12

Я влез наверх к водительскому сиденью – теперь тяжеловоз был наклонен под резким углом. Я уселся на сиденье и выглянул наружу. Перед нами висела огромная штука, часть странного летательного аппарата. Она была очень похожа на бутылочное горлышко со зрачком внутри. Это отверстие, похожее на зрачок, стало расширяться по мере того, как мы приближались, и скоро отверстие стало настолько большим, что могло пропустить и тяжеловоз. Что оно и сделало. Мы проскользнули прямо внутрь. Отверстие закрылось за нами, и мы оказались в темноте.

Тяжеловоз опустился.

Голос Прима прогремел на нас из темной пещеры:

– Я ОЧЕНЬ НЕДОВОЛЕН, – серьезно и торжественно сказал он, – ПОХОЖЕ, ЧТО ВАМ СОВЕРШЕННО НЕЛЬЗЯ ДОВЕРЯТЬ. ОЧЕНЬ ХОРОШО, ВЫ САМИ ЗАСТАВИЛИ МЕНЯ ПРИНЯТЬ СУРОВЫЕ МЕРЫ. ПРИГОТОВЬТЕСЬ ВСТРЕТИТЬ СВОЮ СМЕРТЬ!

– А пошел ты в задницу! – заорал я.

Мы услышали лукавый смешок.

– ШУТКА! – раздался голос Кларка.

– Что? – ахнул я, переключая питание с микрофона на внешний усилитель. – Кларк! Сукин ты сын! Где ты, черт побери?

– Ну-ну, не возбуждайся. Тебе это вредно, – сказал Кларк, снизив голос, так что теперь он звучал потише. – Я просто повеселился за твой счет. Но тебе надо бы быть благодарнее. Я только что спас твою задницу, знаешь ли.

Я выдохнул воздух, меня охватило глубокое облегчение.

– Ты, значит, меня спас?

– Поверь мне, голубчик. На той последней ракете явно было написано твое имя.

– А-а-а, – сказал я, – а что, в нас летела еще одна ракета?

– Прямо в цель. Разумеется, я ее сшиб прежде, чем она отлетела намного от своего пускового устройства.

– А-а-а…

– А-а-а… – издевательски передразнил меня Кларк.

– Спасибо.

– На здоровье. Погоди-ка.

Мы помолчали. Подождали. Через минуту Кларк прошаркал к нам из темноты.

– Выходите, – сказал он.

Карл сел на полу. Он все еще выглядел смущенным, немного перепуганным, но, по крайней мере, частично пришел в себя.

– С тобой все в порядке? – спросил я.

– Ага. Я… – он провел рукой по лицу и покачал головой, чтобы немного прочистить мозги. – Не знаю, что такое случилось, что-то словно сломалось во мне. Не знаю… – он посмотрел на нас снизу вверх.

– Простите, – сказал он.

Потом он потер шею.

– Ладно, неважно. Это что, и есть твое летающее блюдце? То самое, которое тебя захватило?

Карл встал на ноги и вышел вперед.

– Похоже, что да. То же самое странное сооружение непонятного вида.

Мы вышли. Камера, в которой мы находились, была похожа на внутренность яйца, которое слегка сплющили. За тяжеловозом вход, через который мы сюда попали, стянулся, собравшись в складку, словно горловина мешка. Вся камера была сделана из какого-то однородного материала темного цвета.

– Ты все еще сердишься? – спросил, подмигивая, Кларк.

– Немного, – ответил я. – Ты очень здорово подражаешь Приму.

– Спасибо за комплимент, Джейк, – сказал Кларк голосом Прима. – Я намерен сделать себе карьеру в шоу-бизнесе.

Я оглянулся по сторонам.

– А теперь что?

Кларк пожал плечами:

– Да все, что твоей душеньке угодно.

– А ты разве не заберешь нас обратно в Изумрудный город?

Кларк покачал головой.

– Нет, если вы этого не захотите.

Я повернулся к Дарле.

– Что ты об этом думаешь?

Дарла покачала головой.

– Не знаю, Джейк. Мы наверняка будем в большей безопасности в Изумрудном городе, но…

– Не хочется мне ехать, – сказал я. – Но мне надо найти Сэма. Он наверняка где-то там.

Кларк ответил:

– О, Сэм – просто замечательный. Мне он даже нравится. Он ведь твой отец, верно? Он на тебя во многом очень похож.

Наверное, у меня был такой вид, словно по мне ударил паровой молот.

Кларк тупо смотрел на меня пару секунд, потом что-то его озарило.

– Ну да, конечно… Ты же уехал до того, как Сэм… – он ударил себя в лоб четырехпалой ладонью. – Господи, я сделал такой ляпсус!

