Глава 9

Линда сняла очки. Ее глаза были похожи на два агатовых шара. Подбородок слегка дрожал из-за тряски велоповозки, катившей по улице, запруженной столиками ресторанов под открытым небом. Все места были заняты. По истине, китайцы проводят жизнь за едой. В конце улицы. За домами строящегося квартала Николл Хайвей, виднелось серое море.

По напряженному виду Линды Малко понял, что она не пытается набить себе цену. Даже тогда, когда он вытащил из кармана толстый коричневый пакет с долларами и положил его себе на колени, она не шелохнулась.

– Что же заставило вас переменить свое решение, Линда? – спросил он как можно более спокойно.

Черные безжизненные глаза пристально смотрели на него.

– Вы мне солгали! – сказала китаянка со сдержанной яростью.

– Я вам солгал?

Толстая верхняя губа подобралась, обнажив акульи зубы. В этот момент велоколяску тряхнуло, и Линда наклонилась в сторону Малко, словно пытаясь его укусить.

– Вы работаете вместе с Ай Ю! – почти пролаяла она.

Это имя она произнесла с отвращением. Теперь Малко не знал, что и подумать. Повозка остановилась в конце улицы. Линда отдала короткий приказ, и велорикша послушно повернул назад.

– Кто такой Ай Ю? – спросил Малко. – Я в Сингапуре всего три дня, и раньше я был здесь семь лет назад.

Его искренний тон не поколебал убежденности Линды, и она повторила с гневом в голосе:

– Почему вы утверждаете, что не знаете Ай Ю?

– Потому что это правда. Кто это такой?

– Вы отлично знаете. Он бандит.

Коляска остановилась, чтобы пропустить вперед грузовик, заполненный рыбой, которую тут же стали перекладывать в ведра.

– А почему я должен его знать?

– Почему?.. – Ее голос почти превратился в крик. – Потому что Ай Ю ищет Тонга Лима, чтобы убить. Один человек из его банды сказал мне, что он должен получить за это двадцать тысяч долларов... Вы работаете на него. Все, что вы вчера делали, было комедией, чтобы внушить мне доверие. Они прикинулись, что нападают на вас. А я-то никак не могла понять, как это вам удалось от них улизнуть...

– Но вы с ума сошли, Линда! – запротестовал Малко. – Вы знаете, что там были раненые...

Китаянка покачала головой.

– Иностранцы. Людям Ай Ю наплевать на них. – Она сплюнула от гнева. – Вам чуть не удалось меня провести! Мне нужно было бы только поэтому взять у вас деньги. Если бы у меня не было информаторов среди окружения Ай Ю, я ничего бы не знала.

Велоколяска вернулась на перекресток улиц Ватерлоо и Рошор. Линда сошла на землю и повернулась к Малко.

– Не пытайтесь меня найти. Или теперь уже мои девочки забросают вас кислотой.

Вне себя от ярости, Малко спрыгнул на землю и силой всунул ей конверт в руки. Он предпринял последнюю попытку.

– Никогда я не встречал Ай Ю, – сказал он. – Никогда. Берите эти деньги. Они принадлежат вам. Но вы могли заработать в пять раз больше.

Прикосновение к банкнотам через конверт, кажется, слегка смягчило Линду. Она стояла, задумавшись, неподвижно, не отходя от коляски. Затем какая-то мысль блеснула в ее глазах.

– Хорошо, – сказала она, – если вы сможете доказать, что не знаете Ай Ю, я поверю вам.

– Но каким образом?

– Очень просто. Вы отправитесь взглянуть на него. Если он узнает вас, значит, вы посмеялись надо мной... В таком случае я отомщу.

– Вы знаете, где его найти?

– Да, каждый день он обедает в ресторане на Хокиен-стрит, в Китайском квартале... Сейчас он там. Одна неотвязная мысль мучила Малко.

– Но вы же не сможете пойти вместе со мной, – сказал он. – Этот Ай Ю знает вас.

Линда ядовито посмотрела на него.

