Лемми Кошен - Она это может

— Будьте же разумны, крошка. Вы великолепно понимаете, что мы заинтересованы найти и Варлея, и бумаги, но больше всего нас интересуют документы. Представим, что мы поймали Варлея без бумаг. А кто-то, вроде вас, припрятал их в неизвестном месте. Рано или поздно Варлей выходит из тюрьмы, и эти документы у него снова в руках.

— Так, — вздыхает она, — все ясно. А ведь это вовсе не глупая идея, верно?

— Особенно умной я бы ее не назвал, но она разумная, что ли. И, конечно, такой ловкий парень, как Варлей, обязательно предпринял бы что-нибудь в этом духе, если бы у него была сестра, кузина или просто приятельница, такая красивая и хитрая, как вы.

Она кусает губы.

— Знаете, мне и раньше говорили, что я миловидна, но от вас первого я слышу о своей хитрости. Вы, похоже, очень откровенный человек.

— Откровенный или нет, это никого не касается. Послушайте, малютка. Я не из тех парней, которые любят зря терять время, особенно в такой ранний час. Советую вам, подумайте как следует. Может быть, к завтрашнему утру вы что-нибудь и надумаете.

Она улыбается мне своей очаровательной улыбкой.

— Мне было приятно беседовать с вами, мистер Кошен. Конечно, утром разговаривать куда лучше, чем ночью. Думаю, что мы отыщем интересные темы для дальнейших бесед. Вы мне показались занимательным собеседником.

Она поднимается. Сэмми тоже.

— Мне очень жаль, что вам надо идти, — продолжала она. — Заходите как-нибудь попить чайку. Я буду рада.

Я искоса смотрю на Сэмми. Он почти ухмыляется.

— О'кей, мисс Варлей, — говорю я. — Что ж, вам виднее. Возможно, мы еще встретимся. Приношу извинения за то, что вытащили вас из постели.

— Пустяки, уверяю вас, я получила огромное удовольствие.

Мы выходим. Когда мы же стоим на тропинке, до нас доносится:

— До свидания, мистер Кошен. Мне было крайне приятно с вами познакомиться. — Дверь захлопывается.

Мы возвращаемся к машине. Сэмми вынимает из кармана пару сигарет и протягивает мне одну. Мы стоим, облокотившись на машину, и молчим. Наконец Сэмми говорит:

— Вроде бы дела дрянь, да? Я пожимаю плечами.

— А ты рассчитывал, что она сразу же так и расколется? Я уверен, что она и вчера не поверила, что я морской офицер, находящийся здесь на отдыхе. Она предчувствовала, что за Варлеем установлена слежка. Она не дура, так что рассчитывать на легкую победу не приходится.

— Понятно. Ты думаешь, что она выгадывает время?

— Возможно.

Мы молчим некоторое время, потом я говорю со вздохом:

— Знаешь, Сэмми, у меня такое ощущение, что этой кошечке не слишком понравилась моя физиономия.

— Моя тоже, — говорит Сэмми.

— Возможно, твоя ее больше устраивает. Как мне думается, эта дамочка уже не ляжет спать. Сейчас она наверняка спокойненько присядет в кресло с сигаретой и подумает. Либо она ровно ничего не знает об этом деле, что, на мой взгляд, было бы слишком большой случайностью, либо ей надо здорово все обдумать. Тебе ясно? Я сейчас пойду спать. Ну, а ты минут через пять-шесть обойди-ка ее коттедж с другой стороны, постучись поделикатнее и поговори с ней еще разок.

У него даже глаза на лоб вылезают от моих слов.

— Чего ради? Какого черта я сумею сделать?

— Послушай, попробуй рассказать ей правду. Что ты частный детектив, но что вынужден болтаться со мной, поскольку обязан это делать: как-никак война. Признайся, что ты не слишком ко мне привязан. Потом скажи ей то, о чем я умолчал: что если бы я был прав и Варлей передал или переслал бы ей документы, то тем самым она нарушила бы в глазах Федерального правительства законы военного времени и ей грозило бы длительное заключение в Алькатраце. Понятно?

— Понятно, — отвечает он. — Но я не чувствую особого энтузиазма.

