Пролог

После убийства генерала Анеллу поместили в монастырь. Лишить жизни особу королевских кровей, пусть даже мужеубийцу, никто не решился. К тому же все были уверены, что принцесса повредилась в уме. Следующие несколько лет стали самыми счастливыми в ее жизни. Кому-то пребывание в тихом, отгороженном от Мира толстенными стенами монастыре, может, и показалось бы скучным, но только не Анелле. Ей с избытком хватило «приключений», пережитых в детстве в Урфийском дворце, полном интриг и тайных убийств. Монахини были необычайно добры к ней, особенно когда осознали, что принцесса не намерена доставлять им хлопоты. С утра Анелла добровольно помогала сестрам в саду или на кухне, а остаток дня проводила за чтением в собственной келье или прогуливаясь, все по тому же монастырскому саду. Дни шли один за другим, протекая и спокойной, незамутненной радости. Толстые стены из песчаника служили надежной защитой от пугающего Мира. Если подняться на западную в солнечный день, вдали за зеленым морем леса можно было разглядеть лазурную полосу – настоящее море. Чайки с побережья долетали до самого храма. С восточного отрезка стены открывался вид на Урфиндар, но в эту сторону Анелла никогда не смотрела.

Счастье редко бывает долговечно. Одним осенним днем в монастырь Белых сестер прибыл гонец из Сан-Аркана (Урфия давно считалась вассальным княжеством). Плотный, невысокий мужчина средних лет, с короткими курчавыми волосами и глазами цвета шоколада ловко соскочил с рослого арканского жеребца. Вышедшая встречать гостя сестра едва успела подхватить поводья. Голос у посланца был густой, бархатистый, как и цвет глаз; поверх простой кожаной портупеи висел медальон королевского наместника. Вельможа вежливо раскланялся с монахинями и протянул старшей из них запечатанный свиток.

Женщина сломала печать. Пробежав свиток глазами, молча двинулась к спальному крылу храма. Очень скоро она вернулась в сопровождении «больной принцессы». Переступив порог приемного покоя, Анелла едва не вскрикнула, но годы жизни рядом с грозным генералом не прошли даром, и она сумела сдержаться. А испугаться и вскрикнуть принцессе было отчего – сквозь добродушную личину коренастого мужчины проступили совсем другие черты. Это был высокий статный старик с белоснежными волосами и хищным бледным лицом. А глаза… Анелла поспешно опустила голову. Самым страшным на этом лице были глаза – темные, тусклые и прожигающие одновременно.

– Дражайшая принцесса! – «Толстяк» поклонился, на губах его «двойника» появилась зловещая ухмылка. – Как поживаете?

Девушка, стараясь не встречаться взглядом с кошмарным посланником, присела в реверансе, едва слышно выдохнула, что с ней все хорошо.

– Искренне рад это слышать! Я, министр его величества Эдаргена Пятого, приехал сюда вестником вашей свободы.

Она не знала, что и сказать, сердце сжалось от недобрых предчувствий.

И точно, счастливые денечки в монастыре кончились. В тот же вечер принцессу перевели в замок, в ту самую башню, где она… Впрочем, как ни старалась, Анелла не могла вспомнить, как заколола своего мужа. Врач, пользовавший ее все это время, говорил, что провалы памяти – вернейший признак душевного нездоровья. Принцесса была с ним вполне согласна. Никогда в здравом уме не решилась бы она поднять руку на всесильного генерала, да она на него и глаза-то поднять боялась. Правда, с той поры приступы помешательства, хвала Творцу, не повторялись, а то девушка очень беспокоилась за своих монастырских подружек – вдруг кинется колоть их садовыми ножницами?!

Часть I

Война

– Ладно, развлекаться будешь завтра, а сейчас пора браться за дело. – Хаэлнир, расположившийся в складном кресле на вершине башни, без видимого усилия принял вертикальное положение. – Войско Эдаргена отходит, так что мы получили какую-никакую передышку. Надо позаботиться о мертвых.