– Что ты такое мелешь? – только и смог выговорить я.

– Э-э-э… Мне кажется, лучше всего будет увезти вас в Изумрудный город. Прямо сейчас. Следуйте за мной.

Мы последовали за ним. Еще одна горловина мешка, на сей раз куда меньшая, чем первая, была устроена в противоположной стене. Она открылась, чтобы пропустить нас, и мы прошли по изогнутому трубообразному коридору, который изгибался вправо и вел в круглую комнату. В центре была большая цилиндрическая платформа, на которой стояло нечто вроде коробки, похожей чуть-чуть на кафедру в аудитории. Кларк встал перед этой коробкой и стал водить пальцами по ее верхней наклонной поверхности. Панель управления – понял я. Ничего особенного не произошло. Я не почувствовал никакого движения. Я посмотрел Кларку через плечо. Треугольная панель, которая была сделана из того же самого материала, что и остальной корабль, была абсолютно гладкой, но Кларк, казалось, прекрасно знал, куда поставить пальцы.

– Хочешь посмотреть, что кругом? – спросил Кларк.

– Э? А, да, конечно.

Корабль вокруг нас исчез.

Дарла завизжала, а Лори упала на четвереньки. Карл отскочил назад, завопив: «Господи!!!». Он, не веря своим глазам, таращился на ноги, под которыми, кроме воздуха, ничего не было.

Я уставился себе под ноги, потопав на месте. Пол все еще был тут – по крайней мере, то, что можно было назвать полом, – что-то под ногами определенно было. Я повернулся. За нами, примерно в десяти метрах, летя вместе с нами, плыл тяжеловоз, словно почетный эскорт.

Мы летели в воздухе примерно в трехстах метрах над землей, над поверхностью Микрокосмоса. Кларк все еще держал руки над ставшей невидимой контрольной панелью.

– Простите, – сказал он. – Мне следовало бы вас предупредить. Давайте-ка я немного затемню массу корабля.

Стены и пол корабля внезапно вернулись на место, потом они опять постепенно растаяли до полной прозрачности, но теперь они выглядели, как слегка дымчатое стекло.

– Теперь у вас есть ощущение корабля вокруг вас? – спросил Кларк.

– Да, так оно получше, – ответил я.

Лори поднялась с пола.

– С ума сойти можно, – объявила она. – Ей-богу, мне кажется, что у меня крыша совершенно поехала.

– Держись, солнышко, – ободряюще сказала Дарла, обняв ее за плечи.

– Откуда у тебя этот… корабль? – спросил я.

– Он принадлежит флоту Изумрудного города, – сказал мне Кларк. – Это пространственно-временной корабль. Везет в любую точку пространства, в любое время. Не успеешь оглянуться – уже там.

– Честное слово?

– Провалиться мне на этом месте! Это наверняка самый прогрессивный по технологии космический корабль, который когда-либо строили. Только не спрашивай меня, кто его построил. Если попробую произнести – сломаю себе челюсть.

– Ты знаешь, по какому принципу он работает? На чем он двигается, на какой энергии?

– О, просто щепотка того, кусочек этого и прочее всякое. Ты что, и правда хочешь, чтобы я тебе все это объяснял? Тебе этого и так все равно не понять.

– Ладно, неважно…

Под нами катилось и расстилалось пестрое лоскутное одеяло Микрокосмоса. Наша воздушная скорость была не такой уж большой. Впереди я видел цитадель Изумрудного города, которая сверкала на вершине своего холма. Заходящее солнце высекало искры из башен.

– Надо полегоньку и потихоньку обращаться с этой штукой, когда передвигаешься на небольшие расстояния, – продолжал Кларк, предвидя мой следующий вопрос. – Невозможно совершать континуумные прыжки около крупных масс. То есть, я хочу сказать, их можно сделать, но это очень трудно и сложно. Даже для меня. А я довольно хорошо вожу эту штуковину.

– Ты много летаешь на ней?

– Никогда в жизни. Это я в первый раз.

– Понятно, – я пожал плечами.

Корабль подлетал к Изумрудному городу. Все, казалось, проходит просто замечательно, пока мы внезапно не отклонились резко в сторону. Планета под нами наклонилась под сумасшедшим углом.

– Что происходит, Кларк? – спросил я, сражаясь с приступом головокружения.

– Что-то летит нам навстречу.

Я поискал глазами в небе и нашел, о чем речь. Это был желтый пылающий шар, который мчался прямо на нас, волоча за собой нечто вроде огненных лент.

– Это еще что за чертовщина? – прокричал я.