— А потом объясни ей, что, если она согласится работать с тобою, все будет в порядке. Всегда можно будет сказать, что она спрятала эти документы, чтобы передать их властям.

Сэмми кивает головой.

— Когда ты вобьешь это ей в голову, сообщи ей, что за возврат документов власти обещают вознаграждение в размере ста тысяч долларов. И поинтересуйся, какая перспектива ее больше устраивает: первая или вторая.

— Ясно, мистер Кошен, идея совсем неплохая. Если эта красотка — приятельница Варлея, она здорово перетрусила. Если ей подсказать такой выход, да еще деньги, она ухватится за предложение руками и ногами. Ты не знаешь, каковы они, эти красотки. Они идут с парнями вроде Варлея до тех пор, пока атмосфера не становится чересчур накаленной. А потом, если есть возможность их продать, то они охотно идут на это.

— Вот на это я и рассчитываю.

— Ладно. Я попробую. Когда мы увидимся?

— Не волнуйся и не спеши. Позвони мне завтра утром. Мы договоримся о встрече. А теперь иди. Может быть, тебе удастся уговорить этот бутончик.

Я докуриваю папиросу и думаю, что машину не стоит заводить в сарай. Она мне может еще понадобиться сегодня. Потом я поднимаюсь в «Квадратную бутылку» и тихонько прохожу в свою комнату. Шляпа летит на диван, и сам я выпиваю с полстакана шотландской. Затем сажусь на диван и закрываю глаза.

Проходит с полчаса без всяких происшествий. Но я никогда не отличался нетерпением. Уверен, что в скором времени должны поступить известия от Домби.

И я не ошибаюсь, потому что в четверть пятого внизу раздается телефонный звонок. Я кубарем лечу с лестницы, пока телефон не переполошил весь дом. Это Домби, можете не сомневаться.

— Послушай, Лемми, — слышу его голос, — я не знаю, важно ли это для тебя, но примерно десять минут назад, когда я наблюдал за коттеджем «Торп», из него вышла какая-то дамочка. Она пошла по дороге к Южному Холмвуду. Она прошла почти рядом со мной, и угадай, кто это был?

— Не собираюсь ничего отгадывать. Кто же это был?

— Джуанелла. Тебе что-нибудь про нее известно? Я не знал, что делать. Продолжать ли наблюдение здесь или идти следом за ней. Я решил остаться на месте.

— Правильно сделал, Домби. Сейчас ты можешь найти себе какое-нибудь пристанище поблизости и поспать.

А завтра не спускай глаз с этого коттеджа. Увидимся завтра.

— О'кей, Лемми.

Я вешаю трубку. Чертовски интересная ночь. Конечно, спать мне здорово хочется, но ничего не попишешь. Выпиваю еще глоток виски, надеваю шляпу и снова иду к своей машине. Пятый час. Интересно, повезло ли Сэмми с этой крошкой Ланой.

Включаю мотор и еду к коттеджу «Мейлиф». Оставляю машину за деревьями, где ее не видно с дороги, и пешком иду к дому. Все погружено во тьму. Я трижды громко стучу в дверь и жду. Проходит несколько минут, потом голос Джуанеллы спрашивает:

— Кто здесь и что вам угодно?

— Это сыночек миссис Кошен, и я хочу поговорить с тобой, моя дорогая. Так что отворяй скорее двери.

Она возмущается;

— Послушай, какого черта? Или ты воображаешь, что это ночное справочное бюро?

Я колочу еще громче.

— Если бы его тут открыли, моя прелесть, то я бы смог получить ответы на все свои вопросы.

— Ты умный парень, — говорит она. — Умеешь найти выход в любом случае. Наверное, твоя мама была довольна папой, когда ты родился, если она, конечно, знала, кто твой папа

— Не свирепствуй, моя радость. И лучше не задевай мою старенькую маму. Я могу тебя заверить, что я родился в законном браке, и, если это тебя интересует, то сам видел брачное свидетельство.

— Да? А ты не ошибся?

— Ладно, красавица, хватит заговаривать мне зубы. Отворяй живее.

— Хорошо. Подожди хоть, пока я накину на себя халат.

