Надпись на дверной табличке читалась с трудом: слишком витиеват был почерк. Но он знал, что там написано.
 
«Соединенное Братство Волшебников —
Комната 218».
 
      Окрашенная в черный цвет, блестящая дверь выглядела очень внушительно. Но ни ручки, ни молоточка на ней не обнаружилось.
      Трент провел рукой по поверхности. Гладкая, очень гладкая. И вибрирует. Напряжение было просто невообразимым.
      Он отступил на шаг и осмотрел фасад здания с крышей из шифера и стенами из неотесанного камня. Трехэтажный домик с чердаком бросался в глаза из-за своих причудливых мансардных окон, заостренных кверху. Но в общем выглядел он очень уютным и безмятежным.
      Трент снова подошел к двери и постучал. Ответом ему было громкое эхо внутри здания.
      — Ну ладно, — сказал принц.
      Он снова отошел и внимательно осмотрел дом.
      Затем вдруг обернулся вокруг своей оси, взвихрив плащ, поднял руки и встал в театральную позу, которая обеспечивала прием энергии из небесной вышины. Затем от его рук стала исходить необычайная сила, направляясь прямо на блестящую черную дверь.
      Дверь с грохотом открылась.
      — Прекрасно, — сказал принц.
      На улице собрались зеваки, Трент улыбнулся, помахал им рукой, но они тут же разбежались.
      Он пожал плечами и заглянул внутрь здания. Там было темно. Подойдя к двери, он увидел узкий коридор, изгибающийся влево. Принц отступил и снова взглянул на небольшой уютный домик, размеры которого явно не соответствовали длине коридора.
      — Ничего себе фокус.
      Он вошел в здание и двинулся по мрачному коридору. Но не сделал и пяти шагов, как дверь с лязгом захлопнулась; стало совсем темно и тихо. Трент вытащил газовую зажигалку, поднял её, освещая себе дорогу. Перед ним был поворот. Наверху послышался какой-то шум: за приглушенным грохотом раздался пронзительный крик.
      Звуки становились громче. Рычание, стоны, скрежет когтей и крики, крики…
      Трент как ни в чем не бывало продолжал идти, беспечно насвистывая себе под нос.
      Внезапно раздался крик такой душераздирающий, что принц от неожиданности остановился.
      — Так-так… — Он улыбнулся каким-то своим мыслям.
      За поворотом следовал ещё один, и ещё. Коридор вел в никуда.
      Принц шел по этому лабиринту уже пять минут, ничуть не приближаясь к цели, которой, как это ни досадно, являлся для него сейчас туалет. Он ругал себя за то, что воспитание не позволяет ему справить нужду где-нибудь прямо тут, у стенки.
      Зажигалка сильно нагрелась, пришлось её погасить и некоторое время постоять в темноте.
      Когда он снова щелкнул зажигалкой, пламя осветило монстра с зелеными глазами и страшными когтями. Чудище двигалось прямо на принца.
      — Эй, привет! — сказал Трент. — Не знаешь, где тут можно отлить?
      — Себе в штаны, — прорычало чудовище, растягивая пасть в улыбке.
      — О! — только и сказал Трент.
      Но тут пламя погасло, и демон ринулся вперед.
      Наступил полный мрак.
      Затем пламя вспыхнуло снова, и раздался ужасный вой, а на пол что-то упало.
      Монстр вспыхнул и развалился на части. Трент перешагнул тлеющие останки и пошел дальше.
      — Ну ладно. Я уже насладился вашим шоу. Может, теперь могу воспользоваться удобствами?
      Стоны и крики наверху усилились.
      — Мне уже начинает это надоедать.
      Словно в ответ пол приподнялся и завибрировал, а стены затряслись, будто от безудержного смеха.
      — Ну, вы меня уже достали!
      Тут же все затихло: прекратились грохот и тряска, умолкли звуки, напоминающие саундтрек к фильму ужасов. Впереди выявилась дверь, и он поспешил к ней.
