Королева Замбы

      ... Придумал план простой - Покрасить в зелень баки,
      А веер брать всегда такой,
      Чтоб увидал не всякий.
      Но и в этом случае его борода привлечет внимание необычной пышностью.)
      Обо всем вышеперечисленном позаботилась челядь Хасте, действовавшая с несвойственной здешним жителям сноровкой.
      Час спустя гость оказался побрит, вымыт и даже надушен чем-то, что ему пришлось стерпеть ради пущей достоверности. Немного вздремнув, он оделся в приготовленный для него чистый костюм и спустился на встречу с хозяином дома.
      Внешность Хасте бад-Лаббаде была нетипична для кришнянина. Он утратил большую часть своих волос, а оставшиеся поседели. Черты лица, обтянутого морщинистой пергаментной кожей, выглядели более резкими, чем у большинства представителей его расы. Фактически, он мог бы сойти за землянина, если бы не торчащие над бровями антенны.
      Верховный жрец ожидал гостя, держа в руках нечто, напоминающее шейкер.
      - Сын мой, - начал Хасте, наливая бокал, - не нахожу слов, чтобы выразить вам свою благодарность. Я ваш вечный должник и прошу об одном: не стесняйтесь обращаться ко мне в любое время за всем, что я могу для вас сделать.
      - Спасибо, Ваше Преподобие, - поблагодарил Хассельборг, настороженно глядя на предложенный ему напиток. Однако тот был смешан столь умело, что алкоголя почти не чувствовалось, и Виктор выпил без обычной негативной реакции. Хотя все равно необходимо соблюдать меру и вести счет опрокинутым рюмкам, растягивая их как можно дольше.
      Когда появилась Фория, Хасте попросил поведать "об этом необыкновенном подвиге со спасением". После рассказа она спросила у дяди:
      - Как ты думаешь, доур возбудит по твоему настоянию дело против Джама?
      - Сложно сказать, - натянуто улыбнулся тот, - ты же знаешь, насколько малым влиянием я ныне пользуюсь при дворе.
      - Это только потому, что у тебя недостает смелости осадить этого старого акебата! - отрезала племянница. - Я сама могла бы лучше договориться с ним.
      - Да, наверное, ведь король благоволит к тебе, смотря на тебя как на дочь.
      - Не в благоволении дело! Доур - человек жесткий и умный, добившийся всего в борьбе, и требует от своего окружения равной жесткости и ума. Ты всегда уступаешь ему, и он втаптывает тебя в грязь! Превзойди его - он станет уважать тебя! Эх, будь я мужчиной!..
      Хассельборг почувствовал, что в отношениях двух родственников присутствует подавляемое напряжение. Причем слишком сильное, чтоб объяснить его простым несогласием во мнениях о том, как управиться с королем. Вероятно, к этому факту стоило присмотреться.
      - Ваше Преподобие, я никогда не бывал в Хершиде и поэтому не знаком с местным положением дел. Не могли бы вы... э... - обратился он к Хаете.
      Тот бросил на него острый взгляд и ответил:
      - Моя племянница не умеет лицемерить. Даже под угрозой смертного приговора она высказала бы неправедному судье все, что о нем думает.
      - А как насчет расхождений между вами и доуром?
      - Это долгая история, сын мой. Она уходит глубоко в прошлое и затрагивает первоосновы человеческого бытия. Не знаю, как в вашей стране, но здесь, в Гозаштанде, люди всегда по-разному объясняли ход вещей.
      Понимаете, старая вера утверждала, что все зависит от воли богов. Однако с ростом знаний появлялись вопросы, на которые эта вера не могла дать ответов. Почему боги допускают беспорядок в созданном ими мире? Или почему вообще интересуются нами, смертными? Некоторые святотатцы (но этих быстро усмирили) во всеуслышанье утверждали, что богов не существует.
