Компьютер, тем не менее, здесь был.
Сергей устроился в кресле за столом и включил его.
«what.a» Загрузилась поисковая система, с весьма простым интерфейсом.
В строке поиска Сергей набрал: «найти адрес».
«Поисковик» выдал: «person.a».
Это уже была база данных адресов жителей Острова.
Сергей почувствовал волнение. Сейчас он узнает, где Она живет. И с кем.
С момента прибытия на Остров он прятал мысли о Ней глубоко внутри своего сознания, ведь лишние эмоции мешают работе. К тому же, будучи немного фаталистом, Сергей был убежден, что в нужный момент судьба сама предоставит ему шанс соприкоснуться с прошлым. Но именно сейчас, получив этот шанс, Сергей внезапно ощутил неуверенность.
А так ли нужно ему знать подробности жизни давно чужого ему человека? И не лучше ли оставаться в неведении, коль скоро уже ничего нельзя изменить?
Впрочем, проделав столь длинный путь, вряд ли стоит колебаться. Тем более, прошло столько лет… Он не почувствует боли.
«Выберите тип операции».
Найти адрес по имени.
«Введите фамилию, имя, отчество».
Воронцова Анна Дмитриевна.
«Данные отсутствуют».
С минуту Сергей просто сидел, тупо глядя в монитор.
Затем его взгляд упал на «Список доступных операций». В самом низу находилась операция «Смена фамилии».
Он вновь набрал фамилию и имя.
«Воронцова Анна Дмитриевна. Смена фамилии после заключения брака. Новая фамилия: Легран».
Сергей вновь загрузил поиск адреса, написав только фамилию.
Компьютер ответил:
«1. Легран Анна Дмитриевна. Арго-Сити. Гринвэй. (Зелёная улица). Дом 33.
2. Легран Доминик-Франсуа. Арго-Сити. Жилой комплекс „Евростар“. Корпус 2. Квартира 19.»
Сергей вновь вызвал список операций.
«Найти данные по адресу».
По обоим адресам, кроме указанных людей, никто не проживал. Ни взрослых, ни детей.
Судя по всему, супруги Легран, Анна и Доминик-Франсуа, развелись и разъехались. Даты развода здесь не было. И конечно, не было указано причины развода.
Сергей выбрал опцию «Показать на карте».
Дом на Гринвэй, 33 находился всего в двух кварталах от Управления полиции.
– Как успехи?
– А кофе принес?
– В Отделе планирования нашел упаковку. Растворимый устроит?
– Покажи. «Рафаэль». Эквадорский… Сойдет. Сейчас воду вскипячу. Присаживайся, попьем кофейку.
– Ну, спасибо. Успехи-то как, всё-таки?
– Осталось ещё около часа. Может, чуть меньше. Как тебе наш интернет?
– Да так, ничего. Слушай, Кир, я прогуляюсь пойду.
– Далеко?
– Да вон до кафе внизу и обратно. Ну, может, в магазин ещё загляну. Не теряй меня, о'кей?
– О'кей. Ты только это… Давай недолго, хорошо?
– Конечно. Если что, ствол у тебя есть. И ради бога, никуда не уходи.
– Если я подключу камеры, то зачем мне куда-то идти? Я и так буду в гуще событий.
– Ну всё, пока. Я скоро.
Через несколько минут Сергей, разблокировав на первом этаже входную дверь, покинул Управление и вышел на улицу. Его путь лежал на Гринвэй, 33.
27
Гринвэй или Зелёная оказалась узкой улицей, которая пересекала весь центр города и была застроена преимущественно жилыми домами. На том её отрезке, куда направлялся Сергей, высотных домов уже не было, а вплотную друг к другу стояли узенькие трехэтажные одноподъездные домики на одну семью, которые в англоязычных странах называются таунхаусы.
Домики были совершенно одинаковые, все – из красного кирпича с выкрашенными в темно-синий цвет черепичными крышами. Строго говоря, их нельзя было назвать трехэтажными, формально этажей было всего два, но фигурные башенки с окнами, увитыми плющом, на крышах домиков указывали на наличие там дополнительных комнат.