– Я как раз собирался заняться похоронами своих собратьев. – Эрссер[1] одним прыжком очутился на гребне стены, опоясывавшей смотровую площадку. – Мы перенесем тела драконов вон туда, за Бездомный ручей, – он махнул рукой в сторону заходящего светила, – кстати, проследи, чтобы поблизости не было людей – драконья тризна, боюсь, зрелище не для слабонервных. Так я полетел.

Змей рухнул вниз головой с башни, лишь у самой земли перекинувшись в дракона, – с некоторых пор это был его любимый финт. Расправив крылья, стал набирать высоту.

Главнокомандующий еще раз окинул взглядом дымящуюся равнину, а мысли унеслись еще дальше в пространстве и времени, к началу того пути, что привел его на башню Врана. Как случилось, что на его стороне бьются люди, а он бьется на стороне людей? С чего вообще начинаются войны? Ну не из-за пророчества же, произнесенного много сотен лет назад пьяным стихотворцем: «В битве последней народы сойдутся…»[2] И все же было очень похоже: король с черным драконом на гербе возглавил несметное войско и решил расширить свои владения до границ Мира, попутно уничтожив магию и магов. А во вчерашней битве и вправду сошлись не только люди, но и эльфы, и драконы. Даже боги внесли свою лепту, позволив павшим воинам вернуться в строй. Но Мир устоял, и он приложит все усилия, чтобы «забвение не поглотило перворожденных» как можно дольше…

Раненых вранцев почти всех перетащили за стену, хотя в такой мясорубке кого-то могли и пропустить. Командующий послал одному из своих соплеменников мысленный приказ поднять отряд и повторно прочесать заваленное трупами пространство за новой стеной. Мертвые защитники Врана вернулись в Чертог Ожидания, усеяв подступы к городу своими телесными оболочками. Раненых арканцев сносили в тот же госпиталь. У Уриэль и ее подруг прибавится работы. Уриэль… Хаэлнир не видел ее после тойбеседы со Смертью. Эльфея старательно избегала встреч и пару раз, когда он заходил в госпиталь, тут же куда-то исчезала.

Сейчас эльф лишь пожал плечами. Уриэль можно понять. Какая же эльфея согласится выйти замуж, зная, что ее первенец заранее обречен?! Вероятно, как только дела в госпитале позволят, она пришлет ему вежливое письмо и свадебный браслет в придачу. «Кстати, браслет могла бы и не возвращать, – грустно улыбнулся он собственным мыслям, – подарить его все равно будет некому». Не одна Уриэль превыше всего дорожит потомством! Что ж, это была не единственная, хотя и не самая маленькая потеря за вчерашние сутки.

Драконы разберутся с телами своих соплеменников, но вот что делать с остальными трупами? Какую-то часть, положим, похоронят родственники, но ведь больше двух третей погибших были пришельцы из Аркана и союзных с ним княжеств. Собственно, самые необходимые распоряжения он отдал еще ночью, тянуть с этим не стоило, не то не сегодня-завтра в город явится чума.

Команды чистильщиков собирали по всему полю оружие и доспехи. Мародерство ни при чем, война отнюдь не закончилась, где-то не так уж и далеко, в каком-нибудь дневном переходе, стояла армия Непобедимого… ну, теперь уже не совсем «непобедимого», но все еще слишком грозного противника.

Солнечный диск, словно подтаявший шарик мороженого, расплылся, залив красным горизонт. В небе показались драконы, в одиночку и группами они снижались к поверженным тушам собратьев и вновь взмывали в синеющее небо с тяжелой ношей. Командующий развернулся и стал спускаться с башни.

Переход от эйфории к отчаянию, как всегда, случился у Мирры мгновенно: только что она собиралась вести свою победоносную армию на штурм Сан-Аркана и вот уже глотает слезы, возвращаясь с обхода казарм. Хаэлниру это было знакомо: когда из последних сил берешь заоблачную высоту, и вдруг оказывается, что это всего лишь одна из ступеней уносящейся ввысь лестницы. Но еще хуже, только-только одолев врага и страшной битве, снова браться за меч и идти на чужие копья. Редкая война выигрывается в одном сражении, а вчерашняя роковая битва, может, и была главной, но не последней.

