Открыв дверь, Феликс обнаружил на пороге пару незнакомцев: элегантно одетую женщину и грузного мужчину в дешевом костюме. Мужчина почему-то сразу напомнил Феликсу телохранителя — в его движениях была скрытая угроза. Он стоял чуть позади женщины и изучал молодого человека внимательным взглядом, пока тот смотрел на него.
      Женщина выглядела бы абсолютно спокойной, если бы не теребила в руках конверт.
      — Чем могу помочь? — осведомился Феликс. Но в этот момент подошли остальные. Джейни из-за плеча деда уставилась на гостью, пораженная ее явно знакомыми чертами.
      — Привет, Том, — улыбнулась вдруг женщина Дедушке. — Давно не виделись, да? — Она повернулась к Джейни. — А ты, должно быть, Джейни? Ты совсем уже взрослая.
      Она говорила с американским акцентом. Хорошая одежда, свежее, едва тронутое макияжем лицо… Ничего общего с тем, что приснилось Джейни накануне, но ведь это был всего лишь сон — не более чем отголосок реальности…
      Впрочем, то, что происходило сейчас, казалось Джейни еще менее реальным.
      — Мама? — неуверенно спросила она.
      Но в этот момент Дедушка, красный от гнева, загородил ее собой.
      — Ты… — обратился он к гостье, задыхаясь от возмущения. — Да как ты посмела…
      Феликс встал рядом с Джейни, а Клэр протянула ей руку, и та стиснула ее так, что девушка едва не вскрикнула от боли.
      — Нам нужно кое-что обсудить, — сказала женщина.
      Дедушка указал за ворота.
      — Убирайся отсюда! — прошипел он. — Вместе со своим дружком.
      — Подождите минуточку, — вмешался мужчина.
      Он сделал шаг вперед и остановился, когда Феликс двинулся ему навстречу. Мужчина показал свои ладони: он был безоружен.
      — Я не хочу неприятностей, — предупредил он. — Мы не займем у вас много времени, мистер Литтл.
      — Мне нечего обсуждать с ней, — отрезал Дедушка. — И с вами тоже, если вы ее друг.
      Джейни молча смотрела на женщину. Ей с детства было интересно, что она ощутит, если когда-нибудь встретит мать. Сотни вариантов прокручивались у нее в голове, — например, мать приезжает в Пензанс в отпуск, и они сталкиваются на Джу-стрит. Или Джейни отправляется в турне по Америке, а мать приходит послушать свою талантливую дочь — ведь она с самого начала с гордостью следила за ее карьерой. Или же их встреча произойдет в самолете. Или в автобусе. Или где-нибудь в переулке. Но всегда случайно. И всегда они находили много общего…
      Лишь одного Джейни никогда не хотелось — увидеть мать такой, как в своем недавнем ночном кошмаре. Чувства, которые она тогда испытала, пришли к ней в сон из глубин подсознания, поскольку во всех ее мечтах мать неизменно взывала к ней со слезами в голосе: прости меня.
      Джейни сжала Дедушкино плечо.
      — Подожди, дедуля. Давай выясним, зачем они пришли.
      Взволнованная присутствием матери, она не могла отвести от нее глаз. У них были одинаковые нос и скулы. Правда, мать казалась несколько стройнее, зато у нее были такие же, как у Джейни, длинные пальцы. И такой же персиковый цвет кожи…
      — Спасибо, Джейни, — расплылась в улыбке Конни. — Можно войти?
      — Выкладывай свои новости оттуда, где стоишь, — глухо прорычал Дедушка.
      Джейни открыла было рот, собираясь возразить ему, но слова застряли у нее в горле, когда она услышала следующую фразу матери:
      — Это касается завещания Пола.
      Джейни сразу подумала о человеке, напавшем на Клэр. О своем сорванном турне. О том, что у Бой-дов отбирали ферму. О девице, опоившей Феликса…
       Прости меня.
      Ее мать явилась сюда не для того, чтобы просить прощения. И не для того, чтобы вернуться в когда-то брошенную семью.
      — Если Пол не составил нового завещания после развода, — продолжала Конни, — то мой юрист…
      Джейни не могла сосредоточиться на том, что она говорила, в голове у девушки отчаянно билась мысль, оттеснившая на второй план все остальные: ее мать пожаловала сюда по заданию Джона Мэддена.
