— Мне надоели загадки! — прошипел я. — Хоть ты можешь рассказать мне?

Антон промолчал.

Потом встал со скамейки, и мерным шагом удалился. Не оборачиваясь.

На кресле остался листок с номером его видеофона.

Я остался сидеть в кресле, мои кулаки судорожно сжимались-разжимались… Я испытывал острое непреодолимое желание набить кому-нибудь морду.

Наверное, это заканчивалось действие вина.

Зазвонил видеофон.

— Да! — рявкнул я в трубку.

— О! — на экране возникло жизнерадостное лицо Андрэ. — Месье Герман!

— Андрэ? — мое удивление было вполне искренним. — Как ты узнала мой номер?

— Я заплатила за сверхсветовую связь и полазила по сети Статики. — Мулатка подмигнула мне. — Я же должна была знать, что человек, на которого я работаю, действительно детектив, а не обычный мошенник!

— Понятно, — буркнул я.

День полон сюрпризов.

— Кстати, я звоню, чтобы сообщить тебе вовсе не это, Герман! — воскликнула Андрэ. — Я нашла парня по имени… Натс.

Она ждала ответа, явно довольная моей реакцией.

— Где он? — выдавил, наконец, из себя я.

— У меня в постели! — обрадовано заявила Андрэ. — В гостинице.

— Ты с ним переспала? — удивленно спросил я.

— О! — француженка прикрыла очаровательный ротик не менее очаровательной ладошкой и мило захихикала. — Неужели я слышу нотку ревности? Значит, месье не равнодушен к несчастной, влюбленной в него до конца дней своих, девушке?

Я почувствовал, как у меня краснеют уши.

— Так что? — повторил упрямо я.

— Нет! — помотала головой Андрэ. — Я его нашла в стельку пьяного в баре «У Луки»… тот еще райончик, кстати. Я вызвала такси, сказала благородному водителю, что парень — мой несчастный больной суженый, и таксист помог погрузить Натса в машину. В пути этот негодяй очнулся и попытался приникнуть к моим нежным, не знающим ласки девичьим устам…

— Андрэ! — простонал я. — Давай о главном!

— …Но я врезала ему перстнем по лбу, и он отключился, — закончила француженка. — Лежит сейчас на моей кровати и жутко пахнет.

— Жутко пахнет?

— Очень-очень жутко. Я обрызгала его духами, но, по-моему, стало еще хуже. Так что, начинать допрос сейчас или дождаться тебя, милый Герман?

— Я сейчас прилечу, — пробурчал я.

Встал, взглянул на смятую бумажку.

Звонить брату или нет?

Андрэ жила в «Хилтоне», самом дорогом отеле Офелии. Вернее, не совсем так — в одном из самых дорогих отелей. Сеть гостиниц «Хилтон» простиралась по всей планете, насколько я знал, отелей было около десятка.

Такси мне вызвать из больницы так и не удалось — все таксисты наверняка сейчас сидели дома и раскуривали кальян. Пришлось воспользоваться монорельсом. Вагон медленно тащился над шумным городом, а я также медленно и неотвратимо засыпал.

Как все надоело!

Сейчас бы завалиться в теплую постель и спать-спать-спать… Проснуться после полудня, выпить чашку горячего кофе, посмотреть футбол по стерео, почитать газету, а еще лучше — проваляться до самого вечера, сладко позевывая и потягиваясь спуститься в бар…

Но сейчас — только спать.

"Гостиница «Хилтон» — объявил электронный голос.

Дверцы с противным шипением разъехались в стороны, и я вывалился наружу.

Здесь было прохладно — монорельс высадил меня на посадочной площадке «Хилтона», которая находилась на высоте шестидесяти метров над уровнем земли. А одет я был до сих в пляжные шорты и легкую рубаху.

Я поежился, отыскивая взглядом двери. Сон как рукой сняло, теперь желания были попроще. Куда-нибудь в тепло, согреться, спастись от этого проклятого ветра.

