1

ИГРЫ НА СВЕЖЕМ ВОЗДУХЕ

Далеко, далеко. Так далеко, что свет оттуда достигает Земли спустя сотни тысяч человеческих жизней. Там, где звезды сплетают венки незнакомых созвездий в призрачную мишуру новогодних украшений, а пыль в свете чужих солнц сияет не хуже бриллиантов. Там, где спрятаны самые невероятные, пугающие, желанные, ужасные и самые восхитительнейшие чудеса на свете. Там, где человеку ни кто не рад, и великие творения рук человеческих, чудеса технологии – это не более чем жалкий спасательный круг в бушующем штормовым безумием великом океане Вселенной. И от этого, в этом месте Человеку больше внимания, ибо ни кто более не отправляется в опасное плавание на спасательном круге...

Там, где сама Земля всего лишь мнение отдельно взятого существа с относительно развитым интеллектом. В том месте, которое не может существовать ни на одной карте, даже самой удивительной. В окружении облаков из солнц и туч из галактик, крохотный, как микроорганизм на заднице у бронтозавра – Космоса, мчался огромный межзвездный крейсер с несколькими тысячами слабеньких человечков под тоненькой скорлупой внешней обшивки. Все шлюзы корабля с громким именем «Капитаньи» были открыты. В длинных извилистых коридорах гуляли звездные ветры. На решетках вентиляции висели сосульки замороженного кислорода. И можно было подумать, что звездолет брошен или вся команда погибла, столкнувшись с одной из тридцати трех миллионов несчастий Большого Космоса. Но под покрытыми изморозью стеклопластовыми колпаками камер – кроватей, в анабиозе мирно сопели отъявленные негодяи, хорошие парни, бухгалтеры, убийцы, дети, инженеры, астронавигаторы, медики и прочие представители пере приматов. В общем – славные сыны Человечества. Звездолет карабкался меж холмов и каньонов Гипермира, драгоценный кислород был упрятан в емкости, люки открыты. Гипердрайв, даже, по мнению склонных к паранойе человеков, – самое безопасное место во Вселенной.

А в самой середине «Капитаньи», в том месте, где сходятся в одно миллионы километров электрических проводов, где располагался гигантский мозг звездолета, в малюсенькой ни как не украшенной и не оборудованной элементарными удобствами каюте, в снежно-белом коконе слипера лежала Юлька. Лежала и разговаривала с единственным другом – компьютером Элсус-2000.

– Понимаешь, Эл, – рассуждала Юлька, – Богдан ведь катана, то есть человек не нашего круга. Его предки еще десять лет назад пачкали ботинки на Земле, а Сыртовы поселились на Марсе еще до завершения терраформирования. Это было так давно, что даже дедушка Фил уже не помнит...

– Ты хочешь знать точную дату завершения терраформирования Сол-4? – любезно отозвался компьютер, как только девушка умолкла на миг.

– Да нафига она мне сдалась?! – бесцеремонно отвергла Юлька предложение друга. – Я и сама знаю, что очень давно. Вот видишь.., а Богдан...

– Он человек, как и ты, – напомнил или, может быть, просто отметил свое присутствие главный мозг звездолета.

– Да конечно. Он человек. Но ведь он катана! Марс – планета для сидеров, для нас, первых! Катана допущены на красную землю только чтобы служить нам.

– Я сделан, чтобы служить тебе, Юлька Сыртова, – подвел итог Элсус. – Значит ли это, что я катана и ты не можешь считать меня своим другом?

Спор неизвестно о чем шел уже не первый стандартный год и компьютеру, уже который раз, удавалось поставить хозяйку в тупик.

– Ты не человек, – угрюмо молвила, наконец, гиперпилот Юлька. – А значит, не можешь быть ни катана, ни сидером. Ты компьютер и ты мой друг.

– Хорошо, – Эл решил подступиться к проблеме, которая мучила пилота на протяжении всего полета с другой стороны. – Допустим, что ты встретила Богдана здесь, на этом корабле. Ты не сидер, а он не катана. «Капитаньи» – это не Марс. Теперь вы смогли бы стать друзьями?

– Да, хитрая бестия! – воскликнула в отчаянии девушка.

– Так ли нужно было сдавать его стражам? Ты же знала, что его ждет! – тихо, очень и очень осторожно выговорил Эл.

– Отстань, – всхлипнула Юлька, – без тебя тошно.

– «Диких собак» поставить? Я их новый хит поймал во время последнего всплытия для ориентации, – с энтузиазмом предложил компьютер спустя миллион тактов его главного процессора, пытаясь как-то загладить причиненные страдания.

– И семь месяцев молчал?! – обличающе вскричала пилот. – Ах, какие они замечательные.., а солист их, Ной Искариот – просто душу вынимает своим слабеньким сиплым голоском. А как он здорово в такт музыке не попадает!..

– Так я включаю?! – не совсем уверенно снова поинтересовался Элсус. – Вывести визуальное изображение?

– Ты еще спрашиваешь? – взъярилась Юлька.

Компьютер, с уровнем интеллекта не уступающем человеческому и поэтому тоже обладающий способностью скучать, дабы чем-то занять себя пока девушка слушала и смотрела выступление любимой музыкальной команды, миллиард первый раз проверил все системы корабля и функционирование анабиозных камер спящих пассажиров. Четырех минутный клип едва достиг апогея, а Элсус уже закончил проверку. Несколько секунд громыхающей музыки, Юлькину любовь к которой, главный мозг корабля не разделял, убедили его начать сверку курсов звездолета. До Новой Океании оставалось не более одной двухсотой пути, и точность курса была немаловажна.

По боковым вспомогательным галоэкранам в коконе человека пробежали столбцы цифр, чего требовала инструкция и отвергал здравый смысл. Ни один, даже самый подготовленный и талантливый человек не в состоянии был бы поспеть за скоростью счета суперкомпьютера. Даже сидер Юлька, выросшая вместе с Элсусом-2000 и с рождения имевшая имплантированные разъемы прямой связи с машиной, могла отметить лишь ключевые моменты математических операций.

Курс был оптимален и Эл был доволен. Для полного его успокоения мешали только не вполне надежные данные по «свободному полю» – тому месту в пространстве, где «Капитаньи» должен будет выйти из гипердрайва и начать торможение. Дальние сенсоры показывали, что место занято каким-то другим телом, слегка искажающим знакомую по картам картину гравитационных волн. Эл попытался просчитать вероятность столкновения и получил исчезающе малое значение, но и оно внушало опасения у запрограммированного на использование точных чисел мозга. Элсус перепроверил данные и вновь получил тот же результат. Компьютеру пришлось признать, что без совета Юльки он решение принять не в состоянии. И это его несколько удивило. Ничего подобного с ним раньше не случалось. Супер мозгу пришлось ждать несколько секунд, пока музыкальный клип кончится, и Юлька сможет адекватно реагировать на не слишком приятную новость. За это время «Капитаньи» преодолел с десяток сотен миллионов километров.

– Уф, – выдохнула девушка, когда изображение на экране погасло. – Они стали еще лучше...

– Я проверил курс, – ровно произнес Эл.

– Молодец, – как само собой разумеющееся похвалила Юлька.

– У нас не все в порядке...

– И ты так спокойно об этом говоришь? – с тревогой в голосе, воскликнула пилот. – Мы сильно отклонились? Снова неполадки в одиннадцатом силовом блоке? Как сильно потребовалось корректировать?

– Нет, нет, ни сколько, – с расстановкой ответил Эл сразу на три вопроса.

– Перестань! – строго выговорила пилот. – Отвечай по человечески.

Эл прогнал по цепям варианты решения четырехмерного гиперуравнения чтобы как-то успокоить разбушевавшиеся электроны, и подключил специальный блок программ алогичного синтаксиса.

– О, Юлька. Корабль наш не отклонил от курса.

И блок противный нам не помешает боле.

Коррекция осталась не у дел...

– Ну, ты... – девушка задохнулась от гнева. – Стихоплет!

– Тебе не понравилось, – констатировал в притворной грусти Эл.

Теперь пришло время Юльки брать себя в руки.

– Да ладно тебе дуться, – примиряюще сказала пилот. – Я поняла. Рассказывай, чего там с курсом.

– Тебе не понравились мои стихи! – выкрикнул Элсус.

– Прошу прощения, Эл, – поспешно отозвалась хозяйка.

– Да-а-а ла-а-адно, забудь, – запанибратски, как бы отмахнулся компьютер. – Я проверял курс и обнаружил, что существует значительная вероятность столкновения с не опознанным объектом в точке «свободного поля».