Эрссер, Люсинда и все драконы гарнизона улетели на «прощальный пир». Эрсторген[3] счел себя недостойным разделить тризну с «настоящими воинами». И некоторое время, раздосадованный, бродил по смотровой площадке главной из башен цитадели, пока его не углядел Хаэлнир и не отправил помогать похоронным командам – стаскивать тела арканцев в недавно прорытый вдоль левого края долины ров. К закату, когда на месте рва вырос длиннющий холм, Хаэлнир прочел заклятие «черного огня». Сваленные в кучу, трупы рассыпались прахом. Павших вранцев поначалу собирались похоронить в большой братской могиле на городском кладбище, но, посмотрев на работу эльфа, магистраты попросили его применить свое заклинание. Рыть могилы каждому времени все равно не было, уж очень много вранцев полегло в недавней битве. К тому же и Эдарген в любой момент мог нагрянуть с новой армией. Так что тела снесли на огромный, специально построенный помост на берегу Вранского озера, жрецы Доброй Сестры прочли поминальную молитву, а Хаэлнир завершил обряд заклятием. Подхваченный магическим ветерком – на этот раз постаралась Мирра – серый пепел легким облаком полетел над водой, постепенно сливаясь с сине-стальной поверхностью.

К ночи вернулись драконы, порядком потолстевшие, нагруженные четырнадцатью драгоценными шкурами и более чем сотней бурдюков с драконьей кровью – лучшим лекарством от всех болезней, – теперь ребята в госпитале веселей пойдут на поправку.

Мирра навестила в подвале Даэна, тот спал со свежей повязкой на лице, во всяком случае, дыхание у него было ровным и медленным, как у спящего. Рядом с кроватью дежурила Мина – малышка-эльфея, прибывшая во Вран со своей матерью леди Каэттрис. Они приветливо кивнули друг другу, и Мирра, убедившись, что состояние упыря как минимум не ухудшилось, на цыпочках удалилась.

Несмотря на ночное время, в обеденном зале заседал Совет. Число его членов за истекшие дни уменьшилось почти на треть. Вошедшим бросались в глаза зияющие, словно дыры, пустые кресла. Незанятые места павших товарищей теперь лучше всяких слов напоминали о понесенных потерях.

Бездымные факелы – одно из эльфийских нововведений – освещали обширный зал, в распахнутые в летнюю ночь окна пялилась Аурея. Подруга Мин-Ола[4] пока пряталась за ее золотистой спиной. Даже сюда, в цитадель, долетало стрекотание ночных прыгунов, распевавших песни на недавнем поле битвы.

Голоса членов Совета звучали приглушенно – ночь за окном властно диктовала людям свои правила.

– Разведчики доносят, что Эдарген разбил лагерь под Кирандолой.

Напрягшись, Мирра вспомнила, что так называлось местечко и деревня, где она останавливалась в первую ночь после «побега» в Готтар.

С ним много раненых, к тому же большая часть арканской гвардии осталась под вранскими стенами, так что королю понадобится время для перегруппировки.

– На сколько дней мы можем рассчитывать? – «Неотразимый» Эвин, чей отряд собрал в предыдущие дни неплохой урожай вражеских трупов, но и сам поредел больше чем наполовину, умудрился вернуться с поля без единой царапины, на теле во всяком случае.

– Два дня, может, три – не больше. – Хаэлнир предпочитал быть пессимистом. – Потом, если король не дурак, а мы с вами могли убедиться, что это не так, он вернется и предпримет осаду по всем правилам. Войск у него по-прежнему предостаточно, чего не скажешь о нас.

– Так что же вы предлагаете? – Голос Лорда-казначея звучал ворчливо, впрочем, как и всегда. Старик редко теперь бывал доволен Миром, разве что в первый день сбора налогов.

