- Надпись, надпись, - поторопил её Коля.
      Лена вздохнула. Парней всегда интересует совершенно не то. Не главное.
      - Надпись... - протянула она (пусть Коля понервничает, пусть позлится, раз он такой). - На-а-адпись... А надпись бы-ы-ыла такой: "Только на юге вы встретите безоблачное небо." Это не всё. Там ещё что-то про княжество было.
      И Лена принялась восстанавливать в памяти продолжение.
      - Неважно, - махнул рукой Коля, так что двинул Лену в бок. - Значит, голубая принцесса и в самом деле живёт на юге. Тогда надпись на странице с третьей принцессой должна быть про запад.
      - Точно, - воскликнула Лена. - Там что-то было про "... раскалённую яму запада".
      - Да, - вздохнул Коля и перечислил. - Север, юг, восток и запад. А толку-то... Что мы выяснили-то?
      - Что принцессы отвечают за стороны света, - тихонько предложил Веня.
      - Стоп! Это идея! - восхитился Коля. - Если каждая из принцесс отвечает за свою сторону света, то вместе они...
      - Вер-р-рно, вер-р-рно, - зарокотало из темноты голосом, всё меньше похожим на Пашкин. Дети испуганно повернулись в сторону странного голоса.
      Угол внезапно осветился багровым сиянием. Там на скрюченных ножках стояло существо, поросшее колючей щетиной. Существо было невысоким, сантиметров сорок-пятьдесят. Красные глазки на сморщенном буром лице смотрели на Кольку, не отрываясь. Багровые глаза, как угли потухающего костра.
      - Вер-р-но говор-р-ришь, пар-р-ренёк, да только ключик не сыскать, не сыскать, а волшебную вещичку придётся вер-р-рнуть.
      Лена коротко взвизгнула. Ей было простительно, так как она не боялась ни пауков, ни змей, ни мышат. Но это существо являло собой нечто злобное и непонятное. Однако она не растерялась, а выхватила палочки из кармана Колькиной куртки, вскочила и завращала их пальцами, представляя в уме картину совершенно пустого и безопасного угла.
      - Бесполезно, - возрадовалось существо. - У тебя в палочках желательная магия, а не выгонятельная. Не пр-р-рогонишь, не пр-р-рогонишь.
      Оно заулыбалось кривой уродливой гримасой, как тыква на празднике всех святых.
      - Вер-р-рни, вер-р-рни, - приплясывало оно в углу, а корявые ручонки вытягивались и вытягивались, чуть не касаясь Коли. Коля отскочил. Веня глубже вжался в свой угол.
      Лапки с четырьмя мохнатыми пальцами норовили дёрнуть Колю за штанину. На концах пальцев блестели коготки, наливаясь внутренним багрянцем, словно свечка в матовом бокале.
      Коля растерялся. Коля не знал, что делать. Коля выхватил свой волшебный треугольник и сжал его, как самый мощный бластер. Лапки опасливо отпрянули. Но существо не исчезло. Оно нетерпеливо приплясывало, и Коля понимал, что пришелец прикидывает варианты, как бы половчее выхватить волшебный треугольник из Колиных рук.
      - Клю-ю-у-уччч!!! - то ли радостно, то ли тревожно взвыло уродище.
      Коля чуть не сел от страха, но вовремя сдержался. Он прищурил глаза, как бы целясь, и сжал что есть силы воображаемую рукоятку. Бластер выглядел сейчас самым что ни на есть настоящим. Объём создавали дымчатые переливы малахитового сияния. Грани чётко горели алым и голубым. Только вот никто не успел разъяснить Коле принципы действия космической техники. Оставалось надеяться, что существо верило в то, что принципы Коле известны.
      Веня хотел вскочить и встать рядом с другом. Но в углу буйствовал не какой-то распоясавшийся шестиклассник. Там ухмылялось отвратительное злобное существо с раззявленной пастью и ртом, полном острых зубов. Длинных, как иглы. Но Веня почти набрался решимости, чтобы встать.
      И тут что-то зашевелилось в нагрудном кармане его тёплой рубахи. Ноги ослабли. Комок ужаса застрял в горле и перекрыл кислород. Веня не видел, он чувствовал, как синело его лицо. Ещё чуть-чуть, и он упадёт на цементный пол, разинув рот и вывалив длинный противный язык. За мгновение до окончания этого чуть-чуть из кармана вырвалась бусинка ярчайшего света. Подаренная Димкой Золотая Капля! Комок ужаса осел и растаял, как крупный кусок мороженого, откушенный нетерпеливыми зубами. Димкин подарок описал в воздухе красивую дугу и сейчас сиял над Колькиным ухом.