– Достоверность данных? – переходя на деловой тон, вопросила пилот. – На чем ты основывал выводы?

– Тебе прийдется посмотреть на это самой.

Девушка вздохнула, зябко передернула плечами и промолвила:

– Придется... Погружай.

Юлька не любила виртуальный мир. Тем более созданный специально для нее Элом. Ей всегда казалось, что погрузившись, она проникает во внутренности Суперкомпьютера. Казалось, что она вмешивается «во внутренние» дела своего друга так, как если бы он проник во внутрь ее собственного тела.

Это отношение к виртуальному миру не было характерно, ни для марсианских сидеров, ни для каких-либо других виртуалов. При поступлении в сверх секретную школу гиперпилотов Юлька, как представитель расы сидеров, не проходила тест на совместимость с искусственным интеллектом. Ей имплантировали сотню разъемов, познакомили с Элом и она стала звездолетчиком...

Это «выглядит» так, словно снова открываешь глаза. Вот, только что перед тобой был один мир, одно окружение, и, спустя секунду – уже другой. Из тесной, но уютной капсулы кокона-пульта, в мгновение ока, Юлька оказалась на глиняном бережку небольшого озерца. Два солнца, слепяще-белое и багрово-красное, торжественно выписывали кренделя в сине-зеленом небе. Стебли узловатого тростника отбрасывали на лазурную гладь воды по две тени. Лепешки распластанных по озеру цветов медленно дрейфовали, гонимые слабым теплым ветерком. У самого берега, из-под обрывчика величиной с полметра, на краю которого пилот оказалась, бил крохотный родник. Розовые песчинки весело играли в этом настырном ключе.

– Что это за мир? – сказала Юлька.

– Не знаю, – пошевелив лепестками, произнесла кувшинка. – Я еще не назвал его.

– Перестань, – поморщилась девушка, чувствуя себя еще более неуютно оттого, что попала в вовсе незнакомое место. – Стань человеком.

Покрытый алым лишайником камень, валявшийся прежде в трех шагах от Юльки, вытянулся вверх, и постепенно из него сформировалась человеческая фигура. Лишайник стал волосами и одеждой. Ярко-рыжий мужчина в алом, облегающем тело, комбинезоне выглядел непривычно и, может быть даже комично, но девушке было не до смеха. Ей хотелось как можно скорее выяснить причину беспокойства Элсуса и вернуться в знакомую обстановку кокона.

– Ты знаешь, – снова начал умничать Супермозг. – У меня такое впечатление, словно я и не придумывал эту планету. Словно я, только возымел охоту создать нечто, а двигал электроны по проводам уже некто иной... С тобой такое бывает?

– Ты имеешь в виду электроны по проводам?

Голос Эла доносился откуда-то снизу, из-под ног обернувшегося в человека камня. Юлька не могла заставить себя не только внимательно слушать разглагольствование компьютера, но даже и смотреть в его сторону. Для пилота добрый и хороший друг все еще был везде вокруг, а камень остался камнем.

– Нет, я имею в виду кажущееся присутствие кого-то... Какого-то... У меня в словаре нет определения этому явлению. Хотя, наверное, должно. Ведь люди часто с этим сталкиваются, не так ли?

– Некоторые это называют вдохновением.., – вяло отозвалась девушка, внезапно осознав, что пока Эл не закончит, ей из этого странного места не выбраться.

– Вдохновение... – словно эхо повторил Эл. – Это такое... человеческое слово... Что-то связанное с душой...

– Давай займемся делом, – без большой надежды, что компьютер послушается, предложила Юлька. – Планета прекрасна, но я сидер и люблю Марс.

– Странно, но именно Марс я и пытался создать... – несколько озадаченно выговорил компьютер. – А получилось это...

– Не горюй, – поспешила успокоить друга девушка. – Мне это место нравится... Так что там за проблема со «свободным полем»?

– Нужно будет потом это хорошенько обдумать! – заявил Эл.

Юлька не успела ни как отреагировать на, ни к чему не относящееся, последнее высказывание Элсуса. Родник у ее ног неожиданно потемнел, из берега в бесконечную глубину вытянулись светло-зеленые нити паутины координат. Звезды, на фоне которых несся через Великую Пустоту «Капитаньи», Элсус отметил бледными голубыми пятнами.

– Не верь глазам своим... – подбадривая себя, пробормотала девушка, встала на колени и решительно окунула голову в «воду». Теперь она смотрела прямо в космос, вперед по курсу звездолета. Так, словно и не было нарисованного Элом виртуального мира, словно она, человек, сидер Юлька Сыртова, впередсмотрящим торчала из корабля.

Хотя конечно, это было не совсем то же самое. И девушка вполне осознавала отличия. Ее даже это несколько всегда угнетало, но по сравнению с общим состоянием неуверенности в себе от присутствия в чреве друга, неполноценность космоса была сущим пустяком. Юлька всегда хотела по настоящему, пусть даже и в неудобном скафандре, выйти на поверхность внешней обшивки «Капитаньи» и посмотреть на звезды. На холмы и овраги гипердрайва. Почувствовать всю мощь и бесконечность Вселенной... А тут...

Юлька, забыв про возможность наглотаться нарисованной воды, глубоко вздохнула, и подвинула перспективу лежащего впереди пути к себе ближе.

– Уменьши масштаб, – попросила она, после нескольких попыток сделать это самой.

Паутина от обширной, всеохватывающей воронки сузилась до толщины бутылочного горлышка. Пилот поморщилась, хотя понимала, что в таком виде она может найти причину беспокойства Эла гораздо быстрее.

Распихивая руками триллионы километров пространства, сидер унеслась далеко вперед. Туда, где «Капитаньи» будет только спустя многие часы полета. Туда, где начиналось долгожданное «свободное поле». Место, где кончается ее работа.

Юлька отметила боковым зрением, что теперь курс корабля сильно изменился. Звездные скопления больше не выстраивались в пологую дугу поперек курса, а спустились куда-то вниз, изображая, скорее, длинный нижний плавник гигантской рыбины. Пилот про себя решила проверить курсовую ведомость после и вернулась к «свободному полю».

Там действительно что-то было. Сеть из силовых линий гравитационных полей была искажена слабеньким всплеском посторонней энергии. Сидер выделила нужный участок, приказала Элу его увеличить и сравнить с имеющейся в библиотеке картотекой известных человечеству типов межзвездных кораблей. Юлька была почему-то уверенна, что Эл таких типов судов не найдет. Иначе...

«Иначе, – подумала, неожиданно для себя самой, девушка, – этот звездолет достоин уничтожения! «Свободное поле» Новой Океании – не подходящее место для шатающихся, где вздумается, капитанов. Всего один залп носовых торпед и пират будет наказан!»

Юлька поспешила вынуть голову из озерца. Силуэт Элсуса – человека расплывался – компьютер был занят проверкой картотеки и не особенно следил за своим виртуальным образом. Информации для принятия решения не хватало, да пилот и не торопилась. В запасе было еще уйма времени.

Девушка откинулась на спину и принялась смотреть на неспешно ползущие по небу «облака». И, может быть, даже слегка задремала, потому что точно не слышала, как неведомый, похожий одновременно и на щенка и на котенка, звереныш подобрался к ее щеке. От прикосновения грубой упругой шерсти зверька Юлька вздрогнула и села.

– Это еще что такое... – непонимающе протянула она, оглядываясь.

Юлька была абсолютно уверена, что всего несколько секунд назад ее коснулось по настоящему живое существо. Между тем, как она не вертелась, как не вглядывалась в глубь пульсирующих ритмом ветра кустов, как не выискивала в расплывчатом силуэте работающего Эла намек на шутку, ни единой живой души кроме ее самой рядом не было.

– Элсус, что за дурацкие шутки! – на всякий случай воскликнула она. – Занимайся своим делом.

Юлька снова легла на спину, но вновь отдаться спокойствию чужого неба не смогла. Любое дуновение ветерка, шевеление травинки или шелест листьев вызывали ее беспокойство и она, силясь объяснить загадку, начинала конвульсивно крутить головой. Девушка уже совершенно забыла, что, по сути, находится внутри искусственно созданного лишь в ее мозгу мира. Присутствие на этой безвестной планете даже тени опасности вызвало в ее душе самую настоящую панику.

– Да появись ты, – наконец обессилено проговорила Юлька, едва шевеля губами. – Я ни чего тебе не сделаю...

В мире, который даже менее реален чем сон, нельзя ни чему поражаться. Юлька и не удивилась, когда безобидный глиняный холмик стянулся сначала в один серо-зелено-желтый комочек, а потом расправился и превратился в милейшего детеныша неведомой зверюшки.

