— Такое ощущение, будто он вовсе и не умирал… смотрит на нас своим пронзающим жёстким взглядом, — она подошла к креслу и села. — Знаешь, Шеррэт очень напоминал мне Эрота. Те же глаза, нос, хищная улыбка…
      — Ты хотела поговорить о чём-то срочном, — напомнил я колдунье. Не люблю, когда она начинает предаваться воспоминаниям.
      — И хочу до сих пор. Я видела Эдель. Через три-четыре дня она будет в Эсфероне. Думаю, ты в курсе.
      — А Эдель знает, что это я приказал Седрику отправить её домой?
      Колдунья горько усмехнулась и ответила.
      — Домой? Эдель давно перестала считать Драгонию своим домом. Дорриэн, ты же прекрасно понимаешь, что удержать насильно её не удастся. Она опять сбежит… К тому же в прошлом году она присягала на верность Седрику.
      Демоны! И кто её за язык тянул?!
      — Советую тебе разрешить, наконец, все ваши конфликты с сестрой.
      — Думаешь, я этого не хочу! Знать бы, что ей тогда наговорил отец!
      — Правду. О её рождении. Ну и ещё чего-нибудь от себя добавил.
      — Добавил? — последние годы я ломал себе голову, зачем Шеррэт разрушил счастье собственной дочери.
      — Ты же знаешь, как он относился к Эдель. Шеррэт всегда ненавидел полукровок, пусть даже в ней и течёт его собственная кровь.
      Я сел рядом с Лестой. После смерти отца она была одной из немногих, к кому я мог обратиться за советом.
      — Как мне вести себя с сестрой?
      — Просто покажи ей, как ты её любишь и не удерживай насильно. Возможно, тогда Эдель сама решит остаться.
      — А Седрик? Она ведь теперь его подданная?!
      — До сих пор ты успешно манипулировал им. Надавишь и на этот раз. Кстати, ты готов к встрече будущей супруги?
      Я немного помолчал, чтобы не наорать на колдунью. Она ведь не виновата, что уже не первая достаёт меня этим вопросом. Вот о ком мне хотелось меньше всего думать, так это о Солее. В голову лезли совсем другие мысли о некой разрушительнице королевств…
      — О чём мечтаешь, Дорриэн? Вижу, ты не рад предстоящему браку.
      Я посмотрел на колдунью таким несчастным взглядом, что она не сдержалась и рассмеялась.
      — Ты выглядишь сейчас, будто заключённый перед казнью. Если не хочешь жениться, откажись.
      Это был первый глупый совет, который я слышал от колдуньи. Разорвать помолвку! Даже страшно представить, какие последствия повлечёт за собой подобное решение. Старейшины мне точно не простят.
      — Ты же знаешь, что я этого никогда не сделаю. Это была последняя воля отца. Уже перед самым отъездом в Нельвию он потребовал поклясться ему, что я женюсь на Солее. К тому же меня не коронуют, пока я не предоставлю Драгонии новую Владычицу.
      Леста безразлично махнула рукой, как будто мы обсуждали какую-то ерунду.
      — Ну, так возьми в жёны эмпатию. Старейшины будут даже рады.
      — Не хочу я эмпатию!
      Глаза колдуньи заблестели. Нет, определённо, иногда она бывает невыносима.
      — А кого же ты хочешь, мой мальчик? Уж не связано ли это с кем-нибудь из твоих гостей?
      Я отвёл взгляд. Леста могла без слов и просмотра догадаться, что творится у меня в душе.
      — Я слышала, Теора отправила к тебе посланницу, — как можно равнодушнее бросила она. — До чего-нибудь договорились?
      — Нет. Старейшины и я уже решили после коронации объявить войну людям.
      Колдунья встала и пошла к двери.
      — Не становись похожим на своего отца, Дорриэн. С каждым годом ты всё больше напоминаешь мне его. Наверное, это наше проклятие…
      — Какое проклятие?
      Колдунья не ответила и вышла, оставив меня одного наедине со своими безрадостными мыслями.

