К. Дж. Черри
      ИНОЗЕМЕЦ
      роман о первом контакте
      Все персонажи и события в этой книге вымышлены. Любое сходство с живыми или умершими лицами является совершенно случайным.
      Кэролайн Джанис Черри (род. 1942) - популярная американская писательница, работающая в жанрах фэнтези и научной фантастики. В основном её романы и рассказы входят в несколько циклов, хотя есть и совершенно самостоятельные произведения. Одно из последних, научно-фантастический роман "Иноземец", предлагаемый вниманию читателя, говорит о поиске взаимопонимания - самом сложном в человеческой жизни, будь то жизнь биологического вида, народа или отдельного человека.
      КНИГА ПЕРВАЯ I
      Это была глубокая тьма, не исследованная никем, кроме побывавших здесь роботов. Масса, которая находилась в этом месте, была второй ступенькой Земли на пути к череде многообещающих звезд; а для первого корабля с людьми на борту, попавшего в зону её влияния, этот масс-пункт был пустынным местом, свободным от электромагнитной мякины, которая засоряет освоенное человеком пространство, - от слухов и пустой болтовни торговцев, от указаний руководства кораблям и их экипажам, от прорвавшейся вдруг трескотни разговора между двумя машинами. А здесь лишь излучение этой массы и далеких звезд, да ещё фоновый шепот самого существования скользили по датчикам, и силы их прикосновения едва хватало, чтобы привлечь внимание.
      Здесь людям приходилось вспоминать, что вселенная намного шире, чем их маленькое гнездышко из звезд, - что во вселенной в целом тишина всегда больше, чем самый громкий крик жизни. Люди вторгались в тишину, исследовали вселенную, и строили свои станции, и проживали там свои жизни биологическое загрязнение беспредельности, узко локальное и кратковременное состояние.
      И люди знали, что они не единственные обитатели вселенной; сомневаться в этом уже было невозможно. Так что стоило космическим зондам сообщить, что где-то могла бы существовать жизнь, что звезды там выглядят дружественными к живым существам, туда с некоторыми предосторожностями устремлялись люди, и раскрывали свои механические уши, и вслушивались во тьму - так сейчас настороженно вслушивался "Феникс", вот уже сто часов своего движения в реальном пространстве.
      Корабль не слышал ничего ни в каком диапазоне - и это вполне устраивало капитана и экипаж. "Фениксу" никак не хотелось обнаружить вдруг чьи-то ранее поставленные заявочные столбы - ему был нужен этот мост к новой, богатой ресурсами территории, в частности (и в первую очередь) - к звезде класса G5 *, имеющей в кодовых книгах Управления Обороны обозначение Т-230, на звездных картах - 89020, и указанной в качестве цели экспедиции в приказах и планах, которые "Феникс" содержал в своем банке данных.
      ____________________
      * К спектральному классу G относятся сравнительно небольшие звезды с температурой поверхности около 6000 K, типа нашего Солнца (подкласс G2), возле которых могут существовать планеты с благоприятными условиями для возникновения и развития жизни (здесь и далее примечания переводчика).
      Он должен был добраться до звезды, приготовить к работе тяжелое оборудование и создать станцию, которая будет принимать торговцев и распространять человеческое присутствие на новую зону космоса, полезную и прибыльную.
      А потому "Феникс" нес на борту заранее подготовленные части и блоки для строительства, водоросли и различные культуры для баков системы жизнеобеспечения станции, чертежи и схемы, диаграммы, описания процессов и программы, данные и детали; а кроме того, он вез шахтопилотов и механиков, строителей и операторов, рабочих и технический персонал - всех этих людей ждала, в качестве главного вознаграждения, возможность стать первыми акционерами вновь создаваемой торговой Станции, которая удлинит ещё на шаг цепь освоенных звезд, - Земля, исходя из опыта прежних успехов, последнее время возлагала самые большие надежды именно на такой способ колонизации.
