Никогда еще Джоди не теряла сознание. В книге, называемой историей ее жизни, она представляла себя смелой и решительной героиней, способной на отважный поступок, и уж меньше всего на свете ей хотелось походить на пустоголовую куклу, падающую в обморок от страха.
      И все-таки она потеряла сознание.
      А очнувшись, чуть было не лишилась его снова. Джоди обнаружила, что лежит на чужой кровати, а рядом сидит молодой мужчина — точная копия того, которого она видела в кукольном домике Вдовы Пендер, только этот был нормального роста. Причиной, по которой Джоди едва не сделалось дурно во второй раз, стало внезапное и горькое прозрение: с загадочным пленником Вдовы не произошло никаких изменений. Окинув взглядом старухину гостиную, девушка вдруг поняла, что смотрит на нее сквозь стеклянные стенки аквариума, стоящего на столе.
      Маленький человечек не вырос.
      Это Джоди уменьшилась до его размера.
      Конечно же, ничего подобного не могло произойти в действительности. Должно быть, все это ей просто снится! Вот сейчас она очнется в своей комнате в теткином доме и, получив столь серьезное предостережение во сне, уже ни за что не отважится на подобное ночное приключение. Для разнообразия Джоди поступит мудро и до утра даже из постели не вылезет.
      — Тебе лучше? — неожиданно спросил Маленький Человечек.
      Вернее, это Джоди продолжала думать о нем как о маленьком, хотя отныне она сама была не больше мыши. Мужчина обладал приятными, мягкими чертами лица и довольно мощным телосложением. На вид ему было двадцать с небольшим (дети Трущоб наверняка отнесли бы его к классу древнейших ископаемых). Окинув незнакомца внимательным взглядом, Джоди крепко зажмурилась в надежде прогнать наваждение.
      «Проснись, проснись», — повторяла она себе.
      Увы, все было по-прежнему.
      — Мисс? — окликнул ее мужчина.
      Джоди попыталась сесть, но, почувствовав, как все вокруг нее поплыло, поспешила прислониться к спинке кровати и некоторое время старалась не шевелиться. Когда же приступ головокружения прошел, она наконец обратилась к загадочному незнакомцу:
      — Это ведь страшный сон, правда?
      Тот покачал головой:
      — Нет. Это реальность, хотя ее вполне можно назвать кошмаром.
      Конечно, для него это реальность. Он ведь является частью сна. И говорит он не как все в Бодбери: в его произношении нет и намека на мягкую картавость, напротив, речь у него четкая и правильная.
      — Как тебя зовут? — поинтересовалась немного осмелевшая Джоди.
      — Эдерн Ги, — ответил он.
      Ну вот, и имя у него как будто выдуманное. Таких и не бывает вовсе.
      — А я Джоди, — представилась девушка. — Джоди Шепед.
      Эдерн кивнул:
      — Я знаю. Я слышал, как ведьма выкрикивала его, когда пускала в ход свои чары.
      — Мне она совсем не показалась очаровательной, — огрызнулась Джоди.
      — Я имею в виду магию, которую она использовала, чтобы наложить на тебя заклятие.
      Магия. Этого еще не хватало! Сейчас одно лишь упоминание о колдовстве вызывало у Джоди сильнейшую головную боль.
      — А с тобой что стряслось? — поинтересовалась она у своего нового знакомого. — На тебя тоже наложено заклятие?
      Он невесело усмехнулся:
      — А ты думала, я таким родился?
      — А мне откуда знать? Мы же только что встретились.
      Эдерн слабо улыбнулся.
      Джоди снова оглядела свою стеклянную тюрьму, теперь уже более внимательно.
      — Так, значит, все это… наяву?
      — Именно.
      — Ты тоже без спроса забрался в дом Вдовы?
      Эдерн покачал головой:
      — Я просто оказался в здешних краях и заглянул к Вдове в надежде найти работу. На этом мое путешествие и закончилось.
      — Она была недовольна твоей работой?
      — Она была недовольна необходимостью платить и уменьшила меня, когда ей надоело спорить о деньгах. Я здесь уже три недели. Сижу, запертый в этой стеклянной коробке, словно ручная жаба.
      — Три недели?!
      Эдерн тяжело вздохнул.
      — И ты ни разу не пытался сбежать?