Сергей шел по тротуару, выложенному из светло-зеленой плитки, разглядывая таунхаусы и отмечая номера домов. На многих дверях были привинчены таблички с фамилиями проживающих здесь людей.
Было довольно необычно видеть русские слова на дверях строений явно британского происхождения. Впрочем, и сами таблички с фамилиями смотрелись весьма забавно. Сергей никогда встречал дома ничего подобного – в России это было не принято.
На дверях дома 33 таблички не было.
Сергей поднялся по низенькому крыльцу. Деревянная, с витражом из темного стекла дверь была не заперта, а миниатюрный домофон на стене, рядом с дверью, естественно, не работал.
Несмотря на уверенность в том, что в доме никого нет, Сергей постучался.
Затем медленно вошел.
Внутри было темно из-за плотно задернутых оконных штор. Он сделал два шага по крошечному коридорчику, мимо дверей, вероятно, ванной и туалета, и оказался в комнате, которая, вместе с миниатюрной кухней, занимала весь первый этаж.
Просторный холл с диваном в центре, декоративным камином, и массивной, под старину, люстрой. В одном углу – вешалка для одежды, в другом – небольшой телевизор. Пара кресел, журнальный столик. На каминной полке – часы и небольшая магнитола.
Сергей подошел к одному из окон и раздвинул шторы. Стало светло, комната сразу же обрела яркие краски и стала по-домашнему уютной. На стенах висело несколько небольших репродукций на карибские темы, пара африканских масок, узкий и длинный, явно арабского происхождения ковер.
Проходя мимо камина, Сергей бросил взгляд на каминную полку и вдруг застыл, как вкопанный.
На полке, рядом с магнитолой, стояла фотография в изящной рамке.
На фото улыбались он, Сергей, и она, хозяйка этого дома, Анна Воронцова-Легран.
Фото, сделанное неделю спустя после их знакомства.
Удивительно, но сам день знакомства Сергей почти не запомнил.
Это был праздник, День города Москвы. Она вместе со своим оператором снимали сюжет для тогда ещё разрешенной Русской службы Би-би-си. А он, будучи стажером, дежурил в оцеплении. Ничего особенно за время его дежурства не произошло, если не считать короткого разговора на улице с экстравагантной девушкой-журналисткой и записанного в смарт номера её телефона.
А вот день, когда он сделал эту фотографию, Сергей помнил очень хорошо. Но сейчас, глядя на неё, он вспоминал ту далекую сентябрьскую субботу спокойно и отстраненно, словно невозмутимый зритель. Было трудно поверить, что вот этот смеющийся паренек, обнимающий за плечи невысокую черноволосую девушку – он сам.
Поднявшись по узкой лестнице на второй этаж, Сергей остановился. Здесь было уже две комнаты. Одна, поменьше, была спальней, вторая – чем-то вроде рабочего кабинета. Возле окна стоял письменный стол с компьютером, у стены – небольшой шкаф для бумаг, а прямо на полу находился внушительных размеров принтер.
От типичного офисного помещения комнату отличало просто невообразимое количество всевозможных цветов. Создавалась впечатление, что хозяйка дома стремилась превратить свой рабочий кабинет в оранжерею. Собственно, это и была микрооранжерея: все растения снабжались водой из подвешенного к стене резервуара, который в данный момент был уже пуст.
Сам не зная, зачем он это делает, Сергей принес снизу полную канистру воды, которую обнаружил на кухне, и наполнил резервуар.
Затем сел за стол и уставился в неработающий монитор.
Анна проживала в доме явно одна. Судя по изрядно запылившейся магнитоле и разбросанным книгам в холле на столике, гости тут тоже бывали нечасто.
Было бы интересно узнать, как она жила последнее время, где работала, какое место в обществе занимала здесь на Острове.