      Оптические наблюдения сообщили Матери-Земле, где есть богатые звезды. Роботы прозондировали путь к ним без всякого риска для человеческой жизни... Проверили - и вернулись с астронавигационными данными и результатами первых наблюдений: Т-230 - система чрезвычайно богатая. Настолько богатая, что "Феникс" ушел с предельной массой загрузки, развил скорость, которую корабль рискует поддерживать, когда не ожидает помех со стороны других транспортных объектов и когда уверен, что сможет заправиться топливом в пункте назначения. Он расшвыривал вокруг себя межзвездный газ и пыль короткими, яркими вспышками возмущений, а тем временем его команда выполняла сточасовую программу по техническому обслуживанию, повторной калибровке и навигационному контролю. Сменные капитаны пили вместе кофе на последней вахте перед обратным выходом в обычное пространство, принимали сводные рапорты и утверждали график - по мере того, как штурман Макдоно вводил его с клавишного пульта.
      Но для Тейлора, пилота, все их разговоры выливались всего лишь в мигающую зеленую точку на краю дисплея и смутное ощущение, что дела идут спокойно, по графику, а на борту корабля все в порядке. Тейлор был "включен" - это означало, что входные данные поступают к нему с той скоростью, с какой успевает их рассортировать интерфейс компьютера. Человеческий мозг, не вооруженный системами поддержки, имеет тенденцию отклоняться на параллельные процессы и отвлекаться от потока данных. Но сейчас слух Тейлора воспринимал только сигналы компьютера, а его глаза и системы восприятия были химическим путем перенастроены на профильтрованную через компьютер скорость движения корабля.
      Зеленая точка, должно быть, светилась здесь ещё до того, как стимуляторы вывели его на режим. Она светилась, а что делали с ней другие люди, ни в каком смысле не заботило Тейлора, да и понимать их дела ему не требовалось. Когда этот пункт выхода поступил к нему и время свернулось у него на глазах, он уверенно потянулся вперед, через пространство, к звезде Т-230.
      Он был мастер-пилот. Благодаря химическим веществам, введенным в кровь, он мог невероятно сосредоточиться и полностью отвлечься от посторонних факторов - ничто не мешало ему понимать данные, которые вспыхивали у него перед глазами и с визгом врывались в уши. Он бы направил "Феникс" прямо в сердце пекла, если бы компьютер выдал ему соответствующие координаты. Но сейчас он смотрел на Т-230.
      Только из-за этой сверхчеловеческой скорости восприятия он единственный на борту - осознал, что происходит, когда корабль продолжил движение, но время осталось свернутым.
      И продолжало оставаться...
      Сердце начало колотиться в реальном времени, глаза были зафиксированы на экранах, вспыхивающих красным, на линиях, рассыпающихся в точки по мере того, как эти линии становились все более гипотетическими... и в конце концов весь экран стал черным полем, на котором запылала красными буквами надпись "ОШИБКА ПУНКТА", словно окончательный, не подлежащий обжалованию, приговор Бога.
      Сердцебиение все ускорялось. Он потянулся к кнопке "ПРЕРВАТЬ", ощутил под пальцами страховочный колпачок. На экране уже ничего не было видно только сообщение "ОШИБКА ПУНКТА". Он с трудом нащупал замок, и время ещё оставалось свернутым, когда он откинул колпачок и нажал кнопку "ПРЕРВАТЬ", а зачем - он уже не помнил. В отличие от компьютера, у него не было никакого задания, кроме этой единственной и тяжелой необходимости.
      Прерывание программы.
      Черный экран.
      "ОШИБКА ПУНКТА".
      У Бога больше не было данных.
      II
      Корабль вывалился, прозвучал сигнал тревоги: "Это не учебная тревога. Отказ компьютера. Это не учебная тревога..."
      У Макдоно бухало сердце, пот лился ручьем от натуги, когда он нажимал кнопку, чтобы запросить Тейлора. Все экраны остались пусты.
      Это не учебная тревога...
