21

Мы двигались, но мотор тяжеловоза не был включен. Он даже не заводился, когда я попробовал его включить. Перед нами были два «дорожных жука», которые составили как бы локомотив и тендер нашего маленького поезда, состоявшего из тяжеловоза, фургончика Волошиных, где не было водителя, кучки машин людей Мура и машины Рагны.

Я проверил инструменты и обнаружил, что роллеры тяжеловоза не вращаются. Машина летела по воздуху примерно в полуметре над дорогой. Ловкий трюк, надо прямо сказать.

Еще один «дорожный жук» замыкал процессию. Каждому поезду нужен хвостовой багажный вагон.

– Хотел бы я знать, – сказал Сэм, – как они опять запустили воздух внутрь.

– Может быть, у каждой молекулы газа была своя оболочка, которую создали хозяева этих мест, – предложил свою гипотезу Роланд.

– Мне нравится такое предположение, – восхитился Сэм, – не верю, конечно, но мне нравится.

Мы уже выехали из огромного зала в туннель и мчались с невероятной скоростью. Видимо, «жуки» прекрасно знали, куда они нас везут. Скорее всего, в крематорий.

– Черный кубик! – воскликнул Роланд, поднимая кубик так, чтобы все смогли его видеть.

– Интересно, почему они не оставили его себе, – сказала Сьюзен, скептически нахмурясь.

– Жаль, что не оставили, – ответил я мрачно, – я не могу им даже отдать проклятую штуковину.

– Сэм, – спросил Роланд, – где ты был?

– Долгая история, – ответил за него я, – я-то сам хочу знать, где программа искусственного интеллекта Уилкса?

– Господи помилуй, – выдохнул Роланд, – так это был Уилкс?

– Она благополучно поймана и зафиксирована в главной памяти, – сказал Сэм. – Мы можем стереть ее в любой момент, когда только нам заблагорассудится.

– Слушай, а она не загрузится снова, – поинтересовался я, – совсем как тогда, помнишь?

Сэм хохотнул.

– Так ведь в том и была вся загвоздка, во вспомогательном архивном блоке. Я временно заблокировал в него доступ, и как раз это нам и надо было бы сделать в первую очередь. Кто-то физически в буквальном смысле покопался в нем, и нам никогда бы не удалось стереть Уилкса оттуда. Нам и так придется вынимать блок и ремонтировать его.

– Э-э-э, Сэм, черт знает, смогу ли я это сам сделать. Я не специалист по обслуживанию и ремонту компьютеров.

– Да я тебе помогу, не волнуйся. У нас есть учебники...

– Они как раз во вспомогательном архивном блоке, Сэм.

– А у нас есть копия на дискете, там, в трейлере, помнишь? В отсеке для особо хрупкого груза. Если бы ты время от времени убирался в тяжеловозе...

– Ладно, ладно. Дойдет очередь и до этого. Как это тебе удалось выбраться из-под Уилкса?

– Ну, когда началась вся эта заварушка, вся побочная радиация... или как там это назвать... она стерла центральный процессор начисто. Это была как раз та лазейка, которая и была мне нужна. Программа искусственного интеллекта и есть компьютер, но в виде программного обеспечения. А я установлен на самом оборудовании, поэтому, так как я на винчестере, я гораздо быстрее. Несколько наносекунд – и я в дамках.

– Ну и ну, черт меня побери, – сказал я, – но каким образом Уилкс вообще там оказался и влез поверх тебя?

– Я просто дурак дураком, – ответил Сэм. – Нам надо было все сообразить, когда еще мы проводили всю эту диагностику...

– Погоди, это лучше тоже оставить на потом. Я хотел бы знать, какого рожна тут делает Рагна.

Я вышел на частоту Космострады и вызвал его.

– О, Джейк, мой совершенно особенный друг! Привет привет и особое выражение почтения всем нашим разнообразным друзьям!

– Да-да. Рагна, ты как тут оказался? И почему, во имя всего святого, ты вообще за нами увязался?

– О, Джейк... это такое положение смущения и затруднения...

– Давай выкладывай.

– О, воистину. Вне всякого сомнения, я нахожусь в процессе вызывания твоего негодования, когда стану рассказывать тебе, что многочисленные потаенные индивидуумы из нашей расы последовали за тобой.

Я рассмеялся.

– Да нет, никакого негодования ты не вызовешь. За мной все время, куда ни погляди, постоянно кто-то увязывается.

– Это соответствует истине. Было хождение слухов, что за тобой по уши влюблены множество машин разного происхождения. А на планете, где находится много узлов Космострады, нами было замечено, что вокруг тебя находится на плаву большое количество фекальных масс, если выражаться метафорически.