– Ой, какое чудо! – пискнула Юлька.

Зверек оскалил тройной ряд малюсеньких остреньких зубчиков, издал какой-то звук вроде: «ок-ка-ко-чу...» и перекувырнулся через спину с легкостью насекомого. Девушка подхватила его на руки, едва незнакомец снова встал на аккуратненькие лапки, и осторожно прижала к груди.

– Откуда же ты взялся, – восторженно, продолжая тормошить зверька, воскликнула пилот. – Как же тебя зовут!? Эл, как его зовут?

Супермозг продолжал просматривать и анализировать бесконечный ряд данных о всех известных людям типах межзвездных кораблей, поэтому на призывы хозяйки не отзывался. Впрочем, его вмешательства и не понадобилось.

– Гурл-Хи, – совершенно членораздельно вдруг выговорил зверек. – Гурл-Хи – его зову-у-т. Чудо какое?

Теперь розовенькие десны Гурл-Хи украшал ровный ряд совершенно не страшных плоских кругленьких зубиков. Только Юлька этого превращения не заметила.

Девушка не заметила не только исчезновение плотоядных зубов. Вне ее внимания осталось и то, что занятый своим делом Эл, не имел возможности даже поддерживать разговор со своей хозяйкой. Что уж говорить о создании такого сложного виртуального существа, как Гурл-Хи. Зверек просто не должен был существовать!

Но даже если допустить невероятное – Элсус-2000 смог создать виртуальный объект со способностями к членораздельной речи и сложному морфингу. Как же тогда объяснить то обстоятельство, что Гурл-Хи не знал интерлинк? С какого языка и как переводится имя этого зверька?

Впрочем, Юльке было все равно. Она совершенно искренне радовалась зверьку, беспрестанно его тормошила, затевала новые забавы. Незнакомое существо терпеливо все сносило, и разговаривать больше не пробовало. Однако весьма внимательно прислушивалось к счастливому лепету девушки.

Эл, закончивший процедуру опознания чужого корабля занявшего «свободное поле» «Капитаньи», к неудовольствию Юльки идиллию нарушил.

– Корабля с такими характеристиками в моих банках памяти нет, – уверенно заявил Супермозг, снова начав контролировать свой виртуальный образ. – Смена курса с целью изменения координат «свободного поля» будет стоить нам трех с четвертью процентов топлива.

Юлька, новая игрушка которой просочилась сквозь пальцы и исчезла в траве при появлении Эла, надула губки и открыла было рот чтобы потребовать от друга возвращения Гурл-Хи. Но вместо этого, неожиданно для самой себя проговорила:

– Кто не с нами, тот против нас. Чужак занял наше место и должен быть наказан.

Бесконечное блаженство испытала девушка, выговорив чужие слова и закрыв рот. Она чувствовала одновременно гордость от своей смелости и восторг ощущения безграничной свободы. Такой воли, Воли с большой буквы, за которой всюду гонимые сидеры умчались на негостеприимный Марс. Юлька словно вдруг поняла, что она, только она настоящий властелин тысяч пассажиров этого межзвездного крейсера. Что только от нее зависит их здоровье и, быть может, даже жизнь.

«Нет, нет, – поспешила сказать Юлька сама себе. – Они люди, как и я сама. И я не собираюсь причинять им вред. Но они должны признать, что главный здесь – я».

– И уж конечно, мы, люди владеем Галактикой. А значит, чужак должен уступить нам место, – закончила пилот свою мысль уже вслух. – Курс должны поменять они, а не мы.

Юлька замолчала, оглянулась в поисках Гурл-Хи и, поняв, что зверек не появится в присутствии Эла, раздраженно выговорила:

– И вытащи меня из этого мира. Я устала от него.

Через миг ее уже окружали знакомые экраны и сигнальные огоньки кокона. Впервые за долгие годы общения с компьютером, Юлька не почувствовала радости от возвращения в реальный мир. Словно неведомый зверь оставил у себя частицу ее сердца. Там, на нарисованной планете с двумя солнцами.

– Ты почему-то сердишься на меня, – вдруг сказал, напомнив о себе, Эл. – Тебе снова не понравилась? Или я допустил какую-то ошибку?

– Отстань, – обессилено буркнула Юлька. – Нормальный мир... Даже можешь сохранить его для меня. Может быть, я захочу туда вернуться... А сейчас я хочу спать!

Девушка действительно закрыла глаза и вскоре уснула. А Элсус принялся анализировать последние события в попытке объяснить необычное поведение хозяйки. Больше ему заняться было нечем, все системы «Капитаньи» работали безупречно, а с решением проблемы занятого «свободного поля» можно было подождать.

Элсус – это всего лишь компьютер, хоть и очень хороший. Поэтому ко всему Эл подходил с присущей машинам тщательностью. Первым делом Супер мозг решил проверить, не повлиял ли последний, нарисованный им для Юльки, мир на ее состояние. Решение было обоснованно великим событием – впервые за весь полет хозяйка попросила сохранить для нее виртуальный образ! Тот, что Эл создал с «вдохновением».

Вскоре компьютер выяснил, что физико-астрономические характеристики мира с двумя солнцами не совершенны, не в точности повинуются законам движения космических тел. Это могло значить одно из двух – либо Эл ошибся, чего попросту не могло быть, либо мир безотчетно им был срисован с реально существующего. Компьютеры не наделены гордостью, поэтому на всякий случай Эл проверил исправность всей своих систем. Отметив немного большее наполнение блоков памяти, чем это можно было объяснить, мозг поломок не обнаружил. И немедленно взялся за поиск характеристик планеты в своей картотеке.

Юлька едва-едва закончила смотреть свой первый сон, а Эл уже знал, что нарисованный им мир человечеству не известен. Спектр пары солнц неведомого мира совпадал со спектром двойной звезды в созвездии Скорпиона, расстояние до которой было слишком велико. Ни один корабль с Земли или колоний так далеко еще не залетал.

Элсус решил, что ошибка скрывается в его же системах самоконтроля, и принялся за тестирование. Ему очень хотелось найти сбой и, соответственно, решение загадки. Но его желанию не суждено было осуществиться. Все в его «требухе» было в полном порядке...

Тогда, чтобы защититься от парадоксальной задачи, компьютер был вынужден задействовать пакет программ алогичного анализа. Это спасло его рассудок от самоуничтожения, но существенно увеличило время решения. Не сказать, чтобы Элсус торопился. Совершая, даже в «усеченном» виде около триллиона триллионов операций, компьютер вполне был способен найти разгадку к тому моменту, как Юлька проснется. Пока хозяйка будет в забытьи, звездный крейсер пробьет килопарсек пространства. И все-таки Юлька – это единственное на «Капитаньи», что Эл не в состоянии был контролировать.

И Супермозг начал кропотливую, но обреченную на успех работу – побитовую проверку собственной памяти. Эл был уверен, что в любом случае, исправен ли он, или в системы прокрался паразитирующий вирус, используя такой метод ошибиться невозможно.

А Юлька видела странный сон. Перед ее внутренним взором проносились неведомые миры, планеты и целые звездные скопления. Руины нечеловеческих городов. Строения, окутанные хищными языками пламени и клочьями жирного дыма. Трупы оскалившихся в предсмертной агонии рептилоидов и сотни тысяч торжествующих, резвящихся на адских пустошах испепеленных миров, демонических существ. Страшные, клыкастые, шипастые твари рвали трупы уже давно мертвых врагов, подкидывали гниющие органы в воздух и при этом все время менялись. Шипы втягивались внутрь и вылезали сквозь густой мех в другом месте. На месте передних лап появлялись конечности с пальцами, чтоб было удобнее разрывать рептилоидов на части...

Чувство омерзения должно было охватить спящую девушку. Вместо этого она испытывала не меньший восторг, чем у демонов Апокалипсиса. Ее сознание словно растроилось. Она, Юлька Сыртова, корчилась от ужаса, отвращения и недоумения. И ее же сердце вопило от безграничного счастья, от уверенности, что эта Победа, Победа с большой буквы, окончательная и бесповоротная. Что война окончена и теперь наступит время Мира... Еще одна, третья, Юлька, холодно, с изрядной долей жалости к этим совершенным, обладающим способностью бесконечно изменятся, машинам для убийства смотрела на пир Смерти со стороны и знала. Знала, что пройдет совсем немного времени и от всех этих смертоносных, проклинаемых гибнущим врагом существ останется лишь одна крохотная куколка. Яйцо, которое, случись новой войне, и человечество окажется на грани полного уничтожения, согреет в ласковых ладонях хрупкая девушка. Откроет все семь заклятых печатей и освободит запертого в ковчеге Зверя Войны...

