Хенки, Лиззи и Топин закрывали окна картоном, по очереди занимая место на вершине шаткой лестницы. На складе быстро темнело, и единственным источником света теперь были масляные лампы, которые Хенки развесил по стенам.
      Тем временем, откликнувшись на призыв Топина, начали появляться маленькие обитатели Трущоб. Первой приехала Кара Фолл. Не удосужившись постучать, она распахнула дверь настежь и остановилась на пороге. Яркий солнечный свет хлынул в помещение, разгоняя густые тени по углам.
      — Всем привет! — крикнула девочка. — Можно мне затащить внутрь свой велосипед?
      — Немедленно закрой дверь! — прогремел дальнего конца склада голос Хенки, заставивший Джоди вздрогнуть.
      Она сидела у Дензила на плече: во-первых, там на нее никто не мог случайно наступить, а во-вторых, так ее тоненький писк слышал хотя бы один из компании заговорщиков. Единственное неудобство заключалось в том, что ей приходилось хвататься за воротник рубашки старика всякий раз, когда тот слишком низко склонялся над столом, выполняя работу, которую поручил ему Хенки.
      — Неужели нельзя говорить тише? — пробурчала Джоди.
      — По-моему, Хенки старается как может, — отозвался Дензил.
      — Что-то мне не верится…
      — Ну, по сравнению с его прежним поведением…
      — Да закрой же ты эту чертову дверь! — завопил Хенки.
      Разглядев его в складском полумраке, Кара очаровательно ему улыбнулась:
      — Зачем? Сейчас подъедут другие… Так как насчет моего велосипеда?
      — Швырни его в залив.
      Кара презрительно скривила губы:
      — Не очень-то тут любезный прием. Тем более что вы сами просили нас о помощи.
      Хенки бросил на нее гневный взгляд с верхней ступени лестницы.
      — Но ведь это правда, — добавила Кара.
      — Замечательно, — оскалился он. — Тогда оставайся в дверях — пусть ведьмины прихвостни заходят сюда, как к себе домой, и спокойно выведывают наши секреты. Вообще-то мы потратили не один час, заклеивая окна специально для того, чтобы они не могли подглядывать за нами, но это сущие пустяки. Давай встретим их с распростертыми объятиями. Может, мне еще чаю для них приготовить, а? Как ты думаешь?
      — О чем это он? — поинтересовалась Кара у Топина.
      — Не обращай на него внимания, — сказал он ей. — Мы рады тебе. Только не забывай присматривать за дверью, чтобы ничто не проникло сюда с улицы.
      — А какое оно, это „ничто“?
      — Да я и сам не знаю, — пожал плечами Топин. — Но на всякий случай гони прочь все, что больше мухи.
      Кара перевела взгляд с него на Дензила, мастерившего одежду для куклы.
      — Значит, все, что больше мухи, — повторила она.
      Топин кивнул:
      — Пока нам известно лишь это.
      — Я дождусь еще картона или нет? — протрубил Хенки сверху.
      Философ взял с пола очередной лист и протянул его Лиззи, стоявшей на середине лестницы.
      — Вы все с ума посходили? — осенило Кару.
      — Не совсем, — поспешил успокоить ее Топин. — Хотя на первый взгляд может показаться именно так. Дай нам закончить с окнами, и мы объясним, что происходит.
      — Все в порядке, — улыбнулась Кара. — Мне нравятся безумные вещи.
      — Кто здесь безумный? — полюбопытствовал новый голос.
      Из-за спины Кары показался Питер Мойл.
      — Привет, Дензил, — поздоровался он. — Что это у тебя на плече? Новая макака?
      — Ну я ему сейчас врежу! — завизжала Джоди. — То есть не сейчас, конечно, а когда снова вырасту…
      — Это не макака! — воскликнула вдруг Кара. — Это Маленький Человечек!
      Дети подошли ближе.
      — Джоди! — ахнул Питер.
      — Дверь! — заорал Хенки.
      Питер оглянулся.
      — Она на месте, — заверил он художника.
      — Закройте ее, — прошипел тот.
      Но никто из ребятишек не обратил на него внимания: затаив дыхание, они смотрели на крошечную Джоди.
      — Как тебе удалось превратиться в Маленького Человечка? — спросила ее Кара.