      Она почувствовала, как Дедушкин гнев постепенно сменялся отчаянием, и сникла: Конни высказывала свои притязания на имущество бывшего мужа так, словно речь шла о мешке с картошкой. В ее голосе не было ни тепла, ни доброты, которыми были пропитаны воспоминания Джейни об отце. Невероятно! Разве она не понимала, как сильно они с Дедушкой любили его?
      — Конечно, было бы лучше уладить все мирным путем, но в случае чего мы готовы и к суду…
      Как она могла пойти на это? Неужели не понимала, что старика нельзя волновать? Что за странную власть имел над ней Мэдден? Или у этой женщины совсем не было сердца?
      — А ну вон отсюда! — зарычала Джейни.
      Конни перевела взгляд с Дедушки на нее:
      — Я полагаю, ты не отдаешь себе отчета в том, что…
      — Не смей разговаривать со мной как с ребенком, — оскалилась девушка.
      Новая, перевоспитывающаяся Джейни впала в состояние гнева, куда более страшного, чем Дедушкин.
      — Но… — начала было мать.
      — Скажи Мэддену, что мы на это не купимся. Мне наплевать, что он там затеял: я уничтожу его прежде, чем он успеет пошевелить пальцем.
      — Не распаляйтесь так, — предостерег незнакомец.
      — Заткнитесь! — рявкнула на него Джейни.
      — Мы не знаем никакого Мэддена, — пожала плечами мать.
      — Да что вы? Не знаете Джона Мэддена — ядовитого паука, который, сидя в своем офисе, придумывает, как разрушить чужие жизни? Какая жалость! Ведь в таком случае вы не сможете передать ему, что нам известно не только название предмета, который он ищет, но и то, как этот предмет уничтожить. Убирайтесь отсюда!
      Джейни попыталась захлопнуть дверь.
      — Ну хорошо, хорошо! — закричала женщина, выставив вперед руку, чтобы помешать ей. — Я признаю, что нас послали к вам за работами Данторна, но я в жизни не слышала о человеке по имени Джон Мэдден.
      — Правда? — протянула Джейни сахарным голосом, свидетельствовавшим о том, что сейчас она еще опаснее, чем прежде. — И на кого же вы тогда работаете?
      — Не скажу.
      — Жаль.
      Джейни вдруг смертельно захотелось, чтобы чертова дверь наконец закрылась и эта женщина навсегда исчезла из ее жизни. Да что там — лучше было бы, если бы она вообще никогда в нее не возвращалась! Бедный Дедушка. Феликс подался вперед, чтобы положить конец разборкам между Джейни и ее матерью, когда вдруг девушка громко и отчетливо произнесла:
      — Я хочу, чтобы ты сгнила в аду.
      Чувство, с которым это было сказано, заставило Конни вздрогнуть.
      Джейни с размаху захлопнула дверь, а затем бросилась Дедушке на грудь и разрыдалась.
      Разгневанный Феликс собрался было догнать непрошеных гостей, но Клэр преградила ему путь.
      — Не надо. Ты сделаешь только хуже.
      — Я…
      — Пойми: они того не стоят.
      Тем временем Дедушка как мог старался утешить Джейни, хотя его лицо тоже было мокрым от слез.
      — Как… как она может быть моей матерью? — всхлипывала девушка, уткнувшись ему в плечо. — Как она может быть таким чудовищем? Я не хочу стать похожей на нее!
      — Ты никогда и не станешь похожей на нее, дорогая, — улыбнулся Дедушка, гладя ее по голове. — Ты — дочь своего отца, красивая и чистая молодая женщина. Пол гордился бы тобой.
      — Но она… она… Дедушка, как она могла?!
      — Это все тот человек — Джон Мэдден. Я уверен, что он хорошо заплатил ей.
      Наконец Джейни немного успокоилась. Феликс принес из кухни салфетки и протянул ей. Девушка высморкалась и вытерла лицо, а затем сделала пару глубоких вдохов.
      Она чувствовала себя просто ужасно.
      — Но зачем ему это понадобилось? — спросила она. — Какой в этом смысл?
      — Он хотел заставить тебя плакать, — с грустью ответила Клэр.
      Феликс приподнял занавеску и выглянул во двор.
      — Похоже, они ушли, — сказал он.
      Джейни фыркнула:
      — Нам тоже пора идти. Пока не случилось чего-нибудь еще и я окончательно не спятила.
