Пальцы короля Айлиля прекратили свое безостановочное шевеление, а челюсть отвалилась. Брови Медб вытянулись в струнку.
      - Кто поведал тебе о планах короля коннахтского? - взвизгнула она.
      "Аккуратней, - подумал Ши по себя, - ты ступаешь по тонкому льду". Вслух же он безмятежно ответил:
      - А-а, да особо никто, просто я в некотором роде волшебник, вот при помощи волшебства и узнал.
      Обстановка, судя по всему, малость разрядилась.
      - Волшебство, - задумчиво произнесла Медб. - Красавец, истину глаголил ты насчет того, что весть сию с глазу на глаз поведать надобно. Продолжение позднее мы выслушаем. Разделишь ты с нами трапезу вечернюю - а заодно и с Оллгойтом повидаешься. А покуда же сын наш, Майн Мингор, в покои гостевые тебя проводит.
      Она повелительно взмахнула рукой, и Майн Мингор, сошедший, как видно, с того же конвейера, что и Майн мо Эперт и отличающийся от него разве что более свежим годом выпуска, выступил из толпы и поманил их к себе.
      - "Красавец"! - тихонько хихикнула Бель-феба уже в дверях.
      - Послушай... - начал было Ши.
      - Именно этим только и занята я! - заверила его Бельфеба. - И ежели верно я расслышала, то весть твою с глазу на глаз поведать надлежит. Не одной только мне гейс защитный ноне понадобится!
      Дождь перестал, и закатное солнце выбрасывало из-за низких туч последние золотые и малиновые лучи. Лошади были привязаны к кольцам, приделанным прямо к стене дворца. Пит поджидал спутников со скукой на лице и откровенно позевывал. Стоило Ши на секундочку отвернуться, чтобы отыскать взглядом энергичного Майна Мингора, как он чуть было не стукнулся лбом о какого-то долговязого смуглого типа, который околачивался у входа явно с подобной целью.
      - Выходит, и есть ты тот самый дружок Кухулина Муртемнского? - зловеще поинтересовался тип.
      - Я с ним знаком, но большими друзьями нас не назовешь, - ответил Ши. Насколько я понимаю, тебя это интересует не просто из праздного любопытства?
      - Воистину не из праздного! Убил он отца моего - в доме его собственном, вот что он сделал! И мыслится мне, самое время приспело, дабы стало у него одним дружком меньше!
      Рука типа метнулась к рукояти меча, но тут вмешался Майн Мингор:
      - Ступай своею дорогой, Лугайд. Сии чужестранцы - вестники, и под защитою они королевы, матери моей, так что ежели хоть пальцем тронуть их посмеешь, и от богов, и от людей тебе не поздоровится!
      - Потолкуем тогда малость погодя, дорогуша Мак-Ши! - многозначительно пообещал Лугайд, с видимой неохотой скрываясь за дверями дворца.
      - Сие мне не по нраву, - встревожилась Бельфеба.
      - Дорогая, - отозвался Ши, - сама знаешь, в фехтовании я собаку съел. Пусть только попробуют, чайники несчастные!
      6
      Обед протекал практически по той же схеме, что и в Муртемне, за одним лишь исключением - Медб с Айлилем устроились отдельно, друг против друга за маленьким столиком, стоящим на высоком помосте. Ши с Бельфебой отвели не столь почетные места, как у Кухулина, но сей факт частично компенсировался тем, что за общим столом они оказались как раз напротив Оллгойта-друида.
      Компенсация и впрямь оказалась лишь частичной, поскольку очень скоро выяснилось, что Оллгойт - крупный, крепкий мужик с длинными седыми волосами и такой же бородой - относился к той категории людей, которые только делают вид, что их интересует мнение собеседника, а вопросы задают лишь ради того, чтоб возник повод немедля перебить его своими собственными замечаниями и измышлениями. Для затравки именитый друид поинтересовался у Ши, с какими диковинами в волшебной области тому недавно приходилось иметь дело, но не успел воодушевленный бедолага обмолвиться и парой слов об иллюзиях, с которыми ему довелось столкнуться в мире Калевалы, как его тут же бесцеремонно прервали.