      Потом, лет триста назад, наши теологи доказали, что боги вовсе не орава похотливых и драчливых варваров, ведущих разгульную жизнь на высях горы Мешак, как думали наши простоватые предки. Это также не "высший разум", не "дух любви" и не прочие неосязаемые абстракции, недоступные пониманию. На самом же деле судьбами людей управляют небесные светила: солнце, луны, планеты и звезды. Они, вращаясь вокруг нашего мира, оказывают на него таинственное влияние. Как вы помните, примерно в это же время открыли, что мир, оказывается, круглый.
      Итак, мы обрадовались, что получили наконец истинно научную религию, которой надлежит исполнять все положенные религии обязанности: объяснять человека и вселенную, предсказывать будущее, утешать скорбящих и насаждать в душах молодых здоровую нравственность. Астрология обрела официальный статус в Гозаштанде и соседних странах, и любое отклонение заслуженно наказывалось.
      Позже, если захотите, я покажу вам одну из старых камер в подземелье моего замка, где содержали еретиков. Теперь мы ничего подобного делать не можем, хотя доур иногда использует обвинение в ереси для устранения политически неудобных лиц.
      И что же произошло дальше? В местечке, называющемся теперь Новуресифи, приземлились космические корабли. Прилетевшие эемлума привезли с собой весть о других солнцах и множестве миров, вращающихся вокруг них. Они же сообщили нам, что и наш мир движется вокруг солнца, а не наоборот. И что, например, Кондиор (жрец имел в виду планету Вишну) - вовсе никакой не бог войны, а планета, родственная нашей.
      Как вы понимаете, любезный господин Кавир, из-за этого многие отпали от истинной веры. Церковь теперь не имеет права карать отступников, а должна молча глядеть, как по стране моровым поветрием распространяются тысячи ложных религий. Некоторые культы завезли к нам те же землума. Все это подрывает духовную силу Церкви и перехватывает наши доходы. И в то время как наше могущество идет на спад, могущество доура прибывает. Вот отчего отношения между нами менее сердечные, чем бывало.
      Немного пораженный такой откровенностью, Хассельборг спросил:
      - Ваше Преподобие, а что думаете вы сами по поводу богов, планет и тому подобного?
      Хасте чуть улыбнулся:
      - Поскольку я глава Церкви, мои официальные взгляды безусловно совпадают с принятыми на Совете в Мише сорок шесть лет назад. Как частное лицо я несколько озадачен информацией, полученной от землума, но предпочитаю не распространяться об этом. Ну а теперь давайте поужинаем.
      Фория надела еще одну из своих ошеломляюще разнообразных масок (приняла официально-степенный вид) и сообщила дяде:
      - Господин Кавир приехал в Хершид в качестве художника-портретиста. Не могли бы мы помочь ему получить выгодные заказы? Это малая толика благодарности за его героизм.
      - Разумеется, могли бы. Дай-ка подумать. Я и сам заказал бы портрет, да с меня уже писали в этом году. Но все равно, если прочее не удастся, закажу. Что же касается двора, то я не совсем представляю, как... Моя звезда в данный момент находится не в сильной позиции.
      - Полно, дядя! Почему б тебе не попробовать уговорить самого короля?
      - Короля?! Но ты же знаешь, какой с той стороны ветер дует...
      - Да проснись же, безвольный старик! - внезапно воскликнула девушка, вмиг утратив свою степенную манеру. - Вечные отговорки! Заседание тайного совета назначено на завтра, не так ли?
      - Разумеется, дитя мое, но...
      - Никаких но! Возьми господина Кавира с собой и представь Его Грозности как величайшего портретиста в мире. Если, - зловеще добавила она, - ты не хочешь повздорить со своей любимой племянницей.
      - Звезды помилуй, конечно, нет! Я возьму его! То есть при условии, что он пойдет. Вы согласны с этим планом, сын мои.
      - Разумеется, - подтвердил Хассельборг, пробормотав вдобавок, что несказанно благодарен.
      - Этого-то я и боялся, - подытожил Хасте.
      Позже, за сигарами, детектив поднял интересующую его тему:
      - Ваше Преподобие, я разыскиваю некоего молодого человека, который приобрел у меня портрет и скрылся, не заплатив. С ним еще была девушка.