      Коля не видел прибывшую подмогу, зато её заметило уродище. Оно клацнуло зубами, опасливо проводило взглядом траекторию полёта Золотой Капли и отступило ещё на шаг.
      Капелька дня дёрнулась, перепрыгнула Колину голову, заложила вираж и оказалась перед Колиным носом. Между Колей и волшебным предметом, напоминавшим космический бластер.
      Капля обернулась лучом света в тёмном царстве и растеклась по ребру треугольника. А потом яркая иголочка заскользила к дальнему концу, словно на Колином бластере появился световой индикатор. Тонкий, как рыболовная леска. Золотистый поезд прибыл к конечной станции назначения и растворился. Всё это произошло за долю секунды, и Коля снова удивился, как может медленно течь время. А потом с острого угла, там, где могла красоваться цифра "30", сорвался пузырь травянисто-зелёного света с золотистыми прожилками.
      Шар проскочил сквозь существо, не причинив ему никакого видимого вреда. Однако пришельцу такой поворот событий не понравился. Злобно шипя, он отступил к маленькой дверце, затем мигнул два раза и осел, превратившись в маленькую кучку. Потом он исчез. Багровое сияние потухло, освещая угасающим светом совершенно пустой угол.
      Коля стоял и трясся от страха, ничего не соображая. Ноги подкашивались, руки дрожали, а вместе с руками дёргался и треугольник, уставившийся остриём во тьму.
      Сверху раздался топоток, и на площадке объявился Пашка.
      - Это ты?.. - едва вымолвила Лена.
      - Ну, - согласился Пашка, - а что?
      - Куда тебя... где носило? - Веня едва шевелил губами, боясь, что неведомое существо теперь появится из тьмы прямо перед ним.
      - Я это... - смутился Пашка, - курнуть бегал. Не здесь же. Только на чердак поднялся, снизу визги, крики. Я давай вниз, думаю, может чего интересного приключилось.
      - Тут такое было, - начала Лена, но посмотрев на часы загрустила. - Десять минут до утра.
      - А что было-то? - не сдавался Пашка.
      Веня тем временем оставил начавший казаться опасным угол и рассматривал портрет Предзнаменовательницы.
      - Гаснет, - сообщил он. - Не такой яркий уже.. Если в книге был её портрет, то, наверное, и принцесскины портреты где-то имеются. Слушай, Пашка, ты на других этажах портретов не видал.
      - Не-а, - сказал Пашка. - Обычные стены.
      - Жаль, - поджала губы Лена. - Нам бы их разыскать.
      - Знаю я, где они, - нехотя сказал Колька.
      - Портреты? - чуть не крикнула Лена.
      - Сами принцессы, - выдавил Коля. - Они там, в штабу спрятаны.
      - Так чего же ты раньше... - взвился Веня.
      - А я знал? - недовольно спросил Коля. - Я думал, они ко мне пришли. Я думал, они мои теперь, а оказывается...
      - Всё, - оборвал Пашка. - Побегли в ваш штаб. А то опоздаем. Утро вот-вот... А...
      Он не договорил и выбежал во двор.
      Коля и Веня рванулись к двери, ещё не захлопнувшейся за Пашкой.
      - Стойте, - прикрикнула на них Лена. - Димку-то забыли.
      - И меня, - ворчливо добавил гном, выползая из под трубы.
      Лена немедленно подхватила его рукой.
      - И в следующий раз помни, - ворчливо выговаривал гном Лене, - хорошие девочки не вскакивают с места без предупреждения. Ну что такое? Все прыгают, скачут, палят куда-то. А то, что старый дедушка в угол закатился, в пыльный, между прочим, угол, никому и дела нет.
      Но старания гнома пропали зря, Лена уже смотрела не на гнома, а на Димку.
      Димка спал. Спокойно и безмятежно. Он не слышал про принцесс. Он не видел страшное щетинистое существо с багровыми глазами. Ему снился большой бабушкин сад под Краснодаром, где у железной изгороди стоял сам Димка и ел огромные зелёные яблоки. А яблок было видимо-невидимо.