      - Эге, никак возомнил ты, будто и впрямь то редкость великая? - вскричал друид, надолго приникая к кружке с ячменным пивом. - Позволь-ка просветить тебя малость, красавец: хоть весь мир обойди, а иллюзионов обманных, коннахтским равных по величию своему да красоте, нипочем не сыщешь! Вот как сейчас помню: взялся я раз некому Лойрдаху корову заколдовать, чтоб молока больше давала, - серенькую такую, мышастую. Короче говоря, и до середины заклятья добраться не успел, как дочка его мимо плывет - да такая красотка, что слова у меня в глотке застряли. Не поверишь: молоко как хлынет! Попадись тут всадник с лошадью, и тот бы утоп! Едва успел я чары свои вспять обратить, покуда иллюзия в реальность не обратилась да полстраны не затопило.
      - Э-э... понятно. Поскольку заклятие состоит из... - начал Ши, но Оллгойт немедля пресек его попытки в самом корне:
      - Взять вот, к примеру, холм, что за твердынею королевы нашей высится. На вид вроде холм как холм, однако тем он от холмов прочих отличается, что холм это сидов, а заодно и ход потайной в королевство их сокровенное!
      - А кто такие... - опять вякнул было Ши, но друид и здесь не дал ему договорить, слегка возвысив голос:
      - Ход сей держат они большею частью запертым. Но в такую ночь, как ныне, любой друид опытный - а пускай даже и самый обыкновенный - способен отворить его без всякого труда.
      - А почему именно ныне? - с любопытством поинтересовалась Бельфеба из-за плеча супруга.
      - А коя ночь теперь, кроме как не ночь Луга? Разве не с этой целью в Круахан вы заявились? А, совсем я позабыл! Простите покорно старичка дряхлого! - Тут Оллгойт даже стукнул себя по лбу, дабы подчеркнуть, сколь позорную ошибку допустил. - Майн мо Эперт говорил же мне, что это меня - меня самого возжелали вы видеть! Более чем разумным считаю я стремленье ваше. Явитесь же в полночь, когда луна высоко встанет, и тогда покажу я вам, коим могуществом Оллгойт-друид обладает!
      - Честно говоря... - начал было Ши, но Оллгойт опять оказался быстрей:
      - Припоминается мне один муж достойный, - как бишь его звали? - на коем гейс лежал такой, что пред очами оного мужа все сущее двоилось. Сие тоже лишь иллюзией было, и как раз ко мне пришел он с бедою своей. Я...
      Но Ши так и не суждено было постичь, каким образом Оллгойт решил проблему зрительного раздвоения, поскольку в этот самый момент король Айлиль треснул по столу рукоятью кинжала и громогласно объявил:
      - А теперь заслушаем мы Ферхерта-барда, ибо ныне день Луга, и отпраздновать событие такое надлежит на славу!
      Рабы поспешно унесли объедки, а скамьи раздвинули по сторонам, чтобы освободить для Ферхерта побольше места. Бардом оказался длинноволосый моложавый малый со скорбным выражением на лице; усевшись на табурет со своей арфой, он на пробу пару раз щипнул заунывно отозвавшиеся струны, после чего спотыкающимся баритоном затянул эпическую поэму "Судьба детей Туйренна".
      Текст был не особо захватывающий, а исполнение и вовсе отвратное. Ши огляделся по сторонам и заметил, что Бродский начинает раздраженно ерзать всякий раз, когда арфист выпадает из размера или берет фальшивую ноту. Однако остальные были чуть ли не в экстазе и с трудом сдерживали слезу, даже Оллгойт. Наконец, когда Ферхерт с особой чудовищностью дал петуха, кто-то громко и негодующе хрюкнул.
      Нерешительно брякнув еще пару раз, арфа умолкла. Ши заметил, что все взгляды в зале направлены исключительно на детектива, который вызывающе поглядывал на всех в ответ.
      - Видать, не выносишь ты музыки, дорогуша? - поинтересовалась Медб голосом, который не сулил ничего хорошего.
