Гораций Акленд вышел из своего кабинета, и мы обменялись рукопожатиями. На этот раз он напоминал епископа, отошедшего от пышной трапезы.
      - Посидите здесь, мистер Уоллес. Мисс Керч предупредит вас, как только появится мисс Торнсен.
      Я с удовольствием погрузился в удобное кресло, так как голова у меня просто раскалывалась, несмотря на все искусство Сюзи и пять таблеток аспирина, которые она насильно втолкнула в меня.
      Когда Сюзи пришла вчера вечером, входная дверь была полуоткрыта, я без чувств валялся на полу, а надпись на стене объяснила ей все остальное. Она никогда не терялась в трудных обстоятельствах и тотчас же пришла мне на помощь. Втащила меня на диван и, обнаружив у меня за правым ухом шишку размером с куриное яйцо, она метнулась на кухню и тут же принесла ледяной компресс, нежно приложив его к опухоли. Через десять минут после этого я пришел в себя и, мысленно прокрутив в обратном порядке всю катушку, восстановил картину.
      - Извини, дорогая, - пролепетал я, - кто-то неожиданно нагрянул ко мне.
      - Помолчи, дорогой. Попробуй-ка перебраться в кровать С ее помощью я разделся, влез в пижаму и кое-как добрел до кровати - Две порции виски со льдом были бы сейчас как нельзя кстати, - пробормотал я, опуская разламывающуюся голову на подушку.
      - Никакого алкоголя, - твердо заметила Сюзи, - возможно у тебя сотрясение мозга Я вызову врача.
      - Я себя чувствую нормально. Никакого врача. Всего лишь маленький щелчок по черепу, неплохое испытание на крепость. Я даже рад. Завтра все будет хорошо, а сейчас дай мне что-нибудь выпить.
      Укоризненно вздохнув, она вышла, а я услышал, как она на кухне готовит напиток. Когда она вернулась, мне уже было немного легче, и я с удовольствием заметил, что для себя она тоже что-то взбила.
      - Все хорошо, - сказал я. - Не смотри на меня так трагически.
      Она немного отпила из бокала и вздохнула.
      - Ты напугал меня насмерть, Дирк. Что же все-таки произошло?
      - Не забивай свою милую головку ненужными мыслями. Сейчас я работаю над одним делом, и по-видимому это кому-то не по душе.
      Сюзи понимающе кивнула головой. Она знала, что я не могу распространяться о своей работе. Таковы условия, принятые в агентстве.
      - Хорошо. Тогда я дам тебе три таблетки снотворного и ты уснешь.
      Она вышла в ванную и принесла таблетки.
      - Теперь я пойду.
      - Мне было бы намного лучше, если бы ты легла со мной.
      - Ни в коем случае. Прими таблетки. Так как сильная боль в голове не проходила, я не стал настаивать и проглотил предложенные ею таблетки.
      - Завтра я приведу маляров, и они перекрасят стену... А как им удалось попасть сюда?
      - Замок-то простой, подобрать ключи очень легко.
      - Хорошо. Я приведу также и слесаря, пусть поставит хороший замок. Ключи будут в почтовом ящике.
      Наклонившись, она поцеловала меня и выпорхнула из квартиры.
      Я хорошо выспался, и хотя голова все еще сильно болела, утром мы встретились с Биллом у его дома в 9.15. Каждый на своей машине мы отправились в банк. Мы приехали раньше, и у меня осталось время пересесть в его машину и рассказать о событиях прошлого вечера.
      - Начинаются неприятности, Дирк, - сказал он.
      - Похоже. Неприятности - наша специальность.
      - Но что-то уж очень быстро. Кто-то, видимо, шепнул этим ребятам, что ты сел на хвост Анжи. Среагировали они сразу. Но кто же мог это сделать?
      - Вот это нам и предстоит узнать. Так как время приближалось к 9.45, я выскользнул из его машины - Я подам тебе знак, - сказал я и вошел в вестибюль банка.
      Я сидел в кресле, притворяясь, что читаю "Парадиз-Сити Геральд", в то же время поглядывая одним глазом в сторону мисс Керч, которая то и дело переключала кнопки своего интеркома, что-то спрашивая при этом и отвечая с кислым выражением лица. Неожиданно она поднялась и, выйдя из-за стола, расплылась в подобострастной улыбке. От прежней холодной суровости не осталось и следа. Я понял, что великий момент наступил.