– Это вы верно заметили, – произнесла она вкрадчиво. – Поэтому вот что мы сделаем. Я знаю одного человека из банды Ай Ю. Он будет в ресторане. Он увидит, знакомы ли вы с Ай Ю. Мои девочки подождут вас на улице. И они уж вас не упустят. Вы согласны?

Малко заколебался. Только китаянка могла придумать столь затейливую комбинацию... Не попадет ли он в ловушку? Но если он откажется, то потеряет единственный след, который может привести его к Тонгу Лиму. И к тому же он был уверен, что не знает Ай Ю...

– Я согласен, – сказал он.

Линда вновь забралась в коляску и что-то приказала рикше. Тот нажал на педали, и они поехали по улице Ватерлоо.

– Я пожелала бы вам, чтобы вы оказались правы, – сказала Линда.

Она сохранила у себя конверт с деньгами, который исчез в ее сумочке.

Старый рикша нажимал на педали, равнодушный к их разговору.

Они повернули на Петен-стрит. Здесь тридцатиэтажные здания постепенно вытесняли старые дома. Велорикша углубился в находящийся справа переулок, где под открытым небом были расставлены столики небольшого кафе. Над ними на железных проволоках висели десятки клеток с птицами. В воздухе стоял оглушительный щебет.

Здесь были птицы всех пород: дрозды, синицы, туканы, большие и маленькие попугаи, колибри – птицы самых разных цветов и оттенков, не известные Малко. Суровая Линда никак не вязалась с этой буколической картиной.

– Что здесь происходит? – спросил Малко.

– "Птичьи хоры", – объяснила китаянка. – Владельцы певчих птиц приносят их сюда, чтобы устраивать конкурсы, продавать и покупать. Подождите меня.

Она соскочила с коляски. Малко видел, как она подошла к одному из китайцев, сидевшему под огромным туканом. Зрелище было удивительное. Некоторым птицам выкололи глаза, чтобы они лучше пели. Все клетки были затейливо отделаны.

Линда вернулась к повозке, а владелец тукана снял свою клетку и ушел. Линда молчала, пока они не добрались до улицы Ватерлоо. Когда они подъехали к машине Малко, она обернулась к нему.

– Это был человек Ай Ю. Один из его ветеранов, но теперь он не активный. Он обо всем сообщает мне. Он предупредит своего приятеля, который будет в ресторане. Вы не ошибетесь. Это единственный ресторан на Хокиен-стрит. Идите. Я подожду вас здесь...

Малко попытался вспомнить лицо человека с туканом.

– Вы уверены в этом информаторе? – спросил он. – Он не предаст?

Линда покачала головой.

– Я поставляю ему девочек, которых он никогда не смог бы оплатить. И я не дала его дочери стать шлюхой.

– Как я узнаю Ай Ю? – спросил Малко.

Линда обнажила свои акульи зубы.

– Это он, возможно, узнает вас. Вы хорошо знаете, что он такой же толстый, как Фэтти...

– А чем он в основном занимается?

– Он занимается несостоятельными должниками, – нехотя проговорила Линда. – У него много знакомых. Это деловые люди, которые не могут заполучить то, что им должны. И тогда бандиты Ай Ю ломают должникам руки, заставляют их пить кислоту, насилуют жен, чтобы обесчестить. Или просто убивают.

– А полиция?..

– Полиция? – Линда усмехнулась. – Если вы знаете Ай Ю, то вам все известно. Ай Ю является их наводчиком на банды, которые торгуют наркотиками, или коммунистов. Поэтому его не трогают.

На каждом шагу своего расследования Малко натыкался на сингапурскую полицию. Линда отошла, и он сел в свой «датсун». Самым разумным шагом, конечно, было бы остановиться на Хилл-стрит, у посольства Соединенных Штатов, и не соваться на Хокиен-стрит, где его, возможно, поджидала новая смертельная ловушка.

Но он, не притормаживая, проехал по Соут Бридж-роуд и повернул налево, в узкую Хокиен-стрит.