– Да-да, именно это и произошло, – сказал я, – продолжай.

– Как раз в это время наши научные индивидуумы наконец сообразили, что же такое происходит внутри черного кубика.

– Да что ты!

– Да-да, они наконец стали вкладывать в этот объект определенный смысл. Их понимание – я хотел бы особенно внести ясность в этот вопрос – далеко от полноты, однако они вот-вот раскусят этот плод орехового дерева... если ты меня вникаешь.

– Вникаю, вникаю, – ответил я. – Так что же это такое?

– Увы, Джейк, как я уже тебе сообщил, в науке я, к сожалению, понимаю меньше, нежели упоминаемый у вас моржовый хрен. Однако, все-таки. Они находится в обладании гораздо большим количеством знания, нежели я, и она часто посещала различные конференции касательно именно данного предмета. Я попробую, чтобы она с вами поговорила, если вам это сейчас удобно. Пожалуйста, не прерывай связи...

– Погоди, Рагна, – перебил его я. – У нас тут есть кое-кто, у кого есть тоже немалое количество этих самых знаний, как ты сказал. Пусть он поговорит с Они, но попозже, ладно? Мы тут по колено в безобразии. И мне очень хотелось бы понять, куда они нас тащат.

– У нас те же самые проблемы и задачи. В наших машинах тоже полный публичный дом, как вы выражаетесь. Ладно, Джейк. Мы собираемся пока слезть с твоих ушей и поймаем тебя дальше по дороге чуть позже. Пока мы не приехали к месту назначения, желаем всем нашим добрым друзьям неплохой жизни! Пока!

– Порядок! – ответил я.

– Господи, – простонал Роланд, – где эти мартышки выучили жаргон шоферюг?

– Понятия не имею, – ответил я, – может быть, вытащили из наших компьютерных словарей.

Я оглянулся.

– Где все остальные?

– Там, на корме, – ответил Роланд. – Там больше места. И нам тут просторнее. Но если тебе кажется, что у нас тут хаос, то загляни в трейлер...

– Ладно, ребята, – сказал Сэм по всем громкоговорителям в тяжеловозе. – Как насчет того, чтобы убрать всю дрянь? Мы когда-нибудь на это способны?

– Мне нравится местоимение «мы», – издевательски осклабился я.

– Хе-хе-хе...

Все попытки связаться по радио с «дорожными жуками» потерпели фиаско. Мы могли только догадываться, куда нас в конце концов тащат, и сперва наши мозги только тем и были заняты, что строили догадки. «Жуки» выволокли нас из подземного гаража, протащили через ближайший портал, потом по цепочке весьма бесцветных и непримечательных планет. Большую часть времени мы провели за уборкой безобразия, воцарившегося после невесомости.

Карла мы освободили от уборочных терзаний. Мошонка у него раздулась до размеров грейпфрута, и он испытывал ужасные страдания. Все, что я мог для него сделать – это накачать его гидроморфоном и кортизоном и надеяться на лучшее. Карл рассказал им все, что он сам знал, ему не было причины молчать или скрывать что-либо. Они просто ему не поверили. К концу, однако, ему показалось, что они уже были близки к тому, чтобы поверить в его историю о том, как его похитило летающее блюдце, но он не был уверен в том, что они действительно могли бы ему поверить. К счастью, пусть и по непонятным причинам, вмешались «дорожные жуки». Лори пришла в страшное состояние, по очереди горько и безудержно рыдая и швыряя в переборку чем попало и грозя совершить садистские хирургические операции над теми сукиными детьми, которые терзали ее милого. Через денек-другой Карлу полегчало, и она малость поуспокоилась.

Уборка продолжалась три дня. Мы провели инвентаризацию и нашли, что ничего у нас не пропало. Машина Шона и Лайема была цела и невредима, как, разумеется, и машина Карла. Но теперь шевроле было надежно укрыто за Ариадной Шона и Лайема, и это, конечно, было лучше. Может быть, настанет момент, когда нам понадобится поскорее вытащить шевроле из трейлера. Теперь я даже жалел, что в какой-то момент заставил Карла въехать в трейлер на машине. Вот и говори после этого о плохом планировании – я тоже совершил свою долю промахов.