Дверь отворяется, и я вижу, что Джуанелла не зря продержала меня на улице целых пять минут. Вид у нее сногсшибательный. На ней черный крепдешиновый пеньюар с золотой вышивкой. Волосы вроде бы небрежно распущены по плечам, но, несомненно, эта небрежность весьма искусно продумана. На ногах черные домашние туфли. Пеньюар расстегнут там, где мне видна весьма эффектная шелковая ночная сорочка абрикосового цвета.

— Джуанелла, — говорю я, — и днем ты настоящий персик, а ночью еще лучше.

— Правда? Ты, наверное, хочешь выпить?

— Не откажусь. — Ну, входи же.

Я затворяю за собой дверь, и мы входим в гостиную. Она приносит бутылку и наливает два бокала. Потом добавляет содовой и достает кусочки льда из холодильника.

— Ну, так что же ты еще надумал? Я усаживаюсь перед камином.

— Садись-ка, милая, нам предстоит серьезный разговор.

— Ничего, кроме серьезных разговоров, я так не смогла добиться от тебя. Было бы неплохо, если бы ты для разнообразия заговорил о чем-нибудь другом.

— Наш разговор будет достаточно интересным, не сомневайся. Скажи, часом, не ты стреляла в меня утром у брокхэмского моста вскоре после того, как мы расстались с тобой.

У нее глаза вылезают из орбит.

— Какого черта ты несешь чепуху? Чего ради мне было стрелять в тебя?

— Кто знает, может, у тебя и были основания. Даже несколько, но одно мне хорошо известно.

— Какое же, позволь узнать? — Глаза у нее становятся необычайно суровыми.

— Все тот же Ларви. Она отхлебывает виски.

— Прекрасно. Значит, я хотела ухлопать тебя из-за Ларви. Что-то я не вижу тут особого смысла.

— Вот как? А я вижу. Как ты знаешь, между тобой и моим напарником Джимми Кливом было заключено известное соглашение, и он обещал тебе даже добиться пересмотра дела Ларви и сократить ему срок до двух лет. Даже о взятии на поруки шел разговор. Не так ли?

— Я вижу, что ты все знаешь!

— А почему бы и нет? Я прочитал кусок его письма к тебе, которое ты затолкала под пресс-папье.

— Хоть стой, хоть падай! Ах, ты, хитрая макака! Значит, ты успел все перетрясти, пока меня не было дома?

— Разумеется, крошка. И теперь тебе остается только одно: пойти в спальню и как следует одеться.

— Какого черта ты задумал? Зачем это мне одеваться? Или я тебе не нравлюсь в таком виде? Так я могу вообще остаться в одной рубашке.

— Джуанелла, ты выглядишь, конечно, умопомрачительно, но, согласись, нельзя же ехать в Лондон в ночной рубашке? Так что иди переоденься, да поживей, старушка.

— Послушай, Лемми, я отсюда никуда не поеду!

— Поедешь, моя дорогая, поедешь, и не позднее, чем через десять минут. Одетая или нагишом, мне все равно.

Она поднимается со стула. Я вижу, что у нее глаза полны слез.

— Послушай, бесполезно начинать сцену со слезами. Я прекрасно понимаю, что тебя удерживает, Джуанелла, но у тебя нет причин для волнений. Ты вбила себе в голову, что, если я увезу тебя в город, тебе не удастся все разыграть так, как вы договорились с Джимми Кливом? Что если тебя не будет на месте, скажем, завтра, то Джимми Клив будет тобой недоволен, и в этом случае старине Ларви придется отсиживать за решеткой все пятнадцать лет? Из-за этого ты боишься уезжать? Так ведь?

— Это правда, Лемми, ты сам знаешь.

— У меня нет времени на пререкания. Теперь выслушай меня. Весь вопрос в том, кому ты больше веришь, мне или Джимми. Я тебе говорю одно: переодевайся, мы едем в Лондон. Сюда тебе завтра просто нельзя показываться. Если ты поступишь так, как я тебе говорю, то даю слово, а ты знаешь, я его никогда не нарушаю, что, как только закончу это дело, я вызволю твоего Ларви из беды. А коль скоро я говорю, что вызволю, значит, так и будет.

