– Слишком поздно. На то, чтобы создать достаточно мощное зеркальное заклинание, нужен не один час, может быть, даже день. Да и не спасает от «стеклянного дождя» «зеркало».

– Но я думал…

– Да, большинство полагает «зеркало» универсальной защитой. Но не всему, что написано в магических книгах, следует безоговорочно верить.

– Тогда хотя бы сместите облако.

Эльфея посмотрела на командующего с искренним сочувствием:

– В давние времена Совет не из прихоти запретил прибегать к боевой магии. Ее разрушительная сила не всегда поддается контролю.

– Зачем тогда вы явились? – Хаэлнир был близок к тому, чтобы в лицо послать старейшину к Испоху[11].

– Мне поручили вручить вам Жезл власти. Разве не об этом вы совсем недавно ходатайствовали перед Советом?

Эльфея свела вытянутые перед собой руки, и между ними полыхнуло белое пламя, потом огонь вытянулся, превратившись в белый, ослепительно сверкающий жезл или посох.

– Владейте, наследник Безымянного клана!

Хаэлниру показалось, или в голосе старейшины действительно прозвучал сарказм? Командующему было не до того, чтобы обращать внимание на внезапно всплывшую древнюю неприязнь к своей фамилии. «А я думал, старые дрязги отошли в историю!» Он даже не вспомнил, что, не являясь членом Совета, в сущности, не имеет навыков обращения с объединенной магической мощью его участников. Разумнее было передать жезл Эрендиру или хоть позвать его. Но когда стоишь под небесами, которые вот-вот разверзнутся, о таких мелочах как-то не думается. Хаэлнир протянул руку и принял Жезл. И тут же его скрутила почти невыносимая боль. Белый огонь не просто жег ладонь, он выжигал изнутри мозг, глаза. Эльф зажмурился, чтобы хоть как-то притушить нестерпимое сияние. Наполненная магической энергией кровь оглушительно стучала в ушах, но даже этот стукне заглушил низкое рычание, прозвучавшее сверху. Облако до краев наполнилось расплавленным кварцем, и теперь эта чаша готова была излить свое содержимое на город.

Хаэлнир заставил себя открыть слезящиеся глазаи взглянул на небо. Черная туча провисла в центре конусообразным брюхом-воронкой, по краю которой мигали огоньки расплавленной лавы. Медлить дальше невозможно. Командующий постарался забыть о разламывающей суставы боли и поднял сияющий посох над головой, не был уверен, что действует верно, он вообще нив чем сегодня не был уверен, но что, кроме Ругана, способно разогнать тучи?!

– Дис'энаэ, анори тир зама, эрисси анор! – Последние слова потонули в грохоте магической грозы. Тугие порывы ветра, набирая силу и обороты, завертелись вокруг, срывая с плеч плащ, но к земле уже устремились первые горячие капли. Со стороны, наверное, это выглядело даже красиво. Черное небо, золотые и белые силуэты зданий, красные звезды, сыплющиеся на город подобно снегу.

– Нис торгас эсад-орои и энаэ астира! Да обрушится дождь на головы его пославших! – Прозвучавшая фраза, собственно, уже не являлась заклинанием, это был крик отчаяния и бессильной злобы на то, чего уже нельзя изменить. Хаэлнир с силой вонзил магический посох в землю, и светящийся конец пробил камень, свет стек с руки в землю. И вдруг невидимый, но вполне ощутимый луч ударил вверх, отбросив в сторону Хаэлнира и наполнив его рот соленой кровью. Взметнувшаяся из земли сила проплавила в чернильном небе голубую дыру, превратила круглое облако в маслянисто-черное кольцо. Обод его охватывал город по периметру. Резко уплотнившаяся облачная масса обрушилась на землю уже не отдельными каплями, а сплошным потоком лавы.

