В давние-стародавние времена, далеко-далеко, в неведомом мире стоял громадный замок, окруженный крепостным валом, пронзающий своими башнями облака; из этой грозной цитадели открывался захватывающий вид на пустынную равнину и далекие заснеженные горы.
      В одном из самых величественных залов замка восседал король в торжественном одеянии и короне из электрума.
      Владыка был в ярости.
      — Нет, так замком управлять невозможно!
      — Простите, сир, что вы имеете в виду?
      Его Просветленное и Трансцендентальное Величество ткнул пальцем в груду бумаг на столе:
      — Вот эту чепуху. Разве я не компьютеризировал процесс управления замком?
      — Сир, не у всех ваших подданных есть компьютеры. Фактически в большинстве королевств, которыми вы правите…
      — Знаю, знаю. Низкий уровень развития техники.
      — Совершенно верно, сир.
      Правитель замка Опасный тяжело вздохнул:
      — И мы совершенно не справляемся с делопроизводством, так ведь, Тримейн?
      — Да, сир, дела в плачевном состоянии.
      — Нужно закончить хоть что-нибудь. Вот это что такое, к примеру?
      — По поводу дани, которую замок платит Восточной Империи.
      Король удивленно поднял темные брови.
      — Что? Мы все еще платим им дань, несмотря на то, что они напали на нас?
      — Между прочим, после того как осада замка провалилась, вы подписали с ними мирное соглашение. Условия в целом приемлемые, если не считать того, что там подтверждается наша вассальная зависимость от Империи.
      — Хорошо, но с какой стати мы должны им что-то платить?
      — Сумма чисто символическая, сир. Кармин принялся внимательно изучать документ.
      — Итог отнюдь не символический, я бы сказал.
      — Ну, дань рассчитывается на основе валового годового дохода, а не чистого.
      — Надувательство! Знаешь, что мы скажем Восточной Империи?
      — Что, сир?
      —  Вафангул!
      — Э… Я не знаю этой идиомы, сир.
      — Конечно, откуда тебе знать? Так говаривал один мой знакомый из Бруклина. Ты когда-нибудь слышал о Бруклине?
      Тримейн задумался, потом покачал головой.
      — Это название мне ни о чем не говорит.
      — Неважно. Как бы там ни было, думаю, самое время сообщить Империи, куда они могут засунуть наши деньги.
      — Но, сир, политические последствия…
      — К черту… Нет, постой. Им нужна чисто символическая плата? Очень хорошо, пошлем сокола. Одного сокола.
      — Да, сир.
      — Не живого, конечно. Статуэтку.
      — Статуэтку? Да, сир.
      — Свинцовую.
      — Свинцовую?
      — Да, и покрытую тонким слоем черной эмали.
      — Как пожелаете, сир.
      Король скомкал документ, крутанулся в кресле и бросил бумажный шарик в корзину для мусора, попав точно в центр.
      — Опля!
      — Очень метко, сир.
      — Благодарю. Что дальше?
      — Ходатайство о займе, сир. Требуется ваша подпись.
      Кармин насторожился.
      — Опять латаем прорехи?
      — Увы, сир.
      — У нас и в этом квартале дефицит? Не может быть.
      — Финансовый отчет перед вами, сир.
      — Что? А, посмотрим…
      Король углубился в изучение финансового отчета.
      — Мы слишком много тратим!
      — Да, сир, но что делать? Цены все время растут.
      — Интересно, хоть когда-нибудь они снижаются? — горестно вопросил король, впрочем чисто риторически. — Думаю, у меня нет выбора, иначе нам не из чего будет выплачивать жалованье.
      — К несчастью, сир, так или иначе, придется снова обратиться к ростовщикам.
      — Проклятье, ну зачем нам вообще деньги? Ведь замок держится на магии.
      — Магия тоже стоит денег, сир.
      — Ты прав, — смирившись, король взял перо и начертал на ходатайстве свою подпись. — Просто надо жить поэкономнее.
      — Да, сир.
      — Долой роскошь! Всем придется потуже затянуть пояса!
      — Да, сир.
      — Как думаешь, может, стоит брать с гостей плату за проживание и питание?
      — Большинство из них не имеют источников дохода, сир.
      — Еще бы! Целыми днями слоняются тут без дела, только аппетит нагуливают.
      — Но если они станут каждый день уходить из замка на службу, сир, это может…
      — Да не собираюсь я брать с них за постой. Они ведь оказались здесь просто потому, что так сложились обстоятельства, к тому же теперь не могут найти дорогу назад.
      — Вы самый гостеприимный хозяин на свете, ваше величество.
      — Тогда будем брать плату с отъезжающих.
      Тримейн набрал в грудь побольше воздуха и прочистил горло.
      — Сир… — начал было он. Его величество поднял руку.
      — Не спорь со мной, я и без тебя все знаю. Но, черт возьми, абсолютный я монарх или не абсолютный?
      — Да, сир, вы абсолютный монарх.
      — То-то же. Тогда почему я не могу… А это еще что?
      Тримейн, услышав шум, повернулся и с изумлением воззрился на группу людей, входящих в офис без спросу.
      — …а вот это королевские апартаменты, отсюда осуществляется управление замком. Проходите, леди и джентльмены…
      Король отшвырнул перо.
      — Какого черта?!
      — Сейчас разберусь, сир, — встрепенулся Тримейн.
      Гид собрался продолжить свои разглагольствования, но смолк при виде приближающегося Тримейна. А потом заметил короля.
      — Ох, ваше величество! Я думал, ваша контора заканчивает работу в пять часов. Мы не хотели вам мешать.
      — Весьма признателен за то, что посетили нас, уважаемые дамы и господа, — произнес Тримейн. — Его величество также приветствует вас. Однако мы заняты важными государственными делами, вынуждающими нас задержаться сверх положенного времени. Его величество предлагает вам еще раз осмотреть все напоследок и удалиться.
      — Он интересный, правда? — спросила одна моложавая дама у другой.
      — Безусловно, для своего возраста, — ответила та.
      — Да-да… — хмыкнул про себя король.
      Туристы гуськом удалились.
      — С вашего разрешения, сир! — сказал гид, кланяясь и закрывая за собой дверь.
      Король сердито взглянул на Тримейна.
      — Сир, в прошедшем квартале вы сами санкционировали эти туры с целью получения дополнительных доходов, — немедленно отреагировал тот.
      Его величество нахмурился:
      — Хм-м… Не помню такого.
      — Уверяю вас, сир. Я своими глазами видел подписанный вами указ.
      — Но я…
      — Да, да, никаких сомнений — вы сами санкционировали эти туры, сир.
      Владыка королевства Опасного медленно поднялся.
      — Мне нужен отпуск.
      — Сир, вы только что вернулись из долгого путешествия.
      — И отправляюсь обратно, немедленно. Сначала, правда, обеспечу себе замену.
      — Да?
      Король вышел на середину комнаты, остановился, сделал два шага вправо и один назад, как будто пытаясь определить некую оптимальную позицию. Затем, удовлетворенный, принялся делать руками пассы, «рисуя» в воздухе замысловатые фигуры. Повернулся три раза вокруг себя и произнес что-то на языке, не известном его личному секретарю.
      Закончив третий поворот, он оказался прямо напротив письменного стола — правая нога отставлена, руки раскинуты в стороны ладонями вниз.
      — Появись! — воскликнул он на этот раз на родном для него самого и Тримейна языке.
      Стол озарила короткая огненная вспышка, потом окутал дым. Когда дым рассеялся, там, где совсем недавно работал король, сидел, улыбаясь, его двойник, готовый к труду на благо замка.
      В первый момент Тримейн попятился от неожиданности, но тут же снова шагнул вперед, внимательно изучая королевского двойника.
      — Ваше величество, уже в тысячный раз я восхищаюсь вашим мастерством.
      — Неплохо сработано, а?
      — Великолепно. Он разговаривает?
      — Еще как! — ответил дубль.
      — Ты тут позаботишься обо всем? — строго спросил король своего волшебного близнеца.
      — Не волнуйся. Отправляйся, куда хотел!
      — Ну спасибо!
      Король стянул с себя официальное одеяние, под которым обнаружились пурпурный спортивный костюм и желто-красные кроссовки. Скомкав снятую одежду, он швырнул ее Тримейну. Следом полетела и корона.
      — Поосторожнее, сир! — Секретарь выронил одежду, пытаясь подхватить корону из электрума.
      Кармин подошел к стене, произнес еще одно заклинание, и там, где только что был лишь голый камень, открылся арочный проем, сквозь который видны были зеленая лужайка и высокие деревья.
      — Ну, я отбываю. Все дела уладит мой двойник. Его подпись равноценна моей.
      — Сир, вы уверены, что поступаете правильно?
      — Тримейн, избавь меня от этого.
      — Молчу, сир.
      — Так-то лучше. Я отправляюсь на свою обычную дневную пробежку, которую не пропускаю вот уже тридцать один год, а потом — на холостяцкую вечеринку — хочу преподнести сюрприз. Увидимся позже.
      Кармин, лорд Западных Владений и король королевства Опасного, прошел сквозь арку. Оглянувшись по сторонам, он побежал трусцой и вскоре растаял в солнечном свете.
      Тримейн вздохнул и взял со стола пачку бумаг.
      — А теперь, сир, я хотел бы поднять вопрос о прибавке жалованья служащим.
      Королевский двойник сочувственно кивнул.
      — Да, пора, пора поднять служащим жалованье.
      — Учтите, сир, вы сами распорядились индексировать жалованье в соответствии со шкалой… Простите, сир. Что вы сказали?
      Дверь распахнулась.
      — Опять они… — пробормотал Тримейн.
      — А это, дамы и господа, офис самого короля!
      Внутрь просунулись головы.
      — Король!
      — Король здесь!
      Его величество поднялся из-за дубового стола и с улыбкой зашагал к двери, широко раскинув руки.
      — Приветствую вас! Входите, входите же, мои добрые леди и лорды!
      — Ну, этот далеко пойдет… — пробормотал Тримейн себе под нос.

      Его звали Рейне из Коркиндора, и он грабил могильные склепы, потому что без этого в такие тяжкие времена было не выжить.
      Вот и сейчас ему позарез нужна была могила.
      Он спустился с отрогов Гарланиса в предгорье Мидреш, туда, где, водопадом низвергаясь с крутых склонов и образуя стремнины, с грохотом стремительно текла вниз в своем извилистом русле могучая река. В конце концов она достигала Гоанской долины, а затем и болотистой Веклинской равнины и разливалась здесь широко, а дальше медленно катила свои воды мимо плодородных полей Гана и заросших травой холмов Табора, но у подножия Хизской горной гряды снова ускоряла свой бег. Потом, уже в самом конце, она еще раз широко разливалась и мирно текла мимо огромного утеса, прозванного по непонятной причине Таинственным Ларри.
      Но Рейне не направил коня вдоль реки. Спустившись с гор, он свернул в другую сторону и оказался в суровых землях, где черные скалы возвышались над еще более черной землей. Воздух здесь, казалось, можно ухватить рукой — такой он был тяжелый, перенасыщенный зловонием. Над головой плыли темные облака. Из каждой трещины и расселины сочились едкие запахи. Не слишком приятное местечко.
      Решив передохнуть, грабитель могил спрыгнул с лошади и огляделся. Солнце просвечивало сквозь плотные облака уже у самого горизонта. Куда ни кинь взгляд — всюду одни руины. Это был древний Зин. Зинаиты строили много, и повсюду сохранились следы их напряженного труда, хотя здания в большинстве своем совершенно пришли в негодность, а многие даже развалились на части. В воздухе висел запах смерти и разложения, все затянула пелена беды и отчаяния.
      — Боги… — пробормотал Рейне. — До чего же унылый вид.
      Когда-то на месте этих развалин красовались храмы, дворцы и жилые дома с внутренними двориками и скверами. Теперь все было завалено грудами камней — остатками стен и колонн; лишь кое-где виднелись уцелевшие фрагменты фасадов. Несколько зданий, однако, время пощадило. Одно когда-то представляло собой крытый рынок. Надпись на стене гласила:
 
      «У НАС НЕ ТОРГУЮТСЯ».
 
      Взгляд Рейнса задержался на ступенчатой пирамиде на краю равнины. Может быть, могила… А вдруг не разграбленная? Вряд ли. Однако почти всегда что-нибудь да остается: интересные черепки или уцелевшая урна; иногда даже безделушки и сувениры, за которые в Коркиндоре можно получить хорошую цену; торговые марки, консервный нож… да мало ли что.
      Пора готовиться к ночевке. Вон на том холме, откуда сверху все хорошо видно, наверно найдется подходящее местечко.
      Рейне взобрался на коня и потихоньку двинулся дальше.
      Проехав узким ущельем между обрывистыми скалами, он оказался на склоне холма и с удивлением обнаружил небольшую деревеньку. А он-то думал, что ничего живого тут быть не может.
      Конь испуганно заржал. Рейне замер, всматриваясь в смутные силуэты строений, постепенно обретающие форму и материальность. Справа от себя он разглядел симпатичную таверну. Что касается остальной части деревни, то судить о степени ее привлекательности было трудно — поскольку она возникла из небытия прямо у него на глазах. По-видимому, сработало заклинание, наложенное много веков назад и предназначенное для того, чтобы заманить незваного гостя в ловушку.
      Не на того напали. Он отчаянно нуждался в деньгах, и ничто не могло его остановить. Конь вздрагивал и испуганно всхрапывал, а Рейне обыскивал взглядом равнину внизу в надежде найти что-нибудь стоящее. Даже поколения грабителей могил не в состоянии смести все дочиста.
      — Эй, красавчик! Есть минутка?
      Рейне поднял взгляд. Оказывается, совсем рядом возвышался дом, а из окна верхнего этажа выглядывала женщина с грубоватым, но привлекательным лицом.
      — Чего-чего, а времени у меня в обрез, женщина.
      — Ни минуточки? — Она распахнула блузку, обнажив тяжелые груди с розовыми сосками.
      — Я…
      «До чего же соблазнительная!» Но рассудительность взяла верх, и Рейне отвернулся от женщины.
      Та насмешливо фыркнула:
      — Ну, как хочешь.
      Он пришпорил коня, и тот рванул вперед.
      — Бывают же мужчины, которые не берут, когда им дают.
      Рейне проигнорировал этот и другие насмешливые выкрики, несшиеся ему вслед. Деревня уже полностью вырисовалась — беспорядочное нагромождение лавок и жилых домов.
      — Должно быть, проголодались, сэр. Сейчас обслужим в лучшем виде.
      Рейне обратил внимание, что с одной стороны к нему приближается толстяк в белом переднике, с другой — мрачный верзила довольно угрожающего вида.
      — Я всего лишь проеду мимо, добрые люди. Если не возражаете.
      — Конечно, конечно, почтенный сэр, — ответил хозяин таверны. — Вот только вы явно голодны. Я недавно поставил тушиться мясо. Пока пропустите несколько кружек доброго пива, мясо будет готово.
      — Спасибо, нет.
      Второй, с глазами пустыми, как у зомби, вцепился в поводья коня.
      Рейне выхватил меч, ослепительно сверкнувший в лучах угасающего солнца, и высокий мужчина лишился правой руки. Он вскрикнул и отступил; из обрубка толчками выплескивалась кровь.
      Человек — если это действительно был человек — стоял, широко распахнув глаза, и глядел, как ярко-алая кровь хлещет на песок.
      — Эй! Ты… отрубил мне руку!
      — Э… Ну, да, — кивнул Рейне.
      — Глазам своим не верю… Глянь-ка, а? Мерзавец отрубил мне эту чертову руку, раз — и нету!
      — Не слишком-то дружелюбен, — заметил хозяин таверны.
      — Не верю, что ты и в самом деле отрубил мне руку!
      — Это предостережение, — сказал Рейне и двинулся было дальше.
      Раненый возмутился:
      — Предостережение? О чем ты толкуешь? — Он поднял обрубок, из которого все еще хлестала кровь. — Вот этопредостережение? Что же ты делаешь, когда всерьез обозлишься?
      Рейнсу стало немного не по себе. Он вложил меч в ножны.
      — Ну, прошу прощения. Когда ты подошел ко мне, я…
      — Я же хотел лишь взять твоего коня под уздцы, отвести его в конюшню, напоить, накормить и почистить. Но не-е-ет. Это же мистер Недотрога! Мистер Чуть-Что-Руки-Долой! Мистер Герой!
      — Послушай, — начал Рейне. — Я…
      Из боковой улочки выехал вооруженный всадник. Взмыленный жеребец под ним заржал и встал на дыбы.
      — Смертный! — Гулкий, отдающийся эхом голос доносился из-под забрала шлема. — Приготовься встретить свою судьбу!
      Рейне снова выхватил меч.
      — А вот этого не хочешь, привидение?
      — Приятно слышать свист меча. — Всадник обнажил свое оружие.
      Такого огромного, угрожающего меча Рейне в жизни не видел. Он с трудом проглотил ком в горле.
      — Познакомься, его зовут Мститель, — продолжал призрак. — А какое имя носит твой?
      Рейне подтянулся и высоко вскинул руку с мечом.
      — Это Брюс.
      — Как?
      Рейне понурился.
      — Ты же не глухой.
      Ужасный призрак насмешливо расхохотался.
      — Брюс?
      — Да, я называю его Брюс. Имя у него такое, понятно?
      Теперь развеселились уже все, в том числе и верзила со все еще кровоточащим обрубком.
      — Брюс? — глумливо усмехаясь, переспросил призрак на коне. — Это имя, конечно, вселит страх в сердца твоих врагов!
      — Я получил его из вторых рук, — проворчал Рейне. — Так назвал меч выковавший его мастер. Я сохранил это имя, потому что, произнося его, открываю путь всем заложенным в мече магическим силам. Да, так его зовут — Брюс. И хватит об этом.
      — Это же нелепо!
      — Как вам угодно, — с некоторой долей надменности ответил Рейне.
      — Твоему кинжальчику больше подошло бы имя Мюррей. А конь? Не иначе как Мотылек-Лунатик. Или, может, Титтибум-Пукалка?
      Хозяин таверны просто зашелся от хохота. Рухнув на землю, он начал кататься, снова и снова повторяя:
      — Мотылек-Лунатик!
      Рейне вскипел:
      — Хватит! Веселись покуда, но посмотрим, как ты будешь смеяться, когда Брюс проткнет твой шлем и ты испробуешь вкус холодной стали.
      — Ох, как изысканно — «вкус холодной стали»! — воскликнул безрукий и бросил в сторону хозяина таверны: — Говорят, настоящие профи просто выплевывают сталь и пробуют на вкус что-нибудь другое.
      Внезапно призрачный конь рванулся вперед, меч всадника со свистом рассек воздух.
      Рейне чуть отступил, дернул поводья вправо и пустил коня легким галопом. Отбил удар нападающего и поскакал было прочь, но пыль под ногами внезапно превратилась в болото, ноги коня увязли в нем, и животное жалобно заржало, пытаясь выбраться из трясины.
      Призрачному нападающему, впрочем, болото ничуть не мешало. Он развернул коня, подняв его на дыбы, и поскакал вдогонку за беглецом.
      Рейне отразил новую атаку, спешился и вывел коня из трясины, которая прямо на глазах снова превратилась в сухой щебень.
      Он успел вскочить в седло, отразил еще один свирепый удар, сам бросился в атаку, и ему удалось снести нападающему голову. Она упала на землю и разбилась, словно стеклянная.
      Призрачный городок вокруг начал таять, крыши постепенно сливались с серым небом, и вскоре от них не осталось ни следа. Склон снова был чист.
      Однако некоторое время еще звучал слабеющий голос:
      — О-о-о, бывают же грубияны…
      Рейне с облегчением убрал меч в ножны и поскакал вниз по склону. Дорогу преградили огромные скалы, но конь преодолел их и вскоре путь стал ровным. До долины зинаитов теперь было рукой подать, однако тьме уже сгущалась, и Рейне решил остановиться на ночлег.
 
      Ночь тянулась и тянулась. Вдалеке причитали голоса, бранясь и взывая к силам тьмы Долину внизу заволокло зеленоватым туманом. На фоне ночного неба скользили смутные, расплывчатые силуэты, то ли облака, то ли призраки, Рейне определить не мог.
      Он подбросил в костер хворосту и придвинулся к огню. Отогревшись немного, развернул скатку с постелью и улегся. Перед сном, по обыкновению, перелистал старинное издание «Форума гробокопателей» — это всегда действовало усыпляюще.
      До утра его никто не беспокоил.
      Рейне стоял, задрав голову и пытаясь разглядеть вершину огромной погребальной пирамиды. Гигантское сооружение, примерно одинаковое в высоту и ширину; а в ширину — он посчитал — оно составляло семьдесят шагов. Пирамиду образовывал ряд наклонных плоскостей; каждая последующая, если смотреть снизу вверх, круче предыдущих. В западной стене был вырезан вход, похожий на глубокую рану, которой так и не суждено затянуться.
      Ясное дело, ничего стоящего тут не найдешь — до Рейнса в пирамиде, уж конечно, побывали сотни, а может, и тысячи грабителей. Целые поколения. Все сколько-нибудь ценное давно унесено.
      Он огляделся, но действительно ничего интересного вокруг не обнаружил. Разворошил груды костей — останки древних зинаитов или скваттеров, тоже умерших много лет назад. В истории Зина существовало множество белых пятен. Собственно, рассказывать ее было некому. Кости могли принадлежать кладбищенским ворам, ставшим жертвами заклятий и других защитных средств.
      Рейне привязал коня, взял мешок с инструментами и личными вещами, закинул его на спину и зашагал к пирамиде.

      В тридцать пять Максимилиану Дамбровски стало совершенно ясно, что жизнь не удалась, но поделать с этим он ничего не мог — слишком устал.
      По правде говоря, он уже испробовал:
      1) психотерапию; 2) дзэн-буддизм; 3) всевозможные формы медитации; 4) добрый старый психоанализ; 5) экзистенциальную терапию; 7) тренировки по методике биологической обратной связи; 9) бег трусцой; 10) просто бег; 11) массаж; 12) лечение смехом; 13) вегетарианскую и другие диеты; 14) наркотики; 15) секс; 16) сознательное погружение в стрессовые ситуации.
      Безрезультатно.
      Макс перепробовал практически все, что можно, все изобретения, все приманки Нового Века. Улетал мысленно в заоблачные выси, боролся с собой с помощью страха, играл на собственных слабостях, пытался держать себя в руках, искал свое личное пространство, силился быть чувствительным, потом бесчувственным, сливался с космической силой Ом — и все это лишь для того, чтобы в конце увериться, что с ним… все в порядке.
      Но его-то ощущения свидетельствовали об обратном. По правде говоря, он был сыт всем этим по горло, можно даже сказать, впал в отчаяние и начал всерьез подумывать о том, чтобы включиться в финансовую пирамиду.
       Всебыло не так, как надо. Он жил без гроша, в жалкой трехкомнатной квартире, в том районе города, где обитали «вечные» студенты-хиппи. Карьера тоже не удалась. Чем он только не занимался! К тому же каждый раз, покидая очередное место службы, он долго не мог найти новое, и это создало ему репутацию бездельника. В данный момент работа у него была преотвратная, а его босс, Герб Фентон, — чистейшей воды мерзавец.
      Что касается п. 15 (см. выше), то Пенни вот уже три недели не реагировала на его призывы, оставляемые на ее автоответчике. И это была еще самая меньшая из неприятностей.
      А его нынешний психотерапевт — Макс снова вернулся к п. 1 — свернул свою личную практику, которую вел при университетской больнице в северной части штата.
      Прощаясь, доктор вручил пациенту карточку с адресом и телефоном своего коллеги. Макс мельком глянул на нее, сунул в карман и вскоре потерял.
      Он просто не в состоянии был начинать все это по новой. Попытался найти кого-нибудь через медицинскую справочную службу, получил несколько имен, но на большее у него сил не хватило.
 
      На работе снова пришлось задержаться, чтобы срочно подготовить обновления для каталога компьютерной аппаратуры.
      Вернувшись с обеда, Макс включил свет в своей тесной комнатушке без окон, громко именуемой офисом. Один угол помещения занимал картотечный шкаф, а почти все остальное пространство практически до самого потолка было забито картонными коробками с перфокартами.
      Макс уселся за письменный стол, заваленный кипами бумаг и старых каталогов. Машинально нажал клавишу раздолбанной пишущей машинки, потом бросил взгляд на телефон. Под ним обнаружилась записка:
 
      «МАКС, ПОЗВОНИ МНЕ. ГЕРБ».
 
      — Непременно позвоню, Герб, — проворчал Макс. — Как только, так сразу.
      Он разорвал записку, скомкал ее и швырнул в мусорную корзину.
      Зазвенел телефон. О господи, только бы не босс!
      — Алло, — уныло ответил Макс.
      — Мистер Дамбровски? Максимилиан Дамбровски?
      — Да.
      — Наконец-то, — произнес высокий, но явно мужской голос. — Я вот уже несколько недель пытаюсь связаться с вами.
      — Простите, я редко бываю на месте. А кто вы?
      — Доктор Джереми Хохстадер. Вы ведь обращались в медицинскую справочную службу по поводу психотерапевта? И оставили свой рабочий номер, по нему я выяснил адрес. По случайному совпадению мы с вами работаем в одном и том же здании.
      Максу потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, что к чему.
      — А, понятно. Теперь вспомнил. Э… послушайте…
      — Вы все еще нуждаетесь в помощи? Я, знаете ли, этим и занимаюсь, хотя, возможно, мои методы покажутся вам несколько… необычными…
      — Послушайте, — перебил его Макс. — В общем, я вовсе не уверен, что хочу продолжать лечение. Если надумаю, то свяжусь с вами. Ваш номер есть в справочнике?
      — Н-нет, по правде говоря. Позвольте мне кое-что вам рассказать, в качестве приманки, если угодно. Моя терапевтическая методика в высшей степени неортодоксальна и чертовски эффективна по сравнению со всем этим обычным шарлатанством. А расценки очень низкие. По чистойслучайности сегодня вечером я оказался в своем офисе. Почему бы вам не спуститься поговорить со мной? Шестой этаж.
      — Дайте подумать.
      Неизвестно, что это за тип, но голос уж больно молодой. Почти детский.
      Хохстадер попытался было еще что-то сказать, но Макс перебил его под предлогом того, что хочет записать телефонный номер, и повесил трубку. «Слишком уж зелен, — подумал он, — вроде тех парнишек, которые продают журналы, зарабатывая себе на колледж».
      Макс углубился в работу над каталогом, составил парочку описаний, пошел в комнату дизайнеров, вывел изображения на компьютер, позволяющий редактировать графику, убедился, что все правильно, вернулся к себе и загрузил все в свою машину. После чего сладко зевнул, чувствуя, что его тянет в сон.
      И зевал, и зевал — прямо никак остановиться не мог.
      «Вот дьявол! — Макс потер челюсть, которая уже начала болеть. — Откуда эта хроническая усталость?»
      Ему явно требовался какой-нибудь стимулятор.
      Он встал и, волоча ноги, вышел из своей «берлоги». Пересек главный офис, очутился в темном коридоре и на мгновение остановился, бросив взгляд на кустарную надпись на двери:
 
      «ФЕНТОН И КОМПАНИЯ
      БРОШЮРЫ, КАТАЛОГИ, ПРЕЗЕНТАЦИИ, РЕКЛАМА».
 
      Макс удрученно покачал головой — далеко, однако, он скатился со времен «Балмер, Левис и Теллер», большого агентства, в котором начинал свою карьеру после колледжа. Никак не путь наверх; скорее наоборот.
      Мысль о «БЛТ» навеяла другое воспоминание: об Андреа. О навсегда утраченной Андреа… Когда-то оба они участвовали в номинации Клео, выставляли свои работы по бумажным носовым платкам. Как давно это было!
      Спустившись на лифте на шестой этаж, Макс купил в автомате жестяную банку кока-колы, проглотил таблетку, запив ее колой, и побрел по мрачным коридорам старого здания.
      Странно, в одном из офисов горел свет. Еще один дурак, позволяющий себя эксплуатировать. И тут Макс заметил табличку:
 
      «ДЖЕРЕМИ ХОХСТАДЕР, Д. псих.»
 
      Он остановился, разглядывая странное обозначение. Да, этот парень не в состоянии даже сделать сокращение как надо.
      Значит, его новый психиатр. Ничего не скажешь, впечатляет. Ну, один черт.
      Макс толкнул слегка приоткрытую дверь.
      — Входите, входите, — услышал он юношеский голос, который прежде звучал в телефонной трубке.
      Никакой ошибки.
      Макс хотел войти, но остановился, заметив чуть ниже имени мелкие буквы под матовым стеклом. Там было написано:
 
      «ПОРТАЛ БЕЗ ГРАНИЦ».
 
      — Входите, мистер Дамбровски.
      Макс огляделся. В дальнем углу офиса за столом сидел невысокий парнишка, на вид лет восемнадцати, не больше, в линялых джинсах и тенниске со шнуровкой. Волосы длинные и всклокоченные, общий вид неряшливый, что вполне соответствовало слегка агрессивному или, может быть, даже диковатому выражению лица. Парень сгорбился у терминала персонального компьютера, не сводя взгляда с дисплея и быстро стуча по клавишам длинными пальцами.
      — Вы, наверно, задаетесь вопросом, что это такое — «портал без границ»? — спросил он.
      — Как вы узнали, что это я?
      Хохстадер перестал стучать по клавишам, поднял взгляд на Макса и лукаво улыбнулся.
      — Просто сказал наугад. Подумал — а вдруг это вы? Входите же. Я готов помочь вам.
      Макс нерешительно шагнул внутрь и опустился в кресло, на которое указал парнишка.
      — Вы Хохстадер? ДокторХохстадер?
      — Он самый. На самом деле это, скорее, почетное звание. — Хохстадер поднял руку, предупреждая следующее замечание Макса. — Вы хотите сказать, что я слишком молодо выгляжу. — Макс пожал плечами и кивнул. Не отрицать же очевидное. — У меня одно из этих, знаете, безвозрастных лиц. Я намного старше, чем кажусь.
      Макс посмотрел на него повнимательнее.
      — Ну, вам никак не больше двадцати пяти. В какой области вам присвоена степень?
      — Вычислительная техника. Удивлены, да?
      Макс засмеялся.
      — И вы имеете лицензию психотерапевта?
      — Нет, я не занимаюсь психотерапией. У меня нет пациентов, у меня есть клиенты. И я добиваюсь хороших результатов.
      — Клиенты? — Макс глотнул колы и оглядел офис. Порядком тут и не пахло; весь пол был завален коробками и грудами компьютерных распечаток. Оставшееся свободным пространство наводило на мысль о необходимости ремонта; впрочем, так выглядело внутри все здание. — Ладно. Значит, вы не врач. И что это за радикально новая методика, о которой вы говорили? Должен вас предупредить, что я, по-моему, перепробовал уже все.
      Хохстадер снова застучал по клавишам.
      — Думаю, мне удастся вас удивить, Макс. Не возражаете, если я вас так буду называть?
      — Да бога ради. Что это, биоэнергетическая обратная связь?
      — Не-а.
      — Какой-то новый тренинг?
      — Нет.
      — Необыкновенная диета?
      — Отнюдь.
      — Наркотики.
      — Ну что вы! Макс, вам в жизни не догадаться. Это нужно видеть.
      — Так покажите. И все же почему нельзя предварительно объяснить, в чем дело?
      — Ну, в мою методику входят путешествия между альтернативными мирами. — Макс чуть не захлебнулся колой. — Параллельные вселенные, альтернативные временные ответвления, — продолжал Хохстадер. — Называйте их как хотите. Мы обычно употребляем термин «порталы».
      — А, ну да. — Макс осторожно помассировал шею.
      — Ох, вы, без сомнения, не верите мне. Но дайте пару секунд, и я вам кое-что продемонстрирую. Бесплатно.
      Макс пристально вглядывался в его лицо. Этот нахал еще и специалист по розыгрышам. Вот уж действительно «Д. псих»…
      На дисплее плясали какие-то символы. Хохстадер нажал клавишу и поглядел на результат.
      — Порядок. — Он удовлетворенно хлопнул по крышке стола, встал и прошел мимо Макса. — Пойдемте, я вам покажу.
      Тот беспомощно пожал плечами и вслед за Хохстадером вошел в темное соседнее помещение. Нахалюга целеустремленно потопал прямо к дальней стене, где виднелась занавешенная арка. Из-за нее пробивался свет.
      Хохстадер отдернул занавес.
      — Пройдите туда.
      Макс послушался и остановился, сбитый с толку.
      Он оказался в огромном готическом помещении из темно-серого камня, со сводчатым потолком. У него глаза разбежались — так много здесь было всяких странных вещей и хитроумных приспособлений, как будто позаимствованных из научно-фантастического фильма. Искрящие проволочные спирали, колеса и бесчисленные переключатели — ни дать ни взять лаборатория какого-то свихнувшегося ученого.
      — Что, черт возьми… Где мы? В соседнем здании?
      — Приветствую вас в замке Опасном. — «Доктор» прошел мимо него, озорно ухмыляясь.

