Какое-то существо преследовало Квипа, поднимавшегося по темной винтовой лестнице. Теперь он не сомневался в этом. У невидимого преследователя были когтистые лапы с мягкими подушечками. Явно не человек… какая-то жуткая тварь. С замирающим сердцем Квип подумал о том, с каким кошмаром ему предстоит встретиться на сей раз.
      В том, что существо разумно, сомневаться почти не приходилось. Оно украдкой двигалось за Квипом, ступень за ступенью, подстраиваясь под его шаг, чтобы не так слышен был стук когтей по камням. Когда Квип останавливался, останавливалось и оно. Стоило ему снова сделать шаг, оно тут же возобновляло преследование. И разыгравшееся воображение было тут ни при чем.
      Что он будет делать, если обнаружит наверху лестницы запертую дверь или если тварь перейдет на бег? Впадет в панику или вытащит меч и встретит опасность лицом к лицу? Сердце отчаянно билось в груди, предсказывая панику. И все же решение оставалось за разумом. Квипу вовсе не хотелось пускаться бегом и показывать тем самым свой страх. К тому же он устал. Ему казалось, что он карабкается вверх уже несколько часов. Бег лишил бы его последних сил. А силы были нужны, если он хотел и дальше оставаться целым и невредимым. Стоит ему потерять самообладание — и эти темные каменные стены будут измазаны его внутренностями. Подобные украшения были не в его вкусе.
      Пока что все шло по плану. Пытаясь сохранять ровный темп, он перепрыгнул через две ступеньки, затем двинулся дальше, прислушиваясь. Ритм едва различимого постукивания когтей позади не менялся. Он позволил себе глубокий вздох. Ему удалось оторваться от преследователя на один шаг. Что ж, попробуем еще раз. Квип перескочил через следующую ступеньку, потом снова продолжил подъем в прежнем темпе. Опять прислушался. Выиграно уже три шага…
      Ему вдруг пришло в голову, что стоило бы всерьез подумать о смене профессии. Жизнь вора при всех своих положительных сторонах таила в себе и немало опасностей. Скажем, в данный момент. Если удастся отыскать сокровищницу замка, дело будет стоить того. Но пока что неплохо бы уцелеть в этом «увлекательном» приключении.
      Внезапно внутри у Квипа все словно оборвалось — тварь позади него ускорила темп. Квип метнулся вперед, прыгая через шесть ступенек сразу, но неизвестное существо продолжало нагонять его, стуча когтями по камням.
      Все закончилось неожиданно. Лестница уперлась в гладкую каменную стену.
      Последним отчаянным усилием Квип выхватил меч, развернулся и бросился вниз по ступеням, разорвав тишину диким боевым воплем.
      Он встретил лишь пустоту и, только пробежав три или четыре витка лестницы, начал осознавать, что уже должен был бы встретиться со своим преследователем. Споткнувшись, он проехал на пятой точке еще дюжину ступеней, прежде чем сумел остановиться. Замерев неподвижно, прислушался. Ничего. Где оно? Отступило? Или… все это — лишь его воображение?
      Нет. Непостижимым образом тварь очутилась над ним и теперь неторопливо двигалась вниз. Он вскочил на ноги. Невидимка! Проклятая тварь была невидимой! Неужели к тому же и бестелесной? Нет, наверняка он на бегу проскочил мимо. Хотя вряд ли — лестница слишком узка.
      Чем бы это ни было, оно приближалось. Квип бросился было бежать, но застыл как вкопанный, увидев своего преследователя.
      Это оказалось не «оно». Это были «они».
      Ноги. Это были ноги. Две лишенные тела когтистые ноги, похожие на лапы рептилии, выглядели почти комично, словно сделанные из папье-маше. Квип прижался к стене, пропуская ноги мимо себя и ошеломленно глядя им вслед. Когда «беспризорные конечности» скрылись за поворотом, он услышал, как они вдруг пустились бегом. Раздался быстро удаляющийся тихий смех, и снова наступила тишина.
