В дни, когда в Бухте-шкатулке
      Для яшмовых гребней
      Не вздымаются волны
      Кто ж не видит,
      Что зеркалу море подобно?!
      Потом и старший на корабле 58 молвил с печалью: "Вот и этот месяц наступил" - и, не в силах сдержать страданий, добавил: "Другие тоже говорят об этом". А чтобы рассеяться, прочел:
      Мы провели здесь
      Сорок или пятьдесят
      Весенних дней,
      Таких же длинных,
      Как бечева, влекущая корабль.
      Те, кто слышал его, думали и, должно быть, украдкой говорили: "Что это? Такие незатейливые стихи!" Но когда было сказано: "Не ропщите на стихи, кои старший насилу из себя выдавил и считает хорошими", шепот прекратился.
      Внезапно поднялись ветер и высокие волны; мы остановились.
      День 2-й. Дождь и ветер не прекращаются. Весь день и ночь напролет молимся богам и буддам.
      День 3-й. На море так же, как и вчера, поэтому корабль не выводим. Ветер дует не переставая, и прибрежные волны то встают, то откатываются назад, В связи с этим были сложены стихи:
      Нет проку никакого
      Нить сучить
      Ведь бисеринки слез,
      Что льются в изобилье,
      Не нанизать на нить.
      Так сегодня и смерклось.
      День 4-й. "Сегодня,- сказал кормчий,- ветер и облака кажутся мне очень плохими". И не стал отправлять корабль. Однако же ни волны, ни ветер не поднимаются весь день. Этот кормчий такой болван, что даже погоду предсказать не мог.
      На этой стоянке на берегу множество разных красивых раковин и камней. Поэтому один из находящихся на корабле, тот, кто только и думал с любовью что об ушедшей в прошлое 54, сложил так:
      Пусть вновь нахлынут
      Набегающие волны,
      Быть может, ракушек забвенья
      Той, кого люблю,
      Я наберу, сойдя на берег.
      А один из присутствующих не выдержал и, чтобы отвлечься от мыслей о морском путешествии, сложил и прочел:
      Забвенья ракушку
      Я вряд ли здесь найду.
      Прощальным даром
      Для меня пусть будет
      Любовь к жемчужине 55.
      Похоже, что из-за девочки и родители впали в детство. Может быть, иной сказал бы, что она вряд ли была похожа на драгоценный камень. Однако же есть и такая поговорка: "Как мило нам лицо умершего ребенка!"
      Вот еще стихи, которые сложила одна женщина, сетуя на то, что день проходит на одном и том же месте:
      О Идзуми - Источник,
      Чьей прохлады не познаешь,
      Даже руки погрузив в него.
      В таком Источнике, не черпая воды,
      Проводим дни за днями 56.
      День 5-й. Сегодня наконец из Нада, что в Идзуми, направляемся к стоянке Одзу 57. И сосняк на берегу, и взгляд стремятся вдаль. Каждый из нас томится, и вот сложены стихи:
      Идем, идем,
      А все уйти не можем
      От сосняка на берегу,
      Что в бухте Одзу,
      Словно все прядет его любезная моя.
      Так и продвигаемся, переговариваясь друг с другом, а тем временем раздается команда: "Гоните судно быстрее, пока погода хорошая!" И тогда кормщик, обратясь к корабельщикам, говорит: "Поступил приказ с самого корабля: прежде чем задует утром ветер северный, бечеву тяни быстрей!" Слова эти, напоминающие стихи,- непроизвольные слова кормчего. Кормчий ведь специально не думал: вот, мол, теперь я произнесу что-нибудь вроде стихов. А те, кто слышал, заметили: "Удивительно! Вот ведь высказался, прямо как стихи прочитал!" А когда попробовали записать, действительно: тридцать и один слог 58.
      Сегодня не поднимаются ветер и волны: подействовало, что люди целый день молятся: "Не вставайте, о волны!" Только что было место, где собираются и резвятся чайки. В избытке радости от приближения к столице один ребенок читает стихи:
      Знаю я: это из-за молений
      Наступило затишье от ветра.