      — Думаешь, слишком коротко? — Рыжеволосая, веснушчатая Мелани Макдэниелз отошла подальше от дубового стола, на котором стояла ее подруга Линда Барклай, примеряя подвенечное платье. — А на мой вкус, в самый раз.
      — Нет, по-моему, нескромно.
      — Чудесное платье, Линда.
      — Ты думаешь, я могу в нем наклониться?
      — Ну, ты же сама сказала, что хочешь выглядеть современно.
      — Может, для свадьбы в замке больше подойдет что-то более традиционное? — Линда нагнулась и слегка приподняла край. — Шлейф, к примеру.
      — Вряд ли тебе понравится все время думать о том, как бы не наступить на него.
      — Да, конечно. Но чересчур современно я тоже не хочу выглядеть. Это ведь как-никакзамок.
      — Может, тогда выбрать что-нибудь средневековое?
      — Тогда свадьба превратится в костюмированный бал. Нет, не годится, мы и без того ходим тут во всяких дурацких нарядах.
      — Но в замке Опасном «дурацкие наряды» — вовсе не маскарадные костюмы. Это одежда, которую люди носят каждый день. И вообще, никакие они не дурацкие. — Мелани бросила взгляд на собственный костюм менестреля.
      — Прости, беру свои слова обратно. И все же… Думаю, платье слишком коротко.
      — Зависит от того, какого эффекта ты хочешь добиться. Бионда, а ты что скажешь?
      Бионда, швея замка, слушала разговор без особого интереса. В конце концов, Линда, могущественная волшебница, наколдовала себе платье сама. Бионда присутствовала здесь лишь на тот случай, если возникнет необходимость в профессиональном совете и желание выслушать его.
      Она отступила, внимательно разглядывая наряд. Линда и Мелани терпеливо ждали.
      Бионда откашлялась.
      — По-моему, действительно коротковато, миледи.
      У Линды вытянулось лицо.
      — Видишь? Я была права.
      — Думаю, шлейф подойдет, — продолжала Бионда. — Он придает невесте достоинство и добавляет церемонии шику.
      — Да, придется, наверно, сделать шлейф.
      — Но, миледи, ваша свадьба совсем скоро! Не сочтите дерзостью, но нужно решать этот важный вопрос как можно быстрее.
      — Да никаких проблем. — Линда щелкнула пальцами.
      Платье мгновенно утратило свой простой силуэт; теперь это было разукрашенное кружевами и блестками пышное парчовое одеяние с турнюром и длинным шлейфом, свисающим со стола до самого пола.
      — Ну вот, теперь перекос в другую сторону, — заметила Мелани.
      Бионда выглядела слегка ошарашенной.
      — Я и забыла, миледи, что для вас это пустяки.
      — Это и в самом деле легко. — Линда подняла вуаль. — Вот только платье надолго не сохранится, поэтому мне придется сотворить его перед самой свадьбой.
      — Понимаю.
      — Окончательно подгоню его завтра поздно вечером, денек продержится. Просто нужно хорошенько запомнить все детали. — Линда оглядела себя. — И не переборщить со шлейфом.
      — Платье прекрасное, если ты решила остановиться на традиционном варианте, — сказала Мелани.
      — Ох черт, я и сама не знаю, — в отчаянии воскликнула Линда. — Никак не могу ни на что решиться. Может, лучше вернуться домой и подобрать платье в «Свадебном мире»?
      — Линда, на это у тебя нет времени.
      — Верно, я и забыла.
      Мелани искоса взглянула на Бионду.
      — Линда, тебя что-то…
      — …беспокоит? Да, с тех самых пор, как Джин сделал мне предложение. Я все время спрашиваю себя, правильно ли мы поступаем.
      — Пока еще не поздно отказаться.
      — Что? После того как мы разослали все эти приглашения? Королевской семье, в частности. У них, знаешь ли, все заранее расписано. Нет, слишком поздно.
      — Ну, и все равно — лучше отменить свадьбу сейчас, до того, как совершишь ошибку, о которой, может, всю жизнь будешь жалеть…
      — Нет, погоди. Я не считаю это ошибкой. Если бы я так думала, то давно уже все отменила бы. Просто я думаю о… Джине.
      — Э… Бионда, спасибо, можешь идти.
      Швея сделала реверанс и вышла.
      — Прости, что перебила тебя, — сказала Мелани.
      — Уверена, ты догадываешься, в чем дело.
      — Тебе кажется, что Джин не относится к числу «домашних» мужчин, для которых брак — дело естественное?
      — Иногда я спрашиваю себя, есть ли вообще такие мужчины, — призналась Линда. — А Джин… Он — свободная душа, дикий жеребец. Не знаю, хочется ли мне вообще укрощать его.
      — А что, брак — это непременно укрощение?
      — Может, и нет. Может, зря я вообще об этом думаю. Тем не менее…
      Линда снова щелкнула пальцами, и платье преобразилось еще раз, теперь в наряд, состоящий из облегающего черного трико, черных кожаных шорт, высоких сапог и зеленой блузки с пышными рукавами.
      Линда спрыгнула со стола.
      — А где сейчас Джин? — осторожно спросила Мелани.
      — На холостяцкой вечеринке.
      — А, понятно. Лорд Кармин тоже там?
      — Наверно. Точно не знаю. Джин сам рассылал приглашения.
      — Надеюсь, они там не слишком увлекутся. Я имею в виду — танцовщицами.
      — Я сама сотворила этих девушек. Можешь не сомневаться, никаких безобразий не будет.
      — Ты сотворила девушек для холостяцкой вечеринки своего жениха? Вот это доверие!
      — Мои девушки так устроены, что я ничем не рискую.
      — Ну-ну…
      — Они — просто украшение, радуют взгляд и только.
      — Хм-м-м… Интересно. Не спрашиваю о деталях.
      — Есть не хочешь?
      — Да, пошли перекусим.
      Путь от замковой пошивочной до королевской столовой был долгим, но нескучным, поскольку пролегал мимо некоторых очень симпатичных порталов. Они выглядели как двери в другие миры — чем фактически и являлись.
      — Помнишь, что ты недавно говорила о мужчинах? — спросила Мелани. — Знаешь, это правда. По сути своей все они дикие. Все.
      — Нет-нет, не все.
      — Надо благодарить Бога за то, что хотя бы некоторых можно приручить.
      — Постой-ка! Что значит — «приручить»? Разве не ты говорила, что брак — вовсе не обязательно укрощение?
      — Ну, я просто так выразилась.
      — Послушай, Мелани, у меня нет настроения снова ругать мужчин. По правде говоря, я устала от этого.
      — Никто их не ругает, но что есть, то есть. Они запрограммированы природой как можно шире разбрасывать свои гены.
      — Против генов Джина я как раз ничего не имею, — решительно заявила Линда.
      Мелани многозначительно промолчала.
      — Хотелось бы только, чтобы он их больше никуда не разбрасывал. Хотя, конечно, понятно, что прежде он не был монахом.
      — И он ведь уже был женат, — добавила Мелани, — на Вайе, я имею в виду. А может, и сейчас женат на ней?
      — Ее мира больше не существует, — ответила Линда. — Во всяком случае вероятность этого очень мала. Джин и Вайя поженились по законам ее племени. Иначе говоря, Джина заставили, потому что она его выбрала. В замке такой союз не имеет законной силы, да и на Земле тоже, если уж на то пошло. По крайней мере, так объяснил Джин.
      — А что, если она вздумает предъявить на него свои права? Скажем, заявит, что у нее ребенок от Джина?
      Линда нахмурилась.
      — Да, это меня беспокоит, конечно, но, я думаю, зачем Вайе возвращаться в замок? Здесь ей не нравилось, а вот Южную Калифорнию она полюбила, бог весть почему. Главное, что, как говорит Джин, с Вайей все кончено. Он не хочет, чтобы она возвращалась.
      Они довольно долго молча шагали по каменному коридору, прежде чем Линда снова заговорила:
      — Ладно, готова признать, в твоих словах что-то есть. Но знаешь… Я сказала, что меня мучают сомнения, однако не из-за того, что Джин может завести роман в каком-нибудь очередном безумном мире. У меня какое-то предчувствие, что после свадьбы он снова может впасть в уныние. Ну, тебе известно, как это с ним иногда бывает. Станет хандрить, скучать и смотреть на меня с таким видом, словно хочет сказать: «И с чего это мы вздумали пожениться?»
      — И в том, что у него плохое настроение, будет обвинять тебя.
      — Вот именно. А на самом деле он просто из тех мужчин, которые сами не знают, чего хотят.
      Они вошли в обеденный зал и направились к длинному столу, чтобы присоединиться к обедающим. Тут любой мог найти что-нибудь на свой вкус: от изобилия блюд просто глаза разбегались.
      — Привет-привет! — радостно воскликнул лорд Питер Такстон.
      — Привет! — Линда положила на тарелку немного тушеной баранины и уселась за стол. — А я думала, вы с мистером Далтоном тоже на вечеринке у Джина.
      — Да мы сейчас идем, — откликнулся Клив Далтон и яростно взглянул на лорда Питера. — Просто он потребовал, чтобы мы сначала пообедали.
      — Никто не обещал, что на вечеринке будут хорошо кормить, — с негодованием парировал лорд Питер.
      — Там целые горы еды, — успокоила его Линда. — Я сама этим занималась, если уж на то пошло.
      — Но вечеринка в час, так? — Лорд Питер достал из кармана часы. — А сейчас еще только половина двенадцатого. — Далтон засмеялся. — Кроме того, я привык есть на обед одно и то же.
      — Копченую рыбу, йоркширский пудинг, пирог с мясом и почками, чай.
      — С лимоном.
      — С лимоном. Одно и то же каждый день, снова и снова.
      — А что в этом плохого? — усмехнулся лорд Питер.
      — Ничего, ровным счетом ничего. Просто именно так возникают привычки, только и всего.
      — А чем плохо иметь привычки?
      — Да ничем, бог мой, я же сказал. Дина Вильяме прервала их разговор, спросив у Линды:
      — Ты уже закончила приготовления к свадьбе?
      — Более или менее.
      — Нервничаешь?
      — Есть немного. Дина, ты когда-нибудь была замужем?
      — Да, черт меня побери. Целых три раза.
      Линда помолчала, как бы в некотором замешательстве, однако потом все же решилась.
      — Просто не верится. Ты для этого… слишком молодо выглядишь.
      — Расцениваю это как комплимент.
      — Прости, я имела в виду… Неважно. Ты и сейчас замужем?
      — Все трое были никчемными людишками. Три брака, три развода. Ну, формально последний еще не расторгнут. У меня нет денег на адвоката, а мой бывший муж вряд ли сам подаст на развод. Итак, можно считать, что я все еще замужем за Неудачником Номер Три.
      — А-а…
      — Жизнь — сука, разве нет?
      — Скорее жалкий щенок, — заявил тучный Барнаби Уэлш.
      — Заткнись, Уэлш.
      — Слушаюсь, мэм.
      — Как бы то ни было, Линда, тебе повезло. Еще бы — стать женой самого Казановы.
      Линда нахмурилась:
      — Дина, пожалуйста!
      — Извини. Джин — отличный парень, он мне нравится, не пойми меня превратно.
      — Я знаю, что он тебе нравится.
      — В самом деле, прости меня.
      — Забудь.
      Дина зябко повела плечами.
      — Вечно я что-нибудь брякну.
      — Сказала же — забудь. — Линда погоняла по тарелке куски мяса, положила вилку и отодвинула тарелку. — Что-то не хочется есть. Пойду пройдусь, пожалуй.
      — С тобой все в порядке? — спросила Мелани.
      — Конечно.
      — Линда, всемы надеемся, что ты будешь очень счастлива, — искренне произнесла Мелани.
      — Спасибо. Увидимся позже.
      Линда вышла, и в столовой воцарилось неловкое молчание. Его прервал лорд Питер.
      — Ну вот, после привычного обеда я чувствую себя гораздо лучше. — Он вытер губы салфеткой.
      — Лорд Питер, вы человек принципа, — заметил Далтон.
      — Благодарю вас, сэр.
      — А вообще-то просто задница.
      — От такого слышу, сэр. Теперь, по-моему, можно отправляться и на пикник к Джину. Как ты отнесешься к тому, чтобы составить компанию заднице?
      — Как одна из задниц сочту за честь, сэр.
      — Просим извинить нас, господа. — Лорд Питер слегка поклонился.
      — Да, пожалуйста, — усмехнулась Дина. Далтон и Такстон зашагали к двери.
      — Все-таки меня совесть мучает… ну, из-за того, что я ляпнула Линде, — посетовала Дина. — Тупица.
      — Не волнуйся, это ее не тронуло, — не слишком уверенно ответила Мелани.

      Внутри склепа было темно, очень сухо и даже душно от разлитого в воздухе гнилостного запаха, такого сильного, что у Рейнса засвербело в носу. Пыль веков толстым слоем покрывала каменный пол. Высохшие останки и рассыпавшиеся в прах, отбеленные временем кости — вот что ждало грабителя внутри. И может быть, золото и серебро. А может, и нет.
      Рейне достал фонарь, зажег его с помощью кресала и двинулся дальше. Проход вел влево, потом вправо. Поначалу он был очень узок, походя скорее на щель, потом вышел в главную штольню, круто уходящие вверх стены ее когда-то были выложены плотно пригнанными друг к другу каменными плитами, но уже давным-давно рассыпавшимися на отдельные фрагменты. Преодолев все завалы, Рейне оказался в большом помещении с остроконечной крышей и не обнаружил там ничего, кроме опрокинутых статуй, разбитых пустых саркофагов и валяющихся повсюду обломков.
      Сердце у него упало. Он вернулся в штольню, проверил боковые ответвления, глубоко вздохнул и вошел в самый широкий из коридоров.
      Короткий проход привел его еще в одно большое помещение.
      В дальнем конце виднелась бронзовая дверь, с виду целая и невредимая. Рейне бросился к ней и, к своему изумлению, обнаружил, что она заперта с другой стороны. А между тем никаких трещин или дыр в стене не было, так что проникнуть по ту сторону двери можно было лишь из того помещения, где он сейчас находился. Как такое возможно?
      Он поднял фонарь повыше и огляделся. С потолка, словно седые пряди, свисали обрывки паутины. В углу справа на возвышении покоился саркофаг из простого грубого камня. Бегло осмотрев его, Рейне обратил внимание на тянувшуюся по стенам склепа надпись. Немало времени потребовалось, чтобы прочесть казавшиеся бесконечными древние письмена. В вольном переводе, который удалось сделать Рейнсу, текст гласил:
 
      «* УЗНАЙ ИЗ МОИХ СЛОВ ЧТО ЛЮБОЙ ОСМЕЛИВШИЙСЯ НАРУШИТЬ ПОКОЙ ЭТОЙ ОБИТЕЛИ СМЕРТИ НЕ УМРЕТ НО ДО КОНЦА СВОИХ ДНЕЙ БУДЕТ ТЕРПЕТЬ УЖАСНЫЕ НЕСЧАСТЬЯ * БЕДСТВИЯ БУДУТ ПОДСТЕРЕГАТЬ ЕГО ЗА КАЖДЫМ УГЛОМ И ЛЮДИ СТАНУТ СТОРОНИТЬСЯ ЕГО КАК НОСИТЕЛЯ БЕДЫ * НАВЕКИ НЕ БУДЕТ ЕМУ НИ ОТСРОЧКИ НИ ПЕРЕДЫШКИ * МОЖЕТ БЫТЬ ТЕБЕ КАЖЕТСЯ ЧТО ЭТО НЕ ВСЕРЬЕЗ НО УВЕРЯЮ ТАК ОНО И БУДЕТ * ТЫ НАВЕРНЯКА ВИДЕЛ МНОЖЕСТВО ПОДОБНЫХ ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЙ И ПРОКЛЯТИЙ И ОТ ДУШИ СМЕЯЛСЯ НАД НИМИ НО ТЕБЕ БУДЕТ НЕ ДО СМЕХА КОГДА ЭТО НЕОБЫКНОВЕННОЕ ПРОКЛЯТИЕ ВСЕЙ СВОЕЙ МОЩЬЮ ОБРУШИТСЯ НА ТВОЮ ГОЛОВУ * Я ПОЧТИ ВИЖУ КАК ТЫ СТОИШЬ ЧИТАЯ ЭТИ СТРОКИ И УХМЫЛЯЯСЬ * ПОВЕСЕЛИСЬ В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ * НЕ ПРИГЛАШАЮ ТЕБЯ БЫТЬ МОИМ ГОСТЕМ НО ИДИ»
 
      «Вздор какой-то», — решил Рейне. Обежав все четыре стены, надпись уходила в узкий проход. Подняв повыше фонарь, Рейне читал дальше:
 
      «ВПЕРЕД * НЕ В МОЕМ ДУХЕ ПОРТИТЬ ДОБРУЮ ШУТКУ НО СМЕЯТЬСЯ ПОСЛЕДНИМ БУДУ Я И ПОВЕРЬ ПОСМЕЮСЬ НАД ТВОИМИ НЕСЧАСТЬЯМИ ОТ ВСЕЙ ДУШИ * БЕЗ СОМНЕНИЯ ТЫ СЧИТАЕШЬ МЕНЯ ЖЕСТОКИМ НО НЕ ЗАБЫВАЙ ВЕДЬ ЭТО ТЫ СОБРАЛСЯ ОГРАБИТЬ МОЮ МОГИЛУ»
 
      Чушь и больше ничего. Продолжая читать и щурясь, чтобы лучше видеть выцветшие буквы, Рейн медленно шел по проходу.
 
      «ДАЖЕ НЕ ПОМЫШЛЯЯ УВАЖИТЬ МОЮ ПРОСЬБУ ТАК ПОЧЕМУ МЕНЯ ДОЛЖНА ВОЛНОВАТЬ ТВОЯ СУДЬБА * Я ЗНАЮ О ЧЕМ ТЫ ДУМАЕШЬ * БОГАТЫЙ И К ТОМУ ЖЕ МЕРТВЫЙ КОРОЛЬ МОГ БЫ И НЕ ПОСКУПИТЬСЯ НА НЕСКОЛЬКО БЕЗДЕЛУШЕК * В КОНЦЕ КОНЦОВ МНЕ-ТО ОТ НИХ УЖЕ НИКАКОЙ ПОЛЬЗЫ * ЭТО ПРОСТО ВОПРОС ПРИНЦИПА * ТЫ НАВЕРНЯКА ДУМАЕШЬ ЧТО КОРОЛЕМ БЫТЬ ЛЕГКО СИДИ СЕБЕ НА ТРОНЕ И ИЗДАВАЙ УКАЗЫ ДИРЕКТИВЫ И ВСЕ ТАКОЕ ПРОЧЕЕ * ТЫ ДРУГ МОЙ ВПАДАЕШЬ В ОБЫЧНОЕ ЗАБЛУЖДЕНИЕ * НЕТ БЫТЬ КОРОЛЕМ И ТЯЖЕЛО И ОПАСНО * ДВОРЦОВЫЕ ИНТРИГИ * ЗАГОВОРЫ * ПОКУШЕНИЯ * НЕ ПРАВДА ЛИ ЭТО ПРИДАЕТ ВСЕМУ НЕСКОЛЬКО ДРУГУЮ ОКРАСКУ * А ВЕДЬ Я НЕ РАССКАЗАЛ ТЕБЕ И ПОЛОВИНЫ * КАК ТЕБЕ ПОНРАВИЛОСЬ БЫ»
 
      «Боги, когда-нибудь это закончится?» — подумал Рейне в отчаянии.
 
      «ЦЕЛЫМИ ДНЯМИ СИДЕТЬ НА ТРОНЕ ПЕРЕД КОТОРЫМ ПРОХОДИТ БЕСКОНЕЧНАЯ ПРОЦЕССИЯ ИНОСТРАННЫХ САНОВНИКОВ ПРОВИНЦИАЛЬНЫХ ПРАВИТЕЛЕЙ ПРИДВОРНЫХ ВАССАЛОВ ЧИНОВНИКОВ ПРОСИТЕЛЕЙ ПОСЛАННИКОВ И АДВОКАТОВ ВСЕ РАБОЛЕПНО МОЛЯТ И ПРОСЯТ И ЖАЖДУТ ТВОЕЙ МИЛОСТИ И ВЫПОЛНЕНИЯ ИХ ПРОСЬБ И ВЫНЕСЕНИЯ БЛАГОПРИЯТНОГО РЕШЕНИЯ * И ТАК ДЕНЬ ЗА ДНЕМ БЕСКОНЕЧНАЯ ВЕРЕНИЦА ЖАЛОБНО ХНЫЧУЩИХ НИЩИХ ОБРАЩАЮЩИХСЯ К ТЕБЕ СО СВОИМИ ЛИЧНЫМИ ПРОБЛЕМАМИ СВОИМИ ЮРИДИЧЕСКИМИ КАЗУСАМИ СВОИМИ МЕЛКИМИ ЗАБОТАМИ * НЕ СОВСЕМ ТО ЧТО ТЫ СЕБЕ ПРЕДСТАВЛЯЛ * И ТЫ НАВЕРНЯКА СЧИТАЕШЬ ЧТО УДОВОЛЬСТВИЕ ИМЕТЬ НЕСКОЛЬКО ДЕСЯТКОВ ЖЕН И НАЛОЖНИЦ ВОЗМЕЩАЕТ ВСЕ ЭТИ МУЧЕНИЯ * ВЫКИНЬ ЭТУ МЫСЛЬ ИЗ ГОЛОВЫ МОЙ ПОДЛЫЙ ДРУГ * БОГИ В СВОЕМ БЕСКОНЕЧНОМ МИЛОСЕРДИИ ПРЕДНАЗНАЧИЛИ МУЖЧИНЕ ИМЕТЬ ОДНУ ЖЕНУ И ТЫ ДАЖЕ ПОНЯТИЯ НЕ ИМЕЕШЬ В КАКОМ НЕПРЕРЫВНОМ АДУ ЖИВЕТ ТОТ У КОГО ИХ БОЛЬШЕ * ПРОСТО ПРЕДСТАВЬ СЕБЕ ЧТО ТЫ НАХОДИШЬСЯ ПОД КАБЛУКОМ ОДНОЙ СТАРОЙ КАРГИ И УМНОЖЬ»
 
      — Хватит! — Рейне с отвращением сплюнул и вернулся в комнату с саркофагом.
      Вздохнул, поставил фонарь на пол. Ну, по крайней мере, смертью это проклятие не грозило. В любом случае оно его не остановит. Перспектива долбить известняк вовсе не радовала его, но времена нынче были трудные, а никакого другого способа поправить свои дела он не видел. Рейне достал кузнечный молот и вернулся к двери. Постучал по ней костяшками пальцев. Странно! Судя по гулкому звуку, это был не сплошной металл, как он предполагал вначале. Скорее всего, дерево, обшитое металлом. Ему даже не придется пробиваться сквозь стену; проще проломить дверь.
      —  Даже не думай!
      Фраза сама собой прозвучала в сознании Рейнса, и лишь постепенно до него дошло, что это не его собственная мысль, а чей-то голос.
      —  Правильно. Это место под запретом. Уходи!
      Рейне напрягся и медленно выдохнул:
      — Твои угрозы только раззадоривают меня.
      —  Зря. Учти— войдешь во плоти, а выйдешь как дух.
      — По-моему, из нас двоих дух ты.
      —  Блестящее умозаключение. А теперь уходи.
      Рейне поплевал на руки и взялся за рукоятку молота. Однако что-то беспокоило его. А-а, да. Очень необычная дверь для усыпальницы. Древние зинаиты строили прочные гробницы, применяя самые разнообразные защитные средства, как физические, так и магические, наслаивая их друг на друга; с магическими ему до сих пор не приходилось сталкиваться — если не считать проклятий.
      За спиной возник звук, как будто камнем скребли по камню. Рейне замер, занеся молот для удара, но тут же резко обернулся, уронил молот и выхватил меч.
      Крышка саркофага упала и стукнулась о пол.
      Саркофаг был пуст.
      Рейне перевел дух и наклонился за молотом.
      —  Испугался, да?
      — Глупые шутки! Кто ты такой, в конце концов?
      —  Я— августейший монарх, для которого была выстроена— и весьма искусно— эта гробница. Увы, ее уже много раз пытались вскрыть. Но учти— она чертовски хитроумно защищена.
      Рейне криво улыбнулся.
      — Не сомневаюсь, ты имел право так поступить.
      —  Как думаешь, эту дверь легко взломать?
      — Что-то подсказывает мне, что нет.
      —  Она сломается, словно сухое дерево. Попробуй!
      Рейне повернулся и воззрился на дверь, а потом снова перечитал надпись. В голосе прозвучала насмешка.
      —  Заставляет дважды подумать, не так ли?
      — Что да, то да. Но одновременно наводит на мысль, что тебе есть что прятать.
      Снова смешок.
      —  Не лишено логики! Стоит ли тратить такую мощь на всякие безделушки или мраморный бюст, изображающий давно забытого властелина— такого, скажем, как твой покорный хозяин?
      — Кто тебя знает? А где, кстати, твои смертные останки?
      —  Давно развеялись в прах. С них содраны все драгоценности, а сами они затоптаны ногами грабителей могил. Даже череп разбит, и все остальные кости расколоты!.. Прошу прощения. Я слишком увлекся.
      — Пожалуйста, продолжай.
      —  Частицы моего тела давным-давно растворились во вселенной. Но давай вернемся к делу. Почему бы тебе не взломать эту дверь?
      Рейне с подозрением покосился на опустевший гроб.
      — Складывается впечатление, будто тебе этого очень хочется.
      —  Ага, испугался! Проклятие отпугивает тебя, как и всех остальных. Боюсь, мне еще долго ждать того, у кого достанет мужества.
      — Погоди, я еще не решил.
      Голос помолчал, словно размышляя и оценивая способности Рейнса.
      —  И вряд ли примешь его.
      — Откуда такой вывод?
      —  Сужу по твоему виду. Ты смуглый, длиннолицый и с длинным носом. Да еще слабый подбородок— это явный признак трусости.
      Рейне улыбнулся.
      — Тебе не удастся своими насмешками подхлестнуть меня. И все же я сломаю твою дверь. Дело в том, что у меня отчаянное положение, и спасти его может только ценная находка.
      —  Превосходно! В конце концов, у кого-то все же хватит мужества. Я восхищаюсь тобой, но одновременно глубоко сочувствую.
      Рейне уже поднял молот, но тут замер.
      — С чего бы это?
      —  Проклятие, человек, проклятие! Неужели до тебя не доходит, каковы будут его последствия?
      — Доходит, почему же. Но я сказал — у меня такая ситуация, что хуже быть не может.
      —  Удача покинула тебя? Ты похож на обнищавшего богача. Что, земля не родит? Плохо, плохо. Но уверяю тебя, дальше будет только хуже. Ручаюсь.
      — Дух, я слышу радость в твоем голосе.
      —  Всего лишь чисто научный интерес. Ты же понимаешь, мне нечем занять себя.
      — Если это правда, что такое смерть?
      —  Наказание мне, так я полагаю.
      — Но не уверен?
      —  Неуверенность— тоже часть наказания.
      Рейне кивнул, поднял повыше молот и обрушил его на дверь.
      Та мгновенно рухнула. Внутри клубилась тьма. Рейне поднял фонарь, но мрак был настолько густ, что, казалось, поглощал свет.
      —  Боишься?
      — Конечно, черт тебя подери. Какие дьявольские «удовольствия» ты мне заготовил?
      —  Ничего дьявольского тут нет. Увы, я всего лишь потерянная душа.
      — Потерянная и скорбящая. Призрак, сгинь! Надоел ты мне.
      Рейне вошел внутрь. Под ногами что-то хрустело.
      Тьма, казалось, рассеивалась. Он заметил смертный оскал раздвинутых в улыбке зубов. Еще один, а дальше… Груды, целые груды черепов и костей.
      Грабитель повернулся, чтобы уйти, но было слишком поздно. Настоящая дверь — гигантская плита забранного в металл известняка — опустилась сверху, прежде чем он успел сделать хотя бы шаг. Рейнса поглотил кромешный мрак.
      —  Слышишь?
      Он не слышал ничего, кроме бешеного стука собственного сердца.
      —  Это капает вода из бака. Тебя ждет смерть не от жажды. Ты будешь медленно умирать от голода. Время от времени тебе удастся поймать навозного жука, а иногда— если повезет— найти кость потолще и обглодать ее. Но в конечном счете ты умрешь от голода. Хочешь, расскажу, что при этом испытывали твои предшественники?
      Рейне ногой отшвырнул в сторону кости, расчищая себе место, чтобы сесть.
      — Разве я могу помешать тебе болтать? Валяй.
      —  Какая покладистая жертва! Хм-м-м… Не уверен, что мне это нравится. Как бы то ни было, сначала приходит невыносимое желание съесть хоть что-нибудь…

      — Это что-то вроде ночного клуба? — спросил Макс, расхаживая по лаборатории.
      — Нет. — Джереми сидел перед терминалом огромного компьютера, занимающего центральную часть зала. — Это замок.
      — И в самом деле похоже. Но как он оказался внутри нашего здания?
      — Он вовсе не там, а совсем в другое мире.
      Макс усмехнулся.
      — Что-то вроде Сумеречной Зоны, да?
      — Не думаю, хотя вообще-то не очень помню этот сериал. Нет, это замок Опасный. Ну, типа центр вселенной. Контролирует пространство и время в целой куче миров. Если быть точным, таких миров сто сорок четыре тысячи.
      — Послушай, парень, — сказал Макс, подходя к Джереми, — не понимаю, какую игру ты затеял, но вообще-то мне пора возвращаться к работе.
      — Черт, никто никогда не верит. Ладно, подождите минутку.
      Джереми яростно заколотил по клавишам.
      — Хорошо, но учти — мне и впрямь пора обратно.
      Макс снова обвел взглядом странное помещение. Что это за штука в центре? Выглядит точно груда дисководов образца года этак 1950-го.
      — Что это такое… вон там?
      — Компьютер, — ответил Джереми.
      — А-а, ну да.
      — Главный компьютер замка. А я отвечаю за обработку данных. Это необычный компьютер. Он работает с помощью магии.
      Макс прикончил свою колу и смял жестяную банку.
      — Послушай, парень…
      — Не называйте меня так! Мне уже двадцать три.
      — Извини. Послушай, дружище, у меня срочная работа. Пора заняться делом. Не возражаешь, если я вернусь к себе?
      Джереми закончил стучать по клавишам и удовлетворенно откинулся в кресле.
      — Ладно, теперь можете возвращаться.
      — Все было очень интересно, честно, — сказал Макс. — Удачи тебе, чем бы ты тут ни занимался.
      — Спасибо. Но мне кажется, мы еще увидимся.
      — А я думаю, лучше на этом остановиться.
      — Посмотрим.
      Джереми проводил взглядом клиента, скрывшегося за красной занавеской. Выдвинул ящик стола, порылся в нем, нашел упаковку «Твикс». Положил ноги в теннисных туфлях на стол, разорвал упаковку и принялся за еду.
      Спустя какое-то время из-за занавески выбежал Макс, задыхающийся, с белым, как мел, лицом.
      — Что-то вы быстро вернулись, — мягко произнес Джереми.
      — Что… Что случилось с моим… офисом? — еле выговорил Макс. — Он… Он исчез!
      — Ну, экономика сейчас в ужасном состоянии, знаете ли.
      Прокашлявшись и отдышавшись, Макс завопил:
      — Я обыскал все здание! Названия моей фирмы нет даже в справочнике! И в телефонной книге! Конторы Фентона вообще не существует! Но ты-то еще здесь. Твой офис, эта странная комната… — Макс оглянулся с диким видом и почесал в затылке. — Где, черт побери, все это находится?
      — Я же объяснял вам, — ответил Джереми, дожевывая последний кусок. — В другом мире. Замок Опасный, понимаете? Послушайте, давайте вернемся в офис. Я хочу колы, а тут автомата нет. Мне нужно сходить за колой. Пошли.
      Джереми скрылся за занавеской, Макс последовал за ним.
      Оказавшись в офисе, он остановился, пораженный тем, что комната как-то изменилась. Стало немного чище, а компьютер виднелся на маленьком столике у противоположной стены. Разве он там стоял?
      — Кто передвинул мебель? — удивленно спросил Макс.
      — Подождите немного, — сказал Джереми, — я сейчас вернусь. — И он вышел в коридор.
      Макс рухнул в расшатанное кресло.
      — Сумеречная Зона, — пробормотал он. — Меня занесло в Сумеречную Зону. Все выглядит как настоящее, но на самом деле происходит лишь в моем сознании. Я сошел с ума. Рехнулся, как какая-нибудь тупая деревенщина.
      Вернулся Джереми, потягивая колу.
      — Ладно, давайте поговорим начистоту.
      — Да! Что происходит, черт побери?
      — Ну, прежде всего вы должны уяснить, что такое замок Опасный. — Джереми уселся у компьютера и закинул ногу на ногу. — Впервые я попал сюда несколько лет назад. У меня были кое-какие серьезные неприятности, и я, знаете ли, решил свести счеты с жизнью. Спрыгнул с крыши, но не разбился, как должен был бы, а угодил в пространственно-временную воронку или как там это называется. И оказался в замке.
      — В замке, — тупо повторил Макс.
      — Да, в этом самом замке, в другом мире, понимаете? Не в нашем мире, не на Земле. Земля — всего лишь одна из тысяч вселенных, куда можно добраться череззамок Опасный. Это как терминал аэропорта.
      — Терминал, — снова повторил Макс, пытаясь вникнуть в смысл услышанного.
      — Ну да. Вы проходите через дверь или окно в замке и… раз! Оказываетесь… где угодно. На другой планете, или в каком-то идиотском мире, где сражаются на мечах, или где-нибудь еще. В замке, знаете ли, довольно интересно жить. В смысле, иногда там случается… всякое. Стены начинают трястись, или все коридоры заполняются свихнувшимися чужеземцами, которые пытаются захватить замок. Но лорд Кармин всегда прогоняет их, и все…
      — Лорд кто?
      — Кармин. Король. Хозяин замка Опасного, лорд, король королевства Опасного и все такое прочее. Меня всегда интересовало, как можно быть королем и лордом одновременно, но он говорит, что в мире, где находится замок, его традиционный титул — «лорд». Типа герцог, или граф, или еще что-то в этом роде. Получается, там он вассал. Но внутрисамого замка тоже заключен целый мир или, точнее говоря, множество миров, и тут он король королевства Опасного. Я понятно объясняю?
      Макс открыл было рот, но не произнес ни слова. Только покачал головой.
      — Послушайте, — продолжал Джереми, — я понимаю, в это трудно поверить, но все так и есть. Вы видели лабораторию, видели, как странно она выглядит. Я могу показать вам окно, выходящее в мир замка. А из соседнего окна открывается вид на совсем другой мир.
      Приложив неимоверные усилия, Макс выдавил:
      — Хохстадер, послушай. Объясни, что случилось с моиммиром?
      — Я как раз к этому подхожу. Как уже было сказано, Земля — это просто один из миров замка. Вы прошли сюда через портал, такой, знаете ли, переход между двумя мирами, замка и нашим. Улавливаете?
      — Вроде бы.
      — Отлично. Теперь попытайтесь понять, что я сделал. Немного перенастроил портал, вот и все.
      — Что?
      — Перенастроил портал. С помощью главного компьютера замка. Сдвинул, если хотите. И что получилось? А вот что: теперь этот портал выводит нас в тот же мир, с которого все началось, но немного измененный.
      — Измененный?
      — Да, совсем чуть-чуть. К примеру, на этой другой Земле вашей конторы не существует, а все остальное осталось по-прежнему.
      — А почему?
      Джереми пожал плечами.
      — Трудно сказать. В разных вариантах Земли история развивается немного по-разному. Это ваша собственная контора?
      — Нет. Ее хозяин Герберт Фентон.
      — Ну, может, в этом мире Герберт Фентон занимается чем-то другим или его вообще нет. Может, его тут никогда и не было или он умер много лет назад.
      — Знаешь, когда ты заговорил об этом, я вспомнил… — Макс встал и подошел к засиженному мухами окну. — Вспомнил, как Герб рассказывал, что несколько лет назад угодил в автомобильную аварию и едва…
      Макс умолк, глядя в ночь. Потом повернулся с совершенно ошарашенным видом. Джереми усмехнулся и поднял руки.
      — Вот вам и ответ. Однако важнее другое — что случилось с вамив этом варианте развития земной истории.
      Макс нахмурился:
      — Со мной?
      — Ну да, с вами. На этой другой Земле и ваша жизнь протекает чуть-чуть по-другому. Или, может, в значительной степени по-другому. Или… Ладно, не стану темнить. Я уже бывал в этом мире. Кое-что расследовал. Думаю, могу кое-что вам предложить.
      — Правда?
      — Да.
      Хохстадер встал, прошагал к вешалке в углу и надел бело-голубую спортивную куртку.
      — Как насчет небольшой ночной прогулки? — ухмыляясь, спросил он.
      В это позднее время на улицах было мало машин, и такси неслось практически без задержек. Водитель попался молчаливый и, похоже, не прислушивался к странной беседе пассажиров на заднем сиденье.
      — Объясни мне еще раз, — умоляюще попросил Макс. — Этот «портал»… совсем другой?
      — Другой мир, если быть точным, — поправил его Хохстадер. Мелькающие за окнами огни то и дело освещали его мальчишеское лицо, с которого не сходила озорная усмешка. — Во многих отношениях он не слишком отличается от того, с которого мы начинали. Но что касается вашейситуации… Здесь дело обстоит иначе.
      Макс откинулся на сиденье, голова у него кружилась. Он вглядывался в тени за окном, и ему чудились в них ожившие ночные кошмары.
      — Не понимаю…
      — Это же так просто, — удивился Джереми. — У меня к вам вот какая просьба. Попробуйте сформулировать свою главную проблему в словах так двадцати пяти или даже меньше.
      Мысли Макса вернулись к бесконечным часам психотерапии, копания в себе, тщетным поискам того, где коренились его проблемы.
      — Это нетрудно. Я неудачник. Сколько ни рыпался — так и торчу в своей жалкой норе.
      — Ну да, я так и думал, — кивнул Джереми. — Сочувствую. Моя жизнь складывалась точно так же и, наверно, пришла бы к тому же, если бы я не наткнулся на замок. Это замечательное место, но у него есть один недостаток.
      — Какой?
      — Это не Земля. Его нельзя воспринимать как свой дом. Поначалу мною завладела идея найти другую Землю, где дела идут лучше по сравнению с той, на которой я родился. Ну, я перенастроил земной портал, совсем немного. Вроде бы никакой разницы, так мне казалось, пока я не услышал выпуск новостей. Здесь другой президент — тот, который в нашем мире занимает должность вице-президента. Это произошло потому, что прежнего президента хватил инфаркт. И еще я понял вот что: в одних мирах люди живут лучше, в других хуже.
      — Ну и что? — спросил Макс.
      — А то, что было и еще одно важное наблюдение. Большинство людей — независимо от того, в каком мире живут, — не довольны своей жизнью. Как бы она ни складывалась, им всегда хочется чего-то другого, вечно кажется, что трава зеленее с другой стороны дороги.
      — Забора.
      — Забора, все одно. Как бы то ни было…
      Макс обхватил парня за костлявые плечи.
      — Послушай! Ко мне-то какое все это имеет отношение? Вот что я хочу понять!
      Джереми возмущенно скинул его руки.
      — Уймитесь! Я как раз подхожу к этому.
      — Ну так давай!
      — Послушайте меня! Есть какой-то очевидный способ сделать вашу жизнь лучше?
      — Не знаю, — ответил Макс. — Тебе не кажется, что, знай я ответ на этотвопрос, я бы уже давно так и сделал?
      — А я знаю ответ. Это — успех! Ничто не подхлестывает так, как успех. Неужели это не очевидно?
      — Нет. Один из симптомов моей «болезни» — полное отсутствие успеха.
      — Вот черт, как вам объяснить? — Хохстадер поерзал на сиденье. — Мое лечение… ну… радикально. Если клиент не удовлетворен своей жизнью, я даю ему новую. Забудьте всю эту чушь о наследственности, задержке в развитии и прочем. Начните жизнь сызнова, с чистого листа. Вы хронический неудачник, так я понимаю? И каждое новое поражение лишь усиливает ваше ощущение собственного ничтожества, которое, в свою очередь, заставляет проигрывать бой снова и снова. Так возникает, что называется, порочный круг.
      — Ладно, мне ясна твоя мысль, и в ней есть доля истины, но… — Макс замолчал, задумавшись. Ему уже не впервой было слышать подобные рассуждения. — Но как этот альтернативный мир поможет мне разорвать порочный круг?
      — Очень просто. Начав все сызнова, с базового состояния успеха, мы повернем вспять весь невротический процесс. Видите, я кое-что смыслю в психологии. Прочел пару книжек. — Джереми пренебрежительно махнул рукой. — Пошлите к чертям основание своего невроза. У меня такое впечатление, что психотерапия недооценивает влияние фактора случайности на характер развития болезни пациента. Фактора удачи, если хотите. Мы все отданы на милость случайных сил. Вселенная очень хитро устроена, Макс. И если вам не нравится, как идут дела в одном мире, просто ускользните в другой, новый, «с иголочки» как говорится.
      — Но как… — Макс покачал головой.
      — Не пытайтесь осмыслить все сразу. Это все, что я пока могу вам объяснить, но показать — другое дело. Воспринимайте происходящее как данность. Придет время, и вы все поймете. — Перегнувшись к таксисту, Джереми добавил: — На следующем перекрестке сверните вправо.
      — Просто не знаю. — Макс все качал головой. — Все это так сложно.
      — Кто же спорит? Один замок чего стоит. Но еще раз говорю — постарайтесь просто воспринимать все как есть.
      — Все как есть?
      — Ну да. Не докапывайтесь до корней. Плывите по течению. В конце концов в голове у вас что-то щелкнет, и все встанет на свои места. Со мной, по крайней мере, всегда так и происходит.
      «Плыть по течению? — подумал Макс. — А какой, собственно, у него выбор?» Временно отказавшись от попыток разобраться во всем происходящем, он вздохнул.
      — Как скажете, доктор. — Он посмотрел в окно, помолчал. — Ты ведь не доктор, правда? У тебя нет никакого звания.
      — Ну, по правде говоря, в реальном мире нет, — не стал отпираться Джереми. — Средняя школа, вот и все. Однако Осмирик… такой, знаете ли, книжник там, у нас в замке, даровал мне это почетное звание. И вручил самый настоящий диплом. Говорит, я заслуживаю его.
      — Господи…
      — Да не волнуйтесь вы так.
      — Со мной все хорошо, — сказал Макс. — И дальше тоже будет хорошо. Я чувствую себя прекрасно. Вот только если бы еще удалось вспомнить мою мантру…