Эльф, шатаясь, встал на ноги. Совсем рядом на вспученном концентрическими кругами тротуаре лежало бесчувственное тело в серебряном платье, вернее, в том, что от него осталось. Ткань словно кто-то искромсал ножницами на тонкие ленточки. Он шагнул к распростертой фигуре, в это время тело старейшины забилось в конвульсиях. Эльфея открыла глаза и попыталась приподняться. Командующий протянул ей руку, но та лишь отшатнулась. Хаэлнир с удивлением оглянул на собственную ладонь: кровавое месиво лопнувших волдырей и обожженного мяса. Странно, боли он совсем не чувствовал и только теперь сообразил, что основательно «оглох» от неведомого взрыва. Во всяком случае, сколько он ни «прислушивался», не мог уловить ни одного донесения от своих командиров. Старейшину между тем продолжали сводить судороги. Хаэлнир все же помог ей подняться, предложив вместо ладони сгиб руки.

Черное кольцо превратилось в кроваво-красное, диаметр его расширялся, а обод становился тоньше но «стеклянный дождь» все так же обильно лился с неба.

– Вас нужно перевязать. – Эльфея оглядела свой исполосованный наряд, потом перевела взгляд на плащ командующего. Его одежда, как ни странно, не пострадала вовсе. – Давайте-ка ваш плащ…

Хаэлнир наклонился, чтобы удобнее было расстегивать пряжку. Леди Дизраэль в очередной раз тряхнуло, да так, что она чуть снова не свалилась на землю.

– Вы ранены? – Хаэлнир попытался подхватить ее под локти.

– Нет. Давайте сюда руки!

– У вас судороги.

– Ничего подобного. – Эльфея внимательно взглянула на главнокомандующего. – Вы что же, ничего не чувствуете?

– Вы про боль?

– Я про это! – Старейшина широким жестом повела в сторону огненного кольца в небе. – Вы не «слышите», как они умирают?!

Хаэлнир проследил взглядом за рукой эльфеи. Возможно, тому причиной являлась «глухота», но мир воспринимался им так, словно он уже перешагнул порог Чертога Ожидания и теперь взирает на окружающее из туманной Эреи. И разве не стали все они мертвецами в тот миг, когда шеренги орхаев сделали свой первый шаг?

Старейшина затянула на его кисти импровизированную повязку и обматывала обрывком плаща вторую, когда ощущения, так неожиданно покинувшие его, вернулись. Боль в руках была еще самой безобидной. Голова взорвалась тысячегласным воплем, и главнокомандующий наконец увидел поле боя глазами своих умирающих воинов. Чем-то оно напоминало его кроваво-обожженные ладони, только черно-красная масса здесь была шевелящейся и оттого еще более кошмарной. Огненные капли кого-то прожигали насквозь, кто-то бежал и на бегу плавился, кто-то полыхал подобно факелу. Орки, эльфы… «стеклянный дождь» не разбирал, где свои, где чужие. Вызванный Хаэлниром смерч, или что там у него получилось, почти разогнал тучу над городом, и теперь огненная лава изливалась на лагерь орхаев. Но не только на них, стена и примыкавшие к ней кварталы тоже оказались под смертоносным ливнем. Защитники города сгорали на стенах. Не стали защитой и крыши домов – температура льющейся с неба лавы была такова, что капли прожигали не только плоть, но и камень стен. Лишь подвалы сулили какое-то убежище.

Командующий вырвал руку и побежал к главным воротам. Концы «бинтов» развевались на бегу. У самой стены навстречу попался изуродованный эльф. Он стоял посреди улицы, занеся ногу для очередного шага, но не смея сдвинуться с места. Справа и слева остывали лужицы лавы. Хаэлнир перемахнул через одно озерцо и хотел помочь бедняге, но в последний момент отдернул забинтованную руку. Эльф посреди дороги был застывшей в прозрачном кварце уродливой статуей, С полуобгоревшего черепа клочьями свисала кожа, навеки вплавленная в прозрачное стекло. Хаэлнир обогнул остекленевший труп, но буквально через несколько шагов наткнулся еще на несколько «замурованных». Среди них одна женщина совсем не пострадала от пламени. Но ужас навеки исковеркал прекрасное лицо эльфеи, сделав его не менее безобразным, чем личины оплавленных собратьев.