      - Вставай, - Димку тряхнули за плечо.
      И яблоки исчезли вместе с солнцем и теплом. Димка оказался в тёмном и холодном месте. И он совершенно не понимал, как его угораздило сюда попасть. Яблочный запах сохранился. Он звал Димку за собой. Стоило только закрыть глаза и они несомненно вернулись бы. А Димке так хотелось опять прорваться к ним. Димка закрыл глаза вновь и вроде бы даже увидел покинутую железную изгородь.
      - Вставай, - Димку тряхнули ещё раз. И он разглядел сквозь слипающиеся глаза Ленку.
      - Зачем? - непонимающе произнёс он и попытался вновь закрыть глаза.
      Ленке хотелось расплакаться. Сказка ускользала, а с Димкой ничего нельзя было поделать. И оставлять тоже нельзя. Вдруг багровоглазый вернётся и отгрызёт спящему Димке голову.
      Коля и Веня топтались на месте, не зная что предпринять. Веня ногой удерживал дверь.
      - Ну, что тут у вас? - между Веней и дверью протиснулся Пашка.
      - Димка, - взметнула Лена голову в сторону полусонного мальчугана.
      - Делов-то, - проворчал Пашка и подхватил Димку на плечо. Затем он неуверенно проследовал к двери и осторожно спустился по ступенькам крыльца. Веня и Коля как лунатики поплелись за ним. Шествие замыкала Лена. Она покусывала нижнюю губу. Ни о каком беге не могло быть и речи. А время неумолимо ускользало. Ну почему дорога не появилась? Что они сделали не так? Или что не сделали? И при чём тут принцессы из книги? И почему они вдруг оказались Колиными. И зачем скрывались в штабе? Так много вопросов, а отвечать совершенно некому. Надо только успеть добраться до штаба. Но как можно допустить, что в холодной ночи там прятались разноцветные принцессочки?
      Не знать ответов невыносимо, тем более, на такие важные вопросы. Терпеть тоже не легче. И Лена задрала голову наверх, чтобы ещё раз поглядеть на мерцающие искорки. Но звёзды затерялись в белёсой плесени. Небеса заволокла серая дымка. Пожалуй даже серебристая.
      Пашка остановился посреди двора, сгрузив Димку с плеча. Холодок пробудил Димку к реальной жизни, тем более, что к яблокам он так и не попал. Мимо Вениной щеки как реактивный истребитель пролетел тополиный лист. Веня вздрогнул. Ночь уходила. А утро где-то задержалось. Что-то нависло над Колькиным двором. Что-то пряталось в листве деревьев, злобно шепчущихся над его головой. Коробки домов мрачнели. Окна наливались тьмой. На четвёртом этаже соседней пятиэтажки горели два рядом стоящих окна. Но свет не успокоил Веню. Наоборот. Дом перестал быть домом. Дом превратился в непонятное существо, разглядывающее квадратами своих глаз и без того несчастного Веню. Рядом с ближайшим подъездом появилась ещё одна дверь. Дом притаился и ждал. Ждал, когда Веня зайдёт в эту неправильную дверь. Или не Веня. Веня-то вряд ли. Веня уже разгадал тайну. Но дом только злорадствовал. Вот-вот в дверь понадобится зайти Коле или Ленке. И Веня не сумеет объяснить, почему туда нельзя. Из-за неправильной двери никто не возвращается. Дом манил и притягивал, и Веня отвёл взор.
      Невдалеке примостилась кирпичная постройка. Днём Лена без труда прочитала бы надпись на жёлтой табличке "Тр-р 2". Лена пока ещё не знала, кто там жил. Дверь заперли навечно ещё в незапамятные времена. Навечно. Но кто бы ни был этот Тр-р 2, вряд ли он нравился людям. Иначе почему в его доме не пробили ни единого, даже самого маленького окошка. И ещё Лену заботила неприятная мысль. У любого дома, где живут и работают люди, обязательно есть табличка с адресом. И только Тр-р 2 её не получил. Значит, он вполне мог оказаться и не человеком. И зачем его запирать на такой замок? А вдруг он уже научился вылезать. Вдруг он вылезает. И вылезает, конечно же, ночью, чтобы никто не знал. И никто не знает о нём, потому что всех, кто его видел, он утаскивает в свой дом без окон и адреса.