      Шагнув внутрь, Трент попал в небольшой кабинет, загроможденный письменными столами, книжными полками и настольными лампами. На двери в дальней стене висела табличка: «Личный кабинет».
      В помещении находились двое. В углу за столом сидела женщина и стучала по клавишам странного устройства, похожего на старинную пишущую машинку. За другим столом возле двери коротышка в очках писал в большой конторской книге, часто макая длинное черное перо в граненую чернильницу. У него были редеющие волосы, болезненный цвет лица и крупные желтые зубы.
      Мужчина поднял голову, женщина — почтенная дама с гулькой на голове и толстыми очками на носу — продолжала печатать.
      — Что вам угодно, сэр?
      Трент сунул зажигалку в карман.
      — Что это за представление там было?
      Клерк расплылся в улыбке.
      — Это наш тест. И вы его сдали. Желаете стать членом Гильдии?
      — А каков членский взнос?
      — Десятая часть вашего первого заработка. Одна часть пойдет на подписание договора о членстве, другая на…
      — Меня это не интересует, — перебил его Трент. — Мне нужна только информация.
      — А? Что же вы хотите знать, сэр?
      — Кто убил моего брата.
      Пушистые брови клерка поползли вверх.
      — О, — он осторожно положил на стол перо. — Понятно. Ваш брат…
      — Да знаешь ты!
      — Уверяю вас, сэр…
      — Где твой начальник? Кто тут главный клоун у вас в цирке?
      — Простите? Сэр, это главный офис управляющего комнаты номер двести восемнадцать. Но в данный момент его нет. Если вам нужна аудиенция, я могу вас записать.
      — Слушай, сейчас от этого дома и мокрого места не останется!
      — Сэр, угрозы не…
      Трент воздел руки, и комната задрожала.
      — Ты же знаешь, что я могу привести угрозы в исполнение.
      Клерк нервно замотал головой.
      Комнату трясло, как в лихорадке. С полок посыпались книги, со стола упала лампа, чернильница опрокинулась, и чернила вылились прямо на книгу клерка.
      — Боже мой!
      Женщина подпрыгнула и завизжала, закрыв уши руками.
      Над столом отвалился кусок штукатурки.
      Клерк вскочил и помчался к двери с надписью «Личный кабинет».
      — Пойду посмотрю, сможет ли управляющий принять вас!
      — Вот спасибо. Очень любезно с вашей стороны!
      Стукнув разок по двери, клерк распахнул её и вбежал внутрь.
      — Славный денек, — сказал Трент женщине.
      — Очень, — ответила она, слабо улыбнувшись, и снова села на стул. Обмахнулась папкой для бумаг и застучала снова на своей антикварной машинке.
      Наконец из-за двери высунулась голова клерка.
      — Управляющий примет вас.
      — Да? Как это мило с его стороны, должен сказать. Спасибо! Большое спасибо!
      Клерк провел Трента в кабинет и поскорее убрался восвояси.
      Помещение сильно отличалось от приемной. Ковер здесь был таким толстым, что, казалось, может спрятать в себе пасущуюся овечку. Мебель была кожаной, стены обтянуты Дамаском. Весело потрескивали дрова в камине, выложенном мрамором. Интерьер комнаты дополняли античные вазы, изящные статуэтки, картины неизвестных мастеров.
      За столом восседал длиннобородый человек в высоком колпаке, украшенном звездами и полумесяцами.
      — Добро пожаловать, Трент, брат Кармина.
      — Спасибо. Я имею честь разговаривать с…
      — Майлор к вашим услугам, милорд.
      — Надеюсь, я вам не помешал?
      — Ничуть. Присаживайтесь, пожалуйста. Не желаете ли выпить?
      — Нет, благодарю.
      — Пожалуйста, милорд, чувствуйте себя как дома.
      Трент уселся на одно из кресел у камина. Майлор обошел свой стол и сел напротив.
      — Чему обязан, принц замка Опасного?
      — О, так вы знаете мою родину?
      — Ну, я не раз бывал в замке Опасном. И был хорошо знаком с вашим братом. Какой прекрасный человек! Великий чародей! Один из величайших, возможно, во всем мироздании.