      - Такой - нет! - твердо ответил Бродский. - Ведь просто кишки тянет, гад! У меня и то красивше выйдет!
      - Вот это мы сейчас и проверим, - буркнула Медб. - Выходи-ка в круг, уродец! Эйрадх, стань подле типа сего с мечом, и как только сигнал я дам, что обещанье он свое не исполнил, сразу башку мне его неси, да поскорее!
      - Алле!.. - завопил было Ши.
      - Я слов не знаю! - почти одновременно с ним выкрикнул Бродский.
      Но спорить было бесполезно. Крепко ухваченный дюжиной рук, детектив вмиг оказался по соседству с бардом. Эйрадх, долговязый, заросший бородой тип, вытащил меч и встал за спинами певцов, с явным удовольствием предвкушая грядущие события.
      Бродский огляделся по сторонам, после чего обернулся к барду.
      - Ну чего застыл, как неживой? Давай отматывай на начало последней части и бацай - мне надо ухватить мотив.
      Ферхерт послушно забрякал по струнам. Бродский склонился поближе, гудя себе под нос, пока действительно не ухватил достаточно бесхитростную мелодию баллады, после чего выпрямился и призывно махнул аккомпаниатору. Тот опять взял первый аккорд и затянул:
      - Ты эти головы прижми к груди своей, о Брайан...
      В ту же секунду голос Пита Бродского буквально воспарил над жалкими потугами Ферхерта, сильно и уверенно, и хотя разобрать слова не взялся бы и самый великий знаток местного эпоса, подобного аккомпанемента барду не сумела бы составить ни одна арфа. Выводимая детективом мелодия и сама по себе несла в себе куда больше смысла, нежели любые слова, а уж о том, что бряцание арфы она напрочь затмевала, и поминать не стоило. Ши, пристально наблюдая за Медб, поначалу заметил, как она сжалась, а после, когда меланхолическая баллада покатилась дальше, не без изумления углядел две крупные слезы, скатившиеся по щекам королевы. Айлиль тоже украдкой расплакался, а большая часть собравшихся всхлипывала уже без всякого стеснения. Короче говоря, ситуация до боли напоминала тот массовый психоз, который можно наблюдать только по ходу особо слюнявой мыльной оперы.
      Когда казавшаяся нескончаемой поэма подошла к финалу, Пит ухитрился держать последнюю высокую ноту гораздо дольше быстро умолкнувшей арфы. Король Айлиль, воздев свою царственную длань, без всяких стеснений попросту утер струящиеся из глаз слезы рукавом; королева Медб предпочла воспользоваться для этой цели платочком.
      - Сотворил ты даже более обещанного, о прислужник американский! Не припомню я, чтоб большего удовольствия доставила мне "Судьба детей" известная! Эй, выдать тунику ему новую да кольцо золотое! - Она решительно поднялась. - А теперь, красавец, готовы мы заслушать весть твою целиком. Будешь сопутствовать ты нам, покуда прочие танцами себя услаждать будут.
      Как только вперед выступили двое волынщиков, дунув на пробу в свои отозвавшиеся заунывным воем инструменты, Медб без лишних слов направилась к неприметной двери, которая вела, как вскоре выяснилось, прямо из главной залы в спальню, обставленную по местным меркам более чем роскошно. Несмотря на множество свечей, внутри царил эдакий полумрак, а у входа застыл вооруженный стражник.
      - Эндех! - обратилась к нему Медб. - Повороши-ка уголья, не то сыровато тут после дождя.
      Стражник с готовностью отставил копье, быстро покопался кочергой в очаге и был таков. Однако Медб явно не спешила перейти к делу, без всякой цели расхаживая взад и вперед.
      - Погляди-ка, - указующе мотнула она головой, - вон череп, принадлежащий некогда Ферадаху мак Конхобару, коего казнить я велела за то, что дорогого моего Майна Моргора сразил. Видишь, даже глазницы я вызолотила на память.