      — Сама попытайся вскарабкаться по этим скользким стенам.
      — А как насчет этого? — спросила Джоди, указывая на оловянную печную трубу, которая тянулась вверх по стенке аквариума.
      — Да мы же расплавимся!
      Джоди хихикнула:
      — Так, может, для начала погасим огонь?
      Эдерн внимательно посмотрел на нее, потом снова вздохнул:
      — Недостаточно просто выбраться из аквариума. Есть еще одна проблема.
      Джоди проследила за его взглядом и сразу почувствовала новый приступ головокружения.
      «А ну-ка успокойся!» — приказала она себе.
      Однако это было сложно: на высокой спинке стоявшего неподалеку стула восседало странное существо с жирным брюшком и тонкими ножками — то самое, которое Джоди видела у ног Вдовы. Оценив ее изумление, тварь ухмыльнулась, обнажив два ряда длинных острых зубов. Бывшее еще совсем недавно размером с кошку, теперь оно казалось Джоди настоящим слоном.
      — Гром и молния! — пробормотала она.
      Это было так несправедливо! Но Джоди тут же вспомнила излюбленное выражение тети Нетти: «Справедливость существует лишь для тех, кто в состоянии за нее платить. Она не для нас».
      — Этот монстр постоянно где-то поблизости, — мрачно сообщил Эдерн. — Если не можешь отыскать его взглядом — постучи по стеклу, и он тут же появится.
      — А кто он вообще такой?
      — Фамильяр Вдовы.
      — Кто-кто?
      — Ну, что-то вроде компаньона. Вдова зовет его Уиндл. Ведьмы выращивают себе таких приятелей из фаланги мизинца своей левой ноги.
      Джоди недоверчиво прищурилась: для обычного путешественника этот малый слишком хорошо разбирался во всяких ведьминых штучках.
      — Я не верю в то, что ты забрел в окрестности Бодбери случайно, — заявила она ему. — Думаю, ты явился сюда из Призрачного Мира. Ты — Маленький Человечек. Должно быть, Вдова поймала тебя где-то на болотах.
      — То же самое могу сказать и о тебе.
      — Нет, не можешь — ты ведь видел, как Вдова заколдовала меня.
      Джоди с легкостью произнесла это, хотя в глубине души по-прежнему надеялась, что все происходящее — дурной сон.
      — Ты подозрительно много знаешь о магии, — призналась она.
      Эдерн пожал плечами:
      — Ты что, никогда не слышала историй о колдунах и ведьмах?
      — Но это же все сказки…
      Джоди осеклась. Маленькие Человечки оказались правдой. Как и то, что ведьма могла состряпать себе дружка из пальца собственной ноги или уменьшить кого-нибудь до размера букашки.
      — И что же Вдова собирается с нами делать? — спросила она наконец.
      — Не знаю. Возможно, держать как зверюшек. Она обожает разговаривать со мной, когда работает, — например, делает кукольную мебель. Я не думаю, что она злая, скорее одинокая.
      Увы, Джоди не испытывала ни малейшего сочувствия к одинокой ведьме.
      — Я не могу сидеть взаперти! — воскликнула она. — Я сойду с ума!
      — Ты кому-нибудь говорила, куда отправляешься?
      Джоди покачала головой:
      — Но рано или поздно меня хватятся. Дензил и моя тетка непременно справятся друг у друга обо мне. Правда, они все равно не знают, где меня искать… А как насчет тебя?
      — Кого интересует судьба случайного прохожего?
      — Ну, я тут в любом случае не останусь, — отрезала Джоди.
      Она медленно поднялась с кровати. Голова все еще болела, однако кружиться уже перестала. Девушка приблизилась к стеклянной стене и обвела комнату внимательным взглядом. Уиндл сидел на спинке стула и смотрел на нее в упор своими большими, как блюдца, глазами.
      — Почему Вдова не накрыла аквариум?
      — Она делает это, только когда уходит.
      — А когда она уходит?
      — Днем и поздно ночью, — сообщил Эдерн, не добавив ничего нового к тому, что Джоди и сама прекрасно знала.
      Всей округе было известно, что днем Вдова гуляет по Старому Причалу, а ночью отправляется на мыс.
      — Тогда нам придется ждать до завтра, — вздохнула девушка, отворачиваясь от стекла. — Кто из нас займет кровать?