Нарин

      — Вол, ну Волчик, миленький, когда ты устроишь мне встречу с Лестой? Может, мне подождать её возле кабинета Владыки, пока она не освободится, — я поднялась с колен.
      — Сидеть!
      И от неожиданности снова на них опустилась.
      — Ты не подумала, что Дорриэн может поинтересоваться, зачем тебе так срочно понадобилась колдунья?
      — Скажу, что хочу купить у неё крем от морщин.
      — Не смешно. Как только погода наладится, я отвезу тебя к ней.
      — Но почему я не могу поговорить с ней сейчас?!
      — Потому что Леста с дороги устала, а к Владыке у неё было что-то срочное, вот она и приехала в Ирриэтон, не заезжая домой.
      Наш спор прервало появление Инэки. Эмпатия держала в руках лист бумаги.
      — Слуга попросил передать Вам, госпожа.
      Я взяла из рук девушки сложенный вдвое листок. Открыв и быстро пробежавшись по нему глазами, торжествующе улыбнулась.
      — Леста приглашает меня завтра к себе домой.
 
      На следующий вечер я и Воллэн, незаметно покинув Ирриэтон, отправились на окраины Эсферона. Погода была отвратительная. Переставший ночью лить дождь, с утра зарядил с новой силой, превратив дороги в жидкое месиво. Разбрызгивая грязь по сторонам, лошади неслись вперед, управляемые ловкой рукой кучера.
      — Вол, и долго ещё будет такая мерзкая погода? — спросила я, когда мы пересекли Фонтанную площадь.
      — Возможно неделю или две. В худшем случае — месяц. Мы все боимся, что дождь может отложить свадьбу Дорриэна.
      А эта падающая с неба водичка начинает мне нравиться!
      — Почему отложить?
      — Венчание должно проходить на развалинах храма любви. Может, заметила белую лестницу? Мы её только что проехали.
      Заметила. Высокая крутая лестница метров двадцать в высоту, оканчивающаяся круглой площадкой с полуразрушенным алтарём в центре. Долго же придётся Солее шкандыбать по ней в своих свадебных туфельках. Ещё ненароком споткнётся и упадёт. Вот трагедия будет…
      — Ты чего улыбаешься? — привёл меня в чувство Вол.
      — Прости, задумалась.
      Через полчаса мы стояли возле ворот огромного старого дома. Я присвистнула. Почему-то ожидала увидеть избушку на курьих ножках, а колдунья, оказывается, жила в царских условиях.
      Дверь нам открыла молоденькая эмпатия, служившая, как оказалось, экономкой в доме Лесты.
      — Входите. Госпожа ждёт вас.
      Мы последовали за служанкой. Помимо того, что снаружи дом напоминал мини-версию Ирриэтона, внутри он так же ничем ему не уступал. Мрачный и тёмный, но в то же время такой манящий и загадочный. Казалось, эти стены таят в себе множество секретов. Размытые очертания мебели, утонувшей в полумраке, как бы давали понять гостю, что у этого дома богатое прошлое.
      Я зажмурила глаза, чувствуя, что сейчас опять что-то увижу. За последние недели я настолько привыкла к этой своей особенности, что иногда переставала замечать, где заканчивается реальность и начинается видение…
 
      Вечер. Так же как и сейчас льёт дождь. Молодая эмпатия, завёрнутая в алый плащ, входит в дом, освещенный тысячами свечей. Скинув плащ, она отдаёт его подбежавшей служанке и подходит к зеркалу, поправляя несколько выбившихся из причёски золотистых локонов. Улыбнувшись своему отражению, женщина оборачивается на звук звонкого детского голоса.
      — Мама, смотри, что мне подарил отец, — в дверях стоит белокурый малыш и держит в руках коробку с деревянными солдатиками, аккуратно выложенными в ряд. — Когда я выросту, папа даст мне большую армию, и я завоюю всю Этару для тебя, мамочка.
      Эмпатия подхватывает ребёнка и кружит по комнате.
      — Мне не нужна Этара, Эрот. Я лишь хочу, чтобы ты вырос достойным правителем Королевства Света, и тогда я буду тобой гордиться. Поменьше слушай глупости отца о войне. Договорились?