Чувствуя холодок в груди, Малко поставил свой автомобиль в начале улицы. Здесь не было тротуара. Только белой краской были обозначены места стоянки. Едва он поставил ногу на землю, как к нему подбежал контролер, потребовав уплаты пятидесяти центов. Он выглядел довольно забавно со своей соломенной шляпой, опущенные поля которой, словно шоры у лошади, мешали ему смотреть по сторонам... В Сингапуре они попадались на каждом шагу, неподкупные и подвижные, как муравьи.

Малко направился к ресторану, описанному Линдой. Он не мог ошибиться. Здесь был только один такой – с дверью и витриной. Другие представляли собой лотки под открытым небом, где обедали бедняки.

Он толкнул дверь, и в лицо ему ударил запах кухни. Зал был полон. Здесь, за круглыми столиками, сидели только китайцы. Стены из белого фаянса не отличались особой привлекательностью.

Малко прошел внутрь. Один из обедавших был шпионом Линды, приятелем человека с Петен-стрит. Малко окинул взглядом зал и увидел Ай Ю.

В соответствии с описанием Линды это мог быть только он. Огромный китаец в майке сидел, не умещаясь на стуле. Его волосы спадали на глаза, едва заметные в складках жира. Он был явно очень молод. Ай Ю поглощал свой суп большими глотками, время от времени отправляя в рот горсти китайской лапши. Еще пять китайцев сидели с ним за одним столом. Все ели молча.

Официант подошел к Малко и предложил столик, где уже сидели два китайца.

Он сел. Меню не было. Ему быстро принесли суп с потрохами, тарелку жареной свинины и креветок, плавающих в странном устричном соусе.

Ай Ю продолжал есть, не прерываясь. Иногда он посматривал на Малко, но тот был единственным иностранцем в ресторане. Несмотря ни на что, Малко заставил себя есть. Пока он поглощал свой обед, несколько клиентов поднялись и вышли. Среди них, возможно, был информатор Линды.

Малко молил бога, чтобы тот не истолковал неправильно любопытство Ай Ю.

Китаец весил, наверное, килограммов полтораста. Это было чудовище. Он набивал себе живот, словно пылесос, запивая еду литрами чая. Малко так был поглощен своими мыслями, что едва заметил, как ему принесли счет – 15 долларов. Это было уж слишком, но у него не было желания спорить. Он поднялся, чувствуя себя весьма скверно. Взявшись рукой за ручку двери, Малко колебался, настороженно вглядываясь через стекло в пространство улицы. На Хокиен-стрит было много прохожих. «Бабочки» могли оказаться повсюду. Повторив про себя, что ему нечего бояться, он вышел, напрягая все мышцы.

На лобовом стекле его машины красовалась штрафная квитанция. Но «бабочек» нигде не было видно. Он почувствовал такое облегчение, что тронулся с места, не дожидаясь контролера, который изумленно смотрел на столь вызывающее отсутствие законопослушания... Малко достиг Соут Бридж-роуд и направился в сторону Ватерлоо-стрит, на другом конце Китайского квартала, чтобы встретиться с Линдой. Еще до пересечения с Альбер-стрит он увидел ее. По выражению ее лица он понял, что она уже все знает.

Линда села в машину и сразу же сказала:

– Хорошо, вы не обманули меня.

Но она казалась не совсем удовлетворенной. Внезапно она спросила:

– На кого вы работаете? Вы не журналист.

Малко не ответил. Золотое правило гласило, что никогда не следует называть ЦРУ. Но такая женщина, как Линда, не удовлетворится уклончивым ответом. Он пошел окольным путем.

– Линда, вы доверяете Филу Скотту? Я не могу ничего вам сказать, но спросите его. Он возвращается завтра из Джакарты. Он знает, на кого я работаю.

Они выехали на Альбер-стрит.

– Остановитесь здесь, – сказала Линда. – Как только я узнаю, где находится Тонг Лим, я пришлю вам девушку с моим знаком – бабочкой. Вы сделаете то, что она вам скажет. Будьте осторожны. Не возвращайтесь в Китайский квартал сегодня вечером. Вам угрожает опасность. И не идите ни с кем другим.