Гиперпилот пробудилась вся в поту. Ей пришлось наполнить кокон чуть подогретой водой с синтетическим моющим средством и привести тело в порядок. Сидеры всегда славились своей чистоплотностью.

И только потом Юлька обратила внимание на дежурный пульт Эла светящийся тревожными оранжевыми огнями. Ей нужно было что-то делать, причем немедленно, да только впечатление, остатки чужеродной мудрости и осколки нечеловеческого восторга, все еще занимали ее мозг. Только Человечество важнее всего, только чужие – главная беда!

Пилот вяло потянулась и набрала на укрытой под главным экраном клавиатуре запрос контрольному отделению Элсуса: «последняя решаемая задача». Ответ поступил незамедлительно: «глубинный поиск причины изменения реакции Юлии Сыртовой на виртуальный мир №....., опознание сущности виртуального образа с именем Гурл-Хи».

– Снять задачу, – немедленно воскликнула Юлька.

Перед ее мысленным взором снова появились поверженные рептилоиды и глумливое веселье страшных, смертельноопасных для нелюдей, Гурл-Хи.

«Откуда он здесь, Господи, – пронеслось в голове хозяйки крейсера. – Неужели снова...»

Сердце девушки забилось в сумасшедшем ритме ее любимых мелодий. Фантазии переплетались со снами. Предположения, одно ужаснее другого, теснились в ее голове. Она представила на миг бесчисленные армады инопланетных устрашающего вида звездолетов, рушащиеся города людей, трупы на улицах... И Зверь вылезающий из яйца. Страшное, самое совершенное оружие придуманное человеком...

– Извини, – неожиданно, что Юлька даже вздрогнула, проговорил Эл. – Я увлекся. Но задача оказалась сложнее, чем я мог подумать.

– Ты даже не представляешь насколько, – пробормотала пилот.

Не слишком-то она и радовалась, что ее лучший и единственный друг тоже теперь влез в эти проблемы. Но ей, как любому другому человеку в таком положении, необходимо было с кем-то обсудить эту тему. И Эл, самостоятельно докопавшийся до сути, избавил девушку от терзаний.

– Я так понимаю, – не слишком решительно, произнес компьютер, – тебе удалось узнать несколько больше чем мне.

– Да, – согласилась Юлька, – немного больше.

– Ты не хочешь рассказать мне?

– Нет. Давай займемся «свободным полем». Мне кажется, Гурл-Хи появился в виртуальном пространстве «Капитаньи» из-за чужого корабля. Быть может, Зверь хочет чтобы мы уничтожили вражеский корабль...

Эл не знал, что ему отвечать и поэтому промолчал. Управление огневой мощью «Капитаньи» было вне его компетенции, и он не представлял себе, как можно воевать без применения оружия.

– Наверное, мне придется снова посетить последний виртуальный мир, – горестно вздохнула пилот. – Если Он еще там, я спрошу, что нам делать. После мы это обсудим и примем решение.

Эл снова промолчал. Юлька не спрашивала, да и не могла спросить его мнение в вопросах военных действий. Согласно присущей машинам логике, любое применение человеком силы против другого человека – нецелесообразно, так как может вызвать ответный удар с непредсказуемыми последствиями. Наученный ставить жизнь хозяев превыше всего, Эл не мог понять нелогичное поведение людей в этом вопросе.

Однако супермозг внутренне согласился с хозяйкой, что встреча с неведомым вирусом необходима. Хотя бы для того, чтобы выявить его месторасположение, оценить его мощь и выработать методы противодействия. Проблема «свободного поля» его не слишком занимала. У него давно были готовы несколько десятков вариантов изменения курса, которые одновременно позволяли избегнуть опасности столкновения и не искривляли путь. Возникала небольшая недостача в горючем, но путь заканчивался, и резервом свитита вполне можно было пожертвовать.

Юлька не говорила, но Эл и сам не захотел погружаться в виртуальный мир двойного солнца вместе с ней. Как только разъемы у основания черепа пилота были подсоединены напрямую к главному процессору, мозг крейсера принялся искать чужака.

Впрочем, сильно напрягаться Элу и не пришлось. Чужак проникал в компьютерную сеть корабля извне, из космоса. Супермозг с легкостью определил координаты источника сигнала и занес себе в память. С внешними источниками Эл сражаться умел и поэтому сразу перестал бояться.

– Это враг. Там, у выхода из гипермира нас поджидает эсминец эггонов, – вскричала Юлька, когда разъем выскочил из гнезда и скрылся в специальной нише у затылка. – Мы должны атаковать его!

– Ты хотела обсудить этот вопрос со мной, а потом принимать решение, – напомнил Эл.

– Мы атакуем! – безапелляционно заявила девушка и сжала кулаки. – Разработай схему атаки!

– Прости, я не могу, – посетовал компьютер. – Военные действия не входят в мою программу.

Ведение активных наступательных операций было вне компетенции Юльки Сыртовой. Но у выхода, как она теперь считала, поджидал коварный враг, которого необходимо было убить. Девушка даже застонала от отчаяния и закусила губу.

– Я предлагаю изменить курс и пройти мимо, – продолжал подавать глас разума ИсИн. – На Новой Океании мы сообщим о враге, и пошлют военный корабль...

– Молодец, – взвизгнула Юлька. – Мы выйдем из гипера точно за эсминцем и сожжем их кормовыми дюзами!

– Ошибка определения внешних размеров чужого корабля составляет от 433 до 1134 метров. В мы либо их не достанем факелом, либо врежемся, – поспешил предостеречь Эл.

– Мы рискнем! – уверенно сказала пилот. – Ты станешь корректировать курс все время, до последней секунды выхода. Мы всегда можем отменить программу торможения и пролететь еще несколько парсеков... Вернемся позже...

Все было готово.

Эл не хотел чтобы Юлька отвлекалась на общение со Зверем, поэтому экранировал системы связи от внешнего космоса. Сенсоры постоянно передавали в мозг данные о положении и размерах «врага». Юлька держала палец на кнопке, хотя прекрасно понимала, что в случае катастрофы вряд ли успеет среагировать.

Клубящаяся стена неизвестной субстанции гипермира ждала «Капитаньи» впереди. Звездолет, несущий убегающих от Судьбы людей, мчался прямо на стену, постепенно тормозя. Юлька прикусила губу до крови и не заметила этого.

Гурл-Хи спокойно спал в своем яйце.

2

ТАКТИКА ПРОБУЖДЕНИЯ

«Капитаньи» медленно оживал.

С лязгом захлопнулись люки входных шлюзов, отрезая внутренне пространство звездолета от безжизнья Большого Космоса. По лабиринтам переходов сначала потек, а потом, после включения обогрева жилых отсеков, и рваными клочьями разнесся кислород. Сосульки замерзшего дыхательного газа у решеток воздухоочистелей стаивали прямо на глазах.

Точный поворот овершаг у Юльки не получился. Вдребезги разнесенные столкновением с кораблем чужих кормовые тяговые двигатели нарушили баланс. Чтобы вообще спасти звездолет, при развороте для торможения пилоту пришлось на крен попросту плюнуть. Неуклюжее, урезанное, покалеченное катастрофичным взрывом, сооружение бывшее когда-то гордым звездным крейсером, неслось через Бездну, постепенно сбавляя скорость.

Воздух внутри «Капитаньи» еще не напитался влагой, еще не приобрел запах чего-то животворящего, но Элсус счел его параметры вполне пригодными для дыхания людей и запустил программу пробуждения части экипажа. А потом, словно позабыв о том десятке счастливчиков, которым суждено было первым выслушать неприятное известие, вернулся к контролю сложнейшего торможения в условиях недостатка топлива, дисбаланса и повреждения большинства внешних сенсоров.

Память. Последние минуты до... и сотни часов в неисчислимых снах. Когда наступает момент пробуждения, коварная память рассказывает о том, что случилось уйму времени назад. В это поверить гораздо легче.

Как тут поверить, что дом остался в прошлом и за спиной триллион долгих километров темноты!? Кажется, что откроешь глаза и тебе скажут, что полет отложен... а сон длился полчаса. Тогда можно облегченно вздохнуть и подумать: «Слава Богу, я дома»!

