Глава 19

Обок выехала на мост Сонсан, к северу от площади Йоидо. На душе у нее было спокойно. Свою миссию она почти выполнила. В зеркало было видно «хонду», которую вел Ечон. Они поменялись машинами сразу после убийства шведки, переложив взрывчатку в «киа». Обок изменила настройку часового механизма.

Она сбавила скорость: в окрестностях площади Йоидо движение было перекрыто. У нее появилась нервная улыбка. Полиция искала голубую «хонду» с одной или двумя женщинами, а не белую «киа». К тому же южнокорейские службы не знали ее в лицо. Иначе ее фотография была бы расклеена во всех аэропортах. Только один американский агент мог бы ее опознать. Это придавало еще больше остроты ее миссии. Она ее выполнит под носом у южнокорейской полиции.

К общему ужасу прибавив еще и потерю репутации...

Ечон, сидевший за рулем «хонды», и вовсе ничем не рисковал. Его подложные документы были в порядке, а таких «хонд», как у него, были тысячи. Как только они сделают свое дело, Обок пересядет в «хонду» и они доберутся до другого конспиративного места: выждать время, пока все не уляжется.

Полицейские пристально посмотрели на нее, а потом улыбнулись. Со своими большими глазами и красивым ртом Обок была даже привлекательна. Она опустила голову как добропорядочная девица.

Как держится!

Продвигаясь по Йоюсоро авеню, она проехала под мостом. Люди загорали на берегу реки, окруженным парком.

Она встала в правый ряд, чтобы выйти к площади Йоидо.

Дорога была почти пуста. Оставалось еще метров пятьсот. Обок посмотрела на часы, у нее было еще много времени. Ехавшая за ней «хонда» перестроилась в тот же ряд.

Все шло хорошо.

Далеко впереди, на светофоре, загорелся зеленый свет, и она проехала двадцать метров... Ей навстречу шли несколько автомобилей со стороны площади Йоидо, среди них «дэу» темного цвета, который ехал очень медленно, что у корейцев большая редкость. Она внимательно проследила за ним глазами, и вдруг сердце у нее забилось сильнее: за рулем был иностранец со светлыми волосами, в черных очках...

Он явно изучал всех, кто сидел в машинах, ехавших в том же ряду, что и Обок. Она взвыла от ненависти. Агент ЦРУ разгадал ее маневр! Еще несколько метров, и он обязательно заметит ее. Она лихорадочно схватила пистолет, взвела курок и опустила стекло. Обок мысленно все просчитала. Она выстрелит в него, потом выйдет из ряда, лавируя между машинами. Полицейские на перекрестке не успеют отреагировать...

Нужно только, чтобы «хонда» от нее не отставала... Иначе, выполнив свою миссию, она окажется одна, без машины, преследуемая полицией. Обок оглянулась. Ечон перехватил ее взгляд. Жестами она дала ему понять, что собирается делать. Он сообразил. «Дэу» был не более чем в десяти метрах. Обок взяла пистолет в правую руку. Скрытый ладонью, он был практически невидим, если бы не дуло.

Малко, возможно, и не заметил бы белую «киа», если бы не рука, высунувшаяся наружу. Он машинально посмотрел на водителя и увидел, что это была женщина. Тут все решилось.

Стоявшие в ряду автомобили двинулись с места, а «киа» осталась стоять, словно чего-то ждала, чем только привлекла его внимание. Он пристально посмотрел на нее и вдруг, скорее интуитивно, а не по памяти, понял, что это Обок. У него сильнее забилось сердце — она сделала то, чего он ожидал: проехала через другой мост.

В одну секунду он схватил свой пистолет, лежащий на сиденье. Обок увидела это, напрягла руку. Они выстрелили одновременно, и два отверстия появились у них на ветровых стеклах. Обок сразу вышла из ряда, повернув против движения, за ней шла «хонда», пробиваясь за «киа»: она разбила крыло стоящей впереди машине.

Малко увидел, как перед ним проскочили «хонда» и «киа», заметил искаженное ненавистью лицо Обок. Загорелся зеленый свет.