      Квип стоял, не в силах пошевелиться. Потом, тяжело дыша, опустился на каменные ступени.
      Кое-как придя в себя, он медленно поднялся и убрал меч в ножны… И неожиданно почувствовал, что штаны спереди повлажнели.
      Чтоб ему провалиться…
      Он попросту обмочился.
      «Будь я проклят… — Он нахмурился и топнул ногой. — Трус, ничтожество!»
      А потом неожиданно рассмеялся. Легкое хихиканье сменилось истерическим хохотом, от которого на глаза выступили слезы.
      Примерно шестьюдесятью этажами ниже лорд Кармин, владелец замка, миновал подножие лестницы и, услышав слабый звук чужого смеха, на мгновение остановился. Улыбнувшись, он подумал о том, кто бы это мог быть, — и пошел дальше.

      — Вот вы где, Якоби.
      Упитанный человек с мясистыми, отвисшими щеками и двойным подбородком повернулся к двери на балкон.
      — Далтон… мой дорогой друг…
      Улыбнувшись, он поднес к губам бокал из тонкого стекла, глотнул янтарной жидкости и окинул взглядом бескрайний пейзаж. Внизу происходило немало интересного.
      Далтон, высокий и худой мужчина с сединой на висках, вышел на балкон, держа в одной руке бокал на тонкой ножке, в другой — коричневого цвета сигарету в мундштуке. Костюм его составляли зеленые бриджи, коричневый кожаный камзол и коричневые замшевые сапоги, дополняла все шляпа из мягкой зеленой ткани. Из комнаты позади него доносились голоса и музыка, исполнявшаяся на старинных инструментах.
      — Как сражение?
      — Судя по тому, что видно отсюда, внешнюю стену удалось пробить.
      Далтон облокотился на каменную балюстраду.
      — В самом деле?
      Якоби, все еще предпочитавший консервативный твидовый костюм, в котором и прибыл сюда, сделал еще один глоток.
      — Да. Там рукопашная схватка. — Он показал рукой. — Среди тех строений. Видите?
      Далтон посмотрел вниз.
      — Вы совершенно правы. Надо бы объявить об этом другим Гостям. — Он выпрямился и в задумчивости затянулся сигаретой. — Интересно, в каком положении, собственно, окажемся мы — лицом к лицу с захватчиками?
      — Они знают о нас?
      Далтон пожал плечами.
      — Думаю, никто, кроме нашего Хозяина, не ответит на этот вопрос.
      — А я подозреваю, что они в курсе. Вы правы — Кармин должен это знать.
      — Конечно.
      — Его кто-нибудь хоть раз об этом спрашивал?
      — По-моему, Хозяин не появлялся здесь последние несколько месяцев, с тех пор как началась осада. По крайней мере, никто из тех, кого я знаю, его не видел.
      Якоби кивнул и снова посмотрел в сторону сражения. Внизу на многие мили вокруг расположились войска. Скопления ярко окрашенных палаток с этого расстояния напоминали раскинувшуюся ярмарку или карнавальное шествие. Они тянулись до подножия каменного утеса, на котором стоял замок Опасный. Отвесный склон был увешан множеством деревянных мостков, лесов и платформ, с помощью которых осаждавшие замок войска преодолевали высоту. Даже сейчас солдаты бесконечной чередой карабкались снизу; некоторые с помощью сложной системы канатов, кранов и блоков тащили наверх громадные боевые машины.
      — Есть в этом какая-то неизбежность, — заметил Далтон. — Наши отважные защитники готовы стоять до конца, но, думаю, исход предрешен заранее. Эта армия — волна, которую не остановить.
      — Возможно, вы правы.
      — И я полагаю, — продолжал Далтон, — кто-то должен взглянуть на это с другой стороны и выяснить, какую роль в происходящем играют Гости.
      — Ходят слухи, будто они собираются разрушить замок.
      Далтон фыркнул.
      — Я слышал об этом. Смешно. Вы знаете, насколько он огромен только снаружи, не говоря уже о пространстве внутри? Взгляните вниз.