      — И кто-то его убил.
      Майлор долго смотрел на пламя, а потом произнес:
      — Вы уверены?
      — Да. И сделано это было очень искусно. Убить мог кто угодно, я понимаю. Кто-то из Опасного здесь, и он владеет магией. Возможно, он не один, а в компании кого-то из ваших людей.
      Майлор продолжал внимательно изучать огонь, будто надеясь там что-то найти. После долгой паузы он сказал:
      — Это нарушает наш покой.
      — Просто скажите, есть ли здесь кто-нибудь из Опасного. И если есть, то где он.
      — Милорд, вы ставите меня в неловкое положение.
      — Не сомневаюсь.
      — С одной стороны, я хочу, чтобы правосудие свершилось. С другой же, не в моей компетенции как официального представителя Гильдии раскрывать имена её членов. Если есть какое-то нарушение, им занимается сама Гильдия. Я не могу допустить вмешательство извне.
      — Понимаю, — сказал Трент. — Но вы должны и меня понять. Я обязан раскрыть убийство моего брата, иначе не получу трона.
      — А я не знал, что вы наследуете трон.
      — Это ещё спорный вопрос. Особенно если тень подозрения падает на меня.
      — Понимаю. И все же, милорд, я мало что могу сделать. Разве только начать собственное расследование.
      — Извините, но я не доверю Гильдии вершить правосудие. Вы, ребята, организовали себе маленький уютный клуб, вот и занимайтесь им. Я не сомневаюсь, что мой брат был для вас чужаком.
      — Он был членом Гильдии.
      — Конечно, Карми был очень порядочен, и на него наверняка были виды. Ещё бы — придворный волшебник Электора. Лакомый кусочек!
      — И очень скоро его должны были представить ко двору его императорского величества.
      — Ах так… — протянул Трент. — Спасибо. Большое спасибо за информацию. Однако, я полагаю, ещё кто-то претендовал на это место.
      — А вот этого я не могу сказать.
      — Понимаю. Теперь я хоть знаю мотив. Хотя все равно не могу понять, как заклинание могло преодолеть защиту Карми и как вообще кому-то удалось пустить в ход такое мощное заклинание. Оно сработало, и я должен признать, что это просто невероятно.
      — Оно и сейчас очень сильно.
      — Погодите! Вы имеете в виду, что оно все ещё действует?
      — Да. И у меня от этого голова раскалывается. И зубы болят.
      — Все ещё действует, — повторил Трент, озадаченно нахмурившись. — Ничего не понимаю.
      — Я тоже.
      — Вы знаете его источник.
      — Конечно.
      — Но мне не скажете.
      — Я не могу сказать по многим причинам, не считая даже наказания, которому могу быть подвергнут в случае нарушения клятвы, данной мною Гильдии.
      — Понятно. Но вы можете сказать мне, имеет ли это заклинание вселенский размах?
      — Кажется. Иначе я не понимаю, зачем оно вообще нужно. Оно сильно истощает наши ресурсы.
      — И оно все ещё действует. Вот это загадка.
      — Загадка загадок. Как я уже сказал, мне бы хотелось, чтобы заклинание прекратило свое действие.
      — Дайте мне знать, если ничего не сможете сделать.
      — У вас будет сильный противник! Ваш соотечественник, и он может оказаться непобедимым.
      — Не забывайте, что заклинание истощает и его силу.
      — Ах, ну да. Вы правы. Однако он может приостановить действие заклинания.
      — Мне кажется, нет.
      — Будем надеяться, что и в этом вы правы.
      — И вот ещё что. Если я могу распознавать вибрации, то наверняка сумею определить их источник. Но я плохо знаком с местной гармонией. Вы не поможете мне? Или клятва запрещает и это?
      — Конечно нет. Но это довольно сложно сделать.
      — А вы не подскажете какой-нибудь музыкальный аналог?
      — И этого вам хватит?
      — Надеюсь.
      — Прекрасно. Но я не знаком с музыкальной системой вашего мира.