      Лене даже показалось, как что-то чёрное и громадное на секунду высунулось из-за угла. Но тут Димка шмыгнул носом и куда-то совершенно самостоятельно побрёл. И, конечно же, не в сторону штаба. Не тратя слов, Пашка развернул его на путь истинный и подтолкнул. Димка запнулся и чуть не упал. Лена бросилась подхватить мальчугана и оторвала взор от домика. Зато туда уставился Коля.
      Там что-то сверкнуло. И Коля не мог не проверить. Он не ошибся. Из-за угла кирпичного сооружения плавно выплыл шарик серебристого света. Деревья прекратили шептаться. Серебристая дымка опустилась пониже, уродуя стройные контуры домов. Коля хотел толкнуть Веню, но обнаружил, что тот уже заметил серебряный сгусток. Туда смотрела и Лена. И Пашка. И даже так и не упавший Димка.
      В гнетущей тишине серебряный шар величаво подплывал к команде. Он был похож на шаровую молнию, про которую Лена смотрела документальный фильм. Он чуть подрагивал. От него то и дело отскакивали холодно-синие искры. Может быть он потрескивал, но тишина стёрла любой, даже самый малейший звук.
      Из шара выдвинулись два конуса серебряного пламени. Вверх и вниз. В следующую секунду шара не существовало. Вместо него возник тонкий серебристый столб, одним концом зарывшийся в землю, другим - уткнувшийся в низкую серую дымку. Ещё через секунду столб рассекла чёрная вертикальная полоса.
      Оттуда, на осеннюю полёгшую траву, покрытую росой и изморозью, шагнул хозяин Тёмных Стёкол. Только теперь он не казался обычным человеком. Он превратился в гиганта, чуть ли не с девятиэтажку. Он мог, махнув рукой, разогнать облака, опустившиеся невероятно низко. Он мог усесться на кирпичный домик с жёлтой табличкой, как на табуретку. Но он стоял в неподвижности, наклонив голову и разглядывая сквозь Тёмные Стёкла маленькие фигурки притихших детей.
      Глава 42,
      в которой Коля чувствует себя оторванным от всего мира
      Они тоже глядели на хозяина Тёмных Стёкол. Глядели по-разному. Лена с интересом. Так вот он какой вблизи, один из встреченных в далёком замке. Коля с обидой. Он то думал, что уже навсегда отделался от тягостного предложения. Пашка с вызовом. Мол, видали и не таких. И не в росте счастье. Веня испуганно. Хозяин стал таким огромным, что мог прихлопнуть Веню. Возможно, он так сейчас и поступит. Димка непонимающе. Только что на небе сверкало солнце, а вокруг висели яблоки. Теперь же он стоял на просторах холодного двора и смотрел на кошмарную фигуру, нависшую над ним. И это было ПО-НАСТОЯЩЕМУ. Хотя во снах многое кажется самым что ни на есть настоящим до того момента, когда тебя толкнут ласковые руки мамы.
      - Ну, мальчик Коля, - улыбнулся хозяин и снял свои очки. Глаза пылали жидким переливчатым серебром. - Пойдём...
      - Нет, - прошептал Коля.
      - Почему же нет, - улыбка была не гримасная. Настоящая. Будто за минуту до встречи хозяин всё-таки научился улыбаться. - Ты хочешь осстатьсся сс ними?
      - Хочу, - Коля косил взглядом на невозмутимого Пашку и изо всех сил старался его копировать.
      - Они лучше?
      - Лучше! - решительно кивнул Коля.
      - Да не скажи, - хозяин откровенно веселился, словно он уже стал Хозяином. Неужели ты до сих пор считаешь их друзьями?
      - Считаю, - бодро отвечал Коля. Так пионер в далёком папином прошлом рапортовал о выполненном поручении. Так рабочий докладывал о перевыполненных социалистических обязательствах в том же самом прошлом. Прошлое ушло, но Коля оставался. И он стоял на один шаг вперёди всей своей команды. Он не мог отступить, хотя невероятно боялся, что огромная рука спустится с высоты, хватанёт его за пояс и засунет в карман серого непроницаемого плаща.