Когда стало ясно, что нам придется путешествовать весьма долго, мы разработали себе режим дня, к которому приспособились быстро. Мы ели и спали по очереди, по очереди несли вахту у панели управления, более или менее справляясь с ведением хозяйства. Тринадцать душ и тел, живущих в тяжеловозе с трейлером, делают совместное проживание высоким искусством. Тяжеловоз, конечно, не маленький, но, если принять во внимание все машины, которые в него въехали, места для проживания оставалось весьма немного. Постоянно кто-то кому-то наступает на ноги, кто-то кому-то вгоняет локоть в ребра, а очередь в туалет занимать надо было в письменном виде по особому разрешению. Тем не менее настал момент, когда Дарла и я оказались наедине в кормовой кабине. Я воспользовался моментом, чтобы кое-что у нее выяснить.

– Уилкс сказал мне, вернее, его аналог сказал мне, что он ничего не слышал про черный кубик, пока не увидел его сам глазами Сэма тут, в тяжеловозе. Ты что-нибудь понимаешь?

Дарла слегка подняла брови и сказала:

– Могу только догадываться. Но и догадка в данном случае хороша. Иначе он не стал бы так отчаянно охотиться на Винни на борту «Лапуты». Он понятия не имел, что у меня есть кубик. И никто об этом не знал.

– Никто, кроме человека, который его тебе дал. Кто был этот человек?

– Он мертв. Его звали Пааво, и он был мне очень хорошим другом. Он погиб в перестрелке, из которой мне удалось выбраться живой. Это было на Кси Бу.

– Ты уверена, что он мертв?

– Пааво всегда клялся, что живым в руки колониальным властям не дастся.

– Ты сама видела, как он погиб, или ты слышала об этом из надежного источника?

– Нет. Это важно?

Я кивнул.

– Мне кажется, да. Я хотел бы точно узнать, в какой момент власти узнали о существовании кубика.

– Мне всегда казалось, что они узнали, проведя дельфийскую серию над Мареной Миллер.

– Наверное, – сказал я. – Но когда это было? Когда ее арестовали? Сэм и я не можем найти в наших архивах ничего, что давало бы нам точную дату – что неудивительно, потому что это, скорее всего, было тайным арестом.

– Наверняка так оно и есть. Но почему расклад событий по времени тебе так важен?

– Давай сперва разберемся с кое-чем еще. – Я откинулся назад и оперся плечами о переборку. – Ты никогда не рассказывала мне в подробностях, что случилось на ранчо телеологистов в ту ночь, когда меня увели. После этого, разумеется.

Она пожала плечами.

– Я сдалась, а они забрали нас всех.

– Ты, значит, была с телеологистами все время до тех пор, пока Петровски не взял тебя на допрос?

– Нет, сперва меня забрали в больницу и перевязали ожоги. Я на этом настаивала, и они нехотя согласились. Мне кажется, один из милиционеров крепко напал на меня. Я после этого так и не увидела телеологистов, до тех пор, пока мы не встретились снова на улице в Максвеллвилле. – Она нахмурилась и покачала головой. – Странно. Я-то ожидала найти их в отделении милиции или, по крайней мере, убедиться, что их задерживали, допрашивали, ну что-то в этом роде. Потом оказалось, что менты вроде как ими и не особенно интересовались.

Я мысленно отметил про себя этот факт, потом сказал:

– Ладно. Теперь насчет Петровски. Он не знал, что у тебя есть кубик?

– Вот это меня бесконечно удивило. Он даже не стал обыскивать мой рюкзак. – Дарла саркастически хмыкнула, потом странно улыбнулась. – Разумеется, к моему делу у него был личный интерес.

– Даже если и так, если бы он знал, что у тебя есть кубик, он бы обыскал тебя и нашел его. Разве нет?

– Да, – кивнула она головой. – Наверняка.

Я сплел пальцы вместе и закинул руки за голову.

– Значит, Петровски не знал про черный кубик, и Уилкс тоже не знал, если он снова не врет. У меня вопрос: кого же власти послали, чтобы кубик заполучить? Кто тот человек, который представляет во всем этом интересы властей?

Дарла долго раздумывала над этим.

Потом она сказала:

– В этом деле есть много белых пятен. Григорий совершенно точно действовал на свой страх и риск. Его карьера была погублена. Я ее погубила. Они ничего бы ему не сказали. И наверняка он ничего не знал. Он расследовал твое дело просто для порядка.

Она подумала еще.

– Но, может быть, это вопрос хронологии. Тот, кого послали забрать у тебя кубик, просто разминулся с тобой во времени.

– Или с тобой.

– Со мной?