      Ее платье, в более-менее освещенной зале ярко-красное, здесь приобрело мрачноватый кровавый оттенок, плотно облегая пусть и несколько полноватую, но несомненно соблазнительную фигуру. Она повернула голову, и Ши на мгновенье ослепил ярко-красный отблеск, отброшенный одним из драгоценных камней с ее короны.
      - Не желаешь ли винца испанского отведать для начала?
      Ши почувствовал, как по спине у него побежали мурашки, и пожалел, что не остался в компании Оллгойта. Несмотря на все многословие и непомерное самомнение друида, из его хвастливой болтовни вполне можно было бы выудить немало полезного. Судя по приведенным им примерам различных заклятий, он явно был в курсе, как регулировать количественную сторону процесса.
      - Благодарю, - вежливо отозвался Ши. Медб щедрой рукой наполнила два золотых кубка и присела на низенькую скамеечку.
      - Придвинься ко мне поближе, - пригласила она, - дабы не перекрикиваться нам, рискуя подслушанными быть. Вот так, молодец. Ну и что же поведать ты вознамерился насчет замыслов наших и бедствий грядущих?
      Ши ответил:
      - У себя на родине я в некотором роде волшебник - или друид, как вы их тут называете. В общем, при помощи волшебства я случайно узнал о твоей задумке собрать вместе всех врагов Кухулина, а потом наложить на него такой гейс, чтобы ему пришлось сражаться со всеми одновременно.
      Она пристально поглядела на него, сузив глаза.
      - Чересчур уж много известно тебе, красавец, - проговорила она, с явно угрожающими нотками в голосе. - Ну а бедствия - что насчет них?
      - Только то, что лучше бы тебе оставить всю эту затею. У тебя и впрямь выйдет одолеть Кухулина, но все закончится грандиозной битвой, после которой и тебе не жить, и мужу твоему, и большинству твоих сыновей.
      Она отхлебнула из кубка, после чего вдруг встала и принялась быстро расхаживать от стены к стене, в своем платье похожая на разгулявшуюся между отвесными скалами кровавую волну. Ши пришло в голову, что этикет наверняка требует от него тоже встать, что он и сделал.
      Не глядя на него, Медб рассуждала себе под нос:
      - Побывал ты в Муртемне, стало быть... Выходит, и Псу поведал ты, что лапу на него наложить мы задумали... Выходит, и Катбад о сем уже ведает... Ха!
      Тут она с проворством и грацией пантеры крутнулась на месте, нос к носу склонившись прямо к физиономии Ши.
      - А ну-ка поведай мне, красавец, - часом не Катбад ли подослал тебя сюда, дабы отвратить нас от цели намеченной? Уж не он ли сказочку про битвы да беды-злосчастья в уста твои вложил?
      - Нет, не он. Честно! С Катбадом я действительно на эту тему говорил, и остановить всю эту цепную реакцию он и вправду хочет, но лично я прибыл сюда с несколько иной целью.
      Она топнула ногой:
      - Не смей врать королеве! Все ясно мне! Катбад не более способен охранить Кухулина от гейсов Оллгойта, чем свинья на дерево взобраться, - вот и послал он тебя сюда со всеми этими разговорчиками про предвиденья твои волшебные!
      Ситуация грозила выйти из-под контроля. Ши поспешил заметить:
      - Катбад действительно признает, что Оллгойт более квалифицированный друид, чем он сам.
      - Спасибо ему на добром слове! Развернувшись, она энергично пересекла комнату и распахнула большую шкатулку, из которой вытащила золотой браслет. А ну, поди-ка сюда!
      Ши подошел ближе. Королева, вздернув ему рукав, защелкнула браслет у него на запястье.
      - Спасибо, - опешил Ши, - но боюсь, что просто не вправе принять столь...
      - А кто ты такой, чтоб о правах своих тут разглагольствовать? Королева его одаривает, а он еще и кочевряжится! Дело это решенное, а с Кухулином договариваться я в жизни не стану - и чихать мне, ежели даже стоить это будет мне жизни и всего прочего!.. Ну ладно, пошли.
      Она опять наполнила кубки вином, после чего, крепко ухвативши его за руку, подтащила обратно к скамеечке, усадила и уселась сама, тесно прижавшись к нему бедром.