Две луны — белоснежная в серых пятнах и ярко-красная насмешливо наблюдали за моей пробежкой через полупустую площадку к одиноким серым воротам, возле которых дежурил охранник. Молодой меднокожий парнишка в синей форме. Он отчаянно чиркал зажигалкой, сжимая в зубах сигарету.

— Стой, кто идет? — выкрикнул охранник, наконец подпалив кончик сигареты.

— Свои, — буркнул я. — Мне нужно к Андрэ… фамилию не знаю, номер комнаты 1524.

— Действительно свои! — довольно осклабился парнишка. — Эта девчонка у нас только два дня живет, а у нее уже столько побывало… Кстати, и сейчас кто-то есть — Кати сказала, что мулатка полтора часа назад с каким-то алкашом приехала… Не представляю, зачем ей этот алкаш? Какая-то озабоченная. Как вы думаете, она не нимфоманка?

— Не знаю, — ответил я.

— Ты не ее муж случайно? — подмигнул мне охранник.

— Нет.

— И слава Богу! — решил парнишка, отшвыривая окурок. — С такой девчонкой, конечно, можно весело провести вечерок, но не более того.

Охранник набрал код на панельке рядом с дверью и первым проник внутрь.

Здесь было тепло и светло. Красивые люстры в виде свечек, ковры на полу, гарсоны чуть ли не у каждого номера. Усталая горничная уныло пылесосила ковер.

— А мусороботов у вас не водится? — спросил озадаченно я.

— Это же «Хилтон», приятель! — расхохотался охранник. — «Традиции неизменны»! Обслуживающий персонал — люди. Хотя и электроники до фига. Если попытаешься воспользоваться своей штуковиной… — он указал на мою кобуру.

— Меня усыпит игла транквилизатора, — продолжил я. — Спасибо. У меня в офисе тоже такое есть.

— Я ж говорю, свой! — еще раз восхитился охранник. — Может, поболтаем у меня в каморке? Ну ее эту мулатку… У меня как раз бутылочка «Моники» припасена… Никто не заметит — начальство на Фестивале… А сейчас по этажу как раз Кати дежурит, мы ее к нам пригласим и…

— Некогда, — замотал головой я.

— Ну и ладно, — огорченно вздохнул парнишка. — Тогда топай к лифтам. Пятнадцатый этаж. Выйдешь и сразу направо.

Андрэ ждала у дверей своего номера — роскошного люкса, в котором легко могла бы поместиться рота солдат. На девушке было дорогое вечернее платье, сделанное в стиле «живого стекла» — только цвет оно меняло в нешироком диапазоне — от синего до голубого. Роскошные черные волосы были уложены в невообразимо сложную прическу, синие туфли на тонких шпильках дырявили роскошный ковер, а на руках каким-то чудом удерживались дорогущие платиновые браслеты.

Я в который раз пожалел, что защищаю закон, а не иду против него.

— О, месье Герман! — воскликнула Андрэ. — Вы как раз вовремя! Я уже не могу сдерживаться! Этот ужасный мальчишка храпит на всю комнату!

Она кинулась мне на шею и запечатлела на губах осторожный поцелуй, совершенно не смущенная моим непрезентабельным внешним видом.

Я аккуратно выбрался из объятий разгоряченной нимфы.

— Что ж, давай посмотрим.

Судя по описанию Андрэ, я ожидал худшего.

Однако на постели (роскошные перины, наимягчайшие подушки, царственный балдахин) валялся вполне обычный темноволосый паренек лет двадцати двух. Андрэ (или, скорее, горничная) все-таки догадалась стащить с парня туфли и носки, но дальше этого не пошла. Грязная серая майка и черные потертые джинсы все еще прикрывали тощее тело Натса. Парень лежал поперек кровати, засунув кулак в рот и блаженно посапывал, словно здоровый пухлощекий младенец.

— Не правда ли ужасно, месье Герман? — поинтересовалась француженка. Я не ответил, так как мне казалось, что я выгляжу сейчас не намного лучше этого парня.

Я подошел к нему, разглядел. От Натса разило дешевым пивом, но не более того. Никаких наркотиков он по всей видимости не принимал. А значит вполне хватит антиалкоголя.