      Малыш послушно кивнул и замахал ножками, требуя, чтобы его поставили на землю. Женщина погладила сына по голове и ещё раз прижала к себе.
      — Вам что-нибудь нужно, госпожа? — на зов эмпатии появилась девушка с подносом в руке.
      — Да. Отведи Эрота наверх. Сегодня мы ночуем здесь. Не хочу возвращаться по такой погоде в Ирриэтон.
      Пожелав сыну спокойной ночи, она взяла у служанки поднос и удалилась в другую комнату…
 
      Я почувствовала лёгкий толчок в бок и открыла глаза.
      — Мы пришли, — шепнул Воллэн и, открыв дверь, пропустил меня вперёд.
      Колдунья сидела возле зажжённого камина, поглаживая рыжего кота, устроившегося у неё на руках. Подняв сонную морду, кот недовольно посмотрел на нас, будто спрашивая, что мы делаем в его доме.
      Увидев на моём плече феникса, кот жадно облизнулся, чем заставил моего питомца усесться на самый высокий шкаф и уже оттуда наблюдать за происходящим.
      Сбросив животное на землю, Леста поднялась и поприветствовала нас. Я замерла, глядя на женщину. То же лицо, глаза, фигура… Только что в своём видении я видела женщину, очень похожую на Лесту. Значит, она тоже королевских кровей?
      — Воллэн, и ты пришёл? — по голосу эмпатии я поняла, что она рассчитывала только на мой приезд.
      — Я побоялся отпускать Нарин одну. Недавно с ней произошёл неприятный случай, — он повернулся к двери. — Она Вам сама расскажет. Не буду вам мешать.
      Леста окликнула советника.
      — С тобой я тоже хотела поговорить. Зайди потом.
      Воллэн кивнул и вышел, прикрыв за собой дверь.
      Колдунья улыбнулась ласковой улыбкой.
      — Как только услышала о тебе от Эдель, сразу же захотела поговорить.
      Я села в предложенное мне кресло и посмотрела на Лесту.
      — Вы видели Эдель? Как её рана? Она, должно быть, рассказала Вам о случае в лесу.
      Леста расположилась напротив и взяла на руки ластившегося кота. От прикосновений хозяйки кот блаженно замурлыкал, забыв о присутствии нежелательной гостьи.
      — С ней всё в порядке. А вот тебе, я думаю, грозит серьёзная опасность. Не хочешь рассказать мне о себе?
      Улыбнувшись, я полезла в сумку за письмом Теоры и, достав его, протянула эмпатии.
      — Королева Теора сказала, что если кто-то и сможет мне помочь, то только Вы. Так вот, я умерла…
      Говорила я долго, боясь упустить мельчайшую подробность. Не было смысла скрывать от Лесты свои дары, также как и пророчество илларов и многое другое.
      Женщина слушала внимательно, не перебивая. Только когда я начала рассказывать о том, что видела, как Эрот проводил обряд, эмпатия вздрогнула и изменилась в лице.
      Когда я закончила, Леста вскрыла послание и быстро пробежала по нему глазами.
      — Значит, Теора ещё на что-то надеется. Упрямая женщина, — колдунья скомкала лист бумаги и бросила в огонь. Ярко вспыхнув, письмо навсегда исчезло в жёлтых языках пламени. — За это я её и уважаю.
      — Вы мне поможете?
      Леста поднялась с кресла и подошла к окну. Дождь усилился. Капли, падающие с неба, отстукивали мерную дробь, словно тысячи деревянных солдатиков били по своим игрушечным барабанам.