      Только странно одно
      Даже чайки
      Мне кажутся пеною волн!
      Корабль все продвигается, и вот видна прекрасная сосновая роща в местности Исидзу; и далеко тянется песчаный морской берег.
      Потом проходим окрестностями Сумиеси 59. Один человек слагает
      Едва взглянув,
      Я сразу понял,
      Что, прежде чем сосна
      Из бухты Суминоэ,
      Я старости достиг 60.
      И тут мать той, что ушла в прошлое, прочла, ибо не забывала ее ни на день, ни на час:
      Подведите корабль
      К Суминоэ.
      Я не знаю, бывает ли прок
      От забвенья травы...
      Мне ее бы пойти и нарвать! 61
      Это никак не значит, что она стремится позабыть дочь; это должно означать, что, отдохнув немного от чувства тоски, она станет тосковать с новой силой.
      Пока, переговариваясь так или погрузившись в задумчивость, мы продвигались вперед, внезапно подул ветер, и, сколько ни старались гребцы, корабль все отступал, отступал назад и едва не затонул.
      - Эти пресветлые боги из Сумиеси,- промолвил кормчий,- известны, наверное, вам 62. Чего-то, видимо, им захотелось.
      Какие-то они новомодные 63. Вот кормчий говорит:
      - Извольте поднести нуса.
      Как он и сказал, подносят нуса. И хотя исполнили все это, ветер ничуть не перестал. Все больше дует ветер, все больше встают волны, ветер и волны становятся опасными, и тогда кормчий опять говорит:
      - Ваш корабль не двигается потому, что нуса не удовлетворяют богов. Теперь поднесите им такого, что должно их обрадовать!
      Опять сделали, как он сказал.
      - Как нам поступить! - говорили мы.- Даже глаза у человека два, а зеркало у нас одно-единственное 64. Но поднесем и его! - И когда с этими словами бросили его в море, стало жаль. Но как только это сделали, море стало гладким, как зеркало, и тогда кто-то сложил стихи:
      Неистовых богов сердца
      Тотчас стали видны,
      Лишь только зеркало
      В бушующее море
      Мы погрузили.
      Это совсем не те боги, которых называют богами Суминоэ, травы забвения и прибрежных молодых сосенок 65. В зеркале мы явственно увидели сердца богов. А сердце кормчего было таким же, как священные сердца богов 66.
      День 6-й. Отправившись от того места, где бакен, причаливаем к Нанива и входим в дельту реки. Все путники., даже старухи и старики, сложив ладони у лба 67, так радуются - больше некуда. Преклонных лет дама с острова Авадзи, что страдала морской болезнью, радуется, говоря: "Близко уже столица!" Подняв голову от корабельного днища, она произносит:
      Унынием объятые,
      Хотели мы скорей
      В лагуну Нанива!
      И вот, раздвинув веслами тростник,
      Пришел в нее корабль.
      Все изумились, потому что произнесла это дама, от которой никак не ожидали. Среди других и старший корабля, сам чувствовавший себя плохо, в крайнем восхищении сказал:
      - Как непохоже, что вы были измучены морской болезнью!
      День 7-й. Сегодня корабль углубился в дельту реки, и, пока поднимался на веслах по течению, река все мелела, и мы совсем замучились. Подниматься .кораблю очень трудно. Между тем старший корабля, будучи от природы человеком неотесанным, с такими вещами, как стихи, не был знаком совершенно. Однако же, восхищенный стихами почтенной дамы с Авадзи или же ободренный приближением к столице, с трудом сочинил неуклюжие стихи. Вот эти стихи:
      Вот пришли,
      Поднимаемся вверх по реке,
      Но мелеет вода на пути.
      И корабль, и я сам
      Мы измучены оба сегодня!
      Это он, должно быть, из-за болезни так сочинил. Одним стихотворением он не довольствуется, и вот еще одно:
      Он оттого расстроился
      Корабль, который так был рад опешить,
      Что обмельчала
      Душа воды,
      Когда меня узрела.