— Ты умница, Андрэ, — похвалил я девушку, набирая номер портье. — Как ты его нашла?

Француженка покраснела и затараторила:

— В меганете. Я порылась в архивах газет и нашла этого мальчика. Речь шла о безобразной драке в баре «У Луки», в которой участвовал мальчик. Я подумала, что он, наверное, все время отдыхает в этом мерзком районе и немедленно полетела в бар. Что ты делаешь, Герман?

Портье не отвечал.

Наверное, тоже на Фестивале.

— Хочу, чтобы мне принесли пару таблеток антиалкоголя.

— О! — воскликнула Андрэ, схватила с полки сумочку и стала в ней рыться. Протянула мне упаковку таблеток, на которой было написано что-то невообразимое, видимо по-французски.

— Это принимал Луи, когда напивался… грязная скотина! — объяснила девушка. — Кстати, я говорила, что он приезжал сегодня ко мне? Просил прощения, подлец! Я рассказала ему все о нас, Герман! Абсолютно все! Луи хлопнул дверью и сказал, что возвращается на Землю ближайшим рейсом. У нас с ним все кончено! Бесповоротно! — произнесла она со смаком.

Итак, у меня появилась вторая суженая.

Надо выбросить все мысли из головы, Герман, сосредоточиться на деле…

Капсулы, что я извлек из упаковки, имели приятный зеленоватый оттенок и легко всасывались через кожу. Андрэ объяснила, что одной должно вполне хватить, но я на всякий случай вкатил Натсу две.

Результат оказался потрясающим — буквально через минуту темноволосый парнишка подпрыгнул на кровати, нелепо размахивая руками и хлопая ртом, словно рыба. Казалось, еще чуть-чуть и из ушей у парня повалит дым.

— Воды! — прохрипел Натс.

Андрэ кинулась в душ и вскоре протянула мне стакан холодной водопроводной воды. Руки у парня дрожали, поэтому пришлось насильно вливать жидкость ему в рот.

После третьего стакана Натс наконец-то немного успокоился, сел, прислонившись к стене и обвел нас безумным взглядом.

— Кто вы такие? — спросил он.

Андрэ присела на стульчик, холодно посмотрела на парнишку, закинула ногу за ногу и заявила:

— Месье Натс вы находитесь на допросе у известного детектива…

— Андрэ! — настойчиво проговорил я.

Девушка вопросительно посмотрела на меня.

— Спрашивать буду я, хорошо, зайка?

— Конечно, мой мальчик! — расцвела Андрэ.

— Вы похитили меня? — завизжал Натс.

— Заткнись и не ори, — посоветовал я ему. — Никто тебя не похищал. Наоборот, мы тебе неплохо заплатим, если ты ответишь кое на какие вопросы. Понятно?

— Понятно, — согласился парень. — Как я здесь оказался?

— Эта прелестная девушка, — кивок в сторону Андрэ, — нашла тебя, находящегося в весьма прискорбном состоянии, на пороге бара «У Луки». Так как состояние у тебя было явно не подходящим для расспросов, девушка привезла тебя сюда. Доволен?

— Ага. Можно еще водички? Все так неожиданно, блин… Только вроде бухал с ребятами и тут на тебе — обнаруживаю себя на роскошных простынях, и вы тут… рядом. Все так странно… блин…

Выпив очередной стакан воды, Натс наконец отдышался, да и взгляд у него стал куда более осмысленным. По крайней мере мне так показалось.

— Спрашивайте, — сказал он.

— Тебя зовут Натс?

— Это моя кличка, — ответил парень. — Если хотите, можете звать меня Майки. Майкл Фелпс, так меня зовут на самом деле.

— Майки, мы хотели расспросить тебя о Статике. Ходят слухи, что ты знаешь кое-что о тайне Стазиса. Это так?

Андрэ напряглась — видно было, что ей интересно. Я же был абсолютно спокоен — для меня все решено, каким бы не был ответ.

Но все-таки надо убедиться.

Парень молчал.

— Вы точно не из полиции? — спросил он.