      — В ней вполне хватит места для двоих.
      — Пожалуй. Если ты обещаешь не распускать руки.
      Эдерн рассмеялся:
      — Ты для меня слишком молода.
      — Что ж, а ты для меня слишком стар.
      Проигнорировав улыбку Эдерна, Джоди подошла к кровати и, не снимая одежды, нырнула под одеяло.
      «Может, я проснусь уже у себя в комнате», — подумала она.
      Может быть. Может, это действительно всего лишь сон?
      «Жизнь ведь штука непредсказуемая», — мелькнуло в сознании Джоди перед тем, как смертельная усталость смежила ей веки.
 

      Пробуждение не принесло Джоди облегчения. Открыв глаза, девушка сразу поняла, что не выросла ни на дюйм и по-прежнему заперта в аквариуме, словно одна из рыбок Дензила. Воды здесь, к счастью, не было, но это служило слабым утешением. Совсем недавно самым невероятным местом на свете Джоди считала Призрачный Мир, куда она так отчаянно стремилась с тех пор, как прочла свою первую сказку. Теперь таким же недостижимым стал для нее родной Бодбери.
      Джоди горько усмехнулась: похоже, страна грез утратила былую притягательность.
      «Я бы больше не жаловалась на жизнь, — решила девушка, — на пропущенные страницы и все такое. Правда! Только бы выбраться отсюда…»
      — Проснулась?
      Джоди подняла голову: Эдерн сидел за столиком и ел.
      — Не залеживайся, если не хочешь завтракать в темноте, — сказал он.
      — О чем это ты?
      — Сейчас уже за полдень. Скоро старуха отправится на прогулку. Она всегда кормит меня перед тем, как уйти.
      Потирая глаза и чувствуя себя основательно помятой оттого, что спала в одежде, Джоди вскочила на ноги и поспешила присоединиться к своему соседу. При упоминании о еде ее желудок жадно заурчал, однако крошки сыра и маленькие кусочки хлеба выглядели не слишком аппетитно: уж больно они походили на то, чем Дензил потчевал мышей.
      Джоди в растерянности остановилась у стола, приглаживая пятерней свои короткие волосы. Эдерн жестом предложил ей присесть.
      — Это нам? — спросила она, опускаясь на стул.
      — Мне случалось питаться и хуже.
      — Возможно. Возможно даже, что и мне тоже, но это… это ведь то, чем обычно приманивают мышей. А я не зверюшка! И я не стану есть подобную гадость!
      Не важно, что она обожала хлеб с сыром, — в данном случае это было делом принципа. Эдерн рассмеялся:
      — Но для Вдовы мы и есть зверюшки.
      Джоди промолчала.
      — Голодовкой ты ничего не добьешься, — заметил Эдерн.
      Джоди нахмурилась, и он придвинул к ней один из двух керамических наперстков.
      — Выпей, по крайней мере, чаю.
      — Ну, разве что чаю.
      Джоди взяла наперсток и сделала большой глоток. Чай оказался хорош, но емкость, в которую он был налит, заставила Джоди почувствовать себя Крошкой из старого детского стихотворения про пальцы, а в мозгу у нее уже крутилась собственная его версия:
 
Была я прежде рослою, а стала с кулачок,
Когда неосторожно так попалась на крючок.
 
      Задумавшись, она незаметно для себя положила кусочек сыра между двумя крошками хлеба и, сунув в рот, запила чаем. Только на третьем бутерброде Джоди наконец осознала, что делает. Девушка смущенно взглянула на Эдерна, но тот тактично смотрел в сторону.
      Итак, она согласилась есть. Ну и что? Для бегства ей требовались силы.
      Покончив с завтраком, Джоди развернула стул и принялась изучать гостиную Вдовы.
      Уиндла нигде поблизости не было, и это радовало, поскольку один его вид вызывал у девушки ужас. Теперь, в отсутствие Вдовы и ее дружка, самое время тщательно осмотреть аквариум.
      Девушка подошла к камину и потрогала трубу: она была теплой, но не горячей. Штурмуя крыши и водосточные трубы с шести лет, Джоди без особого труда осилила бы и эту. Она могла бы забраться в нее и вылезти наружу через отверстие в стекле, а затем съехать вниз по куску материи, который, если верить Эдерну, Вдова обязательно накинет на аквариум перед тем, как отправится на очередную прогулку.