Малко сразу же отъехал. Дело Лима приобретало странный оборот. Кто мог искать Лима, чтобы его убить? И почему? Теперь он был уверен, что для «Компании» было крайне важно отыскать исчезнувшего китайского бизнесмена.

До того, как его найдут другие.

У Джона Кэнона было осунувшееся лицо и мешки под глазами. Очевидно, ему требовалось сделать гигантское усилие, чтобы сосредоточиться на том, что говорил Малко. Тот заметил эту нервозность.

– Что-нибудь случилось?

Американец откинулся в кресле, взяв свое лицо в ладони.

– Анна, – сказал он. – У нее опять нервный кризис... Когда я уехал сегодня утром, ей было лучше. Но только что она позвонила и сказала, что ложится в больницу.

Малко помолчал. Он не мог помочь Кэнону. Тот взял снова папку, лежавшую перед ним, и сказал:

– Я ничего не могу понять в этом деле с Тонгом Лимом. Нам не поступало никаких данных от наших обычных информаторов.

– Однако, – заметил Малко, – кто-то настолько сердит на него, что хочет добраться до его головы. Джон Кэнон казался озадаченным.

– Может быть, это сведение счетов по-китайски. Лим мог обмануть какого-нибудь мстительного партнера. Или обесчестить какую-либо семью, переспав с их дочкой. Здесь нельзя ничему удивляться. Один тип покончил жизнь самоубийством только потому, что певчий дрозд, за которого он заплатил целое состояние, отказался петь во время конкурса...

Малко посмотрел через золотистые занавеси, как солнцее отражается на керамических драконах китайской торговой палаты.

– Это подозрительное совпадение, – заметил он, – что Лим исчез после того, как попытался установить с вами связь...

– Может быть, он уже мертв, – сказал Джон Кэнон.

– Не думаю, – возразил Малко, – иначе на меня бы не напали.

– Справедливо, – согласился американец с отсутствующим видом.

– Правительство Сингапура должно кое-что знать относительно истории с Лимом, – предположил Малко.

Джон Кэнон изобразил сомнение на своем лице.

– Возможно, хотя я не уверен. Во всяком случае, они ничего нам не скажут. Они не любят, когда суют нос в их дела. Особенно когда замешан китаец.

Малко продолжал размышлять. Его занимал один момент, который мог бы пролить свет на многое.

– Вы не можете узнать масштабы деловой активности Лима? – спросил он.

– Могу попробовать. А что вас интересует?

– Я хотел бы знать, есть ли у него интересы на какой-нибудь крокодиловой ферме, – проговорил Малко.

– О'кей, – сказал американец. – Я позвоню вам днем в гостиницу. Будьте осторожны. Мне не нравятся истории вроде той, которая случилась вчера вечером. Особенно не пытайтесь прогуливаться с пистолетом. Даже посол не сможет вытянуть вас из кутузки. Они параноики в этом отношении.

– Я возьму только рогатку, – пообещал Малко. – Но у меня есть горячее желание купить себе кольчугу...

Джон Кэнон натянуто улыбнулся. Как только Малко вышел, он достал из стола бутылку виски и отпил из горлышка. Ему плевать было на Лима. Ему плевать было на ЦРУ. Его жена была наполовину сумасшедшей из-за Вьетнама. И он не мог всего забыть. Это он посоветовал пилоту самолета, упавшего в Китайском море, сесть на воду... И теперь одним китайцем больше, одним меньше... Ему оставалось протянуть в Сингапуре еще год. А потом он вернется в США и будет обучать шпионов...

Он икнул и снял телефонную трубку, чтобы позвонить в больницу.

Брюки из белого шелка прилипали к ногам Сани, как вторая кожа, подчеркивая покатость ее бедер. Узкая блузка мягко облегала ее изумительную грудь. Фил Скотт непринужденно положил руку ей на бедро, устроившись рядом в баре «Шангри».

Она свела с ума кучу японцев, когда прошла в сопровождении своего господина и повелителя через холл гостиницы – надменная, как принцесса, но источающая эротизм всеми изгибами своего тела. Едва вернувшись из Индонезии, Скотт позвонил Малко и пригласил пообедать. Австралиец и Сани, кажется, не знали об эпизоде с кислотой. Следовало им об этом рассказать.

