Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Рози – моя родня (с иллюстрациями)

ModernLib.Net / Природа и животные / Даррелл Джеральд / Рози – моя родня (с иллюстрациями) - Чтение (стр. 13)
Автор: Даррелл Джеральд
Жанр: Природа и животные

 

 


Председатель жюри поднялся на ноги.

– Мы решили не удаляться, ваша светлость, – сообщил он.

– Весьма необычно, – сказал судья. – Вам необходимо время, чтобы поразмыслить и посовещаться.

– Мы поразмыслили, милорд, – ответил председатель.

– Ну, – неохотно молвил судья, – и каков же ваш вердикт?

– Понимаете, сэр, нам хотелось бы окончательно прояснить для себя один вопрос, прежде чем мы огласим наш вердикт. Этот слон, о котором идет речь, действительно тот самый, что играл с моими детишками на набережной?

– Полагаю, сэр Магнус, – сказал судья, – вы лучше, чем кто-либо, в состоянии ответить на этот вопрос.

– Да, – обратился к присяжным сэр Магнус, – если у вас есть дети, которые в последние дни играли на набережной, то, вне всякого сомнения, они играли со слоном, о котором идет речь.

– В таком случае, – заявил председатель жюри, – наш вердикт – невиновен.

В зале раздались аплодисменты, к которым рассеянно присоединился сам судья. Когда они стихли, судья прокашлялся и воззрился на Адриана.

– Адриан Руквисл, – объявил он, – вы признаны виновным в предъявленных вам обвинениях.

– Простите, милорд, – вмешался председатель, – но мы нашли его невиновным.

– О? – произнес судья. – В самом деле? Итак, вы признаны невиновным в предъявленных вам обвинениях, а посему мой священный долг проговорить вас, – он замялся, собираясь с мыслями, – мой священный долг снять с вас все обвинения без каких-либо последствий для вашей репутации.

Судья перевел взгляд на присяжных.

– Вы добросовестно и честно выполнили свои обязанности, – возвестил он, – потрудились на совесть. А посему освобождаю вас от выполнения обязанностей присяжных на следующий год.

Он безучастно перебрал свои бумаги, потом наклонился к секретарю суда.

– У нас есть в списке еще дела? – справился он хриплым шепотом.

– Нет, милорд, – ответил секретарь, – это было последнее.

– Отлично. – Судья выпрямился и посмотрел на Адриана. – Только еще один момент, – сказал он ему, – не могли бы вы сделать мне одно маленькое одолжение?

– Охотно, милорд, – ответил Адриан.

– Мне очень хотелось бы посмотреть на слона, о котором идет речь, – сообщил судья и робко добавил: – Понимаете, я в жизни не видел живых слонов.

– Разумеется, милорд, – отозвался Адриан, – я собираюсь сейчас же пойти и сообщить Рози приятную новость, так что если ваша светлость пожелает – присоединяйтесь.

– Отлично, – пропищал судья. – Встретимся у выхода через несколько минут, мистер Руквисл.

Он сорвался с кресла и метнулся к двери, провожаемый глазами почтительно вставших членов суда и зрителей.



Глава двадцать первая

ВЕРДИКТ



Адриан покинул свидетельскую скамью, с трудом переставляя ноги; через весь зал к выходу он словно плыл на волне доброжелательства. Сэр Магнус поддерживал его за одну руку, лорд Феннелтри за другую, а мистер Филигри и Этельберт семенили впереди, путаясь у них под ногами. Наконец они очутились на улице, где их ожидала Сэмэнта. Она улыбнулась Адриану.

– Я рада, что тебя выпустили, – сказала она.

– Правда? – спросил он.

– Правда.

Глядя на ее большие зеленые глаза с золотыми искорками, Адриан почувствовал, что краснеет до корней волос.

– Я… я очень рад, что ты рада, – тупо вымолвил он. Почему-то Сэмэнта тоже покраснела.

– Да, я очень рада, – повторила она.

– Когда вы окончательно убедите в этом друг друга, – вмешался сэр Магнус, – предлагаю отправиться ко мне и выпить за победу.

– Сэр Магнус, – обратилась к нему Сэмэнта, – мы чрезвычайно благодарны вам за то, что вы сумели выручить Адриана и Рози.

– Ерунда, – отозвался сэр Магнус. – Пустяки.

– Знаете, – подключился лорд Феннелтри, – у меня такое впечатление, что я не очень-то способствовал вашей защите.

Этельберт покатился со смеху; Гонория была даже вынуждена подхватить его, чтобы он не упал.

– А еще вот что, дружище, – продолжал лорд Феннелтри, обращаясь к Адриану, – если вы не против, можно мне побыть с вами, куда бы вы ни направились? Дадим моей супруге время собраться с мыслями.

– Что до меня, – произнес Адриан с внезапной решимостью, – то я знаю, куда направлюсь. Я возвращаюсь в «Единорог и Лиру» – если хозяева не возражают.

– А Рози? – всполошился мистер Филигри. – Рози возьмете с собой?

– Если можно. – Адриан посмотрел на Сэмэнту.

– Думаю, у нас найдется для вас место, – сказала она.

– Может быть, у вас найдется на короткий срок местечко у огня и для меня? – спросил лорд Феннелтри, пристально глядя через монокль на Сэмэнту.

– Послушайте, – взволнованно пропищал мистер Филигри, – почему бы нам всем не отправиться туда? Места у нас хватит на всех, и мы могли бы устроить вечеринку.

– Замечательная идея, – сказал сэр Магнус.

– «Сплошпорт Куин» скоро отходит, – напомнил лорд Феннелтри. – Пересечем пролив на пароме, а дальше леди могут занять места в моем ландо, а мужчины поедут поездом.

– Сомневаюсь, чтобы для Рози нашлось место в поезде, – заметил Адриан. – Нет уж, вы давайте поезжайте вперед, а я приведу Рози.

– Чепуха, мой мальчик, – сказал сэр Магнус, помахивая тростью. – Я знаком с начальником вокзала. Уверен, мы найдем местечко для Рози, если не в вагоне первого класса, то где-нибудь еще.

В эту минуту к ним присоединился судья; Адриан с великим удивлением увидел на нем, словно надетый по ошибке, костюм в пеструю клеточку. Услышав от Адриана, что задумано у его друзей, судья устремил просительный взгляд на Сэмэнту.

– Полагаю, лорд Тэрви, – тактично произнесла она, – может быть, и вы не против посетить «Единорога и Лиру»?

– Дитя мое, – отозвался судья, – я буду просто счастлив. Так уж случилось, что на несколько дней я свободен от отправления правосудия, и короткий отдых в сельской местности пойдет мне только на пользу.

– Отлично, – заметил сэр Магнус. – Мне предоставится случай обсудить с вами следующее дело.

– Не знаю, насколько это соответствует этическим нормам, – усомнился судья.

– Ну, а я так не вижу смысла в вашем присутствии, если вы откажетесь обсудить со мной дело, – сказал сэр Магнус.

– Ладно, – уступил судья, – думаю, в данном случае это возможно.

Неохотно покинув Гонорию, Черную Нелл и Сэмэнту на попечении лорда Феннелтри, Адриан вместе с сэром Магнусом, лордом Тэрви, мистером Паклхэммером, Этельбертом и мистером Филигри направился в дом своего защитника.

Как только они пришли туда, Адриан помчался в конюшню, где его радостным писком приветствовала Рози.

– Ну, несчастная, вредная, пьяная тварь, – нежно произнес он, крепко обнимая хобот слонихи, – кажется, мы благополучно отделались.

Рози, которую исход дела не слишком волновал, поняла тем не менее, что у Адриана хорошее настроение, а потому еще раз пискнула, махая ушами.

– Восхитительно, – произнес судья; он последовал за Адрианом в конюшню и теперь стоял подле задних ног Рози, меряя ее взглядом. – Сэр Магнус был совершенно прав, говоря, что она не могла достать хоботом до канделябра.

– Это хвост, – пояснил Адриан. – Хобот с этой стороны.

– О, – молвил судья.

Порывшись в кармане, он извлек оттуда лорнет и, поднеся его к глазам, продолжал с интересом изучать зад слонихи.

– Вы совершенно правы, – заключил он. – У него на кончике волосы.

После чего зашел спереди и снова уставился на Рози через лорнет.

– Восхитительно, – повторил он. – Просто восхитительно.

– Ну-ка, пошли! – нетерпеливо позвал их сэр Магнус, врываясь в конюшню. – Если не поспешим, опоздаем на паром.

Адриан взял Рози за ухо и, сопровождаемый своей свитой, повел ее в порт. Плавание через пролив прошло без происшествий, если не считать, что сэр Магнус и судья пели дуэтом матросские песни. Сойдя с парома, леди последовали с лордом Феннелтри, а остальные поспешили на станцию, где сэр Магнус, то повышая голос, то умасливая, добился того, что к поезду, отходящему на Монкспеппер в 15.45, прицепили открытую платформу, куда Рози поднялась как ни в чем не бывало.

– А теперь, Берт, – обратился сэр Магнус к начальнику станции, – стулья давай, стулья.

– Стулья, сэр Магнус? – озадаченно повторил начальник станции.

– Вот именно, стулья. Из зала ожидания. Чтобы нам было, на чем сидеть.

– Но разве вы поедете не в купе, сэр Магнус?

– Разумеется, нет, – ответил сэр Магнус. – Если платформа годится для Рози, она подходит и для меня. Был бы только обыкновенный стул.

Взбудораженный начальник станции распорядился, чтобы из зала ожидания принесли скамейку и два стула, которые и расставили на платформе рядом с Рози. После чего Этельберт, мистер Паклхэммер и Адриан разместились на скамейке, а сэр Магнус хмуро опустился на один стул и посадил судью на другой. Зарядив ноздри доброй понюшкой, сэр Магнус оглушительно чихнул и сказал начальнику станции:

– Порядок, Берт, можешь давать отправление.

От его внимания явно ускользнул тот факт, что отправление поезда уже задерживается на двадцать минут и большинство пассажиров не скрывает своего беспокойства. Начальник станции вытер лоб, выдул из своего свистка мелодичную трель, помахал зеленым флажком, и поезд, тронувшись с места, потащился, звякая суставами, за город.

Был чудесный, жаркий летний день, кругом простирались зеленые и желтые поля, и небо было голубым, как глаза сиамского кота. Адриан с удивлением думал о том, что за каких-нибудь два-три часа они покроют все те изнурительные километры, которые они с Рози мерили своими ногами.

Путники вышли на маленькой станции у селения Парсонс Фартинг и прошагали километра два с хвостиком по пыльной дороге до «Единорога и Лиры».

– Дружище, – восхищенно произнес Этельберт, – я и не подозревал, что за городом такие просторы, а сколько тут зелени, какая листва.

– В Папуа листья куда больше, – сообщил мистер Филигри. – Никакого сравнения.

И он расставил свои короткие толстые руки, показывая, какие огромные листья в Папуа.

– Не знаю, как вам, – обратился сэр Магнус к мистеру Паклхэммеру, – но мне кажется, сейчас нам весьма кстати пришелся бы кувшин пива.

– Не только сейчас, – отозвался мистер Паклхэммер. – Мой опыт показывает – какие-то вещи приходятся кстати, какие-то нет, но кувшин пива никогда не помешает.

– Знаете, – сообщил судья, созерцая Рози, – без моих очков мне по-прежнему трудно определить, какой конец я вижу.

– Конец чего? – спросил сэр Магнус.

– Рози, – ответил судья.

– Надеюсь, – пропел мистер Филигри, семеня по дороге, – у Сэмэнты найдется что поесть. Я знаю, что напитков у нас предостаточно.

– Лишь бы было предостаточно напитков, – заметил сэр Магнус. – Остальное не так важно. Случайно у вас нет вишневки?

– Есть вишневка, и немало, – сказал мистер Филигри. – Я заказал однажды три бочонка, но, к сожалению, она не пользуется спросом.

– Лишнее подтверждение того, – заключил сэр Магнус, заряжая ноздри табаком и чихая, – что нынешним неведомо понятие хорошего вкуса.

Наконец они обогнули последний поворот и увидели «Единорога и Лиру», который, несмотря на золотистую камышовую кровлю, больше всего походил на благодушно растянувшегося на земле черно-белого кота.

– Ур-ра! – ликующе завопил Этельберт, коему явно ударил в голову деревенский воздух. – Пришли!

Тут же отворилась дверь «Единорога и Лиры», и на пороге появились лорд Феннелтри и Сэмэнта.

– Как доехали? – спросил его светлость.

– Отлично! – крикнул сэр Магнус, приветственно взмахнув тростью. – Я решил, что куда удобнее путешествовать на открытой платформе вместе со слоном, чем в купейном вагоне в окружении кучи зануд.

– Или мокриц, – добавил судья, покатываясь со смеху.

– Сэм, дорогая, – озабоченно выдохнул мистер Филигри, – как там у нас с едой?

– О, можешь не беспокоиться, – сообщила Сэмэнта. – Лорд Феннелтри – добрейший человек на свете. По пути мы остановились, и он настоял на том, чтобы закупить всякую всячину.

Она провела всех на лужок за домом, где они увидели накрытый белоснежной скатертью длинный стол на козлах, изнемогающий под тяжестью съестных припасов. Тут был целый взвод холодных жареных фазанов, полный поднос яиц ржанки, горы устриц, огромный копченый окорок, розовый и нежный, словно облако на закате, жареный задок бычка, равного которому, наверно, не было во всей округе.

– Вы чрезвычайно добры, лорд Феннелтри, – сказал Адриан. – Особенно если учесть, что я выиграл дело.

– Дружище, – серьезно произнес его светлость. – Я не стал бы ничего покупать, проиграй вы дело, но мне подумалось, что легкая закуска всем нам поможет восстановить силы после путешествия.

– Я был бы совершенно счастлив, – невнятно молвил сэр Магнус, жуя устриц и яйца, – если бы мне предложили глоточек вишневки, о которой нам говорил мистер Филигри.

– Конечно, конечно, – отозвался мистер Филигри, стирая с губ крошки пирога, после чего просеменил в дом и вернулся с небольшим бочонком, возле коего тотчас занял пост сэр Магнус.

На изумрудную лужайку легли длинные тени; за столом царили мир и доброжелательство. Мистер Паклхэммер тихо напевал себе под нос, размахивая пивной кружкой. Черная Нелл, справившись с приступом икоты, изучала ладонь Гонории и предсказывала ей карьеру, которой позавидовала бы Сарра Бернар. Лорд Феннелтри лежал на траве, словно в трансе, созерцая небо и слушая длинную сложную лекцию судьи на темы правоведения. Адриан, сидя напротив Сэмэнты, смотрел, как солнечные лучи, просачиваясь через древесную листву, рисуют яркие узоры на ее медно-рыжих волосах. Потом вдруг, не в силах больше любоваться такой красотой, встал и направился в конюшню под предлогом необходимости проверить, как там Рози.

Она сперва присоединилась было ко всей компании, однако деликатесы на столе пришлись ей не по вкусу, и Адриан позволил ей выпить всего три кружки пива, тоща Рози удалилась в конюшню, чтобы утешиться морковью и свеклой. Войдя в стойло, Адриан остановился, глядя на свою громадную серую подопечную. Рози посмотрела на него блестящими маленькими глазами и приветственно пискнула.



– Тебе хорошо, – с горечью произнес Адриан, прохаживаясь взад-вперед мимо стойла. – Тебе лишь бы брюхо набить да напиться вволю. Ты счастливая. А как насчет меня? Ты когда-нибудь задумывалась обо мне?

Он сделал драматическую паузу и поглядел на Рози. В животе слонихи раздалось мелодичное бурчание, и она осторожно коснулась хоботом его шевелюры.

– Взять хоть ее, – продолжал Адриан, – там за столом. Такая же бессердечная, как всегда. Ни малейшего поощрения с ее стороны. Честное слово, не вижу, зачем нам здесь оставаться.

Рози глубоко вздохнула. Адриан снова принялся мерить шагами конюшню.

– Ладно, может быть, пробудем здесь еще день-другой, – сказал он; при одной мысли о разлуке с Сэмэнтой ему делалось нехорошо. – Чего я не пойму, так это – почему она себя так ведет? Можно подумать, это я вовлек тебя во все эти передряги, а не наоборот. Но ведь теперь-то мы свободны, так в чем дело?

Рози положила на пол крупную свеклу и тихо перекатывала ее взад-вперед передней ногой, однако негромко пискнула, давая Адриану понять, что слушает его.

– Нет, – твердо произнес Адриан, – прежде чем решим задержаться тут, необходимо внести полную ясность. Я не собираюсь терпеть, чтобы меня третировала эта неблагодарная особа.

Рози чувствовала, что Адриан недоволен, но чувствовала также, что его недовольство направлено не на нее, а потому нисколько не беспокоилась.

– Я буду с ней тверд, – Адриан приосанился и решительно выпятил подбородок. – Скажу ей, что она ведет себя, как ребенок. Так и скажу.

Он метнул в Рози торжествующий взгляд, и она еще раз пискнула, выражая свое одобрение.

– С женщинами надо держаться твердо, – продолжал Адриан. – Возьми хоть леди Феннелтри. Правильно с ней обошлись. Они чересчур о себе воображают.

Однако как ни расстроен был Адриан, он не видел ровным счетом никаких черт сходства между леди Феннелтри и Сэмэнтой.

– Пойду-ка я, Рози, – сказал он, грозя ей пальцем, – постараюсь внести полную ясность. Иначе и до завтра не останусь под этой крышей.

Причиной столь внезапно овладевшей им решимости было то, что, любуясь лицом Сэмэнты, ее белозубой улыбкой и теплым цветом волос, глядя, как она смеется, флиртуя с сэром Магнусом, он нечаянно хлебнул из его кружки изрядное количество пива, смешанного с вишневкой.

Направляясь широкими шагами к дверям, Адриан еще раз обернулся, чтобы поглядеть на Рози.

– Я скоро вернусь, – сообщил он ей, – и доложу тебе свое решение.

Пытаясь выглядеть таким же жестокосердным и неумолимым, как сэр Магнус, допрашивающий свидетеля обвинения, Адриан прошагал обратно к столу. Черная Нелл в эту минуту рассказывала Гонории, что видит ее замужем за богачом с четырнадцатью детьми. Мистер Филигри, стоя на четвереньках, беседовал шепотом с жуком-оленем. Сэр Магнус, обняв одной рукой плечи мистера Паклхэммера, с большим воодушевлением пел вместе с ним «Солдаты королевы». Этельберт под звуки этой песни исполнял, как ему казалось, восточный танец живота, а лорд Феннелтри по-прежнему лежал в полном трансе на траве, слушая лорда Тэрви.

– Где Сэмэнта? – гаркнул Адриан.

Точнее, он намеревался гаркнуть, на самом же деле ему пришлось несколько раз прокашляться, прежде чем он смог выговорить эти слова.

– Сэмэнта? – отозвалась Гонория, удивленно озираясь. – Кажется, она пошла в дом.

– Отлично, – прорычал Адриан.

Эффект его драматического явления был несколько подпорчен тем, что он едва не споткнулся о мистера Филигри, направляясь к «Единорогу и Лире». Войдя в просторную кухню с каменным полом, темными балками и приветливо поблескивающими рядами кастрюль, он увидел Сэмэнту; она стояла у окна, глядя вдаль. Адриан решительно пересек всю кухню и остановился за спиной у Сэмэнты. Прокашлялся.

– Сэмэнта, – резко произнес он, – мне нужно поговорить с тобой.

– Лучше бы тебе заткнуться, – отрезала Сэмэнта.

– Нет уж, лучше ты не вздумай командовать мной, – парировал ошеломленный Адриан и засунул руку под край пиджака на манер Наполеона.

– Если ты сейчас же не замолчишь и не уберешься, я не отвечаю за себя, – отчеканила Сэмэнта, поворачиваясь к нему и сверкая глазами.

– Полегче, – сказал Адриан, отступая на шаг. – Ты ведешь себя, точно ребенок.

– А ты, – выпалила Сэмэнта, – ты пьян.

– Я вовсе не пьян, – возразил потрясенный Адриан. – Ничуть не пьянее других.

– Ты пьян, – настойчиво повторила Сэмэнта, – иначе не посмел бы говорить со мной таким повелительным тоном, словно… словно ты обращаешься к лошади.

– К лошади? – ужаснулся Адриан. – Я никогда не обращался к тебе, словно к лошади.

– Именно так. Словно я очень старая и очень плохо объезженная лошадь.

И с этими словами она, к великому испугу Адриана, разразилась рыданиями.

– Перестань, ради Бога, – взмолился Адриан. – Прости… извини меня… только перестань плакать.

– Я не плачу, – ответила Сэмэнта, заливаясь слезами.

– А что же ты тогда делаешь? – спросил Адриан с наигранным весельем. – Принимаешь душ?

Сэмэнта слегка опешила, потом неожиданно рассмеялась сквозь слезы.

– Нет, ты балда, – нежно произнесла она. Адриану показалось, что кто-то пронзил его сердце раскаленным вертелом.

– О, Сэмэнта, – вымолвил он, – я так тебя люблю. Сэмэнта посмотрела на него.

– Что ж, – заметила она погодя, – это похоже на взаимное чувство.

– Ты хочешь сказать, – заговорил Адриан, не веря своим ушам и чувствуя себя так, будто он вознесся в стратосферу на воздушном шаре, – ты хочешь сказать, что я… что ты… что ты и я… что ты…

– Долго же ты собирался признаться мне, – отозвалась Сэмэнта.

– Нет, ты в самом деле хочешь сказать, – твердил Адриан, – что я… что ты…

– Знаешь что, – сказала Сэмэнта, не сводя с него глаз, – если ты еще долго будешь так заикаться, не видать нам медового месяца.

Адриан пылко обнял Сэмэнту и поцеловал ее теплые губы. Затем поцелуями осушил ее слезы (самые крупные и прелестные, какие когда-либо проливала любаядругая женщина) и снова поцеловал губы, проверяя, в самом ли деле они такие же мягкие и нежные, как розовые лепестки.

– Ты хочешь сказать, что согласна выйти замуж за меня? – спросил хрипло.

– Возможно, это новость для тебя,– ответила Сэмэнта, – но я решила выйти замуж за тебя в ту самую минуту, когда увидела тебя лежащим на диване вечером после того несчастного случая с поездом.

Адриан снова недоверчиво воззрился на нее, потом еще раз поцеловал.

– Я должен кому-нибудь сказать об этом, – сообщил он.

После чего промчался через всю кухню к задней двери.

– Эй!! – заорал он, выскочив на лужайку. Мирных, малость хмельных персонажей сцены под дубами будто ударило током. Даже лорд Феннелтри сел.

– Я женюсь на Сэмэнте! – прокричал Адриан.

– Хочешь сказать, что ты только сейчас это обнаружил? – брюзгливо произнес сэр Магнус.

– Но… откуда вам это было известно? – удивился Адриан.

– Секрет, – ответил сэр Магнус. – Есть такое понятие, как профессиональная тайна, которая не терпит разглашения.

– Ты женишься на Сэм? – воскликнул мистер Филигри, прервав беседу с жуком и вскочив на ноги.

– Если вы не против, – сказал Адриан.

– Не против? Да это просто замечательная новость. Выходит, мы теперь породнимсяс Рози!

– У вас случайно не найдется шампанского? – беспечно справился Адриан.

– Отличная штука, – заметил сэр Магнус. – Ничто так не подходит для тоста, как шампанское с вишневкой.

Вся компания дружно проследовала на кухню, и пока мистер Филигри доставал шампанское (чуток теплое, но от того нисколько не хуже), Гонория и Черная Нелл осыпали поцелуями Сэмэнту, после чего Гонория вдруг разрыдалась.

– С чего это ты льешь слезы? – осведомился Этельберт.

– Я всегда плачу на свадьбах, – с достоинством произнесла Гонория.

– Но ведь это еще не свадьба, – возразил Этельберт.

– Почтисвадьба, – парировала Гонория.

Шампанское разлили по бокалам, и сэр Магнус предложил выпить за счастливую пару, что и было сделано с большим воодушевлением. Адриан приготовился в сороковой раз поцеловать Сэмэнту, когда вдруг вспомнил про Рози.

– Боже, – сказал он, – я совсем забыл про Рози. Ей тоже следует выпить по этому случаю.

– Я приведу ее, – пропел мистер Филигри, – приведу бедняжку.

И он выпорхнул из кухни.

– Надеюсь, – обратился к Сэмэнте лорд Феннелтри, – вы окажете мне честь, позволите навещать вас, когда поженитесь?

– Вы всегда будете одним из наших самых желанных гостей, – ответила Сэмэнта. – Да что я – не только вы, все, кто здесь собрался!

– Разумеется, – подхватил Адриан.

В эту самую минуту вновь появился мистер Филигри. Тяжело дыша, весь потный и красный, он вбежал на кухню со всей скоростью, на какую был способен при своем весе.

– Адриан, – пропищал он, – Адриан, живей!

– Что случилось! – испуганно осведомился Адриан.

– Это Рози! Пользуясь тем, что мы ушли, она схватила бочонок с вишневкой и умчалась с ним.

О Господи, подумал Адриан, начинается все сначала.

– Быстрей, – распорядился сэр Магнус. – Мы должны окружить ее, пока не убежала слишком далеко. Вперед!

И он выскочил из кухни с развевающимися сзади фалдами визитки, преследуемый по пятам Гонорией, Черной Нелл, Этельбертом, мистером Паклхэммером и судьей. За ними трусил вразвалку мистер Филигри.

Адриан повернулся к Сэмэнте.

– Ты точнохочешь выйти замуж за меня?

– Абсолютно точно.

– Даже несмотря на Рози?

– Главным образом из-за нее, – улыбнулась Сэмэнта. Адриан быстро поцеловал ее.

– В таком случае я отлучусь на минутку, – сказал он. – Я должен поймать моего единственного здравствующего родственника.

И он выбежал на солнце и поспешил вдогонку за остальными.



ЛЮДИ И ЗВЕРИ

(О Дж. Даррелле и его книгах)



Нет свидетеля честнее книжной полки. Пишущий человек часто выглядит умнее, чем он есть на самом деле, ибо тексту легко удается выглядеть лучше автора; уж, во всяком случае, начитанней. Писать в определенном смысле проще, чем читать. Но библиотека знает все о страстях своего владельца. Потертость корешка – верный знак не только любви, но и постоянства; мимолетное чувство не оставляет следов на переплете. Только когда книгу читают постоянно с детства, она приобретает благородную обветшалость – «печальное очарование вещей». Среди таких книг на моих полках – засаленный «Пиквик», несколько растрепанных томов Гоголя и Достоевского, «Швейк», Конан Дойл, «Три мушкетера», конечно, и еще – неопрятная серо-бурая пачка, засунутая в угол, чтоб не вываливалась. Это – десяток даррелловских книг. Зачитаны все, но одна, без признаков обложки, хуже всех – это самая первая, «Перегруженный ковчег». Мы оба появились на свет в 1953 году, но она, по-моему, сохранилась хуже. Что и неудивительно: я ее читал, сколько себя помню.

За столько лет я убедился в том, что книги Даррелла обладают терапевтическими свойствами: они от всего помогают, от двоек до старости. Не всем, конечно. Но ведь и кошку не всякий погладит.

Читатели Даррелла становятся членами клуба: они образуют всемирное тайное общество. «Тайное» – потому, что сами о нем не знают, пока не встретят себе подобного. Зато потом – не разлей вода: родство душ.

В России Даррелла любили совсем уж запойно. Я думаю, что мы у него вычитывали то, чего другим и не приходило в голову: вопиющую аполитичность. Даррелла, в отличие от большинства окружавших нас писателей, нельзя было вставить в идеологический контекст. В его книгах не было не только правых и левых, но даже правых и неправых. Герои Даррелла делятся не на положительных и отрицательных, а на людей и зверей. Причем, что редкость среди истинных любителей животных, Дарреллу нравятся и те и другие.

Есть только два успешных способа взаимоотношения с миром: первый – ко всем относиться плохо, второй – хорошо. В обоих случаях. Мир не обманет ваших ожиданий.

У Даррелла есть одна чисто английская черта, которой я смертельно завидую: он напрочь отказывается признавать существование зла. Зло он считает экстравагантностью, забавной причудой, милой чудаковатостью, смешным капризом характера.

Наверное, он этому научился у зверей. Разве может быть зло в мире животных? Они же не доросли до зла – их ведь никто не изгонял из райского сада. Даррелла, кажется, тоже. Одна из его книг о Корфу так и называется: «Сад богов».

Трилогия о Корфу – шедевр Даррелла. Хотя, в отличие от других его сочинений, люди тут играют куда большую роль, чем звери. Оправдываясь, Даррелл пишет: «Я сразу сделал серьезную ошибку, впустив на первые страницы своих родных. Очутившись на бумаге, они принялись укреплять свои позиции и наприглашали с собой всяких друзей во все главы».

Даррелл так сочно описал свою чудную, взбалмошную семью, что она уже перестала быть его собственностью. (Нечто похожее, только с горькой поправкой на ухабы отечественной истории, сумел проделать со своей родней Довлатов.) Даррелловскую семью хочется взять напрокат – в его родственников можно играть. Собственно, дома мы так много лет и делаем.

Я давно заметил, что любимые книги живут по законам мифа: они требуют не только умственных досугов, но и физического действия. Поэтому поклонники Достоевского бредут петербургским маршрутом Раскольникова, любители Булгакова гуляют у Патриарших прудов, знатоки Конан Дойла рыщут по девонширским болотам (об этом я еще когда-нибудь расскажу). Вот так же и с Дарреллом. Прошлым летом я наконец отправился в литературное паломничество туда, где он провел свое удивительное детство, – на Корфу.

Дом Дарреллов я нашел по описанию в книге. За прошедшие полвека он мало изменился. Правда, в нем открылся ресторанчик. Могло быть хуже. В 60-х на Корфу начался пляжный бум, заманивший сюда солнцем и дешевой драхмой английских туристов. К счастью, даррелловские пенаты уцелели. Хочется думать, что их спасла литературная слава владельцев. Во всяком случае, в гостиной на самом видном месте висит портрет Даррелла. Правда, не Джеральда, а его еще мало известного в России старшего брата Лоренса, знаменитого, а многие считают, что и великого английского прозаика, автора утонченного «Александрийского квартета».

Лучшим памятником нашемуДарреллу служит тот клочок греческого пейзажа, что виден с крыльца: густое чернильное море, лысые горы на близком горизонте и ленивые ящерицы на растрескавшейся штукатурке. Эти греческие декорации так похожи на эдемские, что людям и зверям тут легче ужиться, чем где бы то ни было. Отсюда ближе к Золотому веку, который существовал не с начала времен, а до начала времен; отсюда ближе к детству; отсюда и книги Даррелла – все они переведены с детского. Наверное, это и помогло ему создать свою обаятельную зоологическую прозу. Сумев удержаться на грани, отделяющей ученое занудство от дилетантского умиления, Даррелл заманивал в мир животных и тех, кто чувствовал себя здесь чужим.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14