      - И?
      - Нет ли в Хершиде какой-либо службы, которая регистрирует приезжих?
      - Дайте-ка подумать... У доура хорошая сыскная служба, но я сомневаюсь, что они отслеживают каждого путешественника. Хершид ведь все-таки перекресток империи. Как выглядели эти беглецы?
      Хассельборг достал свои наброски. Хасте нахмуренно посмотрел на них, а затем засмеялся:
      - Сколько он вам должен?
      - Пятьсот кардов.
      Хозяин позвонил в колокольчик и, когда на зов явился молодой человек в голубом жреческом балахоне, распорядился:
      - Возьмите пятьсот кардов из моего личного запаса и выдайте их господину Кавиру.
      - Да хранят меня звезды! - воскликнул Виктор. - Я вовсе не собирался просить деньги у Вашего Преподобия...
      - Все в порядке, сын мой, и не пересчитывайте зубы дареному шомалу, как поступал Карар в своих сделках с ведьмой моря Ваандао. Во-первых, это всего лишь средство как-то отплатить вам за спасение моей племянницы. Во-вторых, время, приносящее всё, принесет мне возможность получить деньги с вашего должника.
      - Вы его знаете?
      - Немного.
      - Кто он?
      - Неужели вы так недавно в здешних краях? На портрете - новый доур Замбы, истинное чудо и образец политических достоинств. А эта девушка - его доурия.
      - Король и королева Замбы? - ошарашено переспросил детектив. - С каких пор? И что такое Замба?
      Тут в комнату снова проскользнул молодой жрец с тяжелым парусиновым мешком. Негромко позвякивая, ноша опустилась у ног Хассельборга.
      - Принеси-ка карту Гозаштанда и прилегающих земель, Гаддал, - попросил Хаете своего помощника. - Для бывалого путешественника, господин Кавир, ваши знания... э... достаточно отрывочные. Откуда вы родом?
      - Из Малайера на дальнем юге, - соврал Виктор.
      - Это объясняет дело. Знайте же тогда, что Замба - остров в море Садабао, расположенный рядом с полуостровом Харгайн на востоке Гозаштанда. Жителей Замбы долгие годы сотрясали бунты, в итоге простонародье вообще свергло аристократию и перебило всех, кто не успел сбежать. После этого, не имея больше общего врага, голытьба продолжала биться вожак против вожака.
      Кончилось все это тем, что несколько десятиночий назад ваш знакомец Энтане (его ведь так зовут, не правда ли?) высадился на острове с шайкой громил, которых он набрал звезды знают откуда. Через пару дней он уже был хозяином Замбы! О, проделано все было весьма ловко, и он добился многих перемен. К примеру, создал, понимаете ли, новую аристократию из тех вожаков, кто перешел на его сторону. Новую аристократию со всеми титулами и причиндалами старой. Однако эти привилегии не передаются по наследству и близки к фикции: тот, кто перестает удовлетворять требованиям Энтане, лишается их. На острове теперь никто не имеет права пребывать в грехе праздности!
      Хассельборг подумал, что или действительно таким образом сложилась обстановка на Замбе, или Фаллон хорошо усвоил биографию Наполеона. Ему хотелось услышать подробности, а жрец предпочитал говорить на глобальные темы (вроде прогресса в противовес стабильности или свободы воли в противовес предопределению). Все же Виктору удалось кое-что вытянуть из старика.
      - Ходят слухи, что король вовсе не кришнянин, а замаскировавшийся землу. Для меня, правда, это не имеет особого значения. Не один год я убеждаю свою паству, что судить о людях следует по их личным качествам, а не расовой принадлежности. Однако я очень сомневаюсь, что Энтане - с планеты Земля, поскольку там проповедуется странная доктрина равенства. А наш юный образец достоинств не установил в своем островном королевстве ничего похожего на подобную систему.