      Режим прерывания был введен не программно, а с пульта. "Феникс" спасал себя. Он гасил скорость, не считаясь с тем, что внутри него находятся хрупкие существа - люди.
      Затем "Феникс" попытался перезагрузить свои компьютеры потоком входящей информации. Он запросил своего капитана, своего штурмана, пилота и второго пилота, послав болезненные импульсы в Q-зоны. Последовало ещё два таких удара, прежде чем Макдоно обнаружил, что на экранах штурманского поста начинают формироваться данные.
      Видеоэкран показывал звезду.
      Нет, две звезды: одна - полыхающая бело-голубая, другая тускло-красная. Макдоно окаменел на своем месте: линия прогнозируемого курса рисовала, как "Феникс" будет сползать к белому ядерному аду.
      - Где мы? - спросил кто-то. - Где мы?
      Этот вопрос штурман воспринял как обвинение. Физически ощутил, как удар под ложечку, - а у него и так все в кишках переворачивалось; он глянул на пилота, ожидая ответа. Однако Тейлор просто смотрел на свои экраны, ничего не делал и не двигался.
      - Иноки! - позвал Макдоно.
      Но второй пилот лежал - то ли без сознания, то ли ещё хуже.
      - Вызовите Грина сюда. Грин и Голдберг, на мостик!
      Это Лафарж, суровый и бескомпромиссный старший капитан, вызывал по каналу экипажа двух пилотов-дублеров.
      Макдоно чувствовал, как продолжается болезненная тряска, думал, собирается ли Лафарж вызвать всех дублеров, и - ох! - наполовину ему этого очень хотелось, так хотелось отправиться к себе на койку, лечь и лежать, тупо и неподвижно, и не пробовать разобраться с реальностью, но все же надо было выяснить, что это за двойная звезда, и где оказался "Феникс", и какую мыслимую ошибку он мог совершить - из-за чего загнал корабль сюда. Питательные вещества, которые вводились в тело через трубки мед-системы, вызывали тошнотворное состояние. Картина у него перед глазами была нелепа. Чистое безумие. Оптические наблюдения не могли быть ошибочными. И роботы не могли ошибиться. И наши приборы не могли ошибаться.
      - Сэр!
      Рядом с ним уже сидела Карли Макьюан, такая же ошарашенная, как он сам, - его дублерша, второй номер; она тряслась, но все же, стиснув зубы, тыкала в кнопки, пытаясь добыть какой-то смысл из хаоса.
      - Сэр, перейти на настройку, принимаемую по умолчанию *? Сэр!
      ____________________
      * Выражение из области программирования, означающее, что программа принимает для работы заранее заданные параметры режима в том случае, если оператор не задает других значений ("молчит").
      - По умолчанию - пока, - пробормотал он, а может, это сделала за него какая-то высшая функция мозга, пока его сознательный разум работал на самом нижнем этаже. Слово "пока", которое он промямлил просто из осторожности, вдруг ударило по его спотыкающемуся разуму, словно приговор судьбы, ибо он не видел никакого быстрого способа получить опорные данные для навигационной системы.
      - Анализ спектров - посты второй и третий. Сопоставление карт - пост четвертый. Пост пятый - повторный прогон начальной процедуры и координат цели... - Передний мозг продолжал отдавать приказы. Все остальное функционировало на уровне Тейлора, то есть совсем никак. - Нам здесь нужен медик. Кийоси на мостике? Тейлор и Иноки в плохом состоянии.
      - Мы стабильны?
      Это был голос Кийоси Танака, он хотел понять, можно ли без опасений отстегнуть привязной ремень, но каждый вопрос словно бы имел звучащий эхом второй смысл, каждый вопрос уплывал в область непознанного и непознаваемого.
      - Стабильны, насколько возможно, - сказал Лафарж.
      Тем временем включилась программа анализа спектров и погнала поток данных; они немедленно сопоставлялись с характеристиками всех звездных систем, занесенных в файлы, и по экрану номер один на пульте Макдоно снизу вверх понеслись сообщения о несовпадении наблюдаемых спектров с зарегистрированными, пока наконец в нижней строке не загорелась надпись:
      "СООТВЕТСТВИЙ НЕ ОБНАРУЖЕНО. ИЗУЧЕНО 3298 ОБЪЕКТОВ".