      Якоби взглянул.
      — В этой части замка, должно быть, этажей восемьдесят. И посмотрите на эти башни. Какой они высоты, по-вашему?
      — Понятия не имею.
      — Вы когда-нибудь были у северной стены?
      — Нет.
      — Отсюда до нее около мили.
      — Вот как? — Якоби даже не слишком удивился.
      Глаза Далтона сузились.
      — Да. — Он помолчал, глядя на толстяка, потом снова посмотрел за балюстраду. — Это, должно быть, самое большое сооружение из всех возведенных когда-либо и где-либо.
      — Наверное.
      Далтон отхлебнул из бокала, шумно выдохнул и улыбнулся.
      — Как всегда, вкус изысканный. — Он в задумчивости пожевал губами. — Возможно, чуть-чуть многовато фруктовой эссенции.
      — Думаете, нам разрешат остаться здесь?
      — Это зависит от наших будущих хозяев.
      — Если им удастся прорвать внушительную оборону лорда Кармина.
      — Оборона и впрямь внушительная. Вы не видели лучших сражений. Эти бронированные боевые птицы… и чудовищные драконы, изрыгающие огонь. Горящие люди… — Далтон невольно вздрогнул. — Нападавшие понесли тяжелые потери. Но, судя по всему, сумели их восполнить. Так что неплохо было бы как-то вступить с ними в контакт и сообщить им о нашем нейтралитете.
      — Или, допустим, предложить им нашу помощь.
      Далтон приподнял бровь.
      — И выступить против нашего Хозяина? После всего того гостеприимства, что он оказал всем нам?
      — Я не настолько неблагодарен. — Якоби отпил из бокала и провел похожим на сосиску пальцем по его кромке. — Но если он больше не в состоянии гарантировать мою безопасность, я не колеблясь стану защищать собственные интересы, как того будет требовать ситуация.
      — Могу вас понять.
      Далтон поставил свой бокал на каменные перила.
      — Я вот думаю…
      — О чем?
      Якоби взмахнул бокалом.
      — О них, о захватчиках. Кто они? Войско какого-то лорда-конкурента?
      — Логично. Или союза конкурентов.
      — Допустим. И что им нужно? Легендарный драгоценный камень? Как он там называется?
      — Мозг Рамтонодокса.
      — Странное название.
      — Соответствует этому месту.
      — Вполне.
      Оба немного помолчали. Из комнаты донеслись звуки вальса.
      — Эта ваша идея — помочь захватчикам, — сказал Далтон. — Что мы можем им предложить?
      — Информацию.
      — Какую?
      Якоби пожал плечами.
      — Например, о местонахождении нашего Хозяина. Уверен, они хотели бы заполучить его в качестве пленника.
      — Но никто не знает, где он. Вероятно, прячется или вообще покинул замок.
      — Может быть, поискать его? Организовать экспедицию…
      — Мало кто из Гостей согласится в этом участвовать. И потом, захватчики наверняка сами будут искать его.
      — Вне всякого сомнения, — согласился Якоби. — И тем не менее нам стоит попытаться его найти, прежде чем замок падет.
      — Здесь можно прятаться годами, — проворчал Далтон сквозь зубы, затягиваясь сигаретой. — Или даже целую вечность.
      — Вы совершенно правы. Как вы уже сказали, необъятность замка просто трудно себе представить. — Якоби допил ликер и поставил бокал на балюстраду. — Бежать отсюда легко, но жаль будет все это терять. — Он вздохнул и покачал головой. — Трагедия.
      Далтон выпустил клуб дыма.
      — Да уж. Есть здесь, конечно, приятные места, но мне не нравится перспектива выбирать одно из них для постоянного жительства. И почему вы думаете, что захватчики не последуют за нами через порталы и не переловят всех?
      — Сомневаюсь, что мы для них представляем какой-либо интерес, — сказал Якоби.