К этому можно привыкнуть, нужны лишь частые тренировки. Арт Ронич обычно просто – просыпался в своей анабиозной камере, считал до десяти, прочищая мозги от остатков сновидений, садился, всовывал ноги в тапочки и отправлялся в душ. Его память не беспокоила мозг рассказами об оставленном минуту назад доме. У Арта Ронича дом был в голове. Арт был прирожденным путешественником.

Николас Каутин проснулся легко. У него не было опыта секундных перелетов через годы и парсеки. Но и в новинку для него это не было. Кроме того, специальный курс психотренинга, которым владел Ник, позволял ему при необходимости вообще сократить все процедуры пробуждения до нескольких минут вместо часа – полутора, как у всех.

Каутин проверил качество дыхательной смеси вне пределов его анабиозной камеры и только после этого решительно сдвинул защитный колпак. Следующим ходом Ника тоже оказались вовсе не тапочки и душ. Мужчина перегнулся через высокий край камеры и рукой потрогал пол.

– Дьявол, – прокаркал он.

Его гортань подсохла за несколько лет молчания и пока отказывалась выдавать правильные звуки. Впрочем, Каутина это не смутило. Он знал, что так будет.

Ник, по-турецки поджав ноги, сел на ложе и проделал несколько дыхательных, а потом и физических упражнений. Время от времени, он снова и снова трогал пол, пока не дождался момента, когда тот нагреется достаточно сильно. Время, прошедшее между пробуждением и согреванием пола Ник записал в маленькую книжечку, которую тут же спрятал в специальный кармашек на ремне мундира.

Душ тоже стал объектом самого пристального внимания. Особенно после того, как на встроенном в стену кабины экране появилась предупреждающая надпись об установлении суточной нормы использования воды. Ник не поленился и, прежде чем освежиться, снова достал свою книжицу и списал цифры этих новых норм.

Каутин любил воду. Ему нравилось, как ее струйки стекают по разгоряченному физическими упражнениями телу, как кожа, иссушенная многолетним сном, наполняется влагой, разглаживается, становится эластичной. Поэтому ощутил легкую досаду в момент, когда последняя капля упала, и микрокомпьютер предложил в целях экономии ограничиться этим. Однако спорить с глупым управлением ванной комнаты не стал. Едва его волосы подсохли, Каутин распечатал опломбированный кейс и достал оттуда небольшой приборчик, с которым и облазил всю небольшую каюту, стараясь не пропускать ни единого сантиметра стеновых панелей. На табло продолжали переливаться изумрудные огоньки, что более чем удовлетворило Ника.

Спрятав прибор в кейс, Каутин сел за откинувшийся столик, собрал из готовых блоков небольшой компьютер и задал свой первый вопрос: «Возможная причина экстренного пробуждения экипажа? Основание: нарушение инструкции судовождения. Пробуждение экипажа и \ или пассажиров при недостаточном обогреве жилых отсеков».

На что компьютер, с поражающей, учитывая небольшие размеры, скоростью ответил:

«1. Авария систем жизнеобеспечения и \ или энергосистем.

2. Встреча с неопознанным летательным аппаратом.

3. Получение известия о начале военных действий с государством – целью полета.

4. Изменение физических параметров окружающей Вселенной».

Ник криво улыбнулся и потребовал от искусственного интеллекта выбрать наиболее вероятные причины пробуждения, учитывая снижение норм расхода воды. Галокомпьютер ответил немедленно. Впрочем, Каутин знал ответ и без помощи металлических мозгов. Только, может быть, не хотелось в это верить.

Тяжело вздохнув, Ник отнес свой компьютер в ванную комнату. Там, размотав провод и вскрыв панель рободуша, мужчина подключился к единой информационной сети «Капитаньи».

Неудобно усевшись в тесном ящике душевой кабины, Ник пробежал пальцами по клавишам, задавая следующие вопросы, ответы на которые ему зачем-то необходимо было знать:

«Определить характер и размеры повреждений корабля. Вероятность отключения жизнеобеспечивающих и энергетических систем, двигателей. Определить местоположение корабля в пространстве. Вероятность получения помощи в случае возникновения необходимости».

На то, чтобы комп осторожно проник в систему Элсуса, не оставляя следов, выяснил все необходимое, обработал и ответил, требовалось время. Ник это знал и поэтому не стал сидеть в тесной кабине, а перешел к большому зеркалу.

Дело в том, что, занимаясь своими таинственными делами, Николас не спешил одеваться, а так и разгуливал по каюте голым. Теперь же настала очередь одеяний.

С отражающей панели смотрел среднего роста, хорошо сложенный человек. Впечатление о фигуре может быть, слегка портила излишне волосатая грудь, но ведь это дело вкуса... Волосы были генетически обесцвечены. Причем сделано это было не слишком тщательно, чтобы любой мог догадаться об операции. То же можно было сказать и об идеально прямом носе, правильные линии которого просто не могли быть естественного происхождения.

Ник долго рассматривал свое отражение. Людям часто не нравится, что они видят по утрам в зеркале. Каутин же, свое тело просто ненавидел. Неподдельная гримаса отвращения стойко державшаяся все время, что он истратил на «самолюбование», говорила сама за себя. Николас ощупывал бицепсы, теребил густые волосяные джунгли на груди и на голове.

– Что за урод! – сказали его губы беззвучно.

Потом Ник, усилием воли, словно маску, натянул глуповато-восхищенную рожу. Подобранная в герметичном платяном шкафу одежда как нельзя лучше подошла именно к такой личине жизнерадостного идиота. В завершение всего маскарада, он старательно прилизал светлые волосы и наслюнявил губы.

– Здрасте, я – Джакомо Элсод, – слащаво выговорил мужчина, протягивая руку своему отражению и продолжая тупо улыбаться. – А вы?

Командор Бартоломео Эстер де Кастро явился в зал для брифингов первым и сидел там, закутавшись в одеяло, похожий на мрачную, голодную хищную птицу. Он был недоволен жизнью, был полон ярости и сидел, почти не шевелясь, лелея это чувство связывающее его с нормальным окружающим миром.

Он не понимал, почему его, командора, главнокомандующего всей армии пассажиров и хозяина корабля, наравне со всеми пригласили прийти в этот выстуженный космическим холодом зал, а не пришли в его каюту с докладом. Он не понимал, почему в эту проклятую комнату не идут его лейтенанты. Он даже начал подумывать о заговоре с целью захвата принадлежащей ему власти, и корить себя за непредусмотрительно оставленный в каюте пистолет.

В тот момент, когда де Кастро уже собирался было встать и отправиться за оружием, в конференц-зал вошел кое-как одетый Элсод.

– Счастливого пробуждения, командор, – нерешительно проговорил тот и закружил по комнате, выбирая кресло поудобнее.

– Мне снилась такая женщина... – почти невнятно прослюнявил Джакомо, примостившись с краю, у самого входа. – С таким бюстом...

– Заткнись, – выплюнул командор всего одно слово, и лейтенант послушно умолк, тоже замерев на своем сидении.

И так, словно только и поджидали этого «волшебного» слова в зал одновременно вошли отчаянно мерзнущий Желссон, бодрый розовенький Ронич и мрачный старший пилот Перелини. Спустя минуту, ко всем присоединился Танкелевич.

– В чем дело, пилот? – рявкнул командор со своего насеста. – Какого дьявола здесь происходит?

– Я думал, это вы мне скажете, что здесь происходит, – отважно отозвался астролетчик. – Мало того, что пробуждение команды было экстренным, так еще и все пульты оказались отключенными. Мои ребята даже не могут контролировать полет! Единственное, что мне удалось выведать у Элсуса – «Капитаньи» вышел из гиперполя и начал торможение.

– А кто такой этот Исус?! – громким шепотом поинтересовался Элсод у сидящего рядом Желссона.

– Иисус – это твой Бог, мальчик. А Элсус – это суперкомпьютер нашего крейсера, – отстучал зубами Кириллиос.

– Эй, компьютер! Ты нас решил здесь заморозить? – почему-то обращаясь к потолку, крикнул худющий негр секундой спустя.

– И будь добр, объяснить, что же происходит на моем корабле! – зловеще посоветовал вездесущему Элсусу де Кастро.

Все собравшиеся в конференц-зале мужчины принялись выворачивать шеи в попытке обнаружить хоть какой-нибудь признак присутствия компьютера в этом помещении, однако раздавшийся, как всегда неожиданно, голос супермозга звучал как бы отовсюду и ни откуда конкретно:

– Прошу меня извинить, господа, – любезно заявил Элсус. – В настоящий момент я занят коррекцией подачи энергии в тормозные двигатели. Температура в салоне поднимется до приемлемого уровня спустя четыре с половиной минуты. На все вопросы вам ответит госпожа Юлия Сыртова.