Ступени лестницы, ведущей на стену, дымились. Хаэлнир напрягся, но левитировать в его состоянии не получалось. Беспомощный взгляд заметался по ставшей вдруг неприступной для защитников стене. Можно попытаться пробраться на стену из башни. Но и здесь его постигло разочарование – вход оказался перекрыт обрушившейся кладкой. Путь до следующей лестницы займет слишком много времени, а вокруг все продолжали с шипением опускаться на мостовую огненные капли. Одна едва не прожгла эльфу ногу, сапог опасно задымился. Внезапно откуда-то сверху на плечи главнокомандующего опустилась петля из эластичной веревки. Хаэлнир уже выхватил меч – разрубить путы, но тут из оконного проема в башне высунулась голова Галахэда.

– Сюда, командир!

Хаэлнир закрепил петлю на талии, удерживать веревку обожженными руками не получалось. Галахэд и кто-то из его приятелей, дружно дернув, втянули командующего на второй этаж.

Башня горела. Кварцевые капли, проплавив крышу, подожгли деревянную обшивку стен, перила. Но до второго этажа огонь спуститься не успел. Галахэд протянул было Хаэлниру платок – защитить нос от дыма, но увидел его руки и сам закрепил повязку на лице командира. Отсюда уже можно было своими глазами увидеть поле боя, горы обгорелых трупов и горящих живых. От тошнотворного запаха жареного мяса не спасала никакая повязка. Галахэд и его напарник, тоже из Приграничья, выглядели как мужской вариант леди Дизраэль: у обоих штаны и куртки иссечены в мелкую лапшу. Кольчуг ни тот ни другой не носили.

– Скольким удалось выжить? – спросил главнокомандующий, отчаявшись разобраться в общем отчаянном вопле, звучащем у него в голове.

– Спасенных не так уж мало! Эрендир вовремя отвел большинство со стен. Не всех, конечно, орки перли до последнего мгновения. Облако сначала висело прямо над городом, так что они не опасались. Потом, откуда ни возьмись, этот ураган! – Галахэд указал на свой располосованный костюм. – Нам всем ничего, только одежда в клочья, а орков порядком потрепало. Ну а потом пошел дождь, и тут уже досталось всем. Но все равнонаша взяла! – В голосе разведчика звучало скрытое торжество. – Посмотрите: им негде было укрыться…

Действительно, лагерь орков представлял собой небольшое лавовое озеро, кварц начинал остывать, поверхность подернулась черным налетом, а из него тут и там торчали… Хаэлнир прикрыл глаза, он повидал всякое, в конце концов бывали и раньше кровопролитные сражения, но здесь поле боя напоминало тарелку людоеда.

– Что случилось? Старейшины сотворили новое заклинание? – отвлек его от рвотных мыслей разведчик.

– Да, – командующий перевел взгляд на свои перебинтованные ладони – сквозь повязки начинало просачиваться голубоватое свечение, старейшины все еще накачивали маной Жезл власти, – новое заклинание…

«Цепь повиновения» мгновенно связала его по рукам и ногам. Невидимый поводок тянулся к запястью банкира.

– Повинуйся мне! – поспешно произнес тот первую часть магической формулы.

Нельзя сказать, чтобы Змей был полностью готов к такому обороту. Нет, он даже успел упрекнуть себя за излишнюю доверчивость, прежде чем стянутые заклятием колени ударили в столешницу. Крышка стола отлетела не меньше чем на два фута, оставалось лишь чуть подправить в воздухе – и тяжелым дубовым ребром она врезалась в зубы растерянного банкира. Тот так и не соизволил согнать с лица довольную улыбку. Змей качнулся назад, вместе со стулом, на котором сидел, кувыркнулся через голову. Банкир все еще был жив, хоть и с раздавленной челюстью. А значит, «цепь» продолжала действовать. Змей поморщился, теперь уже одним взглядом приподнял над полом массивный стол и обрушил его на голову хозяина. Магические путы спали, и он смог уже свободно подойти к продолжавшему конвульсивно дергаться телу.