      — Что ж, честно говоря, готов с вами согласиться. Меня это не слишком беспокоит. Но если не будет возможности вернуться в замок — это чертовски неудобно. Просто представить себе не могу, что мне придется снова зарабатывать себе на пропитание. — Далтон вздохнул. — И все же — чему быть, того не миновать. По другую сторону порталов есть несколько очень симпатичных миров.
      Якоби покачал головой.
      — Мне и здесь нравится.
      — Да, приятное место, впрочем, и опасное в то же время. Но замок принадлежит другим. Вы всегда будете Гостем, и никогда — хозяином.
      — Я словно оживаю здесь, — с неожиданным воодушевлением признался Якоби. — Это величественное сооружение… — он повернулся и поднял голову, глядя на вздымающуюся главную башню, — этот колоссальный памятник могуществу — он меня просто восхищает. Говорите, никогда не стать хозяином? А я думаю, что здесь возможно все. Воистину все.
      Далтон не поднимал глаз, однако украдкой разглядывал Якоби.
      — Вот здорово было бы… — Якоби почувствовал взгляд Далтона, снова повернулся к балюстраде и застенчиво улыбнулся. — Прошу меня простить, но опыт моего пребывания здесь дает мне ошеломляющее чувство свободы, надежды на лучшее. И эти новые возможности, которые я приобрел…
      — Не обольщайтесь. Мы все их приобрели, в той или иной степени.
      Улыбка на лице Якоби сменилась гримасой возмущения.
      — Готов побиться об заклад, что мои способности развились больше обычного, хотя я здесь совсем недавно.
      — У меня нет причин сомневаться в ваших словах.
      Якоби снова улыбнулся.
      — Прошу прощения.
      — Ничего.
      — Раз уж мы об этом заговорили, не могли бы вы продемонстрировать ваши способности? Я слышал, они весьма и весьма впечатляют?
      — Ну…
      — Пожалуйста. Мне было бы очень интересно — если вы не возражаете. — Улыбка Якоби выглядела крайне дружелюбной.
      Далтон кивнул, потушил сигарету о перила и убрал мундштук в кожаный футляр, подвешенный к поясному ремню. Взяв бокал, он допил остатки содержимого и снова поставил его на балюстраду. Затем вытянул правую руку параллельно земле, направив ее в сторону бокала. Рука начала слегка дрожать. Одновременно он принялся что-то монотонно и неразборчиво бормотать.
      Мгновение спустя бокал оторвался от поверхности и повис на высоте в несколько дюймов, медленно вращаясь вдоль своей оси и слегка покачиваясь. Это продолжалось несколько секунд, затем бокал внезапно упал на балюстраду, перевернулся, не разбившись, и покатился. Далтон быстро подхватил его, не дав свалиться с дальнего края.
      — Проклятье. Разучился. Раньше мог удерживать целую минуту. — Он поставил бокал на камень и повернулся к Якоби.
      — Тем не менее весьма впечатляюще, — одобрительно улыбнулся Якоби. — Вы пользуетесь мнемонической фразой?
      — Да. Она помогает сконцентрировать силы… что-то в этом роде.
      — Понятно. Очень хорошо. В самом деле хорошо. А теперь я.
      Тело Далтона внезапно напряглось, лицо приобрело озадаченное выражение, которое тут же сменилось испугом.
      — Что… что это такое?
      — Это я, — сказал Якоби.
      — А… — слова застряли у Далтона в горле. Дергаными движениями, словно марионетка, он начал двигаться к балюстраде. Лицо его побелело, глаза округлились от ужаса. Правая нога дернулась, поднялась, опустилась, потом поднялась снова, пока ступня не оказалась на уровне верхней перекладины перил. В конце концов он сбил с нее пустой бокал.
      Якоби тем временем стоял выпрямившись, зрачки его глаз сверкали, словно отполированные черные камешки, на щеках играли желваки, жирный подбородок колыхался.
      Изо всех сил пытаясь сопротивляться, Далтон перевалился через балюстраду. Все происходило в неестественно замедленном темпе.
      — Вот видите, — небрежно бросил Якоби, когда Далтон повис на обеих руках. — С моими способностями стоит считаться, даже пока они не столь сильно развиты.
