— …И вот он говорит цыпленку: «Прыгай, дорогой, в банку с майонезом и наслаждайся! Такого ты никогда не пробовал!».
      С кормы донесся громкий смех, его подхватило эхо и разнесло над рекой.
      — Забавно, расскажи ещё что-нибудь.
      Впереди в темноте показались очертания берега. У кромки воды стояли два или три дома. По всей видимости, это был рыбацкий поселок, хотя такого никак не могло быть.
      — Больше анекдотов я не знаю. Запас исчерпан, — сказал пассажир лодочнику.
      — Тогда расскажи о своих приключениях.
      — Берег уже близко.
      Перевозчик поднял голову.
      — В самом деле. Ты заплатил сполна. Хоть ненадолго избавил меня от скуки. Благодарю тебя, смертный.
      — Ты очень любезен, лодочник. А что это за местность?
      — Порт Сновидений.
      — Почему он так называется?
      — Не знаю. Ты задаешь слишком много вопросов, смертный. В свое время ты получишь ответ.
      Пассажир разглядывал поселок, к которому они приближались.
      — Ведь это остров, да?
      Перевозчик кивнул.
      — Можно ещё вопрос? Как называется река?
      — Река Сновидений.
      — А-а…
      — Она впадает в море Забвения.
      — Ясно. Эти названия рождают во мне странные предчувствия.
      — Предчувствия часто сбываются.
      Впереди виднелся деревянный док, вдоль берега торчали мачты кораблей. Как ни странно, удавалось что-то разглядеть в таком мраке.
 
      В поселке, на удивление многолюдном, царило оживление. В доках кипела работа, мастеровые что-то бурно обсуждали — наверное, деловые проблемы.
      Он вспомнил, что не одет.
      — У тебя есть что-нибудь из одежды? — спросил он перевозчика.
      — У меня нет. Но одежду можно купить на берегу.
      Опять покупки! На какие деньги? Лодка причалила, босой матрос помог пришвартоваться. Пассажир выпрыгнул на берег.
      — Большое спасибо.
      — Не за что. Ты рассказываешь интересные истории, смертный. Расскажи ещё одну на прощание.
      — Загадку хочешь?
      — Ну, давай.
      — «Тук-тук». — «Кто здесь?» — «Никто».
      Лодочник внимательно посмотрел на своего пассажира.
      — Тут есть над чем поразмыслить, смертный. Хорошая плата за проезд.
      — Ещё увидимся.
      Лодка отошла от берега и вскоре растворилась в темноте.
      Он задумался о том, что ему делать дальше. Странно, но никто не обращал на чужака ни малейшего внимания. Он пожал плечами и направился к торговцу, который разложил на берегу свои товары.
      — Одежда, сэр.
      — Было бы неплохо, но я не могу заплатить.
      — Очень жаль, — ответил торговец и исчез.
      Он пошел вдоль берега мимо доков, разглядывая корабли. Каких только парусов тут не было! Он остановился рассмотреть одно особенно необычное судно и вдруг поймал себя на том, что голоден.
      Как такое может быть? А впрочем, почему бы и нет?
      Он осмотрелся. На берегу в основном стояли магазинчики и мелкие лавочки, в которых продавались снасти и рыбацкая экипировка. Однако в воздухе пахло едой. Он направился по мощенной булыжником улице и в конце концов оказался перед зданием таверны.
      В зале было темно и грязно, но пахло аппетитно. За несколькими столиками сидели громко переговаривающиеся посетители. За стойкой бара мужчина в мятом костюме протирал жирной тряпкой стаканы.
      — Мне бы выпить и перекусить, — обратился к нему вошедший.
      Бармен нехотя оторвался от своего занятия и, не вынимая сигары изо рта, процедил:
      — И что?
      — Я хочу поработать на вас, а вместо оплаты меня устроит немного хлеба и стакан воды.
      — Неужели?
      — Да, только это.
      — Значит, ты ищешь работу?
      — Да, мне нужна временная работа.
      — Понятное дело, на время, пока у тебя нет своего корабля.
      «А ведь и впрямь», — подумал он.
      — Да, вы правы.
      — Послушай, приятель, — бармен пустил кольцо дыма, — работы у меня для тебя нет. Дела идут неважно. Понятия не имею, что происходит, но в последнее время здесь тихо, как в морге. Мне не нужны официанты, я ни в ком вообще не нуждаюсь. Попытай счастье в другом месте.