– Во-первых, сегодня же, на рассвете совершить вылазку и немножко распугать союзников Эдаргена. Драконов у них практически не осталось, так что если соблюдать осторожность и облетать стороной их мага, можно обойтись без потерь. – Хаэлнир вопросительно взглянул на Эрссера и Вольда, заменившего Д'Этора на посту командира драконьего отряда. Те кивнули. – Во-вторых, следует вновь рассмотреть вопрос о союзниках… – Хаэлнир сделал паузу, и Мирра решила вклиниться:

– Мы вроде бы пришли к выводу, что их нет?

Командиры-люди дружно закивали головами, они тоже не видели выхода из сложившегося положения и тоже хотели поскорее услышать от эльфа план спасения.

– Значит, пора их создать!

Мирре на секунду пришло в голову, что эльф говорит о каком-то магическом трюке, ну что-то вроде их призрачной армии, позволившей когда-то выиграть битву с урфийцами.

– Империя Эдаргена в последнее время пополнилась новыми вассалами, не все из них успели забыть о свободе, и если немного подтолкнуть их…

Лорд-казначей, несмотря на возраст, схватывал мысль быстрее других (Змей не в счет, он явно уже знал опланах друга):

– И где вы намерены поднять восстание?

– В самую точку, милорд! – улыбнулся эльф. – Думаю, купеческая гильдия в Люцинаре не слишком довольна новоявленным владыкой. К тому же они весьма мудро «проиграли» войну, почти сохранив прежний состав армии. Если у них появится надежда…

– Ты когда-нибудь представляла надежду в облике дракона? – шепнул на ухо Мирре незаметно оказавшийся позади ее кресла Г'Асдрубал.

Правительница вздрогнула от неожиданности, потом еще раз, когда до нее дошел истинный смысл фразы.

Дальнейшие речи она слушала вполуха: Змей опять собрался куда-то лететь без нее… Без нее? Мирра снизу вверх глянула на небрежно облокотившегося о спинку кресла дракона. Ну точно, без нее! Вон какое лицо хитрое!

Она принялась припоминать Люцинар – дрянь был все-таки город, если вдуматься. Вот и Эйнар его недолюбливал!

Подробности шпионской миссии на заседании Совета обсуждать не стали. Хаэлнир заметил, что излишняя откровенность в таком деле может повредить успеху, и опытные воины, а вместе с ними и мудрые магистраты полностью согласились с мнением главнокомандующего. Мирра, просидевшая остаток заседания как на иголках, едва дождалась, когда Совет начнет расходиться. Но разговора с драконом наедине не вышло, точнее, наедине-то они вскоре остались, и разговор состоялся, только ничего она этим не добилась. Г'Асдрубал не повелся ни на один из ее приемов, брать жену с собой отказался категорически, а на вопросы о том, как намерен действовать в Люцинаре, только заговорщически улыбался. Если бы не предстоящая разлука и не война, делавшая семейные сцены неуместными, Мирра бы показала, как она умеет «обижаться». А так опять пришлось вести себя разумно.

Змей (подлец!) исчез уже на следующее утро, даже не попрощался как следует! А бедной правительнице ничего не оставалось, как вернуться к повседневным заботам.

На этот раз она не успела заснуть, поэтому, прежде чем увидеть «призрака», почувствовала запах затхлости – так пахнет из ямы, куда сваливают кухонные отходы, из давно не чищенной помойной ямы. А может, и из могилы, но об этом лучше не думать!

Старик материализовался в дальнем углу, но, когда двинулся в ее сторону, Мирра успела соскочить с кровати и броситься к двери. Выбегать в коридор, правда, не стала – вдруг это все-таки сон или галлюцинация, а она всполошит ночную стражу.