      - К нам обращаются по каналу Б, - сообщили по связи. - Специалисты просят разрешения покинуть свои помещения. Просят вывести изображение на экраны.
      Обязанности Тейлора. Это Тейлор всегда показывал пассажирам картинку: когда покидали систему Земли, входили в масс-пункты и выходили из них...
      - Нет, - резко ответил Лафарж. - Нет изображения.
      Нельзя. Даже слепой бы увидел, что случилась беда.
      - Скажите, что на мостике врач. Скажите, что мы заняты.
      Танака уже добрался до Тейлора и Иноки - делает какой-то укол Тейлору, сообразил Макдоно. Пассажиры ощущали отклонение от нормальной процедуры, а надпись "СООТВЕТСТВИЙ НЕ ОБНАРУЖЕНО" оставалась на месте.
      Наконец её сменила следующая:
      "ИСКАТЬ ДАЛЬШЕ?"
      Компьютер закончил перебирать местные звезды.
      - Карли, вы задали приоритетный поиск от звезды, принимаемой по умолчанию?
      - Есть по умолчанию, - ответила штурман-два.
      Поиск совпадающих звезд начался от Солнца и его ближайшего окружения.
      - По нашему вектору, плюс-минус десять световых лет.
      Макдоно чувствовал, что скручивает кишки - совсем тошно стало. Полная бессмыслица...
      Появились пилоты-дублеры, начали задавать вопросы - только отвлекали, ответить им все равно никто не мог, те же самые вопросы каждый штурман задавал приборам и записям. Капитан велел медику убрать Тейлора и Иноки с мостика - капитан выругался, когда отдавал приказ, и Макдоно рассеянно начал свою собственную проверку, пока Танака поднял обоих пилотов на ноги Тейлор мог идти, однако, казалось, ничего вокруг не видел и не слышал. Иноки шевелился, но еле-еле, и кому-то из техников-связистов пришлось вытащить его из кресла и понести - после того, как Танака отстегнул ремни и отсоединил трубку от вшитого в его тело катетера. Ни один из них и не взглянул на подошедших Грина и Голдберга. У Тейлора глаза смотрели в бесконечность, у Иноки были закрыты.
      "ИСКАТЬ ДАЛЬШЕ?" - спросил компьютер, когда проверил все звезды в пределах тридцати световых лет от Земли.
      - У нас пять процентов топлива, - хладнокровно сообщил капитан. Возможно, это прозвучал смертный приговор. - Какие-нибудь сигналы есть?
      "Сигналы - возле такой звезды?" - спросил про себя Макдоно, а по связи сказали:
      - Звезда жутко фонит, она все что угодно может заглушить.
      - Перейдите на большую дальность, обратно вдоль нашего вектора. Предполагаю, что мы проскочили за звезду.
      - Есть, сэр.
      Через секунду снаружи, на корпусе визгливо заныла гидравлика. Там раскладывалась и разворачивалась большая тарелка антенны, готовясь слушать эфир. Скорость V сбросили до ползучей, при которой раскрывать антенну безопасно, - то есть, безопасно в системе звезды типа земного Солнца, но тут дело обстояло иначе. По этой системе сведений не имелось. Корабль поспешно собирал данные, впитывал каждым датчиком, но в чужой системе это капля в море - ни малейшей гарантии, что на дороге не окажется какой-нибудь каменной глыбы. Никто никогда не приближался к тесной двойной - или к другому объекту такой массы. Одному Господу известно, что здесь творится с гравитационным полем.