      — Да… вы…
      — Здесь полная свобода. Достаточно лишь желания, и ты можешь делать все, что захочешь, не опасаясь наказания.
      — Дайте мне подняться.
      — Я могу дать вам упасть.
      Далтон начал подтягиваться сам.
      — О да, могу… Сомневаюсь, что кто-либо из других Гостей даже глазом моргнул.
      Далтон вздрогнул и снова бессильно повис.
      — П-пожалуйста! — сдавленно выдохнул он. Пальцы его левой руки уже разжались.
      — Вот вы и висите на высоте в восемьдесят этажей, — сказал Якоби. — Повинуясь моей воле.
      Далтон приглушенно застонал.
      — Я мог бы дать вам упасть. — Тело Якоби расслабилось, щеки снова обвисли. — Но не сегодня.
      Левой рукой Далтон изо всех сил вцепился в перекладину ограждения. С некоторым усилием ему удалось подтянуться и перебросить одну ногу. Соскользнув с балюстрады, он мешком свалился на выложенный каменной плиткой пол балкона. Прошло некоторое время, прежде чем он сумел подняться сначала на четвереньки, а затем в полный рост. Его бескровное лицо приобрело какой-то жуткий зеленоватый оттенок.
      Якоби посмотрел на свой бокал.
      — Мне нужно выпить, — сказал он и вошел в комнату.
      Далтон последовал за ним не сразу.

      — Мистер Ферраро?
      — Я.
      Высокий человек лет тридцати, с темными курчавыми волосами, поднялся со своего места среди ожидавших очереди. В агентстве по трудоустройству «Апекс» сегодня было многолюдно. В приемной сидели как минимум три дюжины посетителей, большинство из них — уже несколько часов. Джину Ферраро повезло — ему пришлось ждать всего сорок минут.
      — Добрый день. Джерри Леско.
      Джин пожал руку парня — Леско было не больше двадцати пяти лет, а возможно, и еще меньше.
      — Очень приятно.
      — Пойдемте.
      Джин взял свой кейс и через лабиринт столов и кабинок последовал за провожатым в кабинет. Леско сел за стального цвета стол и указал Джину на стул с жесткой спинкой.
      — Сперва мы должны попросить вас подписать вот это, — сказал Леско, кладя перед Джином большой желтый бланк, испещренный мелкими буквами. — Прочитайте и подпишите, если согласны.
      Взглянув на бланк, Джин понял, что это обычный договор об отчислении определенной суммы — в данном случае пятнадцати процентов — с годового заработка подписавшего, которая должна удерживаться немедленно и полностью, как только подписавший согласится на любую работу, предложенную агентством. Прекрасно. Ты платишь, чтобы работать. Великолепно.
      Джин подписал договор и подвинул его через стол Леско.
      — Хорошо. Теперь заполните это.
      — Что это?
      — Проверка кредитоспособности.
      — Зачем?
      — Такова политика компании. Вам, возможно, придется взять кредит, чтобы выплатить требуемую сумму. Ну, вы поняли — пятнадцать процентов от вашего заработка. Просто укажите номер вашего банковского счета и перечислите основные кредитные карточки.
      — У меня нет банковского счета, по крайней мере до востребования. И кредитных карточек тоже нет.
      — О… Вы никогда не получали студенческой ссуды? Здесь написано, что у вас есть степень… собственно, несколько степеней.
      — Никогда. Ни стипендий, ни материальной помощи, ничего такого. Мои родители покрывали все расходы.
      — Повезло вам. Может, сберегательный счет есть?
      — Есть.
      — Вот и укажите.
      — Но у меня нет с собой расчетной книжки, и я не помню номера счета.
      — Ладно, укажите просто название банка.
      — Хорошо.
      Джин заполнил бланк и протянул его Леско.
      — Вы живете с родителями? Тяжело ведь обходиться без…
      — Да, временно, пока не найду работу.
      — Неплохая идея. Хуже не будет.
      — Да уж.