– Понятия не имею, – спокойно ответил Кларк, – какое-то оружие. Не беспокойтесь, пожалуйста.

– А кто беспокоится? Только не я.

Корабль совершил головокружительный разворот и полетел прочь от Изумрудного замка. Горящий шар выполнил тот же самый маневр и полетел следом за нами, словно преследуя нас, как гончая. Наша скорость резко возросла, но мы не почувствовали ни ускорения, ни сил тяготения. Мы быстро поднялись выше, потом выровнялись. Огненный шар сделал то же самое, и он словно бы нагонял нас. Кларк, казалось, даже не глядя знал, где находится шар.

– Ого, – сказал он. – Держитесь, ребята.

Кларк гнал корабль совершенно невозможными маневрами. Мы переворачивались, петляли, подпрыгивали, потом совершили нечто, что в пилотаже называлось бы штопором, но трудно было как-то назвать это, когда речь шла о космическом корабле. Потом мы стали падать камнем, кувыркаясь по дороге.

Я боролся с головокружением, закрыв глаза. Однако у нас не было абсолютно никакого ощущения движения.

Когда я снова открыл глаза, мы летели близко к земле на страшной скорости. За нами огненный шар спускался все ниже, чтобы выровняться по нашей высоте и скорости.

– Ай-яй-яй, батюшки светы, – хлопотал Кларк, – похоже, мне не стряхнуть с нашего хвоста эту штуковину.

– А что, у этого корабля вообще нет никакого оружия? – поинтересовался я.

– Не так уж много для нападения, но для защиты – огромное количество. Этот корабль предположительно неуязвим для любого оружия, которое когда-либо создавалось. По крайней мере, в то время, когда его создавали, ему устроили именно такую рекламу. Но я не хотел бы рисковать ни на одну секунду. У меня нет ни малейшего понятия, из какой культуры мог прилететь этот огненный шарик. А может быть, его специально создали, чтобы бросить вызов неуязвимости этого корабля. Знаете, ведь гонка вооружений именно таким образом и действовала.

Мы снова рванули повыше в небо и сделали еще несколько ускользающих маневров, причем каждый из них был все более невероятным и сложным, нежели предыдущий. Огненный шар повторял каждое наше движение.

– Батюшки мои! – ахнул Кларк, – теперь, кажется, я начинаю беспокоиться.

– А как насчет этих твоих оборонительных видов оружия?

– Я уже пытался нейтрализовать этот шарик. Ничего не срабатывало.

– А ты не можешь просто сбить его на землю?

– Что? – Кларк словно даже отпрянул от меня. – Собачиться с этой штукой? Ты сам не знаешь, что ты говоришь. Ответная атака может быть как раз козырем этой твари. Никогда не знаешь, как поведут себя эти штуковины из стабильных волн, а это, наверное, и есть такая дрянь. Она может поглотить энергию нападения и стать еще сильнее и свирепее.

Я посмотрел вперед. К нам стремительно приближался край диска-планеты.

– Мы уже, похоже, соскакиваем с Микрокосмоса, Кларк, – сказал я, пытаясь говорить как можно спокойнее.

– Это может оказаться нашим единственным шансом, – ответил он.

К этому времени наша скорость, должно быть, была чудовищной. Мимо нас пронесся край Микрокосмоса, и мы вылетели в космос. Планета за нами стремительно уменьшалась, ее диск наклонился, и мы увидели его ребро. Блестящий диск солнца валился за горизонт. Под нами ребро планеты казалось металлически блестящим, закругленным. На нем были нанесены какие-то геометрические узоры. Я сообразил, что это должны быть всякие трубопроводы, энергетические станции, прочие технологические сооружения. Мне показалось, что толщина диска – около двухсот километров. Там вполне могли быть дороги, но я не смог разобрать, действительно ли они были на ребре планеты или это была только моя догадка.

Обратная сторона планеты, все еще темная, вынырнула перед нами. Прошло совсем немного времени, и солнце, которое теперь оказалось на обратной стороне диска, вынырнуло из-за края, отбрасывая по земле длинные тени. Даже при наших сложных обстоятельствах это было интересно смотреть.

Огненный шар скатился назад. Неожиданно перед нами вспыхнуло слепящее пламя. Стены немедленно потемнели, защищая нас от света. У меня перед глазами плавали пурпурные пятна.

– Ну вот, мы от него убежали, – сказал Кларк, вздохнув с облегчением. – Он стал терять энергию, поэтому он сдался и растаял. Довольно впечатляюще, что вы на это скажете?

– А на нас что-нибудь еще несется? – спросил я.

– Нет.

– У тебя есть какие-нибудь соображения по поводу того, кто его на нас послал?