      Кстати, сын мой, во время своего пребывания в Новуресифи вы вращались среди землума. Просветите меня, старика, в этих вопросах. Что подразумевает эта доктрина и в самом ли деле все земляне придерживаются ее?
      - Собственно говоря, - начал было Хассельборг блестящую десятиминутную речь на заданную тему, но тут ему пришло в голову, что кришнянский художник вряд ли мог разбираться в политической теории Земли. Не пытается ли старикан подстроить ему ловушку? И детектив осторожно продолжил: Собственно говоря, Ваше Преподобие, я мало что знаю. Так, слышал кое-что от своих друзей-землу. Как я понимаю, ныне идея всеобщего равенства популярна среди землян, хотя так было не всегда и, возможно, не всегда будет. Но имеется в виду не буквальное равенство всех людей, а юридическое. Равенство перед законом в правах, обязанностях и прочем.
      Мне говорили, что при построении государства на такой основе есть две большие трудности. Во-первых, чисто биологически люди изначально отличаются друг от друга по своим способностям. Во-вторых, для управления любым обществом, не считая первобытного, необходима какая-то верховная структура. А пришедшие к власти испытывают естественную склонность законодательно упрочить свое превосходство над остальным народом. И этим занимаются все, независимо от того, как они себя называют: курфюрстами, капиталистами или комиссарами...
      Позже детективу подумалось, что во время этой идейной пикировки Хасте выказывал довольно незаурядное знание земных институтов.
      Фория сохраняла свою степенность весь вечер, пока не пришло время прощаться. Протягивая Хассельборгу руку для поцелуя, она взглянула в сторону удаляющейся дядиной спины, наклонилась вперед и прошептала:
      - Вы женаты, мой герой?
      Он поднял брови:
      - Нет.
      - Превосходно! - она быстро поцеловала его и ушла.
      Виктор мысленно присвистнул: ой-ой-ой, тут не нужно рентгеновских лучей, чтобы увидеть, куда она клонит! Теперь, когда он знает, где Фаллон, лучше побыстрее убраться из Хершида. Может, улизнуть сегодня же ночью под предлогом, что хочет покататься на коляске при лунном свете? Нет, до Замбы далеко, к тому же карта показывала отсутствие дорог на скалистом полуострове Харгайн, значит, придется плыть на корабле из Маджбура.
      Более того, а желательно ли ему столь скоропалительно отправляться на Замбу? Ну, начнет он убеждать Джульнар вернуться к папочке, а разгневанный король Фаллон тут же прикажет казнить шпиона. Вероятно, несмотря на матримониальную угрозу со стороны прекрасной фурии, следует еще несколько дней поболтаться в столице и разработать какой-нибудь план.
      Хассельборг, попав на аудиенцию у доура, был очень удивлен. Из-за замечаний Фории он ожидал увидеть кого-то физически внушительного, вроде дашта Руза. А король Экрар бад-Кавитар напоминал, скорее, земного мышонка.
      - Да, да, да, - быстро пропищал могущественный монарх, протягивая верховному жрецу ручонку для поцелуя. - Портрет. Хм-м-м. Хм-м-м. Отличная мысль. Превосходное предложение. Рад, что ваша племянница подсказала вам его: она умеет угодить. Ха, обладай вы ее умом, то стали б немаловажной силой в стране. Итак, господин Кавир, - обратился он к Виктору, - сколько вам потребуется сеансов?
      - Наверное, с дюжину, Ваша Грозность.
      - Верно, верно, верно. Первый состоится сегодня после полудня. За час до ужина. В западном крыле дворца. Лакеи проведут вас. И приносите все свое снаряжение. Решительно все. Ничто так не раздражает меня, как мастер, являющийся оказать какую-то услугу, а потом вынужденный возвращаться домой за забытыми инструментами. Учтите это.
      - Слушаю и повинуюсь, - отозвался детектив. Экрар, очевидно, принадлежал к людям, верящим в известное изречение: "то, что трижды сказал, то и есть".