      А это стихотворение наш старший произнес, не в силах, должно быть, сдержать радость приближения к столице. "И все-таки,- сетует он,- получилось хуже, чем стихотворение почтенной дамы с Авадзи. Жаль. Лучше бы мне молчать". Между тем наступила ночь, все уснули.
      День 8-й. По реке подниматься по-прежнему трудно; остановились поблизости от места по названию Придворный выпас Торикаи 68. Сегодня вечером у старшего на корабле поднялась обычная его боль, и он очень страдал. Один человек принес рыбы свежего улова. Ответное дарение сделали рисом. Мужчины украдкой переговариваются: "Никак, "выуживают по луфарю на рисинку" 69". Такие обмены уже случались в разных местах. А сегодня рыбы не употребляем: начинаем поститься.
      День 9-й. В нетерпении еще до рассвета принялись тянуть корабль вверх по реке бечевой, но только воды в реке нет, и мы еле-еле тащимся. Между тем достигаем места под названием Развилок, что у пристани Вада 70. Нищие просят рису, рыбы и других припасов. Подаем. Пока тянем так вверх по течению свой корабль, проходим мимо монастыря Нагиса. Этот монастырь, если вспомнить старину, был интересным местом. Сзади, на холме, сосновые деревья, а во внутреннем дворике распустились цветы слив. Люди здесь рассказывают: "Это - место, которое в старину слыло знаменитым": "Это как раз то место, где покойный ныне тюдзе 71 Аривара-но Нарихира, сопровождая ныне уже тоже покойного принца Корэтака 72, сложил такие стихи:
      Если б вишни
      Совсем не цвели
      В этом мире,
      Было б сердцу спокойно
      С приходом весны".
      Теперь же один из тех, кто побывал здесь сегодня, сложил такие стихи, подобающие этому месту:
      Хоть сосны здешние
      Стоят тысячелетья,
      В них издревле
      Шум ветра
      Остается неизменным.
      А еще один сложил так:
      У этого приюта
      Слив цветы
      Любил владелец, здесь окончивший свой век.
      Они благоухают и теперь
      Все тем же, прежним ароматом...
      Обмениваясь стихами, мы поднимаемся по течению и радуемся приближению к столице.
      Ни у кого из тех, кто едет теперь в столицу, в пору нашего отъезда из нее не было детей. Там, в провинции, у некоторых родились дети. Когда корабль останавливается, все они с детьми на руках сходят на берег. Видя это, мать того, прежнего ребенка, не в силах сдержать свою скорбь, произносит сквозь слезы:
      Кто детей не имел,
      Тот домой возвратится с ребенком.
      У меня же не стало
      Той, что прежде со мною была...
      Без нее приезжаю - о горе!
      Каково же отцу это слышать! Только ведь и слова такие, и стихи произносят отнюдь не потому, что так нравится. Говорят, что и в китайской земле, и у нас это делают тогда, когда нет сил сдержать свои переживания.
      Сегодня вечером останавливаемся в месте по названию Удоно.
      День 10-й. Случилась помеха, и мы не поднимаемся.
      День 11-й. Дождь немного пошел и перестал. Все так же поднимаясь по течению, мы увидели, что на восток от нас лежат горы. Спрашиваем у людей, и нам говорят: "То храм Яхата" 73. Услышав это, все радуются и возносят молитвы.
      Виден мост Ямадзаки 74. Радости нашей нет пределов. Здесь, в окрестностях храма Соодзи 75, ненадолго останавливаем корабль и держим совет о разных вещах. По берегу, возле этого храма, много ив. Один человек, глядя, как эти ивы отражаются на дне реки, сложил стихи:
      Видно мне
      Будто ткется узор
      Набегающей рябью
      По зеленой основе
      В воде отразившихся ив!
      День 12-й. Стоим в Ямадзаки.
      День 13-й. Все еще в Ямадзаки.
      День 14-й. Идет дождь. Сегодня посылаем в столицу за повозками.