      - Не верь, - возрадовался хозяин. - Никому не верь. Ни мне, ни им, ни даже себе. Верь фактам, которые произошли независимо от взглядов на них кого-нибудь в этом, окутанном миражами мире. Я уже говорил тебе, Коля, что люди видят всего лишь миражи. Люди верят в них. Отними миражи и ничего не останется. Совсем ничего. Но ты ведь другой. Ты веришь в реалии и отметаешь миражи. Зачем же разочаровывать меня? И себя, кстати. Меня ты разочаровываешь прямо сейчас, а себя... Себя ты разочаруешь, когда разочаруешься в так называемых друзьях. Миражи уйдут и останется пустота.
      - Друзья останутся, - непреклонно произнёс Коля. Уже не как пионер, а как пионер-герой. Возможно, пионером ему уже не стать никогда, но героем... Героем можно стать всегда. Героем можно оказываться часто и повсеместно. Гораздо сложнее оставаться им каждую минуту, каждый поступок.
      - Друзья... - протянул хозяин. - Сейчас разберём, какие они друзья.
      Он замолк, а Коля не знал, что и сказать. Краем глаза он видел, как Димка трёт глаза собираясь то ли расплакаться, то ли взглянуть на хозяина повнимательнее.
      - Начнём, - руки в чёрных перчатках вознеслись и потёрлись друг о друга. Кандидат первый - Димка. В команде недавно. Ничем особым себя не проявил. Наград и отличий, равно как и заслуг не имеет. Однако, уже успел наябедничать отцу про ручку, данную на время Вене за пару вкладышей от жвачки, и растрезвонить двум своим друзьям, что его "приняли в штаб".
      - Ты сказал? - Коля, наполняясь гневом, повернулся к Димке. Тот продолжал тереть глаза, ещё не понимая реальность обстановки. Возможно, он хотел взлететь и позволить ветру унести себя к яблокам, удивляясь, что всё ещё стоял на земле.
      - Не надо! - Лена решительно встала между Колей и Димкой.
      - Но он выдал тайну! - завопил Коля. Единым порывом он выплеснул накопившуюся внутри ярость. Тайна! Его тайна! Теперь о ней знали не только Веня и Ленка. Теперь туда мог залезть любой желающий. И любой желающий мог со скуки запросто проломить дощатые мостки. И штаба больше не станет из-за чьей-то скуки и злой душонки, а перво-наперво из-за Димкиного болтливого языка.
      - Штаб - это тайна, - прошептал он чуть не плача.
      - Был тайной, - торжествующе усмехнулся хозяин. - Конечно, ты можешь повесить табличку "Посторонним вход воспрещён!!!" Но сейчас такое воззвание только привлечёт толпы искателей. Впрочем, кто в наши времена читает таблички?
      И Коле захотелось врезать Димке. Не по затылку, а в нос или по челюсти. Чтоб он понял, как может быть больно. Чтоб он узнал, что есть вещи, о которых нельзя трепаться. Чтоб он навсегда запомнил, что не следует выдавать чужие тайны. Сейчас Ленка отойдёт и тогда...
      - Не стоит, - подмигнул хозяин и одновременно поморщился. - Это ещё не враг. И даже не вражёнок. Так. Ерунда.
      Коля замер, переведя взгляд снова на хозяина.
      - Кандидат второй, - возвестил тот. - Павел Афанасьевич. Тот, что не давал тебе спокойно жить на протяжении нескольких лет. Может, ты думаешь, он изменился? Может он стал восхищаться тобой и возмущаться поведением некоего Владяна. Может, он позабыл Владяна и стал твоим другом отныне и навсегда? Или, как ты любишь выражаться, окончательно и бесповоротно? Нет-нет, что ты. Он до сих пор считает, что не Владян виноват, а ты сам. Что надо было ставить себя, а не стонать. Не так ли, Павел Афанасьевич?
      - Кого волнует, - пробурчал Пашка.
      - Твоего нового друга, - усмехнулся хозяин. - Этот твой новый друг уверен, что Владян теперь в пустоте и одиночестве. А ты уже сейчас прикидывашь, как в воскресенье с Владяном пойдёшь к знакомым пацанам кататься на моторке. Без всяких там сявок вроде того же Коли. Потому что моторка - это ПО-НАСТОЯЩЕМУ, а у Коли ещё нос не дорос.
      - Это так? - Коля посмотрел на Пашку удивлёнными глазами.