– А кто такая эта Сыртова, – заинтересованно снова спросил Элсод.

– Наш гиперпилот, – стойко перенося тупость своего приятеля, отмахнулся негр.

– Она красивая? – не успокаивался Джакомо.

– Ее ни кто не видел, – вежливо пояснил Танкелевич. – Ее погрузили на «Капитаньи» на Марсе прямо в коконе. Говорят, все гиперпилоты в своих ящиках голенькими плавают...

– Надеюсь, она так к нам и выйдет... – распустил слюни красавчик. – Я несколько лет не...

Далее последовали весьма характерные жесты, которыми Элсод, за недостаточностью слов или от переизбытка эмоций, продемонстрировал чего именно не делал несколько лет.

– Счастливого пробуждения, господа, – глубоким, проникающим до самых внутренностей, божественным голосом сказала Юлька, и в самом центре конференц-зала появилось галографическое объемное изображение прекрасной женщины с развевающимися на невидимом ветру длинными светлыми волосами. – Можете звать меня госпожой Сыртовой. Я готова ответить на ваши вопросы.

– Что происходит!? – немедленно заорал командор. – Почему пробудили только команду «Капитаньи» и нас? Почему пробуждение было экстренным? Почему мои астронавигаторы не могут занять свои места за пультами?!

– Это все? Или будут еще вопли? – холодно поинтересовалась глядящая куда-то в даль, над головами мужчин, гало-Юлька.

– Хорошо, – примиряюще поднимая руки, произнес Ронич. – Глупо сейчас кричать. Давайте спокойно разберемся.

– Да что это за баба, которая оккупировала мой звездолет?! – не унимался де Кастро. – Элсод, иди и вытряхни эту стерву из ее консервной банки!

Джакомо сладострастно улыбнулся, облизался и выскочил из зала. Никто не заметил, что в оставленном идиотом кресле остался лежать крохотный приборчик с чуткими ушками.

– Командор! – в попытке урезонить разбушевавшегося мясника, вскричал Арт. – Это совершенно излишне!

– Я здесь хозяин! – брызгая ядом, заорал командор.

– Бог здесь хозяин! – заревел Арт. – Мы в сорока световых годах от Новой Океании и топлива у нас только на торможение! Кроме того, тяговые двигатели почти разрушены, и осевой дисбаланс превышает шесть процентов...

– Господи, – громко и отчетливо, так, что все, конечно же, услышали, прошептал старший навигатор и закрыл лицо руками.

– Пока все спали, госпожа пилот с кем-то вела войну? – вопросил Игор, но гало-Юлька взирала на суету у ног с божественным спокойствием.

– Почему ты об этом всем знаешь, а я нет? – задал свой вопрос де Кастро, на этот раз достаточно спокойно. Так, словно приступ неуправляемой ярости прошел, и он снова обрел способность мыслить трезво.

– Мозг «Палладина» связан напрямую с Элсусом, – пожал плечами Ронич, имея в виду свой пришвартованный в доке «Капитаньи» маленький межзвездный грузовик. – Большая часть внешних сенсоров крейсера повреждены и Эл использует датчики моего судна.

Джакомо Элсод, подпиравший в этот момент стену у запертой герметичной двери в отсек, где располагался кокон Юльки, торопливо строчил в блокнотик все, что говорил Арт. «Жучек», оставленный в кресле зала для брифингов, исправно доносил до хозяина голос колониста. Информация о сенсорах «Палладина» показалась красавчику настолько важной, что он решил рискнуть и на обратном пути зайти в каюту, чтобы дать компьютеру новое задание.

Но сначала лейтенанту нужно было сымитировать попытку проникновения в запертый отсек. Элсод повесил себе на лицо маску самого тупого человека, какую только сумел сыграть и принялся сосредоточенно тыкать пальцем в клавиши замка. В случае если за ним в этот момент кто-то наблюдал бы, обязательно решил, что Джакомо попросту повезло. Что такой тупоголовый малый никогда не смог подобрать сложнейший код на двери гиперпилота.

Способная защитить Юльку даже от взрыва небольшой атомной бомбы, дверь послушалась идиота и скользнула в стену. Элсод осторожно переступил порог и, пробуя ногой пол, прежде чем сделать каждый следующий шаг, приблизился к белоснежному кокону. Как только мужчина притронулся рукой к последней преграде между ним и Сыртовой, дверь издала звук атакующей кобры, и вернулась на место.

Едва ли Джакомо это заметил. Все его внимание было приковано к скупой на кнопки приборной панели на полукруглом торце кокона. Каждая из десятка находящихся там командных клавиш имела подпись, но сделаны они были на марсианском техносленге. Элсоду пришлось потратить несколько минут на перевод и определение предназначения каждой из них.

Наконец лейтенант нашел нужную кнопку, осторожно придавил ее ногтем и проговорил в решетчатую нишу коммуникатора:

– Не нужно меня боятся, госпожа Юлька Сыртова. Я друг.

Дожидаться ответа Джакомо не стал. Торопливо, не оглядываясь, подошел к двери, которая открылась без его участия, и вышел. Уже в коридоре, убедившись в полном одиночестве, он отер со лба выступивший от волнения пот, вздохнул и побежал в сторону каюты.

Между тем, в конференц-зале продолжались препирательства. Место успокоившегося командора в пучине временного помешательства занял навигатор Перелини:

– Я больше десятка объективных лет в Космосе, а эта сука... – квалифицированный пилот не находил слов чтоб описать отношение к Юльке, узурпирующей власть над звездолетом. – Она практически уничтожила «Капитаньи», но и этого ей мало. Теперь она еще отказывается допустить к пультам специалистов!.. Хотел бы я узнать, как ей удалось причинить крейсеру такие раны!?.. Это лучшее судно из тех, что я видел за свою жизнь!

Совсем не случайно пилот выкрикнул последнее утверждение. И не случайно его глаза метнулись к лицу командора. Перелини явно льстил де Кастро и хотел видеть, как это командором воспринято.

Губы де Кастро изогнулись в легкую улыбку, голова склонилась в некоем полупоклоне. Астронавигатор отметил это про себя и сел, фыркая в притворной ярости.

– Если мы не на подлете к Новой Океании, – озабоченно поинтересовался банкир, – тогда, где же мы?

Казалось, Танкелевича абсолютно не тронуло известие о неисправности звездолета. Однако на самом деле, совершенно так же, как остальные, Игор был потрясен. Но его привычный к быстрым и точным расчетам мозг не долго предавался унынию. Танкелевич быстро сообразил, что какой бы там супер из всех суперкомпьютеров не создали для «Капитаньи» на Красной планете, ни один здравомыслящий человек не станет наделять машину способностью неподчинения человеку. А значит бунт Элсуса – это приказ его хозяйки Сыртовой или настоятельная необходимость. Почему-то банкир не верил в бунт гиперпилота.

С другой стороны, тот факт, что Юлька спокойно стоит, хоть и в виде галоизображения, посреди зала, а не требует подчинения в этакой экстремальной ситуации, не кричит на сходящих с ума командиров, говорил, что жизням людей на звездолете пока ничего не угрожает. Оставалась всего одна причина для беспокойства – положение «Капитаньи» в пространстве.

Игор задавал вопрос в надежде, что белокурая красавица снизойдет до разговора с ним. Однако если Юлька и намеревалась ответить, то ни как проявить это не успела. Арт Ронич, решив, что банкир обращался к нему, не слишком уверенно произнес:

– Вектор торможения направлен в сторону Альфы Скорпиона, Антареса... Однако до нее не так уж и далеко. Мы можем попросту проскочить мимо. Компьютер «Палладина» недостаточно силен чтобы рассчитать тормозной путь такой махины, как «Капитаньи». Тем более при дисбалансе килевой оси...

– Почему так важно попасть в поле притяжения Антареса? – скривил губы де Кастро. – Насколько я знаю, Альфа Скорпиона, это супергигант, да еще и двойная звезда вдобавок. Не легко будет вытащить нас из объятий такого монстра... Да и планет у супергигантов не бывает...

– В противном случае... ну, если мы не попадем в этот Антарес.., что тогда? – неприятные предчувствия всколыхнулись в душе маленького банкира.

– В этом направлении нет человеческих поселений, – на этот раз вполне определенно, со знанием дела, заявил Арт. – Помощь подоспеет очень не скоро. Возможно, нам придется снова лечь в анабиоз.