– Не торопись, красавица, – прокаркал призрак, словно подслушав чужие мысли. – Ни к чему будить весь замок. Я пришел поговорить конфиденциально, точнее, в узком кругу, так что соизволь послать за своим мужем. Я смотрю, – губы старика саркастически искривились, – он оставляет тебя одну в спальне…

Мирра хотела возразить, но вовремя сдержалась. Кем бы ни был гнусный старикан (сначала Мирра приняла его за сонное видение Аргола, но теперь готова была признать свою ошибку), наверняка он враг. Скорее тоже какой-то маг, живой или померший! А перед врагом не следовало распространяться об отсутствии дракона, в особенности о причинах этого отсутствия!

– Чего приперся?! – грубо осведомилась она. Наглость призрака начинала раздражать.

– Фи-и, какие выражения у правительницы. – Привидение осуждающе покачало головой и опять двинулось в ее направлении. Мирра поспешно хватилась за ручку спасительной двери. – Да не дергайся ты так! Я пришел с миром. Хочу предложить кое-что тебе и твоему дракону. Иди-иди, позови его, я тут подожду.

– Сейчас, разбежалась! – Мирра отпустила дверную ручку и уперла руки в бока. Чтобы какое-то привидение гоняло ее с поручениями, словно девочку на посылках?! – Может, ты пришел украсть что-нибудь…

Украсть в спальне было нечего, ну разве что диадему. Но все равно, мало ли? Впрочем, ведьму уже разбирало любопытство, и она тут же добавила:

– Лучше спрячься за балдахином, а я позову… В общем, позову кого сочту нужным!

Старик-привидение, пожав плечами, «растворился» за шторкой. Мирра приоткрыла дверь и попросила ближайшего охранника срочно найти Хаэлнира.

Видит Фермер, глаза у охранника стали квадратными, хотя непонятно, что он там себе вообразил. Сами посудите, осмелилась бы правительница приглашать к себе любовника через дворцовую стражу?! Ну, ладно, что бы гвардеец ни думал, приказ он исполнил быстро, и десяти минут не прошло, как эльф появился на пороге. Мирра, дожидавшаяся в дверном проеме, втянула его в комнату и тут же аккуратно притворила дверь.

– Что случилось? – Вид у главнокомандующего был встревоженный – действительно, срочный вызов, посреди ночи…

– У нас незваный гость. – Мирра махнула рукой в сторону балдахина, из-за которого как раз появился призрачный дедок.

– Звездной ночи тебе, повелитель Хаэлнир!

– Звездной ночи всем нам! – Хаэлнир чуть подправил традиционное эльфийское приветствие, не собираясь обращаться к врагу с благопожеланиями. – Чему обязаны твоим визитом, Верлейн?

– Верлейн?! – чуть не подпрыгнула Мирра. – Тот самый? Вы что, знакомы?!

– Заочно, – уточнил маг. – Когда живешь достаточно долго, начинаешь понимать, что Мир тесен. Тут и там натыкаешься то на старых знакомцев, то на тех, кого лично не знаешь, но о ком слышал.

Хаэлнир демонстративно скрестил на груди руки, внимательно глядя на трансдвойника великого мага.

– О, я понял тебя, повелитель! Ты не настроен вести пустые беседы. Что ж, перейду прямиком к делу. Дракона, я полагаю, сегодня не будет? – как бы между прочим уточнил он.

Мирра приняла позу эльфа, переплетя руки и сверля двойника прищуренными глазами. Хаэлнир все так же молчал.

– Ну, хорошо, продолжу, – улыбнулся транс-Верлейн. – Не знаю, в курсе вы или нет, но мана над Миром стремительно истончается. Можете мне поверить, я вел наблюдения не один год. И надо сказать, истончается она не без вашей, прекрасная дама, помощи. Я с определенным успехом предпринимал меры по устранению бездарных растратчиков магической энергии, и тут вдруг вы со своим княжеством, которое, видимо, решили превратить в приют для всякого рода мелких колдунов и подобного сброда. Ну да ладно, такой невежественной ведьме, как ты, это еще простительно, – (Мирра пропустила мимо ушей нелестное высказывание на свой счет, но записала его в список других долгов, который намеревалась предъявить Эдаргену и его магическому приспешнику), – но ведь и вы, повелитель, посвященный в законы Равновесия, вовсю истощаете ману, поддерживая охранный щит над замком…

Мирра бросила на Хаэлнира удивленный взгляд, не ускользнувший от внимания мага.