      День 15-й. Сегодня притащили повозки. От корабельной неустроенности переезжаем с корабля в дом к одному человеку. В доме у этого человека нам как будто рады, постоянно угощают. При взгляде на этого хозяина и на то, как хороши угощения, приходят дурные мысли 76. Всячески отдариваемся. Манеры владельцев дома приятны и учтивы.
      День 16-й. Сегодня вечером едем в столицу. Взглянув мимоходом, мы видим, что и изображения шкатулок на лавочках Ямадзаки, и форма огромных крючков перед лавками на излучине реки нисколько не изменилась. Но ведь говорят же: "Не понять привязанностей торгаша" 77.
      И вот, когда мы ехали в столицу, то в Симасака один человек устроил нам угощение. Вряд ли это непременно нужно было делать. Однако теперь, когда мы приезжаем домой, люди и стали такими, в отличие от того времени, когда мы отправлялись в путь 78. Отдарили и этого.
      Мы решили, что в столицу въедем, когда наступит ночь, поэтому и не спешим. Тем временем всходит луна. Через реку Кацура (Багряник) переправляемся при лунном свете. Люди говорят: "Эта река - не то что Асука (А Завтра?): у нее ведь не изменились совсем пучины и стремнины" 79. А один человек слагает стихи:
      На дне реки Багряника,
      Растущего
      На той луне извечно-дальней,
      Не изменилось
      Отражение луны 80.
      Другой человек произнес:
      Реку Багряника,
      Которая была далекой,
      Как облака на небе,
      Переплываем,
      Увлажняя рукава.
      А еще один человек произнес:
      Хоть не впадает
      В сердце мне
      Река Багряника,
      В нем для реки
      Достало б глубины.
      С избытком радуемся столице, вот и стихов получается избыток.
      Наступила глубокая ночь, поэтому вокруг ничего не видно. Радуемся, что вступили в столицу. Когда мы, добравшись до дома, въехали в ворота, от луны сделалось светло и стало очень хорошо видно. Все разрушено и поломано невозможно сказать как,- даже больше того, что мы слышали. Сердце человека, которому было поручено присматривать за домом, тоже находилось в запустении. Он сам просил поручить ему присмотр, потому что у нас с ним как бы один особняк, только разделенный изгородью. И все же после каждого известия ему постоянно посылали подарки. Правда, нынешним вечером "о таких вещах громко говорить не полагается. И хотя хозяин выгладит очень огорченным, он намерен выказать благодарность.
      Есть здесь углубление наподобие пруда - место, заполненное водой. Рядом даже была сосна. За эти пять или шесть лет половины ее не стало, будто прошла целая тысяча лет. Сюда же примешались и совсем новые побеги. По большей части все запущено, поэтому люди говорят: "Да, печально!" Не обходится без воспоминаний, а среди самых милых воспоминаний - девочка, родившаяся в этом доме. Ах, как это горько, что она не вернулась вместе со всеми! Спутники все шумят, созывая детей. От всего этого горечь становится еще нестерпимее, и вот для человека, который понимает это состояние, потихоньку звучат стихи:
      Она здесь родилась,
      Но не вернулась с нами.
      Как горько
      Видеть сосенки
      У дома! 81
      Но и этого, видимо, было мало, и следом за ними послышалось:
      Когда бы можно было
      Ненаглядной
      Тысячелетье любоваться, как сосной,
      Вдали от дома
      Не было бы горечи разлуки.
      Конечно, много есть незабываемого, вызывающего сожаления, да всего не передать. Так или иначе, порвать бы все это поскорее!
      1 Час Собаки - время от 7 до 9 часов вечера. Поздний отъезд объясняется тем, что назначенный для отправления в дорогу день по гаданию оказался неблагоприятным. В таких случаях церемонию отъезда совершали в последний благоприятный день, предшествующий назначенному, а отправившись в путь, останавливались в любом соседнем доме, который покидали в назначенное время, считаясь уже находящимися в дороге. День 1-й после 20-го - 21-е число 12-й луны - соответствует 28 января (935 г.).