      — А со мной можешь такое сделать? — оживился Питер.
      — Черт, — пробормотал Хенки. — Бренджи, захлопни дверь, ладно?
      — Я же держу лестницу.
      — С нами все будет в порядке.
      Топин направился к двери, но в эту минуту внутрь ввалилась целая орава ребятишек. Они столпились вокруг Дензила, который вел себя так, словно верил в магию всю свою жизнь и потому теперь, столкнувшись с ней лицом к лицу, ничуть не удивился.
      Топин выглянул наружу и поначалу не увидел там ничего, кроме кучи детских велосипедов, сваленных у входа. Философ уже собирался вернуться, когда вдруг заметил, как за угол соседнего дома метнулся кто-то в черной накидке.
      — Вдова здесь, — предупредил он остальных.
      В помещении к этому времени стало тише, поскольку Дензил уже успел объяснить детям, почему в присутствии Джоди нельзя разговаривать в полный голос.
      — А этот уродец? — спросил Хенки. — Как там его — Уилоу? Уимпл?
      — Уиндл, — подсказала Лиззи.
      — Я его не видел, — ответил Топин.
      — Тогда закрой наконец эту треклятую дверь!
      — Хенки, не надо так кричать, — попросила Лиззи.
      Хенки сердито посмотрел на нее:
      — Может, хватит, а? С тех пор как Бренджи втянул нас в эту историю, я только и слышу: Хенки, не делай этого, Хенки, не делай того…
      Он осекся, потому что лестница неожиданно накренилась.
      — Держите ее! — завопил Хенки.
      Он качнулся в другую сторону, пытаясь установить равновесие, но переусердствовал: на мгновение лестница застыла, а затем стремительно поехала вбок. Лиззи проворно соскочила на расстеленный внизу матрас, а Хенки спикировал в груду собственных картин. Лестница упала рядом, подпрыгнув еще раз или два перед тем, как замереть.
      Когда пыль улеглась, все увидели художника, барахтавшегося среди своих разорванных творений. Одно из них повисло у него на руке, два других зацепились за ноги, но что действительно заставило детей покатиться со смеху — так это портрет женщины, обнаженная грудь которой теперь красовалась под подбородком Хенки.
      Ругаясь на чем свет стоит, Хенки стянул с себя картину и тяжело поднялся на ноги. В помещении воцарилась мертвая тишина: никто не хотел испытать на себе гнев этого великана.
      — Ладно, — сказал он наконец. — Вы двое, — обратился он к паре ребятишек, — закончите с окнами. Ты, — указал он на одного из мальчиков, — будешь присматривать за дверью. Остальные помогают Дензилу. Вы ведь умеете шить?
      — Я умею, — тихо ответила маленькая кудрявая девочка лет семи.
      Взгляд Хенки потеплел.
      — Ты готова заняться этим прямо сейчас?
      Она кивнула.
      — Как тебя зовут?
      — Эти.
      — Что ж, Эти, назначаю тебя главной помощницей Дензила.
      Крошечное личико просияло.
      — Что касается всех прочих… — продолжал Хенки.
      — Подождите минутку, — перебил его Питер. — Мы же пришли помогать вам, а не выполнять указания. Их нам и дома хватает.
      — Если вы, черт возьми, пришли помогать, — нахмурился Хенки, — делайте то, черт возьми, что я говорю. В противном случае, черт возьми, можете садиться на свои велосипеды и, черт возьми…
      Лиззи резко толкнула его в бок.
      — Ты спятила, женщина? — изумленно спросил он.
      — Они тут все спятили, — пояснила детям Кара.
      — Следи за собой, — одернула Лиззи художника.
      Из груди великана вырвался хриплый рык.
      — Следи за собой, — повторила Лиззи.
      На мгновение присутствующим показалось, что сейчас художник что-нибудь разобьет. Все, кроме Лиззи, дружно отступили назад, однако Хенки вдруг устало вздохнул:
      — Ладно, я посижу вон в том кресле. Выпью стаканчик виски. Позовите меня, когда все будет готово.
      Лиззи приподнялась на цыпочках и чмокнула его в щеку.
      — Умница.