Малко резко повернул назад и направился вслед за Обок под звуки клаксонов. У него вспотели ладони, его не оставляла мысль, как остановить террористку, чьи намерения у него уже не вызывали сомнений. Она пошла на хитрость, сменив машину. Если бы ее рука не привлекла внимания Малко, он бы так ее и не заметил. С тротуара бросился полицейский и, скрестив руки, встал перед «киа», которая неслась на полной скорости. Обок толкнула его, и он взлетел в воздухе, упав посередине шоссе. Следовавшая за ней «хонда» не смогла его обойти и проехала по его телу.

Полицейские приготовились к бою. Малко шел вслед за двумя машинами. Он увидел направленное на него оружие и опустил голову, ведя машину вслепую.

В какую-то долю секунды он подумал, что по иронии судьбы вместо Обок именно он подвергался смертельной опасности... Его ветровое стекло разлетелось вдребезги, он слышал глухие удары в кузов, но все же отважился взглянуть одним глазом и понял, что полицейские расступаются перед ним. Правда, одна пуля пробила ему и заднее стекло. Он поднял голову — Обок исчезла. Открывшаяся перед ним широкая улица, идущая вдоль площади Йоидо, была пуста!

Он схватил рацию и стал вызывать генерала Кима. Ответа не было! Малко сделал четыре попытки, но услышал только помехи. От волнения лишившись голоса, он поехал дальше, повернул направо в первую улицу, куда Обок могла скрыться. Обогнул здание «Тон-а ильбо» крупной ежедневной сеульской газеты, примыкавшее к тупику.

Разъяренный, он вернулся, проехал немного по улице и повернул назад на прежнюю дорогу. Куда могла деться террористка? На этих огромных, прямолинейных улицах, застроенных громадными служебными зданиями, пустынными по воскресеньям, скрыться было невозможно. Вдалеке он слышал шум полицейских машин.

Малко почти уже подъехал к площади, когда вдруг вспомнил о стоянках! У каждого учреждения была своя стоянка. Он сразу же повернул назад.

Обок перевела дыхание и успокоилась. Ей было достаточно улыбнуться, чтобы проникнуть на стоянку у «Тон-а ильбо». «Хонда» шла следом за ней. Они проверили повреждения. К счастью, ни одна пуля не нанесла серьезного ущерба обеим машинам. Обок все еще была в бешенстве, думая об американце и этой мерзавке Аните Кальмар. Как она и опасалась, шведка успела предупредить полицию, иначе бы американец не смог загнать ее в угол...

Она посмотрела на Ечона, который снова выехал через другой въезд, чтобы спрятаться в тупике за зданием. Сама она готовилась к последнему этапу своей миссии. Теперь, когда «киа» засекли, эта часть пути была самой опасной. По крайней мере, никто не станет искать Ечона в этом тупике среди грузовиков с бумагой. Оставалось проехать пятьсот метров. Самых трудных. Для большей осторожности надо было бы подождать, но у нее не было времени. Часовой механизм адской машины был подключен, и если она промедлит, то взорвется вместе с машиной... Вытерев потные руки о комбинезон, Обок перезарядила обойму и села за руль.

Она снова проехала через пустую стоянку и медленно выехала, улыбнувшись охраннику. Обок повернула направо — улица была пуста. Она еще раз все перебрала в памяти, Выехав на дорогу, идущую вдоль площади Йоидо, она собиралась повернуть налево и подъехать к пункту проката роликовых коньков.

Там была дорожка для моечных машин. Даже если бы ее охранял полицейский, ее бы это не остановило. В худшем случае, ей пришлось бы его убить.

Обок посмотрела на часы. Времени как раз хватало на то, чтобы спастись, бросив машину. Даже если бы полиция ее заметила, она бы не успела вмешаться. Обок посмотрела — пистолет был рядом, на сиденье. Подняв глаза, она вдруг увидела ехавший ей навстречу «дэу» темного цвета.

Задержавшись на углу улицы, Малко заметил выезжавшую со стоянки «Тон-а ильбо» белую «киа» в тот момент, когда она находилась еще в ста метрах.

Рядом — ни одного полицейского. Если Обок удастся от него ускользнуть, у нее уже не будет никаких препятствий — на площади полно народа: женщин, детей... Белый капот приближался к нему. Он почувствовал мурашки по коже и в то же время какое-то безразличие. Малко не в первый раз разыгрывал свою жизнь в русскую рулетку. Но сейчас был один шанс из двух... Или «киа» взрывается от удара... Или он выигрывает...

Белая машина сделала поворот в сторону, стараясь обогнуть его, и въехала на тротуар.