      Когда Макдоно набирал на пульте зоны поиска для двух очередных последовательностей, у него тряслись руки; поиск был проведен до дистанции почти сто световых лет во всех направлениях - и не дал результата, хоть явно должен был захватить звезду-цель. Мы по-прежнему не знаем, где находимся, знаем лишь, что отсюда нужно удирать куда глаза глядят, но, имея в резерве всего пять процентов топлива, вряд ли сможем скоро уйти. Однако на борту есть вспомогательный корабль для горных разработок - шахтосудно; слава Богу, у нас есть шахтосудно и детали для сборной станции. Мы сможем собрать лед в здешней системе и заправиться...
      Если не считать, что снаружи радиационный ад, если не считать, что солнечный ветер от этого бело-голубого солнца несет смерть. Это не та звезда, вблизи которой могут выжить существа из плоти и крови, и если шахтеры выйдут в космос работать, им придется ограничивать время пребывания снаружи.
      Или же, если корабль скользит по гравитационному скату массивной звезды - что вполне возможно, - мы увидим эту радиацию крупным планом ещё до того, как скатимся вниз.
      - Мы повторно прогнали всю начальную последовательность, - сказал Грин, занявший кресло Тейлора. - И никакой ошибки в командах не нашли.
      Это значит, что Тейлор вводил именно то, что давала ему система навигации. Холодное предчувствие вгрызлось в желудок Макдоно.
      - Есть какой-нибудь ответ, мистер Макдоно?
      - Пока нет, сэр.
      Он старался говорить спокойно. Но отнюдь не был спокоен. Ошибки он не допустил. Хотя не мог этого доказать никакими данными приборов.
      Корабль не мог выйти из гиперпространства под другим углом, не таким, как при входе. Этого и не случилось. Просто не могло, принципиально.
      Но если какая-то гиперпространственная частица повредила резервную память, если компьютер потерял пункт назначения и потому выдал сообщение "ОШИБКА ПУНКТА", мы не могли на своем запасе топлива уйти слишком далеко и оказаться за пределами видимости звезд, которые нам известны.
      Нам нужно всего-навсего найти две звезды, не очень далекие друг от друга, спектры которых совпали бы с тем, что значится на картах. Опираясь на две опознанные звезды, уже легче определиться, найти свое место, и оно никак не может находиться дальше пяти световых лет от нашего второго масс-пункта, даже если бы мы израсходовали абсолютно все топливо, что у нас было, - просто никак не может. В сумме - максимум двадцать световых лет от Земли. Самое большее.
      Но в пределах двадцати световых лет от Солнца нет бело-голубых гигантов, кроме Сириуса, а это не Сириус. Спектры обеих составляющих пары не соответствуют никаким известным звездам. Это бессмыслица. Все бессмыслица.
      Он начал разыскивать пульсары *. Когда не хватает короткой линейки, ты хватаешься за длинную, такую, что не обманет, и начинаешь придумывать всякие скороспелые гипотезы, вроде космической макроструктуры, свернутых межпространств, ты готов схватиться за любую соломинку смысла, которая может дать разуму опору для деятельности, либо подсказать направление, куда двигаться дальше, либо намекнуть, какая из сотни невероятных возможностей окажется истиной.
      ____________________
      * Пульсары - источники электромагнитного или рентгеновского излучения, изменяющегося строго периодически. Каждый пульсар характеризуется собственным периодом (от долей секунды до нескольких минут) и потому может быть опознан даже с очень большого расстояния.
      III
      "Что-то неладно" - такая весть понеслась по внешним коридорам с той минуты, как пассажиры - персонал станции и рабочие-монтажники - получили разрешение покинуть свои каюты. Слух пробрался в гостиные, где люди из персонала, пилоты космобуксиров-толкачей и механики стояли вплотную друг к другу перед видеоэкранами, которые на всех распроклятых каналах сообщали одно и то же: "ЖДИТЕ".
      - Почему они нам ничего не говорят? - спросил кто-то, пробив брешь в тишине. - Они должны нам что-нибудь сказать!
      Другой техник сказал:
      - Почему нет изображения? Раньше нам всегда передавали изображение.
      - Мы можем убираться к черту, - сказал пилот толкача. - Мы все можем убираться к черту под хвост. Они слишком большие шишки, чтоб о нас думать.