      — Мы уже веселимся, да?
      Джин фыркнул, забрызгав пивом стол. И расхохотался, давясь и булькая.
      — Только Снеголап может задать такой вопрос со всей серьезностью, — заметил Фил Кауфман, промокая бумажной салфеткой забрызганный пивом рукав.
      — Нет, ну я серьезно, — не сдавался Снеголап. — Это ведь вечеринка, правильно? И мы должны веселиться, так я понимаю, что бы это слово ни означало. А поскольку я не очень хорошо разбираюсь в ваших человеческих делах, то просто спросил…
      — Понятно, понятно. — Джин наконец успокоился. — И ответ таков… Нет, мы, черт побери, пока еще не начали веселиться, но погоди, начнем и еще как!
      — Смотри, какие хорошенькие девушки, — заметил Кауфман.
      Все собравшиеся мужчины с восхищением следили за движениями танцовщиц. Все девушки были едва одеты, все хороши собой — и все недоступны, поскольку их защищали невидимые магические экраны. Мужчины, в общем-то, и не пытались приблизиться к ним; просто один случайно подошел слишком близко и получил несильный удар.
      Столы были установлены рядом с порталом, ведущим в этот мир; мир, похожий на парк и почти не отличимый от множества других подобных: всегда ясное голубое небо, умеренный климат и никаких опасностей. Между могучими деревьями — которые походили на дубы, хотя таковыми не являлись, — все заросло травой.
      Джин скучал. Он глотнул еще пива. Пиво хорошее, можно даже сказать великолепное, но все равно скучно.
      — В чем проблема, дружище? — спросил Снеголап, почесывая заросший густой белой шерстью живот.
      — Черт, да никаких проблем.
      — Объясни мне еще раз, что это такое — свадьба.
      — Снеголап, это чисто человеческое понятие, некоторым образом имеющее отношение к спариванию. Ты не поймешь.
      — Почему? Я понимаю, что такое спаривание. Но, насколько мне известно, вы с Линдой уже спаривались. Тогда зачем…
      — Снеголап, умоляю тебя.
      Фил Кауфман и еще несколько рядом сидящих мужчин загоготали.
      — А? Что я такого сказал?
      — Ничего. Ты прав, я не отказываюсь. Просто теперь мы хотим отметить это событие… м-м-м… определенным ритуалом. Отпраздновать.
      — А-а… — Снеголап покачал белой медвежьей головой. В желтых «кошачьих» глазах возникло непривычно задумчивое выражение. — Кажется, я понимаю. — Он еще подумал и опять покачал головой. — Нет, не понимаю.
      — Не забивай себе голову, — похлопал его по плечу Джин. — Я, человек, и то не до конца понимаю. Это просто традиция.
      — И что это значит?
      — Уф… Снеголап, лучше съешь еще свечку.
      Джин взял свечу из пчелиного воска, окунул ее в чашу с соусом «Тысяча островов» и протянул своему закадычному другу.
      — Спасибо. — Снеголап взял свечу, молниеносно смолол устрашающе острыми зубами и проглотил.
      — Кто-нибудь видел Далтона и лорда Питера? — поинтересовался Джин.
      — Они обедали, я видел, когда проходил мимо королевской столовой, — ответил Тайрин, капитан дворцовой стражи.
      — Лорд Питер всегда придерживается режима, хоть пожар, хоть потоп, — заметил Джин.
      — Да, он человек привычки. Но в этом ничего плохого нет.
      — Наверно, но, по-моему, это тоска смертная. Лично я не смог бы жить по расписанию, — и Джин добавил себе под нос: — Или каждый день видеть перед собой физиономию одной и той же женщины.
      — Что ты сказал?
      — Ничего, ничего. Просто мысли вслух.
      Тайрин кивнул и хлебнул еще эля. Он прекрасно расслышал сказанное Джином.
      — До чего же эти девочки хороши, — восхитился еще один гость. — Прошу прощения, женщины.
      — Девочки… Женщины…
      — Что? — Снеголап повернул к Джину массивную голову.
      — Ничего.
      — У тебя не очень-то счастливый вид.
      — Я в экстазе.
      — Что это означает? Наверно, что на самом деле ты очень счастлив?
      — Да, я на самом деле очень счастлив.
      — Почему в таком случае у тебя такой вид, словно ты потерял последнего друга?
      — Голова болит.
      — Тебе не помешала бы хорошая потасовка.
      Джин отпил из своей кружки.
      — Возможно.
      — Да. Чтобы разогреть кровь.
      — Ничего не имею против славной маленькой войны или революции.
      — Или просто сражения на мечах.
      Джин покачал головой.
      — Послушай. Я стал наркоманом кровавых побоищ. И одновременно борцом за мир.
      — Что это такое — «борец за мир»?
      — Человек, который говорит, что ненавидит войну, но одни войны осуждает, а с другими мирится.
      — Бессмыслица какая-то.
      — Это точно. — Джин хлебнул еще пива. Танцовщицы по-прежнему кружили среди столиков. Здешнее солнце мягко сияло в небе, по которому медленно плыли пышные облака. Приятный день. Очень приятный.
      — Проклятье, — вдруг ни с того ни с сего пробормотал Джин.
      — А?
      — Снеголап, давай выбираться отсюда.
      — Как скажешь.
      Джин возвысил голос:
      — Парни, вы не очень обидитесь, если мы со Снеговичком вас покинем? Терпеть не могу портить другим удовольствие…
      — Джин, это же твоя вечеринка, — удивился Фил.
      — Ну что ж, надеюсь, вы не заскучаете.
      — Валяй. Мы прекрасно повеселимся и без тебя. Нас, между прочим, еще даже не кормили.
      — А до еды мы собираемся как следует набраться и немного поиграть в футбол, — заявил еще один гость. — Так, парни?
      Все с энтузиазмом согласились.
      — А после еды сразимся в покер, — добавил Фил. — Смотри, упустишь массу интересного.
      — Мы скоро вернемся, — ответил Джин. — Надо как-то избавиться от этой головной боли, вот и все. Загляну к доку Мирабилису.
      — Не пропадай, Джин. — Фил поднял свой стакан с пивом. — Еще раз — мои поздравления. Везет тебе, старина.
      — Верно! Присоединяемся! — послышались голоса.
      Все мужчины подняли стаканы.
      — Спасибо, ребята. Увидимся позже. Пошли, Снеголап.
      Джин и его друг, огромный белый зверь устрашающего вида, покинули тихий, приятный мир и вернулись в замок.
      — Куда теперь? — спросил Снеголап.
      — Понятия не имею. Хорошо бы подвернулось что-нибудь опасное.
      — Вот это дело! Такое веселье мне понятно.

      Рейнс съежился во мраке, фонарь его давным-давно погас. Он понятия не имел, сколько дней прошло. Тьма укрывала его, как старый, отдающий плесенью плащ. Иногда голос разговаривал с ним, но чаще молчал, выжидая. Наблюдая.
      Что-то пробежало по его пальцам. Он быстро схватил другой рукой извивающееся насекомое и закинул в рот.
      Несколько долгих мгновений подержал там и выплюнул.
      «Нет, еще нет», — подумал он.
      И мысленно представил себе мощный магический узор, над которым работал с тех пор, как оказался в ловушке. Узор состоял из огромного количества соединений. Многие он уже закончил, но гораздо больше забыл.
      —  Магия здесь не действует,— произнес голос. — Я уже говорил тебе, а ты все упорствуешь.
      — Отстань! — взорвался Рейне и тут же мысленно выругал себя за то, что не сдержался.
      Ведь поклялся же не делать ничего, что доставило бы удовольствие злобному духу. Послышался смех.
      —  Нервы, нервы. Нет, сверхъестественные силы просто не в состоянии проникнуть в структуру этого математически точно выверенного сооружения. Помощи тебе ждать неоткуда, друг мой. Ты обречен.
      Да, похоже, так и было. Рейне внес в узор заклинания несколько изменений, еще раз рассмотрел его в целом и выкинул из головы. Бесполезно. Придется расплачиваться за собственную глупость.
      Но время еще не настало. Пока нет.
      Он попробовал прибегнуть к заклинанию связи. На вызов ответил бестелесный женский голос. Слышно было плохо, все время возникали какие-то помехи.
      — Доброе утро, компания «Мистический свет и энергия» слушает!
      — Алло! Я хотел бы заказать доставку энергии, если можно!
      — Алло?
      — Алло! Говорю, хотел бы заказать…
      — Прошу прощения, сэр, но вас очень плохо слышно!
      Рейне прочистил горло и предпринял еще одну попытку. На этот раз он просто кричал:
      — Это Рейне из Коркиндора! Мне нужна магическая энергия, с доставкой! Денег на счету хватит! Можете вы это устроить?
      — Мы осуществляем доставку в любую точку Двенадцати Королевств и более удаленные области, мистер Рейне. Где вы?
      — В Зине.
      — Зин? Сейчас посмотрю, сэр… Сэр? У нас нет такого маршрута.
      — Это немного к востоку от…
      — О, постойте-ка, я нашла его, — сказала женщина. — Так вот куда вас занесло!
      — Да. Можно доставить сюда энергию?
      — Так сразу не скажешь, сэр. Это место лежит в стороне от наших обычных маршрутов.
      — Денег на моем счету достаточно.
      — Да, я уже в этом убедилась, сэр. Но могут возникнуть дополнительные расходы.
      — Я все оплачу! Пожалуйста, пошлите энергию, срочно!
      — Посмотрю, что можно сделать. Сэр, судя по вашему счету, «Общедоступный международный финансовый проект» может выплатить вам страховку. Одно ваше слово, сэр, и я немедленно свяжусь с ними!
      — Да! Да! Все что угодно, только пошлите мне энергию!
      — Сию минуту, сэр! Вас устраивает работа нашей службы?
      — Что?
      — Я спрашиваю, вас устраивает…
      — Да, да, да, все прекрасно! Простите, сейчас я немного занят…
      Он снова сплел свой магический узор, но уже несколько другой конфигурации. И почувствовал… ощутил… что эта новая конфигурация таит в себе определенные возможности. Что-то может получиться, если начнет поступать энергия. Но…
      —  Интересно…
      Его тюремщик снова ожил.
      —  В самом деле, очень интересно. Похоже, магическая техника у вас значительно продвинулась вперед.
 
      Рейне почувствовал, что по ногам карабкается что-то теплое, мохнатое и вонючее. Невидимый зверек обнюхал его пах и убежал.
      —  Поразительно. Тебя ведь наверняка уже сильно мучает голод. Ты должен был бы сожрать этого грызуна целиком— с мехом, костями и всем прочим. Однако вместо этого ты сидишь и размышляешь. Какая сила воли!
       — Без соуса я не привык, — проворчал Рейне.
      Голос явно не нашелся что сказать.
 
      Пирамида затряслась, послышался грохот. Когда все стихло, в дальнем углу медленно осели на пол пылинки.
      —  Это твоих рук дело, да?
      Молчание.
      —  Отвечай! Ты нашел выход?
      И снова — тишина, мрак.
      —  И не мечтай о спасении! Даже если тебе удастся выбраться из этой камеры, ты не сможешь покинуть мою усыпальницу. Ты сгниешь здесь!
      Ни звука.
      —  Где ты?
      Только жук прошуршал в углу.
      —  ОТВЕТЬ МНЕ!
 
      Рейне не имел представления, где очутился, был уверен только, что все еще внутри пирамиды. Он встал, уперся головой в потолок, понял, что находится в одном из проходов, и медленно двинулся вперед. Голос взывал к нему, сначала издалека, потом все ближе. Интересно, может ли дух отыскать его? И как? Вскоре, однако, эти вопросы утратили свою актуальность.
      —  Вот ты где! А ну, немедленно возвращайся в темницу! Ты отвратителен! Я всегда ненавидел трусливых воров. Ведь я рассказывал тебе, каким наказаниям подвергали воров во времена моего правления?
      — Заткнись, демон. Пора нам с тобой расстаться. Благодарю за гостеприимство.
      —  Эй, не торопись!
      Кто-то фыркнул за спиной Рейнса. В полумраке вырисовались очертания фигуры — огромной, угрожающей, с красными, словно из раскаленного металла, глазами, излучающими демонический свет. Рейне побежал, споткнулся и провалился в какую-то бездонную дыру.
      Придя в себя, он с трудом поднялся и, превозмогая боль, сумел выпрямиться и не упасть. Позади послышалось шарканье тяжелых ног, и Рейне снова побежал, стукнулся головой об потолок, сморщился от боли и пошел дальше, пригнувшись, с трудом перебираясь через каменные завалы. Потолок все понижался и понижался, и в конце концов беглецу пришлось ползти. Его преследователь не отставал.
      Потом проход сузился настолько, что протискиваться по нему можно было лишь с невероятными усилиями. Пыль мешала дышать, разъедала глаза. Шум за спиной не стихал. Эта тварь… она что, уменьшилась? Впереди замаячил свет, и, извиваясь, Рейне пополз к нему.
      Наконец он почувствовал, что дальше не протиснуться. Он застрял. Что-то куснуло его за ногу.
      Рейне закричал, изо всех сил рванулся вперед и… выпал прямо в горячий солнечный свет. Заскользил по скату пирамиды, упал, но тут же поднялся.
      Он стоял на террасе рядом с пирамидой. Свободен! Тварь внутри гробницы взвыла:
      —  Помни о проклятии!
      — Чтоб ты сдох!
      Голос сейчас был едва слышен — почти шепот:
      —  Я и так мертв! Помни о проклятии…
      Рейне сел и заслонил от света глаза. Когда жжение в них утихло, он встал и окинул взглядом вновь обретенный белый свет.

      Хохстадер расплатился с водителем и проводил взглядом отъезжающее такси. Ночь была холодная, промозглая. Прикрывая шею, Макс поднял воротник куртки. Они с «доктором» стояли перед большим двухэтажным домом в стиле поздней английской готики. Внушительное здание, рядом — тщательно постриженная лужайка, окаймленная высокими деревьями.
      — Впечатляет, правда? — Хохстадер повел рукой вокруг. — Умеете вы о себе позаботиться. — Он погрозил Максу пальцем. — Нужно зайти сзади. Пошли.
      Перед домом горел уличный фонарь, но позади него сгустились тени, и пробираться почти на ощупь было трудно. Макс ободрал голень о какую-то железяку и ругнулся.
      Хохстадер зашикал на него из темноты.
      — Сюда, сюда! — прошипел он.
      Макс повернулся на голос, увидел освещенное окно и потрусил к нему.
      Стоя на цыпочках, Хохстадер заглядывал внутрь.
      — Мы прибыли вовремя. Нас ждут.
      — Ждут? Кто?
      — Хм-м-м… Посмотрите сами.
      Макс заглянул в окно. Освещенное мягким светом лампы помещение представляло собой кабинет с книжными полками по стенам. За массивным письменным столом в дальнем конце комнаты сидел мужчина в халате и курил трубку. Он поразительно смахивал на Макса.
      Да что там, он был почти точной копией Макса!
      Макс протер глаза и глянул снова. Сидящий за столом мужчина мог бы быть его братом-близнецом.
      Но, конечно, он им не был.
      Свет понимания внезапно озарил Макса. В конце концов суть «бреда» Хохстадера и впрямь начала доходить до него. Он видел вторую версию себя самого, другого Макса, Максимилиана Дамбровски из этого мира, слегка измененного варианта Земли.
      Хохстадер постучал по оконному стеклу. Ему пришлось сделать это дважды, прежде чем человек внутри повернулся к окну, увидел гостей, встал и покинул комнату.
      — А теперь сюда, — сказал Хохстадер. — К задней двери.
 
      — Вы опоздали, — недовольно проворчал Макс-2, вводя посетителей на темную кухню.
      Не вызывало сомнений, что его клетчатый шерстяной халат — вещь дорогая. В целом он очень походил на Макса-1, только пострижен был короче, более современно.
      — Всегда приходится учитывать фактор сжатия времени, — ответил Хохстадер, — а это дело тонкое. Вы сами предложили такой вариант встречи.
      Макс-2 усмехнулся:
      — Ну, как бы то ни было, я готов.
      — Деньги достали?
      — Да. Они в кабинете. Вот сюда и говорите потише. У Андреа чуткий сон.
      Макс — первый Макс — был ошеломлен, услышав это имя. Внутренне похолодев, он машинально последовал за мужчинами по темному дому.
      Оказавшись в кабинете, Макс-2 продемонстрировал Хохстадеру содержимое плоского кожаного чемоданчика. Золотые монеты мягко поблескивали в свете лампы. Джереми удовлетворенно кивнул:
      — Хорошо. Здесь все, насколько я понимаю.
      — Сотня тройских унций, — заверил Хохстадера Макс-2. — Как мы и договаривались.
      — Прекрасно. — Хохстадер бросил взгляд па Макса-1 и усмехнулся. — Ну что, не въехали еще?
      — Это ваш гонорар, насколько я понимаю? — сквозь стиснутые зубы спросил Макс-1.
      — Он что, не в курсе? — поинтересовался Макс-2.
      — Это для вас, — объяснил ему Джереми. — В золоте, потому что ассигнации в этом случае не годятся. В разных мирах с серийными номерами может произойти путаница.
      — Мы задумали обмен мирами, — пояснил своему двойнику Макс-2. — Все очень просто.
      — Обмен… мирами, — машинально повторил Макс-1.
      — Вы по-прежнему живете в однокомнатной квартирке неподалеку от университета?
      — Макс, — немного раздраженно проговорил Хохстадер, — вы что, еще не поняли, кто перед вами? Это же вы сами! И вы могли бы иметь все это, если бы вам немного повезло. Посмотрите вокруг. Великолепный дом, не правда ли? В этой вселенной вы добились ошеломляющего, безоговорочного успеха.— Он перевел взгляд на Макса-2. — Правильно?
      Макс-2 кивнул.
      — Правильно. И Андрее со мной. В этом мире мы поженились. У меня есть собственное агентство. «Дамбровски, Тейлор и Барк». Большая часть наших денег вложена в надежные акции.
      Макс-1 потер виски и тяжело осел в зеленое кожаное кресло.
      — Все это, — потерянно сказал он, — звучит для меня полной бессмыслицей.
      — Он просто немного растерян, — объяснил Хохстадер, подходя к книжным полкам. — Ничего, постепенно придет в себя.
      — Но зачем? — выпалил Макс-1, глядя на своего двойника. — Зачем вы хотите поменяться со мной местами?
      — …Трава всегда зеленее, — пробормотал Хохстадер, пробегая пальцем по корешкам книг в кожаных переплетах. — Я ведь вам уже объяснял, Макс. Людям вечно хочется чего-то новенького. — Он достал с полки книгу. — У вас тут есть порно?
      — Это долгая история, — сказал Макс-2, — но суть в том, что я нуждаюсь в переменах. Постоянное давление, обязательства… Думаешь, вести свое дело — самое легкое занятие в мире? Я ни о чем не жалею, но в конце концов все может наскучить. Мне очень часто бывает скучно. Зато для тебя все это будет в новинку.
      — Но как же Андреа? Или она тоже уйдет с тобой?
      — Нет, она остается. — Макс-2 уселся в соседнее кресло. — Послушай, ведь я прожил с Андреа десять лет. Только вдумайся в это. За такой срок любые взаимоотношения претерпевают изменения, а тем более брак. Я готов отдать что угодно, лишь бы оказаться на твоем месте. Ты свободен, никаких обязательств, никаких ограничений. Можешь делать что хочешь. Поселиться на чердаке, писать стихи — все, что душе угодно.
      — Но Андреа…
      — Хватит с меня Андреа, — убежденно, с оттенком горечи произнес Макс-2. — По словам Хохстадера, ты сох по ней все эти десять лет, а я просто сплю и вижу, как бы от нее отделаться.
      Хохстадер подошел к двойникам и встал между ними.
      — Вам лучше поменяться одеждой, — сказал он. Откуда-то сверху послышался звук льющейся воды. — И побыстрее.
      Макс-2 поднялся.
      — Правильно. — Он расстегнул халат. Макс-1 поглядел сначала на Хохстадера, потом на своего двойника и твердо заявил:
      — Нет, так не пойдет.
      Макс-2 повернулся к Хохстадеру.
      — Ты сказал, что все улажено.
      — Да он просто немного растерялся, — ответил Хохстадер. — Скоро придет в себя.
      — Нет! — Макс стукнул кулаком по ручке кресла. — Это безумие. Я не пойду на такое.
      Макс-2 сложил на груди руки, сердито глядя на Хохстадера.
      — А наше соглашение?!
      Хохстадер вздохнул.
      — Да, это правда. — Он вытащил из кармана пальто какое-то оружие странного вида. — Боюсь, Макс, я не могу позволить вам подложить мне такую свинью.
      Макс-1 уставился на нацеленный на него пистолет, в общем вполне обычный в смысле рукоятки и спускового крючка; вот только дуло заканчивалось колоколообразным наростом, сделанным из чего-то вроде блестящей золотой проволоки.
      — Что это такое, черт побери? — побледнев, спросил он.
      — Карманный прибор для перенастройки. Мы — аномалия в этой вселенной. Одно мое движение, и всех нас вышвырнет из нее. Вот что эта штука делает, к тому же у нее большая прицельная точность. Смотрите.
      Хохстадер повернулся в сторону стола с лампой в дальнем углу. Послышался негромкий свист, и стол с лампой исчезли, а вместе с ними — кусок стены.
      — Ой, прошу прощения, — виновато сказал Джереми, обращаясь к Максу-2. — Поле охвата нужно немного подрегулировать.
      — Пустяки, — ответил Макс-2.
      Макс-1 вскочил.
      — Куда все это подевалось?
      — Понятия не имею, — ответил Хохстадер. — В какую-нибудь захолустную вселенную, скорее всего. Обычно я использую эту штуку для того, чтобы избавиться от мусора. Однако, согласись, неплохой аргумент в споре. — Хохстадер снова навел пистолет на Макса-1. — Ну как, еще не проснулось желание обменяться с ним одеждой?
      — Ну ладно. — Макс-1 стянул куртку. — Никуда не денешься.
      — Может, просто застрелить его? — спросил Хохстадер у Макса-2.
      — Да нет, ни к чему.
      — У меня есть выбор? — спросил Макс-1.
      — Нет, — ответил Джереми Хохстадер. — И давайте, парни, поторапливайтесь. Мне пора отправляться.

      — Я думал, ты знаешь, где вечеринка.
      Клив Далтон всмотрелся в глубину длинного безлюдного коридора.
      — Я и сам так думал.
      — Видимо, ты ошибся.
      — Видимо, я чего-то недопонял. Мне послышалось, Джин сказал — Аркадия.
      — Мы уже заглядывали туда.
      — Но я не уверен. Может, он сказал — Арктогайя?
      — Черт побери эти заумные названия! — воскликнул Такстон. — Я и выговорить-то правильно их не могу.
      — Ну, не у всех миров вообще есть названия.
      — А разве у нас нет справочника, где перечислены все миры и их характеристики?
      — Да, есть «Реестр замка», в нескольких томах. Но я имею в виду названия, которые у всех на слуху.
      — Понятно. — Такстон огляделся. — Ну, и где эта Аркто… как ее там?
      — Арктогайя. В другой части замка, в восточном крыле. Довольно далеко отсюда.
      — Ну, попытка не пытка, так? Прогуляемся.
      Далтон задумчиво помолчал и сказал:
      — Может, они выбрали этот мир, потому что магия Линды в нем особенно хорошо срабатывает.
      — Логично.
      — С другой стороны…
      — Пошли, пошли, старина. Как-нибудь уж одолеем этот чертов лабиринт.
      — Знаешь, я до сих пор тут иногда теряюсь. Ладно, давай проверим Арктогайю.
      Они двинулись обратно тем же путем, каким пришли. В коридорах было пусто и тихо. Высокие каменные стены тянулись без конца — коридор за коридором, комната за комнатой. Замок Опасный представлял собой труднопреодолимый лабиринт для всякого, кроме самых бывалых его старожилов.
      Такстону, в его строгом костюме, постепенно стало жарковато, и он даже расстегнул пуговицу на пиджаке. Наряд его приятеля больше подходил для долгих прогулок: широкие брюки, поношенная рубашка и кожаные мокасины. Время от времени Далтон вдруг напяливал на себя средневековый костюм, традиционную местную одежду, но надолго его решимости соответствовать замковым обычаям не хватало, и он на долгие годы возвращался к своему излюбленному «спортивно-туристскому» стилю.
      Бывшие гольфисты шли и шли, поглядывая на порталы, мимо которых проходили. Ничего необычного: здесь открытая всем ветрам равнина, там болотистая пустошь. Может, исследовать эти миры было бы и интересно, но для пикника они явно не годились.
      Приятели как раз обсуждали близящуюся свадьбу, когда Такстон смолк, заметив что-то справа.
      — Эй, что это? Мне показалось, я видел танцующую девушку.
      — Да? Где, вон там?
      Оба остановились, вглядываясь в проем портала. Величавые ивы, синее небо с редкими облаками, яркое солнце. Справа, за широкой лужайкой, виднелась симпатичная рощица. А слева, за рядом высоких тополей, возвышался нарядный особняк.
      — Прелестно, — обрадовался Далтон. — Прямо сцена из «Ветра в ивах».
      — Из чего?
      — Да это такие рассказы для детей.
      — Ну да, сэр Ричард Бартон, правильно?
      — Да нет, не Бартон. По правде говоря, я забыл имя автора. Кстати, где же девушка?
      — Слово даю, я видел восточную красавицу, — сказал Такстон. — Если только мне не почудилось.
      — А что? Это у тебя случается. Впрочем, и у меня тоже.
      — Ну что, пойдем посмотрим? Хуже не будет.
      — Кто его знает? Здесь явно кто-то живет. Если мы ошиблись, можем вляпаться в историю.
      — Мы просто посмотрим, старина. И сразу же удерем, если что-то пойдет не так.
      — Ладно, я с тобой.
      — Ты надежный друг.
      Они перешагнули невидимую линию раздела между замком и другим миром; странно, он показался Такстону знакомым.
      — Господи, ужасно похоже на Суррей, где я вырос.
      — В самом деле?
      — Хотя при ближайшем рассмотрении скорее напоминает Лейчестер. Немного, но все же.
      — Может, это еще один земной портал?
      — Разве может быть больше одного?
      — Никогда не слышал о таком, но в замке все возможно.
      — Ну, если так, — Такстон резко остановился, — нужно вернуться.
      — Почему?
      — Вдруг кто-нибудь меня узнает? Будут проблемы.
      Со стороны деревьев справа послышался звук выстрела.
      — Неужели вляпались? — испугался Далтон.
      Такстон покачал головой.
      — Может, охота?
      Тут послышался новый выстрел.
      — Ага, так-так… — В голосе лорда Питера почему-то слышалось удовлетворение.
      — На редкость глубокая мысль, — съехидничал Далтон. — Может, нам и впрямь лучше убраться отсюда?
      — К чему спешить?
      — Ты же сам сказал…
      — Приветствую вас!
      — Так, нас заметили…
      Из-за деревьев на лужайку вышел дородный седоволосый мужчина в твидовом костюме, с ружьем в руках. Ничего угрожающего, однако, в его поведении не было. Можно сказать, он выглядел даже дружелюбно.
      — Добрый день! Я могу вам чем-нибудь помочь?
      — Мы просто проходили мимо, — ответил Такстон, — и услышали выстрелы.
      — Стрельбы много, а толку-то, — пожаловался человек. — Куропатки нынче чертовски хитрые, куда нам с ними тягаться. Еще раз здравствуйте. Меня зовут Питирайдж. Полковник Питирайдж.
      — Я Такстон. А это Далтон.
      Питирайдж дружески поздоровался с обоими за руку.
      — Прогуливаетесь, да?
      — Можно и так сказать. Вы владелец здешних земель?
      Полковник добродушно рассмеялся:
      — Не угадали. Хозяин здесь Фестлетон. Лорд Фестлетон.
      — Ах, лордФестлетон.
      — Да. Вы тут с визитом, правильно я понял? Постойте-ка, Такстон. Случайно, это не вы недавно купили имение Дарвик?
      — Ну, на самом деле…
      — Впрочем, кажется, его купил Трокмортон. Почему в таком случае вы назвали себя Такстоном?
      — Такстон — это имя.
      — Рад встрече, Такстон. Выходит, мы теперь соседи.
      — Похоже, — промямлил лорд Питер.
      Питирайдж перевел дуло ружья в сторону дома.
      — А вот это Хокингсмере, имение Фестлетона. Джордж Хаддерсмач, восьмой граф Фестлетон, прекрасный хозяин, знаете ли. Думаю, это он стрелял. Я как раз вышел, чтобы поговорить с ним…
      Прохладный воздух прорезал женский крик.
      — Что за черт! — воскликнул полковник и резко обернулся.
      — Давайте взглянем, в чем дело, — сказал Такстон.
      Все трое побежали к лесу, Питирайдж впереди. Пришлось продираться сквозь заросли ежевики и другого кустарника. Далтон зацепился рубашкой за ветку и поэтому немного отстал. Такстон бежал наравне с Питирайджем, но сознательно держался чуть сзади.
      Выскочив на поляну, они увидели лежащего в центре мужчину в зеленом охотничьем твидовом костюме. Рядом с ним стояла женщина в наряде на манер восточного. Обеими ладонями она зажимала себе рот, словно пытаясь сдержать крик.
      Тяжело дыша, Питирайдж подошел к лежащему лицом в землю мужчине.
      — Боже милостивый!
      Такстон опустился на корточки рядом с неподвижной фигурой и попытался прощупать пульс.
      — Боюсь…
      — Господи, он мертв?
      — Да, полковник, похоже на то. Давайте перевернем его. Хуже от этого не будет.
      — Пожалуйста, Такстон.
      Такстон перевернул тело. Они увидели лежащее на земле ружье и большую кровавую рану в груди умершего.
      — Он споткнулся, — сказал Питирайдж. — Споткнулся, упал, и ружье выстрелило. Чертовски не повезло!
      — Сомневаюсь, — пробормотал Такстон.
      — Что? Сомневаетесь? Почему, бога ради?
      Такстон нагнулся и осмотрел рану.
      — Следов пороха нет ни на рубашке, ни на костюме. Вообще нигде нет. Как же это может быть, если выстрел сделан в упор?..
      — Это невозможно! Должно быть какое-то объяснение. Боже мой, леди Фестлетон…
      Питирайдж бросился к женщине, которая, казалось, вот-вот упадет в обморок, положил ружье и подхватил ее. Она заплакала.
      — Что здесь произошло, Онория, дорогая?
      — Я… Я…
      — Ладно, ладно, потом скажете. Будьте умницей, пойдемте в дом.
      — Джордж… Кто-то убил Джорджа… О-о-о…
      — Пошли, пошли, моя леди. Пошли в дом. Вот так, вот так…
      Как раз в этот момент на лужайку выбежал отцепившийся наконец от сучков Далтон, остановился, настороженно огляделся и подошел к Такстону, все еще изучающему тело.
      — Ох, только не это! — воскликнул он.
      — Убийство, — словно бы с удовлетворением сообщил Такстон.
      — Послушай, нам не стоит встревать в такие дела.
      Такстон оглянулся. На полянке начали собираться другие охотники.
      — Боюсь, уже слишком поздно. Далеко мы не убежим, даже если попытаемся.
      — Ты прав. Но давай удерем при первой же возможности. В конце концов, мы всего лишь проходили мимо…
      — Эй, вы, там! — приближаясь к ним и взяв ружье наизготовку, крикнул один из охотников. — Что за чертовщина здесь творится?
      — Как же, удерешь тут… — сказал Такстон.
      — Опять влипли, — проворчал Далтон.

      Грязный, голодный, он покинул долину и побрел в сторону холмов. До дома оставалось пять дней пути.
      Городок был самый настоящий: слишком унылый, чтобы оказаться фантасмагорией. Хозяин гостиницы оглядел Рейнса сверху донизу.
      — Что с вами случилось?
      — Угодил в ловушку, которую зинаиты расставили на людей.
      — А какого черта вас туда понесло?
      — Еда…
      Хозяин гостиницы усмехнулся:
      — Надо полагать, это то, что вам от меня нужно?
      — Я потерял все, даже меч, своего Брюса. У вас нет для меня никакой работы?
      Хозяин вздохнул:
      — Нет, у меня хватает помощников. — Он помолчал. — Как вы сказали? Брюс?
      — Я никогда в жизни не нищенствовал…
      — И не вздумайте начинать с меня. Времена нынче трудные. — Хозяин гостиницы засмеялся. — А когда они бывают не трудные, хотел бы я знать? Как бы то ни было, я не могу кормить всех бродяг, которые тут шатаются. Попробуйте заглянуть к Винни. Она женщина добрая.
      — Попытаюсь. Спасибо.
      Хозяин гостиницы снова оглядел его.
      — В вас есть что-то знакомое. Мы уже встречались?
      — Я останавливался здесь.
      — Говорите вы как благородный, хотя выглядите… Как вас зовут?
      — Рейне из Коркиндора.
      Мужчина засопел:
      — Ваша светлость. Я…
      — Это ничего не меняет. Мне нечем платить за еду, а уж тем более за комнату.
      Хозяин пожал плечами.
      — Хотелось бы помочь вам, но у меня все битком набито.
      Рейне кивнул и побрел дальше. Улица оказалась узкой и грязной. Стайка мальчишек промчалась мимо, один из них дернул его за рукав. В сточной канаве лежали груды навоза, повсюду валялись отбросы.
      В большой распивочной Винни пахло элем и мочой. Рейне помнил и эту забегаловку, и ее хозяйку. Она стояла за стойкой — толстая, потная, добродушная. Чувствовалось, что когда-то она была очень даже ничего.
      — Ну и видок у вас. — Она нахмурилась, припоминая. — Лорд… Рейне?
      — Он самый.
      — У меня хорошая память на лица. Что привело вас в Брисоларум?
      — Ничего не привело, и так ни с чем я и уйду отсюда.
      Она прищурилась.
      — У вас должны были вот-вот забрать имение, правильно?
      — Если опоздаю с выплатой.
      — И вам пришлось грабить могилы… — Она залилась краской и сделала реверанс. — Прошу прощения, милорд.
      — Так и есть, отрицать не стану.
      — Вы просто сражаетесь, как можете, за свою жизнь, милорд.
      — И при этом просто выбросил ее на ветер. Но я был в отчаянии, да и сейчас тоже… — Он махнул рукой.
      Винни налила ему пива.
      — Можете спать на сеновале. Если будете кормить и поить лошадей, каждый вечер получите обед. А если поможете мне обслуживать посетителей, то каждое утро будете иметь завтрак.
      — Да благословят вас боги.
 