      2 Преемник губернатора выдавал предшественнику официальный документ со свидетельством о благополучном состоянии принятых у него дел, о его радении на посту.
      3 По старинному обычаю, провожая человека в дальний путь, его близкие брали коня под уздцы и поворачивали его храпом в ту сторону где находилась цель путешествия, творя при этом молитву о благополучии в пути. Этот обряд называли "направить храп коня". Позднее так стали называть подарки отъезжающим, которые вручали вместе с пожеланиями доброго пути.
      4 Буддийский монах, настоятель провинциального монастыря.
      5 Форму креста имеет знак, обозначающий цифру 10.
      6 Японские песни (яматоута, или вака) - общее название для поэзии на японском языке, но в X в. это преимущественно танка (31 слог с чередованием 5-7-5-7-7).
      7 Песни восточных провинций - в тексте: каиута - народные песни провинции Каи, расположенной в восточной части страны. Среди народных песен Каи многие посвящены теме разлуки.
      8 Автор использует образы, взятые из китайской литературы. Обозначают они красивые и сильные голоса певцов.
      9 Центральным правительством назначались официальные лекари по одному на каждую провинцию.
      10 Тосо и бякусан - лекарственные порошки, приготовленные из разных трав, корешков листьев и бобов. Из разводили в вине и пили первые три дня нового года. Считалось, что они прогоняют зло и продлевают жизнь.
      11 Снедь, укрепляющая зубы,- кушанье, приготовленное из редьки, дыни, маринованной и вяленой форели, мяса дикого кабана или фазана и оленины или дичи. Употреблялась на 3-й день нового года "для продления жизни".
      12 Маленькая восточная форель, приготовленная в маринаде с солью,- местное угощение в провинции Тоса.
      13 Соломенные веревки сирикубэнава (совр, симэнава) со свешивающимися с них полосками белой бумаги, склеенными зигзагообразно, обычно натягиваются при входе в синтоистское святилище или другое место, которое считают находящимся под покровительством богов (ками). В разных святилищах такие веревки имеют разную форму. В дни новогодних праздников их натягивают при входе и в обычные дома, причем вместо белой бумаги к сирикубэнава прикрепляют полоски бумаги с разного рода рисунками, а также веточки деревьев или кустарников. Старинное название кефали - "наеси" омонимично словам "на еси" ("доброе имя"), поэтому голова кефали на сирикубэнава служила новогодним охранительным амулетом. Вечнозеленый кустарник падуб из семейства маслиновых считается способным приносить на Новый год счастье.
      14 Масацура - имя собственное. Очевидно, кто-то из прежних подчиненных Цураюки.
      15 Процессия белых коней - одна из новогодних церемоний китайского происхождения. Совершалась при дворе в 7-й день нового года.
      16 Каламбур, основанный на том, что в прудах было принято разводить карпов.
      17 В 7-й день нового года варили похлебку из свежей зелени ("семи видов трав"): сочетание числа "7" и зеленого цвета, согласно положениям системы онъедо - инь-ян (светлого и темного начал) приносило благополучие в наступающем году.
      18 Асадзи - низкорослый кустарник аланг-аланг.
      19 Имеется в виду крупнейший поэт IX в. Аривара Нарихира.
      20 Концовка стихотворения Аривара Нарихира из антологии "Старинные и новые японские песни" (раздел "Смесь").
      21 Небесная река - Млечный Путь.
      22 Согласно поверью, сосна живет несколько сотен лет. Как и журавль, черепаха и бамбук, сосна - символ долголетия в странах Дальнего Востока.
      23 Заключительные строки из стихотворения неизвестного автора (антология "Собрание старинных и новых японских песен"):
      На север летят,
      Растянувшись цепочкой,
      И плачут дикие гуси.
      На обратном пути среди них
      Не хватает кого-то, должно быть.
      24 Имеется в виду закат полной луны во вторую декаду лунного месяца.
      25 Суси - колобки из отварного риса, покрытые ломтиками сырой рыбы, моллюсков, овощей и т. д. Здесь - эвфемизм.