      - Да бросьте, наверное все в порядке, - сказал ещё кто-то, и наступила нелегкая тишина - потому что ощущение было не такое, как в других случаях. Корабль испытал жуткий рывок при торможении, когда выходил в реальное пространство, и у техников, которые знали кое-что о глубоком космосе, лица были такие же вытянутые и нервные, как у шахтеров, работавших только в околосолнечном пространстве, или монтажников, которые вообще не имели опыта полетов, - этим вообще не с чем было сравнить.
      И в мыслях у Нилла Камерона тоже было что угодно, только не "наверное все в порядке", - даже простой механик толкача может почувствовать разницу между тем, как вошли в эту систему и как бывало раньше. Друзья и пары, вроде него и Миюме Литтл, большей частью стояли рядышком и ждали. Рука Миюме была прохладная и неподвижная. Его ладонь - потная.
      - Возможно, - сказал он Миюме, - техники там, наверху, готовят какое-то большое представление по случаю прибытия в наш новый дом.
      Не исключено, впрочем, что это просто так положено, закрыть нас и держать здесь, - экипаж, допустим, сейчас рассчитывает внутрисистемный курс или местные ресурсы, и в любой момент может поступить команда "ДЕРЖАТЬСЯ ЗА НЕПОДВИЖНЫЕ ПРЕДМЕТЫ", потому что "Фениксу" надо выполнить коррекцию курса. Нилл слышал эти рассуждения от кого-то в гостиной. Он искренне надеялся, что так оно и есть.
      Или же "Феникс" попал в какую-то беду. Эта мысль неявно звучала во всех вопросах... но пока ещё рано впадать в панику. Команда корабля там, наверху, делает свое дело, и он, щенок в космосе, видевший всего одно солнце, понимал, что нечего брать на себя чужие трудности или распускать какие-то слухи - хоть успокоительную ложь, хоть рассуждения о самом худшем (которые и без того у всех на уме): вроде того, что они падают или что вышли из гиперпространства слишком близко к самой звезде.
      Глупые страхи. Тут побывали роботы и зафиксировали координаты Т-230 с абсолютной точностью. Экипаж "Феникса" - опытные, отборные люди. Сам "Феникс" проверен - пять лет возил торговые грузы, пока его не переоборудовали для монтажа космической станции у Т-230, а ООН не стала бы тратить миллиарды на второсортное оборудование или на команду, с которой станется обронить свой корабль на звезду.
      Господи, ну не может вся суета там наверху быть из-за падения! Слишком уж мала вероятность.
      Он мог разобрать на части толкач или шахтосудно и собрать снова. Большинство неисправностей, которые появляются на внутрисистемном горнодобывающем планетолете, механик умеет устранить с помощью отвертки и здравого смысла; но что может стрястись с межзвездным приводом, с этими громадными машинами, генерирующими какие-то эффекты в гиперпространстве, это полностью выходило за пределы его знаний и понимания.
      Мигающая надпись "ЖДИТЕ" внезапно исчезла. На экране возникло звездное небо, и по залу пронесся общий вздох облегчения, слегка охлажденный испуганным ропотом в группе техников, которые сбились кучкой в центре салона. Рука Миюме сильнее сжала пальцы Камерона, да и он напрягся, слыша, как техники перебрасываются фразами вроде "Это ещё что такое?" и "Куда нас занесло, черт побери?"
      Белое сияние для него выглядело как звезда. Возможно, и для Миюме тоже. Но техники покачивали головой. А кроме того, в поле зрения светилось ещё что-то красное, этого он уже совсем не понимал.
      - Это не G5, - сказал кто-то. - Это двойная звезда, будь она проклята!
      А когда какой-то обыкновенный работяга беспокойно поинтересовался, о чем это он толкует, техник рявкнул на него:
      - Осел глупый, мы не там, где должны быть!