      — Мне нужен корабль.
      — Да все это я уже слышал. Твоя семья в долгах как в шелках и не может даже похоронить тебя достойно. Я тебе сочувствую, но, как я уже сказал, мне не требуются работники.
      — Если вы мне одолжите немного денег, я их верну.
      — Я что, похож на банкира? Ты слышь здесь звон монет? Будь добр, обратись в общество помощи путешественникам, там тебя выручат.
      — Я могу развлекать ваших посетителей.
      — Да пошел… Что? Как развлекать?
      — Я могу играть на рояле и рассказывать анекдоты.
      Хозяин посмотрел вокруг и залился смехом.
      — Хорошо, я настрою для тебя старину «Стейнвэй». Приятель, где ты видел здесь инструмент?
      — Но его можно достать.
      Хозяин присвистнул и захохотал ещё громче.
      — Ты хоть знаешь, сколько стоит рояль!
      — Можно арендовать, взять напрокат.
      — У тебя на все есть ответ.
      — Вы сказали, что дела идут неважно, нужно придумать приманку для клиентов.
      Хозяин молчал, со скрипом протирая салфеткой пивную кружку.
      — Возможно, в этом что-то есть. Ты хорошо играешь?
      — Прилично. Ещё я могу петь сатирические куплеты, смешить ваших посетителей всякими остротами, скороговорками, загадками.
      — А ты умеешь?
      — Ещё как.
      — Хорошо, я поспрашиваю в округе, какие берут проценты за аренду.
      — Лучше всего, если найдется кабинетный рояль. Можно будет расставить столики вокруг, и я мог бы играть на заказ. И вам не придется платить, мне хватит чаевых.
      — С твоих чаевых мне — семьдесят пять процентов.
      — Я буду отдавать вам десять процентов.
      Хозяин ухмыльнулся.
      — Хватит тебе и пятидесяти, ведь я плачу за аренду инструмента.
      — Остановимся на шестидесяти четырех в мою пользу.
      Владелец ещё раз все обмозговал.
      — Идет — шестьдесят четыре.
      — Но через месяц ваша доля уменьшится до двадцати пяти.
      — Не забывай, парень, времени здесь не существует.
      — Значит, когда бы это ни случилось.
      — Минимум тридцать.
      — Договорились.
      — Поздравляю, приятель, ты получил работу.
      Хозяин бросил ему монету.
      — Иди и купи себе одежку поприличнее. Я не хочу, чтобы мои работники разгуливал в таком виде.
      Он взял золотой и спросил:
      — Вы человек?
      — Нет.
      — Но…
      — Мне нравится, когда меня считают человеком. Помогает смертным чувствовать себя как дома.
      — Ну ладно, я скоро вернусь.
      — Подожди.
      Хозяин налил пива в высокую кружку.
      — Я думаю, это тебе не повредит.
      Он взял кружку, поднес ко рту и залпом осушил, затем вытер губы и перевел дыхание. Хозяин усмехнулся.
      — Неважно себя чувствуешь после доли переправы в компании того семифутового чудовища?
      — Ну и гадость же эта смерть.
      — А потом ты перерождаешься — и всё по новой.

      — Алло?
      — Могу я поговорить с его превосходительством?
      — Да, слушаю, это я.
      — Говорит Гайлс из Министерства поставок бытовой техники.
      — Да-да.
      — Ваше превосходительство, могу ли я с нами поговорить?
      — Слушаю вас.
      — Эти бланки заявок, которые вы заполняли, ваше превосходительство, их формат неверен, более того, это совершенно не те бланки.
      — И что?
      — Все заявки должны соответствовать образцу — иначе они не пройдут.
      — Уладьте данный вопрос. Мне нужны эти материалы.
      — Прошу прощения, ваше превосходительство, но я не могу даже прикасаться к ним, это против инструкций.
      — К черту инструкции. Поручите кому-нибудь из своих людей.
      — Никто не имеет на это права, ваш превосходительство. Внутренние инструкции очень строгие, они не имеют законной силы, но…
      — Хорошо, пришлите бланки обратно.
      — Я уже отослал. Это просто звонок вежливости. Пожалуйста, используйте правильную форму в следующий раз. Для материалов, которые вы запрашиваете, требуется форма заявки для поставок офисных материалов номер 1867 тире 401…
      — Подождите! Черт, ручка не пишет.
      — Жду, ваше превосходительство.
