертв.

Опустив глаза вниз, она, казалось, забыла про Малко. Тот возобновил атаку:

— Вы знаете людей, которые вас пытали?

Мадам Стэнфорд пожала плечами.

— Это не имеет никакого значения.

— Но что они хотели узнать?

— Не ваше дело.

— Почему вы лжете?

Она посмотрела на него в упор.

— Я не лгу. Просто вы задаете мне вопросы, на которые я не желаю отвечать.

— А те своими пытками заставили вас говорить? — рассердившись, спросил Малко.

— Нет, — спокойно ответила мадам Стэнфорд. — Никто не заставит меня говорить. Это не получилось даже у японцев.

Малко не сомневался, что так оно и было.

Вдруг ее голос дрогнул. Она схватила Малко за лацканы пиджака и, приблизив свое лицо к лицу Малко, выдохнула:

— Уезжайте, улетайте из Таиланда. Умоляю вас. Не пытайтесь больше искать Джима. Вас убьют. Это глупо.

— Вы ведь знаете, что он жив?

Мадам Стэнфорд в отчаянии покачала головой и закричала:

— Нет, я ничего не знаю. Но вы уезжайте, прошу вас. Джиму уже никто не поможет. Даже я...

Малко был потрясен. Совсем рядом с ним было худощавое чувственное тело прекрасной мадам Стэнфорд. Словно прочитав его мысли, она пододвинулась ближе, симулируя обморок. Искушение было велико, но он решительно его отверг.

— Позвольте мне вам помочь, — проговорил Малко. — Вы в опасности. Вас пытают, чтобы вытянуть что-то из вас. Я могу вас защитить. Вы знаете, что на самом деле случилось с Джимом.

— Нет.

Мадам Стэнфорд пристально взглянула на Малко. Они были одного роста. Вдруг в ее взгляде зажегся странный огонек, и она обвила руками шею Малко, увлекая его на кровать. Она была на удивление сильной и отлично знала, чего хотела.

Ее тело было твердым, словно из дерева, словно всю жизнь она только и делала, что занималась физкультурой.

Мадам Стэнфорд улеглась на Малко сверху, она обращалась с ним так, словно он был ее рабом. Все время глядя Малко в глаза, она с бешеной яростью терлась о него, словно боролась — не на жизнь, а на смерть.

Потом, стоя на коленях на развороченной постели, мадам Стэнфорд снова взяла трубку и сделала глубокую затяжку. Она помолодела лет на двадцать. Малко недоумевал.

— Мне нравятся ваши глаза, — неожиданно сказала она. — Я никогда таких не видела. Из-за них меня к вам и потянуло. Хотя, может, тут виноват опиум.

— Почему вы...

— Теперь вы убедились, что Джим мертв? — спросила она. Значит, даже это она рассчитала! Под ее насмешливым и в то же время отчаянным взглядом Малко быстро оделся. Он со всей ясностью понял, что мадам Стэнфорд использовала его в своих целях. Как ни посмотри.

Замерев на кровати, она промолвила:

— За двадцать лет я ни разу не наставила Джиму рогов. Теперь он мертв, теперь другое дело.

Заладила одно и то же. Успевший одеться Малко чувствовал себя дурак дураком рядом с этой голой женщиной, с которой он только что предавался любви.

— Теперь уходите, — бросила она.

Малко сделал последнюю попытку.

— Послушайте. Клянусь, я никому не проговорюсь. Но скажите, чего хотели от вас эти люди.

— Какие люди?

Гиблое дело. Малко дал проводить себя до лестницы. Мадам Стэнфорд надела свой черный халат, снова превратившись в светскую до мозга костей даму. На лестничной площадке она зажгла свет и спустилась вниз вместе с Малко.

При виде разбитой статуи она вскрикнула:

— Это вы...

— Нечаянно, — сказал Малко. — Я готов возместить.

Это было уже чересчур. Но надо же держать марку.

Мадам Стэнфорд уныло покачала головой.

— Такое нельзя возместить. Это Дакини кхмерского периода. Другой такой не найти. Джим раздобыл ее на северо-востоке, в Конгкхае. Я была там с ним.

Печальная тень пробежала по ее лицу, когда она глядела на осколки статуи.

— Джим очень любил свою коллекцию, — заметил Малко.

— Он никогда бы не расстался ни с одной вещью, — подтвердила мадам Стэнфорд. — Иногда нам приходилось ограничивать себя во всем, чтобы купить то, что ему приглянулось.

И без какого-либо перехода она протянула Малко руку для поцелуя.

— Прощайте. Уезжайте из Бангкока. И бросьте искать Джима.

Она закрыла за ним дверь. Малко пересек погруженный во тьму газон, надеясь в душе, что его обидчики уже далеко.

Он все больше терялся в догадках. Решительно никто не хотел, чтобы он отыскал следы Джима Стэнфорда. А кое-кто шел на убийства, лишь бы помешать Малко. Мадам Стэнфорд прибегла к не менее действенному средству.

Но зачем ее пытали? Какая тайна связывала ее с тремя незнакомцами? Не многие мужчины так быстро оправились бы после подобного обращения. Ей же довольно было шести трубок опиума и Малко, чтобы забыть о случившемся.

Что-то, однако, тут было не так. Нападавшие легко могли его убить. А они его только оглушили. В то время как накануне он лишь чудом избежал смерти. Почему?

И если Джим Стэнфорд был еще жив, почему он не давал о себе знать?

Закрывая ворота, Малко оглянулся на дом. Дом стоял темный. Мадам Стэнфорд почивала вместе со своей тайной.

Следуя вдоль пустынного канала, Малко сказал себе, что у него оставалась лишь одна возможность: найти человека, который убил Пой. Найти и заставить его заговорить.

Неожиданно для себя он вышел на шумную, блистающую огнями Сукхумвит-роуд. Черная дыра небольшой аллеи за его спиной излучала тревогу. Это был другой Бангкок, таинственнее, загадочнее, чем посещаемые туристами большие улицы, Бангкок, в который Малко не удавалось проникнуть.

Рядом затормозило такси. Малко протянул водителю — старому китайцу в фуражке, как у Мао, — десять батов и адрес Тепен.

Теперь на очереди бар «Венера».

Глава 9

«Мерседес» ехал вдоль отвратительного канала, окруженного деревянными лачугами. Тепен направилась в бар «Венера» по не знакомой Малко дороге через китайские кварталы. Ее красивый лоб пересекала глубокая морщина. Вместе с облегающими брюками из синего эластика она, несмотря на жару, надела блузку с глухой застежкой и короткие сапожки.