      "О чем они говорят?" - спрашивал себя Нилл. Услышанные слова ничего для него не значили, а Миюме явно испугалась. Техники пытались успокоить людей, призывали не распускать панических слухов, но тот техник, который заявил, что они попали не туда, заорал, перекрывая все голоса:
      - Да говорю вам, никакая это не G5, черт вас раздери!
      - Так где же мы? - спросила Миюме - это были её первые слова.
      Она спрашивала у Нилла, у кого угодно, а Нилл не знал, что ответить, непонятно, как они могли промахнуться мимо Т-230, если все же вышли к какой-то звезде... Из того, что он знал, чему его учили, следовало, что корабль продолжает движение в заданном направлении, это фундаментальный закон физики... так ведь? Нацеливаешься в нужную точку, создаешь поле, трогаешься, и если у тебя хватит горючего, то попадаешь туда, куда целился.
      А тем временем его привычные к железкам мозги подкидывали новые мысли: "А не мог получиться перелет, как у снаряда? Как далеко мы могли залететь на своем запасе топлива?"
      - Говорит капитан Лафарж...
      Капитан обращался ко всем на борту, и люди нетерпеливо закричали: "Тихо! Тихо!"
      - ...неблагоприятные обстоятельства...
      Это было все, что прорвалось сквозь шум, что удалось расслышать Ниллу - а ведь абсолютно необходимо услышать, что говорит капитан! Ногти Миюме впились ему в руку, люди вокруг снова заговорили все разом, и Миюме закричала во всю глотку: "Молчите!" - как многие другие вокруг нее.
      - ...проблема с определением нашего места, - так звучала следующая разборчивая фраза. А потом ещё кусок: - ...что не подвергает корабль никакой сиюминутной опасности...
      - Да ведь это же голубой гигант! - воскликнул какой-то техник. - Что он там плетет?!
      Кто-то заткнул глотку этому дураку. Другие шикали на соседей, которым не терпелось задать вопросы.
      - ...прошу всех заняться обычными делами, - говорил Лафарж, - и оказывать помощь техническим службам, пока мы пытаемся установить свою позицию. Мы будем искать в этой системе возможности для дозаправки топливом. Мы прекрасно оснащены для подобной ситуации. Это все. Сохраняйте спокойствие.
      Слова "установить позицию" звучали успокоительно. "Дозаправка топливом" - ещё более обнадеживающе. "Мы прекрасно оснащены для подобной ситуации" можно было понять так, словно экипаж уже имеет план действий. Нилл старался держаться за эту часть речи капитана, но где-то на заднем плане сознания неслись бешеные мысли: "Не могло такое с нами случиться, с кем угодно, только не с нами... Этот корабль никак не мог попасть в беду, приняты все меры, соблюдены все предосторожности, все продумано..."
      Всех их просвечивали насквозь, экзаменовали, проверяли профессиональный уровень, они должны были предъявлять горы рекомендаций, чтоб хотя бы приблизиться к этой работе. Всякую бестолочь не берут на корабль, на котором держится все распроклятая колониальная программа Земли, такую важную экспедицию просто не может постичь катастрофа. Ее так долго планировали. Так старательно все продумывали и предусматривали. И до сих пор все шло как по маслу...
      - Установить позицию, - повторил слова капитана какой-то техник. Что-то мне не нравится это "установить позицию". Что, разговор идет о падении на звезду?
      - Нет, - ответил техник постарше. - Разговор идет о том, где мы находимся. А это определенно означает, что мы не там, где должны быть.
      - Дозаправка, дьявол, - пробормотал другой техник. - Там, снаружи, радиоактивный ад.
      "У буксира-толкача совершенно недостаточная защита для работы в таких условиях, - подумал Нилл, и ему внезапно стало тошно, когда он уяснил последовательность дальнейших действий. - Даже возле Юпитера рискованно работать из-за радиации. А эта штуковина, это двойное солнце... от одного света камеры полыхают и дают искажения..."