– Наверное, сейчас это неуместно, – пробивая рукой грудину и доставая все еще трепещущее сердце, заметил дракон, – но я всегда говорил: «Эта формула дает сбои». Было бы разумнее сначала приказать: «Не убивай меня!», а уж потом: «Повинуйся!» А так… – Змей аккуратно откусил кусок теплой плоти. Он не был голоден и не считал врага достойным «драконьей тризны», но сейчас было жизненно необходимо узнать все, что знал покойный. Другого способа получить доступ к его знаниям дракон не знал.

Это была вторая встреча с новым главой Люцинарской торговой гильдии, но первую можно в расчет не принимать. Тогда у речных доков Финеск был слишком занят «работой», и единственное, о чем они сумели условиться, это о сегодняшнем разговоре. Но вот поди ж ты, люцинарец каким-то образом ухитрился узнать, что перед ним дракон, и даже пытался воспользоваться случаем.

Банкир был предателем во всех возможных смыслах. Он предавал гильдию, сообщая маршруты ее кораблей пиратам, и неплохо наживался на этом. Предал Эдаргена, которому совсем недавно поклялся в верности, едва ли не на следующий день вступив в заговор против сюзерена, собирался предать и заговорщиков… Справедливости ради следует сказать, сам Финеск себя предателем не считал. Что дурного в том, чтобы искать и находить выгоду? Не этому ли учит Кодекс торговца?

Змей медленно дожевал сердце торгаша, усваивая новую информацию. Потом удрученно вздохнул и превратился в точную копию банкира. Это была очень крепкая иллюзия, замешенная на чужой крови, почти метаморфоза. Если Верлейн оставил соглядатаев в городе, они тут же учуют магический всплеск.

– Ну да будем надеяться, Председателю Совета Девяти сейчас не до разборок с колдунами на севере, – пробурчал он, брезгливо вытирая руки платком.

От трупа следовало избавиться. Дракон в который раз за последние минуты пожалел, что не может перекинуться в ящера. Тогда и с трупом бы проблем не было, и информация была бы полнее…

– А, ладно, одним заклинанием больше…

Мертвое тело рассыпалось горсткой пепла.

Итак, Змей стал Финеском, главой торгового дома «Финеск и сын», одного из самых богатых в Люцинаре. Предприятие основал еще отец нынешнего банкира, а сам Финеск был тем самым «сыном», упомянутым в названии. С тех пор минуло больше полусотни лет. Финеск-старший отправился в Чертог, а его наследник еще не обзавелся детьми (сын кухарки не в счет, тот искренне почитал своим отцом работавшего здесь же садовника), но название менять не стал – к чему, раз фирма процветает?

Финеск-Змей сверился с новоприобретенной памятью. В его активах имелись: ссудная контора, несколько доходных домов в разных частях города, флотилия из семи торговых кораблей, а также жена и три любовницы. Воспоминания о трех последних пришли на удивление яркие, а вот с женой получилась заминка. «Может, стоило съесть печень?» Ну а кроме весьма смутного образа жены, все остальное: привычки, имена слуг, адрес собственного дома и дорога к нему – «виделось» Змею довольно ясно.

Дома банкира ждал сюрприз. Хотя нет, сюрприз – это для дракона, а для торговца ничего нового в собственном особняке не было.

– Добрый день, Аги, – улыбнулся он миниатюрной женщине с густой черной челкой над серыми глазами и милыми ямочками на щеках. Ну как можно было «не запомнить» подобной жены? Змей моментально оценил невысокую, точеную фигурку в домашнем платье из синего файфела[12]. Не выдержал – наклонился и поцеловал маленькую задрожавшую ладошку.

Потом по-хозяйски кинул плащ на руки подбежавшей прислуге, шагнул в просторную гостиную.