      — А вы знаете, какую музыку любил Карми?
      — О да, она очень похожа на нашу. Посмотрим, смогу ли я…
      Майлор задумался.
      — Вибрации заклинания построены в тональности до-диез-минор с переходами в ля-минор и фа-минор.
      — Так вот что за звуки я слышал в этом жутком коридоре! А я-то думал, это просто магический шум города. Оказывается, это заклинание!
      — Точно. И как вы угадали? У вас прекрасный слух, должен сказать.
      — Семейное, — улыбнулся Трент. — Спасибо, вы мне очень помогли.
      — Я лишь надеюсь, что мне не придется каждое утро проверять, на месте ли мои руки-ноги.
      — Вы не обязаны были мне помогать, но вы все-таки это сделали.
      Майлор улыбнулся.
      — Я просто не хотел, чтобы вы разнесли этот дом по кирпичикам.
      Трент хихикнул.
      — Извините за столь радикальные методы. Просто не знал, с кем имею дело.
      — А меня извините, что не узнал вас сразу.
      — Да ничего. Ну, мне пора.
      Они поднялись и пожали друг другу руки.
      — Удачи вам, — сказал Майлор. — Разумеется, я начну официальное расследование, но его скорость вряд ли вас удовлетворит.
      — Наверняка. Но мне нужны лишь доказательства, чтобы предъявить их Тайному Совету. Или узнать точно, кто виновен. Постараюсь не слишком здесь наследить. Мне нужен мой преступник, а вашего я предоставлю вам.
      — Я ценю это.
      — Спасибо ещё раз.
      — Да не за что.
      Майлор проводил гостя до двери.
 
      Проходя мимо клерка, Трент бросил на стол золотую монетку.
      — Эй, Боб, отдохни сегодня. И с Рождеством тебя.
      — Что вы… спасибо…
      Трент вышел из приемной и увидел, что лабиринт коридора уже исчез и перед ним большая комната, в которой, листая журналы, сидят мужчина и женщина. Они взглянули на него.
      — В Гильдию и ведьм принимают? — поинтересовался Трент у женщины — довольно хорошенькой.
      — Не все женщины-маги — ведьмы, — ответила она.
      — Они уже нас замучили, — пожаловался мужчина.
      — Альбин, как ты смотришь на то, чтобы позагорать на листе кувшинки в пруду с золотыми рыбками?
      — Угу-у, — слегка сконфуженно произнес Альбин, и его глуповатое лицо стало похоже на картинку из газеты «Оккультные науки».
      Смеясь, Трент покинул комнату.

       Бежать. Бежать в кромешной тьме. Бежать от погони. Мимо глухих закоулков, попадая в тупики. Бежать, бежать без устали, отчаянно искать выход, безопасную шахту.
       Все время бежать.
       Мимо огромных складов оружия, мчаться во мраке, слыша шаги позади себя, догоняющие, приближающиеся. Настигающие. Впереди только бесконечный темный туннель.
 
      Джин остановился и заглянул за угол. Никого не увидев, он подозвал Сативу. Она подбежала к нему и спряталась за грудой коробок. Он тоже вышел из укрытия, занял позицию между двумя высокими пластиковыми ящиками и стал смотреть, как девушка короткими перебежками пробирается по туннелю.
      Таким вот образом они и продвигались по подземному переходу, убегая от невидимых преследователей, голоса которых порой перерастали в крик.
      Однако так продолжалось недолго.
      Свернув за угол, Джин налетел на человека в военной форме и каске, явно сидящего в засаде, и от неожиданности дважды выстрелил перед тем, как ринуться в укрытие.
      Пистолет издал какой-то необычный хлопок, похожий на звук стреляющего арбалета, может чуть громче. Все-таки нет ничего лучше, чем оглушительный залп обычного оружия.
      Он услышал чей-то стон и высунул голову из укрытия. Человек в форме лежал без движения, оружие его валялось в стороне.
      Джин встал и увидел, как Сатива подбежала к солдату и склонилась над ним. Тот повернул голову и посмотрел на девушку сквозь красные очки ночного видения.