      — Смотря в чём… — нервно постукивая по столу костяшками пальцев в такт дождю, эмпатия посмотрела в ночную тьму и продолжила. — Видишь ли, мне не много известно об иных мирах. До определённого момента считала, что Этара — единственное место, населённое живыми существами. Но я не буду говорить тебе сейчас «нет». В конце концов, если твоё желание вернуться домой так велико, ты обязательно найдёшь дорогу. — Она отвернулась от окна и прошлась к книжному шкафу. Достав оттуда книжку в тёмно-зелёном переплёте, колдунья полистала её и что-то тихо прочла на незнакомом мне языке. — Вот только захочешь ли ты вернуться… Хотя, это уже другой вопрос. Для начала, Нарин, ты должна исполнить волю пророчества и разобраться со своими дарами. Возможно, если мы узнаем, откуда они у тебя, то поймём, кто на тебя охотится и зачем.
      Я взглянула на колдунью. Её последняя фраза оставила неприятный осадок в душе. Чувствовать себя мишенью какого-то психа (или психов) не самый лучший способ сберечь нервы. Плюс ко всему этому, мне постоянно напоминают о спасении Этары. Но я так и не поняла, почему именно я должна её спасать. Есть более подходящие кандидатуры на должность Спасителя мира. Например, Вол. Благородный, сильный, умный, с добрым сердцем и чистыми помыслами… В общем, типичный герой приключенческих романов. Или Лориэн. Не такой прозорливый и сильный, но зато великодушия и доброты в нём хоть отбавляй. Его ещё посадить на белого коня и дать ему в жёны какую-нибудь принцессочку, хотя бы даже Солею, и happy end нашей сказке обеспечен. А я пока, даже если не вернусь домой, смотаюсь куда-нибудь на острова: загореть, покупаться, фиников поесть. Может, Владыку с собой прихвачу, если научится делать лицо попроще. Ему солнечные лучи не помешают.
      — А в своём мире ты никогда не замечала за собой этих способностей? — оторвала меня от размышлений Леста.
      — Нет. Я всегда считала себя обыкновенной. Жила как все, ни на чём особо не заморачиваясь.
      Леста снова подошла к книжным полкам и, надев очки, принялась что-то искать.
      — Ну что ж, — сказала она, не оборачиваясь. — Пока сосредоточимся на спасении Этары. Потом отыграем свадьбу Дорриэна и посмотрим, что можно сделать… — она вытащила ещё одну книгу и, пролистав, поставила обратно, тихо бормоча, — где же я её видела?
      — Вы что-то ищете?
      Колдунья сняла очки и потёрла глаза. Интересно, сколько ей лет? Черты лица вроде бы молодые, но у меня возникло впечатление, что этой даме лет и лет. Теора же сказала, что она нянчила самого Эрота. А тот жил как минимум несколько тысячелетий назад.
      — Точно не помню, но где-то я читала о Хранителях Судеб… или душ? Нет, не помню. — Она отошла от шкафа и позвонила в колокольчик. — Это было так давно, а с возрастом память, к сожалению, лучше не становится… Да и о гарпиях (напавших на вас демоницах) я слышала…
      Вошла служанка и осведомилась, чего хотела её госпожа.
      — Принеси нам чаю, Майя. И поинтересуйся, не желает ли чего-нибудь господин советник.
      — Так вот, — продолжила она, — сейчас ты должна сосредоточить всё своё внимание на эмпатах. Учить мне тебя смысла нет. Воллэн рассказал всё самое важное. Но будь осторожна. Если Дорриэн узнает, что ты просматриваешь его приближённых, он не будет разбираться, с какой целью ты это делаешь. Владыка просто убьёт тебя.
      — Знаете, глагол «убить» в свой адрес я слышу чаще, чем слово «привет». Боюсь, мне будет тяжело остаться в живых при таком количестве недоброжелателей.
      Леста улыбнулась загадочной улыбкой.
      — Кое в чём я всё-таки смогу тебе помочь. Завтра мне нужно заехать в Ирриэтон. Никуда не уходи.
      Принесли чай. Какое-то время мы болтали ни о чём. Леста рассказала, что каждый год в начале осени она отправляется в Долину за травами, так как там растут самые лучшие растения. Я спросила, почему её называют колдуньей. Эмпатия весело рассмеялась, сказав, что никакими особыми магическими способностями не обладает, только теми, что приобрела ещё в школьные годы. Она очень хорошо знается на травах, и лечит ими многие недуги. Поэтому-то эмпаты и прозвали её колдуньей.