– Что, не знала? – чуть насмешливо осведомился он. – Держит-держит! А будь у него под рукой сотня-другая соплеменников, наверняка попытался бы и весь город окружить магической стеной. Так, нет?

Хаэлнир равнодушно пожал плечами.

– Что же такое случилось, повелитель Хаэлнир?! – в ироничном тоне продолжал маг. – Раньше вы, помнится, не питали особой любви к людям, даже, кажется, вырезали такие вот города… Он тебе не рассказывал об «эльфийских рейдах», нет? – повернулся трансдвойник к Мирре.

Та состроила презрительную гримасу, не желая показывать колдуну, как в действительности ее заинтересовали его слова. Впрочем, совсем не так, как планировал Верлейн. Если он полагал, что драконницу расстроят рассказы об эльфийских зверствах в человеческих селениях на заре цивилизации, то просчитался. Просто она была не прочь побольше узнать о тех временах.

– Может, здесь замешан личный интерес?

– Ближе к делу! – не выдержала Мирра. Конечно, неплохо было бы услышать, имеется ли у Хаэлнира «личный интерес» во Вране и какой именно. Но со стороны Верлейна расспрашивать об этом – непозволительная дерзость.

– Повинуюсь, госпожа! – Двойник мага поклонился с явной издевкой. – Так вот, мана истаивает, как случайный снег на склонах Южного плоскогорья. Того и гляди, ты и твой муж-дракон, да и наш доблестный повелитель останется без магической силы. О себе упоминать не хочу, боюсь, судьба мага вас не слишком взволнует! И что же мы будем иметь через десяток-другой лет, ну, пусть через сотню?

– Ассимиляцию, – улыбнувшись одним ртом, заметил эльф.

– Что-что? Ассимиляцию? – переспросил волшебник. – Нет, не надо объяснять! Мне знакомо это слово, хотя его не встретишь в обычных магических книгах. Хочу сам на досуге поразмыслить 11 додуматься, что именно наш полководец имел в виду. Но что об этом думает наша прекрасная дама?

Мирра отметила, что в обращении к ней снова звучит насмешка, как если бы Верлейн намекал, что не такая уж она и «прекрасная», и поставила еще один крестик напротив его имени в невидимом списке.

– Как ей понравится быть женой огромной ящерицы? Или вы полагаете, драконы останутся людьми?

– Правительница обдумает ваше сообщение, – официальным тоном ответил за Мирру Хаэлнир. – А сейчас нам хотелось бы услышать о цели вашего визита.

– Да чего уж проще, повелитель! – Маг оставил ироничный тон, в голосе его зазвучало едва сдерживаемое раздражение. – Долгие годы я пытался уменьшить расход магической энергии, но теперь эта война грозит свести на нет мои усилия. Фокус в том, что если я отвечу вам вашим оружием, пустив в ход магию, то нанесу удар самому себе! Но и вы, мои драгоценные враги, каждой своей победой приближаете собственные похороны. Не разумнее ли объединиться и совместными усилиями остановить ярмарочных шутов, запускающих жадные руки в магические закрома?! Подумайте об этом на досуге, мои досточтимые соперники. Я навещу вас, правительница, в третьей четверти Ауреи. Надеюсь, вам хватит времени, чтобы принять разумное решение.

Трансдвойник начал распадаться, едва произнеся последнюю фразу. Уже знакомый гнилостный запах в комнате усилился. Хаэлнир поспешно распахнул окно.

– Что он тут наговорил? – злясь на саму себя за то, что слова Верлейна поселили в душе смятение, спросила Мирра. – Это ведь все вражеские хитрости, правда? Мы ведь выиграли Битву, теперь с Миром все должно быть хорошо? – Мирра искательно заглянула в фиалковые глаза, сердце ее сжалось в предчувствии ответа.