      По вестибюлю шла девушка, приветствуемая швейцаром. Она легко и быстро двигалась в сторону кабинета мистера Акленда, так что у меня было несколько секунд, чтобы рассмотреть ее.
      Тонкая, как спичка, плоская, как доска, эта тростиночка носила на голове такую огромную шляпу, в которых работают пеоны на полях в Мексике. Шляпа была так глубоко надвинута, что почти совсем скрывала лицо. На глаза были надеты солнечные очки с огромными диаметрами линз, ниже шла широкая темная блуза и обычные синие джинсы, которые носят во всем мире. Весь этот маскарад завершался простыми сандалями. Так могла выглядеть любая девушка-туристка.
      Мисс Керч уже семенила рядом с ней к кабинету Акленда. Я же поспешил к Биллу.
      - Этот цыпленок в невообразимой шляпе и джинсах, - сказал я. - Ты засек, когда она входила?
      - Я сразу подумал, что это она. Вон ее автомобиль, впереди за две машины от нас. Это "фольксваген".
      - Хорошо, Билл. Я пока пристроюсь возле тебя, подождем, когда она выйдет, а потом разойдемся и за ней.
      Через десять минут она появилась. На этот раз она несла небольшой пластиковый портфель, которым ее несомненно снабдил Акленд и который был набит десятью тысячами долларов крупными купюрами.
      Проследить за ней было совсем нетрудно. Она двигалась с нормальной скоростью, не оглядываясь, не петляя, а обогнув бульвар, прямо направилась в район порта. Затем, свернув налево, она миновала причалы, где мирно покачивались яхты миллионеров, затем еще один поворот и вскоре остановилась у причала, но на этот раз с утлыми рыбацкими лодками. Здесь все только начинало оживать: рыбаки спускались вниз к своим посудинам, готовясь ко второму выходу в море. Тут же за столиками неряшливые длинноволосые хиппи, едва отошедшие от сна, попивали вчерашний кофе.
      Анжела остановила машину, а Билл, проехав мимо, припарковал свой "оулдз" немного в стороне и заглушил мотор. Выйдя из машины, я успел увидеть, как Анжела прошла через набережную, обходя тяжелые "кары" и направилась к оазису баров, кафе и захудалых ресторанчиков. Я увидел, как она вошла в помещение, напоминавшее обветшалый склад, с вывеской "Блэк Кэзет", а чуть пониже черной краской было написано: "Дискотека, напитки, закуски".
      Я медленно брел за ней, оглядываясь по сторонам, пока не уперся лбом в залапанную грязными пальцами стеклянную дверь. На ней было выведено:
      "ТОЛЬКО ДЛЯ ЦВЕТНЫХ БРАТЬЕВ. БЕЛЫМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН. ПРЕДУПРЕЖДАЕМ!" Немного поразмыслив, я решил, что еще не время совать свой нос в это осиное гнездо. Довольный тем малым, что уже имел, я вернулся к Биллу.
      - Только для черных, - сказал я ему. - Подожди здесь и проследи, сколько времени она проторчит здесь, а я попробую что-нибудь разузнать об этом бараке.
      Я направился в самый центр набережной к таверне "Нептун", где надеялся разыскать Эла Барни.
      Этот предмет местного пейзажа, как всегда, прочно восседал на кнехте, держа в руке пустую пивную банку, и мрачно взирал на море. Его кличка "Ухо к земле", утвердившаяся за ним с давних пор, не только не раздражала его, а даже наоборот, была предметом его вожделенных амбиций. Он даже утверждал, что сам придумал для себя эту кличку. Можно с уверенностью сказать, что мимо этого человека ничего не проходило. Его необъятная фигура, как губка, впитывала огромное количество информации и море пива. Не было никаких портовых махинаций, о которых он бы не знал. Он знал также всю припортовую "шваль", и все знали его. Лысый, в грязной пропотевшей рубахе и замызганных, выцветших брюках, он едва держал на коленях свое огромное переполненное пивом брюхо. Его пути часто перекрещивались с путями агентства "Акмэ". Детективы заливали его пивом и выуживали из него нужную информацию.
      Увидев меня, он улыбнулся своей акульей пастью и выбросил пустую пивную банку в море.
      - Рад видеть вас, мистер Уоллес, - сказал он. - Я как раз подумывал о том, что пора завтракать.
      - Пошли в "Нептун", - сказал я - Я куплю тебе пива и оплачу твой завтрак, Эл.