      - Поелику жизнь наша короткою быть обещает, надобно, пока возможность такая есть, все до крошки последней от нее взять!
      С этими словами она осушила кубок до дна и откинулась спиной прямо на Ши.
      В голове у него с быстротой молнии промелькнула мысль, что если он отпрянет и даст этой властительной (да при этом и весьма красивой) женщине свалиться на пол, ему точно не сносить головы. Поэтому подхватил он ее за бока исключительно в порядке самообороны. Цапнув его за руку, она немедленно сопроводила ее к своей пышной груди, а нащупав другую, привычным движением направила к поясу.
      - Расстегивается здесь, - деловито подсказала она.
      В этот прекрасный момент дверь распахнулась, и на пороге возник Майн мо Эперт в сопровождении Бельфебы.
      - Матушка и королева!.. - провозгласил было молодой человек, но тут же осекся.
      Надо отдать Медб должное: на ногах она оказалась хоть и быстро, но с достоинством и без всякого очевидного смущения.
      - И всегда ты будешь вести себя, будто дите малое? - требовательно вопросила она.
      - Но есть дело у меня для рассмотрения - обвинить я желаю сию женщину! Дала обещанье она мне, твердо дала, а на ней, оказывается, гейс, от коего у мужа достойного все нутро словно ядом едким выжигает!
      - Вели Оллгойту снять его, и всех делов, - прохладно заметила Медб.
      - Ныне ночь Луга. Не сыскать нигде Оллгойта!
      - Вот и ступай спать один, - отрезала Медб, оглядывая Бельфебу с довольно кислым выражением на лице.
      - Мыслится мне, что нам тоже пора, Гарольд! - произнесла Бельфеба самым что ни есть жизнерадостным тоном.
      7
      Едва они выбрались на свежий воздух, Бельфеба заговорила первой:
      - Ни слова более! И сама я все ведаю. Платье ее красное столь глаза тебе ослепило, что поспешил ты снять его поскорей!
      - Честное слово, Бельфеба, я... - залепетал Ши.
      - О, избавь меня от своих пустых сетований! Не первая я жена, верность мужа коей хрупка, как стекло, и не последняя. Чего это там на руке у тебя напялено?
      - Послушай, Бельфеба, я тебе сейчас все...
      Из скопления теней выступил смутный силуэт, оказавшийся в призрачном лунном свете Оллгойтом.
      - Коли желаешь ты на холм сидов взглянуть, Мак-Ши, то самый час теперь! объявил он.
      - Не хочешь присоединиться, детка? - спросил Ши. - По-моему, нам обоим есть смысл немного пройтись.
      - Ни чуточки. Лично мне давно уж в постель пора, - нехотя отозвалась она, прикрывая ладошкой воображаемый зевок. - Все эти гейсы ваши, равно как и...
      - Послушай, а может, я тогда... - начал было Ши и тут же примолк. Ему до смерти не хотелось оставлять Бельфебу без присмотра в ее теперешнем настроении - независимо от того, насколько оно было обоснованно. Но при этом он прекрасно сознавал, что на сотрудничество с хвастливым друидом нечего и рассчитывать, если постоянно ему не поддакивать и вообще всячески не умасливать. Кровь из носу, а изучить принципы здешней магии требовалось как можно скорей.
      - Ну ладно, - решил он наконец. - До встречи, детка.
      Он отвернулся и вслед за Оллгойтом решительно зашагал сквозь лабиринты темных улочек. Стражники у ворот, как ни странно, бодрствовали - дань установленной Медб строгой дисциплине, - но без лишних слов выпустили друида и его спутника за городскую черту. Оллгойт, то и дело спотыкаясь на темной тропе, без умолку вещал:
      - Короче, про этих самых сидов: владеют они четырьмя величайшими сокровищами Ирландии - котлом Дагда, что никогда человека без пропитанья не оставит, камнем Фала, что насмерть поразит любого, в коего брошен будет, Луга копьем, а также Нуаду мечом смертоубийственным, что сразить способен каждого, кто супротив него встанет, а владельца своего от любой напасти охраняет надежно.