      Сатива подняла пистолет и нацелилась ему в грудь.
      — Нет, Сатива, не стреляй! — завопил Джин.
      Но раздался выстрел, и солдат, дернувшись, застыл неподвижно.
      Она растерянно взглянула на Джина, словно оправдывалась.
      — Ты не понимаешь. Моя семья погибла из-за них. Моего родного брата до смерти замучил один из этих мерзавцев.
      Джин промолчал.
      — Давай попробуем пробраться туда. Мне кажется…
      Но оттуда донеслись такие крики, что беглецы поспешили повернуть назад. Однако и с этой стороны послышались топот и голоса преследователей.
      Бежать было некуда. Оставалось отстреливаться.
      Джин сел у одной стены туннеля, Сатива у другой.
      Джин удивился тому, что патроны в его ружье не иссякали. Вроде бы девушка говорила о семистах или семнадцати сотнях. А может, их здесь только семьдесят? Он дал длинную очередь, затем сделал одиночный выстрел. В рюкзаке лежали две запасные обоймы, но он не был уверен, что ему удастся зарядить оружие под обстрелом.
      Пули свистели прямо над головой, пространство наполнялось грохотом. Солдат, в которого стреляла Сатива, умер, наверное, только от шока. Такими невеселыми размышлениями Джин пытался унять чувство вины.
      В действительности мысли о мертвом солдате не слишком его мучили. Единственное, что изводило его в данный момент, — возможная гибель. Они попались в ловушку, и это может окончиться печально. Он начал подумывать о том, чтобы сдаться.
      Нет. Все равно смерть неизбежна. Мало надежды, что в плену можно будет договориться с врагом или получить помилование. Похоже, Сатива говорила правду об этих людях. Жалость для них — пустое слово.
      А может быть, нет? Стреляют они как-то уж очень осторожно.
      Конечно. Они ведь боятся растратить все свои боеприпасы. В отличие от Сативы — она-то сеяла смерть во все стороны.
      Сколько ещё у них ядерных гранат?
      Ядерные гранаты. Он до сих пор не мог этого понять. Звучит точно шутка.
      Он с удивлением наблюдал за тем, как Сатива бросает гранаты.
      Ядерные гранаты в туннель?
      — Пиропатроны! Пригнись!
      Джин спрятался как раз вовремя. Две яркие вспышки ослепили его. Он упал и прижался к стене.
      Сатива дернула его за рукав и толкнула вперед.
      — Вперед, вперед!
      Джин встал и побежал сквозь рассеивающийся дым, перепрыгивая через неподвижные тела противников.
      — Я тучка, тучка, тучка, а вовсе не медведь! — кричал он, размахивая ружьем, и бежал в темноту, практически ничего не видя.
      Налетев на кого-то, Джин упал, но тут же вскочил и ринулся вперед, сильно ударился обо что-то бедром, снова едва не упал и вдруг увидел впереди поворот.
      Минуту спустя он ещё мчался в кромешной тьме, кое-как пользуясь своими магическими сенсорами, и вдруг услышал хриплый голос Сативы.
      Он ощутил впереди какую-то преграду, заграждение или барьер, и замедлил шаг. Что это? Он стоял перед огромной металлической дверью. Это был конец туннеля.
      Подбежала раскрасневшаяся Сатива.
      — Ты нашел!
      — Что? А, грузовой выход?
      — Да! — И она оттащила его назад. — Нужно зарядить гранатомет.
      — Правильно.
      Он собрался было вернуться к ближайшему перекрестку, но тут раздались выстрелы.
      — Скорее дай его мне! — крикнула Сатива.
      Он снял гранатомет со спины и протянул его Сативе.
      — Пригнись!
      Джин пристроился в углу и начал мысленно концентрировать огонь в правую сторону.
      Вот Сатива уже подняла гранатомет на плечо и направила его ствол в туннель.
      — Пригнись и закрой глаза!
      — Мы слишком близко!
      — Скорей!
      Джин лег на пол, вжимаясь в стену и пряча лицо.