      — Леста, пока мы шли по Вашему дому, я видела видение.
      Эмпатия напряглась. Весь налёт весёлости вмиг исчез с её лица.
      — И что же ты видела?
      — Молодую женщину, очень похожую на Вас и маленького мальчика по имени Эрот. Её сына. Это была Ваша родственница?
      Леста не ответила. Застыв на диване, словно статуя, она неподвижно смотрела сквозь меня. Следующий мой вопрос был прерван появлением Воллэна. По-видимому, эмпату надоело сидеть в гостиной, и он решил нас поторопить.
      Колдунья встрепенулась и кинулась навстречу Волу.
      — Да, Воллэн, проходи. Мы уже закончили.
      Она чуть ли не вытолкала меня, заговаривая мне зубы всякими там, «очень рада была познакомиться», «береги себя», «завтра зайду в гости» и так далее, и тому подобное.
      Не ожидавшая такого напора, я позволила выставить себя за дверь и от нечего делать решила пройтись по дому. Спросив разрешения у служанки, поднялась наверх, прихватив с собой массивный подсвечник.
      И как Лесте не страшно жить одной в таком доме? Идеальное место для всякого рода привидений и другой нечисти.
      Проходя по слабо освещённому коридору, я обратила внимание, что на стенах не висело ни одного портрета. Только простенькие пейзажи. Странно… И во дворце Теоры, и в Ирриэтоне стены были увешаны портретами королевской семьи и всех ближайших родственников: графов, баронов, герцогов… Как-то, ещё в Геллионе, Лориэн решил провести мне экскурсию по дворцу. В одном из залов мы находились около двух часов. Всё это время Лор водил меня от портрета к портрету, просвещая по поводу своих предков. После десятой по счёту герцогини, умершей от руки ревнивого супруга, я, тихо постанывая, сползла по стене и, сев на холодный пол, закрыла уши руками. На недоуменный взгляд принца, сказала, что история графини… тьфу, герцогини, так тронула меня, и теперь моё единственное желание — отправиться в комнату оплакивать судьбу несчастной. Лориэн согласился со мной и признался, что сам долго переживал, узнав, как умерла его любимая пра-пра-пра…бабушка. Какой чувствительный!.. или это я здесь очерствела.
      Не знаю почему я решила открыть именно ту дверь. Толкнув её, оказалась в совершенно пустой комнате. Ни мебели, ни картин (впрочем, как и везде) здесь не было. Лишь светлая занавеска развивалась на сквозняке.
      Сделав шаг к окну, я почувствовала привычное нарастающее внутри тепло. Бессмысленно было сопротивляться новому видению. Прислонившись к стене, я закрыла глаза…
 
      …В полутёмной комнате, устроившись в кресле, сидел эмпат. Выдвинув ящик стола, он достал небольшой нож с зигзагообразным лезвием и высеченной на рукояти руной. Эмпат задумчиво вертел оружие в руках, любуясь бликами света, играющими на лезвии. Несколько раз он провёл по нему рукой, как бы проверяя, достаточно ли оно острое.
      Потом он внезапно нахмурился и со злостью кинул нож в висевший напротив портрет пожилого эмпата.
      — Ты оказался слишком слаб, отец. Драгонии нужен новый сильный Владыка. И она его получит…
 
      — Вот вы где. А я вас повсюду… Что с Вами? Вам плохо?
      Я поднялась и слабо улыбнулась служанке. Заверив её, что со мной всё в порядке, поспешила вниз, на ходу приводя себя в порядок.
      Опять Эрот. Если так пойдёт и дальше, то вскоре я буду видеть его чаще, чем собственное отражение в зеркале.
      Я быстро спустилась вниз, стараясь по дороге взять себя в руки. Не хотелось, чтобы Вол заподозрил меня в очередном видении. У меня просто не было сил что-либо ему сейчас рассказывать. Да и много ли от этого толку? То, что я вижу картины прошлого, вряд ли поможет мне изменить грядущую картину будущего.