– Ну, как у вас вышло с Линдой? Вы договорились? – спросил австралиец.

Бармен, обслуживавший соседний столик, загляделся на грудь Сани и чуть не опрокинул поднос на колени клиентов.

– Линда очаровательна, – сказал Малко, – но она очень подозрительна!

Фил Скотт рассмеялся.

– Нужно понять ее, – сказал он. – У нес на хвосте постоянно висит полиция. Но в ней живет гений торговли. Вы знаете, что она сделала? Каждый день сотни кораблей бросают якорь в Сингапуре. Их команды не сходят на берег. Соблазнительная добыча для шлюх. Но они не любят выходить в море. И Линде пришла в голову гениальная идея: она собрала всех шлюх уже в летах, больных, рябых, толстушек... И каждый вечер нагружает ими несколько джонок, которые объезжают корабли на рейде... У парней нет выбора. Или это, или ничего. Все довольны: моряки, шлюхи, которые иначе умерли бы с голоду, и Линда, которая берет пятьдесят процентов...

– Прямо-таки Армия Спасения, – сказал Малко.

Смех Фила Скотта прервался.

– Линда всего натерпелась, – сказал он. – Когда я встретил ее, она танцевала в ночном баре на Буджис-стрит. Нагишом, разумеется. Затем она стала подбирать себе клиентов. И ей приходилось платить всем: своему китайскому сутенеру, хозяину бара, полицейским. Потом она влипла в историю: богатый китайский торговец влюбился в нее. Он закрыл ее у себя на вилле, и поскольку увлекался бабочками, приказал сделать такую татуировку у нее на бедре.

– Прекрасная история любви, – сказал Малко.

Фил Скотт усмехнулся.

– Но она плохо кончилась. Парень спятил. Он привязывал Линду к кровати, которая вращалась целыми часами, и развлекался тем, что вставлял ей на ходу перья в задницу. Потом он заставлял ее целоваться с ящерицами. И вот однажды, когда он ее развязал, Линда схватила ножницы, выколола ему глаза и убежала. Именно тогда я ее встретил. Она пряталась. Китаец послал бандитов, чтобы выследить ее и посадить в клетку с крысами.

Она попросила убежища у меня. Я сказал «да». Она была хорошо сложена и красива. Но так плохо целовалась, что я перестал это делать. И поэтому она меня так любит. Но она кричала по ночам. Ей снились кошмары. Это тогда она рассказала мне, что было с нею прежде. Даже теперь ей снятся такие сны. Она спит в комнате с мягкой обивкой, как для сумасшедших.

– А как Линда, по вашему мнению, найдет Лима? – спросил Малко.

Фил Скотт улыбнулся краешком губ.

– Она поставляет ему маленьких девочек. Он не может без них обойтись. Когда он обратится к ней в очередной раз, его будет нетрудно найти.

Сани сидела неподвижно. Она слушала рассказ австралийца, вся отрешенная, погруженная в какие-то грезы.

– Как прошла ваша поездка?

Фил Скотт удовлетворенно постучал пальцами по столу.

– Очень хорошо. С индонезийцами можно делать хороший бизнес. Мне нужно будет скоро вернуться туда.

Малко больше не расспрашивал. Что касается Сани, то она, казалось, была в трансе, согласная на что угодно. Рука Фила Скотта поднялась вдоль ее ноги, обтянутой белым шелком, и внезапно застыла. Со своего места Малко мог видеть, как пальцы австралийца легонько поигрывали на выпуклости, обтянутой шелком. И мало-помалу глаза Сани затуманились. Она без всякого стыда вытянула ногу, полностью отдаваясь ласке.

Официант склонился к Малко.

– Телефон, сэр.

Аппарат стоял на стойке бара. Малко встал и взял трубку. Наверное, это был Джон Кэнон.

Сперва он ничего не услышал и хотел повесить трубку.

Затем до него донесся приглушенный низкий женский голос. Столь взволнованный, что он его поначалу не узнал.

– Я не побеспокоила вас? – спросила женщина. Это была Маргарет Лим.