      Шахтопилотам не выжить на этой работе. Долго они не выдержат. Шахтеры не смогут подолгу оставаться снаружи без неизбежных потерь, регистрирующие облучение пленки будут засвечиваться все сильнее с каждым часом. Защита толкачей рассчитана на условия, в которых они должны были работать, условия в системе мирной и приветливой звезды подкласса G5.
      Но вслух он всего этого не говорил. Миюме и так напугана. Да и он сам, наверное. "Цифры начали складываться" - в смысле, "наш номер вот-вот выпадет", так говорят пилоты, когда дела оборачиваются неважно: компания может врать, и капитан, нанятый компанией, может отказаться отвечать на твои вопросы, но цифры тебя не обманут, что бы ни случилось.
      Они складываются, и результат какой есть, такой и будет - не может он оказаться другим. А желания людей в счет не идут.
      IV
      Появился силуэт Макдоно, завис над креслом Тейлора и сообщил, что ошибки не было. Тейлор обработал эти данные - хоть что-то в затянувшемся информационном вакууме. События развивались мучительно медленно или вообще стояли на месте. Другие вводы из окружающей его среды были несущественны. Мозг отказывался отвлекаться на обыденность. На все - кроме штурмана, которому он уделял все внимание... Он попытался спросить, хотя потребовалось невероятно замедлить работу мозга, чтобы издать один-единственный сложный звук:
      - Что?
      Невнятное бормотание, какие-то неположенные люди, не имеющие права, касаются его, что-то говорят. Тейлор отстраивается от этих помех, пока наконец не возвращается голос Макдоно. И с бесконечной медлительностью сообщает, что они заправились топливом.
      Эти сведения уже можно обрабатывать: значит, они находятся возле этой звезды несколько месяцев реального времени. Важные данные.
      Дальше штурман сообщил, что Грин болен, рассказал о каком-то несчастном случае, о том, что шахтопилоты и команды шахтосудов умирают от радиации, что пилоты готовят смену - учат людей, как делать их работу, когда они умрут... что-то ещё о звезде, к которой они надеются уйти. Штурман подобрал для него какую-то звезду, корабль уже заправился и начал двигаться, уходя прочь от этого дьявольского соседства, от этого двойного чудовища, которое непрерывно пело Тейлору свою песню в медленно ползущей тьме. В первый раз за прошедшую пустую безмолвную вечность на вход поступили новые данные.
      - Точку, - с трудом выговорил Тейлор, которому нужен был пункт назначения, и Макдоно ввел ему координаты, которые не имели смысла без точки отсчета и никак не вязались с тем, куда они должны были прибыть.
      - Ошибка, - сказал Тейлор.
      Но Макдоно объяснил пилоту, что они приняли новое начало координат, здесь, у этой звезды, что обнаружили оптическими наблюдениями возможный масс-пункт и нацелились на какую-то G5 за ним.
      Макдоно вводил новые цифры - Тейлор упивался ими, они несли колоссальное облегчение, но не спешил обрабатывать их, он все ещё внимательно слушал Макдоно - Боже, как мучительно, как медленно... По словам Макдоно, команда и капитан хотят, чтобы он знал, что они собираются двигаться. Еще Макдоно сказал - тут он не был абсолютно точен - будто они думают, что он может уже осознавать движение корабля.
      О да, черт побери, могу! Все вокруг двигалось быстрее и быстрее. В поле зрения появился текущий пункт, источник данных, и не один. Тейлор выговорил мучительно медленно, со скоростью, доступной для Макдоно:
      - На мостик. Быстро.
      Макдоно ушел. Поток данных остановился. Тейлор ждал. Ждал. Иногда ему казалось, что прошли годы, и не было другого способа сохранить здравый рассудок, кроме как ждать следующей точки, следующего правомочного контакта.
      Но после долгого, бесконечно долгого ожидания снова вернулся голос Макдоно и сообщил, что капитан хочет видеть его на мостике, в кресле пилота. Дублером при нем будет Голдберг. Грин болен, напомнил Макдоно. Иноки умер. Три года назад. По земному времени.