«Да, здесь есть где развернуться! – Мысль относилась не к богато убранному залу со стенами, обитыми тисненой кожей, и дорогими гобеленами, вменяющими дверные занавеси. Хозяйка дома, украдкой кидающая на него удивленные взгляды, сулила массу… ммм… открытий. – Просто поразительно, как иные мужчины пренебрегают сокровищами, которые под рукой, чтобы гоняться за дешевыми подделками на стороне! – Мысль была глубокая, философская, совсем не свойственная дракону, и Змей с трудом сдержал неуместную улыбку. – Надо будет записать. Подобная чушь надолго не запоминается. А потом блеснуть перед Хаэлниром – ему понравится». Ну да предаваться подобным размышлениям было некогда. Наверху, в кабинете, лже-Финеск знал, уже начали собираться приказчики, прослышавшие о возвращении хозяина и явившиеся за указаниями. Поздним вечером они придут снова, как подсказала чужая кровь, чтобы отчитаться о дневной выручке.

Банкир прошествовал к двери в дальнем конце зала, напротив той, через которую попал в гостиную. Сразу за ней короткий коридор упирался в лестницу, слева и справа проходы вели в оба крыла старинного дома.

У подножия лестницы Финеск задержался – снова откуда-то потянуло затхлостью. Боги, неужто здесь в каждом подвале скрывается по семье колдунов? Или торговец хранит там неупокоенные трупы конкурентов?

Приказчиков было двенадцать, и с одиннадцатью из них Змей разобрался довольно быстро. Их конторские отчеты отличались военной краткостью и такой же точностью. Это говорило в пользу бывшего хозяина, не мог не признать дракон.

Последний приказчик дождался, когда другие уйдут, и только тут подошел и принялся шептать патрону чуть ли не в ухо.

– «Морская ласточка» встала на якорь в Синей протоке. Господин Сиг отказывается встречаться в городе. Эти его проныры, видать, что-то унюхали. Теперь он сторожится больше прежнего. Говорит, будет ждать вестей от вас на старой стоянке за Каменным островом. Велите послать Ушана или сообщим господину наместнику?

– Зачем же сразу наместнику? – Лже-Финеск изобразил на лице коварную ухмылку. – Сначала я лично хочу кое-что обсудить с господином Сигом, ну а потом… – Банкир неопределенно помахал в воздухе холеной рукой. Слуга услужливо захихикал, полагая, что понял хозяина.

– Хорошо… Зом. – Финеск выловил из памяти имя доверенного приказчика. – Ступай, проследи за приготовлениями, я хочу выехать не позднее завтрашнего вечера. А мне еще нужно заняться делами.

Зом, поклонившись, убрался из комнаты. Змей встал и потянулся, у него и вправду появились планы на сегодняшний вечер.

Аги прямо-таки расцвела от нежданного внимания мужа. Правду сказать, даже в первый месяц после свадьбы он не проявлял к ней такого интереса. И понадобилось-то совсем немного: пара улыбок, цветок, сорванный здесь же на веранде, грибочка шоколада – и вот Змей по праву пожинает плоды нехитрых ухаживаний. Маленькая женщина в постели была восхитительна: некоторый недостаток опыта с лихвой восполнялся страстью, с которой Аги бросалась в объятия мнимого мужа, и готовностью к экспериментам. «Нет, – думал ГАсдрубал, – я совсем не прогадал, решив заняться женой, вместо того чтобы поддаться чужим впечатлениям и плестись на другой конец города к заурядным красоткам». Финеск явно предпочитал блондинок, все три его пассии были длинноволосы, златокудры и пышнотелы. «Конечно, я ничего не имею против сочных блондинок, – тут же поправился дракон, – но ведь к ним можно, сходить и на той неделе…»

Мук совести по поводу измены Змей не испытывал. В конце концов, он был в чужом теле, точнее, часть чужого тела переваривалась в нем.

Итак, дело сдвинулось с мертвой точки. Он не только вышел на люцинарских заговорщиков, но и стал одним из них. Даже, пожалуй, первым из них. Или эта честь все-таки принадлежит неуловимому Сигистору?