      На сеновале над конюшней было ужасно грязно. Рейне немного прибрался, соорудил что-то вроде постели из мешковины и соломы. Выяснилось, что прежний конюшенный, человек преклонных лет, недавно умер от малярии. Рейнсу повезло, что это место освободилось.
      Зато не повезло в другом. Той же ночью в распивочной произошло убийство, и очень скверное. Рейне сам почти ничего не видел, только услышал женский крик, повернулся, и — глядь, на пол рухнул обезглавленный труп. Для Винни дело обернулось совсем плохо. За последний месяц это было уже третье происшествие в ее заведении, а полиция угрожала закрыть распивочную после второго. Так и произошло, правда спустя три дня.
      — Я не могу закрыться вот так сразу, дайте поработать еще хоть три дня, — жалобно умоляла хозяйка. — Иначе я все потеряю.
      Рейне предложил ей сдавать себя внаем другим владельцам, но Винни отказалась.
      — Как-нибудь выкрутимся. Я задолжала пивовару, но его мне ничего не стоит обвести вокруг пальца. — Она взмахнула тряпкой, которой вытирала стойку. — Что за невезуха! Сначала Граумер умер, потом вот это. — Она побледнела. — Ох, господи! Бог любит троицу…
      Третьим несчастьем стал пожар в конюшне. Загорелась груда соломы, заваленная какими-то обломками. Рейне как раз собирался навести там порядок, но опоздал. Конюшня выгорела до основания, хорошо хоть саму распивочную удалось спасти.
      — Можете спать на чердаке, — сказала Винни. — Но…
      — Но лучше мне уйти, да?
      — Даже слышать об этом не хочу, милорд.
      — От меня одни неприятности, — вздохнул Рейне. Хозяйка задумчиво пожевала губу. — Я поищу другое место.
      — Где?
      — В соседнем городке.
      — Возьмите вот это. — Винни протянула ему три монеты.
      — Нет, не могу.
      — Я так и думала, что вы откажетесь. Сразу видно человека благородной крови.
      — Может, так и было когда-то, а теперь кровь уж не та, жидковата стала.
 
      Следующий городок оказался еще сквернее, но три дня пешего пути совсем вымотали Рейнса. По дороге он стал свидетелем нескольких бедствий: тяжело груженная телега насмерть раздавила ребенка; по собственной вине утонул фермер; сгорел дом; подрались крестьяне и нанесли друг другу увечья.
      «Неужели…» — спрашивал себя Рейне. Бармен пододвинул к нему стакан эля.
      — Три медяка, — буркнул он. Рейне пристально посмотрел на него.
      — Добрый человек, по-моему, у вас неприятности.
      — Да, сегодня у меня плохой день, и я жутко зол. Прошу прощения.
      — Ничего.
      Бармен оглядел его с головы до пят.
      — Видок у тебя не ахти. Дела идут неважно?
      — По-разному.
      Послышался мощный раскат грома. Бармен глянул за спину Рейнса.
      — Целый день лил дождь, а теперь, похоже, гроза начинается.
      Рейне хотел спросить, нет ли какой работы, но тут со страшной силой полыхнула молния.
      — Боги, — пробормотал бармен. — Какая гроза!
 
      Потоп начался почти сразу же. Рейне успел лишь наполовину осушить свой стакан эля, когда на городок обрушилась стена воды.
      Позднее он припоминал лишь, как его неудержимо несло куда-то; слышались крики, кружилась в водовороте грязная вода с плавающими обломками. Вот и все, что осталось в памяти; а от городка — и того меньше.
      Он выплыл на возвышенное место, выбрался из воды, рухнул на землю и заснул как убитый.
 
      Кто-то пытался стянуть с него одежду. Рейне не глядя выбросил правую руку и угодил во что-то мягкое. Поднявшись, он обнаружил катающегося по земле мужчину; незнакомец хрипел и держался за горло.
      Наконец, обретя голос, человек просипел:
      — Ублюдок! Я думал, ты мертв!
      — Еще нет, — ответил Рейне. — Пока еще нет.

      Всю ночь Макс провел в кабинете. От ярости внутри у него все заледенело.
      Макс-2, без сомнения, остро нуждался в смене обстановки. Это стало ясно хотя бы по тому, что обнаружилось на его письменном столе. Тут было извещение о предстоящей аудиторской проверке официальных отчетов компании; целые кипы просроченных векселей за дом; юридические документы, имеющие касательство к неоконченным тяжбам; два извещения о том, что в случае неуплаты штрафа за нарушение правил дорожного движения будет выписан ордер на его арест… И многое другое. Увидев бланк отеля в Лас-Вегасе, Макс не смог заставить себя взглянуть на сумму счета и на то, насколько он был просрочен.
      Да, у Макса-2 дела явно обстояли не лучшим образом.
      Макс полистал банковский отчет агентства «Дамбровски, Тейлор и Барк». Низкий уровень движения денежной наличности, очень низкий. Любой бизнес с таким бухгалтерским балансом долго не продержится.
      Все в совокупности создавало впечатление, что Макс-2 полностью разорен. Внешне все выглядело прекрасно, но собственный капитал его предприятия составлял, по-видимому, величину отрицательную. В таком случае, где ему удалось раздобыть золото? Выяснить это не составило труда. Вторая закладная на дом принесла ему как раз столько, сколько требовалось, — несколько сотен тысяч долларов. Он обратил наличные деньги в золото. А выплата по первой закладной должна была состояться уже на следующей неделе.
      Макс отчетливо ощутил запах мистификации.
      Все ложь, надувательство, обман. Его жизнь в этом мире складывалась еще хуже, чем в том, который он покинул.
      В окне посветлело. Макс услышал движение наверху.
      Ну, по крайней мере теперь с ним Андреа. Все же утешение. Может, вместе они сумеют выкарабкаться из навалившихся неприятностей.
      На лестнице послышались шаги. Макс проскользнул в туалетную комнату, смочил чересчур длинные волосы и пригладил их. У Макса-2 волосы были намного короче; это несоответствие могло слишком бросаться в глаза. И еще. Макс-2 был увесистее его фунтов на пятнадцать. Макс чуть-чуть распустил пояс халата.
      В какой-то мере справившись с шоком от увиденного в кабинете, он открыл дверь, вышел в холл и…
      …увидел Андреа. Она стояла у входной двери, в темно-бордовом платье и дорогой меховой накидке кофейного цвета. Она ничуть не постарела и выглядела в точности такой, какой Макс всегда помнил ее: высокой и прекрасной. Он смотрел на женщину и не мог оторваться, впитывая все, что так бережно хранил в памяти: длинные, изящные ноги, волнистые волосы цвета шоколада, высокие скулы, классическую симметрию прекрасного лица.
      Макс мгновенно влюбился в нее снова.
      — Андреа… — едва дыша, произнес он. Взгляд ее бледно-голубых глаз обратился на него.
      — Я ухожу, Макс, — сказала она, и он обмер. — И давай обойдемся без судебного раздела имущества. Я решила жить отдельно. — Она натянула кожаные перчатки и закончила, глядя прямо ему в глаза: — Снова всю ночь не спал?
      — Андреа… Ты не можешь… Я только что…
      — Нам не о чем больше говорить, Макс, — холодно произнесла она. — Все уже сказано. Мой адвокат свяжется с твоим. — Она насмешливо подняла темную бровь. — Разве не так ты всегда решаешь проблемы?
      — Андреа, пожалуйста…
      — Бесполезно, Макс. — Она перевела взгляд в сторону окна. — Такси уже здесь. — Она взяла маленький плоский чемодан и открыла дверь. Стало видно, что дождь окончился, на улице ясный осенний день. — Тебе остается дом и все прочее. Я хочу лишь получить кое-какие вещи из обстановки. То, что мне дорого.
      — Андреа, постой…
      Она была уже за дверью. Второй раз Макс видел, как Андреа уходит из его жизни, но сегодня она выглядела просто сногсшибательно. Десять лет назад, когда она уехала на междугородном автобусе, на ней были джинсы и замшевая куртка Макса.
      На дорожке Андреа остановилась и обернулась к нему:
      — Прощай, Макс. Это было… забавно. Иногда по крайней мере. Мы жили неплохо, а иногда даже счастливо.
      — Андреа, не уходи. Еще можно все вернуть. Поверь мне.
      — Я верила тебе, Макс. Но за время нашей жизни с тобой что-то случилось. Ты возненавидел все, даже меня. Не знаю почему.
      — Неправда, Андреа, девочка моя… Я люблю тебя.
      — Да, любил — раньше. И я любила тебя. Но это было давно, Макс. Много лет назад и словно бы в другом мире. Прощай.
      — Андреа, подожди, я должен тебе кое-что объяснить. Я не…
      Таксист просигналил.
      — Слишком поздно, Макс. Не хочу больше никаких объяснений. — Она пошла дальше, но потом остановилась, обернулась и удивленно посмотрела на него. — Что ты сделал со своими волосами?
      У Макса словно язык отнялся. Она пожала плечами.
      — Прощай.
      Понимая, что никогда не сможет толком ничего ей объяснить, он беспомощно смотрел, как она садилась в машину. По широкой подъездной дорожке такси выехало на улицу, повернуло влево и исчезло из вида, снова навсегда увозя Андреа из жизни Макса.

      — А вот здесь интересно.
      Снеголап заглянул в портал, привлекший внимание Джина, презрительно фыркнул, решив, что ничего стоящего в этом мире нет, и вернулся в коридор.
      — Для тех, кто любит покинутые города, — продолжал Джин.
      — Это и есть город?
      — Похоже. — Прислонившись к косяку, Джин рассеянно разглядывал открывшуюся перед ним панораму.
      — Это человеческий город?
      — Быть может, быть может… — Джин не сводил взгляда со странного зрелища. — А может, и нет.
      — Если человеческий, я туда не хочу.
      — Какой-то фантастический. Смотри, все дома как близнецы. И вообще как нарисованные, я такие видел на обложках книг пятидесятых годов двадцатого века.
      Снеголап втянул носом воздух засушливой равнины.
      — Мне это не нравится. Джин вздохнул и выпрямился.
      — Да, если ты видел хоть один из этих городов с однотипными домами, считай, что видел их все. Давай поищем другой портал.
      Снеголап повесил топор на плечо и побрел вслед за Джином по каменному коридору.
      — Надоело искать, — пробурчал он. Джин зевнул.
      — Ты, я вижу, совсем готов к приключениям, — съехидничал Снеголап.
      — Извини. Наверно, мне нужно немного поспать. В порядке подготовки к свадьбе.
      Снеголап пожал плечами.
      — Как хочешь. Джин снова зевнул.
      — Смотри, не усни на ходу, — насмешливо заметил белоснежный зверь.
      — Черт, что со мной такое? В последнее время ничто меня не может расшевелить.
      — Помнишь, ты как-то недавно разговаривал с Линдой о том, что у людей иногда бывает плохое настроение безо всякой причины?
      — А-а… Ты имеешь в виду депрессию?
      — Нуда.
      — Думаешь, у меня депрессия?
      — По-моему, похоже. Плохое настроение безо всякой причины. Но я же не человек, так что не слушай меня.
      — Будь я проклят! — Джин остановился и задумался. — Знаешь, Снеголап, может, ты и прав.
      Физиономия Снеголапа, обычно невыразительная, на этот раз выглядела удивленной.
      — Да?
      — Всего лишь, может быть, — ответил Джин, — мне нужно зайти к мозгоправу.
      — Мозгоправу?
      — К доктору, который лечит голову.
      — У вас и такие есть?!
      — Да. — Джин снова задумался. — Но это стоит немалых денег, и на лечение уйдут годы. Вдобавок придется вернуться на Землю.
      — А разве в замке нет докторов, которые лечат голову?
      — Ну, доктору Мирабилису, наверно, известны такие специалисты в некоторых мирах, но результат будет тот же самый: придется покинуть замок.
      — И что делают доктора, которые лечат голову?
      Джин помолчал немного, потом сказал:
      — Хм-м-м… Ничего особенного, просто разговаривают с тобой.
      — Я тоже могу поговорить с тобой.
      — Можешь, конечно… Но есть и другой способ лечения депрессии.
      — Какой?
      — Развить бурную деятельность, тогда о скуке и думать забудешь.
      — Значит, тебе нужно развить бурную деятельность.
      — Беда в том, что я хочу одного — вернуться к себе в комнату и залечь в спячку.
      — И не знал, что у людей бывает спячка. А я на свою опоздал.
      — Я выразился фигурально.
      — Что это означает?
      — Ладно, не забивай себе голову.
      Они шли по коридору, время от времени останавливаясь и сквозь очередной портал заглядывая в другие миры. Похоже, в этом длинном коридоре порталам не было конца.
      Занятый своими мыслями, Джин лишь скользил взглядом по тому, что открывалось за дверьми и оконными проемами. Снеголап начал раздражаться.
      — Джин, если тебе сегодня неохота никуда идти, просто скажи мне и все. Как-нибудь переживу.
      — Что? Ох, прости, дружище. Нет, я хочу куда-нибудь уйти, вот только… — Джин расстегнул пояс с мечом и зашвырнул их в ближайшую нишу. — Вот только без этого. Я устал от насилия.
      Снеголап снисходительно кивнул.
      — Ладно.
      — Хотя, с другой стороны… Нужно положить конец постоянной тяге к приключениям. Это симптом нервного расстройства, скорее всего.
      Снеголап снова закивал.
      — Что я пытаюсь таким образом доказать? Что я — настоящий мужчина, бесстрашный герой? Почему я должен доказывать это? И кому?
      Снеголап пожал плечами.
      — Понятия не имею.
      — Никому я ничего не должен, понятно? Все, завязываю с драками.
      — А-а…
      — Вот так-то. — Джин попытался сунуть руки в несуществующие карманы, почувствовал, что ничего не получается, и сложил их на груди. — Вот так-то! А теперь давай посмотрим…
      Снеголап забросил в нишу и свой топор. Джин нахмурился.
      — Зачем это?
      — Черт, да мне вовсе и не нужно оружие. Я использую его только потому, что ты так делаешь.
      — А, ну ладно. Теперь давай глянем… О, какое интересное местечко!
      Мир, привлекший внимание Джина, и впрямь выглядел очень мило, хотя несколько простовато. Самой выдающейся приметой той части ландшафта, которая открывалась взгляду из портала, был заросший травой холм. На его вершине торчало одинокое дерево, из ветвей которого доносилось птичье пение. Тут же паслись две овцы; точнее говоря, овца и баран.
      — Там на холме птицы, — заметил Снеголап и бросил взгляд в сторону ниши, где остался его топор.
      Джин прошел сквозь портал и втянул носом воздух.
      — И впрямь славно. Свежий воздух, на небе ни облачка, деревья, трава. Великолепно! То, что требовалось.
      — Да уж, — насмешливо сказал Снеголап, следуя за Джином.
      — Нет, в самом деле! Может, все, что мне нужно, — это немного отдохнуть. В таком вот тихом, мирном местечке.
      Снеголап остановился, вглядываясь в даль.
      — Что такое, Снеголап?
      — Осторожность никогда не помешает.
      — Чушь! Это в тебе зверь говорит. Но здесь, понимаешь ли, не дикая местность. Кто тут кого рвет зубами и когтями?
      — Не люблю рисковать.
      Джин засмеялся:
      — Ты — зверь из дикой природы, но вовсе не дикий зверь.
      — Чего-чего?
      — Неважно. Давай поднимемся на холм.
      Снеголап шел позади, все еще бдительно оглядываясь по сторонам и назад, где раскинулась усеянная редкими кустами равнина в окаймлении далекой горной гряды.
      — Если бы Линда была с нами, — сказал Джин, — можно было бы устроить пикник.
      — Ага, — равнодушно поддакнул Снеголап.
      Джин остановился, немного не дойдя до гребня холма. Овцы безмятежно смотрели на него. Джин развел руками.
      — Видишь? Нечего бояться. Таких миров, где по-настоящему может угрожать опасность, на самом деле очень мало. Выжить можно практически в любом, нужно только правильно себя вести.
      — Ну да. — Снеголап поравнялся с Джином, оглянулся по сторонам и плюхнулся на траву. — Жарко тут. — Он громко зевнул.
      Джина тоже одолела зевота.
      — Да перестань!
      — Спать хочу.
      — И я тоже. — Джин улегся, положив голову Снеголапу на живот, и снова зевнул.
      — Все спокойно, — пробормотал Снеголап.
      — Конечно. Это лишний раз подтверждает, что не нужны никакие сражения… никакое оружие… и все такое прочее…
      Снеголап громко всхрапнул.
      — Мир и покой, — пробормотал Джин. В ответ весело защебетала птица. Вокруг жужжали пчелы. — Так не бывает. — Джин закрыл глаза.
      Земля еле заметно вздрогнула.
      — Что такое? — Джин открыл глаза. Земля содрогалась все сильнее. Джин сел. Снеголап тоже.
      Они посмотрели друг на друга и сказали в унисон:
      — Ну конечно…
      И тут через хребет холма перевалили не меньше тысячи всадников; затопили равнину, словно прибой, нахлынули, словно волна — волна взмыленной конской плоти, кожи, металла, целое море суровых лиц и затянутых в кольчуги тел, лавина грохочущих копыт, из-под которых летели комья земли и пыль. И вся эта рать устремилась вниз по склону.
      Джин замер, словно прикованный к месту, а Снеголап вскочил, готовый к бою, но слегка обалдевший от столь неожиданного изменения ситуации.
      Послышалось жалобное блеянье. Прямо на глазах у Джина овцы были безжалостно затоптаны; пораженный ужасом, он беспомощно наблюдал за происходящим.
      Рев Снеголапа заставил его отвести взгляд от зрелища жестокой расправы.
      В их сторону скакал воин с кривой саблей в поднятой руке. Его лицо украшала боевая раскраска — красные и фиолетовые полосы, — но на вид он был не слишком силен.
      Джин встал и отодвинулся от Снеголапа, чтобы заставить нападающего выбрать в качестве мишени кого-то одного из них. Джин стоял со стороны сабли, и тем самым левый бок всадника оказался открыт для удара бритвенно-острых когтей Снеголапа. Если бы Снеголап выбил его из седла, можно было бы захватить коня и удрать. Во всяком случае стоило попытаться. Значит, от Джина требовалось одно — увернуться от удара сабли. Он слегка присел, готовясь прыгнуть…
      Внезапно резкая боль обожгла затылок.
      Нахлынула тьма, и все растворилось в ней.

      В следующей деревне ему подвернулась временная работа — подметать сапожную мастерскую. Сапожник расплатился с ним лоскутом кожи, и вырученных за него денег хватило, чтобы обратиться к натурфилософу и магистру оккультных наук. Рейне очень нуждался в помощи именно такого специалиста.
 
      ДУБЛЮ ШКУРЫ
      ЛУЖУ ПОСУДУ
      ПОКУПАЮ И ПРОДАЮ РЕДКОСТИ
      ПРЕДСКАЗЫВАЮ СУДЬБУ
      СНИМАЮ СГЛАЗ
      БЕНАРУС, СОБСТВЕННОЕ ДЕЛО
 
      Так гласила вывеска. Внутри все было забито старой мебелью и антикварными вещами. Рейне пробрался между ними к задней двери и позвонил в маленький серебряный колокольчик.
      Долгое время ничего не происходило. Потом из-за рваной занавески появился седой мужчина средних лет с крючковатым носом и уселся за прилавок.
      — Чем могу служить?
      — У меня проблема.
      Седоволосый — Бенарус, надо полагать, — снял очки и протер их грязной белой тряпицей.
      — Они есть почти у всех. И в чем же ваша?
      — На меня наложено проклятие. Маленькие темные глазки широко распахнулись.
      — Проклятие? Какого рода проклятие и как вы его заполучили?
      — Меня всю жизнь будут преследовать несчастья. Это проклятие я получил в долине зинаитов.
      Бенарус кивнул.
      — О, слышал я о таких. Могу только пожелать вам удачи.
      Рейне состроил гримасу.
      — Это все, что вы можете мне предложить?
      Бенарус прищурился.
      — Вы благородного происхождения?
      — Да.
      Бенарус оглядел его сверху донизу.
      — Похоже, проклятие работает очень даже хорошо.
      — Лучше некуда.
      Ученый встал.
      — Давайте взглянем, что предвещают вам звезды. Может, удастся найти способ отменить проклятие. Но предупреждаю, это обойдется недешево.
      — У меня очень мало денег.
      Бенарус погладил бороду.
      — А ваше поместье?
      — Скоро его отберут за долги.
      Бенарус пожал плечами.
      — Боюсь, в таком случае…
      Рейне положил на потертый деревянный прилавок три серебряные монеты.
      — Этого хватит, чтобы узнать, какую судьбу мне предсказывают звезды?
      Бенарус сгреб деньги.
      — Пока хватит. Если удастся избавить вас от проклятия и удача вернется к вам, заплатите еще. Гораздо больше.
      — Не сомневайтесь, — кивнул Рейне.
      — Все так говорят. Ладно, пошли.
      Бенарус повел его за занавеску, в маленькую комнату, на стенах которой висели звездные карты. На столике в углу стояли странные приборы, а центр комнаты занимал второй стол, гораздо больше первого. На нем громоздились карты, схемы, книги и другие инструменты натурфилософа.
      — Странно, — сказал Рейне, усаживаясь. — Неужели все связано со звездами?
      — Во вселенной все взаимосвязано.
      — А при чем тут натурфилософия?
      — Она имеет дело с силами вселенной. Сидите тихо, я начинаю.
      Расспросив Рейнса о дате рождения и обстоятельствах его появления на свет, Бенарус зарылся в книги, карты и схемы. Рейне огляделся. Всякие ученые штуки и приспособления всегда вызывали у него сложное чувство. Он считал, что занимается делом, больше подходящим мужчине, и в то же время втайне уважал ученых мужей и даже немного завидовал им.
      Бенарус молча трудился, в то время как Рейне со скучающим видом разглядывал узоры на ковре.
      — Потерпите еще немного. — Бенарус протер очки, снова нацепил их и, сверяясь с компасом, нашел координаты на карте. — Боги! Это невозможно. — Он вскочил.
      Такая реакция встревожила Рейнса, он тоже встал.
      — Что именно?
      — Бегите! Немедленно!
      — С какой стати?
      — Прочь с дороги! — Бенарус пронесся мимо него и скрылся за занавеской.
      Рейне вышел следом. И едва не опоздал.
      Сначала это выглядело как звезда в небе, потом как яркая комета, а потом превратилось в огненный шар, который угодил точно в дом Бенаруса и разметал его в щепки, разлетевшиеся по всей деревне.
      Бенарус встал, отряхнулся и оглядел развалины своего жилища и всего, что имел. Выругался — грязно, сочно, от души. Потом повернулся к Рейнсу:
      — По всему Меридиону не счесть физиков, но тебе понадобилось притащиться именно ко мне!
      — Что это такое?
      — Сейчас покажу.
      Они прошагали по еще дымящимся, источающим жар развалинам дома и остановились около только что образовавшейся ямы, в центре которой дымилась искореженная масса раскаленного докрасна металла.
      — Вон там, видишь? Небесный камень, начиненный металлом. Пролетая сквозь атмосферу, камень разогрелся, и металл начал плавиться. — Ученый посмотрел на Рейнса. — Надеюсь, ты удовлетворен?
      — Нет, не удовлетворен.
      — Что касается твоего ужасного проклятия, есть только один способ, чтобы избавиться от него, — покинуть Землю! Слышишь? Покинуть Землю, навсегда!
      — Ты знаешь заклинание, которое помогло бы мне в этом?
      — Что?
      — Заклинание, которое переправит меня в другой мир. Скажем, туда, откуда прилетел этот небесный камень. Ведь кроме нашего, существуют и другие миры, не так ли? На далеких звездах, может быть.
      Бенарус поскреб затылок.
      — Наверно. Точно не знаю. И ты хочешь, чтобы я отправил тебя туда… Черт побери! Из-за тебя пропали и дом мой, и лавка! Ты проклят! Убирайся отсюда!
      Рейне угрожающе надвинулся на него.
      — Я не отстану от тебя! Прилипну, словно дерьмо к подошве…
      Ученый съежился и попятился.
      — Что? Проваливай, ты, ходячая катастрофа!
      — Вот именно ходячая. Я буду ходить за тобой, как собака, пока ты не поможешь мне.
      — Почему я? — взвыл Бенарус. — Боги, чем я могу тебе помочь?
      — Ты ученый и к тому же колдун. Пошевели мозгами, ты наверняка можешь нейтрализовать проклятие.
      — Да невозможно это, пойми! Зинаиты были могущественными чародеями. Они ведь недаром писали все свои предостережения для грабителей могил, а ты, наверно, пренебрег ими.
      — Я разобью лагерь прямо вот здесь. — Рейне кивнул в сторону пустого поля у дороги. — И ты мне не помешаешь. Что там у нас на очереди? Землетрясение?
      Бенарус усмехнулся:
      — Боже упаси! Ненавижу летающие булыжники.
      — Или, может, чума?
      Бенарус содрогнулся.
      — Чума?
      — Или саранча. Или еще что-нибудь похлеще. Тебя может спасти одно — отмени проклятие!
      — Но это невозможно. Я…
      — Что за нарыв у тебя на лбу?
      — Что? — Бенарус ощупал лоб. — Надо же, а я и не заметил… Боги!
      — Выглядит неважно.
      — Черт! Вот и еще один. — Бенарус приподнял край туники. — Мои ноги!
      — Скверно.
      Бенарус злобно посмотрел на Рейнса.
      — У меня вопрос. Почему проклятие не затрагивает тебя лично?
      — Какое несчастье может случиться с тем, кто мертв?
      — Понятно. Это проклятие не только беспредельно жестоко, но еще и явно несправедливо! Страдают лишь невинные.
      — Жизнь вообще несправедлива, не так ли?
      — Ну да. Не успеешь оглянуться — и ты уже женат. Ладно! Я сделаю все, что смогу, чтобы избавить тебя от проклятия, а себя — от дурной компании.
      Внезапно Бенарус задумался.
      — Что такое? — спросил Рейне.
      — Возможно, этот камень и есть ответ. Небесная магия очень сильна. Плохо только, что Земля не потерпит ее вмешательства.
      Теперь задумался Рейне.
      — Небесная магия может сработать в месте, частично защищенном от воздействия Земли?
      — Полагаю, что да. Но где найти такое место?
      Рейне обежал взглядом развалины.
      — Конюшня почти цела. У тебя есть телега и лошадь?
      Бенарус кивнул и с подозрением уставился на своего мучителя.
      — Хотел бы я знать, что у тебя на уме.

      — А я тебе говорю, надо попытаться удрать…
      Дверь в библиотеку открылась, и Такстон приложил палец к губам. Вошел дворецкий с подносом в руках, высокий, худощавый, седоволосый.
      — Простите, джентльмены…
      — Все в порядке, Блэкпул, — сказал Такстон.
      — Могу я предложить вам хереса, джентльмены?
      — Отлично.
      Блэкпул поставил бокалы на стол и вышел. Такстон сделал глоток и спросил:
      — Так о чем ты?
      Далтон нахмурился:
      — Мне кажется, ты решил довести до конца это дело.
      — Довести до конца? Ты имеешь в виду — попытаться найти убийцу? Этим пусть занимается полиция, старина. Нет, мы только свидетели…
      — Какие же свидетели, если мы ничего не видели?
      — Но слышали выстрелы, и это делает нас свидетелями.
      — Может быть. Ну, как бы то ни было, мы дали показания. Пора сматываться.
      — Это будет выглядеть подозрительно, тебе не кажется?
      — А нам-то что до того? В замке нас никто не достанет.
      — Нужно подождать. Может, мы еще понадобимся инспектору Мазервелу. Кроме того, — Такстон сделал еще глоток, — они, по-моему, очень милые люди.
      — Ага, один из которых — убийца, — с иронией заметил Далтон.
      — Ну, такое случается сплошь и рядом.
      Дверь библиотеки снова открылась, и вошел инспектор Мазервел; контора его находилась в соседней деревушке Фестлетон-на-Клайде. Вслед за инспектором появился полковник Питирайдж.
      — Что-то у вас, джентльмены, уж больно благодушный вид, — с оттенком иронии заметил Мазервел. — Учитывая недавнее убийство.
      — Слишком быстро все произошло, — сказал Далтон. — Так, лорд Питер?
      Усмешка Мазервела увяла.
      — Лорд…
      А Питирайдж изумленно вытаращил глаза.
      — Еще одно имя?! Вы мне не называли его…
      — Мы даже толком сообразить ничего не успели, — продолжал как ни в чем не бывало Такстон. — Вы что-то хотели сказать, инспектор?
      Манеры Мазервела — это был крупный человек с редкими рыжими волосами и красным лицом — разительным образом изменились.
      — Я хотел сказать, джентльмены, что вы свободны. Конечно, вы вне подозрений, поскольку в момент совершения преступления находились вместе с полковником Питирайджем. Благодарю за сотрудничество, лорд Питер. И вас… мистер… — Мазервел принялся торопливо листать записную книжку.
      — Далтон. Клив Далтон.
      — Простите, сэр. Да, мистер Далтон.
      — Могу себе представить, как вам хочется поскорее вернуться к себе, в имение Дарвик, — заметил полковник.
      — О, имение может подождать, — ответил лорд Питер. — Скверное дело — когда стреляют в твоего ближайшего соседа.
      Далтон округлил глаза и с невинным видом перевел взгляд в сторону окна.
      — Без сомнения, без сомнения, — сказал Мазервел. — Но такое случается, знаете ли, время от времени.
      — Увы, да, — согласился Такстон. — Скажите, инспектор, я не покушусь на тайну следствия, если спрошу, есть ли подозреваемые?
      — Подозреваемых масса или ни одного, в зависимости от точки зрения. Все могли сделать это. Сегодня в лесу было множество вооруженных людей.
      — Да. Точнее говоря, десять человек. Я слышал их имена, но буду признателен, инспектор, если вы напомните.
      Мазервел снова уткнулся в свою записную книжку.
      — Ну, давайте взглянем. Значит, там были мистер Тейн-Четвайнд, мистер Гримсби, мисс Дафна Пемброук, сэр Лоренс Деннинг, мистер Виклов, мистер Трипс, Аманда Трипс, мистер Джеффри Баллифантс… между прочим, не местный…
      — Сводный брат Онории, из Миддлсборо, — вставил Питирайдж.
      — Да. И еще один гость, этот вообще издалека.
      — Махаджади, — сказал Питирайдж. — Для коренного жителя Индии довольно приятный молодой человек. Член королевской семьи, знаете ли. Прибыл с визитом к королеве.
      — Зовут его… да, вот, Панданам. — Мазервел нахмурился. — Панданам. И не выговоришь. Кроме всего прочего, он еще и наставник леди Фестлетон, правильно?
      — Да, — подтвердил Питирайдж. — Всякая языческая чепуха. Танцы, дурацкие молитвы и прочее в том же духе.
      — Странно, что его пригласили на охоту, — заметил Мазервел.
      — Онория настояла. Она — женщина с широкими взглядами. К тому же он неплохой юноша, как уже было сказано. Для жителя Востока.
      — И полковник, — закончил перечисление Мазервел. — Да, забыл еще егеря с собаками, хотя ружья у него не было.
      — Внушительный список, — заметил Такстон.
      — А подозреваемых нет, если не считать леди Фестлетон, — вздохнул Мазервел.
      — Боже милостивый! — Полковник даже выронил из глаза монокль. — На что, черт возьми, вы намекаете?
      — Извините, полковник. Я понимаю, вы давнишний друг этой семьи. Однако нам удалось установить, что в момент выстрела рядом с лордом Фестлетоном больше никого не было. Земля влажная, на ней хорошо отпечатались следы только двух человек, его и ее. Ее милость утверждает, что лорд был уже мертв, когда она подбежала к нему. В то же время нельзя забывать об отсутствии следов пороха, а они должны быть, если ружье выстрелило во время падения лорда.
      — Ну, кто-то спрятался за деревьями и застрелил его, клянусь Юпитером.
      Мазервел покачал головой.
      — Это исключено, судя по разбросу дробинок. Лорд был застрелен хоть и не в упор, но с очень близкого расстояния, в пределах поляны.
      — Ну, подумайте сами, что вы говорите. Как эта милая женщина могла такое сделать?
      — Сделать что?
      — Разве такая хрупкая леди смогла бы отнять у мужчины ружье? Неужто она сильнее бедняги? Может, она владеет дзюдо?
      — Полковник, это вопрос спорный. — Мазервел проигнорировал звучащую в голосе его собеседника иронию. — Графа убили не из его ружья. Оно так ни разу и не выстрелило.
      — Ну, вот вы сами и сказали, — воскликнул полковник. — Онория не могла сделать этого.
      — Она могла выстрелить из другого ружья, а потом спрятать его.
      Питирайдж усмехнулся:
      — Вы это не всерьез, верно?
      Мазервел напрягся.
      — Его светлость задал вопрос, и я ответил на него. Я не говорю, что готов арестовать леди Фестлетон за убийство мужа. Для этого не хватает доказательств. Тем не менее у нее были и возможность, и…
      Полковник выгнул правую бровь.
      — И что?
      — И мотив.
      Внезапно полковник как будто съежился. По-видимому, это замечание о многом ему говорило.
      — Понимаю.
      — Не сочтите меня бестактным, но хотелось бы, чтобы вы прояснили… — начал Такстон.
      Полковник и инспектор посмотрели друг на друга. Потом Питирайдж пожал плечами и отвернулся.
      — Скажите ему, в чем дело.
      Мазервел кивнул.
      — Ну, как бы это выразиться… Граф был немного донжуаном.
      — Мерзавец, вот как бы я выразился, — пробормотал полковник, по-прежнему глядя в сторону.
      — Ну ладно, в любом случае лорд и леди из-за этого часто ссорились. Я знаю, что иногда она набрасывалась на него… ну, с кулаками.
      — Этого никто не отрицает, — горячо заговорил полковник, повернувшись к Мазервелу. — Но она не способна на убийство. Я знаю ее с тех пор, как она была еще девочкой. Вспыльчивая, да. Но убийство? Нет.
      — У меня мелькнула мысль, — вмешался в разговор Такстон. — Насколько я понял, леди Фестлетон питает пристрастие к Востоку…
      — О, да, да, определенно, — перебил его полковник. — Обожает все, что с ним связано.
      — Когда у нее внезапно возникла идея ни с того ни с сего броситься в лес, она занималась чем-то таким…. — Мазервел перелистал свою записную книжку. — Ага, танцевальная медитация, вот как это называется. Она выбежала в том самом наряде, который вы, лорд Питер, заметили, когда увидели ее с дороги.
      — Ну, я видел ее лишь мельком.
      — Простите, милорд, но вы начали что-то о ее пристрастии к Востоку.
      — Да, — продолжал Такстон. — Разве восточная философия не включает в себя понятия воздержанности, мира в душе… Ну, вы знаете — пацифизм, аскетизм и прочий вздор в том же духе?
      — Вы хотите сказать, что все эти ее убеждения — «вздор»?
      — Нет, я лишь хочу указать на некоторое несоответствие, — с улыбкой ответил Такстон. — Не судите меня слишком строго, констебль. Просто размышления вслух.
      Далтон состроил гримасу. Мазервел кивнул.
      — Ну, я, в общем-то, открыт для любого мнения. Но, боюсь, я не совсем понял вас, милорд.
      — Мне нужно собраться с мыслями, если не возражаете, — медленно произнес Такстон.
      — Хорошо, милорд.
      Послышался стук. Дверь отворилась, и полицейский в форме просунул в щель голову.
      — А, вы здесь, сэр.
      — Что, Физерстоун? — спросил Мазервел.
      — В лесу кое-что нашли, сэр.
      Полицейский вошел, неся предмет, завернутый в белую косынку. Осторожно положил его на библиотечный столик и развернул ткань. Это оказалось одноствольное ружье, причем и ствол, и ружейное ложе были сильно спилены. В результате получилось что-то размером с пистолет.
      — Вот из чего было совершено убийство, — уверенно заявил Мазервел. — Ну, это существенно меняет дело.
      — Более милостивый… — пробормотал Питирайдж.
      — Хотелось бы знать, кто его там оставил, — продолжал Мазервел.
      — Держу пари, после выстрела его просто зашвырнули в кусты. — Такстон наклонился над столом, с любопытством разглядывая обрез.
      — Почему? — задумчиво проговорил Мазервел.
      Такстон поднял взгляд.
      — Что?
      — Если убийца убежал, почему он не прихватил оружие с собой?
      Такстон выпрямился.
      — Может, не хотел рисковать, на случай, если его все-таки схватят. Как вам такой вариант: отправляясь вместе со всеми на охоту, убийца прячет это на себе. Заметив, что лорд Фестлетон отделился от остальных, он использует представившуюся возможность. Догоняет его, убивает, укладывает тело таким образом, чтобы создать видимость несчастного случая, и закидывает орудие убийства в кусты. Возвращается к остальным. Из своего собственного ружья он не сделал ни одного выстрела, поэтому оказывается вне подозрений.
      — Вполне вероятный сценарий, — сказал Мазервел. — Но…
      — Да, инспектор?
      — Прошу прощения, полковник Питирайдж. Альтернативный вариант сводится к тому, что этот обрез принадлежит леди Фестлетон. Поймите, я не утверждаю, что так оно и есть. Просто высказываю предположение, что это возможно, учитывая обстановку в семье.
      Полковник усмехнулся.
      — Физерстоун, больше ничего не нашли? — спросил Мазервел.
      Полицейский покачал головой.
      — Ничего особенного, сэр.
      — Новые следы?
      — В пределах поляны нет, сэр. В лесу — множество.
      — Хорошо. Отнесите обрез в участок, пусть проверят отпечатки пальцев.
      — Вряд ли они тут обнаружатся, — заметил Такстон. — Леди наверняка была в перчатках.
      — Да, в перчатках. Странно, правда? Выбежала на холод в тонком платьице, но в перчатках. И все же всегда есть шанс обнаружить отпечатки пальцев. — Мазервел вздохнул. — Думаю, мне придется снова допросить леди Фестлетон.
      Полковник усмехнулся.
      — Я просто представил себе картину: Онория в подвале спиливает ствол ружья.
      — Да, признаю, здесь что-то не вырисовывается. Но это мог сделать кто-нибудь другой.
      — Сообщник? — спросил Такстон.
      Мазервел дождался, пока Физерстоун вышел.
      — Да. Егерь.
      — Бог мой, — пробормотал Питирайдж. — Все грязное белье наружу.
      — А-а, понятно, — закивал Такстон.
      — Об этом почти все знают, полковник.
      — Как зовут егеря? — спросил Такстон.
      — Стоукс. Клив Стоукс.
      — Мотив?
      — Пока не знаю, — ответил Мазервел.
      — А леди Фестлетон просто прикрывает его, или они сообщники?
      — С равной степенью вероятности возможно и то и другое. Должен сказать, лорд Питер, вы производите впечатление человека сведущего в решении подобных проблем. Криминология — ваше хобби?
      — Нет, я всего лишь имею в таких делах небольшой опыт. Мне уже приходилось расследовать убийства. В замке Оп… Опал.
      Брови Мазервела поползли вверх.
      — Вот как?
      — Я сам был тому свидетелем, — заверил его Далтон.
      — Убийства в замке Опал. Интересно. Должен признаться, никаких слухов об этом до меня не доходило. Расследовали, говорите? И успешно?
      — Мне просто повезло, — ответил Такстон. — Скажите, инспектор, есть, по-вашему, шанс…
      По дому пронесся душераздирающий крик. В библиотеке он был едва слышен, и тем не менее все замерли.
      — Господи… — выдохнул Питирайдж.
      — Это наверху. — Мазервел заторопился к двери, за ним потянулись полковник, Далтон и Такстон.
      На ступенях уже ждал Блэкпул.
      — Это леди Фестлетон, — запричитал дворецкий. — Ее нашла служанка.
      К процессии присоединились Физерстоун и остальные полицейские. Все вместе они взбежали по лестнице и бросились дальше, по коридору, в апартаменты леди Фестлетон.
      Горничная, молодая женщина, лежала на постели без чувств, над ней хлопотала женщина постарше, судя по одежде, тоже служанка.
      Леди Фестлетон, все еще в платье для танцевальной медитации, лицом вниз распростерлась на полу. Каштановые волосы потемнели от крови. Рядом валялась каминная кочерга.
      — Ну, на сей раз относительно оружия нет никаких сомнений, — заявил инспектор, стоя над телом.
      — Ни малейших, — согласился Такстон. — Также совершенно ясно, что убийца все еще в доме.
      — Да, конечно. Мои люди заметили бы всякого, кто попытался бы войти или выйти. Черт побери! Физерстоун! Не стойте столбом, пошлите своих людей прочесать округу. Вдруг убийца попытается скрыться?
      — Простите, инспектор!
      Все ринулись к двери, образовалась даже небольшая пробка. Такстон тем временем разглядывал восточные предметы, которых в комнате было множество: вазы, разрисованные экраны, экзотические музыкальные инструменты, большой гонг…
      Мазервел вздохнул и повторил:
      — Черт побери!
      — С каждой минутой ситуация делается все более и более угрожающей. — Лорд Питер склонился над стеганым чехлом, прикрывающим бронзовый чайник. — Надеюсь, служанка вскоре придет в себя. Хотелось бы задать ей парочку вопросов. — Он снисходительно улыбнулся Мазервелу. — Если, конечно, вы не возражаете против моего вмешательства, инспектор.
      У Далтона вырвался стон.