      Феликс кивнул и повернулся к Дедушке:
      — Тебе лучше пойти с нами, Том. Кто знает, что еще они могут придумать?
      — Им не удастся выманить меня из дома! — возмутился старик.
      — Тогда, может, попросить кого-нибудь посидеть с тобой, пока мы не вернемся?
      — Мне не нужна нянька.
      — Пожалуйста, дедуля! — взмолилась Джейни.
      Дедушка вздохнул:
      — Ладно, я позвоню Динни. Но вы его не дожидайтесь. Идите и делайте то, что собирались.
      — Но…
      — Со мной все будет в порядке.
      Джейни вопросительно посмотрела на Феликса, но тот лишь беспомощно развел руками.
      — У нас мало времени, — напомнила Клэр. — Скоро взойдет луна.
      — Ох, Дедушка, Дедушка, — покачала головой Джейни.
      Он потрепал ее по щеке:
      — Ступай, дорогая. Никто не осмелится напасть на меня здесь.
      Подойдя к телефону, Дедушка набрал номер Бондов.
      Раздираемая противоречивыми чувствами, Джейни взяла книгу Данторна, уже упакованную в целлофановый пакет, но наотрез отказалась куда-либо отправляться, не удостоверившись, что Динни действительно согласится прийти.
      — Ну вот, дорогая, — улыбнулся Дедушка, вешая трубку. — Динни скоро будет здесь.
      Джейни понимала, каких усилий стоила старику эта улыбка, и была бесконечно благодарна ему за нее.
      — Феликс, Джейни, пойдемте, — поторопила друзей Клэр.
      — Я люблю тебя, дедуля, — прошептала Джейни.
      — Я тоже люблю тебя, — ответил он.
      Смахнув слезы, Джейни еще раз тихонько высморкалась и стала засовывать оставшиеся чистые салфетки в сумочку. Неожиданно ее пальцы коснулись чего-то холодного. Она вытащила подвернувшийся под руку предмет: это был складной вистл. Джейни положила его обратно и, повесив сумку на плечо, снова взглянула на деда.
      — Никого, кроме Динни, не впускай, — предупредила она его. — А если начнет происходить что-нибудь странное, немедленно звони в полицию. Обещаешь?
      — Обещаю.
      Глубоко несчастная оттого, что ей приходится оставлять Дедушку одного, Джейни направилась к машине. Маленький „релиант“ завелся с первого раза и спустя несколько минут уже поднимался на холм по дороге, ведущей в Пол.
 

      — Ну, вот и все, — сказала Конни.
      Какое-то время они с Деннисоном растерянно таращились на дверь, захлопнувшуюся у них перед носом, и Конни дрожала, вспоминая выражение на лице дочери.
       Я хочу, чтобы ты сгнила в аду.
      Конни проклинали и раньше, но никто и никогда не делал этого с такой страстью, как ее собственная плоть и кровь.
      Она задрожала с новой силой.
      — Я все провалила? — спросила Конни, поворачиваясь к своему напарнику.
      Ей вдруг стало противно от самой себя. „Думай о деньгах, — приказала она себе. — Бетт хорошо за это заплатит“.
      Возможно, только премиальных не будет. И элементарного самоуважения.
      — Я так не думаю, — ответил Деннисон.
      Конни покачала головой:
      — Слушайте, где вы были, когда все это происходило? Разве вы не видели, какие взгляды она на меня бросала?
      — Но ведь вас для этого и наняли — выбить ее и старика из колеи.
      — Тогда почему я чувствую себя таким дерьмом?
      Деннисон внимательно посмотрел на нее, затем пожал плечами:
      — Я же не говорил, что вы поступили правильно. Я отметил лишь то, что вы выполнили задание, порученное вам мистером Беттом.
      — Благодарю за понимание, — огрызнулась Конни.
      „Боже!“ — усмехнулась она, произнеся это. Словно кто-то мог понять ее после того, что она сделала!
       Я хочу, чтобы ты сгнила в аду.
      Наверное, так оно и будет. Она готовилась к этому большую часть жизни и теперь даже знала, с кем ей придется там соседствовать: проститутки, подонки и просто неудачники…
      Деннисон взял ее за руку и потянул прочь от дома Литтлов.
      — Давайте найдем телефонную будку и вызовем такси, — предложил он.