Проснулся Финеск-Змей к обеду. Аги уже куда-то исчезла, но маленькая вмятина на соседней подушке навеяла приятные воспоминания. Вчера не получилось как следует поужинать, потом – ночь любви, в животе у дракона урчало так, что он не сразу услышал заливистый перезвон колокольчика в прихожей. Звук неприятно отдавался в ушах, пока он принимал утреннюю ванну и одевался, но когда лжебанкир спустился по лестнице на первый этаж, смолк.

Финеск, не задерживаясь, миновал прихожую и поспешил в столовую, откуда волнами наплывал аромат хорошо прожаренного бекона. Лапочка Аги уже была здесь. Залившись краской при виде мужа, она принялась метать на стол со скоростью профессиональной подавальщицы из крупной ресторации. Змей не стал останавливать, аппетит он нагулял просто зверский!

Когда с «легким завтраком», а потом и подоспевшим обедом было покончено, сытый дракон удовлетворенно откинулся на мягкую спинку кресла. Кухарка у Финеска была что надо! Или его маленькая женушка еще и искусная повариха? «Видит Творец, если окажется, что это она приготовила говяжий язык в белом соусе, – заберу с собой во Вран!» – легкомысленно пообещал он себе. Но мысль о Вране заставила встряхнуться.

– Зом приходил? – осведомился дракон у застывшего в дверях лакея. Тот молча покрутил головой. – Как придет – ко мне!

Покидая столовую, Финеск в очередной раз принюхался. А, да, подвал!.. Пожалуй, стоило разобраться с этим до отъезда.

На этот раз глазам его предстало целое семейство: бледный юноша лет двадцати – двадцати пяти оказался отцом аж троих детей мал мала меньше и мужем остроносой дамы его лет. Когда Кир спустился в подвал, просторный, с узкими зарешеченными окнами под самым потолком, парень вместе с тремя отпрысками прижимался к юбке своей лучшей половины. Зрелище было довольно жалкое. «Жалостливое, – поправил себя Змей, – бедняга-колдун, попавший в сети бесчестного торгаша и дрожащий за жизнь своих близких».

– Твоя «цепь» не сработала, – без выражения произнес он, просто чтобы как-то начать разговор.

Однако на колдуна его спокойный голос произвел эффект удара, парень дернулся и втянул голову в плечи.

– Не может быть, господин, я готовил «цепь» на дракона много раз, и никто никогда не жаловался.

– Может, оттого, что некому было жаловаться? – против воли начиная раздражаться, заметил Финеск.

– Но ведь вы живы, господин, – колдун оторвался от жениной юбки и на коленях подполз к банкиру, – значит, заклинание все же подействовало. Или это был не дракон.

– Это был дракон, можешь не сомневаться. – Змей брезгливо отодвинулся от пленника. «Нет, как измельчал нынче колдун! – про себя подумал он. – Хотя и драконы, если вдуматься, взять хоть тех же Д'Изарцев… дерьмо клан – и порода дрянь, и цвета мерзкие!» – Ладно-ладно, – бросил он вслух униженно скрючившемуся у ног юноше, – у тебя будет шанс исправиться нынче ночью.

Парень задрожал сильней прежнего. Змей поймал на себе умоляющий взгляд его супруги. Вот кого действительно стоило пожалеть. Как только бедняжка справлялась все это время одна в подвале с тремя, даже, пожалуй, с четырьмя детьми?!

– Не бойтесь, сударыня, ничего с вашим благоверным не случится, – слегка подпортив образ зловещего банкира, утешил дракон и поспешно покинул подполье.

Чтобы подышать свежим воздухом после «душного» подземелья, Финеск вышел во внутренний дворик своего п-образного особняка. Здесь в кадках – не иначе вынесенные на лето из домашней оранжереи – зеленели экзотические араукарии. Вдоль стены, замыкавшей двор с четвертой стороны, рассажены были низкорослые северные груши. Что-то шлепнулось со стены и со стоном заворочалось в кустах живой изгороди. Лжебанкир подозрительно прищурился: шпионы наместника или у милашки Аги имеется любовник? «Было бы забавно, – размышлял Змей, бесшумно подкрадываясь к кустам. – Настоящий Финеск, похоже, ни о чем таком не догадывался! Интересно, должен ли я от его лица устроить женушке небольшой скандал? Мне никогда не удавались сцены ревности, но все равно можно повеселиться».