      Макс терпеливо ждал, вжавшись в стену и затаив дыхание. Незадолго перед тем, прокравшись в офис, он услышал шум в одном из кабинетов и, заглянув туда, обнаружил роющегося в ящиках Хохстадера. Наконец послышались шаги.
      Как только «доктор» вышел, Макс схватил его за горло.
      — Я хочу обратно, слышишь! — прорычал он. — В свой мир. Хочу вернуться.
      Хохстадер захрипел.
      Макс немного ослабил хватку, позволив ему глотнуть воздуха. Хохстадер попытался вывернуться из-под его пальцев.
      — Какого черта… вам… надо?
      — Не притворяйся. Ты и так все понимаешь.
      — Да отпустите меня, подонок!
      Внезапно Макса пронзила мысль, что так недолго и задушить человека. Он разжал пальцы. Хохстадер вырвался и облокотился на письменный стол, хрипя, кашляя и растирая горло. Макс заметил, что сейчас горе-психолог выглядел немного иначе. Разница была неуловимой, впрочем, если приглядеться, казалось, будто этот наглец прибавил в весе. Разве такое возможно за одну ночь? И волосы… как будто короче стали? И вроде бы чуть-чуть лучше одет. А вдруг… Неужели?..
      — Теперь, — прохрипел Хохстадер, опираясь рукой на письменный стол, — объясните, кто вы…
      — Вы и впрямь не он, что ли? — пораженно спросил Макс.
      — Что? — Хохстадер сделал глубокий вдох и прикрыл глаза. — Кажется, я понимаю. — Он обошел стол и рухнул во вращающееся кресло. — Вы, скорее всего, заключили сделку с одной из моих альтернативных ипостасей. У меня ощущение, что эта сделка вам не по душе.
      — Наверно, я должен извиниться перед вами, — ослабевшим голосом произнес Макс.
      Хохстадер махнул рукой.
      — Ерунда. Профессиональный риск. Приходится расплачиваться за аморальное поведение моего двойника.
      — Я едва не задушил вас.
      — Да уж, — Хохстадер расстегнул воротник.
      Макс сел в кресло и задумался. Потом нерешительно спросил:
      — А вас можно нанять?
      — В качестве подвесной груши для бокса? Нет уж, спасибо.
      — Я не то имел в виду. Я хочу вернуться в свой родной мир.
      — Да? А где это?
      Макс пожал плечами.
      — Не знаю.
      — Мне нужны координаты. И притом точные.
      Макс откинулся в кресле.
      — Понимаю.
      — Скорее всего, ваш мир отстоит от этого совсем ненамного. Это означает, что точность требуется очень высокая.
      Макс почувствовал, что все внутри у него сжалось. Попытался вспомнить свою мантру, но прошли годы с тех пор, как он повторял ее, и слова забылись.
      Хохстадер, видимо, почувствовал — вопреки собственному желанию, — что должен оказать помощь.
      — Существуют какие-нибудь… ну, приметы, на которые можно было бы ориентироваться?
      — Приметы?
      — Не обязательно в физическом смысле. Какой-нибудь общеизвестный факт, с помощью которого можно идентифицировать ваш мир.
      Макс выпрямился. Нужно попытаться. Агентство. Агентство, принадлежащее Максу-2. Если найти мир, в котором его не существует…
      — Да, есть одна мысль.
      — Хорошо. — Хохстадер встал и прошел мимо Макса в другую комнату. — Давайте вернем вас домой.
      Макс потопал за ним.
      — Вы поможете мне?
      — Да — исключительно чтобы выкинуть вас из головы. Пошли.
      Они пересекли заднюю комнату, прошли под аркой и очутились в лаборатории странного ученого. Она тоже отчасти изменилась. Вещи были расположены чуть-чуть иначе, появилось новое оборудование. Помещение выглядело еще более фантастическим, чем вчера, хотя Максу казалось, что это невозможно.
      Хохстадер уселся у компьютера, и пальцы его запорхали по клавишам, словно у пианиста-виртуоза.
      Макс пригляделся к нему. Ну, этот «доктор» выглядел немного старше. Лет на 27. Нет, на 25, наверно.
      На экране плясали числа и символы.
      — Ну вот, получилось, по-моему, — радостно сообщил Хохстадер.
      — Получилось?
      — Да. Попробуйте пройти через портал.
      — Портал? Ах, вы имеете в виду вернуться в офис?
      — Верно. Пройдете через портал и окажетесь в мире, похожем на тот, который покинули.
      — Смогу я воспользоваться вашим телефоном?
      — Он не мой.
      — Нет?
      — Увидите.
      Макс прошел через заднюю комнату и оказался в офисе. И там за письменным столом сидел еще один Хохстадер.
      — Иисус Христос! — Макс разинул рот. — Вам что, нет конца?
      — И вам тоже, приятель, — огрызнулся Хохстадер-3.
      Макс с трудом сглотнул.
      — У вас есть телефонная книга?
      — Конечно. Вот.
      Макс принялся торопливо листать книгу и нашел там «Дамбровски, Тейлор и Барк».
      — Проклятье! — Он оглянулся на занавеску. — Где этот подонок?
      — Его там нет, знаете ли, — ответил Хохстадер.
      — Что вы имеете в виду? Мы только что расстались с ним.
      — Уверен, что он уже перенастроил портал. Вернитесь и убедитесь сами.
      — Так и сделаю.
      Макс подошел к занавеске и заглянул за нее.
      Лаборатория была на месте, но снова изменилась — была меньше загромождена и определенно чище.
      Хохстадер-2 исчез.
      Макс вернулся в офис.
      — Он смылся.
      — Да нет же, объясняю вам, — сказал Хохстадер-3. — Он исчез вместе со своим миром. Теперь вы в моем мире.
      — Неважно. Не он, так вы поможете мне. Я хочу предпринять еще одну попытку.
      — Еще одну попытку?
      — Найти свой мир.
      — Вы имеете в виду обменяться местами с одним из своих дублей? Это не по моей части. Очень неэтично.
      — Неужели? А я полагал, что все это ваша затея.
      Хохстадер-3 откинулся в кресле. Этот вариант отличался от двух предыдущих: волосы не такие непокорные, одежда более строгая — пиджак и галстук.
      — Мне хорошо известно, чем занимаются некоторые из моих дублей. Это целиком и полностью их дело. Моя организация, охватывающая миллионы миров, некоммерческая и занимается лишь сравнительными исследованиями. Мы собираем и обрабатываем данные в различных цивилизациях.
      — Послушайте, — умоляюще проговорил Макс. — Я оказался в положении человека, у которого вообще нет никакого мира. Вы должны помочь мне. Ведь это один из ваших дублей виноват, что со мной такое случилось.
      Хохстадер сочувственно покачал головой.
      — Сожалею, но ничего не могу поделать.
      — Учтите, я в отчаянном положении, — многозначительно произнес Макс.
      — Что?
      — В очень отчаянном.
      — Понятно. — Хохстадер как бы ненароком опустил левую руку к выдвижному ящику письменного стола.
      Макс прыгнул. Последовала короткая схватка, в результате которой он вырвал из хилой руки Хохстадера пистолет с колпачком на конце ствола.
      — Чуть палец мне не сломали! — завопил Хохстадер-3, поглаживая покрасневший мизинец.
      — Как эта штука называется?
      — Вы что, с ума сошли? — закричал Хохстадер, сунул пострадавший палец в рот и пососал. Вытащил и продолжал тем же тоном: — Мини-транслятор, вот как это называется, идиот вы этакий!
      — Простите мою грубость. — Макс прицелился в него из «пистолета». — Итак, мы идем?
      — Куда? — проворчал Хохстадер.
      — Я хочу вернуться в свой родной мир.
      — Да не знаю я, откуда вы взялись! Я вас и вижу-то в первый раз!
      — Простите, но я в отчаянном положении. Вы должны помочь мне.
      — Ничего я вам не должен.
      — Ладно. В таком случае я вынужден застрелить вас.
      Макс поднял мини-транслятор. Хохстадер побледнел.
      — Постойте! Хорошо, я понял. У вас неприятности, вы нуждаетесь в помощи. Я помогу вам, правда. Но на то, чтобы найти точные гильбертовы координаты места, о котором вы говорите, понадобятся месяцы.
      — Есть одна примета, по которой я могу узнать свой мир.
      — Даже наличие такой приметы не гарантирует, что это будет тот мир, который вам нужен. Можно запросто промахнуться и наткнуться на своего двойника. Можно…
      — Я готов рискнуть. За дело.
      — И как вы себе это представляете?
      Макс задумался.
      — Сколько всего существует альтернативных миров?
      — Всего? Никакого «всего» нет и быть не может.
      — Как это понимать?
      — Существует бесконечное множество возможных миров, бесконечное множество вселенных! Им нет конца.
      — Шутите? — изумился Макс. — Ну что же, значит, просто будем поворачивать колесо, пока оно где-нибудь не остановится.
      — То есть наобум…
      — Да, просто тыкайте по очереди то в одну вселенную, то в другую. Давайте. Пошли в лабораторию.
      — Но на такой поиск может уйти вечность!
      — Время — вещь субъективная, — заметил Макс. — Кстати, вы случайно не знаете какой-нибудь хорошей мантры?

      Вернуться в Зин оказалось делом непростым.
      На второй день у телеги развалилось правое колесо. Бенарус кое-как сколотил его заново, но теперь оно стало кривобоким, и потому они тащились совсем медленно; к тому же металлический небесный камень оказался очень тяжел.
      Первые два дня почти беспрестанно бушевала гроза, холодный северный ветер принес обжигающе ледяной дождь. Вокруг сверкали молнии, и несколько раз Бенарус едва спасся от них.
      На третий день дождь прекратился, но зато налетели тучи больно кусающихся мух. Места укусов сначала безумно чесались, потом начинали гноиться. Сразу вслед за мухами появились комары, от которых больше всего страдали глаза.
      На четвертый день сдох мул. Теперь Рейне и Бенарус по очереди тащили телегу. Это был тяжкий труд. Бенарус потянул плечевую мышцу и всю ночь жалобно всхлипывал.
      К вечеру пятого дня они перевалили через горы и спустились в долину зинаитов. Здесь на них напали москиты, огромные, размером с мотылька. Но этим дело не ограничилось. Появились клещи и снова комары, на сей раз забирающиеся в ноздри. По земле ползали целые армии муравьев. И еще в этом году в Зине было множество мерзких жаб, в общем безвредных, но только если не дотрагиваться до них. Кожа жаб выделяла яд, от которого кожа гноилась. Голые ноги Бенаруса сильно пострадали от них (он порвал штаны, забредя в густо заросшую расщелину, усеянную обломками скал).
      На шестой день Бенарус споткнулся о валун и сломал палец на ноге. Обвязав пострадавшую ногу тряпками, он хромал рядом с Рейнсом, тащившим телегу.
      И все-таки они наконец добрались до места назначения — высокой ступенчатой пирамиды на краю пустыни.
      Рейне скинул упряжь.
      — Ну, первая часть дела сделана. Могло случиться что-нибудь гораздо хуже.
      Бенарус, весь в ранах и язвах, на дрожащих ногах, с гноящимися от комариных укусов глазами, бросил на Рейнса скептический взгляд.
      — Например?
 
      Брюс так и лежал у стены в склепе, по стенам которого тянулась бесконечная надпись. Рейне поднял меч, взмахнул им и убрал в столь долго пустовавшие ножны.
      —  А! Ты вернулся. Странно.
      — Соскучился по твоему гостеприимству, — сказал Рейне, обращаясь к доносившемуся из мрака бестелесному голосу.
      —  Счастлив снова встретиться. Кто твой друг?
      — Бенарус, позволь… Прости, я ведь до сих пор не знаю, как тебя зовут.
      —  Мур-Раах, король Мур-Рааха. Можешь называть меня Муррей.
      — Бенарус! Сейчас же отойди оттуда!
      Ученый обследовал бронзовую дверь, за которой скрывалась темница.
      — Что? Я просто…
      — Не приближайся к этой двери и ни в коем случае не пытайся открыть ее.
      — Поверю тебе на слово. — Бенарус пересек пещеру. — Но скажи, с кем это ты разговариваешь?
      Рейне изумленно посмотрел на него.
      — Ты что, не слышишь его?
      — Кого его?
      Рейне хотел объяснить, но потом передумал.
      — Давай лучше приступим к делу. Если увидишь огромное чудище с горящими глазами, не пугайся. Все, на что оно способно, — это куснуть за пятку.
      Бенарус какое-то время молча глядел на Рейнса, потом отвернулся и устало покачал головой.
      — И почему я вечно напарываюсь на безумцев? Слетаются ко мне, как мухи на навоз.
 
      Спустя несколько часов Бенарус закончил вычерчивать на каменном полу склепа сложный магический узор, состоящий из пентаклей, помещенных внутри кругов, которые в свою очередь являлись частью более сложного рисунка. Узор занял почти все свободное пространство.
      — Встань вот сюда. — Ученый указал Рейн-су на центральный круг.
      Оплавленный небесный камень он положил в одном из углов: эта часть узора напоминала что-то вроде энергосистемы, силовым элементом которой должен был стать камень.
      — А для чего вон тот маленький круг?
      — Просто часть орнамента. Так, посмотрим…
      —  Очень, очень интересно, но, боюсь, все впустую.
      — Почему это? — прошептал Рейне.
      —  Не стану утверждать, что я чародей из чародеев, но все же понимаю в этом деле достаточно и вижу, что схема узора неверна. Заклинание получится слишком слабым, и мое проклятие отменить не удастся. Ха, уж если я кого прокляну— так навеки.
      — Может, и так, но цель этого заклинания не в том, чтобы отменить твое проклятие.
      —  Нет? Тогда в чем же?
      — Заставить тебя попотеть.
      —  Мертвые не потеют.
      — Погоди немного.
      Бенарус с любопытством посматривал на разговаривающего с пустотой человека.
      — Значит, я должен стать вот в тот большой круг? — спросил Рейне.
      — Да. И ни в коем случае не пересекать ограничивающую его черту, даже случайно.
      Бенарус склонился над горячей жаровней. Пламя взметнулось вверх, и Рейне почувствовал запах ладана.
      — Все готово? — спросил он.
      — Насколько это возможно, если, конечно, я ничего не забыл. — Подбоченившись, Бенарус оглядел плоды своих трудов. — Неплохо сделано, если позволительно говорить так о себе самом. Ну, вроде бы все как надо. Ни одной связи не забыл, ничего не перепутал. Занимай свою позицию.
      Рейне вошел в лабиринт узоров и встал в центре большого круга.
      — Так, теперь само заклинание. Хорошо, что я немного знаком с зинаитской магией и кое-какими не слишком заумными ритуалами.
      Бенарус порылся в сумке и достал оттуда книгу в рваном переплете; усевшись на пол, он принялся листать ее, отыскивая нужное место.
      — А, вот оно. Ну, приступаем.
      И заговорил нараспев на языке, который, как показалось Рейнсу, был одним из диалектов древнего Зина.
      —  Ну, сейчас посмотрим, есть ли хоть какой-то толк от заклинания твоего друга.
      — Не исключено, что тебя ожидает сюрприз.
      — Молчи! — прикрикнул на Рейнса Бенарус.
      —  Извини, ты не объяснишь мне, к чему все это?
      — Нет, — прошептал Рейне. — Ты можешь все испортить.
      —  Именно это я и сделаю, если не расскажешь мне, чего вы добиваетесь. Я не допущу, чтобы кто-то расхаживал тут и нарушал покой святого места своей магией.
      — Меня перебрасывают в другой мир.
      —  В самом деле? Вот это новость!
      — Мир, в котором твое проклятие не будет действовать. По крайней мере теоретически дело обстоит именно так.
      —  Ну что тут можно поделать… Ваше заклинание и в самом деле может сработать. Отсюда вывод— я должен помешать твоему приятелю осуществить задуманное.
      — Ничего не скажешь, умеешь ты принять гостей.
      —  Держись, я собираюсь тебя изуродовать так, что родная мать не узнает.
      — О, как ты добр.
      — Я же сказал, заткнись! — рявкнул Бенарус. — Ты мешаешь мне сосредоточиться! Стоит мне исказить слово-другое, и может произойти что-нибудь по-настоящему скверное.
      — Скверное? Например, появится огромное чудище, которое топает сюда?
      — Что еще за чу… Боги!
      —  Встречай Крака, моего слугу. Он не человек, хотя и смахивает на него.
      Крак оказался огромен, волосат, имел красные мерцающие глаза и действительно отдаленно походил на человека. По крайней мере передвигался на двух ногах или, точнее, похожих на ноги конечностях, снабженных бритвенно-острыми когтями. Лицо его напоминало многократно увеличенную мордочку летучей мыши, изо рта торчали устрашающие клыки. В целом это чудище походило на плод нечестивого соития обезьяны и крысы.
      — Таких тварей не существует в природе! — завизжал Бенарус.
      —  Ну, я слепил его из крысиных и человеческих останков. Склеил все это засохшей блевотиной и дерьмом летучей мыши. Очарователен, не правда ли?
      — Не сомневаюсь, у него есть свои достоинства, — пробормотал Рейне.
      — Я предполагал, что на нас могут напасть, — заявил Бенарус. — И предпринял кое-какие меры защиты.
      — Разумно. Но вернись к своему заклинанию.
      — А все уже, сейчас оно набирает силу и через несколько секунд подействует. Этого времени хватит, чтобы сделать то, что подсказывает мне совесть. Я должен кое в чем признаться. Заклинание составлено таким образом, чтобы перебросить тебя в противоположную точку земного шара.
      Рейне удивленно распахнул глаза и шагнул вперед.
      — Что? Значит, вовсе не в другой мир?
      — Не выходи из круга, а то сгинешь без следа!
      — А как насчет других миров?
      — Никаких других миров не существует! Чистейшей воды фантазия. Но даже если бы они и существовали, я не знаю, как перебросить тебя туда. Мне известно одно — если ты выйдешь из крута, то исчезнешь в неизвестном направлении.
      — В неизвестном направлении? Что это означает?
      — Это означает направление, перпендикулярное всем измерениям нашего мира.
      — Что за чушь?
      — Да какая разница? Мое заклинание перебросит тебя на другую сторону земного шара, а меня в целости и сохранности доставит домой.
      Бенарус похромал к маленькому кругу, встал в центре его и победоносно улыбнулся.
      — Мошенник! — взревел Рейне. — Ты обманул меня!
      — У меня не было выбора, неужели не понятно?
      —  В его словах есть смысл.
      — Заткнись! Ладно, Бенарус, но учти, я предпочитаю лучше рискнуть, чем оказаться заброшенным в какое-нибудь забытое богами захолустье.
      С этими словами Рейне вышел из круга.
      — Вернись! Заклинание вот-вот сработает!
      В этот момент Крак наконец проломился сквозь магическую защиту и прыгнул на Рейнса. Тот выхватил меч и изо всех сил обрушил его на жуткую тварь. Меч как будто исчез внутри, растворился в спутанной шерсти. Демонское отродье, похоже, состояло из горсточки высохших волос и костей; шерсть разлетелась по сторонам, кости осыпались на пол.
      Рейне стоял, глядя на неподвижную груду мусора на каменном полу. Обрывки шерсти попали ему на лицо, и он смахнул их.
      —  Я блефовал, как видишь,— произнес голос. — Ну…
      — Возвращайся в круг, пока не…
      Увы, было уже слишком поздно.

      Репетиция свадебного торжества проходила не слишком гладко. Присутствующие перешептывались, отсутствие жениха плохо подействовало на невесту — и общее настроение было довольно унылым. Никто не знал, куда подевался Джин и когда он вернется. Снеголап исчез тоже, что несколько успокаивало; напрашивался вывод, что они где-то вместе. И в то же время многие подозревали, что друзья впутались в очередную авантюру.
      А ведь сейчас было, мягко говоря, не самое подходящее время для этого.
      — Пусть девушки с цветами, приблизившись к алтарю, разделятся на две цепочки и разойдутся в противоположных направлениях.
      Линда перевела взгляд с церковных хоров на Мелани.
      — Что?
      — Ты где-то витаешь, — укорила ее Мелани.
      — Извини. Так о чем ты?
      — О том, чтобы девушки с цветами подходили к алтарю одной цепочкой, а потом первая сворачивала направо, следующая налево и так далее.
      — Ладно.
      — Что ладно? Как им подходить к алтарю, двумя цепочками или одной?
      — Мне все равно. Одной?
      — Хорошо. — Мелани сделала пометку в блокноте. — Одной цепочкой, а потом разделятся на две.
      Все скамьи в церкви были убраны. Во время венчания их внесут снова, но сейчас все пространство каменного пола пустовало. Хлопнув в ладоши, Линда сотворила несколько кресел и опустилась в одно из них. В другие уселись некоторые из присутствующих. Остальные стояли, собравшись небольшими группами.
      Мелани тоже села и придвинулась к подруге.
      — Твое сердце не здесь. Давай отложим свадьбу до возвращения Джина.
      — И не подумаю, — решительно заявила Линда. — Успеет так успеет, а нет так нет.
      — Хорошо, — покорно кивнула Мелани. — Как скажешь.
      — Джин успеет. Он в замке не новичок, сумеет постоять за себя.
      — Ну, в его распоряжении целых три дня, — заметила Мелани. — Хотя вообще-то странно — даже не заикнулся о том, что куда-то собирается.
      — Разве раньше он докладывал, когда они со Снеговичком исчезали?
      — Иногда.
      — А на этот раз нет. И меня это не волнует, — отрезала Линда.
      — Прости. Я вовсе не хочу, чтобы ты начала волноваться. Конечно, Джин в состоянии постоять за себя, а раз с ним Снеголап, то и вовсе можно ничего не опасаться. Джин, наверно, впутался в очередную передрягу, вроде еще одной революции или чего-нибудь в этом роде. Мне кажется, он там быстро все устроит как надо, ведь он никогда не задерживается в мирах надолго.
      — Правильно.
      — Но если случится что-нибудь непредвиденное, они могут задержаться.
      — Джин не опоздает к свадьбе, — стояла на своем Линда.
      Мелани пожала плечами.
      — Прекрасно.
      — Давай заканчивать репетицию. — Линда поднялась. — Я устала. Почему-то в последнее время я постоянно чувствую усталость, — добавила она со вздохом.
      — Но до конца еще далеко.
      — Черт с ним. Какая разница, так все будет происходить или эдак?
      — Ладно, ты тут всем распоряжаешься.
      — Хотела бы я и впрямь всем распоряжаться. Господа, пока все. Огромное спасибо, увидимся в субботу. По календарю замка это пятый день недели Горьких Вестей.
      — Считать дни по календарю замка всегда было выше моих сил, — заметил Барнаби Уэлш.
      — Ничего удивительного, ведь все недели года тут имеют разные названия. Как их упомнишь, — сказал Дюквиз.
      — Это церковный календарь? — спросил Барнаби.
      — По-моему, да, — ответил Дюквиз.
      — Ненормальный, вот он какой, — заявила Дина Вильяме.
      — Ну, здесь же не Земля, в конце концов, — сказал Уэлш.
      — Не строй из себя умника, Шерлок, — отрезала Дина.
      — Да я, собственно, всего лишь хотел…
      — Религия в замке такая странная, запутанная, — высказался Дюквиз.
      — Она тоже выше моего понимания, — заметила Дина. — Я знаю лишь, что существует целая шайка богов, но в то же время каким-то непостижимым образом он вроде бы всего один.
      — Пантеистическое единство.
      — Чего-чего?
      — Что-то вроде христианской троицы, но включает в себя богов из всех миров.
      — Да-а-а… Может, продолжим эту богословскую дискуссию за едой? Я проголодалась.
      — Ты всегда хочешь есть, — недовольно проворчал Барнаби Уэлш.
      — Я ем за двоих.
      — В каком смысле?
      — За себя и за свое «я».
      — Эй, подождите-ка! — окликнула их Линда. Они остановились. — А где Далтон и Такстон?
      Все удивленно переглянулись.
      — Я совсем позабыла о них… — растерялась Дина.
      — Странно, — сказала Линда. — Как думаете, не случилось что-то со всеми четырьмя сразу?
      — Ты имеешь в виду Джина, Снеголапа, лорда Питера и…
      — Разве они были вместе? Кто-нибудь видел их вместе?
      — Далтон и Такстон так и не появились на вечеринке, — заметил Барнаби.
      — Вот как? Впервые слышу об этом. Лично я не видела их сегодня.
      — Ох, да ничего с ними не случится, — уверенно заявила Мелани. — Пошли, выпьем по чашечке кофе.
      — Я иду к себе. Мне нужно отдохнуть.
      — Правильно, займись собой.
      Все двинулись дальше, медленно пересекая пространство церкви, более грандиозной, чем любой кафедральный собор Земли.
      — В один прекрасный день уйду к себе в комнату и выйду оттуда только через год, — без выражения произнесла Линда. — Стану отшельницей, старой девой.
      — Послушай, Линда… — начала Мелани.
      — Миссис Дуреха. Буду носить свадебное платье, пока оно не превратится в лохмотья… Что это еще?
      В воздухе перед ними возникло что-то неясное.
      Дина Вильяме вскрикнула, когда прямо перед ней неожиданно материализовалась странная полупризрачная фигура. Отскочив, Дина налетела на Барнаби Уэлша. Тот втянул голову в плечи с таким видом, словно больше всего на свете хотел стать маленьким и незаметным.
      Через секунду новый гость «проявился» полностью и оказался бородатым, мускулистым воином с мечом в поднятой руке. Внешность вновь прибывшего не внушала особых симпатий: волосы всклокочены, одежда порвана, в полубезумных глазах полыхает ярость.
      Ворча и настороженно оглядываясь, воин надвигался на обитателей замка. Все расступались перед ним.
      — Это твой новый трюк, демон? — взревел незнакомец.
      — Да никаких трюков, — пожала плечами Линда.
      Человек остановился, но меч не опустил.
      — Кто вы такие? Вас послал демон, чтобы терзать меня?
      — Ничего подобного, — совершенно хладнокровно ответила Линда. — Успокойтесь, пожалуйста. Кто вы такой?
      Дико оглядываясь по сторонам, воин приопустил меч.
      — Куда меня занесло?
      — В замок Опасный, — объяснила Линда. — В церковь.
      Рука с мечом упала. Человек оглянулся и кивнул.
      — Да, и верно, церковь. Прекрасное здание. Но где оно находится?
      — Постойте, а вы сами откуда?
      — Из Коркиндора. Я Рейне из Коркиндора.
      — Рейне. Очень приятно. Каким-то образом вы попали в замок Опасный. Здесь очень мирная обстановка, и никто не собирается вас терзать.
      — Это вы только так говорите.
      Рейне настороженно поворачивался, все еще опасаясь нападения. Но постепенно его все больше охватывало чувство благоговения — никогда в жизни ему не доводилось видеть такого огромного, прекрасного собора. Он остановился и убрал меч в ножны.
      — Я верю вам.
      — Вы пришли не через портал, — сказала Линда.
      — Портал?
      — Обычно в замок Опасный входят через магическую дверь.
      — А, магия. Я сыт ею по горло!
      — Да, со временем она приедается. Вы знаете, как очутились здесь?
      — Могу только догадываться. Это все проклятое заклинание… Если оно сработало, этот мир не тот, а совсем другой.
      — Не слишком вразумительное объяснение. Есть хотите?
      — Что? Ну… да! Просто умираю с голоду.
      — Тогда пойдемте с нами в королевскую столовую. Меня зовут Линда Барклай. Рада познакомиться.
      Рейне взял протянутую руку, посмотрел на нее, потом поднял взгляд на Линду.
      — Как вы красивы!
      — Спасибо.
      — Хотя одеты странно. Вы точно не демон?
      — Абсолютно точно. Пообедаете с нами, Рейне?
      — Ну… Да. Сочту за честь.
      — Вы наш гость. Гость замка. Вот сюда, пожалуйста.
      Он выждал, провожая Линду взглядом. Ее спутники, в том числе и несколько не менее очаровательных женщин, торопливо шагали вслед за ней. Кое-кто поглядывал на Рейнса настороженно, но без недоброжелательности.
      Бывший грабитель бросил последний взгляд по сторонам.
      — Кажется, Бенарус, я могу поблагодарить тебя, — пробормотал он и двинулся вслед за остальными, держась на расстоянии.