      — Ты прав, огонь может задеть нас, — сказала она, держа палец на спусковом крючке.
      С оглушающим шипением снаряд вылетел из дула гранатомета, пламя осветило туннель.
      Сатива упала Джину на спину, закрыв его своим телом.
      Снаряд разорвался, и в шахте словно вспыхнула звезда.
 
      Он не сразу смог встать. Сатива лежала на его ногах. Он высвободил ноги, с трудом встал и попытался поднять девушку.
      — Я могу идти, — сказала она.
      Он помог ей сделать первые несколько шагов. В конце туннеля образовалась дыра, в которую потоком струился свет. Джин и Сатива с трудом пробирались навстречу слепящему дню.
      Едва они выбрались на белый свет, Сатива упала. Джин промедлил какую-то долю секунды, а её уже уносило вниз по склону горы. Он рванулся на помощь, но тоже упал и кубарем покатился вниз.
      Когда он оказался рядом с Сативой, то похолодел от ужаса: у неё в груди зияла огромная рана.
      — Беги, — с трудом вымолвила она. — Гранаты… Цепная реакция…
      Судорога пронзила её тело, и оскал смерти исказил тонкие губы.
      Спотыкаясь и падая, Джин начал спускаться. Проще было скатиться вниз, лежа на спине. Так он и поступил.
      Удивительно, но он все ещё цел. Немного поцарапаны руки, но серьезных ранений не было. До чего же вынослив человек! Сколько сил вдруг обнаруживается, если жизни угрожает опасность.
      Он бежал по пустынной местности, перепрыгивая через высохшие овраги. Впереди показалось озерцо, довольно широкое и с виду глубокое, и Джин не раздумывая нырнул.
      Пятнадцатью секундами позже гора, в которой скрывалась шахта, взлетела на воздух. Странно, что при взрыве такой мощности грохота не было, звук едва доносился. Из вентиляционных шахт в небо поднялось облако дыма, затем показались языки пламени и из пасти туннеля повалил густой черный дым. Шахта запылала адским ядерным пламенем.
      К этому времени он был уже на пути к дому.
 
      С трудом добравшись до портала, Джин покинул мир желто-голубых скал и оказался в серых стенах замка.
      Проходя в проем, он ощутил легкую вибрацию, что свидетельствовало о переходе к другому времени. У каждой вселенной свой временной отсчет. Можно целый день провести в другом мире, а в замке пройдет только час. У Джина уже выработалось особое чувство, и он с легкостью мог определить, сколько времени прошло в Опасном с того момента, как он его покинул.
      По часам замка он отсутствовал полнедели, плюс-минус день. А в чужом мире он «гостил» самое большее шесть часов. Интересно, что произошло в замке, пока его не было. Если вообще что-то произошло. Наверняка ничего интересного.
      Джин вошел в гостиную и улегся на диван, Он чувствовал себя прекрасно — ведь об вновь победил смерть. И почему ему нравилось это делать?
      Глупо. Как глупо испытывать судьбу. В следующий раз удача может отвернуться от него.
      Он вспомнил о Сативе.
      Потом решил не думать о ней. Она принадлежала другому миру. Не его миру. О ней не нужно думать. Она — часть нереальности.
      И все же он вспомнил, какая она была красивая. А затем лицо её исказилось гримасой смерти.
      Ему не хотелось думать о ней. Он хотел лишь отдохнуть. Он пойдет в свою комнату, примет душ и ляжет в постель. Затем поест и, может быть, зайдет в комнату для игр посмотреть, что там творится. Может, перекинется в картишки. В бридж. Или в вист.
      Фиалковые глаза и белые, как снег, волосы.
      Как странно, волосы белые, но не седые, как, например, у пожилых людей. Они просто белые. Белее, чем хлопок.
      Но её больше нет. Её мира — или её миров — не существует в реальности. Вне замка ничего не существует.
      То, что находится за этими воротами, нереально, говорил он себе. Это как кино. Да-да. Как трехмерное кино со стереозвуком. Просто в таких фильмах можно гулять.