– Нет, Верлейн не лгал. – Хаэлнир успокаивающе положил руки на Миррины плечи и заставил ее присесть на кровать. Сам он опустился на низенькую табуретку с мягким верхом, так чтобы их глаза были на одном уровне. – Но не стоит впадать в панику. Мана уменьшается давно. Эрендир полагает, это связано с тем заклинанием, что вызвало рождение Минолы. Но, думаю, он ошибается. В любом случае магическая энергия исчезнет не завтра, хотя действительно, в последнее время она тает подозрительно быстро…

– Нужно срочно послать гонца к Змею, нужно вернуть его! Он наверняка знает, что делать! Должен знать! – Взгляд Мирры наткнулся на спокойное лицо эльфа – и запал внезапно кончился. – Что мы будем делать? – уже ровнее спросила правительница.

– Ну, во-первых, никакого гонца к Змею мы досылать не будем. Он сам обещал дать о себе знать, как только устроится в Люцинаре. Со дня его отъезда не прошло и недели, он ведь не драконом туда полетел, помнишь?

Мирра кивнула. Жаль все-таки, что при Хаэлнире у нее никак не получалось закатить истерику. В присутствии уравновешенного эльфа стенать и жаловаться, как «все плохо», по меньшей мере, вульгарно. Ну ничего, утром она отыграется на ком-нибудь из своих подданных!

– К тому же исчезнет мана или нет – это еще как Другая Сестра взглянет, а Эдарген со своим войском точно никуда не денется. Так что, если затея ГАсдрубала в Люцинаре провалится, мы снова становимся первыми кандидатами в Чертог Ожидания. Что, будем отзывать дракона домой?

– Нет, – нехотя согласилась Мирра, – но мне страшно, Хал! И вообще, несправедливо, что все это свалилось на нас: война, мана…

– Жизнь – штука несправедливая, – философски заметил командующий. – И хвала Творцу за это! Воздавайся каждому по заслугам – боюсь, я не протянул бы и десятка лет из своего бессмертия.

– Что же ты такого сделал? – тут же встрепенулась Мирра, но Хаэлнир быстренько свернул разговор.

– Спи, – посоветовал он, – завтра обсудим предложение мага на Совете.

Но «завтра» на Совете ничего обсуждать не стали. Ни свет ни заря главнокомандующий вновь появился в спальне правительницы (чем окончательно укрепил в подозрениях юного гвардейца, дежурившего у двери).

Правительница заснула поздно, да и вставать рано не любила, так что долго зевала и терла глаза, прежде чем сообразила, о чем речь.

– Я поразмыслил и пришел к выводу, что оповещать Совет о визите Верлейна преждевременно… – Эльф сделал паузу, чтобы Мирра могла справиться с очередным зевком. – Рассказав о предложенном союзе, нам придется упомянуть и об исчезающей мане, а это – тема скользкая. Вспомни – ведь Вран, так сказать, оплот магического свободомыслия, а использование магии – как раз та позиция, по которой мы разошлись с Эдаргеном.

Мирра покивала, хотя спросонья ей трудно мыло сосредоточиться. Великий Фермер! Как же звали к себе подушки!

– Я пришел так рано, чтобы предупредить: визит мага должен пока остаться в секрете. Время есть. Аурея едва прошла первую четверть, к моменту появления Верлейна мы успеем что-нибудь придумать.

– Как скажешь. – Мирра в любом случае собиралась взвалить проблему с маной на эльфа и Змея, как только тот вернется.

Хаэлнир удовлетворенно кивнул и удалился, правительница тут же вновь с головой зарылась в одеяло, собираясь выгадать у утра, еще хоть часик сна.

Если бы у драконов могло что-нибудь ломить, то у Змея ломило бы спину, точнее, низ спины… задницу, короче. Не так часто в последнее время верховному судье Врана вообще приходилось торчать в седле, а уж неделю… Некий психологический мозоль в области седалища все же образовался. Поэтому, когда Змей наконец сдал очередное непарнокопытное в «Люцинарские конюшни» – удобное заведение для путешественников, собирающихся подзадержаться в городе, но желающих сохранить за собой свое транспортное средство, – то вздохнул с неподдельным облегчением. И плата за постой в лошадиной гостинице, кстати говоря, была очень умеренной.