      Слишком много загадок и тайн окутывают Драгонию. Если сами эмпаты не разобрались во всём этом за тысячи лет, едва ли я смогу изменить что-то за один месяц. К тому же Дорриэн уже всё решил для себя, и отступать, не намерен.
      — Ты мне ничего не хочешь сказать? — голос советника вывел меня из задумчивости. Оказывается, мы уже ехали в Ирриэтон. Я и не заметила, как попрощалась с Лестой и села в карету.
      Дождь усилился. Время от времени небо рассекали блестящие молнии и слышались громкие раскаты грома. На улицах не было ни души. Не удивительно. В такую погоду и нос не захочется высовывать из дому.
      — А что говорить? Я просто решила прогуляться по дому колдуньи. — Советник посмотрел на меня с недоверием, но лезть в душу не стал. — Почему у Лесты на стенах не висит ни одного портрета? Она же не может быть совершенно одинока? Хоть какие-то родственники должны же иметься.
      Эмпат неуверенно покачал головой.
      — Сколько себя помню, никогда не слышал ни о каких родственниках Лесты. И она сама всегда избегала говорить на эту тему.
      — Колдунья очень похожа на мать Эрота. — Чёрт! Опять проболталась! И что мне делать со своим языком?
      Воллэн расплылся в довольной улыбке и сказал:
      — Ты всё-таки что-то видела.
      — Ну, видела! Ничего особенного. Опять отрывки из жизни Эрота. С такими успехами я о нём скоро буду знать больше, чем о самой себе и своём прошлом. Как ты думаешь, Леста могла быть его матерью?
      — Нет, это не возможно! — Воллэн с такой силой затряс головой, что я было забеспокоилась, как бы она у него не отвалилась. — Эмпаты хоть и живут долго, но не настолько. Эрот умер около десяти тысяч лет назад. Поэтому Леста, какой бы долговечной старухой она ни оказалась, никак не может быть его матерью.
      — Но ведь Теора сказала мне, что колдунья нянчила вашего сдвинутого Владыку!
      Эмпат состроил привычное выражение лица — закатил глаза и произнёс грустное «ах».
      — Просто так говорится. Никто точно не знает, сколько ей лет. Но жить десять тысячелетий, не дано никому. Самому старому эмпату, занесённому в наши летописи сейчас девятьсот девяносто семь лет. Он до сих пор жив. Если ты помнишь, это старейшина Арон — очередная жертва твоих неугомонных друзей.
      Я улыбнулась про себя. Долго же потом после случая на балу Вол уговаривал Владыку не казнить эльфов и Лора. Хотя особых переживаний по этому поводу я не испытывала. Ни близнецов, ни принца Дорриэну не было смысла трогать. А вот если бы в этой затее была замешана я…
      — Что тебе Леста говорила? — спросила я, вспомнив, как меня бесцеремонно вытолкали из кабинета.
      Воллэн на секунду задумался, а потом слишком быстро произнёс:
      — Попросила приглядывать за тобой. И кстати просила напомнить тебе, что завтра она приедет в Ирриэтон.
      Специально заговаривает мне зубы! Голову даю на отсечение или любую другую часть своего тела, что говорили они не обо мне. Небось, Леста рассказывала ему об Эдель. Девушка ведь приезжала к ней, когда колдунья находилась в Долине Звёзд. Теперь, после того как Вол признался мне в своих чувствах к Эдель, он старался избегать этой темы и всегда, когда я спрашивала о девушке, начинал нести всякую чушь.
      Подъехав к замку, эмпат быстро простился со мной и, сославшись на неотложные государственные дела (ночью!), поспешил исчезнуть. Я помахала ему вслед своим грозным кулачком. Негодяй! Как я ему, так всё должна рассказать, а как он мне, так дулю с маком! Ну, ничего, завтра я устрою Лесте допрос с пристрастием.
      С этими зловещими мыслями я побежала в комнату кормить Феню, который на протяжении всего вечера не издал ни звука и терпеливо ждал, пока его хозяйка наговориться с колдуньей. Умничка! В последнее время он бедненький начисто лишился моего общения, тепла и ласки.

Глава 24