Сергей вспомнил, что Анна когда-то вела некое подобие дневника.
Это был даже не дневник в его классическом понимании, а, скорее, заметки в виде эссе на наиболее интересные темы и события в её жизни. Иногда она даже публиковала некоторые из них в «альфа-сети». Некоторые же, наоборот, создавались исключительно для личного чтения. Анна шутила, что когда она умрет, заметки опубликуют и «её талант оценят миллионы».
И вот теперь, похоже, Сергей мог стать её первым и, возможно, единственным читателем.
Но где их искать?
Что-то наверняка – внутри компьютера, который сейчас не включить. А что-то, возможно, и среди бумаг. Лучшие, по её мнению, эссе она распечатывала и оформляла в виде старинных фолиантов. Он даже сам как-то раз дарил ей купленный с этой целью оригинальный кожаный переплет.
Но ни в столе, ни среди бумаг ничего подобного Сергей не обнаружил. Бумаги же оказались распечатанными фрагментами чьих-то научных работ, в основном, по античной истории. Видимо, Древний Рим был её последним увлечением, а читать длинные тексты с монитора она так и не привыкла.
Она вообще не любила привыкать…
Сергей вышел из комнаты и остановился перед входом в спальню.
Широкая кровать, трюмо, ворсистый ковер на полу. Приоткрытые дверцы шкафа с постельными принадлежностями. Он повернулся и стал подниматься на самый последний этаж.
Когда он вошел в небольшую комнату, то понял, что проделал путь в дом Анны не зря: здесь находилась её библиотека.
Конечно, назвать два шкафа с книгами и диванчик возле окна «библиотекой» было бы чересчур громко, но Сергей был уверен, что именно так она и называла эту комнату, в свойственной ей манере.
Внимательно и не торопясь, Сергей стал просматривать корешки книг. В основном, здесь была художественная литература самых разных жанров. Ле Карре, Кинг, Булгаков, Чехов… Попадалась и публицистика, и книги весьма странного содержания. Такие как, например, «Трансцендентный Бог» Уиллиса или «Священник Алексий Касатиков. Психосознание».
Впрочем, Сергей искал не это. Он допускал, что дневниковые записи, возможно, уже давным-давно не ведутся или утрачены, но решил не уходить, пока не закончит осмотр обоих шкафов.
Книга, которую он искал, была на самом виду. Она не стояла на полке среди других, а лежала сверху. Может быть поэтому Сергей и не сразу обратил на неё внимание.
Пухлый томик в самодельном переплете из черной замши, с декоративным металлическим замочком.
Анна Легран. «Хроники русского Парадайза».
Он раскрыл книгу и прочитал название первой главы: «Против течения – к счастью».
Глава начиналась словами:
«Великая и трагическая раса! Большинство мужей, пытаясь выразить своё восхищение женой, говорят о её достижениях и заслугах. Но только не Доминик…»
Сергей закрыл книгу. Однако, посидев с минуту, он снова открыл её, но теперь уже на самых последних страницах.
«– Анечка, первый том своей Летописи Бессмертия я попрошу написать вас. Это будет справедливо и даже символично!
– Платон, а разве не твои слова были: „Лишь ненаписанная книга заставляет людей хранить память о ней вечно“? – улыбнулся Лебедев.
– Мои. Но в Эру Бессмертия вечная память будет уже никому не нужна. Аня, ну посмотрите, этот эстет спорит со мной по любому поводу! А спор, как известно, есть просто потеря времени. Друзья, предлагаю тост: выпьем за то, чтобы все наши потери вернулись к нам, ибо как говорят философы, счастье состоит в обретении утраченного…
– Я пью с тобой, Платон, но знай, что не все потери стоит возвращать.
Я слушала их спор, но сознательно не пыталась вникать в смысл разговоров, и, уж тем более, поддерживать беседу.
Волшебный тропический вечер. Здесь, в летнем саду на крыше Резиденции, среди невиданных цветов и причудливых фонтанов, в окружении людей, уже которые завтра смогут стать богами, любые звуки казались мне наполненными каким-то высшим откровением, а любые слова значили что-то уже только в силу их звучания.