      - Звучит вполне по-джентельменски.
      Он "снялся" с кнехта и, переваливаясь, направился в "Нептун". Я последовал за ним.
      Внутри темного, мрачного бара Барни махнул рукой Сэму - негру-бармену.
      - Завтрак, Сэм, - сказал Барни, - да пошевеливайся.
      - Да, мистер Барни, - пробормотал Сэм, одаривая меня своей добродушной, сияющей улыбкой. - А вам, мистер Уоллес? Кофе или еще что-нибудь?
      Зная, что у Сэма ужасный суррогат, а не кофе, я отрицательно покачал головой.
      - Немного позже, Сэм. Я уже завтракал. Барни сел за свой любимый стол в углу. Я опустился рядом с ним.
      - Как дела, мистер Уоллес? - спросил он. - Все хорошо? Выглядите вы отлично. Как поживает полковник?
      Я отлично знал весь ритуал. Барни нельзя было торопить. Ему нельзя было задавать вопросы, пока он не осушит три банки пива и не проглотит первую порцию сосисок.
      - Полковник находится по делам в Вашингтоне, - ответил я, закуривая сигарету. - Я, как видите, в порядке. А ты, Эл?
      - Я тоже молодею, - Барни покачал своей лысой головой. - Но я не ропщу... Приближается туристский сезон. Чудесные люди - эти туристы. Они общаются со мной, фотографируют, угощают. Я рассказываю им истории, от которых они готовы отдать Богу душу. Ведь все любят скандальные истории.
      Подошел Сэм с пинтой пива и большой тарелкой таких безобразно-маленьких сосисок, которые мог состряпать разве что дьявол.
      Барни мгновенно закинул три из них в рот и закашлялся при этом так, что слезы подступили к его глазам. Отдышавшись, он отправил в себя полбанки пива.
      - Вы не понимаете, от чего отказываетесь, мистер Уоллес. Ничего нет вкуснее этого. Попробуйте хоть одну.
      - Спасибо, не хочу.
      Он отправил в рот три сосиски и все повторилось сначала.
      - Для пищеварения великолепно.
      Он допил пиво. Сэм знал весь сценарий и уже спешил с новой банкой. Я терпеливо ждал.
      Наконец сосиски и очередная порция пива бесследно исчезли, а Барни так рыгнул, что в окнах задребезжали стекла.
      - Так что же вы хотите узнать от меня, мистер Уоллес?
      - Что ты знаешь о заведении "Блек Кэзет"?
      - Это грязная негритянская забегаловка. Там танцуют, обжимаются, но посещают очень многие. Я ждал, пристально глядя на Барни.
      - Копы туда не суются, - продолжал он. - Этот амбарчик был куплен одним негром около года тому назад и превращен в клуб. Здесь не так уж много черномазых: в основном вьетнамцы и пуэрториканцы. А в этом местечке собираются только черные и чувствуют себя как дома.
      - И кто же купил эту развалюху, Эл?
      Барни почесал горло. Это был сигнал, который я знал: призыв к новому возлиянию.
      Я дал знак Сэму, у которого уже все было приготовлено.
      - От этих маленьких сосисочек такая жажда... А вы душка, мистер Уоллес.
      - Так кто же все-таки купил этот сарайчик? - повторил я свой вопрос.
      Потягивая пиво, Барни начал отвечать на мой вопрос:
      - Один очень нехороший черный. Даже не пойму, где он раздобыл деньги. Этот сарай он снял в аренду за пять тысяч долларов на десять лет. Думаю, что деньги он взял у своего отца, с которым мы бывало вместе выпивали. Но уже год, как его здесь нет. Теряю хороших друзей.
      - Так как же все-таки зовут владельца? - спросил я.
      - Хенк Смелди. Вам лучше не иметь с ним дела, мистер Уоллес. Это мерзкий и жестокий тип. Он не любит, когда сую" нос в его дела.
      Я ничем не выдал своего волнения.
      - А как зовут его отца?
      - Джон Смелди. Он служит у этой богатой надменной суки миссис Торнсен. Я слышал, что бедный Джон теперь не расстается с бутылкой. Но я его ничуть не виню. Непутевый сын, сбежавшая жена, да еще эта миссис - тут поневоле запьешь.
      - Ты говоришь, что от него сбежала жена?