      - Хорошо, хорошо, хорошо. Приказываю вам не покидать Хершида, пока не закончите портрет. Королевский распорядок дня чрезвычайно насыщен, и мне придется втискивать сеансы позирования между более важными делами. А сейчас вам дозволяется удалиться.
      Сохраняя внешнее подобострастие, Хассельборг мысленно выругался. Теперь он застрял в столице бог знает насколько, особенно если доур имеет привычку отменять назначенные встречи. Наплевать на приказ и сбежать? Стража поймает его прежде, чем он доберется до границы, и приволочет обратно. И какова тогда будет реакция могущественного и нервного монарха? В лучшем случае, подозрительный художник окажется в опале.
      В замке Виктор спросил у Фории, как добраться до Маджбура. Та в тревоге воскликнула:
      - Как! Вы скоро уезжаете?
      - Нет, король оставляет меня на неопределенное время. И все же мне хотелось бы знать.
      - Из южных ворот к Маджбуру ведет хороший тракт, можно доехать на коляске. Или же воспользуйтесь железной дорогой.
      - Железной дорогой?
      - Конечно! Разве вы не в курсе, что Хершид расположен на конце линии, тянущейся до самого Джазмуриана?
      Детектив воздержался от дальнейших расспросов, опасаясь обнаружить перед девушкой полнейшее невежество. Но такое чудо, как железная дорога на Кришне, решил увидеть и предложил прогуляться перед обедом до вокзала.
      Фория, разумеется, согласилась, и они отправились к южной границе города.
      На расстоянии метра друг от друга шли рельсы, по которым следовали четырехколесные вагончики, напоминающие кареты. Локомотивами же служили слоноподобные биштары. Пара таких животных тянула состав, а на их могучих загривках сидели махауты [Погонщики слонов (инд.).], направляя движение и дудками подавая предупреждающие сигналы.
      - Увы, мой герой, - огорчилась девушка, - мы приехали слишком поздно, чтобы увидеть отправление ежедневного поезда в Кадар. Оттуда же состав прибывает за полночь.
      - А где находится Кадар?
      - Это пригород Маджбура, располагающийся с нашего, левого берега реки Пичиде. Река слишком широка, чтобы перекинуть через нее мост, поэтому железнодорожный путь прерывается. Пассажиры переправляются на пароме и вновь садятся в поезд до Джазмуриана.
      Они еще какое-то время понаблюдали за жизнью вокзала, а затем Фория проникновенно сказала:
      - Кавир, я чувствую глубокое духовное родство между нами. Я тоже с детства любила, повиснув на ограде вагонного парка, смотреть на составление поездов. И если ты действительно затеял поездку в Маджбур, я способна убедить доура отпустить тебя. Лестью я из него веревки вью. Скажу, что мой будущий муж желает попутешествовать...
      Хассельборг внутренне содрогнулся. Ощущение было как от пореза грязным ножом, когда к тому же нечем продезинфицировать рану. Он незаметно сменил тему, переведя разговор на Замбу и новоиспеченного короля. Правда, "будущая жена" мало что могла добавить к рассказу своего дяди.
      Экрар бад-Кавитар оказался трудной моделью для портретиста, так как все время ерзал, чесался и вытирал рукавом заостренный нос. Еще больше осложняли дело многочисленные визитеры, что-то шептавшие королю на ухо и протягивавшие бумаги на подпись. Хассельборг и так заранее сомневался в своих способностях живописца, а на первом сеансе вовсе впал в отчаяние, граничащее с безумием.
      - Ваша Грозность! Если б вы хоть пять минут посидели спокойно, не меняя позы... - пожаловался он.
      - Что ты хочешь этим сказать, негодяй? - закричал доур. - Я битый час сижу в этой позе, не сдвигаясь ни на волосок! Как ты смеешь утверждать обратное! Вон отсюда! Зачем я только позволил тебе писать мой портрет. Убирайся... Нет, нет, нет, я не это имел в виду. Я прощаю тебя, только запомни: больше никаких непочтительных критических замечаний! Я человек очень занятой, и если отвлекусь от своих королевских обязанностей хотя бы на минуту, произойдет катастрофа. Ты хороший парень, приступай же к своей работе, не стой разинув рот, теряя время.