„Потери“!
Ты знаешь, Сережа, как только это слово прозвенело в моем сознании, ко мне пришло ясное понимание того, что ты – не в прошлом моем, но – в будущем…»
Сергей читал страницу за страницей, пока повествование вдруг не закончилось.
Машинально перевернув последнюю страницу, он внезапно почувствовал крайнюю растерянность и дезориентацию. Ему даже захотелось немедленно улечься на диван, закрыть глаза и пробыть в таком состоянии как можно дольше.
Однако время шло. И ему нужно было возвращаться.
На обратном пути Сергей был настолько погружен в свои мысли, что даже не заметил, как дошел до Управления. Очнулся он уже у самого входа, когда, подходя к дверям, вдруг услышал сверху и справа от себя негромкое механическое жужжание.
Он остановился и, подняв голову, обнаружил источник странного звука: над входом с правой стороны на подвижном кронштейне медленно поворачивалась камера наружного наблюдения.
Сергей улыбнулся, помахал в камеру рукой и толкнул стеклянную дверь вестибюля.
28
Когда Сергей вошел, первое, что он увидел, был поверженный сервер, уже отключенный от сети и стоящий на полу. Кирилл не удосужился даже привинтить на место боковую стенку.
Та часть стола, которую сервер занимал ещё час назад, теперь была загромождена всевозможными предметами. Электрочайник, несколько одноразовых стаканчиков со следами кофе, отвертка, обрывки проводов, стопка компакт-матриц для записи, найденных Кириллом, видимо, где-то здесь, в кабинете, недавно открытая бутылка вина – весь этот беспорядок свидетельствовал о недавней битве Кирилла с электронным соперником.
Сам Кирилл сидел в том же кресле и, не отрываясь, глядел в монитор.
Несмотря на радостное возбуждение от успеха, а также от выпитого вина и кофе, бессонная ночь давала о себе знать: под глазами у него появились едва заметные круги, а взгляд стал слегка осоловелым.
– Отличная работа, Кир! Молодчина! Что пьешь? Ого, «Шато Лафорж».
– Да вон в шкафу нашел, там целый бар. Ты где пропадал? Я уже начал психовать.
– Извини, просто решил пройтись и потерял счет времени. Долго возился?
– Ну, как и предполагал, в районе двух часов… А что ты делал на Гринвэй?
– Так ты шпионил за мной, гнусный тип?
– Я не шпионил, а просто смотрю: тебя уже полтора часа нет. А я как раз сертификаты выдрал, ну и дай, думаю, по улицам пошарю, где ты там. Активировал камеры на перекрестках. Вижу: идёт по Гринвею, ничего не боится.
– Это только так кажется, что не боюсь. Я всегда начеку. Ты ещё не смотрел, что в Научном центре?
– Пока нет. Тебя же ждал.
– Тогда что, может, приступим?
– Вот кресло, падай. Я уже вывел изображение на два монитора, чтобы нам не толкаться.
– Ну, Кирюха… Сегодня воистину твой день. Запускай.
Около часа они внимательно изучали изображение на мониторах, поочередно переключая камеру за камерой.
Из-за отсутствия в Научном центре электричества полноценно обозревать можно было только те помещения, которые освещались естественным образом, то есть через окна. Впрочем, таких было большинство.
К разочарованию Сергея, да и Кирилла тоже, абсолютно ничего нового они не узнали. Если не считать того факта, что внутри Научного центра также, как и везде, никого не было.
Какие бы лаборатории или кабинеты не появлялись на экранах, везде наблюдалась одна и та же картина: столы и кресла, диковинная аппаратура, компьютеры, всевозможных размеров контейнеры с образцами непонятно чего, завалы бумажных папок на стеллажах, одним словом, типичная обстановка, присущая любому исследовательскому комплексу, но – без сотрудников.