      Пашка хотел соврать. И хозяин Тёмных Стёкол заметил Пашкино желание. И сразу заулыбался ласково и поощрительно. И Пашка понял, что если соврёт, то хозяин станет сильнее. Хозяин уже стал сильнее просто оттого, что Пашке захотелось соврать.
      - Ну... - Пашка моргнул глазами. - На моторке тебе точняк рановато.
      - Кандидат третий, - продолжил хозяин, не давая Коле прийти в себя. - Елена. Лена. Ленка. Леночка. Тебе ведь нравятся симпатичные девчонки. Ты даже маме рассказывал, какие девочки тебе в классе нравятся, а какие нет. Ты и Ленку пустил в штаб не только потому, что она настырная, но и потому, что симпатичная. Остынь, мальчик Коля. Ты ей не нравишься. Ей нравится Артур из седьмого "В". Не буду врать, в штабе ей интересно. Но если Артур снизойдёт до того, чтобы познакомиться с пятиклашкой, то её как ветром сдует из штаба. И больше ноги её там не будет.
      Коля молчал. Да, Ленка ему нравилась. Маме он про неё не рассказывал, потому что мама спрашивала про одноклассниц, а Ленка была младше. Но это ведь неважно. Да что теперь вообще важно? Артур? Эта прыщавая дылда. Ну может и не прыщавая... Но как Ленке могла понравиться такая несуразная личность. То ли дело он, Коля... Эх, дружил с Веней, и надо было дружить. И штаб остался бы тайной... И всё было бы просто замечательно.
      - Кандидат по номеру четвёртый, - указующий перст вонзил невидимую спицу, пригвоздив сжавшегося Веню к месту. - Но какой же он четвёртый? Он не четвёртый, он - самый главный. Только не самый главный кандидат. А самый главный предатель. Он сразу же сдал мне гномье жильё. А выйдя на гнома, я вышел на тебя, мальчик Коля. И ты мне понравился. Настолько понравился, что я хочу забрать тебя с собой. Все ещё хочу. А ты упорствуешь, остаться порываешься, с ними...
      - Время! - вскричал Хозяин Тёмных Стёкол, повторяя давние слова. - Время уходит. Сскажи адресс.
      - Суворовский переулок, дом пять, квартира шестьдесят восемь, - прошептал он затем, копируя Венин голос. Очень удачно копируя.
      - Но ведь... - прокричал Веня с мольбой, желая напомнить, что хозяин сказал не всё. Что он грозил убить Вениных родителей, а Колю и гнома убить не грозился.
      - Но ведь предал, - подтвердил неприглядный факт хозяин.
      Веня понял, что оправдываться бессмысленно. Не только перед хозяином, но и перед Колей. Коля не поймёт опасности, которой избежали Венины родители. Для Коли сейчас во всём мире существовали только он сам, золотистый гном, да Веня, который сообщил врагу его адрес.
      Коля шагнул вперёд, не зная, что сказать. Сейчас он стоял на полпути. На одной половинке - позади Коли - стояла его бывшая команда. Те, кому он так неосмотрительно доверял. На другой - впереди - высился хозяин, таинственный и удивительно знающий всю правду.
      - Видишь, мальчик Коля, - печально сказал хозяин. - И ты выстроил миражи. А миражи имеют очень неприятное свойство. Их нет. Их просто не существует в природе. За ними ничего не стоит. Однако ж с ними невероятно больно расставаться. Но вот мы убрали их, а что стоит после боли. Тоже ничего? Пустота? Вовсе нет. Там лежит дорога. Та самая, которую ты давно ждал. Я ведь мог прийти и гораздо раньше. Я мог превратиться в ту самую летающую тарелочку из твоей мечты. И улетел бы ты, мальчик Коля, на край Вселенной и за её край. Но я не стал дарить тебе мираж. Я не стал. Знаешь почему? Потому что, когда-нибудь он бы закончился, распался на кусочки. И если человек со своей короткой жизнью умудряется растянуть некоторые из своих миражей до самой смерти, то тебе, мальчик Коля, не хватило бы сил, чтобы удерживать миражи целую вечность. Но чтобы я сказал тебе по окончании представления? Наврал бы? Снова наврал? Но с враньём уходит какая-то достойная частичка личности. Не осязаемая, но весьма ощутимая. И я не стал врать. Потому что ни мне, ни тебе миражи не нужны. Иногда нам хочется их, но мы умеем уже обходиться реальностью. И поэтому нам положена дорога. Пусть предатели остаются здесь, а мы уйдём. Ты станешь хозяином, я превращусь в Хозяина, а мой прообраз воплотится в Тёмные Стёкла. Замкнётся ещё один круг.