      Виктор вздохнул и стоически вернулся к наброску. Тут вошел очередной придворный и возвестил:
      - Да порадует это Вашу Грозность! Только что неожиданно прибыл дашт Руза с пятьюдесятью ратниками. Он разыскивает своего сбежавшего заключенного!
      Глава 9
      На секунду застыв с открытым ртом, доур разгневанно вскочил:
      - Он бесцеремонный идиот! Это как раз в его духе ввалиться ко мне, не предупредив хотя бы за час до приезда! И безо всякого приглашения, разрешения или приказа. Охе! - Экрар метнул пронзительный взгляд на Хассельборга, замершего у мольберта. - Вы, господин художник, прибыли сегодняшним утром, сопровождаемый прекрасной историей о спасении племянницы Хасте от разбойников во владениях Джама. А сегодняшним вечером является сам Джам, идущий по горячему следу якобы беглого преступника. Исключительное совпадение, вам не кажется?
      - Да, Ваша Грозность.
      Король велел придворному впустить дашта Руза и принялся расхаживать взад-вперед, бормоча:
      - Не сомневаюсь, что вы действительно спасли Форию, так как мои люди подробно допросили уцелевших из того злосчастного каравана. И все-таки здесь есть какая-то тайна, есть какая-то тайна, есть какая-то тай... А, мой любезный вассал Джам!
      Дашт стремительно вошел в залу, сделал вид, будто припадает на колено перед сюзереном, и с рычанием бросился на Хассельборга, выхватывая меч.
      - Ах ты зефт! Я тебе покажу, как подкупать моих тюремщиков и сбегать из моей тюрьмы!
      Детектив начинал уже понемногу уставать от постоянного пребывания на волосок от смерти. Он лихорадочно закрутил головой в поисках какого-либо оружия, поскольку его собственное было изъято на время аудиенции.
      Однако о его спасении на сей раз позаботился Экрар. Поднеся ко рту один из перстней, унизывавших его пальцы, он издал резкий, пронзительный свист. В стене мигом распахнулась пара потайных дверей, и из каждой выскочило по двое гвардейцев с взведенными арбалетами.
      - Стоять или станешь мертвым вассалом! - взвизгнул король.
      Джам неохотно убрал меч в ножны.
      - Ваша Грозность, приношу свои униженные извинения за столь непочтительное вторжение. Но, клянусь Кондиором и Хоей, не могу вынести, что это дерьмо, именующее себя художником, пачкает дворец своим отвратительным присутствием!
      - Что он сделал?
      - Я вам все расскажу. Он является ко мне, представляется портретистом, и его принимают как доброго друга. И что же? Спустя день я узнаю, что он вовсе не художник, а шпион из Микарданда, посланный убить меня. Естественно, я бросаю эту мразь за решетку, чтобы пустить в расход на игрищах. Своим черным колдовством он зачаровывает екия так, что зверь не желает его жрать, а потом исчезает. Вероятно, он подкупил кого-то из тюремщиков, иначе побег не прошел бы настолько гладко. Эти злодеи дружно клянутся в своей невиновности, а я, к сожалению, не могу повесить их всех в надежде казнить нужного.
      - А как стало известно, что он шпион? - спросил доур.
      - Пришло послание от моего друга из Новуресифи, Жулиу Гоиша. Вот оно, а вот и другое, подделанное этим багганом!
      Хассельборг почувствовал, что необходимо вмешаться:
      - Да позволит мне Ваша Грозность объясниться. Во-первых, я вовсе не микардандума и это можно проверить, наведя соответствующие справки. Микарданд - плохое место для художника, поэтому в Мише я остановился лишь на ночлег, а направлялся в Новуресифи. Там я познакомился с Гоишем, и он дал мне рекомендательное письмо к дашту Руза. И во-вторых. Я догадываюсь, почему так рассержен Джам бад-Коне. Дело в том, что я сорвал его попытку похитить шергу Форию.