Он, в свою очередь, резко повернул рулем, преградив ей дорогу.

Его рассудок подсказывал ему уступить. Было яркое небо, время мечтать, а люди, подвергавшиеся опасности, в конце концов были ему совершенно незнакомы.

У Малко даже сердце не забилось сильнее. Он машинально сделал еще один резкий поворот рулем, чтобы встать перед «киа». Теперь через ветровое стекло он мог видеть лицо кореянки. Она, похоже, рычала, поскольку рот у нее был открыт. Ее правая рука размахивала пистолетом.

Обок попыталась сделать последний маневр и проскочить между стеной и «дэу», но Малко помешал.

Крепко вцепившись в руль, он шел на белую машину. До удара была лишь какая-то секунда.

Время, которое оставалось жить Обок и ему, если нагруженная взрывчаткой машина взорвется.

Глава 20

Со всей силой «дэу» ударил по маленькой «киа», ободрав себе облицовку и раздавив о капот ветровое стекло. Вцепившись в руль, Малко лишь в последнюю минуту осознал, что кричит во все горло.

Ударом его отбросило к ветровому стеклу, от которого уже остались одни осколки. Он стукнулся головой о дверь и потерял сознание. Когда Малко открыл глаза, он не представлял себе, сколько времени прошло. Какой-то силуэт с трудом выбирался из обломков «киа». Обок пошатывало. Малко подумал, что она вот-вот рухнет, но кореянка прихрамывая потащилась к стоянке у «Тон-а ильбо», проходя перед охранником, спешившим на помощь. Он помог Малко выбраться из машины.

Обок исчезла в глубине стоянки. Малко вытер кровь, струившуюся из двух больших ран на лице. На площади их столкновение прошло незамеченным. Внезапно он понял, что «киа» может взорваться в любую секунду. Рация оставалась в машине. Охранник крутился вокруг него, повторяя:

— О'кей? О'кей? О'кей?

Малко сделал ему знак бежать. И сам, превозмогая боль в груди, со всех ног побежал к стоянке. Он почти добрался до середины, когда раздался оглушительный взрыв. Через мгновенье его отбросило обжигающей волной, окутывающей, как язык пламени. Если бы не загородивший его большой грузовик, он бы сгорел заживо. Малко открыл рот, заглатывая воздух, покатился по земле, его барабанные перепонки, казалось, вот-вот должны были лопнуть от ударной волны. Последнее, что он увидел, был столб белого дыма, поднявшийся вверх посреди улицы.

Малко прищурил глаза от сильного света. Открыл их, снова закрыл, различив склонившийся над ним тучный силуэт генерала Кима. Ему что-то мешало. Он поднес руку ко рту, обнаружив кислородную маску.

— Все в порядке? Вам лучше, мистер Линге?

Голос генерала дрожал от волнения. Малко понял, что сильного света не было. Это был отблеск взрыва, запечатленный его сетчаткой. Боль чувствовалась во всем теле, особенно в груди и легких, которые страшно жгло. Он лежал на носилках напротив «Тон-а ильбо». Повернув голову, Малко увидел страшную картину.

Большая часть стоявших на стоянке машин была разрушена. Те, что еще догорали, тушили пожарные. Земля была усыпана осколками стекла, дерева, камней, кусками железа, вырванного из решеток, которых уже не было. Фасад здания Корейской федерации мелкого бизнеса местами был разбит и можно было видеть внутреннюю часть служебных помещений. Балкон, расположенный вдоль стены, был почти сорван. От «дэу» и «киа» осталась только груда почерневшего железа, наполовину провалившаяся в образовавшуюся от взрыва воронку. Малко приподнялся с носилок. Генерал Ким бросился к нему.

— Будьте осторожны. Вас очень сильно ударило.

— Обок! Где она? — спросил Малко.

— Она исчезла. Мы ее разыскиваем.

— А охранник?

— Какой охранник?

Он понял, что человека, который хотел его спасти, буквально разорвало на куски во время взрыва... С помощью генерала Малко встал с носилок. Кругом сновали полицейские и пожарные, деревянные барьеры преграждали доступ зевакам. Он вышел на улицу и увидел, что площадь была практически пуста.