      — Голова все еще болит, — пожаловался Джин. — Я не в том состоянии, чтобы меня мутузили какие-то туземцы.
      — Ну, выбора у тебя, скорее всего, нет, — заметил Снеголап, не сводя взгляда с варваров, строящихся в колонну по двое, с мечами и топорами наготове.
      — Предпочел бы обойтись без подобных развлечений.
      Снеголап усмехнулся:
      — Ну, а они явно предпочитают обратное. Похоже, они собираются покидать тебя из стороны в сторону, как мячик. Придется прорываться с боем.
      — Черт, до чего же голова болит! Снеголап отступил, разглядывая воздвигнутый вокруг них частокол.
      — Я запросто могу вырвать пару бревнышек. Может, удастся пробиться.
      — Нас тут же поймают. Кроме того, меня ударили по голове, и за это я намерен преподать им урок.
      — Ах вот как!
      — Да.
      Снеголап снова ухмыльнулся:
      — Лично мне это по душе. Позабавимся!
      — Надеюсь.
      Небо затянули сплошные темные тучи. С запада дул холодный ветер; там, в серой мгле, уже над самым горизонтом висел желтый огненный шар. По низкой траве бежала рябь, высокие стебли клонились почти до земли.
      — Ты что-то уж больно уверен в себе, — удивился Снеголап.
      — Да, есть немножко. Этот мир очень послушен магии моего меча.
      — Точно?
      — Не сомневайся. Фактически он просто сверхпослушен.
      — Но у тебя же нет меча.
      — Тонко подмечено. Но не станут же они издеваться над безоружным? Это было бы неспортивно с их стороны.
      — Пожалуй, — согласился Снеголап.
      — Думаю, какой-нибудь завалящий меч мне все же дадут — так, для вида. Чтобы посмотреть, как долго я продержусь. Где их главарь, не видишь? Вон тот, в рогатом шлеме?
      Снеголап обежал взглядом строй варваров.
      — Да, кажется, тот.
      — Хорошо. — Джин зевнул.
      — Ну, вроде бы они готовы. Как думаешь, меня тоже погонят сквозь строй?
      — Скорее они просто станут тыкать в тебя копьями сквозь частокол.
      — Тогда нужно слегка расшатать эти столбы, тогда мы быстро выберемся и ка-ак бросимся на них!
      — Ну да, — сказал Джин, — давай, приготовь им сюрприз.
      Снеголап вцепился в столб и принялся раскачивать его; под мехом взбугрились могучие мышцы.
      — Ух!.. — Он заметил, что Джин как-то странно озирается. — Что?
      — Помнишь, как мы заглядывали в этот мир через портал? Разве тогда облака двигались так быстро? А ветер разве дул?..
      — Ух, ну и глубоко же они загнали эти столбы… Нет. Ничего такого тогда не было.
      — И мне так помнится. Можно предположить, что в этой вселенной и в замке время течет по-разному. Может, я еще успею к свадьбе?
      — У-у-у-ух! Вот! Один еле держится.
      — Вообще-то не такая уж плохая идея — опоздать на свадьбу. Нет, постой. Я ничего такого не имею в виду. Я люблю Линду. В самом деле люблю.
      — Ух! Еще один свободно вытаскивается. И… И этот тоже. Вот теперь я готов встретиться с этими мерзкими коротышками.
      — Снеголап, как думаешь, мы совместимы?
      — Мы с тобой? Не знаю. Что ты имеешь в виду?
      — Я имею в виду себя и Линду. Ох, черт побери, какой смысл тебя об этом спрашивать?
      — Сдаюсь. Кстати, они идут.
      — Прекрасно.
      Джин вскочил и поглядел в просвет между столбами. К частоколу направлялся отряд из шести варваров, вооруженных топорами, мечами и копьями.
      — Знаешь, Снеголап, что меня удивляет больше всего? Что они вроде бы ничего необычного в тебе не замечают.
      — А что во мне необычного?
      — Ничего, но в этом мире живут люди, а ты, без сомнения, не человек. Однако они, по-моему, воспринимают тебя просто как очень большого человека.
      — Тупицы.
      — Нет. Мне кажется, дело в другом.
      — В чем же?
      — Магия. Твоя магия.
      —  Моямагия? Да ты что? Никакой магии у меня нет.
      — Любой, кто попадает в замок Опасный, получает магический талант. Меня всегда удивляло, почему у тебя как будто никакого нет. Но теперь подозреваю, что это не так. Наверно, твой дар состоит в умении маскироваться.
      — Да? И как же я это делаю?
      — Понятия не имею. Да ты и сам вряд ли знаешь. Но факт налицо. Помнишь, ты как-то раз собирался на Землю, и Линда… или это была Шейла? Неважно… сотворила для тебя маскирующее заклинание.
      — Оно давно выдохлось.
      — Конечно, выдохлось. Однако и у Линды, и у Шейлы есть один недостаток — их магия плохо срабатывает на Земле. Даже у Кармина с этим сложности. Понял, к чему я клоню?
      Снеголап подумал-подумал и покачал головой.
      — Нет.
      — Каким-то образом ты самзамаскировал себя. Это и есть магия. Не знаю, как у тебя это получается, но получается же, факт. И здесь произошло то же самое. Нужно было только один раз запустить заклинание, а дальше ты поддерживаешь его сам.
      — Ладно, уговорил, — сказал Снеголап. — Выходит, мне тоже придется проходить сквозь строй этих гнусных карликов?
      — Может быть, может быть.
      — Эй, вы! Готовьтесь. Вас ждет небольшое развлечение, — крикнул один из варваров, обнажив в улыбке гнилые зубы.
      На голове его красовался металлический шлем с богатой отделкой. У остальных шлемы были кожаные, сшитые прочной тесьмой.
      — Как приятно, когда о тебе проявляют такую заботу, — ответил Джин. — Вы разбили лагерь, я вижу?
      — Да. Мы идем на Веримас и к концу этой недели возьмем его в осаду. Жаль только, что вы вряд ли сможете принять участие в торжествах по случаю победы.
      — Жаль, жаль… А зачем сюда прислали ваш маленький отряд?
      — Чтобы начать церемонию.
      — Церемонию чего?
      — Вашего вступления в наши ряды. Мы — союзные племена Чужеземья. В империи нас называют Гутан.
      — Так вы приглашаете нас вступить в ваш отряд? Вот это по-дружески!
      Варвар засмеялся.
      — Подожди радоваться. Сначала вам предстоит суровое испытание. — Он повернулся и показал на два длинных ряда вооруженных воинов. — Это — Дорога Героев. От вас требуется пройти ее от начала до конца. Каждый получит меч и щит. Все должно быть по-честному. Если выберетесь живыми и невредимыми, вас примут на службу. Если нет, похоронят как героев.
      Джин улыбнулся:
      — Великодушно с вашей стороны, я бы сказал.
      — Ну, мы же не варвары, в конце концов.
      Улыбка воина стала еще шире, обнаружилось отсутствие одного из коренных зубов. Уцелевшие зубы тоже заслуживали того, чтобы их выдернуть.
      — Ну, Снеголап, они готовы дать нам шанс показать, на что мы способны.
      Снеголап в ответ негромко, злорадно рассмеялся.
      Джин одарил воина самой очаровательной из своих улыбок.
      — Мы готовы, о Беспощадный.
      Засов отодвинули, пленников пригласили выйти и, подталкивая мечами, повели к левому краю двойного ряда жаждущих потехи варваров. Те возбужденно заклацали мечами по щитам, когда чужеземцы взяли предложенное оружие.
      Джин взмахнул доставшимся ему скверным мечом.
      — Замечательно. — Он провел пальцем по лезвию. — Уж точно не дамасская сталь.
      — На твой век хватит, — со злобной усмешкой сказал Беспощадный, — а он будет недолог.
      — У вас что, ни одного топора нет? — спросил Снеголап.
      — Дайте ему топор! — выкрикнул кто-то.
      Принесли топор, и Снеголап примерился к его тяжести.
      — Сойдет.
      — Щит нужен? — поинтересовался Беспощадный.
      — Да что им прикроешь? — отмахнулся Снеголап. — Уберите эту игрушку!
      — Ты, как я погляжу, храбрец. Отведите его к другому концу строя.
      Снеголапа под барабанный бой доставили на место. Джин с усмешкой оглядел своих противников.
      — Эй, парни, рад встрече с вами! По рядам прокатился нервный смех.
      — Спляшем под барабанный бой, чужеземец! — закричал кто-то.
      — Ламбаду сбацаете?
      — Чего-чего?
      — Нет, значит. Ну, ничего. Вести буду я. Темп барабанной дроби ускорился.
      — Испытание начинается! — выкрикнул Беспощадный.
      Джин двинулся к первым двум воинам, подняв меч и прикрываясь щитом. Когда он приблизился, тот, что стоял справа, обрушил на него чудовищной силы удар. Джин с легкостью парировал, сам сделал выпад и вонзил меч глубоко в солнечное сплетение варвара. Он почувствовал дыхание противника, увидел его искаженное ужасом, болью и недоверием лицо.
      Едва Джин успел оттолкнуть раненого, как меч стоящего с другой стороны воина с громким стуком опустился на деревянный, обтянутый кожей щит. Джин отступил на пару шагов и бросился в атаку. Сделав несколько ложных выпадов, он одним мощным ударом отсек противнику голову.
      Прежде чем упасть, обезглавленное тело несколько мгновений стояло, покачиваясь. Джин молниеносно развернулся и вступил в бой со следующей парой.
      Дальше все продолжалось в том же духе, магия Джина проявляла себя даже лучше, чем он рассчитывал. Разделавшись с шестью или семью парами, он бросил взгляд вперед и увидел Снеголапа, который приближался, раскидывая по сторонам ошалевших от его силы воинов.
      Удовлетворенный развитием событий, Джин продолжил сражение. Магия как будто усиливалась с каждым мгновением. Он был непобедим или по крайней мере считал себя таковым, что, как известно, практически одно и то же. Быстро разделался с оставшимися противниками, не считая последнего воина в своей части строя. Тот, видимо, решил, что благоразумие тоже входит в перечень варварских достоинств, и попросту сбежал. Повернувшись, Джин оказался лицом к лицу со Снеголапом, сияющим довольной белозубой улыбкой.
      — Славно позабавились, — ухмыльнулся Снеголап.
      — Да уж, разогрели кровь.
      Главарь племени, высокий бородатый мужчина, в рогатом шлеме и бьющемся на ветру плаще, рассматривал их с видом полнейшего спокойствия, но его выдавал нервно подергивающийся глаз.
      Джин и Снеголап подошли к нему.
      — Хорошо сражаетесь, — ровным голосом констатировал вожак.
      — Спасибо, — ответил Джин. — Ну-ка, объясни, что ты имеешь против империи? И, если уж на то пошло, о какой такой империи идет речь?
      — Ты не слышал об империи Орем? Откуда ты взялся?
      — Издалека, очень издалека. И чем же Орем досадил тебе?
      — Досадил? — Вожак рассмеялся. — Я — Рогнар-завоеватель. Я перешел через горы и пронесся, как вихрь, по Великой равнине, населенной Пожирателями Лепешек. Они трепетали передо мной, понимая, что дни их империи сочтены. На следующей неделе я буду в Веримасе, потом в огромном городе-крепости Ране. И тогда дорога к самому Орему будет для меня открыта. Орем падет, и Пожиратели Лепешек погибнут под копытами моего белого жеребца.
      — По-моему, у тебя синдром враждебности, — констатировал Джин. — К врачу обращался?
      — Не понимаю, о чем ты. Это шутка? Как бы то ни было, я видел, как вы сражались и одержали победу над моими лучшими воинами. Вы колдуны?
      Джин перевел взгляд с Рогнара на Снеголапа и обратно.
      — В некотором роде.
      — Тогда приглашаю вас присоединиться к нам. Нас ждет славная добыча — золото, серебро, женщины. Вам тоже достанется немало.
      — Что скажешь, Снеголап? Нужны нам золото, серебро и женщины?
      — Пара хороших потасовок, больше мне ничего не нужно. Остальное можешь оставить себе.
      Джин улыбнулся главарю.
      — Ладно, уговорил. Где тут у вас записываются?

      Ночь.
      Мрачная, тревожная ночь опустилась на Хокингсмере. С пустоши дул холодный ветер, стекла в старых окнах дребезжали, в них бились голые ветки. Облака, словно призраки, проносились по беззвездному небу. В трубах завывал ветер.
      Полицейские и добровольцы из местных жителей караулили у всех дверей особняка. Еще больше людей прочесывали окрестности. Никто не смог бы ни появиться, ни скрыться.
      А в доме, полном гостей, воцарилась пугающая тишина.
      Инспектор Мазервел глотнул чая и поставил чашку на стол.
      — Итак, что мы имеем на данный момент?
      — Не слишком много, — отвечал полковник Питирайдж.
      Дверь библиотеки распахнулась, вошел Блэкпул.
      — Если больше нет никаких распоряжений, джентльмены, я хотел бы уйти к себе.
      — Только не забудьте запереть дверь, — проинструктировал его Мазервел.
      — Конечно, сэр.
      — Все уже разместились? — спросил полковник Питирайдж. — Комнат хватает?
      — Да, сэр. В доме восемнадцать спален.
      Мазервел многозначительно хмыкнул.
      — Правящий класс, этим все сказано. Хорошо, Блэкпул, можете идти. — Инспектор вздохнул. — Ну, улов у нас лучше некуда. Два убийства, полным-полно подозреваемых и ни одной улики.
      — О чем вы говорили перед тем, как вошел Блэкпул? — спросил Такстон.
      — Я говорил? А, да. Ну, я говорил, что неплохо бы попытаться связать концы с концами, хотя бы в плане возможного развития событий.
      — Мы пришли к выводу, что Аманды Трипс во время убийства не было рядом со спальней леди Фестлетон, — сказал Такстон. — Она находилась в оранжерее вместе с Хамфри Тейн-Четвайндом и сэром Лоренсом.
      — Но у нее был мотив, если она думала, что Онория убила графа, ее любовника.
      — Это так.
      — И когда леди Фестлетон стало известно, какую роль Аманда играла при графе, это открытие привело ее в такую ярость, что она решилась убить мужа, — продолжал Мазервел. — Хотя она знала, что Аманда не первая его любовница.
      — Служанка утверждает, что с утренней почтой пришло письмо с угрозой шантажа, — напомнил Такстон. — Прочитав его, графиня тут же выбежала из дома.
      — Где она прятала обрез, вот что интересно? — задумчиво проговорил Далтон. — Служанка говорит, что оружия при ней не было.
      — Может, не в самом доме? — предположил Такстон. — В сарае? Жаль, что я видел ее из портала лишь мельком.
      Мазервел с любопытством посмотрел на него.
      — О чем вы? Какой портал?
      — Ну…
      — Портовая дорога, — сымпровизировал Далтон.
      — Что? — Питирайдж насмешливо фыркнул. — Нет тут никакой Портовой дороги. Она проходит гораздо южнее.
      — Конечно, конечно, но лорд Питер вечно путает названия.
      — Да-да, так оно и есть, — с облегчением подтвердил Такстон.
      — Понятно, — сказал Мазервел. — Как бы то ни было, установлено, что графа шантажировали.
      — Вряд ли это может служить мотивом убийства, — заметил Такстон.
      — Да, — согласился Мазервел. — Шантажисту не выгодна смерть графа или леди Фестлетон. И это возвращает нас к Аманде Трипс.
      — Или Дафне Пемброук, — добавил Далтон.
      Мазервел кивнул.
      — Предыдущее увлечение графа, женщина, достойная презрения. Но у Дафны есть алиби. Это ее выстрелы вы слышали за мгновение до рокового, и она находилась далеко на пустоши в окружении множества свидетелей.
      — Есть еще и Гораций Гримсби, — сказал Далтон. — Обманутый поклонник мисс Пемброук.
      — Он, кстати, также дал показания, что Дафна стреляла в куропатку, которую вспугнули собаки, — напомнил Такстон. — По крайней мере, так он говорит.
      — Может, остальные его покрывают, — заметил Мазервел. — Прошу прощения, милорд, но аристократы всегда заодно.
      — Иногда, — признал лорд Питер. — И в этом случае именно Гримсби мог быть шантажистом.
      — Почтовая марка местная, — вставил Питирайдж.
      — Да, это так. — Мазервел уныло покивал головой. — И если бы шрифт пишущей машинки Гримсби соответствовал тому, что на конверте, многое бы прояснилось.
      — Ваши люди действуют быстро, — заметил Такстон.
      — Благодарю вас. Предпочитаю не тянуть. Но этот ход завел нас в тупик.
      — У других ведь тоже есть пишущие машинки, — сказал Питирайдж. — Достаточно просто прихватить конверт с собой, скажем, во время званого вечера проскользнуть в кабинет, и все, дело сделано.
      — Верно, но не можем же мы проверить все пишущие машинки в округе?
      — Конечно, нет, — согласился Питирайдж.
      — А что за перепалка вышла прошлой ночью у егеря Стоукса с каким-то бродягой? — спросил Такстон. — И заметьте, с темнокожим иностранцем.
      — Прошлая ночь выдалась безлунная, — сказал Питирайдж. — Он не может поручиться, что это был индиец.
      — Тем не менее, полковник, — заявил Мазервел, — меня интересует мистер Панданам. Этот культ, приверженцем которого он является… вам что-нибудь известно о нем?
      — Для меня все эти индийские культы — полная чушь.
      — Вы подозреваете, что Махаджади и этот бродяга как-то связаны? — спросил Такстон инспектора Мазервела.
      — Убийца на свободе. Я подозреваю всех.
      — Кого еще мы не упомянули? — продолжал Такстон. — Так… Мистер Джеффри Баллифантс, который унаследует состояние своей сводной сестры Онории.
      — Тоже возможный подозреваемый, — заявил Питирайдж. — И алиби его на момент смерти Онории протекает, как решето.
      — Да, но что касается гибели Фестлетона, тут алиби у него безупречное.
      — А как насчет Тейн-Четвайнда? — спросил полковник.
      — В каком смысле? — не понял Мазервел.
      — Чтоб мне провалиться, опять приходится грязное белье выставлять на всеобщее обозрение! Ладно, никуда не денешься. У них с Онорией на протяжении многих лет была связь.
      — В самом деле? — удивился Мазервел. — Надо же, они ловко скрывали это.
      — Да, запутанный клубок, — вздохнул Такстон.
      — Все люди грешны, старина, — усмехнулся Питирайдж. — Однако это еще не все. Он заигрывал и с Амандой. Но, по-моему, это было несерьезно.
      — Исключительно плотские утехи, надо понимать, — высказался Далтон. — И потом существует еще мистер Кларенс Виклов. Что вы можете сказать про него?
      — Да ничего, — пожал плечами Питирайдж. — Если не считать его семьи, традиционно настроенной враждебно по отношению к хозяину Хокингсмере. Это тянется уже не одно поколение. Кто-то кого-то оскорбил столетия назад, и все уже забыли, в чем именно дело. Но, по-моему, к нынешней ситуации все это никакого отношения не имеет. Виклов с графом были лучшими друзьями.
      — Меня беспокоит один момент, — сказал Такстон.
      — Какой, милорд? — спросил Мазервел.
      — С чего бы это все столпились вокруг Дафны как раз в тот момент, когда она стреляла в куропатку? Думаю, что-то здесь не так.
      — Нет, они вовсе не толпились вокруг нее, — возразил Мазервел. — Их следы встречаются и в лесу, и по всей пустоши, но не около тела…
      — Постойте! — Такстон выпрямился. — Мне только что пришло в голову… На поляне обнаружены следы только леди Фестлетон. Но убийца мог уничтожить свои следы, протащив по ним тело и забросав потом листьями.
      Мазервел поставил чашку на блюдце.
      — Такой вариант никогда не приходил мне в голову. Дайте подумать. — Инспектор замолчал. — Но как он вернулся в лес, не оставив новых следов?
      — Да, мне понятны ваши сомнения.
      — Надо будет утром еще раз хорошенько осмотреть поляну, — заключил Питирайдж.
      Послышался раскат грома.
      — Неплохо бы, да вот только дождь, скорее всего, смоет следы, — заметил Такстон.
      Мазервел обмяк в кресле.
      — Ладно, на сегодня хватит. До завтрашнего утра мы все равно ничего не сможем предпринять. А вам, джентльмены, советую как следует выспаться. Блэкпул показал…
      — Да, мы знаем, где наша комната, — ответил Далтон.
      — Хорошо. Не забывайте запирать дверь, джентльмены. Убийца на свободе.
      Покидая библиотеку, все с удивлением увидели Кларенса Виклова, молодого человека с худощавым лицом, идущего — или, скорее, крадущегося — через обеденный зал. На нем были голубой купальный халат и тапочки.
      — Что вам тут нужно?
      — Заходил на кухню выпить стакан молока на ночь, — ответил Виклов. — Мне без него не уснуть.
      — Вас разместили вместе с…
      — С Тейн-Четвайндом.
      — Вам лучше вернуться к себе. Был кто-нибудь на кухне?
      — Ни души. Черт знает сколько провозился, пока нашел.
      — Ну, мы идем наверх. Пойдемте с нами.
      Процессия поднялась по широкой деревянной лестнице. Наверху Виклов свернул в коридор, на прощание помахав рукой.
      Когда он скрылся в своей комнате, Мазервел прикосновением руки остановил Такстона.
      — Милорд, во время убийства графа Блэкпула не было в доме. Что вы думаете об этом?
      — Что он вышел как раз в этот момент?
      — Может быть, чуть раньше или сразу же после. Но его объяснение меня не устраивает. Ему, видите ли, понадобилась веревка из сарая, чтобы связать пачки журналов для благотворительной акции, которую проводит церковь. Журналы и впрямь сложены в пачки.
      Такстон пожал плечами.
      — Не вижу в этом ничего подозрительного.
      — Блэкпул в жизни не посещал церковь. Убежденный атеист.
      — Да, тут есть некое противоречие. — Такстон поскреб начавший зарастать подбородок. — Понимаю ваши сомнения. Но неужто вы и в самом деле подозреваете дворецкого?
      Мазервел покачал головой.
      — Наверно, я хватаюсь за соломинку, но кажется очень странным, что…
      — Постойте! — послышался крик из глубины коридора.
      Мазервел обернулся.
      — Да?
      Это был Виклов, белый как мел.
      — Лучше пойдите и взгляните сами. Ужас какой-то!
      Привязанная к изножью двуспальной кровати веревка была перекинута через рожок большой бронзовой люстры. Висящее тело — это оказался Хамфри Тейн-Четвайнд — медленно вращалось. Под ним валялся опрокинутый стул.
      К штанине Хамфри была приколота записка следующего содержания:
 
       «Онория дорогая жизнь без тебя лишена смысла мы еще будем вместе
       Твой Хамфри».
 
      — Бедный парень, — с трудом выговорил Питирайдж.
      — «Мы еще будем вместе», — нахмурясь, повторил Мазервел. — Интересно, в каком смысле?
      — Намек на реинкарнацию, — высказал предположение Далтон, — или обычная религиозная сентиментальность?
      — Если верно первое предположение, тогда здесь наверняка не обошлось без религиозной подоплеки, — сказал Такстон.
      — Скверная история. — Виклов не мог оторвать взгляда от обмякшего тела, почерневшего лица покойника. — Скверная история, — повторил он внезапно охрипшим голосом.
      — Перестаньте. — Мазервел взял его за плечо. — Возьмите себя в руки, мистер Виклов. Присядьте вот сюда.
      Тот послушно сел.
      — Он… С ним все было в полном порядке, когда я уходил. И настроение у него было совсем неплохое. Он, знаете ли, даже пошутил, как раз перед моим уходом. «Остерегайтесь коров-убийц» — вот что он сказал.
      — Намекал на вашу страсть к молоку? — усмехнулся Мазервел.
      — Наверное. Так, по крайней мере, я это воспринял. Не слишком удачная шутка при сложившихся обстоятельствах, но я рассмеялся, даже вопреки собственному желанию. От облегчения, наверно.
      — О чем еще вы с ним разговаривали?
      — Да почти ни о чем. Несколько слов о погоде, вот и все.
      — Об убийствах не говорили?
      — Нет. Совсем нет. Мы все еще находились в шоке от случившегося и не касались этой темы. Да, собственно, и времени не было.
      — Говорите, он не выглядел подавленным? Почему вы так решили? Он что-то такое сказал?
      — Нет. Просто казалось, он в хорошем настроении.
      — Держу пари, это веревка Блэкпула, — заметил Такстон, пристально изучая туго натянутую веревку. — Либо это дело рук Блэкпула, либо кто-то стащил веревку из его комнаты.
      — В каком смысле «дело рук»? — спросил Мазервел.
      — В смысле, что Тейн-Четвайнда повесили и прицепили записку.
      — Боже милостивый! С чего вы взяли?
      — Скажите, Тейн-Четвайнд имел отношение к морской службе?
      — Нет, — ответил Питирайдж.
      — У него была яхта?
      — Он вообще никогда не проявлял интереса к морю, насколько я помню.
      — Это так называемый беседочный узел, и завязать его способен лишь моряк. Как бы то ни было, вряд ли человек в отчаянии будет так усложнять последние мгновения своей жизни. И в любом случае этот узел очень трудно завязать, если веревка не натянута.
      — Еще одно убийство, — простонал Мазервел.
      — Три. Три убийства. — Такстон почесал в затылке. — Просто чертовщина какая-то.
      Далтон украдкой подвинулся к нему и прошептал:
      — Все еще воображаешь, будто это старая добрая Англия?

      К тому времени, когда ночь сменилась утром, Макс и Хохстадер-3 обшарили уже десятки альтернативных миров, но в каждом обнаружилось агентство «Дамбровски, Тейлор и Барк» в том или ином варианте.
      — Не могу поверить, — простонал Макс, глядя в телефонный справочник в офисе Хох-стадера-37.
      — Опять? — устало спросил Хохстадер-3.
      — Опять.
      Варианты названия агентства просто зачаровали Макса; очевидно, они явились результатом воздействия фактора случайности на выбор им своих партнеров — «Дамбровски, Тейлор и Томпсон», «Дамбровски, Тейлор и О’Хара», «Дамбровски, Макнейл и О’Хара», «Дамбровски, Макнейл и Томасси» и даже «Дамбровски, Фентон и Файнбург».
      — Герб Фентон, ну надо же! С какой стати я взял в партнеры Герба Фентона? Хорошо хоть, что он вообще есть в этой вселенной. Близко, но не совсем то.
      — Давайте на этом остановимся, прошу вас, — взмолился Хохстадер-3.
      — Нет, нужно продолжить поиски, — сказал Макс и добавил, обращаясь к Хохстадеру-56: — Спасибо.
      — Заглядывайте, — ответил тот.
 
      Позже далее Макс почувствовал усталость.
      — Сколько альтернативных миров в принципе близки к тому, что я ищу?
      — Вы когда-нибудь слышали такое выражение — «астрономическая цифра»?
      — Нет, — ответил Макс.
      — Это такое число, единица и черт знает сколько нулей после нее. Возьмите это число и возведите его в ту же степень. Даже представить себе невозможно, сколько получится нулей после единицы. Миров, о которых вы спрашиваете, примерно столько.
      Макс побледнел.
      — Так много?
      — Это пустяк по сравнению с количеством способов медленно убить вас, которые я изобрел за последние полчаса.
      — Спокойно, спокойно. Вы когда-нибудь интересовались биодинамикой? Если добиться координации всех систем тела, напряжение снимется.
      — Ох, заткнитесь!
 
      Чуть позже Хохстадер-3 сказал Максу:
      — Послушайте, существует предел того, сколько раз можно перенастраивать портал, не потеряв при этом фиксации на исходном мире. Моеммире! Я могу никогда не вернуться назад!
      — Понимаю, понимаю. Признаю, что использую вас как инструмент, но если вы взглянете на все происходящее в контексте уникального нравственного контекста данной ситуации…
      — Кончай вздор молоть!
      — Нет, я совершенно серьезно.
      — Хайль Гитлер! — прокричал им вслед Хохстадер-106, и они поскорее шагнули в перенастроенный портал.
 
      Гораздо позже…
      — Я понятия не имею, где мы! — завопил Хохстадер. — Ты даже представить себе не можешь, во что мы влипли. Существуют такие тупиковые миры, где можно застрять намертво. Попадаются такие, где легче в самом делеумереть, чем оставаться там. Такие, знаешь ли, странные миры…
      И он яростно застучал по клавишам. Лабораторный компьютер гудел и содрогался от натуги. Среди частей огромного механизма то и дело проскакивали искры.
      — Господи, меня в этом вашем сооружении просто в дрожь бросает, — пробормотал Макс. — Кто, ты говоришь, владеет всем этим?
      — Замком? Лорд Кармин.
      — Лорд Кармин… — Макс покачал головой. — Странно, странно…
      — Очень.
      — И ты здесь живешь?
      — Не мешай, пожалуйста.
      — Извини, но просто не верится. Каково это?
      — Что «это»?
      — Ну, жить в таком замке.
      — Забавнее, чем с целой ордой орангутангов.
      — Неужели?
      — Хотя временами рискованно.
      Хохстадер продолжал работать, а Макс осматривал лабораторию, не переставая удивляться.
      — Хотелось бы мне увидеть сам замок.
      — Он чрезвычайновелик. И повсюду разбросаны порталы.
      — Вроде вот этого?
      — Да. Некоторые из них ведут в такие причудливые миры, что и вообразить невозможно. Не варианты Земли, совсем нет. Черт!
      — Что такое? — насторожился Макс.
      — По-моему, я только что…
      Хохстадер вскочил и бросился к занавеске. Макс побежал следом, но едва не налетел на него — Джереми внезапно остановился, взволнованно заглядывая за занавеску.
      — В чем дело?
      — Просто хочу проверить, на месте ли еще офисное здание. Что-то произошло.
      — Что?
      — Не знаю. Наверно, программа глючит. Или я нажал не ту клавишу. Что-то сдвинулось, но по крайней мере здесь все выглядит нормально. Похоже, это просто еще один вариант того же самого мира. Пошли глянем.
      Они проследовали за занавеску, в заднюю комнату. Хохстадер по-прежнему подозрительно озирался по сторонам.
      В наружном офисе Макс снова чуть не врезался в него. И когда увидел, в чем дело, то сам едва не споткнулся.
      За столом сидело… что-то— оживший ночной кошмар, зеленокожий, с суставчатыми клешнями и покачивающейся антенной на голове. Существо повернулось, обратив на посетителей взгляд огромных многофасеточных глаз.
      — Кто… вы… такие? — прожужжало оно, сопровождая слова отвратительным клацаньем.
      — Простите, — вежливо проговорил Хохстадер. — Мы просто глюк. Сейчас уйдем.
      — Интересный… подвид, — заметило существо. — Вы… съедобны?
      — Вряд ли.
      Хохстадер попятился и врезался в Макса, застывшего, словно изваяние.
      — Бежим! — прошептал Хохстадер.
      — А? Что это за чертовщина?
      — Обратно за занавеску, быстрей!
      — Что?.. Да, конечно.
      Оба ринулись в лабораторию. Хохстадер бросился к терминалу и заколотил по клавишам, но вскоре перестал, безвольно обмякнув в кресле.
      — Иисус…
      Макс все никак не мог оторвать взгляда от портала.
      — Что это за урод там был, а?
      — Понятия не имею, но вряд ли нам стоит связываться с ним.
      — Это точно. Он может явиться сюда вслед за нами?
      — Я внес изменения в программу настройки.
      — Какие?
      — Этот мир больше для нас недоступен. Фактически я закрыл портал.
      Брови Макса поползли вверх.
      — Ты закрыл…
      Он ринулся к занавеске, отдернул ее и увидел… глухую каменную стену.
      — Эй! Я должен вернуться домой!
      — Не горячись. — Хохстадер успокаивающе вскинул руки. — Прежде чем снова перенастроить портал, я должен произвести кое-какие расчеты.
      — Я так тебя перенастрою, станешь как это чудище, гад ползучий! С какой стати… — Макс смолк. — Ох, господи!
      Проследив за взглядом Макса, Хохстадер изумленно раскрыл рот. В лабораторию вошел очередной его двойник.
      — Что, черт побери, тут происходит? — сурово вопросил Хохстадер-108.

      Дверь распахнулась. Линда Барклай, перед тем как войти в свою спальню, повернулась к Мелани.
      — Ладно, увидимся позже.
      — Ты правда в норме? — спросила Мелани.
      — Не беспокойся обо мне. И о Джине тоже. Ты же его знаешь. Он сумеет постоять за себя.
      — Если ты не беспокоишься, то и я не буду. Меня больше волнуешь ты, Линда.
      — Не тревожься. Для Рейнса нашли комнату?
      — Да, все в порядке. Что ты о нем думаешь?
      — Отмыть его хорошенько, и будет то, что надо.
      — Да, симпатичный. Немного грубоват, но…
      — Ладно. Спокойной ночи.
      — Спокойной ночи.
      Линда помахала приятельнице рукой. По всей комнате таинственным образом сами собой вспыхнули свечи, залив теплым светом каменные стены. Линда вошла в комнату, закрыла большую дубовую дверь и задвинула засов.
      Подошла к постели и начала раздеваться.
      — Прошу прощения…
      Она взвизгнула и подскочила на целых два фута.
      — Дорогая, — сказал король, — мне очень, очень жаль. Я не хотел пугать вас.
      — Господи! Лорд Кармин! — Линда без сил рухнула на постель.
      Кармин, до этого сидевший в кресле рядом с кроватью, мгновенно вскочил, с тревогой глядя на нее.
      — Я в самом деле очень виноват. Мне, наверно, нужно было заговорить с тобой сразу же, как ты вошла в комнату, но я был уверен, что ты меня заметила. Я все время сидел здесь.
      Линде понадобилось некоторое время, чтобы восстановить дыхание.
      — Наверно, я смотрела как бы сквозь вас. Я хочу сказать — когда не предполагаешь, что кто-то сидит у тебя в комнате… К тому же тут ведь, кажется, было темно?
      — Да, должен признаться. Я зажег свечу, но она уже догорела. По-моему, я даже задремал.
      — Ох! — Линда села, все еще прижимая руку к сердцу. — Никогда больше так со мной не поступайте.
      — Я смущен. Просто не знаю, что и сказать.
      — Ладно, забудем.
      — Нет, мне не следовало брать на себя смелость тайком пробираться в твою спальню.
      — Все в порядке. Не стоит беспокоиться, ваше величество.
      — Зови меня Карми.
      Линда бросила на него удивленный взгляд.
      — Никогда прежде вы не предлагали мне называть вас так.
      — Все в свое время, тебе не кажется? В конце концов… Ну, мы же друзья, не правда ли?
      — Конечно.
      Кармин улыбнулся и снова опустился в кресло.
      — Я рад.
      — Вы… хотели о чем-то поговорить со мной? — осмелилась спросить Линда.
      Король отвернулся, словно почувствовав себя не в своей тарелке.
      — Да, вообще-то. Но после того как я тебя так напугал, трудно обсуждать такие вещи. Может, в другой раз? — Кармин привстал.
      — Нет, пожалуйста, останьтесь и объясните, в чем дело.
      — Ну… Ладно. Хотя из уст человека, только что заставшего женщину врасплох в ее собственной спальне, это прозвучит немного… странно.
      — Говорите.
      — Ну хорошо. — Он посмотрел на нее. — Я влюблен в тебя.
      Линда замерла, не в силах произнести ни слова.
      — Вы… влюблены в меня? — наконец пролепетала она.
      — Да, уже давно. И… Только не спрашивай, откуда мне это известно, но я знаю совершенно точно, что и ты влюблена в меня.
      Линда бросила на него смятенный взгляд, встала, подошла к окну и долго смотрела в ночь. На небе высыпали яркие звезды.
      — Да, не любите вы ходить вокруг да около…
      Кармин рассмеялся.
      — Так лучше всего. Беда в том, что ты собралась замуж. Наверно, сейчас не самое подходящее время заводить такой разговор.
      — Пожалуй.
      Линда повернулась и прислонилась к стене.
      — Почему тогда вы все же его завели?
      — «Сейчас или никогда». Что-то в этом роде.
      — Понятно. — Линда снова повернулась к окну и пальчиком принялась рисовать на стекле узор.
      — Ну так? — спросил король.
      Линда засмеялась.
      — Ну так!
      Кармин нахмурился.
      — Сожалею, — сказал он. — По-видимому, я ошибся. Извини. Я сейчас уйду.
      — Нет. Пожалуйста, подождите. — Линда подошла к нему. — Беда еще и в том, что вы женаты.
      — В самом деле.
      — Вы хотите, чтобы я стала вашей любовницей?
      — Ты ведь знаешь, что у нас тут, в замке, это принято почти официально? Традиция, так сказать.
      — Нет, я этого не знала. Королевская любовница, да?
      Он невесело усмехнулся.
      — Это не титул.
      — И сколько здесь королевских любовниц?
      Теперь в его улыбке появился оттенок лукавства.
      — Государственная тайна.
      — Понятно.
      — На самом деле я не пользовался этой привилегией уже… Ну, не важно сколько. Но в последний раз это было давно, Линда, очень давно.
      — Я польщена.
      — Ой ли?
      — Да. Я… Ну, в общем, поражена.
      — У меня и в мыслях не было тебя поражать.
      Она рассмеялась.
      — Странный вы человек.
      — Один из самых странных, в зависимости от того, какой смысл ты вкладываешь в это слово.
      — Мне известно, что вы, может быть, самый могущественный человек во вселенной… во всех вселенных.
      — Не стану отрицать. Кстати, ты ведь не стала опровергать мое утверждение.
      — Опровергать? Какое?
      — Ну, что ты в меня тоже влюблена. Она пожала плечами.
      — Нет, не стала.
      — Значит, я прав. Ты влюблена в меня.
      Король и Линда замерли, глядя друг на друга. Время замедлило свой бег. Потом они бросились друг другу в объятия и слились в долгом поцелуе.

      Дворец императора, поражающий своими размерами и великолепием, теперь был наводнен иноземцами, отыскивающими хоть что-нибудь, упущенное местными мародерами. Император, его семья и придворные давно сбежали, прихватив все ценности, которые смогли унести на себе.
      Ходили слухи, что император в результате заговора убит собственными охранниками, которых, в свою очередь, казнили его верноподданные.
      Город Орем был открыт для насилия и мародерства.
      Джин вышел на одну из бесчисленных, вознесенных над городом террас. Отсюда открывался превосходный вид; дворец стоял на самом высоком из множества холмов Орема. Из залитого кровью города доносились отдаленные крики; там по-прежнему вершилось насилие. Джин приказал пресекать грабежи и убийства, но разве можно убедить варваров не делать то, на что, по их мнению, они имеют полное право?
      Император был мертв, и его разграбленная иноземцами империя тоже. И Рогнар умер; болезнь свалила его еще во время осады. Сердечный приступ — такой диагноз поставил Джин. Все симптомы были налицо. В этом мире медицина только-только зарождалась, а варвары и вовсе не имели о ней понятия. Рогнар умер, и к Джину со Снеголапом, которые очень быстро стали пользоваться авторитетом, перешло руководство всей операцией.
      — Милорд Джин…
      Джин повернулся. В дверном проеме стоял Беспощадный.
      — Что еще?
      — Милорд, императорские охранники сдались.
      Джин засмеялся:
      — Так я и думал. Они не из тех, кто сражается до последнего.
      — Они сдались, но на одном условии, — добавил Беспощадный (между прочим, его настоящее имя было Хурваат).
      — Что? В их положении выдвигать какие-то условия? Дворец уже в наших руках. Скажи, что мы просто не выпустим их из казарм, пусть сгниют там.
      — С их припасами они могут сидеть там вечно, — напомнил Беспощадный.
      Джин уселся на балюстраду.
      — Ладно, что за условие?
      — Чтобы ты стал императором.
      — Что? Я? Я не император.
      — Они говорят, без императора никак нельзя, пусть даже чужеземного.
      — Ну правильно, без императора у них и работы не будет.
      — Истинная правда, милорд.
      Джин бросил взгляд на раскинувшийся внизу огромный город с прекрасными храмами, библиотеками, театрами и другими изумительными зданиями. Совсем недавно здесь процветали искусство, культура, ученость. И вот… Библиотеки разграблены, книги сожжены, статуи сброшены с пьедесталов, фрески разбиты. Жаль.
      — Может, они и правы, — сказал Джин. Беспощадный промолчал. — Да, они правы. Здесь много такого, что стоит сохранить. Упадок цивилизации — ужасная вещь. Нужно стремиться любой ценой избежать средневековой дикости. Империя всегда отчасти безнравственна — рабство, набеги на соседние страны, — но есть и ценности, которые стоит спасти.
      — Не сомневаюсь, каждое ваше слово — истинная правда, милорд. Сам я полный невежда в подобных делах.
      — Ладно, скажи охранникам, что я согласен выступать в роли императора до тех пор, пока не найду себе достойную замену, человека, который устроит и их тоже. И еще скажи, пусть прямо сейчас отправляются в город и попытаются остановить массовое насилие.
      — Но наши люди будут сопротивляться.
      — Распространи весть, что императорские охранники сдались и принесли мне клятву верности.
      — Хорошо, милорд.
      Беспощадный поклонился и вышел, чуть не столкнувшись при этом со Снеголапом. Тот, как всегда, нес на плече огромный топор, на сей раз окровавленный.
      — Привет!
      — Привет, Снеголап. Тебе еще не надоело сражаться?
      — Да тут и не с кем больше. — Снеголап с грохотом уронил топор на пол и взгромоздился на балюстраду. — По правде говоря, я устал.
      — Как-никак уж три недели прошло, навоевались — дальше некуда. Я и сам устал. К тому же мне нужно возвращаться в замок.
      — Зачем это? Свадьбу свою ты все равно пропустил.
      — Не думаю. По моим подсчетам, с тех пор как мы покинули замок, там прошло всего два дня. Если к завтрашнему утру мне удастся добраться до портала, все будет в порядке. Но при таком раскладе нужно уходить прямо сейчас.
      — Я с тобой, — заявил Снеголап.
      — Но тут, понимаешь ли, возник политический кризис. Вакуум власти.
      — Я в этом не разбираюсь. Как только будешь готов, и я уйду.
      — Нет, я хочу, чтобы ты остался здесь в Качестве моего заместителя. Я вернусь в замок, обвенчаюсь и тут же обратно.
      — И что я должен делать?
      — Да ничего особенного. Просто рассылай приказы, которые я напишу… Черт, здесь же никто читать не умеет. Придется тебе выслушать меня и запомнить, что я скажу.
      — Эй, постой-ка! Ты же знаешь — я совсем не разбираюсь в человеческих делах. Не могу принимать никаких решений.
      — Это легко, просто запомни мои слова. Снеголап, ты гораздо сообразительней, чем пытаешься всех уверить, не притворяйся, пожалуйста. Думаешь, я забыл, сколько раз ты обыгрывал нас с Линдой в бридж?
      — Подумаешь! Это просто игра.
      — Если ты в состоянии запоминать карты в игре, то мои указания тем более уж как-нибудь запомнишь.
      Снеголап тяжело вздохнул:
      — Ладно, уговорил.
      — Я хочу, чтобы прекратились грабежи, насилие и убийства. Действуй в этом направлении, но обязательно проверяй, чтобы твои приказы доходили до исполнителей. Бывшая императорская охрана на твоей стороне. В городе есть что-то вроде полиции. Постарайся объединить тех и других, заручиться их поддержкой. Подумай, что можно сделать, чтобы пополнить запасы воды, без них городу не выжить. Как только резня и грабежи прекратятся, начнут возвращаться беженцы. Среди них будут и деловые люди, которые быстро наладят жизнь. Просто пусть все идет своим чередом. Может, империи больше и нет, но город Орем вечен, если верить легендам.
      Джин встал и снова бросил взгляд на россыпь зданий внизу.
      — Вообще-то задача почти невыполнимая. Думаю, город обречен. Но мы все же должны хотя бы попытаться спасти его. Я вернусь, как только смогу.
      — Ладно, Джин. Передай от меня привет Линде. Соскучился я по ней.
      — Обязательно. Если она не откажется разговаривать со мной.
      Когда Джин ушел, Снеголап посмотрел вниз, на площадь, — и зарычал, грозя когтистым пальцем:
      — Эй, вы! Ну-ка, бросьте это и выметайтесь отсюда! Да, да, я вам говорю, уроды!