      Слова притягивали Колю. И если половинка может быть ближней, то ближней была половинка с хозяином. Коле хотелось поверить ему. И уйти. И не хотелось верить тем, кто остался позади. Тем, кто уже предал.
      Он ещё раз оглянулся. Веня с невероятно смущённым лицом не смел поднять на него глаза. И поделом ему. Пашка смотрел как-то рассеянно, мимо Коли. Конечно, ему-то что до Коли, его обратно к Владяну тянет. Ладно палочки сейчас в Колиной руке, а то натворил бы таких дел. Пашка сумел бы. Вон как класс тогда раздраконил, а Коля страдай. Димка перестал тереть глаза и уставился на Колю. Ну, и чего уставился, болтун? Язычок-то попридерживать надо. Да что теперь с него взять-то, с маленького. Соплячок, что уж тут поделать. А Ленка смотрит тоже. Ишь красотка с Парижскими тайнами. Жалеет небось теперь, что какой-то Артур ей нравился. Сейчас расплачется и прощения станет у Коли просить. Но нет, не возьмёт её Коля с собой. Точно не возьмёт. Окончательно и бесповоротно. Такие ему не нужны. Ну-ну, зарыдай ещё.
      Но Ленка почему-то не рыдала. И Коля вдруг начал догадываться, что взгляд Ленкин вовсе не плачевно-умоляющий. Не то чтобы Коля прозрел. Нет-нет, он ещё сильно так надеялся на то, что Ленка осознала свою ошибку, хоть и поздно. Но под этим взглядом терял Коля уверенность в своей непоколебимой правоте и непорочности. Каким-то нехорошим взглядом смотрела Лена на Кольку, презрительным что ли. Будто Коля не командир штаба, а всего лишь дворник, который подметает рядом улицу и ни в жисть не догадается взглянуть сквозь листву, чтобы обнаружить замаскированный штаб. Будто не личность Коля, а так, мелкота сопливая, как вот Димка к примеру. Конечно, куда Коле до Артура. Где уж нам...
      Лена не дала додумать Коле и понырять в сладкой боли одиночества человека, преданного всем миром. Она решительно шагнула вперёд и повернулась лицом к Коле. "Сейчас прощения попросит, - ухнуло Колино сердечко. - Точняк. Может даже признается, что влюбилась, но раньше сказать не решалась".
      - Ну, - сурово сказала Лена, и Коля подумал, что разговор начинается как-то не так. - Ну, чего встал-то? Иди! Вон, зовут тебя. Зачем тебе с нами? Иди, если мы тут все перед тобой провинились. Мы же плохие, так чего ты ждёшь? Иди!
      - А разве нет? - искренне завозмущался Коля. - Разве не виноваты?
      - Да в чём? - от тона Лены покривился даже хозяин, чей плащ продолжал зловеще развеваться на полдвора. - Почему ты мне должен был понравиться? Ну, скажи? Ведь ты ничего про меня не знаешь! Когда у меня день рождения? Кто мне больше нравится из гномов, которые путешествовали с хоббитом? Как окончилась история про Чёрную Гору и что это вообще за история? Извини, пожалуйста, но я не считаю себя предательницей, если твои симпатии остались в стороне от моего внимания.
      - А Димка, - переключил разговор Коля, испугавшись грандиозного разноса на глазах у всех собравшихся. - Димка! Он ведь предал!
      - Кого? Штаб? Мир теперь развалился на кусочки? Штаб обнаружили и разломали? Да Димка даже не сказал своим товарищам, где этот штаб находится. Так, Дмитрий?
      - Так, - просто и коротко сказал Димка.
      - Вот, - Лена придвинулась к Кольке, и тот опасливо отступил. - А ты уже тычешь своим обвинительным пальчиком.
      - Но Веня вот... - начал Коля.
      - Что Веня, - голос Лены набирал силу и разносился по пустому двору, а мерцающие глаза хозяина покрылись дымкой, словно жидкое серебро застывало на холоде осенней ночи.
      - Веня-то уж точно предатель!
      - Ты как-то пострадал?
      - Но ведь мог же, мог!