      Конни оглянулась на Дедушкин коттедж и с трудом подавила в себе острое желание броситься обратно и попросить прощения: ни Джейни, ни старик не стали бы ее слушать.
      И потом, в глубине души она прекрасно сознавала, что даже если бы кто-нибудь предупредил ее о том, какие чувства она будет испытывать после этой так называемой работы, она все равно на нее согласилась бы.
      Потому что ей нужны были деньги. Все, какие только она могла получить.
      — Конни? — окликнул ее Деннисон.
      Она повернулась и медленно побрела вслед за ним в сторону гавани.
 

      Своим неожиданным спасением Лина была обязана больной лодыжке.
      Несмотря на странное жужжание и боль в голове, она задрожала при одном лишь взгляде на Гейзо и, как только отец вышел из комнаты, принялась быстро раздеваться.
      Ее жакет и юбка упали на пол. Гейзо снял брюки и, шагнув к Лине, рванул блузку на ее груди так, что пуговицы посыпались градом.
      Он повалил девушку на кровать, и Лина крепко обвила его руками, но в этот момент неосторожное движение вызвало резкую боль в травмированной ноге. Лина вздрогнула и очнулась.
      — Ты…
      Она попробовала сбросить Гейзо с себя и не смогла.
      — Прекрати! — закричала она, пытаясь освободиться.
      Он словно не слышал ее.
      — Прекрати сейчас же!
      Она замолотила по нему кулаками, но это, казалось, лишь завело его еще больше. Отчаянно размахивая руками, Лина истошно завопила. Случайно ее пальцы коснулись лампы, стоявшей на ночном столике. Лина схватила ее и ударила Гейзо по голове.
      Тот вздрогнул.
      Она ударила снова — на этот раз с такой силой, что стеклянный абажур разлетелся вдребезги. Схватившись за голову, Гейзо скатился с девушки.
      Задыхаясь от волнения и боли, стремительно распространявшейся от лодыжки по всему телу, Лина села на кровати. Тем временем Гейзо поднялся и повернулся к ней лицом. Она угрожающе выставила перед собой разбитую лампу.
      — Не тронь меня!
      Но его взгляд уже прояснился: очевидно, мощный удар по голове привел в порядок и его разум. Джим присел на краешек кровати, шокированный и смущенный, но никак не опасный.
      — Что… — начал он, морщась от боли. — Что произошло?
      Лина пожала плечами. Откуда ей было знать? Еще совсем недавно они спокойно сидели в комнате и вдруг…
      Внезапно она вспомнила взгляд Мэддена.
      Жужжание в ее голове усилилось.
      И тут она все поняла.
      — Это Мэдден, — сказала Лина.
      — Что?
      — Это Мэдден заставил нас лечь в постель.
      Гейзо растерянно молчал.
      — У него поистине сильная воля, — вздохнула Лина.
      В груди у нее закипал неистовый гнев. Мэдден обошелся с ней и Джимом словно с обычными баранами. Она вспомнила о внезапной мигрени отца: вне всякого сомнения, это тоже было его рук делом. Преследуя какую-то ему одному известную цель, он не пожалел самых верных из своих сподвижников. Он использовал их так, будто они были его слугами.
      Или даже хуже, потому что слугам, по крайней мере, платят и заранее объясняют условия работы, на которую они могут и не соглашаться. А это…
      Да что он о себе возомнил?
      Теперь Лина точно знала, кем был Джон Мэдден: монстром, переодевшимся в старика. Очень опасным монстром…
      — Что вы имеете в виду? — спросил Гейзо.
      Лина бросила на него задумчивый взгляд. Конечно, он ни о чем не подозревает. Он ведь всего-навсего телохранитель. Он мог быть в курсе внешних проблем Ордена, но не имел ни малейшего шанса проникнуть в суть его истинных планов, поскольку эта информация была доступна лишь посвященным. Скорее всего Гейзо считал Орден просто неким причудливым клубом, хотя… Неизвестно, какие выводы он сделал, слушая разговоры Мэддена с ее отцом…
      Впрочем, может, настало время открыть ему правду?
      — Мэдден проник в наше сознание, — сказала Лина. — Он дал нам определенную установку.
      — Вы намекаете на то, что…
      Гейзо указал на их валявшуюся на полу одежду. Лина кивнула.
      — Он нас загипнотизировал?