Впрочем, не всё здесь выглядело так уж обыденно.
В одной из комнат, тесно заставленной металлическими столами, можно было разглядеть странные образования фиолетового цвета, похожие на мох. Очаги этого мха в большом количестве встречались не только на полу, но и на стенах, а кое-где даже на потолке. Создавалось впечатление неведомой болезни, которая вместо людей поражала помещения, оставляя после себя следы в виде гигантской плесени.
Ещё в одной лаборатории, больше напоминающей медицинский кабинет для грязелечения, в глубоком, но без воды, бассейне находился внушительных размеров скелет необычного животного, не то гигантского червя, не то трилобита. Судя по обилию всевозможных пластиковых трубок, а также проводов, подведенных к самому краю бассейна, можно было предположить, что когда-то монстр был жив.
Однако больше всего Сергея заинтересовала гигантская установка неизвестного предназначения, расположенная внутри огромного зала, похожего на цирк со стеклянным потолком. Стекло было темноватым, но отлично пропускало свет, поэтому Сергей смог внимательно рассмотреть странную конструкцию.
В самом центре находился открытый стеклянный «стакан» диаметром около трех и высотой около шести метров, имеющий гладкое керамическое дно. На расстоянии ещё примерно трех метров «стакан» окружали высокие и узкие металлические цилиндры, имеющие узкие продольные прорези. К каждому цилиндру были присоединены толстые связки кабелей, которые уходили куда-то в сторону, видимо, к общему источнику.
Всего цилиндров Сергей насчитал шестнадцать штук.
– У тебя есть версии, что это? – спросил Сергей.
– Понятия не имею. Похоже на излучатель какой-то…
Глядя со стороны, можно было предположить, что в «стакан» помещался какой-либо образец, а цилиндры воздействовали на этот предмет путем излучения либо как-то ещё. Однако это были лишь предположения, не более.
Сергей отметил, что один из кабелей, ведущий к цилиндру, был обугленный, словно после замыкания. Кроме того, в том месте, где пролегал обгоревший фрагмент кабеля, покрытие пола тоже потемнело и оплавилось.
Заставив камеру максимально увеличить изображение, Сергей начал осматривать прозрачную стенку «стакана», пытаясь определить материал, из которого тот сделан. Он не сразу заметил почти незаметную тончайшую трещину, которая пересекала значительную часть поверхности стенки. Было похоже на то, что в процессе какого-то эксперимента прибор не выдержал нагрузки и вышел из строя. Опять же, утверждать что-либо наверняка было невозможно.
– Знаешь, Кир. Я вот чего не могу понять: если катастрофа вызвана деятельностью Научного центра, то почему всё произошло вечером? Неужели Научный центр работал круглосуточно?
– Вообще-то, нет. Но некоторые, видимо, очень важные исследования велись в двухсменном режиме. Точно сказать не могу, я никогда не особо интересовался. Знаю только, что многие сотрудники работали во вторую смену, а кое-кто из ключевых специалистов даже жил там.
– Ну, хорошо. Мы с тобой сейчас просмотрели почти все камеры наблюдения Научного центра. Ты где-нибудь увидел хоть что-то, указывающее на произошедшую катастрофу?
– Лично я – нет.
– Вот и я тоже. Обгоревший кабель у этого, как ты его назвал, излучателя, не в счет – там даже возгорания не произошло.
– Даже и не знаю, что предположить. Может, попытаемся проникнуть внутрь?
– Возможно, это нам ещё предстоит. Включай камеры Нексуса.
– Но там нет камер.
– Как – нет? Ты же говорил, что при входе есть две.
– А, эти… Сейчас включу. Первая – на дверях, снаружи. А вторая – внутри Нексуса, но это промежуточное помещение, что-то типа шлюза.
– Да, я помню, ты уже рассказывал. Но, тем не менее, взглянуть надо. На всякий…
– Сейчас. Переключаю на шлюз Нексуса… О, что это?!
– Так. Спокойно.