Дракон протянул руку и выдернул из кустов за серую куртку невысокого плотненького человечка. Тот ойкнул от неожиданности, но тут же сработал кулаками, правда, большей частью по воздуху.

– Мастер Тан? – удивленно выдохнул Змей разжимая пальцы.

– Господин Финеск! – Тан перестал молотить воздух, оправил куртку. – Я с утра пытаюсь к вам пробиться, но ваши люди заладили, что вас нет дома. Вот и пришлось… – Ветродуй махнул рукой на ненизенький забор.

Змей отступил на шаг, принимая надменную позу.

– Чему обязан? – Ему действительно было интересно, с чего вдруг его недавний приятель добивается встречи с главой гильдии.

– Моя жена на днях отвела к вам человека… то есть не совсем человека… – мастер замялся, на лбу его пролегла складка, – нашего друга! Вы должны были встретиться вчера на рассвете. Он обещал вернуться к обеду, но его до сих пор нет. Если он с вами, пусть покажется, чтоб мы с женой не волновались попусту, если нет…

– И что тогда? – Голос банкира звучал насмешливо, и ветродуй решительно сощурил глаза.

– Всем известно, что вы, господин Финеск, темными делишками не гнушаетесь. Я вчера проследил за приятелем до вашего корабельного ангара. Войти-то он туда вошел, а вот вышли вы один. Если с ним что случилось – вам это так не сойдет! Я вчера не только за своим другом прошелся, видел, куда бегал ваш Зом. Так что господину Сигистору и вашим приятелям в гильдии все станет известно! Так что? Скажете, где мой друг Змей?!

– А вы смельчак, Тан! – Лже-Финеск весело рассмеялся, дружески похлопав ветродуя по спине. – Не волнуйтесь, ваш приятель цел и невредим. Более того, – Змей повторил свой фокус со зрачками, и теперь уже глаза моряка едва не полезли из орбит, – он – у вас под носом! Не ожидали? – Дракон еще раз хлопнул моряка по спине, теперь чтобы вывести из ступора. – А я уж чуть не разуверился в людской породе, – скорее себе, чем собеседнику, пробормотал он. – Спасибо за заботу, я и позабыл, что вчера мы собирались отобедать вместе. Но с чего это вы по городу разбегались? Что господин наместник больше не охотится за ведьмами?

– Дак…

– Госпожа Ниннермилия знает, где вы?

Тан окончательно смутился.

– Дак, я потихоньку, пока она ужин готовила. А так бы не пустила. Очень она у меня переживательная!

Люди – странные существа, впрочем, эльфы и драконы – тоже. Чуть больше недели миновало со времени второго появления Эдаргена, а осада уже стала чем-то привычным. Лавки снова открылись, несмотря на постоянную угрозу обстрела из встроенных противником катапульт. Да и прохожих на улице вряд ли стало меньше, чем до войны. Мирра совершала ежедневный обход укреплений, то бишь обеих городских стен, определяющих первую и вторую линии обороны. Тут-то ее и осенило. И хорошо еще, что это был дневной обход. Время правительница каждый раз выбирала произвольно. Не потому, что хотела внезапностью проверить готовность вранской дружины. Просто, как только на нее в очередной раз накатывала паника, отправлялась на стену. В компании суровых воинов было спокойнее, чем в замке. Пару дней назад такой приступ накатил на нее после полуночи, и Мирра кинулась обходить караулы, чем немало удивила ночную стражу.

Так вот, хорошо, что озарение нашло на нее днем, потому что им, озарением, требовалось срочно с кем-нибудь поделиться. А ночью-то с кем поделишься, если законный супруг в прямом смысле улетел на другой конец Эттариса[13]?

Не завершив обхода, Мирра понеслась к Хаэлниру. Последние дни он большей частью пропадал в арсенале, так что, где искать эльфа, было известно.