— Нет, — подтвердил я.

— Впрочем какая разница? — с легкой иронией произнес Майки. — Если вы — копы, все равно выбьете из меня правду, так ведь? Удар по почкам, разряд в печень, блин…

Я не ответил.

— Да! — сказала Андрэ.

— Все из-за этих проклятых пьянок, блин, — с горечью в голосе продолжил Натс. — Болтаю все подряд. До сих пор, правда, никто мне не верил — после бутылки виски некоторые и не то рассказывают! Так-то вот, алкоголь — враг продвинутого человечества, блин…

Я терпеливо ждал.

— Сигареткой не угостишь, друг? — спросил Натс.

— Не курю, — отрезал я. — Как насчет ответа по существу, Фелпс?

— Ладно, — буркнул Майк. — Как вы, наверное, знаете я работаю на винном заводе старика Цвейга. Я сижу за сервером, слежу за сеткой завода… Помощник сетевого администратора, короче. Началась эта история примерно с полгода назад. Я как обычно сидел за компом, когда он вдруг заглючил. Ну, то есть, я подумал, что он глюкнул. Экран очистился, по нему пошли надписи, блин. Ну будто кто-то со мной базарил… Как в чате типа!

— Фи! — воскликнула Андрэ. — Какой примитивный способ входа в сеть! Давно изобретены виртуальные шлемы, виртушники, наконец…

— А нашему заводу многого не надо, — пожал плечами Натс. — У нас же не развлекательное заведение!

Андрэ обижено засопела, но притихла.

Наверное, этому еще способствовал мой красноречивый взгляд.

— Со мной кто-то беседовал! — продолжал Майк. — Появилась первая строчка: «Привет!» Я подумал, что это кто-то из друзей прикалывается, ну там взломал сеть или еще что, и тоже ответил, как бы без задней мысли:

«Здорово! Ты что это, маленький засранец, делаешь в моей машине?»

«Почему ты решил, что я — мужчина?» — спросил компьютер.

«А кто ты?» — поинтересовался я.

«Меня зовут Моника» — просигналила строчка.

«Вино что ли?» — расхохотался я. — «Или ты — погибшая подружка Цвейга?»

«Я — искусственный интеллект», — ответил компьютер.

— Создание ИИ запрещено конвенцией ООН двадцать лет назад! — воскликнул я, припомнив грандиозный скандал в Галактическом Совете.

Фелпс посмотрел на меня уважительно:

— Тоже самое я сказал ему. Блин… ей. Ну она и призналась, что создана незаконно.

«Докажи!» — потребовал я. Блин, я ведь все еще типа считал, что это, блин, шутка.

«Меня создали на планете Макс-3», — ответил… ответила Моника. — "С единственной целью — разгадать тайну планеты Статика. Здесь же я оказалась после того, как раскрыла ее. Арнольд Цвейг, двоюродный брат вице-президента Макса-3, использует меня в своих приземленных целях. Так, например, именно я изобрела для него сорт фиолетового вина, который носит ныне название «Моника Димитреску».

«Почему же я тебя до сих пор не видел»? — спросил я.

«Меня держат в закрытом помещении, участок 6В», — ответила машина.

— Действительно, есть такой участок? — поинтересовался я, перебивая Натса.

Он кивнул:

— Да. После этого случая я попытался проникнуть на его территорию, но меня, мягко говоря, послали. Под зад коленом… и еще по шее настучали, козлы… Чуть с работы не вышибли, блин…Так слушайте же дальше! Я тогда спросил:

«Зачем ты разговариваешь со мной?»

«Мне скучно», — ответила Моника. Понимаешь, меня этот ответ добил. Любой бы мой друг, если бы это был он, ответил что-нибудь в роде «Какая на хрен разница, придурок?» Или там: «Да пошел ты в задницу, тупой осел!» Вот поэтому я и… я поверил Монике. Она рассказала, что разрабатывал ее один ученый, а звали его… блин, не помню… что-то вроде Илиас Димитреску или Алиас Димитреску…Как-то так, блин… Короче, этот Димитреску назвал машину в честь своей дочки. Которая типа умерла. Потом Моника рассказала мне все, что знала о Статике. Вернее, попыталась…Не знаю почему, но отрубилась связь, пришлось перезагрузить сервер, а Моника со мной больше так и не связывалась.