– Идет война... – не обращаясь ни к кому конкретно, проговорил внимательно слушавший и не встревавший в споры Кириллиос. – Золото еще, может быть, и спасут. А кому нужны мы?

– «Капитаньи» не продет мимо звезды Антарес, – как гром среди ясного неба, загрохотал усиленный голос Юльки, подавляя, сминая все другие эмоции кроме уверенности в ней, в хозяйке. – У сверхгиганта есть планета. И на ней есть кислород, а возможно и жизнь. Если не будут мешать, я посажу крейсер на твердую орбиту планеты Антарес-II... Все! Расходитесь. На все ваши вопросы у меня нет времени.

Юльке действительно нужно было время, но вовсе не для того чтобы контролировать сложный курс крейсера. Металлическая махина хорошо слушалась Эла и ее, Юлькино участие в этом процессе не требовалось.

Пилот чувствовала, что на корабле назревает игра, в которой она одна из главных фигур. Сыртова родилась и выросла в семье сидеров – первопоселенцев Марса, где умение и желание вести интриги впитывались с молоком матери, а хитрость почиталась, как первый дар Божий. Так что интриг Юлька не боялась. Скорее даже наоборот, была им рада, как старым знакомым. Пилоту было необходимо время, чтобы рассчитать позиции и сделать правильные ставки. И еще оценить неожиданное предложение Джакомо Элсода. Юлька поняла, что этот человек искушен в закулисных играх не меньше чем она. Этого-то она и боялась.

В конференц-зале, где как раз растворилось гало-изображение богоподобной женщины, и куда как раз вернулся Элсод, был еще один весьма опытный интриган. Кириллиос Желссон, в отличие от Юльки, Ронича, Элсода или командора не искал политических выгод. Негр был интриганом-прагматиком. И из всей полученной информации он сделал определенные выводы. Его мозг работал лучше некоторых компьютеров и пока Джакомо, смущаясь, докладывал командору, что ему не удалось проникнуть в бронированную келью дерзкой девчонки, просчитал все варианты и все возможности. И поставил перед собой ближайшие цели.

– Пойдем, Джако, – позвал Кириллиос, вставая.

Де Кастро готов был разорвать слюнявого идиота Элсода, но Желссону напарник нужен был живым. Во всяком случае, пока.

– Единственная не замороженная баба на корабле, – стонал Джакомо, – и ту вытащить из скорлупы нельзя...

– Да, – неожиданно поддержал идиота негр. – Неплохо было бы разбудить весь экипаж... Без женщин можно и с ума сойти.

– Вот и я думаю, – обрадовался заглядывающий в рот напарнику Элсод, – чего это пробудили только нас?

– А ты спроси у старшего пилота, – посоветовал Желссон. – Спроси его, он-то должен знать. Пусть предложит командору разбудить остальных. Ты понял? Командор Перелини послушает!

– Хорошо, – взорвался восторгом красавчик. – Какой ты умный! Кир, ты настоящий друг!

– Ладно, ладно, иди, – стирая с шеи, куда только-только доставал Элсод, капли слюны. – У меня много дел.

Кир Желссон силой отцепил руки приятеля от своего локтя и торопливо ушел куда-то в глубину технических проходов крейсера. А Элсод, подобрав приборчик в опустевшем зале, вернулся в каюту.

Убедившись, что дверь надежно заперта и «жуков» ему в каюту за время отсутствия ни кто не занес, Николас Каутин снова сел к компьютеру.

«Характер и размеры повреждений «Капитаньи» определены, – немедленно отрапортовала умная машина. – Непосредственной опасности для пассажиров и команды корабля, выявленные повреждения не представляют.

Галактоцентрические координаты звездного крейсера «Капитаньи»:... Удаление от ближайшей планеты находящейся в процессе заселения человеком: не менее тридцати световых лет. Вероятность прибытия помощи в период соответствующий длительности человеческой жизни: 0,0000000000».

Каутин зябко передернул плечами и, после секундного раздумья, напечатал:

«Задание №2?»

«Проникновение в контрольные запоминающие устройства Элсус-2000 завершено. Объем данных поддающихся расшифровке: не более 45,656554%.

Определены причины и последовательность появления существующих повреждений крейсера. Вероятность умышленного столкновения «Капитаньи» с неопознанным судном: не менее 89,165876%.

Внешние сенсоры звездолета суперкарго «Палладин-516АZ» зафиксировали внешний радиосигнал с вектором совпадающим с нынешним курсом «Капитаньи». Вероятность следования звездного крейсера «Капитаньи» по пеленгу: не менее 92,115000%».

– Девочка насмотрелась дурацких галосериалов про пиратов, – озабоченно пробурчал себе под нос Николас, и почесал густую поросль на груди. – Или скотина де Кастро в ней здорово ошибается...

Его пальцы вновь побежали по малюсеньким клавишам более чем компактного электронного мозга:

«Выяснить: количество персонала и пассажиров «Капитаньи».

Выяснить: соответствие количества дыхательной смеси, пищевых пайков, воды и энергоресурсов потребностям находящихся на борту людей.

Выяснить: физические характеристики планеты Антарес-II, Альфа Скорпиона, галактоцентрические координаты: Запрос официальный. Обращатся к Элсусу-2000 от имени Джакомо Элсода. Исходить из предположения, что подобного рода данные не могут быть секретом для экипажа корабля терпящего бедствие. В случае получения отказа сотрудничать»...

Каутин долго смотрел на переливающиеся зеленым объемные литеры на экране компьютера, а потом, словно очнувшись, решительно стер последнее предложение и вместо него набрал другое: «Проконтролировать ответы в контрольном запоминающем устройстве Элсус-2000 и субмозге звездолета суперкарго «Палладин»».

Николас слегка улыбнулся неодушевленному другу и вдавил клавишу исполнения. Потом, когда надоело всматриваться в мельтешащие в кубе галоэкрана обрывки образов, Николас встал и, накрыв ИсИн куском заранее приготовленного мягкого пластика, вышел из каюты. Ему еще нужно было найти старшего пилота Перелини, чтобы всенародно признанный идиот Джакомо Элсод мог спросить, почему же не пробуждают всю команду и особенно женщин.

Тем временем, на экране компьютера Каутина повисла всего одна строчка: «Что тебе нужно?»

3

ДЖОКЕР

Разговаривать ни у кого желания не было. Желссон, вяло ковыряя вилкой серо-коричневый брикет синтезированного питательного пайка у себя на тарелке, думал о деньгах и власти. Элсод откровенно морщился от отвращения и к брикету даже не притронулся. Танкелевич попробовал питательную массу, нашел ее вкус никаким и неторопливо впихивал в себя пищу. Банкир оказался совсем неприхотливым человеком. Перелини просто ел и старался не смотреть по сторонам, делая вид что ему стыдно. Ронич не явился вовсе, предпочитая питаться на борту своего «Палладина».

Один де Кастро имел настроение говорить. Ему было что сказать, да только ни кто бы не ответил и он это прекрасно понимал. Его мания величия еще не разрослась до величины самодостаточности.

Ему хотелось орать, проклинать судьбу и требовать повернуть время вспять. Ему хотелось греметь гневным гласом, приказывая немедленно пробудить Пи Кархулаанен и вернуть, словно растворившуюся в лабиринте электропроводки, его верховную, абсолютную власть. И еще ему хотелось, так хотелось, что даже руки дрожали, почувствовать тоненькую, рахитичную шейку неведомой Юльки Сыртовой в своих руках и сжимать, сжимать до той поры, пока пена не полезет из глотки и мочевой пузырь не выдержит. Он так ее и представлял, с иссиня-красным лицом утопленника, валяющуюся в луже собственной мочи... И на миг, только на одно краткое мгновение, ему становилось хорошо.

– Элсус-2000, – позвал, наконец, командор, когда один вид напоминающего экскременты пищевого брикета стал вызывать приступ тошноты. – Элсус, дьявольская железяка!

Компьютер, который по просьбе Юльки теперь всегда присматривал и приглядывал за экипажем, несколько миллисекунд раздумывал, и все-таки решил ответить.

– Я вас слушаю, господин де Кастро, – Элсус обожал розыгрыши и поэтому в этот раз голос компьютера раздавался со стороны кувшина стоящего в самом центре стола.

– Что это за дерьмо?! – окончательно взорвался командор, выхватил пистолет и первым же выстрелом разнес злополучный предмет в мелкие осколки.

Пуля срикошетила от металлизированного пластика стен и принялась, истерично визжа, метаться по столовой зале. В одно время с выстрелом, все кроме де Кастро немедленно нырнули под стол. Пуля чиркнула по верхней крышке столешницы и окончательно засела в потолке.