– Есть только одна-единственная возможность.

– Дама, та самая, в белом?

Кларк посмотрел на меня через плечо.

– Я с ней никогда не встречался. Однако должен тебе сказать, что по отношению к ней слово «дама» надо ставить в кавычки. Она дама не более, чем Прим – человек. Это просто внешние формы, которые были приняты для удобства. И для того, чтобы с вами, людьми, легче было общаться.

– Ты можешь себе представить, почему она хочет причинить нам неприятности?

– Можно догадаться, но, когда ты обсуждаешь Кульминацию, с тем же успехом можно обсуждать, сколько ангелов может танцевать на острие иголки.

– А она – часть Кульминации?

– Правильно. И смертные вроде нас могут только догадываться, что там в действительности происходит.

Я попытался заговорить:

– Но я думал… – и тут сообразил, что я и не знал, что думать.

– Что ты должен обязательно понять, лапочка, это то, что Прим и Богиня представляют два аспекта того же самого существа. Они оба делят одну и ту же онтологическую базу. Останови меня, если я стану говорить очень уж заумно.

– Мне кажется, я понимаю, что ты хочешь сказать.

Я вообще не представлял, о каком хрене он тут разговаривает.

Стены снова стали прозрачными, и мы увидели, что земля внизу посветлела. Яркое утреннее солнце падало на лик планеты. Наша высота снизилась до такого уровня, где мы могли различить отдельные детали ландшафта. На этой стороне было больше зданий и сооружений. Крупные городские комплексы лежали тут и там, мы направились к одному из них, резко снизив высоту.

– Это промышленный город, построенный расой с именем вроде Мумбо-Юмбо, – сообщил нам Кларк. – Как и большая часть инопланетных имен, это совершенно непроизносимо на человеческом языке.

Под нами лежало скопление многоцветных куполов, шпилей и многоугольных зданий. Корабль слетал к восьмиугольному строению с широкой плоской крышей.

Кларк улыбнулся мне через плечо.

– Я в контакте с искусственным интеллектом, который командует этим комплексом. Сейчас он спрашивает, не технологи ли мы, которые должны произвести тут кое-какой мелкий ремонт. Я сказал, что это именно так. Когда приземлимся, напустите на себя пролетарский вид.

– А что мы тут делаем? – спросил я.

– Пока что спрячемся получше. Мы не посмеем приехать в Изумрудный город, пока не узнаем, что такое происходит.

В этом был свой смысл. Я кивнул.

Наш корабль спустился и завис над крышей, над тем ее участком, который был окрашен в красный цвет. Потом мы мягко опустились вниз. Кларк поиграл пальцами на панели управления, потом повернулся к нам. Стены снова стали непрозрачными.

– Хорошая посадка, – сказал я ему.

– Такая уж у нас работа.

Он повел нас обратно к туннелю-переходнику. Мы прошли дверь-горловину того зала, где стоял тяжеловоз, потом прошли по закругленному коридору к очередному переходнику. Кларк притронулся к стене возле сморщенной горловины переходника, и она расширилась.

Мы спускались.

– Лифт, – сказал Кларк, показывая вверх.

Дыра в крыше была запечатана второй скользящей дверью. Платформа, на которой мы ехали, спустилась в большой зал, заставленный различными машинами, и слилась с полом. Дверь-горловина расширилась, ища пол, нашла его, прикоснулась к нему и расширилась еще больше. Пока все это продолжалось, я исследовал на первый взгляд монолитный материал, из которого был сделан корабль. Его цвет на самом деле был темно-оливковый, очень неприметный и убогий, но не черный. Его структура была зернистая, и под поверхностью материала происходило что-то еще, там словно был впечатанный узор крохотных линий и геометрических форм, которые были едва видны. Я постучал по стене. Она гулко отозвалась, словно под ней была пустота.

Большой переходник, который с самого начала засосал нас, теперь был открыт.

Мы вышли и впервые получили возможность как следует посмотреть на корабль. Это по сути были несколько кое-как слепленных труб с соскообразными концами. Тут и там торчали выпуклости, напоминавшие женские груди. В своем роде, корабль был смутно-эротического вида. Я, между прочим, подумал, какой символизм видели в нем его нечеловеческие строители.

– Джейк, выведи, пожалуйста, оттуда свой тяжеловоз, – попросил Кларк.

Я подчинился, осторожно выведя задом машину. Пока я припарковал ее и заглушил мотор, с кораблем стало происходить нечто странное и поразительное.

Он съеживался, словно воздушный шарик с большой дыркой. Он, правда, не шипел. Он просто становился все меньше, меньше и меньше.