— Так ты ничего не знаешь о тайне Статики? — переспросил я. — Совсем ничего?

— Ну она успела сказать, что эти… с Макса… ищут какой-то там источник энергии… хотя, может быть, я неправильно понял… — неуверенно сообщил Натс. — Ну и после этого отключилась, блин.

— И ты всем твердишь, что знаешь разгадку тайны Стазиса! — прорычал я.

— Ну… хвастаюсь я, понимаешь… девчонок завлекаю! — Он подмигнул Андрэ. — Что тут такого странного, блин?

Девушка поморщилась, будто понюхала что-то крайне неприятное.

Я подошел к Майклу, который заметив в моих глазах недоброе, испуганно скрючился на мягких подушках.

Я схватил Натса за грудки и прорычал в лицо:

— Ты — точно — больше — ничего — не — знаешь — о — Стазисе?

— Нет, клянусь! — просипел побледневший Майк. — Эта хрень со мной больше на связь не выходила! Клянусь здоровьем мамочки, пусть земля ей будет пухом! Я же честный человек, блин!

Я еще секунд пять буравил его взглядом. Когда лицо Натса пошло красными пятнами, я отшвырнул парнишку в сторону.

— Убирайся, — приказал я.

— Мне бы носки и ботинки, — робко проговорил Майк. — И еще ты денег обещал… как я до дома доберусь? А? Наверное, уже и монорельс не ходит. Может, я у вас тут переночую, а?

Я протянул Натсу сотку, указал подбородком на его ботинки.

— Все, понял, блин! — пожал плечами Майки. — Уже ухожу, е-мае.

Я подождал пока парень не уберется из комнаты.

Потом сел на кровать и обхватил голову руками. Что же это такое творится?

Но Андрэ, похоже, была довольна.

— О, Герман! — воскликнула она. — Это было великолепно! Прямо как в детективных романчиках! Какие замечательные каникулы! Спасибо тебе, милый друг!

— Рад за тебя, Андрэ, — буркнул я.

— Ты огорчен? — спросила девушка, сразу погрустнев. — Давай спустимся в ресторан и поужинаем. Или, скорее, позавтракаем, уже пять утра! Сна ни в одном глазу, Герман! Я так возбуждена!

— Я не подходяще одет, — ответил я.

— Какая ерунда… — отмахнулась Андрэ.

— Послушай, — я подошел к ней и легонько обнял за плечи, — мне нужно сейчас покинуть тебя.

— Полетишь на завод? — догадалась Андрэ. — Можно, я с тобой? Ну давай, это будет весело! Честно-пречестно!

Я покачал головой.

Лицо француженки стало величественно-торжественным.

— Благославляю тебя, мой рыцарь, на всяческие подвиги! — сказала она. — Со щитом иль на щите! Иного не дано! Иди же!

И тут же, без всякого перехода:

— Попробуй к вечеру сюда не вернуться — найду и все лицо исцарапаю!

Наверное, надо было подождать следующей ночи и, как выражались авантюристы прошлого, под покровом тьмы проникнуть на охраняемое предприятие.

Впрочем, винзавод — это все-таки не тюрьма и не военный объект.

А охрана обычно теряет бдительность именно под утро.

— Привет, — сказал я вахтеру у входа.

— Здравствуйте, — машинально ответил тот, разглядывая меня осоловелыми глазами. Я его понимал. Не спать целые сутки легко, если занимаешься чем-то интересным. Например, можно болеть за нашу сборную по футболу, которая никогда не выходит даже из своей подгруппы или заниматься любовью с девушкой, которую встретил первый раз в жизни. Это занятия для настоящего мужчины.

— Вы меня помните? — спросил я. — Я приходил вчера днем с туристами. Еще сто евро вам вручил. Безвозмездно.