Малко сделал над собой усилие, чтобы не вскрикнуть от радости. Это было уже кое-что.

– Совсем нет, Маргарет, – сказал он. – У вас что-нибудь новое?

На том конце провода помолчали, словно китаянка колебалась. Затем она сказала очень быстро:

– Мне кажется, я знаю, где находится отец. Мы могли бы встретиться, чтобы вы сказали мне, о чем хотите его расспросить для вашей статьи.

– Когда пожелаете, – сказал Малко. – Где вы находитесь?

– В гостинице, но я не могу встретиться с вами здесь. Вы не могли бы зайти ко мне домой через час?

– Я приеду.

Она тотчас повесила трубку. Малко набрал номер Джона Кэнона. Подошла служанка и сказала, что мистер Кэнон находится в больнице.

Когда он вернулся за столик. Сани была, казалось, на грани изнеможения. Наполовину вытянувшись на диванчике, с рукой Фила Скотта между ног, с полуоткрытым ртом, она прерывисто дышала под ошеломленными взглядами клиентов за соседним столиком, мало привыкших к таким показательным выступлениям.

– Придется отложить наш обед, – объявил Малко. – У меня срочное дело.

Фил Скотт посмотрел на ключ от номера Малко, лежавший на столе.

– Вас не смутит, – сказал он, – если мы подождем вас наверху, в вашей комнате...

– Пожалуйста, – ответил Малко.

Он думал теперь только о Маргарет Лим. Фил Скотт потянул Сани с дивана. Глядя на ее походку, Малко подумал, что она испытала наслаждение на глазах у полного бара «Шангри». Она едва держалась на ногах.

Но прежде, чем отправиться к Маргарет Лим, он хотел бы поговорить с Джоном Кэноном или, по крайней мере, оставить ему записку. Выходя из холла гостиницы, он обернулся и увидел в закрывающейся кабине лифта Сани, прильнувшую к Филу Скотту.

Окна в доме Тонга Лима были совершенно темными. Малко поставил свою машину рядом с «мерседесом» Маргарет Лим и направился к белым колоннам подъезда. Воздух был напоен запахом магнолии. Казалось, что вы находитесь где-то очень далеко от Сингапура, в оазисе мира и покоя.

Он остановился перед массивной дверью из тикового дерева и позвонил. Его немного удивило, что в доме не было света. Подождав минут пять и не дождавшись ответа, он снова позвонил, обошел дом вокруг, снова вернулся к парадной двери и прислушался. Слышно было только стрекотание кузнечиков и кваканье жаб.

Он машинально толкнул створку двери: она оказалась незапертой. Он вошел в холл, и сразу же странный запах ударил ему в нос. Словно на кухне готовили жаркое. Встревоженный тишиной и каким-то предчувствием, он позвал:

– Маргарет!

Никакого ответа. Он напряг слух и стал осторожно подниматься по лестнице. Маргарет назначила ему встречу. Она, конечно, могла оставить дверь открытой. Но почему она не отвечала?

В доме должна была быть прислуга... Он подошел к кухне и толкнул дверь. И тут же почувствовал, как кровь отхлынула от лица. Какая-то темная масса виднелась на полу. Его первым движением было зажечь свет. Старая нянька, которую он видел во время первого посещения, лежала, скорчившись, с широким пятном крови на спине. Малко нагнулся и потрогал ее щеку. Она была еще теплой. Смерть наступила не более получаса назад. Он выпрямился, в ушах у него шумело. Его пистолет остался в гостинице. Те, кто убил няньку, пришли за Маргарет Лим.

Его мозг лихорадочно работал. Джона Кэнона не было у себя. Что-то удерживало Малко от звонка в полицию. Телефон навел его на одну мысль. Закрыв дверь кухни, он тихо снял трубку, набрал номер «Шангри» и попросил соединить со своей комнатой.

В трубке раздался недовольный голос австралийца.

– Это я, – сказал Малко.

Он быстро рассказал, что произошло, где находится и объяснил, где лежит его пистолет.

– Возьмите его, – сказал Малко, – и быстро приезжайте.