      — Руперт, дай-ка мне ручку… Повторите ещё раз номер формы…
      — Форма заявки для поставок офисный материалов номер 1867 тире 40178374…
      — Да-да.
      — Тире 2673 дробь «эль»…
      — 2673 тире «эль».
      — Нет, дробь «эль».
      — Дробь «эль». Понятно, я записал.
      — И они должны быть подписаны лично вами.
      — Разве я не подписал?
      — Нет, ваше превосходительство, формы были проштампованы, очевидно, вашим секретарем.
      — Да?
      — Для формы 2673 дробь «эль» это не годится. Любые формы типа «дробь»эль»» — нам лучше себе отметить на будущее — должны быть подписаны лично вами… и — это также очень важно — вы должны скрепить их печатью вашего офиса.
      — Да эту несчастную печать ещё не принесли из кузницы замка.
      — В таком случае я вынужден просить у вас письменное подтверждение под присягой.
      — О боги! Все это из-за чертовой печати?
      — К сожалению, ваше превосходительство.
      — Поразительно! Это все?
      — Да, ваше превосходительство. Приношу свои извинения за беспокойство.
      — Ничего страшного.
      — Это все инструкции… Вы же понимаете.
      — Я выучил все наизусть. До свидания.
      — Удачного дня. Трент швырнул трубку.
      — Руперт!
      Секретарь вбежал в бывшее тайное логово принца, наспех приспособленное под офис.
      — Слушаю, ваше превосходительство.
      — Мне нужна эта проклятая печать. Когда она будет готова?
      — Заказ срочный, так что, сказали, в ближайший понедельник.
      — Дьявол! Видите ли, нужно ставить печать на каждом чертовом бланке. Поторопи их.
      — Да, ваше превосходительство. — Руперт что-то записал в маленький блокнот.
      — Что у нас на очереди?
      — Министр иностранных дел Литтона дожидается в приемной.
      — Пригласи его.
      — Но там ещё один служащий. Он ждет гораздо дольше.
      — Служащий? Кто именно?
      — Представитель Гильдии ремесленников замка, ваше превосходительство.
      — Ах да, я и забыл. Ладно, впускай его первым.
      — Министр иностранных дел — более важная персона. Если вы заставите его ждать, это будет выглядеть как неуважение и он может возмутиться и уйти. Будет дипломатический скандал. С другой стороны…
      — Ну хватит, хватит…
      — С другой стороны, если представитель Гильдии выйдет из себя, он может организовать несанкционированную забастовку.
      — Он действительно может это сделать?
      — Да, вполне.
      — Тогда пригласи его.
      Представитель Гильдии, дородный и важный, курил огромную зеленую сигару. На нем была расшитая золотом мантия министра, которая едва прикрывала его огромное брюхо, и трехцветная шляпа с красным пером. Он с величавым видом приблизился к столу Трента.
      — Слушаю вас, сэр. Чем могу помочь? — спросил принц.
      — Вы должны были рассмотреть нашу жалобу две недели назад, но мы до сих пор не получили никакого ответа.
      — Надеюсь, вы понимаете, что я в этой должности только несколько дней.
      — Я встречался с представителями администрации. Мы ждем реакции на нашу жалобу.
      Трент перебрал бумаги на столе.
      — Руперт!
      Тот уже спешил с нужной папкой.
      — Да, ваше превосходительство.
      Принц открыл папку и просмотрел бумаги.
      — Так-так… не могли бы вы изложить кратко суть этих документов?
      — Э… это довольно сложно. Вы должны сами все прочесть.
      — Но вкратце…
      — Ну, мы хотим внести кое-какие изменения в реестр служащих. Мы просим совсем немного, ваше превосходительство.
      — И в чем проблема?
      — Администрация отказалась рассмотреть этот вопрос. Мы заполнили жалобу и передали её вам.
      — Замечательно. А почему вы хотите внести эти изменения и что конкретно имеете в виду?
      — Понизить в должности некоторых работников, только и всего.
      — В пользу других, я полагаю. А зачем?
      — Это внутренний вопрос, дела Гильдии.
      — Тогда почему вы пришли ко мне?
      — Вы должны изменить размеры заработной платы, льготы, рабочие графики… Эти сведения у вас, ваше превосходительство.
      — Мой брат отклонил вашу просьбу, но так ли?
      — Совершенно верно.
      — И вы ожидаете, что я пойду против его воли?