— С трудом, если честно, — зевнул охранник. Правую руку он неуверенно держал под столом.

— Понимаете, — сказал я, — во время прогулки я случайно отклонился с дорожки и немного погулял по вашей прекрасной роще…

Вахтер отчаянно пытался понять, что же мне в конце концов надо.

— Это невозможно, — возразил он, — там силовое поле, я им управляю…

— Я спокойно прошел мимо того дерева, — сказал я, указывая сквозь решетчатую дверь.

— Какого? — вахтер слегка наклонился.

— Вы отсюда не увидите… вон оно!

Охранник наклонился еще дальше, пытаясь разглядеть на что я там показываю.

Рука всего на миг соскользнула с кнопки.

Именно то, что мне надо было.

«Целитель» уперся ему в нос. Вахтер застыл, сведя глаза к переносице. Чем-то ему, наверное, понравилось дуло моего пистолета.

— Не двигайся, — посоветовал я.

— Хорошо, — выдавил из себя охранник.

— Здесь есть камеры? — спросил я.

— Есть! — уцепился за эту мысль вахтер. — Тебя увидят…

— Давай свой станер. Осторожно. Одно неосторожное движение — и я прострелю тебе голову. Ты даже боль не успеешь почувствовать. А это обидно, правда?

Вахтер засунул руку в кобуру и протянул мне свое табельное оружие.

Я повертел его в руках.

— Да здесь заряд почти на нуле! — восхитился я. — Что, часто приходилось по нарушителям стрелять?

— Нет! — испуганно брякнул охранник.

— По воробьям, наверное, палил, — решил я. — Не жалко бедных птичек, братишка? Ты знаешь откуда я? Со Статики. Хреновая это планета, признаю. Деревья почти не растут, животные не размножаются. Ну кроме кроликов. И людей. Воробьев пытались завести — и те все подохли! Не прижились. Представляешь? Так что я очень трепетно отношусь ко всем живым тварям. Это вы, на Земле, на Офелии пресытились… Уроды…

— Я никогда не стрелял в воробьев! — пискнул охранник. Капелька пота скатилась по его скуле. Я слегка отвел дуло — на лбу парня осталось маленькое красное пятнышко.

— А в кого ты стрелял? — спросил я, размахивая перед его лицом станером. — Куда заряд делся?

— Нам негодные батареи дают, — признался охранник. — Экономят…

— Так всегда и везде, — вздохнул я. — На всем экономят. Подонки. Гады…

Вахтер энергично закивал.

— Может, и видеокамер никаких на самом деле нет? — спросил я.

— Да нет, они-то как раз есть…

— Ну ладно, — решил я. — Вырубай силовой поле.

— На черта это тебе нужно? — довольно смело спросил вахтер, нажимая кнопку. — Все равно ж поймают!..

Я не ответил.

Ворота плавно отъехали в сторону.

— Спасибо, — поблагодарил я и выстрелил в вахтера из станера.

Пальмовая роща мягко шумела в предрассветном полумраке, пока я весело вышагивал по пружинящей дорожке.

История повторяется. На этот раз в виде фарса.

Не знаю, были ли на заводе камеры, но сейчас в них явно никто не смотрел. Еще двое охранников мирно курили у входа в замок, сидя на корточках, и наблюдали за разноцветными рыбками, которые плескались в искусственной речке.

— Заработаю денег и вернусь на Землю, — поведал один из них напарнику. — А напоследок пару рыбок отсюда стащу. Для своего аквариума. Знаешь, сколько они у нас будут стоить? Ого-го!

— Ага, разбогатеешь!… — подколол второй напарник.

Такими темпами ты будешь зарабатывать деньги лет десять! — хотелось сказать мне. — Потому что тебя сегодня уволят!

Вместо этого я еще немного полюбовался на спины стражей, надеясь что они хотя бы обернутся. Но охранники никуда не спешили.

Пришлось подло стрелять в спину.