Ее глаза вспыхивают.

— Послушай, Лемми, честное слово?

Она в который уже раз набрасывается на меня, совершенно не учитывая, что я живой мужчина, и награждает меня таким поцелуем, что у меня темнеет в глазах. Когда она от меня отходит, мне кажется, что я насквозь пропитан ее парижской «Дерзостью».

— Через минуту я буду готова. Выпей еще, дорогой. Только не подавись!

Без четверти пять мы подъезжаем к моему жилищу. Я чертовски устал, да и у Джуанеллы такой вид, как будто она не прочь заснуть. Мы проходим в гостиную, и я устраиваю ее в одном из больших кресел. Наливаю виски и даю сигарету.

— Послушай, беби. Ложись отдохнуть, потому что у меня есть не больше пяти минут. Так что забирайся в мою кровать. Пижаму найдешь в комоде. Дверь в ванную рядом. Здесь ты полная хозяйка, но ради Ларви» прошу тебя, не высовывай свой нос за дверь. Усвоила?

— Да, Лемми. Ты же знаешь, что тебе я верю на двести процентов.

— Ну и прекрасно. Верь мне, потому что это правильно. А теперь скажи-ка мне кое-что. Понимаешь, я вбил себе в голову совершенно точно, что ты никогда не видела Варлея. Так вот, прав ли я? Только не финти.

— Это верно, Лемми. Ларви не позволял мне с ним встречаться. Он мне рассказывал про него, но не показывал.

— Хорошо. Положение складывается довольно любопытное. Джимми в жизни своей не видел Варлея, ты тоже, но вам нужно его опознать.

— Послушай, в чем дело? Откуда тебе известно, что Клив его тоже не видел?

— Это я знаю точно. Тот парень, который раньше работал на него, а теперь переметнулся ко мне, Сэмми Майнс выложил мне всю подноготную. Клин привез тебя сюда, чтобы ты могла легально установить его личность, когда он поймает Варлея. Замечательно. Ты же никогда не встречалась с Варлеем и все же была готова пойти на это. Я бы сказал, что это — довольно опрометчивое решение.

Она пожимает плечами.

— А что мне волноваться? От меня только и требовалось подтвердить, что это действительно Варлей. У меня не было другой возможности вызволить Ларви из тюрьмы.

— Дорогая моя! Ты ведь не знаешь даже половины этой истории. В один ближайший день я тебе раскрою глаза на происходящее. А теперь скажи-ка мне вот что. Когда Ларви рассказал тебе про Варлея, упоминал ли он о его родственниках: сестрах, кузинах, племянницах или подружках. — одним словом, о женщине, которая могла бы работать вместе с ним? Например, не вспоминается ли тебе имя Ланы Варлей?

— Как же, о ней он много рассказывал. Порядочная сволочь, вот что я тебе скажу. Но умница и красавица, если верить ему.

— Очень хорошо. А теперь отдыхай, мы скоро увидимся. Впрочем, одну минуточку.

Я иду в свою спальню и вытаскиваю большой чемодан, на дне которого лежит целая пачка фотографий и отчетов. Перебираю карточки. Скоро нахожу то, что мне нужно. Это снимок Ланы Варлей, прекрасной дамы с искривленным левым мизинцем, которая в данное время проживает в коттедже в Брокхэме. На другой стороне карточки надпись. Я перечитываю ее, потом еще раз гляжу на снимок.

Потом возвращаюсь к Джуанелле и протягиваю ей фотографию.

— Скажи, эта дама похожа на ту Лану Варлей, о которой тебе рассказывал Ларви?

Она отвечает, не колеблясь:

— Нет, потому что эта девушка — настоящий персик. А Ларви мне говорил, что Лана — интересная особа, но у нее не рот, а настоящая пасть. А у этой прелестный ротик, так что это разные красотки.

— Ты абсолютно права. Вот все, что мне хотелось узнать.

Она смотрит еще раз на фотографию.

— Гм… она симпатичная дамочка. Черт возьми, кто это такая, Лемми? Имеет ли она какое-нибудь отношение к данному делу или это еще одна из твоего гарема?