      Ночное небо расколола ослепительная молния. Капли дождя блестели на окнах, словно драгоценные камни. Всю ночь казалось, что вот-вот начнется буря, но пока дело ограничивалось мелким дождиком. Гром раскатился по вересковой пустоши, ветер раскачивал голые ветки ив.
      — Три убийства, — мрачно констатировал Далтон. — Три убийства — и ни одного ключа к разгадке.
      — Или слишком много, — вздохнул Такстон.
      Они сидели в креслах у окна своей спальни. Постель была разобрана, но спать ни тому, ни другому не хотелось.
      — Слишком много подозреваемых, — продолжал рассуждать Далтон, — и ни одной неопровержимой улики.
      — Или хотя бы понятного мотива, — добавил Такстон.
      — Хочешь прокрутим опять, все по порядку?
      Такстон пожал плечами.
      — Все равно мы топчемся на месте. Да уж, задачка… Совсем не похоже на убийства в замке Опал.
      Они помолчали. Очередная молния осветила комнату, стекла задрожали от раскатов грома.
      — Как думаешь, мог Виклов повесить Тейн-Четвайнда, а потом отправиться за своим молоком? — спросил Далтон.
      — По-твоему, он похож; на хладнокровного убийцу?
      Далтон покачал головой.
      — Он был в шоке, это точно.
      — Ну да — если не рассматривать поведение этого молодого человека в свете некоторых фактов его биографии.
      — Да? Я что-то упустил?
      — Мазервел кое-что рассказал мне, когда мы спустились с ним пропустить стаканчик. Виклов — актер-любитель и мечтает стать профессионалом.
      — И что из этого следует?
      Такстон пожал плечами.
      — Может, и ничего. А может, кое-что. Сам по себе факт, конечно, ничего не значит. У Виклова не было мотива убивать этого человека; по крайней мере, нам такой мотив не известен.
      Беседа временно прервалась — молнии засверкали особенно часто.
      — Погодка вполне соответствующая, — пробормотал Далтон, глядя за окно. Такстон не отвечал, углубившись в свои мысли. — Знаешь, может быть, это…
      Его слова были прерваны выстрелом снаружи и раздавшимися тут же криками. Оба вскочили.
      — Пойдем взглянем, — мрачно сказал Такстон.
      — Стоит ли? — жалобно спросил Далтон.
      Его друг — сыщик-любитель, чтоб ему провалиться! — не счел нужным отвечать на этот вопрос и бросился вон из комнаты. Подчиняясь долгу, Далтон последовал за ним.
      Мазервел стоял у открытой двери, глядя на дождь.
      — Поймали человека, который прятался в саду, — сообщил он, заметив приближающихся Далтона и лорда Питера. — Один из местных выстрелил в него, но промахнулся. Преступника скоро доставят. Почему бы вам, джентльмены, не подождать в оранжерее?
      — И кому пришло в голову шастать под дождем в такую ночь? — удивился Далтон, когда они покинули вестибюль.
      — Подозреваемых все больше. Где тут у них оранжерея?
      — Вот здесь, по-моему. — Далтон толкнул створку раздвижных дверей.
      Внутри было темно, и он принялся ощупывать стену в поисках выключателя. В это время луч света на мгновение высветил стену слева от них и тут же исчез. Послышался скрип закрываемой двери.
      — Кто-то только что вышел отсюда! — воскликнул Такстон. — Попробую ее догнать.
      — Ее? — опять удивился Далтон, но вопрос повис в воздухе; Такстона рядом уже не было.
      Так и не найдя выключателя, Далтон вошел-таки в оранжерею и почти сразу же на что-то наткнулся. Прозвенел нестройный аккорд.
      — Ах, чтоб тебя! Выбрали место для инструмента!
      Он обошел большой концертный рояль, медленно, осторожно двинулся дальше — и снова споткнулся. Однако на сей раз упал и растянулся на полу.
      — Черт побери…
      Вспыхнул свет. Далтон поднял взгляд и увидел Мазервела, стоящего у выключателя, который какой-то идиот-электрик установил на приличном расстоянии от двери.
      — Что происходит? — поинтересовался Мазервел.
      — Понятия не имею, — ответил Далтон, все еще стоя на коленях и глядя на бездыханное тело, о которое только что споткнулся.
      Из спины убитого торчала богата украшенная рукоятка кинжала.
      — Махаджади! — воскликнул Мазервел. — И мы поймали его убийцу. Введите задержанного, Физерстоун.
      Физерстоун и один из местных добровольцев ввели пленника со связанными руками — невысокого, смуглого, по виду сильно изнуренного человека в тюрбане или чем-то в этом роде. Одежда на нем была чистая, но слегка потрепанная, зато ботинки заляпаны грязью, к тому же он промок до нитки.
      — Ваше имя? — спросил Мазервел.
      — Шринам Беспал.
      — Вы убили Махаджади? По политическим мотивам?
      — Я не убивал его!
      — Зачем в таком случае вы прятались в кустах около дома?
      — Хотел увидеться с Махаджади, поговорить с ним. Я целый год добивался у него аудиенции, но он все время мне отказывал.
      — Поговорить с ним? О чем?
      — О моем брате. По ложному обвинению он заключен в тюрьму у нас на родине, где правит семья Махаджади.
      — Значит, все же вы убили его.
      — Клянусь, не делал я этого! Просто хотел упросить его помиловать брата.
      — Занятная история. Ничего, раньше или позже, но вы расскажете нам все как есть.
      — Добрый лорд, умоляю вас!
      В оранжерею вошел Такстон, ведя за собой высокую длинноволосую женщину в ночной рубашке.
      — Как это понимать, лорд Питер? — изумился Мазервел.
      — Что? — Такстон не мог оторвать взгляда от распростертого на полу тела.
      — Зачем вы притащили сюда мисс Пемброук?
      — Я бы тоже хотела получить ответ на этот вопрос, — заявила Дафна Пемброук. — Мне понадобился стакан молока… нервы, знаете ли, разыгрались…
      — Опять молоко! — нахмурился Мазервел.
      — Прошу прощения, — высокомерно произнесла мисс Пемброук. — Что плохого в том, что мне захотелось выпить стакан молока для успокоения нервов?
      — Когда рядом ходят убийцы? Странно, мисс Пемброук, вам не мешало бы остеречься. Вот вам наглядное доказательство угрожающей опасности — еще одно убийство.
      Мисс Пемброук поглядела на покойника со странным выражением омерзения, но никак не испуга. И презрительно фыркнула.
      — Ну надо же!
      — Да, как видите. Вам что-нибудь известно об этом?
      — Господи, нет. Я же сказала…
      — Войдя с лордом Питером сюда, мы услышали, как хлопнула дверь, — вмешался в разговор Далтон. — Кто-то был в оранжерее.
      — Да, и я заметил силуэт выбегающей женщины, — сказал Такстон. — Не могу поручиться, что это была именно мисс Пемброук, но я успел разглядеть длинные локоны и ночную рубашку, — по-прежнему не отпуская руку задержанной, он оглядел женщину сверху донизу. — Вот эту самую ночную рубашку, по правде говоря.
      — Понятия не имею, о чем это вы толкуете, — заявила мисс Пемброук.
      — Вы были здесь с Махаджади? — спросил Мазервел.
      Мисс Пемброук высокомерно задрала подбородок.
      — Конечно, нет. Я не встречаюсь с мужчинами посреди ночи.
      — И вы утверждаете, что бродили по дому в поисках молока. Где вы нашли ее, лорд Питер?
      — Пряталась за диваном в художественной студии. Я услышал шум, вошел и заметил торчащий подол ночной рубашки.
      — Ну, мисс Пемброук?
      — Признаюсь, я ужасно испугалась. Услышала выстрел, потом крики и забежала в студию, чтобы спрятаться.
      — Ну, сейчас вам лучше вернуться в постель, — проворчал Мазервел. — Продолжим беседу утром.
      — Конечно, инспектор. Доброй ночи. — Мисс Пемброук бросила уничтожающий взгляд на Такстона, продолжавшего держать ее за руку. — Если вы не возражаете.
      — А-а? Ох, простите. — Такстон отпустил ее руку.
      — Весьма благодарна, — ядовито заметила мисс Пемброук.
      — Бенсон, проводите леди в ее комнату.
      — Да, сэр, — ответил человек, которого назвали Бенсоном, и вслед за мисс Пемброук вышел из оранжереи.
      — Рассказ мисс Пемброук звучит более или менее убедительно, — сказал Далтон.
      — И все-таки сомневаюсь я… — протянул Такстон.
      — Лорд Питер, можете вы поклясться, что видели в этой комнате именно мисс Пемброук? — спросил Мазервел.
      Такстон с сожалением покачал головой.
      — Было темно, и я разглядел лишь смутный силуэт. Это могла быть и Аманда Трипс. У обеих длинные волосы, насколько мне помнится. А насчет того, что я узнал ночную рубашку, — это был просто блеф, в расчете на то, что она сама сознается. Для меня все женские ночные рубашки одинаковы. Боюсь, уверенно я не могу утверждать ничего.
      — Жаль. — Мазервел громко зевнул, — Я просто долженхоть немного поспать!
      — Отвести пленника в участок, инспектор? — поинтересовался Физерстоун.
      — Нет, пусть останется здесь под охраной. Поутру я первым делом допрошу его.
      — Хорошо, инспектор. Мы посадим его в винный погреб. Там дверь запирается на засов.
      — Правильно рассуждаете, Физерстоун. И постарайтесь не заснуть. А что касается вас, мистер…
      — Беспал, Шринам Беспал.
      — …мистер Беспал, увидимся на рассвете. Хорошенько продумайте свое объяснение.
      — Нечего мне продумывать! Меня волнует только свобода моей родины! Я плюю на труп мертвого тирана!
      И он в самом деле несколько раз плюнул в сторону Махаджади.
      — Уведите его, — невозмутимо приказал Мазервел.
      Такстон опустился на колени, обследуя тело.
      — Кинжал определенно восточный.
      — Мы проверим его на отпечатки пальцев, конечно, — сказал Мазервел. — И если обнаружится, что мистер Беспал «наследил»… Ну, тогда хоть что-нибудь прояснится.
      — А если нет?
      — В таком случае, джентльмены, мы получим еще одну загадку.
      — Как будто нам их не хватает, — проворчал Далтон. — Я собираюсь лечь спать, лорд Питер. Больше никаких разговоров.
      Такстон встал.
      — Согласен.
 
      Оказавшись наверху, Далтон рухнул на постель.
      — Мерзость! Почему-то они вечно вынуждают нас спать в одной постели.
      — Кто «они»? — недоуменно спросил лорд Питер, раздеваясь.
      — Ну, все эти владельцы замков и поместий, в которых совершаются убийства.
      — Ты не прав, старина. Статистика не позволяет сделать столь категорический вывод. — Лорд Питер открыл дверцу стенного шкафа.
      Далтон сел на постели.
      — Знаешь, что я тебе… — Он вдруг замолчал, разинув рот.
      — В смысле убийства у нас случаются не каждый день, — продолжал лорд Питер. — Мы… Что с тобой, старина? Привидение увидел?
      Далтон молча ткнул рукой в сторону открытого шкафа, в глубине которого стоял… кто-то… нет, скорее чей-то труп…
      Такстон попятился.
      — Что за дьявол?
      Тело покачнулось и упало на Такстона. Тот непроизвольно подхватил его.
      — Извините… — пробормотал он.
      И только тут до него дошло, с чем он имеет дело. Лорд Питер завопил и отскочил в сторону.
      Тело, уже скованное трупным окоченением, упало с глухим стуком. Друзья испуганно уставились на него.
      — Сэр Лоренс, — прошептал Далтон.
      — Ей-богу, это уже явный перебор!

      — Говорю тебе, — настаивал Хохстадер-3, — не участвовал я в этом жульничестве с мирами!
      — Один-то из вас точно это сделал, — констатировал Макс.
      — Но не обязательно один из присутствующих.
      Хохстадер-108 выглядел вполне похожей, разве что чуть-чуть более молодой копией Хохстадера-3. Единственным приметным отличием был нелепый средневековый наряд: камзол и обтягивающие штаны. Оранжевые спортивные туфли несколько выпадали из ансамбля.
      — Ладно, пусть кто-то другой из бесчисленного множества вас, — уступил Макс. — Но кто-тонесет ответственность за это, и его зовут Хохстадер, как и вас обоих.
      — Но ни один из нас тут ни при чем, — решительно заявил Хохстадер-3. — Вбей это себе в голову. Да, мы оба — различные варианты одного и того же человека, но ни в чем не повинны. Дошло?
      — Черт побери, это непостижимо!
      — Почему же? Я бы так не сказал.
      — Ну да, все проще пареной репы, — фыркнул Макс. — Мы в замке какого-то короля Карабина…
      — Кармина.
      — Один черт! И тут бесчисленное множество порталов и всяких магических дверей, а совсем скоро прямо из стены выйдет Род Серлинг и начнет вещать на камеру.
      Оба Хохстадера пожали плечами, глядя друг на друга.
      — Итак, — сказал Третий, — что же нам делать?
      — Ну, — ответил Сто восьмой, — сначала нужно вернуть тебя в твой вариант замка.
      — Есть какие-нибудь предложения?
      Хохстадер-108 откинулся во вращающемся кресле и задумался.
      — Не исключено, но только требуется чуть получше меня разбираться в том, как настраивать портал. Ты, кажется, сечешь в этом?
      — Должен признаться, тут я немного смошенничал. Выдал, можно сказать, желаемое за действительное.
      — Постой-ка! Макс ведь нашел тебя в этом офисе?
      — Ну да. Я открыл портал, снял офис или, точнее говоря, в обратном порядке. Но не успел ничего предпринять. Только-только приступил к обдумыванию кое-каких идей, и тут вваливается Макс и начинает ныть, что я его обманул.
      — Не сомневаюсь, на уме у тебя было какое-то мошенничество, — заметил Сто восьмой.
      — С чего ты взял? Даже слушать обидно! Я занимаюсь исследованиями вероятностных вариантов вселенной в свете квантовой теории…
      — Ну, конечно, чем же еще? — усмехнулся Сто восьмой. — Слушай, я слишком хорошо знаю тебя. Черт, я и естьты! И в прошлом мы совершали поступки… не слишком приглядные, скажем так.
      — Да, — не стал отпираться Третий, — махинации с компьютером. Но с этим покончено.
      — Как видишь, не совсем. Слушай, не темни. Чем ты на самом деле собирался заняться?
      Хохстадер-3 вздохнул.
      — Ну, признаюсь, в голове у меня вертелись кое-какие мыслишки. Типа, когда в одном мире акции пойдут на повышение, использовать эти сведения в другом, где этого еще не произошло. Хотя нет никакой гарантии, что во всех мирах события будут развиваться по одному и тому же сценарию. В общем, что-то в этом роде. Но сколько я ни ломал голову, так и не сумел придумать верного способа сколотить бабки.
      Сто восьмой кивнул.
      — Да, эти идеи и мне всегда не давали покоя…
      — Вот видишь! — обвиняющим тоном воскликнул Третий.
      — Я ведь уже говорил, что мы гораздо более похожи, чем хотим признавать. Конечно, рано или поздно ты обязательно додумался бы до того, что должен существовать способ срубить немного наличных на подобных трюках. — Сто восьмой взволнованно забегал по комнате. — Можно же извлечь выгоду из самого факта существования замка. Черт, в конце концов, можно было бы получать немалые суммы за проживание в замке.
      Брови Хохстадера-3 взметнулись вверх.
      — Никогда не думал о таком варианте.
      — Конечно, лорду Кармину это не слишком понравилось бы, но можно было держать гостей только в какой-то одной части замка. Рискованно, конечно, но почему нет?
      — Нет. — Третий покачал головой. — Кармин все равно узнал бы.
      — В конце концов, да, — согласился Сто восьмой. — Но вот в чем вопрос: зачем все это?
      — Что ты имеешь в виду?
      — У тебя есть замок, все, что в нем, и доступ к любому миру, какой пожелаешь. И зачем тебе деньги?
      Этот вопрос явно поставил Хохстадера-3 в тупик. Подумав, он пожал плечами.
      — А черт его знает. Вообще-то мне деньги не нужны.
      — Вот именно.
      — Привычка, надо полагать.
      — Вот и-мен-но. — Хохстадер-108 закивал с глубокомысленным видом.
      — Так или иначе, я должен вернуться в свой вариант замка, — продолжал Третий. — В смысле, не можем же мы оба оставаться здесь?
      — Да уж, все бы запуталось. И как там без тебя обойдутся?
      — Итак, что же нам делать?
      — Ну… — Хохстадер-3 повернулся к терминалу. — Прежде всего нужно восстановить хоть какой-то портал.
      — У меня вопрос, — заявил Макс, до этого с интересом разглядывавший компьютер.
      — Не трогай эту штуку, — предостерег Третий. — Еще нажмешь ненароком…
      Макс все еще сжимал рукоятку мини-транслятора.
      — Не волнуйся, — улыбнулся он. — Я не сторонник насилия. Только если меня доведут до ручки.
      — Могу понять. Ну, что за вопрос?
      — Который из вас настоящий Хохстадер? Или вы оба настоящие?
      Хохстадер-108 кивнул Хохстадеру-3.
      — Объясни ему.
      — Вопрос, конечно, интересный, — сказал Хохстадер-3. — Хотя в некотором роде бессмысленный.
      — Надо понимать, все ваши варианты в одинаковой степени настоящие?
      — Может быть.
      — Сомневаюсь, — вмешался Сто восьмой. — Знаешь, на что это похоже? Представь себе, что получится, если зеркало поставить против зеркала. Пугающее зрелище, и, главное, как отличить отражение от реального человека? А уберешь зеркала, и все отражения прекратят свое существование.
      Хохстадер-3 улыбнулся:
      — Да, но ктоименно перестанет существовать, а кто останется?
      — Только время покажет, парень. Ладно, пойди глянь, как там портал.
      Хохстадер-3 встал и зашагал к занавеске. Он собирался отодвинуть ее в сторону, но вдруг обернулся и с подозрением посмотрел на своего двойника.
      — Мне только что пришло в голову… Зачем ты повесил эту занавеску, если, по твоим словам, никогда не развлекался с порталами?
      — Я же объяснил: у меня была мысль открыть здесь постоянно действующий проход на Землю. Чтобы можно было, если захочется, смотаться туда и обратно. На Земле, знаешь ли, все еще разыскивают меня и даже есть ордер на мой арест.
      Хохстадер-3 усмехнулся:
      — И ты хотел найти Землю, где такого ордера не существует. Верно?
      — Да, такие мысли бродили у меня в голове, — застенчиво улыбнулся Сто восьмой.
      — Что и следовало доказать. — Третий подмигнул и заглянул за занавеску. — Офис на месте. Ну, признавайся, как ты это сделал?
      — Просто повезло.
      — Ну конечно. И все же — как мне вернуться в свой замок?
      — Пройди через портал и подожди немного. Я перенастрою его, и один вариант сменится другим. Если повезет, это и будет твой.
      — Да? Не понимаю…
      — Послушай, забудь ты про технику, полагайся больше на свой магический талант.
      — Я не силен в магии.
      — Но все-таки хоть небольшой дар у тебя есть? Вот и используй его. Попавшие в замок получают свой дар навечно, его уже не утратишь. И главное, они никогда не утрачивают связи с замком. Так или иначе ты найдешь дорогу обратно.
      — Наверно, ты прав, — сказал Третий. — Ладно, я пошел.
      Макс проводил взглядом Хохстадера, скрывшегося за занавеской.
      — Скажи, когда все это закончится?
      Хохстадер-108 не отвечал, работая с компьютером. В конце концов он с удовлетворенным видом нажал последнюю клавишу и объявил:
      — А теперь запускаем.
      Макс подошел к занавеске и отодвинул ее. Каменная стена. Он повернулся к оставшемуся Хохстадеру и подозрительно воззрился на него.
      — Что ты задумал?
      — Избавиться от него.
      — Зачем?
      — Он ничтожество, и толку от него никакого.
      — А что с ним произошло?
      Хохстадер пожал плечами.
      — Тебя это волнует? Ушел, затерялся в бесчисленном море возможностей.
      Макс поднял мини-транслятор. Хохстадера это, по-видимому, ничуть не обеспокоило.
      — Скорее всего, здесь не сработает.
      — Я и не собираюсь его использовать. — Макс швырнул оружие на рабочий стол. — Тебя не волнует участь твоих двойников?
      — Он — не двойник, а отражение. Но самое главное… — Хохстадер-108 закинул обтянутые трико ноги на стол. — …именно я — настоящийДжереми Хохстадер.

      Огромная церковь была пуста, если не считать служителей, занимающихся уборкой. И гости, и священники, и церковный хор — все ушли. На алтаре остались бесчисленные свечи, уже погасшие, с затвердевшими каплями воска.
      На ступеньках алтаря в одиночестве сидела невеста, вся в белом. У ее ног лежали вуаль и букет цветов.
      Мелани пересекла огромный зал и, тревожно приглядываясь, подошла к Линде.
      — Ну, как ты? — спросила она.
      — В порядке.
      — Это просто… просто ужасно!
      — Напротив, мне стало легче.
      — Что?
      Линда улыбнулась:
      — Мне стало легче, когда Джин так и не появился.
      Мелани недоверчиво посмотрела на нее.
      — Правда? Может, когда возникло подозрение, что он может не прийти, стоило просто отменить все?
      — Нет. Я хотела дать ему шанс появиться вовремя.
      — Ты что-то не слишком огорчена, — заметила Мелани.
      — Я в полном порядке. Поставила галочку против имени Джина — и все. Ну, еще придется хорошенько ему врезать.
      — И поделом.
      — Да, но я уверена — Джин не хотел огорчить меня. Просто он… такой. Впутался в какую-нибудь войну или революцию, во что-то большое, очень важное и не смог вырваться. Может, он даже в беде.
      Мелани села на ступени.
      — Ну, если так рассуждать…
      — Тем не менее я собираюсь высказать ему все, что думаю. Прежде всего он вообще не должен был сейчас никуда уходить.
      — Да, неприятно. Я ужасно огорчена.
      — Не расстраивайся. Ему придется несладко. Все обрушатся на него с упреками, в особенности Дина. Я буду изображать пострадавшую сторону, свадьба не состоится, и это меня очень даже устраивает.
      — В самом деле? Ты что, пришла к выводу, что брак — не такая уж хорошая идея?
      — В принципе нет, — ответила Линда. — Брак с Джином — может быть. Кроме того, произошло еще кое-что.
      — О! И что же?
      Линда лукаво улыбнулась.
      — Появился другой? — ахнула Мелани.
      — Да.
      — Вот так так! И ты мне ничего не расскажешь? — Мелани изнывала от любопытства.
      Линда, все еще улыбаясь, покачала головой.
      — Мои поздравления, — довольно кисло проговорила Мелани. — Я хоть знаю его?
      На лице Линды возникла загадочная, довольная улыбка.
      — Даже этого не скажешь? Может, он из какого-нибудь мира?
      — Давай остановимся на том, что он очень значительный человек.
      — Великолепно! Рада за тебя. Надеюсь, ты счастлива.
      — Да. Я его официальная любовница. Мелани широко распахнула зеленые глаза.
      — Что? Ах, ну да, официальная. Я никогда… Постой, а ведь мне тоже довелось быть официальной любовницей. О чем это я? А, да. Ты имеешь в виду — официальная любовница, признанная официально?
      — Ох, это же не настоящий титул. Но любовница есть любовница. И это означает, что ты спишь с мужчиной и не можешь быть уверенной, что он обойдется с тобой как с порядочной женщиной.
      — Здорово сказано, — усмехнулась Мелани. — Но по сути ты права. Вот мерзавец.
      — Он не мерзавец. На нем, знаешь, лежит большая ответственность.
      — Ага, все они так говорят. Ладно, ты любишь его?
      — Ничего не могу с собой поделать… Если бы ты знала, кто он, ты бы поняла.
      Мелани пожала плечами.
      — Я думала, что люблю Чеда. И очень рада, что у меня теперь есть двойняшки, но…
      — Я так давно не видела твоих ребятишек!
      — Такие сорванцы!.. Ты должна побывать у нас. Это настоящий дворец. Они его обожают.
      — Как-нибудь непременно загляну. Так о чем ты говорила?
      — Да, о Чеде. Я привыкла думать, что люблю его… Знаешь, это кажется таким далеким. Как будто я тогда была ребенком. По-моему, так оно и было. Но с тех пор я сильно повзрослела. Он мужлан, настоящий мужлан. Большой, неуклюжий, бестолковый мужлан… приятный, но такой неинтересный.
      — Понимаю.
      — Такой он был тогда, такой и сейчас, и… Не знаю, как это выразить словами…
      — Я знаю, — перебила ее Линда. — Ты вот что хочешь сказать. У каждой из нас одна жизнь, и мы проживаем ее, и один день не похож: на другой. Ты влюбляешься, и, если повезет, это доставляет тебе удовольствие. А если нет, то нет.
      — В общем, все очень просто.
      — Да. Такова жизнь.
      — Значит, ты любишь этого своего нового парня.
      — Да. Он лучше всех на свете.
      — Неужели?
      — Да, да. Лучше просто не бывает. Он… Он просто супермен.
      — Черт! У тебя роман с суперменом? Здорово! — воскликнула Мелани. — Надеюсь, когда-нибудь ты меня познакомишь с ним.
      Линда захихикала.
      — Я что, знаюего? — Мелани начала перебирать в уме имена.
      — За миллион лет не угадаешь, — сказала Линда.
      Мелани прищурилась.
      — Он женат?
      — Да.
      Мелани грустно усмехнулась:
      — Ясно. Лапочка, это безнравственно.
      — Ты имеешь в виду — по отношению к его жене?
      — Нет, я вовсе не то хотела…
      — А должна была сказать именно это, потому что так оно и есть. Я разрушаю семью. Я — другая женщина. Но, черт возьми… я не уверена, но, по-моему… и скорее всего, так оно и есть… у него было много женщин. И жен. Повсюду.
      — Ты шутишь? Он… Ха!
      — Неважно. Я люблю его, и этим все сказано.
      — Если ты так считаешь… — Мелани задумчиво насупила брови. — Послушай, скажи мне вот что. Если бы Джин все же объявился сегодня, ты вышла бы за него замуж?
      — Конечно.
      Мелани открыла было рот для ответа, но передумала.
      Из вестибюля церкви донесся шум: странные, неуместные здесь звуки — цокот копыт. Молодые женщины удивленно переглянулись.
      В церковь ворвался изумительный белый жеребец и галопом поскакал к алтарю. При виде этого зрелища невеста и ее подруга словно окаменели. В самый последний момент всадник остановил коня. Тот встал на дыбы и испуганно заржал, но тут же снова опустился на все четыре ноги, сердито фыркая.
      С коня спрыгнул Джин, облаченный в меха и кожу.
      — Надеюсь, у тебя заготовлено оправдание, — сказала Линда.
      — Нас захватили в плен варвары, — сообщил Джин.
      — Придумай что-нибудь получше.
      — Но так оно и было! Ну, теперь я здесь. — Он оглянулся. — А где все?
      — Ушли, — ответила Линда. — Свадьба должна была состояться два часа назад.
      — Нужно было дождаться меня. Вообще-то я должен был успеть вовремя, но на обратном пути из Орема напоролся на шайку бандитов. Орем — это город такой, столица. Мы осадили его и… Ну, это долгая история.
      — Не сомневаюсь.
      Джин глубоко вздохнул и снова оглянулся.
      — Надо же, пусто. И что, все тут были?
      — Конечно.
      — А Кармин?
      — Нет. Знаешь, Джин, на самом деле ты не должен был в такое время никуда уходить.
      — Честно, Линда, вот как все было. Мы со Снеголапом просто бродили тут, поблизости, и вдруг из-за гребня холма на нас хлынула целая орда. Если бы ты их только видела…
      — Я так и думала, Джин, что ты припас веское оправдание, — устало сказала Линда. — С этим у тебя проблем не бывает.
      — Послушай, Линда, мне очень жаль. В самом деле.
      — Знаю.
      — Знаешь? — удивился Джин.
      — Да. Все в порядке.
      — Правда?
      — Конечно. Это не твоя вина.
      — Не моя, это точно. Мы были увлечены, понимаешь? В смысле были моменты, когда мы могли вырваться и вернуться сюда, но на кону стояла целая империя, огромная цивилизация. Мы обязаны были попытаться спасти ее.
      — Понимаю.
      — Отлично. — Джин уселся на ступени. — Должен сказать, ты здорово восприняла случившееся.
      — А что мне остается?
      — Ну, не знаю. Накричать на меня.
      — А какой в этом толк?
      — Никакого, надо полагать. Я неисправим.
      — Да, неисправим. Ты просто большой ребенок.
      Джин поднял на нее покаянный взгляд.
      — Извини.
      — Все в порядке.
      — Ну… — Джин нервно потер руки. — Назначим другое число?
      — Давай поговорим об этом позже.
      — Ох! Как скажешь, как скажешь.
      Линда встала, взмахнула обеими руками, и свадебное платье сменилось шортами, колготками, сапогами и блузой.
      — Слава богу, избавилась от этих тряпок. Джин, подойди-ка сюда.
      — Уже иду.
      Когда он подошел к ней достаточно близко, Линда изо всех сил врезала кулаком ему в живот.
      Джин вскрикнул и сложился вдвое.
      — Извини, но я должна была облегчить душу.
      Мелани со смехом отвернулась.
      — Наверно… — Джин наклонился, восстанавливая дыхание. — Наверно, я это заслужил.
      — Еще бы! И только попробуй ответить мне ударом на удар — мигом превращу в жабу.
      — Ты же знаешь, я в жизни не ударю тебя.
      Мелани снова закатилась.
      — У вас такой смешной вид!
      — Ну да. Прямо два клоуна!
      — А это кто? — Джин указал на приближающегося мужчину.
      — Это? Рейне.
      Поглаживая живот, Джин не сводил взгляда с незнакомца, шагающего к алтарю.
      — Что-то в нем есть такое… знакомое. Может, одежда?
      — Ну, он примерно из того же периода, откуда ты сейчас явился, — сказала Мелани. — Только он из благородных.
      — По крайней мере, по его словам, — добавила Линда. — Военачальник, что-то в этом роде.
      — Привет! — окликнул Джин Рейнса.
      Тот опустил взгляд от богатой лепнины на потолке, оглядел обратившегося к нему и словно нехотя улыбнулся.
      — Приветствую тебя.
      — Я Джин. Джин Ферраро.
      — Очень приятно, Джин Ферраро.
      Они пожали друг другу руки.
      — Послушай, вот сейчас, когда я увидел тебя, мне в голову пришла одна идея.
      Рейне изогнул дугой бровь.
      — Какая?
      — Управлять умеешь?
      — Не совсем понимаю, что это… Ну, да, надо полагать. Да, я управлял своим имением, Коркиндором. И еще члены моей семьи всегда заседали в Совете лордов.
      — Отлично! — воскликнул Джин. — У меня есть для тебя работа. Интересуешься?
      — Ну… Вообще-то…
      — Нам нужно поговорить. Ты уже обедал, Рейне?
      — Нет.
      — Может, перекусим? Заодно и обсудим это дело.
      — Сочту за честь, Джин Ферраро.
      — Называй меня просто Джин. Значит, так. Есть империя, Оремская империя. Моя армия только что захватила ее и…
      Они удалились, оживленно беседуя. Линда вздохнула.
      — Ну, вот и все. — Она повернулась. — Какой прекрасный конь!
      Мелани уже стояла около жеребца, поглаживая его шею.
      — Потрясающий, правда?
      — Да, — ответила Линда. — Да, конечно.

      — Проклятье!
      За окном кабинета гроза начала стихать, и на востоке на фоне посветлевшего неба отчетливо проступили голые деревья. Раскаты грома доносились откуда-то издалека. Ветра уже почти не было.
      Далтон оторвал взгляд от книги, которую читал.
      — Что?
      Такстон сидел за письменным столом-бюро, пол вокруг него был усеян листами бумаги.
      Он пригладил редеющие волосы.
      — Никакого намека. Все бумаги графа просмотрел — и без толку!
      — А ты чего ожидал?
      — Чтоб мне провалиться, если я сам знаю… совсем недавно измененное завещание, страховые полисы, да что угодно! Но здесь ничто не внушает подозрений. Никаких крупных сумм за последнее время с его счета не снималось, полисы не обналичивались — в общем, ни малейшей зацепки. Всего лишь несколько расписок — он, наверно, играл в азартные игры, — но я не могу разобрать подписи.
      — Брось это дело, старина.
      — Что? Да никогда. Я знаю, что в состоянии раскусить этот орешек. Это всего лишь вопрос времени.
      — И сколько, интересно, тебе потребуется времени? В конце концов, это ведь не замок. Мы тут чужаки. Понятия не имеем о здешней культуре, пусть даже многое кажется нам знакомым.
      — Этот мир очень похож на добрую старую Англию.
      — Рано делать такие выводы, — возразил Далтон. — Нужно пожить тут подольше, чтобы выносить суждение.
      — Чушь! Я чувствую себя тут как дома… — Такстон невзначай смахнул на пол еще стопку бумаг. — Если бы не все эти проклятые убийства! Странные, очень странные.
      — Конечно, — согласился Далтон. — Вот почему я думаю, что нас занесло в один из этих… кошмарных миров. Ну, знаешь, где ведьмы душат спящих и вообще творится черт знает что.
      — Вздор!
      — Лорд Питер, эти люди какие-то ненормальные. Загляни только им в глаза. Да и вообще все здесь выглядит подозрительным.
      Такстон снова уселся во вращающееся кресло.
      — Думаешь, с замком опять творится что-то неладное?
      — Может быть. Как известно, и в самих мирах временами происходят странные вещи. Что-то сдвигается и — бац! Ты оказываешься во вселенной, где здравый смысл отсутствует. Поэтому я повторяю снова и снова — нужно как можно скорее удирать отсюда, если мы не хотим застрять тут навсегда.
      — Я всегда считал тебя паникером, старина, — ответил Такстон. — Конечно, многое здесь странно, например четыре убийства подряд. Но такое и на Земле случается сплошь и рядом.
      — С чего ты взял, что убийство сэра Лоренса последнее?
      — Ну, больше, скорее всего, не будет. Сюда согнали всех свободных людей из четырех графств и плотным кольцом окружили поместье. — Лорд Питер зевнул. — Инспектору следовало бы позвонить в Скотланд-Ярд.
      — С чего ты взял, что здесь есть Скотланд-Ярд? — спросил Далтон. — Если уж на то пошло, разве кто-нибудь из них упоминал хотя бы Лондон?
      Такстон задумался.
      — Наверняка, хотя я ничего такого не припоминаю.
      — Может, тут вообще нет Лондона. Может, тут совсем другая столица.
      — Вздор! Я спрошу Мазервела.
      Далтон вскинул тонкие брови.
      — И как ты сформулируешь свой вопрос?
      — Что? Ну, спрошу, как называется… — Такстон смолк. — Просто спрошу… — Он снова запнулся.
      — Понял, что я имею в виду?
      — Ну, можно как-то по-другому это выяснить. — Лорд Питер щелкнул пальцами. — Библиотека! Там должны быть книги, карты и атлас.
      — Наконец-то включился твой знаменитый острый ум детектива.
      Такстон почувствовал иронию.
      — Пожалуйста, перестань! — Он встал.
      Распахнулась дверь, вошел Мазервел.
      — Доброе утро, джентльмены. Похоже, вы совсем не спали.
      — Глаз не сомкнули, — ответил Такстон.
      — Да уж, тут не сомкнешь. Как бы то ни было, я собрал всех в оранжерее. Хочу во что бы то ни стало докопаться до сути.
      — Я всю ночь этим занимался, — признался Такстон.
      — Замечательно, лорд Питер. И что, пришли к какому-нибудь выводу?
      Такстон потер подбородок.
      — Ну… у меня есть несколько теорий.
      — А у меня и того нет, — заявил Мазервел. — Головоломка какая-то. Не стыжусь признаться, что я в тупике и буду рад любой помощи.
      — Мы сейчас тоже придем, — сказал Далтон.
      Инспектор вышел, прикрыв за собой дверь. Такстон одарил друга мрачноватой, но решительной улыбкой.
      — Ну, старина, что скажешь? Будем продолжать, или ты все еще настаиваешь на бегстве?
      — Нравится тебе сидеть на неразорвавшейся бомбе, — с досадой ответил Далтон.
 