      — Теперь вы во главе — я прав? Совет министров…
      — Не пройдет. Я понимаю, к чему вы клоните, и мне это не нравится. Я не люблю распоряжаться жизнями моих подданных, разве что в исключительных случаях, а вы не представили для этого никаких особых доводов.
      — Как я уже говорил, это внутренние дела, вы не имеете права вмешиваться.
      — Я вполне могу вам отказать. Представитель Гильдии угрожающе махнул сигарой.
      — А я могу закрыть замок!
      — Не размахивайте сигарой у меня перед носом, мистер. Угрозы на меня не действуют.
      — Как хотите, только не забывайте, что я могу организовать забастовку в любое время, — небрежно бросил посетитель.
      — Да, между прочим, позвольте спросить: почему для сопровождения кареты требуется не меньше пяти лакеев?
      — А что тут непонятного?
      — Совершенно непонятно. Отныне — максимум три лакея, не больше!
      — У нас контракт!
      — Я перезаключу его в одностороннем порядке.
      — Но похороны! Вам потребуется…
      — Убирайтесь!
      — Но…
      — Вон! И унесите с собой эту горящую гадость. Сигара вам не идет.
      Представитель Гильдии с гордым и возмущенным видом удалился.
      Когда двери захлопнулись, Руперт покачал головой.
      — Возьму на себя смелость сказать, что вы поступили очень неосмотрительно, ваше превосходительство.
      — Ты прав. Но он вывел меня из себя. Да, думаю, я нажил себе кучу неприятностей. Ему подчиняются не только ремесленники, по и швеи, портные и прочие мастеровые… Ладно, зови следующего.
      — Ваше превосходительство, посетители ждут далее в коридоре. Нам необходима соответствующая приемная…
      Трент застонал, вытирая лоб платком.
      — Что случилось, ваше превосходительство?
      — Ужасно голова болит. Ничего, скоро пройдет. Черт побери это проклятие. Придется взять выходной.
      — Завтра у вас очень плотный график, и на следующей неделе тоже.
      — Не говоря уже о королевских похоронах. Это займет, наверное, целый день.
      — Большую часть дня, ваше превосходительство.
      — Отлично, похоронный марш…
      — Музыкальные вкусы его величества всегда были великолепны.
      — О боги! Руперт, ты куришь? Сигареты не найдется?
      — Ваше превосходительство, я не думал, что вы……
      — Я давно бросил, но это проклятие сводит меня с ума. Нужно как-то снять напряжение, но не спиртным. Иначе я напьюсь в стельку и вообще ничем не смогу заниматься.
      — Я могу попросить кого-нибудь сходить в табачную лавку.
      — Так, что там у нас дальше… а, парень из Литтона. Кстати, где этот чертов Литтон и что он из себя представляет?
      — Королевство в созвездии Альбион. Очень напоминает земную Англию в период царствования королевы Елизаветы.
      — Хорошо, Руперт, попроси его войти.
      — Джевалт! — крикнул секретарь, повернувшись к двери.
 
      Один за другим посетители входили и выходили из офиса: послы, министры, дипломаты, служащие замка, все со своими проблемами, жалобами и разного рода заботами.
      Часы пробили девятнадцать раз.
      — Все, Руперт, хватит на сегодня, я устал.
      Руперт закрыл дверь перед носом просителей, которые все ещё толпились в приемной.
      — На сегодня приемная регента закрыта.
      — Слава богам!
      Трент извлек из пачки помятую сигарету, кое-как прикурил, глубоко затянулся и сел, вытянув ноги.
      — Неужели Карми каждый день так работал?
      — Это ещё относительно спокойный день.
      — Ты шутишь?
      — Он, конечно, прибегал к помощи магии.
      — Терпеть не могу растрачивать себя на такие мелочи, это выматывает и может быть даже опасным.
      — Его величество был последним, кто владел этим искусством.
      — Искусством — это ты верно подметил Я хороший волшебник, но у Карми был собственный стиль. Он действительно был профессионалом, и некоторые вещи получались у него лучше, чем у других. Особенно силен он был в объединении разных заклинаний.
      — Да, ваше превосходительство, вы совершенно правы.
      Трент вздохнул.
      — Иногда мне кажется, что Карми просто был более искусным магом, чем я.
      — Ваше превосходительство недооценивает себя.
      — Ты очень добр, Руперт, но боюсь, это правда.