Они замерли, глядя на монитор.
Камера показала небольшую комнатку-шлюз с узким санузлом без дверей. В комнатке находились стол со стулом, холодильник, узкий шкаф-пенал для одежды и небольшой диван.
На диване лежал человек.
– Кто это, Кир?
– Не знаю.
– Это не Вознесенский?
– Нет.
– Точно?
– Точнее не бывает. Ты что, сам не видишь?
– Я-то вижу. Просто мало ли… Кто бы это мог быть?
– Хм. Слушай, лицо вроде знакомое, но я не уверен.
Человек был одет в голубой халат и голубые брюки. На ногах – легкие сандалии. Определить точный возраст лежащего не представлялось возможным, но ему было явно за пятьдесят. При этом он походил на ученого или просто сотрудника Научного центра – типичная бородка и очки.
Увеличив изображение, Сергей пристально вглядывался в монитор. Судя по тому, что человек не двигался, а голова его была слегка задрана кверху, можно было предположить, что он мертв. Однако если допустить, что он погиб во время катастрофы, то есть неделю назад, то почему тогда не видно следов разложения?
Над диваном, прямо на кафельной стене шлюза огромными буквами было написано: «ПОМОГИТЕ!».
Надпись была сделана чем-то багровым. Сергей сначала решил, что это кровь, но затем увидел лежащую в углу комнаты банку из-под кетчупа, а возле неё – пятна такого же цвета.
– На камере установлен микрофон?
– По идее, на них на всех стоят микрофоны. Другое дело, что он мог быть отключен ещё при монтаже. Сейчас проверим.
Кирилл щелкнул «мышкой» по меню на экране.
– Показывает, что микрофон включен. Но это ничего не значит. Надо пробовать.
– Попробуем. Для этого нужен второй микрофон?
– Нет. У нас здесь модель монитора со встроенным селектором. В общем, смотри. На клавиатуре нажимаешь синюю клавишу – включается селектор, вы друг друга слышите. Нажимаешь зеленую – ты его слышишь, он тебя – нет. Нажимаешь F8 – отключается режим звука полностью.
Давай, приступай. А то мне чего-то боязно.
Сергей включил селектор.
– Внимание! Если вы нас слышите, подойдите к камере наблюдения.
При этих словах мужчина вздрогнул и резко сел на диване.
– Живой… – выдохнул Кирилл.
– Пожалуйста, встаньте и подойдите к камере наблюдения, – повторил Сергей.
Мужчина поднялся и, покачнувшись, снова сел.
– Наконец-то! Ребята, откройте шлюз!
– Но мы не можем открыть шлюз.
– Как – не можете? Что случилось? Откройте немедленно!
– Подождите. Сядьте и не волнуйтесь. Произошла авария. Мы хотим вам помочь, но мы не знаем, как открыть шлюз.
– Не знаете? Какая авария? Свяжитесь с постом охраны, пусть немедленно откроют дверь!
– Ещё раз повторяю, успокойтесь, сейчас мы вам поможем. Кто вы и как вас зовут?
– Так. Мужики. Это уже не смешно. Свяжитесь с постом охраны или сразу с Вознесенским, и вам быстро объяснят, кто я такой и как меня зовут! Выдумали тоже…
– На Острове произошла катастрофа. Похоже, что все погибли. Мы – сотрудники «Либертиз», и хотим вам помочь. Но пока не знаем – как.
– Господи… Как… Я…
Мужчина встал, шатаясь, дошел до санузла и, открыв кран, наполнил стоящий на раковине одноразовый стакан. Выпив воды, он вернулся на диван.
– Моя фамилия Соловьев. Илья Сергеевич. Вообще-то, я – руководитель Научного центра. Странно, что вы спрашиваете…
– Что произошло, Илья Сергеевич?
– С кем? Со мной?
– С вами.
– Сами видите – что. Я заперт в шлюзе!
– Видим. Но чтобы мы смогли помочь, расскажите, пожалуйста, поподробнее.