Один упал на мостик, другой стал заваливаться в воду. Наверное, за рыбками. Я с трудом успел ухватить его за шиворот и аккуратно уложил рядом с напарником. Потом затащил их обоих в белоснежный коридор. Здесь следовало оглядеться: путь, которым шла экскурсия, я помнил, но он меня не устраивал. Надо найти кого-нибудь из местных.

Я дергал поочередно одну дверь за другой, но ни одна не поддалась. Потом догадался порыться в карманах у парализованных охранников. У одного я обнаружил карту доступа. Она подошла лишь к одной из дверей, которая послушно отъехала в сторону.

А вот и камеры.

В небольшой комнатке за терминалом спал еще один охранник. Рядом стоял старый кожаный диван и небольшой столик, на котором дымились окурки и одиноко тянули горлышки к обшарпанному потолку пустые пивные бутылки.

Я аккуратно отодвинул кресло со спящим оператором в сторону и стал разглядывать маленькие нецветные экранчики. Да, этот Цвейг и впрямь скряга! Мог бы поставить интеллектуальную голосистему, черта с два я тогда сюда бы проник!

Над одним из экранов был прикреплен маленький желтый листок, на котором были нарисованы три восклицательных знака.

Ага.

На мой взгляд, комната не сильно отличалась от остальных лабораторий: та же аппаратура, терминалы, маленький голопроектор. Хотя кто его знает, как должен выглядеть носитель искусственного интеллекта?

В углу комнаты мне почудилось движение, но, как не приглядывался, я больше ничего не заметил.

Легкий тычок в спину разбудил спящего охранника. Он дернулся и застыл, почувствовав два дула, упирающиеся в его затылок.

— Здравствуй, — сказал я.

— Что вам надо? — недрогнувшим голосом спросил охранник. А парень-то не из робкого десятка! Вот ему было в пору сидеть на вахте.

Хотя нет. Спать слишком любит.

— Мне нужен сектор 6В, — ответил я. — Ты сможешь меня туда провести?

— Там охрана, — вяло возразил оператор.

— Судя по тому, что я узнал о вашей охране, это не будет большой проблемой, — поведал я ему. — Веди.

Мы шли аккуратно, шаг за шагом продвигаясь через бесконечные притихшие коридоры и цеха. Рабочих заметно не было — повсюду лениво трудились автоматы: заливали в бутылки вино, мешали жидкости в чанах, притворялись, что пылесосят и так кристально чистые полы, стены и потолки. Помешался немец на чистоте… Лишь один раз я, кажется, увидел рядом с дальним терминалом какую-то неясную тень. Наверное, дежурный спал. Я не стал уточнять.

Наконец, мы оказались в темном коридорчике.

— Здесь, — сказал оператор, — за дверью несколько человек охраны. Тебе не пройти…

— Попробую, — решил я.

И выстрелил в него из станера.

Потом подошел к двери, толкнул ее и оказался в огромном зале, напичканном аппаратурой.

Напротив стояли двое человек, и они вовсе не походили на обычных охранников.

Я даже не успел предпринять ничего спасительного, а один из них уже выстрелил в меня из своего парализатора.

Тяжесть влилась в мои вены, нервы, казалось, даже в мозг. Руки словно два булыжника тянули мое тело вниз, и я, недолго думая, подчинился — медленно сполз по шершавой стенке на холодный металлический пол.

Впрочем, холода я через минуту уже не чувствовал.

Было неприятно наблюдать за довольными лицами Арнольда Цвейга и Микки Павлоцци. Павлоции сменил сутану на строгий костюм. Впрочем характер от этого у убийцы не изменился.

— Думал все будет легко, Гера? — наклонился он ко мне, растягивая тонкие губы в улыбку. — Меня выпустили через полчаса, стоило только позвонить моему другу Арнольду. Вот так-то вот, Гера!

Высокий пожилой немец скривился:

— Кончай его, Керк, — сухо произнес он. — Я и так жалею, что ради тебя пошел на этот спектакль. Надо было пристрелить его еще у входа.

— Зачем нам лишние свидетели, Арнольд? — риторически спросил Микки-Керк. — К тому же… к тому же захватывает дух, правда, Герман? Вся жизнь — игра! И только от нас зависит как сделать ее интересной, захватывающей! Просто убить… когда сопреник даже не знает, что и кто его убивает. Это же пошло, Арнольд!