      - Что такое? Что такое? Что такое? - затараторил Экрар.
      - Разумеется, именно он заплатил разбойникам, напавшим на караван. Шерга Фория сама говорила мне, что он преследовал ее своими домогательствами и поэтому она уехала из Росида. А Джам решил перехватить ее. Думаю, она требовалась ему не как партнерша для игры в шашки.
      - Что скажете, маншерг? - обратился король к дашту.
      - Абсолютное вранье, - заявил тот. - У него нет доказательств.
      - Я подслушал, как разбойники обсуждали это, сидя у бивачного костра, - опять вмешался Виктор. - Допросите любого.
      - Где они сейчас? - спросил Экрар.
      - Повешены, все до одного, - выкрикнул Джам. - Во время погони за этим ублюдком я случайно наткнулся на них и свершил справедливый суд на месте.
      "Шел я садом однажды и вдруг увидал, как делили коврижку Сова и Шакал", - прокомментировал Хассельборг про себя, а вслух добавил:
      - У вас было целых две причины убить их: за то, что они не смогли выполнить ваш приказ и похитить девушку, или чтобы навечно заткнуть им рты.
      Дашт разразился площадной бранью, и король успокаивающе произнес:
      - Успокойтесь, успокойтесь, успокойтесь оба. Итак, здесь настоящая головоломка. Вы, Джам, говорите, что господин Кавир шпион. Но в доказательство предъявляете лишь слова землу, которые ничего не стоят с точки зрения гозаштандского законодательства. В ответ вы, зер художник, обвиняете моего верного вассала в подстрекательстве к похищению племянницы верховного жреца господствующей Церкви. Более того, вы приписываете ему самые гнусные намерения. Впрочем, низость подобных намерений несколько извиняется чрезвычайной красотой девицы, способной пробудить мысли о любви в печени святого отшельника. И все же данная цыпочка - моя любимица, поскольку у меня нет своих дочерей. И посему я отнесся бы к такому делу весьма сурово, подкрепи вы свое обвинение фактами. Однако единственное ваше доказательство - это речи отребья, чье слово имело бы мало веса, будь они живы, и не имеет вообще никакого, раз они покойники.
      Конечно, я мог бы допросить вас обоих с применением раскаленных щипцов, - доур неприятно улыбнулся, а Хассельборг и Джам почтительно потупились. - Такое обращение зачастую благодетельно для жертвы и всегда поучительно для зрителей. Но опыт говорит мне, что этот способ практически не приносит того, к чему мы стремимся, а именно - правды.
      Сделав значительную паузу, Экрар посмотрел на дашта:
      - А что бы вы сделали с этим человеком, шерг Джам?
      - Уволок бы его обратно в Руз, Ваша Грозность. И милостиво заменил бы приговор "смерть-от-зубов-зверя" на "смерть-путем-обезглавливания", хотя ублюдок вряд ли оценит это. А если его колдовство сможет приклеить отрубленную голову к телу, то я подарю подлецу его никчемную жизнь.
      - Но, - воскликнул король, - кто тогда завершит мой портрет? По сделанному наброску я вижу, что картина станет лучшей из когда-либо писанных с меня. Следовательно, шпион он там или нет, перед нами действительно настоящий художник. Нельзя, нельзя, нельзя, Джам, умерщвлять его, пока он не закончит свой великий труд. Мы обязаны пойти на это ради процветания империи!
      Дашт пожевал губу и предложил:
      - Может, оставить его во дворце под охраной стражников на время, необходимое для завершения картины, а потом убить, как он того заслуживает?
      - Но, Ваша Грозность, - решительно встрял Виктор, - вы же понимаете, что истинный художник обладает тонкой натурой. Сможет ли он отдать все силы искусству, помня о висящем над ним смертном приговоре?
      - Да, да, я принимаю ваш довод, зер Кавир. Более того, существует ведь еще и ваше обвинение против Джама...
      - Вы ведь не верите в эти фантастические небылицы? - возмутился дашт.