      — Что-то в этом роде.
      Гейзо медленно покачал головой:
      — Не понимаю… — Он снова посмотрел на разбросанные вещи. — Боже… Простите, мисс Грант. Я…
      Он встал, подобрал блузку, юбку и жакет и подал их Лине, а сам быстро натянул брюки. Вздрагивая от резкой боли, Лина кое-как оделась.
      После этого она почувствовала себя немного лучше. Только бы не вспоминать больше о Мэддене и о том, как подло он поступил с ней…
      И тут ее пронзила ужасная мысль.
      Феликс…
      Он ведь должен испытывать к ней то же самое, что она сейчас испытывала к Мэддену — то есть лютую ненависть. И она ничего не в силах изменить. Потому что такого нельзя ни простить, ни забыть, ни даже хоть сколько-нибудь сгладить в памяти.
      Она не заслуживала прощения Феликса.
      Но она могла его предупредить. Предупредить о Мэддене, Бетте и всех тех, кто стоял за ними со своими богатством, влиянием и магией, способной управлять чужой волей.
      Воля… Лина никогда не предполагала, что учения Ордена о воле носили столь буквальный характер. Она всегда думала о ней как о психологическом явлении, но поверить в ее физическую реальность…
      — Пожалуй, мне лучше уйти, — сказал Гейзо.
      Она подняла взгляд и увидела, что он смущенно смотрит на нее.
      — В случившемся нет твоей вины, Джим, — попыталась она утешить его. — Тебя вынудил к этому Мэдден.
      — Возможно. Но… наверное, я не смог противостоять ему потому, что сам давно мечтал об этом… Не так, конечно, — добавил он поспешно. — Я просто хотел сказать, что вы мне нравитесь.
      — Это не преступление.
      — Да, но я ваш телохранитель. Ваш отец нанял меня для того, чтобы я защищал вас, а не…
      — Джим, повторяю: в случившемся нет твоей вины.
      — Но…
      — Пожалуй, ты мне тоже всегда нравился. Боже, неужели отныне мы будем краснеть при каждой встрече?
      — Надеюсь, что нет…
      Лина слабо улыбнулась:
      — Не мог бы ты передать телефон? Мне нужно позвонить.
      Она набрала номер Литтлов. Ей ответил пожилой мужчина — вероятно, дед Джейни.
      — Можно мне поговорить с Феликсом? — спросила она.
      — Он только что ушел.
      В голосе старика сквозила явная тревога.
      „Должно быть, это из-за моего американского акцента“, — догадалась Лина.
      Она не могла его винить: после всего, что произошло, он имел полное право не доверять американцам.
      — А не могли бы вы сказать, куда он отправился?
      — Понятия не имею.
      — Но это очень важно. Когда он вернется?
      — Понятия не имею.
      Замечательно: чеканит, как автоответчик.
      — Тогда не могли бы вы передать ему…
      Передать что? Что звонила Лина Грант? Ха, он, конечно, бросится перезванивать ей!
      — Да? — нетерпеливо произнес Дедушка.
      — Ладно, простите, что побеспокоила вас.
      Она повесила трубку.
      — Куда вы звонили? — поинтересовался Гейзо.
      Лина отставила телефон в сторону.
      — Я хотела предупредить Феликса насчет Мэддена.
      — Его нет дома?
      — Нет, там только старик.
      — Вы могли бы поговорить с ним.
      Лина вздохнула:
      — Вряд ли он стал бы меня слушать. А вот Феликс — да, несмотря на всю свою неприязнь ко мне. Он сделал бы это хотя бы ради безопасности Джейни.
      — Желаете, чтобы я отвез вас к ним домой?
      — Нет. Сначала мы должны рассказать папе о выходке Мэддена.
      — Я все еще не могу прийти в себя, — признался Гейзо. — Психологическая установка… Я думал, для этого нужно часами смотреть на маятник или что-нибудь в этом роде. Не знал, что гипноз может быть похож на… на…
      — На магию.
      Гейзо улыбнулся:
      — Точно.
      — Для этого нужна вера, — тихо произнесла Лина.
      — Магия… — протяжно повторил Гейзо.
      Она кивнула:
      — Да, магия. Помоги мне встать и проводи меня к отцу.
      — Он придет в ярость, когда услышит вашу историю.
      — На это я и рассчитываю.