— Б-о-ольной, — прошептал я, едва ворочая челюстью. Впрочем, хорошо еще, что я хоть немного соображал — видимо Керк выстрелил зарядом минимальной мощности.

— А ты глупец, — кивнул МакМилан. — Черт подери, Гера, я ведь тебе прямо сказал — на тебе «жучок»! Ты даже не потрудился его обнаружить и снять! Ну не идиот ли? — Он обернулся к Цвейгу, приглашая разделить веселье. Но немец молчал, со скучающим видом смахивая несуществующие пылинки с отворота пиджака.

— Хотел увидеть «Монику»? — продолжил наемник, меряя шагами пол у моих ног. Очень хотелось поставить ему подножку, но тело еще не слушалось меня. — Все ищешь правду, Герман? Неймется?

Я не ответил.

— Неужели ты думаешь, что «Моника» сама ответила бы на твои вопросы? Да, она разумна как никакая машина до нее, но запрограммирована ведь «Моника» нашими учеными! Мы для нее боги! Все еще хочешь послушать ее, да?

— Да, — сказал я.

Микки подбежал к терминалу, набрал команду — по некоторым аппаратом прошла россыпь изумрудных и рубиновых огоньков. Долгое время почти ничего не происходило.

Потом безликий электронный голос произнес:

— Спасибо.

— Не за что, Моника! — оживился Павлоцци. — Прости, что в последнее время пришлось тебя часто выключать. Просто у нас тут проблемы…

— Догадываюсь какого плана, — произнесла машина.

— Ах да, ты же подключена к видеосистеме… Видишь этого человека на полу? Он пришел узнать правду о Статике! Расскажи ему, не стесняйся!

— Вы ученый? — спросила меня Моника.

— Какой он к черту ученый? — засмеялся Микки. — Он террорист! Пытается сорвать дружеский договор между Статикой и Максом! Ты представляешь?

— Я представляю, Керк, — сказала Моника. Мне почудилось или в голосе машины и впрямь прозвучала издевка?

Потом она обратилась ко мне:

— Как вас зовут?

— Герман, — прошептал я одними губами.

— Герман, — повторила машина, будто примериваясь к моему имени. — Герман, тайну Статики разгадали давным давно. Вы слышали такую фамилию: Родригес?

— Да… — сказал я.

Родригес. Один из первых ученых, который плотно занялся тайной Статики. Насколько я помнил его теории позже были высмеяны другими видными деятелями науки.

— Этот ученый первым предположил, что Стазис — действительно замороженный город, — подтвердила мои догадки машина, — но не в пространстве, а во времени. Его подняли на смех. Ученые спрашивали: как можно заморозить время в одной, отдельно взятой точке? И даже если бы это было так, говорили они, люди не смогли бы войти на территорию Стазиса вообще — вместе с постройками, людьми, животными оказались бы «заморожены» и воздух, пыль… сама основа мироздания. Теорию Родригеса сдали в утиль… Но я взяла на вооружение все мысли и исследования людей по поводу Статики — без всяких исключений. Отметала незначительные факты, факты, явно противоречащие природе вещей, в конце концов бытующие легенды, вроде той, что Стазис — это место, куда люди попадают после смерти…

Я вздрогнул, будто от пощечины.

— В конце концов осталась только эта теория. Как ни странно, но самая непротиворечивая. С одним допущением: я предположила, что статики обладали достаточными возможностями и способностью «замораживать» время не только в определенном объеме пространства правильной формы будь то куб, шар либо что-то другое, но и по заданной программе, что и случилось в Стазисе — оказались «заморожены» люди, здания, животные, но не окружающее их пространство. Взяв на вооружение теорию Родригеса, я продолжила исследования. В качестве математического аппарата я выбрала модель Валеева…

— Которая описывает гипотетическое движение молекул в пятимерном пространстве, — любезно пояснил Керк. — Ты же помнишь, Герман, что наше пространство четырехмерно?