      - Так точно, мистер Уоллес. Он сам говорил мне об этом. Вся беда в том, что миссис Смелди совсем не ладила с сыном. Это дикий, необузданный тип, а бедный Джон любит его. Они с женой всегда ссорились из-за Хенка. А когда умер мистер Торнсен, они расстались. Джон остался с миссис Торнсен, а Ханна - его жена, живет теперь с дочкой миссис Торнсен и присматривает за ней. Дочка живет отдельно от матери и имеет свой капитал. Да, у этих богачей жизнь что надо. Но я им не завидую. Все эти налоги, разводы - не для меня. Мне нравится моя жизнь - никаких проблем.
      - Счастливец. А о дочери ты что-нибудь знаешь?
      - Говорят, она еще тот орешек. Я слышал, что когда ей было 16 лет, она начала жить с Хенком. Но я вам ничего не говорил, мистер Уоллес. Это только сплетня. Этим многие девушки любят заниматься. А почему бы и нет? Вполне современная вещь. В наше время все было по-другому.
      Неожиданная догадка промелькнула на его лице.
      - Вы интересуетесь Анжи Торнсен, мистер Уоллес?
      - Меня больше интересует Хенк Смелди.
      - Понятно, мистер Уоллес. Будьте осторожны с ним. Он опасен: необуздан и порочен.
      - У Анжи был брат, Терренс Ты о нем что-нибудь знаешь?
      Барни посмотрел на свою пустую тарелку, грустно улыбнулся, затем вопросительно посмотрел на меня. Намек я понял.
      - Не беспокойся, Эл. Сейчас закажем еще.
      - Ведь это мой завтрак и ленч, - пробормотал Барни, подавая сигнал Сэму, который тут же принес полную тарелку сосисок и новую пинту пива.
      - Человек моей комплекции должен поддерживать силы, мистер Уоллес. - Опять три сосиски исчезли у него во рту. Он прожевал их и хмыкнул от удовольствия. Так о чем вы спросили меня, мистер Уоллес?
      - Что тебе известно о Терренсе Торнсене?
      - Очень немного. Он не ладил с отцом, потом ушел из дома и снял в вонючем пансионате в районе порта комнату. Это в Брэкерсе. Да вам это и ни к чему. Это было года два тому назад Говорят, он здорово играл на пианино. Я, правда, никогда его не слышал. Работал он в "Дэд энд Клэб" у Гарри Рича. Его стали тогда называть Терри Зайглер. Я слышал, что с его приходом доход клуба очень возрос и Гарри здорово ценил его. Все эти вихляющие сопляки были без ума от его игры и валили туда валом. Терри играл каждый вечер с девяти вечера до двух часов ночи, но ни с кем не разговаривал - только играл. Месяца три назад он вдруг исчез, и с тех пор его никто не видел, хотя ходил слух, что как будто Хенк нашел его и заставил играть у себя. Но это выдумки, я в это не верю.
      Я решил, что мне уже пора возвращаться. Мне не хотелось, чтобы Барни почувствовал, как я нуждаюсь в информации. Поэтому достал бумажник, вынул двадцать долларов и отдал ему со словами:
      - Держи ухо к земле, Эл, насчет Хенка, Терри и Анжи. И вновь он выдал мне свою акулью ухмылку, схватил купюру движением, которым ящерица хватает муху.
      - Вы знаете, где меня найти, мистер Уоллес. Я буду слушать, что говорят вокруг меня каждую секунду...
      - Пока, Эл.
      Я подошел к нему, оплатил счет и вышел наружу. Утро не прошло даром.
      Я нашел Билла там, где и оставил, сидящим в автомобиле. Он жевал резинку и вытирал платком свою потную шею. " - Ну что, она вышла?
      - Минут десять тому назад. Я не знал следовать ли за ней или ожидать тебя. Она вышла без пластикового портфеля и направилась в город.
      - Хорошо. У меня тоже кое-что есть, - и я рассказал ему о разговоре с Барни.
      - Значит, придется кое-куда проехать, но сначала выпьем пива.
      - Нет, сначала поедем в Брэкерс, - сказал я, - а затем будет пиво.
      - Пусть будет так, - согласился Билл, вытирая платком лицо.
      Мы проехали в район Брэкерс и быстро нашли пансион, о котором говорил Эл Барни, на одной из маленьких улочек. Это было типичное заведение, населенное рабочими, которые днем ездили в город и прислуживали богатым людям. Заведение было замызганным и обветшалым, с облупившейся краской, окруженное роем мелких магазинчиков, торговавших всем: от рыбы до лифчиков. По узенькой улице сновали вьетнамцы, пуэрториканцы, несколько негров, а также престарелые белые женщины с корзинами в руках.