— Если тебя интересует, кто это, переверни карточку…

Она переворачивает и читает вслух:

— Аманда Карелли (Федеральное бюро расследований, дело № 6587 — 654). Отпечатки пальцев в картотеке. Брюнетка. Светлая кожа. Изображает из себя воспитанную девушку из хорошей южной семьи. Подозревается в участии в делах шайки. Наводчица в организации Лейлы Вензуры. Разыскивается за участие в ограблении банка.

— До меня дошло! — восклицает Джуанелла. — Это еще одна из подружек Варлея. У него их было много,

Я соглашаюсь с ней.

— Я тоже так думаю.

Я забираю у нее фотографию, кладу ее в конверт и прячу в нагрудный карман пиджака.

— Ну, Джуанелла, я поехал. Не забывай, что я тебе сказал. Если захочешь поесть, позвони вниз. Я предупрежу портье. Тут ты найдешь все, что тебе нужно. Даже кое-какие книги, если тебе придет фантазия заняться чтением.

— О'кей, Лемми. Не волнуйся. Как я понимаю, для меня самое правильное — подчиниться твоим указаниям.

— Вроде бы ты образумилась, милочка. Поверь, когда-нибудь ты меня будешь ой как благодарить.

— Сколько времени продлится мой домашний арест? Я пожимаю плечами.

— Не знаю. Но не очень долго. Возможно, я приеду завтра. Но не позднее, чем послезавтра.

— Я не представляю себе, что должно произойти, но предчувствую, что предстоит что-то очень серьезное. Знаешь, ты ведь хитрец! И с головой! Вот увидишь, ты их всех побьешь! Мистер Кошен всегда выходит вперед.

Я отвечаю с видом скромника:

— Ну, я не хочу так далеко заходить, как ты, но последним я тоже не привык приходить к финишу… Ладно, до скорой встречи.

Я беру свою шляпу и исчезаю. Спускаюсь вниз, предупреждаю портье о Джуанелле, потом сажусь в машину и еду обратно к Брокхэму. Мне начинает казаться, что я провел всю свою жизнь на шоссе Лондон — Брокхэм. А ночь такая прекрасная, и настроение у меня такое, что, будь я по профессии поэтом, тут же бы принялся сочинять стихи.

Меня утешает только мысль о Конфуции, который вместо стихов оставил людям свои изречения.

Глава VII

КОРПОРАЦИЯ КОШЕН — КОНФУЦИЙ

Просыпаюсь в полдень. Солнце заливает мою комнату. Я лежу, раскинув руки, и думаю о Конфуции. Возможно, вы, ребята, помните, что этот парень говорил о тигре, ожидающем добычу. Он говорил, что залог успеха — в умении терпеливо ждать.

И я считаю, что ничего более умного придумать не могу. Пусть Конфуцию уже две тысячи лет, но он прекрасно понимал, что к чему.

Я поднимаюсь, принимаю ванну, завтракаю и выпиваю рому с четверть стакана. После этого начинаю тщательно одеваться, выбираю нарядную рубашку и галстук, потому что мне кажется, это будет для меня торжественный день. Смотрю в зеркало и думаю с огорчением, что, будь у меня получше нос, я был бы недурным парнем. Но тут внизу в холле раздается телефонный звонок. Спешу поскорее домчаться до аппарата, пока никто другой не взял трубку.

Как я и предполагал, это был Сэмми Майнс.

— Ну, мистер Кошен, как дела? — интересуется он.

— Вроде бы нормально, спасибо, Сэмми. А как у тебя? Как вы поладили с нашей подружкой?

— Мне кажется, все о'кей. Стоит ли говорить по телефону?

— Если ты в укромном месте, почему бы и нет? Откуда ты звонишь?

— С железнодорожной станции в Леатерхеде. У меня тут комната, но она без телефона. Но так тут вообще тихо.

— О'кей. Выкладывай. Что произошло?

— Ну, я отправился к малютке Лане и все ей выложил, как ты мне советовал. Подчеркнул, что не хотел при тебе раскрываться. Потому что ты слишком умничаешь и хочешь действовать только сам.

— Хорошо. Ну и как она реагировала?