      Леско пробежал взглядом резюме Джина.
      — У вас степень магистра. В какой области?
      — Здесь же написано. Философия.
      Леско нашел нужный пункт.
      — О да. В самом деле? У меня двоюродная сестра — магистр психологии. Ей не так-то просто было найти работу.
      — Философии.
      — А?
      — Философии, не психологии.
      — О… Есть разница?
      — Большая.
      — Угу… Многому же вам пришлось учиться…
      — Увы, в конечном счете оказалось, что все эти знания не слишком пользуются спросом.
      — Это очень плохо. Экономика сейчас, знаете, в упадке. Похоже, нелегко будет найти для вас место.
      — Знаю. Собственно, я об этом уже говорил…
      Леско нахмурился и отвел взгляд.
      — А для чего вы… гм… учились? Чтобы стать… философом?
      Джин вздохнул.
      — Я хотел преподавать. Преподавать в университете — понимаете? Мне хотелось получить должность ассистента, я уже собирался писать диссертацию, когда вдруг выяснилось, что на рынке труда для меня нет места. Даже с докторской степенью вряд ли удалось бы найти работу. Так что я ушел на юридический.
      — Понятно. Но оттуда вы тоже ушли.
      — Совершенно верно. Путь юриста на каждом шагу усеян этическими дилеммами. Большинство законников через них просто перешагивают. Я споткнулся сразу же и решил, что это не для меня.
      — Вот как? — равнодушным голосом уточнил Леско.
      — Кроме того, в этой области тоже серьезная конкуренция. В любой области. Послевоенный бэби-бум, демографический взрыв. — Джин пожал плечами. — Ну, вы знаете.
      — Угу, угу… Ладно… чем же вы занимались потом?
      — Работал на мойке автомобилей, потом в баре, потом… да всем понемногу. В свободное время писал.
      — Что писали?
      — Поэзию, прозу. Боюсь, ничего из этого опубликовать все равно бы не удалось.
      — О, так вы писатель? Что ж, у нас есть кое-что подобного рода. — Он снова пробежал взглядом резюме. — Когда-нибудь занимались технической документацией?
      — Нет.
      — Э… У нас постоянно есть вакансии для составителей документации.
      — Я проучился два семестра на отделении прикладной механики.
      Глаза Леско вспыхнули.
      — Что ж, хорошо. Возможно, у нас что-нибудь для вас найдется.
      — Я перешел на гуманитарные науки, когда… — Джин моргнул. — Найдется?
      — Да. Вот здесь написано: «Составитель документации, надомная работа». Теперь насчет того, чем занимается составитель документации, — ну, он… э…
      — Именно.
      — Ну… вы понимаете…
      — Я примерно представляю, в чем заключается работа.
      — Да? Вот и хорошо. Тогда подождите, пожалуйста, в приемной. Я сейчас свяжусь с работодателем и выясню, смогу ли вас им продать.
      — Меня это вполне устроит.
      — Но не могу ничего обещать. То есть ваша трудовая биография…
      — Я много раз переходил с места на место.
      — В том-то и проблема. Ладно, идите покурите, а мы посмотрим, что можно сделать. Хуже ведь не будет, верно?
      — Ладно.
      Джин очень удивился, снова увидев Леско всего десять минут спустя.
      — Мистер Феррари? Послушайте, я…
      — Ферраро.
      — Верно. Я поговорил с менеджером по персоналу «Ю-Эс-Экс» — это работодатель, и он сказал, что у них уже больше двух сотен кандидатов на эту работу. Но я все-таки уговорил его встретиться с вами. Хуже ведь не будет, верно?
      — Хуже не будет, — кивнул Джин.
      — Просто дайте ему эту карточку. Ладно?
      — Хуже не будет.