— В какой-то момент началась страшная паника, — объяснил генерал Ким. — Увидев взрыв, люди бросились бежать. Были раненые и даже убитые, задавленные... Но, если бы не вы, могла бы быть мясорубка. Обок Хю Кан удалось сбежать со своим сообщником, но все выезды из Сеула контролируются, и особенно дороги, ведущие на Север.

— Она останется в Сеуле, — сказал Малко. — Она очень умна. У нее, несомненно, есть какое-то укрытие, где она сможет переждать, пока все уляжется.

— Возможно, — согласился генерал, — но мы все-таки должны все предусмотреть, а? Мистер Коттер очень беспокоится.

— Успокойте Коттера, — ответил Малко, — я хочу поехать в «Силлу» отдохнуть. Завтра пойду сделать рентген.

Неуверенным шагом он направился к машине генерала Кима и рухнул на заднее сиденье. У него было такое чувство, словно он не спал много месяцев. Машина отъехала, он закрыл глаза и как провалился куда-то.

Обок Хю Кан бежала, оборачиваясь время от времени, с искаженным от злости лицом. Малко стрелял, стрелял, слышал, как разряжалась обойма, но пули, казалось, пролетали сквозь кореянку, словно она была зомби. Они оказались у какого-то переезда. Шлагбаумы опустились. Обок грациозно перескочила через них. Малко остался стоять, скованный какой-то невидимой силой, в то время как звонок, возвещающий о приближении поезда, резал ему уши.

Он открыл глаза и несколько секунд осознавал, что находится в «Силле» и что звонит телефон.

— Алло?

— Мистер Линге?

Это был радостный голос генерала Кима. Он засмеялся своим обычным смехом.

— Я боялся, что вы умерли, а...

Все тот же корейский юмор.

Малко посмотрел на часы: десять минут седьмого. Вечер... Он проспал около восемнадцати часов. Проведя рукой по лицу, Малко почувствовал корки запекшейся крови и порезы. Попытавшись встать, он вскрикнул. У него болели все мускулы, а в голове, в том месте, где он ударился о дверцу, была дергающая боль. Он попытался глубоко вздохнуть — ему показалось, что он извергал огонь. Приступ кашля продолжался больше минуты. Генерал Ким на другом конце провода забеспокоился.

— Я пришлю вам скорую помощь для осмотра, а?..

— Завтра, — ответил Малко, ненавидевший больницы. — У вас есть новости?

— Да. На одной стоянке нашли брошенную «хонду». Очень далеко, в южной части города.

— И все? — спросил Малко разочарованно.

— Не совсем. Мне бы хотелось поговорить с вами с глазу на глаз. Я могу приехать?

— Только приму душ.

Повесив трубку, он встал. Голова у него кружилась, вообще он чувствовал себя словно ему лет сто.

Генерал Ким потягивал трубку, принимая свой третий «Джонни Уокер» в маленьком баре на четырнадцатом этаже отеля. Простояв минут двадцать под теплой водой, Малко почувствовал себя немного лучше. Генерал протянул ему пачку газет на английском и корейском языках. Во всех газетах на первой странице сообщалось о покушении на площади Йоидо. Концерн «Самсунг» предоставлял помощь в размере десять миллионов вон семьям, пострадавшим от взрыва.

— О настоящем герое не говорят, а?.. — заметил генерал. — Но мы-то знаем. Генерал Лим просил меня передать вам его самые горячие поздравления. — Он подавил смешок. — Последние. Утром он подал в отставку, и ее приняли.

— А Обок?

Ким слегка затянулся, глаза у него смеялись.

— Думаю, что она еще в Сеуле, как вы и предполагали. И, кажется, даже знаю, где она находится...

Малко подпрыгнул...

— Вы шутите?

— Нет, нет, — подтвердил генерал. — Сейчас объясню. У меня есть небольшая сеть осведомителей. Этих людей никто не знает. Среди них — девушка... э... (Он расхохотался.) Ну да, одна проститутка, а...

Похоже, для него не было разницы...

— Какая связь?

— Эту девушку зовут Ан, она работает в Техас аллее, в Миари, знаете?

— Нет.

Снова раздался смех.

— Одно очень необычное место. Много девиц в витринах, как в Амстердаме. Через один канал сегодня утром Ан дала мне знать, что у нее есть важная информация. Нужно бы ее проверить, а...

— Она не может оторваться?