      Трент глубоко затянулся и закашлялся. Всё ещё кашляя, он затушил сигарету и бросил окурок в раковину-пепельницу. Та соскользнула на пол и разбилась.
      — Ваше превосходительство, вы себя хорошо чувствуете? — спросил Руперт, поднося принцу стакан воды.
      Отдышавшись, Трент произнес:
      — Спасибо. Бог мой, эти проклятые сигареты меня доконают!
      Руперт улыбнулся.
      — Довольно. — Трент решительно выбросил пачку с остатком сигарет в мусорным бак. — С меня хватит! Я никак не проживу отпущенных мне двадцати пяти лет… или нет, даже десяти не протяну, если снова начну курить.
      — Ваше превосходительство приняли мудрое решение.
      — Давай попроще, ладно? А то «ваше превосходительство» звучит так, будто я похож на усатого старикана с бородкой клинышком.
      — Это обращение соответствует занимаемому вами положению.
      — Надо будет что-нибудь придумать, я все ещё принц этого королевства.
      — Да, сэр.
      — И мне следовало бы остаться принцем.
      Трент внезапно вскочил.
      — Сэр, вы нас покидаете?
      — Я должен идти, до завтра…
      — Ваше… милорд, один вопрос.
      Трент набросил на плечи плащ.
      — Ну что ещё?
      — Письмо от королевского гробовщика, я думаю, не может ждать.
      — Что в нем?
      — Оно запечатано, мой господин, и на нем пометка «лично в руки».
      — Правда? Давай посмотрим.
      Трент взял конверт и разорвал его.
      — Что им от меня нужно?
      Он углубился в чтение. Руперт стоял рядом, выжидая. Наконец Трент положил письмо на стол и, пару минут помолчав, произнес:
      — Священный дым.
      Руперт вытаращил глаза.
      — Отправь моей жене записку, чтобы не ждала к обеду, — велел Трент.
      — Да, милорд принц. Что мне сказать…
      — Я отправляюсь в Малновию.
      И Трент стремительно выбежал из комнаты, хлопнув дверью.
      Руперт посмотрел на беспорядок, царящий в офисе, и вздохнул:
      — Ну и бардак!

      Боеприпасы — и много — они отыскали в туннеле, пересекавшем тот, по которому шли. Это навело Сативу на мысль о том, что в шахте хранится одна из крупнейших партий оружия повстанцев.
      — Они не стали бы использовать такой отличный тайник только для автоматов.
      — Автоматы? Разве это не лучевое оружие? — спросил Джин.
      — Нет, магнитно-реактивные винтовки — обычное оружие для ближнего боя.
      — Ах вот как. А я думал… ну… лучевые пушки.
      — Лучевые пушки? Ну, они разве что на космических кораблях. Ты знаешь, сколько энергии они жрут?
      — Так сразу не скажу.
      — Для батареи требуется несколько ядерных импульсных реакторов, подключенных параллельно.
      — Ну и ну. Так ты полагаешь, тут есть и другое оружие?
      — Это я и хочу выяснить. Пойдем дальше.
      — Может, и еда найдется? — с надеждой спросил Джин, еле поспевая за спутницей.
      — Конечно.
      — Значит, мы сможем тут сидеть сколько заблагорассудится. Прятаться есть где.
      — Я не могу задерживаться, я должна найти дорогу к Доминиону и сообщить о тайнике. Это мой долг.
      — Понимаю.
      В шахте было прохладно и сухо — идеальные условия для хранения чего бы то ни было. Поэтому неудивительно, что они обнаружили целые тонны военного снаряжения: пушки, боеприпасы, ракеты и массу прочего оружия, назначение которого Джин не мог разгадать. Часть обнаруженного добра как будто относилась к легкой артиллерии: минометы и прочее. Кое-что Сатива назвала «умными минами», которые способны отличать своих от противника, электрогравитационными полевыми генераторами и некими «дружелюбными бомбами». (Как эти бомбы действуют, Джин так и не понял. Быть может, прежде чем уничтожить цель, они угощают противника чем-нибудь вкусненьким?)
      Тут было оружие с ядерными боеголовками мощностью в одну сотую килотонны, что равнялось десяти тоннам взрывчатого вещества.
      — Я думаю, на другом этаже находится оружие ещё пострашнее, — заметила Сатива.
      — Ещё более мощное?!
      — У них на вооружении есть и водородные бомбы, и вакуумные снаряды, нейтронные бомбы. И много чего ещё…
      — Знаешь, я, кажется, догадываюсь, кто они.