      - Будьте любезны не перебивать своего сюзерена! Так вот, выдвигать ничем не подкрепленное обвинение против моего вассала, зер Кавир, - очень и очень серьезное дело. Но и его слова против вас бездоказательны. А теперь вы оба выслушаете мой вердикт.
      Вы, Кавир бад-Матлум, завершите начатую работу. После вы имеете право остаться под защитой Хершида, но, если дашт соберет бесспорные доказательства вашей вины, я выдам вас ему. Либо вы можете бежать в другие земли на свой страх и риск, потому что там Джам имеет право преследовать вас.
      Вы, Джам бад-Коне, обязаны соблюдать эти условия. Пока господин Кавир находится на моей территории, не вздумайте посылать какого-нибудь головореза убить его. Если подобное произойдет, я знаю, где искать виновного. По-моему, мой вердикт абсолютно беспристрастен.
      - Тогда, - прорычал Джам, - мне остается только один выход! Кавир бад-Матлум, или как тебя там, я вызываю тебя на поединок! Ты шпион, негодяй, вор, трус и ублюдок, попытайся опровергнуть это своим оружием! - с этими словами дашт сорвал перчатку и бросил ее в Хассельборга.
      Король вздохнул:
      - Я-то думал, что все улажено. Между прочим, я сомневаюсь в том, что дворянин с вашим высоким титулом имеет право опуститься до поединка с человеком такого низкого социального статуса, как господин Кавир.
      - В таком случае вспомните дуэль Ездана с Киштаспанду, которая состоялась в прошлом году, - парировал Джам. - Художник считается выше простолюдина и может быть вызван на бой.
      - Эй-эй, - остановил спор Хассельборг. - У нас в Малайере так дела не делаются. Объясните кто-нибудь. Дашт хочет со мной драться, верно?
      - Еще как!
      - А если у меня нет такого желания?
      Джам издевательски рассмеялся:
      - Разве я не говорил, что ублюдок слаб печенью! Он уже готов удирать! Ну, уважаемый зер, тогда вы получите пяток увечий в качестве клейма своей трусости. Я начну с ушей, потом...
      - Можете не продолжать. Выбор оружия предоставляется мне?
      - Разумеется. Любое оружие из утвержденного законом: копье, пика, кинжал, секира, булава, алебарда, гизарма [Средневековое колющее оружие (ХП - Х7 вв.).], цеп, дротик, лук, арбалет, праща или метательный нож. Со щитом или без него, в доспехах или нет, пешим или верхом. Я согласен на любое названное тобой оружие, ведь ты будешь двенадцатым из пытавшихся выстоять против меня. А двенадцать - мое счастливое число.
      Догадываясь, что случилось с предыдущими одиннадцатью, Виктор вынул кастет и показал его королю:
      - Это дозволено?
      - Нет, нет, нет! Мы не дикари с Колофтских болот, чтобы молотить друг друга кулаками.
      - Тогда арбалеты, без доспехов, пешими, - решил Хассельборг, прикинув, что мастер стрельбы из винтовки получает наилучший шанс именно с этим оружием. - Вам придется дать мне пару дней на тренировку.
      - Принято, - согласился Джам. - Это будет отличная схватка, так как я главный охотник с арбалетом в Рузе. Видел мою коллекцию голов?
      - Вы имеете в виду те, что на кольях над городскими воротами? Я счел их довольно пошлым выставлением напоказ своих достижений.
      - Нет, дурак, голов убитых мной зверей! Ваша Грозность, позвольте мне настоять, чтобы вы приставили к этому мерзавцу стражу, дабы он не скрылся в ночи.
      - Это справедливо, - ответил король. - Господин Кавир, слушайте мой приказ: перевезти все свое снаряжение в королевский дворец. Я пришлю людей, чтобы помочь вам.
      А Виктор мысленно добавил: чтобы помешать сделать рывок к свободе.
      Глаза Фории расширились от ужаса, когда ее герой рассказал о предстоящем бое. А Хасте посетовал: