Деревья высовывались из дощатого пола, и Коля не мог определить, то ли сцену построили вокруг живых деревьев, то ли деревья всё-таки срубили и сунули в заранее просверленные дырки. А потом пол неожиданно оборвался под наплывом глинозёма, поросшего чахлыми травинками. Начался настоящий лес. Коля полминуты постоял на границе бутафорского и настоящего. Сейчас он ещё мог повернуть обратно и снова увидеть за деревцами тёмный провал, уводящий в странный театр.
      Но театр не нравился Коле, как не нравился и коридор с красноязыкими свечами. Слишком уж там было тихо, темно и неуютно. Лес тоже не радовал. Над головой раскинулось бледное пасмурное небо, но было всё же намного светлее. Поэтому Коля отвёл взор от последней досочки сцены и побрёл в глубь леса по полузаросшей тропинке, еле угадывающейся в густых стеблях зелени. Сказочных деревьев и цветов Коле не встретилось за исключением громадного, ростом больше метра, мухомора. Его шляпка вызывающе краснела на краю маленькой полянки и резко контрастировала с унылыми тонами остальной растительности. Коля не рискнул принять вызов и обошёл непонятный гриб стороной. Скоро он начал различать упрятанные за кустами домики.
      На пороге каждого из них примостилась пара-тройка гномов. Больших. Самые высокие из них достали бы Коле до пояса. Коля сунул руку в карман, намереваясь показать гному его собратьев, но золотистого непоседы там не обнаружилось. Может быть, он давно потерялся. Скажем в театре или наклонном коридоре. А может, он и не заходил в Колину дверь и выбрал какую-то свою, ещё в круглом зале.
      Гномы молчали и провожали Колю печальными взглядами. Коля знал почему. Гномам разрешалось водиться только с ребятами-октябрятами, а Коля никогда не был октябрёнком и уже никогда не станет пионером. Может, неведомый главный герой коротенького рассказа завидовал неизвестному Вовке именно по этой причине. Может неизвестный Вовка после хождения по магазинам и подметания полов сидит сейчас в одном из этих уютных маленьких домишек, заслужив свою сказку, а Коля вынужден проходить мимо. И всегда будет проходить мимо. Грустной получилась Колина дорога.
      Тропинка стала поутоптанней и уткнулась в приземистую избушку с крохотными оконцами. Путь оборвался. Мрачные высоченные деревья плотно обступили избушку. Их густая листва переплелась настолько сильно, а стволы стояли так близко друг от друга, что Коля понял: пролезть сквозь эту чащу будет проблематично. Оставалось либо войти в избушку, либо поворачивать назад. Но обратный путь уже закрыт. Коля не знал почему, но знал точно. Даже взгляд за спину навевал неизъяснимую тоску. И Коля решил не отступать.
      Сказать было проще, чем сделать. Окошки-то в избушке имелись, но через них пролезла бы только Колина рука, а вот двери и в помине не было. Куриные ноги к избушке тоже не прилагались, поэтому бесполезно было кричать, предварительно оглянувшись по сторонам (а не слышит ли кто?): "Избушка-избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом".
      Сжав губы, Коля зашёл за угол и, прильнув к бревенчатой стене, принялся продираться вперёд, отводя руками крепкие ветки молодых побегов. Ветки яростно сопротивлялись. Если в Колином мире вовсю властвовала осень, то здесь лето праздновало свою середину.
      Ни на этой, ни на тыльной стене бревенчатого сооружения двери не нашлось. С опаской Коля завернул за третий угол. Здесь оказалось посвободнее. Ветки прильнули не к подножию избушки, а где-то возле крыши, образовав что-то вроде небольшого щелястого сарайчика. Коля устало опустился на сухую рыхлистую землю, уставившись в невидимые небеса. На этой стене не оказалось даже окошка, и в Колиной голове поселилась неприятная пустота. Замок Твоего Пути отсюда казался сном или иллюзией. Всё вокруг было совершенно непонятным, хотя и донельзя реальным. Почему Коля угодил именно сюда? Зачем он здесь? Страшно захотелось вернуться в простой и привычный мир пусть даже без гномов и без волшебных палочек. Палочки! Ну почему Коля про них забыл. Палочки привычно завертелись в руке. Коля зажмурился, представляя свою комнату, стол с исцарапанной полированной крышкой, деревянный стул с выгнутым овалом спинки и себя самого, сидящего на этом стуле. Вернуться не получалось. Это Коля понял, ещё не успев раскрыть глаза. То ли палочки работали только в Колином мире, то ли Коле предстояло во что бы то ни стало пройти этот путь.
      Он прошёл последний поворот, вернувшись к изначальной стене. Однако обстановочка вокруг поменялась. Тропинка превратилась в неширокую асфальтовую дорожку с сахарно-белыми бордюрами. И обнаружилась дверь. То ли стен у избушки имелось больше четырёх, то ли ситуация представляла собой величину переменную, но получалось, что теперь Колин путь продолжался. Мало того, избушка смилостивилась над Колей и решила впустить в себя. А что выбрать? Идти дальше или воспользоваться приглашением? Коля тоскливо взглянул на дорогу. Она выглядела посолидней то и дело теряющейся тропинки, но в просвете меж высоких хвойных деревьев, отливающих голубизной, бледнело всё то же пасмурное небо. Избушка же таила непредсказуемое. И Коле захотелось открыть дверь.
      Сказано - сделано. Дверь открылась легко, словно кто её маслом смазал. Без всякого тебе скрипа или усилия. И Коля оказался в огромном зале. Больше всего он напоминал пещерный грот. По растрескавшемуся своду бродили сполохи призрачного света. Но не они освещали зал. Миллионы свечей приткнулись везде, где только это было возможно. Миллионы свечей высунули свои язычки и лизали притихшую тьму. Их свет колыхался, словно лепестки пламени то и дело сгибались под напором неощутимого ветерка. Коля стоял у одной из стен. Потолок начинался над самой Колиной головой и куполом резко взмывал к центру. В гроте громоздились камни. Маленькие, средние, большие и громаднющие, словно скалы. За ними виднелись уступы, спиралью стремившиеся ввысь. Сквозь витки спирали прорывалась волнистая лестница с крутыми ступенями. Где-то в самой середине мрачных уступов к вершине карабкалась фигурка. Коля прищурил глаза, чтобы разглядеть упорного альпиниста и с удивлением узнал в ней Лену. Ну вот, скажите пожалуйста, только подзадержишься в дороге, как на твой путь обязательно кто-нибудь да встрянет. Как это Лену занесло на Колину дорогу? Коля даже хотел сорваться, метнуться вперёд, догнать и спросить, но вдруг оробел. Колина дорога осталась там, за дверью избушки. Он сам покинул её, соблазнившись таинственно появившейся дверью. Лена взбирается вверх к своей вершине, а Коля так и остался на задворках, даром, что проник сюда. И что теперь? Неужели Коле всю оставшуюся жизнь суждено следовать чужими путями из-за одной-единственной ошибочки? Да нет, так не бывает. Вообще ничего не бывает, кроме мира, где есть Колина комната с полированным столом и ящиками, есть четырёхэтажная школа с пристроем из белого кирпича, есть противный Владян, есть закаты и восходы, а не только бесцветное пасмурное небо. Колю окружали иллюзии и миражи, ставшие неприятной реальностью. Но вряд ли это чувствовала Лена, которой до вершины оставалось совсем немного, совсем чуть-чуть.
      А там, на самом пике, на блестящем троне из чёрного камня появилось существо, глядящее на мир проницательным взором изумрудного сияния. Глаза существа ласково взглянули на Лену, и Коля почувствовал, Коля твёрдо знал, что Лена улыбнулась навстречу. Изумрудный взор скользнул по далёким пределам и начал подбираться к Коле.
      И Коля не выдержал, Коля метнулся назад и больно стукнулся об острый уступ, пришедший на смену исчезнувшей двери. Коля понесся в темноту, прячась от света чьей-то сбывшейся мечты. Это невыносимо, наблюдать, как чужая мечта воплощается в явь, зная, что твои собственные никому не понадобились.
      Коля бежал сквозь стены, коридоры, комнатки, аквариумы, зимние и летние сады. Коля прошибал насквозь непонятные мечты и желания тысяч и тысяч незнакомых людей и нелюдей. Коля видел, как скользил в высоте оранжевый дельтаплан, который нес Веню над далёким морским пляжем, а из облачной горы пробивались солнечные лучи, как на картинах, где древние художники изображали пришествие Бога. Коля смотрел, как стоит в удивительным месте Пашка, вокруг которого вздымаются воронки вихрей, а сам он смотрит в мерцающую бездну взглядом, совершенно непохожим на любой из тех, что прежде пробуждали в Коле тоскливый страх. Коля чувствовал, как дрожит от радости Димка, несущийся по самой настоящей скоростной трассе на самом настоящем гоночном автомобиле.
      Чужие мечты настолько поражали красками и невероятностями, что Колю охватывала глухая тоска. Что осталось ему, сошедшему со Своего Пути? Что? Что будет, когда Коля вырастет, а мечты так и растают в недосягаемой дали. Кем станет Коля, потерявший возможность исполнения желаний? Дворником? Сварщиком? Неприметным бухгалтером? Последнее, впрочем, отпадало, так как сейчас на бухгалтерские работы брали почему-то одних только женщин. "Что же нам делать с тобой? Профессия наша такая! Много в больницах нас, мужики, храбрые крановщики!" Или формовщики? Неважно. И те, и другие находились сейчас настолько далеко от Коли, как, скажем, колхозники Владимирской области, постоянно выходящие на поля в телевизионной программе "Время".
      Почему хочется как лучше, а получается как всегда? Почему люди желают быть известными фокусниками, моряками дальнего плавания, лётчиками-космонавтами, киноактрисами, фотомоделями? Почему из них получаются почтальоны, официантки, плотники, дорожные рабочие, грузчики? Почему дети мечтают стать величайшими в мире, а из них вырастают совершенно неприметные личности? Странный вопрос. Может, потому что когда-то они решили оставить на минутку Свой Путь и свернуть в манящую дверцу неопределённости. Может быть, им просто захотелось срезать, да только короткая дорога выводит всегда в совершенно иные места. Или остановиться отдохнуть в маленьком и уютном кафе, а, выйдя из него, обнаружить, что путь исчез, и, обернувшись, убедиться, что и кафе не стало дожидаться второго пришествия. Или... миллионы событий, случайностей и поступочков. А путь всего один, и не у всех есть этот невидимый компас, позволяющий придерживаться Своего Пути. Далеко не у всех. Не успеешь оглянуться, как оказываешься далеко в стороне от выбранной когда-то дороги. И нет сил вернуться обратно. Да и не нужны силы, ведь кажется, что стоит только чуть-чуть подождать, как желанная дорога сама вывернется под ноги.
      А эта дверь оказалась непроходимой. Не сумел пройти сквозь неё Коля. Он осторожно потянул её на себя и обнаружил за ней небольшую круглую комнатку с разноцветными дверями в стенах. Колина дверь с той стороны оказалась фиолетовой. Мальчик замер. Мечты оборвались, что же ждало его теперь? И хотелось шагнуть вперёд, и хотелось ещё немного подзадержаться. Каждый раз, когда кажется, что терять вроде бы уже и нечего, всегда обнаруживается возможность утратить что-то ещё не менее ценное, чем уже канувшее в вечность.
      Пол в самом центре вздыбился. Маленький кругляшок, словно миниатюрный канализационный люк, отскочил в сторону и бесшумно укатился за пределы Колиной видимости. На поверхность вылез гном и заоглядывался по сторонам. Больше прятаться не имело смысла. Ведь гном мог заметить Колину нерешительность, а перед гномом Коля всегда должен быть на высоте. Ведь он отвечает за гнома, он и никто другой. Коля распрямил согнувшуюся от тягостей и забот спину, расправил плечи и гордо шагнул в комнату, как победитель запутанной, невероятно сложной игры. Голубая дверь напротив распахнулась, и оттуда выскочил невероятно довольный Веня. Следом появилась серьёзная и торжественная Лена, выскользнув из Красной двери. Золотисто-жёлтая дверь выпустила Пашку. Раздался глухой удар в чёрную дверь. Казалось, она сейчас треснет, распадётся на куски и оттуда на великолепной гоночной машине выскочит Димка. Но тот появился пешком. Неоткрытыми остались две двери: серебряная и оранжевая.
      Никто не проронил ни слова, никто не глядел друг на друга. Все ждали - какая откроется следующей? И когда? Словно повинуясь всеобщему желанию, серебряная дверь начала приоткрываться. Все напряжённо уставились в тонкую щель, откуда начали просачиваться клочки тумана. У Коли вспотели руки. Гном испуганно уцепился за Колину штанину, совсем как сам Коля в далёком-далёком детстве.
      Глава 45,
      в которой происходит выбор Спасителя
      Димка смотрел на туман с нескрываемым любопытством. Для него ничего страшного не предвиделось. Точно такой же туман непременно выползает из неприметных щелей на эстраду, когда по телевизору крутят очереднуюю "Песню-99". Правда в таком замке снимать эстрадную передачу вряд ли кто захочет. А вот Димка снял бы. В замке наоборот интереснее, чем в каком-нибудь, пусть даже самом лучшем эстрадном зале.
      Остальные Димкиного оптимизма не разделяли. Особенно гном. Никто не знал, что напоминает ему непонятный туман. Может пасмурное утро, когда в своём мире он высовывался из горной пещеры и смотрел вниз на укутанную туманом долину, спрятавшуюся среди суровых скал. А может и не было в его мире ни долины, ни гор. Ведь гном мог и наврать. Правда, как подтверждение его слов, явились серые гномы, предвещавшие опасность. А можно ли верить серым гномам?
      Туман сконцентрировался в небольшое облачко и оторвался от каменных плит пола. Затем он медленно пополз в центр круглого зала. Дверь серебряного цвета захлопнулась с резким щелчком. Веню передёрнуло от мгновенного ужаса. Он почему-то решил, что перед ними посланник хозяина Тёмных Стёкол.
      Но облачко внезапно вытянулось по вертикали и за мгновение трансформировалось в знакомую фигурку Хранителя.
      - Ага, - удовлетворённо произнёс он, разорвав затянувшуюся тишину. - Значит, пути пересеклись. Следовательно, мы находимся в Месте Всеобщей Встречи. И оно не такое уж плохое. А до Лунной Дорожки совсем недалеко. Тогда нам осталось лишь одно: выяснить, кто из вас Спаситель. А как вы сами думаете: кому суждено отправиться вместе со мной туда, где взошла Чёрная Луна?
      Все призадумались. Несомненно, каждый видел на месте будущего путешественника исключительно себя. И у каждого имелись на то веские причины.
      Маленький Димка верил, что выберут именно его. В конце концов, он меньше всех, а в сказку берут всегда самых маленьких. Чем меньше человек, тем больше у него шансов попасть в сказку, потому что для взрослых сказок не существует. Они уже пересекли невидимую границу, отделяющую славных рыцарей и прекрасных принцесс от простых людей. До этой границы существует два пути: где проще и где сложнее. Люди выбирают, где проще. Рыцари и принцессы ступают на дорогу посложнее. Посложнее, потому что остальные недовольны этой дорогой и всеми способами хотят перетянуть смельчаков на свою сторону. А Димка ещё не вырос, следовательно, ему открыты все пути. Даже песня такая есть: "Молодым везде у нас дорога!" Значит, Димка и отправится с гномом в путешествие. И это ещё не всё. Ведь гном маленький и Димка маленький. Они одного размера. Ну, почти. А это что-нибудь да значит. И Димка представил, как Маугли кричит парящему в небесах коршуну: "Мы с тобой одного размера!"
      Пашка готов был выступить вперёд. Любому ясно - идти должен именно он. Не таким же малявкам, как Венька или Наркота, и не девчонкам же поручать настоящее дело. Именно настоящее. Тут уже не игрушки, не штаб у ржавого гаража, не нарисованные самолётики. В настоящих делах всё решает сила, и Пашка чувствовал в себе эту силу, и Пашка готов был применить её, как только представится случай. Не зря же с ним здороваются даже видавшие жизнь старшаки. Уважительно здороваются. В мир Чёрной Луны положено идти только ему. И он не собирается сюсюкать и перекладывать это дельце на плечи кого-то другого.
      Веня думал, что выберут его. Ведь именно он нарисовал основную часть замка, который вдруг соскочил с бумажного листа. А в захваченном мире непременно придётся совершить нечто подобное. Ведь только он из их команды умеет правильно рисовать и несколькими штрихами обозначить контуры, так что в рисунке начинал чувствоваться объём. Веня уже видел, как на Чёрной Равнине гномы делят палочки, а Хранитель вручает ему волшебный карандаш. Что ни нарисует им Веня, всё станет настоящим. Но для этого надо уметь рисовать, ведь что радости в скособоченном замке, в магнитофоне, куда невозможно впихнуть кассету, или в собаке с птичьими лапками, которая похожа на крокодила и бегемота одновременно.
      Лена вызывающе смотрела в призрачные глаза Хранителя. Кого же ещё можно выбрать, если не её. Ведь она уже была в одном сказочном мире. Она спасла замок. Она создала в нём часы. Она начала читать удивительную историю про Чёрную Гору. Чёрную! Несомненно, это знак, указывающий на её принадлежность к судьбе мира, над которым взошла Чёрная (именно чёрная!) Луна. Она выдержала разговор с черепом. Она видела непонятного трубача и хозяина с серебряными звёздами. Её знания несомненно могли пригодиться там, куда уйдёт Хранитель. Спаситель не обязательно должен быть парнем. Совсем наоборот! Если спасителем будет девчонка, это только запутает врагов и увеличит шансы на победу. И тогда ей позволят вернуться в её замок и дочитать неоконченную историю.
      Коля стоял в тени. Ему не требовалось выходить вперёд, чтобы доказывать своё право на место Спасителя. Коля знал, что оно его по праву. Именно Коля нашёл треугольник, который вывел его к гному. Именно Коля отвечал за гнома, который не справился с выпавший на его долю миссией. Именно Коля постоянно оказывался в самом центре событий. Именно он был хозяином палочек, которые творили чудеса в самом что ни на есть безволшебном мире. А хозяин? Ведь возможность уйти он предложил одному Коле. Только ему и никому другому. Это ли не подтверждение, что только Коля достоин взять судьбу мира в свои руки. Чужой мир! Там ведь всё по-другому! Всё! И если здесь частенько Коля оказывался нытиком и слабаком, то уж за пределами известного ему выпадет честь стать героем. А как же без этого? Только героям положено вершить судьбу миров. А после победы Коля, если захочет, вернётся обратно, и никто его уже не тронет даже пальцем. Или не вернётся. Ведь чужой мир к тому времени станет Колиным миром.
      - Так кто же будет спасителем? - хитро прищурился Хранитель.
      Пашка молча шагнул к центру. Коля обиделся. Он видел, что Лена тоже нахмурилась. Неужели и она на что-то рассчитывала? Вот идиотка.
      - Всё не так уж и сложно, хотя от личного желания тут зависит слишком мало, сказал Хранитель. - Всё уже предрешено, просто вы об этом ещё не знаете.
      - Значит, не я? - хрипло спросил Пашка. - Почему не я? Скажи, почему?
      У Коли отлегло от сердца. Ну конечно же, это не Пашка. Пашка здесь только потому, что выбранная Колей звёздочка предполагала команду из пятерых.
      - Спасителем станет тот, кто явился на Место Всеобщей Встречи первым, возвестил Хранитель. - Так как я прибыл сюда после всех, то сам ещё не знаю, кто Спаситель. Так кто же он?
      Коля облизал языком пересохшие от волнения губы. Нет, он не хочет. Нет, он не пойдёт. Коле надо вернуться домой. Лучше каждый день ходить в школу, чем бросить всё и очутиться в мире, где вершит праздник злая луна. Он увидел, как взглянули на него Веня и Пашка. Он почувствовал, как огорчилась поникшая Лена. Он не знал, о чём думает Димка. И что он теперь мог сделать для своих друзей? Свой Путь вывел Колю на роль Спасителя. Судьбе было угодно, чтобы Коля пришёл на Место Всеобщей Встречи раньше всех. Но вот хотел ли он этого?
      - Молчим? - удивился Хранитель. - Кто был первым?
      "Я", - приготовился сказать Коля, но не успел.
      Его опередил взволнованный, пискляво-тонкий голосок.
      - Я, - услышал Коля слово, которое должен был сказать он сам.
      Гном, про которого все забыли, смотрел на Хранителя испуганным взглядом.
      - Быть посему, - подвёл итоги Хранитель. - А теперь надо выдвигаться. Конечно, место нам досталось отличное, но времени у нас слишком мало. Итак, Спаситель определён. Я, как Хранитель, доставлю его к месту восхода, а там...
      - Что там? - испуганно спросил гном.
      - Никто не знает, - опечалился Хранитель. - Никто. Там всё будет зависеть от тебя и от того, как ты распорядишься доставшимся тебе волшебством.
      - Ка-а-ким волшебством? - протянул гном, неожиданно ставший Спасителем.
      - Да палочками же! Забыл про палочки? Туда я и вложил всю свою силу.
      Гном помрачнел.
      - Вперёд, вперёд, - звал Хранитель и, обернувшись облачком, заскользил к оранжевой, ещё не исследованной двери.
      Коля едва заставил себя сделать шаг. В его голове никак не укладывался тот факт, что Спасителем назначен не он. Но почему тогда всё крутилось возле Коли. Почему? Впрочем, вопросы задавать было поздно, да и бессмысленно. Вопросы и не складывались. По голове блуждали обрывки несвязных мыслей, выжигаемые обидой, которая затопляла всё пространство израненной Колиной души. Ещё секунду назад Коля боялся шага в неведомое, а сейчас дико переживал, что этот шаг достался кому-то другому. Да ладно бы другому, но гному! Нет, Коля не мог в это поверить. А может, ну может быть, Колю всё же возьмут с собой. Ведь он отвечает за гнома.
      В Колиной душе под нахлынувшей обидой зародилась искорка надежды. Не всё ещё потеряно. Главное - верить в хорошее и тогда... Что тогда, Коля не мог сформулировать, но этой надежды хватило, чтобы не отставать, когда Оранжевая дверь открылась и вся команда во главе с заважничавшим гномом двинулась вслед за Хранителем. Двери раскрывались одна за другой. Замок хранил неисчислимое множество секретов и пространств. Но Коле недосуг было любоваться разворачивавшимися по сторонам чудесами. Коля готовился. Надежда разгоралась сильнее и сильнее, притупляя все оставшиеся чувства и размышления.
      Глава 46,
      в которой избранные отправляются по Лунной Дорожке
      Очередная дверь привела в маленький коридорчик, стены которого были облицованы малахитом. Из ровной поверхности беспросветно-чёрных и мягко-зелёных разводов выступали ослепительно белые полукруглые колонны. Ослепительно, потому что они и служили единственным источником света, наливаясь мощью у основания и постепенно угасая к потолку, затерявшемуся в сумраке.
      Оканчивался коридорчик двустворчатой дверью. Узкой. Коричневой. Полированной, будто оторвали крышки у двух пианино и соорудили створки, на левой из которых примостилась изящная золотая загогулина.
      Лена зачаровано смотрела под ноги, где мраморные узоры образовывали картину лабиринта, вписанного в вытянутый овал. Ей невероятно хотелось скопировать его, чтобы в один из вечеров, когда не хочется делать уроки, ни даже читать, сесть за стол, разложить рисунок и пройти к центру извилистым путём дуг и перпендикуляров.
      - Все взглянем на часы, - возвестил Хранитель.
      - Ого, - обрадовался Пашка. - Появились цифирки.
      - Ещё минута и ровно три, - показал свой циферблат Коля.
      - Не может быть, - заспорил Веня. - У меня тоже без одной, а я всегда на пять минут вперёд ставлю.
      - Здесь время уравнивается, - объяснил Хранитель и, видя, что Веня всё равно не согласен, добавил. - У всех.
      У Лены в окошке электронных часов значилось "02:59". Двоеточие, разделяющее часы и минуты, мигало, отмечая, что очередная секунда ушла в прошлое.
      - Пора, - сказал Хранитель.
      Его прозрачные контуры затуманились, неуловимо сжались, и вот по коридору впереди всех величаво плыло маленькое облачко, на котором восседала золотистая искорка гнома. Коля, следуя за Хранителем, мысленно примеривался к золотой ручке, прикидывая, как ловчее её ухватить. Но старания Коли не понадобились. Ещё не успело облачко коснуться полированной поверхности, в которой отражалась вся команда, как створки медленно начали уходить вглубь. Отражения поплыли. В самую последнюю секунду Коле показалось, что там, на тёмной поверхности, Хранитель превратился в пышную подушку, а гном стал обыкновенным огоньком на кончике свечного фитилька.
      Белая лестница с широченными перилами уводила вниз к затенённой площади. Как только цифры на Лениных часах превратились в тройку и три нуля, на небесах перед путешественниками вспыхнул круг полной золотой Луны.
      И сразу же по чёрной площади побежала мерцающая жёлто-золотистая дорога. Да никая это была и не площадь. Лестница уходила в пруд.
      Путешественники добрались до последней ступени. Следующая уже таинственно проступала под гладью воды. А на лёгких волнах плескались золотистые кирпичики, перетекавшие один в другой. Дорога продолжалась дальше, но смелости ступить на неё ни у кого не нашлось. Разве что Пашка нагнулся и плеснул водой вперёд, от чего кирпичики света изогнулись в извилистых фигурах и разбежались в разные стороны, чтобы немного погодя вновь успокоиться и собраться в полотно колышущегося пути.
      - Мне туда? - недоверчиво произнёс гном.
      - Да, - холодно сказал Хранитель. - Тебе придётся следовать за лучами этой Луны пока не встретишь Чёрную.
      - И что тогда? - гном как мог оттягивал момент, когда ему придётся сделать первый шаг.
      - А тогда путь станет непрерывным, необратимым и в чём-то даже безопасным. Дорога Чёрной Луны доведёт тебя до нашего мира.
      - Но почему дорога Чёрной Луны безопасней? - удивился Коля. - Ведь Чёрная Луна злая? Значит, на её пути гнома должны подстерегать разные каверзы.
      - Не столько злая, сколько мёртвая, - сказал Хранитель. - Но сначала посмотри на эту дорожку. Она живая. А значит, непостоянная. Значит, непредсказуемая. И в какой-то момент ей надоест вести тебя, и она вывернется из под ног, превратится в самые обычные блики на воде. И ты провалишься на ужасную глубину, а вокруг будет только далёкое небо, золотая Луна и невыносимо ледяная вода. Никогда не рассчитывай, что Лунная Дорожка доведёт тебя до цели. Ты можешь шагать по Лунной Дорожке только пока интересен ей. Если интерес исчезает, золотая твердь оборачивается миражом.
      - А что надо сделать, чтобы Лунная Дорожка не потеряла к тебе интерес?
      - Не знаю, - пожал плечами Хранитель. - Наверное, понять её. Но чтобы понять Лунную Дорожку, надо стать ей, слиться вместе. Или быть ей чем-то необходимым. Но никто пока не знает, что необходимо Лунной Дорожке. Поэтому идущим по ней путникам остаётся рассчитывать только на удачу.
      - А почему она такая? - насуплено спросил Веня. Он любил лунные дорожки и не подозревал об их хитростях.
      - Какая?
      - Злая, как и чёрная.
      - Она не злая. Но и не добрая. Просто живая. Ты никогда не замечал за собой, как вещи, без которых ты совершенно не мог жить, вдруг забывались и безвозвратно пропадали. А их место занимали новые. Или друзья, не встречаться с которыми казалось совершенно невозможным, становились скучными и неинтересными. И на смену им приходили другие. Так и ты для Лунной Дорожки. Сначала удивительный и неповторимый путешественник, единственный, которому позволено шагать по её поверхности. Потом один из многих. А в финале превращаешься в пустое место, и лунные блики заманчиво блестят над головой, пока ты погружаешься в ледяную глубину, откуда выбраться невозможно.
      - Но это ведь предательство: заманить и бросить.
      - А ты чувствовал себя предателем, когда терял любимые игрушки или забывал своих товарищей? Ведь нет! Ведь прав был ты, а не они, оказавшиеся за пределами твоей Лунной Дорожки. Так предательство ли это? С твоей стороны, несомненно, да. Но со стороны дорожки? Кто знает, что волнует её в тот момент, когда блестящие досочки перестают держать тебя на поверхности? Кто поймёт, почему именно ты оказываешься ненужным ей? И почему именно сейчас. Людям невероятно трудно договариваться и понимать друг друга. Куда уж тут вникать в проблемы Лунной Дорожки, которая позволяет идти по ней. И всегда есть выбор: просто не вставать на её блестящие досочки и кирпичики. Обходиться без неё. Но это ведь так заманчиво: пройти по настоящей Лунной Дорожке. А уж только вступил на неё, то тебя тянет и тянет дальше. И всегда кажется, что следующий шаг уж точно не будет последним.
      - А дорожка от Чёрной Луны? - не утерпел Коля.
      Пашка вновь коснулся воды носком ботинка. Обувь беспрепятственно прошла сквозь лунные блики. Для Пашки Лунная Дорожка не желала быть путеводной.
      - Там всё наоборот, - продолжил Хранитель уставшим голосом. - Она не живая. Она не может ни радоваться, ни огорчаться, ни хитрить, не предавать, ни обретать к тебе интерес, ни терять его. Она просто есть. И всё. И если ты попадаешь на неё, то уж до цели доберёшься. Ведь какова наша цель? Прорваться в захваченный мир. А если Чёрная Луна взошла над нашим миром, то её дорожка, несомненно, приведёт нас к ней. Дорожка Чёрной Луны не чувствует ни боли, ни радости. В этом достоинство мёртвых. Они просто есть. И по ним идти гораздо легче, чем по живым.
      - Вот не сказал бы, - проворчал гном, пробуя дорожку ногой. Поверхность воды, расцвеченная бликами золотого света, чуть прогнулась, но выдержала испытание.
      - И не скажешь, - бесстрастно произнёс Хранитель. - Дорожка окрепла. Нам пора.
      Гном отдёрнул ногу.
      - А может пока не стоит, - жалостливо произнёс он. - Надо бы чуть погодить. Вдруг она только у берегов окрепла.
      - Чем больше стоишь на месте, тем быстрее дорожка утрачивает к тебе интерес.
      - Бежать мне по ней что ли? - пробормотал гном, ещё раз проверяя свой путь на прочность.
      - Двигаться, - сказал Хранитель. - Здесь смысл в движении.
      - Угу, - печально вздохнул гном.
      - Тогда в путь. Палочки при тебе?
      - Если бы... Колян, - потребовал гном сердито, - давай-ка сюда палочки.
      Коля медленно-медленно вытащил палочки из кармана. Все девять. Он обвёл взором своё окружение и отделил от общей кучки пять палочек. Нагнувшись, он вручил оставшуюся четвёрку гному.
      - А остальные? - ревниво спросил тот.
      - Все что ли? - удивился Коля. - У тебя теперь целых четыре. А эти я нам оставил. По одной каждому.
      - Видишь ли, Коля, - объяснил Хранитель. - Ты ведь и сам знаешь, что чем больше у тебя палочек, тем больше появляется и шансов на успех в сотворении чуда. А чудес под Чёрной Луной потребуется творить немало.
      Что-то в его интонации напомнило Коле хозяина Тёмных Стёкол. Что-то неуловимое, но ощутимое. Может, когда-то им приходилось шагать одной дорогой или учиться в одной школе.
      Разумом Коля понимал, что гному нужно этих самых палочек как можно больше, но и сердце, и душа отказывались расставаться со сказкой. Он вздохнул, показывая всем окружающим, на какие жертвы ему приходится идти, и вручил новоиспечённому Спасителю ещё четыре. Хранитель ничего не сказал, да и Коля не смотрел на него, но площадку окутало молчание. Нехорошее. Напряжённое. Разрываемое только бормотанием гнома, который тоже не смотрел ни на Хранителя, ни на Колю.