      Правда, еще оставался высокий стол… К счастью, вскоре Джоди заметила валявшийся на нем моток бечевы. Значит, можно будет даже не слезать на пол, а просто перебраться на подоконник, привязать бечеву к щеколде и, открыв окно, спуститься в сад. А потом убежать.
      Однако тут она вспомнила об Эдерне и задумчиво похлопала по трубе. Поместится ли он в нее? Вдвоем они справились бы и с окном, и с веревкой, но если вдруг окажется, что он слишком крупный…
      Джоди внимательно посмотрела туда, где труба соприкасалась со стеклянной стеной: она не была прикреплена. Значит, если повиснуть на тряпке с внешней стороны аквариума и хорошенько раскачаться, а затем как следует пнуть трубу, та отъедет в сторону и откроет выход для Эдерна. Джоди уже собралась поделиться своим планом с товарищем по несчастью, когда дверь гостиной скрипнула и на пороге появилась Вдова.
      Бормоча что-то себе под нос, она вооружилась парой маленьких щипцов, выхватила ими уголек из камина и направилась к столу.
      «О нет! — мысленно взмолилась Джоди. — Не делай этого!»
      Увы, с таким же успехом она могла взывать к луне с просьбой сорваться с небес и обрушиться колдунье на голову.
      — Ну, как вы сегодня, мои сладкие? — поинтересовалась Вдова, снимая крышку с аквариума.
      Голос ее прозвучал подобно глухому раскату грома. Джоди так и замерла, увидев над собой огромное морщинистое лицо. Эдерн, впрочем, демонстративно проигнорировал его. Гигантская рука опустилась сверху и оттолкнула Джоди от камина. Девушка молча повиновалась, горько сожалея о том, что у нее нет при себе большой острой булавки. Вдова положила принесенный уголек в игрушечный очаг и выпрямилась.
      — Ну вот, так вам будет тепло и уютно, — сказала она, помещая крышку на прежнее место и сверху накрывая аквариум куском бархата. — Славно, — выдохнула она на прощание.
      Внутри сразу стало темно. Свет извне теперь проникал только в месте стыка трубы со стеклом: ткань там была обрезана так, чтобы не прикасаться к горячей жести.
      Как только дверь гостиной хлопнула, Джоди метнулась к Эдерну:
      — Я кое-что придумала!
      — Прекрасно.
      — Ты хочешь убежать или нет?
      — Я весь внимание.
      — Сначала давай погасим огонь.
      Они откинули лежавший перед камином коврик, а затем спинкой стула поддели тлеющий уголек и выбросили его на пол. Уголек раскололся, взметнув целый сноп искр.
      — Ну и фейерверк! — воскликнул Эдерн.
      — Проклятие! — зашипела Джоди. — Ты не мог бы говорить тише?
      Она изложила ему суть своего замысла. Эдерн слушал ее очень внимательно, но, когда Джоди закончила, медленно покачал головой.
      — Все это хорошо, но…
      — Что «но»?
      — Ты забыла об Уиндле.
      — Мы захватим со стола иголку.
      — М-м…
      Джоди пристально посмотрела на Эдерна, а затем опустилась на колени и сунула голову в жерло камина: оно уже успело нагреться, но не настолько, чтобы к трубе нельзя было прикоснуться.
      «Ого, да здесь просторно», — обрадовалась девушка и стала протискиваться внутрь.
      Весь путь наверх занял у нее не более минуты. Самым трудным участком оказался прямой угол там, где труба выходила из аквариума. Однако Джоди справилась и с этим. Добравшись наконец до спасительного куска бархата, девушка вцепилась в него и выбралась наружу. Балансируя на краю трубы, она обернулась и лицом к лицу столкнулась с Эдерном, который за это время тоже успел подняться, и теперь их разделяла лишь прозрачная стена.
      Джоди вопросительно вскинула брови. Эдерн решительно кивнул, и тогда она, ухватившись за тряпку как можно крепче, оттолкнулась от стекла, раскачалась и со всей силы ударила ногами по трубе. Та отскочила после первого же толчка. Стоявший на ней Эдерн пошатнулся, и Джоди испугалась, что бедняга вот-вот сорвется вниз, но он сумел удержать равновесие, а потом прыгнул на стекло и повис на краю открывшегося отверстия, прежде чем труба с грохотом рухнула на пол, чуть не раздавив кукольную кроватку.