— Довольно осторожно. Она заметила, что с моей стороны странно так относиться к своему начальству. Тогда я стал ее уверять, что, собственно говоря, я тебе не подчиняюсь, будучи частным детективом. Намекнул ей, что не слишком близко принимаю к сердцу интересы ФБР. Одним словом, разыграл все, как по нотам. Потом добавил, что, по моему мнению, она валяет дурака. У нее есть гораздо более умный способ сделать так, чтобы и волки были сыты, и овцы целы.

— Ну, а что она тебе ответила?

— Вот тут-то у нее проснулся интерес. Конечно, прежде всего заявила, что не знает, о чем идет речь, и попросила объяснений. Я ей говорю, что не меньше ее заинтересован в том, чтобы хорошенько заработать, а тут нам представляется такая возможность без особого труда получить кругленькую сумму. Причем все честь по чести, без всякого риска.

— Замечательно, Сэмми. Твои доводы мне кажутся превосходными.

— Благодарю. На этот раз мне вроде удалось схватить быка за рога. Она говорит, что деньги бы ей здорово пригодились, особенно если их можно заработать законным путем. И просит меня объясниться яснее. Ну, я так и сделал. Я ей говорю, что если она заберет у Вар-лея эти документы и скроет этот факт от ФБР, то она сразу же превратится в его соучастницу. И это в то время, когда за возвращение документов объявлена награда в сто тысяч долларов.

— Могу побиться об заклад, что все это ей очень понравилось.

— Несомненно. Я думаю, даже очень понравилось. Она сидела и не отрываясь смотрела на меня своими огромными глазищами. Я продолжаю говорить, что могу сделать ей дельное предложение, только пусть она сначала мне ответит, знает ли Варлей о ее приезде и собирается ли он так или иначе передать ей документы. Она смотрит на меня и улыбается, не произнося ни слова. Через некоторое время говорит, что хотела бы узнать подробнее, каким образом можно получить обещанное вознаграждение..

Ну, я объяснил ей. Говорю, что мы сможем разделить с ней эти деньги пополам, а передачу бумаг властям я беру на себя.

— Ну, и как это ей понравилось?

— Вообще-то она чуточку была разочарована. Я это сразу заметил. Она промолчала, а потом спросила, не хочу ли я выпить. Она обещала мне все как следует обдумать. Возможно, в скором времени мы с ней снова встретимся.

— Замечательно. Я думаю, дело в шляпе. Если бы ей твое предложение не понравилось, то она бы прямо тебе об этом и заявила.

— Что же дальше делать?

— Тебе — ничего. Отправляйся отдыхать в свою гостиницу и дожидайся моего прихода. После этого ты можешь отправляться к мисс Варлей, чтобы довести дело до конца.

— Очень хорошо! Ну, а у тебя есть новости?

— Уйма. Я разузнал нечто такое, что твоя крошка сразу же пойдет на все твои условия. До скорой встречи.

Я вешаю трубку, выхожу во двор и завожу машину. Тут мне в голову приходит хорошая мысль. Я бегом возвращаюсь в комнату и открываю чемодан. Внутри у меня спрятан запасной пистолет. Прекрасный пистолет. Ставлю его на предохранитель и опускаю в карман. Возвращаюсь к машине и еду в Леатерхед.

Когда я приезжаю, Сэмми сидит в комнате отеля. На столе у него сифон с содовой водой, два стакана и фляжка виски. Он тут же наливает себе и мне.

— Послушай, парень, — говорю я. — Я очень устал и больше всего на свете хочу спать, поэтому постараюсь быть кратким. Посмотри-ка вот на это.

Я протягиваю ему фотографию Ланы Варлей.

— Как, узнаешь?

— Конечно, это же крошка Лана Варлей.

— Она такая же Лана, как я турецкий султан. Не поленись, прочти надпись на обороте. Эта крошка не что иное, как знаменитая Аманда Карелли, дамочка с полицейским послужным списком, таким же длинным, как твои руки. Пошевели мозгами. Из записи ясно, что малютка принимала участие в налете на банк.

— Вот как?

— Так вот, у меня возникло серьезное подозрение, что операция в этом банке прошла не без помощи Ларви. А наша прелестная Аманда Карелли, она же Лана Варлей, всячески ему содействовала. Теперь ты понимаешь?