      И она там, на кинопленке! Она появилась, как сон, и исчезла.
      Сон…

      Сон. Ночь была невероятная. Сумасшедшая.
      Линда налила себе ещё одну чашку кофе с молоком, без сахара, хотя ненавидела несладкий кофе. Она отпила глоток и выглянула в окно: пальмы, пляж Санта-Моники, бескрайний океан.
 
Я представил себя звездочетом,
Покорителем новых миров.
Или храбрым и зорким Кортесом,
капитаном своих моряков,
Вдаль глядящих с большим интересом
И кричащих: «Вон цепь островов!»
 
      Приснится же! Сумасшедший сон о каком-то замке.
      Зазвонил телефон, и она схватила трубку.
      — Алло?
      — Привет! Рано встала?
      — Привет, Джон, милый. Ты мне снился сегодня.
      — О! Надеюсь, сон был эротический?
      — Ну, в каком-то роде. Ты был королем волшебного замка.
      — Здорово! А ты кем была?
      — По-моему, ведьмой. Я умела колдовать. И ты тоже. А потом… стало страшно.
      — Это что, был кошмар?
      — Даже вспоминать не хочу. С тобой что-то случилось, и я проснулась в холодном поту.
      — Сейчас-то все в порядке?
      — Да, все нормально. Это ведь всего лишь сон. Может, пообедаем сегодня?
      — И пообедаем. И поужинаем. И ещё кое-что.
      Линда улыбнулась.
      — Мне нравится это «кое-что». Я люблю тебя.
      — И я люблю тебя, Линда.
      — Так мы едем в Тахо?
      — Конечно! Уезжаем в пятницу вечером.
      — Как хорошо. Я так счастлива, что познакомилась с тобой, Джон.
      — А тебе понравилось, когда я был королем, а? По-моему, звучит неплохо.
      — Это был очень странный сон. Ты когда-нибудь видел сон, который настолько похож на реальность, что ты думаешь: «Черт возьми, и где я это видел?»
      — Да я часто вижу подобные сны. Постоянно. Сегодня, например, мне приснилось, что я умер.
      — Какой кошмар! С тобой-то все в порядке?
      — Конечно! Хотя кто знает, когда мы на самом деле спим, Линда? Может, наша жизнь и есть сон?
      — Когда ты так говоришь, у меня какое-то странное чувство.
      Она посмотрела в окно. Пальмы, солнце, бирюзовый океан. Она и правда здесь? Тогда что не так? Что же может быть…
      — Джон?
      Телефон молчал.
      Вдруг все вокруг потемнело. Солнце закатилось за синий океан. Луна и звезды исчезли с небосвода…
      — Нет!
      Линда уронила трубку и закричала.
 
      Она проснулась от собственного крика Комната была знакомой. Да, это её комната её апартаменты в Гостевом районе замке Опасного.
      Она села на постели, обхватив колени руками, стараясь унять дрожь во всем теле. Лучше принять ванну.
      Полежав в горячей воде, она вернулась комнату, выпила залпом стакан воды, опять легла в постель и поплотнее закуталась в одеяло.
      И снова оказалась в том же сне.

      Ночной ветер усилился.
      — Поднять паруса!
      Над кораблем кружил альбатрос, словно чья-то рука совершала магические пассы.
      — Ох, не по душе мне эти птицы.
      —  Тикели-ли!— отозвался альбатрос. Все остальное ему нравилось. Особенно нравилось быть капитаном. Он любил отдавать приказы, ругнуться по делу, пить большими глотками кофе, плевать за борт, постоянно ворчать.
      — Ну и баланда! Разве это кофе? Свари-ка нормальный!
      — Есть, капитан! Капуччино?
      — Эспрессо.
      — И пирожное, сэр?
      — У вас есть эклеры?
      — Обычные или шоколадные?
      — Под обычными вы подразумеваете ванильные?
      — Да, именно ванильные.
      — С шоколадной крошкой?
      — Да, с крошкой.
      — Только чтобы без всяких там засахаренных фруктов и подобной ерунды.