      Беглецы затаили дыхание, однако вокруг было тихо.
      — Пошли, — шепнула Джоди.
      Она стала спускаться, быстро перебирая руками по ткани, и вскоре ее ноги коснулись поверхности стола. Эдерн последовал за ней. Осторожно выглянув из-под бархата, Джоди осмотрела гостиную.
      Пока им везло: в комнате не было ни души.
      Поручив Эдерну разматывать бечеву, девушка вскарабкалась на подоконник и попробовала сдвинуть щеколду. Бесполезно.
      — Эй, — тихонько позвала она Эдерна. — Помоги мне.
      Он поспешил к ней, и вместе им удалось-таки отворить упрямое окно. Резкий порыв соленого ветра ударил в лицо.
      — Ура! — взвизгнула Джоди. — Я уже чувствую свободу.
      Девушка морским узлом привязала конец бечевки к щеколде, после чего они с Эдерном сбросили моток на землю. Он упал между стеной дома и зарослями розовых кустов.
      Молодой человек отвесил галантный поклон:
      — После вас.
      Улыбнувшись, Джоди ловко соскользнула по веревке вниз и подняла голову в ожидании своего товарища.
      — Куда теперь? — спросил он, присоединившись к ней.
      — К Дензилу, — ответила девушка и, заметив недоверие на лице Эдерна, пояснила: — Он мой друг. Изобретатель.
      — Изобретатель?
      — Он… ладно, забудь. Скоро сам все поймешь.
      Джоди уверенно зашагала по мощеной дорожке.
      Эдерн двинулся следом и едва не налетел на нее, когда девушка неожиданно остановилась.
      — Что?… - начал было он, но тут же сам увидел, кто подкарауливал их на лужайке перед домом Вдовы.
      Уиндл зловеще скалился в то время, как его глаза-блюдца смеялись. Притаившись, он явно дожидался, когда же беглецы выйдут из-под защиты колючих кустов, чтобы сцапать их.
      — Проклятие! — выругалась Джоди. — Мы забыли иголку.
      — Иголку? — усмехнулся Эдерн. — Чтобы одолеть этого монстра, нужно что-нибудь посерьезнее!
      Он был прав. Рядом с ними, малявками, Уиндл казался настоящим великаном.
      — Что будем делать? — мрачно поинтересовалась Джоди. — Вдова скоро вернется.
      Эдерн растерянно кивнул, не в силах отвести взгляд от страшного существа.
      — Я не вернусь в аквариум! — выкрикнула Джоди.
      Смелое заявление. Однако колени девушки предательски дрожали, а в висках стучало так, что невозможно было сосредоточиться.
      — Не вернусь… — упрямо повторила Джоди, словно это могло как-то помочь.
      Эдерн опять кивнул и вдруг резко схватил ее за руку: Уиндл поднял голову и впился взглядом в низкую, поросшую мхом каменную стену, отделявшую сад Вдовы от улицы.
      — Что это с ним?
      — Может, Вдова идет?
      Эдерн решительно замотал головой.
      Ни он, ни Джоди ничего не видели, зато услышали какое-то странное сопение.
      Волнение, нахлынувшее на Джоди, вытеснило страх.
      — Эдерн, — произнесла она с растяжкой. — Ты умеешь свистеть? Свистеть громко и пронзительно?
 

 

      Майкл Бетт вылетел в Лондон частным самолетом, принадлежащим корпорации Мэддена. Во время дозаправки в Сент-Джоне Бетт предпочел остаться на борту, не желая отвлекаться от своих размышлений.
      Самое большое удовольствие Майклу всегда доставляло постижение скрытых механизмов бытия. Отбрасывая все поверхностное и наносное, он стремился проникнуть в самую суть интересующей его проблемы. Иногда это требовало внимательного изучения и напряженных поисков, как, например, сейчас. Иногда — смены всего образа жизни, как при вступлении в Орден Серого Голубя. А иногда достаточно было просто взять нож и наблюдать, сколько раз и на какую глубину он войдет в живую плоть, прежде чем она станет неживой.