      С трудом найдя место для автомобиля, мы вышли и направились ко входу в пансион.
      - Подожди здесь, Билл, я поговорю с уборщиком. Найти его было нетрудно, так как он тут же подметал метлой дорожку. Это был высокий полный человек в грязной фуфайке и еще более грязных брюках. Опершись на метлу, он следил за моим приближением.
      - Я ищу Терри Зайглера, - сказал я, слегка улыбаясь.
      - Очень хорошо, ищите себе на здоровье. У меня другая работа, - и он вновь замахал своей метлой.
      - Где он живет?
      Он остановился, взглянул на меня и спросил:
      - Вы что, полицейский?
      - Он мне нужен, так как ему привалило наследство. Теперь в нем появился интерес.
      - И большое?
      - Точно не знаю: мне не сказали.
      - А что я за это получу?
      - Двадцать долларов, если поможешь. Он почесал свою волосатую руку и продолжал усиленно размышлять, опершись своим массивным торсом о метлу.
      - Говорите Терри Зайглер, мистер?
      - Да.
      - Он года полтора снимал комнату наверху. Платил регулярно, никаких историй у него не было. Работал днем и ночью, а два месяца тому назад он уехал. Вот так сразу, кинул два чемодана в свой "оулдз" и исчез. Больше я его не видел ни разу.
      - Он не сказал, куда поехал?
      - Нет, да я и не спрашивал. Мне-то зачем?
      - Значит, говоришь, на "оулдзе"? А номер не запомнил?
      - Помню, номер у него был простой. Если хотите, можете записать: PC-10001.
      - В его квартиру кто-нибудь въехал?
      - Да, уже через час после его отъезда въехала девчонка Она еще заплатила за два месяца вперед.
      - Кто она?
      - Долли Джильберт. Во всяком случае она себя так назвала. Я о ней ничего не знаю. - Он вновь зашуршал своей метлой, а я решил, что нужна маленькая "смазка", чтобы немного развязать ему язык. Я достал бумажник, извлек из него банкноту в пять долларов и показал ему.
      Увидев деньги, он вновь остановился:
      - Это мне?
      - Да, если будешь более разговорчивым. Мне нужно найти Зайглера. Наверняка кто-нибудь здесь знает что-нибудь о нем, а?
      - Возможно. - Он вновь почесал руку. Я почти слышал хруст косточек в его голове, пока он что-то соображал.
      - Вам, конечно, лучше всего было бы встретиться с мисс Ангус. Она бы могла вам рассказать о Зайглере, так как жила напротив него. Это была очень милая дама, лет под восемьдесят. Она делала у него уборку, время от времени готовила еду и всякое другое. Женщина она была добрая, всем любила угождать. Но больше всего она любила поболтать с людьми. Она и со мной болтала, пока я подметал наверху. Она бы, наверное, могла вам что-нибудь рассказать о Зайглере.
      - А почему могла, - спросил я. - Она что, тоже уехала? Уборщик нетерпеливо пожал плечами, не спуская глаз с купюры, так что мне пришлось расстаться с ней. Он осмотрел ее, поцеловал и всунул в карман своих засаленных брюк.
      - Конечно, уехала, только ногами вперед, через три для после отъезда Зайглера.
      - Что значит ногами вперед?
      - Когда я подметал пол на этаже у мисс Ангус, я заметил, что дверь ее квартиры открыта. Я вспомнил, что не видел ее уже пару дней, так что я вошел внутрь. Мисс Ангус лежала на полу мертвая. Я сообщил копам, и они занялись этим делом. Они стали меня расспрашивать, но я ничего не смог им объяснить, потому что ничего не знал. Тогда они решили, что ее пришил какой-то наркоман из-за денег. Он ударил ее по голове, а потом перевернул вверх тормашками в комнате все, что там было. Уж она-то, наверное, знала, куда уехал Зайглер. Она часто разговаривала со мной о нем, очень хвалила. Он ей очень нравился. Не может быть, чтобы он уехал, не сказав ей ни слова. На него это не было похоже. Вот и все. Может быть, я могу еще что-нибудь для вас сделать?
      - А квартиру мисс Ангус кто-нибудь занял?