Фил Скотт не выразил особого энтузиазма.

– Я еду, – сказал тот нехотя, – но не думайте, что я воспользуюсь этой штукой.

Малко повесил трубку и снова вышел в холл. Стон, донесшийся со второго этажа, приковал его на месте с бьющимся сердцем. Маргарет! Он посмотрел на темный проем лестницы. Не было времени дожидаться Фила Скотта. Он взял стул и, держа его перед собой, стал подниматься по лестнице.

К счастью, было маловероятно, что он натолкнется на огнестрельное оружие. Но ведь есть кислота и многое другое. Поднявшись на площадку второго этажа, он прислушался. Скрипнувшая сзади половица заставила его мгновенно обернуться. Он заметил какую-то тень, пригнувшуюся возле перегородки. Дальше чернела открытая дверь. Он скорее угадал, чем увидел в полутьме две тени, бесшумно шагнувшие через порог. Очевидно, они были босые.

Не опуская стула, Малко нашел на ощупь выключатель и нажал на него. Зажегся свет. На какую-то секунду он увидел трех очень молодых, плохо одетых и бледных китайцев с расширенными зрачками. Все трое сжимали в руках что-то вроде трехгранных штырей. Они разом бросились мимо Малко к лестнице. Изо всех сил он швырнул в них стул и попал последнему из троих в затылок. Тот прокатился по лестнице, издав приглушенный крик, но сумел все-таки выпрямиться. Через несколько секунд они исчезли.

Было бесполезно их преследовать. Повернувшись, он проник в дверь, откуда те выскочили, и тотчас же замер с бьющимся сердцем. Его чуть не стошнило. Запах горелого мяса был невыносим. Он нашел выключатель и зажег свет, сразу же пожалев, что сделал это.

Маргарет Лим лежала посреди комнаты почти совершенно раздетая. Над ней издевались с невероятной жестокостью. Из выколотых глаз на лицо текла кровь. Изо рта торчали бретельки розового лифчика, использованного в качестве импровизированного кляпа. На всем теле были глубокие раны, сделанные железными штырями. Между ног торчал кусок горящей палки. Подошвы ног также были тронуты огнем. Их жгли свернутыми в виде факелов кусками газет, остатки которых валялись на полу. Малко охватила икота, и его вырвало.

Ему пришлось опереться о стену, чтобы прийти в себя. Звук, который он услышал раньше, был предсмертным хрипом Маргарет Лим. Ее еще пытали, когда он звонил по телефону.

Услышав шум автомобиля, он стремглав бросился вниз по лестнице. Из старого «датсуна» вылез Фил Скотт. Малко заметил внутри машины силуэт Сани. Увидя лицо Малко, австралиец побледнел.

– Случился скандал? – спросил он тихо.

– Хуже. Идите посмотрите.

Дав знак Сани, чтобы она оставалась в автомобиле, Скотт последовал за Малко. В комнате австралиец долго смотрел на тело Маргарет, не говоря ни слова. Его глаза стали еще белее.

– Они, наверное, уже ждали ее, когда она вернулась.

Малко постарался не думать о мучительной и долгой агонии Маргарет Лим. Но каким образом стало известно о его встрече с нею? Она, кажется, приняла все меры предосторожности, когда звонила ему.

Фил Скотт машинально потирал свой медный браслет. Он покачал головой.

– Действительно, не вы один разыскиваете старого Лима.

Глава 10

Запах паленого мяса и внутренностей вызывал тошноту у Малко, и его снова чуть не вырвало. Было опасно и бесполезно оставаться в доме.

– Нам нужно уходить, – сказал он.

Ему было невыносимо смотреть на труп Маргарет Лим. Может быть, ему удалось бы ее спасти. Жестокость этого преступления вызывала в нем ярость. Парабеллум не помог китаянке. Он и Фил Скотт молча спустились по лестнице и пошли к автомобилю.

– Будет много шуму, – вздохнул австралиец, садясь за руль.

Он был так взволнован, что невзначай заглушил мотор и выругался. Он достал из кармана плоский пистолет и бросил его на колени Малко.