      26 Час Лошади - время суток от 11 до 13 часов.
      27 Во время буддийского поста полагается питаться овощами и съедобными водорослями. Употребление в пищу рыбы означает прекращение поста.
      28 Кашу из красных бобов с рисом едят в 15-й день 1-й луны. Считается, что это отвращает от человека зло в течение всего года.
      29 Первые строфы - намек на стихотворение Бо Цзюй-и (сборник "Бо-ши вэньсюань", цз. 16): "Кто-то сказал, что в южных краях ни инея, ни снега не бывает..." Цураюки обыгрывает здесь зрительный образ белых гребней на волнах.
      30 Несколько искаженные стихи танского поэта Цзя Дао (788843):
      Багор протыкает
      Луну на дне волны,
      А лодка давит
      На небо в воде.
      31 По старинному китайскому преданию, на луне растет лавровое дерево (кассия, багряник японский).
      32 Живописный пейзаж должен был располагать к сложению стихов, которые не приводятся здесь. Цураюки объясняет, почему путники не выразили в стихах восхищения пейзажем.
      33 Абэ-но Накамаро (698-770) - японский поэт, направленный в 716 г. в Китай на учебу. Получив образование, он натурализовался в Китае и много лет служил при дворе под именем Чжо Хэн (Теко). В 753 г. изъявил желание вернуться на родину с посольством Фудзивара Сэйка, но судно с посольством попало в тайфун и было унесено в Аннам. Абэ-но Накамаро вернулся из Аннама в китайскую столицу, г. Чанъань, где и жил до конца своей жизни.
      34 В тексте кото-но кокоро - "сердце", "душу".
      35 "Знаки мужского письма" - иероглифы. Слоговое письмо называли женским.
      36 Час Зайца - от 5 до 7 часов утра.
      37 "Черные птицы" - очевидно, разновидность чаек.
      38 Противопоставление белой пены и черных птиц после сравнения весеннего моря с осенними листьями воспринимается как развитие темы времен года, характерной для традиционной японской поэзии.
      39 Имеется в виду Ки-но Цураюки.
      40 Нуса - подношения синтоистским богам в виде узких ленточек из бумаги или материи.
      41 В 6-й книге "Цзиньшу" записано предание о том, как однажды император Минди из Восточной Цзинь, увидев прибывающего из Чанъани посла, спросил своего отца, что дальше - солнце или Чанъань? Солнце, последовал ответ, потому что от солнца никогда еще никто не приезжал, а из Чанъани приезжали. Наутро, когда ярко светило солнце, император услышал: "Чанъань, конечно, дальше, потому что ее не видно, а солнце можно увидеть, едва откроешь глаза".
      42 По старинной примете, самый благоприятный день для обрезания ногтей - день Быка. Путники решили дождаться его, потому что он наступал завтра.
      43 "Месяц добрых отношений" (муцуки) - старинное название 1-го месяца лунного календаря.
      44 Морская сосна (миру) - название зеленой морской водоросли кодиум.
      45 Касуга - равнина в черте г. Нара, воспетая в поэзии как место сбора свежей зелени в 1-ю луну Нового года.
      46 Пролив Ава находится между о-вом Сикоку и о-вом Авадзи.
      47 Час Тигра от 3 до 5 часов утра.
      48 Нусима - островок в 4 км к югу от о-ва Авадзи.
      49 Танагава - по-видимому, название местного течения в районе о-ва Авадзи. В настоящее время не идентифицируется. Возможно, в тексте должно быть "Надагава" - участок открытого моря с сильным течением и волнением к югу от о-ва Авадзи.
      50 Местности с таким названием в провинции Идзуми нет. Предполагают, что Ки-но Цураюки спутал два последних названия, и здесь должно значиться Танагава - селение Танагава было расположено при входе в Осакский залив, на территории провинции Идзуми.
      51 Цвет Иудина дерева - темно-красный.
      52 Пять основных цветов по старояпонским представлениям зеленый, черный, белый, красный и желтый.