В полумраке конюшни, пока никто не видел, ГАсдрубал пустил «волну» от хвоста до затылка, чтобы взбодрить затекшие мышцы. Естественно, хвоста у него сейчас не было и выглядел он как рядовой путник, даже свою блондинистость сменил на более привычный в этих широтах каштановый цвет волос. Проверил костюм – обычный, не магический: удобная замшевая куртка поверх толстой рубашки (север все-таки, в батистовой сорочке не разгуляешься) свободно облегала не узенькие, прямо скажем, плечи. Брюки тоже не жали. В целом неброский, в коричневых тонах городской наряд. Если бы не рост и не разворот плеч, владельца его можно было принять… ну, например, за гвардейца в отставке. Хотя нет, такому молодому гвардейцу в отставку еще рано. Ну тогда за наемника на прогулке или… за переодетого вельможу… Тьфу ты пропасть! Змей предпочел бы напустить побольше морока, тогда и рост можно было бы «убрать», и фигуру с лицом «подправить». Но в городе, где колдовство с недавних пор не в чести, злоупотреблять магическими фокусами не стоило. Он и волосы перекрасил не заклинанием, а настоем рыжовника.

Сегодня северное солнце припекало, но жара все равно не была похожа на южную. Стоило ветерку подуть сильнее, кожа покрывалась зябкими мурашками. В этой части Закатного океана и в разгар лета можно было наткнуться на огромные плавучие глыбы льда, так что ветерок с моря обдувал ледяной свежестью.

Путешественник не спеша двинулся вверх по улице, с интересом разглядывая строения и встречных прохожих. В Люцинаре градостроители не мудрили – город плавно поднимался к центру, то есть к крепости. По бокам каменной мостовой из аккуратных «окон» росли невысокие полярные дубы и ели. Люди сновали туда-сюда по тротуару. Змей остановился, прислушиваясь к собственным ощущениям. Что-то витало в здешнем воздухе, что-то трудно уловимое… Тревога? Нет, тревожное ожидание пахнет грозой, а тут «запах» был тягучим, вязким. Страхом пахло в городе, и даже прохладный океанский бриз не был способен его разогнать.

Люцинар избежал осады и разграбления, мудрые магистраты, все как один члены торговой гильдии, своевременно принесли вассальную клятву Эдаргену Непобедимому, променяв хрупкую свободу на куда более важные вещи: безопасность и нетронутые сейфы.

Дракон обошел очередную каменную наяду, высившуюся на перекрестке. Маленькую площадь со скульптурой в центре окружали аккуратные коричневые домики: в окнах – белые занавесочки, вон и вывеска на углу: «Сдаются комнаты». Змей несколько раз стукнул тяжелым бронзовым кольцом о дверь, после чего шагнул в открывшийся проем… и тут же чуть было не развернулся, чтобы бежать на улицу, такой удушливой вонью ударило в ноздри. Потом сообразил – запах был какой-то не настоящий, не тот, что идет от помойного ведра. А вообще из подвала пансиона несло так, что дракону с его чутким магическим обонянием впору было нос платком закрывать. Воняло здесь все тем же страхом, приправленным странной смесью надежды и отчаяния. Ожидавшая в прихожей низенькая женщина в темном чепце присела в реверансе. Змей незаметно оглядел хозяйку пансиона – для его глаз полумрак коридора не являлся помехой. Обычная горожанка средних лет, бледное круглое лицо совсем недавно, наверное, можно было назвать симпатичным. Сейчас в углах плотно сжатых губ таилось напряжение. Или даже едва сдерживаемые рыдания? Эрссер подавил в себе желание немедленно выскочить продышаться на улицу и вслед за хозяйкой прошел в довольно просторную, чистую комнату на втором этаже. Женщина остановилась у окна, выходящего на ту самую площадь с наядой.