      - Умей прощать даже за то, что произошло. Сумеешь, остальное покажется пустяками. Не сумеешь - уходи. Если друг стоит рядом с вечным ощущением вины, то это уже не друг. Это... я не знаю кто, но уж точно не друг. Если мы не нужны тебе такими, как мы есть, если ты не видишь в нас то, какими мы можем стать, то тебе нечего тут делать. Тебя зовут. Иди.
      Коля беспомощно оглянулся на хозяина. Ещё минуту назад весь мир находился у Коли в неоплатном долгу, а теперь всё вывернулось наизнанку, а с этой стороны роль безмерно виноватого неожиданно досталось самому Коле.
      - Ну, Коля, - усмехнулся хозяин, вскинув голову. И непонятно было, то ли за Колю он, то ли со всем остальным миром. Не знал Коля, что теперь делать. Не получалось покинуть свой мир с чувством выполненного долга, чтобы потом с чистой совестью оставлять следы на пыльных тропинках далёких планет. Никто почему-то не собирался удерживать Колю, никто не собирался просить прощения. Коля ещё раз посмотрел на хозяина. Ну пусть тот скажет хоть что-нибудь.
      - Ждёшь ответа, Коля, - улыбнулся тот, только теперь неумело и кривовато. Да я и ссам немножко удивляюссь. Вззять вот книги. Вссё те же миражи. Но почему, тот, кто их читает, умеет прорывать плёнку, отделяющую насстоящее от ненасстоящего и вытасскивать ненасстоящее в реальный мир, делая его ссамым что ни на есть реальным. Редко, но получаетсся.
      Голос его затихал. Хозяин не ответил на Колин вопрос. Не сказал ему: то ли оставаться на месте, то ли всё же уйти с ним. Вот ведь как, даже хозяин оставил свои уговоры. Никто не держал Колю и оставался он на перепутье, оторвавшись, но не улетев. Коля должен был сказать что-то сам. Что-то весьма важное, что выразило бы его чувства, его выбор на эту минуту, а возможно и на всю оставшуюся жизнь. Но слова не приходили. Никогда не умел Коля говорить складно, понятно, доходчиво. Как хозяин, к примеру. Или как разозлившаяся Ленка. И Коля промолчал.
      - Иссчеззаем, - сказал хозяин и растаял во тьме, как призрак под лучами солнца. Коля на миг испугался, что множественное число относилось и к нему.
      - Не бойсся, Коля, - прошелестело по приникшей траве. - Это уже относсится не к тебе.
      - Но... - вскрикнул Коля и опять все слова потерялись.
      - Ты хочешь сспросить, не придётсся ли тебе пожалеть об этом. Придётсся, Коля, и не один разз. Но сстолько же, ессли не больше, воззрадуетсся твоя душа, что тебе поссчасстливилоссь осстатьсся. Непонятно? Не сстрашно. Когда-нибудь быть может тебе сстанет яссно, что неопределённоссть - вессьма интерессное чувсство.
      Молчание окутало двор, лишь шуршали листья, тихонько передвигаясь с места на место под напором осеннего ветра. Никто не произнёс ни слова, пока Димка не махнул удивлённо рукою.
      - Вон, - чуть слышно произнёс он.
      Со стороны штаба по воздуху медленно плыли четыре светящихся огонька, словно там кто-то зажёг цветные фонарики и теперь тащил их навстречу команде. Впереди сверкал розовый. Чуть за ним наливался флуоресцентно-зелёным следующий. Дальше пламенел багряный. И замыкал удивительную шеренгу голубой. Вернее, какую там шеренгу. Огоньки плясали в воздухе, поднимаясь то выше, то ниже. Отсюда они виделись тоненькими продолговатыми полосками, словно палочки или... Или корейские ручки.
      - Принцессы, - пояснил Коля.
      - К ним двигаем? - спросил Пашка непонятно у кого.
      - Двигаем, - почему-то весьма поспешно согласился Коля.
      Команда двинулась навстречу радужным девушкам, ещё не принявшим своё истинное обличье.
      Коля шагал чуть в стороне. Он ещё не знал, приняли ли его обратно? Но вроде пока никто не возражал. Странно, но злость на мир куда-то испарилась. Неприязнь исчезла. Колю ждало дело. Ведь гном всё ещё оставался недоставленным в нужное место.