— Нет. Эти девочки живут в номерах под присмотром мамы-сан[37]. Они неделями не выходят, потом едут на каникулы в свои деревни. Это крестьянки. Я не могу туда ехать, и у меня нет доверенных лиц.

— Она говорит по-английски?

— Немного.

— Мне сделать вид, что я клиент?

— Да, да... Я объясню вам, как ее найти. Она сама вам сделает знак. Еще я вам дам фотографию. Только бы ее не постигла участь Ок Цун.

— Почему вы решили, что эта информация связана с Обок? — спросил Малко.

— Я перечитал досье по делу, — объяснил генерал Ким. — Ок Цун, проститутка, что давала свой паспорт, работала в Миари. Мне не удалось найти никаких следов старых связей между ней и Сун-Бон. Думаю, у северокорейцев там какая-то база. В такой среде это сравнительно легко. (Он подавил смешок.) Если я ошибаюсь, в худшем случае вы проведете время с очень красивой девочкой.

Он упорно не делал разницы.

При мысли снова найти Обок Малко больше не чувствовал усталости.

— Я могу туда пойти сегодня вечером.

— Прекрасно. Я вас доставлю туда, остановлюсь неподалеку, а?

Малко замер, ошеломленный. Можно было подумать, что это декорации к фильму. За большой стеклянной витриной, прямо на полу, в позе лотоса, сидели пять кореянок в традиционных костюмах, накрашенные, причесанные, как гейши. За ними стоял огромный аквариум, заполненный тропическими рыбами. В углу был телевизор «Самсунг», который они смотрели украдкой. Слева находилась лестница, ведущая на второй этаж. Перед ней стояло две пары мужских ботинок — клиенты... Девочки держались сдержанно и застенчиво улыбались. Миари было излюбленным местом американских солдат, отсюда и шло название Техас аллея.

Стоящая у входа мама-сан схватила Малко за руку.

— Please, you come in[38].

Он вырвался и пошел дальше. Здесь было только тридцать витрин, а за ними еще одна такая же аллея. Напротив — стоянка, а подальше большая улица, где находится станция метро. Вокруг же, на восточных холмах Сеула, горели неоновые красные кресты многочисленных церквей, казалось, наблюдавших за этой выставкой бесчестья. В Корее насчитывалось двадцать процентов христиан, а в Сеуле церквей было больше, чем в Риме.

Малко не спеша шел дальше. Осведомительница генерала Кима находилась в витрине под номером 34, почти в конце аллеи.

Здесь толпились торговцы пирожками, устрицами величиной с ладонь и крабами. Состоятельные клиенты, корейцы или американцы, одни или группами, обменивались сальными шуточками с мама-сан, державшимися с меньшим достоинством, чем их «цветы». Самым необычным было это фольклорное представление с переливающимися, целомудренными платьями, которые все скрывали. Некоторые витрины были пусты: все девочки священнодействовали. Малко дошел до 34-го номера. На циновке перед скромным аквариумом было только три «цветка». Он легко узнал Ан, осведомительницу генерала Кима, малышку с круглым лицом ребенка, две другие были куда менее привлекательны. Он остановился, и мама-сан, высокая костлявая девица, поспешила к нему и потянула его вовнутрь.

Малко немного посопротивлялся для вида, потом с улыбкой указал на Ан. Она встала, низко поклонилась и стала подниматься по лестнице, пока мама-сан пыталась вытянуть у Малко сто долларов, в конце концов удовольствовавшись шестьюдесятью. В первую очередь она помогла ему снять обувь.

Ан ждала его в крошечной комнатке, где стояла кушетка шириной сантиметров тридцать и маленькая плитка с пулькоги. Еда входила в оплату. Малко наклонился к девушке.

— Вы Ан?

Она утвердительно кивнула головой. Потом стала снимать с него пиджак, развязала галстук, расстегнула рубашку и уложила его на кушетку, пока разогревалось пулькоги.

Очевидно, она решила обращаться с ним как с обычным клиентом.

Он спросил вполголоса:

— У вас какая-то информация для генерала Кима?

Девочка приставила палец к губам, явно испугавшись... Через тридцать секунд мама-сан просунула в дверь голову с продажной улыбкой.

— Everything OK?[39]

Она скрылась. Малко понял, почему Ан хотела, чтобы он представился как обычный клиент. Она осторожно протянула ему кусочек имбиря, который должен был стимулировать его сексуальную активность. Потом, взяв палочки, принялась кормить Малко. Дым от пулькоги быстро наполнил комнату, где стало не продохнуть. Мама-сан снова заглянула с инспекцией.