      Полковник Питирайдж, Аманда Трипс, мистер Джемми Трипс, Дафна Пемброук, Джеффри Баллифантс, мистер Гораций Гримсби и мистер Кларенс Виклов сидели в креслах, кружком расставленных в оранжерее. Блэкпул и остальные служащие — Такстон удивился, обнаружив, как их много и как мало кого из них он видел прежде, — стояли тесной группой у большой застекленной двери. Среди них был и егерь, Клив Стоукс, неряшливый мужчина с копной светлых волос.
      Шринама Беспала, мрачного, осунувшегося, с темными кругами под глазами, усадили немного в стороне, приковав наручниками к креслу с жесткой спинкой. Вид его свидетельствовал о глубоком осуждении всего происходящего.
      — Я собрал всех вас здесь, — начал Мазервел, — чтобы докопаться до сути этого дела. Убийца разгуливает на свободе, и это один из вас. Честно говоря, я в тупике. По моему мнению, вы все тут замешаны. Все! Но у меня безвыходное положение. Я, как вы знаете, человек местный, и, возможно, это мешает мне увидеть все в истинном свете. Я знаю каждого из вас вдоль и поперек и как личность, и с точки зрения репутации. Возникает вопрос: а как все это видится объективному, непредвзятому человеку, но совершенно чужому в наших краях? Такой человек имеется. Это наш новый сосед, лорд Питер Такстон.
      — У меня создалось впечатление, — задумчиво произнес мистер Джемми Трипс, — что поместье Дарвик купили Трокмортоны.
      — Никого не интересуют ваши впечатления, мистер Трипс, — заявил Мазервел. — Лорд Питер? Хотелось бы выслушать ваше мнение.
      — Если не возражаете, инспектор Мазервел.
      — Никаких возражений, — ответил Мазервел. — Я не имею ни малейшего представления, как подойти к этому делу.
      Лорд Питер поднялся и начал вышагивать мимо подозреваемых, взглядом оценивая каждого из них.
      — Да, один из вас убийца. Причем четырехкратный. Это ваша работа, миссис Трипс?
      Аманда Трипс вызывающе расхохоталась.
      — По-вашему, это смешно? У вас имелся веский мотив проникнуть в кабинет леди Фестлетон и нанести ей смертельный удар кочергой.
      — Да? — Аманда презрительно фыркнула. — И какой же?
      — Вы считаете, что она убила своего мужа, вашего любовника.
      — Чушь! У меня и в мыслях ничего подобного не было.
      — Нет?
      — Нет. Кроме того, у меня есть алиби. В момент убийства я находилась здесь, в этой самой комнате, с сэром Лоренсом и Хамфри.
      — К сожалению, оба они мертвы. Правда, у нас есть запись их свидетельских показаний, но они могли просто покрывать вас. Вы были в близких отношениях с обоими.
      — И что из того? Чепуха.
      Похоже, эта атака Такстону не удалась. Лорд Питер сделал следующий ход.
      — Мистер Баллифантс!
      — Да? — откликнулся лысый, похожий на гнома мужчина в очках с толстыми стеклами.
      Он курил коричневатую сигарету, держа ее странным образом — между третьим и четвертым пальцами.
      — Именно вы должны унаследовать состояние своей сводной сестры. Мотив налицо.
      Баллифантс кивнул.
      — Совершенно верно. Но я не убивал Онорию, хотя и ненавидел ее за редкую наглость.
      — Значит, вы признаете, что имели против нее зуб?
      Баллифантс отмел эти соображения взмахом руки с зажатой в ней сигаретой.
      — Все знают, что она была самая настоящая ведьма. И я рад, что ее больше нет.
      По толпе служащих пробежал одобрительный шепоток.
      Хмыкнув, Такстон повернулся к Горацию Гримсби.
      — Теперь вы, мистер Гримсби. Вы знаете, что вас подозревают в шантаже?
      — Я хочу поговорить со своим адвокатом! — закричал Гораций Гримсби, худощавый, черноволосый и очень нервный.
      — Вам буду предоставлены все законные права, — заверил его Мазервел.
      — Это нечестно! — вскакивая, воскликнул Кларенс Виклов.
      — Ах, мистер Виклов, — сказал Такстон. — Отличный спектакль вы разыграли нынче ночью, когда были так убедительно потрясены гибелью мистера Тейн-Четвайнда.
      — Конечно, я был потрясен! Это возмутительно. Просто насмешка какая-то!
      — В каком смысле?
      — Я под подозрением, как и большинство из нас. Но отнюдь не все.
      — Интересное наблюдение. И кого же мы упустили?
      Виклов угрожающе поднял палец.
      — Какого черта вы вертитесь тут, задаете вопросы? Вас никто не знает. «Лорд Питер», как бы не так! Кто может подтвердить, что вы в самом деле носите это звание?
      Глаза у Такстона забегали.
      — Уверяю вас, я получил его от самого короля. Точнее… Ну, я не могу вдаваться в детали, но…
      — А может, это вы со своим другом Далтоном убийцы? Мысль о такой возможности почему-то никому не приходит в голову, а между прочим, мне это кажется очень даже вероятным!
      — Постойте… — начал Такстон.
      — Или взять хотя бы Питирайджа, — продолжал Гримсби.
      — При чем тут я? — возмутился полковник, словно внезапно очнувшись.
      — Почему-то вас никто ни в чем не подозревает.
      — Да, правильно, — вмешался в разговор Виклов. — Его алиби основано на показаниях лорда Питера и Далтона, а кто может поручиться за всех троих?
      Питирайдж поднялся и гневно вытаращился на Виклова, выронив при этом монокль.
      — Послушайте, Виклов. Вы что, ставите под сомнение мое слово?
      — У вашей версии этой истории очень сомнительный привкус, — усмехнулся Виклов. — Вы вполне имели возможность застрелить графа, и теперь, когда дело сделано, вам не придется отдавать его светлости карточные долги. Лицо Питирайджа потемнело.
      — Вы… ублюдок!
      — Что, не нравится, Питирайдж? Скажу больше — у вас были причины убить Онорию, потому что, очень может быть, она видела, как вы прикончили ее мужа!
      — Это нелепо! — воскликнул Такстон. — Полковник никак не мог убить Онорию. Что же касается лорда Фестлетона, то…
      Такстон замолчал: до него внезапно дошло, что Питирайдж и в самом деле мог застрелить графа. Он недоумевал, почему прежде эта мысль ни разу не приходила ему в голову. Из ступора его вывел громкий звук выстрела.
      Такстон подскочил, быстро обернулся и недоверчиво уставился на Питирайджа, сжимавшего в руке дымящийся револьвер.
      Виклов лежал на полу, на его рубашке, прямо напротив сердца, расплывалось красное пятно. Кто-то из служанок вскрикнул.
      — Меткий выстрел, — удовлетворенно констатировал Питирайдж, — если позволительна такая нескромность.
      Мазервел, до этого склонившийся над телом, выпрямился.
      — Смертельный выстрел, вы хотите сказать. С ним покончено.
      — Он это заслужил, подонок, — заявил Питирайдж. — Посмел выдвинуть против меня такие обвинения! Я не мог стерпеть.
      Такстон, словно лишившись дара речи, перебегал взглядом с полковника на его жертву.
      — Вы… Вы…
      — Что вы там лепечете? — Питирайдж убрал револьвер в карман. — Хотите высказаться — говорите, старина.
      — Вы… убилиего!
      — Чертовски верно подмечено. Полковник снова сел и скрестил ноги. Он, казалось, совершенно успокоился.
      — По крайней мере, в этом убийстве нет никакой тайны, — заявил Мазервел. — Ну, милорд, мы ждем продолжения.
      — Как?
      — Пожалуйста, продолжайте.
      Такстон ошеломленно смотрел на инспектора.
      — Продолжать… Вы что, не собираетесь ничего предпринимать?
      — В каком смысле?
      — Господи, что значит — в каком? Вы хотите сказать, что не намерены арестовать полковника?
      — Ах, это. Ну, его же спровоцировали.
      — Спровоцировали?
      — Ну да. Виклов выдвинул против него совершенно нелепые обвинения. Вы ведь по-прежнему не отказываетесь от своих показаний насчет того, что полковник был с вами, когда раздались выстрелы?
      — Постойте! Мы никогда этого не утверждали. Я говорил лишь, что он был с нами, когда мы обнаружили тело. Если уж на то пошло… — Такстон повернулся к Питирайджу, встретился с холодным взглядом его глаз и… отвернулся. — Ну… Я, наверно, ошибся…
      — Пожалуйста, продолжайте, милорд.
      — Что? А, да. Да.
      Дафна Пемброук внезапно поднялась, бросила на пол сигарету и раздавила ее подошвой.
      — Ох, все это мне уже надоело. Ну, я убила Онорию. Джеффри прав — она была настоящая ведьма, а мы с Джеффри собирались пожениться, и нам нужны были ее деньги.
      Это заявление застало Такстона врасплох.
      — Вы убили леди Фестлетон?
      — Да, так оно и было, — сказал Баллифантс. — А я убил Тейн-Четвайнда.
      Дафна испуганно взглянула на него.
      — Джеффри! Ты?
      — Представь себе, я, моя дорогая. Со временем мне стало ясно, что это единственный выход. Вы с Хамфри собирались убрать меня, и ты получила бы все наследство. Разве не так, Дафна?
      Она пожала плечами.
      — Это правда. Да, ты должен умереть, Джеффри. Не тогда, так теперь.
      Она выхватила маленький серебристый пистолет и прицелилась.
      — Бог мой! — только и успел воскликнуть Такстон до того, как грянул выстрел.
      Никто даже не шелохнулся, чтобы остановить Дафну. Сверкающая «игрушка» издала лающий звук, и Баллифантс рухнул.
      Такстон умоляюще посмотрел на Мазервела.
      — Сделайте же что-нибудь!
      Инспектор неторопливо раскурил трубку.
      — Боюсь, это не в моих силах, милорд. Пусть события развиваются своим чередом.
      — Это ты, ты, мерзкая корова, убила сэра Лоренса, моего любовника, — воскликнул мистер Трипс, обращаясь к своей жене.
      — Ну и что? — презрительно усмехнулась Аманда. — Ты-то сам не в состоянии никого убить, жалкий трус.
      — Постойте! — закричал Такстон. — Подождите хотя бы минутку!
      — Я имел полное право прикончить графа! — завопил Питирайдж. — Полное право! Он наложил арест на мое имущество, вот что он сделал. Чертовски непорядочно с его стороны! С друзьями так не поступают. Не делай таких вещей и останешься цел. — Он повернулся к Такстону и Мазервелу: — А вы, два идиота, даже не нашли мои псевдобашмаки.
      — Псевдобашмаки? — переспросил Мазервел. — Что это такое, полковник?
      — Те самые, которые я соорудил из веток и прочей ерунды. Старый трюк, я научился ему еще на Востоке. Они, как снегоступы, позволяют замаскировать следы. — Смех Питирайджа звучал ужасно, словно лай гиены.
      В комнате начался ад кромешный. Обвинения и контробвинения сыпались со всех сторон. Грохнул еще один выстрел, на этот раз среди служащих. За ним последовали другие. Тела падали налево и направо.
      Такстон все еще стоял столбом, с поникшими плечами и отвисшей челюстью. Далтон схватил его за руку и потащил к двери.
      — Но… Это же безумие! — Такстон рвался обратно, не в силах оторвать глаз от невообразимого зрелища.
      В воздухе уже летала мебель, люди бросались друг на друга с кулаками. Даже Мазервел не устоял. Мистер Веспал ударил Физерстоуна креслом, к которому был прикован, и завопил:
      — Смерть белым дьяволам!
      — Абсолютное безумие!
      — Вот именно! — закричал Далтон, продолжая тащить Такстона к двери. — И нам нужно как можно скорее выбраться отсюда! Бежим!
      — Все лжецы и чокнутые, все до одного! Последовал новый выстрел, пуля просвистела совсем рядом с друзьями.
      — Бежим!
      Они промчались по коридору, ворвались в вестибюль и обнаружили там Блэкпула. Он с видом полнейшего спокойствия и доброжелательной улыбкой придержал для них дверь.
      — Уходите? Всего доброго, джентльмены.
      — И часто у вас такое случается? — спросил Далтон, выскочив наружу.
      — Бывает.
      — Абсолютное безумие, — повторил Такстон.
      Они побежали в сторону дороги. Стоял ясный солнечный день, по чистому небу плыли редкие облака. Пели птицы, дул свежий ветер.
      — Портала не видишь? — спросил Далтон на бегу.
      — Кто же тогда убил Махаджади?
      — Дафна, скорее всего, — ответил Далтон. — Или егерь, приревновавший к нему Онорию, которая заигрывала с Панданамом. Или кто-нибудь другой. Тебя это так волнует?
      Такстон остановился и оглянулся. Блэкпул, все такой же невозмутимый, еще стоял на пороге, но через пару секунд отступил в дом и закрыл за собой дверь.
      Такстон покачал головой.
      — Нет.
      — Вот он! — завопил Далтон, тыча рукой в сторону портала. — Видишь, видишь?
      — Вижу.
      И они поспешили к магической двери, ведущей в замок, где, как им казалось, властвовали разум и здравый смысл.

      — Ты уверен, что сработает?
      Задав этот вопрос, Макс уже в который раз оглядел лабораторию. То, что здесь сейчас происходило, выглядело настолько необычно, что у Макса мелькнула мысль, а не угодил ли он каким-то удивительным образом в фильм ужасов.
      Ослепительные разряды с треском проскакивали между проволочными спиралями. Тут и там вспыхивали искры, мигали индикаторные огни. Лабораторию наполняли гудение, посвистывание и завывания работающих машин — звуки настолько громкие, что трудно было расслышать даже собственный голос. В воздухе ощущался резкий запах озона.
      Кстати, об ужастиках: Хохстадер в белом лабораторном халате и темных очках, склонившийся над рычагами и кнопками, сильно смахивал на безумного ученого как раз из такого фильма.
      Он выпрямился, сдвинул на лоб очки и посмотрел на Макса.
      — Ты что-то сказал?
      — Да. У тебя получится?
      — Послушай, это же эксперимент. А для чего нужны эксперименты? Чтобы проверить какую-нибудь теорию. Я выдвинул теорию, и сейчас мы проверяем, насколько она верна. Ясно?
      — Ясно. Но повтори-ка еще раз, что мы пытаемся сделать.
      Хохстадер уселся у компьютера и повернул кресло таким образом, чтобы оказаться лицом к лицу с Максом.
      — Я загрузил в компьютер все доступные мне данные об Андреа. В частности, в нашем распоряжении есть результаты прямого сканирования твоей памяти. Это максимум возможного. А пытаемся мы вызвать ее — так ведь?
      — Вызвать ее, — повторил Макс. — С помощью магии.
      — Правильно, но это магия, можно сказать, техническая. Машины в лаборатории способны сделать почти все что угодно. К примеру, материализовать совершенно невообразимые предметы и даже людей. Обеспечь их нужным количеством данных, и они исполнят любое твое желание. Если все пойдет как надо, Андреа материализуется вот на этой платформе и будет в точности такой, какой сохранилась в твоей памяти. Она вернется к тебе.
      Макс покачал головой.
      — Понимаю. Но у меня вот какой вопрос: это будет настоящая Андреа или просто… ну, одна видимость?
      Хохстадер предостерегающе поднял руку.
      — В такие дебри залезать не советую. Тебе же станет хуже, если ты станешь задаваться этим вопросом. Никто не может дать тебе на него абсолютно достоверный ответ.
      — Почему?
      — Ох, тут все дело в квантовой теории. Ты когда-нибудь изучал физику?
      — Только в средней школе.
      — А-а. Ну, в таком случае лучше выкинь все это из головы. Считай так — Андреа существует только в твоем восприятии. Если у нас все получится, ты будешь воспринимать ее, и, следовательно, она будет существовать. Улавливаешь?
      — Не совсем. Это так сложно!
      — Согласен. Мой тебе совет — попытайся просто плыть по течению.
      — Плыть по течению…
      — Не нужно ничего анализировать. Это нелинейный эксперимент, он выходит за рамки всякой логики. Понимаешь, что я имею в виду?
      — Нелинейный. За рамки логики, — как заведенный повторял Макс. — Вроде бы понятно…
      — Ты, по-моему, помешан на восточной философии и не воспринимаешь термины, присущие западному образу мышления.
      Макс кивнул с мрачным видом.
      — Так всегда было. У меня внутри все сопротивляется, когда я пытаюсь прорваться сквозь завесу майи.
      — Ну вот, я и говорю… Что? О чем ты? Сложив руки, Макс не отрывал взгляда от пустой металлической платформы, установленной посреди всей этой груды непонятных механизмов. Над ней парила огромная медно-красная сфера, свисающая со стрелы подъемного крана, являющегося частью еще более огромной машины.
      — Неважно, — ответил Макс.
      — Пожалуй. — Хохстадер снова повернулся к панели управления и забарабанил по клавиатуре.
      Между механизмами теперь сыпались каскады искр, а истерический вой машин достиг такой громкости, что Макс, не выдержав, заткнул уши. Однако все его внимание было приковано к платформе и медно-красной сфере над ней. Между тем и другим начался интенсивный обмен энергией, в обоих направлениях били ослепительные разряды. В конце концов сфера исторгла мощный конический сноп лучей, заливший платформу розоватым светом, и в центре этого светового безумия начало что-то формироваться…
      — Похоже, перегрузка! — закричал Хохстадер. — Иди сюда!
      Он подвел Макса к пульту и указал на огромный переключатель с изолированной рукояткой.
      — Как только Андреа начнет появляться, разорви соединение, подними этот тумблер. Понял?
      — Что это?
      — Главный тумблер. Я давно собирался установить тут автоматический прерыватель, но не смог найти достаточно мощного. Таких просто не изготавливают.
      — Понял.
      Хохстадер вернулся на свое место, и огненный фейерверк возобновился.
      Вскоре на платформе начала вырисовываться человеческая фигура, постепенно становящаяся все более отчетливой. Поначалу она выглядела цилиндрической, потом на ней появились изгибы, явно женственные. «Прямо экспонат анатомического музея», — подумал Макс. Сначала проступила костная структура, потом внутренние органы, системы кровообращения, мышцы и наконец кожа. Затем на теле сформировалась одежда. Лицо все еще было недостаточно детализировано, чтобы стать узнаваемым. Процесс продолжался. С каждым мгновением фигура наращивала плоть, становилась все более реальной.
      И вот лицо обрело вполне определенные черты, и Макс, совершенно потрясенный, разинул рот.
      Перед ним стояла Андреа, в старой замшевой куртке Макса, той самой, с кисточками.
      — Перегрузка! — завопил Хохстадер. Макс стоял словно приклеенный, не сводя взгляда с давно утраченной Андреа, которую он когда-то так хорошо знал и любил.
      — Разорви соединение!
      — Что?
      Хохстадер метнулся к нему, оттолкнул и сам повернул переключатель. Искры погасли, вой смолк. В лаборатории воцарилась мертвая тишина.
      Макс перевел взгляд на платформу. Андреа…
      — Ты чуть не поджарил ее, тупица! Девушка выглядела сейчас просто дико.
      Волосы у нее стояли дыбом, словно она сунула палец в электрическую розетку. От куртки валил дым. Глаза были закрыты. Она покачнулась и упала.
      Макс вышел из транса и подбежал к платформе.
      — Андреа! Дорогая!
      Он вскарабкался на платформу, присел на корточки и, приподняв, обхватил голову девушки.
      — Андреа, малышка, это я, Макс. Дорогая, очнись!
      Веки затрепетали и открылись. Чувствовалось, что Андреа изо всех сил пытается сфокусировать взгляд голубых глаз.
      — Это я, Макс! Ты вернулась! Ты вернулась ко мне.
      Теперь она видела его ясно. Села и обежала взглядом лабораторию, машины, все эти странные, непонятные вещи.
      А потом испуганно закричала — Максу в жизни не приходилось слышать такого душераздирающего крика. Он невольно подскочил.
      — Андреа! Не бойся!
      — Что… что… ЧТО ЭТО ТАКОЕ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ?
      — Андреа, послушай…
      — ПРОКЛЯТЬЕ, ГДЕ Я?
      — Андреа, я все объясню…
      Она посмотрела на него, точно не веря своим глазам. И сказала дрожащим, испуганным голосом:
      — М-Макс?
      — Это я, Андреа. Макс.
      — Где… Где мы?
      — Так с ходу не объяснишь. Может, выпьем по чашечке кофе? Заодно и поговорим.
      Она покачала головой.
      — Я, кажется, припоминаю… что-то… Я села в автобус… и… потом ты… и теперь я здесь… Макс, что случилось?
      — Говорю же, в двух словах не объяснить. Все это имеет отношение к квантовой физике.
      Андреа в отчаянии оглянулась.
      — Как будто попала в фильм о Франкенштейне. Макс, каким образом я оказалась в фильме о Франкенштейне?
      Макс улыбнулся:
      — Ты и вправду немного похожа на Эльзу Ланчестер, с этими своими…
      — Макс, я хочу выбраться отсюда! — снова закричала Андреа.
      — Конечно, конечно. Давай поднимайся. — Он помог ей встать.
      — Макс, куда мы пойдем?
      — Домой. Но сначала нужно найти его, наш дом. Сейчас перенастроим портал и…
      — Перенастроим что? Портал? Что это такое?
      — И снова — очень трудно объяснить, но если ты для начала сойдешь с платформы…
      Чувствовалось, что ноги не очень хорошо держат Андреа, но с помощью Макса она спустилась по ступеням. Он подвел ее к компьютеру, где Хохстадер опять стучал по клавишам.
      — Мне кажется, я нашел для тебя очень неплохой мир, — заявил Джереми.
      — В самом деле? — В сердце Макса ожила надежда.
      — Может, не совсем тот, который тебе нужен, но максимально близкий к нормальному.
      — К нормальному? В каком смысле — к нормальному?
      — Ну, это нелегко объяснить, но думаю, наша проблема состояла в том, что мы пытались найти именно тот мир, который ты покинул. А теперь я нашел для тебя такой вариант, в котором Макс Дамбровски просто не существует. Вот туда ты и отправишься.
      Макс выпустил руку Андреа.
      — Но что я там буду делать? — запротестовал он. — В этом мире обо мне никто ничего не знает. У меня нет ни свидетельства о рождении, ни номера социального страхования…
      — Это мы в два счета уладим. Аферы такого рода мне по плечу. Станешь новым человеком, начнешь новую жизнь…
      — Не хочу я становиться новым человеком, не нужна мне новая жизнь! Я хочу жить, как жил.
      — Очень жаль, но поиски исходного варианта вселенной будут тянуться бесконечно. У меня просто нет возможности откалибровать настройку таким образом… Эй, куда она подевалась?
      Макс обернулся. Андреа исчезла.
      — Ушла за занавеску! — в ужасе воскликнул Макс. — Что там за мир?
      — Понятия не имею. Компьютер просто перебирал варианты один за другим, и в какой именно момент она прошла сквозь портал… Вот, сейчас все стабилизировалось. Наверно, она в этот мир и ушла… Эй, куда ты?
      — Найти ее. — Макс отдернул занавеску.
      — Постой! Забудь об этой Андреа. Мы просто вызовем другую и все. Эта потеряна для тебя навсегда!
      Но Макс уже проскочил портал и оказался в другом мире.
      Наконец-то!
      Макс обыскал здание, обегал ближайшие улицы, но Андреа не нашел. Зато нашел кое-что другое: свой собственный мир! В телефонном справочнике не оказалось агентства, в котором фигурировало бы его имя, зато вывеска на стекле двери офиса возвещала о том, что здесь находится компания Фентона, в которой Макс работал.
      Он вошел внутрь. В офисе вроде бы ничего не изменилось. Наверно, именно отсюда он и отправился в свое путешествие… Как давно это было? Прошлой ночью? Казалось, с тех пор минули века.
      Он вышел на улицу. Может, Андреа пошла прямо к нему домой? По воспоминаниям этой Андреа, она все еще жила вместе с Максом.
      Было около семи вечера. В городе все спокойно, все выглядело как всегда. Такси вел человек, и вообще никаких чудищ вроде того, похожего на омара, на улицах не наблюдалось, как и нацистских флагов и прочих ужасов. Чудесно, замечательно!
      Макс расплатился с таксистом на углу и прошел полквартала до своего дома, вмещающего в себя множество захудалых одно— и двухкомнатных квартир; дома, битком набитого людьми, ожидающими своей очереди пробиться на кухню или в душевую. Квартирка Макса выглядела не менее убого, и все же он любил ее. Заключил аренду на девяносто девять лет и не собирался никуда переезжать.
      Остановившись перед своей дверью, он порылся в карманах в поисках ключей.
      Естественно, их не было. Они остались у Макса-2, когда произошел обмен одеждой, и, значит, Макс-2…
      Он услышал шум внутри.
      Дверь распахнулась, и на пороге возник Хохстадер.
      — И какой же ты по счету? — почти спокойно спросил Макс.
      — Идиотский вопрос! — рявкнул Хохстадер-109. — Входи.
      Макс вошел и оцепенел от невообразимого зрелища: тут было множество Максов и Хохстадеров, все они орали, наскакивали друг на друга и яростно спорили. Однако не все имели обычный вид. Некоторые были в странных костюмах: кольчугах, камзолах, мехах. Другие имели при себе допотопное оружие. Третьи были одеты и вовсе на футуристический манер.
      — Тихо, тихо.
      Хохстадер-110, стоя на кухонном столе, топнул ногой, призывая к порядку.
      Крики сменились ворчанием и негромкой перебранкой.
      — Ладно, объявляю, что аукцион официально открыт. Мой клиент утверждает, что он уроженец этого мира, и хочет поменяться. Какие будут предложения?
      — Не делайте этого! — завопил Макс-53. — Не поддавайтесь на его уговоры! Пожалеете!
      — Правильно! Вам же не известна цена… Ох! — Макс-3 вскрикнул, получив локтем под ребра от Хохстадера-111.
      — Давайте все же выслушаем предложения, — заявил стоящий на столе Хохстадер.
      — Предлагаю поместье и замок лорда Макса!
      Хохстадер-110 усмехнулся:
      — И какова численность осаждающей все это хозяйство армии?
      Лорд Макс опустил взгляд и смущенно зашаркал ногой по полу.
      — Продолжаем. Есть другие предложения, в самом деле стоящие?
      — Предлагаю мир, где Андреа никогда меня не покидала!
      — Ну, для начала неплохо.
      — Недурной способ избавиться от человека, я бы сказал.
      — Эй, потише, парень! Ты говоришь о моей жене!
      — Ха! О твоейжене!
      Где-то в толпе один Макс повернулся к другому (их порядковые номера не имеют никакого значения) и спросил:
      — Сколько найдется миров, где существует эта паршивая квартира?
      — Насколько мне известно, всего несколько сот миллионов. Разгуляться особенно негде.
      Около сорока Максов сидели на полу в позе лотоса и пытались вспомнить свои мантры.

      В каменной стене волшебным образом возникла дверь, и из нее вышел король в спортивном костюме (всякий догадался бы, что перед ним король: костюм-то был пурпурного цвета!).
      — Ваше величество! Слава богу! Мы думали, что-то случилось…
      — Прошу прощения. Я сознательно выбрал мир с большой отрицательной разницей во времени… Хотел, чтобы все попривыкли… Что такое… не понимаю…
      Кармин остановился, немного не дойдя до письменного стола. Его двойник все еще трудолюбиво подписывал бумаги.
      — Вы чем-то недовольны, сир? — спросил Тримейн.
      Кармин принюхался.
      — Мне почудился запах какой-то странной магии. Впрочем, всякий раз, когда я возвращаюсь в замок, здесь все немного по-другому. — Он снова втянул носом воздух. — Нет, ничего.
      — Приветствую! — Королевский двойник поднялся.
      — Как дела?
      — Прекрасно, прекрасно. Никаких проблем. Хорошо прогулялся?
      — Да проспал в тени дерева пару часов, вот и все.
      — А в замке за это время прошло несколько дней, — заметил Тримейн.
      — Да. Надеюсь, мое отсутствие не причинило тебе никаких неудобств, Тримейн.
      Тот широко улыбнулся:
      — Ни в малейшей степени, сир.
      — Отлично. Ну… — Кармин взглянул на своего двойника.
      Тот усмехнулся:
      — Похоже, я больше не нужен.
      — Если не возражаешь.
      — Конечно. Рад был услужить.
      — Спасибо.
      Кармин взмахнул рукой, и его дубль исчез в облаке зеленого дыма.
      — Потрясающе, сир, — восхитился Тримейн.
      — Неплохо, да? — по лицу Кармина скользнула усмешка.
      — Бесспорно, сир. Теперь, ваше величество, если позволите, я хотел бы поднять вопрос о результатах проверки королевских амбаров…
      Король вскинул руку.
      — Сожалею, но мне снова нужно уйти.
      — Сир, вы же только что вернулись!
      — У меня срочные дела в четырех мирах. Результаты проверки королевских амбаров могут и подождать. — Кармин зашагал к двери, но потом остановился. — Проклятье, определенно что-то не так.Не по большому счету, просто легкий запашок. А что, если?.. Хм-м-м… Давненько я не заглядывал к Джереми Хохстадеру. Думаю, пора его навестить. — Взгляд Кармина снова переместился на управляющего делами. — Тримейн, у тебя нездоровый вид.
      — Пустяки, сир.
      — Слишком много работаешь.
      Тримейн усмехнулся:
      — Кто-то же должен делать нудную каждодневную работу, без которой не может существовать ваше королевство, сир.
      — Наверно, — с виноватым видом сказал Кармин и помахал Тримейну рукой. — Пока.
      — Боги да пребудут с вами, ваше величество. — Тримейн низко поклонился.
      — Увидимся позже.
 
      — Что новенького? — поинтересовалась Линда.
      — Да ничего, собственно, — ответил Джереми Хохстадер. — Обдумываю вот… кое-какие идеи.
      — В смысле?
      — Ну, перемещение земного портала, типа того.
      — Я думала, ты и так способен перемещать его куда угодно в пределах замка или на Земле.
      — Да, так оно и есть, но я хочу научиться делать это не только с земным порталом, но с любым, в какой бы мир он ни вел.
      Дверь в лабораторию открылась, и вошел лорд Кармин.
      — О, вот и босс. — Джереми снял ноги со стола.
      — Что новенького, Джереми?
      — Только что тот же самый вопрос задала мне Линда.
      — Привет, Линда!
      — Рада видеть вас, ваше величество.
      Взгляд Кармина задержался на ней чуть дольше, чем того требовала необходимость. Что-то странное почудилось ему в выражении глаз девушки.
      — Джереми, у меня к тебе вопрос. Ты в последнее время проводил какие-нибудь эксперименты?
      — Эксперименты? В общем, нет. Пока только обдумываюкое-какие идеи. А почему вы спрашиваете?
      — Ну, когда я вернулся в замок, мне почудилось здесь что-то… эксцентричное. Как бы никаких серьезных неприятностей или там проблем, просто… А что ты обдумываешь?
      — У меня возникла идея, что, если слегка изменить частоту, можно…
      — Стоп! — Кармин взмахнул рукой. — Не нужно ничего такого делать.
      — Нет?
      — Это исключено.
      Джереми оторопело уставился на него.
      — Ох! Я и не знал, что это большое «ни-ни».
      — Это одно из главных«ни-ни». Ни в коем случае нельзя настраиваться на близкие варианты одной и той же вселенной. Ты что, не помнишь, сколько проблем у нас было со слоняющимися по замку двойниками?
      — В самом деле! Но я, конечно, поговорил бы с вами, прежде чем что-либо предпринять.
      — Рад слышать. Нет, это абсолютно запрещено.Непременно издам соответствующий указ. Это почти то же самое, что путешествия во времени, и с теми же скверными последствиями — парадоксы, замкнутые петли и… прочая чертовщина. Очень, очень опасные игры.
      — Учту ваши слова.
      — Черт, да одно твое обдумываниеэтих проблем может создать проблемы.
      — Что? Каким образом?
      — Ты еще только обдумываешь свои идеи, а одно из твоих альтернативных «я» в каком-то другом варианте замка возьмет и реализует их на практике.
      Джереми присвистнул:
      — Ну и ну! Мне ничего подобного и в голову не приходило.
      — Чувствуешь, какие неприятности ты можешь накликать на наши головы? Так что даже не мечтай о таких вещах.
      — Это нелегко.
      — Знаю. Но старайся по мере сил.
      — Да, да, сэр.
      — Хорошо. АХ, ЧЕРТ МЕНЯ ПОБЕРИ! Линда и Джереми подскочили.
      — Что такое? — спросила Линда.
      — Линда, я совершенно забыл о твоей свадьбе!
      Линда с облегчением перевела дыхание.
      — Ох, ну и напугали же вы меня. — Она захихикала.
      — В чем дело? — Король перевел взгляд с нее на Джереми и обратно. — Что случилось?
      — Вы не много потеряли, — со смехом ответил Джереми.
      — Ну надо же, просто из головы вылетело. Прошу великодушно простить меня, Линда. Ты получила подарок?
      — Я вернула его вам. Никакой свадьбы не было. Джин не явился.
      Кармин посмотрел на нее со всей серьезностью, но потом тоже расхохотался.
      — Извини, — выговорил он в конце концов.
      — Ну что вы, смейтесь, если хочется.
      — Вот уж не думал, что этот Дон Жуан когда-нибудь… Ты, наверно, ужасно расстроена?
      — Вовсе нет. Ваше величество, могу ли я поговорить с вами с глазу на глаз?
      — Что? Ну, конечно.
      — До встречи, Джереми, — сказала Линда.
      — Пока.
      — И смотри, не вздумай валять дурака, — предостерег его король.
      — Да, сэр!
      — Не забывай, в замке еще сохранилась комната пыток, внизу, в подвале.
      — Ух ты!
 
      — Послушайте, это касается… ну, моего официального положения в замке, — сказала Линда, когда они вышли в коридор.
      — Твоего… официального положения. — Кармин прищурился.
      — Да. Все было очень мило… ну, то, что произошло. И хотя я в самом деле люблю вас… то есть я… ох, черт! Ну да, я влюблена в вас, вы и сами знаете. Тем не менее я не хочу быть королевской любовницей… или как там это называется… в смысле постоянно… ох!
      Кармин открыл рот — и закрыл его, не произнеся ни слова.
      — Ну вот, я сказала. — Она провела рукой по бархату его спортивного костюма. — Хочу, чтобы вы знали — все было и вправду очень хорошо. Но если вы когда-нибудь снова объявитесь в моей спальне, ничего не получится, так и знайте. Вообще-то мне не хочется отказываться от встреч с вами. Может, я и не стала бы… Ох, прямо не знаю. Просто у меня нет желания… занимать эту нишу в вашей жизни. Я хочу…
      Кармин кивнул, мягко улыбаясь. Линда глубоко вздохнула:
      — На самом деле я и сама не знаю, чего хочу. Никогда не знала, — продолжала она. Кармин нахмурился и покачал головой. — Наверно, надо это менять, как вам кажется?
      Кармин кивнул, все с той же уклончивой улыбкой.
      — Еще раз спасибо, Карми.
      Линда поцеловала его и пошла по коридору.
      А король остался стоять, размышляя о мире, плотских утехах и о том, что всегда, приобретая одно, теряешь другое. Потом пробормотал:
      — Все правильно.
      И медленно побрел по длинному коридору в противоположном направлении, углубившись в свои мысли, никуда не спеша. Иногда это очень нужно — никуда не спешить. Большинство людей слишком торопятся… к преждевременной могиле.
      Он вдруг замер на месте и вздохнул:
      — Ох-хо-хо…