      — Планеторазрушители.
      — Этого-то я и боялся.
      — Эти штуки никогда не применяли в военных действиях, но испытывали не раз.
      — Знали бы об этом гринписовцы!
      — Что?
      — Да нет, это я так. Что ты собираешься делать? Выбраться на поверхность?
      — Наш единственный шанс — попытаться украсть один из кораблей Нарушителей.
      — Нет, наш единственный шанс — это вернуться в замок.
      — Что за ахинею ты опять несешь?
      — Я говорю о межпространственных воротах, которые стоят на границе измерений. Нам не нужно даже искать их. Проблема в том, как добраться до этих ворот, чтобы нас не застрелили или не поймали.
      Сатива ошеломленно уставилась на него.
      — Ты серьезно?
      — Абсолютно. У меня ведь нет корабля.
      — А эти ворота… Что они собой представляют? Какая-то космическая аномалия, да?
      — Можешь считать, что так.
      — И здесь не обойдется без волшебства?
      Джин вздохнул.
      — Послушай, я и сам себе не могу четко объяснить. Замок — это огромный источник энергии. Мне дали понять, что сила этого источника находится в чем-то сверхъестественном, а больше я ничего не знаю. Я могу вытащить тебя отсюда, и ты переждешь опасность в моем мире. Когда угроза минует, делай что хочешь: возвращайся сюда, ремонтируй свой корабль или налаживай передатчик в административном здании, чтобы позвать на помощь. Как тебе идея?
      — Интересная.
      — Вижу, она тебе не по вкусу. По-моему, ты в это не веришь.
      — Просто я думаю, эта затея из области фантастики. У тебя с головой не все в порядке. Нет — это у меня не в порядке. Всё кажется, что я там, в разгромленной кабине, и мне всё это снится…
      — Нет, ты в шахте. — Джин повесил бластер на плечо. — И давай выбираться на поверхность.
      — Надо прихватить то, что может пригодиться наверху.
      — Ещё оружие?
      — Гранаты и портативные пусковые установки.
      — Недурная мысль.
      После долгих поисков они обнаружили-таки эти гранаты, неимоверно маленького размера, лишь чуть крупней мячей для гольфа.
      — Выглядят такими безобидными…
      — Зато сами соображают, когда им взрываться, а когда нет.
      Джин поразмыслил.
      — Как могут такие…
      — Они очень смышленые. Чувствуют твое эмоциональное состояние и понимают, что происходит кругом.
      — Что-то я не улавливаю…
      — Они ни за что не взорвутся возле руки, которая их активирует.
      — Ничего себе! До чего только конструкторы не додумаются!
      Ракеты, несомненно, были ещё умнее. Сатива объяснила, как действует ракетная установка. Крошечные ракеты несли в себе ядерные боеголовки.
      — И не поверишь, что эти крошки — ядерные, — заметил Джин.
      — Крошки — они крошки и есть. И взрыв совеем небольшой.
      Пусковая установка ракеты была сверхлегкой, её можно было даже носить как ранец.
      Из торопливых объяснений Сативы Джин понял, что эти ракеты самонаводящиеся и способны корректировать свой курс.
      — А с виду — прямо игрушка из «Шварца».
      — Ладно тебе! Я уже верю, что ты из другого мира. Слишком много подробностей, чтобы это было враньем.
      Идти в темноте было несложно: ровный каменный пол оказался ещё и абсолютно чистым. Вокруг вообще царила стерильная чистота, и трудно было вообразить, что шахта может представлять немалую опасность: обвалы, взрывы, газ. Интересно, постарались ли тут Нарушители или же шахта была такой изначально. Джин склонялся к мысли, что когда-то здесь все же добывали уголь: множество туннелей, огромные подземные склады, в большинстве сейчас пустующие. Все-таки со стороны Нарушителей неосмотрительно было хранить все боеприпасы в одном месте.
      Он уже приготовился высказать эту мысль вслух, как вдруг Сатива остановилась.
      — Что такое?
      Девушка поднесла палец к губам и прошептала:
      — Слышишь?
      Позади них раздался топот, и донесся чей-то командный голос. Надо было бежать. Повернув в следующий туннель, они бросились прочь мимо штабелей ящиков с оружием. Домчавшись до грузового лифта, они оказались перед выбором: направиться к центральной шахте и попасть в руки преследователей либо двинуться в противоположную сторону — но тогда можно угодить в тупик. Они выбрали последнее.