      — Гм…
      Выйдя из вестибюля офиса на блеклое августовское солнце, Джин обнаружил, что его голубой «фольксваген» цепляют на буксир, чтобы отвезти на штрафную стоянку. Метнувшись через улицу, он сумел убедить полицейских отказаться от этой затеи и отделался в итоге двадцатипятидолларовым штрафом. Сев в машину, он завел двигатель и тронулся с места. Подумав, что лучше будет отдать пару баксов за место на подземной стоянке в здании «Ю-Эс-Экс», чем заплатить еще один штраф, он свернул на Форбс-авеню, затем направо на Грант-стрит, прокладывая себе путь среди оживленного движения, — уже начался час пик. Здание «Ю-Эс-Экс» возникло перед ним, когда он подъехал к перекрестку с бульваром Бигелоу. Это было огромное, странного вида сооружение с сетчатыми поверхностями и мириадами маленьких окон. Ржавый цвет стен объяснялся тем, что в сталь, с целью подчеркнуть структуру металлических конструкций, была добавлена специальная примесь, рассчитанная на то, что металл будет обрастать защитным слоем окисной пленки — на поверхности, но не глубже.
      Увидев табличку «Парковка “Ю-Эс-Экс”», Джин свернул, пересек узкую дорожку, шедшую вдоль края широкой площади, и нырнул в туннель, уходивший по спирали в глубины подземной стоянки.
      На первом уровне свободных мест не оказалось, так же как на втором и на третьем. То же было и на четвертом. Но там ему встретился служитель, который убирал барьеры, преграждавшие путь к расположенным ниже уровням. Джин высунулся из окна.
      — Эй! Сколько тут еще этажей донизу?
      — Понятия не имею, я только с сегодняшнего дня работаю. Поезжайте прямо вперед и вниз. Там полно места.
      — Хуже не будет.
      — Что?
      На пятом уровне его разобрало любопытство, и он решил: черт побери, почему бы не выяснить, сколько здесь всего этажей?
      Спустившись еще на два уровня, Джин удивленно огляделся по сторонам. Вокруг было пусто и глухо, словно в склепе. Джин выбрал наугад стоянку, отмеченную параллельными желтыми линиями, и въехал на нее. Когда он выключил двигатель, на него обрушилась мертвая тишина — словно кто-то захлопнул крышку саркофага.
      «Теперь я знаю, — подумал Джин, — куда бежать, когда всех нас накроет, как выражаются ребята из Пентагона».
      Заперев машину, он шагнул во мрак каменной пещеры в поисках пути наверх. Шаги его отдавались гулким эхом. Никаких указателей не было и в помине. Подойдя к началу пандуса и увидев, что идти по нему далеко да и опасно, он решил, что где-то тут должна быть лестница или, это было бы совсем чудесно, лифт.
      Поиски ни к чему не привели. Однако он обнаружил ничем не примечательный коридор, упиравшийся в другой. Направо было темно, так что он свернул налево и снова очутился среди каменных стен подземного гаража. Вздохнув, он двинулся назад, миновал перекресток с первым коридором и пошел дальше в темноту. Пройдя на ощупь шагов тридцать, он уперся в стену. Коридор сворачивал направо — лампы по-прежнему отсутствовали — и продолжался, казалось, бесконечно.
      «Забавно…»
      Еще один поворот — и впереди появился свет. Джин смог разглядеть лестницу.
      «Наконец-то мы куда-то выбрались…»
      Неяркий свет шел из странного приспособления, которое висело на стене примерно на уровне глаз. Джин заметил, что аккуратная каменная кладка на стенах коридора пестреет замысловатыми узорами — их образовывали почти черные камни на фоне темно-серых, с красными, голубыми и зелеными прожилками. Потом он взглянул на сам светильник. Внешне тот походил на факел, его длинная деревянная рукоять была вставлена в держатель, закрепленный в камне; однако на конце рукояти находилась светящаяся лампа в форме ограненного бриллианта, испускавшая яркий свет с чуть голубоватым оттенком.
      «Средневековый период “Ю-Эс-Экс”, надо полагать».
      Он пошел наверх по лестнице, которая сворачивала налево, затем направо, и очутился в другом коридоре, ничем не отличавшемся от нижнего, включая странный светильник и другую лестницу у противоположной стены.