      - Круто! - притворно крутил головой Ши. - Кстати, тогда за столом ты чего-то упоминал насчет...
      - Дашь ли ты когда-нибудь человеку достойному рассказ свой закончить? возмутился Оллгойт. - Так вот: самим сидам не дано сокровища сии использовать - лежит на сокровищах оных гейс, согласно которому управиться с ними под силу только обычному человеку земному. Но и расстаться с сокровищами не спешат сиды - из опасенья, что как бы приобретатель новый супротив них самих приобретением не воспользовался. Короче, готов будь к тому, что гостей незваных встречают они более чем сурово!
      - Можно подумать... - опять начал Ши.
      - Как сейчас помню: как-то раз проходимец один, Голл его звали, ничтоже сумняшеся проникнуть туда удумал, - как ни в чем ни бывало продолжал Оллгойт. - Тем дело кончилось, что сиды оба уха ему отрезали да свиньям скормили. Сам понимаешь - с той поры Голл указанный далеко уж не тот, что раньше был. Да, чудной это народец, и непростым надобно быть человеком, дабы с ним столковаться!
      Наконец во тьме перед ними постепенно проступила смутная громада холма, в котором, по словам друида, обитали сиды.
      - Ежели глаза свои напряжешь, красавец, - указал Оллгойт, - то слева вон от того деревца углядишь пятно потемнее прочих, что средь каменьев упрятано. Давай-ка поближе подойдем чуток.
      Цепляясь друг за друга, они взобрались на подножие холма.
      - А теперь, коли стоять будешь, где стоишь, то узришь отраженье света лунного вон оттуда.
      Ши пригляделся, вертя головой вправо-влево, и вскоре действительно углядел на плоской поверхности скалы какой-то смутный отблеск, не столь четкий и ясный, как ожидал, а больше похожий на лунную дорожку на поверхности пруда, подернутого легкой рябью, - явно участок наибольшего магического напряжения.
      - Далеко не всякому взялся бы я такое показывать, - доверительно сказал Оллгойт, - да что там показывать - даже на словах поминать бы не стал! Но поелику всяк ты обратно в Америку свою собрался, могу я тайну тебе доверить: чары, кои сидами на ворота сии наложены, таковы, что открыть проход выйдет и без знания языка древнего. Гляди!
      Он воздел руки вверх и принялся декламировать:
      - Те, кто направил путь за моря,
      Те, кто привел к нам Миля сынов...
      Декламировал он не так уж долго и вскоре закончил:
      - Кто отворит нам проход в Тир на н-Ог?
      Только Оллгойт - величайший друид!
      На последнем восклицании он резко хлопнул в ладоши. Колеблющийся отблеск исчез, и на его месте перед взором Ши возникла лишь чернота, словно он заглядывал в некий туннель, ведущий вглубь холма.
      - Ступай, ступай, не тушуйся, - подбодрил его Оллгойт. - Сомнительно, чтоб сиды навредить сумели столь могущественному друиду, как я!
      Ши осторожно подступил ближе. Перед ними и впрямь зиял вход в темный туннель, в дальнем конце которого теплился тусклый свет. Протянув руку к черному пятну в твердом камне, он действительно не встретил никакого сопротивления - только лишь ощутил не совсем приятный холодок.
      - И долго эта нора будет открыта? - поинтересовался Ши.
      - Достаточно долго, чтоб и туда сходить, и обратно!
      - И ты считаешь, я тоже смогу в случае чего ее открыть?
      - Коли волшебник ты искушенный, за чем же дело стало? Довольно лишь заклятье должное наизусть выучить. Но баш на баш: желаю получить я и чего-нибудь взамен.
      - Об чем речь! - отозвался Ши, практически не задумываясь: для целей обмена вполне годились достаточно простенькие чары, которым он обучился в Царстве Фей. - Хочешь, покажу, как превращать воду в вино?
      Если бы он попытался сделать это сам, то наверняка получил бы ром или даже что-нибудь покрепче, но у Оллгойта с количественным контролем, судя по всему, был полный порядок - вот пусть сам и разбирается.