— Черт возьми, понимаю. Ты думаешь, что, когда Ларви схватили, он успел растолковать этой самой девице Варлей, в чем была суть дела. Он мог ей намекнуть, что было бы неплохо отправиться к Варлею и пошантажировать его в отношении документов.

— Ты попал в самую точку. Именно об этом я и подумал. Давай исходить из этого. Отправляйся-ка в Брокхэм и повидайся еще раз с нашей красоткой. Покажи ей фотографию, про подпись тоже не забудь, а потом скажи, что она вольна поступать, как ей угодно. Она может вступить с тобой в партнерство и передать тебе те бумаги, если ей удастся их раздобыть, и получить за них приличное вознаграждение. Ну, а если она предпочитает тюремный срок, то ты тоже не отказывайся посодействовать, чтобы она схлопотала его. Намекни, что меня как раз больше устраивает второй вариант.

— О'кей, Лемми. Мне по нраву твое задание. И вот что еще: раз эта девица собирается прижать Варлея в отношении похищенных документов, значит, можно не сомневаться, что она знает, когда он должен приехать.

— Слушай, Сэмми, твои родители выбрали тебе неверное имя. Тебя следовало бы назвать Шерлоком… А у тебя есть пистолет?

— Нет. У меня был пистолет, но я одолжил его Джимми Кливу. Мне казалось, что оружие не понадобится. Этот малый Варлей — довольно неприятный и опасный тип.

— Ну вот, сам себе свинью подложил… Ну, да ладно. Я все же думаю, что тебе надо раздобыть пистолет.

Я достаю из кармана свой маузер и протягиваю ему. — У тебя десять патронов, пистолет на предохранителе. Кто знает, а вдруг без стрельбы дело не обойдется?

— Большое спасибо, Лемми. — Он кладет пистолет в карман.

В тот момент я еще не знал, что буду чертовски рад, что снабдил его этим маузером.

— Ну, Сэмми, действуй!

Он допивает свой стакан, хватает шляпу, награждает меня веселой улыбкой.

— Признаться, работать с тобой — настоящее удовольствие! Думаю, что мы чего-нибудь да добьемся!

— Готов биться об заклад, что добьемся. Послушай, Сэмми, когда ты увидешь эту крошку, она непременно согласится сотрудничать с тобой, потому что у нее не будет другого выхода. После того, как ты закончишь свои переговоры, возвращайся в «Квадратную бутылку», гостиницу, в которой я живу, и дождись меня. Только держись осторожно, не мозоль без нужды глаза.

— Понятно. Пока.

Он уходит, а я возвращаюсь к себе. В половине третьего у меня в холле раздается опять звонок. На этот раз это Джимми Клив. У него необыкновенно возбужденный голос.

— Послушай, Лемми, грандиозная новость: сегодня вечером здесь появится Варлей.

— Да? Замечательно! Я так и думал, что он должен объявиться в ближайшее время.

— Он сейчас в Лондоне. У меня там есть парень, который получил указание проследить за ним. Мне почему-то думается, что сюда наш долгожданный Варлей прибудет под вечер.

— Что ты предлагаешь предпринять, Джимми?

— Я не сомневаюсь, что он отправится в свой коттедж «Торп». Я буду находиться поблизости. Как только он появится, я предупрежу тебя по телефону. Тогда ты сразу же приедешь. Пока ты будешь добираться, я зайду к нему и побеседую с ним.

— Хорошо, Джимми, все будет в ажуре. Полагаю, что когда он поймет, что игра проиграна, настроение у него будет не из блестящих. Так что ты особенно не зарывайся там.

— Я думаю, Варлей великолепно знает, что я не из ФБР. Возможно, он решит, что со мной можно будет пойти на сделку. Мы успеем арестовать его, когда нам будет удобно. Самое важное сейчас — раздобыть документы. Возможно, стоит пообещать ему облегчить его участь, если он их добровольно отдаст мне?

— Действуй, как знаешь. Джимми. Как только он объявится, ты звонишь мне по телефону. Что ж, если он попытается договориться с тобой, не отказывайся. Я буду поблизости. Жду твоего звонка. Желаю удачи, парень!