      53 Т. е. Ки-но Цураюки.
      54 Имеется в виду Ки-но Цураюки, непрестанно думавший о своей умершей в Тоса дочери.
      55 Жемчужина - поэтический образ любимого ребенка.
      56 В стихотворении обыгрывается название провинции Идзуми (букв. "Источник") на юге о-ва Хонсю, в пределах которой остановился корабль.
      57 Название Нада указано, видимо, ошибочно, поскольку в статье за 1-й день 2-й луны уже описывалось отплытие из Нада.
      58 31 знак слогового письма - стандартный размер танка.
      59 Сумиеси - название синтоистского храма в черте современного Осака.
      60 Сосна - символ долголетия. Автор стихотворения - сам Цураюки, намекающий, что годы службы в Тоса не прошли для него даром. Суминоэ здесь -другое название Сумиеси.
      61 Травой забвения горестей в японской поэзии именуют лилейник. Местность вокруг Сумиеси славилась зарослями этой травы.
      62 Пресветлые боги из Сумиеси - синтоистские божества Увацу-цуо-но-микото, Сокоцуцуо-но-микото и Накацуцуо-но-микото, охранители морской стихии (соответственно поверхности моря, морского дна и глубин моря), а также покровители дипломатии и поэзии. Считалось, что эти божества начинали внимать обращенным к ним молитвам только после получения угодных им жертвоприношений.
      63 "Новомодные" боги - корыстные, вымогающие у путников дары.
      64 Синтоисты считают, что подношение зеркала ценится их божествами выше всего.
      65 В традиционной поэзии боги храма Сумиеси упоминались как добрые боги Суминоэ, травы забвения и вечно молодых сосен.
      66 Т. е. отличалось жадностью.
      67 Склонить лоб к сложенным ладоням - знак благодарственной молитвы буддам.
      68 В эпоху Хэйан в Японии существовало 32 выпаса, принадлежавшие двум (Левому и Правому) придворным управлениям, содержавшим лошадей (Мэре). Выпас Торикаи находился в окрестностях Осака. Впоследствии на его месте возникло селение Торикаи.
      69 Несколько переиначенная старинная поговорка, примерно соответствующая русской "Сменял индюка, да на быка".
      70 Место слияния рек Ёдогава и Кандзаки. Было широко известно как место скопления нищих. Расположено по течению ниже Торикаи; здесь ошибка.
      71 Тюдзе - высокий придворный чин.
      72 Принц Корэтака (844-897) - старший сын императора Монтоку. Его мать происходила из рода Ки, соперником которого в борьбе за власть в IX в. стал род Фудзивара, посадивший на престол своего ставленника. Корэтака постригся в буддийские монахи и поселился в Оно. Аривара Нарихира, навестивший принца в монастыре, посвятил ему одно из знаменитых своих стихотворений - "Мне кажется, что это сон".
      73 Храм Яхата - синтоистский храмовой комплекс Исикиемидзу Хатиман-гу, расположенный на горе Отокояма близ Киото.
      74 Ямадзаки - мост у подножия горы Отокояма.
      75 Соодзи - буддийский храм к западу от моста Ямадзаки.
      76 По-видимому, имеются в виду подозрения в корыстных целях хозяина дома, рассчитывающего на щедрую плату богатого экс-губернатора дальней провинции.
      77 Неизменность вкусов лавочников, по мысли автора, не согласуется с представлением об изменчивости человеческих привязанностей.
      78 Намек на корыстный расчет людей, оказывающих гостеприимство.
      79 Асука (букв. "А Завтра?") - река, отличающаяся капризным течением. В поэзии - символ непостоянства. В "Собрании старинных и новых японских песен" есть стихотворение неизвестного автора, где говорится, что в реке Асука "вчерашняя пучина стала сегодня стремниной".
      80 Согласно поверью, на луне можно увидеть с земли человека, сидящего под деревом багряника.
      81 Сосенки как символ долголетия своим видом вызывают горькие мысли об умершем ребенке.