Тогда Ан, намазав руки душистым кремом, перешла к серьезным вещам и стала ласкать Малко. Она делала это с увлечением, добросовестно, сидя рядом с ним на коленях и наклонившись к нему.

— House Number 10. A new girl. No good.[40]

Малко хотел узнать об этом побольше.

— Tall?[41]

Правда, при ее росте все ей должны были казаться громадными.

Она с увлечением продолжала свое дело.

Малко настаивал:

— No other information?[42]

— No. You turn on your side.[43]

Он послушался, повернувшись набок и подставив ей спину. Ан суетилась как хорошая хозяйка. Наклонившись к нему, она сказала:

— You too big, no fuck!

По-прежнему ксенофобия. Ее детские черты были сморщены от излишнего напряжения. Вдруг она взяла с этажерки четки из слоновой кости, соединенные между собой тонкой золотой цепочкой, и с сияющим видом потрясла ими перед Малко.

— Number one!

Четки как-то странно щекотали. Малко не сопротивлялся. Он не смог сдержать стон от наслаждения. Ощущение было совершенно необычно. Ан с гордым видом снова повторила:

— Number one!

Но уже вытирала его горячим, влажным полотенцем, помогая одеться. Поклонившись, она показала ему, как пройти на лестницу, а сама стала приводить в порядок комнату. Малко вышел на улицу, сопровождаемый снисходительным взглядом мамы-сан. В витрине осталась только одна девочка.

Он еще слегка дрожал, оглушенный удовольствием. Ноги сами вели его к дому свиданий номер 10.

Глава 21

Обок Хю Кан почувствовала, как кровь отхлынула у нее от лица. Сначала она подумала о сходстве, но это на самом деле был американский агент, который только что прошел перед ее «витриной». Он явно ее разыскивал. К счастью, она сидела в третьем ряду, макияж делал ее практически неузнаваемой, да и обе ее подруги были такие же высокие, как она. Обок сразу взяла в руки зеркало, загородив лицо, словно поправляла прическу. Когда она убрала его, ее враг исчез. Обок задыхалась от ярости и ненависти. Как он ее нашел? Американский агент не случайно попал в аллею Техас... Они с Ечоном бросили машину на другом конце города и добрались сюда на метро. Этот дом свиданий давно уже был северокорейской базой, служившей прикрытием для северокорейских агентов, на некоторое время остававшихся в Сеуле. Корейское ЦРУ никогда им не интересовалось. Все девочки были в оппозиции к сеульскому режиму. Как Ок Цун, которая с энтузиазмом согласилась служить Северной Корее.

Теперь все это уже не имело значения: Обок засекли. Сейчас все решали часы. У нее в запасе больше не было укрытия. Оставалось только одно решение — вступить в борьбу и умереть не одной.

Обок встала и проскользнула к лестнице. Ечон был на первом этаже, он как раз отдыхал, не зная, что ему угрожает. У Обок все заледенело внутри. От одной только мысли отомстить наконец тому, кто сорвал ее миссию, ей заранее становилось легче. Наконец-то у нее было преимущество. Он не знал, что она его увидела. Другой бы воспользовался этим, чтобы бежать. Но не Обок.

Малко почувствовал, что его кто-то толкнул. Он обернулся и увидел в сумраке Техас аллеи какого-то человека в куртке. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы узнать генерала Кима. Без своей трубки, без галстука, в кроссовках! Кореец потянул его в узенький переулок с забавной улыбкой на лице.

— Я не мог ждать. Мисс Обок уже сыграла с нами много шуток, а? Вы что-нибудь узнали?

— Дом свиданий номер 10. Как сказала ваша знакомая, там, видимо, есть какая-то подозрительная женщина.

— Дом номер 10... — задумчиво повторил генерал Ким. — Надо проверить. Со мной десять человек. Они стоят повсюду, мы оцепили квартал. Хотите сами пойти убедиться, а?

В его голосе не было никакой иронии. Наоборот, даже почтительность. Малко посмотрел на большой красный неоновый крест на холме и подумал, что он наконец-то увидит завершение долгой облавы... Пистолет был при нем, но он надеялся взять Обок Хю Кан живой. Что было нелегко. Генерал Ким наблюдал за ним. Он горячо пожал ему руку.