Я вешаю трубку. И дураку ясно, что этот молодчик продолжает действовать на свой страх и риск и по-прежнему пытается опередить меня. Что ж, время покажет!

В три часа приезжает Сэмми. Бар внизу совершенно пуст, и мы идем туда и изрядно подкрепляемся. У Сэмми возбужденный вид.

— Послушай, мистер Кошен, ты — башковитый парень. Ты был совершенно прав в отношении этой малютки. Она полностью капитулировала.

— Что же произошло?

— Я поехал к ней и без обиняков все выложил, как мы договорились. Показал ей фотографию, попросил прочесть ее досье и сказал, что ты посылаешь ей привет. Ну и все остальное.

— И как ей все это понравилось? Он смеется.

— Не могу сказать, чтобы очень понравилось. Но что ей оставалось делать? Смешно, но, как только она увидела фотографию и надпись, ее поведение сразу же изменилось. Даже южноамериканский акцент исчез, и она заговорила на чистейшем бруклинском диалекте. Она действительно Аманда Карелли. Я поинтересовался, откуда ей известно, что документы находятся у Варлея, и о том, когда он приедет в Англию. Тут твоя догадка тоже оказалась правильной. Оказывается, эти сведения она получила через приятеля Ларви. Ей сказали, что у Варлея здесь есть убежище. В Англии живет один тип, с которым Варлей давно работает. Он, несомненно, обратится к нему в тяжелую минуту. Вот этот-то парень, которому позарез нужны деньги, пообещал предупредить Аманду, если сюда заявится Варлей. Он ждет его со дня на день.

— Ловко сработано, Сэмми. Значит, полная договоренность? Ты не прогадаешь, Сэмми, уверяю тебя.

— Огромное спасибо, Лемми. Мне все это весьма по душе. Ну, а что теперь делать дальше?

— Возвращайся-ка назад в свой отель. Мне недавно звонил Клив и сказал, что Варлея ожидают сегодня вечером. Клив обещал мне позвонить, как только наш дружок приедет. Но сначала он намерен попробовать самолично раздобыть эти документы. Сэмми хохочет.

— Нужно не иметь головы, чтобы вообразить, будто Варлей явится сюда, имея при себе бумаги.

— Не говори! Ставлю на тебя. До скорой встречи. Он исчезает.

Меня вполне удовлетворяет тот оборот, который приобрели события. Мне думается, я действую в полном соответствии с советами моего приятеля Конфуция. У нас с ним получается неплохое партнерство.

Темнеет, дует мягкий ветерок. Вечер потрясающий, но мне кажется, что весь воздух наэлектризован, как это бывает перед грозой. Но дело на этот раз не в грозе. Просто назревают крупные события. Да и к тому же у меня чешется левая ладонь, а это всегда что-то означает, пусть даже пока только то, что мне пора принять ванну.

Весь вечер я ожидал телефонного звонка, но когда он, наконец, раздался, я чуть не подпрыгнул от неожиданности. Кубарем скатился с лестницы и схватил трубку.

Говорил Джимми. Он был так возбужден, что я с трудом узнал его голос:

— Послушай, Лемми, он здесь. Варлей только что проехал по Доркинскому шоссе на своей машине. Подрулил к коттеджу, но оставил машину в таком месте, что ее не видно с дороги. По всей вероятности, он собирается сегодня же возвратиться назад в Лондон. Этот парень не любит шуток, ты ведь знаешь.

— Не волнуйся, Джимми, ты с ним справишься. А я подъеду минут через двадцать.

Вешаю трубку. Задумываюсь на секунду, ехать ли незамедлительно или дождаться звонка Домби. Впрочем, Домби позвонил почти сразу же после Клива.

— Алло, Лемми. Не мог позвонить раньше, потому что аппарат занял какой-то парень. Я не хотел, чтобы он меня заметил, и потому спрятался поблизости.

— Молодец. Это мне звонил Клив. Что нового?

— Кто-то только что промчался мимо меня на машине. С того места, где я находился за деревьями на вершине холма, я разглядел, что машина подрулила к коттеджу «Торп». Какие выводы?