      Глаза Оллгойта в свете луны плотоядно заблестели.
      - Стоит на эдакое поглядеть! Ну а теперь воздень руки!
      Ши пару раз повторил слова заклинания вслед за Оллгойтом, после чего произнес их самостоятельно. Мерцающий отблеск исчез, и вход в туннель показался опять.
      - Мыслится мне, - заметил Оллгойт на обратном пути, - что неразумно будет вновь являться туда ночью нынешней. Наверняка услыхали сиды, как ворота их хлопают, то открываясь, то закрываясь, и стражу подле них выставили, и хоть с оружием не густо у них, народцу этому палец в рот не клади!
      - Я буду осторожен, - заверил его Ши.
      Вернувшись в город, он легонько постучал в дверь гостевого дома.
      - Кто там? - послышался голос Бельфебы.
      - Это я - Гарольд!
      Лязгнул засов, дверь распахнулась, и она возникла на пороге - полностью одетая и встревоженно нахмуренная.
      - Господин мой, - произнесла она, - заклинаю великодушно простить меня за гнев мой неоправданный! Ясно мне теперь, что не более виноват ты в происшествии недавнем, нежели я тогда в Муртемне. Но как бы то ни было, надобно нам поспешить!
      - Это ты о чем?
      Она торопливо собирала их немногочисленные пожитки.
      - Только что Пит сюда заглядывал. Грозит нам опасность смертельная - а тебе в первую очередь. Королева дозволенье дала этому Лугайду, что приставал к тебе недавно, голову твою заполучить, коли он этого желает.
      Ши воинственно положил руку на рукоять меча.
      - Посмотрим, как это у него выйдет!
      - Дурачок! Явится он не один, но с целою шайкой - шестеро их будет, а то и с целый десяток. Идем!
      С этими словами она решительно потащила его к дверям.
      - А сам Пит-то где? Назад нам без него нельзя!
      - Коли лишишься ты головы, вообще нам путь обратный закрыт будет, отозвалась она, осторожно выскальзывая на темную безмолвную улицу. - Что же до Пита, то изо всех сил старается он время нам выиграть - покуда поет он, забыли они про все на свете. Поспешим!
      - Честно говоря, пока я не понимаю, что это нам даст, если прямо сейчас так вот попросту исчезнуть, - сказал Ши. - Хотя погоди-ка... В случае чего можно будет уже без всякой спешки связаться с Оллгойтом. Да, ты права.
      Ворота охранял только один стражник, но он немедля перегородил им дорогу копьем и объявил Ши:
      - Не велено мне выпускать тебя отныне. Приказ королевы!
      Бельфеба тихонько ойкнула. Ши полуобернулся и увидал пляшущие вдали яркие искорки. Факела! Он быстро повернулся назад, выхватил свистнувший в воздухе меч и без всяких лишних слов сделал выпад, целясь в шею стражника. Тот ловко вздернул круглый щит. Меч Ши бессильно брякнул по бронзовым украшениям, а стражник, ни секунды не медля, профессионально нацелился в него копьем.
      Ши увернулся и отбил копье в сторону, но проклятый щит никак не давал перейти в ответное наступление. Он дважды пытался делать выпады, но всякий раз легкое движение щита показывало, что толку от них не будет. Воин занес копье для нового удара, но тут же пошатнулся, осыпая бранью Бельфебу, которая ухитрилась скользнуть ему за спину и ухватиться за тупой конец копья.
      - Хо! Тревога! - завопил он.
      Зевать в такой ситуации никак не следовало. Ши нацелился было рубануть стражнику по шее, но тот увернулся, одновременно выпустив копье и оставив его в руках Бельфебы - та от неожиданности повалилась на спину, - и выхватил меч.
      Ши молниеносно оценил ситуацию: голова и шея стражника - цель слишком маленькая и надежно прикрытая щитом; торс защищен вдвойне - и щитом, и кольчугой. Ниже!