— Идите, мы следим за вами! Но это вам принадлежит честь взять ее.

Он исчез в темноте. Малко вышел на аллею Техас. Он все еще не мог в это поверить.

Медленно продвигаясь в толпе, он обогнул торговцев, не обращая внимания на мама-сан. В восьмой витрине сидели четыре девочки, девятая была пуста, только аквариум. Все были за работой. Мама-сан разочарованно посмотрела на него. Он уже прошел перед десятой витриной. На этот раз Малко остановился. Прямо напротив стоял торговец морскими дарами, предлагая громадные устрицы, крабы и суши — все это освещалось керосиновой лампой. Сзади небольшая ограда отделяла аллею Техас от стоянки.

Малко, спрятавшись за лотком, посмотрел на витрину дома номер 10. Там еще сидели семь девочек, освещенные ярким светом, похожие на разноцветные цветы. Он изучал каждую. У них был такой макияж, что их трудно было различить. Тем более на расстоянии. После некоторых колебаний он решил, что Обок может быть или последней справа, или средней во втором ряду. Чтобы убедиться, ему нужно было подойти.

Он сделал шаг вперед. Обок могла его увидеть, но у него не было другого выхода. К счастью, его заслоняли другие клиенты, поэтому он еще постоял в сумраке аллеи.

На этот раз он быстро убедился. Обок сидела последней справа, рядом с аквариумом. Он как следует разглядел ее. Макияж превратил ее большой, чувственный рот в маленький алый цветок, как у старинных гейш. Бровей почти не было видно и положенный на лицо белый тон делал ее гораздо моложе.

Ему было трудно представить, что эта, так изящно одетая, женщина могла убивать и так жестоко пытать, такой она казалась безобидной. Руки были скрыты в складках платья, глаза опущены, она машинально улыбалась, как остальные типисан[44]. Какой-то человек зашел в дом свиданий, обсудил что-то с мама-сан и поднялся на второй этаж вместе с соседкой Обок. Малко огляделся вокруг. В темноте было невозможно разглядеть людей генерала Кима. Где же был сообщник Обок?

Раскатистый смех заставил его повернуть голову. Мама-сан усадила какого-то мужчину себе на колени и удерживала его с громким хохотом. Девочки с невозмутимым видом ждали конца этой беседы.

Малко помедлил. Не потому что он колебался, а просто чтобы посмотреть на эту сцену.

Он осторожно вынул пистолет и зарядил одну пулю. Оттолкнув какого-то пьяного, от которого сильно пахло сочжу, он сделал шаг вперед и вышел к свету. Сердце у него забилось сильнее. Все «цветы» не сводили с него глаз с продажной улыбкой на устах. Обок не могла его не видеть.

Однако она не шевельнулась, слегка приподняв голову и улыбнувшись ему как обычному клиенту. Она думала, что он ее не заметил? В это трудно было поверить.

Он сделал еще один шаг вперед, чтобы войти в дом. В эту самую секунду чья-то рука сильно сжала ему предплечье. Два пальца сдавили ему мускулы в каком-то определенном месте. Он почувствовал острую боль, и его правая рука обмякла. Пистолет упал на землю. Пальцы онемели, рука была парализована. Еще один прием таэквондо! Он не успел обернуться, как какой-то человек с необычайной силой схватил его в охапку, руками прижав его торс. Малко почувствовал, как у него захрустели кости. Он попытался бороться. Это было бесполезно. Посмотрев вниз, он увидел две огромные узловатые руки с крупными суставами, сцепленные у него на животе. Впрочем, человек, который держал его, был гораздо ниже ростом.

Несомненно, это был тот, кто один раз уже пытался его убить.

Вдруг он почувствовал, что ноги у него оторвались от земли. Невидимый противник нес его прямо в дом свиданий!

Послышались смешки, люди расступились, думая, что это шутка.

Словно в кошмарном сне Малко увидел, как Обок Хю Кан поднимается медленным грациозным движением. Как ее подруги, когда их выбирают клиенты. Он машинально посмотрел на сцепленные у него на груди руки: никакого орудия не было. Он стал отбиваться, пытаясь понять, что происходит. Преступник наверняка мог бы его убить, атакуя сзади и разбив затылок. С его руками это ничего не стоило.