      Дети расступились, словно Красное море перед Моисеем, когда Хенки шагнул в их сторону, а затем сомкнулись снова. Великан опустился в кресло, налил себе полный стакан виски и, не моргнув, осушил его одним глотком, чем произвел неизгладимое впечатление на мальчиков, успевших познакомиться со вкусом спиртного.
      Когда дети повернулись к Лиззи, та приветливо им улыбнулась.
      — Мы очень рады, что вы согласились нам помочь. Правда, поначалу будет скучновато, зато потом мы сможем повеселиться от души.
      — А что нужно делать? — спросил Питер, явно очарованный тем, как Лиззи сумела осадить великана-художника.
      — Прежде всего, следует закрыть оставшиеся окна. Затем нашить кукольной одежды — как можно больше, а самим куклам сделать парики. И конечно, глаз не спускать с входа.
      — Но для чего все это? — поинтересовался кто-то из детей.
      Джоди взглянула на говорившего: Харви Росс. Крупный мальчишка, который в свои двенадцать уже работал на рыболовецких люггерах наравне со взрослыми мужчинами.
      — Вы знаете Вдову Пендер? — спросил у детей Топин.
      — Она ведьма, — ответил один из мальчиков. Джоди узнала голос Рэтти Фриггенса. Он был всего на год младше ее, но ростом не намного выше малютки Эти. В действительности его звали Ричардом, но из-за вечно шмыгающего носа, мелких черт лица и умения протискиваться в любые лазейки, он получил прозвище Рэтти , которое прилипло к нему намертво.
      — Да, она ведьма, — подтвердил Топин.
      Дети взволнованно загалдели: одно дело говорить о ведьмах и Маленьких Человечках, а совсем другое узнать, что они действительно существуют.
      — Мы должны прятать Джоди, — продолжал Топин, — до тех пор, пока не удастся доставить ее к Мен-эн-Толу, и чтобы Вдова ни о чем не заподозрила.
      — А что если за это она и нас превратит в Маленьких Человечков? — забеспокоилась Кара.
      — Сперва она должна узнать твое имя и произнести его вслух три раза. Без этого заклинание не сработает, — успокоил ее Топин. — Ты успеешь убежать или просто закрыть уши.
      — А это имя должно быть настоящим? — встрепенулся Рэтти.
      — Это имя должно отражать сущность человека. В твоем случае Вдове скорее всего придется кричать „Рэтти Ричард Фриггенс“ — ведь именно так ты думаешь о себе?
      Рэтти кивнул.
      — Только вряд ли ей известны ваши имена, — ободрил детей Топин.
      — Но она может выяснить их, — тихо заметила Эти.
      — Я…
      Поспешив на помощь растерявшемуся философу, Лиззи изложила детям план Хенки. К тому времени, как она закончила, ребятишки уже расплывались в довольных улыбках.
      — Ох и позабавимся! — потерла руки Кара. Друзья стали распределять обязанности, и тут возникла непредвиденная проблема: все дети хотели помогать Дензилу, чтобы наблюдать за крошкой Джоди, примостившейся у него на плече, и слушать ее историю, посмеиваясь над писклявым голосочком. В результате на складе разгорелся нешуточный спор. Аргументы были разные, вроде „Я пришла сюда первой“ или „Да ты и иголку-то держать не умеешь“, ну и, конечно, „Сам дурак“. Наконец ребятишки пришли к согласию, решив мастерить одежду для кукол по очереди.
      Вскоре все было готово. План подробно обсудили, предусмотрев возможные осложнения.
      — Помните, — напутствовал Топин детей, столпившихся у двери, — если что-то вдруг пойдет не так, прыгайте в соленую воду залива. Там ни Вдова, ни ее фамильяр до вас не доберутся.
      — А как насчет утопленников? — спросил Рэтти. Дети сразу же притихли.
      Топин взглянул на Джоди:
      — Ты знаешь что-нибудь об этом?
      Она просто помотала головой, порядком подустав оттого, что дети покатывались со смеху всякий раз, когда она открывала рот. Она собиралась отлупить уже нескольких, как только станет прежней.
      — Я слышал, что Вдова способна вызывать мертвецов из моря, — сказал Рэтти. — Они выходят с ног до головы облепленные водорослями и питаются плотью живых людей.
      — Мы точно знаем, что ведьмы не выносят соленой воды, — отрезал Топин.