– Чем ты теперь будешь разговаривать, скотина электронная?! – бушевал в приступе яростного веселья командор. – Давай! Что там у тебя еще на очереди?!

Элсус прогнал по сети функции решения четырехмерных матриц гравитационного поля. Он уже хотел было отказаться от общения с де Кастро, который по его мнению перегрузился и которому следовало немедленно очистить оперативную память. Однако, командор, так же неожиданно, как и начал, вдруг уселся на свое прежнее место и совершенно спокойно спросил:

– Что это за дерьмо на тарелке?

– Питательный брикет Ненарда. Набор белков, жиров и углеродов, необходимых человеку. Суточная норма. Витаминизировано, добавлены микродозы минералов...

– Да это, просто кошачий корм какой-то, – отталкивая прочь тарелку с брикетом, вскричал португалец.

– А я люблю котов, – неожиданно сказал Ронич от дверей. – Они обладают удивительной способностью не мешать окружающим. В этом их свобода.

– Собаки лучше, – сильно снизив тон, глядя прямо в глаза недавнему собутыльнику, ответил де Кастро. – Может они и глуповаты порой, и лезут со своими слюнями, но зато преданы. До самой смерти преданны хозяину! Людям нужно учиться у них!

Ронич хмыкнул, покачал головой и сел на один из отброшенных удирающими под стол вояками стул. Тарелка португальца с нетронутым брикетом оказалась точно перед ним.

– Шумишь? – ненавязчиво поинтересовался Ронич. – Командуешь?

– Это мой корабль, – уверенно напомнил Бартоломео. – Все остальные мои пассажиры... И пусть они хоть навоз кушают, мне наплевать. Но я хочу есть нормальную пищу!

– У тебя хорошо получается командовать кораблем, – саркастично заметил Арт. – Где ты научился?

– Это гены, – не замечая иронии, самодовольно ответил де Кастро. – Знаешь ли ты, что вторым командором, после Магеллана пересекшим Тихий океан была моя родственница, маркиза Изабель де Кастро. Ее корабль тоже назывался «Капитаньи»...

– Тебе, похоже, нравится эта твоя игра в звездоплавателей, командор, – снова покачав головой, констатировал Ронич.

– Мне не нравится, когда со мной так разговаривают! – вскричал де Кастро. – И еще мне не нравится, когда мне предлагают есть это...

Командор указал стволом пистолета на тарелку с брикетом.

– Ну, так закажи себе устрицы в белом вине, – засмеялся Арт. – Мне интересно, что тебе на это ответит Элсус.

– Что ж, – побелел от ярости де Кастро, – коли, я того пожелаю, мне синтезируют устрицы и вино!

Португалец, жестом, которым его далекие предки бросали мечи в ножны, сунул оружие в кобуру и, четко отбивая шаги, вышел из столовой. На отважных лейтенантов, опасливо выглядывающих изпод стола, он даже не взглянул.

Де Кастро шел по пустынным, освещенным только аварийными тусклыми лампами, сумрачным коридорам огромного звездолета и думал. Он старательно выбирал темы для размышлений связанные с унижениями или неудачами. Словно ребенка, он лелеял гнев в своей душе.

Де Кастро припомнил было лейтенанта Нахило, из тех далеких времен, когда был рядовым и честно сражался на фронте в Южном Алтае. Клякса ненависти, залившая его сердце, выросла было, но тут же сжалась. Припомнил, как занимался с лейтенантшей сексом, а потом пристрелил ее. От безграничного восторга даже перехватило дыхание. Глаза в тот момент, когда она увидела нацеленный между глаз ствол пистолета, полные непонимания и предчувствия смерти, на несколько секунд заслонили дорогу и португалец вынужден был остановиться. Сердце сбилось с ритма и восторженно сжалось.

– Глупо умирать от счастья, – поморщился командор. – Глупо подохнуть теперь, когда все уже позади...

Его ни кто не услышал. Переходы «Капитаньи» были безлюдны, как пустыня Сахара. И когда де Кастро это вдруг понял. Когда до залитого гневом разума дошло, что сдохни он прямо сейчас, вот у этого открытого лифта и ни кто не поможет, его сердце сжали липкие лапы ужаса.

«И даже найдут-то, – мысленно развивал тему де Кастро, – и то очень и очень не скоро. Как раз тогда, когда регенерировать плоть окажется уже невозможным. Да ни кто и не станет настаивать на попытке оживления»...

Бартоломео подумал о Пи. Почему-то был уверен, что Пи обязательно бы потребовала его оживить, и ей бы не посмели отказать.

– Санта-Пи, – прошептал де Кастро почти одними губами, на грани слышимости. – Помоги мне. Сделай так, чтобы я сумел добраться до своей каюты...

Но по настоящему де Кастро испугался, когда отовсюду и ниоткуда конкретно в коридоре раздался глубокий, как показалось командору, бесконечно добрый голос:

– Вам плохо, командор?

Волосы встали дыбом на загривке видавшего виды португальца. Его спина покрылась холодным потом, а в горле мгновенно пересохло. Командор прислонился спиной к обжигающе холодной стальной стене у лифта, и молитвенно сложив ладони у груди, принялся шептать полузабытые с детства молитвы.

– Что вы сказали? – не унимался голос сверху. – Прислать вам кого-нибудь на помощь?..

– Дьявол тебя побери! – вскричал, задыхаясь от волнения, де Кастро, только тогда осознав, кто это разговаривает с ним. Кто предлагает ему помощь. – Гореть тебя в Аду, Сыртова!

Его руки дрожали от бешенства. Исступление достигло предела и могло закончиться кровоизлиянием в мозг, если не нашло бы выхода. Бартоломео жаждал крови. Но еще больше, чем желание лицезреть обнаженные внутренности гиперпилота, португальца мучила жажда наказать наглый суперкомпьютер звездолета. Де Кастро подсознательно очеловечил умную машину, обвинил в сознательном коварстве и желании принизить, отобрать власть и, быть может, даже убить хозяина. Паранойя командора хлестала через край. Всюду в каюте ему мерещились подслушивающие и подсматривающие приборы. Его пугали решетки воздухоочистительной системы, через которые Элсус мог запустить в комнату удушающий смертельный газ. Он боялся водопроводной системы, подозревая, что вода отравлена. Его колотило от ужаса при одной мысли о необходимости включить или выключить какой-нибудь бытовой электроприбор – иезуитский компьютер мог убить током.

Однако, даже у каждого джина из восточных сказок есть своя лампа, которой всемогущий волшебник обязан подчиняться. Создатели Элсуса-2000, самого новейшего, супер из суперов, созданного человеческими руками компьютера, заложили такую «лампу» и в конструкцию. Даже в теоретически возможном конфликте человек-искусственный мозг, первый должен был оставаться Первым.

Непослушные пальцы отказывались попадать в нужные клавиши на клавиатуре его, командора, персонального терминала прямой связи с Элсусом. Снова и снова, кусая губы и ругаясь, де Кастро тыкал в разноцветные пупырышки, в попытке набрать известный лишь ему одному пароль.

И когда командору это, наконец, удалось, и он всей ладонью придавил клавишу исполнения, из глотки вырвался нечеловеческий торжествующий вопль. Рык хищника обагрившего клыки кровью поверженной жертвы.

Юлька Сыртова как раз обсуждала с Элом непредсказуемость поведения хозяина звездолета.

– Я решила, что у него проблемы со здоровьем, – почти растерянно говорила Юлька. – Я проверила данные его медицинской карты из анабиозной камеры. Чрезмерно высокое содержание экстернальных гормонов и генофагов в крови. Вот-вот может начаться токсикоз. Ему нужна терапия...

– Можно это сделать, пока он спит... – начал было Эл, но вдруг запнулся на полуслове.

Одним касанием клавиши на своем терминале де Кастро на миг приостановил исполнение большинства весьма важных для жизнедеятельности корабля программ. На три долгих секунды «Капитаньи» остался без корректировки баланса торможения и поэтому сотни тысяч километров пролетел буквально кувырком. Взвыли от натуги приводы гравикомпенсаторов. На долю мига в крейсере появилась невесомость, притяжение прыгнуло от нормы к нулю и снова к норме, но не остановилось и продолжало расти. Ни единый человек в корабле не заметил, как внезапно отяжелевшая вода раздавила хрупкие стаканы на столе, а подпрыгнувший на несколько миллиметров «Палладин» срезал дециметровые в диаметре болты крепления. Момент полной растерянности Элсуса промелькнул, и порядок был восстановлен.