      Первой жертвой Майкла Бетта была собака. Озлобленный после побоев очередного «папы», Майкл отвел старого пса на пустующий участок между двумя заброшенными домами и там долго стоял, невольно поражаясь равнодушию, которое испытывал, глядя в доверчивые глаза собаки. А пес смотрел на него, смешно высунув язык и умильно виляя хвостом. Это всегда радовало мальчика, но в тот день он не смог выдавить из себя даже улыбки.
      Майкл достал из кармана куртки нож, украденный с кухни, задрал собаке голову и со всей силы полоснул лезвием по горлу. Кровь брызнула фонтаном, и Майкл едва успел отпрыгнуть в сторону. Опьянев от нового, доселе неведомого чувства, он обошел пса и вонзил нож ему в спину. А потом еще. И еще. Майкл продолжал наносить удары до полного изнеможения, несмотря на то, что бедное животное давно уже испустило дух.
      Тогда ему было одиннадцать лет.
      Вскоре участь несчастного пса разделили и другие соседские питомцы. А в тринадцать Майкл впервые поднял руку на человека: он заманил пятилетнего ребенка в заброшенный дом, где малышу — к великому удовольствию юного палача — предстояло промучиться несколько бесконечных часов.
      В пятнадцать Майкл убил девочку-подростка, пригласив ее якобы на вечеринку.
      Умирающая, беспомощная, обезумевшая от боли, она прохрипела одно-единственное слово: «Почему?»
      До этого Майкл ни разу не анализировал свои поступки и не задумывался над причиной своей тяги к злодеяниям.
      «Потому что… потому что я это могу!» — крикнул он своей жертве.
      Но это была лишь часть правды, наиболее очевидная. А за ней скрывалось то, что с годами стало для Майкла Бетта целью самого его существования — неутолимая жажда не только постичь тайну жизни, но и проследить стадии ее перехода в смерть. Бетт не испытывал угрызений совести за собственные деяния, рассматривая чужую гибель как пищу для удовлетворения никогда не ослабевающего любопытства.
      Погрузившись в свой внутренний мир, который он полностью контролировал, Майкл тем не менее с легкостью мог мгновенно наладить нужный контакт с окружающими. Более того — они его искренне интересовали. Способный на жесткую самодисциплину, он был в состоянии удерживать внимание на предмете или человеке столько, сколько требовалось для того, чтобы понять. Или убить.
      Все на свете имело значение, но только относительно его самого.
      И вот теперь, сидя в самолете Мэддена, Майкл Бетт полностью сосредоточился на головоломке под названием «Джейни Литтл».
      В плеере играла кассета с записью двух ее альбомов. Бетт слушал их, пока не посадил батарейки, после чего поставил новые и опять включил воспроизведение.
      На соседнем кресле лежали кожаный портфель, ноутбук «Тошиба» и папка с газетными вырезками и отчетом частного детектива на тридцати семи страницах. В руках у Майкла был прошлогодний номер журнала «Фолк Руте». Бетт перечитал статью столько раз, что помнил наизусть, но больше всего его интересовали фотографии, которые он сравнивал с приложенными к отчету детектива.
      Изучив гору печатных и видеоматериалов, Майкл узнал Джейни Литтл так, как знали не многие. А может быть, даже лучше, чем она сама.
      Мэдден не был посвящен в это расследование, Бетт начал проводить его по собственной инициативе задолго до того, как получил приказ отправляться в Корнуолл. Узнав об охоте, открытой Орденом на Томаса Литтла, Бетт быстро вычислил, что ключом ко всем секретам старого моряка могла стать его внучка. Однако действовать следовало осторожно — гораздо осторожнее неуклюжих агентов, нанятых Орденом, чтобы выкрасть у Литтла столь оберегаемую им тайну.
      Но что это за тайна?
      Мэдден не пожелал сказать, а может быть, и сам не знал, равно как и все остальные, но это только еще больше интриговало Бетта.
      При мысли о Джоне Мэддене Майкл усмехнулся. Сидя в библиотеке с бокалом шерри, старик любил вспоминать их первую встречу, когда он узрел в Майкле своего умершего друга Алистера Кроули . Обладая умом острым как бритва, Мэдден тем не менее позволил оккультной ерунде ослепить лучшую, логическую часть своего разума.