 

      Бетт прибыл к своему излюбленному наблюдательному пункту во дворе церкви методистов гораздо позже, чем планировал: дела заняли у него намного больше времени, нежели он предполагал. Казалось, вся эта чертова страна закрывалась по воскресеньям!
      Заняв удобное положение, он настроил свой приемник как раз в тот момент, когда девица Литтл и ее друзья прощались со стариком. Вскоре они вышли на улицу, и Бетт поспешно снял наушники: сейчас они ему только мешали.
      — Как далеко отсюда находится Мен-эн-Тол? — спросил Феликс Гэйвин.
      — Чуть дальше Мадрона, — ответила ему Клэр Мэбли. — Там есть пешеходная тропа. Разве Джейни никогда тебя туда не водила?
      — Водила, но только ночью.
      Дверь захлопнулась, и вся компания направилась к машине, прервав этот отнюдь не безынтересный для Бетта разговор.
      Проклятие! Ему следовало заранее вызвать сюда Деннисона на автомобиле!
      Бетт пригнулся, когда передние фары „релианта“ осветили его укрытие. Он подождал, пока гул мотора стихнет вдали, а затем осторожно выглянул из-за стены: „релиант“ был уже на холме. Еще несколько секунд — и он исчез за поворотом.
      Мен-эн-Тол. Один из каменных памятников, так волновавших Мэддена. Что, черт возьми, понадобилось там этим ребятам на ночь глядя?
      Бетт задумчиво посмотрел на дом: пожалуй, это не имеет особого значения — в отсутствие внучки его вполне устроит и дед. Конечно, дамочка визжала бы забавнее, но при надлежащем подходе к делу старик сможет составить ей вполне достойную конкуренцию.
      Бетт убрал приемник и наушники в рюкзачок, висевший у него на плече, и уже хотел было встать, когда другая пара огней осветила церковную стену. Они принадлежали маленькой красной „фиесте“, прикатившей со стороны гавани. Погасив фары и заглушив двигатель, она остановилась перед домом Литтлов. Бетт попытался рассмотреть водителя, и губы его болезненно скривились: за рулем сидел Мэдден.
      Что ж… Бетт надеялся уладить дельце без вмешательства наставника, но уж если тот все-таки пожаловал… В случае необходимости он разберется и с ним.
      Между тем Мэдден неподвижно сидел в машине, и глаза его были закрыты. Внезапно он поднял голову, и Бетт выругался, полагая, что босс заметил его, однако это было не так: Мэдден не сводил глаз с холма, куда только что уехали Джейни Литтл и ее друзья. Наконец он завел машину и двинулся в том же направлении.
      Бетт подождал немного, рассерженный осложнениями, которые грозили сорвать его тщательно спланированную операцию, и, едва лишь „фиеста“ скрылась из виду, покинул свой пост, быстро перебежал улицу и, прошмыгнув на задний двор Литтлов, заглянул в окно кухни: старик мыл посуду.
      Ну, с этим особых проблем не возникнет…
      Закинув рюкзак за спину, Бетт достал из кармана пистолет.
      У него не было необходимости делать все самому: он легко мог нанять кого-нибудь, готового за определенную плату притащить к нему деда и внучку. Но чем больше людей будут втянуты в это, тем больше возникнет проблем. Кроме того, Бетту всегда нравилось смотреть в глаза своих жертв и читать застывший в них животный страх.
      Это заостряло грань, по которой он ходил.
      Майкл Бетт не любил терять время, поэтому он просто вышиб дверь одним ударом ноги и направил оружие на старика. Выражение лица Томаса Литтла его не разочаровало.
      — Привет, дедуля, — сказал Бетт. — Можно от тебя позвонить?
      Дедушка крепко сжал чайник, который держал в руках.
      Майкл покачал головой:
      — Не надо, не дергайся. Поставь-ка лучше его на стол.
      — У меня нет того, что вы ищете.
      — Возможно. Но ты наверняка знаешь, где я могу найти эту вещь.
      Дедушка ничего не ответил, и Бетт невольно улыбнулся: можно подумать, этот поседевший герой протянет хотя бы несколько часов. Поблизости есть одно укромное местечко, где он будет орать дурным голосом, но никто его не услышит.
      А орать он будет непременно.
      — Телефон!
      Бетт подошел к Дедушке и, грубо втолкнув его в гостиную, велел ему сесть в кресло.