      — Интересно, как там сейчас, в море Забвения?
      В таверне было многолюдно. Под потолком клубился дым, велись тихие разговоры. Пианист негромко наигрывал какую-то приятную мелодию. Двое мужчин у стойки бара были особенно заняты разговором.
      — Этого никто не знает, — произнес одни из них — Из моря ещё никто не возвращался.
      — Да? Ох, надо ещё выпить. Не нравится мне, что все считают эту затею дохлым делом.
      — Да, в общем-то, все так и есть. Ты платишь деньги и получаешь шанс.
      — Вчера я купил лодку, и лавочники давали голову на отсечение, что снарядят её всех необходимым.
      — Не лодку, а корабль.
      — Не важно, в любом случае я отчаливаю завтра с приливом.
      — Что ж, удачи.
      — Эй, разве так говорят? Моряку желают удачи?
      — Здесь только перевалочный пункт — так они говорят.
      — А мне бы хотелось, чтоб мы здесь обосновались, завели свое дело, может, открыли бы что-нибудь вроде этой таверны, наняли бы такого же пианиста…
      — Да, играет он недурно.
      — Да. Эй, приятель, у тебя отлично получается, ты знаешь об этом?
      — Спасибо.
      — Не за что. У меня для тебя кое-что есть, на, держи.
      Золотая монета зазвенела в пивной кружке, стоящей на рояле.
      — Благодарю вас, сэр.
      — Да не за что. Там, куда я отправляюсь, — кому там нужны деньги?
      Другой завсегдатай бара заметил:
      — А вот чтобы туда добраться, они тебе понадобятся.
      — И то правда, умрешь без гроша в кармане — попадешь в беду.
      Разговор возобновился. Пианист, с минуту передохнув, заиграл новое произведение. Посетители с интересом слушали.
      — Я никогда не видел пирамиды.
      — И я тоже.
      — Мы, наверно, из разных миров.
      — Да, наверно.
      — Мне пришло в голову, что загробных жизней, должно быть, много. Если существует много миров, то и загробных жизней наверняка великое множество.
      — Как интересно…
      — Ну, это всего лишь безосновательное предположение.
      — Сэр, я согласен с тем парнем. Возможно, в одной из загробных жизней нет денег и все можно получить бесплатно.
      — Но здесь деньги — знак достоинства, мой друг.
      — Может быть, поэтому здесь я так беден? Могу поклясться, что заплатил за этот корабль втридорога.
      — Это значит, что твоя жизнь стоила не очень много, мой друг. Как и большинство жизней. Ты покинул мир, в котором жил, и нашел место, которое не хуже и не лучше.
      — А мне здесь очень даже неплохо.
      — Никто и не говорит, что тебе плохо, я только сказал, что ты такой же обычный человек, как и я.
      — Именно так: самый обычный, и меня это устраивает.
      — А в этом и нет ничего плохого. Возьмем, к примеру, нашего друга пианиста. Он дарит миру музыку.
      — Это не мир.
      — Не важно. Он творит красоту и делает счастливыми людей, а это уже кое-что. А у меня совсем нет таланта.
      — Я думал, ты бизнесмен.
      — Разумеется, но и в бизнесе я не особо преуспел. Еле сводил концы с концами.
      — На большее и рассчитывать нельзя.
      — Но теперь все уже кончено. Все кончено.
      — Не глупи. Давай выпьем, я угощаю.
      — Спасибо, давай заодно угостим пианиста.
      — Конечно, пусть угощается.
      Ещё две золотые монеты упали в пивную кружку, когда музыкант закончил играть. Раздались жидкие аплодисменты. Пианист поднялся и взял кружку.
      — Спасибо, джентльмены, я вам очень признателен.
      — Пустяки, приятель.
      Музыкант прошел мимо бара, по дороге кивнув бармену. Он нашел хозяина таверны, Миноса , в дальней комнате. Тот сидел за столом и записывал что-то в бухгалтерскую книгу. Увидев его, хозяин улыбнулся и отложил ручку.
      — Тьма народа сегодня, верно?
      — Так хорошо! Все много пьют и щедро платят.
      — Ты прав, приятель. Пускай эти дураки оставляют свои денежки у нас. Вот твоя доля. Это был последний выход. — Хозяин взглянул на часы. — Эй, смотри-ка, время закрываться.
      — Что касается времени, то и мое время здесь подходит к концу.