      У самого Бетта, естественно, было иное мнение о той ночи в Чикаго: Мэдден просто разглядел в нем родственную душу. Разница между ними заключалась лишь в том, что один только мечтал схватиться за нож, тогда как другой делал это без колебаний.
      Однако легенда с перевоплощением была Бетту на руку, а потому он охотно поддерживал ее. Быстро просчитав, какие выгоды может принести ему имя великого мага, называвшего себя Зверем, Майкл, с присущей ему одержимостью, приступил к изучению биографии Кроули и вскоре обрушил на Мэддена такой шквал малоизвестных деталей из жизни покойного гения, что без труда развеял в нем последние сомнения.
      Бетт был достаточно умен, чтобы не выдавать информацию разом. Он скармливал ее Мэддену порциями. Запинаясь, с явным усилием «припоминая» отрывки из прошлой жизни, Майкл устроил все так, что Мэддену самому пришлось убеждать его в уникальности его природы.
      Единственная слабость Мэддена, его склонность к потустороннему, всегда занимала Бэтта: он никак не мог понять, что заставляет столь здравомыслящего человека с такой готовностью принимать всякие сказки.
      Если только это и вправду сказки…
      К счастью или к сожалению, Майкл Бетт привык ко всему относиться без предубеждения. Он не спешил высмеивать даже самые бредовые принципы Ордена, потому что за время своего пребывания в нем успел воочию убедиться в существовании вещей, не поддающихся логическому объяснению. Чего стоит одно только долгожительство Мэддена! Или невероятный успех хранителей Ордена, которого они добиваются, двигаясь к цели особым, тайным путем.
      «Воля — ключ к любой двери» — гласил их девиз.
      Бетт не понаслышке знал и о самой воле, и о том, каких высот можно достичь с ее помощью. Правда, он еще не определил для себя, извлекалась ли эта воля из внешнего мира (как утверждал Орден) или произрастала из сущности самого индивидуума. А может быть, и то и другое.
      И пока этот вопрос не выяснен до конца, Майкл Бетт будет оставаться в обществе старых леди и джентльменов, именующих себя Орденом и свято верящих в то, что они правят миром.
 

      Машина встретила Бетта в аэропорту Хитроу и доставила на вокзал Виктория, где он сел на поезд, идущий в Пензанс. Мэдден, провожая своего воспитанника в дальний путь, настаивал на совершенно другом маршруте, но Майкл остался непреклонен.
      — Мне нужно время, чтобы вжиться в роль, которую я собираюсь сыграть, — пояснил он.
      — Какую еще роль? — нахмурился Мэдден.
      — Позвольте мне сначала справиться со своей миссией, а потом я представлю вам подробный отчет, — ответил Бетт.
      И Мэдден, преисполненный гордости за своего любимчика, улыбнулся и кивнул. Майкл еще ни разу не подводил его, так почему же он должен сомневаться?
      К концу пути Бетт окончательно перевоплотился. Исчезли сшитый на заказ костюм, сдержанные манеры, непроницаемое выражение лица. Теперь посланник Ордена был одет в вельветовые брюки, хлопчатобумажную рубашку, кроссовки «Найк» и темно-синюю ветровку. Майкл оставил свой кожаный портфель в самолете, взяв с собой лишь фотоаппарат в потертом чехле, ноутбук и обшарпанный чемодан с документами, дискетами и сменой такой же маскарадной одежды.
      И на перрон Пензанса с поезда сошел молодой человек с выразительным и открытым лицом, глядя в которое никто не поверил бы, что его обладателю сорок один год и он только что совершил многочасовое путешествие.
      Майкл охотно помог пожилой женщине вынести из вагона многочисленные сумки и заметно смутился, когда она выразила пожелание, чтобы муж ее милой доченьки Дженет был хотя бы наполовину так же добр и внимателен, как славный незнакомец. Едва Бэтт попрощался с ней, к нему тут же приблизился маленький невзрачный человечек.
      — Мистер Бетт?
      Заплатанное пальто, стоптанные туфли и дешевая матерчатая кепка, низко надвинутая на лоб. Бетт нахмурился:
      — Что вам угодно?
      — Мисс Грант поручила мне встретить вас.
      — Дайте мне ее адрес, и я доберусь сам.
      — Но…
      Бетт наклонился к незнакомцу, и все его напускное благодушие моментально исчезло, словно отсеченное стремительным ударом острого кинжала.