      — Передохни немного, — ухмыльнулся он, набирая номер.
      Граймс ответил после первого же гудка.
      — Да?
      — Можешь собираться. Мэдден сидит за рулем красной „фиесты“. — Бетт продиктовал Граймсу номер машины. — Он отправился к Мен-эн-Толу.
      — А что это такое?
      — Старый камень где-то в поле.
      — Мне нужна более подробная информация.
      — Это рядом с Мадроном, — добавил Бетт, вспомнив, о чем говорила Клэр Мэбли Феликсу Гэйвину.
      — Боже, Бетт! Ты не мог бы выражаться яснее?
      — Мог бы, если бы знал, о чем идет речь. В машине, которую я нанял для тебя, есть местные карты. Сориентируйся по ним. Я очень занят.
      — Ну ты просто душка! Если бы я не искал Мэддена сам, я бы…
      Но Бетт повесил трубку, оборвав Граймса на полуслове. Затем достал из кармана записку и положил ее на стол так, чтобы было видно каждому, кто войдет в комнату.
      — Что ж, старик, нам пора. Вставай.
      Дедушка не шевельнулся, и тогда Бетт, вздохнув, шагнул к нему и приставил к его груди пистолет.
      — Нас ждут великие дела, — усмехнулся он, выводя Дедушку на улицу и дулом подгоняя его.
      Они шли почти вплотную, поэтому никто из соседей — встреться они им сейчас — не заметил бы, что к боку Томаса Литтла приставлено оружие. Когда они добрались до взятого напрокат автомобиля, Бетт открыл дверь и быстро впихнул Дедушку внутрь.
      — Поторапливайся. Ты поведешь машину. И не вздумай валять дурака на дороге. Ты, конечно, можешь убить нас обоих в автокатастрофе, но если что-то случится со мной… Будет очень грустно, когда мои друзья займутся твоей внучкой.
      — Я не совершу ни единой глупости, — поспешил заверить его Дедушка.
      — Приятно слышать, — оскалился Бетт. Правда, до конца такую вероятность он все же не исключал.
      Но это лишь заостряло грань.
 

      — Что если за книгой и вправду охотятся две разные группы людей? — спросила Клэр, устроившаяся на заднем сиденье „релианта“.
      Феликс расположился рядом с Джейни, которая, очевидно для разнообразия, вела машину крайне осторожно. Проехав Ньюлин, они повернули налево и покатили по трассе А3077 до пересечения с А3071, тянувшейся к Треметик-кросс на северо-западе. Там они повернули направо и двинулись на север, к Мадрону. Миновав здание, которое занимало Общество охраны памятников, и местное водохранилище, они наконец добрались до небольшой деревушки, где сделали еще один поворот налево, на трассу В3312.
      — Это ничего не меняет, — ответил Феликс. Клэр кивнула:
      — Согласна. Мне просто интересно.
      — Мистер Гонинан ничего не говорил о другой группе людей, — заметила Джейни.
      — Да, но это еще не означает, что ее не существует, — резонно возразила Клэр.
      — Пожалуй.
      В3312 вела в селение Тревоухэн, за которым находились утесы Морвака, омываемые водами Атлантики. До того как Джейни и Феликс расстались, они частенько устраивали там пикники — иногда вдвоем, иногда с друзьями, например с Динни и его сестрой Бриджит.
      И тогда на скалах раздавались звуки скрипки и аккордеона, вистла и флейты и двух волынок — нортумбрийской и ирландской, неизменно сопровождавших Джейни и Динни, и этой музыке вторили ветер и волны. Джейни была почти готова позабыть обо всех обрушившихся на нее несчастьях и отправиться туда прямо сейчас, однако у небольшой типографии с вывеской „Мен-эн-Тол“, приютившейся в здании старой школы, она решительно свернула на узкую дорогу.
      Мен-эн-Тол был далеко не единственным каменным памятником в этом районе, просто считался наиболее заметным. Он являлся самым высоким на Британских островах, хотя туристы, надеявшиеся полюбоваться чем-то вроде Стонхенджа, испытывали явное разочарование: совершив двадцатиминутную прогулку от трассы В3312, они упирались в крупный камень с дырой посредине. Она была достаточно широкой для того, чтобы через нее мог пролезть взрослый человек, хотя широкоплечему мужчине вроде Феликса это оказалось бы сложновато.