      — Уверяю вас, сэр, это замечательные эклеры — они вам непременно придутся по вкусу.
      — Ладно, принесите один. После ужина.
      — Что желаете на ужин, сэр?
      — А что вы можете предложить?
      — Молочную телятину.
      — Отожми и налей стаканчик.
      — Неостроумно, сэр.
      — Телли, между прочим, я все ещё жду свой кофе. И чем дольше жду, тем сильнее портится погода!
      — Сию минуту, сэр!
      Телли ушел, оставив капитана на палубе предаваться своим мыслям.
      Хотя капитан не мог и не хотел ни о чём думать. Хотел только покончить с этим дурацким шоу, этим обманом, этой театральщиной.
      Память, правда, похоже, начинала к нему возвращаться. Что там с погодой? «Плохая погода предвещает несчастье» — всплыло откуда-то из недр памяти. Он изучил небо. Тучи сгустились, вдалеке вспыхнула молния, грохотнул гром. Ну вот, сам накаркал!
      — Справа по борту гроза!
      —  Тикели-ли!— кричал альбатрос. Налетел ветер. Волны с белой бахромой одна за другой вырастали из бурлящего океана, словно грибы-поганки. Корабль качало, точно младенца в колыбели. Начал сгущаться туман, заморосило.
      Вдали заблестели огни Святого Эльма.
      — Красиво!
      — Ваш кофе, сэр!
      Он взял чашку.
      — Отличный будет шторм, да Телли?
      — Отчего случаются штормы, капитан?
      — Не знаю. Это силы природы. Это жизнь. Все это как мужчина и женщина, как рождение и смерть, как бесконечность… Ты положил заменитель сахара?
      — Сэр, сахара больше нет…
      — Мы же только что вышли в море!
      — Сэр, наши запасы пропали… У нас вода в трюме.
      — Что ж, в следующий раз высылай продовольствие Федеральной почтой. Господи, это ужасно! Терпеть не могу всякие диетические добавки. После них во рту противно. Ты понимаешь, о чем я?
      — Да, сэр, конечно. Но у меня проблемы с весом.
      — Издеваешься? Да ты только посмотри на себя! Тощий, как макрель.
      —  Тикели-ли!— кричал альбатрос, кружа в грозовом небе.
      — Хоть бы эта проклятая птица заткнулась!
      — Это предзнаменование, сэр.
      — Какое?
      — Бывают хорошие предзнаменования, сэр, бывают плохие…
      — А это какого рода?
      — Самое плохое.
      —  Тикели-ли!
       — Я тебе дам «тикели-ли», ты, паршивец. Телли, принеси мой «хокен» пятидесятого калибра.
      — Сэр, но…
      — Никаких но! Tout de sute!
      Телемах в точности выполнил приказание.
      — Он собирается стрелять в альбатроса!
      Матросы зароптали.
      — Прошу вас, капитан, не делайте этого!
      — Почему я не могу убить эту проклятую птицу? — с упреком произнес капитан.
      — Мы боимся призрака, Древнего Моряка!
      Он вскинул ружье и выстрелил. Птица упала на палубу.
      — Это не альбатрос! Эй, ты, как тебя там?!
      — Морри, сэр!
      — Морри, погляди, что это?!
      — Уже смотрю, сэр.
      — Ну и что это?
      — Теперь вижу, сэр. Это курица.
      — Проклятье, курица?!
       — Да, сэр.
      Он повернулся к Телемаху.
      — Какого черта? Откуда?
      — Не знаю, сэр. Но вам не нужно было стрелять.
      — Нет, но какого черта здесь делает эта курица?
      — Да уж, курица в море…
      Капитан снова вскинул ружье.
      — Да их две!
      Телли бросился прочь. И тут капитан вдруг заметил, что корабль увеличивается в размерах прямо на глазах, превращаясь в настоящий большой парусный корабль, полностью готовый к дальнему плаванию, и он задумался о том, могла ли эта трансформация означать попытку успокоить его каким-то образом. Может, его жалобы были услышаны?