– Мне что пришло в голову, – зашептала она, бесцеремонно оттащив главнокомандующего в сторону от Лорда-казначея и нескольких оружейников, с которыми тот вел беседу, – если истребление колдунов – затея Верлейна, значит, его санарканское величество лично против магии ничего не имеет. А как всякий нормальный король стремится всего лишь расширить свои владения. Выходит, с ним у нас куда больше общего, чем с чокнутым магом!

– Очень здравое суждение, – серьезно заметил элъф. – Только у тебя чересчур взволнованный вид. Давай-ка улыбнись, поздоровайся с министром и господами оружейниками, а то они решат, что ты тайно сообщаешь мне о падении Врана. Заметила, какие тревожные взгляды они кидают в нашу сторону?!

Мирра бежала всю дорогу до арсенала, поэтому раскраснелась и вид имела довольно встрепанный. Правительница перевела дыхание, приветственно покивала казначею и его собеседникам. Правда, взгляды у тех не стали менее обеспокоенными.

– Так вот, – продолжила она, – раз маг предложил нам союз и готов порвать с Эдаргеном, нужно этим воспользоваться. Только примкнуть нужно не к нему, а к королю!

Хаэлнир взглянул на правительницу с нескрываемым интересом.

– И каким образом ты собираешься «примкнуть» к Непобедимому? – так же тихо поинтересовался он.

– Таким же, как Люцинар, Брадизан и даже Урфия. Только мы «раскроем ему глаза» на Верлейна и выговорим для Врана разрешение на магию. – Миррин шепот стал торжествующим, будто она уже подписала с Сан-Арканом союзнический договор. – Потом мы стравим Эдаргена с Верлейном. А тут и восстание в Люцинаре подоспеет. Королю станет не до нас, мы потихоньку перебьем его гарнизон и… – Размечтавшись, Мирра не заметила, как повысила голос.

– Шшш! Тише! – остановил ее Хаэлнир. – То есть ты предлагаешь обмануть и короля, и Верлейна?

– Да. – Мирра снова перешла на шепот. – Только не говори, что обманывать врага считаешь ниже своего достоинства! – На деле правительница запоздало испугалась, что не слишком чистоплотный план вызовет у эльфа отвращение.

– Не скажу. – Главнокомандующий едва заметно улыбнулся. – Но ваш замысел, моя госпожа, весьма рискован и трудноисполним. Так что, прежде чем делиться с вашими подданными, давайте еще раз обсудим это в узком кругу. А сейчас я должен вернуться к тем господам.

Хаэлнир церемонно поклонился правительнице – эльфы всегда скрупулезно придерживаются этикета, особенно на людях. Мирра кивнула на прощанье ему и дожидавшейся его компании и вышла на улицу. Тут же за спиной выросла привычная охрана – два гвардейца из замковой стражи.

Встречу назначили в малом зале перед ужином, Мирра, как всегда, опаздывала, поэтому по коридору уже бежала. Благо хоть в цитадели охрана от нее отстала, а то неслись бы сзади, бряцая амуницией, – глупо и неэстетично! Но, видно, легальные члены Совета запаздывали еще больше. В зале, кроме Хаэлнира, не было ни души. Эльф спокойно отодвинул кресло, предлагая правительнице поудобнее устроиться.

– Предварительное обсуждение в особо узком кругу, – пояснил он. Мирра не возражала. – Давай уточним: ты предложишь Непобедимому свое княжество как приманку, чтобы покончить с Верлейном или действительно принесешь ему вассальную клятву, если он пойдет на твои условия?

– Конечно, как приманку. – Мирра нетерпеливо люрзала. – И конечно, принесу клятву, если потребуется. И нарушу ее, как только появится возможность.

– А как насчет соображений чести?

– У драконов нет ни чести, ни совести. А я за последние годы стала по большей части дракон.

– Понятно. – Хаэлнир опустился в кресло по левую руку от правительницы. – Значит, я верно подобрал состав Совета на сегодня. А, вот теперь все в сборе.