– Ну да, – ответил я. – Ты же была и остаешься беглецом от закона. Может быть, власти совершенно точно знали, у кого кубик, и они знали об этом все время. Кубик был у тебя, и они тебя поймали! На Максвеллвилле! Может быть, что именно там пересеклись пути властей и Петровски. Григорий с огромным трудом пытался добиться содействия властей в тех краях. Полиция не хотела ему помогать. Но он был офицером высокого ранга, и прежде чем Рейли, формальный глава тамошних властей, мог получить разрешение убрать Петровски с дороги, на нас напал мой таинственный двойник. Или кто-то там нам помог освободиться.

Дарла прикусила губу и медленно покачала головой.

Я посмотрел на потолок.

– Опять-таки, я могу и ошибаться. Но в последнее время у меня нарастает чувство, что чего-то тут не хватает. Или кого-то. Кого-то, кто подшивается пока под совсем другого человека.

Дарла озадаченно посмотрела на меня. Потом и ей в голову пришла эта поразительная мысль.

– Ты хочешь сказать... один из телеологистов?

Я наклонился вперед.

– Интересно, что тебе это пришло в голову, – сказал я.

Глаза ее расширились от изумления и недоверия.

– Да нет, не могут они...

Потом лицо у нее вытянулось, а плечи поникли. На лице у нее появилось выражение такой абсолютной и полной усталости, что она даже прислонилась ко мне, ища поддержки.

– Ох, Джейк, я никогда во всем этом не разберусь. Одно время мне казалось, что я понимаю все происходящее, но теперь... мне кажется, что я ничего не понимаю. Я просто ничего не знаю.

– Я тоже, – ответил я ей. – Очень трудно разобраться в парадоксе.

Мы сидели не шевелясь. Тяжеловоз, казалось, был необычно тих. Никаких звуков мотора, никаких голосов рядом с нами. Только вечное посвистывание воздуха, пока нас тащили по очередной планете, по чужим ветрам.

Потом я обнаружил, что плечо у меня влажное. Я поднял пальцем подбородок Дарлы и увидел, как большая круглая слеза скатывается у нее по щеке.

– Что случилось, Дарла?

Она вытерла слезу и выпрямилась.

– Мне надо кое-что тебе сказать, – ответила она. – Я беременна.

Летя откуда-то из будущих вечностей, мимо нас свистел ветер. Холодный и мрачный.

– Как это ты могла?..

Она безрадостно и невесело рассмеялась.

– Как?

– Я хочу сказать, как же ты до этого допустила?

– Я на исходе действия трехлетней пилюли. Я не в такой ситуации, чтобы спокойненько отправиться в клинику и получить еще одну. Они страшно дорогие, ты же знаешь. Особых шансов залететь у меня не было – у меня еще оставался месяц восьмидесятипроцентной надежности, а после него – месяц шестидесятипроцентной... но... – она пожала плечами. – Такие вещи случаются, это известно.

– Какая у тебя задержка?

Она покачала головой.

– Это не имеет значения. У меня в рюкзаке тест на определение ранней беременности. Я знала через сорок восемь часов. – Меланхолическая улыбка озарила ее лицо. – Может быть, это предыдущая ночь, но, по-моему, это та ночь на пляже.

Тогда я ее поцеловал. Не знаю, почему. Может быть, просто потому, что я любил ее.

«Дорожным жукам» надо было бы организовать собственный бизнес по правильной организации дорожного движения. Наше путешествие было невероятно ровным, сверхъестественно быстрым и плавным. Планеты проносились мимо настолько быстро, что невозможно было долго глядеть из иллюминаторов и не получить головокружения. Лори, Джон и Лайем слегли от дорожной болезни, которую, к счастью, легко было вылечить теми лекарствами, которые были в нашей аптечке. Роланду, кажется, поездка нравилась. Он проводил целые часы на сиденье стрелка, выглядывая в окошки, загадочно улыбаясь. Я бы сказал, непроницаемо улыбаясь.

Прошла неделя.

Время от времени мы вылетали на очередную планету гараж. В первый раз, когда это произошло, мы решили, что наконец прибыли к месту назначения, – но нет, «жуки» прогнали нас через еще один портал, и наше судьбоносное путешествие продолжалось.

Мы проводили часть времени в болтовне, раздумывая над тем, почему «жуки» засунули шайку Мура обратно в их машины, но Волошиных загнали вместе с нами. Мы в конце концов пришли к выводу, что «жуки» чувствовали, что люди делились на две враждующие фракции, и, как обычно, хотели просто снизить вероятность возможных осложнений. Кроме того, они проверили все машины, обыскали их весьма оригинальным образом и обнаружили, что в машине Волошиных мало еды, поэтому на долгое путешествие засунули их вместе с нами. «Жуки» были суровы, но справедливы. Это сказал Джон, и я рассмеялся, потому что это напомнило мне какой-то старинный анекдот.