      Первый обманный удар в голову вынудил стражника вздернуть щит, и клинок Ши тотчас метнулся к его бедру повыше колена - чуть пониже каймы килта. Наконец-то Ши почувствовал, как клинок впился в мясо. Нога противника подкосилась, и он рухнул на землю, гремя металлом амуниции и испуская пронзительные вопли.
      За спиной у них послышались ответные крики, и рой огненных искорок повернул в их сторону.
      - Бежим! - вскричала Бельфеба, устремляясь во тьму. Хоть она по-прежнему сжимала в руках здоровенное копье, отобранное у стражника, на скорости ее бега это ничуть не отразилось. Ши, силясь не отстать от жены, слышал, как крики позади становятся все громче.
      - Жми вон к тому холму! - пропыхтел он на бегу. Успокаивало в подобной ситуации лишь то, что в Ирландии тех времен еще не успели додуматься до настоящего дальнобойного лука со стрелами. Чем-то это мешало, но на сей раз было только кстати.
      Деревья попадались лишь изредка, но в неверном лунном свете было не так-то легко разобрать дорогу. В очередной раз обернувшись на бегу, Ши заметил, что факельщики уже достигли ворот и теперь рассыпались по сторонам. Времени в запасе практически не оставалось, и главное было ничего не перепутать в тексте заклинания. Какими бы опасностями ни грозила им встреча с сидами, оставаться в Коннахте было равносильно самоубийству.
      Он уже начал выдыхаться, хотя Бельфеба бежала рядом с ним все с той же легкостью. Холм темной громадой громоздился прямо перед ними.
      - Вон туда! - выдохнул Ши, устремляясь вверх по неровному склону практически в полной тьме: с тех пор как они побывали тут с Оллгойтом, луна успела переместиться по небосводу и знакомый путь скрылся в тени. Вот и та черная скала, отсвечивающая чудным блеском, словно мутное зеркало. Ши воздел руки над головой и принялся декламировать, тяжело дыша и отдуваясь:
      - Те, кто направил... путь за моря...
      Те, кто... привел к нам Миля сынов...
      Позади кто-то из преследователей уже их углядел и криками созывал к себе остальных. Краем глаза Ши заметил, как Бельфеба крутнулась на месте и ухватилась за середину копья, намереваясь его бросить, словно дротик, но времени остановить ее и растолковать, что данный вид оружия для этого не предназначен, у него уже не оставалось.
      - "Только Мак-Ши - величайший друид!" - громогласно завершил он. - Пошли!
      С этими словами он потащил Бельфебу к открывшейся в скале черной дыре, едва заметной в темноте. Едва они углубились в черноту прохода, как Ши ощутил во всем теле какое-то странное покалывание, словно его слегка ударило током.
      В этот же самый миг лунный свет сменился солнечным. Они с Бельфебой стояли на склоне какого-то холма, очень похожего на тот, в который только что вошли. Ши едва успел осознать, что окружающий пейзаж является полной копией того, который они только что оставили, как что-то стукнуло ему по голове и он свалился без чувств.
      8
      Бриан мак Сметтра, король коннахтских сидов, наклонился в своем резном кресле и внимательно оглядел пленников. Ши с самым что ни есть невозмутимым видом глянул на него в ответ - хоть руки у него были надежно скручены за спиной, а голова буквально раскалывалась от боли. Бриан оказался долговязым худощавым типом с блеклыми светлыми волосами и голубыми глазами, которые, казалось, для его мелковатой физиономии были чересчур велики. Прочие в большинстве своем тоже отличались некоторой хрупкостью телосложения, и с античной простотой были облачены в обернутые вокруг тела туники. Окружающая обстановка была тут явно попроще, чем в той части древней Ирландии, откуда они только что прибыли: так, например, вместо нормального камина с трубой здесь фигурировал открытый очаг, который пылал прямо посреди помещения, а дым уходил попросту сквозь дыру в крыше.
      - Не ждет вас ничего доброго, коли продолжать вздумаете в том же духе, объявил король. - Покуда не вижу я выхода иного, кроме как снять вам головы с плеч, коннахтам злосердечным!
      - Никакие мы не коннахты! - возмутился Ши. - Как я уже говорил...