– Что рассказывать… Примерно неделю назад возникла необходимость в том, чтобы я посетил это место. Я и Вознесенский, мы пришли сюда. Переоделись. Платон сказал, чтобы я ждал, и что он вернется за мной через десять – пятнадцать минут. А сам прошел вот в эту дверь.
Но миновал час, а он всё не возвращался. Я начал вызывать пост охраны, но связи с ними не было. Связи вообще ни с кем не было! Я сижу здесь всё это время и жду. А теперь вы говорите, что не можете открыть двери… Я доел всё, что здесь было, ещё три дня назад…
Соловьев схватился за голову и стал раскачиваться вперед-назад.
– Илья Сергеевич, сейчас же успокойтесь. Мы вас оттуда выпустим. Причем скоро. Давайте лучше сосредоточимся и решим, как быстрее это сделать.
– Хорошо. Давайте. Я здесь первый раз. Дверь, через которую мы сюда зашли, открывал Платон. У него электронный ключ. Кроме него, ключа нет ни у кого. Но! Он сказал, что даст мне второй ключ. Второй ключ должен лежать где-то у него дома, и я не думаю, чтобы он был далеко убран.
– А что, если и второй ключ был при нём?
– Нет, я же спросил его. Он ответил, что только после моего визита сюда станет ясно, нужен ли мне вообще этот ключ. И что не взял его с собой. Поэтому вам нужно искать его в квартире у Вознесенского.
– Легко сказать… А как мы можем попасть к нему домой?
– Так. Сейчас соображу. Если, говорите, охраны нет, то можно так… Запоминайте. Вы сейчас идете к Резиденции. Карты допуска у вас нет, поэтому у главного входа не останавливайтесь, а сразу идите в обход здания слева. Увидите такой как бы подвальчик. Оттуда мусор вывозят.
Ещё дальше пройдете, там будет второй подвальчик. Спускайтесь по лесенке до дверей. Это технический вход. Он же аварийный.
Увидите на дверях табличку «Внимание! Зона 1». Табличку эту отрывайте, как хотите и чем хотите. Под ней рычаг. Рычаг потянете – включится аварийное питание и вылезет пульт с кнопками. Введете код вручную… Так. Сейчас. Записывайте код…220110990.
После того, как введете цифры кода, зазвенит звонок, смело входите внутрь.
– Куда потом?
– Потом ищите парадную лестницу, поднимайтесь по ней на самый верхний этаж. Увидите дверь. Можете её выломать, она обычная деревянная. Попадете на площадку с балконом, и там – ещё одна дверь. Её уже ломать бесполезно – она из космокерамика.
Вылезайте, кто из вас посмелее, с балкона на бордюр и потихоньку идите вдоль окон, скорее всего, найдете хотя бы одно открытое. Ну, а в квартире, надеюсь, сориентируетесь. Ключ точно должен где-нибудь недалеко лежать…
– Кстати, как он хоть выглядит-то? Сам ключ.
– Обычная пластиковая карточка размерами с кредитку, только из металла и с золотым покрытием. Та, которая у Платона, была ещё и с цепочкой. Не знаю, может, и на моем экземпляре цепочка будет.
– Всё ясно. Мы уже пошли за ключом. Последние два вопроса, Илья Сергеевич.
– Ну, так задавайте!
– Зачем вы сюда пришли?
– Я пришел на важную встречу.
– С кем?
– К чему эти вопросы?
– Так. Стоп. Илья Сергеевич, ещё раз вам повторяю. На Острове произошла катастрофа. Все погибли. Нас осталось только трое. А вместе с вами – четверо. Или мы доверяем друг другу и все вместе выбираемся из ситуации, или я не вижу смысла торопиться с вашим освобождением. Возможно, вы скрываете информацию о заражении или ещё что-нибудь важное. Мы не можем рисковать нашими жизнями, – Сергей увидел выражение лица Кирилла рядом, но сделал предостерегающий знак рукой, чтобы тот не спешил возмущаться.