      - Пока нет. Она заплатила за три года вперед и въехала со своей мебелью. Ее делом занимается какой-то адвокат. Как только он закончит, квартиру сразу сдадут.
      - А что это за адвокат?
      - Какой-то еврей. Он ко мне тоже приходил.
      - А как его имя?
      Мусорщик вновь почесал руку, а затем сказал:
      - Его зовут Солли Льюис.
      Я понял, что он больше не сможет сообщить мне ничего интересного.
      - Хорошо, благодарю, - сказал я. - Может быть, встретимся еще раз.
      Он удовлетворенно кивнул головой.
      - К вашим услугам, сэр. Приходите, когда будет нужно. Сойдя со ступенек, я направился к Биллу, который, наклонившись над машиной, невозмутимо жевал резинку.
      - Оставайся здесь, осмотрись, - сказал я. - Разузнай адрес адвоката Солли Льюиса. Я скоро вернусь.
      Я зашел в подъезд и поднялся на лифте на последний этаж. Там было всего две квартиры. На двери справа висела табличка "МИСС ДОЛЛИ ДЖИЛЬБЕРТ".
      Я нажал на кнопку звонка, подождал, потом нажал снова, подумав, что в это время дня Долли должна была бы встать. Лишь после третьего звонка дверь со скрипом открылась. Передо мной стояла девушка лет двадцати, блондинка с вьющимися волосами, лицо размалевано тушью и румянами, сжатый в черточку рот все говорило о ее образе жизни. На ней был накинут халат, распахнувшийся спереди. Кроме голубых трусиков на ней ничего не было. Она взглянула на меня и улыбнулась похотливой улыбкой проститутки, которая знает, зачем к ней могут придти.
      - Прости, дружок, я сейчас занята с одним парнем. Зайди через пару часов, не пожалеешь.
      - Что же мне делать? Болтаться два часа? - спросил я дружески улыбаясь. А мой приятель сказал, что тут без осечки. Он тебя очень хвалил.
      Я смотрел мимо нее на большую, довольно комфортабельную комнату со старомодной мебелью. В другом конце комнаты была дверь, которая, по-видимому, вела в спальню. Дверь была приоткрыта.
      - Я бы с удовольствием, - сказала она, - но сейчас... Из спальни донесся грубый голос:
      - Скажи этому сопляку, чтобы он убирался, пока я не встал. Иди сюда и скорее начнем. Ты думаешь, я буду с тобой здесь весь день?
      Девушка перестала улыбаться.
      - Послушай, этот парень бешеный. С ним лучше не связываться. Заходи позже, - и она перед самым моим носом захлопнула дверь.
      По интонации я догадался, что голос, донесшийся из спальни, принадлежал негру. У меня мелькнуло подозрение. Я спустился в лифте на первый этаж и подошел к Биллу.
      - Ну что, узнал адрес?
      - Да, он есть в телефонной книге. Дом ? 67 по Сидом Роуд.
      - Хорошо. Послушай, Билл. Через некоторое время из подъезда появится один черный. Проследи за ним. Я оставлю тебе машину на случай, если он будет на колесах. Будь с ним до конца. Мне почему-то кажется, что это Хенк Смелди.
      - А ты?
      - А я поеду и побеседую с Солли Льюисом. Увидев проезжающее мимо такси, я остановил его и забрался туда.
      Глава 3
      Контора Солли Льюиса была расположена на последнем этаже обшарпанного здания. Она состояла всего лишь из одной комнаты, но с претензией на добропорядочный офис: видавший виды письменный стол, картотека на пыльных полках и дряхлая пишущая машинка бабушкиных времен, стоящая на маленьком столике. Было видно, что печатал сам владелец конторы.
      Он сидел за письменным столом, листая какое-то тонкое досье. Без воодушевления оглядев меня, он поднялся навстречу. Это был мужчина среднего роста, лет тридцати пяти, с густой темной шевелюрой и бородой, которая закрывала почти все лицо, пиджак лоснился на рукавах, а сам он был таким худым, что можно подумать, он питается раз в неделю или еще реже.
      - Чем могу быть полезен? - спросил он и протянул мне руку.
      Пожав ему руку, я достал бумажник и протянул свое служебное удостоверение, разглядывая его.
      Он указал мне рукой на единственный пустой стул, который казался таким хрупким и древним, что я с дрожью опустился на него.
      Он тоже сел, все еще не выпуская из рук удостоверения, затем поднял на меня глаза, в которых засветился луч симпатии.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.