      Еще через четыре этажа Джин начал задумываться о том, что, собственно, происходит. Это не могло быть… нет, это категорически невозможно… не могло быть здание «Ю-Эс-Экс». Куда его занесло, черт побери?
      Пока он над этим раздумывал, справа послышался какой-то звук. Низкое ворчание, потом… крик? Джин направился по коридору в сторону шума и вышел в круг света от очередного антикварного факела. Звуки доносились из ответвления справа. Он подошел к углу.
      То, что он услышал затем, заставило его выронить кейс. Яростный рев какого-то адского создания, казалось, расшатывал камни вокруг. Отступив назад, Джин снова услышал чей-то крик. Из соседнего коридора донесся топот. Кто-то бежал в его сторону.
      Из-за угла выскочил какой-то человек. Чуть не налетев на Джина, он вскрикнул, обогнул его и снова скрылся в темноте.
      — Эй! — крикнул Джин ему вслед. — Эй, приятель!
      Однако тот уже исчез. Джин подобрал кейс, сделал несколько шагов вслед незнакомцу, но потом остановился и поскреб в затылке, сообразив, что человек был несколько странно одет.
      Снова раздался жуткий рев, на сей раз намного ближе. Джин сделал еще несколько шагов, но опять остановился, не слишком уверенный в том, что делать дальше. Он оглянулся…
      …И застыл как вкопанный при виде того, что появилось из-за угла.
      Оно было весьма крупным, ростом в семь-восемь футов, передвигалось на двух ногах и было покрыто с головы до ног шелковистым белым мехом. Да, что касается головы… Голова казалась не очень большой, зато этого нельзя было сказать про рот, в котором сверкали острые зубы и торчали кривые трехдюймовые клыки. Пальцы завершались белыми когтями. С широченных плеч свисали длинные мускулистые лапы. Несмотря на свое телосложение, передвигалось существо очень быстро. И оно приближалось к Джину.
      Какой-то частью мозга, еще не приобретшей консистенцию сливочного крема, он подумал: «Кино, это снимают кино. Да, конечно, вот что это такое…»
      Когда монстр оказался рядом с Джином, глаза чудовища вспыхнули в свете факелов, словно пара желтых агатов. В них светился чуждый разум, жестокий, хищный и нечеловеческий.
      Яростный рев сотряс стены коридора.
      Но белое меховое существо пронеслось мимо.
      — Беги, идиот! — бросило оно на ходу.

      Голос обратился к нему, когда он лежал, медитируя, в Зале Созерцания, группе прилегающих друг к другу комнат, расположенных вдоль изогнутой стены башни. В каждой комнате было высокое, от пола до потолка, незастекленное окно.
      Он возлежал на кушетке, невдалеке от окна, подперев голову рукой. Комната вокруг него была заполнена раскрашенными ширмами, бархатными подушками, плетеными корзинами, роскошными коврами, низкими диванчиками. Тут и там стояли инкрустированные столы, заставаленные искусно выполненными безделушками — медными масляными лампами, шкатулками из розового дерева и фигурками из слоновой кости, ароматизированными свечами, курильницами для благовоний и прочим. Стены были украшены гобеленами и коврами. В воздухе чувствовался аромат экзотических духов.
      За окном простиралось спокойное море, в водах его отражались две луны — одна побольше, бледно-голубая, вторая бронзовая, с золотистым оттенком. Искрящиеся волны омывали узкий пляж, за которым лежал город; над белыми каменными зданиями возвышались купола, минареты и колокольни. На ночном небе сияли звезды. Светящиеся нити туманного газа пересекали небосклон. Над городом плыли едва слышные звуки экзотической музыки, и то тут, то там среди домов сверкали огни праздника. Высокие деревья с широкими листьями покачивались от морского бриза.
      Однако внезапно раздавшийся голос разрушил царящее умиротворение.
      «Приближается время моего освобождения».
      — Вне всякого сомнения, — ответил он вслух.
      «Сбросив оковы и вновь обретя тело, я воспарю ввысь… Я уничтожу…»