– Хорошо. Действительно. Всё это уже не имеет смысла… Платон привел меня сюда, чтобы я мог познакомиться с Гостем.
– С кем?
– С Гостем. Это тот, кто живет здесь, в башне.
– Кто он?
– Я не знаю. Платон сказал, что когда я окажусь внутри, то всё пойму.
– Мда. Негусто. Теперь второе. Вы – руководитель Научного центра. Вы должны знать, какой эксперимент мог привести к тому, что на Острове исчезли все люди. И вы это знаете. Отвечайте, что здесь произошло?
– Исчезли? Как?! Все исчезли… Неужели у него получилось…
– Илья Сергеевич! Что получилось?
– Биологическая поляризация. Скольжение сто двадцать второй группы. И не одного объекта, а всей группы в заданном радиусе! Да это же прорыв!
– Прорыв?! Вы тут умиляетесь, а всё население, все люди на Острове погибли!
– Они не погибли.
29
На этот раз им не пришлось долго искать дорогу. Резиденцию стало видно сразу, как только кабриолет обогнул здание Научного центра с левой стороны.
Сергей принял решение не подъезжать к зданию вплотную, а оставить машину немного в стороне и пройтись пешком через густо засаженную деревьями аллею.
Учитывая тот факт, что, находясь на Острове неполных двое суток, он встретил тут, включая костариканцев, уже девять человек, назвать Остров совсем безлюдным местом было бы опрометчиво, и лишние меры предосторожности явно не мешали.
– Надо было всё-таки расспросить его поподробнее, – сокрушался Кирилл, – подумаешь, сидит он там неделю! Рассказал бы, не развалился, экспериментатор! Лишние полчаса всё равно ничего не решат…
– Кир, я понимаю твои чувства, но уверяю, что он нам и так всё расскажет. Ты думаешь, я его выпущу и буду нянчиться с ним, как с Лурье?
– А кстати… Смерть Ахмеда (если это смерть, конечно) выглядит уж очень странно. Так что, прежде чем колоть Соловьева наркотиками, тебе стоит разобраться…
– Не беспокойся, без нужды я не стану его ничем колоть. Тем более что Соловьев выглядит гораздо более вменяемым, чем истеричный Лурье.
– Ты знаешь, мне кажется, сенатор не столько бдит какую-то там тайну, сколько очень сильно боится кого-то.
– Кого тут можно боятся? Нас что ли?
– Кто его знает… Может и нас. А может и ещё кого-то.
– Что ты имеешь в виду?
– И Ахмед, и Соловьев говорили про какого-то Гостя.
– Допустим, но почему ты думаешь, что этот таинственный Гость не исчез вместе со всеми?
– Но ведь Соловьев не исчез. При этом он был внутри Нексуса.
– Соловьев знал об эксперименте и мог быть как-то подготовлен к возможным последствиям. Например, вакцину себе вколоть, или облучиться чем-то, уж не знаю. Но вообще, конечно, похоже на то, что тут сыграл роль именно Нексус. Впрочем, чего гадать, недолго осталось, скоро всё узнаем.
– Надеюсь. Так. И где здесь подвал?
– Может, мы ещё мало прошли? Вон видишь, башенка? Под ней что?
– Похоже на какой-то пристрой…
После того, как аварийный вход в Резиденцию был найден, они довольно быстро достигли конечной точки своего маршрута, следуя инструкции Соловьева.
Резиденция, вопреки представлениям Сергея, оказалась внутри не такой уж и огромной. Видимо, изначально планировалось создать здесь не столько дворец для элиты, сколько удобный и хорошо защищенный центр управления Островом, в котором можно было и жить, и оперативно решать текущие вопросы.
Обстановку здесь никак нельзя было назвать скромной и уж тем более спартанской. Практически все полы были покрыты коврами, на стенах висели картины в роскошных рамах, несомненно – подлинники, во внутреннем убранстве чувствовался вкус создателя и его богатство.
